Потерянный ангел

Глава 36

Когда она толкнула его в плечо, Айан схватился руками за край койки и умудрился не свалиться на пол. От неожиданности он растерялся. Сузанна играла с огнем. Она назвала Айана лжецом, причем так презрительно, что это оказалось последней каплей, переполнившей чашу его терпения.

– Черт возьми, Сузанна, я вовсе не лжец! – прорычал он, прижав ее к стенке и пресекая очередную попытку ударить его. – Каждое мое слово – правда! Ты просто не хочешь мне поверить!

– Лжец, лжец! – повторяла Сузанна, пытаясь выбраться из-под него.

Айан предположил, что у нее хватит глупости самой свалиться на пол, поэтому схватил ее за лодыжку и удержал.

– Как ты смеешь меня трогать! Отпусти сейчас же! Слышишь? Немедленно! – Наконец она вывернулась, приняла сидячее положение и оперлась на руки, одновременно энергично брыкаясь. Айан продолжал удерживать одну ее ногу, успешно увертываясь от другой.

– Как это для вас ни печально, мисс Сузанна, я теперь плевать хотел на ваши указания, – угрожающе пробурчал он сквозь зубы, чувствуя, как закипает гнев. – И я чертовски устал от твоих скандалов, которые ты устраиваешь все эти три недели!

– Скандалов!.. – Сузанна не смогла возразить, потому что вскрикнула – Айан дернул ее за ногу и одновременно навалился, крепко приковав ее руки к бокам. – Негодяй! Урод! Мерзавец! Слезь с меня! Ох!

Она извивалась и бушевала, а Айан пытался сдержать ее, обхватив ногами и руками. И так как он был очень массивным, то вскоре утихомирил ее. Конечно, если бы Сузанна была такой же крупной, как и он, в исходе битвы можно было бы усомниться, ведь в гневе она была хуже дикой кошки. А если бы у Айана было время и желание сравнить плюющуюся ведьму в его руках с чопорной мисс Сузанной Редмон, которую он когда-то знал, он бы сильно позабавился.

– Ох! – Айан совершенно забыл о ее зубах. Она вонзила их ему в плечо. Айану захотелось немедленно придушить ее и покончить со зловредной дамой раз и навсегда. Но он поборол это искушение. Айан удовлетворился тем, что одной рукой прижал оба ее запястья, а другой зажал ей рот. Он угрожающе наклонился над Сузанной, надеясь, что она откажется от борьбы, пока кто-нибудь из них не получил серьезную травму. – Если ты укусишь меня, поцарапаешь или сделаешь еще какую-нибудь гадость, я… – Айан замолчал. Он знал, что никогда не сможет причинить Сузанне никакого вреда. Но он надеялся, что она об этом не подозревает и испугается. Правда, он плохо знал Сузанну.

– Фу! – весьма неизящно фыркнула она и плюнула ему прямо в лицо.

Иногда в человеческих отношениях случается так, что один из партнеров совершает грубую ошибку, радикально меняющую все взаимоотношения. Для Айана таким поворотным пунктом оказался этот плевок.

– Ну, теперь все, – рявкнул он, отпуская челюсть Сузанны и вытирая лицо. На него снизошло почти ледяное спокойствие, и хотя внутри клокотала бешеная ярость, он не дал ей вырваться наружу. – Ты меня достала, моя дорогая, и если ты причинишь мне еще хоть малейшую неприятность, я переверну тебя и отшлепаю так, что ты сидеть не сможешь!

– Не смей мне угрожать!

Эта женщина определенно не понимала, что скользит по очень тонкому льду.

– Сузанна, – начал Айан низким голосом, приблизив к ней свое лицо практически вплотную. Ему хотелось, чтобы она почувствовала, что он не шутит и в любую минуту готов выполнить свою угрозу. – Я тебе не угрожаю. Я тысячу раз уже извинялся, что уехал, ничего не сказав, и сто раз объяснял, почему это было абсолютно необходимо. Я терпеливо выносил все твои выходки, а ты мне продемонстрировала свой буйный характер в полном объеме. Я говорил тебе только правду, а ты обвиняешь меня во вранье. Так вот, я тебя отпущу, и мы будем спать вместе на этой единственной сухой койке. Ясно?

Молчание.

Айан подождал, но в ответ услышал только ее учащенное дыхание. Через несколько секунд он решил рискнуть: отпустил ее руки и опять подождал. Ничего. Ни шороха, ни звука. Он снял с нее ноги. Все еще ничего. Сузанна лежала молча и неподвижно, покорившись более сильной воле. Айан и не подозревал, что давно уже требовалось топнуть ногой. Сузанна была фурией, но, как и всех остальных, ее при желании можно было заставить признать своего хозяина.

– Уже лучше, – сказал он и сел, собираясь улечься поудобнее и заснуть.

Напрасно он садился.

– Да что ты говоришь? – Сузанна вскочила, как потревоженная тигрица, и изо всех сил пихнула его.

Айан почувствовал мягкие руки на своих плечах, толчок был несильный, но от неожиданности он потерял равновесие, упал спиной и ударился плечом о твердый пол, из глаз посыпались искры.

Он был ошарашен. Несмотря на все угрозы, предупреждения и извинения Сузанна не побоялась сбросить его с койки! Трудно сказать, что больше повергло его в шок – ее наглость или собственное унизительное состояние.

Лежа на койке, Сузанна внимательно прислушивалась. Она все еще не могла успокоиться. Угроза отшлепать ее была сверх всяких границ, но теперь она начала беспокоиться – шум от падения смолк, но за ним не последовало даже ругательства. Она вовсе не желала навредить Айану, ей только хотелось доказать, что ее нельзя легко укротить, говоря его словами. Койка находилась на высоте пяти футов над полом. Не может же он потерять сознание от падения с такой небольшой высоты? Сузанна свесила голову вниз. Но в темноте смогла разглядеть лишь темную фигуру на полу.

Прерывистые хрипы говорили, что она не убила его. Но, кроме этого, никаких признаков жизни. Сузанне пришла в голову ужасная мысль – а что, если Айан стукнулся головой?

– Айан?

То, что Сузанна назвала его по имени, означало для Айана своего рода победу. Она не делала этого, пока была узницей на борту, а именно узницей она себя и считала. Он украл ее у семьи, увез из ее жизни ради своих эгоистичных целей – как он делал все остальное. Но Сузанна вынуждена была признать, что Айан с пониманием и тактом переносил ее постоянную враждебность. Он держал ей голову, вытирал лицо, когда ее тошнило в первые дни, и делал это очень умело. Но стоило ей слегка отойти, она тут же отказалась от его услуг и не обращала никакого внимания, когда он приносил ей бульон, слабый чай или пытался уговорить ее поесть и попить. А если она швырялась в него едой, он молча убирал грязь и приносил еду снова, осторожно наблюдая, как она ест. Наконец он не выдержал и нашел миссис Хаукинс, а сам старался поменьше бывать в каюте, и уж если приходил, то прокрадывался тихо, как мышка. Не будь она так больна, то, конечно, улыбнулась бы при виде такого высокого и крепкого мужчины, старающегося как можно меньше попадаться на глаза в таком крошечном помещении. Это, естественно, было невозможно, и его присутствие раздражало так, как если бы он топал ногами и орал. Но Сузанна не испытывала к Айану никакого сочувствия. Она его сторонилась, закаляя себя против возможных попыток снова влезть к ней в душу. Правда, она с самого начала знала, что любовь к нему разобьет ей сердце. Ну а уж если это произошло, она скорее даст себя повесить, чем позволит ему испортить ей жизнь.

Но она не собиралась калечить его, она только хотела показать, что ее нельзя подчинить.

– Айан? – снова позвала Сузанна тоненьким голосом.

Судно накренилось, но она уже почти не замечала качки. Деревянный борт потрескивал, на вбитом в потолок крюке раскачивался фонарь. И никаких звуков.

Никаких. Даже дыхания не слышно.

– Айан! – Сузанна была уверена, что он жив. В этом не может быть сомнений. Но все же, хоть он и отпетый негодяй, не может же она оставить его лежать на полу, не убедившись, что с ним ничего серьезного?

– Айан! – уже безнадежно произнесла она.

Молчание.

Сузанна осторожно спустила ноги с койки и спрыгнула на пол, чуть не задев Айана – одной ногой она оказалась между его раздвинутых ног, но он не пошевелился. Уже не на шутку волнуясь, она переступила через Айана и присела на корточки у его головы.

– Айан? – Сузанна приложила руку к его щеке, почувствовала теплоту кожи и шероховатость дневной щетины.

– Это тебе даром не пройдет, ведьма, – прорычал он, схватил ее за руку и повалил себе на грудь.

– Лжец! – вскрикнула Сузанна, понимая, что попалась. Этот обманщик лишь притворялся мертвым!

– Если ты еще раз обзовешь меня лжецом, да поможет мне Бог, я тебя придушу. – Айан обхватил ее руками и перевернулся так, что они оказались лежащими лицом друг к другу. Сузанна, конечно, знала, что он голый. Невозможно жить с человеком в такой тесной каюте и не знать, что он спит голым, но в непосредственной близости нагота Айана была ей внове. Ее рубашка сбилась и задралась, Поэтому она чувствовала жар его кожи и стальную упругость его мускулов, прижатых к ее телу. Впервые за несколько месяцев Сузанна так близко находилась к нему. И если бы она точно не знала, что он отъявленный мерзавец, у нее голова бы пошла кругом.

Но она не поддастся призывам плоти. Она окончательно покончила с грехом и не будет снова изображать из себя дурочку.

Бедром Сузанна ощущала, что ее соседство воспламеняет Айана, точно так же могло случиться и с ней. Но такая роскошь непозволительна.

– Хорошо, пошутили и хватит. Дай мне встать, – произнесла она, стараясь говорить ровно.

И ей это удалось. Сузанна правильно сообразила, что сейчас воевать не время. Во всяком случае, не тогда, когда они оба голые и такие… горячие.

– Мне кажется, я предупредил тебя, что сделаю, если ты не будешь тихо лежать на моей койке и не дашь мне спать? – Рука Айана многозначительно похлопала ее по заду. Конец рубашки все-таки прикрывал эту часть ее тела, чему Сузанна искренне порадовалась. Но все равно через тонкую ткань ее обожгло его прикосновение. Как клеймо.

– Если ты посмеешь… – Сузанна и не думала поддаваться слабости. Она собиралась бороться до конца

– Сузанна, – устало проговорил Айан, – не дразни меня. Я пришел к выводу, что мне не хочется тебя шлепать. Но, если ты будешь продолжать в том же духе, я попытаюсь.

Его рука все еще лежала на ее ягодице. Сузанна хотела бы сбросить эту руку, но внутренний голос подсказал ей, что любое движение в такой момент может стать роковой ошибкой.

– Отпусти меня, – зверским шепотом прошелестела Сузанна.

Айан немного помолчал. Потом попросил:

– Скажи: “пожалуйста”.

– Какое ребячество!

– Я полагал, мы уже установили, что я ребенок. Теперь говори: “Пожалуйста, Айан, отпусти меня”.

Сузанна упорствовала, лихорадочно соображая, как бы выкрутиться из этой безвыходной ситуации. Больше всего на свете она боялась остаться там, где находилась. И хотя она выбросила Айана из головы, а на сердце повесила замок, ее глупое, слабое тело не хотело подчиняться. Рука Айана на ягодице будила в ней постыдные желания. Например, чтобы он откинул рубашку…

– Пожалуйста, Айан, отпусти меня, – уступая, враждебно пробормотала Сузанна. Но игра стоила свеч. Ей надо улизнуть, пока она снова не сглупила.

– Нет, – ответил Айан, и в темноте Сузанна расслышала едкий смешок.

– Нет?! – выдохнула она. – Почему, хорек ты эдакий? Ты негодяй! Ты…

Он засмеялся.

– Может, ты и права, Сузанна. Но я еще и мужчина, которому ты должна угождать, если хочешь без потерь выбраться из сложной передряги. И это будет стоить тебе больше, чем твое неохотное “пожалуйста”. Это будет стоить тебе… поцелуя.

– Да я скорее поцелую… – Она хотела сказать “свинью”, но вовремя вспомнив, как он когда-то уличил ее в пристрастии к свиньям, замолчала.

– Что же, очень плохо, моя дорогая. Если не хочешь пролежать здесь всю ночь, придется тебе меня поцеловать.