Потерянный мир

Глава 1. Хранитель тайны

— Селвин! Селвин! Ты здесь? — за дверями зазвенел тоненький детский голосок, и, эхом ему, маленькие ручки и ножки громко затарабанили по дверям, создавая невообразимый грохот.

Увлеченный чтением подросток вздрогнул от внезапного шума, резко вскочил со стула и со звоном врезался головой в лампу, висевшую почти над самым столом. Растирая ушибленный затылок, он открыл дверь.

— С тобой все в порядке? — голос белокурой девчушки на полуслове сорвался с крика на нормальный тон.

— Что стряслось, Изабель? — Селвин недовольно мотнул головой, пытаясь стряхнуть с себя остатки забытья.

Девочка сверлила его глазами, пытаясь понять, шутит тот или нет.

— Тебя же все ищут! — выпалила она удивленно. — Игра давно началась, а тебя нет!

— Игра?.. Началась? — растерянно переспросил Селвин, на которого вдруг тяжелой лавиной обрушивалась реальность. — Извини… я потерял счет времени. Я сейчас… — он моментально развернулся, уже не обращая внимания на маленькую соседку, все еще что-то тараторящую ему в спину, на ходу натянул командную футболку, вскочил на скайборд, и стремглав полетел к стадиону.

Он не мог взять в толк, как такое могло произойти? Ведь он забежал к себе в подвал всего лишь на секунду, чтобы переодеться для игры. Уже на выходе он зачем-то обернулся, и его взгляд упал на незнакомый пакет, лежащий на письменном столе поверх обычного вороха бумаг. Конечно же, он вернулся, чтобы рассмотреть неожиданное послание поближе!

А дальше все как-то незаметно вышло из под контроля… Едва Селвин взглянул на загадочный пакет, его словно прожгло электричеством. Нет, это не могло быть обманом или подделкой! Он узнал бы этот почерк среди сотен других, пусть даже и очень похожих… И в одно мгновенье он забыл обо всем на свете!

Существовали лишь оно — письмо и он — Селвин Корнэй. Но откуда оно взялось? В глазах защипало от подступивших к ним слез. Сомнений не было: письмо подписано отцом. Селвин кончиками пальцев дотронулся до дрожащих размашистых букв на конверте, будто сквозь них мог ощутить присутствие дорогого ему человека. Ведь отец умер уже почти год назад…

Молодой человек, не выпуская пакета из рук, опустился в стоящее рядом кресло. Скайборд и футболка валялись на полу, а он грустно смотрел на послание из прошлого. «С днем рождения, Селвин!» — прочитал он, и сердце его сжалось, снова переживая боль и беспомощность перед случившимся несчастьем. Он открыл пакет и выложил на стол его содержимое. Кроме письма, написанного рукой отца, там лежал другой пухлый конверт. Правда из сильно пожелтевшей обветшалой бумаги. Отложив конверт в сторону, Селвин развернул письмо.

«С днем рождения, сын! — прочитал он первую строчку.

На секунду Селвин оторвался от письма. О чем пишет отец? Что за история? Любой мало-мальски грамотный школьник знает, что жуткое цунами отрезало их остров от остального мира почти четыре века назад, и никто до сих пор не знает, есть ли, все еще, жизнь за той туманной границей, которой заканчивается их мир или же нет? Все попытки пересечь ее ничего не принесли или стоили чьих-то жизней, поэтому, уже давно никто не пытался пройти сквозь зловещий туман.

Селвин вновь вернулся к письму.

Селвин несколько раз перечитал письмо. Что, все-таки, имеет в виду отец? Про какую тайну он говорит, и что может быть общего между их далеким предком Дэвидом Корнэем и туманной завесой? Селвин ладонью убрал нависшие над глазами непослушные волосы и осторожно достал древнюю тетрадь из такого же древнего конверта. Он быстро пролистал ее, разглядывая немного замысловатый рукописный текст.

Где-то изнутри дневника выпала фотография: по всей вероятности, самого Дэвида на фоне исписанной мелом доски. Фотография показалась Селвину знакомой. «Наверное, из учебника по истории», — мелькнула у него мысль. Он еще раз всмотрелся в лицо далекого предка, вложил фото обратно в середину дневника и открыл первую страницу…

В это же мгновение раздался громкий стук в дверь, который вернул Селвина в реальность. А реальность была такова, что он, безо всякой видимой причины, опоздал на финальную игру по скайболу. Такого история острова еще не знала!

Глава 2. Скайбол

Денек выдался замечательный! Наверняка, ученые из «отдела погоды» проследили за этим. Солнце, как обычно, мягко пробивалось сквозь туманную завесу, а слабый прохладный ветерок обдувал приятным морским бризом. Сломя голову, Селвин несся в глубь острова по необычно пустынным улицам. Сегодня большая часть жителей собралась на стадионе, чтобы воочию посмотреть главную игру года. И не удивительно, ведь скайбол был любимой игрой островитян. Он пришел из тех времен, когда остров еще был неотъемлемой частью большого мира, и оставался любимой игрой и по сей день. В него играли все: и молодые, и старые, и девчонки, и мальчишки. Почти в каждом дворе, и, уж точно, на всех без исключения детских площадках висели корзины или ворота для скайбола. Дети без устали кидали в них мячи, лихо выделывая крутые виражи на маленьких летающих досках, чем вызывали недовольные возгласы своих мамаш.

Правила были самые простые, поэтому каждый, хоть раз, да попробовал встать на летающую доску, или, иначе, скайборд, и забросить мяч в корзину. К тому же, число участников не имело значения, а единственным условием было: не дать мячу упасть на землю. Но уж если это произошло, то команда противника получала дополнительное очко в свою пользу. Исключением не были и официальные соревнования. Правда они проводились по строго прописанным правилам, но выроненный мяч и здесь приравнивался к голу.

Команда чемпионов состояла из восьми человек. За ее подготовку отвечал капитан, который не обязательно был одним из игроков, но в случае проигрыша, незамедлительно смещался со своей должности.

Каждый игрок имел свои определенные позиции и задачи на поле. Ворота защищал вратарь. Два защитника, почти не вмешиваясь в ход игры, висели перед двумя нападающими противника, мешая тем забить гол.

Связующим звеном между защитниками и нападающими были три полузащитника, которые всегда фигурировали там, где находился мяч.

Раз в год проходила официальная игра между Восточной и Западной частью острова, и, разумеется, пределом мечтаний любого подростка было попасть в сборную своей части, чтобы сразиться за звание Чемпионов. Победители носили титул до следующей игры, а побежденная команда распускалась, и игроки снова доказывали свое мастерство в бесконечных отборочных турнирах.

В прошлом году Селвину и его другу Бодуэну Девале, а проще говоря Бо, крупно повезло: два нападающих, успешно отыграв Чемпионат, перешли в старшую группу. Претендентов занять места набралось больше сотни, и все они играли один лучше другого. Но окончательный выбор пал на Бо и Селвина. И вот, вместо того, чтобы на деле доказать свое мастерство, Селвин позорно опаздывал на матч!

С щемящим желудок ужасом он подлетал к стадиону, боясь даже представить себе реакцию на свое опоздание не только игроков, но и зрителей. Влетев на стадион, Селвин мельком взглянул на табло, с облегчением отметив, что гол забила его команда. Запыхавшись от скоростного полета, он плавно опустился рядом с капитаном, боясь заглянуть тому в глаза.

— Играть можешь? — спросил тот, покосившись на нерадивого игрока.

Селвин кивнул.

— Хорошо. Тогда переведи дух и забудь о своем опоздании. Мы поговорим об этом потом. Сейчас, сконцентрируйся на игре. Через минуту я объявлю замену.

Селвин снова кивнул, боясь хоть каким-то звуком еще больше разозлить капитана.

— За тебя играет Мира, — правильно поняв молчание Селвина, сказал тот и отвернулся в сторону поля. — Причем это она забила первый гол! — укоризненно добавил он. Селвин улыбнулся. То, что Мира Корнэй была сестрой Селвина, нисколько не мешало им стать лучшими друзьями, наравне с Бо Девале.

В детстве родители часто заставляли Селвина присматривать за сестренкой, а тот всегда таскал ее за собой, куда бы ни шел, потому что так ему было удобнее. Время шло, и обязанность превратилась в привычку. Мире приходилось играть с другими мальчишками, друзьями ее брата, но она не возражала. Наоборот, ей это очень льстило, потому что они обращались с ней, как с равной. Робкая и застенчивая среди своих сверстников, она преображалась в ловкого сорванца, когда ей приходилось вместе с братом играть в скайбол против соседских мальчишек. И теперь худенькая, невысокого роста кареглазая девчушка с шикарной копной каштановых волос, всем на удивление, стала запасным нападающим команды Западных и самым молодым игроком юниоров.

Вначале матча зрители удивились, увидев на поле маленькую хрупкую девочку, казавшуюся еще меньше, в сравнении с внушительного вида защитниками. Но буквально через несколько минут, по крайней мере, половина болельщиков, просто таки, влюбилась в нее: Мира Корнэй открыла счет! Определенно, Восточные не восприняли ее всерьез и поплатились за это, получив гол в свои ворота. Болельщики ликовали!

Даже Николай Орлов, капитан Западных, немного успокоился из-за отсутствия ее брата, хотя он прекрасно понимал, что Мира не выдержит темпа игры даже до конца периода. По плану, Николай рассчитывал выпустить ее в случае затяжной безрезультатной игры, чтобы психологически заставить Восточных расслабиться и дать ей шанс забить решающий гол. Что, собственно, и произошло, хотя не совсем так, как он задумывал.

Как только началась игра, а Селвин так и не появился на поле, капитан связался с соседями Корнэев и попросил их узнать, что же с ним случилось. Когда Селвин, наконец, соизволил заглянуть на стадион, первый тайм уже был в разгаре, и Мира заметно подустала.

Игру спасал лишь непробиваемый вратарь Западных Тор Спенсер.

Николай подал знак, и пятнадцатилетняя девчушка, под овации и свист возбужденных болельщиков, с растрепанными волосами, но светящимися от счастья глазами подлетела к трибуне команды Западных.

В этот же момент на поле вышел ее брат.

Появление Селвина не прошло незамеченным. С трибун, откуда только что слышались овации, поднялся возмущенный свист, а с другой стороны, где сидели болельщики Восточных, свист превратился в хохот.

Они, гогоча, выкрикивали шутки в адрес нерадивого игрока, сетуя на то, что тот появился слишком рано! Лица игроков же ничуть не изменились. Только лишь вратарь Тор Спенсер сделал неприличный жест в сторону Селвина, за что моментально поплатился, получив удар по своим воротам. Восточные заулюлюкали еще сильнее, благодаря Корнэя за неожиданный подарок, а трибуны Западных взорвались еще большим криком негодования. Губы Спенсера шевелились, посылая сотни проклятий ненавистному Корнэю. Сказать по правде, между ними никогда не было теплых отношений, а теперь из-за этого недоумка он пропустил гол, потеряв мяч из виду всего лишь на долю секунды! Тор кипел от ярости, но игра продолжалась.

Селвин занял свое место на поле и переглянулся с Бо. Игра его друга сегодня не вызывала восхищения у публики. Не то, чтобы он играл плохо, нет. Но все его попытки приблизиться к воротам с мячом моментально пресекались защитниками Восточных. Здоровенные громилы-кузнецы Спайк Трэвор и Спиро Линден надежно закрывали ворота. Играй они в одной команде со своим другом Тором Спенсером, у противника не оставалось бы никаких шансов на победу. Но, к сожалению Тора, на чемпионате острова им приходилось играть за разные команды. Спайк и Спиро хоть и жили не далеко, но та часть острова считалась Восточной, а исключений из правил не делали ни для кого.

Следующая часть тайма не принесла никаких изменений. Силы были более-менее равны, и гола так никто и не забил. После сирены команды направились по раздевалкам. Западные волками смотрели на опоздавшего Корнэя. От новичков не ждали многого, но чтобы вот так вот опоздать на матч! этого понимать никто не желал. Но капитан не позволил начать перепалку.

— У нас еще будет время для этого, — отрезал Николай. — Сейчас главное — сосредоточиться. Впереди еще тайм, и вы должны забить решающий гол! Миру я больше на поле не выпущу. Так что рассчитывайте только на свои силы.

Игроки глухо усмехнулись, а Николай продолжал:

— У Восточных сильная команда, но и вы у меня не слабаки! Так что давайте займемся игрой, а выяснение отношений оставим на потом.

И дальше без перехода он занялся разбором игры, заостряя внимание на сделанных ошибках.

Глава 3.Спорный мяч

Второй тайм начался стремительно. Игроки обеих команд вновь яростно ринулись в бой. Они стремглав летали по полю, и, казалось, что вот-вот врежутся друг в друга. Но игра продолжалась, никто не сталкивался и не падал, но и голов больше не было. Ворота Западных надежно защищал Тор, а защитники Восточных Спайк и Спиро не давали противнику возможности подойти к своим воротам. Напряжение на трибунах сменялось разочарованием.

— Если через несколько минут спор не решится, — разочарованно кричал комментатор, — нас ожидает дополнительное время и скучные штрафные броски по воротам, пока, в конце концов, одна из команд не забьет победного гола.

Трибуны недовольно загудели, заставляя игроков нервничать.

Но вот уже на большом табло засветились цифры обратного отсчета последней минуты матча, но ни одна команда так до сих пор и не вырвалась вперед. Западные решились на последний штурм. Николай дал сигнал, и на поле, оставив свои ворота, словно торпеда, сметающая все на своем пути, вылетел вратарь Тор Спенсер. Все внимание Восточных перекинулось на него. Прорвавшись сквозь защиту, он с силой швырнул мяч прямо в руки к нападающему, который теперь свободно летал на расстоянии броска от круглых ворот противника. Но Бо не успел среагировать, мяч отбился от его рук и отскочил вверх.

Трибуны замерли в испуганном возгласе, а Бо кончиками пальцев снова ухитрился поймать мяч… но вновь не удержал его, и тот, выскользнув из рук, полетел вниз. Невероятный возглас разочарования и ликования залил стадион. Раздалась сирена окончания матча, а на табло вспыхнул странный счет: Западные — Восточные: 2–1.

Зрители взволнованно зароптали.

— Что случилось? Почему гол засчитали не той команде? — кричал комментатор. — Ведь если игрок роняет мяч на землю, то команда противников получает законное очко в свою пользу! А тут все мы ясно видели, как игрок Западных выронил мяч, следовательно, Восточные автоматически выигрывают матч!

Трибуны Восточных яростно ревели.

— Я ничего не понимаю, — взволнованно кричал комментатор. — Сейчас, сейчас все прояснится! Мне уже звонят, чтобы объяснить ситуацию.

Он замолчал на несколько долгих секунд, а трибуны Восточных еще громче заревели в негодовании. Западные же удивленно переговаривались, допуская, что наверняка, произошла ошибка. И лишь немногие болельщики Западных, ликуя, прыгали на своих местах, почему-то радостно скандируя:

— Корнэй! Корнэй!

— Я поверить в это не могу! — раздался снова явно удивленный голос комментатора. — Оказывается, мы все что-то пропустили! Мне сообщили, что решающий гол забил нападающий Западных Селвин Корнэй! Гол был забит за десятую долю секунды до окончания матча, так что обе сирены раздалась почти одновременно. Но когда он это успел сделать? Мы же все были здесь и прекрасно видели, как Бодуэн Девале выронил мяч! Но не будем волноваться. Сейчас нам покажут повтор. Но, скажу я вам, это должно быть что-то невероятное!

В подтверждение его словам, на гигантских экранах, вывешенных со всех сторон стадиона, появилось замедленное изображение последних секунд матча. Крупным планом, разрывая защиту, с мячом по полю летел разъяренный вратарь Западных. К нему со всех сторон, словно мотыльки к свету, слетались защитники и полузащитники Восточных, оставляя нападающих без прикрытия. Тор со всей силы пасует, перебрасывая мяч через головы своих и чужих. Мяч летит точно в руки Бо. Ему остается лишь перебросить его в ворота… Но движения нападающего неточны, мяч от него отбивается … он снова пытается его поймать… но безуспешно. Мяч стремительно летит вниз. И только тут все заметили буквально падающего вслед за мячом второго нападающего. В невероятном сальто, почти касаясь земли, он ловит мяч и резко отбивает его в пустые ворота Восточных.

Зрители в изумлении замерли. Они встали с мест, чтобы получше разглядеть маленькие фигурки, беспорядочно летающие по полю, и найти среди них этого парня, на их глазах совершившего невероятный пируэт.

Но не успели они хоть как-нибудь среагировать, как счет снова изменился на 1–1. Тут зрители взорвались громоподобным криком: «Что же все-таки здесь происходит?»

— Мне только что сообщили, — судорожно сглатывая воздух от возбуждения, продолжал комментатор, — что Корнэй, выполняя прыжок, задел землю, а все мы знаем, что бросок по воротам с земли не засчитывается! Но еще не все решено. В настоящий момент судьи совещаются, засчитывать ли этот гол или нет. В конце концов, это же были только волосы! Такого я еще не видел!

Стадион рычал, а комментатор ликовал:

— Вот это игра! Вот это напряжение! Это именно то, зачем мы сегодня здесь собрались! Я даже готов простить Корнэю его сегодняшнее непростительное опоздание. Этот трюк достоин высшей лиги скайбола! Но как же судьи решат судьбу этого гола? Засчитают его или нет? Что касается меня, то не зависимо от результата, я запомню его, как самый красивый и легендарный гол во всей истории нашего спорта!..

На экране крупным планом появился высокий спортивного вида мужчина, чуть моложе тридцати. Прямой нос, серые глаза. Узенькая полоска бороды под подбородком. Длинные светло-русые волосы, словно десятки змей, спутанные в пряди и туго собранные пучок на затылке.

Он, стиснув зубы, напряженно смотрел на табло.

— Нам показывают капитана Западных — Николая Орлова, — продолжал комментатор. — Западным придется туго, если Николай вынужден будет уйти! Найдут ли они еще такого же успешного капитана? Благодаря Орлову они выигрывают уже седьмой раз подряд, если конечно, сегодняшний гол засчитают! Тогда на следующий год у него будет шанс побить рекорд легендарного капитана Восточных Ивана Каменева!

Мужчина на экране, чуть смутившись, усмехнулся и повернулся к двум игрокам, которые сегодня оказались в центре внимания. Не смотря на одинаковые белые командные футболки с черными буквами имен, выглядели они полной противоположностью друг друга. Один из них невысокий коренастый парень, стоял, сложив на груди руки и едва заметно скривив губы в фирменной ухмылке, чуть приоткрывая щербинку на переднем зубе. Эта щербинка, и небольшой шрам на скуле, и нос с горбинкой, как у боксеров, придавали Тору Спенсеру грозный, но в то же время притягательный облик героя. Его футболка плотно облегала бугристые бицепсы, широкие спину и грудь, грозя разорваться от напряжения, в то время как на его «коллеге» одежда болталась бесформенным мешком. Нескладный худощавый парнишка время от времени ладонью поправлял длинные почти до плеч вьющиеся каштановые волосы, которые из-за ветра то и дело налетали на его высокий лоб и лезли в глаза. Серые глаза игрока сидели немного далековато друг от друга, но широкий нос, все еще по-детски украшенный веснушками, сглаживал это расстояние, придавая лицу нежеланную в его возрасте наивность.

Увидев себя на экране, Селвин смущенно улыбнулся и привычным движением пригладил растрепанные волосы, которые стали «камнем преткновения» в этой игре.

Ко всему прочему, Тор Спенсер выглядел намного старше Селвина, хотя разница в их возрасте была не больше года. Чуть прищурив карие глаза, Тор наблюдал за скачущими на табло цифрами и о чем-то с усмешкой говорил Николаю, время от времени кидая презрительный взгляд на раскрасневшегося от чрезмерного внимания Корнэя.

Наконец, на трибуне комментатора появился один из судей.

— Да, что сказать… — начал он, растягивая слова. — Наш скайбол перевернулся сегодня с ног на голову. В буквальном смысле! Мои поздравления Селвину Корнэю, который используя акробатический трюк, спас команду от поражения. Но… — сказал судья, понизив голос, — у нас есть строго определенные правила, в которых гол не засчитывается, если во время броска игрок находился в соприкосновении с землей. Возможно, будь у Корнэя прическа, как, к примеру, у Тора Спенсера, подобной проблемы бы не возникло… — на экране крупным планом ухмыльнулся Спенсер, светло-русый ежик которого вряд ли был длиннее полсантиметра. — Но… к сожалению, это не тот случай, и судьям пришлось поспорить… Но мы, все же, пришли к единодушному мнению. Время движется вперед, преобразуя и меняя все вокруг. Возможно, наступил момент перемен и для нашей любимой игры.

Мы решили вписать в правила, что касание земли одеждой или волосами не будет рассматриваться, как соприкосновение с оной, и в результате Западные получают Кубок Чемпионов!

Трибуны Западных взорвались ликованиями и аплодисментами. Кто-то из Восточных пытался опротестовать решение судей, но большинство встало на сторону красивого гола.

Глава 4. После матча

Как только результат подтвердился официально, Селвин почувствовал спазмы в желудке. Мысль, что уже приближается момент расправы, когда команда накинется на него с обвинениями, словно жирная назойливая муха, не давала покоя: ведь это именно из-за него Спенсер пропустил гол. «Да и Бо придется не сладко», — подумал он, но это лишь удручало вдвойне.

Награждение, как показалось Селвину, прошло как-то слишком быстро. Николай и остальные игроки светились от счастья. Селвин тоже хотел бы безрассудно радоваться победе, но ощущение неотвратимой бури упорно засело в его желудке, не давая ни на секунду ни расслабиться, ни забыться. Он старался не встретиться ни с кем взглядом и, поэтому, разглядывал облачную дымку где-то высоко в небе до тех пор, пока наконец, Николай не повел команду с поля. По дороге Селвин обменялся понимающим взглядом с Бо, но не проронил ни звука.

Их догнал Николай. Он строго посмотрел на Селвина и резко, но тихо, чтобы никто другой не услышал, спросил:

— Корнэй, у тебя есть какие-то внятные объяснения твоему опозданию?

Селвин, потупив глаза, отрицательно покачал головой.

— Хорошо, — сказал Николай, — ты спас нас сегодня, поэтому я спасу тебя. Но если еще раз повторится что-либо подобное, ты сам понимаешь!

Селвин, залившись краской, кивнул.

— Я не хотел этого… — тихо выдавил он.

В раздевалке Николай, казалось, забыл об опоздании своего игрока и почти со слезами на глазах благодарил команду за отличную игру, но с каждым его словом внутренности Селвина сводило все сильнее и сильнее.

— Это седьмой год наших побед, — восторженно говорил Николай. — Я горжусь вами! Особенно в этом году, когда сменилось сразу два игрока, но вы остались победителями!

Игроки довольно бормотали что-то в ответ, а капитан обвел всех серьезным взглядом и продолжил:

— Конечно, я должен отметить, что не все сегодня прошло гладко.

Да! Началось! Селвин захотел провалиться под землю. Или лучше умереть. Он понимал, что такие оправдания, как: зачитался и замечтался, не спасут его от презрения товарищей по команде, поэтому сказать ему было нечего.

— Я извиняюсь, что… — снова выдавил он, не поднимая глаз.

— Я уже говорил по этому поводу с Корнэем, — словно не замечая слов Селвина, сказал Николай, не давая никому бросить ни одного упрека в его адрес. — У него есть убедительное оправдание сегодняшнему поступку. Но я не собираюсь обсуждать это ни с кем, и, думаю, слово капитана для вас достаточно весомый аргумент, чтобы забыть это происшествие. И ты, Корнэй, тоже забудь. В следующий раз никакая причина тебе уже не поможет, но, сейчас, ты достойно показал себя и имеешь право наравне со всеми радоваться победе.

Селвин, не веря ушам, исподлобья удивленно взглянул на капитана.

Тот подмигнул ему и улыбнулся. Вся суровость ушла, как из его взгляда, так и из голоса.

— А что касается тебя, Девале… — уже мягко сказал Ник, — то тебя спас друг. А друзья на то и существуют! Поэтому, благодари Корнэя.

И он отвернулся от них обоих, ища кого-то глазами. Затем, он снова нахмурился.

— Я не понял, а где Мира? — сердито спросил Николай. — Уж кто-кто, а она-то должна быть здесь!

— Я схожу за ней, — с надеждой предложил Селвин. Ему хотелось поскорее исчезнуть со всеобщего обозрения. Николай убрал камень с его души, но там все еще оставалось большое смятое пятно от его недавнего присутствия.

Но капитан даже не взглянул на Селвина. Он повернулся к Спенсеру и крикнул, перекрикивая гомон:

— Хорошая игра, Тор. Ты самый лучший вратарь, какого я когда-либо видел!

Спенсер польщено улыбнулся.

— Хех, должен же кто-то уметь ловить мяч! — ухмыльнулся он, косясь на Бо Девале.

Николай усмехнулся и добавил:

— Ты случайно не видел поблизости Миру?

Тор оглянулся по сторонам и пожал плечами.

— Нет, — ответил он. — Я тоже не пойму, почему ее здесь нет. Уж кому как не ей праздновать победу! Хочешь, я выгляну на стадион?

— Да, давай, найди девчушку! Команда обязана ей выигрышем!

Глава 5. Мира Корней

После награждения Мира не решилась зайти в раздевалку команды и сидела на трибуне вместе с девочками из группы поддержки. Она с нетерпением ожидала появления друзей, чтобы обсудить игру и узнать, что же заставило Селвина опоздать на матч?!

— Что, забыли про тебя, дорогуша? — слегка хрипловато съязвила одна из блондинистых длинноногих девиц, вырывая Миру из ее размышлений.

Мира покраснела. Она чувствовала себя гадким утенком рядом с этими раскрашенными красотками, которые, не упускали момента высмеять «малолетнюю выскочку». Разумеется, ей было обидно, но она понимала, почему они ее ненавидят.

Мира никогда не проходила отбора в сборную. Она, вообще, не принадлежала команде! Все случилось спонтанно и совершенно неожиданно.

С тех пор, как Селвин и Бо начали заниматься в сборной, она каждый раз ждала их на стадионе, наблюдая за тренировками. Однажды, Николай, заметив скучающую на трибуне девочку, пригласил ее на поле, чтобы заставить своих подопечных устыдиться, получись у них что-то хуже. Но шутка переросла в удивление, когда она вдруг ловко пролетала мимо огромных верзил, заставляя тех нервничать. Тогда-то Николаю и пришел в голову гениальный план, использовать Миру, в случае затяжной безрезультатной игры. Но для тех, кто не прошел отбор, зачисление Миры в сборную, пусть даже запасным игроком, выглядело большой несправедливостью.

— Этой маломерке нечего делать с нашими парнями! — воскликнула вторая. — И правильно, что ее оставили! Ее, вообще, не должны были брать в команду. Сопли бы утерла вначале!

Мира, ставшая мишенью насмешек скучающих подружек игроков, вжалась в скамью, желая стать невидимой. Она спряталась за одной из девушек, единственной из всех этих длинноногих девиц, которая относилась к Мире с пониманием.

— Не обращай внимания, — подмигнула она ей, когда Мира в очередной раз огрызнулась в ответ. — Меня тоже иногда достают их однообразные шутки и бессмысленные разговоры. Они, вообще, здесь больше из-за Тора и его друзей, чем из-за игры. Да и бесятся они, скорее всего, из ревности. Ты же сегодня у нас герой!

Девушка повернулась к Мире и подбадривающее улыбнулась.

— Безмозглые курицы! — тихо, но со злостью в голосе прошипела Мира, которая чувствовала себя рядом с этими надменными красотками еще меньше и бесцветнее, чем когда бы то ни было. Но слова Шарлот, все же, придали ей немного уверенности.

Шарлот Бенуа была невестой капитана команды, и потому девицы старались угодить ей во всем. Они считали ее своей подругой, хотя, в действительности, назвать их подругами можно было с очень большой натяжкой. Шарлот резко отличалась от высокомерных и заносчивых «подруг», постоянно пытающихся унизить кого-нибудь, чтобы выглядеть «хозяйками положения». Они лезли из кожи вон, только бы оставаться в кругу популярных парней и нисколько не сомневались, что вызывающие манеры, громкий смех и броская косметика помогут им удержать свое положение. Шарлот же смешили их ужимки и стремление казаться значительнее, чем они есть. Она удивлялась, как ребята не замечают их лживого поведения и нередко подтрунивала над ними. Но Тора и его друзей устраивали красивые подруги, поэтому ей приходилось мириться с их обществом.

— Смотри, кажется, там кто-то из команды… — удивленно сказала Шарлот. — Рановато, вообще-то!

Мира вжалась в лавку: ей не хотелось, чтобы кто-то из игроков слышал насмешки в ее адрес; в то время, как девицы моментально вскочили, и замахав руками, громко загоготали.

— Наверняка, Николя послал за тобой! Я же говорила, что тебе нужно идти вместе с ними, — предположила Шарлот. — Удивлюсь, если Николя про тебя не вспомнит. Сейчас увидим.

Мира смущенно улыбнулась. Не смотря на насмешки и злые взгляды, она была несказанно счастлива: ведь ей не только удалось поиграть в финальной игре, но она еще и умудрилась забить гол! Конечно, ей повезло, нет сомнений. Но кто еще в ее возрасте смог бы похвастаться такими достижениями?

Девицы, тем делом, уже почти истерично что-то вопили. Мира чуть выглянула из-за Шарлот, чтобы узнать в чем дело, и увидела Тора.

Губы ее расплылись в улыбке. Медленно, слегка покачиваясь на доске, он летел к ним, и Мире, почему-то очень захотелось, чтобы он с ней заговорил или хотя бы заметил ее… «Эти тупые идиотки захлебнулись бы от зависти!» — подумала она, но, понимая, что это несбыточные фантазии, снова спряталась за Шарлот.

Тем временем, знаменитый вратарь подлетел к девушкам. Блондинки тут же вскочили с мест и, словно беспозвоночные гусеницы, обвились вокруг его тела. Мира, слушая их нелепые возгласы, презрительно фыркнула, хотя с другой стороны… как бы ей тоже хотелось поговорить с ним, вспомнить игру, и свой гол… Она украдкой выглянула из укромного места. Ей тошнило от девиц, но она не могла оторвать взгляд от красивого, мужественного, правда слишком взрослого лица. Ее дух захватывало от мысли, что она только что сама лично играла с этим, можно сказать, легендарным игроком. Да, да, именно легендарным, потому что, по ее мнению, он обязательно войдет в историю скайбола!

Две гусеницы оторвались от Спенсера, а одна все еще продолжала виться и изгибаться, что-то соблазнительно шепча ему в ухо. Мире стало не по себе, когда та впилась в Тора губами, жеманно обвив руками его шею, но она, как зачарованная, продолжала смотреть на своего кумира, не в силах отвести от него завороженного взгляда.

Но тут Тор заметил Миру и бесцеремонно отстранил от себя высокую блондинку.

— Эй, подожди, я же здесь, вообще-то, по делу, — равнодушно сказал он, отдирая ее от себя, словно прилипший репейник.

Он улыбнулся Шарлот, открывая свою щербинку, и вновь посмотрел на Миру, в то время как блондинки за его спиной сморщились и позеленели от злости.

— О, наш герой пришел навестить серенькую мышку? — насмешливо сказала та из девиц, что только что поцеловала Тора, снова пытаясь обвиться вокруг его тела.

— Эта «серенькая мышка» забила гол в чемпионате! — укоризненно заметил Спенсер, снова убирая от себя назойливый репейник. — Мира, Николай просил найти тебя. Без тебя не было бы сегодняшней победы!

И он с улыбкой протянул ей руку, чтобы помочь встать, а длинноногая блондинка почти в обморочном состоянии осела на скамью.

— Скажешь тоже! — смущенно пробормотала Мира, вспыхнув от прикосновения Тора. И чтобы никто не заметил ее красных щек, она резко вскочила на скайборд и сделала небольшой круг, за одним обогнув по воздуху белобрысых манекенов.

Тор ехидно ухмыльнулся, заметив досаду на лицах своих подруг, а Мира, подлетев к нему с другой стороны, взахлеб защебетала, вспоминая игру и описывая каждый отбитый им мяч. Тор удивленно взглянул на Миру: как детально она запомнила игру! Но встретившись с ней взглядом, он вдруг почувствовал какую-то странную неловкость.

Тор улыбнулся и дружески ей подмигнул, но что-то непонятное шевельнулось у него внутри…

Тор открыл дверь, и Мира, скользя в паре сантиметров от пола, медленно влетела в раздевалку команды под громкие аплодисменты игроков.

— Мира, ты куда пропала? — обрадовано воскликнул Николай. — Не забывай, ты теперь тоже равноправный член команды! Ты, как никто, заслужила это своей игрой! Все-таки гол в Чемпионате, это вам не хухры-мухры!

— Ну… это получилось случайно! Все это заметили, — заливаясь краской, смущенно произнесла Мира. — Они просто не восприняли меня всерьез…

— Ну, знаешь ли! — возмутился Ник, но вдруг улыбнулся и весело сказал: — Всякая случайность это следствие закономерности! Поэтому поверь мне, через пару лет ты обязательно будешь первым нападающим команды!

Щеки Миры вспыхнули еще больше, когда она увидела перед собой с десяток протянутых рук. Она все так же смущенно едва касалась своей малюсенькой ладошкой больших, а порой мозолистых ладоней, уже не в силах различить, кому они принадлежат. Как вдруг ее сердце подпрыгнуло, и застучало словно молот о наковальню, обещая пробить в груди дыру: к ней подошел Тор! Он осторожно положил свою руку на острое плечико, и пробасил:

— Молодец, малыш! Отличная работа!

Мира растерянно заглянула в его темные, почти черные глаза, не в силах даже улыбнуться. Сердце колотилось, как ненормальное и, конечно же, она опять раскрасилась, как свекла! Мира промычала что-то нечленораздельное, желая только одного: немедленно провалиться сквозь землю. Перед ней стоит взрослый парень, и не просто парень, а Тор! а она, как ребенок, не может связать и двух слов! Почему так всегда происходит? В голове у тебя сотни, тысячи, миллионы слов, которые постоянно крутятся на языке… но в нужный момент все они бесследно растворяются, оставляя вместо себя лишь бесполезные, глупые междометия…

Глава 6. Письмо из прошлого

После обсуждения игры Селвин и Бо засобирались домой. Мира протискивалась вслед за ними к выходу, но на пороге обернулась, в надежде на прощание увидеть Тора. Оказалось, он тоже смотрел ей вслед. Они, вновь встретившись взглядами, смущенно улыбнулись друг другу, и Тор показал ей большой палец.

К удивлению друзей, Мира молчала всю дорогу. Она напрочь позабыла о забитом голе и чемпионате, и о Селвине с Бо. Всеми ее мыслями завладел Тор. Ее сердце то сжималось, то хотело выпрыгнуть из груди, когда она вспоминала их сегодняшние мимолетные встречи, в которых она, мягко сказать, не всегда оказывалась на высоте… Но, не смотря ни на что, Мира была счастлива!

Она очнулась от пронизывающих взглядов друзей, с трудом заставляя себя выйти из мира грез. Они уже вернулись домой и сидели в, святая святых, лаборатории брата. Вообще-то, Селвин никого не любил сюда приглашать. Даже друзей. Но, ему все еще предстояло объяснить им свое сегодняшнее странное опоздание. А судя потому, что он сам привел их в подвал, объяснить это в двух словах, скорее всего, он не мог.

Мира сидела на старом обшарпанном диване, который папа перенес сюда много лет назад, устраивая свою лабораторию. Просторный прямоугольный подвал он разделил длинным письменным столом на две неровные части. Получилось: большое пространство для оборудования лаборатории и маленький уютный закуток для отдыха.

Правда сейчас, когда лаборатория полностью перешла к Селвину письменный стол превратился в, своего рода, границу между хаосом реальной жизни и четкой научной структурой. В буквальном смысле.

Ненужный хлам, который Селвин откладывал «на потом» или ленился выбросить, скапливался в закутке, заполняя собой все свободное пространство. Повсюду валялись обрывки проводов, части каких-то деталей, клубки скомканной бумаги, разбросанная одежда, пустые бутылки из под воды и пачки от лежавших в них когда-то сладостей…

Селвин не очень-то любил прибираться. Иногда маме удавалось заставить его вычистить мусор, но это случалось не так уж часто.

Постепенно захламлялся и стол. Теперь помимо пирамиды из выстроенных один над другим разнокалиберных экранов, он был завален бумагой, книгами, грязными чашками, опять же, какими-то деталями, печеньем, батарейками, разноцветными обертками, среди которых при желании можно было найти даже старые слипшиеся конфеты… Но дальше, резко контрастируя с заваленной зоной отдыха, царил порядок и четкая структура. Селвин педантично поддерживал установленный еще отцом порядок в лаборатории и не допускал даже мысли, что кто-нибудь осмелиться ступить на «ту половину».

Зато над диваном, возвышаясь над завалами мусора, висели несколько разноцветных скайбордов, а в углу стояла стойка с двумя гитарами. Гитары принадлежали папе. Он любил играть, когда ему нужно было сосредоточиться. Но теперь они лишь создавали атмосферу его присутствия. А вот скайборды были гордостью Селвина. Каждый из них он сделал самостоятельно в разном возрасте. Он сам их раскрашивал и собирал для них двигатели.

Селвин сел рядом с Мирой на диван, предварительно скинув с него на пол весь хлам, а Бо развалился в бесформенном кресле напротив.

— Ну… теперь рассказывай, — с трудом возвращаясь в реальность, сказала Мира брату и попыталась убрать с лица глупую улыбку. — Что случилось, почему ты опоздал? Ты же забежал домой на секунду!

Селвин усмехнулся.

— Ну наконец-то, ожила! — насмешливо воскликнул он. — Бо уже распереживался, не заболела ли ты?! Ты, как будто, вернулась из другого измерения! Что с тобой? Злишься, что ли?

Мира немного нервно пожала плечами. Наверное, ей не следует сердиться на брата за опоздание, иначе, ничего подобного никогда бы с ней не случилось!

— Все зависит от твоего объяснения, — сказала она, всеми силами заставляя себя не думать о Торе и пытаясь выглядеть заинтересованной.

Мальчишки смотрели на нее с подозрением, не в силах понять, что вдруг заставило Миру отключиться из реальности.

— Ну, если тебе это, действительно, интересно, — недоверчиво сказал Селвин, — у меня есть о чем рассказать. Вот, взгляните!

Он перегнулся через диван и взял со стола пакет. Мира, увидев надпись, удивленно посмотрела на брата, ее губы внезапно задрожали, а на глазах появились слезы. Бо, не понимая реакции Миры, взял конверт, повертел его в руках и осторожно спросил:

— Что-то специальное?

— Это письмо от папы, — еле слышно прошептала побледневшая Мира.

— От вашего отца? — удивленно переспросил Бо. — Но…

Он не договорил, смущенно оглядев друзей, для которых эта смерть все еще была не пережитой драмой.

— Да. Я нашел конверт у себя на столе, — ответил Селвин. — Точнее, он лежал там, когда я забежал за скайбордом. Но, клянусь, раньше я его не видел! Его трудно не заметить. Думаю, мама положила его сюда… — он вздохнул. — Отец написал его еще до смерти… он уже знал, что… не… что… его… уже не будет с нами…

Мира вытерла слезы и взяла пакет. Она, подобно брату, осторожно провела рукой по надписи, желая затронуть тень отца.

— Не знаю, — все так же прошептала она, — смогла бы я, вообще, играть после такого…

Селвин обнял сестру за плечи.

— Не думаю, отец послал это, чтобы мы грустили, — попытался он как-то подбодрить сестренку. — Вообще-то, он поздравил меня с днем рождения и попросил поцеловать тебя за него, — он чмокнул ее в макушку и, откинув со лба непослушные волосы, продолжил. — Но не только это. Не хотите почитать письмо?

Селвин достал листок, исписанный рукой отца.

— Ну… если ты не возражаешь… — каким-то странным низким тоном ответил Бо, все еще чувствуя неловкость ситуации.

— Я-то не возражаю… — ответил Селвин, вновь пробегая глазами строчки. — Я не… возражаю… — эхом повторил он и запнулся.

— В чем дело? — спросил Бо.

— Я не подумал… — ответил Селвин. — Это, вообще-то, какая-то тайна…

Мира и Бо резко уставились на друга, в миг забыв о переживаниях и смущении.

— Не моя! — быстро добавил Селвин, прожженный укоризненными взглядами.

— А что, мы не умеем хранить чужие тайны? — шмыгая носом, немного обиженно спросила Мира.

— Вот именно! — согласился Бо. — Если это, разумеется, не какая-нибудь семейная тайна с трупами в шкафу.

Селвин хрюкнул.

— Кто его знает, может там и не один скелет окажется!

— Но ведь ты рассказал об этом Нику! — воскликнула Мира.

— Ничего я ему не говорил, — Селвин опустил глаза. — Он просто меня выручил. Без объяснений. Сам!

— Я всегда знала, что Ник классный! Но почему ты не можешь рассказать это нам? — Мира не собиралась отступать. Она выразительно посмотрела на Бо, чтобы тот действовал понастойчивее.

— Конечно, Селвин, какие могут быть от нас тайны? В конце концов, мы друзья или где?

Селвин пожал плечами и громко выдохнул.

— Вообще-то, это такое старье! Сами прочитайте, — с этими словами он протянул Мире письмо. — Даже как-то глупо говорить о тайнах. Но все равно, прежде, чем вы прочитаете, я хочу, чтобы вы поклялись никому ни о чем не рассказывать!

Друзья небрежно кивнули и жадно впились глазами в лист бумаги.

— Кто такой Дэвид Корнэй? — деловито спросил Бо, пробежав листок глазами.

— Это наш предок. Тот, который из первых переселенцев.

— А-а, — протянул он. — Ну, тогда этой тайне уже достаточно лет.

Пора бы ей и выйти из шкафа!

— Ты думаешь? — с надеждой спросил Селвин, который тоже не видел в этом ничего такого, что могло бы показаться важным сейчас, и лишь слова отца заставляли его чувствовать какую-то неприятную неловкость. — А ты что скажешь, Мира?

— Не знаю, — пожала та плечами. — Но ведь папа не написал, что тебе нельзя нам об этом рассказывать.

— Точно! — подтвердил Бо, обрадованный, что разговор про тайны вытеснил грустные нотки из Мириного голоса.

— Да, вы правы. В письме нет ничего такого. Может, действительно, прочитать этот дневник всем вместе? — с надеждой спросил Селвин. — А потом решим, как нам быть «со скелетами».

— Я согласна! — деловито отозвалась Мира.

— О чем разговор! — воскликнул Бо. — Это наша не первая тайна, в конце концов!

— Хорошо, тогда начнем.

Мира и Бо поудобнее уселись, а Селвин открыл дневник Дэвида Корнэя.