Поваренная книга Мардгайла

ВЛАДИМИР МИХАЙЛОВ Фасолевый суп

«Сюрвейер Кром» уже скрылся из виду, затерялся среди великого множества светил Рукава, а провожавшие, оставшиеся под прозрачным куполом Большого Узла, все махали и махали прощально руками, не в силах остановиться. Наверное, таким способом они пытались снять нервное напряжение, не оставлявшее их всю последнюю неделю — время, когда на Узле пребывала инспекция регистра Опорной сети. Дважды в год эта беда навещала Узел, и каждый раз, выйдя из схватки с проверяющими и понеся при этом относительно небольшие потери, команда Узла не сразу начинала осознавать, что и на этот раз все остались не только живыми, но и здоровыми. Никого не увезли в наручниках (так принято было выражаться; на самом деле наручников у инспекторов не было, если кого-то и обвиняли в нарушении каких-то правил поведения или просто в недостаточной компетенции, его просто отрешали от должности, и ему не оставалось ничего другого, как улететь на корабле инспекции, чтобы уже на Земле предстать перед Кадровой комиссией), а в протоколах и актах инспекции красовались сплошные «Удовлетворительно», местами даже почти неправдоподобные «Хорошо». Можно было расслабиться как следует, прежде чем вернуться к повседневным делам.

Дела эти, в общем, заключались в поддержании механизмов и систем Узла в рабочем состоянии в ожидании сигнала какого-нибудь транспортюги, после выхода из прыжка, желающего задержаться на денек-другой. Якобы для проверки состояния машины и медицинского обследования экипажа, а на самом же деле просто для такого же расслабления, о каком сейчас думали капитан Узла Козырь и директор матчасти Колян Юр — руководящий дуэт этой затерявшейся на самом краю Рукава станции. Оба они перестали наконец изображать ветряные мельницы и теперь медленно продвигались к лифту, чтобы спуститься на жилой уровень станции, и с каждым шагом картина предстоящего становилась все шире, красочнее и заманчивее. Целую неделю находившиеся в загоне фантазии вырвались на свободу и принялись резвиться вовсю.

— Если я сегодня не надерусь до полной аннигиляции, — задумчиво проговорил Юр, — то моя нервная система просто зависнет. И не отговаривай: если ты не примкнешь, то я буду чокаться хоть бы и с причальной трубой, но от своего не отступлюсь. Здоровье важнее. Только не говори, что лучше сперва осмотреться, прийти в себя… Мы только так и сможем прийти в себя. Ну?

— Я думаю, — задумчиво ответил Козырь, — что мы двинем в «тропики». Только сперва надо рассчитать все с полной точностью. Чтобы не получилось так, как после прошлой инспекции, когда уже к ночи все кончилось досуха, и пришлось ползти на склад за пополнением. Мне было очень стыдно. Так что озаботься.

— Тогда мы были в лучшей форме, — сказал Юр. — Пожалуй, сейчас надо взять раза в полтора против того количества.

— Хочу жить со спокойной совестью, — заявил капитан. — Так что бери вдвое.

— Тяжело нести будет.

— Не сами же потащим. Возьмем тележку. Еще нужно что-то, на чем полежать под жарким солнышком, пару пневматиков, что ли. Вообще — подумай о комфорте. Случай все-таки выдающийся, надо, чтобы было потом, что вспомнить.

Колян Юр представил, как они разлягутся на пневматиках в оранжерее, которую называли «тропиками», в теплом свете рефлекторов, питье привезут в термосумках, где оно останется холодным, а закуску можно рвать прямо с грядок. Благодать! Он проглотил набежавшую слюну. И сказал:

— А не слишком ли мы размечтались? Знаешь, судьбу искушать — дело рисковое. Она тетка ехидная…

— Это верно, — согласился капитан Козырь. — Да только что тут может помешать? Все графики я наизусть помню, четверо суток в наших краях все будет мирно — никто не возникнет ни туда, ни оттуда. Пространство чистое, народ у нас в команде надежный — на вахту всегда заступают трезвыми, медицина, как говорится, творит чудеса. И вообще, это было бы уж слишком жутким свинством — если бы что-то вдруг приключилось.

— Ну да, — сказал Юр, — кстати, о свинстве: мяса возьмем на закусь? Или обойдемся всякими огурчиками?

— И почему огурцы не выращивают сразу малосольными? — задумчиво спросил капитан.

— Наверное, потому, что тогда засольщики остались бы без работы, — ответил Юр, немного подумав. — Наверняка это они противятся. Других причин не вижу…

В таких приятных разговорах они успели спуститься на обитаемый уровень, и капитан сказал:

— Ну, я пошел в пост, всех сориентирую, что и как, и чтобы нас попусту не тревожили. А ты давай, загружай тележку, и через полчаса встречаемся здесь же. Продержишься трезвым столько времени? Не то я обижусь.

— Полчаса продержусь, — пообещал Юр. — Если никакого свинства не будет.

И, конечно же, свинство не заставило себя ждать. И не самое маленькое.

Еще самый первый кайф не словили, только начало хорошеть, одного бока отлежать не успели, как в их приятнейший тет-а-тет ворвалась третья голова, и не голова даже, а мурло Вита Швабера, которому сейчас было положено сладко дремать, изображая несение вахты в рубке местной, дальней и универ-связи. Начальники не успели еще толком отреагировать на столь вопиющее нарушение всех и всяческих правил, инструкций, установок и устных внушений, как Вит предупредил грозно нависшие претензии, отрапортовав:

— Мои глубокие извинения, но получен «гром»!

В первые мгновения офицеры даже не поняли, о чем речь.

— Какой еще, туда-сюда, гром?! — Спрошено было таким голосом, от которого затрепетала вся зелень, а ее тут было много, еще чуть громче — и листья стали бы желтеть и опадать. — Ты что, нализался на вахте? Гром! Вот я сейчас такую молнию загоню в твою маршевую дюзу, что…

— Большой «гром» по местной! — несколько смутившись, все же продолжил связист. — Не счел возможным промедлить с доставкой. По инструкции положено…

— Слушай, так это же «гром»!. — сказал капитану директор матчасти. — Забыл?

Но капитан и сам, похоже, уже лег на верный курс.

— Большой «гром»… — пробормотал он, скривившись так, словно в его стаканчик кто-то ухитрился налить воды. — Откуда? Что где горит? Жми, жми на полной тяге!

— Разрешите вручить?

— Давай сюда!

Несколько секунд капитан вглядывался в переданный ему бланк. Потом вернул его связисту:

— Очки, туда их, в каюте остались. Доведи голосом.

— Слушаюсь — довести голосом. — Вит Швабер раскатисто откашлялся. — Адресовано: капитану интерстанции «Большой Узел». Текст: «Яхта «Парадиз» безраздельного властелина мира Элизиум Его королевского величества Алоэндра Шестьдесят четвертого, наносящего Государственный визит наивысшего уровня, терпит бедствие. В результате прохождения через не обозначенное в лоции магнитное поле очень большой мощности вышли из строя все внешние защитные и ориентировочные системы, что привело к столкновению с небольшим небесным телом. Состояние корабля: деформированы, а частично потеряны энергоприемные антенны большого хода, маршевая мембрана нуждается в точной рихтовке, часть жилых отсеков разгерметизирована, корпус материальных запасов, в том числе продовольствия, утрачен. Сохранившаяся возможность местного хода позволяет через сутки достигнуть Узла. В соответствии с «Положением об оказании помощи терпящим бедствие в Просторе и Открытом пространстве» просим обеспечить возможности срочного ремонта и восстановления систем, создать соответствующие условия для размещения Его величества Короля и сопутствующих ему лиц и персонала. Обращаем Ваше особое внимание на необходимость их пропитания с учетом того, что природа населения мира Элизиум позволяет употреблять в качестве пищи очень ограниченное число веществ, известных в других мирах, населенных преимущественно гуманоидами. Надеемся, что ваш Узел обладает, в числе прочих запасов, и всем необходимым в возникшей ситуации. Примечание: экипаж яхты состоит из гуманоидов и может довольствоваться на общих основаниях. Подписал шкипер яхты «Парадиз» старший Простор-навигатор Ял Пипст». Конец текста.

— Ничего себе уха, — высказал свое мнение капитан Козырь. — Вот и покейфовали.

— Ну, а что, собственно, такого? — попытался возразить Юр. — Подумаешь, яхта. У нас тут и трансгалакты чинились, и никакой суеты. Ну, притопают через сутки, загоним в шестой док, если потребуется, а то и просто к причалу, восьмому или даже третьему, размеры позволяют — и пусть латаются на здоровье. Команду и прочее население поселим в гостевом корпусе, я потом проверю, как там убрали после инспекторов. Помоем, накормим, все сделаем чин-чинарем. А пока давай расслабляться дальше. Вит пускай идет к себе слушать водород, а чтобы не обижался, выдай ему стопаря. Примешь, Швабер?

— Так точно, — отозвался связист. — И огурчик, если можно.

Капитан Козырь с полминуты молчал, говорил только его взгляд, переходивший с одного присутствовавшего на другого и обратно; и говорили капитанские глаза такими оборотами, какие не приняты в цивилизованном обществе.

Лишь когда на глаза стали уже навертываться слезы от напряжения, какого требовала подразумевавшаяся лексика, Козырь подключил и речевой аппарат, чтобы заявить:

— Я давно знал, что командую сворой дураков. Но не думал, что — таких!

— Эй, эй, — предостерег его Колян Юр. — Мы еще не в том градусе, чтобы такое сходило с рук. Давай-ка полегче.

— Отвечаю за каждое слово! — не уступил капитан. — Доказать?

— Ну, попробуй.

— Принято. Поднимайся, пошли.

— Это куда же? Чем тут плохо?

— В центр. Доказательства получишь там. Швабер, бери свой огурец и дуй на связь. Скоро придем к тебе. Бегом!

В командном центре Узла капитан уселся на свое место за пультом и проговорил совершенно трезво:

— Терпит бедствие яхта из мира Элизиум, верно?

— Так по тексту, — согласился Колян Юр.

— Прекрасно. Входим в справочник. Ищем этот мир… Названия запрыгали по экрану.

— Стоп! — первым проговорил Юр. — Вот он.

— Он самый. Вызываем справку. Крохотная справка, верно? Это даже и не справка вовсе, а лишь свидетельство ее отсутствия. Возражения есть?

И в самом деле: то, что появилось на экране на титул справки не тянуло. Там был лишь следующий текст:

«Элизиум. Мир с координатами (следовали цифры). Условия допускают существование жизни, которая однако обнаружена лишь на втором уровне. Разумная жизнь отсутствует. Три попытки колонизации закончились неудачей: никто из колонистов не уцелел».

— Это какого же года материал? — поинтересовался Юр. — Не прошлого века? Ты не в исторический раздел залез?

— К твоему сведению: свежий, как только что снесенное яичко. Инспекторы позаботились — обновили всю базу данных. Значит, получается у нас очень интересно: разумной жизни нет, а яхта есть, да что яхта — целое королевство есть, со своим королем и прочими причиндалами. Логично?

— Нет, — пришлось признать Коляну. — Никак не логично.

— Вот именно. То есть, этой яхты быть не должно. Но она есть. И терпит бедствие. И требует помощи. Или, может, это все нам померещилось? И не приходил Швабер, и не зачитывал полученный текст?

— А что нам стоит проверить? Пойдем в рубку связи…

— Уже идем!

В рубке связи Вит Швабер был на своем месте, а вот огурца не было. Но этому никто не удивился. Судьбы огурцов, соседствующих с бутылкой, вообще наводят на размышления о бренности всего земного. Но сейчас Узел волновали другие проблемы.

— Новые связи были? — спросил Козырь.

— Никак нет. Глухо.

— Понятно. Вызывай яхту. Скорее всего она, конечно, не ответит — просто потому, что на самом деле ее и не существует. Но попробовать мы обязаны.

— Понял: вызывать яхту.

Прошло менее полуминуты — и связист доложил:

— Яхта на приеме. Что передать?

Козырь и Юр обменялись взглядами. Юр, высоко подняв брови, покачал головой. Капитан же сказал:

— На приеме, говоришь? Ну-ка, дай сюда…

Швабер был вынужден уступить сперва наушники с микрофоном, а потом и свое место. Козырь уселся поудобнее:

— Яхта «Парадиз»! Большой Узел вызывает капитана Пипста! Большой Узел — капитану Пипсту. Отзовитесь!

Странно, но ответ не заставил себя ждать: «Яхта «Парадиз» на приеме. Сообщаю: капитана Пипста на борту не существует. Прием».

— Ну, вот, — сказал Козырь удовлетворенно. — То ли недоразумение, то ли розыгрыш. Может, инспекторы решили подшутить?

— Ага, — согласился Юр. — Только с кем же тогда ты ведешь обмен?

— Черт! — сказал Козырь. — И в самом деле! Алло, «Парадиз»! Кто командует кораблем?

«Яхтой командует шкипер, старший Простор-навигатор Пипст!»

— Вот формалист хренов! — сказал капитан Козырь. — Шкипер Пипст, сообщите о положении на данный момент!

«Новых повреждений не получено, запас энергии позволяет добраться до станции «Большой Узел», то есть до вас, в пределах двадцати трех условных часов. Выражаю надежду, что вы должным образом готовитесь к нашему прибытию».

— Шкипер, по нашим сведениям вашего мира вообще не существует!

«Я тоже знаю много смешных анекдотов, но запас энергии связи практически исчерпан, так что нет возможности…»

И в самом деле, слышимость становилась все хуже.

— Дьявол! — пробормотал капитан Козырь. — Алло, Пипст! Скажите хотя бы, к какой расе принадлежат ваши хозяева! И чем их кормить! Слышите — чем! Кормить!..

«…ышу… охо… общаю… ролевское меню: суп… сфа… аз… сты… доб… рен… на трет… вод…»

И это оказалось последним, что удалось услышать с яхты.

— Дерьмо! — сказал Козырь. — И его много. И мы в нем тонем. Можно считать, уже потонули.

— Надо разгребать, — ответил Колян Юр озабоченно. — Не то и в самом деле нахлебаемся. Король — он везде король.

— Так-то оно так, — сказал Козырь, — только информации у нас — корень квадратный из минус единицы. Меньше, чем ничего. Значит, так. Швабер, твоя задача — не слезать с их волны, может, они как-нибудь сподобятся еще выйти на связь. Если прорежутся — сразу коли их на тему: какой он расы, этот король, и что все-таки они там у себя едят. Пока что я ни бум-бум не понял. Может, они и не белковые вовсе? Какие-нибудь хрен знает какие? А нам с тобой, директор, остается самое пустяковое: поскольку на связь надежды мало, вычислить этого короля с его сворой. Потому что у меня скверное предчувствие: когда они окажутся здесь, то мы обнаружим, что в наших запасах есть все — кроме того, что будет нужно. И пойдет скандал в галактическом масштабе, а мы окажемся главными дураками цивилизации на ближайшие сто лет, а то и тысячу. И доживать будем сторожами на самой вонючей из галактических свалок. Так что давай за дело.

— С чего начнем? — только и спросил Колян Юр.

— С размышлений о том, с чего начать, — решил капитан Козырь.

— Что вообще жрут? — поставил вопрос Козырь.

— Кто? — потребовал уточнений Юр.

— Обладатели разума, — ответил Козырь.

— Да их сколько угодно.

— Мне угодно, чтобы ты перечислил всех возможных кандидатов.

— Ты что — рехнулся? Крыша поехала?

— Хорошо бы. Здравым смыслом таких задач не решить.

— Золотые слова. Поэтому предлагаю для начала вернуться в «тропики».

— Принято, — сказал капитан. — Только надо еще прихватить с собой. Потому что начинать придется опять с самого начала.

— Какие нам известны разумные расы? — Таким вопросом капитан Козырь открыл обсуждение проблемы. — Давай сперва самые общие определения, потом примемся уточнять.

На этот раз начальники притащили в тропики не только то, что Бог послал, но и кое-какую аппаратуру, так что нужные справки можно было навести в любой миг. На клавиатуре работал Колян Юр, поскольку право спрашивать целиком и безраздельно оставил за собой Козырь. У капитана всегда найдутся кое-какие преимущества перед подчиненными.

— Самые общие: все разумные расы делятся на видимых и невидимых. В смысле — видимых в нашем диапазоне частот, но только при помощи приборов.

— Ясно, — констатировал Козырь. — Начнем с невидимых.

Юр помедлил, прежде чем ответить:

— Ну, тут где начали, там и кончим. Мы о них, собственно, знаем только по результатам их деятельности, ничего другого. Может, они сейчас рядом с нами сидят, слушают и ухмыляются, а у нас — никакого представления.

— Не знаю… — протянул Козырь с сомнением. — Если они действительно разумные, то на такое угощение обязательно отозвались бы. Запахи-то какие! — Он с удовольствием потянул носом воздух; действительно, интересная комбинация получалась из смеси аромата цветов с выразительными запахами, исходившими от полных стаканчиков и разогретых свиных консервов. — Но раз они такие, то, надо полагать, не выходят в пространство на яхтах с нормальным, судя по всему, экипажем, а значит, и не терпят бедствие вместе с ним. Так что, кончаем с невидимками. Давай нормальных. Подробно, без халтуры.

— Есть, — согласился Колян Юр. — Даю по средам обитания: сухопутные, водные, атмосферные, заатмосферные…

— Постой. Заатмосферные — это какие же?

— Тут сказано, что к ним относится та самая газовая туманность, о которой было — помнишь? — столько шуму лет пять назад. Произвольно движущаяся. Она тут называется гипотетически разумной. Других видов не установлено.

— Ну и что — думаешь, что эта туманность питается, как он там сказал: «суп сфа»?

— Кто тебе сказал, что я так думаю? Вот еще!

— И молодец, что так не думаешь. Атмосферные — кто такие? Давай.

— Известны две расы, обитающие на газовых планетах, одна из них, кстати, на Юпитере. Но с ними никаких контактов до сих пор не установлено, они нас просто не признают, тут сказано опять же про косвенные признаки, а вообще с ними обстоит так, как в свое время с летающими тарелками: то ли они есть, то ли все это туфта, есть сторонники и противники, но в классификацию их на всякий случай включили.

— Ну да, по принципу: лучше пересолить, чем недосолить. Отвергаем и атмосферников. Дальше кто у нас — водные? Поехали.

— Знаешь, — сказал Юр с сомнением, — если этими заниматься всерьез, нам не то что суток — нам жизни не хватит. Потому что здесь полно всяких рас, от литоральных начиная, и ниже по глубинам. И на каждой глубине где-нибудь да существует разумная раса, местами — по нашим представлениям — теплокровные, в других мирах — вроде наших рыб, где-то моллюски, где-то обнаружили даже мыслящий планктон: собираются в кучу и мыслят до полного опупения. А ведь в каждом этом классе разновидностей — хоть ставь отсюда до Земли в колонну по одному…

— Стоп, стоп, — осадил своего собеседника капитан Козырь. — На кой черт такие подробности, нам же не уху варить. Посмотри вот что: в Простор они выходят?

— Тут сказано, что у подавляющего большинства водных рас существует лишь весьма неопределенное представление о космосе.

— А у подавленного меньшинства? Нам важна точность, чтобы не промахнуться. Ищи, ищи.

— Сейчас… Ага, вот: у некоторых рас понятие космоса существует, однако, он расценивается как враждебная среда, обиталище сил Зла, и потому вопрос о выходе в Простор не возникает. Тут еще упомянуто, что мировоззрение большинства этих рас основано на интуитивной науке, не имеющей прикладной ветви, и потому…

— Ясно и понятно. Значит, они тут не при чем. Отвергаем. Давай сухопутных. Их, наверное, и вообще не счесть?

— Не стоит и пробовать.

— Нет, боюсь, так мы ничего не найдем. Попробуем иначе. В мире существует великое множество сухопутных видов, но их, так сказать, кормовая база куда беднее, а нам ведь только она и нужна, потому что как этот король будет выглядеть — мне до лампады, все, что мне нужно — это чем его накормить, чтобы у него не возникло претензий. Сделай-ка запрос на тему: что вообще можно есть, жрать, кушать, штефкать, хавать… Не обязательно по разумным: в конце концов, они везде пользуются тем же провиантом, что и самые недоразвитые. Интересно, что нам ответят…

Ждать пришлось более десяти минут, что при быстродействии современной техники было небывало длительным сроком. А когда аппаратура начала наконец выдавать текст, у заказчиков глаза полезли на лоб, пожалуй, с такой же скоростью, с какой выползала лента с ответами.

— Да ну! — не выдержал Козырь. — Быть не может, чтобы все это ели!

— Вот это в особенности, — присовокупил Юр, ткнув пальцем в одну из записей.

Она гласила: «Человек: исторически, а местами и в настоящее время».

Принтер продолжал шуршать, а капитан и директор все еще смотрели друг на друга.

— В общем-то, — после паузы нерешительно проговорил Колян Юр, — мы об этом всегда знали, просто нас это как бы не касалось…

— А сейчас возникает предчувствие, что на сей раз коснется, — ответил капитан Козырь. — Потому что у меня так: раз уж начинает не везти, то не везет до самого конца.

— Из колонистов никто так и не вернулся, — не ко времени вспомнил Юр.

— Чудится мне, — сказал Козырь мрачно, — что они не были последними…

Колян Юр хотел, похоже, что-то возразить. И уже во второй раз сделать это не позволил Вит Швабер, ворвавшийся в тропический климат с очередным бланком в руке.

Козырь, однако, на этот раз не рассердился. Наоборот, в глазах его, обратившихся на вошедшего, можно было увидеть огонек надежды, хотя и слабый, словно спичка на ветру:

— Вит, — сказал он, — не хочешь ли принять стаканчик? При условии, конечно, что у тебя хорошие вести. Ну обрадуй меня, скажи, что они осчастливили нас, передав королевское меню…

— И что в нем не упоминаются блюда из человечины! — добавил Юр.

— …или хотя бы ты принес сообщение о том, что эта хренова яхта отвернула в другом направлении — или справилась со всеми неурядицами и продолжит путь без захода на Узел, — закончил капитан Козырь.

— Ты не забыл снова очки? — ответил Швабер вопросом на вопрос. — Тогда возьми и прочитай сам.

— Ну и ленив же ты! — с досадой молвил капитан, неохотно протягивая руку.

Текст был таков:

«По полученным нами сведениям, на станцию «Большой Узел» направляется для ремонта судно, на борту которого находится король мира Элизиум Его величество Алоэндр 64-й. Доводим до вашего сведения, что визит этого выдающегося государственного деятеля Галактики является первым в истории как Земли, так и названного мира. Целью предстоящей встречи является установление дипломатических, экономических и культурных отношений между нашими мирами, что представляется нам крайне важным в силу того обстоятельства, что до сегодняшнего дня между нами не существовало не только каких либо отношений, но отсутствовала вообще информация об этом мире. На основании изложенного, предписываем вам принять все мыслимые меры для обеспечения достойной встречи Его величества и абсолютного благополучия его пребывания на станции. Выражаем твердую уверенность в том, что возвращение корабля в строй вы осуществите наилучшим образом и в кратчайшие сроки. Однако время пребывания короля и его спутников на вашей территории по нашим представлениям не должно быть слишком кратковременным; этим соображением вам следует руководствоваться в первую очередь. Все детали вам следует уточнить в переговорах с лицами, осуществляющими сопровождение и обслуживание Е.В. Расценивайте это поручение как выполнение важнейшей государственной задачи со всей вытекающей ответственностью и возможными последствиями. Подписал первый вице-министр внутригалактических отношений, Государственный советник первого уровня Аргон Бубрик. Ожидаем подтверждения в получении данного документа. Начальник Первого Специального отдела Департамента вневременной связи Бонтон Уркан».

— Жизнь бьет ключом, и все по голове, — вспомнил старинную поговорку Колян Юр, когда Козырь закончил чтение и потянулся за стаканчиком, чтобы оросить пересохшее нёбо.

— Домкратом, — поправил его капитан, вытирая губы. — Таким, каким вагоны поднимают. Какому это идиоту пришло в голову, что на отдаленных станциях жизнь течет спокойно? А ведь именно этим меня и соблазнили. Швабер!

— Капитан?

— Отбей им на Землю квитанцию. И потребуй немедленно прислать все, что им известно об этих, как их там — ну, в общем, ты все понял, да? Но в первую очередь — относительно того, что они едят и пьют. Раз уж Земля с ними установила связь — значит, что-то им все-таки сообщили. Тем более, что Земле ведь тоже придется их кормить. Давай быстро! И результат сразу — нам сюда. За хорошие вести — нальем тебе поощрение. Бегом — марш!

Вит Швабер испарился. А Юр сказал:

— Нет, вряд ли они людоеды. Иначе эта депеша не была бы составлена с таким энтуазизьмом…

— Энтузиазмом, — привычно поправил Козырь. — Думаешь?

— Да если бы они и впрямь оказались людоедами, там бы скорее загрустили: сразу возникла бы куча проблем — какую им человечину давать, а главное — где ее взять?

— Ну, это как раз не проблема, — не согласился капитан. — Весь вопрос в том — кому поручат ее решать. Значит, скормят в первую очередь тех людей, кто с отборщиком в плохих отношениях, если его жена грызет — она и пойдет первым номером. Все конкуренты и претенденты на его кресло, конечно. А потом — на Земле оппозиция не такая уж маленькая, ею можно долго кормить даже очень большую и прожорливую делегацию. Согласен?

— Пожалуй, ты прав, — признал директор матчасти. — Нам было бы куда сложнее решать. Народу у нас и вообще мало, да и ребята все хорошие, жалко было бы хоть кем-то пожертвовать. Тем более — и жен здесь никаких нет.

— Да, — сказал задумчиво Козырь, — да и не только жен — и вообще женщин у нас всего две на всю станцию. А вдруг им для комфорта потребуются девочки? Конечно, можно наших обеих мобилизовать, все-таки государственный интерес, но все-таки не очень-то я уверен. Женщины, они порой мыслят странно.

— К тому же, — продолжил директор, — они, как бы это сказать, хотя и не жены, но и не одинокие, и уговаривать не только их пришлось бы, но и кое-кого из мужиков. А как наших уговаривать — ты сам знаешь.

Капитан Козырь только вздохнул. Потом сказал:

— Вся надежда на то, что им ничего такого не потребуется. Хотя, как я уже говорил, предчувствия у меня самые пакостные. Этим домкратом если уж стукнут, то насмерть. Ну, куда там Швабер девался? Уснул за пультом?

Швабер возник на пороге, словно только этого вопроса и дожидался.

— Ну, что сказали? Дали меню? Давай, телись в темпе!

Швабер выглядел не то чтобы грустным, но все же каким-то унылым, что ли. Словно его незаслуженно обидели, обнесли, например, стаканчиком.

— Сказали, что я тоже дурак.

— Это как? — спросил Колян Юр. — Ты тоже? А кто тогда…

— Да мы с тобой, кто же еще, — проговорил Козырь. — А еще что?

— Сообщили, что связь с кораблем прервана ввиду истощения его энергетического ресурса, что нам искать связь куда легче, потому что мы почти рядом, а до Земли — немереные парсеки. И что они ожидают от нас подробной информации об этих людях и их потребностях и пожеланиях, чтобы на Земле все приготовить по высшему разряду. А если мы, мол, окажемся не в состоянии осуществить такую мелочь, как установить связь на расстоянии вытянутой руки, то они сделают соответствующие выводы, которые нам не понравятся.

— Ну да, — сказал Козырь, — поэтому они и хотят, чтобы мы гостей тут держали подольше. Ничего себе вытянутая рука! Им бы такую руку!

— У них она как раз есть у каждого, — ухмыльнулся Юр. — Они свои руки запускают в любой карман, расстояние роли не играет. И думают, что все люди такие же, как они сами. А у нас рука выше козырька не поднимается. Но что-то делать все-таки надо!

— Надо, — невесело признал капитан. — Сколько им еще ползти? Двадцать часов? Не густо. И все же… Одну возможность я вижу: у нас разведкатер — хороший ходок, и возможности обнаружения у него классные, до их развалины он дойдет — ну, часа за три, самое большее. Все правильно; посылаем к ним катер…

— У него же вместимость — два человека, да и то если худенькие.

— Хватит и одного. Задача: состыковаться, установить контакт, получить на месте всю информацию и сбросить по связи нам, а затем — оставаться там, чтобы яхта могла использовать его как станцию связи. Разведчику это — раз плюнуть. Кто у нас там? Да, Гермеза Пинка. Ну, ей такое задание — это семечки, она это и во сне сделает. Вит, пригласи даму. Только вежливо.

Востребованная появилась через несколько минут, протирая заспанные глаза, и всем показалось, что в оранжерее сразу стало тесновато. Гермеза всегда вызывала именно такое ощущение благодаря своим габаритам — назвать ее крупной женщиной было бы явным преуменьшением. В просторечии она именовалась у одной половины персонала Узла «молодой Галактикой», у остальных же — «Центром тяготения». Тем не менее, разведчиком она была весьма опытным и к заданию капитана отнеслась весьма спокойно. Спросила только:

— Одной лететь?

— А когда это ты искала компании?

— В Просторе я и без компании справлюсь, — ответила Гермеза. — А вот вести переговоры не обучалась, не люблю никакой болтовни. Да и языков других не знаю, а там же Чужие какие-то — как мне с ними разговаривать?

— А тебе много говорить и не надо, главное — побольше увидеть и услышать. Что касается языков, то ты общайся с корабельной командой, они вроде бы по-нашему говорят, с капитаном же мы сносились. Тут мы тебе подготовили список вопросиков, а еще — список наших ресурсов, в смысле — съестного. Покажешь там капитану, пусть он пометит — что им годится, а что — нет. А вместо твоего напарника в катере разместишь образцы. Мы уже распорядились, тебе коробку приготовят: консервы, овощи и фрукты собственного, как понимаешь, производства, в общем по правилу: чем богаты, тем и рады.

— Это хорошо, — одобрила Гермеза.

— Ты это… довези в целости, — обеспокоенно сказал Колян Юр. — Лучше поешь перед полетом. А груз доставь в сохранности. Даже если искать яхту придется дольше обычного.

— Да ладно, — сказала Гермеза. — Что я, не понимаю? Сейчас есть неохота, вы мне с собой приготовьте паечку, по дороге развлекусь. А насчет поисков — да куда он денется, корабль этот? Так что, дольше обычного не задержусь.

— Сделаем. А главное — будь постоянно на связи, и все сразу сообщай, нам любые сведения важны. На что эти путешественники похожи, каковы размерами, как видят, слышат, чем дышат, что едят-пьют, какую температуру предпочитают, а то ведь мы не знаем — то ли для них холодильник готовить, то ли в печку сажать; может, размещать их в эллинге, а может, они и в сахарнице уместятся. В общем, будешь там нашими глазами, ушами, да и головой тоже. Ты ведь у нас умная, сама понимаешь.

— Не глупее других, — согласилась девушка. — Так я пойду одеваться?

— Через полчаса сможешь вылететь?

— Если только вы перестанете задерживать. А то ведь как начнете говорить, вас так сразу и не остановишь.

— Все, уже молчим. Давай, на выход шагом — марш! Алло, дежурный по Узлу? Стартовую команду в эллинг, выпускать разведчика. Юр, твои парни пусть все быстренько упакуют и доставят на борт. Скомандуй. А мы с тобой до связи с Гермезой еще разок все продумаем, и на всякий случай кое-что заранее подготовим, чтобы потом времени не тратить. Главное — повара проинструктируем, пусть пошарит по своим рецептам, отметит самое, как говорится, экзотическое, чувствую я — своей привычной кухней не обойтись. Такая вот программа действий.

— Черт его знает, — сказал Колян Юр, — у меня от такой неразберихи даже аппетит пропал.

— Да и у меня ощущение такое — словно водка прокисла, даже смотреть на нее не хочется. Может, заболеваю?

— Да ну, — сказал Юр, — такую болезнь еще не придумали, чтобы тебя загнать в койку.

— Спасибо за доброе мнение. Ладно — пойдем в пищеблок к поварам, пока еще Гермеза не долетела, а то потом ведь из рубки связи и не отлучишься.

— А это с собой прихватим, что ли? — указал Колян на бутылки и закуски.

— Оставим. На наше никто не посягнет. А мы если вылезем из этой передряги живыми и здоровыми, вернемся — и уж тогда расслабимся по полной.

— Есть мнение — согласиться, — кивнул директор матчасти.

Повара выслушали начальство спокойно. Когда Юр закончил излагать проблему, старший повар Утин Ступ (ему, правда, больше нравилось, когда его называли шеф-поваром и никак иначе) проговорил, не скрывая своего недоверия:

— Говорите, они там что-то передали насчет меню? Так в чем же трудности?

— Там ничего не понять. Слышимости не было, одни обрывки слов…

— Вы же не специалисты — оттого и не поняли. А профессиональный повар поймет коллегу не то что с полуслова, но и с полунамека. Позвольте взглянуть на эти ваши записи?

Колян Юр с готовностью протянул кулинару заполненный бланк.

— Так… — проговорил повар после нескольких секунд, понадобившихся ему на расшифровку. — Ну, что же, по-моему, тут все ясно. — Он передал запись коллеге. — Посмотри.

— Полный ажур, — подтвердил кормилец номер два. — «Суп» и «сфа» — всего навсего суп фасолевый, тут написано «с фасолью», но писал ведь не специалист; кушать все умеют — или думают, что умеют, а вот правильно назвать блюдо дано не каждому. Ну что же, фасоль у нас своя, оранжерейная, все прочее тоже в наличии — лук, масло, петрушка… Можем предложить несколько вариантов. Хотите — суп-пюре из белой фасоли, это блюдо простенькое, но весьма, уверяю вас, вкусное; его можно готовить с молоком и поджаренной мукой, лучше — на грибном бульоне. Если хотите поразнообразнее, можем сварить фасолевый с картошкой, накопаем молоденькой, или с лапшой — есть люди, которые любят именно фасолевый с лапшой. Но лично я посоветовал бы выбрать остренький, с перцем и толчеными орехами, или же мясной, лучше из баранины — мясо, правда, придется брать консервированное, да и рис у нас тоже не растет, но можно использовать рисовый концентрат — его у нас еще два ящика, третий начат. Вы только скажите, когда они будут на подходе, чтобы вовремя поставить на огонь.

— Ну, а еще что вы там вычитали? — спросил капитан Козырь, не очень доверяя, но уже надеясь на благоприятный исход.

— Тоже никаких сложностей. «Аз» — конечно же, азу, мы его не готовим, но замороженного бефстроганова у нас еще немало осталось, просто подливу сделаем другую; «сты», я думаю, это обрывок «капусты», вернее всего, речь идет о тушеной капусте, ее можно использовать, как гарнир, хотя в сочетании со строгановым это не классика, но в разных мирах бывают разные вкусы, верно? «На трет» — наверное, натереть надо все-таки, то есть, варить суп-пюре фасолевый. Это такая вещь — пальчики оближете!..

— А вот это: «доб», «рен»?

— Ну, это уже явно десерт. Предположительно речь тут идет о сдобе с вареньем. Ладно, джем у нас еще не перевелся, испечем не хуже, чем где-нибудь в Москве или Париже. Сейчас поставим тесто. Какие еще сложности, капитан?

— Да вроде бы никаких, — признал капитан Козырь и облегченно вздохнул — впервые за все последние часы. — Молодцы. Меню гостевого обеда утверждаю. Начинайте подготовку, чтобы и суп, и жаркое, и булочки — вся программа была готова. Да, кстати, тут еще в самом конце «вод» — это, как я понимаю, уже про напитки?

— Уж надо полагать, — ответил шеф-повар. — Но этого мы не готовим.

— Хотя при случае потребляем, — дополнил его коллега. — Запасы пока еще достаточные. Хватит и на гостей, не беспокойтесь. Если вы сами, конечно…

— Благодарю от лица службы, — перебил его капитан. — Ну что, директор — вернемся к связи, скоро должна уже объявиться наша посланница. Уверен, что от нее получим полное подтверждение поварской расшифровки.

— Все в порядке, — такими словами встретил начальников в рубке связи Вит Швабер. — Гермеза их нашла, потом сообщила, что идет на стыковку. Вот уже семнадцать минут прошло — думаю, скоро доложит об установлении личного контакта.

— Нормально, — кивнул капитан. — Земля не вызывала?

— Подтвердила прием нашего сообщения о высылке разведчика и еще раз напомнила о необходимости срочной передачи любой информации…

— Вот и прекрасно. Вызови их, передай вот что: «Проблема питания гостей решена, согласно сообщениям с корабля выработано меню обеда», дальше вот с этого текста. — Он передал связисту сделанную у поваров запись. — И сообщи, что личный контакт нашего представителя с кораблем установлен.

— Она еще не доложила…

— Сейчас и доложит, куда же она денется — и они тоже. И, словно откликаясь на эти слова, ожила станция ближней связи:

«Узел, докладывает Гермеза. Стыковка проведена, переходник установлен. Корабль стандартный, класса «ГД», Грузовик Дальний. Здешнего капитана пока видела только на мониторе — человек нормальный, как мы с вами, сейчас включаю открытие люка, приглашу капитана выйти на связь с вами».

— Я же говорил, — сказал капитан, — что она хорошая девочка. И я, пожалуй, начинаю верить, что все обойдется без пролития нашей крови. Только он не капитан, а шкипер. Ну, авось не обидится.

— Кто бы стал обижаться, — подкрепил его слова директор матчасти.

Шкипер королевской яхты, однако, заставил себя ждать. В течение почти трех минут до рубки связи Узла доносились лишь какие-то непонятные звуки, словно в тесной кабинке разведкатера происходила какая-то возня. Так что Колян Юр сделал даже такое замечание:

— Может, не надо было посылать женщину? Кто их знает, что там за народ в экипаже: какая-нибудь сборная солянка, и, наверное, изголодались по женской ласке…

Ответить ему никто не успел, потому что яхтенный шкипер наконец заговорил. Однако то, что он сообщил, оказалось для Узла совершенно неожиданным.

— Мы внимательно ознакомились с тем, что вы нам прислали, — сказал он. — Вынуждены заявить, что для его величества и сопровождающих его лиц там нет ничего сколько-нибудь пригодного. Весьма сожалеем. Правда, нам — экипажу — это пригодится, и мы не преминем воспользоваться.

— Какого черта? — Этими словами капитан Козырь выразил свое недоумение. — Ничего не понимаю. Алло, Гермеза! Что он там мелет? Гермеза!

Но прозвучавший в динамике голос снова оказался шкиперским:

— Ваша, гм… представительница выйти на связь не может, поскольку мы были вынуждены ее, так сказать, арестовать и изолировать.

Это уже ни в какие ворота не лезло. И Козырь не замедлил объяснить это отдаленному собеседнику:

— Вы там что — опсихели совершенно? Перепились? Дурью наширялись? Потому, наверное, и терпите бедствие. За что арестовали, кто приказал — вы?

Голос шкипера оставался спокойным, когда он объяснял:

— Приказ об аресте исходил от самого короля Алоэндра Шестьдесят Четвертого. За что? Его величество счел, что пребывание ее на свободе нарушало бы требования безопасности — его самого и всех его соотечественников.

— Бред собачий! — прокомментировал это заявление Козырь. — Да наша девушка и мухи не обидит — если та, конечно, не кусается. Надеюсь, этот ваш король — не насекомой породы?

— Ни в коем случае, — шкипер, судя по голосу, даже несколько обиделся. — А причина такого королевского суждения заключается в том, что и она, да и все вы, с их точки зрения, являетесь каннибалами, и потому непосредственное общение с кем-либо из вас не представляется возможным.

— Это еще разобраться надо, кто из нас каннибал, — возразил Козырь. — Но если они нас так уж боятся — дело ваше, можете к нам не заходить, дел у нас и так хватает. Отпустите девушку — и топайте куда хотите, мы вас удерживать не станем.

— Уважаемый капитан, — ответил шкипер, — я полагаю, вы получили соответствующие распоряжения от вашего высшего начальства? Так что хотите вы или нет, вам придется нас ремонтировать. Однако его величество выразил пожелание не заходить на Узел, но ремонтироваться в открытом пространстве. Опять-таки по соображениям безопасности. Я полагаю, вы способны выслать ремонтную бригаду с необходимым оборудованием? По заверениям ваших властей, такими возможностями вы обладаете. Следовательно, мы подойдем и уравновесимся на расстоянии, исключающем возможность вашего внезапного нападения, а в качестве гарантии нашей безопасности оставим вашу даму у нас. Вы направите бригаду, которой придется нужные работы выполнять, работая в открытом пространстве, а то, что можно сделать только находясь внутри, я постараюсь выполнить силами нашего экипажа.

— А насчет вас они так убеждены, — поинтересовался Козырь, — что вы не людоеды.

— Мы служим на Элизиуме уже много лет, так что насчет нас они уверены — процентов так на восемьдесят пять. На всех прочих человекоподобных это доверие не распространяется. Настолько не распространяется, что его величество потерял уверенность в том, что ему следует продолжить свой визит на Землю.

— А раньше он о чем думал? Считал, что мы святым духом питаемся?

— Откровенно говоря, они в их мире, скорее всего, полагали, что все люди питаются таким же образом, как мы; а мы, весь экипаж, уже много лет обходимся синтетикой, поскольку в тех краях, где мы работали, ничего для нас съедобного отродясь не бывало. Так что пришлось привыкать, зато мы получили в этом смысле полную независимость. Ну, а когда они увидели, что вы тут прислали… Но сейчас не до выяснения подробностей. Нам важен прежде всего ремонт. Итак, можно считать, что мы договорились?

Но капитан Козырь не был настроен капитулировать. И потому заявил:

— Лично я так не считаю. И свое мнение доведу до моего начальства. А также перемену намерений вашего монарха. Но пока мы с Землей будем обсуждать проблему, вам придется елозить в пространстве и без ремонта, и без продовольствия, которого вашим хозяевам так не хватает. Хотя у нас уже и обед варится… Придется все вылить в утилизатор, хоть и жалко будет.

Подобная перспектива шкипера явно не обрадовала. После паузы, когда до людей в Узле доносились только шорохи — вроде бы в рубке разведкатера кто-то перешептывался, обсуждая возникшую ситуацию, — он проговорил:

— Я обсудил создавшееся положение с приближенными его величества. И могу предложить вам компромисс. Действительно, вам следует переговорить с вашим руководством. Обрисовать возникшую ситуацию. И получить для нас — я имею в виду короля — гарантии полной безопасности. Когда вы их получите — а я в этом не сомневаюсь, — лично вы, ну, в сопровождении, скажем, еще двух-трех человек, сможете нанести королю визит — назовем его визитом вежливости. И передадите его величеству заверения властей Земли. А если, как вы сказали, у вас уже готовится обед для короля и его свиты, то, я думаю, не составит большого труда привезти его с собой. Кстати — чем именно вы угостите его величество?

— Мы сделали все согласно вашему пояснению. Хотя и разобрались в нем не сразу…

— Несколько удивились, не так ли? Ничего, будем надеяться, что все пройдет благополучно. Кстати, о вашей девушке не тревожьтесь: ей у нас нравится, она говорит, что на «Парадизе» можно чувствовать себя даже несколько лучше, чем на вашей станции. «Почти как на Земле» — вот ее собственные слова. Правда, ее все время сопровождают двое из моих ребят; ничего не поделать — воля короля именно такова. Да и вам тоже у нас наверняка понравится.

— Разделяю ваши надежды, — ответил капитан Козырь.

— А у вас тут и в самом деле красиво, через час признал капитан Козырь.

Он высказал это мнение после того, как они вместе с сопровождавшим его Коляном Юром тщательно осмотрели королевский корабль извне, оценили нанесенные ему повреждения и передали на Узел распоряжение ремонтному отряду прибыть во всеоружии и приступить к работе. Затем они оказались в жилом корпусе, где их встретила Гермеза с ее неотступными сопровождавшими (тут люди Узла с удовольствием отметили, что экипаж корабля, начиная с самого шкипера, и в самом деле состоял из совершено нормальных людей, правда, в основном не очень молодых, скорее наоборот) и, отмечая по пути места, нуждавшиеся во внутреннем ремонте, двинулись по направлению к королевским покоям.

Здесь и в самом деле было приятно — и прежде всего, наверное, потому, что везде было много зелени, иногда могло даже показаться, что они пробираются сквозь какие-то джунгли, настолько густо все росло. На первый взгляд здесь преобладали кусты с мясистыми и колючими листьями, сильно напоминавшими алоэ, а может быть, и действительно являвшиеся ими. Все насаждения, насколько земляне могли судить, были в прекрасном состоянии, хотя местами можно было уже заметить на верхних листьях легкую желтизну — признаки недостаточного питания или орошения.

Однако, в общем, заросли были, можно даже сказать, весьма активны — листья их шевелились, словно от ветерка, хотя воздух тут был спокоен, и это шевеление, видимо, и создавало легкий звуковой фон, на который гости сразу же обратили внимание. Похоже, что этот шелест нравился членам экипажа, судя по тому, что то один, то другой из них, включая и самого шкипера, издавали похожие звуки — то ли шипение, то ли шорох… «Ничего удивительного, — решил капитан Козырь: если столько времени жить в такой обстановке, невольно начнешь подражать».

— Вы уже приказали выгружать провиант? — спросил шкипер Ол Пипст.

— Этим сейчас занимаются, — кивнул Козырь. — Так что за обедом остановки не будет. Я велел сначала доставить то, что пойдет на ваш склад, а мы тем временем почтительно поприветствуем его величество. Далеко нам еще идти? Корабль ваш не маленький, скажем прямо. Скажите, а почему король пользуется в качестве лейб-яхты бывшим транспортом?

— О, это целая история — но ее я смогу рассказать, если захотите, уже после аудиенции. Потому что мы уже пришли.

Они остановились перед высокой и широкой дверью, в которую упирался коридор. По обе стороны возвышались два рослых, массивных куста, лениво пошевеливавших листьями, почти совершенно перегораживавшими вход. Козырь с сомнением проговорил:

— Через них, пожалуй, без потерь не продраться. Ничего себе шипы у них — как десантные кинжалы. Как вы тут проходите?

— Не беспокойтесь, — ответил шкипер. — Минутку.

И он громко зашелестел, не хуже любого дерева. В следующее мгновение листья, до сих пор располагавшиеся почти горизонтально, поднялись, прижимаясь к стволу и освобождая проход. И одновременно створки медленно распахнулись.

— Прошу! — молвил шкипер.

И капитан Козырь вошел, отыскивая глазами того, кому он должен был оказать все полагающиеся знаки почтения — его величество короля.

Но не увидел.

В обширном помещении было, пожалуй, еще больше всякой зелени, чем люди встретили по пути сюда; правда, здесь было похоже уже не на густой лес, но скорее на хорошо ухоженный парк. Деревья и кусты располагались в совершенном порядке, каждой их породе отводилось свое место; самые мелкие росли поближе ко входу, но чем дальше, тем более высокими и объемистыми становились стволы, гуще и мясистее кроны.

По прямой аллее, начинавшейся от входа, капитан и оба его сопровождающих, ведомые шкипером, медленно, с достоинством, приличествующим представителям Земли, направились вперед — туда, где аллею замыкало возвышение, на котором, наверное, и следовало быть королю. Однако его не было.

Козырь невольно сбился с ноги и, выражая лицом недоумение, оглянулся на шкипера, ожидая каких-то указаний или разъяснений.

Шкипер же, не глядя по сторонам, приблизился к возвышению, на котором нельзя было увидеть ничего иного, кроме высокого и густого, самого высокого и густого, пожалуй, из всех виденных здесь, куста алоэ с толстыми и мясистыми, совершенно неподвижными листьями. А подойдя — низко поклонился и громко зашелестел.

Как бы в ответ листья шевельнулись и тоже что-то прошелестели в ответ.

— Кланяйтесь же! — громко прошептал шкипер гостям. — Ну! Низко!

Пришлось поклониться.

Снова зашелестело — с обеих сторон. Шелест продолжался с минуту. А затем шкипер, вновь поклонившись, сделал, пятясь, шаг назад, жестом призвав гостей сделать то же самое.

Пятиться пришлось несколько шагов, то ли восемь, то ли десять — считать их никто не стал. Потом шкипер, наконец, повернулся, и люди, на этот раз провожаемые уже всеобщим и громким шелестом, таким, что можно было опасаться усиления ветра до очень свежего, проследовали к выходу, вновь оказались в коридоре, и створки дверей за ними затворились.

Только теперь шкипер остановился, достал из кармана платок, вытер пот с лица и сказал, облегченно вздохнув:

— Ну, слава богу. Вы произвели приятное впечатление, и его величество соблаговолил сообщить, что визит на Землю будет продолжен. Он также повелел поблагодарить вас за оказание помощи и доставленную материальную помощь. Пойдемте в наш отсек — там можно будет передохнуть.

— Так это что же, и есть ваш король? — спросил Козырь, когда они удобно устроились в кают-компании корабля, и на столе уже появилось то, что можно было выпить и чем закусить — все из запасов Узла, конечно. — Что, ничего лучшего вы найти не смогли, когда искали хозяев?

— Мы не искали, — ответил шкипер Пипст. — Было вот как. Мы взяли неплохой фрахт — надо было доставить целую кучу растительности с Элизиума, который как раз пытались колонизировать. Эта попытка, кстати, оказалась последней. Колонисты решили тогда заработать. На флору был большой спрос на Дезерте — не бывали там? Очень сухая планета, там мало что растет. Всю эту ботанику сопровождал местный специалист. И кто мог предположить, что среди этой зелени окажется разумная порода? В наших мирах с этим сталкиваться вроде бы не приходилось… Так вот, мы еще не успели даже разогнаться как следует, а на борту вспыхнуло что-то вроде бунта. Наивно думать, что растения не могут быть активными потому, что не обладают свободой передвижения. На самом деле всегда могли, просто методика у них другая. Вы видели эту флору; но не могли увидеть того, что она обладает способностью к быстрому, почти мгновенному размножению отводками, была бы почва. Ну, а у нас тогда, как и сейчас, земля была насыпана по всему кораблю: надо же было им как-то выжить до высадки в грунт нового мира. И мы как-то не придали значения тому, что с каждым днем все новые палубы начинали зеленеть, и росла эта молодежь неимоверно быстро — благо, питательных веществ для них на борту хватало. И в один прекрасный день оказалось, что ни к одному пульту или механизму больше нельзя подойти, если этот кустарник не желает тебя пропустить. Видели, какими коготками они снабжены? Тот ботаник попытался привести своих подопечных в сознание — и прожил очень недолго. Нам не оставалось ничего другого, как искать общий язык с ними; они были заинтересованы в том же.

— Кстати, насчет языка, — сказал Козырь. — Как же это вам удалось с ними сговориться? Разобраться в этом их шелесте?

— Шелест — это так, для вежливости, — махнул рукой Пипст, — На самом деле тут идет нормальная передача мыслей, хотя мы и не вдруг поняли, что замыслы — например, вернуться к Элизиуму — у нас возникают не сами собой, а мы принимаем послания растений. Или советы, если угодно. Или точнее — приказания. А наши мысли они, надо полагать, считывают без затруднений.

— Вот сукины дети, — сказал Козырь. И тут же спохватился: — Я, собственно, никого не хотел обидеть, мы на Земле очень любим щеночков, так что мои слова надо понимать как ласкательные выражения…

— Вы, главное, не задумывайте всерьез ничего плохого против них, на остальное они не обратят внимания. Да, вот так они захватили нас, а потом и вернулись в свой мир, этот самый Элизиум — его, кстати, потому и назвали так, что зелени там было немеряно… С нашей помощью, конечно, — а куда нам было деваться? Сперва у нас возникали планы — поскорее освободиться от них и удрать, и пусть себе живут, как знают. Но они оказались не глупее нас, в наших планах разобрались и высадить из корабля удалось далеко не всех: часть осталась, к ним и подступиться оказалось невозможно без пролития крови — нашей, понятно, не их. Ну, а потом мы пораскинули мозгами и решили — в конце концов, почему и не послужить у них, если другого выхода все равно нет? Конечно, при случае мы удрали бы, однако, до сих пор такой возможности не возникало.

— Но теперь-то это возможно! — сказал капитан Козырь.

— Это вы так думаете. На самом деле у них все рассчитано: половина команды всегда находится под присмотром, а точнее сказать — под конвоем… Вы ведь видели только малую часть; но тут есть и такая растительность, что может свободно передвигаться, ну вроде как на Земле перекати-поле; на верхних ярусах целые кучи лиан, которые при нужде получают команды и могут тебя и связать, и удушить, если надо… Так что половина всегда может сбежать — но только пожертвовав второй половиной, а на это никто из нас, понятно, не пойдет. А если с ними жить спокойно — это, скажу вам, вовсе не плохо. Люди куда сквернее, когда становятся твоими хозяевами.

— Ну, не знаю… — протянул Козырь. — Так ли уж они разумны, если сочли нас людоедами? Правда, мы их тоже приняли за таких; но мы-то о них ничего не знали, а они о нас, людях, — вполне достаточно.

— Не людоедами, — поправил шкипер. — Каннибалами, то есть существами, поедающими их народ! Употребляющими в пищу растения! Поэтому они и расправлялись со всеми колонистами, что пытались обосноваться на планете: те сразу же начинали искать съедобные растения или разводить привезенные с собой — чтобы потом, понятно, поедать. А по их понятиям это — преступление. Мы вот выжили, я вам говорил, только потому, что у нас вся еда — из синтезатора, это удобно, да и мы давно привыкли. Так что сейчас ваши угощения мне кажутся какими-то… не такими. Хотя умом понимаю, что это должно быть вкусно. Ну вот, а вы с вашей красавицей (шкипер слегка поклонился Гермезе) прислали образцы, а среди них больше половины — растительная еда, свежая к тому же…

— Чего удивительного — у нас своя оранжерея на станции…

— Ради всего святого, об этом — молчок! И так уже было очень не просто уговорить их — объяснить, что эта еда попала к вам случайно, с другого корабля, сами вы ею не пользуетесь, вот и хотели сбыть им. Это их как-то успокоило.

— Черт подери! — сказал капитан. — Как же теперь они откликнутся на фасолевый суп?

— Простите, какой еще фасолевый суп?

— Наши повара везут его сюда: королевский обед, согласно вашему меню.

— Да откуда вы взяли?! Кто говорил хоть слово о фасолевом…

— Вы, кто же еще. В той передаче — последней, на которую у вас хватило энергии.

— Ничего подобного! Там не было и не могло быть ничего такого!

— И о капусте, что — тоже не было? Вы не заказывали?

— Я что, непонятно вам изложил все? Конечно нет — при чем тут капуста?

— Дьявол! Ну, а что же вы тогда просили?

— Да то, конечно, чем они питаются! Удобрения! Суперфосфат, азотистые подкормки… Нитрат аммония лучше на треть разводить…

— Господи! — только и сказал капитан. — Колян, ты слышал?

Директор матчасти пожал плечами:

— Со связью бывает всякое, мало ли. Да не волнуйся, мастер, этого добра у нас навалом — свою оранжерею ведь тем же кормим. Сбросим им для начала тонны три — четыре, с этим они до Земли продержатся, а там их в этот суперфосфат хоть закопают, производители нам руки целовать станут за такой рынок сбыта.

— Гермеза, — сказал капитан. — Бегом на катер, отбей депешу на Узел: подготовить к отгрузке четыре тонны минеральных удобрений. А фасолевый суп… — он секунду подумал. — Фасолевый суп выдать персоналу станции на обед. Не пропадать же ему из-за недоразумения. Кстати, и на нас троих пусть оставят. Обидно будет — такой вкусной вещи не попробовать.

© В. Михайлов, 2005.