Поваровка под колпаком

4. Поваровка под колпаком

В который уже раз Петр доказал, что был человеком действия. Он первым вышел из оцепенения, которое на добрую минуту поразило всех.

За это время турист с рюкзаком уже скрылся из поля зрения. А упускать его, конечно, не следовало. Поэтому Петр распорядился:

– Вы все оставайтесь здесь, а мы с Костей пойдем за ним следом. Надо же узнать, куда он направляется! На нас, если будем только вдвоем, он и внимания не обратит, мало ли кто гуляет по дачному поселку. Или вот что… постойте! Златко, Бренк! Вы можете обеспечить эффект кажущегося неприсутствия?

– Конечно, можем! – ответил Бренк и полез в свою знаменитую сумку, с которой никогда не расставался. – Готово! Мы с вами пойдем.

Для четверых друзей не изменилось ничего.

Они по-прежнему отлично видели и слышали друг друга. Но – не в первый же раз! – по опыту они знали, что для других мгновенно стали невидимками, как в сказке.

Впрочем, у всех остальных тоже был некоторый опыт, все были знакомы с тем, как проявляет себя ЭКН, никто не удивился тому, что Златко, Бренк, Костя и Петр вдруг исчезли.

Только один маленький Михаил Лаэртович удивленно вытаращил глаза.

Невидимому Петру пришла еще одна мысль.

– Включи слышимость на минуту, – сказал он Бренку, и тот опять полез в сумку.

– Готово!

– Лаэрт Анатольевич, – сказал Петр Нобелевскому лауреату, – мы ваш аппарат с собой возьмем, можно? Не беспокойтесь, как только я возьму его в руки, он тоже станет невидимым.

– Конечно, конечно, – растерянно отозвался Лаэрт-второй, вглядываясь в пустоту, из которой послышался голос Петра. – Возможно, в окрестностях и другие инопланетяне есть.

– Вы пока оставайтесь здесь! А мы не будем терять времени!

Мгновенно четверо невидимок оказались за воротами. Костя в последний раз оглянулся – все остальные так и сидели на своих местах, как пораженные громом.

Турист-инопланетянин был уже в конце улочки. И невидимки двинулись за ним следом, пока не решаясь приблизиться вплотную.

Инопланетянин есть инопланетянин, кто знает, может, он и невидимых людей мог обнаружить с помощью каких-то неведомых органов чувств?

Однако в поведении его ничего не менялось, шел себе и шел, по-прежнему сгибаясь под рюкзаком, и постепенно Костя и Петр осмелели и прибавили шаг. От них не отставали Златко и Бренк.

Дачная улочка круто стала спускаться под гору. Здесь поселок уже заканчивался, за последними домами была поляна, усеянная желтыми точками одуванчиков, а за ней опушка густого леса. Но улочка не обрывалась, она переходила в узкую лесную дорогу с двумя глубокими наезженными колеями.

По ней и пошел инопланетянин.

Интересно, что у него в рюкзаке, ни с того, ни с сего подумал Костя. Но тут же вспомнил, что на экране аппарата никакого рюкзака и в помине не было, вместо него в подлинном своем облике пришелец тащил в четырех руках какие-то коробки.

– Дай-ка аппарат, – попросил он Петра и еще раз, не сбавляя шага, навел объектив на псевдо-туриста.

Ничего не изменилось: аппарат опять показал четырехрукого кентавра. И Костя, ощущая, как от нереальности всего происходящего у него кружится голова, подумал о том, что Лаэрт Анатольевич, как ни крути, самый настоящий гений.

Ну кто бы еще мог изобрести такой чудо-аппарат, основываясь лишь на одном предположении, на интуитивной догадке, что инопланетяне МОГУТ на самом деле быть совсем не такими, как выглядят! Что они способны маскироваться, скрывая подлинный облик, дабы вводить в заблуждение население той планеты, на которую высадились, и действовать, не привлекая ничьего внимания.

Нет, Нобелевскую премию бывшему учителю физики дали не зазря!

Как выразился тот Лаэрт, что прибыл сюда вместе с ними, в Нобелевском комитете действительно сидят вполне компетентные люди…

Но отвлекаться на размышления особенно не приходилось. Туриста никак нельзя было выпускать из вида. Кто знает, на что еще он способен?

Вдруг тоже может стать невидимкой и навсегда скрыться с глаз?

Лесная дорога полого спустилась вниз и наконец нырнула в глубокий овраг. На дне его оказалась маленькая речушка с поросшим кустарником берегами. Дорога пересекала речку по земляной плотине и по другую сторону снова поднималась вверх.

Псевдо-турист не сворачивал с нее, он шел так уверенно, словно этот путь хорошо ему был знаком.

Вскоре дорога оказалась в густых кустах малинника. Здесь инопланетянин свернул на едва заметную тропку, уходившую вправо. Петр, Костя, Златко и Бренк двинулись за ним. Идти по тропинке надо было особенно осторожно: невидимость невидимостью, но ненароком можно было задеть куст плечом, хрустнуть сухой веткой под ногами.

Однако тропинка оказалась, по счастью, короткой, и вскоре глазам открылась небольшая уютная полянка, на которой пришелец и остановился.

Четверо невидимок тоже остановились и даже затаили дыхание. Было отчего: на поляне оказались и другие туристы.

Здесь бок о бок стояли две оранжевого цвета палатки, дымился костер, и очень похожие друг на друга бородатые люди а зеленых штормовках занимались обычными туристскими делами.

Двое варили что-то в котелке, еще трое сидели на ветках хвои, молча глядя на огонь.

И даже гитара лежала неподалеку от них на траве.

Теперь Петр нетерпеливо выхватил чудо-аппарат из Костиных рук и навел объектив на туристов. Остальные столь же нетерпеливо заглянули на экран ему через плечо.

– Значит, их шестеро всего! – оторопело вымолвил Костя.

В самом деле, все «туристы» вместе с тем, за которым они прошли от самого поселка, оказались на экране кентаврами-инопланетянами.

Правда, толком понять, чем они занимаются: было невозможно: по экрану густо шли помехи из цветных пятен и полос.

Не на экране же, а просто перед глазами четверых друзей по-прежнему продолжалась самая обычная туристская действительность. Новопоявившийся турист сбросил рюкзак на траву, подошел к костру, сказал что-то остальным и наконец скрылся в одной из палаток.

Петр опустил аппарат. Что теперь надо делать дальше, даже он не знал.

Но зато Костя к этому моменту уже почти полностью вернул себе самообладание.

И первой здравой мыслью была такая: Златко и Бренк, раз для них этот визит пришельцев дело давнего прошлого, должны бы кое-что о нем знать из учебников истории.

– Давайте понаблюдаем за ними немного, – предложил он. – Пусть мы для них и невидимы, но все-таки лучше на всякий случай спрятаться вон в тех кустах.

Златко и Бренк и в самом деле вели себя так, словно были зрителями на спектакле, содержание которого было им известно заранее.

Так что, расположившись в малиннике, Костя сразу же сказал:

– Бренк, Златко! А что будет дальше? Вы же знаете, для вас все это уже история. Зачем они прилетели на Землю? Почему маскируются под людей? И что нам делать дальше?

В глазах Бренка мигом промелькнула веселая искорка, но потом он пожал плечами.

– Знаем, конечно, но только в самых общих чертах. Давно все это было! Так что, считайте, для нас это такое же приключение, как и для вас. Собственно, ради приключений мы сюда и отправились.

Костя внимательно оглядел обоих. Ему стало ясно, что Бренк и Златко, даже если знают все не в общих чертах, а гораздо обстоятельнее, ничего больше не скажут, чтобы не портить никому удовольствия. Приключение есть приключение, чего ж хорошего, если заранее все знаешь наперед!

Но вместе с тем Костя окончательно успокоился.

Раз в двадцать третьем, два с лишним века спустя, на Земле все осталось благополучно, значит, ничего зловещего визит пришельцев-кентавров человечеству не принес.

Однако у него сразу возникло много других вопросов. Поведение Златко и Бренка представлялось на этот раз во многом загадочным. Да и некоторые другие обстоятельства всего происходящего могли удивить.

И устроившись на мягкой траве, ни на секунду не выпуская инопланетян из вида, Костя спросил:

– А как же быть с поворотом в ходе истории?

– То есть? – не понял Бренк.

– Мы все для этого времени чужие, правда? Здесь живут только те, другие Лаэрт Анатольевич и Вера Владимировна.

– Правильно, – улыбаясь, ответил Бренк. – Живут в этом времени не только они, но и Степан Алексеевич, и Александра Михайловна, да и вы с Петром. Только всем вам на несколько лет побольше.

– Ой, – оторопело вымолвил Костя, пораженный такой мыслью. Самому ему она еще почему-то не приходила в голову.

– Так мы и сами с собой можем встретиться? Как Лаэрт с Лаэртом?..

– Можете, – вмешался Златко, – но сейчас это совершенно ни к чему. Вы, теперешние, сейчас в Москве, занимаетесь тем, чем и должны заниматься в этот год и в это время.

Костя обхватил голову руками. К мысли о том, что его самого тоже сейчас двое, надо было привыкнуть.

Какой же он, сейчас, Костя-второй? Что произошло с ним за те годы, которые он перескочил в один миг? Как он живет, что делает?

У него вдруг сильно заколотилось сердце. Ему до смерти захотелось посмотреть на себя, теперешнего. Может, сесть в электричку, да съездить в Москву? Но тут же ему пришло в голову другое…

Вот он сегодня здесь, в Поваровке. А тот, другой, ставший старше, в это же самое время в Москве. В Поваровке произойдет что-то такое, говорят Бренк со Златко, что удивит весь мир. И тот, другой Костя. будет наблюдать за всем со стороны, раз сейчас не здесь, а в Москве. Сам же он, тот Костя, что прибыл сюда из своего времени, будет участвовать во всех событиях.

Значит, пережив все приключения и вернувшись назад, в свое время, он уже будет заранее знать обо всем, что произошло шесть лет спустя? А потом, когда он доживет до появления пришельцев естественным образом, ему будет известно и то, что произойдет дальше, если он уже участвовал во всех последующих событиях?

Тут получалось что-то не так, от размышлений на такую тему просто голову можно поломать.

Тогда выходит, раз Лаэрт-второй заранее знал, что в такой-то момент они все должны прибыть к ним из прошлого, то он уже тоже знает, что за приключения ждут впереди?

Столь сложный вопрос требовал прояснения. Костя сбивчиво и путано изложил свои сомнения Бренку и Златко.

Но Златко ответил исчерпывающе просто:

– Ты об этом лучше вообще не думай! На этот счет существуют сложнейшие научные теории, а ты хочешь за один миг разобраться.

Потом он продолжил, словно прочитав Костины мысли:

– Вот вернешься назад в свое время, и потом, когда снова доживешь до этого, без переноса, а просто, двигаясь в нем с обычной скоростью, увидишь, что тут на самом деле будет.

И он добавил совсем уж загадочную фразу:

– Время оно, знаешь ли, само все исправляет.

Костя потер переносицу. Наверное, лучше в самом деле об этом не думать.

А тут еще Бренк добавил тумана:

– Это раньше у нас, – сказал он, – полагали, что малейшее вмешательство в прошлое может изменить ход истории. Но теперь выяснилось, что ничего подобного. Для истории это, как маленькие камушки для большой реки, отбросит, и никто ничего не заметит. Вот только большую плотину поперек строить нельзя.

– Так знает ли Лаэрт-второй о том, что теперь будет дальше? – спросил все-таки Костя.

– Не знает, – коротко ответил Бренк. – И Вера Владимировна тоже не знает. Они усвоили из всего лишь то, что в такой-то день вы должны к ним прибыть. И вы прибыли.

Костя взглянул на Петра.

– Ты-то что обо всей этой неразберихе со временем думаешь? – спросил он.

Но Петр ответил как истинный человек действия.

– Некогда думать!

Он снова прильнул к окуляру прибора, превращающего обычных подмосковных туристов во взявшихся неизвестно откуда кентавров.

– Из вида их нельзя упускать! Кто знает, что в следующую минуту сделают.

Тут же Косте пришла новая неожиданная мысль, и он задал своим друзьям из двадцать третьего века еще один вопрос:

– А что ж ЭКН они не могли освоить, как вы? Чего проще – чем внешний вид менять, вообще стать невидимками.

От такой наивности Бренк даже усмехнулся:

– Для них это был бы идеальный вариант, но знай: далеко не каждой цивилизации удается освоить такой эффект. На Земле в двадцать третьем веке это удалось, а на тысячах других планет нет. Вот изменить для окружающих внешний вид, дело другое, на это многие способны, потому что гораздо проще. Хотя тоже, конечно, не все могут. Помнишь коллекционеров, что прилетали за библиотекой Ивана Грозного? Тем даже это не под силу.

Костя глубоко вздохнул.

Все, раз хоть это он понял, ни о чем другом больше не надо спрашивать. Теперь следовало ждать дальнейшего развития событий, которые, видимо, не заставят себя ждать.

И точно: туристов-пришельцев словно бы что-то вдруг взволновало. Во всяком случае один из них быстро подхватил гитару и начал перебирать аккорды, мурлыча себе что-то под нос.

Ясно было, что инопланетяне еще активнее начали создавать видимость обычного, ничем не примечательного туристского лагеря.

Слышно было, как в лесу кто-то хрустит ветками, продираясь сквозь кустарник. Потом донесся голос, окликающий Костю и Петра. Голос был Лаэрта Анатольевича.

– Что-то у них произошло, – обеспокоенно сказал Петр, поднимаясь. – Но сюда Лаэрта не надо подпускать, чтобы их не встревожить.

– Я пойду ему навстречу, – решил Костя. – Бренк, невидимость не снимай, но сделай так, чтобы Лаэрт мой голос слышал.

Бренк покопался в своей сумке.

– Готово! Иди!

Костя осторожно двинулся на голос.

Лаэрт Анатольевич оказался Лаэртом-вторым. Костя негромко окликнул его, и лауреат Нобелевской премии, сразу же остановившись, начал с очумелым видом озираться по сторонам. Потом хлопнул себя по лбу.

– Забыл, – молвил он растерянно, – совсем забыл, что вы используете этот, как его… ЭКН. Ты, вроде, судя по голосу, Костя?

– Костя, – отозвался невидимка, – я в двух шагах от вас. Что-нибудь случилось?

– Случилось?! – воскликнул Изобретатель. – Конечно, случилось, да еще такое! Только что по телевизору передали сообщение о необъяснимом феномене в нашей Поваровке. Остановилась железная дорога, нет движения по шоссе.

– Как так? – не понял Костя.

– Электрички и машины словно бы упираются в невидимую. но твердую преграду, – ответил Лаэрт-второй. – Создается впечатление, что наш поселок накрыли каким-то защитным колпаком, чтобы от внешнего мира огородить. В поселке сейчас такое творится!

Костя машинально оглянулся в ту сторону, где разбили лагерь «туристы».

Хоть и был Костя невидимым, но Изобретатель как будто угадал его взгляд.

– Нетрудно догадаться, кто это сделал, – сказал он. – Только вот зачем? И что теперь будет дальше?

Он потер виски ладонями.

– Ты знаешь, Костя, – произнес Лаэрт-второй озадаченно, – у меня такое ощущение, словно я раньше знал, что должно произойти дальше, а теперь почему-то забыл. С тобой так бывает: кажется, вот-вот вспомнишь то, что надо вспомнить, но никак не получается?

Костя тяжело вздохнул. Он сразу все понял: ведь только что на эту же тему у него был разговор с Бренком и Златко.

– В этом даже и не пробуйте разобраться, – ответил он и сокрушенно махнул рукой. – Лучше не ломать голову, все равно нам не понять. Тут проявляются какие-то парадоксы со временем. На этот счет существуют сложнейшие научные теории… не теперь, в далеком будущем… и никому из нас пока не разобраться. Бренк и Златко сказали: нам всем остается только заново узнавать, что теперь дальше будет.

Лауреат Нобелевской премии напряженно вглядывался в невидимого собеседника. По лицу Лаэрта-второго волной проходили, сменяя друг друга, самые разные чувства, начиная с глубочайшей досады.

Наконец глаза Изобретателя загорелись так хорошо знакомым Косте огнем неистовой любознательности.

– Ладно, – сказал бывший учитель, – поживем-увидим. Пока мы уже знаем, что пришельцев минимум шесть, что они маскируются под туристов и разбили лагерь с двумя палатками.

– Откуда вы это знаете? – удивился Костя. – Вы же только сейчас пришли, поляны еще не видели.

Сказав это, он вдруг понял, что надо бы удивиться и другому:

– И вообще, как вам удалось нас найти? Мы ведь невидимы.

Изобретатель извлек из кармана телевизор размером со спичечную коробку. Ясно было, что смастерил его он сам.

Экран показывал поляну, две оранжевые палатки и туристов-пришельцев.

– Я вслед за этим туристом сразу же самонаводящуюся летающую мини-телекамеру послал, – застенчиво объяснил лауреат Нобелевской премии. Сейчас она зависла как раз над поляной. Если эти туристы куда-нибудь переместятся, камера последует за ними. Действует она по принципу мини-вертолета, запаса энергии хватит…

Было очень похоже, что даже и в этой сверхфантастической ситуации Изобретатель остался самим собой и намеревается пуститься в подробные объяснения.

– Это хорошо, – поспешно сказал Костя, – хорошо, что вы такую штуку придумали. Теперь они у нас постоянно будут под наблюдением.