Повелительница зеркал

Глава 1 Письма и синие глаза

Колеса поезда мерно и убаюкивающе постукивали. Купе чуть заметно пока-чивалось. За мутным окошком проносились степи, луга и леса, уже погруженные в начинающиеся сумерки.

Четырнадцатилетняя Вероника Смирнова сидела на одной из нижних полок купе, подперев щеки руками. За этот год она почти ничуть не изменилась — те же рыжие кудряшки до плеч, ярко-зеленые глаза, вздернутый нос и мягкие тонкие губы. Она только чуть-чуть вытянулась, сантиметров на пять. Но все же — четыр-надцать есть четырнадцать… Ника вздохнула и почесала тонкую бровь. Она ехала в деревню Баб-Ежкино, туда, где прошлым летом впервые узнала, что существуют на свете ворожеи и ведуны и что она сама, Вероника Смирнова, тоже ворожея — Повелительница зеркал! Сколько приключений пережила она вместе с друзьями, а главное — встретила свою первую любовь… При мысли об Аскольте Пологове девочка улыбнулась и со вкусом потянулась, покосившись на верхнюю полку, где спал ее девятнадцатилетний брат Захар. Да-да, именно Захар. Родители не захотели отпускать Нику одну так далеко.

Вообще, за этот год много чего случилось. Ника пошла в восьмой класс. Отец Егор расширил свой бизнес и стал владельцем целой сети магазинов. Его даже приглашали на пару телевизионных передач. Мама Софья как была худож-ницей, так и осталась. Разве что перестала часами мерзнуть на Арбате с палитрой и мольбертом. Ее картины взяли в модную художественную галерею. Захар перешел на второй курс института (он теперь крутой программист, гордость курса, и преподаватели на него едва ли не молятся!), и его отпустили на летние каникулы. Парню очень нравилась его работа. А еще ему очень нравилась его жена Катя, которая сейчас была беременна.

Сама Ника только чуть-чуть изменилась. Например, пристрастилась к чте-нию. Особенно ей нравились фантастика и детективы. За осенние каникулы она проштудировала всего «Гарри Поттера», а за зимние — «Шерлока Холмса». Вот и сейчас из рюкзака Вероники выглядывала книжка «Властелин колец», а на дне валялась пара томиков Дарьи Донцовой.

Ника снова почесала бровь и уставилась на девушку, которая спала на проти-воположной полке. Это была высокая брюнетка со смуглой кожей, в джинсах и розовой майке. Волосы красиво лежали на плечах, рассыпавшись темно-русой волной. На полке над ней еще кто-то лежал. Ника видела только кусочек клетча-того одеяла. Человек не шевелился — тоже спал.

Вероника решила, чтобы не скучать, перечитать письма от ребят, которые писали ей весь год. Первым под руку попался сложенный вчетверо лист бумаги в клеточку, весь исписанный округлым почерком. «От Аскольта», — поняла Ника, распрямляя листок. Письмо было написано шестого января. Шестого января Нике исполнилось четырнадцать.

Ника прижала письмо к груди и прикрыла глаза, вспоминая Аскольта. Его теплые руки и пышную шевелюру пшеничных волос до плеч. Шум моря, который Ника слышит всегда, когда Пологов рядом… Крики чаек…

Вынырнув из воспоминаний, Ника вновь глянула на спящую девушку. Де-вочка чуть прищурилась, разглядывая ее ауру. Нет, не ворожея. Обыкновенная. По ауре медленной розовой дымкой разливалась Безмятежность. Возможно, ей снился очень хороший сон.

Ника улыбнулся про себя и начала читать:

Ника улыбнулась, пробегая глазами милые сердцу строчки. Она вздохнула и положила письмо на столик, вытащив следующее, от Ады Красновой, написанное в конце октября, — видимо, подруга быстро соскучилась.

Вероника положила и это письмо на стол. Ей всегда хотелось быть такой же жизнерадостной, как подруга. Ника заметила, что в купе уже порядочно темно, и включила ночник.

В рюкзаке валялась еще порядочная пачка писем: ребята сильно скучали. Ника хотела было достать еще какое-нибудь письмо, но, включив ночник, услы-шала посторонние звуки.

Девушка на противоположной койке завозилась, поморщилась и открыла глаза. Ника тихо охнула. Глаза у девушки были странные — ярко-синие. Таких просто не бывает у обычных людей. Такие только в «Фотошопе» сделать можно.

— Ой — спохватилась Вероника, — разбудила? Выключить?

— Нет, нет, что Вы! — замахала руками девушка и мельком глянула на часики. — Уже давно пора ужинать.

Нике не очень понравилось это холодно-официальное «вы». Разница в воз-расте у них была года три, от силы четыре.

Ника спрятала письма. Девушка завозилась с дорожной сумкой, извлекла из нее хлеб и колбасу и стала нарезать хлеб на тоненькие ломтики. Увидев, что Ника внимательно наблюдает за ее действиями, она помялась и спросила, кивая на колбасу:

— Угощайтесь!

— Нет, спасибо, — вежливо отказалась Вероника, но в животе предательски за-урчало.

— Как хотите, — пожала плечами девушка и продолжила свое занятие.

Ника прищурилась. В ауре девушки осталось немного Безмятежности: види-мо, она вспоминала увиденный сон. Но были там и зеленые волны Интереса, которые всегда появляются при знакомстве.

— Как Ваше имя? — вдруг спросила девушка, не отрываясь от своего занятия.

— Вероника Смирнова, — ответила Ника. — А ваше?

— Хельга Алматова.

— Краси-и-иво.

— Да, моей маме очень нравится это имя. Это она решила назвать меня так.

Обе замолчали. Хельга бросила резать хлеб, и теперь с интересом смотрела на Нику.

Ника подумала, что это ее «Вы» скорее не оттого, что она не хочет знако-миться, а оттого, что она так воспитана.

«Интеллигенция», — подумала Вероника.

— А куда Вы едете? — снова спросила Хельга, робко улыбнувшись.

— Давай на «ты», — предложила Ника.

— Давайте… давай, — кивнула Хельга. — Так куда ты едешь?

— Есть такая станция, «Гнилая Канава». Рядом — деревенька с тем же чудным названием, вот туда и направляюсь. А ты?

— В Батогово.

— Это же рядом! Там лагерь строится.

— Да, я это знаю, — кивнула Хельга, вернувшись к своему хлебу. — Я и еду туда. Он называется «Солнце и Луна». Я буду работать там вожатой.

— А-а…

Ника сощурилась. В ауре Хельги ничего не изменилось, только Безмятеж-ность выветрилась.

— Почему ты все время щуришься? — Хельга расширила свои синие глаза.

— Да так… Зрение не очень… — неумело соврала Вероника, но Хельга купи-лась.

— Да, жаль тебя. У меня тоже плохое зрение, — сказала Хельга. — Стало пор-титься лет с десяти. Сначала в очках ходила, а потом мне линзы выписали.

— У тебя и сейчас линзы? — спросила Ника.

— Да. А ты подумала, что у меня и вправду глаза синие? — Хельга улыбнулась, но уже не так застенчиво.

Ника тоже улыбнулась.

— Да нет, — сказала она. — А сколько тебе?

— Чего «сколько»? — не поняла Хельга.

— Лет, — пояснила Ника.

— Восемнадцать. А что?

— Да так, просто интересно, — смутилась Ника.

Хельга закончила резать хлеб, собрав его в башенку.

Захар завозился на верхней полке и захрапел.

Хельга указала на верхнюю полку у себя над головой и пояснила:

— Это мой братишка Кирюша. Ему семь. Он тоже в лагерь едет.

— Ясно. А это мой брат Захар, — Ника ткнула в верхнюю полку. — Ему девятна-дцать.

— Понятно, — Хельга с интересом покосилась на верхнюю полку.

Ника вдруг заметила, что на ногах, которые Захар во сне свесил с полки, раз-ные носки. Один зеленый с желтыми полосами, а другой красный с забавной мордочкой. Последний носок был явно позаимствован у Ники. Захар вообще носил одинаковые носки только по праздникам. Говорил, что это делает его оригинальным и эксклюзивным даже в мелочах.

Ника подумала, что пора бы разбудить брата и заняться ужином. Она встала и ткнула спящего Захара в бок. Захар всхрапнул, завозился и свесился с полки, чуть ли не в половину своего немалого роста. Потянувшись и схватив со столика стильные прямоугольные очки, парень водрузил их на нос. На Нику из-под шапки светлых волос глянули сонные голубые глаза.

— Что, уже приеха-а-а-али? — Захар подавил чудовищный зевок.

— Нет, — ответила Ника. — Хватит дрыхнуть. Пора ужинать.

— А-а… Я не голодный! — Захар снова повалился на подушку, но вовремя вспомнил, что одним пирожком из «Макдоналдса», проглоченным на вокзале, сыт не будешь, и ловко спрыгнул с полки.

— Хельга, это Захар, — представила Ника, — Захар, это Хельга.

— Очень приятно, — кивнул Захар, протирая очки и улыбаясь.

— Это взаимно, — кивнула Хельга, снова переключившись на личный канал «Культура».

Захар улыбнулся, застыв на месте и неотрывно глядя на Хельгу. Ника чуть нахмурилась и полезла в сумку за продуктами.

В эту минуту в купе просунулась мощная проводница с черными кудрями.

— Граждане пассажиры! — прогудела она. — Чай будем?

На верхней полке, где спал брат Хельги, завозились.

— Да, пожалуйста, — кивнул Захар, нечаянно наступая Нике на ногу. — Хельга, Вы чаю хотите?

— Да, пожалуйста, — по-попугайски повторила Хельга и, поднявшись, растор-мошила брата: — Кирюшка, чай будешь?

— Ага, — раздался детский голосок, и из-под одеяла высунулась смуглая кур-носая физиономия с темно-русыми, как у сестры, волосами.

— Четыре, пожалуйста, — сказал Захар.

Проводница удалилась, а Хельга принялась раскладывать колбасу на ломти-ки хлеба.

— Позвольте, я Вам помогу! — Захар кинулся к Хельге, отнимая у нее колбасу.

— Лучше бы мне помог, — прошипела Вероника, пытаясь открутить крышку от банки с помидорами.

Минут через двадцать все уже мирно ужинали. Хельга пила чай из стакана, жеманно оттопырив мизинец. Ее братец исподтишка таскал со стола сало. Ника наворачивала лапшу быстрого приготовления. Эту лапшу она не очень любила, и ей хотелось вылить ее на голову Захару, открыто заигрывающему с Хельгой.

— Хельга, у Вас просто прекрасные глаза! — восхищался брат, помахивая ма-лосольным огурцом. — Я ни у кого таких не видел!

— У твоей жены серые, и ничего, тоже красиво, — резко заметила Ника, ковы-ряя вилкой в ненавистной лапше.

— О, Вы женаты? — улыбнулась Хельга, а Кирюшка захихикал.

— Да, — Захар тут же заметно присмирел. — Моя Катюша просто замечательная девушка.… Так Вы, Хельга, едете в Батогово?

— Да, — кивнула Алматова, отхлебывая из стакана, — мы едем в лагерь «Солнце и Луна». Я буду работать там вожатой, а Кирилл просто отдыхать. Не правда ли, Кирюша?

Мальчишка, услыхав, что к нему обратились, уронил кусочек сала и кротко кивнул, шмыгнув носом.

Ника уставилась в окно, отодвинув тарелку с лапшой. За окном темной сте-ной проносился лес. Изредка лес редел, и между деревьев выглядывала луна. Ника вспомнила, как они вместе с ребятами бегали на поляну, чтобы насытиться лунным светом и пообщаться с Управляющим. В Москве же, с Захаром, они просто выходили на балкон.

Внезапно в частой стене леса мелькнул огонек. Ника подалась вперед, на-пряженно вглядываясь во тьму. Она сумела разглядеть только очертания ветхой покосившейся избушки. В окошке горел свет. Тотчас ели сомкнулись, словно испугавшись, что Ника увидела домик. Ника пожала плечами и отвернулась.

Неожиданно мирную обстановку прорезал надрывный волчий вой. Звук был такой силы, что смог заглушить даже бодрое перестукивание колес. Все замерли, в страхе вглядываясь в окно. Вероника краем глаза заметила, что стакан в руке у Хельги дрожит, и смотрит она вовсе не в окно, а на нее, Веронику. В глазах Алматовой было столько неподдельного ужаса, будто она ожидала, что Ника сейчас вскочит и вцепится ей в горло.

Вой прекратился, оборвавшись на резкой, высокой ноте. Поезд поехал даль-ше.

Дверь в купе открылась, и на пороге показалась все та же проводница, воз-вестившая, что через час гасят свет.

— Да, спасибо, — уронил Захар.

Кирилл захныкал, что у него болит живот.

«Еще бы, — злорадно подумала Ника, — если бы я столько сала съела и чаем запила, меня бы тоже скрутило!»

Пока Хельга рылась в сумке в поисках аптечки, Ника убирала со стола. Она все никак не могла забыть тот волчий вой и ветхую избушку. «Каково жить вот так, в глухом лесу? — со страхом думала Ника. Вспомнив, как в прошлом году на них с Аликом напали волки, она поежилась.

Захар, прихватив полотенце, мыло и зубную пасту, отправился в туалет, куда тянулась уже немаленькая очередь.

Ника и Хельга быстро переоделись в пижамы и легли.

Забравшись на верхнюю полку, Ника забралась под одеяло. Свет погас, толь-ко ночник тускло светился да щелка под дверью купе. Уже засыпая, девочка с улыбкой подумала, что уже завтра повстречает своих самых лучших друзей. Ее уже ничто не заботило.

— Это точно они? — Захар прищурился, вглядываясь в людей, идущих им на-встречу.

— Конечно, — кивнула Ника. — Кто же еще будет так вопить и размахивать ру-ками?

Они шли, навьюченные рюкзаками, по Первой улице деревни Баб-Ежкино. Позади осталась станция «Гнилая канава». Поезд уехал, увозя с собой Алмато-вых.

— Ника!!! — Ада первой бросилась к подруге, чуть опередив Аскольта.

Ника задохнулась, стиснутая в объятиях подруги. Краснова ничуть не изме-нилась, только чуть-чуть вытянулась, да и ее красные волосы теперь были длин-нее. Ада была все такой же — в черных джинсах и футболке.

Аскольт мягко отстранил Аду и подхватил Нику на руки, закружив. Ника за-смеялась, глядя на Аскольта. Все тот же, такой родной, милый!

Словно прочтя ее мысли, Пологов улыбнулся и чмокнул Нику в щеку, про-шептав на ухо:

— Привет! Я соскучился!

Он поставил ее на землю. Вероника радостно разглядывала друзей, которых не видела целый год. Все такие же! Только мальчишки вымахали, да под носом у них уже обнаруживался намек на будущие усики.

Когда все щеки были уже красными от поцелуев, а ладони побаливали от ру-копожатий, друзья направились в дом Ники. Аскольт подхватил Никины сумки и быстро зашагал по Первой улице.

— Давно приехали? — спросила Ника у Ады.

— Смотря кто, — ответила подруга. — Мы с Пашкой только вчера, Брайан — се-годня ночью, а Алик — еще на прошлой неделе.

— У меня четверть раньше всех закончилась, — пояснил Белов.

Ника уже издалека увидела дом номер шесть с темной крышей. Ветхий за-борчик был починен. Некоторые деревья из палисадника вырублены, а качели, установленные некогда Никиным отцом, перекрашены в коричневый цвет.

— На, открывай, — Аскольт протянул Нике ключи от дома, поудобнее перехва-тив сумки. — Хозяйка дома — ты! Я так…. На птичьих правах.

Ника поднялась на крыльцо, вставив ключ в замочную скважину. Замок щелкнул, дверь открылась, и она вошла в сени, вдохнув знакомый и родной запах старого дерева. Ника обернулась на друзей, стоящих в дверях, и счастливо улыбнулась. Наконец-то она ДОМА!

Глава 2 Без гипноза — как без наркоза!

Они все вместе шли по лесу. Ада шагала впереди, чеканя шаг, размахивая гривой красных волос и громко, на весь лес, напевая:

— Мы в город изумру-у-удный идем дорогой тру-у-удной!

Брайан шел рядом, глуповато улыбаясь и наблюдая за Красновой.

Ника и Аскольт шли прямо за Брайаном, взявшись за руки. Ника озабоченно поглядывала на Захара, который шел, отчего-то повесив нос.

— Что, Захарушка, не весел? Буйну голову повесил? — нараспев спросила она, перекрывая Адин ор.

— Да так, — пожал плечами Захар, отведя взгляд.

Алик шел неподалеку, поглядывая на блестящую полоску озера, видневшую-ся из-за деревьев.

— Кстати, а где Динара? — спросила Ника у Алика.

Белов вздрогнул и поглядел на нее.

— Я был у нее недавно, на озере, — ответил он, отводя взгляд. — У русалок ко-роткая память.

— В каком смысле? — не поняла Ника, не заметив, как Аскольт предостере-гающе глянул на нее.

— Она меня забыла, — голос Алика дрогнул. — «Я тебя не знать!», «Я тебя не помнить!», «Кто ты есть?»… Нечисть, больше ничего не скажешь…

Белов вздохнул, снова глянув на озеро.

Вероника немного помолчала, потом задумчиво посмотрела на Аду, все еще распевающую:

— …Идем дорогой тру-у-удной, дорогою крутой!

— Адка, может, теперь-то ты мне расскажешь, куда мы идем?! — взмолилась Ника.

— А? — Краснова беспечно оглянулась на Нику, засунув руки в карманы чер-ных джинсов. — Идем-то мы, Ника, в Батогово!

— В лагерь «Солнце и Луна»? — вопросительно подняла брови Вероника.

— Угу, а откуда ты про лагерь знаешь? — в свою очередь спросила Ада.

— Аскольт писал.

— А-а-а… Аскольт-то нас и поведет! Он ведь туда почти каждый день бегал.

— Да, — кивнул Пологов, — только за точную дорогу я не ручаюсь. Я ведь не бе-гал, я летал! Да ничего. Авось не заблудимся. Спросим, если что.

— А зачем нам в лагерь? — спросила Ника. — Я в позапрошлом году в Крым ез-дила. Мне хватило.

— Мы в лагерь идем не отдыхать, — ответила Ада. — Мы идем искать юных ве-дунов и ворожей, дабы пополнить наши ряды. Теперь ясно?

— Ага. А если они непосвященные?

— Посвятим.

— Но как?

— Что-нибудь придумаем. Это, кстати, нам Управляющий велел. Ну, то есть, Аскольт с Райкой ходили на поляну, и он им сказал.

— Теперь понятно, — кивнула Ника.

Лес редел. Показался мостик через довольно-таки широкую реку, а за речкой виднелось множество одноэтажных домиков с цветными крышами. Из поселка доносилась музыка и шум толпы: видимо, был базарный день.

Друзья перешли через реку.

— Куда дальше? — спросил Брайан, оглядываясь.

— Туда. Там такой склон будет, с которого река стекает, чуть ли не водопадом.

Ада сняла кеды и побежала по мягкой траве. Вероника и Райка последовали ее примеру, побежав наперегонки к склону. Аскольт шел прямо по воде, изредка оглядываясь, не видит ли кто из обычных людей. Захар, Брайан и Павел о чем-то негромко переговаривались, а Алик неспешно шагал между кленов, обступивших речку. Ника споткнулась о какую-то кочку, выронив босоножку. Вторая босонож-ка угодила прямо на ветку невысокого клена и повисла там немым укором. Девчонки засмеялись. Сняв босоножку совместными усилиями, девочки побежа-ли вниз по склону. Река здесь сужалась, но бежала быстро.

Ника остановилась, чтобы отдышаться. Внизу, у подножия склона, расстила-лась территория, окруженная новым голубым забором. За забором виднелись разноцветные крыши корпусов, еще какие-то здания, цветные лавочки и стриже-ный газон. На высоком заборе белой краской было выведено: «Солнце и Луна», а на воротах болтался замок.

— Ворота закрыты! — крикнула Вероника Аскольту, вышедшему из реки.

— И что? — удивленно спросил Пологов.

— Да так ничего, — смутилась Ника. Она совершенно забыла, что ворота можно открыть с помощью магии.

Когда они подошли к лагерю, Ада и Райка были уже там.

— Мы вас ждали, — сообщила Ада, хватаясь за Амулет Силы — черный оникс. Прикрыв глаза, она напряглась и шепнула:

— Мазеса.

Длинный голубой забор стал прозрачным.

— Пошли, — бросила Раиса, и, тряхнув светлыми волосами, прошла прямо сквозь забор. За ней последовали Ада, Павел и Брайан.

Аскольт взял Нику за руку, и они вместе прошли сквозь забор. Ника совер-шенно ничего не почувствовала, кроме легкой щекотки во всем теле. Пройдя сквозь ворота, Ника огляделась. От ворот к корпусам вилась дорожка, выложен-ная белыми камешками.

Когда сквозь забор прошли Захар и Алик, Ада снова шепнула «Мазеса», и проход закрылся. Краснова оглядела всех внимательным взглядом и сказала:

— Так, значит… Сейчас все разделятся на пары и пойдут искать детей-ведунов. Как только кого-нибудь найдете, пошлите весточку по берестяной почте. Будьте предельно осторожны. Если кто из местного персонала что-то заподозрит, вы знаете, что делать…

Ада подмигнула, многозначительно щелкнув пальцами и, подцепив за локоть Брайана, исчезла за корпусами.

— Она еще нас учить будет, — презрительно фыркнула Крылова. — Пошли, Паш!

Не дожидаясь, когда все разойдутся, Ника и Аскольт пошли по белой дорож-ке. Ника оглянулась на Захара. Он шел, тихо переговариваясь с Аликом.

— Что? — спросил Аскольт.

Ника пожала плечами и помотала головой.

— Ладно, пошли искать, — Аскольт подхватил Веронику под локоть. — Ты их сразу узнаешь по ауре. А на шее обязательно должен быть камень…

— Именно на шее? — переспросила Ника, озираясь по сторонам.

— Да, именно на шее.

Они вместе прошли мимо двухэтажных домиков-корпусов и миновали зда-ние столовой. Везде бегали и разговаривали дети. Самым маленьким было на вид лет шесть, а самым большим — пятнадцать-шестнадцать.

Ника щурилась, разглядывая ауры. Здесь, конечно, были темные, загаженные Пошлостью и Злобой, но были и светлые, сияющие Добротой. Последних было меньше, чем первых.

— Это все не то, — пробормотал Аскольт.

Они пошли по небольшой аллее, засаженной маленькими пушистыми елоч-ками. Навстречу друзьям шла высокая девушка в салатовой футболке с коротки-ми светлыми волосами и темными, тяжелыми серьгами в ушах. На ее бейджике значилось: «Вожатая Ольга».

— Ребята, — строго начала она, — вы что здесь делаете? Через пять минут идти в столовую на обед.

«Видимо, она приняла нас за здешних», — поняла Ника.

— Мы сейчас придем, — попытался отвязаться Аскольт, но Ольга была непре-клонна.

— Пойдемте со мной, — царственно кивнула вожатая.

Аскольт вдруг помахал рукой перед лицом девушки и три раза щелкнул пальцами. Вожатая застыла с удивленным выражением лица.

— Пошли, — Аскольт взял Нику за руку, и они пошли дальше. Ника обернулась на Ольгу. Та стояла с растерянным видом, будто не зная, зачем она пришла сюда.

— Смотри! — вдруг вскрикнул Пологов, резко останавливаясь. — Есть!

Он кивнул на ближайшую лавку, на которой сидела девчонка с книжкой в руках. Аура у девчонки была темно-зеленой, с синими пятнами — самая что ни на есть ворожейская. Вдобавок, на шее у нее красовался зеленоватый камешек.

Ей было лет тринадцать, не больше. Девчонка была, мягко говоря, не худыш-кой, но это даже придавало ей шарму. Особенно хороша была пышная шапка каштановых волос, красиво обрамляющая щекастенькое лицо. Она была одета в синие джинсы и оранжевую футболку с подсолнухами, а глаза прятались за прозрачными очками в прямоугольной оправе.

— Эй! — крикнул Аскольт, подтаскивая Нику к лавочке. — Привет!

Девочка подняла глаза, внимательно разглядывая их. Когда серо-зеленые глаза глянули прямо на Нику, та вдруг на миг почувствовала слабость. Слабость и безразличие. Но девочка отвела взгляд, и Ника снова обрела волю.

«Ворожея», — убедилась Вероника.

— Привет, — наконец сказала девчонка и снова уткнулась в толстую книгу. Приглядевшись, Ника сумела прочитать: «Гарри Поттер»

Почувствовав в девочке чуть ли не родственную душу, Ника уселась на лав-ку.

— Чего такая неприветливая? — участливо спросила она.

— Я же сказала: «Привет», — не отрываясь от книжки, процедила девчонка.

— Но это не значит, что ты приветливая, — возразила Вероника, разглядывая ауру девчонки. В ней смутно пузырилось Подозрение и искрилось Раздражение, но был здесь и легкий Интерес.

Девчонка подняла на Нику глаза, но тотчас отвела их, будто вспомнив о чем-то.

— Что вам от меня надо? — утомленно спросила она.

— Просто решили познакомиться, — откликнулась Ника, переглянувшись с Ас-кольтом. — Что в этом такого?

— Ничего, — отчетливо сказала девочка, встав со скамьи. — Все, пока! Я пошла обедать. Надеюсь, что больше с вами не встречусь. Всего наилучшего.

Она повернулась, тряхнув каштановыми волосами. Ника вздохнула и реши-лась на отчаянный шаг:

— Стой! — крикнула она, вскочив со скамьи. Аскольт удивленно глянул на Ве-ронику.

Девчонка остановилась и повернулась, выжидательно уставившись на Нику.

— Что еще? — спросила она.

Ника внимательно смотрела на нее, стараясь не смотреть прямо в глаза.

— Мы знаем, кто ты, — тихо сказала Ника. — Мы такие же, как и ты!

Девочка сначала непонимающе смотрела на Нику, но затем лицо ее просвет-лело. Она улыбнулась, правда, глаза остались все такими же серьезными и настороженными. Однако Ника могла уже без страха смотреть в них.

Девчонка вернулась к Нике, усевшись рядом.

— Я так и знала, что я не одна такая! — счастливо воскликнула она, но тотчас пугливо примолкла, озираясь по сторонам.

Аскольт мягко улыбнулся, достав из кармана джинсов кусочек бересты и пе-ро. Усевшись на лавку рядом с Никой, он быстро написал:

«Одна есть. Как у вас, Ада?»

Надпись исчезла. Убрав бересту обратно в карман, Пологов глянул на дев-чонку.

— Я Аскольт Пологов, мне пятнадцать, — представился он. — А это…

— Вероника Смирнова, четырнадцать лет, — скороговоркой выпалила Ника. — Как твое имя?

— Даша Миркова, — ответила девчонка. — Тринадцать с половиной лет.

— Ясненько, — кивнул Аскольт. — А что ты можешь? Каков твой дар?

Даша вздохнула и прикрыла глаза.

— Я умею гипнотизировать людей, — ответила она, не открывая глаз.

— Гипнотизировать? — переспросила Ника. — Ну-ка, расскажи все по порядку!

— Ага, — кивнула Даша, — слушай. Я родилась в поселке Сыроежки, это в Нов-городской области. Жила там вместе с мамой, папой, бабушкой и дедушкой. Дар открылся в семь лет, когда я пошла в школу. Я гипнозом заставила свою учитель-ницу по математике поставить мне пять, хотя я не заслуживала и тройки. Одно-классникам и родителям я ничего не сказала. Позже, лет в девять, я научилась контролировать свой дар. Всплески случались только в минуты сильного волне-ния или раздражения, но, если захочу, я смогу загипнотизировать человека, полностью лишив его воли… В одиннадцать лет я с родителями уехала в город, потому что бабушка с дедушкой затеяли грандиозный ремонт. Мама нашла себе в городе работу, и ей уже не хотелось уезжать обратно. Там мы и остались. Я пошла в новую школу и сразу же выбилась в отличницы.… Но полгода назад меня стала грызть какая-то непонятная тоска. Потом на глаза попался журнал с рекламой разных мест, где можно отдохнуть. Я его невольно прочла от корки до корки и наткнулась на адрес этого лагеря. Почему-то очень захотелось сюда поехать. Попросила у мамы с папой купить путевку, тем более, она была не такой уж дорогой. Родители согласились, и теперь я здесь… — закончила Миркова.

— А камень? — спросила Вероника, указывая на зеленоватый камешек на ре-мешке, висевший на шее у девочки.

— Яшма? — удивленно переспросила Даша. — А при чем тут камень? Я очень люблю яшму.

— Все понятно, — кивнул Аскольт, многозначительно переглянувшись с Никой. Карман у него задымился. Он вскочил и достал кусочек бересты, на котором Адиным почерком значилось: «Идите в столовую. Это очень важно. Я потом все объясню. Ада».

Глава 3 Юные дарования

Ника, Аскольт и Даша протиснулись в столовую сквозь толпу голодных де-тей. Ада, сидевшая за столиком в левом углу, увидела их и замахала рукой. Все трое быстро зашагали к ней, старательно работая локтями. Какой-то бритый наголо парень, по всему видно, хулиган, наткнулся на Дашку и грубо буркнул:

— Смотри, куда прешь, мелочь пузатая! Очки протри!

— Протру, протру, не переживай, — выразительно глянув на него, ответила Даша.

Бритоголовый замер, глаза его расширились, потом сузились. Он громко ик-нул, растянул губы в жалкой улыбке и зашагал прочь.

— Ну, как у вас дела? — деловито спросила Ада, оценивающе оглядывая Мир-кову. — И это все, что вы смогли отыскать?

— Но-но, ты не очень-то! — предостерегающе заметил Аскольт. — У нее, между прочим, такой дар, что тебе и не снилось!

— Мы и сами с усами, — отозвалась Краснова, но взгляд ее потеплел. — Прошу всех садиться, еду сейчас принесут…

Все послушно сели, придвинув стулья к столу.

— Это Ада Краснова, — представила Аду Ника. — Она умеет видеть будущее. А это Даша Миркова — владеет гипнозом.

— Интере-есно, — протянула Ада.

К столику подошли двое парней-дежурных в темной форме и поставили пе-ред каждым полную тарелку рыбного супа, добавили ложки и по кусочку белого хлеба.

— Фу-у-у-у! — скривилась Ада. Никто даже не притронулся к тарелкам. Даша с любопытством разглядывала новообретеных друзей.

— Мы, собственно, чего здесь сидим? — спросила Ника, когда прошло минут пять молчания. — Ты что, проголодалась и позвала нас, чтобы мы поглядели, как ты ешь?

— Если ты не заметила, я ничего не ем, — веско проговорила Ада, озираясь по сторонам.

— Тогда что мы здесь делаем?

— Ждем, — ответила Ада.

— Чего? — Нике надоело уже вытаскивать из Ады по словечку.

— Знака… — туманно ответила Ада. — Не задавай больше никаких вопросов.

Ника переглянулась с Аскольтом. Тот пожал плечами и откинулся на спинку стула, будто говоря: «Раз надо, будем ждать».

Ника оглядела столовую — большое, длинное здание с застекленной крышей, деревянным, покрашенным в шоколадный цвет, полом и прямоугольными окнами. Повсюду теснились разноцветные столики, за которыми сидели ребята. Они ели, звеня ложками, и весело разговаривали.

Через пару минут к столам подошли все те же парни в темной форме и молча заменили тарелки с супом на миски с пшенной кашей.

— А есть-то можно? — тонким голосом спросила Даша, глядя на Нику.

— Ешь, конечно, — благосклонно кивнула Ада, прищурившись и глядя на от-крытую дверь кухни. — Хотя… Я думаю, что долго наслаждаться кашкой тебе не придется!

— Почему? — спросила Даша.

Ответить Ада не успела. На кухне что-то обрушилось со страшным грохотом, раздались вопли. Как потом выяснилось, там упала огромная кастрюля с компо-том.

— Бежим! — Ада, вскочив, сдернула Дашку со стула и помчалась к выходу. Аскольт и Вероника, совершенно ничего не понимая, кинулись за ней. И как раз вовремя: из-за дверей кухни вырвался мощный компотный поток. Все завопили и кинулись к дверям. Началась давка и толкотня.

Ада мчалась по улице, не оглядываясь по сторонам и таща за руку Дарью, то и дело подскакивающую на кочках и ямах. Ника с Пологовым не отставали.

Показался знакомый голубой забор. Ада резко остановилась, пытаясь отды-шаться. Остальные трое недоумевающе глядели на Аду.

— А она всегда себя так ведет? — шепотом спросила Миркова.

Ника отрицательно покачала головой. В боку кололо. Она прислонилась к за-бору.

Мимо прошествовала девчонка со светлыми косичками. Она остановилась, внимательно оглядев компанию, и сказала:

— Здрасьте! Сигаретки не найдется?

У Вероники отвисла челюсть. Ада нахмурилась и ответила:

— Нет, есть только водка.

Девочка мило улыбнулась, подскочила, ловко перевернувшись через голову, и обернулась… Брайаном!

Челюсть Ники отвисла еще ниже.

— Как у тебя? — спросила Ада, улыбаясь.

— Сейчас должны подойти, — ответил Таунс.

— Здравствуйте, — тихо пролепетала Миркова и… тихо сползла по забору.

— Спокойно, — велела Вероника, поднимая девочку с земли. — Это Брайан Та-унс. Он наш друг и верный товарищ.

— Я Даша Миркова, — серьезно представилась девочка, пожимая протянутую ладонь. — Тебя зовут Брайан? Ты не русский? Do you speak English?

— Yes, I do, — кивнул Брайан.

Через пару минут Ника могла наблюдать очень странную картину: им на-встречу шествовала пестрая группа, состоящая из бледной вожатой с красными губами, двух карапузов в полосатых штанишках, бородатого дворника с лопатой в руках, двух кудлатых собачонок и облезлой кошки с грязным хвостом. Вся эта компания быстро приближалась к ним. Когда они поравнялись, карапузы хором спросили:

— Здрасьте! Сигаретки не найдется?

Ника озадаченно склонила голову и глянула на Аду. Та была в бешенстве.

— Найдется, — угрожающее пообещала Краснова, так, что карапузы удивленно переглянулись. — У меня не только сигаретка найдется, у меня еще и парочка убойных заклинаний для вас найдется!

— Что мы сделали? — спросил дворник, почесывая лопатой лоб.

— Вы бы на себя со стороны поглядели! — прошипела Ада. — Да-а, такая ком-пания не вызовет подозрений, это точно!

Все виновато потупились, только один из карапузов надменно глянул на Аду. Собачонки переглянулись.

— Прости, — протянула «вожатая». — Мы не подумали…

Ада сурово поджала губы и велела:

— Ладно, уж. Снимайте весь этот маскарад!

Вожатая, дворник и карапузы с удивительной синхронностью подпрыгнули, перевернувшись через голову, и обернулись… Захаром, Раисой, Аликом и Пав-лом!

— А эти? — Ада кивнула на собачонок и драную кошку.

— А… — вспомнил Захар, — сейчас…

Он подошел к шавкам, нагнулся и сделал над ними резкое движение рукой, как будто сдергивал с собак какую-нибудь материю. Собачки взвизгнули и заскулили, а через секунду перед друзьями на коленках стояли мальчишка и девчонка с выпученными от ужаса глазами.

— А кошка? — спросил Аскольт.

— Она не наша, — покачал головой Брайан. — И вообще, она не лучшего мнения обо всем, что сейчас увидела.

— Ага, ее забыть спросили, — бросила Раиса. — А ну, кыш!

Кошка с укором посмотрела на Крылову и удалилась, гордо задрав хвост.

— Может, теперь вы все объясните, что это был за цирк? — попросила Верони-ка.

— Да! — жалобно поддакнул мальчишка.

Ада огляделась по сторонам и приложила палец к губам.

— Я думаю, за нами следят! — понизив голос, проговорила она.

— Следят? — хором переспросили Аскольт и Ника.

— Да, — кивнула Ада. — Именно поэтому пришлось долго сидеть в столовке и ждать, пока Захар проберется на кухню и уронит кастрюлю с компотом.

— Отвлекающий маневр? — уточнила Ника.

— Угу. Но только потом пришлось бежать.

— Но… Кто следит за нами? — спросила Ника.

— Не знаю, — покачала головой Ада. — Но я знаю одно: он выжидает.

— Чего?

— Этого я тоже не знаю. Возможно, он следит за нами со стороны, за нашими действиями, чтобы действовать наверняка. Может, он хочет убедиться, насколько мы сильны и на что способны? Не знаю, — Ада прикрыла глаза и прислонилась к голубому забору.

— Так, это все, конечно, просто чудно, — подала голос девчонка, превращенная в собачку. — Но только меня волнует один лишь вопрос: КТО ВЫ ТАКИЕ?!

Ада приоткрыла один глаз и глянула на Алика.

— Вы что, ничего ей не объяснили?

Алик потупился.

— В общих чертах, — промямлил он, разглядывая собственные кроссовки.

— И мне тоже ничегошеньки не объяснили, — возмутился мальчишка, недо-вольно поглядев на Павла и Раису.

Ада вздохнула и открыла второй глаз.

— Во-первых, назовите ваши имена и возраст, — велела она, чуть повышая тон.

— Роман Светлов, тринадцать лет, — дрогнувшим голосом сообщил мальчиш-ка.

Девчонка минуту молчала, потом глянула на Аду, сверлившую ее холодным взглядом, и неохотно буркнула:

— Карина Ромова, тринадцать лет.

Ника оглядывала парочку. Мальчишка был невысокого роста, коренастый, с темными волосами и большими, карими глазами. Он был одет в светлые джинсы и растянутую, синюю майку.

Карина выглядела как раз подстать своему характеру: лимонная юбка выше колен, ярко-розовый топ на тонких бретельках. Еще на девчонке были босоножки на высоченной платформе, щедро усыпанные стразами. Однако, несмотря на кричащие наряды, внешность у Ромовой была самая обычная: худое лицо с длинным носом, светло-карие глаза и русые волосы, достающие до плеч.

— Сначала покажите, что вы умеете, и мы вам все расскажем, обещаю, — заве-рила Ада.

Рома пожал плечами и вытянул руку. Ника заметила у него на шее ярко-зеленый камень, выточенный в форме листка растения. Малахит.

Как только Светлов вытянул руку, из земли появился стебель цветка. Стебель рос и рос, пока, наконец, не обвил руку мальчика. Рома повел указательным пальцем в сторону, и… на стебле распустились огромные синие, как море, цветы.

Ника ахнула от восхищения, а Карина хмыкнула:

— Так себе, на троечку!

— В самом деле? — холодно осведомился Роман и шевельнул другой рукой. Цветы исчезли, а стебель, продолжая расти, пополз к Ромовой, обвив ее ногу в сандалии.

— Но-но, убери свой сорняк! — возмутилась нахалка. — Я ведь тоже кое-что мо-гу!

— Валяй, показывай! — подзадорила Ада.

Стебель крепко обхватил ногу Карины и резко дернул ее за колено. Ромова не устояла и повалилась на землю. Светлов довольно ухмыльнулся.

Ромова вскочила на ноги, одарив Светлова зловредным взглядом, и махнула рукой. На ее шее качнулся рыжевато-коричневый камень — тигровый глаз.

Послышался шум крыльев. На небе, откуда ни возьмись, появилась стая во-рон с острыми клювами. Птицы спикировали на Светлова, стремясь заклевать до смерти, но Павел вовремя вмешался, испепелив и стебель, и птиц струей пламени.

«Темная Ворожея», — поняла Вероника, помогая Роману подняться с земли.

— Что ж, теперь я убеждена, что вы именно те, кого мы искали, — подвела итог Ада.

— Ты обещала… рассказать… — напомнила Карина, слегка запыхавшись после стычки с Ромой.

— Ну, раз обещала, значит, слушай! — кивнула Краснова, прислонившись к за-бору. И Ада рассказала, как прошлым летом они встретились и узнали, что стали ведунами и ворожеями, как учились ворожбе и приготовлению зелий, как каждое полнолуние ходили на поляну, где насыщались лунным светом и беседовали с таинственным Управляющим, как сразились с коварным Демоном Власти… Впрочем, читателям первой и второй части повести все это уже известно, так что не стану утруждать вас кратким пересказом целой книги.

Пока Ада рассказывала, Даша, Карина и Рома по очереди открывали рты. Ника их хорошо понимала, вспоминая свою первую реакцию.

Когда рассказ закончился, солнце уже собиралось садиться.

— Вас не хватятся в лагере? — спросил Захар.

— Не-а, — ответила Даша. — Мы идем в поход только завтра.

— Куда? — уточнил Пологов.

— Не знаем, наверное, в лес, — пожал плечами Рома.

— А вы через Баб-Ежкино пойдете? — уточнила Ника.

— Через что? — округлила серо-зеленые глаза Дашка.

— Я хотела сказать «Гнилая Канава», — улыбнулась Вероника. — Но мы зовем деревеньку Баб-Ежкино.

— А-а… Да, мы сделаем там часовой привал, — кивнула Миркова.

— Вы сможете отбиться от группы и подойти к дому № 1? — спросил Белов.

— Честно говоря, не знаем, — пожал плечами Рома. — Вряд ли вожатая нас от-пустит.

— С вожатой мы разберемся, — пообещал Аскольт.

— Да? — обрадовалась Дашка. — Тогда проблем нет!

— Да вы и сами можете избавиться от вожатой, — улыбнулся Пологов. — Слу-шайте…

Он объяснил, как стереть на время память.

— А точно получится? — спросила Каринка. — Не очень хочется, чтобы нас поймали.

— Все зависит только от вас, — ответила Ада и огляделась. — Так… Последние распоряжения: ведите себя, как обычно, но будьте начеку! Если кто-то будет вами интересоваться, сначала разберитесь, враг ли это, а уже потом атакуйте. Все время держитесь вместе. О нас и о нашем разговоре никому не говорите. И еще… — Ада понизила голос, — Дар применять только в случае крайней необходимости! Вам все ясно?

Рома шумно сглотнул и кивнул. Даша тоже кивнула, поправив очки. Карина презрительно скривилась и бросила:

— Чего уж тут не понять? Не тупые.

Ада удовлетворенно кивнула и велела:

— Все. Идите.

Попрощавшись, ребята удалились по белой дорожке. Ада долго смотрела им вслед, пока ее не окликнул Брайан:

— Эй! Ты идешь?

За забором остались только они вдвоем: остальные уже ушли сквозь забор.

Ада вздохнула и кивнула.

— Тебя что-то беспокоит? — озабоченно спросил Таунс, подходя к ней и беря за руку.

— Я боюсь за них, Брайан, — честно ответила Краснова, прижимаясь к нему щекой. — Я чувствую: что-то скоро случится!

— Ты уверена? — Брайан встревожено поглядел на подругу. Он привык дове-рять ей в ее предположениях, ведь Ада видела все наперед, в этом и состоял ее дар.

— На девяносто шесть процентов, — кивнула Краснова.

— Но четыре процента шанса остается, — возразил Таунс.

— Да. И это меня тревожит. Если бы я была уверена на все сто, я бы не так волновалась.… Сам посуди!

— Ты боишься? — удивился Таунс. Ада вообще редко чего боялась.

— Можно и так сказать, — снова вздохнула Ада.

Они помолчали.

— Не бойся, — шепнул ей на ухо Таунс. — Все будет хорошо. Я с тобой.

Ада благодарно улыбнулась. За забором послышались недовольные крики друзей, которым уже надоело их ждать.

— Идем, — позвал Брайан, и они вместе скрылись за забором.

Немного погодя забор перестал быть прозрачным. На землю неслышно опус-тилась ночь…

Глава 4 Ангел по имени Карина

Друзья все вместе сидели дома у Алика. Вернее, они находились не в самом доме, а на веранде, уставленной плетеной мебелью. На одном из столиков стояла маленькая фигурка собачки из фарфора. Ника взяла ее и с интересом оглядела.

— Который час? — спросила Ада, нервно расхаживающая по веранде.

— Без пяти двенадцать, — сообщил Алик, глянув на старинные часы с кукуш-кой, висевшие в углу.

— Блин, ну почему я не спросила, в котором часу они пойдут в поход? — пере-живала Краснова.

— Что ты за них так беспокоишься? — спросила Крылова. Она сидела на пле-теной табуретке и демонстративно заплетала волосы, собирая свои длинные светлые локоны в косу.

— Как ты не понимаешь? — накинулась на нее Ада. — Они же еще совсем ниче-го не умеют!

— Не сказал бы, — подал голос Павел. — Все же видели, какую они вчера войну устроили! Даже я струхнул, когда этих ворон со здоровенными клювами увидал.

— Да уж, зрелище еще то! — подтвердил Аскольт.

— Все равно они не умеют контролировать свой дар! — настаивала на своем Ада.

— А вот и нет! — заспорила Ника, ставя фарфоровую собачку на место. — Даша умеет! Говорит, дар выходит из-под контроля, только когда она волнуется или раздражается!

— А чем она, кстати, владеет? — поинтересовался Захар.

— Гипнозом, — хором ответили Ника и Аскольт.

— Да… — завистливо вздохнула Краснова, усаживаясь в кресло. — Мне бы такой дар! Я бы тогда мигом ЕГЭ сдала!

— Сколько ты, кстати, баллов набрала? — спросила Крылова, перекидывая косу за спину.

Ада сделала вид, будто не слышит вопроса, и стала с удивительной любозна-тельностью разглядывать фарфоровую статуэтку, которую до этого мучила Ника.

Внезапно часы пришли в движение. Над циферблатом открылось окошко, и наружу высунулась кукушка, громко прокуковавшая двенадцать раз.

Ада снова вскочила.

— Блин, да где же, где же, где же они! — снова застрадала она.

— Блин, да вот же, вот же, вот же они! — передразнила Крылова, показывая на что-то.

Ада выбежала с веранды в сад. Хлопнула калитка, и в саду появились их но-вые знакомые. Даша и Рома выглядели как обычно. Они громко смеялись и разговаривали, а вот Карина… хм, была ли это Ромова?

Каринка скромно шла в сторонке, опустив глаза в землю. В руках она держа-ла букетик из ромашек. На ней был надет беленький сарафан в голубой цветочек, белые гольфы и… (о, ужас!)…. Белые тапочки!

Ада, вытаращив глаза, смотрела на это чудо. Вдобавок, она заметила, что Амулет Силы у Ромовой другой — не светло-коричневый тигровый глаз, а серый гематит. Ада вгляделась в лицо Ромовой. Может, это все-таки не Карина? Да нет же, она! Те же волосы, те же глаза, даже родинка на скуле та же!

Увидев Аду, Даша помахала ей рукой.

— Мы сумели стереть память вожатой Лиане! — похвастался Рома. — Ты бы ви-дела, какая у нее была физиономия!

Ада нахмурилась и показала глазами на Карину, скромно теребившую ро-машки в букетике. Даша пожала плечами, а Рома сделал большие глаза.

Карина неслышно подошла к Аде и тихо, не глядя на нее, проговорила:

— Здравствуй, Аня.

Ада закашлялась так, что Даше пришлось похлопать ее по спине. Прокаш-лявшись, Ада сипло напомнила:

— Ромова, ты что, с ума сошла? Склероз? Меня Ада зовут!

Роман подавился смешком и потрусил к веранде. Даша, не зная, смеяться ей или злиться на Ромову, неуверенно зашагала следом.

Карина расширила свои светло-карие глаза и выронила букетик из ромашек. Ее руки взметнулись к губам. Еле слышно она промямлила:

— Прости меня, пожалуйста…

— Да, ладно, чего уж там… — отмахнулась Ада.

Карина тихо шмыгнула мимо нее, направляясь к веранде.

Ада пришла на веранду, почесывая в затылке. Друзья с удивлением смотрели то на Карину, тихо сидевшую в уголке, то на нее.

Ада небрежно уселась в кресло и попросила:

— Ну, как там ваш поход? Мы вас заждались!

Даша и Рома принялись наперебой рассказывать о походе, а Ада, многозна-чительно поглядев на Веронику, аккуратно влезла ей в мысли.

«Ника! Ты заметила, что с Ромовой что-то не то?»

«Ну, вид идиотский, а в остальном…»

«Ага, знаешь, как меня только что окрестили? Аней!»

«Хм…»

«Вот именно, что «хм»! Еще какой «хм»!»

«Эй, Ада! Чего это с Каринкой?» — «подключился» Павел.

«Сами не знаем!»

«Да, если вчера она была наглым бесенком, то сегодня она — тихий ангелок, страдающий склерозом!»

«Так что делать-то с ней?»

«Ау, Адка? Что с новенькой?» — «подключились» остальные ребята.

«Да мы сами голову ломаем!»

Да, если бы увидели их сейчас со стороны, то удивились бы, какие у них на-пряженные лица. Все-таки телепатический диалог — это вам не беседа за чашкой чая. Здесь силы нужны!

«Попробуй влезть в мысли Светлову или Мирковой», — посоветовал кто-то.

«Хорошая мысль!»

«Дашка! Эй, Дашка!» — «позвала» Ада.

Миркова, увлеченно рассказывающая о походе, вдруг запнулась и удивленно посмотрела на Аду. Та лучезарно улыбнулась, но взгляд ее был настороженным и многозначительным. Даша продолжила рассказывать.

«Чего тебе?» — вдруг услышала Краснова в своей голове.

«Что с Ромовой?»

«Понятия не имею!»

«То есть как?»

«Да вот так! Она с самого утра такая! Идет себе так скромненько… Мы с Ромкой к ней подходим, здороваемся. Она так неуверенно: «Здравствуйте». Вообще, странная она какая-то меня сегодня пару раз Машей назвала, пред-ставь?»

«У нее Амулет другой!»

«Да, вчера он был коричневым, а сегодня серый».

«С ней раньше такое бывало?»

«А я знаю? Мы знакомы-то всего день!»

— Кто хочет виноградного соку? — подскочил Алик.

— Тащи, — кивнула Крылова.

— Я мигом, — Алик скрылся за дверью, ведущей в дом.

Секунду все молчали. Громко тикали часы. Миркова уже давно перестала рассказывать про поход и теперь настороженно смотрела на Карину, уткнувшую-ся взглядом в пол.

— Вот и сок! — возвестил Белов, появляясь на веранде с подносом. Он принял-ся раздавать всем стаканы. Когда очередь дошла до Ромовой, та вздрогнула, взяла стакан и пролепетала:

— Спасибо, Аскольт.

Алик от удивления чуть не уронил поднос.

— Я не Аскольт, я Алик. Он Аскольт! — парень ткнул пальцем в удивленного Пологова.

Поняв, что вновь совершила ошибку, Ромова съежилась и зажмурилась, на-верное, решив, что ее сейчас будут бить. Стакан опасно качнулся в ее дрожащих руках. Он, возможно, упал бы и разбился, если бы Ника не вскочила и не придала стакану нормальное положение.

— Спасибо, Лика, — еле слышно прошептала Ромова.

— Так, — Ада, потеряв терпение, стукнула дном стакана о столик. — Может, хва-тит? Кто ты такая?!

— Карина Ромова, — пролепетала девочка, испуганно таращась на Краснову.

— Ну да! — выкрикнула Ада. — У Ромовой, наверное, таких шмоток отродясь не было!

— Каких? — вздрогнула Карина.

— Белых тапочек! — снова закричала Ада. Она сделала глубокий вдох и доба-вила, но уже более дружелюбно. — Послушай, мы тебе ничего не сделаем, честное слово! Только скажи, кто ты?

— Ромова Карина, — снова промямлила девочка, вжавшись в кресло.

— Угу! — Ада снова начала терять терпение. — А Амулет Силы? Камень, кото-рый висит у тебя на шее? Вчера он был коричневым, а сегодня серым…

Ромова глянула на Амулет и громко ахнула, прижав руки ко рту.

— Что, раскусили тебя? — спросила Ада. — Значит, так, или ты сейчас же гово-ришь нам, кто ты такая, или…

Крылова вдруг завизжала, указывая пальцем на Карину. Все уставились на девочку.

Ромова, закусив губу, внимательно наблюдала за Адой. Неожиданно глаза ее почернели. В них стало больно смотреть. Камень на шее засветился.

Все перевели взгляд на Аду. Краснова, не в силах вымолвить ни слова от ужаса и растерянности, висела в воздухе! Ее ноги оторвались от пола веранды на десять дюймов!

Ромова резко закрыла глаза. Краснова бухнулась на пол, ударившись копчи-ком о ножку стула. Карина вскочила и выбежала прочь с веранды. Ребята услы-шали, как в саду хлопнула калитка.

— Пусть идет, — вздохнул Брайан, помогая Аде подняться.

— И все-таки она — это не она, — заключила Ада, потирая копчик. — Вы пони-маете?

— Ага, — кивнула Ника.

— Ну, зачем вы нас все-таки позвали? — вмешалась Даша, пытаясь перевести разговор в другое русло.

— Слушайте, — Ада понизила голос. — В эту субботу полнолуние. Мы должны вас посвятить.

Светлов и Миркова переглянулись. Весть о том, что они должны покинуть лагерь ночью, совсем не обрадовала их.

— Знаешь, это, конечно, здорово, — ответила Даша. — Но ты пойми: мы не мо-жем убежать из лагеря ночью.

Ада нахмурилась.

— М-да, об этом мы не подумали, — мрачно произнесла она.

— А что, если научить их заклинанию Копии? — предложил Аскольт.

— Нет, это слишком сложно для них, — покачала головой Краснова.

— Что это за заклинание? — с любопытством спросила Даша, поправляя очки.

— Это заклинание, с помощью которого ты можешь сделать свою копию, по-хожую на тебя, как две капли воды. Но только на четыре часа, — пояснила Веро-ника.

— Научите! Пожалуйста, научите! — взмолились Даша и Рома, сделав жалоб-ные лица. — Иначе как мы убежим из лагеря?!

— Ладно, Ада, давай научим их, — тоже попросила Вероника.

— Хорошо, — смилостивилась Краснова. — Дайте мне бумагу и ручку!

— Зачем? — вытаращил глаза Рома. — Почему бы не сказать его вслух?

— Потому что если я произнесу его вслух, оно сработает! — сварливо отозва-лась Ада. — Хотя.… Вот вам первый урок! Ну-ка, сотворите бумагу и ручку!

— Сотворить? — глаза Светлова стали еще шире. — Как это?

— В самом деле, как это? — поинтересовалась Вероника.

Ада загадочно улыбнулась.

— Просто. Надо представить себе тот предмет, который хочешь сотворить. Очень хорошо представить. Лучше всего закрыть глаза, — пояснила она.

— Что-то я раньше о таком не слышал! — поднял брови Брайан (а уж он-то в заклинаниях специалист, можете мне поверить!)

— И не услышишь! — тепло улыбнулась Ада. — Можете считать, я сама его придумала… э-э… в школьном туалете.

— Да? И что тебе было так необходимо в школьном туалете? — насмешливо спросил Краснов.

— Если честно — сто рублей, — покаялась Ада, наблюдая за покрасневшими от напряжения Мирковой и Светловым. — Но в первый раз ничего не получилось: помнится, в руках у меня тогда оказалась бумажка из картона, а на ней фломасте-ром написано «сто»…

Вероника подавила смешок, представив себе растерянную Аду в окружении белых унитазов, с дурацкой картонкой в руке.

Заметив насмешливые физиономии друзей, Ада обиженно сказала:

— Мне тогда было не до смеха. И что, по-вашему, в школьном туалете должно стоять? Цветы в вазах?

На этот раз хохотали уже все, кроме напыженных Дашки и Ромки. Их Аму-леты заметно потеплели. Внезапно, открыв свои серо-зеленые глаза, Дашка, завопила, победно вскинув руку:

— У меня получилось! Получилось!

Все оглянулись на нее. В руке у нее был зажат черный, короткий, толстый и тупой… но все-таки карандаш!

— Молодец, — похвалила Ада, с небольшим усилием отнимая карандаш у сча-стливой Дарьи: та никак не хотела расставаться со своим сокровищем. — Заточить бы его. Сотворите кто-нибудь точилку или нож.

— Не надо ничего творить, — вмешался Захар. — У меня есть ножик.

Он достал из кармана джинсов складной ножик и быстро заточил карандаш. На деревянный пол упала стружка.

— Ну вот, — вздохнул Алик, — пойду за веником сбегаю…

— А ты сотвори веник! — предложила Ада.

— Ага, — мрачно кивнул Алик. — Все, что у меня получится — это три веточки соломы, так что я лучше за настоящим веником сбегаю, чем попусту Силу тратить.

— Не бегай, — вмешался Краснов, вытягивая указательный палец. Из кончика пальца ударила струя пламени, вмиг обратив стружки в пепел. А заодно и подпа-лив стоящую рядом табуретку.

— Вот так всегда с тобой, Краснов! — вскинулся Белов. — В следующий раз, ко-гда захочешь сделать доброе дело и облегчить мне жизнь — пожалуйста, отойди от меня на КИЛОМЕТР!!!

— Хватит, Алик, не вопи, — примирительно проговорила Ника. — Хочешь, я те-бе новую табуретку сотворю?

— Нет уж, спасибо, — пробурчал Алик, гневно косясь на Краснова. — Я лучше схожу все-таки за веником.

Вероника хотела было пойти с ним, чтобы он не обижался, но Аскольт пой-мал ее за руку и отрицательно покачал головой. Ника пожала плечами и осталась.

— Ладно, что там у нас с бумагой? — поинтересовалась Краснова.

— Есть! — вскрикнул Светлов, оглядывая желтый листок в клеточку, на кото-ром черными чернилами было почему-то написано: «Кузнецов — баран».

— Извиняюсь, — смущенно произнес Светлов, пряча глаза. — Я просто школу вспомнил.

— «ЖИ-ШИ пиши с буквой «И»? — издевательски поинтересовался Краснов.

— Но-но, — обиделся Роман. — Я, между прочим, в восьмой класс пойду!

— Ладно, давай сюда бумагу, — потребовала Краснова, вырывая у него из рук листок. — Смотрите!

Взяв карандаш, она быстро и размашисто написала: «Яипок яом ан ерытеч асач сивя!»

— Запомнили? — поинтересовалась Ада, поднося листок к глазам Дарьи и Ро-мана. Те дружно кивнули.

— Хорошо, теперь напишите то же самое, — Ада быстро взмахнула рукой, и надпись исчезла.

Миркова с готовностью взялась за карандаш и мелко вывела то же самое, что и Ада.

— Молодец, — кивнула Ада, — запомнила. Теперь ты…

Она протянула лист Роману. Надпись, сделанная Мирковой, давно исчезла. Роман быстро написал заклинание, приукрасив его рожицей, и положил каран-даш.

— Вы оба молодцы, — улыбнулась Краснова. — Бегите скорей в лес! Как бы во-жатая не пришла в себя…

— Значит, до субботы? — уточнила Миркова.

— До субботы, — кивнула Ада.

— Поскорей бы, — вздохнул Светлов. — Пошли, Дашка!

— А как быть с Ромовой? — поинтересовалась Миркова, останавливаясь на хо-ду.

— А никак, — ответила Ада. — Ведите себя естественно, в каком бы обличии она не была. Ею займемся мы.

— Ладно, пока! — кивнула Дашка, и они вместе зашагали к калитке.

Ада глядела им вслед, покачиваясь с пятки на пятку. Внезапно она поверну-лась к Веронике и выпалила:

— Ника, Захар, Аскольт! Бегите скорее к себе домой! Там что-то не так!

— Что? — удивилась Вероника.

— Я не знаю! — замотала головой Краснова. — Но там что-то неладно, я это чув-ствую!

— Ладно, побежали, — взволнованно бросил Захар.

Целых пять минут они неслись по Первой улице, остановившись только воз-ле дома. Дом выглядел как обычно. Следов поджога или наводнения не было.

«Может, Аде почудилось?» — с надеждой подумала Ника, входя в дом. Парни, на всякий случай, приготовили Амулеты, но на первом этаже все было спокойно.

Поднимаясь на второй этаж, Ника слышала, как гулко бьется ее сердце.

— Спокойно, — велел Аскольт, отворяя дверь в комнату.

Вероника первой влетела на чердак и завизжала!

Глава 5 Четверо Рыцарей

Нет, а что бы вы сделали, если бы увидели то, что увидела Вероника?

Комната уже не была ее привычной комнатой. Вся мебель была перерублена пополам. Ящики выдвинуты, а все их содержимое кучей вывернуто на пол. Подушка и пододеяльник были выпотрошены, и теперь всю комнату покрывали перья. Рюкзаки и сумки в изрезанном и выпотрошенном виде валялись на полу. Похоже, в комнате не было ни одной целой вещи. На полу и стенах пятнами засыхала кровь. Стекло в окне было выбито.

Устав визжать, Ника попыталась свалиться в обморок, но у нее не вышло. В комнату наконец-то ворвались Захар и Аскольт. Захар присвистнул, а Пологов открыл рот.

Нику забила дрожь. Она пыталась не смотреть на весь этот бардак.

Увидев реакцию Ники, Аскольт кинулся к ней, велев Захару на ходу:

— Вызывай всех наших по берестяной почте! И Зинаиду!

Поддерживая Нику под локоть, он помог ей спуститься на первый этаж. Там Аскольт аккуратно усадил девочку на стул и уселся рядом, тревожно заглядывая ей в лицо. Ника была в ступоре. Ее руки и губы дрожали, а глаза застилали слезы. Она тупо смотрела в одну точку над головой Аскольта. Через пару минут в кухню ворвались ребята и Зинаида — старая седая ворожея Нейтральной группы, умею-щая читать мысли. Зинаида и Захар поднялись на второй этаж. Ребята уселись за стол, поглядывая на Веронику.

Ника не выдержала напора слез и зарыдала, спрятав лицо в ладони.

— Мои… вещи… — всхлипывала она. — Моя… одежда!..

— Тише, тише, успокойся, — сказал Аскольт, отнимая ее руки от ее лица. — Мы что-нибудь придумаем!

— Ч… что?.. — спросила Вероника сквозь слезы.

— Ада поделится с тобой одеждой и всем необходимым! — предложил Брайан, глядя на Аду. Та энергично закивала. — Или Рая.

— Я? — вытаращила глаза Крылова. — С ней?!

— Ага.… На мне ее одежда будет смотреться, как наволочка на палке! — отве-тила Вероника, размазывая слезы по лицу.

Крылова гневно глянула на нее, резко встала и вышла в сени. Павел тоже с укором посмотрел на Веронику и проследовал за подругой. Ника проводила его взглядом и уронила голову на грудь.

Со второго этажа спустились Захар и Зинаида, усевшиеся на свободные мес-та. Все выжидательно уставились на старую ворожею. Та вздохнула и поглядела на Захара. Парень энергично кивнул.

— У тебя, наверное, есть вопросы? — глухим голосом предположила Зинаида, повернувшись к Нике.

— Конечно, есть! — вскрикнула Ника, икая. — Почему… у меня… в комнате… Содом и Гоморра?!

Истерика явно продолжалась.

— Во-первых, успокойся, — попросила Зинаида, и Ника послушно сделала большой вдох. — Во-вторых, боюсь тебя огорчить, но тебе придется переехать на некоторое время.

— Переехать? Куда? — не поняла Вероника.

— В дом к Аде и Павлу.

Ника удивленно посмотрела на Аду, но Краснова выглядела не менее удив-ленной.

— Почему это? — спросила Ника.

— Разве не ясно? — поджала губы старая ворожея. — На тебя хотели напасть, и, судя по тому, что мебель крушили отнюдь не голыми руками, даже убить.

Ника судорожно вздохнула, уставившись в стол.

— А откуда кровь? — спросил Аскольт, беря Веронику за руку.

Старуха вздохнула и закатила выцветшие глаза.

— Это кровь того, кто разгромил твою комнату, — ответила Зинаида, не глядя на Веронику.

— Он что, был ранен? — поднял брови Брайан.

— Возможно, — кивнула Зинаида.

— А может, это был не человек? — тихо спросила Ада, но ее услышали все.

— С чего это ты взяла? — нахмурился Алик.

— Не знаю, — честно призналась Ада, тряхнув красной гривой.

— Попробуй представить его себе, — попросил Брайан. Увидев удивленные ли-ца друзей, он пояснил. — Обычно это помогает. Ада у нас ясновидящая или не ясновидящая?

Смущенно улыбнувшись, Ада глубоко вздохнула и закрыла глаза. Все сидели тихо-тихо, боясь помешать ей.

— Хм… — Ада открыла глаза и удивленно поглядела на Зинаиду. — Как стран-но…

— Что? — нетерпеливо вскрикнули Алик и Аскольт.

— Я вижу черные волосы и серую шерсть. Я вижу ярко-желтые глаза и рас-крытую пасть. Я вижу меч и кровь, — потусторонним голосом ответила Краснова. Друзья непонимающе переглянулись.

— Ну, и кто ты сегодня — наглый бес или склерозный ангел? — издевательски поинтересовалась Ада. Ромова виновато улыбнулась и заерзала в плетеном кресле.

Они снова сидели на веранде у Алика — полным составом. До полуночи оста-валось часа два, но ребята из лагеря решили прийти пораньше, воспользовавшись случаем, чтобы улизнуть из лагеря ночью.

Сегодня Карина была одета более привычно: в малиновую курточку, ярко-голубые джинсы и ядовито-зеленые сапоги, но нахальства у нее поубавилось. Все выжидательно смотрели на нее, а Павел на всякий случай встал на входе, чтобы Ромова не могла сбежать.

Сообразив, что ее зажали в угол, Карина нахмурилась.

— Ребят, может, забьем, а? — заискивающе предложила она.

— Нет уж, всем очень интересно, — Ада обратилась к остальным ребятам. — Не правда ли, ребята, нам очень интересно?

Все дружно закивали.

Неожиданно хлопнула калитка, и в саду появилась Ника. Она все еще не зна-ла, как ей поступить в сложившейся ситуации. Она стала вздрагивать от каждого шороха и, чуть что, хвататься за Амулет. Темные джинсы и свитер с кроваво-красными пауками, позаимствованные у Ады, придавали Нике слегка траурный вид. Увидев Веронику, Аскольт подошел к ней и успокаивающе взял за руку. Ника улыбнулась, прижавшись к нему, и они вместе пошли на веранду.

Ромова все еще сидела в кресле, озираясь по сторонам. Сообразив, что бе-жать некуда, она вздохнула и пробурчала:

— Ладно, уж, так и быть!

Карина негромко свистнула и щелкнула пальцами. Кусты сирени возле ве-ранды зашумели, и из темноты шагнула… хм… Карина!

Только это была какая-то странная Карина. На волосах — немного криво повя-занный белый бантик. Серо-голубая ветровка с белыми пуговицами и длинная юбка в темную полоску — вот что было надето на Карине № 2! Вторая Ромова неспеша направилась к Ромовой № 1. Очутившись возле кресла, она тихонько остановилась, оглядывая присутствующих.

Все озадаченно смотрели на это явление. Пауза в «Ревизоре», наверное, была в сто раз короче.

— М-да-а, — протянула Ада, разглядывая обеих. — Ситуация, однако!

— Ага, а теперь объяснись, пожалуйста! — веско попросил Брайан.

Ромова № 1, та, которая в малиновой куртке, дерзко дернула бровью и объя-вила:

— Познакомьтесь с моей сестрой-близнецом, Мариной Ромовой.

— Мариной? — переспросила Даша, вытаращив глаза за стеклами очков.

— Ага, — кивнула Карина.

— Стоп! — вдруг выкрикнула Ада, да так, что все вздрогнули. — Твоя Марина что, тоже ворожея?

— Угу.

— Владеет телекинезом? — уточнила Краснова.

Карина недовольно посмотрела на покрасневшую Марину.

— Ты что, им и способности свои продемонстрировать успела? Эх, ты!

— То есть, — медленно начала Вероника, — тогда, на веранде, с нами сидела не Карина, а… Марина?

Карина вытаращила глаза.

— Ну, да, а как вы узнали, что это не я? — недоуменно спросила она.

Снова повисла пауза. Ада начала хихикать, а потом не удержалась и разрази-лась гомерическим хохотом. Смех подхватили все остальные, кроме Ромовых. Даже Вероника, не смотря на все, свалившиеся на ее рыжую голову, неприятно-сти, хохотала вместе со всеми.

— Ладно, — сквозь смех проговорил Захар, вытирая слезы. — Посмеялись, и хватит. Идемте на поляну. Лучше прийти раньше, чем опоздать.

— Добро пожаловать в семью ворожей и ведунов, Марина, — Аскольт подал Ромовой руку для рукопожатия. — И запомни: меня зовут Аскольт, а не Алик.

Поляна встретила их манящим лунным светом. Четверо новеньких заметно дрожали. Марина вцепилась в Карину, Роман постукивал зубами, а Даша стара-лась держаться поближе к Нике и остальным.

— Без двух минут полночь, — тихо объявил Захар, усаживаясь на валун, порос-ший мхом. Остальные последовали его примеру.

Ника сжала руку Аскольта. Ей не было страшно, но в душе ворочалось что-то глухое и тоскливое. Возможно, от мысли, что ее в любой момент могут убить.

Над большим серым камнем, лежащим посреди поляны, появились серебря-ные искры. Ника краем глаза увидела, как новенькие приоткрыли рты.

Искр становилось все больше и больше. Ребята увидели, как из огромного искрящегося прохода выпрыгнула черная кошка, и проход закрылся.

Это была не совсем обычная кошка. У нее были яркие, серебряные глаза.

— Управляющий, — прошептала Ника и улыбнулась.

Кошка, вернее, кот, сладко потянулся и оглядел присутствующих.

— Приветствую вас, дети мои! — прогремел властный голос, звучащий, кажет-ся, из каждого уголка поляны.

— Здравствуй и ты, Управляющий! — ответил Захар.

— Хм, — хмыкнул Управляющий, оглядев Захара с ног до головы. — Ведун За-хар Смирнов? Не думал, что ты свяжешься с этой компанией!

— У меня появилась сестренка, — весело ответил Захар, кивая на Нику.

— Ну что ж, — покладисто ответил Управляющий, оглядывая на этот раз дро-жащих новеньких. — Я вижу, вы привели новых ворожей и ведунов, как я и велел.

Ада медленно кивнула и подтолкнула Дашку поближе к центру поляны. Миркова протестующе пискнула, но спрятаться уже не пыталась.

Вероника увидела, как кошка обнажила клыки: видимо, это означало улыбку.

— Ну-ка, посмотрим, что у нас здесь, — кот прикрыл глаза и задергал носом. — Яшма, малахит, тигровый глаз и гематит. Верно. Что ж, пора начинать!

Кот спрыгнул с камня и неслышно подошел к дрожащим новичкам. Усев-шись напротив Дашки, он в упор уставился на нее. Пересилив свой страх, Мирко-ва заглянула в серебряные глаза Управляющего и замерла. Серебряные искры из глаз кота полетели в серо-зеленые глаза Дашки. Та от удивления приоткрыла рот.

По очереди Управляющий подошел к каждому из новеньких, и магический ритуал повторялся снова и снова. Ника и остальные с тайным восхищением наблюдали, как Управляющий посвящает ребят.

Закончив, кот вернулся на свой камень, молча глядя на ребят. Те неподвижно стояли на поляне, устремив взгляды в одну точку. Их Амулеты засияли, превра-тившись в маленькие звездочки. Постепенно искры вылетали из глаз детей и гасли.

Когда все искры погасли, ребята, наконец, пошевелились.

— Приветствую тебя, Дарья Миркова, ворожея Темной группы, Подавляющая Волю Взглядом, — негромко проговорил Управляющий, склонив кошачью голову в поклоне.

Миркова кивнула, поправив очки, и уселась на свободный камень. Было яс-но, что теперь она посвящена.

— Приветствую тебя, Роман Светлов, ведун Светлой группы, Зеленый Хозяин!

Низко поклонившись, Светлов уселся прямо на траву неподалеку от Мирко-вой.

— Приветствую тебя, Карина Ромова, ворожея Темной группы, Владычица Крылатых!

Слегка усмехнувшись, Карина продефилировала к пеньку и устроилась на нем, оставив место для сестры.

— Приветствую тебя, Марина Ромова, ворожея Нейтральной группы, Дви-гающая Предметы Глазами!

Скромно потоптавшись на месте, Марина направилась к сестре.

— Поздравляю вас, дети мои, — обратился Управляющий к Нике и остальным. — Вам удалось собрать Четверых Рыцарей!

— Четверых Рыцарей? — хором переспросили Ада и Ника. Новенькие непони-мающе переглянулись.

— Да, — кивнула кошка. — Четверо Рыцарей — это четверо ворожей и ведунов. Их предназначение — бороться с Невезением.

— С невезением? — озадаченно спросил Брайан.

— Именно. Появление Четырех Рыцарей — это и хорошо, и плохо. Существует древнее пророчество по этому поводу.

— А как оно звучит?

— Наступят смутные времена… Опустится на землю грешную само Невезе-ние. Накроет оно своими крыльями темными все живое в мире. И появятся Четверо Рыцарей — четыре юные души, сведующие в ворожбе. И спасут они землю грешную от самого Невезения, ибо такова их судьба. И придут они, когда наступят темные времена… Первый Рыцарь — Зеленый Хозяин, Светлый ведун — Сила Четырех рыцарей. Второй Рыцарь — Подавляющая Волю взглядом, Темная Ворожея — Мудрость Четырех Рыцарей. Третий Рыцарь — Владычица Крылатых, Темная ворожея — Хитрость Четырех Рыцарей. А Четвертый рыцарь — Двигающая глазами, ворожея Нейтральной группы — Честность Четырех Рыцарей… Придут они… Придут…

Повисла пауза. Кошка на камне сидела с прикрытыми глазами, Ника и ос-тальные непонимающе переглядывались, а новенькие, не шевелились, впав в ступор и вытаращив глаза. Похоже, они только-только сообразили, что на них свалилось.

— Это значит, — тихо проговорила Вероника, но все вздрогнули, — что скоро на землю опустится Невезение. Когда это произойдет?

— Очень скоро, — ответил кот, открыв глаза и внимательно поглядев на Нику своими серебряными глазами.

— На меня напали, — нервно проговорила Ника.

— Вовсе нет, — покачала головой кошка. — Напали на твое жилище, а не на те-бя. Но на тебя хотели напасть. Это большая разница, ворожея Вероника.

— Что мне делать? Кто это был?

— Могу сказать только одно — будь начеку, а тот, кто это сделал, когда-нибудь спасет тебе жизнь. Не считай его врагом, он сам не знает, что творит, — медленно проговорил Управляющий, не глядя на Нику и устремив свои серебряные глаза к небу.

— Что ж, — наконец проговорил он. — Скоро рассвет. Насыщайтесь энергией и прощайте, дети мои. Будьте осторожны и помните: Невезение не заставит себя долго ждать.

Снова засияли серебристые искры, образовывая проход. Кошка исчезла. Лунный свет заполнил собой всю поляну, достигнув юных ведунов. Впитывая лунный свет, Вероника ощущала, как Силы наполняют ее, и казалось, что никакое Невезение ей не страшно.

Но, к сожалению, ей это только казалось.

Глава 6 Невезение

Низко опустив голову, Вероника медленно шла по Первой улице. Пришлось надеть плащ из-за сильного ливня, зарядившего с утра и все никак не кончавше-гося. Нике было очень-очень грустно, и она не могла понять почему. Жизнь казалась безрадостной, словно ничего в ней хорошего не было.

Поддев ногой камешек, Вероника зафутболила его в лужу. Брызги попали на джинсы и потекли вниз, оставляя грязные следы. Чертыхнувшись, Ника пошла дальше, споткнулась и упала на грязный и мокрый асфальт, больно ударившись при этом головой. Девочка застонала и вскочила. Неожиданно захотелось пла-кать. Забиться в какой-нибудь угол, чтобы никто не видел ее слабости, и наре-веться всласть.

Растирая по лицу слезы вперемешку с грязью, девочка быстро пошла к дому Крыловой. Ударившись и занозив руку о забор, она дошла до крыльца и с опаской поставила ногу на деревянную ступень. Вроде ничего… Аккуратно поднявшись на крыльцо, Ника постучала в дверь. Ей открыла Ада. Увидев, в каком Ника виде, она недоуменно поглядела на подругу. Ни слова не говоря, Ника прошла в сени и оказалась на кухне.

Все были в сборе, кроме ребят из лагеря. Левый глаз Брайана украшал здоро-венный синяк, а у Крыловой было перевязано горло. Увидев Нику, Аскольт улыбнулся. Ника заметила на пальце Пологова рану, нанесенную, по-видимому, неким режущим предметом.

Усевшись на скамейку, Ника хмуро оглядела ребят.

— Ну? — спросила она. — Что это с тобой, Раиса?

— Горло болит, — прохрипела та, поморщившись.

— А у меня фингал, — «похвастался» Таунс. — Я споткнулся и упал. Причем на ровном месте.

— Ага, — мрачно согласилась Ника. — Я вот тоже споткнулась и упала.

— Бедная моя, — ласково проговорил Аскольт, подходя к ней и кладя руку на плечо.

Ника неожиданно отстранилась.

— Я пока еще своя собственная! — грубо ответила она.

Аскольт непонимающе посмотрел на нее, та потупилась.

— У тебя рана на пальце, — заметила Ника.

— Поранился ножом… — ответил Пологов.

— Хотите чаю? — хрипло спросила Крылова, поднимаясь с лавки.

— Сиди, сиди, я заварю! — спохватилась Ада. — Никто чайник не видел?

— Вон он, на печке, — сказал Алик и вдруг застонал, схватившись за щеку.

— Зубы? — поинтересовалась Ника.

— Угу-у, — протянул Белов, морщась.

Оглядевшись, Ника заметила Павла, сидевшего в углу. Краснов спрятал лицо в ладони и как-то неестественно сжался, что было на него совсем не похоже.

— А с ним-то что? — шепотом спросила Вероника, но ей никто не ответил. Ада тяжко вздохнула и покачала головой. Алик и Брайан синхронно уткнулись в пол. Аскольт уставился в окно, а Раиса горько усмехнулась. Захар как-то странно посмотрел на Павла и спросил:

— А кто это?

Ника непонимающе уставилась на брата. Тот хихикнул, посмотрел на Нику и снова спросил:

— А ты кто такая?

— Я твоя сестра, вообще-то!

— Правда? А я кто тогда?

— Ты мой брат.

— Правда?

Ада тихонько застонала.

Пожав плечами, Ника взяла протянутую ей кружку с горячим чаем. Отхлеб-нув, она поморщилась: чай больно обжег горло.

— Народ, ложку никто не видел? — жалобно спросила Ада.

— Она у тебя в кармане джинсов, — ответил Пологов, отходя от Вероники.

— Ой, точно!

— Блин, — сказала Ника, отставляя чашку. — Надо с этим что-то делать…

Разумеется, тут же из кружки выплеснулся весь чай. Горячая жидкость раз-лилась по столу и закапала Алику на джинсы.

— А-а-а-а-у-у-у-у! — взвыл Белов. — Горячо же!!!

— Прости, — буркнула Ника, уткнувшись взглядом в бревенчатый пол.

— Я-то прощу, а вот мои бедные коленки вряд ли…

Аскольт поспешил на помощь, выставив вперед ладони, из которых хлынула вода. Когда вода попала на Белова, он завопил еще громче: вода была ледяной. Одарив растерянного Пологова уничтожающим взглядом, Алик встряхнулся по-собачьи.

Внезапно в голову Нике пришла блестящая идея.

— Алик! — завопила Вероника, ударяя ладонью по столу, отчего со стола не-медленно скатилась чашка и разбилась вдребезги.

— Ничего, это к счастью, — хрипло проговорила Крылова, натянуто улыбнув-шись.

Но Вероника не обратила внимания на такие пустяки.

— Алик, ты же владеешь регенерацией! — с видом Архимеда, сделавшего от-крытие, воскликнула она. — Ты можешь залечить наши…

— Ага, думаешь, ты одна такая умная? — мрачно поинтересовался Белов, стря-хивая осколки с мокрых джинсов. — Пытался я уже.

— Получилось? — спросила Ника, хотя она и так знала ответ.

— Ага, получилось, — вдруг каким-то сиплым, тоненько-девчачьим голоском ответил Павел, отнимая руки от лица.

Ника испуганно ахнула: лицо Краснова покрывали огромные, величиной с пятак, прыщи.

— Это значит, что ты утратил дар? — испуганно спросила Ника.

— Не знаю, — честно ответил Алик.

— Но ворожить-то ты можешь?

— Могу, — ответил Белов, щелкнув по кварцу, висевшему у него на шее. Тотчас на него подула волна горячего воздуха.

Вероника завистливо вздохнула: немо-ворожба — высшая ворожба!

Стало тихо. Дождь зарядил еще сильнее, словно намереваясь продержать Нику в доме у Крыловой до вечера.

— А с Захаром-то что? — тихо спросила она.

— Упал, очнулся — гипс.

Ника подняла брови, показывая, что ей не до шуток.

— Да правда, — ответила Ада. — Пришел к нам, увидел Павла, поскользнулся, упал, очнулся без памяти.

Ника нахмурила брови.

— Я иду в лагерь, — решила она, встав.

— Зачем? — равнодушно спросила Ада.

— Не за чем, а за кем, — ответила Вероника. — За Четырьмя Рыцарями!

Ливень лил и лил. Плащ Вероники уже давно промок насквозь. В волосах за-путались листья, под дождем кудри намокли и неопрятно повисли. Джинсы были забрызганы грязью, а на ботинках, заменивших на время кроссовки, собралось по килограмму грязи. Несмотря на все это, Ника упрямо шла вдоль реки, стиснув зубы. Никто не пошел с ней. Ника сама так хотела.

Завидев издалека знакомый голубой забор, девочка прибавила шагу.

— Мазеса, — прошептала она, прислонившись к сырым доскам. Поверхность забора стала прозрачной, и Ника без труда прошла сквозь доски. Очутившись в лагере, Ника огляделась и направилась в столовую. По шуму, доносившемуся оттуда, Ника поняла, что сейчас у ребят обед.

Спрятав плащ за большой вазой с искусственными розами, непонятно как очутившейся в столовой, Ника попыталась наколдовать полотенце или фен, чтобы высушить волосы, но у нее ничего не вышло. Тогда она попробовала наколдовать резинку для волос, и на этот раз у нее получилось!

Вообще-то Ника не любила резинки, заколки, ленточки и прочую девчоно-чью чепуху, за что была не раз ругана занудливыми учителями. Ей гораздо больше нравилось, когда волосы красивой волной спадают на плечи. Завязав волосы и заодно заклинанием высушив джинсы, Ника вошла в столовую, которая встретила ее звяканьем ложек, шумом и смехом.

Девочка заметила ребят сразу: они все вместе сидели за столиком в дальнем углу. Увидев ее, друзья недоуменно переглянулись и замахали.

«Вот глупая! — обругала себя Ника, пробираясь к их столику. — Могла бы предупредить их по берестяной почте!»

— Привет! — сказала она, разглядывая настороженные лица новоиспеченных ведунов. — Я присяду?

Светлов подтащил ей стул, и Ника в изнеможении на него упала.

— Кошма-ар, — вырвалось у Ники, и она прикрыла глаза. Открыв их, она уви-дела, что друзья все также настороженно на нее смотрят.

— У меня для вас не очень хорошие новости, — вмиг сделалась серьезной, Ни-ка. — Дело в том, что в Баб-Ежкине…

Но опять сыграло с ней плохую шутку невезение! Ножка стула подломилась, и Ника рухнула на пол.

Позабыв про еду, дети, находившиеся в столовой, захохотали.

— Эй, видал эту рыжую! Как она летела!

Обиженная Вероника попыталась высмотреть обидчика, но у нее не вышло. Вскочившая со стула Даша помогла ей подняться.

Подтащив новый стул, Ника с опаской села на него.

— Так что такого случилось в Баб-Ежкине? — небрежно спросила Карина, как будто речь шла о не спасении деревни, а о лягушках в болоте.

— А разве непонятно? — ощетинилась Вероника.

— Что? — усмехнулась Ромова, откусывая от хлеба с маслом. — В деревне за-фиксированы случаи массового падения со стульев?

— Да! — взвилась Вероника. Ей ужасно хотелось запихнуть этот хлеб с маслом Ромовой в глотку.

— Карина, — укоряюще произнесла Дашка. — Ты опять…?

Ромова брезгливо поджала губы, и отвернулась.

— Ну, так что там, в Баб-Ежкине? — спросил Роман. — Мы тебя слушаем.

— Там… — начала Ника, но голос внезапно осип. — Там…

— Да ты дрожишь! — всплеснула руками Дарья. — На вот, хлебни горячего борща!

Даша заботливо подвинула свою тарелку к Нике. Та благодарно кивнула и стала есть, следя за тем, чтобы борщ не вылился ей на джинсы или на голову, чтобы ложка не разбила тарелку и чтобы вдобавок не подавиться куском хлеба.

— Вот уж не думала, Дашка, что ты на диете! — фыркнула Ромова, оглядывая полноватую Миркову.

Дарья сначала покраснела и сжала губы, а потом ее глаза нехорошо загоре-лись.

— А не заткнуться ли тебе, Ромова? — не обещающим ничего хорошего тоном спросила Дарья. Ее каштановые волосы растрепались, глаза загорелись еще ярче.

— Ладно, ладно, — уже менее наглым тоном произнесла Каринка и замолкла.

— Вот это правильно! — кивнула Дарья. — Молчи в тряпочку!

Ее глаза потухли, волосы перестали шевелиться.

Закончив с борщом, Ника запила его кружкой горячего чая и подробно, в красках, рассказала, что творится в деревне.

— Аскольт поранил палец? — подняла брови Ромова. — Но это же пустяки!

— Пустяки! — снова взвилась Ника. Похоже, чаша ее терпения лопнула и зали-ла соседей. Советую всем убегать, прятаться и кричать «Караул!»

— Ты меня стала раздражать, Ромова, а это чревато, — предупредила Ника. Ее янтарь вспыхнул на шее и обжег кожу. — Хочу напомнить, что в отличие от тебя я не первый день в ворожеях, — добавила Вероника еще более угрожающе.

Эта угроза подействовала. Каринка снова заткнулась.

— Чем мы можем помочь? — спросила Миркова, пытаясь сгладить ситуацию.

Ника опешила:

— Я не знаю.

— И мы не знаем, — пожал плечами Светлов.

— Но… вы же — Четыре Рыцаря! Вы должны бороться с невезением!

— Мы не знаем, как, — ответила Марина и спросила: — Это плохо?

Была у нее такая привычка — все время спрашивать «Это плохо?», «Это хо-рошо?». Но, по крайней мере, ей можно было это простить, в отличие от замашек ее дражайшей сестрички.

— Да, это плохо! — Ника сжала кулаки, не зная, что делать дальше.

Неожиданно она заметила какую-то синюю искру, мелькнувшую из-за двери подсобного помещения.

— Что это там? — спросила Ника устало. Ей уже надоели все эти загадки.

— Где? — спросила Даша и замотала головой.

— Да вон же! — Вероника нетерпеливо махнула рукой, как вдруг… раздался негромкий хлопок, что-то промелькнуло в воздухе и обожгло висок Вероники.

Как во сне, девочка потрогала висок, поглядела на ладонь, и постаралась не завизжать. На ладони была кровь!

Глава 7 Кто такая Хельга и с чем ее едят?

Вскочив со стула, Вероника ринулась к выходу, слыша за спиной хлопки и чувствуя, как что-то проносится рядом. Лагерное племя полностью позабыло про еду и забилось под столы, восхищенно наблюдая за бесплатным представлением.

Споткнувшись о неудачно подвернувшийся стул и растянувшись на деревянном полу, Ника обернулась и, наконец, увидела своего преследователя. Это была Хельга Алматова! В руках она держала небольшую светящуюся трубку, из которой вылетали огромные голубые искры.

Собрав волю в кулак, Ника схватилась за янтарь и завопила:

— Ногориус!

Сгусток пламени, соткавшийся из воздуха, стремительно понесся к Хельге, но внезапно… Ника сама не поняла, что произошло. Перед Алматовой вдруг возникла широкая черная завеса. Пламя рикошетом ударило об эту завесу и, повернув, понеслось к Нике. Девочка ощутила страх и невыносимый жар, исходивший от пламени. Паника придала сил. Вероника вскочила и побежала на улицу, где хлестал ливень. Пламя ринулось за ней, но, оказавшись под дождем, растворилось с громким шипением. Вероника часто дышала, дрожа от страха и холода. Ноги еле волочились — сил на побег не было.

Оглянувшись, девочка увидела Хельгу с трубкой в руке. Та выскочила на улицу и сейчас целилась в Нику. Раздался громкий хлопок, но Ника успела пригнуться, и боевая искра пролетела у нее над головой. Добежав до забора, Ника громко свистнула, сунув два пальца в рот. Через пару секунд, к ней уже летела верная вешалка. Не дожидаясь, когда вешалка остановится, Ника вскочила на нее, высоко подпрыгнув.

— Скорей, скорей, улетаем! — умоляла Ника, направляя вешалку вперед и заставляя лететь быстрее. Слыша за собой сухое потрескивание боевых искр, девочка все ускоряла и ускоряла полет. Кровь из раны, запекшаяся было корочкой, хлынула с новой силой и уже залила плечо и рукав водолазки, но Ника не обращала на это внимания. Она все гнала и гнала вешалку, хотя искры уже отстали, а лагерь давно скрылся из виду. Вот уже показались знакомые домики Баб-Ежкина.

Когда Ника долетела до дома Крыловой, ей стало плохо. Ее тошнило, лоб покрылся испариной, а взгляд стал мутным. Вместо одного тополя, росшего около дома, вдруг почему-то стало два.

«Только бы не упасть, только бы не упасть!» — мысленно повторяла про себя Вероника, но ослабевшие руки сами отпустили вешалку. Падая, Ника потеряла сознание. Последнее, что она слышала и видела — это жуткий крик Ады и пускающего искры Аскольта…

«Жуть какая… Это ведь было не со мной, да?.. Это был кошмар. Сейчас я проснусь, и все будет хорошо», — подумала Вероника, открывая глаза и разглядывая белый потолок со старинной лепниной. Все казалось каким-то размытым, дробилось на разрозненные фрагменты, как в мозаике.

«Ага, значит я у Алика, — поняла девочка. — Но что я здесь делаю?»

Она попыталась сесть, но голова немедленно закружилась и заныла. Вновь откинувшись на подушку, Ника оглядела комнату. К потолку с лепниной прибавился громадный камин, бордовые шторы и обои и мягкие, под цвет штор, глубокие кресла.

«Здесь еще должен быть диван, — вяло подумала Вероника, узнав гостиную в доме Белова. — А, нет, на диване я лежу,… Что же все-таки произошло?»

Девочка попыталась пошевелиться и тут же поморщилась от тупой боли во всем теле.

«Значит, это был не кошмар!» — дошло до Ники. Слезы сами собой потекли из глаз, заставив зарыться в подушку.

«Они не пошли со мной… — плача, думала Ника, — Вместе мы бы справились с Хельгой.… И Дашка и остальные мне не помогли.… Хотя мог-ли… Они не помогли мне.… И Аскольт… Аскольт… Аскольт…»

— Пусти! — неожиданно послышалось за дверью.

— Ага, сейчас! — раздалось в ответ. — Ей покой нужен! Она все равно спит! Что, ты ее спящей не видел?

— Ну, пусти! — вклинился третий голос.

— Уходите, — прошептала Ника.

— Тихо, — приказала Ада. — Слышите?

— Пошли вон! — закричала Ника.

— Ура! — радостно завопила Ада в ответ. — Пришла в себя!

Дверь открылась, и в комнату жизнерадостным ураганом влетела Ада.

— Как ты?!

— Лучше не бывает! — огрызнулась Ника, отвернувшись к стене.

Ада немного помолчала. Затем произнесла:

— Так значит, да?! Ладушки…

Резко развернувшись и чеканя шаг, она вышла из комнаты. Дверь с грохотом захлопнулась, в скважине повернулся ключ.

— Ну, как она? — послышалось за дверью.

— Просто отлично! — нарочито громко ответила Краснова.

— Тогда почему же она нас прогоняла? — спросил третий голос.

— Заговоривается от радости! — сказала Ада. — Бывает!

— К ней можно?

— Не-а! Она так счастлива, что мы пришли проведать ее, что от пе-реизбытка чувств не может нас принять! Пусть посидит одна! Не страшно! А мы пойдем пить чай с ежевичным вареньем!

Ника шмыгнула носом, слушая их разговор. Ежевичное — ее самое люби-мое…

— Айда, ребята! — позвала Ада и громко затопала ногами, удаляясь. Наступила тишина…

«Ну и пожалуйста! — обиженно подумала Ника. — Сами прибегут! Прощения просить!»

Она попыталась уснуть, но сон не шел к ней. Девочка представила, как друзья сидят внизу за красиво убранным столом и пьют чай с ежевичным вареньем и пирожными (тут в животе у Ники предательски заурчало). Аскольт улыбается и смотрит на разодетую Каринку. Смотрит и улыбается. Улыбается и смотрит. И Ромова улыбается в ответ. Аскольт отбрасывает привычным движением свои длинные волосы и залихватски подмигивает Ромовой. Затем рука его тянется к коленке Ромовой. Тянется. Тянется. Тянется…

Вероника помотала головой, прогоняя назойливое видение. Аскольт не может ей изменить. Или может?

В окно забарабанил дождь. Девочке почудилось, что она совсем-совсем одна на всем белом свете. Ей суждено целую вечность лежать, не двигаясь, изредка засыпая под стук дождя за окном и недовольное урчание живота.

Слезы снова полились из глаз. Сначала Ника беззвучно плакала, жалея себя, а потом не выдержала и слабо крикнула:

— Ада-а!

Молчание и тишина.

— Ада-а-а! — Ника прибавила децибел в голосе.

Снова тишина.

— АДА! — завопила Вероника, с надеждой глядя на дверь.

Послышалось тихое хихиканье и… щелкнул замок. Затем дверь от-ворилась, и в комнату вошли ее друзья. Ника была рада видеть их, но виду не подала. Наоборот, сделала постное лицо.

Все были в сборе, даже Зинаида была здесь.

— Дубль два! — громко возвестила Ада, с улыбкой глядя на Нику. — Актеры те же, декорации те же, только настрой другой!

Не удержавшись, Ника рассмеялась. Ада тоже захохотала и села к ней на кровать. Ника сдавленно вскрикнула, выпучила глаза, и замахала руками.

— Что это с ней? — вслух удивилась Ада, озабоченно косясь на подругу.

— Ты села ей на ногу, — пояснил Алик, держась за щеку.

— Ой, прости! — вскочила Ада. — Я совсем забыла.

Ника облегченно вздохнула и снова сделала постное лицо.

Ада с видом ученого, рассматривающего блоху, оглядела Никину физиономию.

— Это еще что за кислая мина? — скривилась она. — У меня аж изжога нача-лась!

— Вы пришли попросить прощения? — холодным голосом поинтере-совалась Вероника, глядя куда-то в пространство.

— Нам уйти? — в свою очередь спросила Ада, многозначительно поглядев на дверь. Наступила пауза. Ника отрицательно покачала головой.

— Отлично, — кивнула Ада и бухнулась на ковер, знаком приглашая остальных сделать так же. — Зачем-то ведь ты меня звала. Зачем?

— Так, просто, — ответила Ника.

— Тогда я так, просто пришла, — снова кивнула Ада. — И обе мы такие про-стые-простые! Да?

— Вы не пошли со мной, — тихо сказала Ника.

— Ты не велела, — пожала плечами Ада.

Ника глупо заморгала. И правда, она же сама не хотела, чтобы друзья пошли с ней.

— Нам что, надо было вцепиться в тебя и не отпускать? Или мы должны были настаивать, что бы кто-нибудь пошел с тобой? — подал голос Брайан. — И вообще, вдвоем вы бы не справились! А все мы вызвали бы слишком много подозрений.

— Откуда ты знаешь, что вдвоем мы бы не справились? — уже нормальным голосом спросила Вероника.

— Зинаида сказала, — ответил Брайан, кивая на старушку. Ника про себя отметила, что синяков у Таунса прибавилось.

Ника посмотрела на Зинаиду, ожидая, что старушка все объяснит, но ворожея только пошевелила бровью, показывая, что еще не время.

Аскольт с доброй улыбкой сел к ней на кровать и попытался приобнять, но Ника отстранилась, пробормотав:

— Я все равно не могу вас простить…

На лице Аскольта отразились обида и разочарование. Он крепко сжал губы, резко встал и вышел вон из комнаты, не закрыв дверь.

Глаза Вероники вновь превратились в маленькие водопады.

— Эй-эй! — предупреждающе крикнула Ада уже менее теплым голосом. — Только сырость тут разводить не надо!

Она злилась на Веронику из-за ее упрямства и оттого, что подруга поссорилась с Пологовым.

«Какая же я глупая! — думала Ника, утирая слезы. — Я же их давно простила, но мне же надо повыделываться, повыпендриваться!»

— Простите меня… — сказала Ника, громко икнув. — Я такая глупая…

— Призналась, а значит, скидка выйдет! — возвестила Краснова. Она уже улыбалась. Ника тоже слабо улыбнулась. Живот заурчал еще громче, напоми-ная о себе.

— Ого! — удивилась Ада и подошла к окну. — Неужели гроза начинается?

Крылова захихикала, тут же поперхнувшись и зайдясь в кашле.

— Судя по вашему виду, невезение не кончилось, — мрачно заключила Ника.

— То же самое можно сказать и о тебе, — хмыкнул Захар.

Вероника оглядела себя. М-да…

— Стоп! — вдруг опомнилась Ника. — Захар?! Ты узнаешь меня?

— Ко мне вернулась память, — похвастался брат.

— Как? — радостно воскликнула сестра. — Зинаида выручила?

Старая ворожея покачала головой. На ее губах появилась легкая улыбка.

— Э-э-э… Если честно, я упал… — признался Смирнов.

— Снова?

— Клин клином вышибают! — подвел черту Брайан, и все засмеялись.

— Ладно, сейчас Сватик-Игнатик принесет нам покушать, и мы с удовольст-вием послушаем нашу дражайшую Зинаиду! — пропела Ада.

— Так вы еще не ели? — удивилась Ника. В памяти всплыла назойливая кар-тинка про чай и пирожные.

— Ели, но вчера, — ответила Ада, отдергивая шторы.

— Сколько же я провалялась без сознания?

— Двое суток.

— Значит, сейчас день?

— Не совсем — половина третьего утра.

— Ты свалилась с большой высоты, — пояснил Алик. — Мне пришлось долго регенерировать тебя. Иначе у тебя сейчас было бы два закрытых перелома.

— Твоя регенерация работает? — уточнила Ника.

— Нет, но на тебе вдруг заработала, — честно признался Белов. — Видимо, то, что ты упала, не было невезением. Невезением было то, что ты свалилась с вешалки.

— Так вы знаете, что случилось в лагере? — спросила Ника.

— Да. С утра пораньше к нам прилетела Дашка и все рассказала, — ответила Краснова.

— Прилетела?

— Ага. У нее, оказывается, уже есть летательный предмет, представляешь?

— И что же это? — без интереса спросила Ника.

— Ее походный рюкзак! — засмеялась Ада. — Она его надевает и летит…

Где-то внизу громко хлопнула дверь. Ада подскочила к окну и увидела Аскольта, от души хлопнувшего калитку. Он засунул руки в карманы и быстро пошагал по улице, не надев капюшона.

— М-да… — пробормотала Ада. — Неприятная история вышла.

Дверь бесшумно отворилась. Ника обрадовалась было, решив, что это вернулся Аскольт, но в комнату всего лишь влетело большое блюдо с горой пирожков, восемь тарелок с супом и столько же кружек горячего чая.

Еда остановилась на ковре. Все разобрали тарелки. Ника тоже протянула руки по направлению к тарелкам, рискуя свалиться с кровати. Ада со смехом вернула ее в исходное положение и снабдила тарелкой и ложкой.

Наступила пауза. Тишину нарушало только звяканье ложек о днище тарелок.

Наконец, когда тарелки были пусты и каждый взял себе по пирогу и кружке чая, Ада обратилась к Зинаиде:

— Ну, тетя Зина, мы тебя слушаем.

Старая ворожея свела седые брови и со вздохом поставила чашку на камин.

— Я думала, ты уже забыла о своей просьбе, — как бы невзначай сказала она и выпрямилась в кресле, давая понять, что готова отвечать на вопросы.

— Почему Хельга хотела меня убить? — выпалила Вероника, боясь, что кто-нибудь задаст этот вопрос раньше нее.

— Алматова служит Невезению, — тихо проговорила Зинаида. — Ей приказано было убить тебя.

— Но в поезде она вела себя совершенно нормально, — удивилась Ника. — Почему она не напала на меня, когда я, например, спала?

— Тогда она еще не встретила Невезение.

— Что такое Невезение? — насторожился Брайан. — Человек, мафия, чудовище?

— Этого я не знаю, — покачала седой головой Зинаида. — Его аура скрыта от меня. Кажется, что я вот-вот увижу Его, но что-то мешает…

— Почему оно хотело убить меня? — с дрожью в голосе спросила Ника.

— Ты — Великая ворожея, прогнавшая Демона Власти в ад. Возможно, он наслал на землю Невезение?

— А он может?

— Я не знаю, что он может и чего не может, но я знаю, что, если он очень захочет, то сделает даже невозможное.

— Да уж, весело, — пробормотала Ника. — А почему Ромка и остальные мне не помогли?

— Они не могли. Как только появилась Хельга, их руки и ноги оплели непо-нятно откуда взявшиеся черные липкие ленты. Они не могли пошевелиться.

— Это они вам про ленты сказали? — фыркнула Ника.

— Они не стали бы нам врать! — категорично заявила Ада. — Между прочим, у них до сих пор красные следы на запястьях.

Ника замолчала. Вопросы иссякли сами собой.

— И что мне теперь делать? — сдавленно спросила она.

— Поправляться, — ответила Зинаида. — Ты проваляешься в кровати трое суток. Не меньше!

Ника приуныла. Сидеть дома три дня, не шевелясь? Нет уж, увольте!

— Слушай, Алик! — вдруг подала голос Ада. — Ты не против того, чтобы мы у тебя пожили денька три, а? Что бы с нашей Никой ни случилось, мы будем поблизости! Да и нам без нее скучно не будет! И ей без нас…

— Конечно, оставайтесь! — обрадовался Алик, не забывая держаться за щеку. — Значит, Захар и Павел поселятся в библиотеке — там есть диван и одно раскладное кресло, как-нибудь уместитесь, Раю и Зинаиду устроим в мансарде — там тепло, даже жарко, у Брайана есть комната, Ада… А вот Ада?

— Что, места не хватит? — весело спросила Ада, оглядывая гостиную. — Есть у тебя спальный мешок, Алик?

— Есть. Даже два.

— Отлично! Я устроюсь здесь, а второй отдашь Аскольту.

— Вы думаете, Аскольт захочет? — спросила Ника. — Он ведь такой упрямый!

— Да, интересно, у кого это он нахватался упрямства? — саркастически спросила Ада. — Ты не знаешь, Ника?

Глава 8 Муза для Светлова

Дождь все не прекращался. Даже когда Рома открыл глаза, он лил и лил.

Светлов потянулся и вскочил с кровати. Его приятели еще спали. Мальчик огляделся и быстро прошептал заклинание копии.

Одеяло вздыбилось, и под ним сонно заворочался мальчишка лет тринадцати. Оглядев свою копию и довольно хмыкнув, Светлов быстро оделся и вышел из комнаты. Пройдя мимо комнаты, где спали Миркова и сестры Ромовы, Светлов задумался, не разбудить ли их. Но, передумав, он отправился дальше в одиночестве.

Дашку он уважал — она была по-настоящему умной. Жаль, что она не училась в его школе. С такой девчонкой, как Миркова, он не пропал бы ни на одном из уроков. По крайней мере, Дарья ему нравилась больше, чем разукрашенная Карина. К Марине же он относился равнодушно, стараясь не обращаться к ней без особой надобности.

Тихо, стараясь никого не разбудить, он вышел на улицу. Накинув капюшон на голову, Рома пошел по аллее, окруженной скамейками и маленькими елочками. Споткнувшись о камень, он остановился и неожиданно увидел… ЧУДО!

Она была прекрасна, как нежная лилия на неспокойной глади озера, как райская птица среди темного леса… Роман просто стоял и не мог отвести от нее глаз.

Она сидела на мокрой лавочке, одетая в простые голубые джинсы и белую курточку, а по ее прямой спине струились длинные, прекрасные волосы медового цвета… Не ярко-рыжего, как у Ники, а именно медового, самого насыщенного оттенка.

Светлову хотелось просто стоять и смотреть на эти прекрасные волосы, на большие голубые, лучистые глаза, на упругие, пухлые губы цвета нежной розы. Поежившись, Она тряхнула своими чудесными волосами и запрокинула голову, ловя ртом дождевые капли. Она его еще не видела.

«Настоящий ангел!» — с восхищением подумал Светлов, выходя из-за ели.

Она вздрогнула, заметив его. В ее прекрасных глазах мелькнуло удивление. Губы враждебно сжались.

«Как красива», — подумал Рома, улыбаясь приветливой улыбкой.

— Привет, — сказал он, неспеша подходя к мокрой скамье.

— Привет, — настороженно кивнула Она, не сводя с него глаз.

— Я присяду?

— Как хочешь, — пожала хрупкими плечами девушка и подвинулась.

Они помолчали. Она смотрела куда-то в сторону, а он прямо на Нее.

— Что ты так смотришь? — нахмурила Она золотистые брови.

— Да так… Просто… Ты красивая… — невольно произнес Роман, мысленно обругав себя всеми нехорошими словами.

— Спасибо, — ответила Она, улыбаясь нежной улыбкой. — Ты шпионил за мной?

— Нет, — соврал Светлов, но, виновато улыбнувшись, признался: — Хотя… да…

Она снова улыбнулась. Ее чудесные волосы потемнели от дождя и приобрели сходство с медью.

— Как твое имя? — спросила незнакомка.

— Роман Светлов. А твое?

— Наташа Журавлева…

— Наташа, — тихо прошептал Светлов.

— А сколько тебе лет?

«Смотрите-ка! Интересуется!» — с ликованием приметил Ромка.

— Четырнадцать будет в следующем месяце. А тебе?

— И мне тоже! Вот здорово!

— Да, прекрасно…

Наташа подвинулась к нему поближе. Светлов почувствовал ее аромат — от нее пахло клубникой.

— Клубника… — невольно произнес паренек.

— Что? — непонимающе спросила Наташа, но тут же догадалась, о чем он. — А… Это мыло у меня клубничное, детское. Будешь смеяться, что я пользуюсь детским мылом и косметикой?

— Не-а, — честно ответил Светлов, подвигаясь к ней еще ближе. — Она тебе и не нужна, косметика эта…

— Спасибо. Ты всегда такой вежливый? Или хочешь произвести на меня впечатление?

— А что, разве еще не произвел? — решил проявить нахальство Роман.

— Произвел, — согласилась Наташа, рассмеявшись…

Они проговорили часа полтора. Светлову было с ней так легко и беззаботно, как ни с кем из его знакомых. В первую же секунду разговора с девушкой он понял, что безоговорочно влюбился. Они как будто знали друг друга очень-очень давно. Они могли говорить бесконечно, но Светлов вспомнил, что ему пора навещать Веронику.

— Ладно… Мне пора, — он как бы невзначай коснулся ее руки. Уловив это движение, Наташа поймала его руку и сжала ладонь своей ладонью, пахнущей клубникой.

Придвинувшись к нему, она прошептала ему на ухо:

— Возьми это, как сувенир от меня…

Задохнувшись от счастья и ощущения ее близости, паренек не заметил, как она вложила в его горячую ладонь небольшой прозрачный камень на коротком кожаном шнурке.

— Встретимся завтра вечером на этом же месте, — проговорила она, размыкая ладони.

Наташа улыбнулась, встала и ушла, то и дело оборачиваясь и махая ему.

— Наташа… — прошептал Роман, стряхивая с себя оцепенение. Если он не хотел, чтобы его хватились в лагере, он должен был поспешить.

Вероника вздохнула и поправила одеяло, отложив книгу. В дверь внезапно постучали.

— Войдите! — крикнула она, надеясь, что это Аскольт.

Но в комнату ввалился Ромка Светлов.

— Привет! — улыбнулся он, протягивая ей пакет.

Взяв в пакет, Ника с любопытством заглянула туда, обнаружив десяток апельсинов.

— Спасибо, — улыбнулась девочка, извлекая один из спелых, ярко-оранжевых фруктов. — Хочешь?

— Нет, спасибо! — весело отозвался Роман, падая в кресло.

«Чего это он сегодня такой веселый?» — подумала Ника, очищая апельсин.

— Как дела у Дашки? — спросила она.

— Нормально. Вчера Ромова довела ее до «зеленых глаз».

— Хм… Ромова жива?

— Да! — в котеночьих глазах Светлова заплясали бесенята. — Но Дашка наслала на нее немотный сглаз.

— А! «Еиначлом»? — уточнила Ника, прикрывая янтарь ладонью, чтобы не сработало заклинание.

— Ага, оно самое.

Они помолчали.

— Долго тебе еще валяться? — сочувственно спросил Светлов.

— Завтра можно уже будет встать на ноги.

— Хорошо… Э-э-э, Ника?

— Да?

— Слушай, как можно определить, ведун человек или нет? — нервно спросил Роман. Видимо, его очень волновал этот вопрос.

— Ну… Как тебе объяснить? — задумалась Ника. — В ауре человека будет такое ярко выраженное сияние… Ну, как искры, что ли? А тебе зачем?

— Да так, — быстро ответил Роман, пряча глаза. — А как увидеть ауру?

— Надо прищуриться особым образом, глядя на человека. Да зачем тебе?

— Просто, — опять слишком быстро ответил мальчик. — Дашка просила уз-нать…

Ника прищурилась и сразу же поморщилась. Острые бурые шипы Лжи так и пронизывали ауру Светлова.

— Нет, Рома, — мягко, но одновременно серьезно сказала Ника. — Я вижу по твоей ауре, что ты лжешь.

Светлов вздохнул, стиснув кулак, в котором было что-то зажато.

— Да, Ника, ты права. Я действительно вру. Прости.… Но и правду я тебе пока сказать не могу. Это личное.

— Я понимаю. Уважаю чужие тайны.

— Спасибо.

— Да, ладно, — Ника мягко улыбнулась, поправив одеяло и случайно столкнув книгу. Книга шмякнулась на пол, обиженно зашелестев страницами. Закусив губу от досады, Ника попыталась дотянуться до книги. Светлов вскочил и поднял книгу, вручив ее Нике.

— Спасибо.

— Не за что. Как дела у остальных?

— Как у остальных могут идти дела в пору Невезения? — вздохнула Вероника. — Даже меня оно достает. Вчера на себя чай горячий пролила, два дня назад с Аскольтом поссорилась…

— Это я знаю.

— Дашка разболтала?

— Ну почему сразу разболтала? Раз все знают, значит, и мы знать должны. Разве не так?

— Так. Но мне от этого не легче… Эх, Аскольт…

— Каково это — быть по-настоящему влюбленным?

Ника подозрительно поглядела на Ромова, но лицо мальчика оставалось бесстрастным.

— Ну… Представь, что ты идешь по радуге. Все вокруг такое прекрасное и чудесное. Кругом ясно-голубое небо и пушистые облака. Ты идешь и идешь по дороге рядом со своим избранником. Вы оба очень счастливы, но вдруг… дует ветер, и кто-то из вас оступается, срывается вниз и летит, летит, летит…

— И что же дальше? — спросил Роман. Глаза у него были закрыты.

— В лучшем случае у тебя или у твоей избранницы под ногами вырастет новая радуга, и счастливый влюбленный побежит навстречу своему избраннику, если тот, конечно, этого захочет…

— А в худшем? Радуга под ногами не вырастает?

— Вырастает. Влюбленный бежит по радуге, чтобы встретиться со своей по-ловинкой, но… на радуге никого нет. Несчастному приходится долго сидеть в одиночестве, пока по этой радуге не пойдет такой же несчастный, и они воссо-единятся.

— А в твоем случае?

— В моем случае я сама столкнула Аскольта с радуги своей глупостью, — ответила Ника, глядя в сторону. — И в данный момент я одиноко сижу на этой самой злополучной радуге, ожидая, когда Аскольт на нее приземлится. Обещаю, что приму его с распростертыми объятиями…

— Это ужасно, Вероника, — ответил Роман, открывая глаза и присаживаясь на край Никиного дивана.

— Как всякая жизнь без любви, — пожала плечами Ника, вздохнув.

Они немного помолчали.

— Ладно, Ника, не скучай! — вскочил Роман. — К тебе завтра Дашка придет. Хочешь?

— Не-а, не надо, — Ника отрицательно покачала головой. — Я же завтра уже встану.

— Ну… Ладно тогда… Пока!

Схватившись за дверную ручку, Светлов неспеша вышел из комнаты, помахав на прощание рукой.

— Хм, кажется, я догадываюсь, в чем состоит твоя тайна, Роман Светлов, — тихо пробормотала Вероника. — Интересно, кто она?

Нике снова не спалось. Она неподвижно лежала в темноте, уставясь в пото-лок. Дождь мягко настукивал ей свою колыбельную. Дни бездействия давали о себе знать: Нике отчаянно хотелось двигаться.

На полу заворочалась Ада, громко засопев. Ника глянула на лицо подруги, которое в темноте еле угадывалось.

«Счастливая, — с завистью подумала она. — Все-то у нее с Брайаном хорошо. Хоть и в синяках, а при ней, рядом. Вот они-то никогда не упадут с радуги любви».

Дождь за окном усилился. Подул ветер, заскулив, как потерявшийся ще-нок. Вздохнув, Ника заворочалась, пытаясь уснуть.

Неожиданно что-то грохнуло на улице. Вероника инстинктивно сжалась, приготовясь к чему угодно.

«Это просто ветер, — уверяла она сама себя, закапываясь под одеяло. — Подумаешь, мало ли что упало!»

Но ее надежды не оправдались. За окном снова что-то грохнуло и зашуршало, заставив девочку задрожать.

«Может, разбудить Аду?» — мелькнула паническая мысль.

По шторам пробежала чья-то тень.

— Помогите! — завопила Вероника. — Кто-нибудь!

Тень приобретала четкие очертания. Снова завыл ветер.

«Мама!» — подумала Ника, забиваясь в угол кровати.

Сильный удар сотряс стекло. Брызнули осколки. Ника завизжала, когда в комнату влетел большой серый пес. А может, это был волк? Вспыхнули желтым пламенем глаза зверя.

— А-а-а-а-а-а! — заорала Ника, мысленно прощаясь с жизнью.

— Ника, что… — Ада, наконец, соизволила проснуться. — Что за…

— Ада, он сейчас сожрет нас!!! — зарыдала Вероника.

В тусклом свете фонаря мелькнула огромная, полная острых, как кинжалы, зубов пасть. Раздался дикий вой, оборвавшийся на высокой ноте. Волк приготовился к решающему прыжку.

— Аквёрев! — закричала Ада, вытягивая руку вперед. Ее рубин вспыхнул и засиял алым цветом. Перепуганной Веронике показалось, что в желтых глазах волка мелькнуло удивление.

Из руки Ады вырвалась веревка, которая мгновенно оплела волка. Закачавшись и не устояв на лапах, хищник с грохотом упал на пол, жалобно заскулив. Ада включила свет. На полу лежал связанный зверь и как-то странно смотрел на них. Внезапно в комнату ворвался Аскольт и уже потянулся, было к бирюзе, висевшей у него на шее, чтобы выкрикнуть заклинание, но Ника закричала:

— Нет!

Ада и Аскольт удивленно посмотрели на нее.

— Надо позвать Брайана. Нужно узнать, что волку от нас надо, — на-стойчиво сказала Ника.

— А разве непонятно? Он хотел убить вас! — огрызнулся Аскольт, но из комнаты все-таки вышел.

Волк закрыл глаза и как-то, совсем не по-волчьи, вздохнул.

— Я не верю, что он хотел нас убить, — покачала головой Вероника. Ада ничего не ответила, только вздохнула.

Дверь отворилась, и в комнату вошли Аскольт и наспех одетый Брайан. Вместе с ними пришли и остальные в разной степени одетости. Тревожно косясь на волка, они забились в угол.

— Что тут, Ада? — спросил Брайан, бросаясь к ней. — С тобой все в порядке?

Ада молча кивнула и показала на связанного волка. Брайан медленно подошел к зверю и присел на корточки. Хищник предостерегающе зарычал, увидев сосредоточенное лицо Таунса.

— Хм… Странно… — пробормотал Брайан.

— Что он думает? — обеспокоено спросил Аскольт.

— Я… не могу понять.… Понимаю, но не все… — непонятно ответил Таунс. — Мысли у него какие-то половинчатые…

Неожиданно притихшей Нике показалось, что это все уже было. В памяти вспыхнула картинка: ночное небо со звездами, плеск воды, стена темных елей, сверканье чешуи, салатовые волосы и звонкий смех колокольчиком…

— Динара! — неожиданно воскликнула Ника.

— Что? — не поняла Ада. — Причем тут русалка?

— Ада, — начала быстро говорить Ника. — Помнишь, тем летом, после полнолуния, мы нашли Динару. Мы попросили Брайана прочесть ее мысли, и…

— Мысли были половинчатые! — вспомнила Ада, глядя на волка. — Это значит, что этот волк — получеловек!

Волк открыл глаза, и в его взгляде читалось: «Угадали».

— Если.… Если мы тебя сейчас развяжем, ты же не нападешь на нас? — дро-жащим голосом спросила Ника у волка. Краем глаза она увидела, как Аскольт закатил глаза.

Но тут волк поднял морду и покачал головой.

Ада устало взмахнула рукой, и путы, обвивающие волка, исчезли. Зверь поднялся и потряс головой, разминая лапы. Затем хищник сел на деревянный пол и уставился в одну точку. При этом он многозначительно махнул ухом, показывая (а может, приказывая), что остальные должны сделать так же.

«Надо ждать», — поняла Вероника, заклинанием выключая свет в комнате.

Они ждали. Ждали того, чего сами не понимали, и от этого им становилось не по себе…

Глава 9 Оборотень

Когда небо за окном начало светлеть, и последние звезды уже погасли, в комнате что-то стало происходить. Непонятно откуда в воздухе появлялись искры и падали на зверя. Тот, не обращая никакого внимания на это, так же сидел в одной позе, глядя куда-то в одну точку.

Искр становилось все больше и больше. Вскоре они покрыли хищника с ног до головы, и зверь внезапно вспыхнул, осветив всю комнату. Ребята невольно прикрыли глаза, чтобы не ослепнуть. Неожиданно силуэт волка стал вытягиваться вверх, лапы становились длиннее, а шерсть пропадала на глазах.

Постепенно сияние спадало, и друзья увидели в предрассветном полумраке не волка, а… девушку. Да-да, именно девушку, не делайте такое лицо и подберите, пожалуйста, с пола челюсть, это негигиенично!

Брайан с вытаращенными глазами толкнул локтем Аду. Та проснулась и сонно заморгала, мотая головой.

— Что?.. А где зверь? — не сообразила она.

— Вот, — кивнула на девушку Ника, тем временем ее оглядывая.

Она была невысокой, ростом почти с Алика или с нее, Веронику. У нее была матовая, смуглая кожа и гладкие, не совсем ровно обрезанные черные волосы до плеч. Не темно-русые, как у Павла или Хельги, а именно черные.

На лице незнакомки выделялись огромные, темные, как чернослив, глаза. Прямо как у восточных танцовщиц. Прямой нос и пухлые губы дополняли ее сходство с восточной красавицей.

А насчет одежды… Хм, на девушке были брюки, сшитые из неровных кусков кожи и какой-то материи, а верхняя часть была просто обмотана грубой тканью. И то, и другое было явно самодельное. Еще Вероника заметила, что к брюкам пришит не то чехол, не то ножны, из которых торчала длинная рукоятка в виде змеи с волчьей головой.

«Кинжал, — поняла Ника, — Интересно, она волосы кинжалом обрезала? Очень похоже на то».

Повисла неловкая пауза. Ребята рассматривали девушку, та, в свою очередь, с любопытством оглядывала их.

— Ну? — не очень вежливо спросила Ада.

— Это мне неведомо, — неожиданно ответила девушка. По-русски.

«Возьмите меня! Возьмите! Я еще и говорящий!» — вспомнился Нике придурошный анекдот.

— Что тебе неведомо? — не понял Аскольт.

— Слово «ну», — пояснила незнакомка.

— Я имела в виду, зачем ты пришла? — с раздражением «перевела» Ада.

— Чтобы напасть, — просто ответила девушка.

— Но, надеюсь, ты передумала? — поежилась Ника.

— Да. Когда поняла, что вы можете то, что могу я.

Она помолчала немного и спросила:

— О, у вас тоже Амулеты?

Только тут все заметили на шее у девушки белый клык. По всей видимости, волчий. У каждого на шее Амулет засветился мягким светом, отзываясь на присутствие магии.

— Лучше я расскажу все по порядку.

— Да уж, пожалуйста! — высунулась Крылова. Аде пришлось шикнуть на нее.

Девушка не обратила на Раису никакого внимания.

— Мое имя Анрэя. С моего рождения минуло уже пятнадцать Хороводов. Я родилась в лесу, где жили мои предки. Когда я подросла, нам пришлось уйти оттуда. За нами охотились люди. Нас истребляли, как диких зверей. Охотники убили всю мою семью. Сейчас я — последняя из племени.

Когда я уже могла охотиться, мне стало тяжело справляться с моим человеческим обличием. Однажды, когда я была в человеческом обличии, я встретила человека. Это был красивый и статный юноша. Я, конечно же, влюбилась в него. Правда, тогда я не понимала, что такое любовь. Просто, когда я становилась человеком, я всегда бежала к нему, вместо того, чтобы помогать племени.

Когда племя узнало о моей любви к человеку, меня изгнали, ведь я променяла родное племя на любовь к человеку. Но и мой возлюбленный бросил меня, узнав, что каждый раз, при наступлении Черной Волчицы, я становлюсь волком.

Я поклялась защищать волков от людей. Блуждания завели меня в ваш лес, где я познакомилась с местными волками. Они рассказали мне о вас. Сказали, что вы можете быть опасны, особенно девчонка с рыжими волосами. Сначала я следила за вами, а потом я выследила жилище рыжеволосой и разгромила там все.

— Что? — у Ники перехватило дыхание. — Так это была ты?!

Анрэя вздохнула и кивнула. Ника не могла дышать от гнева.

— Я прошу тебя простить меня, — медленно сказала Анрэя, опускаясь на колени.

— Прости ее, Ника, — встрял Алик. — Она же не знала, что мы не относимся к людям, которых Анрэя так ненавидит!

В глазах Алика было столько мольбы, что Ника невольно смилостивилась.

— Благодарю тебя, Вероника! — Анрэя поднялась и важно кивнула. — Отныне я клянусь, что буду защищать тебя от всякого, кто посмеет быть врагом твоим…

— Да ладно, чего уж там, — пробурчала Вероника.

Аскольт мягко улыбнулся и подсел к ней на кровать. Позабыв обо всем на свете, Ника прижалась к нему. Слезы ручьем заструились по ее лицу.

«Господи, сколько же можно плакать? — подумала Вероника, перебирая длинные светлые волосы Пологова и прижимаясь к нему. — Как странно — я счастлива в пору Невезения».

— Прости меня, — шепотом сказала девочка на ухо Аскольту. Тот ничего не ответил, но ответом послужил нежный поцелуй.

Но оставим наших голубков ворковать и вернемся к Павлу, который в это время спросил:

— А как вообще случилось, что вы появились? Что, на узкой дорожке по-встречались человек и волк, а через девять месяцев или сколько там появились маленькие такие волколаки, хи-хи?

М-да, растеряв свою смазливую внешность, Краснов не лишился своеобразного чувства юмора.

Видимо, такое предположение Анрэе не понравилось. Она резко обернулась на Павла, ее темные глаза сверкнули желтым огнем.

— Все было вовсе не так, — ответила Анрэя, тряхнув волосами, и все увидели ее заостренные, как у эльфов в сказках, уши. — Много Хороводов назад не было ничего… Был только Лес и Племя, жившее в нем. Вожаком Племени был Волк-Прародитель… Однажды Волк-Прародитель повстречал Черную Волчицу, и та согласилась стать его подругой.

Прошло несколько Сестер, и случилось так, что Волк-Прародитель умер, утонув в Молоке Черной Волчицы и перенесясь Наверх. Черная Волчица видела его смерть и побежала рассказывать все Племени. Но Племя не поверило ее рассказу. Смерть Волка-Прародителя повергла всех в горе и отчаяние. В его смерти они обвинили Черную Волчицу и прокляли ее.

«Пускай же твои дети человеку и волку в одно время подобны будут!» — так сказали они и изгнали Волчицу со своих земель. Вскоре, произведя на свет малышей, она умерла.

С тех пор Волк-Прародитель живет Наверху, и каждый день его Око смотрит на землю. Иногда он оплакивает глупость своего Племени, вот как сейчас… И Черная Волчица тоже перенеслась Наверх, но ее Око не смотрит на землю, только шкура со светлыми точками висит над землей. Вместо ее Ока восходит Сестра.

Хотя Волчица умерла, ее дети продолжали жить — во время Волка-Прародителя они были людьми, а во время Черной Волчицы превращались в волков. Несмотря на то, что многих уже нет на свете, мы смогли дожить до этих дней… Вот и все.

Закончив рассказ, Анрэя отвернулась к окну. Воспользовавшись этим, Краснов повертел пальцем у виска. Крылова хихикнула, закашлявшись.

— Ну, и что нам теперь делать? — спросил Аскольт.

— Наверное, придется отвести ее к Управляющему, — сказала Ада, пожав плечами.

— Это мне неведомо, — удивленно сказала Анрэя, повернувшись к ребятам.

Ада вздохнула.

— Что ж, придется рассказать тебе все…

— Ты, наверное, голодная? — заботливо спросил Алик.

— Да, я не откажусь что-нибудь съесть, — кивнула Анрэя, улыбаясь и обнажая длинные клыки. — Во время Волка-Прародителя мы срывали плоды с деревьев или ловили какую-нибудь дичь, сдирали шкуру и жарили мясо на огне.

Ника поежилась.

— Ладно, попытаюсь что-нибудь сообразить, — ответил Белов и вышел из комнаты.

— Кстати, Ника, ты можешь уже встать, — напомнила Ада.

— Да неужели? — издевательски спросила Ника.

— Давай я помогу тебе, — Аскольт схватил Нику за руки и помог подняться с постели. Вероника потянулась и сделала пару упражнений, разминая затек-шее тело.

Анрэя с любопытством оглядывала их компанию.

— Анрэя, скажи, — подал голос Брайан. — В твоем племени еще кто-нибудь мог делать, как ты? Ну, я имею в виду, ворожить?

— Нет, — Анрэя покачала головой.

Брайан задумчиво моргнул. В комнату вошел Алик, а за ним вереницей влетели жареная курица, приправленная горошком, персики и кружка компота.

У Ники заурчало в животе. Она же еще не завтракала!

— Предлагаю всем спуститься вниз, на кухню, — сказал Аскольт, явно слы-шавший музыкальное сопровождение, издаваемое Никой.

— Это мне неведомо, — покачала головой Анрэя, оглядывая принесенную еду. Никто не понял, что она имела в виду на этот раз — слово «кухня» или компот. Все спустились на нижний этаж. Анрэя, стараясь держаться поближе к ребятам, настороженно разглядывая незнакомые ей предметы.

Когда все уселись за стол на кухне, Алик хлопнул в ладоши:

— Сват-Игнат, накорми нас!

Ника предусмотрительно вцепилась в Анрэю, не зная, как та отреагирует на появление Свата-Игната.

Стол мгновенно оброс едою, как пень опятами. Анрэя дернулась, ее глаза расширились и стали желтыми.

— Спокойно, — велела Ника. — Это Сват-Игнат. Как бы дворецкий.

Вероника ждала очередного «Это мне неведомо», но Анрэя уже успокоилась — все-таки голод пересилил страх и недоверие.

Ребята завтракали. Анрэя то и дело спрашивала:

— Это что? Это?

Алик терпеливо ей все рассказывал и улыбался.

Не отрываясь от поедания пшенной каши, Ника отметила, что Анрэя явно понравилась Алику. «Нашел себе новую воспитанницу», — вспомнила девочка Динару.

Выбрав себе куриную ножку, Анрэя впилась в нее зубами, отдирая по огромному куску. Глядя на то, как хищно и с каким аппетитом она ест, ребята невольно тоже потянулись за курицей. Но Анрэя ничтоже сумняшеся пододвинула к себе блюдо с птицей так, что никто не смог дотянуться.

Крылова возмущенно фыркнула и отвернулась. Ника была с ней не согласна: Анрэя явно не понимала, что поступает невежливо. Расправившись с первой ножкой, Анрэя облизнула кость. Ника ждала, что Анрэя положит кость на место, но девчонка СЪЕЛА кость. Просто сгрызла…

Увидев это, Павел и Ада одновременно поперхнулись компотом и закашлялись.

Ладно, не буду вас мучить подробностями и описывать, как девочка-волчица завтракала — скажу только, что через минут десять курица была съедена вся!

Ника к тому времени уже съела свою кашу и теперь пила чай, помешивая его ложечкой.

— Пить хочешь? — спросил Алик, когда Анрэя расправилась с курицей и вытерла губы ладонью.

— Да, — кивнула девчонка, отодвигая от себя пустое блюдо с остатками горошка.

Алик налил ей чаю из чайника и протянул ей кружку. Анрэя с сомнением поглядела на чай.

— Это… — начала она.

— Тебе неведомо? — издевательски спросил Павел.

— Да.

— Это называется чай, — объяснил Алик. — Пей, не бойся…

Анрэя заметно напряглась и вскочила, опрокинув стул. Ее глаза снова за-жглись.

— Запомни раз и навсегда, — начала она с угрозой. — Я и мое племя НИКОГДА и НИЧЕГО не боимся!

Алик нервно сглотнул и часто-часто закивал.

— Да, да, да, прости меня, Анрэя! Я сказал, не подумав!

Девчонка благосклонно улыбнулась и вернулась к столу, подняв стул. Она взяла в руки чашку с чаем и стала пить, но… как пить! Девчонка высунула язык и стала лакать!

— М-да, — протянула Ада. — Похоже, ребята, здесь есть над чем поработать!

Глава 10 Ночь кошмаров

На Батогово тихо, неспеша опустилась короткая июньская ночь. В сумерках весело перемигивались звездочки. В роще пели соловьи, в траве стрекотали кузнечики и сверчки. Казалось, ничто не предвещало беды.

Даша спала, и снился ей… не скажу, конечно, КТО снился! Будем считать, что прекрасный принц, который примчался к ней из далекой страны, чтобы спасти от жуткого Невезения. Миркова улыбалась во сне и сладко посапывала.

И Карина спала. Ей тоже снился сон. Про Аскольта, которого почему-то зовут Алик Краснов. Даже во сне Ромова не бросала попыток заигрывать с ним.

Маринке ничего особенно не снилось. Обыкновенное сновидение, которое может присниться любому робкому, скромному и кроткому человеку.

Только Ромка не спал… Он метался по постели, бил кулаком по подушке и чуть ли не плакал. Закусив губу и сдерживая в глазах слезы, он тупо смотрел в одну точку, обессилив от бешеных метаний.

«Не ворожея. Не ворожея. Не ворожея», — пульсировала мысль у него в голове. Дело в том, что он видел Наташу сегодня за ужином. Видел ее ауру. Журавлева оказалась самой обыкновенной девчонкой. Не ворожеей.

«Почему?! Почему нет?!», — хотелось закричать Светлову, глядя на улыбающуюся Наташу.

После ужина он ринулся к себе в спальню, не отвечая на удивленные вопросы Мирковой и Ромовой. Там он бросился на кровать и закусил зубами подушку, чтобы не закричать от отчаянья.

Хоть Светлов и не кричал, в горле у него пересохло. Он встал с постели, стараясь не разбудить спящих соседок по комнате. На тумбочке возле окна стоял кувшин с водой. Сделав огромный глоток, мальчик хотел уже лечь и попытаться уснуть, но внезапно что-то заставило его насторожиться.

«Опасность!» — пронеслось у него в голове. Роман схватился за малахит, висевший на шее, но причин для беспокойства не было. Пока не было.

Что-то темное пронеслось мимо окна. Комнату наполнил странный гул. Светлов как будто находился внутри колокола.

Задрожав, Роман кинулся будить друзей, но тщетно: все трое не реагировали, продолжая спать мертвым сном. Тогда Рома кинулся к двери. В коридоре за дверью послышались частые шаги. Мальчику стало еще страшнее, но он схватился за ручку двери. Дверь не открывалась — кто-то навалился на нее с другой стороны!

Забарабанив кулаками по двери, Ромка заорал:

— Помогите! Кто-нибудь, спасите!!!

Никто не откликнулся. Крик тщетно разнесся по всему помещению, ударившись о странно вибрирующие двери. Гул нарастал.

Обессилив, паренек сел на кровать, подперев руками голову. В комнате невозможно было находиться — к страшному гулу прибавились стоны, вопли и демонический хохот непонятного происхождения.

Вскочив и заметавшись по комнате, Ромка схватил кувшин и бросил его в окно. Стекло и кувшин разбились. Мелкий осколок, отлетев, оцарапал Ромке щеку, но ему было не до этого. Стараясь не пораниться об оставшиеся осколки стекол, Светлов оперся о раму и хотел было уже перекинуть ногу через подоконник, как вдруг дверь в комнату распахнулись.

Ромка так и замер в смешной позе. На пороге стояла Дашка — в голубых шортах и футболке, в тапочках на босу ногу. Да еще без очков!

— Рома… — прошептала она. — Мне страшно.… Там…

Договорить она не успела. В комнате неожиданно появился призрак — молочно-белый, прозрачный, с беззвучно раскрытым ртом и жуткими провалами на месте глаз.

— Скорей! — Роман протянул руку Дашке. Та схватилась за него, как утопающий, и они вместе перелезли через окно на улицу.

— Ромочка… — вдруг тоненько и сдавленно проговорила Миркова, останавливаясь. — Я видела труп…

— И что? — не понял Светлов, полностью убитый «Ромочкой». — Я их тоже по телику насмотрелся.

— Свой труп… — Даша икнула, по ее лицу заструились слезы. — Скажи мне, Ромочка, я живая?

Ошалевший Светлов на всякий случай оглядел Дашку с ног до головы. Даже за руку потрогал.

— Вполне, — резюмировал он. — Пойдем, Даш, надо еще Каринку с Маринкой найти. Вот чертовщина-то!

На улице было довольно прохладно. Все-таки июнь — не июль или август. Да, возможно, ночью летом тепло, но только не перепуганным подросткам, разгуливающим в одних пижамах.

Светлов, прислушиваясь к хаосу, творящемуся внутри, заметил, что чего-то не хватает. И наконец он понял чего — дождя! В последнее время они уже привыкли к шуму за окном.

— Тебе не кажется странным, что дождя нет? — спросил Ромка у Дашки.

— В последнее время меня уже ничего не удивляет, — Дашка нервно сглотнула. Она была уже не так напугана. Видимо, с Ромкой она чувствовала себя увереннее.

— Почему нет дождя? — недоумевал Роман.

— Ты меня спрашиваешь? — раздраженно спросила Миркова. — Я не знаю! Я человек, а не справочное бюро!

— Ты же вроде Мудрость Четырех Рыцарей, — прищурился Светлов. — Или я ошибаюсь?

— Нет, не ошибаешься! — Дарья с горячностью тряхнула головой. — А дождя нет потому, что появился весь этот ужас… ну, тот, что внутри. Ну, как бы на замену, понимаешь?

— Вполне вероятно, — кивнул Ромка, начиная пританцовывать от холода. — Но если это все натворило Невезение, то сейчас у него главная цель — это мы, Четыре Рыцаря! Мы же боремся с Невезением!

— Мы не знаем, как, — тихо вставила Дашка, как-то странно глядя на него.

— Это сейчас значение не имеет, — отмахнулся Светлов. — Главное сейчас — спасти Ромовых и…

— Вызвать подмогу? — помогла Даша.

— Да! — Светлов прищелкнул пальцами. — Именно так! Голова, Дашка!

— Где голова? — испугалась Миркова, оглядываясь по сторонам.

— Ты — голова! — пояснил Ромка. — Умная, то есть!

Дашка довольно улыбнулась, принимая комплимент.

— Ну и? — Светлов явно чего-то ждал от нее.

— Что?

— Береста у тебя? — спросил Роман, возведя глаза к небу.

— Ой, нет! — ужаснулась Даша, виновато заморгав.

— Что?! — ужаснулся Светлов. — Блин, Дашка, что Ада сказала?! Всегда бересту носить с собой!

— Прости, но я не предполагала, что мы окажемся в такой ситуации, — Дашка хотела привычным жестом поправить очки, но очков на носу не было, поэтому она просто почесала нос. — Куда бы я ее запихнула, по-твоему? У меня на шортах карманов нет!

Ромка скользнул взглядом по голубым шортам на Дашке.

— И правда, нет, — резюмировал Светлов, почесывая в затылке.

— Я ее просто на тумбочку положила! — продолжила Миркова. — А взять с собой, извини, не смогла: у меня в комнате на полу лежал труп! Мой труп!

— Ладно, ладно, утихомирься!

— А ты-то сам хорош! Сам почему не взял?

Пришла очередь Романа виновато моргать. Его кусочек бересты валялся где-то в кармане его осенней куртки.

— Вот и нечего орать на меня, — буркнула Даша, отвернувшись.

— Ладно.… Прости, Даш, — пробормотал Светлов. — Это от нервов. По крайней мере, весь этот ужас — внутри здания. Снаружи мы в безопасности.

— Ты-ты уве-ве-верен? — отчего-то заикаясь, спросила Дашка.

И только она это сказала, как на них спикировала целая стая летучих мышей. Отбиваясь от мерзких крылатых тварей, царапавших их руки и забивающихся в волосы, ребята услышали, как лес зашумел, застонал, завыл, заохал. Потом кто-то глухо заревел.

Не выдержав, Дашка завизжала, подхватив за руку Ромку, и они помчались, огибая здание. Завернув за угол, они позволили себе отдышаться. Мыши и прочие твари почему-то отстали.

— Ко… кошмар, — еле выдохнул Роман. — Ну, ты, Дашка, и визжать! У меня чуть уши не заложило!

— Думаешь, это их отвлекло? — серьезно спросила Дарья, и они оба, не смотря на аховую ситуацию, засмеялись.

Выглянув из-за угла, Роман кивнул, и они двинулись дальше, медленно, но верно продвигаясь к входу в здание лагеря. Дашка снова зацепила Светлова за руку, но он не стал возражать — не до того было. К тому же, Ромке было очень приятно, что Дашка ищет в нем защиты. И тут он вспомнил о Наташе. Наташа же тоже в опасности! Светлов ускорил шаг, но вдруг…

Земля у них под ногами стало как-то странно осыпаться и втягиваться внутрь, образовывая правильную прямоугольную яму. В пыли было плохо видно, но когда она рассеялась, Ромка ясно увидел дубовый гроб и человека, выбирающегося из него. Вернее, ТО, что когда-то было человеком. Об этом свидетельствовали покрытая струпьями полуразложившаяся кожа, кое-где видневшиеся кости, синеватые, с красными прожилками, лишенные зрачков глаза. Мертвец периодически выплевывал землю с червями из отверстия рта.

— Я вас сейчас сожру, — то ли пригрозил, то ли предупредил мертвец, хищно оглядывая очумевших ребят. — И начну, пожалуй, вон с той, пух-ленькой.

После этого заявления Дашка первой вышла из ступора. Сомнительная честь быть съеденной первой ее явно не обрадовала! Завизжав, она спряталась за Ромку, ощутимо толкнув его в плечо и заставив очнуться.

— Бежим!!! — заорала Дарья, дергая его за рукав майки.

Они понеслись по направлению к лесу. Жмурик не отставал. Несмотря на потрепанный вид, он бегал очень даже неплохо.

«Его не просто так здесь положили, — догадался Роман. — Нас явно не хотят пускать в лагерь!»

— Да бежим! Бежим же! — хрипло умоляла Дашка, и Ромка прибавлял ходу.

Углубляться в лес было нельзя. Они уже слышали непонятный хохот, доносившийся с деревьев, и стоны из-под кустов. Тяжело дыша, Ромка оглянулся. Мертвец не отставал. Его пустой рот кривился в улыбке.

«Черт! — подумал Ромка. — Он знал, что мы побежим в лес! Это тупик!»

— Это тупик! — повторила его мысли вслух Даша.

— Я уже понял, — нервно кивнул Светлов, стараясь сосредоточиться. — Дашка, отвлеки его как-нибудь! Ты сможешь! А я пока постараюсь что-нибудь придумать!

Растерявшаяся было Дарья схватилась за яшму, висевшую у нее на шее.

— Ногориус! — завопила она.

Из камня вырвалось жгучее пламя, но перед мертвецом возникла вдруг непонятная черная завеса. Ударившись об нее, пламя потухло.

Дашка нервно сглотнула. Неожиданно появился Ромка, в руках у него что-то блеснуло. Светлов размахнулся и метнул эту непонятную вещь в их преследователя. Дашка увидела, как мертвецу в череп воткнулся… меч? Нет, просто длинная полоска стали.

— Бежим! — позвал Ромка, обегая жмурика, тщетно пытавшегося вытащить досадную помеху из черепа.

— Это его отвлечет?

— Да! Беги же!

Они припустили из леса. На них снова напали летучие мыши. Вдруг у Ромки в руках возникла еще одна линейка из стали.

— Уйдите, гады! Разгони их, Слово Божье! — закричал Ромка, размахивая куском стали, как настоящим мечом.

Мыши шарахнулись от Светлова, но зато облепили Дашку. Миркова даже визжать уже не могла. Она лишь хрипло попискивала. Облепленная с ног до головы, девчонка вдруг рухнула на мокрую от дождя траву.

— Дашка! — испугался Роман. — Дашка! Уйдите, сволочи! Дашка!

Летучие мыши, вспорхнув, улетели. Светлов оглядел Миркову. Лицо, руки и ноги у нее были покрыты мелкими царапинами и укусами. Волосы растрепаны.

— Дашка, — тихо позвал Ромка. — Ты… ты жива?

— Ромочка… — слабо простонала Дашка и приоткрыла глаза, слабо улыбнувшись. — Я умираю?

— Надеюсь, что нет, — ответил Ромка. — Встать сможешь?

— Попробую…

Покачнувшись, Миркова встала на ноги. Ромка позволил ей опереться о себя, тревожно поглядывая в чащу леса. Сейчас они находились ближе к столовой, вдали от корпусов.

— Чем ты в него кинул? — спросила Дарья, когда отдышалась.

— Вообще-то я хотел создать меч, — смущенно сказал Светлов. — Но получи-лась лишь полоска стали. Я решил для большего эффекта начертить на полоске крест и призвать на помощь Создателя. Всякая нечисть боится Бога и всего, что с ним связано…

— А еще нечисть боится чеснока, серебра и осины! — щелкнула пальцами Дашка и схватилась за шею. — Блин!

— Что?

— Как назло, вчера крестик сняла, когда голову мыла! А ты?

— Я свой потерял, — уныло проронил Ромка, уставясь в землю.

— Блин! — снова повторила Дашка и оглянулась на подозрительный шум в лесу. Там кто-то явно продирался сквозь кусты.

— Побежали в столовую, — Ромка дернул Дашу за руку. — Там наверняка полно чеснока. Да и серебро найдется. Может, ложки есть серебряные.

— А почему бы не пойти в корпуса и не поискать Ромовых, пока этого жмурика нет? — нахмурилась Миркова.

— Маринка с Каринкой оттуда давно убежали, — убеждая скорее себя, нежели Дашку, сказал Светлов. — Идем, вдруг они в столовой?

— А вдруг нет? — уперлась Дарья. — Откуда ты знаешь, что там безопасно?

— Не знаю, — раздраженно ответил Ромка. — Идем, хватит упрямиться!

Они двигались короткими перебежками, то и дело останавливаясь и оглядываясь по сторонам. Неожиданно они наткнулись на своего преследо-вателя. Тот так и не смог вытащить полоску стали из черепа.

— Скорей! — Ромка метнулся к двери столовой, волоча за собой Миркову.

Распахнув дверь (которая почему-то была не закрыта), они влетели в столовую. Там было подозрительно тихо.

— Скорей, сюда! — Светлов потащил Дашку в кладовку, где наверняка было полно чеснока, но они не успели.

Мертвяк был уже в здании и теперь медленно направлялся к ним, расставив костлявые руки и смачно выплевывая червей.

— Фу! — фыркнула Миркова, морщась от омерзения.

— Сейчас не до этого! — крикнул Светлов, бросая в жмурика подвернувшийся стул. Миркова последовала примеру Ромки, но оба стула отлетели от мертвеца.

— Давай, помоги мне! — позвал Роман, пытаясь поднять стол. Вместе они швырнули столешницу в мертвяка, но результат был тот же, что и с двумя стульями. Мертвец продолжал приближаться.

Перекидав в жмурика всю мебель, что была поблизости, уставшие ребята прислонились к стене, стараясь отдышаться. До мертвеца оставалось шагов семь.

— Все, Дашка, — еле дыша, произнес Роман. — Это конец!

— Про… прощай, Ромка, — вытирая слезы, ответила Дашка. — И знай, что ты всегда мне…

— Эй, народ! Помощь нужна? — неожиданно услышали оба. И это точно сказал не мертвец!

Глава 11 «Спаси! Д.М.»

Из-за двери с надписью «Кладовая» высунулись две абсолютно одинаковые любопытные физиономии.

— Какая у вас тут компания! — удивилась Карина, разглядывая, похоже, не менее удивленного жмурика.

— Скорее! — воспользовавшись замешательством мертвеца, Ромка и Дашка метнулись к близняшкам.

— Мы вас искали! — сказала Дарья, поморщившись. — Фу, как тут несет чесноком!.. Чесноком? Чесноком!!!

— Ага, — кивнула Карина, разглядывая уже опомнившегося мертвеца. Тот медленно, мелкими шажками, глядя куда-то в сторону, подбирался к ним.

Призадумавшись и щелкнув пальцами, Ромова велела Роману:

— Сними-ка вон с той полки мешок.

— Он же огромный! — возразил Светлов, но мешок все-таки стащил.

— Чеснок? — спросила Дашка, зажимая нос.

— Да. Берите по горсти и бросайте в жмурика. Надо заставить его выйти на улицу из помещения.

— А потом что? — спросил Роман, нагребая полные пригоршни чеснока.

— Увидишь, — уклончиво ответила Карина, прицеливаясь.

Мертвяк, как будто сообразив, что они собираются делать, забегал по столовой, роняя стулья и опрокидывая столы.

— На тебе! — Ромка первым бросил горсть чесночных головок. Прикрываясь от заряда, жмурик завопил: видимо, ему все-таки было больно.

— Получай! Вот тебе! — от души веселясь, кричали ребята.

— Не надо! — взмолился мертвец, медленно пятясь к выходу. — Детки не оби-дят бедного дядю!

— По тебе могилка плачет, дядя! — насмешливо крикнула Дашка, осыпая его чесноком с ног до головы.

— Чего это у него торчит в черепе? — удивилась Марина, имея в виду недоделанный меч Ромки.

— А, ерунда! — отмахнулся Ромка.

— А вдруг я при жизни был великим писателем? — жалобно спросил жмурик, переступая порог под напором ребят. — Мои потомки вам этого не простят!

— Плевать! — хором крикнули Каринка и Ромка.

— Все, он на улице, — шепнула Ромова, выбрасывая ненужный уже чеснок. Девчонка прикрыла глаза, повернувшись вокруг себя. Затем вытянула вверх ладони и широко распахнула глаза.

Зашумели невидимые крылья, и на мертвеца накинулась стая черных ворон, едва различимых во тьме. Птицы каркали и практически рвали мертвяка на куски. Не желая этого видеть, Дашка отвернулась.

Когда со жмуриком было покончено, вороны улетели. То, что не доели птицы, Марина взглядом перенесла в лес.

— Наша взяла! — завопила Даша, хлопая в ладоши.

— Да, но это еще не все, — возразил Светлов. — Надо еще за берестой сгонять.

— Зачем вам береста? — спросила Карина, отряхивая желтый махровый халат от чесночной шелухи.

— Вызвать подмогу. У вас, конечно, ее нет с собой?

— Не-а.

— Почему бы просто не сбежать? — тихо спросила Марина.

— Как мы убежим? Ворота закрыты! — Рома сделал большие глаза.

— «Мазеса», — напомнила Дашка. — Правда, почему бы просто не сбежать в Баб-Ежкино?

— Откуда вы знаете, что там безопасно? — настаивал Светлов. — И потом, надо спасти остальных!

— Они просто спят, с ними ничего не будет! — Каринку уже стало раздражать упрямство Светлова. — Невезение хотело напугать нас! Только нас!

— Так мы что, сдадимся без боя? — Ромка встревожено подумал о Наташе. Пока он тут спорит с этими клушами, ей угрожает опасность.

— Мы не сможем справиться с нечистью одни, — ответила Дашка.

— Вот и надо позвать ребят из деревни! — убежденно вскричал Ромка. — Не знаю, как вы, но я иду в лагерь за берестой!

Девчонки переглянулись, явно колеблясь.

— Трусихи! — фыркнул Светлов, резко повернувшись и пошагав в неизвестном направлении.

— Эй-эй, полегче! — попросила Карина, догоняя его. — Ладно уж, мы с тобой, хоть я и не понимаю, что тебя так тянет в самое пекло.

— Спасибо, — благодарно кивнул Ромка, прибавив шагу.

Чуть не свалившись в разрытую могилу, все четверо вошли в здание. В коридоре было тихо. Подозрительно тихо.

Миновав холл и постоянно оглядываясь, они прошли в ту часть здания, где располагались комнаты для детей.

— Кстати, кто-нибудь из вас крещеный? — шепотом спросила Дашка у Ромо-вых.

— Я — нет, — покачала головой Каринка. — А вот Маринка — да.

Дарья заметила, как у Марины на шее в свете луны блеснул маленький крестик. Он висел на шее рядом с Амулетом.

— Ну и что? — тихо спросила Марина.

— Нечисть очень боится креста.

— А-а-а-а.… Теперь понятно, почему, когда нас эти чудики разбудили, вся муть от Маринки шарахалась! — дошло до Карины.

Миркова поморщилась, как будто Ромова сказала непристойность.

«Что сказала, сама поняла?» — скептически подумала она про Карину.

Они медленно продвигались вглубь здания, прислушиваясь и настороженно оглядываясь. Дашка молила Бога о том, чтобы, когда они пришли в ее комнату, там никого бы не было. Никого и ничего. Наконец, они увидели знакомую дверь. Остановившись в нерешительности, Ромка попросил:

— Марин, сними-ка крестик.

Ромова послушно исполнила просьбу, протянув крестик Ромке. Тяжело вздохнув, как перед прыжком в воду, Светлов повернул ручку двери и распахнул дверь. Это как будто послужило сигналом. Включился звук, и пространство заполнили уже знакомые вопли, визги и рев.

Зажмурив глаза и вытянув руку с крестом вперед, Роман шагнул в комнату. Нечисть — черный комок когтей, клыков, голых хвостов, красных глаз и рогов — попыталась на него бросится, но какая-то неведомая сила остановила их, заставив отлететь к стене.

— Ура! — возликовал Роман, ободряюще глянув на перепуганных девчонок. — Пошли, они нас не тронут!

Твари жались к стене, злобно поглядывая на них пылающими, как угли, красными глазами. Нервно озираясь, компания вошла в комнату. Дверь тотчас захлопнулась сама собой, заставив всех четверых подскочить.

Прикрываемая Ромкой, Даша кинулась к тумбочке, схватив кусочек бересты.

— Все! — сказала она, запихивая бересту в ворот футболки. — Уходим, с меня хватит.

И тут… Что-то произошло в комнате. Скрипнула дверь, нечисть потеснилась, пропуская кого-то. Ромка остолбенел, выронив крестик от удивления. Лунного света было достаточно, чтобы Светлов разглядел… Наташу!

— Наташа? — неуверенно спросил Светлов.

Она была какая-то бледная, в простой ночной сорочке. Ее глаза как-то странно смотрели в одну точку.

— Ромочка, — хрипло позвала она. — Мне страшно, Ромочка…

— Не бойся, Наташа, — неуверенно успокоил Рома. — Они не тронут, у нас же.… А где крестик?

Светлов нагнулся, в поисках креста. Это была большая ошибка. Наташа исчезла, как будто ее и не было, а твари тотчас бросились на сестер, Ромку и Дашку. Комната превратилась в поле битвы. Началась схватка. Схватка явно не в пользу «наших».

Твари были просто омерзительны. Они хрюкали, визжали, хохотали, кусались, лягались, щипались, царапались и выдирали у ребят волосы.

— Наташа! — завопил Светлов, захлебываясь в крике. Его возглас был встречен хохотом: ведь настоящая Наташа сейчас спала, как и остальные постояльцы лагеря, а нечисть просто использовала ее личину, как от-влекающий маневр.

Отпихивая мерзкие рожи, пачкаясь в собственной крови и теряя сознание, Дашка успела вытащить из-под футболки бересту и слабеющей рукой нацарапать:

«Спаси! Д.М.»

Павла разбудил запах паленой ткани, коварно закравшийся в ноздри. Открыв глаза и поморщившись, Краснов попытался обнаружить источник возгорания. Горели его черные джинсы, в одном из их карманов что-то тихо тлело. Пожав плечами, Паша загасил пламя силой мысли и встал.

Братец Ады взял штаны, проверив, не прожгло ли пламя ткань. Запустив руку в карман, Павел извлек кусочек бересты, на которой тотчас вспыхнуло:

«Спаси! Д.М.»

Почесав в затылке, Павел тряхнул головой и быстро оделся. Покосился на спящего Аскольта.

«Тоже мне! Девчонка!» — с презрением подумал он, позабыв, что когда-то тоже носил длинные волосы. Запихнув бересту в карман, Павел пошел к двери, натыкаясь в темноте на стеллажи с книгами. Ему надо было найти Аду, чтобы показать ей записку.

Выйдя в темный коридор, Павел неслышно прошел мимо двери в мансарду, которая тотчас распахнулась.

— Привет, красавчик! Чего не спим?

Вглядевшись в темноту, Павел узнал Раису и расслабился.

— Эй, чего не спим, спрашиваю?

Раиса завораживающе улыбнулась и красивым жестом откинула свои длинные белые волосы, которые в свете луны казались серебряными.

Улыбнувшись, Пашка нежно поцеловал подругу, взяв ее за руки.

— Тайное свидание? — чарующим шепотом спросила Крылова, мате-риализуя крылья.

— Нет, — Павел постарался придать своему голосу сходство с баритоном. — Смотри.

Он показал ей записку.

— Д.М. — это, наверное, Миркова, — предположила Раиса. — Видимо, она в опасности.

Улыбка исчезла с лица Райки, но таинственность в глазах осталась.

— Может, надо Аде сказать? — спросил Краснов.

— Мы и без Ады справимся! — раздраженно ответила Раиса, еще раз разглядывая записку.

— И что нам делать?

— Что? Лететь в лагерь!

— Может, все-таки стоит Аду предупредить?

— Да что ты заладил — Ада, Ада… Делов-то — спасти очкастую малолетку! — ответила Раиса, которая была на пять месяцев старше этой самой «ма-лолетки».

— Ладно, идем, — поколебавшись, согласился Павел.

Тихо свистнув, Павел подозвал свое летающее одеяльце с мишками, и они вместе с Раисой спустились на первый этаж. Выйдя на улицу, парочка с удивлением обнаружила отсутствие дождя и стартовала.

Лететь было холодно, облака висели низко, но Павел и Раиса согревали друг дружку нежными поцелуями.

— Вон лагерь! Снижайся! — крикнула Раиса, завидев знакомое голубое здание.

Паша послушно снизился, они ступили на землю.

— Я ничего не вижу! — сообщила Райка, стараясь разглядеть что-либо сквозь густой туман.

— Идем! Это в ту сторону! — позвал Павел, беря подругу за руку.

Когда они добрели до забора, прислушиваясь к странной тишине вокруг лагеря, то остановились в нерешительности. Чутье подсказывало им, что за забор ходить не стоит.

— Ну что, пошли? — спросил Павел.

— Пошли. Вместе.

Они крепко сцепили руки, негромко произнеся «Мазеса».

Как только они прошли сквозь забор, их ослепила слепящая голубая вспышка.

Глава 12 За козла ответишь!

Ему снова снился этот странный сон. Он брел по бескрайней пустыне, и нещадно палящее солнце то и дело заставляло его утирать пот.

Он снова видел те же образы: Рая Крылова в белоснежном платье протягивает к нему руки, Вероника Смирнова весело хохочет и поигрывает янтарем на серебряной нитке, русалка Динара обмахивается собственным хвостом, и чешуя празднично переливается на солнце. Он не обращает на них внимания, потому что знает: стоит только подойти к миражам, и они растают в жарком мареве.

Но вот дует спасительный ветерок, и миражи тают. Он с надеждой вглядывается в небо, ожидая непонятно чего. В вышине медленно появляется фигура серого волка. Он бежит навстречу, понимая, что она сейчас растает, но этого не происходит. Волчица спускается с небес и, радостно взвизгивая, несется к нему навстречу, прямо в его объятия…

Алик проснулся и потянулся. Зубы сегодня болели не так сильно, как прежде, а за окном не шумел дождь, а светило солнышко. Подивившись таким переменам, Белов заправил кровать, напялил шорты и футболку и спустился на первый этаж.

В доме было тихо. Никто еще не встал. Алик решил зайти в зал, где разместили Анрэю на раскладном кресле. На цыпочках, подкравшись к двери, паренек тихонько отворил ее и заглянул в комнату. Анрэи не было.

«Может, вышла подышать?» — предположил Алик, закрывая дверь и направляясь в коридор.

Выйдя на крыльцо, Алик поглядел по сторонам, но Анрэи по-прежнему нигде не было. Решив обойти вокруг дома, Белов спустился с крыльца.

— Ох, Господи! Что ж такое то делается?! Господи, сохрани и помилуй! — закричал кто-то с улицы.

Алик спешно подошел к калитке, увидев причитающую женщину в цвета-стом платке. Он узнал ее — это была Александра Леонидовна. Точнее — баба Шура.

— Что случилось? — обеспокоено спросил Алик, глядя, как баба Шура утирает слезы рукавом.

— Ох, внучек! Съели! Съели кормилицу нашу! Съели родненькую! Одни косточки только и оставили!

— Погодите, — не понял парень. — Кого съели?

— Да Сметанку! Сметанку мою родимую! — заголосила баба Шура. — Берегись, внучек, в лес не ходи! Волк у нас завелся, ирод окаянный!

Из других домов вышли люди, не понимая, что происходит. Баба Шура кинулась к ним, причитая на ходу.

— Капкан надо поставить! — крикнул кто-то из толпы, и остальные дружно закивали. В полной прострации Алик вернулся в дом и сел на первый подвернувшийся стул.

«Нет, я не верю, что это она! Она не могла! Не могла убить беззащитную корову!» — думал он. Сметанка была старой коровой, дающей отменное молоко, за которым каждую неделю приезжали горожане.

«Она не могла… Она же не убийца!» — Алик встал и заходил по коридору. Неожиданно он услышал шорох и остановился на одном месте.

Дверь тихонько скрипнула, и в комнату вошла Анрэя. Ее новая ночная со-рочка, недавно купленная в универмаге, была перемазана чем-то пугающе алым. Волосы всклокочены, а лицо… в крови.

— Алик, — прошептала Анрэя, смешивая слезы с кровью на лице, — я не хоте-ла.… Так получилось.… Это все инстинкт…

Алик молчал и смотрел на нее со смесью страха и жалости.

— Алик, — снова сипло прошептала Анрэя, медленно подходя к нему. — Алик, ты…

Девушка-оборотень приближалась, и Алик совершенно не знал, как себя вести. Может, убежать? А может, остаться на месте?

Анрэя была уже очень-очень близко. Так близко, что это начинало настораживать. Ее руки невольно потянулись к его шее. Белов испугался, что она хочет его задушить, но это были лишь нежные объятия.

Глядя в ее черные, как ночь без звезд, глаза, Алик непроизвольно стиснул девушку в своих руках. Она странно задрожала и протянулась к нему. Ее губы были так желанны, что Алик Белов не устоял перед ними.

Их объятия стали еще теснее, еще крепче. Как будто они не хотели отпускать друг друга… Наконец, поцелуй любви распался, и Анрэя уткнулась Алику в грудь, поливая его слезами.

— Я снова полюбила человека… — еле слышно прошептала она.

Когда Ада встала, ей жутко хотелось пить. Так сильно, что она даже не обратила внимания на отсутствие дождя.

Стараясь не разбудить Веронику, Ада тихонько вышла в коридор. На тум-бочке, напротив входа в библиотеку, стоял кувшин с водой. Жадно глотая, Краснова заметила, что дверь в библиотеку не закрыта. Женское любопытство восторжествовало, и девчонка заглянула в комнату. За стеллажами виднелись два больших дивана, на одном из которых посапывал Аскольт. Павла нигде не было.

Пожав плечами, Ада прикрыла дверь и направилась наверх. Прошлым вечером она забыла там свою расческу. Ее следовало забрать.

Поднявшись по крутой лестнице, девчонка распахнула дверь в мансарду и почесала в затылке. Обе кровати были пусты. На кровати Зинаиды лежала записка:

«Улетела на шабаш. Скоро вернусь. Назначена встреча с начальством. Если что не так — зови меня, ты знаешь как.

Зинаида».

Кстати, это «скоро» длилось уже три дня. А «начальство» — это всего лишь подруги Зинаиды из других измерений. Здесь причин для паники не было, но вот отсутствие Раисы… Здесь было о чем задуматься.

Ада схватила расческу и спустилась на второй этаж, на всякий случай проверив, на месте ли остальные. Брайан, Ника, Захар и Аскольт мирно спали в своих постелях. Не было Алика, а комната Анрэи располагалась на первом этаже.

Съехав по перилам лестницы на первый этаж, Ада заглянула в столовую, где увидела крайне задумчивого Алика. Тот сидел, глядя в пространство, и крошил пальцами хлеб.

— Алик? — позвала Ада.

— А? — отозвался Белов, по-прежнему тупо смотря в одну точку.

— Что с тобой? Что-то случилось?

— Не-а.

Пожав плечами, Ада спросила:

— Что будешь на завтрак? Гренки с плавленым сыром подойдут?

— Ага.

— Сват-Игнат! — хлопнула в ладоши Краснова, садясь за стол. — Восемь гренок с плавленым сыром, фруктовый салат и чай с пряниками, пожалуйста!

Тотчас все это возникло на столе. Ада взяла гренку, откусила и поглядела на Алика. Тот по-прежнему не менял позы. Перед ним уже собралась целый Эверест из хлебных крошек.

— Алик!!! — крикнула Ада Белову в самое ухо.

— Блин, да что ты так орешь? — Алик поморщился и потер ухо. — Чего тебе? Как ты вообще тут оказалась? Со второго этажа на первый уже ножками добраться нельзя?

Ада опешила.

— Что?! Нет, вы только посмотрите! Да я тут распинаюсь, пытаюсь его в чувство привести!

— Правда? — несколько виновато спросил Алик, сбавив тон.

— Ага, — буркнула Ада, отворачиваясь.

— Ну, прости, Ад, — жалобно заморгал Белов.

— Ладно уж, — смилостивилась Краснова. — Давай завтракать… Ты, кстати, не знаешь, где Пашка с Райкой?

— Нет, — покачал головой Алик. — А что, их нет?

— Не-а. Наверняка на свиданку убежали, голубки!

Оба замолчали, думая о чем-то своем.

— Анрэя спит? — спросила Ада после недолгого молчания.

— Уже нет, — послышалось из-за двери.

В столовую вошла Анрэя — в новых джинсах, блестящей маечке, с хорошо расчесанными волосами.

— Хорошо? — обеспокоено спросила Анрэя, оглядывая себя. — Ведь сейчас все так ходят?

— Вполне, — ответила Ада, а про себя подумала: «Для кого старается?»

Анрэя подсела к ним за стол, схватив гренку. Иногда Ада видела, как Анрэя и Алик многозначительно переглядываются, краснеют и смущаются.

— Хм… — негромко протянула Ада. На втором этаже послышался топот и громкие голоса — ребята соизволили встать.

Спустившись по лесенке, растрепанная Ника вместе с Аскольтом, Брайаном и Захаром чуть не сошли с ума от восхитительного запаха свежепод-жаренных гренок.

— М-м-м, обалдеть можно! — подвела черту Ника, и они все вместе сели за стол, шумно переговариваясь. Веселый завтрак продолжался.

Немного погодя, дверь в прихожую вдруг распахнулась, и в столовую вбежал… козел. Он выплюнул травинку, оглядел всех внимательно, покачивая рогами, и спросил:

— Привет, братва! Что у нас на завтрак?

Первое, что сделали ребята при виде говорящего козла — это синхронно схватились за Амулеты.

— Эй, народ, вы чего, офигели? — забеспокоился козел, тряся бородой. — Чего сразу за Амулеты хватаетесь?

Парнокопытное попыталось приблизиться к столу, но его тут же встретила ударная волна воздуха. Козел отлетел к двери, а Захар подул на Амулет.

— Нет, это уже ни в какие рамки! — возмутился козел, поднимаясь. — Райка, скажи им, чего они…

Послышалось бодрое цоканье, и в столовую вбежала белая козочка.

— Привет! — проговорила она и сердито покосилась на козла.

— Стоп! Стоп! Стоп! — замахала руками Ада. — Вы кто?

Козел присвистнул (не знаю, как у него это получилось).

— Ну, дела! Своих не узнаете?

— У нас знакомых козлов нет, — ответила Ника, сжимая в руке гренку, как боевой снаряд.

Козочка захихикала, а козел опешил.

— Что? — вскинулся он. — Это кто здесь козел? За козла ответишь, веснушка!

Ребята за столом непонимающе переглянулись.

— Ты — козел, — тихо сказал Аскольт.

— Что?! — взвыл представитель рогатого скота и пошел на Пологова, выставив вперед рога.

— Эй, я за себя не отвечаю! — предупредил Аскольт, поливая козла водой из указательных пальцев.

— Народ, ну вы чего его козлом обзываете? — спросила коза. — Это же мы, Пашка и Райка!

Немая пауза повисла над столовой.

— Что вы сказали, э-э-э… гражданка коза? — неумело выразился Таунс.

— Коза?! Я — коза?! — козочка обиженно отвернулась.

— Стойте! — воскликнула Ника. — Мне кажется, что это и вправду они.

— Ника, ты что, сбрендила? — не очень-то вежливо поинтересовалась Ада.

— Смотри, у них такие же ауры и Амулеты!

Все прищурились, как по команде.

— Хм… — протянула Краснова, окончательно убедившись. — Что с вами произошло, Паш?

- А что с нами не так? — удивился Краснов.

Брайан захихикал, отчего получил весомую оплеуху от Ады.

— Вот, — Вероника схватила небольшое зеркало, лежавшее на микро-волновке. — Посмотрите на себя.

Все увидели, как в зеркале отразились… Крылова и Краснов. У обоих вид был весьма обиженный и обескураженный.

— Пашка, ты — козел, — попытался объяснить Алик.

Козел запыхтел и забил копытцем.

— Я, блин, сейчас уйду! — предупредил он.

— Стой, Паш, — попросила Ада, — Я тебе говорю: я вижу козу и козла.

— И я вижу! — поддержали все остальные.

Козочка нахмурилась, размышляя, обижаться ли ей или это уже бессмысленно.

— Не знаю, я, когда смотрю на нас, вижу себя и Райку! — горячо возразил Павел.

Ада медленно вздохнула и повернулась к Нике.

— Можешь что-нибудь сделать? — спросила она.

— В смысле? — не поняла Вероника.

— Ты же Повелительница Зеркал! Заколдуй зеркало так, чтобы они увидели то, что видим мы!

Ника задумалась. Когда они с Захаром приехали в деревню, она как следует порылась в старом дедовом комоде и нашла старую-престарую тетрадь, сделанную из сшитых листов пергамента. Там были записаны различные заклинания, связанные с зеркалами, некоторые из которых Ника не преминула выучить.

Схватив зеркало двумя руками, Вероника повернула его к себе обратной стороной и тихо-тихо прошептала:

— Еинежарто.

Зеркало в ее руках накалилось. Его стало трудно держать, но Ника, превозмогая боль, поднесла его к мордам парнокопытных.

Павел и Раиса напряженно с минуту вглядывались в отражение, затем козел тяжело осел на пол, а коза замекала, как заведенная, временами явственно переходя на истерический визг.

— Спокойно! — велела Ада, бросаясь к козе. — Нам тут не надо козьих истерик!

— Коза? Коза… Коза!!! — на разные лады повторяла Раиса, а Павел просто тупо молчал.

— Хватит!!! — рявкнула вышедшая из себя Ада.

Козочка замолкла, а козлик устало посмотрел на Краснову.

— А теперь, пожалуйста, расскажите нам, как случилось, что вы стали животными, — четко и громко попросила Ада.

— Я расскажу, — вызвался Павел, поднимаясь. — Сегодня ночью по берестяной почте мне пришло сообщение, вернее, просьба о помощи. Там было написано: «Спаси! Д.М.». Я понял, что Мирковой требуется помощь, и мы с Раисой отправились ее спасать…

— Ничего нам не сказав и даже не посоветовавшись? — подняла брови Ада.

Павел умолк, а потом сердито посмотрел на сестру.

— А чего это я должен советоваться? Мне уже шестнадцать! Я вполне спосо-бен решать за себя! И вообще, почему это ты всегда командуешь, а? Ты что, самая умная?

— Ясно… — вздохнула Ада, возведя глаза к потолку. — Ладно, что дальше?

— Ну, мы полетели на моем одеяле к лагерю, спустились…

— Заметили что-нибудь подозрительное? — влез Брайан.

— Да нет, — мотнул рогами Павел. — Туман там, звезды… Ладно, это все мелочи! Как только мы с Райкой прошли сквозь забор, полыхнула вспышка — синяя, яркая! Мы зажмурились, а когда глаза открыли, ничего понять не можем — кругом уроды всякие черные. Летучие мыши там, крысы, шакалы, гиены… Нечисть, короче! Подхватили нас и пинками погнали в здание лагеря. Мы пытались магией их шарахнуть, да не вышло — только мы «Калук» ом их, как перед ними как будто занавеска черная вырастает. Ну, короче, притащили они нас в лагерь, а там, прикиньте, все по-другому! Ни холла, ни комнат — огромный такой зал с черными колоннами. Посередине трон, или как там эту расписную табуретку называют, а на троне сидит человек какой-то. То ли мужик, то ли женщина — не разобрали…

— И голос странный, — перебила Павла Раиса, не привыкшая долго молчать. — Хриплый — не мужской, не женский. Но это точно человек. Хотя лица видно не было — закрывал капюшон от серого балахона. Говорит: «Вы, жалкие сопляки, называющие себя ведунами и ворожеями! Вам стоит меня опасаться! Бойтесь моего гнева и бойтесь моего Невезения! Вам меня не сразить! У меня ваши ничтожные Рыцари! Да воцарится хаос!». Так орал или вроде того.

— Так, — кивнул Павел, — а потом где-то там, в углу, вспыхнул свет. Мы смотрим: это Дашка, Ромка и близнецы! Связанные, без Амулетов! Я было кинулся к ним, да меня эта нечисть за руки за ноги схватила. Этот придурок в сером балахоне захохотал и палкой стукнул, которую в руке держал. У нас с Райкой в глазах потемнело, а когда посветлело, смотрим — уже утро, а мы возле дома Белова стоим… Все.

— М-да, — Ада нахмурилась и почесала бровь. — Что ж, какие будут предложения? Чтобы всякие там не говорили, что я у вас в лидерах?

Ответом послужило молчание. Брайан пожал плечами, Захар нахмурился, поправляя очки, Алик и Анрэя переглянулись, а Аскольт и Ника одновременно тяжко вздохнули.

— Значит, версий нет. Тогда послушайте, что я предлагаю. — Ада задумчиво обвела всех присутствующих тяжелым взглядом. — Мы завтра же на рассвете выходим войной на этого Человека в сером балахоне и его чертово Невезение!

— Но Ада… — Ника обеспокоено глянула на подругу.

— Что? — резко вскинулась Краснова. — Ника, мы должны это сделать! Моего брата превратили в козла! Его девушку превратили в козу! Меня сделали склерозной маразматичкой! На Алика наслали кариес! Брайан вообще весь ходит синий! У Аскольта живого места на руках нет! Тебе мало?!

— Не кричи, — поморщилась Вероника.

— Ты про меня забыла сказать, — обиженно протянул Захар. — Меня тоже склерозным сделали…

— Ада, я понимаю. Нам всем досталось, — сказала Ника. — Но я прошу тебя подождать до Полнолуния. Нам нужен совет Управляющего. Думаю, все остальные со мной согласятся?

Ребята дружно кивнули. Павел тоже кивнул, но не оттого, что он был согласен с Никой, а из вредности, чтобы не соглашаться с сестрой.

Краснова медленно вздохнула, скрипнула зубами и неохотно протянула:

— Ладно, будь по-вашему.

Глава 13 Великое сражение на Китовом озере

Красное солнце медленно и неохотно опустилось за верхушки деревьев, уступая луне очередь царить на небе. Загорались яркие звездочки, где-то глубоко в чаще куковала кукушка. Единственный деревенский фонарь светил тускло, как старая лампочка, но и его света хватало, чтобы увидеть, как в доме № 1 постепенно гаснут окна.

Вероника вымыла голову, завернув волосы в полотенце, и отправилась на кухню пить кофе с молоком. Там, собрав свои светлые волосы в хвост, сидел Аскольт. Ника тепло улыбнулась ему и пристроилась рядом за стол.

— Будешь кофе? — спросила Вероника, щелкая пальцами. На столе тотчас появились две большие дымящиеся кружки с надписью «Кофий пить — здоровью вредить!»

— Это что еще за шутки? — подняла брови Ника и погрозила кулаком кому-то невидимому. — Сват-Игнат, это ты забавляешься?

Кто сказал, что магические слуги не обладают примитивным чувством юмором? Покажите мне этого человека, я брошу в него камень!

Быстро допив кофе, Ника встала из-за стола. Мимо процокали Павел с Раисой, сопровождаемые Аликом. Краснов с Крыловой направлялись в сарай, где им постелили соломы и положили три кочана капусты.

— Спокойной ночи! — крикнула Вероника, чмокнув Пологова в щеку и под-нявшись к себе в комнату.

— Доброй ночи! — отозвалось из всех комнат.

Аскольт хмыкнул и загадочно улыбнулся, думая о чем-то своем.

Анрэя уже давно превратилась в волчицу и отправилась на ночную прогулку. Алик взял с нее клятву, что она никогда никого есть не станет, и Анрэя пообещала контролировать свои инстинкты.

Ада у себя в комнате пыталась придумать хоть какой-то план, излагая свои мысли на бумаге, но у нее ничего не выходило. Скомкав двадцатую по счету бумажку, Краснова испепелила ее заклинанием и, не раздеваясь, завалилась спать.

Алик выключил свет в сарае и вышел на улицу, пожевывая травинку. Постоял немного. Где-то из-за леса послышался протяжный вой. Гадая, воет ли это его Анрэя или просто деревенская собака, Алик зашел в дом. Пройдя в столовую и сев за стол, он многозначительно поглядел на Аскольта.

Тем временем Брайан Таунс у себя в комнате нервно барабанил пальцами по столу. Он чувствовал себя не очень уютно: у него было нехорошее предчувствие. Предчувствие, заставляющее его сердце гулко биться, а Амулет тускло мерцать.

Походив немного по комнате, Брайан взглянул на часы, вышел из комнаты и сел за стол рядом с Аликом и Аскольтом. Немного погодя к ним присоединился позевывающий Захар. Все четверо переглянулись и закрыли глаза, упираясь ладонями в стол. Через пару минут напряженного молчания на кухонном столе возникло четыре длинные удочки и чемоданчик. В чемоданчике располагались различные поплавки, крючки, насадки и баночка с червями. Короче, все, что нужно для рыбалки. По-прежнему ни слова не говоря, парни взяли все это, выключили свет и вышли из дома, захлопнув дверь. Только здесь они начали говорить.

— Думаешь, это разумно — оставлять девчонок одних? — озабоченно спросил Захар, протирая очки.

— Да что им будет? — легкомысленно спросил Алик. — Ты что, наших девчо-нок не знаешь? Хотелось бы мне посмотреть на того, кто обидит Аду. Вернее, на то, что останется после от обидчика… А Ника? Помнишь, как она в том году Демона угрохала? Анрэя… Кто сунется к волку? А на Крылову ни один дурак нападать не стал бы. Особенно сейчас.

— Демон вернется, — грустно сказал Аскольт, садясь на свою скрипку и проверяя, в порядке ли смычок.

— Да, мы знаем, — кивнул Брайан, усаживаясь на свою лавку. Надо заметить, что она была как следует отреставрирована — покрашена и выпрям-лена.

— Но мы встретим его во всеоружии, — ответил Захар. — Теперь мы знаем, что он появится.

— Да, — отозвался Алик, запрыгивая в свою громоздкую ванну и поднимаясь в воздух. На дне блеснули серебряные чешуйки, заставившие его вспомнить о Динаре.

Захар сделал замысловатый жест рукой и воспарил в воздух, раскинув руки. Алик с тенью завистью проследил за ним.

— Зато у тебя ванна более грузоподъемна и вместительна, — подбодрил его Захар.

— Да, это тоже плюс, — кивнул Алик.

Они все вместе полетели в сторону леса. Пролетая над верхушками деревьев, каждый ловил себя на тмысли, что то и дело оглядывается по сторо-нам, проверяя, нет ли слежки.

Приземлившись на берег озера, парни нашли местечко, где рыба кишмя кишела (Брайан помог!), и уселись удить…

Прошел час. По земле стлался молочно-белый туман. Звезд и луны видно не было, а ребята стали замерзать, кутаясь в сотворенные на скорую руку одеяла. Однако у каждого уже было полно рыбы — она плавала в больших пластиковых бочонках, тоже сотворенных нашими героями.

— Алик, а что у вас с Анрэей? — вдруг спросил Брайан.

— Да так, — Алик не то чтобы смутился, но почувствовал себя неуютно. — А тебе зачем? Я же не спрашиваю у тебя, как у вас с Адой?

— Ладно, забей, — махнул рукой Брайан, ежась от холода и поглядывая на луну. — А когда у нас полнолуние следующее?

— Послезавтра, — ответил Аскольт, напряженно следя за поплавком.

Они сами не заметили, как уснули. Рыба билась о пластиковые стенки сосу-да, заставляя Таунса, краем сознания улавливающего их мысли, вздрагивать во сне. Аскольт, всхрапнув, выронил удочку из ослабевших рук и повалился на одеяло. С носа Захара сползли очки. Алик посапывал во сне, бормоча непонятные слова. Берег Китового озера превратился в сонное царство, лишь где-то в глубине леса слабо ухал филин…

Часы текли быстро, как вода сквозь дуршлаг. Постепенно туман уползал в овраг, звездочки на светлеющем небе меркли.

Таунс проснулся резко, как будто кто-то гаркнул ему в самое ухо. Сердце тревожно билось. Тревога, зародившаяся вечером, переросла в самую настоящую панику. Темные контуры елей, спокойная гладь озера, блеклая луна — все вызывало подозрение.

— Черт, — выругался тихо Брайан и несильно пнул Аскольта. — Аскольт!

— Ну что? — сонно спросил Пологов, еле разлепляя глаза.

— Вставай! Что-то не так.

— Что?

— Не знаю! У меня нехорошее предчувствие.

— Блин, Брайан! — Аскольт все-таки соизволил встать, и вовремя — воздух наполнился жутким воем, воплями, демоническим хохотом! Захар и Алик мгновенно вскочили, столкнувшись лбами и повалившись на песок.

Аскольт и Брайан встали в стойку — отовсюду на них с ненавистью глядела нечисть. Гнусные рожи маячили из-за кустов, из-за деревьев, из-за каждого камня. Вода в озере закипела, и на поверхность всплыли раздувшиеся синие утопленники с жуткими провалами на месте глаз и ртов. Они протягивали к мальчикам свои мерзкие руки и хрипели что-то угрожающее.

Парни растерянно прижались друг к другу. Отовсюду слышалось злобное шипение, напоминающее искаженную человеческую речь:

— Смерть ведунам! Смерть ведунам! Смерть ведунам!

— Вот блин! Аноробокилль! — завопил Брайан, направляя свой аквамарин на толпу нежити за кустами.

Ничего не вышло. Заклинание изломанной молнией понеслось на врага, но над толпой нежити неожиданно выросла огромная черная завеса. Молния рикошетом ударила о завесу и понеслась к Брайану.

— А-а-а-а! — заорал Таунс, но молния отчего-то погасла.

— Магия на них не действует, — сказал Захар.

— Эт-то я уже понял, — слегка заикаясь, сказал Таунс, теснее прижимаясь к друзьям. Нежить взяла их в кольцо, напирая со всех сторон.

— Отступать некуда. Позади — утопленники, — попытался пошутить Аскольт.

— Не время шутить! Советую что-нибудь придумать, — встрял Алик.

— Советчик! Вот сам и придумывай! — огрызнулся Аскольт.

— Спокойно. Не ссорьтесь, — велел Захар. — Как насчет взлететь?

— Не получится, — замотал головой Таунс, глядя куда-то вверх.

— Почему?

— Посмотри наверх!

Все задрали головы и увидели, что предрассветное небо кишит метровыми летучими мышами с длинными клыками и светящимися глазами:

— Смерть ведунам! Смерть ведунам!

— Черт! — Таунс отпихнул ногой одну мерзкую крысу, попытавшуюся на него напасть. — Парни, у них ножи!

— Нет причин для паники! — закричал Захар срывающимся голосом.

— Ах ты, мразь! — закричал Алик. Его только что полоснул ножом по запястью какой-то шакал с крокодильим рылом.

— Может, нам тоже вооружиться? Сотворить ножи или ружья? — предложил Таунс, снова отпихивая ногой кого-то на особицу противного.

— Нет, ножи тут не помогут! — закричал Аскольт, глядя, как одна гиена только что сгрызла здоровенный кинжал, неосторожно оставленный кем-то из нечисти. И тут же просиял: — Я знаю!

Он на секунду прикрыл глаза, и в его руках появился… огромное серебряное распятие!

— Вон! Кыш, пошли! — закричал Пологов на нежить, размахивая крестом, как шпагой. Это подействовало. Нежить с писком бросилась врассыпную!

— Получилось! — обрадовался Аскольт. — Быстро! Каждый сотворите себе по кресту!

Парни послушно закрыли глаза, и у каждого в руке возник огромный серебряный крест. У Алика даже два.

— А ну, валите! — завопил он, работая крестами наподобие нунчаков. Захар воспарил в воздух, разгоняя летучих мышей.

Нежить, ополоумев, носилась по берегу, как муравьи в подожженном муравейнике! Неожиданно послышался вой, и из-за ближайших кустов выскочила серая волчица.

— Анрэя! — воскликнул Алик, распихивая нежить.

Волчица бросилась прямо в вопящую толпу.

— Анрэя! — снова закричал Алик, пробираясь в самую толпу и следя, чтобы с его драгоценной подружкой ничего не случилось.

Толпа нежити постепенно редела. Небо уже не кишело летучими мышами. Утопленники скрылись под водой, а наземные твари спешно вырывали норы и прятались в них.

Ребята и волчица, уже порядком уставшие, по-прежнему продолжали неравную битву. Неожиданно взошло солнце, и крик петуха прорезал предрассветную тишину. Услышав этот крик, нежить исчезла. Просто растаяла в воздухе, словно ее и не было никогда.

Парни облегченно вздохнули, опустив кресты на землю, но это было еще не все. Какая-то паршивенькая гиена, уже исчезая, успела-таки метнуть свой короткий нож в Захара и… попала!

Анрэя, уже давно превратившаяся в человека, кинулась на врага, но та лишь злобно хихикнула и испарилась.

— А-а… — слабо застонал Захар, держась за пораненную ногу. Джинсы мгновенно пропитались кровью. Захар закрыл глаза и тяжело упал на песок.

— Спокойно! Нож надо вытащить! Только тогда я смогу его регенерировать, — сказал Алик, подбегая к Захару и осторожно закатывая штанину.

— Захар, ты меня слышишь? — мягко сказала Анрэя, присаживаясь на корточки рядом с Аликом. — Нож надо вытащить. Если ты немного потер-пишь…

Захар, не открывая глаз, кивнул и сжал зубы, чтобы не закричать. Дрожащими руками Анрэя вцепилась в рукоятку ножа и что есть силы дер-нула!

Захар вскрикнул, но выдержал. Вытащив нож, который был наполовину в крови, Анрэя выбросила его в пруд. Алик оглядел рану и провел по ней рукой, не боясь испачкаться в крови или сделать Захару больно. Закрыв глаза, Алик некоторое время посидел так, положив руку на рану, а потом резко отдернул руку. Рана затянулась прямо на глазах!

— Уже можно кричать? — спросил Захар, приоткрывая один глаз.

— Уже да, — засмеялась Анрэя. — Если, конечно, тебе больно.

— А мне должно быть больно?

— Нет.

— А, ну тогда я не стану кричать.

Алик улыбнулся и повернулся к Брайану и Аскольту, в изнеможении валяющихся на песке.

— Подъем, золотая рота! — весело крикнул Алик, подходя к ним. — Мне надо осмотреть ваши раны…

Ночная тишина скрадывала звук шагов. Сумрак заставлял то и дело оглядываться на окружающие предметы. Летний ветерок играл в листве и шевелил кусты. Дышалось глубоко и легко. Хотелось не думать ни о каких проблемах и просто наслаждаться ночным лесом.

Но нашим ребятам было не до природных красот: они шли на свою излюбленную поляну, залитую лунным светом.

Аскольт остановился и глубоко вздохнул. Прошло два дня с тех пор, как они сражались с нечистью. Девчонки встретили их с беспокойством. Как выяснилось, они тогда давно проснулись, и, не обнаружив ребят, забили тревогу.

Парни подробно рассказали, что произошло на озере, чем вызвали еще больший гнев Ады на Невезение и Человека в сером балахоне. Однако Аду снова удалось уговорить не делать поспешных выводов. Сейчас они шли на поляну, чтобы насытиться лунным светом и попросить у Управляющего совета.

Пологов убрал прядь своих длинных волос с лица и засмотрелся на Веронику. Та легко шагала впереди, осторожно обходя корни деревьев и маленькие деревца. Ветерок играл ее пышными рыжими волосами. Изум-рудные глаза светились ярким светом, и в них отражалась полная луна. Такая с виду ранимая, хрупкая и тонкая, облаченная в легкий сарафанчик из голубого хлопка и короткую белую кофточку, со сверкающим янтарем на нежной шее, она была в то же время сильной и воинственной, умеющей постоять за себя.

Почувствовав на себе его взгляд, Ника обернулась:

— Что? — спросила она с полуулыбкой.

— Ничего, — тоже улыбнулся Аскольт, подходя к ней. — Просто ты безумно красива…

— Некогда устраивать телячьи нежности! — вдруг рявкнула Ада, которая все слышала. Она с самого утра была на взводе, запасаясь различными зельями и вспоминая самые смертоносные заклинания, которые знала. Сейчас карманы ее черной кожаной куртки и джинсов топорщились от много-численных зелий, а голова гудела от множества заклинаний.

— Ада, успокойся, — мягко сказал Брайан, кладя ей руку на плечо. — Ты же еще не знаешь, что скажет Управляющий, а уже запаслась заклинаниями!

— Ну и что? — вскинулась Ада, прибавляя шагу. — А вдруг он скажет: «Выступайте немедленно!»? Что вы тогда будете делать?

Никто ничего не ответил. С Адой спорить — это все равно, что тушить костер бензином.

Наконец показалась поляна. Ребята заняли свои привычные места, то и дело поглядывая на часы. Ника села рядом с Аскольтом, сжав его ладонь.

«Сейчас, наверное, всех волнует один и тот же вопрос: что скажет Управ-ляющий», — подумала Ника, с тревогой глядя на огромный валун-камень, где должен был появиться Управляющий.

Наступила полночь, и луна засияла ярче солнца. Над большим валуном зажглось множество искр, постепенно образующих проход.

Минута — и из прохода медленно вышла крупная рыжая лисица. Ее глаза светились серебряным светом.

— Приветствуем тебя, Управляющий, — произнесла Ада, нервно кивнув.

— Здравствуйте и вы, дети мои, — прогремел голос на поляне. — Я знаю, вы явились ко мне за советом. Но все вопросы и ответы потом. Для начала предла-гаю вам насытиться лунным светом — уверен, он вам сегодня понадобится.

Рыжая лисица села, красиво взмахнув пушистым хвостом. Амулеты ребят ярко вспыхнули. Ника закрыла глаза, как и все остальные, до капли вбирая в себя сияющий лунный свет — такой бодрящий и придающий сил!

Когда все насытились, лисица вновь взмахнула хвостом.

— Прежде чем вы зададите свои вопросы, позвольте мне задать свой, — про-гремел голос на всю поляну. — Зачем вы привели волчицу?

— Это не волчица, Управляющий, — ответил Алик, успокаивающе глянув на Анрэю. — Это ворожея. Мы привели ее, чтобы ты посвятил ее.

— Действительно, — кивнул управляющий, не сводя серебряных глаз с Анрэи. — Меня смутила аура оборотничества, но… Подойди, дитя.

Анрэя вопросительно глянула на Алика. Тот кивнул, и тогда она приблизилась к лисице. Ника увидела, как серая шерсть волчицы вздыбилась.

— Ты что, боишься? — спросил Управляющий.

Глаза волчицы сверкнули, и она покачала головой, поведя серыми ушами.

— Молодец, — одобрительно кивнула лисица. — Ты никогда ничего не боишься. Закрой глаза.

Анрэя послушно прикрыла глаза. Лунный луч упал на нее, окрасив ее шерсть в серебряный цвет. По телу Анрэи прошла судорога. Алик хотел было кинуться к ней, но Захар удержал его. Внезапно Анрэя взмыла в воздух. Ее Амулет — волчий клык — вспыхнул серебряным светом. Только когда волчица опустилась на землю, она открыла глаза.

— Приветствую тебя, ворожея Анрэя, — сказал Управляющий, наклонив голову в поклоне. — Отныне ты — оборотень, ворожея Темной группы.

Анрэя кивнула и вернулась на свое место.

— Дело сделано, — продолжил Управляющий. — Но объясните, почему сегодня вы явились не все? Где ворожея Раиса, ведун Павел и наши Четыре рыцаря?

Ребята переглянулись, выбирая, кто будет говорить.

— Раиса и Павел заколдованы, Управляющий, — ответил Аскольт, склонив голову в легком поклоне. — Их лишили дара и превратили в животных. Всему виной — Невезение. Четырех рыцарей взяли в плен, и здесь тоже постаралось Невезение. Мы явились к тебе спросить, что же нам делать.

— Что делать? — переспросил Управляющий, повернув голову в сторону Аскольта. — Извечный вопрос, ведун Аскольт. Однако, прошу заметить, что в данный момент Невезения не наблюдается — не идет дождь, не взрываются дома, луна не падает с неба. Отчего же вы решили, что здесь причастно Невезение?

— В том то и дело… — Ада подробно и в красках рассказала, что про-исходило за последнее время, в том числе и про Человека в сером балахоне.

— Мы ждем твоего совета, уповая на твою великую мудрость, известную во всех Потусторонних мирах, — с несколько лисьими интонациями сказала Ада. Примерно таким голосом лисица в басне Крылова нахваливала ворону.

Управляющий дернул рыжим ухом и произнес:

— Лесть еще никого не доводила до добра, ворожея Аделаида.

— Я это знаю, — пряча улыбку, ответила Ада. — Однако попытка не пытка.

Нике показалось, что лисица улыбнулась, чуть оскалив острые зубы.

— Что ж, — вздохнул он. Ребята напряглись и подались вперед, ожидая совета, как вдруг… Управляющий исчез!

Глава последняя и самая длинная

Хорорра Тэриблл

На поляне повисла немая пауза. Неожиданно тишина словно взорвалась шипением, гулом, шумом и хорошо знакомыми визгом, воплями и хохотом.

— Черт! — крикнула Ада, показывая куда-то в сторону лесной опушки. Все посмотрели туда. Средь стволов деревьев просматривалась толпа нежити, возникающая прямо из темноты. В воздухе послышалось хлопанье крыльев — друзья уже знали, что это летучие мыши. Земля в некоторых местах взрывалась, и оттуда выползали мертвецы.

— Смерть ведунам! Смерть ведунам! Смерть ведунам! — слышалось отовсюду.

Нежить была уже на поляне. У каждого в руках было по кинжалу и факелу. Ребята с ужасом увидели, как нежить тащит нечто вроде трона, на котором восседает Человек в сером балахоне.

— Что, снова кресты? — спросил Алик, уже готовый закрыть глаза и сотворить серебряный крест.

— Только попробуйте! — вдруг крикнул Человек в сером балахоне, протянув к ним руку. Тотчас нежить взяла их в кольцо, тыча в них своими кинжалами. Ребята почувствовали, как некая сила стянула им руки и ноги, заставив свалиться на землю. Анрэя, поскуливая, тоже свалилась на траву.

— Хм… — Человек в сером балахоне знаком приказал опустить трон и медленно сошел на землю. Лица его видно не было.

— Это и есть грозные ведуны? — спросил он, рассматривая распростертых на земле ребят.

— Сволочь! — вдруг закричала Ада, пытаясь высвободить руки. — Кто ты такой вообще? Немедленно вели нас отпустить! Зачем ты превратил Павла и Раю в козлов?! Зачем похитил наших…

— Советую тебе, милочка, придержать язык! — сказал Человек в сером балахоне, мгновенно выпрямившись. — Ты же не хочешь, чтобы его тебе вырвали?

— Нет, не хочу, — немного успокоившись, сказала Ада, пытаясь сесть. — Просто я хочу знать — кто вы и зачем пытаетесь нас убить.

Как только она это сказала, во рту у каждого из ребят оказалось по грязной грубой тряпке. Теперь они были абсолютно беспомощны.

— Что ж, — Человек в сером балахоне поднял руки и откинул капюшон. Ника зажмурилась, вообразив себе незнамо что, но под капюшоном оказалась голова женщины с длинными черными волосами. Лица ее видно по-прежнему не было. Оно было закрыто серебряной маской.

— В разных местах меня называли по-разному, — начала женщина, прохаживаясь в толпе нечисти. — Богиня Беды, Пандора, Рапотаби… Мне же больше всего нравится другое имя — Хорорра Тэриблл. Именно так называли меня в Англии. Там и началась моя история.

Давным-давно я была обыкновенной девочкой из бедной английской семьи. У меня было восемь братьев, бабушка, мама и отец-пьяница… Нас кормила только мать, работающая прачкой в богатом доме. Мы жили в убогой лачуге на берегу моря. Зимой и летом бегали в одной одежде, попро-шайничали.

Мне было шесть лет, когда моя бабушка умерла. Она была единственным человеком, который по-настоящему меня любил. Мать, отец и братья все время ругали и били меня за то, что я не умела воровать и попрошайничать. Для них я была всего лишь лишним, вечно голодным ртом. Так вот, умирая, бабушка подозвала меня к себе, погладила по голове и сказала:

— Дорогая внучка, ты — единственная в нашей семье, кого я по-настоящему любила. Именно ты достойна стать колдуньей — моей преемницей. Я передаю тебе свой дар. Надеюсь, ты используешь его правильно.

После этих слов бабушка полоснула себя по руке ножом и велела мне выпить ее крови. Когда я подчинилась, бабушка умерла. Мать тогда даже обрадовалась. Сказала, что наконец-то эта старая дармоедка умерла: бабушка от старости не могла ходить, она только сидела на старой лежанке и ела то, что я ей иногда приносила.

Прошло три года. Наша семья ничуть не разбогатела, а только еще глубже погрязла в нищете. Мать моя умерла — отец по-пьяни убил ее за то, что она потеряла деньги, заплаченные ей за работу.

Отец по-прежнему бил меня. Я не использовала свой дар в плохих целях — не воровала, не убивала… Каким-то образом отец прознал про мой дар и стал заставлять меня воровать и грабить с помощью магии. Я сопротивлялась, и тогда отец в гневе изрезал мне лицо…

Женщина с черными волосами провела ладонью по маске, будто вспоминая, как это произошло.

— Я стала уродиной, — продолжила она. — Боялась выходить на улицу из со-бачьей будки, где мне пришлось жить. Отец не пускал меня в дом, говоря, что я больше не его дочь. Уже тогда я начала ненавидеть человечество.

К шестнадцати годам я вошла в полную силу, сея вокруг хаос и невезение. Лицо я закрывала маской. Когда я проходила по улицам нашего городка, жители прятались в свои дома, уводя с собой своих детей. Хорорра Тэриблл — так прозвали они меня. В переводе это означае Кошмарный Ужас или Ужасный Кошмар. Как хотите, так и говорите.

В двадцать лет я уничтожила всю свою семью. Уничтожила за те годы уни-жения, битья и ненависти, что мне пришлось пережить! Жители города осмелели и ворвались в мой дом, где нашли меня, стоящей над телами своих родственников. Я попыталась бежать. Горожане хотел сжечь меня, как ведьму, но, когда я уже стояла на костре, меня подхватила гигантская летучая мышь и унесла за тридевять земель.

Когда мы приземлились в каких-то незнакомых мне горах, мышь превратилась в старуху и объяснила, что я теперь Повелительница нечисти, и моя единственная цель — править миром. После этих слов старуха растаяла в воздухе, а меня обступили мои верные слуги…

Хорорра развела руками, будто стараясь обнять толпу нечисти. Ника тяжело вздохнула. Спина уже начала затекать, а руки болеть. Девочка сосредоточилась, стараясь не обращать внимания на болтовню Хорорры, и явственно представила себе, как ее руки разъединяются. Она прокручивала у себя в голове это видение снова и снова, пока не почувствовала, что магия, сдерживающая руки, ослабевает. Приободрившись, Вероника проделала то же самое с ногами, потихоньку вытащив кляп изо рта. Нечисть не обращала внимания на пленницу. Она слушала свою госпожу, раскрыв рты в восхищении.

— После этого я подумала: почему бы и нет? Я решила для начала избавиться от всех видов магии, благо в мире их осталось совсем немного. Моя первая цель — это вы, ведуны и ворожеи. На земле вас гораздо больше, чем других, более или менее владеющих магией.

«Ага, если учесть, что нас осталось не больше сотни», — грустно подумала Вероника.

— Я знала, что у вас есть Четыре рыцаря, — продолжала Тэриблл. — Ничтожные сопляки, которым было предсказано уничтожить меня! Меня! Ха-ха-ха! Глупцы! Я похитила их в первый же день прибытия сюда! И они ничего не могли мне сделать! Ваша магия здесь бессильна… Вы наверняка хотите знать, ЧТО я сделала с ними? Они живы… пока. Скажу вам по секрету, победить меня очень просто. Надо лишь… Ч-ш-ш, дурачки, думаете я вам скажу?!

«Она, похоже, немного двинутая?» — Алик бесцеремонно влез Нике в мысли.

«Все злодеи немного двинутые, — ответила Ника.

«Как тебе удалось освободиться? — спросил Аскольт, стараясь разомкнуть руки.

«Просто расслабьтесь и представьте, что руки и ноги у вас свободны».

«Что???»

«Я сказала: просто представьте!» — Вероника на всякий случай передала эту мысль по кругу.

— А сейчас, мои дорогие, прошу приготовиться к смерти! — истерично взвыла Хорорра и протянула к ним свои бледные худые руки с длинными черными ногтями. — Сначала вы, потом Четыре рыцаря!

Ника лихорадочно соображала. В руках у нее сам собой возник большой серебряный крест с опалами.

— Ты не посмеешь! — закричала она, вскакивая с земли и держа перед собой крест наподобие щита. Нечисть отхлынула от нее, как от прокаженной, недовольно ворча и визжа от страха.

— Ффу, деточка, — скривилась Хорорра. — Неужели ты думаешь, что я испугаюсь какого-то там крестика? Крестиков боятся только мои подданные.

— Аноробокилль! — тоже вскакивая, завопила Ада.

— Ада, нет… — Аскольт предостерегающе взглянул на Краснову, но было поздно. Огромная молния уже ударила из Амулета Ады и понеслась к брюнетке в сером балахоне.

Хорорра сделала какой-то жест рукой, и над ней повисла черная мерцающая завеса, уже знакомая нашим ребятам.

— Черт, — едва слышно выругалась Ада. Молния ударила в завесу и понеслась обратно, прямо на Аду.

— Адка, беги!!! — завопил Брайан, толкнув Краснову, отчего та не устояла и повалилась на землю. Молния ударила парню в спину, и он тотчас загорелся. Одежда кусками сваливалась с него. Запахло жжеными волосами.

Аскольт поспешил на помощь: из его ладоней хлынули две сильные струи воды, и пламя тотчас погасло. Кашляя, Брайан упал на землю рядом с Адой.

— Глупцы! — завопила Хорорра. — Вы думаете, меня можно победить с помощью вашей ничтожной ворожбы? Умрите!

Неожиданно чья-то тень мелькнула за деревом, и кто-то набросился на Хоррору, опрокинув ее на землю.

— Каринка? — не веря своим глазам, спросила Вероника.

Нечисть мгновенно обступила Ромову, тыкая в нее своими ножами. Все увидели, как в руке у Хитрости Четырех рыцарей возник большой крест. Серебро блеснуло в свете тающей луны.

— Пошли прочь! — закричала Ромова, размахивая крестом.

— Одна она не справится, — сказала Ника, спеша к ней на помощь.

— Ника! — закричала Карина. — Нужна святая вода!

— Что? — Ника даже остановилась от удивления.

— СВЯТАЯ ВОДА!!! Скорей!

— Алик! — Ника бросилась к Белову. — Быстрей! Телепортируйся ко мне в дом. Найдешь буфет, в буфете огромная бутыль со святой водой! Принеси!

— Что?

— Ты слышал, что я сказала?! Скорей!

Алик послушно выхватил из кармана склянку с какой-то жидкостью, глотнул и исчез.

— Бежим! — Ника ринулась к Ромовой, зовя с собой остальных. — Ей нужна помощь!

Хорорра тем временем уже давно встала с земли и теперь готовилась убить Карину, удерживая ее с помощью магии.

— Сдохни! — завопила Ада, набрасываясь на нее сзади. — Это тебе за Брайана, мразь!

Непонятно откуда взялся черный мешок, который Ада натянула Хорорре на голову. В пылу битвы маска случайно спала с лица ведьмы, и все увидели зарубцевавшиеся шрамы на ее некогда прекрасном лице. Глаз не было видно, нос обозначался лишь двумя ноздрями, а ртом служила длинная косая щель.

Все невольно замерли от отвращения. Этим Хорорра воспользовалась, сдернув Аду с себя. Краснова упала на землю и тотчас была придавлена черным сапогом Тэриблл. Колдунья занесла над Адой свою скрюченную руку, на изуродованном шрамами лице отразилась гримаса триумфа!

Неожиданно кто-то снова повалил ее на землю. Это оказался Светлов.

— Алик, святая вода! — крикнул он, протягивая руку за бутылкой. Белов по-слушно кинул ему бутыль.

Из леса выбежала Миркова, потерявшая где-то очки.

— На, вяжи ее! — Светлов вытащил из-за пазухи тоненькие шнурки, которые быстро были облиты святой воды.

Придавленная Светловым, Хорорра выплевывала траву вперемешку с проклятиями.

Дашка быстро связала Тэриблл руки и ноги этими тоненькими шнурками. Ника наблюдала за ее действиями краем глаза, отгоняя крестом нечисть.

Вокруг Хорорры образовалось небольшое пространство, очищенное от нечисти с помощью ребят. Каринка, Дашка, Ромка и непонятно откуда взявшаяся Марина окружили Тэриблл, взявшись за руки. Дашка вылила на Хорорру оставшуюся святую воду.

Четверо Рыцарей подняли руки вверх, закрыли глаза и хором стали произносить:

— Веруем во единаго Бога Отца, Вседержителя, Творца небу и земли, види-мым же всем и невидимым. И во единаго Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единароднаго, Иже от Отца рожденного прежде всех век. Света от Света, Бога истинна от Бога истинна, рождена, несотворенна, единосущна Отцу, Имже вся быша. Нас ради человек и нашего ради спасения сшедшаго с небес и воплотившагося от Духа Свята и Марии Девы, и вочеловечшася. Распятаго же за ны при Понтийстем Пилате, и страдавша, и погребена. И воскресшаго в третий день по Писанием. Чаю воскресения мертвых, и жизни будущаго века. Аминь.

Они говорили эти слова, будто погруженные в транс. И слова их эхом ударялись о землю, небо и луну и плыли в воздухе. Нечисть визжала от страха и пряталась, а Хорорра корчилась на земле, связанная по рукам и ногам, и постепенно таяла в воздухе.

— Ненавижу! Ненавижу! — закричала она, продолжая корчиться и выть. — Будьте прокляты! Будьте прокляты!

Ее было уже совсем не видно. Минута — и она исчезла совсем…

На следующее утро друзья собрались в доме у Алика. На кухне кипел чай-ник. Белов предложил всем пройти на кухню и выпить чаю. Все с радостью согласились.

За окном светило солнышко и пели птички. Снова всем было хорошо и спокойно. Ника, весело напевая, расставляла чашки, в которые заботливый Сват-Игнат разливал чай.

Все сели за стол.

— Ну, что ж, — начала Ада, слегка волнуясь. — Поздравляю вас с победой над Невезением! Ура, товарищи!

— Ура! — подхватили все остальные и засмеялись, чокаясь кружками с горя-чим чаем.

— Как там Брайан? — спросила Раиса, которая еще вчера ночью превратилась обратно в человека.

— В порядке, — ответил Алик. — Регенерация прошла успешно… А вот и наш герой!

Послышались шаги, и в кухню спустился заспанный Брайан. Ожогов уже не было и в помине! Друзья приветствовали его аплодисментами и радостными воплями.

— Привет, — смущенно сказал Таунс и сел за стол.

— Итак, первый вопрос, — посерьезнела Ада. — Как вам удалось осво-бодиться?

Вопрос был, несомненно, к Четырем Рыцарям.

— Нечисть связала нас обыкновенными веревками, — пожала плечами Миркова, — и оставила в лесу. Мы освободились заклинанием «Адобовсио».

— А что, Хорорра не знала, что вы связаны обыкновенными веревками? — спросил Алик, протягивая Анрэе ватрушку.

— Нет.

— Хм, странно…

— Нечисть же глупая, — влезла Карина. — Она просто сказала Хорорре, что пленники связаны, и все.

— А я слышал раньше про Хорорру, — сказал Аскольт, сжимая Никину ладонь. — Знаете про ящик Пандоры? Это она.

— Кто, ящик? — спросила Крылова.

— Да нет же, Пандора!

— Ладно, тут все ясно, — Ада кивнула. — Следующее. Кто написал записку о помощи?

— Я, — слегка смутившись, ответила Даша, — в тот вечер…

Друзья внимательно выслушали рассказ Мирковой.

— Ладно, здесь тоже все ясно, — сказал Павел. — Вы были в лагере?

— Да, там все нормально, — кивнула Марина. — Никто ничего не помнит, все живут себе как ни в чем ни бывало.

— Последнее… — Ада прочистила горло. — Откуда вы узнали, как победить Хорорру?

— Это все Дашка! Недаром она Мудрость нашего коллектива! — Ромка позволил себе похлопать смущенную Миркову по плечу. Каринка лишь поджала губы и сморщилась, а Марина кивнула с полуулыбкой.

— Я подумала, если нечисть боится всего, что связано с Богом… Хорорра крестов и серебра не боится. Но если взять шнурки от крестов, полить святой водой и прочитать молитву, то может получиться. Знаете, как эта молитва называется? «Символ веры».

— Метод дедукции! — объявил Брайан, и все довольно заулыбались.

— Что ж, все хорошо, что хорошо кончается, — бодро сказала Ада, надкусывая печенье.

— Хэппи энд, — хмыкнула Раиса.

— Кхм… — Светлов вдруг стал серьезным. Все неожиданно поняли, что Роман сейчас будет говорить.

— Ребят, слушайте, — Светлов встал и твердо посмотрел на друзей. — Я решил уйти.

— Пожалуйста, дверь не заперта, — зевнула Раиса, отчего получила убийственный взгляд Ады.

— В каком смысле? — не поняла Ника.

— Я решил уйти… из ведунов, — слегка помявшись, сказал Роман. — Это можно устроить?

Повисла немая пауза.

— Что? — сипло спросила Миркова. — Да ты что?!

— Рома, ты уверен? Разве ты не хочешь быть ведуном? Не хочешь ворожить? У тебя такой дар! — сказала Ада. — Подумай, от чего ты отказываешься!

— Я твердо решил, Ада, — Роман теперь смотрел только на Краснову, его голос дрожал. — Понимаете, я… Мне… одна девчонка… И она… Обычная…

— Мы понимаем, Рома, — кивнула Ада, знаком предотвращая все слова и убеждения. — Это — твое решение, и только твое. В следующее полнолуние тебя исключат из наших рядов.

— Спасибо, — хрипло кивнул Роман, мельком глянув на друзей. — Теперь я пойду, пожалуй… Спасибо за чай, Алик…

— Приветствую вас, дети мои, — большой бурый медведь, гордо возвышаю-щийся на камне-валуне, важно кивнул ребятам. — Рад видеть вас в добром здравии. Сегодня вы присутствуете все. Это радует.

— Здравствуй, Управляющий, — кивнула Вероника. — Сегодня мы пришли к тебе не только для того, чтобы насытиться лунным светом.

— А для чего же еще? — прогремел голос на поляне.

— Управляющий, — Светлов сделал шаг вперед. — Я решил покинуть ряды ведунов. Это возможно?

— Ведун Роман, Сила Четырех рыцарей, — медведь вздохнул. — Ты храбро сражался на войне с Невезением. К сожалению, Хорорре удалось сделать так, чтобы я исчез и не подсказал вам, как с ней справиться. Хочу сказать, что ворожея Дарья правильно угадала: следовало прочитать молитву, обращенную к Иисусу Христу.

Дашка кивнула. Она была явно рада своей догадке, однако по лицу ее текли слезы.

— Ведун Роман, тверд ли ты в своем решении? — спросил Управляющий. — Подумай, чего ты лишишься!

— Уже подумал, — Светлов закрыл глаза и вспомнил Наташу. — Я уверен в своем решении.

— Что ж, да будет так, — медведь слез с камня и близко подошел к Роману, заглядывая ему в глаза.

— Отдай свой Амулет.

Дрожащими руками Ромка снял изумруд с шеи и протянул медведю. Управляющий долго смотрел на камень, затем вздохнул, дунул на камень, и Амулет исчез.

— Ты не будешь помнить ни своих друзей, ни всего того, что произошло с тобой с того момента, как ты приехал сюда. Даю тебе пять минут на то, чтобы попрощаться со своими друзьями.

Ромка обернулся на друзей и быстро подошел к ним. Он увидел, что девчонки плачут, а у парней каменные лица. Ромка ободряюще улыбнулся.

— Пока, ребята, — сказал он. — Я не пропаду. Я буду скучать без вас.

Парни подошли пожать ему руку. Девчонки мягко обнимали его и хлопали по спине. Дашка Миркова быстро подошла к нему, наклонилась и порывисто поцеловала в щеку.

— Прощай, — сипло проговорила она и отвернулась.

Ошарашенный Роман повернулся к Управляющему.

— Ты готов? — спросил тот.

Роман обернулся, в последний раз оглядев своих друзей.

— Готов.

Управляющий вздохнул. Неожиданно вокруг Романа образовалось неясное свечение. Парень медленно поднимался в воздух. Все выше и выше.

Друзья зачарованно смотрели на это зрелище. Щеки у девчонок блестели. Миркова рыдала навзрыд.

Раздался громкий хлопок, и Светлов исчез. Просто исчез с поляны и из жизни наших героев.

— Он сейчас в лагере, в своей постели, — ответил Управляющий на невыска-занный вопрос.

— Значит, мы сможем его увидеть? — обрадовалась Дарья.

— Нет, — покачал головой Управляющий, возвращаясь на свой камень-валун. — В Потусторонних мирах постараются, чтобы вы больше никогда не встретились. Это может ему повредить.

— Управляющий, — подала голос Ника. — Я хотела спросить про Хельгу Алматову… Она по-прежнему хочет меня убить?

— Нет. Хельге стерли память. Хорорра лишь использовала ее, как марионетку. Теперь для Хельги ты всего лишь случайная попутчица, ворожея Вероника.

Повисло молчание. Каждый думал о чем-то своем.

— Не стоит жалеть о ведуне Романе, дети мои, — мягко сказал Управляющий. — Каждый сам выбирает свою судьбу. Он сделал выбор и теперь счастлив.

Ребята ничего не ответили.

— Что ж, насыщайтесь лунным светом, дети мои, а я пойду. До следующего полнолуния…

Камень опустел. Ребята остались одни, наблюдая, как небо постепенно светлеет в ожидании скорого рассвета.

— Вот и все, кончилась история, — вздохнула Ника, вытирая слезы.

— Нет, — вдруг сказала Ада. — Еще целое лето впереди. Нас ожидает еще много приключений!

Ее глаза вспыхнули в темноте.

Конец третьей части