Повелительница зеркал

Предыстория. Новый персонаж

Где-то в Московской области есть такой небольшой поселок — Березино. Так вот, там-то и жила девочка, с которой мы хотим вас познакомить… Зовут ее Злата Федорова. Запомните это имя, ведь Злате суждено сыграть очень важную роль в нашей истории.

Итак, Злата жила со своей семьей в обычной трехкомнатной квартире дома № 3, который стоял на улице Садовой в поселке Березино. Мать у тринадцатилетней Златы была женщина добрая, с мягким и простым характером. Она никогда не наказывала Злату без повода, да и по поводу тоже. Мать любила свою дочь, и они почти никогда не ссорились. Отец, наоборот, отличался суровостью характера. Он был человек прямой и честный и всегда смотрел на жизнь реально. Тем не менее, он также любил свою дочь. А суровость — это так, для виду. Еще у девочки были бабушка и дедушка, но они жили ближе к столице, в Истринском районе. Внучку они видели редко, поэтому очень радовались ее нечастым приездам. Так что, на первый взгляд, можно сказать, что Злата была девочкой счастливой: родители любят и не ругают, никто в семье серьезно не болеет, не ссорится.… Но это только на первый взгляд.

Злата Федотова была обладательницей недлинных, до плеч, светло-каштановых волос, больших, прямо-таки огромных серых глаз, чуть длинноватого острого носа и тонких губ с вечно опущенными уголками, что придавало ей несколько пасмурный вид. Но это все мелочи. Главная причина того, почему Злата избегала лишний раз смотреть на себя в зеркало, была проста: девочка с рождения была очень худенькой. Не проблема, скажите вы? Еще какая проблема! Одежду ей приходилось покупать на четыре размера меньше, чем подобает тринадцатилетним подросткам. Злату иногда бесило, когда женщины в магазинах одежды или на рынках жалостно оглядывали ее и вздыхали: «Ничего, деточка, это пройдет с годами…». Эти слова и сочувственные взгляды всегда очень задевали Злату и ранили ее в самое сердце. Да, Федотова была очень ранимой и каждый сочувственный вздох принимала близко к сердцу. Иногда она могла часами сидеть у себя в комнате, разглядывать в зеркале свое отражение с тонкими, бледными ногами и руками с заметными синими жилками, с торчащими ребрами, и давиться слезами.

Из-за худобы девочка выглядела младше своих лет. Ее принимали за младшеклассницу, несмотря на то, что она закончила седьмой класс. Училась Злата хорошо, лучше всех в классе. Ей нравилось учиться. Учителя часто ставили ее в пример одноклассникам, чем вызывали общую зависть и не добавляли девочке популярности в классе. Так что подружек у Федотовой не было, а если и заводились, то ненадолго. В основном, с ней водились только для того, чтобы списывать. А одна девчонка, которую Злата считала когда-то лучшей подругой, вообще гуляла с ней только затем, чтобы лучше выглядеть на ее фоне. Короче, для контраста… Куда бы ни пошла Злата, где бы ни появилась, везде ее преследовали сочувственные взгляды или издевательские оскорбления от старших мальчишек и девчонок. Как только ее ни называли! И Скелетиной, и Вешалкой, и Спицей… И каждая кличка казалась самой обидной! Даже на физкультуре Злата не занималась: ее автоматически освободили от занятий, испугавшись, что такой тщедушный ученик может в любой момент упасть в обморок.

Как ни утешала себя Злата, как ни убеждала себя, что на дураков внимания не обращают — все было напрасно. Каждый злобный выкрик глубоко ранил ее, и она снова запиралась в своей комнате, обкладываясь книгами. Книги — вот кто был лучшими друзьями Златы Федотовой. Они не предавали ее, не говорили гадостей и не смеялись над ней. Злате было с ними гораздо проще, чем со сверстниками, и только чтением она утешалась, когда ей было плохо.

Мать Златы, довольно-таки крупная женщина, не переставала удивляться, в кого дочь удалась такая худенькая. Она таскала девочку по разным клиникам, но там только разводили руками: подросток был абсолютно здоров и хорошо питался. Отец же только хмыкал в усы и ничего не говорил. Конечно, у него существовало собственное предположение на этот счет, но делиться с женой он не спешил — еще испугается.

Да, Злата не была счастлива. Ну, возможно, лишь иногда, на краткий миг, когда удачно выходила та или иная картина. Злата умела и любила рисовать. Порой она размышляла на тему, что ей больше нравится — рисовать или читать? Выходило, что одинаково. К слову, картины у Златы получались просто прекрасные. Можно было сказать, что у девчонки талант: стоило ей взять карандаш, и на белом листе бумаге возникала сказка! Родителям, конечно, нравились картины дочери, но они мало понимали в живописи.

Что ж, я думаю, что новая героиня вызвала у вас уже достаточно жалости, и я вправе начать повествование…

…Однажды, погожим летним деньком, Злата вышла из магазина с полным пакетом продуктов и, ни на кого не глядя, пошла к своему подъезду. Неожиданно что-то заставило ее остановиться и посмотреть на скамейку, стоящую под старой липой. Ничего в этой скамейке примечательного не было: покосившиеся ножки, облупленная краска, пара фразочек, накарябанных черным маркером и свидетельствующих о низком уровне интеллекта авторов… Однако Злата чувствовала какую-то странную энергетику, исходящую от этой скамейки. Девочка неторопливо подошла и села, положив пакет рядом с собой.

— Я села, — непонятно к кому обратилась Злата. — Что дальше?

Внезапно листья над ее головой зашелестели и осыпались, и что-то со стуком упало на землю.

«Что бы это могло быть? — в недоумении оглядывая землю под ногами, подумала Федотова. — Неужели яйцо из птичьего гнезда выпало?»

Неожиданно Злата увидела валявшийся неподалеку блестящий шнурок с непонятным камнем. Она подняла его и тщательно осмотрела. На серебряной нитке висел длинный мелок, зачем-то всунутый в железную, с цветными камушками, оправу. Камушки так играли на солнце, переливаясь разными цветами, что Злата невольно подумала, не драгоценные ли они. Впрочем, вспомнив, что существуют еще и стразы, девочка отмела эту мысль.

«Откуда он взялся? — подумала Злата, задрав голову вверх. — С неба, что ли, свалился?»

Внезапно прогремел гром — да такой мощный, что Злата даже подпрыгнула от неожиданности. Из-за магазина величаво выплыла огромная фиолетовая туча. Хлынул ливень, и Злата, машинально сунув мелок в карман, побежала домой.

Оказавшись в квартире, девчонка бросила свою находку на тумбочку и отправилась на кухню. Запихав продукты в холодильник, она подхватила черные мешки с мусором и снова побежала на улицу, прихватив зонтик.

Дождь все лил и лил. На небе недовольно погромыхивал гром. Сверкнула молния. «Сейчас грохнет!» — догадалась Злата, выбросила мешки в контейнер и поспешила вернуться в подъезд.

Там она повстречалась с малышней, спрятавшейся от грозы.

— Эй, смотлите, Скелет ходячий идет! — шепеляво крикнул какой-то пятилетний мальчишка.

Злата ничего не ответила и молча прошла мимо. Грохнул гром, да так, что уши заложило. Захлопнув дверь квартиры, Злата грустно вздохнула и вспомнила древнюю поговорку: «Устами младенца глаголет истина». Настроение быстро портилось.

Федотова глянула на часы, висевшие над тумбочкой. Родители еще не скоро придут. Мать у Златы работала продавцом в магазине канцтоваров, а отец — бухгалтером в строительной фирме «Мастер», оба трудились допоздна. Злата снова вздохнула и отправилась в свою комнату, прихватив неожиданную находку. Усевшись на кровать, Злата стала вертеть мелок в руках. Мелок как мелок. Вот только непонятно, зачем он в эту формочку с камнями втиснут?

Подбросив мел в руке, Злата подтащила специальную доску для рисования мелом и просто так, бездумно, написала: «Кончился дождь». Надпись получилась красивая, поэтому Злата не стала ее стирать и оставила.

Внезапно шум дождя за окном прекратился, как будто кто-то невидимый выключил звук. Злата в недоумении подошла к окну. С неба уже не капало, и яркое солнце лениво выползало из серых туч. Пожав плечами и подивившись столь резкой перемене погоды, девочка уселась в мягкое кресло и схватила потрепанную книжку, лежавшую на туалетном столике. Это был сборник стихотворений и поэм А. С. Пушкина. Злате на лето задали читать «Полтаву», и, хотя она и не любила стихов, чтение ее увлекло, и она просидела с книжкой в руках до самого вечера.

Оторваться от своего занятия ее заставило хлопанье двери в прихожей. Девочка вскочила и побежала туда, мимоходом глянув на часы. Половина шестого — пришли родители.

— Здравствуй, солнышко, — приветствовала ее мать. Злата чмокнула родителей в щеку и схватила сумку матери, чтобы отнести ее на кухню.

— В магазине были? — спросила она, заглядывая в сумку. — Ну зачем? Я же все купила!

— Сегодня особый случай, детка, — отец довольно хмыкнул в усы. Злата редко видела его в таком приподнятом настроении.

— Можно узнать, что за повод? — спросила Злата, вытаскивая из сумки бисквитный тортик, бутылку шампанского и креветки.

— Папу, может быть, скоро повысят! — радостно сообщила мама, лучезарно улыбаясь и гладя дочь по голове.

— В самом деле? — обрадовалась Злата. — Здорово!

— Да, — довольно кивнул отец, надевая тапочки и садясь на табуретку. — Кстати, у дочери Алексея Романовича, Евгении, завтра день рождение. Шеф пригласил меня и вас с мамой! Представляешь?

Услышав эту новость, Злата сначала застыла, как вкопанная, а затем резко осела на табуретку. Дочку папиного шефа, Женьку Сидоренко, она знала очень хорошо. Эта пятнадцатилетняя девица училась в десятом классе, поэтому полагала, что ей все можно. Сколько раз она вместе со своими подружками запирала Злату Федотову в туалете или в подсобке? А потом ржала, слушая, как Злата просит открыть? И Злата ничего не могла ей сделать потому, что зловредная Женька могла на нее нажаловаться, и тогда отца Златы запросто поперли бы с работы.

— Только вот не знаем, — жизнерадостно продолжала мать, не замечая реакции дочери, — что бы Женечке подарить? Может, пожертвуешь ей свою книгу «Сам себе художник», детка? Ты и так чудесно рисуешь!

— НЕТ!!! — закричала Злата, вскакивая. Свою любимую книгу, которую ей подарила крестная, она никому не отдаст! Тем более вредной Женьке!

— Тише, детка, не кричи, — мать обеспокоено поглядела на нее. — Почему нет?

— Э-э-э-э… Женька ее изрисует или порвет, — не очень удачно выкрутилась Злата. — И вообще, пап, прости, но я не пойду на день рожденья…

— Так… — в голосе отца послышались грозовые нотки. — Эт-то что еще за фокусы?!

— Ну… просто, не хочу, — неохотно протянула Злата и сжалась в ожидании скандала.

— Что-о-о?! — отец побагровел и нервно заходил по комнате. — Ольга!!! Где у нас ремень?!

— Тише, Миша, погоди, — мать заглянула дочери в лицо. — Что такое, Злата? Что еще за нелепые капризы?

— Я просто не хочу идти, — твердо сказала Злата, глядя матери в глаза. — Не хочу — и все тут. И книгу свою я не отдам. Пускай Женька обломается…

— «Не хочу»?! «Не хочу»?!!! — закричал отец, вцепившись в плечи дочери, и как следует ее встряхивая. — Я тебе дам «не хочу»! Идти она не хочет! А отцовского повышения ты тоже не хочешь???!!!

— Не надо на меня орать! — крикнула Злата, кривясь от боли: отец вцепился в ее плечи мертвой хваткой.

Внезапно звонкая пощечина обожгла щеку. В голове зазвенело, а в глазах все странно поплыло.

— Не смей указывать отцу, — сказал Михаил с угрозой. — Будешь кричать на отца, я тебя выпорю, не посмотрю, что дистрофик…

Слезы потоком брызнули из глаз Златы. Отец затронул слишком больную тему. Ему не следовало так говорить.

В кухне повисла тишина. Никто не проронил ни слова. Даже мать молчала, а молчание — знак согласия. Ничего не видя перед собой, девочка помчалась в свою комнату. Там она быстро нашла толстую книгу «Сам себе художник» и швырнула ее в коридор.

— Вот!!! — закричала она, давясь слезами. — Можете подавиться!!! Отдайте ее вашей распрекрасной Женечке!

Выпалив это, Злата громко хлопнула дверью своей комнаты и заперлась на ключ.

Девочка проплакала весь вечер, до самой ночи. Потом она просто забылась в своем горе и уснула. Когда через три часа она проснулась, в голове вспыхнула четкая и ясная мысль: «Надо бежать!»

Вскочив, Злата хаотично забегала по комнате, бросая вещи в старый школьный рюкзак. В сумку полетели футболки, свитера, носки, шорты, юбки, следом — книжки, краски, холсты, кисточки, так, что рюкзак еле застегнулся. Злата решила ехать в Москву, к своей любимой крестной Яне, которая каждый год приезжала к ним со своим маленьким сынишкой Тимофеем отмечать Новый год. Яна любила крестницу, заваливала ее подарками и меньше других обращала внимание на недостатки Златы.

Напялив джинсы и свитерок, Злата решительно вскрыла свою копилку в виде пингвина. Она уже давно, лет с одиннадцати, копила на новый мобильный телефон. Вдобавок, с начала лета она подрабатывала: разносила газеты по городу. Платили немного, но даже такой заработок вполне устраивал Злату. Теперь же мечта о мобильнике рассыпалась в прах: Злате нужны были деньги на билет до Москвы.

Опустошив копилку, девочка глянула на дисплей телефона. Половина пятого утра. Поразмыслив, брать с собой телефон или не брать, Федотова все-таки решила взять мобильный.

Бесшумно открыв окно, девочка хотела уже вылезти на улицу, но решила оставить записку. Злата быстро оторвала от альбомного листа кусочек и написала красным фломастером:

«Прошу меня не искать. Без меня вам будет гораздо лучше. Привет драгоценной Женечке!

Злата».

Написав эти злые слова, девочка швырнула листок на кровать, подхватила рюкзак и вылезла в окно, благо жила семья Федотовых на первом этаже. Оказавшись на улице, Злата бросила прощальный взгляд на родные окна и пошла по тускло освещенному тротуару. Ее путь лежал к автостанции…

Автобус отходил в пять пятнадцать утра. Злата еле успела вскочить в автобус и протянуть удивленному водителю деньги. В салоне автобуса пассажиров было немного. В основном все клевали носом или храпели. Вздохнув, Злата села рядом с могучей женщиной в синем платочке и крепко уснула…

Разбудила ее все та же женщина в синем платке, тронув ее за плечо и прогудев:

— Детонька, просыпайся, на вокзал московский нас привезли…

— Спасибо, — сонно пробормотала Злата, протирая глаза и пробираясь к выходу.

Москва встретила ее шумом утренних пробок и бойкими выкриками теток, продававших у вокзала пироги. Тряхнув головой, Злата Федотова вытащила из кармана джинсов телефон и набрала номер крестной.

После долгого соединения Злата услышала голос Яны:

— Алло! Злата, это ты?!

Голос Яны то и дело прерывался странным рокотом.

— Да! — тоже закричала Злата. — Где ты?!

— Я? Я в Адлере!

— Где? — переспросила Злата слабым голосом, чувствуя, как телефон выпадает из ослабевших пальцев.

— Да в Адлере! В Адлере! В отпуске! Нам с Тимошкой повезло, путевка «горящая» подвернулась! А что? Ты что-то хотела?

— Нет… Ничего… — Злата отключилась и резко осела на подвернувшуюся скамейку.

«Что же теперь делать? — убито думала она. — Возвращаться назад, в Березино?»

На секунду ей эта мысль показалась разумной, но, вспомнив, как пощечина отца обожгла ей щеку, девочка отмела ее и решительно отправилась на железнодорожный вокзал.

На вокзале было много народу: кто торопился на поезд, кто просто сидел в зале ожидания, кто уплетал что-то в маленьких кафе. Федотова, никогда раньше не видевшая таких больших вокзалов, высоко задрала голову, рассматривая узорные решетки и сводчатый потолок. Неожиданно рядом послышался шорох. Что-то коснулось ее джинсов. Злата удивленно посмотрела по сторонам. Какой-то человек быстрым шагом удалялся от нее. Девчонка сунула руку в карман. Мобильник исчез!

— Эй, подождите! — закричала Злата, но человек уже скрылся из виду.

«Ну и наплевать, — подумала Федотова. — Так даже лучше. Родители не будут названивать».

Злата вспомнила, что на любом вокзале есть щит с названиями станций по всему маршруту следования поездов. Через пять минут цель была найдена, и вскоре юная путешественница с любопытством изучала щит. Каких только чудных названий здесь не было! Ее блуждающий взгляд наткнулся на название «Гнилая канава».

«Звучит многообещающе, — невесело подумала Злата. — Туда-то я и отправлюсь!

Глава 1 Пирушка, или новое пророчество

— Ну, долго еще? Мне уже надоело позировать!

— Подожди немного…

Анрэя недовольно поежилась и попыталась незаметно почесать спину. От Алика это не укрылось.

— Не двигайся! Или хочешь, чтобы я нарисовал тебя с тремя руками — две лежат на коленях, а третья чешет спину?

— Нет, не хочу! — засмеялась Анрэя.

— Сиди спокойно… Все, готово! Можешь посмотреть.

Анрэя радостно подскочила и размяла суставы: долго сидеть на одном месте она не могла. Девушка подскочила к холсту, над которым Алик так трудился целый час.

На картине была изображена загорелая девушка с гладкими черными, как смоль, волосами. Карие глаза задорно поблескивали. Простой сиреневый топик и голубые джинсы отлично подчеркивали достоинства фигуры. Девушка сидела на стуле с позолоченной спинкой, а в руках, спокойно сложенных на коленях, была алая роза.

— Ух ты! — восхитилась Анрэя. — Алик, ты просто волшебник!

— Так и есть, — с улыбкой отметил Белов, поигрывая Амулетом — кварцем, висевшем у него на шее.

— Да нет, ты просто мастерски рисуешь! — сказала Анрэя, взяла в руки холст и прижала его к груди.

— Можно, я возьму его себе?

— Конечно!

Анрэя радостно взвизгнула, чмокнула Белова в щеку и умчалась в свою комнату на втором этаже.

Алик согласился, чтобы Анрэя жила у него. Она поселилась в гостиной, где некогда обитала Ника, которая переселилась к себе после отъезда Захара в город.

Когда Алик убирал кисточки и краски, послышался бодрый топоток, и в кухню ворвалась Вероника.

— Привет! — весело сказала она, тряхнув копной огненно-рыжих кудрей.

— Привет, — кивнул Алик, намывая губкой стол.

— Ника! — в комнату вернулась Анрэя и продемонстрировала Смирновой свой портрет.

— Здорово! — одобрила Ника и обмахнулась только что возникшим в руке веером. — Ффу-ухх, жарища-то какая на улице!

Ника поглядела на Алика и спросила:

— Я, собственно, чего пришла. Не одолжишь соли, Алик? По-соседски, а?

— По-соседски? — Алик покачал головой. — Да от твоего дома до моего всю улицу пиликать!

— Ну и что? — Ника надула губы. — Тебе что, соли для меня жалко? Мне ж совсем немного!

Она щелкнула пальцами, и веер в ее руках исчез. Зато появилась небольшая картонная коробка из-под конфет.

— Ладно уж, так и быть, — смилостивился Алик, открывая шкаф и доставая пластиковую банку с солью. — А до автолавки никак не подождать?

— Она будет только завтра, — ответила Ника, наблюдая, как Белов насыпает соль. — А я хочу пирожков напечь: у Дашки День рождения.

— В самом деле? — удивился Алик.

— Ага. Не знаешь, где Ада? Я думала, она мне поможет.

— Нет, не знаю. Возьми с собой Анрэю.

Анрэя просительно посмотрела на Веронику.

— Пожа-алуйста! Я еще не разу не делала пироги! Это мне не ведомо!

— Ладно, пошли, — Вероника схватила коробку с солью, взяла за руку Анрэю и пошла к выходу.

За окном послышалось шуршание: такой звук получается, когда кто-нибудь резко тормозит шинами. Ника, Анрэя и Алик с любопытством выглянули на улицу и увидели Аскольта. Пологов собрал свои длинные светлые волосы в хвост. На нем были светло-зеленые шорты чуть ниже колен и кеды. Аскольт приехал на велосипеде.

— Ух ты! — восхитилась Ника, подбегая к Пологову и целуя его в щеку. — Откуда велик?

— Сотворил, — коротко ответил Аскольт.

— Ты разбираешься в устройстве велосипеда? — спросил Алик, тоже подходя к велосипеду.

— Нет, но я нашел журнал, где все описано в деталях, — охотно ответил Аскольт, усаживая Веронику на багажник. — Журнал назывался «Устройство велосипеда для скрипачей».

Все дружно засмеялись.

— Поехали, найдем Аду, — сказала Вероника, прижимая к себе соль.

— Поехали, — кивнул Аскольт, разворачиваясь и мчась по Первой улице. Алик и Анрэя, взявшись за руки, провожали Аскольта и Нику взглядами. Они собирались уже было пойти в дом, как вдруг… раздался грохот и вопли. Парочка резко обернулась и помчалась к перевернувшемуся велосипеду и распластавшимся на земле друзьям.

Выяснилось, что Ника и Аскольт на полном ходу врезались в Павла Краснова, внезапно появившегося посреди улицы.

— Что же ты, корова тебя забодай, посреди улицы выскакиваешь? — жалобно спросила Ника, потирая бок и слезая с Пологова.

— О-о-о-й, — простонал Аскольт, закрывая лицо. — Ты мне каблуком прямо в челюсть дала!

— Прости… — только и сказала Вероника. — Главное, что соль не рассыпалась!

— Да, конечно, это главное! — с иронией пробормотал Аскольт.

— Спокойно, — велел Алик и мягко провел ладонью по губам Пологова. — Все.

— Класс! — Аскольт задумчиво пожевал губами. — Не болит!

— Это вам еще повезло, ребята, — весело сказал Алик, оглядывая велосипед с погнутым рулем и оторванным сидением. — Окажись на месте этого велика кто другой, точно бы коньки… то есть шины отбросил бы, если бы с нашим Пашкой столкнулся!

— Пытаешься острить? — спросил Краснов, отряхивая свою черную футболку. — Не смешно! Я вообще-то хотел вам передать новое Адкино пророчество!

— У Ады было пророчество?! — хором спросили Аскольт и Алик, мгновенно становясь серьезными.

— Ага, — кивнул Павел и умолк, глядя куда-то перед собой. — Только странное оно какое-то…

— И как же оно звучало? — спросила Ника с любопытством, и все навострили уши.

«Все случится очень скоро. Пусть бегут вагоны споро.

Ты ее узнаешь сразу, коль запомнишь эту фразу:

«В руки мел она возьмет, и рисунок оживет!»

К вам Художница грядет!» — ответил Павел.

Все недоуменно переглянулись.

— Кто-нибудь что-нибудь понял? — спросил Аскольт.

Никто ему не ответил.

Если бы вдруг случайный прохожий забрел в тот полночный час на берег Китового озера, он был бы поражен представившимся ему зрелищем. На песчаном берегу стоял длинный дубовый стол с резными стульями. За столом сидело одиннадцать подростков. В воздухе парили разноцветные витые свечки, а в центре стола возвышался шикарный трехэтажный торт, украшенный взбитыми сливками. Не менее почетное место занимало и блюдо с румяными пирожками, собственноручно (и представьте, без помощи магии!) испеченных Вероникой.

Во главе стола на высоком кресле с золочеными ножками восседала довольно упитанная девчонка лет четырнадцати, в маечке с вырезом и голубых джинсах со стразами. Она от души веселилась: ведь у нее был День рождения!

Конечно, случайный прохожий не узнал бы никого из подростков, но мы-то с вами сразу узнали наших друзей. Празднование Дашкиного Дня рождения было в самом разгаре, но до торта дело еще не дошло. Веселая зажигательная музыка, парящие в воздухе свечи и взлетающие в небо связки разноцветных шаров придавали празднику сказочный оттенок.

Ника и Ада зашли в озеро, закатав штаны и сняв сандалии, и танцевали в воде. Хотя танцем то, что они вытворяли, назвать было сложно — так, кривляние.

Дашка была на седьмом небе от счастья, а когда Брайан пустил первую петарду в небо, она завизжала и захлопала в ладоши.

Опустошив тарелку с салатом, Павел искоса поглядел на Раису. Та поковыряла вилкой в капусте, подумала и кивнула, чуть улыбнувшись. Краснов хлопнул в ладоши, и на столе появилась… бутылка шампанского.

Все, кто был за столом, дружно уставились на это явление. Каждый отреагировал по-своему: Раиса пожала плечами, как будто это ее не касается, Алик весело ухмыльнулся, Брайан деликатно кашлянул, Дашка замычала и замотала головой, Аскольт одобрительно кивнул, но тут же замотал головой, увидев, как на него посмотрела Вероника, Анрэя удивленно вскинула брови, пробормотав свое любимое «Это мне неведомо!», Марина уткнулась в тарелку с печеньем, а Каринка презрительно хмыкнула.

— Спокойно, — велел Павел, оглядывая всех и открывая бутылку. — Один раз можно… В честь Дня рождения…

Услышав эти слова, все подумали и согласились, протягивая Павлу только что наколдованные бокалы.

— Ада! Ника! — закричал Алик, стараясь не пролить ни капли. — Идите к нам!

Прошлепав мокрыми ногами по песку, девчонки присоединились к друзьям, никак не отреагировав на шампанское.

— Давайте, за Дашку! — громко провозгласила Ника, и все чокнулись бокалами…

Прошло два часа. Рассвело, лягушки в озере квакали не так охотно, зато ранние птички оживились.

Фейерверка уже не было, потому что ни у кого не было желания его запускать. Наоборот, хотелось тишины и покоя. Стол покосился и стал хромым на одну ножку, стулья валялись на песке вместе с тарелками и стаканами. А шампанское все не кончалось и не кончалось…

…Когда совсем посветлело, и первые лучи солнца пробились на поляну, друзья услышали шорох, доносившийся откуда-то из леса. Кто-то приближался к ним, но никто не поднял даже головы.

Обхватив гудящую голову, Вероника слушала, как кто-то ходит по песку, спотыкаясь о разбросанные стулья. Через пару минут этот кто-то пробормотал:

— Кхэ-м, извините, вы спите?

Нику разобрал смех, и она расхохоталась, напугав птичек, рассевшихся на ветке ивы, и заставив окружающих вздрогнуть.

«Интересно, что было бы, если кто-нибудь из нас сказал «да»?» — подумала она и еле разлепила глаза.

Мир в ее глазах пошатнулся. Небо было каким-то неестественным, а веток и деревьев слишком много. Сев на песок, Вероника попыталась обнаружить того, кто к ней обращался.

С трудом сфокусировавшись, Ника обнаружила перед собой двух незнакомых, совершенно одинаковых девчонок.

«Опять близняшки? О, нет!» — подумала Ника со стоном.

Но еще через пару минут тупого мотания головой две девчонки слились в одну. Перед глазами по-прежнему все плыло.

— Вам плохо? — почему-то шепотом спросила незнакомка, бросая раздувшийся рюкзак на песок и садясь рядом с Никой на корточки.

Ника отрицательно замотала головой и замычала, отползая. Девчонка показалась ей неимоверно бледной и тощей, поэтому затуманенный разум решил, что девица наверняка больная. К тому же, хотя разница в возрасте у них была от силы год, девчонка обращалась к Нике на «Вы».

Рядом кто-то вяло пошевелился, потом снова стало тихо.

— Ты кто такая? — не очень-то вежливо спросила Вероника, стараясь отлепить шершавый язык от неба.

— Меня зовут Злата Федотова, — ответила девчонка, поднявшись. — Я приехала полчаса назад на станцию «Гнилая канава», а потом заблудилась в этом лесу.

Вероника снова замотала головой. Информации было слишком много для ее несчастного мозга.

— Что у вас произошло? — участливо спросила эта Злата. — Вас побили? Кто эти люди?

Девчонка кивнула на ребят, спавших за столом в разных неудобных позах.

— Это мои друзья, — ответила Вероника, стараясь подняться. — Наверное…

После шампанского она была вообще ни в чем не уверена.

— А как вас зовут?

— Вероника Смирнова, — с трудом вспомнила Ника и снова засомневалась: — Наверное…

— С Вами точно все хорошо? — уточнила Злата, пытаясь помочь Нике подняться.

— Да, просто отлично… И хорош мне «выкать»! — Ника вдруг рассердилась на незнакомку и оттолкнула ее от себя. Девица пошатнулась, споткнулась о подвернувшийся стул и рухнула на песок. Ника истерично расхохоталась, разбудив друзей.

— Что… Кто это? — спросил Пологов, еле разлепив глаза.

— Фиг его знает, — философски ответила Крылова, выползая из-под стола.

— Я знаю, — хрипло сказала Ада, как-то странно глядя на валяющуюся в пыли незнакомку. — Это Художница…

Глава 2 Магический мел

— Кто? — не поняла Вероника, стараясь собрать мысли в кучку.

— Художница, — повторила Ада. — Из моего пророчества.

— Ты уверена?

— Да.

— Пьяный бред, хи-хи, — хихикнул Павел, снимая с лица остатки картошки.

— Нет, — покачала головой Ада, поглядев на Павла. — Я не пьяна. Я выпила всего один бокал…

Она была на редкость серьезна.

— Один? — не поверил Алик.

— Похоже, я единственная здесь трезвая, — горько усмехнулась Ада, и подошла к незнакомке, все еще сидевшей на песке. Краснова помогла ей подняться.

— Спасибо, — пробормотала девчонка, растерянно оглядывая ребят. — Меня зовут Злата Федотова. Я… Я не понимаю, о какой Художнице вы здесь говорите. Я приехала полчаса назад и заблудилась. Нашла вас, а тут вот эта девушка начинает драться…

— Драться? — переспросил Аскольт, недоверчиво посмотрев на Нику. — Вот это да! Ника, это ж до какой степени надо было напиться?!

— Ты сам не лучше, — засмеялась Ада.

— Ребята, — вдруг сказал Брайан, во все глаза глядя на Федотову. — Она… Она же ворожея!

Все молча уставились на девицу, явно смущенную таким вниманием. В самом деле: у незнакомки была яркая ворожейская аура с радужной оболочкой.

— Вот это да… — присвистнул Алик. — Слушайте, а она нам точно не мерещится?

— Какая-то она тощая, — ляпнул Павел. — Не больная?

— Краснов, — грозно произнесла Ада. Ее карие глаза сверкнули.

— Ничего, я привыкла, — сказала Злата, неприязненно поглядывая на Павла. — Может, тебе еще справку от ветеринара показать?

— А есть? — ничуть не смутился нахал. — Покажи!

Сестра угрожающе зашипела на него.

— Слышьте, а чего это нас так развезло? — поинтересовалась Каринка.

— Это все Пашка виноват, — жалобно протянула Раиса, выползая из-под стола и косясь на Краснова. — Он нам в бокалы порошок «Рог изобилия» подсыпал!

— У-у, Павлик Морозов фигов! — насупился Павел. — Я ж хотел, что б весело было!

— Тебе это почти удалось, — заметил Белов.

— Стойте! — новая знакомая затрясла головой. — Что за заклинание? О чем вы вообще тут говорите?!

— Та-ак, — вздохнула Ада. — Понимаешь, Злата, мы не совсем обычные… Э-э… Как бы тебе объяснить?!

Федотова продолжала настойчиво смотреть на Аду.

— Мы — ворожеи и ведуны. Да-да, не удивляйся! — по лицу Красновой скользнула легкая улыбка. — Мы обладаем необычными способностями: Ника умеет управлять зеркалами, Аскольт — водой, Павел — огнем, Алик владеет регенерацией, Брайан понимает мысли животных, Раиса умеет летать, Карина управляет пернатыми, Марина может передвигать предметы взглядом, Анрэя — девушка-оборотень, Дашка — мастер гипноза. Ну, а я умею предсказывать будущее.

Так вот, прошлым летом мы встретились в этой деревне. Однажды ночью что-то заставило нас покинуть постели и отправиться в лес, на залитую лунным светом поляну. Там мы впервые познакомились с Управляющим. Он умеет принимать любое обличье… и, короче, он у нас типа учителя, понимаешь? Предупреждает нас об опасности, учит защищаться и верить в свои способности. А еще помогает нам питаться лунным светом. У каждого из нас есть свой Амулет — волшебный камень, с помощью которого мы ворожим. Ты не случайно оказалась здесь, Злата. Это твоя судьба. Ты — Художница.

— Если это, конечно, не пьяный бред нашей Адочки, — заметил Павел и громко икнул, наблюдая, как серые глаза новенькой расширяются от свалившейся на нее информации.

— Так, все, — грозно сказала Ада. — Не пора ли вам трезветь, друзья-товарищи? Аскольт!

— А? — отозвался Пологов.

— Ты не поможешь?

— Не-а, — почему-то заупрямился всегда покладистый Аскольт.

— А, ладно, я сама! Аквасс! — крикнула Ада, протянув руку к Аскольту.

Откуда ни возьмись, на Пологова хлынула вода.

— А-а-у! — завопил Аскольт, прикрывая голову. — Адка, ты что, ледяная же!

— Ничего, нормально! — с задором крикнула Ада. В ее карих глазах заплясали бесенята. Краснова поливала одного за другим ледяной водой.

Когда пришла очередь Вероники, та заметалась по берегу, пытаясь спрятаться куда-нибудь.

— Аквасс!

— А-а-а-а… — слабо вскрикнула Ника, но избежать холодного душа не удалось и ей.

— Все, — Ада перевела дух и весело посмотрела на Злату, чьи глаза сейчас формой и размером напоминали крышки от кастрюль.

— Привыкай! — весело крикнула Ада и оглядела мокрых и недовольных друзей. — Эх, вы! У нас в Серпухове так даже бомжи не напивались!

Никто ничего не сказал, все лишь хмуро переглянулись.

— Ерунда это все! — категорично заявила Злата, отталкивая чашку с недопитым какао. — Полный абсурд!

— Конечно, — охотно согласилась Ада. — И то, что ты видела на озере — абсурд. И это абсурд.

Она щелкнула по Амулету, что-то шепнула и… растворилась в воздухе.

— Но в это просто невозможно поверить! — простонала Федотова.

Ника искоса глянула на нее. Говорят, первое впечатление — самое верное, а Нике эта особа с самого начала не понравилась. Уж больно вид у нее похоронный, и не улыбается никогда…

— Мы все так сначала говорили, — заметила Ада, возникая из воздуха рядом со Златой. Та даже подскочила на стуле.

— Успокойся, пожалуйста, — попросила Ада. — У каждого из нас здесь своя история, и у тебя своя есть или будет…

Ада вздохнула и посмотрела на Веронику. Подруга сидела какая-то насупленная, с полотенцем на голове. Та фыркнула и отвернулась. Похоже, она всерьез невзлюбила новенькую.

— Я умею предсказывать будущее, — продолжила Ада и села, уперевшись ладонями в стол. — Совсем недавно у меня было пророчество. Оно звучало так — «Все случится очень скоро. Пусть бегут вагоны споро. Ты ее узнаешь сразу, коль запомнишь эту фразу: «В руки мел она возьмет, и рисунок оживет!» К вам Художница грядет!»

— Похоже на стихи, — заметила Злата, вертя в руках кружку. — Но почему ты назвала меня Художницей?

— Потому, что это ты, — просто ответила Ада. — Я как тебя увидела, сразу что-то в мозгу вспыхнуло! Ладно, это все мелочи.… Вот, возьми.

Краснова хлопнула в ладоши, и на столе появился белый лист бумаги и пачка карандашей. Федотова снова подскочила, замотала головой и нагнулась, проверяя, нет ли в столе тайника.

— В пророчестве ясно сказано: все, что ты изобразишь на рисунке, оживет. Ну-ка, нарисуй что-нибудь!

— Что? — растерялась Злата, беря в руки карандаш.

— Что угодно!

Федотова пожала плечами, подумала и осторожно, медленно и бережно водя по листку карандашом, нарисовала прекрасного лебедя. Лебедь вышел грациозным и элегантным, с расправленными крыльями и чуть склоненной головой.

Злата отложила карандаш и напряженно посмотрела на рисунок. Ничего не произошло: лебедь не сошел с листа, не повернул головы. Он был просто нарисованным.

— Чепуха это все, — как-то сердито и разочарованно протянула Злата.

— М-да, странно, — согласилась Ада, оглядывая лебедя. — Что ж, над этим надо еще поразмыслить…

В кухню зашел Аскольт. Его волосы были встопорщены и неестественно подняты: он явно перемудрил с заклинанием для сушки волос. Увидев девчонок, он поспешно наколдовал расческу и принялся растерянно чесать свои светлые волосы, как-то смущенно и в тоже время с интересом поглядывая на Злату.

Ника снова фыркнула и стянула с головы полотенце. Волосы, мокрые и темные от воды, упали на плечи. Встав с табуретки и отобрав у парня расческу, она вышла из комнаты. Тот пожал плечами и плюхнулся на незанятую табуретку, ободряюще улыбнувшись Федотовой. Та залилась краской, отвела взгляд и принялась выстукивать по столу своим мелом в оправе бойкую дробь. Ада насторожилась. От этой безобидной на первый взгляд вещицы веяло мощной древней магией.

— Это что такое? — она показала на странный Златин талисманчик.

— Сама не знаю, — честно призналась Федотова, стараясь не смотреть на Аскольта. — Случайно нашла…

Девчонка поведала Аде историю об обнаружении мелка.

— Хм, — только и сказала Ада. — Позволь?

— Да, конечно, — Злата сняла с шеи шнурок и протянула Красновой.

Ада взяла мелок и тут же отбросила: безобидная на вид вещица буквально прожгла Аде руку чуть ли не до костей.

— Бли-и-ин, — протянула Ада, морщась и дуя на руку.

— Что? — перепугалась Злата, а Аскольт озабоченно поглядел на Краснову.

— Твой мел обжег мне руку, — сообщила Ада, тряся рукой и оглядывая ожог. — Аскольт, будь другом, сходи за Аликом.

Парень вскочил и выбежал из комнаты.

— Я не могу даже тронуть мел, — сказала Ада. — Эта вещь только твоя. Только ты можешь ее взять…

— Я боюсь, — призналась Федотова, но мел все-таки взяла.

— Скажи, Злата, — начала Ада. — Ты не пробовала этим мелом писать или, скажем, рисовать?

— Пробовала, — кивнула новенькая, с опаской поглядывая на мел. — Я написала, что дождь закончился — в тот день как раз такой противный ливень был…

— И как? Дождь кончился?

— Не помню. Не обратила внимание. Хотя.… Да, капать перестало и засветило солнце. Но может, это лишь совпадение?

— Не знаю, — сказала Ада, задумчиво кусая губы. — Не знаю…

В комнату ворвались Аскольт, Брайан, Алик и Павел.

— Что произошло? — спросил Белов, оглядев ожог.

— Златин мел обжег мне руку, — беспечно ответила Ада, как будто у нее спросили, завтракала ли она сегодня.

— Что? — вспылил Павел и резко повернул голову в сторону испуганной Федотовой. — Ты что, Скелетонша, на сестру мою нападала?

— Тише ты, — поморщилась Ада. — Никто на меня не нападал. Я сама взяла мел, и он меня обжег. И повежливей, пожалуйста…

Павел буркнул, что он извиняется и куда-то телепортировал, произнеся:

— Тропелетиус!

Алик взял Аду за руку и медленно провел пальцами по ладони. Ожог тут же исчез.

— Видишь? — спросила Ада, явно радуясь, что рука прошла. — Алик у нас молодец! Что бы мы без него делали?

— Да ладно тебе, Ада, — засмущался Белов. — А что за мел-то такой? Ничего себе аура!

— Вот и я про то же, — кивнула Ада и зажмурилась.

Федотова подумала, что новая знакомая заснула, но она резко открыла глаза, и на столе вместо белого листка с нарисованным лебедем появилась небольшая специальная доска для рисования мелками.

— Нарисуй что-нибудь мелом, — попросила Ада.

Злата нервно сглотнула, и мел заскользил по доске. Через минут пять на рисунке красовался симпатичный пушистый кролик. Снова ничего не произошло. Когда Федотова подумала, что все это пустой номер, рисунок на доске исчез.

Брайан хотел что-то сказать, но не успел. На столе сидел самый настоящий белый кролик!

— Кошмар… — только и смогла выговорить Злата и рухнула в обморок.

Когда Злата открыла глаза, она с трудом осознала, что находится в незнакомой комнате, погруженной во мрак. За окном смутно серебрилась луна и тускло светил фонарь.

Федотова лежала на кровати, буквально завернутая в чужую ночную рубашку нежно-розового цвета, пахнущую лавандой и еще чем-то цветочным.

— Слава Богу! — облегченно шепнул кто-то. — Я уже подумал, что ты вообще не проснешься.

Девчонка подскочила и огляделась. На глубоком кресле в углу комнаты возле камина сидел высокий парень с длинными волосами.

— Привет, — шепнула Злата, узнав Аскольта.

— Привет, — весело кивнул тот, добродушно глядя на Федотову.

От этого взгляда Злата снова залилась краской — хорошо, в темноте не видно было.

Тут Федотова вспомнила, при каких обстоятельствах она упала в обморок, и вздрогнула.

— Я что, до ночи в обмороке провалялась? — спросила она.

— Нет, — ответил Аскольт. — Ты через минут пятнадцать очнулась, когда тебя Ада водой облила. Выпила стакан воды и тут же заснула прямо на полу. Мне доверили тебя до дома Алика донести…

Злата покраснела еще гуще, представив, как Аскольт нес ее на руках.

— А что? — продолжал Пологов. — Ты легкая. Все равно, что веник таскать. Не то, что Крылова.

— Значит, я у Алика? — уточнила Злата, решив не обижаться на сравнение с веником.

— Ага.

— Это тот, который реге… гире… риги…

— Регенерирует, — подсказал Аскольт и мягко рассмеялся.

Злата тоже улыбнулась и села в кровати, обвернув ноги одеялом.

— Кто же мне сорочку пожертвовал? — зачем-то спросила Злата. Ей нравилось просто разговаривать с Захаром ни о чем.

— Райка.

— Это такая длинноволосая блондинка?

— Ага, — кивнул Пологов.

— А ты вроде водой управляешь? — спросила Федотова после недолгого молчания.

— Вроде, — усмехнулся Пологов, отбрасывая светлую прядку волос. Он взмахнул ладонью, и прямо из пола хлынула струя воды, доставшая до потолка. Злата приоткрыла рот. Аскольт улыбнулся, повел бровью, и вода исчезла. Пол на полу был абсолютно сухой.

— Здорово!

— Нравится? Ника тоже всегда в восторге…

Парень осекся, как будто сказал что-то, чего не должен был говорить.

— Она твоя девушка, да? — чужим голосом спросила девочка.

Пологов молчал, глядя в сторону.

— Похоже, я ей не нравлюсь, — сказала она, отводя глаза.

— Нике? — Аскольт чуть нахмурился. — Я поговорю с ней…

— Не надо, — испугалась Злата. — Просто скажи, чтобы больше не дралась.

— Дралась?! — голубые глаза Пологова расширились. — Нет, Ника никогда не могла бы…

— А ты представь, — вздохнула Федотова.

Они помолчали. Потом Злата спросила:

— А где кролик?

— Какой кролик? А-а! Тот, которого ты создала?

— Ну да.

— Где-то тут был, — Аскольт встал и заглянул под кровать.

Обшарив всю комнату, Аскольт все-таки обнаружил кролика под креслом. Тот брезгливо дергал носом, моргал и лягался задними лапами.

— Давай назовем его Гоголь? — предложил Пологов, передавая Федотовой зверька.

— Почему именно Гоголь? — удивилась Злата, неотрывно глядя на Аскольта и машинально поглаживая кролика.

Пологов засмеялся и рассказал забавную историю об его учителе литературы, которого прозвали Гоголем за его патологическую любовь к этому писателю. Вдобавок, учитель имел пышные седые бакенбарды, цыплячий пушок вокруг лысины и неимоверно длинные уши…

Злата засмеялась, согласилась назвать кролика Гоголем и широко зевнула.

— Да ты спишь совсем! — воскликнул парень и велел. — Ну-ка, баиньки!

— Хорошо, — сказала Злата и ехидно добавила: — Мамочка!

Они оба засмеялись. Аскольт в шутку (или всерьез?) подоткнул ей одеяло, поцеловал в макушку и ушел, пожелав доброго сна.

Злата думала, что долго не уснет, но, к удивлению, заснула, как только Аскольт ушел. Девочка спала, прижимая к себе пушистого Гоголя. На губах ее играла счастливая улыбка.

Глава 3 Ничто не вечно под луной

Аскольт сам не понимал, что с ним творится. Эта новенькая вызывала в нем целую бурю эмоций. Хотелось бежать и заботиться о ней, защищать от всякого, кто посмеет на нее посягнуть. Иногда Аскольт думал о Веронике, и в нем просыпалась совесть. Он был совершенно измучен. Его одинаково тянуло и к Злате, и к Веронике, так что он совершенно запутался в своих чувствах.

Раиса сидела у Ники дома, где уже все собрались, и демонстративно заплетала длинные светлые косы. Изредка она бросала кокетливые взгляды из-под длинных ресниц на Павла, отчего тот довольно улыбался и подмигивал ей.

Сегодня Пашка был особенно красив. Его стильно подстриженные темные волосы, бывшие некогда длинными, были распущены и колыхались на ветру, дующем из открытого окна. Темные джинсы и аспидно-черная футболка с нарисованными каплями крови придавали парню готический вид.

Крылова мечтательно вздохнула.

— Послезавтра полнолуние, — напомнил Брайан, рассматривая открытки, засунутые за стекло старого буфета.

— Все знают, — ответил Алик.

— Будем посвящать новенькую? — спросила Анрэя, которая уже давно разобралась в ворожейских штучках.

— Да, — кивнула Ада, вытаскивая откуда-то доску для рисования мелом.

Злата недоверчиво покосилась на доску, предчувствуя, что ее снова заставят рисовать.

— Ты правильно угадала, — кивнула Ада, кладя перед ней доску. — Рисуй.

— Опять что угодно?

— Угу. Теперь мы покажем твой дар остальным.

Федотова вздохнула и повертела в руке мел. Поразмыслив, она стала рисовать красивую крупную розу с длинным стеблем и шипами. Злате понравилось то, что у нее получилось.

— Все, — сказала она, откладывая мел.

— Что ты нарисовала? — спросил Алик.

— Розу.

Неожиданно послышался треск ломающегося пола, и из-под досок, взламывая деревянное покрытие, стремительно поползли зеленые ветви кустарников. Стремительно вырастали листья, шипы, бутоны раскрывались буквально за секунды…

Ника завизжала и спешно вскочила на стул, но кустарник уже оплел табуретку, и ей пришлось влезть на стол, где уже спасались Аскольт и Брайан. Раиса взлетела, прихватив с собой Павла, и они вместе вылетели в распахнутое окно. А кустарник все рос и рос, быстро добираясь до стола. Через каких-то десять минут вокруг были только шипы, ветви, листья и роскошные алые розы. Стол, на котором спасались ребята, острые шипы каким-то чудом миновали.

Повисло молчание. На столе подросткам было, мягко говоря, неудобно. Ада попыталась спрыгнуть, но тотчас исцарапала ноги о шипы, которые были повсюду.

— Ты что натворила?! — вдруг закричала Ника, бросаясь на Злату с кулаками. — Ты что с моим домом сделала?!

— Прости, я не хотела… — лепетала Федотова, отступая и наблюдая, как парень по имени Брайан Таунс оттаскивает Веронику от нее.

Ника продолжала плакать, уткнувшись парню в плечо. Тот поглаживал ее по спине и укоризненно смотрел на Злату.

— Я не хотела… — снова повторила Злата, опуская глаза.

— М-да-а, — протянула Ада, оглядываясь. — Не думала я, что все так серьезно. Слушай, ты не могла нарисовать что-нибудь менее… масштабное?

— Спасибо тебе большое, Злата, что ты не нарисовала гигантского спрута или тиранозавра, — зло сказал Таунс.

— Брайан! — предостерегающе сказала Ада.

— Ты попросила нарисовать, что угодно, вот я и нарисовала что угодно, — пробурчала Федотова, глядя в сторону.

— Но ты же понимала, что рисунок станет настоящим, — заметила до сих пор молчавшая Миркова. — Почему же ты нарисовала именно кустарник? Назло?

— Нет, — только и смогла ответить Златка. Честно говоря, она все еще сомневалась в своих способностях. Но ребятам сказать она этого не могла. Они и так сильно разозлились на нее.

— Ничего не поделаешь, — вздохнула Ада и велела Нике: — Успокойся! Ты переезжаешь ко мне.

Павел хотел сказать, что он против, но сестра остановила его выразительным взглядом.

— Предлагаю искать дверь, — сказал Брайан. — Или хотя бы выход. Разделимся…

— Бесполезно, — покачала головой Ада. — Вряд ли ты сможешь сделать хотя бы шаг, не напоровшись на ветку. Телепортируем…

— Тропелетиус! — громко произнесли все, кроме Златы, и исчезли с негромким хлопком.

Стало тихо. Злата осталась одна. Совсем одна.

Раиса раздраженно вытащила ветку, вцепившуюся ей в косы. Возле дома Ники собралось уже порядочно народу. Люди что-то взволнованно выкрикивали и показывали на дом Смирновой.

— Упс! Тропелетиус! — негромко пробормотала Раиса и исчезла с крыши, очутившись в сторонке от толпы.

Дом Вероники выглядел престранно. В окнах виднелись зеленые листья и бутоны роз, кое-где ветви проросли сквозь стены. Один пышный куст торчал из печной трубы, выставив шипы навстречу солнцу и изредка роняя лепестки.

— Что произошло? — спросила какая-то женщина в соломенной шляпе, только что подошедшая к толпе.

— Да вот, — принялся рассказывать усатый дядька в кепке. — Иду, значит, за молоком, к Кузякиным… Мимо дома энтого прохожу… Вдруг, глядь! — кусты прям посередь дома выросли! Как попрут, как попрут!.. Мне аж дурно стало! А за-а-па-ах!

— Да-да, — закивали остальные. — Именно так все и было, как Егорыч рассказывает!

— Да неужто так бывает? — ужаснулась женщина.

— Дык, видать, бувает, — просипел бородатый, вечно поддатый старик, которого в деревне называли «Собутыльник Иваныч». — Розами пахнет, точно вам говорю. Будто духи, что я у снохи вчерась…нюхал.

Райка отбежала подальше, чтобы не рассмеяться. Потом она извлекла из кармана кусочек бересты и перо и стала что-то быстро писать. Надпись вспыхнула и исчезла. Раиса уселась ждать на низенький забор, изредка поглядывая по сторонам.

Прошло минут пять. Раисе порядком надоело слушать удивленные возгласы деревенских жителей. К тому же возле дома Смирновой уже выросла порядочная толпа. Она встала было, чтобы уйти, но тут прямо перед ней материализовалась Дашка Миркова. Этот трюк был явно рассчитан на то, чтобы ее напугать, однако Раиса и бровью не повела.

— Ну, что еще у тебя случилось? — спросила Миркова, разочарованная, что напугать Крылову не удалось.

— Ты смотри, старшим-то не хами, — чуть нахмурилась Раиса и кивнула на скопище народу, глазевших на дом № 6, как на диво дивное, чудо чудное. Кто-то уже порывался позвонить на телевидение. — Видишь, проблемка тут… Разрули тут все, а я пошла.

Она повернулась и неспешно пошла в сторону дома. Дашка не удержалась и показала ей язык. Потом она подошла к толпе поближе, разминая руки, и громко попросила:

— Извините! Вы меня простите, но посмотрите все, пожалуйста, на меня!

Полсотни пар изумленных глаз повернулись к ней.

— Чего тебе, девочка? — спросил чей-то голос из толпы. — Не видишь, у нас ЧП!

— Вижу, вижу, — закивала Дашка и закрыла глаза, настраиваясь. Кода она распахнула веки, толпа в ужасе отпрянула — глаза у Мирковой фосфорически загорелись.

— Спокойно, — велела Миркова, делая руками какие-то пассы. Людей невольно затягивали движения ее рук, и они смотрели на них, не отрываясь и покачиваясь, будто в трансе.

— Сейчас… вы… все… пойдете… по домам… — начала Дарья убедительным голосом, делая паузу после каждого слова и глядя в глаза каждому из толпы. — На… дом… номер… шесть… вы… внимания… не обращаете… Его… нет… Понятно?..

Жители дружно кивнули и быстро разошлись по своим делам. Дом Вероники Смирновой они в упор не замечали.

Миркова вздохнула и встряхнула руками, сбрасывая напряжение.

Крылова направилась домой: давно пора было обедать. Шуганув чью-то кошку, Райка глянула на небо и зацокала языком. Небосвод затянула огромная лиловая туча, медленно двигающаяся из-за леса. Собирался дождь.

Когда Раиса зашла в сени, в окошко уже застучали первые капли. В небе погромыхивало. Миновав кухню, девчонка отдернула цветастую занавеску, отделяющую кухню от жилой комнаты, и остановилась.

Комнатка была небольшой, но уютной. На бревенчатом полу лежал яркий коврик, под цвет занавесок. В углу стоял маленький черно-белый телевизор, у стены — высокая пружинная кровать, напротив — узкая софа. Так вот, на софе, укутавшись в одеяло, лежала… Зинаида. Лицо ее было бледное, глаза закрыты, а руки заметно дрожали.

— Бабушка! — Райка кинулась к старой ворожее. — Что случилось?

— Раиса? — хрипло спросила Зинаида, не открывая глаз. — Это ты?

— Я, конечно, — Крылова озадаченно поглядела на старушку.

— Да-а, Раиса, — протянула старушку, еле приоткрывая глаза. — Захворала я что-то… Видно, конец мне пришел…

— Что?! — Раисе показалось, что она ослышалась. — Как ты можешь такое говорить?!

— Да, детка, так и есть, — прошелестела старушка.

— Но… ведуны же бессмертны!

— Нет.

За окном грянул гром так, что стекла задрожали. Раиса со страхом смотрела на бледную Зинаиду.

— Ведуны живут всего лишь девятьсот девяносто девять тысяч девятьсот девяносто девять лет, — ответила Зинаида. — Я уже исчерпала свой лимит. Я ухожу из этой жизни.

— Нет! — закричала Раиса, глотая слезы, брызнувшие из ее глаз. — Ты не можешь умереть!.. Может, врача позвать? Хочешь, я позову?..

— Лекарство от смерти еще не придумали, моя дорогая, — Зинаида наконец открыла глаза и уставилась в потолок. — Я предчувствовала свою смерть, просто не хотела тебе говорить…

«Нет, она не может умереть! — мысли Раисы бешено метались. — Она просто не может! Она приютила меня, посвятила в ворожеи! Что бы я делала без нее, когда сбежала из Сызрани?!» Бабуля, милая, хорошая! Не умирай, пожалуйста!

— Ничто не вечно под луной, — еле слышно проговорила старуха. — Все когда-нибудь кончается.

Раиса не слушала, она лишь громко рыдала, стоя на коленях перед узкой софой и схватив бледную дрожащую ладонь дорогого ей человека. Человека, который уходил из этой жизни.

— Нет, — шептала Райка. — Нет, нет!

— Слушай меня, дитя мое, — Зинаида уже говорила с трудом, ее голос то и дело прерывался сухим кашлем. — Сейчас я умру, и… В полнолуние отнесите мое тело… на поляну… Управляющий похоронит меня… как подобает… А теперь прощай, Рая… Знай, что я любила тебя, как… внучку или дочь… Будь счастлива…

Такая длинная речь отняла у Зинаиды последние силы. Она закрыла глаза, глубоко вздохнула и замерла.

За окном бушевала гроза, сверкали молнии, но пятнадцатилетняя девчонка по имени Райка Крылова не обращала внимания на это: она рыдала громко, в голос, держась за ледяную руку умершей старой женщины. Сквозь слезы Раиса заметила, что у Зинаиды НЕТ ауры. Нет совсем.

Девчонка поняла, что вместе с аурой из Зинаиды ушла жизнь.

Глава 4 Оракул предупреждает!

Злата еле успела спрятаться от грозы в каком-то старом, заброшенном одноэтажном домишке с покосившемся забором и выбитой дверью.

«А что, я вполне могу здесь устроиться», — подумала Злата, оглядывая захламленные комнаты. Она уселась на пыльную колченогую лавчонку, положила себе на колени доску для рисования мелом и написала: «Мой рюкзак рядом со мной».

Послышался легкий хлопок, и возле Федотовой шлепнулся ее рюкзак.

«Отлично!» — подумала Злата.

Старательно выведя на доске «В доме с черной крышей на Второй улице, в деревне Гнилая Канава все абсолютно чисто!», Златка отправилась обследовать дом, стараясь отвлечься от печальных мыслей.

Вечером она отложила доску, написав на ней напоследок: «В доме стоит большая кровать с гобеленом».

Кровать появилась мгновенно. Она была покрыта роскошным гобеленом поверх одеяла из искусственного голубого меха и украшена множеством маленьких подушечек-думочек. Забыв удивиться, Златка дошла до кровати, упала на нее, не раздеваясь, и заснула.

Проснулась девочка оттого, что кто-то тормошил ее за плечо. Вообразив невесть что, она вскочила и схватилась за Амулет. Никого не было.

— Кто здесь? — шепотом спросила она, понимая, что не знает ни одного заклинания.

— Это я, — вдруг сказал кто-то. Послышалось шуршание, и посреди комнаты появился… Аскольт.

— Аскольт?! — Злата так обрадовалась ему, что чуть не свалилась с высокой кровати.

— Он самый, — кивнул парень. Федотова с облегчением увидела, что он улыбается.

— Это ты постаралась? — спросил парень, оглядывая чистые комнаты, чуть освещенные лучами рассветного солнца.

— Я, — кивнула Злата. Ей не хотелось ничего говорить. Хотелось просто сидеть и смотреть на Аскольта.

— Ты меня сейчас съешь глазами, — предупредил Аскольт, и они вместе засмеялись.

Пологов неспешно подошел к кровати и сел рядом с Златой.

— Я принес Гоголя, — парень вытащил кролика из-за пазухи и протянул его Федотовой. Златка прижала пушистого зверька в себе, чувствуя, как бьется у того сердечко. Возможно, почти так же билось сердце и у нее, когда Аскольт смотрел на нее.

Они помолчали, ожидая друг от друга непонятно чего.

— Как там Ника? — спросила Злата осторожно.

— Ника? — Аскольт с радостью переключился на другую тему. — Нормально. Живет у Ады.

— Понятно, — кивнула Златка, вздохнув.

— Да ладно тебе, — беспечно проговорил Аскольт. — На ошибках учатся!

Злата ничего не ответила, только снова вздохнула.

— Знаешь, я ведь из дома сбежала… — начала она.

— Что? — не поверил Аскольт, и Федотова рассказала ему о том, как отец накричал на нее, как она собрала вещи и уехала из Березина.

— Кошмар… — Пологов покачал головой и прикрыл глаза. — Они, наверное, тебя ищут.

— Наверное, — кивнула Злата. Ей вдруг стало так сильно жалко себя и родителей, что она не выдержала и разревелась.

— Ты чего? — удивился Аскольт, глядя, как она зарылась носом в голубой мех. — Ну, хватит… Ну, чего ты, как маленькая? Не плачь, а?

Федотова послушно вытерла лицо одеялом, шмыгнула носом и поглядела на Аскольта.

— Знаешь, — начала Злата хрипло и сдавленно. — Спасибо тебе…

— За что?

— Ты один относишься ко мне по-человечески, — ответила Злата, глядя в сторону. — Ада Краснова постоянно требует от меня чего-то, остальным же до меня просто дела нет. А ты.… Хоть меня и Ника ненавидит, ты все равно…

— Да брось, Злата! Ника тебя не ненавидит! Она просто… ревнует, что ли?!

— Ревнует? — Федотова вытаращила глаза и покраснела одновременно. — К кому? Ко мне?!

— Ну… да, — засмущался Пологов и отвел взгляд.

Девочка задумалась, барабаня пальцами по одеялу. Гоголь понюхал ее пальцы, фыркнул и отполз. Неожиданно Злата почувствовала, как чья-то горячая ладонь легла на ее руку. Злата удивленно поглядела на Пологова. Тот мягко улыбался, а взгляд его был теплым и нежным.

Перед ее глазами взрывались фейерверки. Она чувствовала дыхание Аскольта совсем близко. Если бы сейчас с неба посыпались цветы и звезды, Злата бы не удивилась. Ее губы от губ Аскольта разделял лишь миллиметр.

Неожиданно чудесную картину в ее голове нарушило воспоминание: плачущая Вероника накидывается на нее с кулаками. В ее глазах столько ненависти, что создается впечатление, что она может вцепиться ей в горло.

— Нет! — вдруг вскрикнула Злата и отшатнулась от парня

— Что-то не так? — спросил Аскольт, открывая глаза и опуская руки — оказывается, он прижимал Злату к себе.

— Ника, — только и сказала Злата. Не желая, чтобы Аскольт видел ее слезы, она вскочила с кровати и выбежала на улицу.

Этой ночью Веронике не спалось. Комната, где ее поселили, находилась рядом с комнатой Павла. Оттуда раздавались прямо-таки кошмарные звуки — храп и сопение. Ника наконец-то догадалась, почему Ада спит на втором этаже, а ее брат на первом.

Ника встала с кровати, надела тапочки и подошла к окну. Лунный свет пробивался сквозь занавески, освещая палас на полу. Ника, стараясь не шуметь, открыла окно и вдохнула ночной воздух. Ветерок качнул занавески, поиграл в волосах Вероники.

Девочка повернулась, собираясь уже ложиться. Ее взгляд вдруг упал на зеркало в синей раме, скромно стоявшее на полочке рядом с вазочкой сухих цветов. Поверхность зеркала затуманилась, как будто на нее только что подышали.

Вероника медленно подошла к зеркалу. В нем отразилось ее заплаканное лицо и покрасневшие глаза. Ника нахмурилась и протянула руку. Рука прошла сквозь зеркало. Вероника почувствовала холод и резко отдернула руку. В зеркале она уже не отражалась.

Вместо этого появилось лицо Златы. Большеглазое, тонкогубое, неулыбчивое… Локоны волос спадали на худые плечи. Ника неприязненно глянула на новенькую и попыталась смахнуть изображение, но лицо не исчезло. Вокруг него вдруг образовалось странное сияние. Ника придвинулась поближе, вглядываясь в это сияние. Оно обрамляло голову Златы, прилегало плотно, словно кокон. Внезапно оно замерцало и стало темнеть, темнеть, пока не стало совсем черным.

«Странно, — подумала Вероника. — Такое сияние бывает у больных. Но Златка ведь ничем не больна! Наверное… Очень похоже на… проклятие?!»

Неожиданно лицо Златы отошло как бы на другой план, и появилось изображение Аскольта. Вероника с опаской покосилась на лицо Пологова. Аскольт неожиданно повернул голову в сторону Златы, их лица сблизились, и… Вероника чуть не лишилась чувств! Аскольт и Злата целовались…

— Нет! — завопила девочка, хватая зеркало. — Я не верю!!!

Слезы закапали на гладкую поверхность зеркала. Зеркало упало из ослабевших рук, вылетело из рамы и разлетелось на куски.

Все собрались возле дома Алика. Гроза давно кончилась, и сейчас все наслаждались жарким июльским солнцем, устроившись на огромном клетчатом одеяле, на котором были выставлены две бутылки с лимонадом, башенка из пластиковых стаканчиков и коробка шоколадных конфет «Шоко-мокко».

Аскольта с ними не было. Ника смутно ощущала тревогу, но виду не подавала. У нее было свое мнение насчет того, куда он мог отправиться, но она опять же не спешила делиться им с остальными.

Крыловой с ними тоже не было. Павел волновался. Он отправил Раисе семнадцать сообщений по берестяной почте с текстом «Где ты есть?», но ответа не было.

Ада чувствовала себя не в своей тарелке. Она ощущала вину перед Художницей. Примерно так учителю бывает стыдно за то, что недоглядел за своим учеником, понимаете?

Близнецы яростно резались в карты. Карина, как обычно одетая ярко, жульничала по-страшному. Маринка, явно только что взявшая в руки карты, не замечала хитрости сестры. За ними наблюдала Дарья, прихлебывающая из стаканчика лимонад.

Павел, Алик и Брайан о чем-то тихо переговаривались, а Анрэя, мурлыкая какую-то песенку, плела венок из одуванчиков.

Неожиданно раздался негромкий хлопок, и появился Аскольт. Он замотал головой, пошатнулся и чуть не наступил в коробку с конфетами, которую вовремя спасла предусмотрительная Миркова.

— Ну, как она? — нетерпеливо спросила Ада, тоже смутно догадывающаяся, где побывал парень.

— Нормально, — буркнул Аскольт и отвел глаза. Ника поняла, что он чего-то недоговаривает. Она хотела исподтишка «просветить» его ауру, но тот быстро поставил блок.

«Вот значит, как! — рассердилась Вероника. — От своей девушки секреты!»

— Поселилась в домике вдовы Ванякиной. Все равно та в город укатила, дом пустой стоит, — продолжил Аскольт.

— Это тот, который с черной крышей? — уточнил Алик. — Но он же весь развалившийся!

— Теперь уже нет, — многозначительно заметил Пологов, присаживаясь на одеяло и наливая себе лимонаду. — Она его подлатала.

— Это плохо? — по своей привычке спросила Марина, глядя на задумавшуюся Аду.

— Нет, это нормально, Карин, — медленно произнесла Ада. — Пускай оттачивает мастерство.

— Я не Карина, — напомнила Маринка, «светя» картами.

— Какая разница? — нетерпеливо бросила Адка и вскочила.

Неожиданно калитка хлопнула. Все как по команде повернули голову и увидели Раису. Вид у нее был, мягко говоря, неважный. Лицо опухшее и заплаканное, глаза красные и будто провалившиеся, волосы растрепаны, в них застряли листочки и мелкие веточки. Одета же она была в то же, что и вчера. Создавалось ощущение, что она вообще не ложилась. Похоже, она проплакала весь вечер, всю ночь и все утро.

Павел вскочил и стрелой помчался к Крыловой — и правильно сделал. Еще бы секунда, и Раиска бы упала. Оказавшись в объятиях Павла, девчонка заплакала — глухо и горько.

— Райка, что случилось? — непонимающе спросила Ада. Вид у нее был обескураженный и удивленный. Ведь это же Райка — холодная, надменная, самоуверенная Райка — и вдруг плачет! Рыдает, как первоклассница, опозорившаяся перед всем классом.

— Да что случилось? — допытывалась Вероника. Она бесцеремонно влезла в растрепанные мысли Крыловой и… окаменела. А вслед за ней — и остальные, когда пролезли в мысли Смирновой. Только Дашка, Анрэя и близнецы непонимающе переглядывались. Они еще толком не умели проникать в мысли человека, поэтому не совсем понимали, отчего вдруг у всех стали такие лица.

— Не может быть, — как-то хрипло проговорила Ада. Она закрыла глаза и опустила голову. По ее щеке медленно потекла слеза.

Ника сжала зубы, изо всех сил стараясь не разреветься. Даже проблема, связанная с Художницей, как-то отошла на второй план.

— Что случилось? — тихо спросила Дашка.

— Зинаида умерла, — прошептал Алик, пряча лицо в ладони.

— Что?! — хором воскликнули Каринка и Дашка. Маринка лишь горестно вздохнула и шмыгнула носом.

— Подождите-ка, — не поняла Миркова. — Ведь ведуны бессмертны!

— Оказывается, нет…

— Кто такая Зинаида? — тихо спросила Анрэя.

— Она была ворожеей, — также тихо ответил Брайан. — Она приютила Раису и стала ей родным человеком. А еще она была нашим другом. Без нее мы бы много не узнали бы и не смогли бы. Пусть земля ей будет пухом…

Услышав последнюю фразу, Раиса перестала рыдать и глухо всхлипнула, уткнувшись Пашке в грудь. Тот мягко похлопывал ее по спине, шепча что-то утешающее.

Анрэя неожиданно поднялась. Ее глаза загорелись желтым, острые зубы стали намного длиннее, уши заострились. Девушка подняла голову, закрыла глаза и завыла. Громко, жалобно, протяжно…

Все со скорбью слушали этот вой, никак не реагируя. Погруженные в собственные мысли, они лишь смутно ощущали, что кто-то воет.

Анрэя закончила вой на тонкой ноте и снова уселась на одеяло.

— Мое племя всегда так делало, когда кто-то из наших друзей умирал, — тихонько сказала она.

Неожиданно Ада щелкнула пальцами. Ее лицо озарила совсем уж неуместная улыбка.

— Ура! — закричала она. — Я знаю, что надо делать.

Все непонимающе уставились на нее.

— Злата! — сказала Ада.

— Нет… — тихо, так, чтобы услышал только Аскольт, шепнула Ника.

— Мы попросим ее написать на доске мелом «Зинаида жива и здорова», и… хоп! Тетя Зина жива! — жизнерадостно закончила Краснова.

— Вряд ли это сработает, — хрипло произнесла Раиса, хотя в ее глазах загорелась искорка надежды.

— Надо надеяться на лучшее, — назидательно произнесла Ада, поднимаясь.

— Но быть готовым к худшему, — возразил Павел.

— Зануда, — резюмировала Ада. — Все готовы? Мы идем к Злате!

Федотова никак не ожидала, что друзья завалятся к ней полным составом. Она была так удивлена, увидев их возле покосившегося забора, что проворонила засвистевший на плите чайник.

— Вот блин! — девчонка ломанулась к чайнику-истерику. В дверь постучали.

— Злата! — послышалось из-за двери. — Открой, это мы!

— А вы драться или брататься? — на всякий случай спросила Федотова, подходя к двери.

— Брататься, — со смешком сказала Ада. Открывая дверь, Златка услышала, как кто-то фыркнул. Она могла поспорить на все золото мира, что это была Ника.

— Проходите, — разрешила Злата, стараясь не смотреть на Аскольта. — Вы как раз к чаю.

— Да мы вообще-то по делу, — как бы оправдываясь, произнесла Ада, оглядывая чисто убранные комнаты и первоклассный интерьер. — Ни фига себе! Ты, я смотрю, постаралась?!

— Да есть немного, — скромно отмахнулась Злата.

— Немного?! — влез Брайан. — It is wonderful! I never…

— Успокойся, Брайан, — велела Ада, присаживаясь на табурет из красного дерева. — Не обращай внимания, Злата. Брайан, когда волнуется, всегда на английский сбивается.

— Что-то случилось? — вдруг спросила Злата, глядя на зареванную Раису.

— Случилось, — кивнула Ада, вмиг посерьезнев. — Понимаешь, Злата, случилось так, что у Раисы умер очень дорогой ей человек… Ты не могла бы…

— Оживить? — спросила Злата, и Ада кивнула. — Не знаю, по силам ли мне такое…

Раиса с надеждой посмотрела на Художницу. Федотова подумала и согласилась.

— Пошли, — Ада кивнула остальным, и друзья направились к дому Крыловой.

Зинаида все так же лежала на софе. Раису в комнату не пустили, чтобы лишний раз не травить ее. Все выжидательно смотрели на Злату.

Федотова вздохнула и взяла мел. Ее рука дрожала, но надпись вышла красивая: «Зинаида жива и здорова!»

Отложив мел, Злата с замиранием сердца поглядела в застывшее лицо умершей старушки.

Раздался звон и хлопок. Все напряженно ждали. Неожиданно непонятный свет залил всю комнату. Создавалось впечатление, будто миллионы прожекторов включились одновременно. Ребята невольно прикрыли глаза. Послышалось шуршание, и посреди комнаты возникла большая, примерно с лошадь, птица с голубыми и черными перьями. Когда она повернула голову, все увидели, что у нее лицо женщины с густыми бровями, большими глазами и алыми губами. Золотые волосы, заплетенные в косы, спадали на крылья.

— Я — Оракул Художников, — неожиданно заговорила птица звонким голосом, который эхом разносился по комнате. — Я — богиня Художниц.

Вероника слышала о различных алконостах и птицах Сирин, но ВИДЕТЬ их ей не приходилось. Поэтому вид у нее был ошалевший, как и у остальных.

— Правило Художников таково, — продолжала огромная птица. — Не оживлять!

— Я… я не знала, — пролепетала Злата. Она, наверное, и в страшном сне не могла такое увидеть: стоять и так вот запросто беседовать с огромной птицей-женщиной.

— Я знаю, что ты не ведаешь, что творишь, — кивнула птица. — Поэтому тебя не накажут. Но в следующий раз знай: правила общие для всех! Нарушишь закон еще раз — и тебя лишат дара!!!

— …Дара, дара, дара… — повторило эхо.

Злата затравленно кивнула, и птица, пронзительно закричав, исчезла.

Глава 5 Порча

Все в обалдении уставились на то место, где только что была огромная птица с человеческим лицом. Злата вдруг как-то странно всхлипнула, осела на пол, закрыла руками лицо и… заплакала.

Друзья перевели ошалевший взгляд на нее. Вероника вдруг, к своему удивлению, почувствовала, что ей жалко Федотову. Такую хрупкую, такую беззащитную… Она подошла к Злате, присела рядом с ней и положила руку на ее вздрагивающее плечо. Девчонка подняла заплаканное лицо. Ее большие серые глаза светились удивлением. До Ники дошло, что она делает что-то не то, и она разозлилась на саму себя.

— Тропелетиус! — сердито выкрикнула она и исчезла, по привычке очутившись возле дома. Вернее, возле того, что когда-то было домом.

Полюбовавшись на разросшийся лес, Ника вздохнула и поплелась по дороге. Мысли ее были мрачные, под стать настроению.

Неожиданно она заметила невысокого лысого мужичка с огромной сумкой через плечо с надписью «Почта России». Тот стоял и задумчиво почесывал затылок, уставившись на ее дом, из окон которого торчали уже немного увядшие розы.

Заметив в его ауре пеструю смесь Удивления, Замешательства и Растерянности, Вероника подошла к нему.

— Извините, — вежливо обратилась она к почтальону. — Я могу вам чем-нибудь помочь?

— Не знаю, — вздохнул дядька. — Письмо мне надо доставить по адресу: деревня Гнилая Канава, Первая улица, дом № 6… Да только как же тут разберешься? У вас здесь восемнадцатый дом рядом с сорок первым стоит!

— А кому письмо? — спросила Ника, но, увидев подозрительный взгляд почтальона, уточнила: — Я здесь всех в деревне знаю.

— Веронике Егоровне Смирновой какой-то, — ответил дядька, подслеповато щурясь на буковки на конверте.

— Знаю такую, — кивнула Ника и протянула руку за письмом.

Однако дядька конверт отдавать не спешил, все еще сомневаясь в добрых намерениях незнакомой девчонки. Ника не выдержала и щелкнула пальцами у мужика перед носом. Взгляд у того мигом стал отсутствующим.

— Сейчас я возьму у вас письмо, — убедительным голосом сказала Ника. — А вы пойдете себе дальше почту разносить. Вы поняли?

Лысый кивнул и довольно улыбнулся.

«Эх, — с грустью подумала Ника, оглядываясь, не видел ли кто, — не очень-то мне с гипнозом удается! Вот если бы Дашка то же самое проделала, то у нее бы в сто раз лучше вышло!»

Девочка помяла в руках конверт. Письмо пришло от Захара. Девочка с нетерпением разорвала конверт. Глаза ее забегали по строчкам.

«Привет, Ника!

Как ты там живешь? Все нормально? Как ребята? Передавай им привет.

Ну и влетело мне от родителей, когда они узнали, что ты одна в Баб-Ежкине осталась! Пришлось их «усмирить» заклинанием. Спасибо Брайану, подсказал мне парочку! Еле-еле успокоились!

От Катьки тебе привет! И не только от Катьки! Я ж теперь счастливый отец! А ты, значит тетка. Родила мне Катька сынишку, а тебе племяша. Алексеем назвали, в честь Катиного папы. Тестя моего, значит…

Ладно, все, заканчиваю! А то это чудо изволило проснуться и теперь вопит на всю квартиру! Покедова, тетя Ника!

Теперь уже отец — Захар».

Вероника, несмотря на свалившиеся на нее неприятности, счастливо разулыбалась, представив себе розовощекового младенца в чепчике и с соской во рту. Но тут же улыбку словно смахнули с ее лица…

— Тропелетиус! — негромко произнесла она и очутилась в доме Крыловой. Друзья все еще были здесь. Раиска снова рыдала в голос над телом Зинаиды. Рядом с ней стояла Злата.

— Прости меня, — произнесла она. — Я же не знала, что мне нельзя…

— Ты тут ни при чем, — сквозь слезы сказала Рая. — Ты же пыталась…

— Завтра полнолуние, — вдруг тихо сказала Ада. — Кто понесет… тело?

— Я, — вызвался Павел.

— И я, — кивнул Брайан.

Луна вновь напоминала огромный шар для боулинга. Ада посмотрела на нее своими шоколадными зрачками и вздохнула, чуть не споткнувшись о корень дерева.

Показалась знакомая поляна. Краснова увидела, что Федотова слегка дрожит, нервно сжимая мел на шее. Рядом шли Павел и Брайан, которые несли большой дубовый гроб, в котором покоилось тело Зинаиды. Для этой печальной работы им пришлось выпить по два глотка зелья Силы.

— Все будет хорошо, — шепнула Ада ей на ухо.

Злата нервно сглотнула и кивнула, робко присев на поросший мхом валун.

— Полночь… — объявил Аскольт.

Ребята увидели, как над огромным серым камнем парят сверкающие искры, постепенно скапливающиеся и образующие проход. Наконец, когда на все это световое шоу больно стало смотреть, из прохода медленно выползла длинная змея.

Ника услышала, как Злата перестала дышать. Девочка мельком взглянула на Художницу: в вытаращенных глазах той отражалась луна.

— Здравствуйте, дети мои, — прогремел неведомый голос на поляне. Змей свернулся на камне в кольца, сверкнув серебряными глазами-щелочками.

— Приветствуем тебя, Управляющий, — важно кивнул Брайан.

Змей внимательно оглядел компанию и сказал:

— Я вижу в ваших аурах печаль и скорбь. Что-то произошло?

— Да, — сказала Ада, голос ее сорвался. — Ворожея Зинаида умерла.

— Печально, — сказал Управляющий после долгой паузы. — Она была отличной ворожеей. Что ж, похороним ее с почестями…

Павел и Брайан поставили гроб перед валуном и отошли.

Управляющий прикрыл глаза и покачал головой. Лица парней напоминали маски, девчонки глотала слезы.

— Прощай, Зинаида, — прошептал змей. — Пусть земля тебе будет пухом.

Как только он это сказал, гроб с телом старушки вдруг вспыхнул и исчез, оставив после себя запах древесины.

Все молчали долго. Затем Ада сказала:

— Мы привели новую ворожею.

Змея медленно повернула голову в сторону Златы. Та вздрогнула.

— Подойди, дитя, — велел змей, взмахнув кончиком хвоста.

Федотова на ватных ногах приблизилась к Управляющему и неумело поклонилась. Зачем она это сделала, никто так и не понял.

— Художница, не так ли? — не к кому не обращаясь, спросил змей. — Амулет: магический мел… Чудесно.

Ноги Златы перестали дрожать, и она с надеждой посмотрела на змея.

— Но я не могу ее посвятить, — прогремел голос. Все присутствующие на поляне удивленно переглянулись.

— Почему? — спросила Ада удивленно.

— На ней лежит порча, — ответил змей, не сводя глаз с Федотовой. Глаза у Златы наполнились слезами.

«Так вот, что обозначала та темная аура вокруг нее», — догадалась Ника.

— Какая порча? Кто мог ее наложить? Кто мог пожелать Злате зла? — заволновалась Краснова.

— Слишком много вопросов, ворожея Аделаида, — змей наконец-то отвел взгляд от дрожащей новенькой. — И слишком мало ответов. Я не знаю, что за порча лежит на ней. Но я хочу, чтобы она сама подумала и сказала нам, кто мог наложить порчу.

Стало тихо. Злата вытерла слезы рукавом и сипло ответила:

— Ну, я не знаю… Может, Марго?

— Марго? — переспросил Алик. — Кто это?

— В нашем доме, на первом этаже, жила гадалка, — объяснила Федотова, стараясь не смотреть на змея. — Года два назад мы с подругой Аськой играли в лапту во дворе и случайно разбили ей окно. С тех пор она нас ненавидит: она и так жила небогато, а тут еще новое окно вставлять. Знаете, я только сейчас вспомнила — Ася же в тот год тяжело заболела…

— Ты, наверное, думала, что Марго не настоящая гадалка? — спросил Управляющий, дождавшись, когда Злата кивнет. — Ты ошибалась. Марго вообще не была женщиной — она была злым духом из Потусторонних миров. Когда-то их всех переловили, но они вырвались на свободу. Дух занимался тем, что с помощью гадания выманивал у глупых людей деньги, а потом обменивал их на драгоценности. Но его дело не очень-то процветало. Он проклял тебя за разбитое окно, а на твою подругу наслал лишь болезнь.

— Она не может стать ворожеей из-за порчи? — спросил Алик.

— Да. К сожалению, это так.

Прошел день. Злата как будто бы смирилась с тем, что не станет ворожеей. Однако ей было слегка обидно, что она не может варить всевозможные зелья, не может летать, не может творить ворожбу… Она может только писать словечки на доске, и смотреть, как они осуществляются.

Рано утром Злата проснулась так резко, как будто ее толкнули. Повалявшись немного в постели, Федотова встала, быстро оделась и пошла готовить завтрак.

Когда девочка разбивала на шипящую сковородку, в дверь кто-то постучал. Вытерев руки о подвернувшееся полотенце, Злата прошла в коридор и распахнула дверь, забыв поинтересоваться, кто пришел. На пороге стояла Ника.

— Привет, — беспечно сказала она.

— Привет, — настороженно ответила Злата.

Повисла неловкая пауза.

— Э-э-э… Ты не впустишь меня? — спросила Вероника несколько удивленно.

— Впущу, — кивнула Злата. — Только если ты пообещаешь не бросаться на меня с кулаками.

— Все забыть не можешь? — перешла в оборону Ника, но тут же осеклась. — Да лучше бы я тебя вообще утопила тогда, дрянь! Не смей приближаться к Аскольту! Я спасла его, когда он был невидимкой! Да если бы не я, он бы до сих пор ходил невидимый! Он тебе не рассказывал?

— Уходи, — покачала головой Злата. — Я не собираюсь выслушивать твои угрозы!

Вероника зло сверкнула глазами и сжала кулаки.

— Предупреждаю тебя! Отвяжись от Пологова! Он мой, слышишь?!

Злата молчала, готовая в любой момент захлопнуть дверь. А что еще сказать?

— Чего молчишь, как рыба об лед?!

По щекам Вероники вдруг потекли слезы.

Злата растерялась и неуверенно коснулась плеча Смирновой.

— Да иди ты! — прошипела девчонка, отстраняясь. Она резко повернулась и побежала.

— Ника, стой! — закричала Злата, выбегая на улицу. — Прости меня! Я тут не при чем!

— Не при чем? — резко повернулась Вероника. — А кто тогда при чем?!

— Я… не знаю.

— Ты нарочно мне в душу плюешь?! — завопила Ника. — Хватит с меня того, что Пологов к тебе переезжает!!!

— Что?!

— Ой, только не надо говорить мне, что ты не знала! — закатила глаза Ника.

— Я не знала, — покачала головой Злата.

Ника с ненавистью смотрела на нее. Ноздри ее раздувались, глаза были красными, рыжие волосы встопорщены. На ее рассерженном лице вдруг мелькнула какая-то новая мысль.

— А знаешь что? — она торжествующе посмотрела на Федотову. — Я тоже к тебе переезжаю! Хоть ты мне и противна…

— Переезжай, — пожала плечами Златка. Ника фыркнула, повернулась и пошла прочь.

На крыльце послышался топот, и в дом ввалился Аскольт с большими рюкзаками.

— Где здесь моя комната? — весело спросил он.

— Где хочешь… — ответила Злата. После тяжелого разговора с Никой она вела себя с ним несколько скованно.

За его спиной замаячила Ада.

— Привет! — весело сказала она.

— Привет, — кивнула Злата.

Краснова воровато огляделась, проверяя, нет ли кого-нибудь поблизости.

— Слушай, — начала она было, как тут появилась Ника.

Она прошла мимо, демонстративно не замечая Злату. Поздоровалась с Адой и уселась в кресло.

— Что ты хотела мне сказать, Ад?

— Я хотела… — Ада несколько замялась. Ее явно не устраивало, что Ника находится рядом. — Я хотела… попросить стаканчик мороженого!

— Мороженого? — удивилась Федотова и взглянула на большие настенные часы, висевшие возле зеркала. — Но ведь через пятнадцать минут приедет автолавка!

— Так то автолавка, — ответила Ада, заискивающе улыбаясь. — На халяву-то вкуснее!

— А мне? — влез Аскольт. — Я же рюкзаки нес! Мне за это хоть что-то полагается?

— Ладно, будет вам мороженое! — улыбнулась Злата и пошла на кухню за доской.

Проходя мимо Ады, она мельком увидела, как та сделала большие глаза и кивнула на дверь.

«Нужно поговорить!» — услышала Злата в своей голове. Это было так неожиданно, что Федотова чуть не споткнулась.

Ада и Злата вышли на улицу и уселись на лавочку. Краснова была занята тем, что ела мороженое, которое быстро таяло на солнце. Федотова деловито оглядывалась, отмечая, что надо бы подлатать забор, скосить траву, поставить беседку или качели… Естественно, не без помощи магического мела.

— О чем ты думаешь? Ты вообще меня слушаешь? — услышала она откуда-то издалека голос Ады.

— Прости, задумалась… — буркнула Злата. — Так что ты хотела мне сказать? Я правильно поняла, что дело было далеко не в стаканчике пломбира?

— Конечно, нет, — замотала головой Ада, отчего ее ярко-красные локоны заколыхались языками пламени. — Это было так, для отвода глаз, чтобы Ника ничего такого не заподозрила.… Слушай, значит. Я знаю, как узнать, что за порча на тебе лежит!

— В самом деле? — мрачно спросила Злата. — А ты уверена, что нам это надо знать?

— Конечно! — закивала Ада. — Вот, возьми.

Она протянула ей небольшой листок подорожника.

— Крепко сожми его в кулаке, — велела Ада и закрыла глаза. Ее Амулет в виде рубина загорелся ярким светом. Когда девчонка открыла глаза, ее зрачки вспыхнули алым.

Немного, испугавшись, Злата вздрогнула и непроизвольно разжала кулак.

— Читай быстрей… — хрипло велела Ада.

Злата пожала плечами и взглянула на подорожник. На зеленом листке появилась надпись. Буквы были четкими и яркими.

«Насылаю порчу на деву юную! Такова моя воля: как достигнет дева года четырнадцатого, так станут в нее добры молодцы влюбляться поочередно, не смогут устоять перед чарами любовными. Только не сможет дева та молодцам от ворот поворот дать, и единого меж них избрать не сможет, и себя, и их на страдание безмерное обрекая! Пускай же страдает до самой смерти дева сия! Быть по сему!»

Глава 6 Кто следующий?

Нику мучила совесть. Она вроде как Злату ненавидела, но та отгрохала ей такую комнату, что ах… О такой комнате она и мечтать никогда не могла! У нее была шикарная кровать с гобеленом и зеркалом, вместительный резной гардероб, мягкие пушистые кресла и огромный напольный ковер. Вдобавок ко всему по комнате летали небольшие шарики, зажигающиеся вечером разными цветами и освещающие комнату. Нике эти шарики больше всего понравились.

В комнате у Аскольта она еще не побывала, но девочка была почти уверена, что обстановка там окажется почти спартанская. Кровать, стол, стул — и все.

Вероника закружилась по комнате и упала на просторную кровать. Неожиданно с кухни раздался испуганный вопль Златы. Ника медленно встала и пошла посмотреть, что там случилось.

Вбежав на кухню, там она увидела очень странную картину. Большой торшер, всегда стоявший возле кухонного окна, теперь парил в воздухе, а на нем… висела Злата.

— Сними меня, пожалуйста, — слабо пискнула Федотова. Ника равнодушно смотрела на нее.

— Поздравляю! — мрачно сказала Вероника. — Ты только что обрела свой летательный предмет!

— Летательный? — переспросила Злата, от удивления отпуская руки. Казалось, что сейчас она грохнется на пол, но торшер мягко подхватил девчонку, не позволив ей упасть.

— Да, летательный.

— Но ведь я же еще не ворожея! — удивилась Злата. — И вряд ли ею буду.

— Пессимизм тут явно не к месту, — отметила Ника, повернулась и ушла, напевая себе под нос. Злата осторожно слезла с торшера и поставила его на пол. Стоило ей дотронуться до торшера, как тот тут же снова взлетал и теперь кружил над нею.

Раздался стук в дверь. Злата пошла открывать. Торшер полетел за ней, как собачка за хозяйкой.

Пришел Павел с букетом полевых цветов.

— Привет, — сказал он. — Можно войти?

— Проходи, — посторонилась Федотова, не понимая, чем обязана такому визиту.

— Опаньки! Я смотрю, кое-кто обзавелся летательным предметом? — заметил Павел, узрев торшер. Он улыбнулся, и Злата отметила, что улыбка у него прямо-таки обворожительная.

— Не знаю, как его утихомирить, — пожаловалась Злата.

— А ты свистни, — подсказал Павел.

— Не умею.

— Тогда щелкни пальцами.

Злата послушно щелкнула пальцами, и торшер мгновенно встал у стенки. Теперь это снова был обыкновенный торшер с оранжевым абажуром.

Злата достала вазу и поставила в нее цветы. Вдохнув сказочный аромат, она принялась рассматривать букет, прикидывая, что неплохо бы его нарисовать.

— Там в основном колокольчики, — сказал Паша, наблюдая за ней. — Я выбирал под цвет твоих глаз. Они у тебя такие же красивые.

— Спасибо, — немного растерялась Злата. Внезапно ее осенило.

«Цветы. Комплименты. Улыбки. Все понятно! Еще один «добрый молодец» на мою голову объявился! Ну, кто следующий?» — мрачно подумала она.

Федотовой не спалось. Спать было невозможно от жары, поэтому она решила немного прогуляться. Быстро одевшись, Злата оставила записку Нике и Аскольту, чтобы не волновались, захватила с собой торшер и вышла на улицу.

Там было просто чудесно. В раскидистых кронах деревьев пели соловьи. Яркие, крупные звезды усыпали ночное небо и окружили лупоглазую луну. В траве пиликали кузнечики. Златка осторожно взгромоздилась на торшер и оттолкнулась от земли. Торшер взмыл в воздух, заставив сердце девчонки пропустить два такта. У Златы перехватило дух, она подумала, что сейчас упадет, но ничего плохого с ней не случилось. Торшер стрелой летел по воздуху. Вдобавок, лампочка под абажуром зажглась, освещая наезднице путь.

Злата быстро привыкла к полету, и уже через полчаса медленного полета позволила себе ускориться и даже сделать «бочку». Мысль о том, что ее могут увидеть, не задерживалась у нее в голове. Восторг нового, не испытанного еще ни разу ощущения полета до того захватил Федотову, что она не заметила, как очутилась над лесом, а точнее — над большим озером.

«Это и есть Китовое озеро?» — подумала Злата, постепенно снижаясь.

Как только ее ноги, обутые в легкие сланцы, очутились на песке, лягушки в камышах перестали квакать и попрыгали в воду. Вдохнув свежий воздух, Федотова сняла обувь, положила торшер на берег, не забыв щелкнуть пальцами, и с визгом вбежала в озеро. Вода была прохладной — Злате сразу же обожгло лодыжки холодом. Не обращая на такие мелочи внимания, девчонка со смехом резвилась, поднимая тучи брызг, пугая лягушек и мелких пташек, спящих на ветках ивы.

— Кто это здесь у нас? — вдруг услышала она чей-то голос. Злата резко повернулась, не удержалась и шмякнулась в ледяную воду.

— Ты кто? — спросила она, выплевывая воду. — А ну покажись, а то я за себя не отвечаю!

Злата прекрасно понимала, что вид у нее не слишком воинственный и угрожающий: одежда и голова мокрые, в волосы набились водоросли и камышовый пух.

Послышался знакомый тихий смех, и из-за толстого ствола дерева вышел Павел.

— Ты? — удивилась Злата, пытаясь подняться.

— Я, — кивнул Павел, заходя в воду и помогая ей подняться.

— Ты меня напугал!

— Неужели я такой страшный?

— Очень смешный, — ответила Злата, оглядывая свою мокрую одежду и стараясь вытащить из волос пух. — Ты следил за мной!

— Вовсе нет, — покачал головой Паша, не сводя с нее карих глаз. — Я просто вышел подышать свежим воздухом и тут увидел летящий в небе торшер.

— А потом ты пошел за мной? — спросила Злата, ругая себя, что не догадалась выключить торшер.

— Ну да, — кивнул Павел.

— Зачем?

— Просто, — ответил Павел, садясь на песок, — стало интересно, куда ты направилась. Выяснилось, что ты хотела искупаться.

— Очень смешно! — снова возмутилась Злата и почему-то улыбнулась Краснову.

Тот улыбнулся в ответ и сказал:

— Давай я тебя высушу.

— Как? — спросила Федотова, думая, что парень сейчас вытащит откуда-нибудь полотенце.

— Акшус, — спокойно сказал Павел. На Злату подула струя горячего воздуха, и уже через пять минут одежда и волосы были сухими.

— Здорово, — только и сказала Злата, присаживаясь рядом с Павлом. Они немного помолчали. Уж больно обстановка была романтическая: луна, спокойная гладь озера, да еще и соловьи впридачу.

— Может, костер разведем? — предложил Краснов.

— Давай, — кивнула Злата, обрадовавшись. — А как? Снова магией?

— Нет, — сказал Павел. — Слушай, ты пока собери хворост, а я позабочусь о пропитании. Не против?

— Нет, — несколько озадаченно ответила Злата, не имея понятия, где Пашка собирается достать продукты, но в лес все же отправилась и минут через пятнадцать вернулась оттуда с целой охапкой веток. Хворост ломался легко, поэтому Злата быстро справилась со своей задачей.

Павел уже ждал ее на берегу, нанизывая на палку грибы. Возле него на газете лежала картошка, а еще ягоды, фрукты и даже сардельки. Рядом стояла бутылка с клюквенным морсом.

— Ну ни фига себе, — только и сказала Златка.

Посиделки у костра вышли замечательными. Павел зажег ветки хвороста, небрежно взмахнув рукой. Они жарили на огне грибы и сардельки, пекли картошку в золе, ели ягоды и фрукты, запивая все это морсом, и просто разговаривали. Злата постоянно смеялась: Павел знал немало анекдотов.

— Прости, что обозвал тебя тогда, — вдруг сказал Павел после недолгого молчания. — Я ведь правда подумал, что ты Адке руку обожгла. Я, когда понял, что наделал, сразу телепортировал: знаешь, как стыдно стало?

— Да ладно уж, чего там, — сонно ответила Злата. От вкусной еды, потрескивания костра и неспешного разговора ее клонило в сон.

— Я, когда тебя только увидел, сразу понял, — продолжил Павел, глядя на светлеющее небо, — что ты необыкновенная девчонка.

— А как же Раиса? — вдруг спросила Злата, тут же мысленно пожелав откусить себе язык.

— А что — Раиса? — вздохнул Паша. — Да, когда-то она мне нравилась, но после смерти Зинаиды ей стало не до романтических отношений. Я думаю, у нас с ней ничего не выйдет.

Он замолчал, помешивая золу в затухающем костре. Злата молча смотрела на него, отмечая, что ему очень идут развевающиеся темные волосы.

— Злата? — начал Павел.

— А? — потусторонне отозвалась Федотова сквозь дрему.

— Знаешь… Ты ведь знаешь? — спросил Павел, пододвигаясь к ней.

— Угу, — засыпая, ответила Злата.

— Тогда… можно? — прошептал Пашка ей на ухо.

— Угу, — снова ответила Злата, свернувшись уютным калачиком в его объятиях. Через секунду она почувствовала горячие губы Краснова на своих губах.

Вероника проснулась оттого, что солнечный лучик пробился в ее комнату через неплотно задернутые шторы и проказливо забегал по лицу.

— У, я тебе! — погрозила она лучу и потянулась.

Внезапно дверь в ее комнату распахнулась, и влетел Аскольт с полным подносом еды. Вероника несказанно обрадовалась, но виду не подала. Долго сердиться на Пологова она не могла, да и не хотела, решив, что Федотова каким-то образом приворожила Пологова, а тот не виноват. А что? Написала на своей дощечке «Аскольт влюблен в меня по уши», и привет…

— Завтрак, мадам! — объявил Аскольт с улыбкой.

Вероника зарылась под одеяло, притворяясь, что еще не проснулась. Они так давно не разговаривали с Аскольтом! Может, Златкины чары спадают?

— Конечно, спит она! — Аскольт аккуратно поставил поднос на кровать, подошел к окну и распахнул занавески. Солнце заиграло в его длинных волосах.

— Ребенку на каникулах поспать не дают! — пожаловалась Вероника, бросая в Пологова подушкой.

— Ешь давай, ребенок, — велел Аскольт, увернувшись от снаряда.

Ника послушно ухватила горяченький блинчик со сгущенкой.

— Федотова спит? — спросила она, прожевав.

— Нет, — ответил Пологов, присаживаясь на край кровати. — Пошла гулять.

— Давно?

— Похоже, что ночью.

Вероника поперхнулась и закашлялась. Пологову пришлось похлопать ее по спине.

— Ночью?!

— Я слышал, как хлопнула дверь, — пожал плечами Аскольт, подходя к окну. — А что?

— Да ничего, — покачала головой Ника. — Какое мне дело до нее?

— Не надо, не начинай, — покачал головой Пологов, глядя в окно. — Вон она идет.

Глава 7 «Я же тебя люблю!»

Павел сам не понимал, как получилось, что его внезапно сильно потянуло к новенькой. Так сильно, что он сам себя не узнавал. У него даже мелькнула мысль: а не заключается ли проклятие, наложенное на Злату, в том, что все парни по очереди в нее влюбляются? Несмотря на это здравое рассуждение, Краснов все же решил ковать железо, пока горячо. После того поцелуя на берегу парень решил действовать решительно. Он намеревался все объяснить Раисе, несмотря на ее теперешнее положение.

Когда утром Павел пришел к Раисе домой, та сидела за столом в черных брюках и блузке и пила чай из высокой кружки.

— Привет, — сказала она, когда он вошел в кухню.

— Привет, — не улыбаясь, ответил Павел, присаживаясь на подвернувшуюся табуретку. Он решил начать без обиняков. — Знаешь, нам надо поговорить.

— О чем? — безучастно поинтересовалась Раиса, вертя в руках кружку с недопитым чаем.

— О нас с тобой.

— А что с нами не так?

Она была явно не настроена на подобные разговоры, но Краснов понимал: если поезд разогнался, его уже не остановить.

— Понимаешь, дело в том, что… — Павел немного замялся. — Я… ты… Знаешь, я понимаю, что так поступать нельзя, но так вышло.

— О чем ты говоришь? — насторожилась Крылова, стараясь «просветить» его ауру.

— Дело в том, что я… влюбился в другую, — выдохнул Павел, поспешно ставя блок.

Повисла неприятная пауза. Светло-карие глаза Раисы расширились. После этого она схватила кружку, которую держала в руках, и швырнула ее на пол. Кружка разлетелась на кусочки.

— Влюбился? — угрожающе-спокойно переспросила Крылова, прожигая его взглядом. — Понятно. И в кого же?

— Какое это имеет значение? — пожал плечами Краснов и встал, собираясь уходить.

— А как же я? — поинтересовалась Раиса, глядя на него снизу вверх. Ее Амулет в виде жемчужины засветился.

— А что ты? — спросил Пашка, не оборачиваясь. — Ты красивая, но… слишком часто смотришь на Белова.

— Что?! — вскочила Райка. — Я же тебя люблю, дурак! ТЕБЯ! И никого больше!!!

Из ее глаз потоком хлынули слезы, рука заметалась в поисках какого-нибудь предмета, который можно было еще швырнуть. Павел лишь тяжело вздохнул и молча вышел.

— Да-а, ситуация! — протянула Ада, когда Злата ей все рассказала. Они сидели у Златы дома вдвоем: Ника и Аскольт отправились в лес за желтой осокой для зелья Силы.

— Это все порча, да? — спросила Федотова, нервно постукивая ложечкой по столешнице.

— Она самая, — кивнула Ада, лихорадочно стараясь что-нибудь придумать. — Слушай, я в своих книгах пороюсь. Если найду что-нибудь, дам знать, хорошо?

— Ладно, — кивнула Злата, вздыхая. — А теперь я спать пойду…

Ада вышла из дома Федотовой и направилась к себе домой. Жара на улице заставляла вспомнить о мороженом или стакане прохладного кваса. Краснова прикрыла глаза, свела ладоши, и… хоп! В руках у Ады оказался большой стакан с холодной, темной жидкостью. Сделав внушительный глоток, девчонка села на крыльцо дома и вздохнула, погрузившись в свои мысли.

От размышлений ее отвлек скрип калитки — это вернулся Павел.

— Ну, здравствуй, герой-любовник, — мрачно поприветствовала брата сестра.

— Привет, — буркнул Павел, садясь на ступеньку рядом с Адой и одним глотком осушая стакан с квасом. — Я смотрю, Злата тебе все уже рассказала.

— Я бы все равно узнала от тебя, — возразила Ада, заглядывая в пустой стакан.

— Ну да, — согласился Краснов.

— А ты откуда такой мрачный?

— От Крыловой.

Ада подозрительно поглядела на Пашку.

— Только не говори мне, что ты ей все рассказал!

Пашка вздохнул и кивнул.

— О, нет! — простонала Ада.

— Она бы все равно узнала!

— Надеюсь, что с ней все хорошо. Она у нас особа истеричная, могла и того…

— С ней все хорошо, — твердо сказал Павел. По крайней мере, он на это надеялся.

Федотова настороженно огляделась по сторонам, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть в тусклом свете фонаря. Наткнувшись на забор, Злата тихо ойкнула и неслышно перебралась через полуразрушенный забор. Неподалеку впереди призывно замерцал огонек.

«Значит, Ада уже там», — поняла девочка и пошла вперед, перешагивая через разбросанные доски и обходя какие-то железки.

Зачем Ада велела ей прийти ночью в старую баню дома № 13, Федотова так и не поняла. Краснова просто велела ей, и все. Понимая, что это совершено безумная идея, девочка все-таки решилась на эту аферу.

Подобравшись к полуразрушенной бане, Златка с трудом нашла дверь и постучала.

— Кто там? — шепотом спросила Ада,

— Помыться пришла, — назвала Федотова пароль.

— Заходи.

Баня была совсем обыкновенной: лавки, бревенчатые стены, вмазанный в печь котел. На столе стояла небольшая восковая свечка, тускло освещающая все вокруг и придающая предметам причудливые очертания. Злате стало несколько жутковато. Она села на лавку и спросила:

— Ну и зачем ты сюда меня позвала, Ада? Вряд ли ты хотела помыться, и некому было потереть тебе спину?

— Пытаешься шутить? — даже не улыбнувшись, спросила Краснова. — Ну-ну, чувство юмора тебе еще понадобится.

— Что ты имеешь в виду? — насторожилась Злата.

— Я знаю, как снять с тебя порчу, — ответила Ада. — Поэтому и велела тебе прийти в баню дома № 13. Знаешь, про этот дом ходит немало легенд. Одни говорят, что хозяин этого дома повесился, другие, что утопился. А может, ему помогли уйти на тот свет? Этого не знает никто. Еще говорят, что каждый месяц в пятницу, тринадцатого, в старой разрушенной бане собирается нечисть. Знаешь, всякие там черти, лешие, домовые… Кстати, не напомнишь, какое сегодня число?

— Тринадцатое августа, — чувствуя, как чья-то ледяная рука сжимает сердце, ответила Злата. — Пятница…

— Именно так, — кивнула Ада и приблизилась к Злате. — Слушай! Для того, чтобы снять порчу, надо найти такое место, в котором часто собирается нечистая сила. Эта баня как раз такое место! Я должна буду окатить тебя сначала холодной водой, потом горячей, произнося специальные магические слова. После этого ты должна повернуться вокруг своей оси, окунуть руки в кровь теленка…

— Во что?!

— В кровь теленка. Тебе придется это сделать! Не забудь, что порчу накладывал темный дух!.. Потом ты должна будешь вытереть руки черным полотенцем и пойти домой. Не одеваясь. Помни: ты должна молчать во время ритуала! Молчать до первых петухов!

Злата нервно сглотнула и кивнула.

— Раздевайся, — мрачно велела Ада, скрываясь в парилке. Федотова быстро стащила с себя одежду. Сердце ее часто билось от страха. Внезапно она почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Девочка резко обернулась, но никого, кроме них, в тускло освещенной бане не было.

Злата молча смотрела, как Ада возится в парилке. Она боялась того, что будет дальше. Краснова вынесла по очереди три небольших тазика. В одном из них было нечто темное, тягучее… Кровь!

— Начнем, — хрипло сказала Ада. Злата зажмурилась, вздрогнув от ледяной воды, которой ее окатила Ада.

— Ты выйди, порча лютая, — начала Ада, размахивая вокруг Златы руками. — Да прошу тебя выйти не по-плохому, по-хорошему! Ты покинь деву юную! Ты покинь ее тело белое! Ты покинь ее очи ясные! Ты покинь ее душу светлую!

Злата сжалась в комочек, стараясь занимать как можно меньше места. Ее трясло от страха, но любопытство побеждало, и она подсматривала за происходящим сквозь ресницы. Глаза Ады странно светились, руки дрожали. Неожиданно Злата услышала какой-то звон. Времени понять причину этого звона у Федотовой не было: Ада окатила ее кипятком.

Златка чуть не завизжала. Вода была страшно горячей! Вспомнив, что ей нужно молчать до первых петухов, Злата молча стерпела боль и тут же снова едва не заорала: на нее хлынули потоки ледяной воды.

— Как окачу я деву водой огненною, — тем временем продолжала Ада. — А потом окачу водой студеною… Как повернется дева с юга на север, да с запада на восток. Как омоет дева ладони кровью алою, как осушит дева ладони тканью черною, так и выйдешь ты, порча лютая! Покинешь ее тело белое! Покинешь ее очи ясные! Покинешь ее душу светлую!

Звон в ушах нарастал. Ада жестом показала Злате, что надо встать. Федотова послушно поднялась и неуклюже повернулась вокруг своей оси. Пламя свечи затрепетало, но не погасло.

Краснова поднесла к Злате таз с кровью. Та отшатнулась и замотала головой. Ада в ответ обожгла ее взглядом и произнесла:

— Ты омой, дева, ладони белые в крови алой. Ты осуши ладони тканью черною. Выйдет из тебя порча лютая!

Злата закрыла глаза и аккуратно поместила ладони в кровь. Кровь была вязкой и неприятной на ощупь. От нее резко пахло чем-то жутким.

Федотова пошевелила пальцами и резко вынула ладони из таза. С пальцев на пол закапала кровь.

«Все, самое страшное позади», — облегченно подумала Злата, хватаясь за черную тряпку.

Неожиданно звон перерос в жуткие вопли. Небо на улице рассекла молния. Свеча потухла сама собой. Во тьме Злате показалось, что она видит чьи-то глаза — страшные, налитые кровью глаза! Послышался грохот. Пол под ногами девчонок разверзся. Злата, не выдержав, завизжала, ожидая самого страшного, как вдруг… все закончилось.

Небо за окошко посветлело. Злата оглядела себя, проверяя, жива ли она. Нет, вроде ничего не сломано. Федотова оглядела разрушенную баню в поисках Ады и тут же вздрогнула, увидев ее. Краснова как-то неестественно лежала на сломанной лавке и не шевелилась.

— Ада! — Злата бросилась к ней, стараясь не провалиться в дырку в полу. — Ада!

Краснова не отреагировала. Глаза ее были широко распахнуты, рот приоткрыт. Она невидяще смотрела в потолок. Злата схватила ее за руку, стараясь прощупать пульс, и отшатнулась. Рука была ледяной.

— Ада, очнись! Ада, скажи же мне что-нибудь!!! Ты вообще жива?!

Глава 8 Как насчет убить друг друга?

Злата попятилась, придя в ужас от мысли, которая молнией пронеслась в ее голове. Девчонка завернулась в черное полотенце — времени одеваться не было — и выскочила на улицу. Она знала, что от ее действий зависит жизнь Ады. Надо было двигаться быстрее. До своего дома она домчалась за пять минут. Никогда еще она так не бегала! Возможно, ее подгонял страх.

Злата ворвалась в дом и сразу помчалась в спальню Вероники.

— Ника! — завопила она, влетая в комнату Смирновой.

— Что? — испугалась Ника, мгновенно просыпаясь. — Что ты так орешь?

— Там… Ада… баня… порча, — объяснила Злата, стараясь отдышаться.

— А-а, все ясно, — Ника глубокомысленно кивнула. Только сейчас она заметила, что Злата явилась почти без одежды.

— Что происходит? — в комнату вошел заспанный Аскольт. Его светлые волосы беспорядочно топорщились.

— Ада! — закричала Злата, глядя на Пологова безумными глазами. — Она там, в бане дома № 13! Скорей! Ей плохо!

— Плохо? — Аскольт нахмурился, не понимая, почему Федотова стоит перед ним почти голая. Пологов догадался залезть ей в мысли и нахмурился. — Значит, так. Ника, приведи Злату в чувство и разошли всем по берестянке, чтобы немедленно неслись в баню.

— А ты? — спросила Вероника.

— И я в баню, — ответил Аскольт.

Он пронзительно свистнул. С кухни к нему прилетела небольшая скрипка со смычком. Пологов сел на скрипку верхом, взмахнул смычком и вылетел в распахнутое окно.

— Злата, — Ника встала и толкнула Федотову на кровать. Вся ее злость на эту девчонку куда-то испарилась. — Сядь. Вот, выпей воды.

Новенькая послушно сделала громадный глоток воды. Вероника слышала, как гулко колотится ее сердце.

— Расскажи по порядку. Что произошло?

— Ада велела мне прийти в старую баню тринадцатого дома. Она сказала, что знает, как снять мою порчу. Мы начали проводить ритуал, как вдруг что-то произошло. Гром, вспышки, вопли! Я увидела чьи-то глаза! Но потом все кончилось. Только Ада сейчас лежит на лавке и не шевелится. Знаешь, очень похоже на… на…

— Спокойно, — велела Ника. — Чертова магия!

Она схватилась за кусочек бересты, валявшейся на тумбочке, и отчетливо написала:

«Скорее в баню дома № 13! С Адой что-то случилось!»

Как только Ника отложила перо, надпись исчезла.

— Пошли, — велела Ника. — Мы должны знать, что произошло.

Но они так ничего и не узнали. Когда девчонки ворвались в баню, Ада все так же лежала на лавке. Злате казалось, что Краснова умерла, и только она одна в этом виновата, но Аскольт сказал, что аура у Ады все еще есть. Федотова не знала, что это значит, но на всякий случай облегченно вздохнула. Аду перенесли в ее дом и уложили на кровать. Все отправились по домам, а Павел и Алик остались дежурить у Адиной постели.

Утром Злата встала ни свет ни заря. Голова у нее гудела, поэтому она поспешила достать лед из холодильника и приложить ко лбу. Затем девочка услышала, как хлопнула дверь — это проснулся Аскольт.

— Привет, — сказал он, заходя в кухню. — Не знал, что ты здесь. Обычно я встаю раньше всех.

— Голова болит, — ответила Злата. — Вестей от Алика не приходило?

— Нет, — покачал головой Пологов.

— Что же все-таки случилось с Адой?

Аскольт вздохнул и сел напротив Златы.

— Мне кажется, что темная магия не сработала и дала отдачу. Понимаешь?

— Нет.

— Краснова направила на тебя заряд черной энергии, чтобы снять порчу. А заряд сработал в обратную сторону. Теперь поняла?

— То есть ты хочешь сказать, что, если бы магия сработала, то то, что сейчас происходит с Адой, случилось бы со мной? — медленно спросила Злата, глядя, как лед тает в ее ладонях и превращается в лужицу.

— Этого я не знаю, — сказал Пологов и положил свою руку рядом с рукой Златы. Федотова с опаской покосилась на его ладонь. Затем она взглядом скользнула по лицу Аскольта. Светлые глаза, прямой нос и тонкие губы. Симпатичное лицо в обрамлении длинных, светлых волос…

Аскольт погладил ее по плечу. От этого прикосновения Злата вздрогнула.

— Отчего ты такая дерганая? — спросил Пологов и нахмурился. — Это все из-за Краснова, да?

— Нет, — покачала головой Злата. — Из-за Ники.

— Ника? — спросил Пологов и закусил губу. — Я узнал о ней кое-что интересное. Оказывается, до моего появления Белов с Таунсом за ней ухлестывали.

— Как ты узнал? — глаза Федотовой расширились. — Ты лазил к ней в мысли? Это же нечестно!

— А скрывать от меня то, что было — честно? — тихо спросил Пологов, не сводя с нее глаз. — Слушай, давай не будем говорить о Нике, ладно? Это все только испортит.

«Как же может изменить человека темная магия», — подумала Злата.

— Что испортит? — спросила она.

— Ну… наши с тобой отношения, — ответил Пологов.

— Какие еще отношения? — вытаращила глаза Злата, вскочив со стула. — Нет у нас с тобой никаких отношений!

— А то, что ты мне нра… — начал было Пологов, но Злата остановила его жестом руки.

— Не надо. Вот этого не надо. Знаю я весь сценарий. Ты сейчас скажешь какую-нибудь банальную фразу, я растаю, и снова все закрутится по-новой… Знаем, проходили.

Выслушав эту тираду, Аскольт сжал кулаки и резко встал.

— Так, значит, да? — надменно глядя на нее, спросил Пологов. — Укрощение строптивой… Ясно… Ну ничего, ты еще увидишь…

Пологов отвернулся от нее и резко вышел из комнаты. Злата услышала, как в коридоре хлопнула дверь.

Вечером заморосил мелкий и противный дождик. Злата сидела в коридоре, покачиваясь в кресле-качалке. В груди у нее странно давило от нехорошего предчувствия, что вот-вот что-то должно произойти. Когда она совсем уже задремала, погрузившись в свои мысли, в дверь постучали.

«Наверное, это Ника, — подумала Злата, потягиваясь и поднимаясь. — Странно, у нее же есть свой ключ».

Федотова сунула ноги в тапочки и открыла дверь. На пороге стояла Даша Миркова в плаще-дождевике. Вид у нее был встревоженный.

— Даша? — удивилась Златка. — Что случилось? Проходи.

— Некогда, — ответила Дашка своим хрипловатым голосом. — А что случилось, я не знаю. Мне велели тебя привести.

— Велели? — удивилась Злата, надевая кроссовки. — Кто велел?

— Аскольт и Пашка, — ответила Даша. — Сказали: приведи ее на берег озера. Пускай, мол, она увидит.

— Что увидит? — спросила Златка, натягивая куртку.

— Не знаю, — пожала плечами Миркова.

Все это было очень странно. Девчонки вышли из дома и направились к лесу. По дороге дождь усилился. К озеру Златка и Дашка пришли совсем мокрые.

То, что Злата увидела, поразило ее до глубины души. На мокром песке стояли ее знакомые. Они образовывали круг, а в кругу друг напротив друга стояли Пологов и Краснов.

— Она пришла, — сказал Аскольт, завидев Злату издали.

Федотова опасливо приблизилась, и толпа шарахнулась от нее, как от прокаженной. Злата заметила, что Ника снова с ненавистью смотрит на нее.

— Начнем дуэль, — негромко объявил Краснов и встал в стойку. Пологов вытянул левую руку.

Ударили вместе. Пашка — огнем, а Аскольт — водой. Две мощные струи встретились посередине, и началась схватка двух стихий. Между дуэлянтами образовался клубок из огня и воды. Вода с шипением гасила пламя, но огонь вспыхивал снова, подогреваемый Павлом. Воспользовавшись тем, что правая рука у него свободна, Аскольт схватился за Амулет — бирюзу, висевшую у него на шее.

— Аноробокилль! — зычно крикнул он.

Сверкающая молния метнулась к Краснову, заставив его прекратить сдерживать струю воды. Мощный столб воды сбил его с ног, затушив пламя, вызванное молнией.

Федотова стояла, как вкопанная и смотрела на весь этот ужас, творящийся из-за нее. Глаза ее были полны слез. Ноги вросли в мокрый песок.

«А вдруг они убьют друг друга? — с ужасом подумала она.

Тем временем Краснов встал, схватил свой рубин и проорал:

— Авкерев!

Аскольт не успел выкрикнуть ответное заклинание. Длинная веревка метнулась к парню и обвила его с головы до ног. Аскольт не устоял на ногах и рухнул на землю. Его длинные волосы мигом испачкались в мокром песке.

Краснов медленно подошел к Пологову и с торжествующим видом оглянулся на Злату. Этим воспользовался Аскольт. Он поджег веревки и вскочил, накинувшись на Краснова. Ника вскрикнула и закрыла глаза, спрятав в ладонях заплаканное лицо. Злата почувствовала, что сейчас упадет.

Взъерошенный Краснов с длинной царапиной на щеке издевательски прокричал:

— Дерешься, как девчонка!

Пологов не выдержал оскорбления и схватился за Амулет.

— Яинломак!

— Чремсиа!

Со стороны Аскольта полыхнула сверкающая молния. Павел пустил в Пологова смерч, взрывающий песок и засасывающий все, что попадется на его пути. Молния и смерч встретились. Раздался взрыв, разрывающий барабанные перепонки. Дуэлянты отлетели в разные стороны. Затем поднялись и снова сцепились.

«Они же могут драться так бесконечно, — полыхнуло у Златы в голове. — Бесконечно, до тех пор, пока не убьют друг друга!»

Краснов и Пологов расцепились и снова схватились за Амулеты. Федотова не выдержала и кинулась к дуэлянтам, встав между ними.

— Злата, отойди, — прорычал Краснов.

— Хватит! — закричала Федотова. — Хватит! Прекратите! Вы же убьете друг друга!

Никто ничего не сказал. Вчерашние друзья, а теперь — враги на век с ненавистью смотрели друг на друга.

Злата отвернулась и пошла в чащу.

— Злата, стой! — крикнул Пологов.

Услышав его голос, Федотова прибавила шагу и побежала. Побежала, спотыкаясь о корни деревьев и не обращая внимания на ветки кустов, хлеставших по щекам. Хлеставших по щекам и смывающих ее слезы. А может быть, это были вовсе не слезы, а капли дождя?

Федотова бежала, не разбирая дороги. Бежала так, как будто надеялась убежать от себя, от своих проблем и своего горя.

Глава 9 Новые апартаменты

Брайан решил отправиться в поход на рассвете. Если он сейчас не заставит себя пойти в лес, он никогда себя не заставит. Настроение у Таунса было приподнятое — Ада пришла в себя! Ведь с тех пор, когда она впала в кому, прошла почти неделя!

Как только Краснова очнулась, она попросила рассказать ей все, что произошло за время ее «отсутствия». Брайан вкратце описал все, что здесь случилось с Федотовой и непутевыми дуэлянтами. Краснова внимательно его выслушала и немедленно отправила в лес, разыскивать новенькую. Сама Ада была еще очень слабая. Она даже ложку в руках еле держала. Брайану нравилось заботиться о ней, как о маленькой.

Впрочем, Таунсу все равно надо было сходить за листьями ежевики для своего Порошка Копий. Конечно, можно было сотворить необходимый материал, но такие листья получались слишком жесткими, как пластмассовые. Так что Брайану горе не воля надо было идти в лес. Где искать Злату, он не знал. Надеялся, что чутье подскажет. И подсказало ведь!

В самой чаще леса была маленькая полянка, где росло огромное количество ежевики. Таунс отлично знал ее местонахождение. Он всегда без труда находил этот пятачок. Вот и в этот раз он решил сначала набрать листьев ежевики, а потом уже идти искать Злату.

Придя на знакомую полянку, Брайан улыбнулся при виде пышных колючих листов и направился к ним. Как вдруг… БАМ! Его лоб ударился обо что-то твердое.

Ничего не понимая, Брайан снова сделал шаг и вновь наткнулся на что-то громоздкое и судя по всему, невидимое. Даже прищурившись, парень не увидел ничего, кроме ауры деревьев.

Нагнувшись, Брайан взял валявшуюся ветку и потыкал перед собой. Ветка наткнулась на что-то. Почесав в затылке, Брайан изо всей силы шарахнул по этому нечто, возникшему на поляне.

— Кто ты? — услышал Брайан смутно знакомый голос. — Зачем чужое ломаешь?

Таунс огляделся. Было похоже, что голос, который он слышит, находится ВНУТРИ невидимого громоздкого предмета.

— Я пришел с миром, — крикнул Брайан, заранее хватаясь за Амулет. — Я — Брайан Таунс, ведун Нейтральной группы. А кто ты? Человек или зверь?

Неожиданно послышался тихий звон, и… посреди поляны сам собой возник небольшой, выкрашенный в зеленую краску, фургончик. Даже Брайан, много чего повидавший за свои пятнадцать лет, удивился.

Вдруг дверь вагончика распахнулась, и по ступенькам спустилась… Злата. Таунс вытаращил глаза.

— Заходи, раз пришел, — устало произнесла Федотова, приглашающе кивая на дверь. Все еще ошарашенный Брайан зашел внутрь и огляделся.

В фургончике было тесновато, но уютно. Возле холодильника стоял шкаф с одеждой, к нему приткнулся диванчик, служащий также кроватью. Возле диванчика стояли маленький столик и табуретка. Остальное пространство занимала большая газовая плита.

— Ничего себе, какая огромная, — кивнул Брайан на плиту.

— Да, такая уж получилась, — ответила Злата, опускаясь на табуретку и кивая на диванчик: — Садись.

— Да, здорово ты устроилась, — присвистнул Брайан. — А чары невидимости как наложила?

— Никак. Просто написала на доске: «Фургон виден только мне», и все.

— А доска у тебя что, всегда с собой?

— Да, — неохотно кивнула Злата. — Ада давно наложила на доску чары уменьшения.

— А зачем ты ее взяла в тот день?

— Она случайно оказалась у меня в кармане, — поморщилась Федотова. — Не напоминай мне, пожалуйста, про тот день, ладно?

— Ладно, — кивнул Брайан и вдруг улыбнулся Злате. В этой хрупкой девчонке с каштановыми волосами было что-то необычное.

Златка неуверенно заулыбалась в ответ.

— Как Ада? — спросила она после небольшой паузы.

— Пришла в себя. Велела мне идти за тобой.

— Я не вернусь, — замотала новенькая головой. — Какой смысл? Опять поломать кому-то жизнь? Ты знаешь, сколько народу меня уже ненавидит?

— Знаешь, если ты про Пологова с Красновым, то они сами виноваты, — нахмурился Таунс. — Никто не просил их устраивать гладиаторские бои!

— Они хоть живы? — жалобно спросила Злата.

— Живы и здоровы, — кивнул Брайан. — Они тебя уже искали. Ходили в лес, но возвратились ни с чем. Они же не знали, что ты невидимая. А я нашел тебя случайно. Видишь, какой синяк?

Он продемонстрировал Федотовой свой лоб из-под густой челки. На лбу красовался большой лиловый синяк.

— Бедный, — мягко сказала Злата. — Подожди, я сейчас аптечку принесу…

Она скрылась за маленькой дверью в санузел и вернулась оттуда с белым чемоданчиком с красным крестом.

— Да ладно, брось, само пройдет, — попытался отказаться Брайан.

— Ага, сейчас, — прищурилась Злата. — Не дело это: с синяками ходить!

Она намочила ватку какой-то обезболивающей жидкостью из флакончика и обработала синяк Таунса. Парень почувствовал, как ее легкие руки запорхали над его головой, и блаженно закрыл глаза. После этого Злата прилепила примочку на синяк.

— Вот, — сказала она. — Ну как? Нормально?

— Да ты лечишь лучше Алика! — воскликнул Брайан, и они оба рассмеялись.

Неожиданно Брайан поймал Златину горячую ладонь и сжал в своих руках. Федотова как-то странно посмотрела на Таунса.

— Спасибо, — улыбнулся Брайан и поцеловал Злате руку.

— Я все равно не вернусь, — тихо произнесла Злата.

Таунс постучался и вошел в комнату Ады. Та уже полулежала на своей старой софе и грызла морковку, иногда угощая кролика Гоголя. Пока Златы не было, кролик переселился к Аде.

— Привет, Ада, — уныло проговорил Таунс, садясь на краешек кровати.

— Виделись, — беспечно произнесла Ада, но, заметив его настроение, тут же спросила:

— Ты чего такой кислый?

— Э-э… понимаешь… Тут такое дело…

— Что? — насторожилась Ада.

Брайану отвел глаза.

— Похоже, — начал он медленно, — между нами все кончено…

— Это еще почему? — подняла брови Краснова. — В чем дело?

— Во мне, — пробормотал Брайан и на всякий случай отодвинулся подальше.

— Ты… ты что, ВЛЮБИЛСЯ?!

— Д-да, — заикнулся Таунс.

— В Федотову? — уточнила Ада. По ее щеке медленно покатилась слеза.

Брайан кивнул.

— Так, — забормотала Ада, вытирая слезы. — Успокойся, Ада, это же все порча… А порчу можно еще как-нибудь снять… Надо только хорошенько подумать. А вот Федотовой лучше мне на глаза не попадаться…

— О чем это ты? — не понял Брайан, осмеливаясь взглянуть на девчонку.

— Ни о чем, — буркнула Ада, вытирая лицо одеялом. — Тебе лучше уйти от меня подальше. Прямо сейчас!

— Что за порча лежит на Злате? Ты что-то знаешь?

— Пойди и спроси у нее! — закричала Ада так, что кролик вздрогнул и зарылся под одеяло.

— Ада, — начал Брайан. — Скажи, что за порча на Злате лежит? Может, я как раз и нахожусь под действием этой самой порчи? Может, ее можно как-то снять? И мы снова будем вместе, понимаешь?

— Ладно, — Ада откинулась на подушки. — Слушай…

— Златина порча в том, что в нее по очереди влюбляются мальчишки? — переспросил Таунс, когда Ада ему все рассказала.

— Да! Только не говори никому.

— Да уж, ничего не скажешь, — протянул Таунс.

— А я тебе уже не нравлюсь?

— Нравишься, — кивнул Брайан. — И она нравится… Одинаково.

— Вот видишь? Это все магия.

— С ума можно сойти.

— Да, не то слово.

— И что же мне делать?

— Не знаю. Может, ждать, когда порча сойдет?

Брайан хотел что-то ответить, но его прервали: в комнату Ады ворвался взъерошенный Алик. Он явно был чем-то обеспокоен.

— Что случилось, Алик? — спросил Таунс, поднимаясь.

— Анрэя пропала! — выпалил Белов, пошатываясь.

— Как пропала? — не поняла Ада.

— Я не видел ее со вчерашнего утра, — тихо ответил Алик. — А вы видели?

Ада и Брайан отрицательно покачали головой.

— Я думал, она пошла в лес, — сбивчиво начал Белов. — Она любила в лес ходить, когда в человека превращалась… Мы обычно вместе гулять туда ходили.

— Зачем? — машинально спросил Брайан. На самом деле ему не было интересно — это он так, для порядка спросил.

— Ну… — Алик замялся. — Иногда вместе ингредиенты собирали, а иногда… Иногда…

— Целовались! — подсказала Ада в свойственной ей манере.

Алик покраснел. Затем снова стал серьезным.

— Ну да. Что в этом такого? Вы, что ли, не целуетесь?

Брайан и Ада переглянулись.

— Ладно, какое это имеет значение? — не дав им ответить, продолжил Алик. — Короче, я пошел в лес. Обошел каждое дерево, каждый куст. Никого. Я даже на дно озера нырял! Тоже никого.

— Я-ясно, — протянула Ада и обернулась к Таунсу: — Брайан, созывай всех наших. Будем совет держать.

— И Злату тоже? — уточнил Брайан, извлекая из кармана джинсов кусочек бересты и перо.

— Нет, ее не надо, — чуть нахмурилась Ада.

— Ладно, — кивнул Брайан и быстро заскрипел пером.

Ада глянула на Алика. Вид у того был совершенно разбитый. Он сидел на старой вытертой кушетке и медленно раскачивался, спрятав в ладони лицо.

Краснова вздохнула и потянулась за морковкой. Рука ее нащупала пустоту. Ада удивленно посмотрела на тарелку. В миске сидел довольный жизнью Гоголь. И все. Морковки в миске не было.

— Эх ты, ни стыда, ни совести! — пожурила его девчонка. Пушистик лишь дернул ухом.

Раздался негромкий хлопок — посреди комнаты появился мрачный Пологов. Еще хлопок — Павел. Через пару минут все были здесь. Даже Миркова с близнецами: они наконец-то научились телепортировать.

— Короче, ситуация такая, — произнесла Ада, оглядывая мрачных друзей. — Анрэя пропала.

— Как пропала? — не поняла Ника. Алику пришлось повторить свой рассказ. Конечно, то, чем они занимались в лесу, кроме сбора ингредиентов, он деликатно пропустил.

— Может, она сама сбежала? — предположил Краснов, злобно косясь на Аскольта. — Помните, она рассказывала, как человека полюбила, а он оказался мерзавцем. Типа Пологова…

— Но я-то не мерзавец! — горячо возразил Алик, в свою очередь недовольно косясь на Пашку.

— Может, ты ее чем-то обидел? — тихо спросила Марина.

— Да нет вроде, — помотал головой Алик.

— А может, ее похитили? — осторожно сказала Миркова.

— Похитили? Кто ее мог похитить?! — насмешливо глядя на Дашку, спросила Карина.

Повисла небольшая пауза.

— Есть один человек, — тихо произнесла Ада.

— Точно! — Никино лицо исказилось. — Это Златка! Ставит нам ультиматум!

— Я не про Федотову, Ника, — недовольно глядя на нее, возразила Краснова.

— А про кого же?

— Про Демона Власти.

Глава 10 Бездна

Злата Федотова решилась. Она не спеша собрала вещи и вышла из фургончика. Бросив прощальный взгляд на свое временное пристанище, девчонка вытащила из кармана ветровки доску и сказала негромко:

— Репиго.

Доска мгновенно выросла в размерах, как будто ее растянули. Злата вздохнула, на секунду прикрыла глаза и написала: «Зеленого фургончика на поляне больше нет». Раздался негромкий хлопок, и фургончик исчез. Исчез, как будто его и не было. Федотова поправила рюкзак и пошла. Она надеялась выйти из леса до темноты.

Через полчаса между деревьями показался просвет. Федотова поспешила выйти на железную дорогу. А там до деревни рукой подать.

…Вот и ее домик. Ничуть не изменился. В окошках горел свет, значит, Ника не переехала. В душе у Златы затеплилась надежда, что они помирятся.

Распахнув дверь своим ключом, девчонка вошла в коридор. Бросив рюкзак в кресло-качалку, Федотова неуверенно прошла в кухню. Ника сидела там, помешивая ложечкой горячий шоколад в кружке.

— Привет, — тихо сказала Злата, присаживаясь на табуретку.

— Привет, — отозвалась Ника бесстрастным голосом. — Пришла, значит.

— Пришла, — с вызовом ответила Злата, отводя взгляд.

— Насовсем?

— Насовсем.

Повисло неловкое молчание.

— Где до этого жила? — по-прежнему не глядя на Федотову, спросила Вероника.

— В лесу, в фургоне.

— В фургоне? Что-то не похожа ты на Элли из Канзаса! — фыркнула Ника.

— А где Аскольт? — спросила Федотова.

— Не знаю. Наверное, в патруле, — тихо сказала Ника.

— В патруле?

— Анрэя пропала… Сидишь в своем лесу и ничего не знаешь! Брайан организовал поисковые патрули.

— И давно она пропала?

— Три дня назад.

Неожиданно девчонки услышали, как в коридоре хлопнула дверь. Послышался топот, и в кухню ввалился запыхавшийся Алик. Увидев Федотову, он остановился в дверях.

— Ты здесь?

— Здесь, — кивнула Злата. Ей вдруг очень захотелось домой. Домой, в Березино, где, наверное, жутко волнуются мама и папа. И чтобы ничего этого не было!

— Явилась, не запылилась, — тихо произнесла Ника. Злата бросила на нее быстрый взгляд и опустила глаза. Алик поморщился и недовольно поглядел на Нику.

— Зачем ты так говоришь, Ника? — спросил он.

— Надо значит, раз говорю, — Ника хлебнула из кружки, поморщилась.

— Глупо так себя вести, — возразил Алик.

— Глупо?! — вспылила Вероника, резко отставляя чашку. — Глупо?.. А ты… Ты зачем ее защищаешь? Что она тебе хорошего сделала? У тебя, вообще-то Анрэя есть! Или ты забыл?

Алик фыркнул, продолжая спокойно смотреть на Смирнову. Та сжала кулаки, вскочила и вышла из кухни.

— Не обращай на нее внимания, — посоветовал Алик. — Просто она переживает. Из-за Анрэи, из-за Аскольта и из-за Демона Власти.

— Демон Власти? — переспросила Злата. — Кто это?

— Одна очень нехорошая личность, доставившая нам прошлым летом немало проблем, — вскользь заметил Белов. — Вдобавок, эта личность собирается возвращаться.

Злата молча переваривала услышанное. Алик тоже замолк, глядя на нее.

— Завтра полнолуние, — напомнил он. — Ты пойдешь?

— Не знаю, — пожала плечами Федотова. — Скорее всего, да.

— Приветствую вас, дети мои, — услышал Павел, медленно опуская Аду на камень. Ему пришлось нести сестру на поляну, так как она по-прежнему была очень слаба.

— Здравствуй, Управляющий, — кивнул Аскольт, между делом зло сверкнув глазами на Краснова. Павел в свою очередь заскрипел зубами, заставив себя успокоиться и сесть рядом с сестрой.

На валуне возлежал огромный лев с шикарной гривой. Он гордо обвел серебряными глазами ребят и покачал головой.

— В чем дело, дети мои? — грозно спросил Управляющий. — Среди вас нет ворожеи Анрэи, девушки-оборотня. Что с ней?

— Она пропала, Управляющий, — ответила Вероника.

— В самом деле? И как же это случилось?

Алик глубоко вздохнул. Ему пришлось повторить свой рассказ еще раз.

— Мы думаем, что это Демон Власти похитил ее, — тихо ответила Ада, глядя на задумчивого льва. Но потом, поглядев на недовольных ребят, она поправила себя: — Я думаю.

— Ворожея Аделаида, — медленно произнес Управляющий, поворачивая голову в сторону Красновой. — Хоть твое тело и ослабло, разум твой в полном порядке. Ты попала в точку. Ворожея Анрэя действительно похищена этим далеко не приятным субъектом.

Глядя, как Ада засветилась от гордости за себя, Белов вздохнул и сказал:

— Да, но мне от этого не легче. Нам от этого не легче…

— Все, что вы должны сейчас делать — это держаться вместе, — объяснил лев, обводя подростков взглядом. — Никаких ссор, никаких раздоров… Вам ясно? Вы обязаны следовать этим правилам, чтобы встретить Демона во всеоружии. Понятно?

Все мрачно кивнули и переглянулись.

— Ворожея Вероника, тебе особенно следует быть осторожной, — заметил лев. — Демон Власти никогда не забывает старых обид.

Ника задумчиво кивнула.

— Хочу сказать, что твоя болезнь, ворожея Аделаида, вскоре пройдет, — обратился Управляющий к Аде. — А что касается этой девушки… — его взгляд остановился на Злате. Та храбро вышла вперед, с надеждой глядя на льва. Тот лишь покачал головой.

— Извини, дитя мое, но ты все еще находишься под действием порчи. Я не смогу тебя посвятить. Жаль… Из тебя вышла бы прекрасная ворожея.

Глаза Златы наполнились слезами, но в них была и непонятная решимость.

— А как же Анрэя, Управляющий? — спросила Дашка. Удивительно, что это спросила Миркова, а не Алик.

— Не ищите ее, дети мои, — качнул гривой Управляющий. — Наберитесь терпения. Появится Демон — появится и она.

Наступила пауза.

— Что ж, а теперь насыщайтесь энергией лунного света, — кивнул лев. — А мне уже пора. До следующего полнолуния!

— Брайан! Брайан! — кто-то ощутимо толкнул Таунса в бок. Парень завозился и накрылся одеялом с головой. — Брайан!

— Ну что? — американец недовольно открыл глаза. — Алик?

Его друг стоял перед ним со свечкой в руке.

— Что случилось?

— Надо поговорить, — ответил Алик, щелчком пальцев заставляя свечу повиснуть в воздухе.

— В половине второго ночи? — спросил Брайан, бросив взгляд на настенные часы.

— Отоспишься потом, — отмахнулся Белов.

— Ладно, — не стал спорить Брайан. — О чем ты хотел поговорить?

— О… новенькой, — с паузой ответил Алик, почему-то пряча глаза.

— О Злате, что ли? — спросил Таунс. Его губы сами собой расползлись в улыбке.

— Ну да, — кивнул Алик. — Что ты улыбаешься?

— Просто, — ответил Таунс. — Она тебе тоже нравится, да?

— Откуда ты знаешь??? — глаза Алика неимоверно расширились. — И что значит «тоже»?!

— Тише, не ори, — попросил Брайан. — Мне она тоже нравится.

— В каком смысле? — нахмурился Алик.

— В прямом, — ответил Брайан и потянулся.

— И ты так спокойно говоришь об этом?

— Ну да, — пожал плечами Таунс. — А чего бесится? Это скоро пройдет.

— Откуда ты знаешь? — спросил Алик. Он явно ничего не понимал, поэтому злился. — С чего ты так решил?

— Просто знаю, и все, — отмахнулся Брайан и попытался вновь зарыться под одеяло. — Давай спать, Алик, скоро уже рассвет.

Белов не уходил. Он продолжал упрямо смотреть на Брайана. Это мешало Таунсу заснуть.

— Послушай, Алик, чего ты хочешь от меня? — нахмурился Брайан, снова садясь в кровати.

— С чего ты решил, что симпатия к Федотовой — ненастоящая?

— Потому что… — Брайан замялся. — Слушай, Алик, я обещал никому не говорить! Это тайна, понимаешь?

— Даже мне? — Алик нехорошо прищурился.

— Даже тебе.

— Кому ты обещал?

— Аде.

Алик замолчал, переваривая услышанное.

— Я твой лучший друг, — напомнил Белов.

— Я знаю, Алик, — серьезно кивнул Таунс. — Но чужие тайны тоже надо уважать, понимаешь? А теперь я буду спать.

Таунс взмахом руки погасил свечу и отвернулся к стене. Он услышал, как обиженно засопел Алик. Затем раздались шаги, и дверь захлопнулась.

В ту минуту, когда между друзьями проходил этот не самый приятный разговор, Злата Федотова брела по берегу Китового озера. Как она сюда попала? Прилетела на торшере, на этот раз выключив лампочку. Теперь торшер валялся на песке, а его хозяйка молча и решительно шагала по песку. Если бы кто-нибудь из ведунов проходил бы мимо нее и случайно взглянул на ауру этой девчонки, он бы удивился, увидев, как много в ней Печали и Скорби… Но была там и Решимость.

…Злата глубоко вздохнула, сбросила с себя одежду и шагнула в воду. На этот раз вода была теплой, как парное молоко. В зеркальной глади отражались звезды. Когда Златка коснулась воды рукой, звездочки и луна закачались и зарябили. Девочка легла на воду и поплыла. Плавала она плохо: научилась всего лишь год назад. Но она рассчитывала доплыть до середины озера. Ей просто необходимо было сбросить накопившееся напряжение, прийти в себя, и ничего другого, как просто плыть, плыть до изнеможения, без единой мысли в голове, она не придумала.

Павел как-то говорил ей про это озеро. Он рассказал, почему озеро назвали Китовым, кто водится в озере… А еще он рассказал, что давным-давно, несколько веков назад, на месте озера стоял огромный замок какого-то знатного графа. Но случилось так, что замок был разрушен бунтовщиками и мятежниками, сбежавшими с каторжных работ. Теперь на месте замка остались лишь руины.

Шли века, руины зарастали травой и лесом, но бездонный подвал замка, уходящий на огромную глубину вниз, под землю, остался невредим. Еще через сотню лет здесь образовалось озеро, пользующееся недоброй славой. Люди, купающиеся в Китовом озере, старались не заплывать на середину. Устанешь, станешь дно ногами искать — и все. Поминай, как звали.

Злата эту историю выслушала когда-то вполуха, без интереса, но сейчас вспомнила, потому что заплыла как раз на середину. Сил уже почти не оставалось, и девочка повернула обратно, к берегу. Вода смыла слезы, и Злата почти успокоилась. В конце концов, все еще можно поправить. Она никому не желает зла, и, если попытаться объяснить это ребятам, вместе они смогут найти способ избавить ее от проклятья. Воодушевленная эти мыслями, девочка с удвоенной силой стала грести к берегу. И тут из воды высунулась зеленая чешуйчатая лапа, схватила ее за ногу и рывком дернула под воду.

Злата судорожно забила руками и ногами, онемев от страха и ужаса. Она быстро погружалась под воду: в зеленой лапе была скрыта чудовищная сила. Наглотавшись воды, девочка попыталась закричать, но изо рта вырвались лишь пузыри. Федотова попыталась высвободить ногу, но таинственный обладатель чешуйчатой лапы держал крепко. Злата попробовала хотя бы разглядеть его, но увидела лишь смутные очертания чьей-то уродливой фигуры. Руки и ноги вяло двигались сквозь толщу воды. Злата продолжала упрямо пытаться вырваться на поверхность, но на ноге как будто повисла гиря. Что-то резануло ее икру, заставив девчонку до крови закусить губу. Федотова изо всех сил дернула ногой, тщетно силясь стряхнуть это нечто, неумолимо тянущее ее в черную пасть бездны. Она не успела понять, отцепился ли ее мучитель или нет — просто закрыла глаза, чувствуя, как течение засасывает ее в черную бездну.

Внезапно в ее затуманенном мозгу вспыхнуло лишь одно единственное слово: жить! Федотова распахнула глаза, и вода тотчас резанула по глазам. Злата увидела под собой черную пасть бездны и стремительно (откуда только силы взялись?) заработала руками и ногами. Воздуха в легких почти не оставалось. «Жить! Я хочу жить! Скорей, наверх!»

Златка очень медленно, но все-таки приближалась к поверхности. Сердце пропустило три такта и быстро, гулко забилось. Руки и ноги двигались с трудом, будто на конце каждой конечности висел мешок с цементом. Рывок, рывок, еще рывок! Нет, еще не поверхность, но уже близко… Но сил уже не остается… Нет, она не может… Просто физически не может… И тогда измученная Злата сдалась. Она утонула.

Глава 11 Привет из Ада

«Ну, что дальше? — подумала Злата со страхом. — Это случилось. Я умерла. Куда я попаду? В Рай? В Ад? Что меня там ждет?»

Сначала девочка боялась открывать глаза, но, переборов себя и чуть-чуть приоткрыв веки, она увидела свет.

«Ага, значит, я в Раю, — обрадовалась Федотова. — Сейчас я предстану перед судом Божьим. Или Апостол Петр сразу меня впустит?»

— Ну ты нас и напугала! — услышала Злата чей-то странно-знакомый голос.

— Я сама испугалась, апостол Петр, — тоненько ответила Злата, все еще не открывая глаз.

— Апостол Петр? — переспросил кто-то, тоже знакомый. — О чем это она?

— Она думает, что умерла и разговаривает с апостолом Петром. Знаешь, этот тот, который врата Рая охраняет, — ответил еще кто-то.

— Она в самом деле думает, что умерла? — вмешался еще один голос.

— Злата! — позвал кто-то. — Ты не умерла, ты жива! Открой глазоньки!

Федотова послушно распахнула глаза и поморщилась от яркого света, бившего прямо в глаза. Она попыталась сесть, но голова неожиданно жутко закружилась.

— Уберите свет, — попросила она.

— Ничего себе! — услышала Злата. — Я ее чуть ли не с того света вытащила, а она еще капризничает!

Кто-то милосердный выключил свет. Федотова потерла глаза и огляделась. Ника, Ада, Аскольт, Павел… Все-все были тут! Они стояли и… улыбались!

— Вы что, тоже? — спросила Злата и осеклась.

— Что «тоже»? — не поняла Миркова.

— Злата, очнись! Ты жива! Жи-ва, понимаешь? — Ада подняла глаза к потолку.

— Вы что, меня спасли? — медленно спросила Федотова, стараясь собрать мысли в кучку.

— Не мы, а Ника, — ответила Ада, кивая на Смирнову.

— Ника? — удивилась Злата.

— Ну да, — пожала плечами Вероника. — А что ты удивляешься?

— Но как ты оказалась в лесу? — спросила Златка. — Следила за мной?

— Была охота! — фыркнула Смирнова, но глаза ее смотрели весело. — А в лесу я оказалась случайно. Пошла за жар-цветом. Вы же знаете, он цветет только ночью…

— А потом ты увидела меня?

— Да. Я случайно проходила мимо озера и увидела, как ты плывешь. Я испугалась, потому что тебя понесло на середину. Всем ведь известна история про подводный подвал-бездну?

Все дружно кивнули.

— Ну так вот… — продолжила Вероника. — Потом ты исчезла из виду и я, как полоумная, срывая на бегу одежду, кинулась в воду.

— А потом? — спросила Злата.

— А что потом? Я тебя схватила и потащила на берег. Ты легкая, тебя спасать — все равно, что мою болонку тащить.

— А потом Ника оделась и вызвала нас, — поспешно влезла Ада, пытаясь замять «болонку». — Мы тебя отбуксировали сюда и оказали первую медицинскую помощь.

При словах «медицинская помощь» Алик Белов гордо тряхнул головой. Злата тряхнула головой и обхватила ее руками, пытаясь судорожно вспомнить события минувшей ночи.

— Меня, кажется, кто-то схватил за ногу… — смутно припомнила она.

Алик и Ада переглянулись. Ада кивнула, а Алик сказал:

— Мы думали, ты поцарапалась о камень или о дно… Сколько раз я вам говорю — не заплывайте на середину озера! Там, во-первых, бездна, а во вторых — нечисть! Нет, как об стенку горох!..

— Значит, меня схватил кто-то из нечисти? — уточнила Федотова, глядя на пышущего гневом Белова.

— Угу, — кивнула Краснова. — Схватил и царапнул как следует!

— Но зачем? — удивилась новенькая.

— А шут его знает! — беспечно ответила Ада. — Нечисть жутко вредная! Может, этому хмырю скучно было, а может, понравилась ты ему! Есть многое на свете, друг Гораций, что недоступно нашим мудрецам!

Злата молчала, переваривая информацию. Непонятно было, что ее поразило больше — то, что она понравилась нечисти или то, что Ада процитировала Шекспира.

— И знаешь, что самое прекрасное? — спросила Ада.

— Что? — уныло спросила Злата.

— А то, что порчи на тебе больше нет! — весело закончила Краснова.

— Что??? — Злате показалось, что она ослышалась.

— Да-да, ты правильно услышала! — Ада ободряюще кивнула. — Все, конец проклятью! Ты станешь ворожеей!

— Но… — Федотова не находила слов. — Как такое могло произойти?

— Ну, не знаю, — беспечно произнесла Ада. — Главное, что теперь все на своих местах.

Федотова затрясла головой и спрятала лицо в ладони.

— Послушай, — вкрадчиво обратилась Ада к новенькой. — Я честно не знаю, почему вышло так, что у тебя порча пропала. Пойдем снова на поляну — и спросим у Управляющего! Будем тебя посвящать, тогда и спросим.

— Посвящать? — Злата подняла голову и встревожено оглядела ребят: — А это не больно?

В ответ друзья весело засмеялись.

— Эй, Злата! — весело окликнула Ника. — Не сходишь со мной за грибами? Супчику грибного охота!

— Ага, пошли! — Злата с готовностью вскочила с кровати, заклинанием заправляя постель.

Приближался конец августа. Друзья с грустью понимали, что скоро придется расстаться, но никто из них не поднимал этой темы, чтобы заранее не травить себя и остальных.

А Злата… Злата наконец-то была счастлива! Ее посвятили в ворожеи, и она теперь дня не могла прожить без магии. Управляющий, представший в этот раз в образе орлана-белохвоста, объяснил, что дух, наложивший на Федотову порчу, постоянно тайно наблюдал за Златой. А так как в пророчестве было сказано, что Златка будет мучиться до самой смерти… Федотова заглянула смерти в глаза, и порча автоматически снялась.

Ада, которая совсем уже поправилась, заставила Злату отправиться к родителям с повинной. Девчонка неохотно подчинилась. Родители не ругали ее — Злата применила заклинание «Теныдибос», только никому не говорите!

— А кто супчика запросил? — поинтересовалась Федотова, натягивая джинсы и резиновые сапоги.

— Это все Пологов, — пожаловалась Ника, наколдовывая корзины.

— А сотворить грибочков никак?

— Видимо, никак, — вздохнула Вероника, вытряхивая из калоши камешки и всякий сор. — От магических продуктов его, видите ли, тошнит! Ему натуральные подавай!

— Пошел бы сам и насобирал! — фыркнула Злата, доставая из шкафа плащи и протягивая один Смирновой.

— Ну! — кивнула Вероника, соглашаясь. — Он говорит, что ему некогда!

— Некогда? — переспросила Злата, прикидывая, будет дождь или не будет. Небо на улице заволокло тучами. — Чем же он таким занят, а?

— Он изучает английский! — возмущенно ответила Вероника, напяливая плащ и распахивая дверь. — Его, видите ли, Брайан учит английскому! Он говорит: «Я с пятого класса в школу не ходил, букв и цифр не видел! Мне развиваться надо, а то я совсем деградирую, как личность! Что же это получается: моя девушка умнее меня? Не, так не пойдет! Наоборот должно быть!» Тоже мне! Лобачевским хочет стать!

— Но ведь это же хорошо, — прервала Злата Никину тираду. — Радоваться надо! Иных из-под палки за книжки не загонишь, а этот сам рвется.

— Ну, дай повозмущаться! — Вероника жалобно посмотрела на Федотову. — Что тебе, жалко?

— Нет, не жалко! — весело ответила Злата.

— Брошу его на фиг! — вдруг сказала Вероника.

— Что, в самом деле бросишь? — испугалась Федотова, останавливаясь.

— Нет, конечно! — уже более мягко ответила Ника. — Кому он такой, кроме меня, нужен? У меня и в мыслях не было его бросать!

— Но ты же сказала…

— Мало ли, что я сказала? Ты представляешь, что вчера Ромова учудила? Стащила у Алика сыворотку Вредности и подлила мне в чай! Вот змея! Увижу — убью!

— Которая из Ромовых?

— Каринка, конечно!

Весело переговариваясь, девчонки миновали березняк и углубились в чащу леса.

— Знаешь какие-нибудь грибные места? — спросила Злата, перепрыгивая через муравейник.

— Нет, — покачала головой Ника.

— А я знаю, — ответила Федотова. — Пошли, я покажу.

— Далеко это? — спросила Вероника, догоняя Златку.

— Довольно-таки.

Найдя еле заметную тропинку, Злата и Вероника пошли дальше. Примерно через час тропинка резко ушла влево. Злата посмотрела на запыхавшуюся Нику и предложила сделать привал. Смирнова с радостью согласилась.

— Я, в отличие от Аскольта, не брезгую магическими продуктами, — заявила она, присаживаясь на наколдованное Златой одеяло.

— На, держи, — Федотова протянула ей батон белого хлеба и чай в термосе.

— Это и все?

— А сколько тебе надо? Жуй, пока дают.

Передохнув с полчасика, девчонки снова отправились в путь, на этот раз сойдя с тропинки.

— Уже скоро, — успокоила Злата Веронику.

В самом деле, не прошло и двадцати минут, как девушки очутились на маленькой полянке, окруженной ежевичными кустами.

— Мы пришли, — объявила Злата, уже приметившая под густыми ветками ельника разноцветные шляпки грибочков.

— Ух ты! — восхитилась Ника. — Сколько грибов! Откуда это место знаешь?

Злата отвернулась и ответила неохотно:

— Я здесь жила.

— Жила? — переспросила Вероника. Злата бросила на нее ну о-очень выразительный взгляд, и Ника замолкла.

Грибов и вправду было много. Создавалось ощущение, будто кто-то случайно проходил мимо и рассыпал целую корзинку с грибами. Девчонки перебегали от гриба к грибу, изредка перекликаясь.

— Смотри-ка, мухомор! — Вероника оглядела яркого красавца с белыми пятнами. — Накормить Пологова мухоморами, замаскировать их под боровики…

— Ника, опять твоя вредность! — напомнила Злата. Неожиданно она осеклась, явно что-то почувствовав. Это было у нее впервые: в груди как будто зазвенел колокольчик интуиции.

— Чувствуешь что-то? — многозначительно спросила Ника, тревожно озираясь по сторонам. Ее рука непроизвольно потянулась к янтарю, висевшему на шее.

У Федотовой засосало под ложечкой. Она тоже схватилась за мел.

Неожиданно что-то полыхнуло прямо перед девчонками. Обе завизжали и спрятались за толстый ствол дерева, осторожно выглянув. Злата увидела высокий столб пламени, возникший из ниоткуда. Из пламени выскакивали один за другим невысокие вертлявые человекоподобные существа. Их было не меньше дюжины. Шкура у них была ярко-красная, морды вытянутые, глаза горели темным огнем, а на голове у каждого красовалась пара длинных рожек. За спиной тянулся хвост с шипом на конце.

— Это черти! — выдохнула Ника.

— Черти? — удивилась Злата, с ужасом разглядывая странных тварей. Существа, видимо, заметили их и с воплями кинулись к ним.

— Черти, демонята, бесенята… Называй их как хочешь! Они — порождение Ада! Жутко неприятные существа.

— Бежим! — вдруг завопила Вероника, хватая Злату за локоть.

— Почему мы бежим? — спросила Златка, задыхаясь от быстрого бега. — Мы что, не можем отразить нападение?

— Как ты отразишь?! — Вероника обернулась. Чертенята не отставали, пуская им вслед огненные шары.

— Аквасс! — крикнула Злата, схватившись за магический мел и спрятавшись за дерево. Водяная волна окатила чертей, но это лишь раззадорило их.

— Никакой магии! — крикнула Ника, выглядывая из-за куста. — Любая магия, примененная против них, делает их в два раза сильнее!

— Упс! — только и сказала Злата, увертываясь от огненных шаров. Слыша, как ядовито шипят и хихикают чертенята, Федотова лихорадочно соображала.

— И что нам делать?! — спросила Злата, так ничего и не придумав.

— Я не знаю! — истерично крикнула Вероника.

Неожиданно Злата завопила от нестерпимой боли: огненный шар обжег ей плечо.

— Аквасс! — крикнула Ника. Злата почувствовала, как плечо ей заливает вода. Боль немного отступила.

Бесенята были уже близко. Они хихикали, пихали друг друга и неумолимо приближались.

— Скорей, сюда! — Ника схватила Злату и потащила куда-то в чащу.

— Блин! — завопила она, останавливаясь. — Это тупик!

Впереди частой стеной росли толстые ели. Слева — колючки, справа — колючки. А позади дюжина явившихся на их голову прямо из Ада чертей.

Девчонки растерянно повернулись и встали в боевую стойку, уже не надеясь на спасение. Один из бесенят швырнул в Веронику огненный шар. Девочка не успела отклониться, и огонь обжег ей голую руку. Ника закричала, но боли не было. Вместо этого на руке вдруг возникла надпись, составленная из темных, готических букв:

«Демон Власти не забыл тебя!»

Раздалось шипение, и чертенята исчезли. Затем пропали и буквы.

Глава 12 Белая перчатка

— Ну, что делать будем? — спросила Федотова после долгой паузы.

— Н-не з-знаю, — отчего-то заикаясь, пробормотала Ника.

— Предлагаю вернуться домой.

— Предложение принимается, — уже осмысленно кивнула Вероника. — Надо все ребятам рассказать.

Ника пронзительно свистнула. Через пару секунд, к ней, со свистом рассекая воздух, неслась длинная бронзовая вешалка с крючьями и велосипедным сиденьем. Злата вздохнула и щелкнула пальцами.

— А грибы? — спросила она, влезая на свой верный торшер.

— Не до грибов сейчас, — отмахнулась Ника, задумчиво кусая губы.

До деревни они домчались в пять минут, подстраховавшись заклинанием невидимости. Вероника влетела в дом Алика прямо через распахнутое окно. Злата же решила воспользоваться более скучным способом: проникнуть в помещение через дверь.

Белова в доме не было. Зато в комнате Брайана обнаружился Аскольт. Пологов лежал на кровати, задумчиво глядя в потолок, и громко произносил:

— Hello!.. Hi… Good morning… How are you?

Вошедшая в этот момент Ника удивилась до крайности. Последняя фраза прозвучала, как «Хаваю».

— Хаваешь, говоришь? — мрачно спросила Вероника. — Ну-ну, хавай дальше!

От неожиданности Аскольт подскочил. Увидев Нику, стоящую в дверях, он облегченно вздохнул.

— А-а, Ника, это ты. А я уж было подумал, что это Брайан…

Он осекся, так и не поведав миру, что же он на самом деле думал. Увидев выражение лица Вероники, он сел на кровати, внимательно поглядел на свою девушку и спросил:

— Что-то случилось?

— Случилось, — кивнула Ника, подошла к нему и села на кровать рядом. — Прости, Аскольт, но грибочков тебе покушать не удастся.

— Почему?

— Корзины с грибами остались в лесу, — ответила Злата, входя в комнату и присаживаясь на подвернувшийся стул. — Нам пришлось уносить оттуда ноги.

— Почему???

Федотова все ему рассказала, потирая обожженное плечо. Ника мрачно молчала, уткнувшись лбом в плечо Пологова.

— А потом один из этих уродов швырнул в Нику шар, — Злата глянула на Смирнову. — Нику обожгло, а на руке появились буквы… Я не совсем поняла, что там было написано…

Она умолкла, а Пологов вопросительно посмотрел на Веронику.

— Там было написано: «Демон Власти не забыл тебя!» — устало прикрывая глаза, ответила Вероника.

— Что?! — Аскольт расширил свои светлые глаза. — Черт! Это снова его проделки!

- Этот Демон Власти чем-то насолил вам прошлым летом? — спросила Злата.

— Хуже, — свирепо ответил Аскольт. — Он чуть не отнял у всех нас Силу. И чуть не убил меня.

Федотова прижала руки к губам. Послышалось тихое сопение: Вероника уснула на плече у Пологова.

— Пускай спит, — прошептал Пологов, мягко отстраняясь. Ника мягко упала на кровать Брайана и засопела еще громче.

— Пошли, — Аскольт заботливо накрыл Веронику одеялом, и они вышли из комнаты.

— Что делать будем? — уже второй раз за день спросила Федотова. Пологов задумчиво посмотрел на нее.

— Надо созывать всех наших, — Аскольт протянул ей кусочек бересты и перо. — Этот вопрос следует обсуждать сообща.

Злата понимающе кивнула и послушно заскрипела перышком. Аскольт тем временем нервно заходил по комнате, спустился в столовую и негромко хлопнул в ладоши.

— Дай-ка нам, Сватик-Игнатик, чего-нибудь перекусить! — вполголоса и чуть нараспев попросил Пологов. — На полный желудок думается легче!

Тотчас зазвенели чашки и блюдца, захлопали дверцы шкафчиков, раскрылся холодильник. Пять минут — и на столе появились нарядные чашки, чайник и булочки с изюмом.

— Все, всем сообщения разослала, — сообщила Злата, спускаясь.

Аскольт благодарно кивнул и уселся за стол, нервно поигрывая ложечкой.

Внезапно послышался ряд негромких хлопков, и в комнате очутились Ада, Раиса и Павел.

— Что случилось, Аскольт? — тревожно спросила Ада, мягко касаясь плеча парня. Пологов покачал головой и кивком указал на стулья — мол, садитесь, потом объясню.

Послышался свист: в распахнутое окно влетела Миркова с самым серьезным видом. Крылышки ее волшебного ранца вяло трепыхались. Вместе с Дарьей явились и близнецы. Каринка — на своих моднющих шпильках с моторчиком, а Маринка — в скромных турбо-тапочках.

В коридоре затопали, и в столовую ворвались Алик с Брайаном.

— Ну что на этот раз?! — чуть ли не хором завопили они.

— Тише вы, — мрачно бросил Аскольт. — Все садитесь. Кое-что случилось.

После того, как все уселись, Аскольт попросил Злату еще рас рассказать о том, что произошло с ней и Вероникой. Федотова сбивчиво повторила свой рассказ. После чего села и сделала большой глоток чая.

Все молча переваривали услышанное.

— Но ведь мы это и так знали, — подала голос Ада, заправляя прядь ярко-красных волос за ухо. — Разве нет? Мы знали, что ОН вернется.

— Знали, конечно, — задумчиво кивнул Таунс, помешивая ложечкой чай в кружке. — Но ОН решил нам напомнить о себе. Чтобы мы не расслаблялись.

— Я тоже так думаю, — кивнул Пологов. — Поэтому надо быть начеку. Во-первых, нам следует держаться вместе. Помните, что говорил Управляющий? Никаких ссор и раздоров.

Аскольт как будто бы случайно скользнул взглядом по Карине и Даше. Те обменялись пасмурными взглядами, но ничего не сказали.

— Во-вторых, — вмешалась Ада. — Мы ни в коем случае не должны оставлять Веронику одну.

— Вот еще! — фыркнула Раиса. — Что же нам за ней, хвостом бегать, что ли?

Ада одарила Крылову тяжелым взглядом и хотела было что-то сказать. Неожиданно Злата сорвалась с места и вихрем взлетела по лестнице.

— Что это с ней? — недоуменно спросил Павел. Слышно было, как наверху тихонечко отворилась дверь. Через пару секунд показалось Федотова, свесившаяся с перил.

— Все с ней нормально! — полушепотом сказала она. — Я посижу с ней!

— Что, Ника там, в моей комнате? — уточнил Брайан.

— Да, — отозвался Аскольт. — Она очень устала и спит.

— Ну, так что же нам теперь делать? — вмешался Алик. — ОН ведь может напасть в любой момент!

— Поэтому мы должны быть всегда готовы встретить ЕГО, — ответил Пологов. — Все поняли? Чуть что — сразу в стойку, сразу хвататься за Амулет. И никуда не ходить в одиночку.

— Даже в туалет? — насмешливо поднял брови Павел.

— Да, даже в туалет. — Аскольт мрачно поглядел на Краснова. — А что? Тебе надо? Сходить с тобой?

Краснов сделал вид, что ничего не услышал.

— Дернул же меня черт пойти с тобой в лес! — проворчала Каринка, спотыкаясь о корень дерева.

— Знаешь, я прекрасно обошлась бы и без тебя, — раздраженно ответила Дашка, поправляя очки. — Жаль, что Аскольт запретил ходить в лес поодиночке.

— Точнее, он вообще запретил ходить в лес, — заявила Ромова, возмущенно покачивая огромными цыганскими серьгами. — Далась тебе эта брусника! Зачем она тебе?

— Из нее можно приготовить отличное зелье Шаровой Молнии, — ответила Дашка, оглядываясь и прикидывая, далеко ли до болота.

— А ты уверена, что это зелье будет у тебя при себе, когда ОН нападет на нас? — ехидно спросила Ромова.

— Я буду всегда носить его с собой. Налью в колбу и применю чары Уменьшения.

— Ф-ф-фу, ботаничка! — наморщила нос Карина, ища поддержки у сестры-близнеца. Но та лишь вздохнула и покачала головой.

— Я, в отличие от некоторых, хоть как-то разбираюсь в приготовлении зелий, — Дашка насмешливо поглядела на Карину, отдирающую репейник от мини-юбки. — А что у тебя венец усилий? Простенькое зельеце Сна из лопуха и листьев одуванчика?

Карина замерла, а Дашка фыркнула и продолжила свой путь.

— Ты ей рассказала? — одними губами спросила Ромова у сестры. Та замотала головой.

— Знаешь, никто не просил тебя одевать в лес джинсовую мини-юбку, майку с блестками и ботинки на платформе, — продолжила Дарья, отряхивая ветровку от веток.

— Кто ж знал-то! — жалобно воскликнула Карина, догоняя Миркову.

— Что ты вообще знаешь про лес? — спросила Дашка, перепрыгивая через пень и с удовлетворением отмечая, что впереди показалось болото.

— Про лес я знаю, что он пишется через «с», — немного подумав, ответила Карина, осторожно обходя пень.

— Хватит ныть, — небрежно бросила Дарья и направилась к болоту.

— Болото? — скривилась Ромова, когда они подошли ближе. — Зачем тебе болото? Ты надумала здесь поселиться? Что ж, тебе подойдет!

— Нет, я надумала тебя здесь утопить! — прошипела Миркова.

— Очень страшно! — захорохорилась наглая Карина, тихонечко прячась за Марину.

— Сейчас и в самом деле будет невесело! — пригрозила Дашка. Глаза ее зажглись зеленым, а темно-каштановые волосы заколыхались.

— Ой, только не надо корчить из себя ведьму! — скривилась Карина. Марина тоже раздраженно посмотрела на сестрицу.

— Девчонки, хватит ссориться, — негромко сказала она, отходя от Карины подальше. — Нам ведь этого делать нельзя…

Неожиданно она осеклась, заметив что-то в кустах. Сделав пару шагов вперед, Маринка чуть нагнулась вперед, а потом… отскочила в сторону.

— Смотрите… — еле слышно прошептала она, тыча пальцем в кусты.

Дашка и Каринка переглянулись. Ромова сделала приглашающий жест по направлению к кустам. Дашка сглотнула и приблизилась.

Увиденное заставило ее прижать руки к губам: в кустах лежал труп серого волка.

— А-а-а-аскольт, — Вероника подавила зевок и потянулась, вскочив с постели. — Ты где?!

— Я тут! — послышалось с первого этажа. Спустившись на кухню, Ника нежно улыбнулась Пологову и разочарованно заглянула в пустой чайник.

— Пойду, схожу за водой, — объявила она, хватая ведро, стоявшее у двери.

— Я с тобой! — спохватился вдруг парень, вскакивая и хватая второе ведро. Вероника подозрительно покосилась на него.

— Э-э-э… Чтобы тебе было не тяжело… И не скучно.

— Ну, пошли, — Ника хитро прищурилась и толкнула дверь.

— Где все? — спросила она, спускаясь с крыльца.

— Алик в ванной — опять чего-то химичит, — начал перечислять Пологов, галантно придерживая калитку. — Миркова и близнецы ушли за брусникой, Павел с Раисой умчались на озеро купаться, а Ада с Брайаном не знаю где.

— Воркуют где-то, наверное, — предположила Вероника. — Сладкая парочка…

— А мы с тобой разве не сладкая парочка? — спросил Пологов, наклоняясь и целуя ее в щеку.

— Нет, мы с тобой не сладкая парочка, — покачала головой Ника. Но увидев физиономию Пологова, она добавила. — Мы с тобой сладкая парочка в сиропе и в квадрате.

— А по мне, так в кубе, — прибавил Аскольт, и они оба рассмеялись.

Вот и колодец. Вероника повисла на вороте, но Аскольт деликатно снял ее и ухватился за ручку. Ника услышала, как ведро ударилось дном о воду.

— Тащи!

Пологов послушно приналег на ворот и извлек на свет Божий ведро с водой.

— Холодная, — Ника пальцем потрогала ведро.

— А какая еще?.. Погоди, здесь что-то плавает. — Аскольт запустил руку в воду и извлек… белую перчатку.

Повисла немая пауза.

— Что это? — спросила Вероника. Ее огромные зеленые глаза напомнили Аскольту мельничные колеса.

— Белая перчатка, — ответил Аскольт, рассматривая находку. — Шелковая.

— А что она делает в колодце?

— Не знаю. Может, обронил кто? — пожал плечами Пологов.

— Стой, здесь какие-то буквы, — сказала Вероника, прищуриваясь.

— Что там написано?

А написано там было вот что:

«Вызов брошен, Великая. Сегодня в полночь. Берег озера».

Когда до Вероники дошел смысл этих слов, она почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног. Она попыталась упасть в обморок, но задымившийся карман Пологова отвлек ее от этого важного занятия.

— Берестянка? — сиплым голосом спросила Ника. — От кого?

— От Дашки, — внезапно севшим голосом ответил Аскольт. — Анрэя умерла.

Глава почти последняя

Безумный риск, или почти конец

— Спокойно, — велел Брайан, не спеша подбираясь к кустам. Неожиданно на его лице отразилось облегчение. — Это не Анрэя.

По ребятам, сгрудившимся вокруг него, пролетел облегченный вздох.

— Ты уверен? — осторожно спросила Ада.

— На все сто, — кивнул Брайан, отходя от кустов. — Обычный лесной волк. Умер от старости.

— Вы только Алику ничего не говорите, — сказала Раиса.

Из-за деревьев послышались негромкие хлопки, треск ломающихся веток, и из кустов ежевики выскочил Алик.

— Это не Анрэя, Алик, — быстро сказала Ада, предотвращая истерику.

— Не Анрэя? — Белов остановился и неуверенно улыбнулся. Затем парень пошатнулся, обвел всех мутным взглядом и… рухнул на землю.

— Кто ему сказал? — спросила Ада у Вероники.

— Никто, — ответила та, наблюдая, как Павел и Брайан поднимают Алика с земли и кладут на полетное одеяло Краснова. — Он увидел, как мой кусочек бересты загорелся, схватил и прочел… Он думал, что это его берестянка.

— Поня-тно, — по слогам произнесла Ада, провожая улетающее одеяло взглядом. Вместе с Аликом улетел Брайан.

Ада сердито поглядела на Миркову.

— Дарья, — угрожающе начала она. — Это ты подняла истерику? «Анрэя мертва! Анрэя мертва!» А если бы у нас случился нервный срыв?!

Дашка густо покраснела, а Каринка ядовито захихикала.

— Прости, — уставившись в землю, буркнула Дашка. — Я думала, что это Анрэя.

— Чему тебя только учили? — закатил глаза Павел. Дашка бросила на него яростный взгляд, но затем снова уставилась в землю.

— Ладно, пошли домой, — небрежно бросила Раиса.

— Да, тем более, что у меня для вас не очень-то хорошие новости, — мрачно добавила Вероника.

— Что-то еще произошло? — Ада внимательно посмотрела на подругу.

— Произошло, — кивнула Вероника и схватилась за Амулет, готовясь телепортировать.

Ада тоже взялась за Амулет, но ее взгляд остановился на все еще понурившейся Дашке.

— Эй, Дашка, — сказала она с улыбкой. — Хочешь искупить свою вину?

— Конечно! — горячо воскликнула Миркова, поднимая голову.

— Приготовь-ка нам расстегайчик с рыбой. Ты ведь умеешь?

— Ага!

— Ладно, все! «Тропелетиус!»

Поляна опустела. Стало тихо. Лишь над мертвым волком с жужжанием кружили мухи.

— Хм, интересно, — протянула Краснова, с любопытством разглядывая буквы на перчатке. — Очень интере-е-есно…

— Знаешь, мне это не кажется интересным, — покачала головой Вероника, отщипывая кусочек горячего теста от пирога. — Меня от этого, наоборот, тошнит.

— Перчатка — очень необыкновенный предмет, — поправляя очки, сказала Дашка. — Раньше, если один человек хотел вызвать на дуэль другого, он посылал ему перчатку.

— Это значит, что сегодня ночью мы идем на берег Китового озера? — уточнил Брайан.

— Да, — тихо сказала Вероника, уставившись в одну точку.

— Спокойно, Вероника, — приказным тоном скомандовала Ада. — У меня есть план.

Вероника бросила на нее унылый взгляд. Аскольт успокаивающе приобнял Нику за плечи.

— Слушай, у тебя в роду осликов Иа не было? — поморщился Краснов, отрезая себе еще кусок расстегая.

— Очень смешно, — вздохнула Вероника.

— Значит, так, — Краснова хлопнула в ладоши и оглядела присутствующих. — У нас имеется Демон Власти — не самое умильное существо на свете. Что ему нужно?

— Наши способности, — ответил Алик.

— И моя жизнь, — мрачно добавила Ника.

— А что нужно нам? — не обращая внимания на выражение лица подруги, спросила Краснова.

— Устранить Демона Власти, — ответила Дашка так, как будто она была на уроке.

— Правильно. А что у нас есть?

— Наши способности и… — Аскольт замялся, подыскивая еще слова.

— И… — подхватила Ада. Ее взгляд остановился на притихшей Федотовой. — И ты!

— Я? — Злата подскочила от неожиданности.

— Ну да, — кивнула Ада. — Слушай. Мы сделаем так, что ты будешь невидима для Демона Власти. А у тебя будет с собой доска. Доходит?

— Нет, — честно ответила Злата.

— Стоит Демону Власти что-нибудь сделать с нами, как ты напишешь на досочке, что он этого не делал. Теперь понимаешь?

— Угу, — Злата жалобно кивнула. Ей хотелось дать копеечку.

— Послушай, все пройдет нормально! — Ада оглядела друзей и поняла, что энтузиазмом кипит только она.

— А если ОН увидит меня? — тихо спросила Федотова.

— Э-э… Кто не рискует, тот не пьет шампанского, правильно я говорю?!

— Следовательно, кто пьет шампанское, тот рискует, — мрачно ответила Вероника.

У Ники ощутимо засосало под ложечкой. Словно почувствовав это, Пологов схватил ее за руку.

— Не бойся, — прошептал он. — Я буду рядом.

Настроение у Вероники поднялось на одну сотую градуса.

— Который час? — спросила Раиса у Павла.

— Без пяти минут полночь, — ответил тот, глянув на часы.

Дашка в страхе озиралась по сторонам. Где-то в глубине леса заухала сова.

— Пойду-ка я домой, — заикаясь, произнесла Карина, однако продолжала идти рядом с ними.

— Вот и берег, — объявила Ада, выходя на песок. У нее одной настроение было бодрое.

Они стали ждать. Напряжение усиливалось. Веронике показалось, что она сейчас не выдержит и убежит. Минуты тянулись, как холодные позавчерашние макароны на вилке.

— Смотрите, — вдруг сказал Аскольт, указывая на что-то. Все увидели, как неподалеку, метрах в десяти, вспыхнул столб пламени, и из него посыпались уже знакомые читателю мерзкие бесенята. Ведуны и ворожеи напряглись.

— Ну, вот мы и снова встретились, дорогие мои, — услышали друзья громкий, властный голос. В пламени показался смутный силуэт. Очертания становились все четче и четче, и наконец навстречу ребятам шагнул их давнишний враг.

В прошлый раз он предстал перед ребятами в облике отца Вероники, чем очень сбил девочку с толку. На этот раз он явился в своем истинном обличие.

Он был очень высок. Кожа у него была бордовой, цвета сырого мяса. Руки неестественной длины, со скрюченными когтистыми пальцами. Лицо у демона было вытянутой формы, как у змеи. Глаза-щелочки пылали, а безобразную голову увенчивали длинные, загнутые книзу, рога. Одет же сей неприятный субъект был в длинный балахон, расшитый золотом.

Нике от вида Демона стало дурно, поэтому она не заметила, как мерзкие черти взяли их в кольцо, следя за каждым их движением.

— Здравствуй, Вероника, — демон склонил рогатую голову. Он явно не спешил нападать.

Не зная, как ей поступить, девочка крикнула:

— Возвращайся туда, откуда ты пришел!

— Ну почему же? — бес прикрыл глаза и вдохнул полной грудью. — Я люблю иногда здесь прогуливаться. Здесь такой свежий воздух!

— Аноробокилль! — не выдержала Ада. От ее Амулета оторвалась мощная молния и понеслась к Демону. Краснову тут же схватили бесенята, скрутив ей руки и ноги и сунув в рот кляп. Один из них попытался сдернуть рубин с шеи Ады, но тут же получил мощный пинок от Брайана. Завязалась потасовка.

Тем временем молния ударила в Демона Власти. Тот лишь немного пошатнулся и щелкнул уродливыми пальцами.

— Убейте Темную, ребята, — приказал он чертенятам. Но те не спешили нападать. Стоило им подойти к скорчившейся на земле Аде, как какая-то невидимая сила отшвыривала их от нее. К тому же и Брайан сражался, как лев.

Демон чуть нахмурился, явно озадаченный этим обстоятельствам. Он двинулся было к Аде, но Вероника преградила ему путь.

— Верни Анрэю, чучело! — угрожающе велела она.

— Ты имеешь в виду ее? — Демон сделал какой-то пасс рукой, и над серединой озера возникла фигурка молодой волчицы. Она безвольно висела в воздухе в метре от воды.

— Анрэя! — завопил Алик и кинулся к озеру, но бесы схватили его за руки. — Пошли прочь!

— Твоя возлюбленная, не так ли? — Демон кивнул взбешенному Белову.

— Отпусти ее! — крикнул Алик.

— Хорошо, — неожиданно кивнул Демон и взмахнул полой балахона. Волчица вдруг неумолимо стала приближаться к воде. Еще секунда — и она окажется в озере. Считанные метры будут отделять ее от смерти.

— Нет!!! — заорал Алик.

— Так не отпускать? — уточнил Демон, готовый в любой момент взмахнуть рукой.

— Ах ты, скотина рогатая! — Веронику переполнила такая ярость, что она не выдержала и плюнула Демону прямо в узкую морду. Все остолбенели. Демон медленно вытерся и прошипел:

— Ты перешла все границы, Великая! Тремсор!

Ника почувствовала, как ледяная рука Смерти сжимает ее сердце. Кровь застыла в жилах. Дышать стало невозможно. Казалось, организм полностью отключился, лишь разум продолжал работать.

«Это конец, — поняла Вероника и закрыла глаза. Внезапно словно теплый лучик проник в нее, и она вновь задышала. Сердце застучало пуще прежнего, от ледяного холода во всем теле не осталось и следа.

— Что за… — договорить Демон не успел.

— Тремсор! — завопила Вероника.

— Тремсор!!! — подхватили остальные.

Из их Амулетов полетели разноцветные искры. Демон начал задыхаться и повалился на песок, потеряв власть над Анрэей. Волчица с плеском упала в воду.

— Я спасу ее! — Раиса быстро материализовала крылья и взмыла в предрассветное небо. Бесенята в ярости запищали и затрясли кулаками ей вслед. Летать, к счастью, они не умели.

Вероника проводила Раису тревожным взглядом. Это ее отвлекло. Она почувствовала, как чьи-то безжалостные руки сомкнулись на ее шее. Девочка захрипела.

— Ха, глупцы! — услышала она над своим ухом голос Демона. — Думали, что меня можно убить? У меня тринадцать жизней! Прежде, чем вы успеете лишить меня хотя бы пяти, сами превратитесь в кучку внутренностей!

— Ты себе льстишь! — Ада атаковала Демона сзади, заставив его отпустить шею Вероники. Девочка закашлялась и упала на песок. Аскольт кинулся к ней. Краем глаза он заметил, как Раиса подхватила Анрэю и с трудом повлекла ослабевшую волчицу к противоположному берегу.

Внезапно Ника заметила, что все чертенята куда-то исчезли.

«Злата! — догадалась она и благодарно посмотрела на то место, где, по ее мнению, стояла Федотова.

Демон огляделся и, не найдя нигде своих верноподданных, страшно обозлился. Неожиданно его взгляд остановился на чем-то видимом только ему, он сделал рукой движение, как будто срывал паутину, и… показалась Злата.

Видимо, осознав, что стала видимой, Федотова судорожно прижала к себе доску и завопила:

— Аквасс!

На Демона хлынула струя воды, но она лишь намочила его балахон.

— Знаешь, чем я занимался в Аду? — издевательски спросил он. — Я топил грешников! Так что вода мне не страшна!

Он взмахнул рукой, и Златка взлетела высоко над землей. Все замерли.

— Еще одно движение, — произнес Демон, — и ваша Художница шмякнется о землю. Так шмякнется, что у нее мозги вылетят. Я вас предупреждаю.

Ада и Вероника переглянулись.

— Ваши Амулеты, — Демон Власти протянул руку, второй все еще удерживая Злату в воздухе. Краем глаза Ника заметила, как перепуганная Федотова что-то быстро застрочила на своей доске.

— Ну! — Демон нетерпеливо мотнул головой. Алик дрожащими руками потянулся к серебряной нитке на своей шее.

Неожиданно Дашка исчезла и тут же показалась за спиной у Демона, натянув балахон ему на морду. Тот забился и на мгновение утратил контроль над Златкой. Ника подумала, что Федотова сейчас упадет, но та продолжала парить в воздухе с обалдевшим видом.

Подоспевший Алик связал Демона. Тот забился, как бабочка в коконе, и начал грязно ругаться.

— Вместе, — решила она и схватилась за Амулет. Боковым зрением, она увидела, что остальные последовали ее примеру.

— Тремсор! — завопила девочка, заметив, что веревка, связывающая Демона, начала бледнеть.

— Тремсор!!! — подхватили остальные.

От их Амулетов оторвались шипящие молнии и, изгибаясь, стремительно и неумолимо понеслись к Демону.

— Тремсор! — услышали друзья с того берега. После этого две молнии засверкали над озером, быстро приближаясь к берегу.

Следующее, что увидела Вероника, заставило ее изумрудные глаза расшириться от удивления. В небе заполыхали молнии. Казалось, им нет числа. Они тянулись со всех сторон, стремясь пронзить все на своем пути. Их было десятки, нет, сотни! И все они ударили в Демона Власти, в жалкой позе скорчившегося на песке.

— А-А-А-А!!! — страшно заорал Демон, задыхаясь и дергаясь. — Проклятые ведуны! Я умираю!..

— Тремсор! — вдруг выкрикнул он слабеющим голосом. Мощная сверкающая молния оторвалась от него и понеслась к Веронике.

Девчонке показалось, что через нее пропустили ток. Ледяная рука вновь сжала ее сердце. Затухающим взглядом она увидела, как тело Демона Власти исчезло. Ее затрясло в судорогах. Она упала на песок.

— Ника! — страшно закричал Аскольт и кинулся к ней. — Ника! НЕТ!

— Вот и все, Аскольт, — холодеющими губами с трудом произнесла Вероника. — Вот и все… Конец…

Аскольт схватил ее руку и приложил к губам. По его лицу, обрамленному длинными светлыми волосами, покатилась слеза.

— Конец… — снова произнесла Вероника. Сердце медленно останавливалось — девочка уже не слышала его стука. Она смирилась с мыслью, что умирает. Вот так вот глупо — когда победа уже за ними.

Зеркальная гладь озера едва колыхалась. На розовеющем небе просыпалось солнце. В кронах деревьев неуверенно защебетали невидимые глазу птицы. Лишь только берег Китового озера был погружен в печаль. Ребята-ведуны молча стояли, опустив голову.

— Ника, — прошептал Пологов, наклоняясь к ней. Прикоснувшись к ее ледяным губам, он поцеловал Веронику.

Непроизвольно отвечая на поцелуй, Ника почувствовала притупившимся разумом, что что-то услышала.

— Ту-дум.

— Что это? — спросила она, еле разлепив губы.

— Ту-дум, — послышалось снова.

Аскольт нерешительно поднял голову.

— Ту-дум… Ту-дум….

— Это… Это что, мое сердце? — спросила Ника.

— Да… — неуверенно ответил Аскольт.

В голове у Вероники вдруг стало ясно и весело. Застывшая было кровь вновь заструилась по жилам. Ника подняла голову и вдохнула воздух всей грудью.

— Эй, чего скисли? — спросила она весело. Друзья удивленно подняли головы. Их лица постепенно начали светлеть.

— Ника! — завопила Ада, бросаясь к подруге.

— Ника! — завопили остальные. — Ты жива? Слава Богу!

Они облепили ее со всех сторон. Даже тихоня Маринка Ромова визжала, как полоумная. Даже Краснов позволил себе потрепать Веронику по голове.

— Молодчина, веснушка, — авторитетно сказал он.

— Я здесь ни при чем, — покачала головой Ника, выискивая кого-то взглядом. Все расступились, пропуская вперед смущенную Злату.

— Спасибо, — сказала Вероника. Секунду поколебавшись, она решилась и крепко обняла Федотову. По лицу обеих покатились слезы.

— Что, неужели все кончилось? — спросила Ника, выпуская Злату из объятий.

— Еще не совсем, — покачал головой Пологов и… незаметно подмигнул читателю прямо с книжной страницы.

Глава последняя Вместо эпилога

— Ребят, давайте чаю выпьем на дорожку, — предложила Ада, хлопая в ладоши. Все согласились.

— Так не хочется уезжать, — протянула Дашка, наблюдая, как невидимый Сват-Игнат наливает в чашку чай.

— Никому не хочется, — ответил Павел, снимая с плеч рюкзак и приземляясь на табуретку. Внезапно он поднялся в воздух и принялся кружить над столом, рискуя свалиться.

— Паш, это моя табуретка, — сказала Ада, сдергивая брата с летающего стула. — Возьми другую.

— Но, к сожалению, сегодня тридцатое августа, — с грустью заключила Вероника, протягивая Алику булочку.

— Да, к сожалению, — кивнул Брайан.

Все замолчали, уставившись друг на друга и стараясь запомнить хорошенько.

— Слушайте, я ведь так и не поняла, что случилось тогда ночью, на берегу, — сказала Каринка, заглядывая в пустую кружку.

— Ты про молнии? — уточнил Алик.

— Да.

Все как обычно посмотрели на Аду.

— Мне кажется, что это были молнии других ведунов, — ответила Краснова медленно.

— Других? — переспросила Раиса, помахивая крыльями. — В каком смысле других?

— Ведунов и ворожей из других мест, — объяснила Ада, поглядев на Брайана.

— Но как же они узнали? — вытаращила глаза Марина.

— Не знаю. Может, почувствовали? — предположила Ада.

— Может быть, и так, — кивнула Анрэя.

Ника покосилась на нее.

— Ты лучше расскажи, как вышло так, что ты попалась в лапы Демона.

— Я Алику уже рассказывала, — ответила Анрэя, стряхивая хлебные крошки с джинсов. — Пошла в лес купаться, а он невидимый был. Шарахнул меня по голове чем-то тяжелым. Я сознание потеряла, и все. Пришла в себя, когда в озере очутилась. Такие дела.

— Ясно, — кивнула Ада и вздохнула. — Вот сейчас разъедемся, а через пару дней… опять зубрежка!

— Да, от нее никуда не деться, — кивнула Вероника.

— А мне последний год учиться, — похвастался Павел.

— А мне куда? — спросила Анрэя и посмотрела на Алика. — С тобой?

— Прости, со мной никак, — развел руками Белов. — Может, будешь учиться вместе с Аскольтом?

— Пожалуй, — подумав, кивнула Анрэя. — А ты будешь приезжать?

— Конечно, — улыбнулся Алик.

— Ада, может, все-таки решишься приехать ко мне в Сан-Франциско? — деловито спросил Брайан.

— Ну не знаю, — закатила глаза Краснова. — Я подумаю.

Ника увидела, как подруга хитро подмигнула ей и улыбнулась.

— Ну, а ты-то ко мне будешь приезжать? — спросил Пологов, беря ее за руку.

— Обязательно, — кивнула Ника. — На каждые каникулы… А теперь пойдемте, у меня поезд через десять минут.

Они встали, подхватили сумки и вышли из дома.

По дороге до станции они молчали, изредка обмениваясь взглядами. Казалось, они понимают друг друга без слов.

Даже придя на станцию, они долго отказывались осознавать, что придется расстаться на целый год. Подошел поезд. Получив от Аскольта прощальный поцелуй, Вероника позволила остальным потискать себя в дружеских объятиях.

После этого Ника не удержалась и снова подарила Пологову поцелуй, еще слаще прежнего.

— Эй, парочка! — весело крикнула Ада. — Сейчас поезд уйдет!

Ника вскочила в состав. Поезд тронулся (в хорошем смысле этого слова!), дребезжа всеми внутренностями и унося в своем чреве Веронику Смирнову, девочку с необычным даром и необычной судьбой.

Она махала своим друзьям и весело смеялась, а состав уносил ее далеко-далеко от ребят… Уносил на долгие месяцы расставания… Уносил из жизни читателя.

КОНЕЦ ПОВЕСТИ