Поверенная дел некроманта

Глава 39

Хромированный кроссовый монстр обнаружился неподалеку под разлапистой сосной. Марк протянул мне шлем, и я взгромоздилась на сидение позади Орлова, крепко обхватив его за талию.

Мотоцикл радостно заурчал и, ведомый твердой рукой Марка, бодро рванул по проселочной дороге. В лицо тут же ударили упругие потоки воздуха, скорость ощущалась совсем иначе, чем в автомобиле. Если бы мы были в городе, я бы назвала такую поездку по пустынным безлюдным улицам волнующей и романтичной. Но ехать ночью, по ухабам через лес, кашляя от поднятого колесами песка… Думаю, со стороны мы напоминали веселую сельскую парочку, которая едет в поля совершать какие-то противозаконные действия… например, воровать колхозную кукурузу…

От родившейся в голове картинки я даже сдавленно хихикнула, крепче обхватывая Орлова руками и теснее прижимаясь грудью к широкой спине. Кончики пальцев невольно скользнули по твердому подтянутому животу Марка.

…Ох, пресс у Орлова все же шикарный… Мне кажется, я даже на ощупь различаю каждый кубик…

Так, Даша, соберись, о чем ты вообще думаешь?!

По счастью, мой сумасшедший мыслительный процесс довольно быстро был прерван. Мы сбавили скорость, подъезжая к заброшенному лагерю.

То, что мы прибыли на место, я поняла по знакомому автомобильному силуэту. Машина с выключенными фарами была тиха и неподвижна, но даже призрачного света луны мне было достаточно для того, чтобы опознать фигуру Лики на водительском месте.

Когда мы остановились, друзья втроем выбрались из автомобиля.

— Твой драндулет тарахтит так, что слышно на весь лес, — проворчал Иван, с осуждением глядя на Марка.

— Можно подумать, Эдик не знает, что мы собрались по его душу! — парировал Орлов, снимая шлем. — Так пусть заранее боится!

Я вклинилась в разговор, возмущенная показным равнодушием:

— Эй, вы! Еще друзья называетесь! Могли бы хоть сделать вид, что волновались за меня! Сказали бы, например, «О, Даша, привет, как хорошо, что ты не пострадала!».

— Больше всех за тебя волновался Марк, — усмехнулась Лика, сдавая Орлова с потрохами. — Вот он себе места не находил. А мы-то что? Мы тебя уже знаем столько лет. Мы больше переживали за психическое здоровье Эдика.

— Ха-ха, — съязвила я. — Очень смешно. Вообще-то, кроме Эдика там еще был Арчибальд!

— То есть, ты не только изнасиловала мозг Эдику, но еще и заставила Арчибальда отписать все его имущество в пользу нашей ОООшки? — резюмировал Валера.

Все рассмеялись, и я, пожалуй, громче всех. Люблю своих друзей, которые не бросаются громкими словами, но готовы поддержать меня в любую минуту. И — да, я знаю, что они волновались на самом деле. Хотя они и никогда не признаются!

Ход моих мыслей прервало какое-то движение в салоне автомобиля. Подозрительно нахмурившись, я открыла дверцу.

— Привет, — весело помахала мне изнутри Мара. Рядом с ней, пристегнутая к бустеру, сидела, болтая ногами, малышка Ева.

Я распрямилась, недоуменно глядя на Марка:

— А ребенка вы зачем сюда притащили?

— Она сказала, что если мы не возьмем ее с собой, она впустит в дом Эдика и всю окрестную нежить, — тяжело вздохнул Марк. — И ведь она не шутит, она бы и впрямь это сделала!

Я задумчиво постучала пальцами по крыше авто. Не могу отделаться от ощущения, что мы недооцениваем опасность и ведем себя слишком беспечно.

— Надеюсь, вы взяли оружие? — отмахнувшись от пораженческих мыслей, спросила у друзей я.

— Нет, мы будем кидаться шишками! — хмыкнул Марк, открывая багажник. Он извлек наружу гномий кинжал и протянул его мне рукоятью вперед.

Я с благодарностью кивнула, принимая кожаные ножны. Я знала, что Валера и Иван наверняка вооружены заговоренными штатными клинками Инквизиции, у Лики определенно припрятана пара склянок с ведьминого прилавка. Мара извлекла из салона автомобиля арбалет альвской работы, а Марк совершенно точно заготовил в рукаве пару козырей, предугадать которые был не в силах ни один противник. Почему же у меня тогда неотступное тянущее предчувствие, засевшее острой иглой глубоко в сердце?

…Тяжелые железные ворота грозно заскрипели, открываясь перед нами. Впереди расстилалась подъездная аллея, некогда широкая, но теперь заросшая с обеих сторон колючим шиповником. Глубоко в кустарниках прятались черные тени, которые, будто живые, покачивались в неверном лунном свете. Атаковать нас с боков или со спины было крайне просто, и все мы это понимали. Оттого и вглядывались напряженно в темноту, готовые среагировать на любой шорох.

Окутанные тьмой дремали по сторонам от аллеи полуразрушенные одноэтажные здания. На просевшей крыше медпункта лежало поваленное дерево. Деревянное крыльцо устало завалилось набок. Сквозь асфальт танцевальной эстрады перед нами пробивались годовалые сосны и березы.

В конце аллеи мрачным черным пятном на фоне неба замерло единственное во всем лагере двухэтажное здание. Оно было будто погружено в тяжелый сон. Забитые фанерой окна мрачно смотрели на нас, и я ощущала этот тяжелый живой взгляд на своих плечах. Эдик? Арчибальд? Или само место давит на нас скопившейся здесь энергией разрушения?

Впереди показался неподвижный человеческий силуэт, и я вздрогнула, вглядываясь в темноту. Однако это оказалась лишь гипсовая скульптура пионеров, заросшая почти по пояс высокой травой. Нервы были напряжены до предела, готовые лопнуть, как слишком натянутые струны.

…Раздавшийся в тот момент пронзительный скрип качелей за спиной пронзил мозг электрическим разрядом. Я резко шарахнулась в сторону, одновременно оглядываясь.

Подсвеченный сзади, на скрипящих старых качелях замер силуэт ребенка. Черная тень не давала разглядеть лицо, только волосы, тронутые лунными лучами, слабо серебрились во мгле. Выглядело это так, будто призрак умершего лагеря недобро смотрел на нас из темноты.

Я шумно выдохнула, с запозданием узнав ребенка.

— Ева! — строго прошипел Марк сдавленным голосом. — Быстро слезай с качелей и ни на шаг не отходи от Мары!

Ева неохотно спрыгнула на землю, от чего качели еще раз мучительно жалобно скрипнули, и почти сразу со стороны ступеней, ведущих к двухэтажному корпусу лагеря, раздался насмешливый голос Эдуарда:

— О, да! Легендарный колдун Орлов, инквизиторский сынок Крайнов и разномастная шушера из фирмы «Ваш конфидент». Ваше появление здесь такое же нелепое, как и вы сами. Что, бедненькие, страшно вам, да?!