Поверь в мою любовь

Глава 16

Роза де Леон, развлекаясь в какой-то накуренной портовой таверне Гаваны, вела себя самым что ни на есть скандальным образом. В довольно-таки откровенной позе восседала она на старом, обшарпанном фортепиано, задрав при этом юбки выше дозволенного. Роза размахивала высокой оловянной кружкой грога и подпевала довольно посредственным портовым певичкам, исполнявшим под аккомпанемент фортепиано свою вульгарную песенку.

И как раз в тот момент, когда к Розе, шатаясь, подошел какой-то пьяный матрос и полез к ней под юбку, дверь таверны распахнулась и на пороге появился Карлос со своими людьми. Почти тотчас же взгляд темных глаз испанца остановился на его бывшей любовнице.

Лицо Карлоса озарила циничная улыбка. Он просто не мог поверить в свою удачу. Какое-то время они с Розой были любовниками, но лет шесть тому назад вспыхнувшая между ними ссора заставила Карлоса бросить свою любовницу в Нью-Провиденсе. Потом же, к досаде своей, он узнал, что Розу подобрал его заклятый враг – Марко Главиано. Теперь же, по всей видимости, и Марко наскучила эта испанская шлюха. При мысли о том, какая жаркая будет у него ночь, сердце Карлоса стало стучать все быстрее. Но больше всего ликовала в тот момент его природная жадность и жажда мести. Ведь эта женщина могла вывести на Марко Главиано и англичанку, похищение которой должно было принести ему изрядный куш.

В этот момент пьяный матрос, подгоняемый похотливыми возгласами других мужчин, нагнулся, чтобы припасть лицом к расставленным бедрам Розы; саму же испанку столь вызывающее поведение матроса, казалось, ничуть не смущало. Карлосу захотелось вдруг задать ей хорошую взбучку. Охваченный яростью, он быстро пересек зал, оттащил от Розы ее слишком уж прыткого поклонника и, размахнувшись, ударил его кулаком в челюсть. Спустя несколько секунд неудачник лежал уже на грязном полу таверны и смотрел на Карлоса ошалелым, ничего не понимающим взглядом.

Погрозив ему еще и кулаком, Карлос угрожающе произнес:

– Держи свои грязные лапы подальше от моей женщины! – За угрозой последовали еще более громкие крики и смех других посетителей, а перепуганный матрос судорожно кивнул головой.

Карлос повернулся к Розе и увидел, что она восхищенно на него смотрит.

– Карлос! – удивленно прошептала она наконец.

– Да, это я, Карлос! – резко ответил он. – А ты, женщина, так и не научилась вести себя!

Одернув юбки Розы и отставив в сторону ее кружку с грогом, Карлос взвалил испанку себе на плечо и, звонко шлепнув ее по заднице, унес под свист и ликующие возгласы толпы.

Он внес Розу в одну из маленьких кабинок, расположенных немного поодаль от столиков. Кабинки были огорожены невысокими ширмами, что позволяло наиболее любвеобильным клиентам удаляться сюда с женщинами для любовных утех, не выходя из зала таверны.

Примерно такое же желание испытывал сейчас и Карлос. Задвинув за собой ширму, он сел, посадил Розу к себе на колени и жадно ее поцеловал.

– Дорогая, мы так долго с тобой не виделись, – прошептал Карлос.

– Слишком долго, мой дорогой жеребец, – томно проворковала испанка, откровенно лаская его.

Карлос судорожно перевел дыхание и стиснул зубы. Черт возьми! Она осталась все той же страстной Розой.

– Ты скучала без меня?

– О да, Карлос!

– Но это не помешало тебе, однако, путаться с моим врагом, – усмехнулся он.

– А что еще мне оставалось делать после того, как ты бросил меня в Нью-Провиденсе? – Роза обиженно надула губки. – Марко спас меня от варваров, населявших остров, которые хотели меня изнасиловать.

Карлос усмехнулся.

– Зная твой ненасытный аппетит, моя птичка, мне трудно поверить, что тебе и в самом деле хотелось спастись.

– Нет, правда, и все это случилось потому, что ты меня бросил!

Выражение лица Карлоса стало на какой-то миг задумчивым.

– Да, все из-за той глупой ссоры, разлучившей нас тогда. Но из-за чего мы поссорились?

– Кто помнит?

Карлос привлек Розу к себе и стал ласкать ее грудь.

– Думаю, что мы поссорились тогда из-за какого-то пустяка. Но главное то, что мы сейчас снова вместе.

Продолжая ласкать Карлоса, Роза согласилась:

– Да, это главное.

Карлос грубо рассмеялся, скользя руками по груди и животу испанки, после чего спросил:

– А почему ты здесь, любовь моя? Ты должна рассказать мне, что произошло между тобой и Главиано.

– Этот ублюдок! – воскликнула Роза. – Я не желаю говорить об этом трусливом псе.

– В таком случае я могу предположить, что он дурно с тобой обошелся?

– Твои предположения верны, – зло рассмеялась Роза.

Кончиком языка Карлос коснулся уха Розы, заставив ее тихо простонать.

– А что, если я помогу тебе ему отомстить?

Когда до испанки наконец дошел смысл слов Карлоса, она отстранилась от него и возмущенно на него посмотрела.

– Теперь я понимаю, к чему ты клонишь! Ты хочешь, чтобы я предала Марко!

– Но разве не ты сама сказала мне, что Главиано этого заслуживает? – сердито спросил Карлос и, тихонько покачивая Розу у себя на коленях, продолжил: – Ты что же, все еще любишь этого мерзавца? Если это действительно так, то я раздену тебя сейчас догола и высеку розгой!

Но Роза на это лишь приложила палец к губам Карлоса и усмехнулась.

– О Карлос, ты все такой же страстный.

В темных глазах пирата блеснули веселые огоньки.

– А у тебя, моя дорогая, по-прежнему нет никакого стыда.

Роза чуть не сказала, что эти же слова всегда говорил ей Марко, но вовремя опомнилась и только улыбнулась Карлосу.

– О любовь моя, что мне с тобой делать? – вырвался у него стон.

Роза снова принялась за свои ласки, делая это умелыми, откровенными движениями.

– Насколько я помню, раньше мне никогда не приходилось давать тебе относительно этого указания.

Карлос громко рассмеялся, но вскоре на лице его снова появичось озабоченное выражение.

– Расскажи мне о Главиано.

– А что я за это буду иметь? – нетерпеливо спросила Роза.

Ответ Карлоса потряс даже видавшую виды Розу. Усмехнувшись, он приподнял ее юбки, расстегнул свои брюки и стремительным движением пронзил ее своим острым копьем. Испанка громко вскрикнула и придвинулась к нему ближе. Со стороны можно было подумать, что она все так же сидит у Карлоса на коленях, но сама Роза была в этот момент на верху блаженства.

– О сердце мое, какой ты у меня нетерпеливый, – промурлыкала она, начиная все быстрее покачиваться на коленях испанца.

– А теперь расскажи мне: что произошло у вас с Главиано, – потребовал Карлос.

– Неужели тебе хочется говорить о нем в такое время, как сейчас?

– Да. Разве можно выбрать более подходящий момент? Ведь сейчас ты полностью в моей власти. – Положив руки на талию Розы, Карлос заставил ее замереть на месте и заговорил голосом, в котором явно звучала сталь: – А теперь говори, женщина, или я лишу тебя удовольствия.

Роза раздраженно вздохнула.

– Ну, хорошо! Эта свинья вышвырнула меня и нескольких других женщин со своего острова.

– Неужели? – лаская шею Розы, Карлос снова медленно вошел в нее. – Но почему, дорогая?

– Все дело в том, что ему захотелось выдать замуж эту проклятую англичанку, – часто и тяжело дыша, ответила Роза. – Ты ведь знаешь, что он спас эту своенравную девчонку шесть лет тому назад?

– Да, я знаю. – Карлос, казалось, был весь поглощен вниманием и снова прекратил свои движения. – Продолжай.

– Карлос, в такие моменты, как этот…

– Продолжай!

Явно недовольным голосом Роза заговорила:

– Он объявил, что нашел для этой девчонки мужа – сына какого-то состоятельного венецианца. Эти иностранцы должны прибыть на остров через несколько недель. И Марко, решив произвести на своих гостей хорошее впечатление, взялся наводить на острове порядок. И все только для того, чтобы выдать замуж эту девчонку. Вот почему он вышвырнул меня и других женщин с острова, как какой-то мусор.

– Ах ты, моя бедняжка, – прошептал Карлос, снова пронзая Розу.

Ее охватила сильная дрожь.

– Когда я видел Главиано последний раз, он сказал мне, что англичанка умерла, – заметил Карлос.

– Ха! – воскликнула Роза. – Я ничуть не удивлена, что он тебе солгал. Главиано совсем потерял с этой паршивкой голову. И что он действительно хочет, так это поскорее залезть к ней под юбку.

Найдя эту мысль чрезвычайно заманчивой, Карлос стал с силой пронзать Розу, заставляя ее громко стонать.

– А англичанка? Как она относится к своему будущему замужеству? – поинтересовался он.

– Вряд ли она в восторге от этой затеи, – ответила Роза, тяжело дыша. – Ведь она давно уже мечтает вскарабкаться на Марко.

– Правда? – При мысли о возможности уложить в постель еще одну женщину, питающую нежные чувства к его врагу, Карлос возбуждался все больше и больше.

– Да. – Слова Розы то и дело перемежались громкими стонами. – Чтобы избавиться от меня, эта маленькая ревнивая кошка подложила мне в постель змею, и Марко никак ее за это не наказал.

– Как это непорядочно с его стороны. – Да.

– Расскажи мне, как добраться до острова Марко, – тоном, не терпящим возражений, попросил Карлос.

– О Карлос, ты требуешь от меня слишком много, – вырвался у испанки стон. – Если Марко узнает, что это я предала его, он перережет мне глотку.

– А если ты ничего не расскажешь мне, я сверну твою жалкую шею. – Движения пирата становились все более резкими и стремительными и, чтобы еще больше усилить их эффект, он сжал своими сильными руками талию Розы.

– Хорошо! – почти закричала она, царапая ногтями руки Карлоса от охватившего ее нестерпимого наслаждения. – Я расскажу…

Последующие слова практически потонули в почти животном реве, вырвавшемся у них обоих.

В то время как Роза и Карлос предавались в Гаване любовным утехам, Чарлз Рутджерс принимал в гостиной своего дома по Бей-стрит дядю Кристины, его преподобие Джорджа Холлингсворта.

– Добрый день, ваше преподобие, – сказал Рутджерс, подходя к одетому в черное священнику. – Мы давно уже не видели вас здесь, в колониях.

– Добрый день, судья Рутджерс. Не могу не согласиться с вашим замечанием, – ответил Холлинг-сворт, высокий, худощавый человек лет тридцати пяти с каштановыми волосами и светло-карими глазами. – Я очень признателен вам за то, что вы известили меня о местонахождении моей племянницы.

Рутджерс пожал плечами.

– Как опекун девочки я счел это своим долгом. – Он указал на обтянутый парчой диван. – Прошу вас, присаживайтесь, ваше преподобие.

– Благодарю, – сказал Холлингсворт, направляясь к дивану, в то время как Рутджерс занял свое место в плетеном кресле у камина.

– Надеюсь, вы уже совсем оправились после недавней болезни? – вежливо поинтересовался Рутджерс.

Священник сдержанно кивнул.

– Я приехал бы сюда раньше, если бы не дизентерия, которая сразила меня, как только мы отплыли от Лондона.

Рутджерс смерил своего гостя вопросительным взглядом.

– Надеюсь, сейчас вы восстановили силы для нового путешествия?

– Да. – Подавшись вперед к Рутджерсу, Холлингсворт сцепил на коленях свои изящные руки. – Из вашего письма следует, что Кристина прожила среди пиратов на каком-то острове в Карибском море вот уже шесть лет. Полагаю, с тех пор ничего не изменилось?

– Нет, по крайней мере, насколько мне известно. Холлингсворт нахмурился.

– Можем ли мы узнать, как относился все это время к девушке этот Марко Главиано?

Рутджерс воспользовался моментом, чтобы извлечь из красивой, расписанной от руки коробочки щепотку нюхательного табака.

– Этот человек возглавляет капер, принадлежащий британскому флоту, но я не взял бы на себя смелость утверждать, что это достойный человек. Как вы понимаете, люди подобного сорта не в ладах с законом. И если честно, то я подозреваю, что Главиано прикрывается своей принадлежностью к королевскому флоту для узаконивания пиратской деятельности.

Когда судья занялся табаком, лицо Холлингсворта исказила гримаса отвращения.

– А что рассказал вам о пребывании Кристины Луиджи Монца? Раскрыл ли он вам какие-то дополнительные детали относительно Главиано и этого Isola del Mare?

– К сожалению, нет, – вяло ответил судья. – Хотя, как я уже сообщал в своем письме, этот негодяй показал нам на карте остров Главиано.

– А можно ли мне задать этому Монца несколько вопросов?

Рутджерс покачал головой и цинично рассмеялся.

– Этот мерзавец скончался от тризма[25] челюсти, будучи привязанным к позорному столбу. А может быть, это случилось из-за того, что ему прибили к столбу руки и уши.

Холлингсворт невольно содрогнулся.

– Успокой Боже его душу. В таком случае, нам ничего не остается делать, как отправиться в Карибское море за моей племянницей.

Рутджерс тяжело вздохнул.

– Да. Как опекун девушки я должен буду сопровождать вас.

Не услышав в словах судьи особого энтузиазма по поводу предстоящей поездки, Холлингсворт нахмурился.

– Я уже навел кое-какие справки относительно возможности нанять шхуну и экипаж для нее.

Рутджерс кивнул и, отвернувшись, смачно сплюнул в стоящую рядом плевательницу.

– Итак, я еду с вами, чтобы наконец вернуть опекаемого мною ребенка к цивилизации. – Поднявшись с кресла, он окинул своего гостя нетерпеливым взглядом. – Вы, конечно же, известите меня о дне нашего отплытия.

Встал и Холлингсворт.

– Непременно.

– Что же, буду ждать от вас весточки. Позвольте проводить вас?

– Кстати… надеюсь, наследство Кристины по-прежнему в полном порядке?

Холодные серые глаза Рутджерса подозрительно посмотрели на священника.

– А что, позвольте, вы хотите этим сказать?

– Боюсь, что девушке будет не очень приятно обнаружить, что дела с ее наследством пребывают, мягко говоря, не в порядке, – осторожно ответил Холлингсворт. – Да и я сам, признаюсь, был бы огорчен этим неприятным известием.

Лицо Рутджерса стало пунцовым от возмущения, и грудь его тяжело вздымалась.

– Вы выдвигаете против меня обвинение?

– Нет, что вы, – как ни в чем не бывало ответил Холлингсворт. – Я просто размышляю вслух.

– Дела девочки в полном порядке! – рявкнул Рутджерс и поспешил выпроводить священника за дверь.