Повесть о трех пастухах

17

— А чего тут голову ломать — мигом решил сомнения Гаврикова Мунин тех чехов вези в Чернокозово, а этого ваххабита завалим и дело-то.

— Ладно Сергеич так и сделаем — остался доволен Гавриков.

— А мои что, правда чехов трахнули? — уточнил командир.

— Да вроде того, сначала палкой, а потом вроде и по настоящему.

— Во! — непонятно то ли обрадовался, то ли рассердился командир.

Это была первая ночь, которую Алиевы провели спокойно в полку. Наконец-то им удалось поспать, несмотря на боль во всем теле. Тем не менее они спали почти до обеда и проснулись лишь тогда, когда полился дождь и яма стала наполняться водой. Полицейские извлекли из ям арестованных за пьянку солдат и отвели их переждать непогоду в свою палатку. Пленных ясное дело туда не позвали. Дождь крепчал. Глинистая почва плохо пропускала воду и вскоре чечены стояли по колено в воде, прося Аллаха скорее послать солнце. Однако солнце Аллах не посылал и эту ночь Алиевым пришлось простоять на ногах в глубокой луже. На «вертушку» со съемочной группой они не попали, а других из-за дождя не было.

Наутро едва стоящих на ногах Шамиля с Саидом достали из ямы. Им надели мешки на головы и побросав связанных в «вертушку» как мешки с картошкой, под конвоем отправили в Ханкалу. Ваха был оставлен в полку. Гавриков сказал ему, что его отдельно доставят в Ханкалу, так как он Москвич, поэтому и разговор с ним будет особый.

— Да все хорошо — бодрым голосом уверил «особист» — тебя сразу домой, минуя Чернокозово, ты же не боевик.

В сердце Вахи закралось сомнение, но что он мог поделать. И он остался в яме один на один со своими раздумьями.

— Эй вы, сейчас вам еблабаны всем по вскрываю — раздался в палатке полиции голос заместителя командира полка подполковника Рожнова. — Сколько арестантов, кто за что сидит, всех сюда.

Там наверху возникло какое-то движение. Какие-то голоса и рычание Рожнова. Наконец над Вахиной ямой показалось красное лицо с рыжими торчащими в разные стороны как рога волосами. Это и был Рожнов собственной персоной.

— Это ты что ли ваххабит? — с презрением в голосе спросил Рожнов вылезай.

Ничего не понимая, стараясь не думать о худшем Ваха стал подниматься по лестнице, поставленной кем-то из полицейских. Едва он оказался на поверхности как был связан за руки солдатами. С трудом ему удалось залезть на броню стоявшей рядом с палаткой БМП. Машина резко тронулась с места и Ваха едва не слетел, если бы Рожнов крепкой рукой не удержал его за воротник. Мешка на голове пленника не было. Он тупо смотрел по сторонам, не понимая куда везут его.

А везли его в расположение пятой роты. Туда ехал Рожнов с проверкой, заодно прихватил и Ваху. В пятой роте легче всего было пристрелить его, так как находилась она в лесу, в безлюдном месте. Не один чечен нашел уже там свой конец. Приехав и спешившись с машины Рожнов сначала по традиции устроил разнос командиру роты и солдатам, за плохое по его мнению несение службы. Затем взяв с собой одного из солдат повел Ваху в лес. Разум пленного отказывался верить в то, что сейчас его убьют. Все же ведь позади, почему именно его? За что? Как же тот мир, где он жил совсем недавно? Неужели все пропадет через какие-то мгновения? Нет этого не может быть. Сейчас повезут дальше и скоро отправят обратно. Точку размышлениям Вахи поставила пуля из «Стечкина». Рожнов внезапно достав свой пистолет выстрелил чечену в голову в упор.

— Закопайте эту мразь — небрежно бросил он солдатам.

Похоронен Ваха был в яме с нечистотами. Солдаты все равно делали новый нужник. Вот что бы не копать могилу и скинули тело в старый сортир, там же и засыпали. Так и закончилась жизнь Вахи Алиева, молодого московского предпринимателя, любителя красивой жизни. По несчастливой случайности он пал жертвой борьбы с международным терроризмом и если не был замочен в сортире, то по крайней мере в нем похоронен. Трудно сказать на основе чего командир полка определил признаки ваххабита по тем приметам, что были у нашего героя. Это загадка.

Несколько дней спустя, когда Саид и Шамиль Алиевы полным ходом трудились на благо ФСБ в качестве «наседок» в следственном изоляторе «Чернокозово», история их изнасилования получила огласку в группировке войск. Чья это была заслуга неизвестно точно, но полковнику Мунину все проверяющие и начальники только и говорили за это. Ему надоело быть объектом насмешек и построив однажды разведроту он обратился к ним со следующими словами:

— Вы сборище педерастов, — тут он сделал выразительную паузу и продолжил, — я еще раз подчеркиваю не пи…расов, а именно педерастов. Как я еще могу назвать людей, которые поймали трех чеченских пастухов и изнасиловали их. Только так, сборищем педерастов.

"Сборище педерастов" стояло перед командиром уныло опустив головы. Лутарь, Мокров и Боровков потупив взоры жалобно пролепетали:

— Мы больше не будем, бес попутал.

— Тьфу, до дома не могли дождаться и там баб иметь — сплюнул на землю Мунин — идите с глаз моих долой.

Разведчики ушли в подразделение. В яме уже сидел и дожидался пленный боевик взятый пехотой при зачистке села. Он яростно отстреливался и ранил двух солдат. Ночью его крики оглашали округу.

— Командиру своему в горы звонит — сказал стоящий на посту Козулькин молодому солдату, удивленному ночными криками.