Повод для убийства

Глава 9

В эту минуту из вестибюля донесся звонок. По заведенному у нас порядку посетителям открывает Фриц, но сейчас любая помеха была ни к чему, и поэтому, выскочив из кабинета и прикрыв за собой дверь, я сам помчался на звонок. Одного взгляда сквозь стекло оказалось достаточно, чтобы мое предположение подтвердилось: к нам пожаловал инспектор Крамер. Я приоткрыл дверь и, разглядывая сквозь неширокую щель мощные плечи инспектора и его круглое багровое лицо, сказал:

– Доброе утро! Что я натворил на этот раз?

– Мы послали своего человека навести кое-какие справки у миссис Уиттен, – сердито бросил Крамер, – а ему сказали, что она здесь. Что там затевает Вульф? Я хочу видеть ее.

– Он вообще-то не докладывал мне о своих намерениях, однако я могу пойти к нему и справиться. Только вот какое дело, он обязательно захочет узнать, как идет официальное расследование. У вас есть ордер на ее задержание?

– Черт возьми! Разумеется, нет. Какой еще ордер?

– Ничего, ничего! Будьте любезны, уберите ногу из двери.

Я захлопнул дверь, вернулся в кабинет и сказал Вульфу:

– Там пришел человек, он интересуется царапиной. Более или менее случайно ему стало известно, что пострадавшая здесь. Он желает поговорить с вами. Подписанной бумаги при нем нет, и он не видит в ней надобности. Сказать ему, что вы заняты?

Я не сомневался, что Вульф ответит положительно, но он решил иначе и тут же расшифровал мое иносказание.

– Это Крамер? – спросил он, хотя сразу прекрасно понял, о ком идет речь.

– Да, сэр, – подтвердил я.

– И он хочет поговорить с миссис Уиттен?

– С ней хотел поговорить его человек, скорее всего, о каком-нибудь пустяке. Он-то и выяснил, что она здесь. Думаю, сэр, что в действительности Крамер горит желанием разузнать, не придумываете ли вы тут для него очередную шараду,

– Мог бы прийти пораньше. Ладно, если он даст слово не мешать мне, можешь его впустить.

– Что-то мне это не нравится. Ведь он по-прежнему держит Пампу взаперти.

– Скоро ему придется выпустить Пампу… Пригласи его. И не забудь записать наш разговор.

Все это мне страшно не нравилось, но когда Вульфу втемяшится что-нибудь в голову, мое мнение значит для него не больше, чем прошлогодний снег.

Я вернулся в вестибюль, снова приоткрыл дверь и через щель сообщил инспектору:

– Миссис Уиттен и Ниро болтают у него в кабинете. Там же сидит и мисс Джули Олвинг из универмага «Медоуз» – та самая, что поддерживала чересчур дружеские отношения с покойным Уиттеном. Возможно, вы слышали о ней?

– Да, слышал. Что он там еще собирается выкинуть?

– Я знаю не больше, чем вы, я всего лишь скромный стенографист. Предлагаю на выбор два варианта: либо вы без промедления отправляетесь куда-нибудь поесть, тем более что полицейского всюду накормят бесплатно, а потом пойдете смотреть, скажем, бейсбол, либо дадите мне самое святое слово, что будете сидеть в кабинете с закрытым ртом до тех пор, пока Вульф не разрешит вам заговорить. Если вы согласны с этим условием, я с удовольствием впущу вас в дом и постараюсь найти для вас какой-нибудь стул. В конце концов, никаких законных оснований явиться к нам у вас нет, поскольку ни одной из наших посетительниц не предъявлено обвинений.

– Я – инспектор уголовной полиции и не намерен связывать себя…

– Не торгуйтесь. Вы же прекрасно понимаете, что у вас нет никакого права вламываться сюда.

– Я иду с вами в кабинет.

– На условиях, которые я изложил?

– Да.

И вы будете немы, как рыба?

– Да.

– Чудесно. Если вы не сдержите свое слово, в следующий раз вам придется приехать сюда на бульдозере – Я не пущу вас даже на порог.

С этими словами я распахнул дверь.

Вульф приветствовал Крамера довольно сухо и предоставил мне честь познакомить его с дамами. Не удивительно, что он не встречал раньше миссис Уиттен. Кое-как допросив Пампу, его люди твердо решили, что нашли настоящего убийцу, и потому Крамеру не пришлось докучать миссис Уиттен. Инспектор небрежно кивнул женщинам, бросил на Вульфа острый взгляд, словно хотел проникнуть в его мысли, и выбрал самый дальний стул, дав понять, что намерен сдержать слово и молчать.

– Давайте еще раз договоримся, мистер Крамер, – обратился к нему Вульф, – что вы находитесь здесь на положении посетителя, ожидающего у меня приема.

– Как вам угодно, – проворчал Крамер.

– Вот и прекрасно. Я только что начал объяснять дамам, как веду расследование и что именно мне удалось узнать.

– Можете продолжать.

После этого обмена репликами Вульф словно забыл о присутствии инспектора.

– Почему я решил, что мистер Пампа невиновен, – будничным тоном продолжал Вульф, взглянув на Джули Олвинг и миссис Уиттен, – и в чьих интересах я действую, доказывая его невиновность, в данный момент неважно. Не имеет значения и то, почему мистер Гудвин, когда возникла необходимость повидать миссис Уиттен, сказал, что он должен с ней переговорить от имени мисс Олвинг.

Джули что-то сердито пробормотала.

– Да, это была ложь, – ответил Вульф. – В нашей работе приходится прибегать к различным уловкам, иногда придуманным заранее, а иногда по наитию. На этот раз экспромт оказался весьма удачным, и мистера Гудвина тотчас провели к миссис Уиттен, хотя она лежала в постели с большой царапиной на боку, лишь благодаря случаю не отправившись на тот свет.

Не в силах сдержаться, Крамер что-то замычал и вскочил со стула, но Вульф и бровью не повел. Обращаясь к своим слушательницам, он продолжал:

– Это, конечно, новость для мистера Крамера, причем не единственная. Ему предстоит узнать еще кое-что, но так как в данный момент он всего лишь очередной посетитель, желающий повидать меня, я вначале должен покончить с вашим делом, сударыни. Уловка…

– А вы, оказывается, не только лжец, – прервала его миссис Уиттен хриплым голосом, – вы к тому же нарушаете собственные обещания. Не вы ли заверяли меня, что, если я соглашусь ответить на ваши вопросы, не станете обращаться в полицию?

– Неправда! – резко ответил Вульф. – Я намекал на возможность такого соглашения между нами, но твердо ничего не обещал и никакими условиями себя не связывал. И потом, неужели вы думаете, что я позволю себе утаивать сведения, которые, возможно, помогут разоблачить убийцу?

– Вы так думаете? – холодно спросила миссис Уиттен.

– Да.

– Тогда продолжайте.

– Уловка, которую применил мистер Гудвин, чтобы проникнуть в дом к миссис Уиттен, оказалась успешной, и это говорит о многом. Действительно, в свое время супруг миссис Уиттен был близок с мисс Олвинг, но перед женитьбой бросил ее. Почему же мистеру Гудвину оказалось достаточно назвать имя Джули Олвинг, чтобы немедленно получить доступ к миссис Уиттен, да еще в такой, казалось бы, неподходящий момент? Какая-то причина, притом достаточно веская, несомненно, существовала, но я мог только гадать о ней. Одно из моих предположений сводилось к тому, что на жизнь миссис Уиттен покушалась именно мисс Олвинг. Сообщение мистера Гудвина укрепило меня в этом предположении. Ему удалось установить, почему доктор уложил миссис Уиттен в постель, а ее упорное стремление не предавать дело огласке дало нам в руки средство воздействия на нее. Средство настолько сильное, что оно заставило миссис Уиттен подняться с постели ночью и приехать ко мне в сопровождении всей семьи.

– Прошлой ночью? – быстро спросил Крамер.

– Сэр, вы же дали слово! – сердито сказал Вульф. – Повремените с вопросами, не мешайте.

– Кто вам сообщил, что он бросил меня? – спросила Джули.

– Мистер Пампа. Извините, если я употребил не то выражение. Однако пойдем дальше. Вчера ночью, познакомившись с этими людьми и выслушав их, я пришел к выводу, что никто из них не решился бы на убийство матери. Разумеется, я не мог полностью исключить такую возможность, но отказаться от нее, так сказать, условно – мог, что я и сделал. Но тут вновь возник вопрос о роли мисс Олвинг. Миссис Уиттен заявила, что она не только не смогла опознать преступника, но даже затрудняется сказать, кто это был – мужчина или женщина. Очень странное заявление. Если она решительно ничего не знала о покушавшемся, почему же она с такой настойчивостью добивалась, чтобы вся эта история не получила огласки? Ведь она, повторяю, поднялась среди ночи с постели и приехала ко мне. Несомненно, она знала, кто хотел убить ее, но пыталась скрыть это. Ее дети, как я уже говорил, были вне подозрения, не было нужды оберегать их от обвинений. И тогда я снова подумал о мисс Олвинг.

Вульф покачал головой и продолжал:

– Конечно, и это было не более чем догадкой, но она казалась мне в высшей степени вероятной. Оставалось проверить ее, и мистер Гудвин применил ту же хитрость, что сослужила ему хорошую службу в случае с миссис Уиттен. И действительно, все получилось как нельзя лучше, Он отправился к мисс Олвинг и сообщил, что я хочу переговорить с ней от имени миссис Уиттен. Мисс Олвинг тут же согласилась, а вы сами понимаете, как непросто скромному служащему огромного универмага уйти с работы по личным делам в разгар рабочего дня. Однако мисс Олвинг, рискуя крупными неприятностями на службе, немедленно поехала ко мне с мистером Гудвином. Уже одно это подтверждало мое предположение о ее роли во всей этой истории, а ее поведение рассеяло последние сомнения. Мистер Гудвин привел сюда миссис Уиттен, и возникла ситуация, при которой ни та, ни другая не могут больше скрывать правду… Итак, я утверждаю, что покушение на миссис Уиттен совершила мисс Олвинг. Вы согласны, мисс Олвинг?

– Да, – судорожно глотнув, кивнула Джули. – И сожалею, что не убила ее.

– Странное заявление… Миссис Уиттен, вы признаете, что на вас покушалась мисс Олвинг?

– Да, – процедила миссис Уиттен. – Я не хотела огласки, так как знала… знала, что мой покойный муж тоже не хотел бы ее. Я не сразу вспомнила о неплотно прикрытой двери и не сразу сообразила, что это она убила его. Шесть долгих месяцев она выжидала, надеясь, что он вернется к ней. – Миссис Уиттен перевела на Джули взгляд, полный ненависти. – Однако ваши надежды оказались тщетными! Он принадлежал только мне и к вам не вернулся. Потеряв надежду, вы убили его.

– Ложь, – спокойно, не повышая голоса, проговорила Джули. – Ложь, и вы это знаете. Он был моим. Он все время был моим, и это вы тоже знали. Вы купили его, а он был моим, моим…

– Как вы сказали? – вмешался Вульф. – Она знала об этом?

– Да, знала.

– Послушайте, мисс Олвинг, оставьте мисс Уиттен на минуту в покое и послушайте меня. Вам ничего не угрожает. История с неплотно прикрытой дверью – чушь и выдумка. Когда миссис Уиттен узнала о том, что ее муж по-прежнему встречается с вами?

Джули медленно повернула голову к Вульфу и взглянула на него.

– Около месяца назад.

– Почему вы так думаете?

– Он написал мне, что не может прийти туда, где мы обычно встречались, так как жена все знает. Он был напуган… Он очень ее боялся. Он был трус.

– Вы сохранили письмо?

Джули кивнула. Лицо ее было бледным, она волновалась, но голос звучал почти равнодушно.

– Я сохранила все его письма. В тот месяц он написал мне одиннадцать писем, но мы с ним больше так и не встретились. Он твердил, что скоро мы увидимся, но… Я же говорила, что он был трус.

– Он рассказал вам, каким образом миссис Уиттен проникла в тайну ваших отношений?

– Да, в первом же письме.

– И после того как вы узнали, что это она убила его, вы решили отомстить?

– А что еще мне оставалось?

– Ну, как сказать… Впрочем, сейчас это неважно. Вы любили его?

– Я люблю его.

– А он вас?

– Да, да, да!

– Больше, чем жену?

– Он ненавидел ее. Он презирал ее. Он смеялся над ней. Он женился на ней только ради денег… Только ради того, чтобы мы могли быть вместе. Он любил меня; но разве могли мы, без гроша за душой, создать семью…

Миссис Уиттен, издав неясный звук, вскочила с кресла. Я ожидал чего-то подобного и, опередив ее на какую-то секунду, встал перед ней. Она уже протянула руку, чтобы вцепиться мне в лицо, но одумалась и снова опустилась в кресло. Не исключая того, что она носит в сумочке целый набор холодного оружия, я на всякий случай так и остался около ее кресла.

– Должен сообщить, мадам, – продолжал Вульф, обращаясь непосредственно к миссис Уиттен, – что я с самого начала заподозрил вас. Застав в столовой всю семью, собравшуюся там по секрету от вас, вы вели себя вопреки обыкновению. Вы не стали ни ругать их, ни запугивать, как сделали бы в другом случае, а начали упрашивать. Столь разительную перемену в поведении можно объяснить только одним: вы знали, что ваш муж там, наверху, уже мертв. Сразу же после его ссоры с мистером Пампой, едва тот ушел, вы ударом ножа в спину прикончили своего супруга. Вы замышляли обвинить в убийстве мистера Пампу, но вам помешало непредвиденное обстоятельство: кто же мог знать, что ваши дети находились в это время в столовой! Это и выбило вас из колеи. Однако, надо отдать вам должное – свой план вы продумали очень тщательно. Что вы сделали, когда узнали о неверности мужа? Разгневались и с презрением выгнали его из дому? Нет! Простили и попытались вернуть себе? Нет! Вы сумели внушить мужу, что ваше чувство и ваше доверие к нему нисколько не поколебались, в доказательство чего объявили о намерении передать ему в руки бразды правления. По вашему мнению, это помогло бы вам остаться вне подозрений после того, как вы в подходящий момент разделаетесь с ним.

Вульф сделал паузу, потом повернулся к Крамеру.

– Мистер Крамер, я освобождаю вас от вашего обязательства. Вот только не знаю, как вы дальше поведете расследование. В тюрьме томится человек, обвиняемый в убийстве, а настоящий убийца сидит здесь. Что вы намерены предпринять сейчас?

– Мне нужны доказательства, – проворчал Крамер, тщетно пытаясь скрыть удивление и недовольство. – Где они, эти письма? И потом, что это за история с незакрытой дверью? Еще мне нужны…

– Вы получите все, что нужно. Я спрашиваю, что вы намерены предпринять? Как быть с миссис Уиттен?

– Ну, с ней-то как раз нет проблем. Перед домом стоит машина с двумя моими сотрудниками. Если ранение не помешало ей приехать сюда ночью, не помешает оно и сейчас отправиться в полицию.

– Вот и прекрасно. – Вульф повернулся к Джули. – Я дал вам одно обещание. Я обещал, что миссис Уиттен не станет возбуждать против вас уголовного преследования, если вы поможете мне. Нет сомнений в том, что вы свое обязательство выполнили. Вы согласны, что и я выполнил свое?

Однако Джули, казалось, не слышала ни слова из того, что говорил Вульф. Она не сводила с него глаз.

– Вчера в газетах было объявление, что похороны состоятся сегодня, – сказала она, – и что цветов посылать не надо. Цветов не посылать!

Джули попыталась улыбнуться, но не смогла. Она уронила голову на руки и разрыдалась.