Повторение чувств

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Роберта Труэно сидела в номере отеля и сжимала кулаки в бессильной ярости и боли.

Напротив нее сидела ее сестра Линн, лицо которой выражало смешанные чувства. С одной стороны, она сочувствовала Роберте, которую так оскорбил собственный сын, с другой — ее захлестнула горечь, когда она поняла, что ей уже никогда не испытать того чувства, которое так ясно было написано на лицах Аарона и Тэлии. Это была любовь, всепоглощающая и всемогущая. Губы Линн превратились в тонкую линию. Ее время ушло, а она им не воспользовалась. Не поняла, не осознала, упустила…

Она посмотрела на сестру, которой, как поняла в этот момент, завидует, чего раньше с ней не случалось. Потому что сегодня она вдруг осознала со всей отчетливостью, что Роберте повезло. Повезло сильно, ненадолго, но все же… Ей же не досталось даже такой малости. Она знала о чувствах, которые раз и навсегда связали Роберту и ее мужа. После его смерти Роберта часто делилась мыслями о нем, вспоминала смешные или грустные моменты их жизни. Она только никогда не рассказывала о самой последней и самой грустной странице истории их любви, предпочитая не напоминать себе, что она осталась одна. Линн и не настаивала: она внимательно выслушивала все, что говорила Роберта, но не понимала ее. До сегодняшнего дня. Сегодня она наконец стала живой. Чтобы в полной мере осознать катастрофичность этого открытия. Слишком поздно…

Ей понадобилась вся сила воли, чтобы не разрыдаться от жалости к себе. Она не часто позволяла себе такую роскошь, и не позволит сейчас. Это ее крест, выбор и боль. Здесь больше нечего добавить.

— Ты видела? — горько спрашивала сестру Роберта. — Мой сын подарил женщине, расстроившей его брак с Джинни, браслет, который в точности напоминает тот, который… — она не закончила.

— Да, заметила, — спокойно сказала Линн. — Знаешь, что мне пришло сегодня в голову? Что, если Тэлия Гибсон-Труэно, — она намеренно употребила двойную фамилию, чтобы дать Роберте свыкнуться с мыслью, что у нее появилась невестка и соперница в борьбе за любовь единственного сына, — вовсе не была причиной того, что брак Аарона и Джинни не сложился?

— Что? — Лицо Роберты вытянулось. — Как ты можешь так говорить? Нет, как ты об этом можешь даже думать?

— Оказалось, что легко, — соврала Линн, вовсе не чувствуя легкости, о которой она говорила.

— Но, Линн! Ты ведь сама так раньше считала! — Роберта удивленно воззрилась на сестру.

— Небольшая поправочка. Так считала ты сама. Я просто не возражала, позволяя приписывать мне некоторые твои мысли, — поправила ее Линн.

— Может быть, — немного подумав, согласилась Роберта. — А Аарон-то хорош! Я от него такого не ожидала. Запретить мне видеться с внуком при всем при том, что он знает, как я обожаю Дэнни!

— Ты его не обожаешь, а балуешь, — снова возразила Линн. — Хорошо еще, что его отец, несмотря на то, что нечасто с ним видится, в состоянии оградить его от твоего… э-э… чересчур заботливого ухода, — вывернулась она, хотя на уме у нее было совершенно другое слово.

— Но я ведь нечасто с ним вижусь!

— Но это не значит, что ты должна его баловать! — Линн прищурила свои темные глаза — фамильная черта всех членов их семьи. Несмотря на возраст, их цвет совсем не изменился. — К тому же, мне кажется, он использовал этот тактический ход именно с целью повлиять на тебя. Зная твою любовь к Дэнни, он воспользовался этим оружием. Вот ты и не подумала, что запретить тебе с ним видеться он не может, потому что ты всегда можешь обратиться за помощью к Джинни. Дэнни ведь живет с ней большую часть времени, разве не так?

Линн почувствовала раздражение. Удивительно, как все-таки в ее сестре могут уживаться два совершенно разных человека! Иногда она поражала ее своей глубиной и рассудительностью, как и полагалось женщине, у которой был взрослый сын и подрастал внук, но бывало и так, что она выводила ее из себя каким-то подростковым нежеланием понять, казалось бы, очевидные вещи. Впрочем, одним несомненным достоинством Роберта все же обладала. Способностью любить, ей самой недоступной. Она постаралась поскорее забыть об этой тревожной мысли.

— А знаешь, мне понравился цвет платья, который выбрала Тэлия, — неожиданно сказала Роберта. — Небесно-голубой. У нее ведь голубые глаза? — (Линн молча кивнула.) — Если бы на ней было белое платье, это воспринималось бы как насмешка. Она ведь далеко не девушка и… — Глаза Роберты вдруг широко распахнулись. — Неужели она беременна? И этим объясняется такая поспешность, с которой они сыграли свадьбу? Хотя нет, — тут же сама себе возразила она. — Если моему сыну стало безразлично мое мнение, то что уж говорить об общественном, которое его всегда заботило еще меньше?

Линн облегченно перевела дух. Кажется, к Роберте возвращается ее природная сообразительность. Может, дело было в том, что все произошло настолько быстро и неожиданно, что ее сестра не сразу успела перестроиться?

— Все-таки, как думаешь, в чем причина такой поспешности? — В этот раз этот вопрос адресовался непосредственно к Линн.

— Может, твой сын наконец осознал, что любит эту женщину?

Голос ее звучал бесстрастно, все эмоции были упрятаны под железный колпак, на который она повесила еще и замок. Для верности.

Роберта прищурилась.

— Ты же всегда говорила, что это чувство тебе чуждо, и вот, пожалуйста!

— Я могла измениться, — Линн пожала плечами. — Разве ты не заметила, как сияли глаза твоего сына и невестки? Этого сияния не могла не заметить даже такая черствая женщина, как я.

— Ты вовсе не черствая! — тут же возразила Роберта. Ее глаза смягчились. — Просто иногда ты боишься признаться в своих чувствах. Ты все переживаешь изнутри и стараешься держать все свои эмоции под контролем. Словно боишься, что, если о них станет известно окружающим, это сделает тебя слабой и уязвимой.

— Спасибо за исчерпывающий анализ, — с сухим смешком поблагодарила сестру Линн. — Мир многое потерял, когда ты решила не поступать в медицинский колледж.

Роберта нахмурилась.

— Если тебе не нравится, что я говорю, ты можешь прямо сказать мне об этом. Незачем надо мной еще смеяться!

— Совсем как в старые добрые времена, — улыбнулась Линн и похлопала Роберту по руке, прося прощения. — Мы ссоримся, как девочки.

Роберта усмехнулась.

— Ты, как всегда, права… Линн, ты правда думаешь, что у них любовь? Признаться, я была так расстроена и зла на Аарона, что не заметила ничего, кроме платья невесты, а когда увидела на ее руке удивительно похожий на мой браслет, мне стало совсем плохо.

— У тебя еще будет возможность узнать это самой.

— Каким образом, если завтра мы вылетаем обратно?

— Кроме завтра будут еще дни, — мудро заметила Линн. — После брачной ночи последует медовый месяц, а потом ты можешь пригласить Тэлию к себе на чай и узнать ее поближе.

— Ты мне поможешь в этом? — В голосе Роберты вдруг проскользнули просящие нотки младшей сестры.

— Конечно, — улыбнулась Линн.

— Вот что еще пришло мне в голову. — В глазах Роберты мелькнуло беспокойство. — Как ты думаешь, она понравилась бы?..

Линн поняла, что она хочет сказать, и, задумавшись на секунду, уверенно сказала:

— Ты ведь любишь своего сына, Роберта? Если ты желаешь ему счастья, ты должна принять как данность, что его жена другая и никогда не станет одной из нас. Твой сын, наконец, повзрослел и больше никогда не будет принадлежать тебе безраздельно. Брак с Джинни был для него не более чем игрой, в которую он играл, ничем не рискуя. Даже если сам не подозревал об этом. Сейчас все изменилось. Он стал настоящим мужчиной. Чем скорее ты это осознаешь, тем терпимее ты будешь относиться к Тэлии. К тому же, — Линн улыбнулась, — если она смогла выдержать упрямство твоего сына одиннадцать лет, она крепкий орешек. Будь это иначе, он бы по-прежнему мог быть женат на Джинни. У меня нет никаких сомнений в том, что она понравилась бы отцу Аарона, — закончила она.

— Ты снова права, — через минуту размышлений сказала Роберта. — Более достойной жены ему не найти.

После бракосочетания все собрались на лужайке, где были расставлены столы. Несмотря на то, что свадьба была сыграна не совсем обычная и родственники составляли единственную и малочисленную группу гостей, казалось, никого это ничуть не тревожило.

Открытый ресторан, где они находились, был расположен на возвышенности, и перед ними как на ладони расстилался Лас-Вегас. На фоне летнего темнеющего неба город со своими многочисленными яркими неоновыми огнями производил фантастическое зрелище. Прохладный ветер прогнал дневной зной и приятно холодил кожу.

Когда настала пора разрезать свадебный пирог, который оказался настоящим двухъярусным шедевром, Аарон, стоя за спиной жены и помогая ей держать нож в руках, прошептал ей на ухо:

— Это самая лучшая свадьба, которая у меня была.

Тэлия подняла бровь и заметила:

— В отличие от некоторых, мне, к сожалению, сравнивать не с чем.

— Ты не представляешь, насколько я безумно рад этому. — Он коснулся губами ее щеки и замер на несколько секунд, словно не в силах оторваться от нее.

— Предполагается, что ты должен мне помогать, но пока ты мне только мешаешь. — Тэлия дернула плечом, стараясь показать, как именно он ей мешает, но особо не усердствовала.

— Можно я помешаю тебе еще немного?

Тэлия не сразу разобрала его слова: Аарон осторожно погрузил подбородок в ее волосы, и густая масса волос поглотила его шепот. Одна его рука лежала на ее талии, а другой он помогал удерживать нож. Это вселяло в нее дополнительную уверенность, если нож вдруг выскользнет из ее дрожащих рук.

— Кстати, где ты нашел друзей для Дэнни? — Она кивнула в направлении мальчишек, которые после праздничного ужина в ожидании десерта о чем-то шумно спорили.

— Связи, — лаконично сказал Аарон.

— А погода? — поддразнила она. — Тоже связи?

— А как же! — Он пожал плечами. — В день нашей свадьбы по другому и быть не может.

— Аарон, я все хотела тебя спросить…

— Да?

— Как тебе удалось устроить такое торжество меньше чем за сутки? Если бы я не знала, я бы ни за что не поверила, что такое возможно.

Аарон не отвечал, потерявшись в своих фантазиях.

— Аарон! — Она изогнулась, чтобы видеть перед собой лицо мужа. Ее мужа!

Он очнулся и посмотрел ей прямо в глаза. Кончики его губ медленно поползли вниз.

— Тоже связи? — обреченно вздохнула Тэлия и пожаловалась: — Ты мог быть и пооригинальнее!

— Хочешь, скажу, где я буду очень оригинален? — прошептал он ей на ухо. Кончиком языка он коснулся ее шеи, пробуя, дразня, обещая.

Она вздрогнула и закрыла глаза. Ее пальцы разжались, и, если бы не Аарон, нож непременно бы выскользнул из ее рук.

— Кажется, подошло время передать эту сомнительную честь резальщика торта кому-нибудь другому. — Он положил нож на край стола.

Официант, поймав его взгляд, подошел и остановился от них в некотором отдалении.

— Аарон, а как же торт, гости? — запротестовала Тэлия.

Он легко сломил ее неубедительные протесты, закрыв рот поцелуем.

— С функцией моего десерта отлично справишься ты, — оторвавшись от ее губ, хрипло сказал он. Глаза его блестели. — Что касается гостей… Нам чертовски повезло, что все они наши родственники, и потому, я думаю, никто из них не обидится, если мы тихо и незаметно удалимся. В конце концов, сегодня у нас первая брачная ночь, и никого не должно удивлять, что я хочу поскорее остаться со своей женой наедине.

Он окинул ее взглядом, в котором она прочла страсть. Ее тело моментально отреагировало на этот призыв.

— Тебе не кажется, что это будет нечестно по отношению ко мне? — Слова дались ей с большим трудом, но унять дрожь ей так и не удалось.

— Что ты имеешь в виду? — ведя ее к стоянке для машин, спросил Аарон.

— Ты прочишь меня на роль своего десерта, не предлагая мне ничего взамен.

Она опустила глаза, думая только о том, что сегодня ее будут обнимать не просто руки любимого ею мужчины, а ее любимого мужа. Из ее груди вырвался тихий вздох.

Аарон остановился и посмотрел на нее. Затем решительно кивнул, словно соглашаясь с ее доводом, подозвал официанта и что-то тихо ему сказал.

— О чем ты с ним шептался? — спросила она, когда он усадил ее на заднее сиденье лимузина.

Он довольно усмехнулся и сел рядом. Через минуту машина тронулась.

— Я попросил его заказать в наш номер шоколад, торт и шампанское. Как ты думаешь, хватит тебе этого на десерт?

На ее губах замерцала загадочная улыбка.

— Полагаю, я смогу что-нибудь придумать. Ты не прочь на время стать негром?

Он закрыл глаза, словно обдумывал ее предложение, но губы его улыбались.

— Если только в прежнее состояние меня вернет твой язычок.

— Сладкий Аарон, — прошептала она. — Мне в самом деле нравится моя идея.

— Мне тоже. — Он притянул ее к себе.

— Кажется, мы пришли к нашему первому супружескому компромиссу.

— Не могу с тобой не согласиться.

Аарон поднял стекло, отделяющее их от шофера, и прильнул к ее губам. Одну руку он запустил в ее волосы, вторая уже лежала на её груди. Вдруг он оторвался от ее губ и спросил:

— Кстати, как тебе удалось найти это превосходное платье за столь короткий срок? Мне кажется, Фандеру об этом что-то известно, но он отказался посвящать меня в подробности.

Тэлия открыла глаза. Ее щеки окрасил легкий румянец.

— Я купила его за несколько дней до того, как ты сделал предложение Джинни.

В машине воцарилась тишина. Затем с губ Аарона сорвалось проклятие и он принялся осыпать лицо Тэлии поцелуями, бормоча:

— Мне нет прощения… Каким же я был идиотом!.. Когда я понял, какую боль причинял тебе на протяжении этих лет, я почувствовал себя так, словно мне дали под дых. Я бы сделал все что угодно…

Она мягко закрыла ему рот рукой.

— Пусть прошлое останется в прошлом. Без него у нас не было бы настоящего. К тому же у тебя есть Дэнни. Разве ты об этом жалеешь?

Он поцеловал ее ладонь и сжал в своих руках.

— Нет, конечно же, я рад, что у меня есть Дэнни. Единственное, о чем я грущу, так это то, что заставил тебя страдать.

— Ты можешь это исправить, — улыбнувшись, сказала она. — Начнем с того, что ты не сказал мне, где мы проведем наш медовый месяц.

— Весь мир у твоих ног, — просто сказал он. — Для тебя мне ничего не жалко.

— Особа я довольно скромная, поэтому целого мира мне будет многовато… Но мне всегда хотелось побывать в Новой Зеландии.

— Все, что ты захочешь, но я думал…

Их разговор прервал звонок мобильного телефона.

Аарон неодобрительно посмотрел на него, но, увидев высветившийся номер, ответил абоненту.

В это время лимузин остановился у гостиницы. Они поднялись на нужный этаж и остановились у своего номера. Аарон придержал ее за руку, когда Тэлия была готова уже переступить порог.

Он быстро закончил разговор и подхватил Тэлию на руки.

— Мы же в гостинице! — запротестовала она.

— Как муж, я обязан перенести свою жену через порог. То же самое я сделаю, когда мы подыщем себе дом.

На лице Тэлии медленно расцветала улыбка. Кто бы мог подумать, что все ее мечты вдруг начнут сбываться!

Аарон донес Тэлию до спальни и положил на кровать, ничуть не заботясь о ее платье.

— Кто тебе звонил?

— Из ФБР. — Платье задралось, обнажив длинные стройные ноги. Лаская их взглядом, он продолжил: — Дело Джулии и Мириам Элкотт закрыто. Джулия знает, что ее мать умерла. Так же как и то, что ей больше ничего не угрожает. Она вернулась на работу. Друзья помогли ей с жильем.

— Почему ты это сделал?

— Тебе была небезразлична ее судьба. Мне не хотелось, чтобы в твоей душе остался неприятный осадок от не до конца проделанной работы. — Он оторвался от ее ног и посмотрел в глаза.

— Откуда ты это знаешь?

— Ты сама мне говорила.

— Я говорила? — Тэлия изумилась и нахмурила лоб, пытаясь вспомнить.

— Ну, может, и не говорила, но за время, что мы работали вместе, этого трудно было не заметить.

— А что ты видишь сейчас? — с сильно бьющимся сердцем спросила она.

Вместо ответа он рывком посадил ее на кровать, положил руки на плечи и с улыбкой в голосе сказал:

— Тэлию Труэно. Мою жену.

Продолжая говорить, он переместил руки ей за спину и, не спеша, принялся расстегивать маленькие пуговички на платье.

— Я вижу перед собой женщину, чья красота пленила меня раз и навсегда, а ее доброта, преданность и великодушие поразили меня в самое сердце. Если она меня покинет, моя жизнь остановится, потому что мое сердце и душа больше не принадлежат мне. Как и сам Аарон Труэно, они принадлежат ей.

Тэлия слушала его слова, и сердце было готово разорваться от переполнявшей ее любви.

Она встала с кровати и порывисто прижалась к Аарону.

— Как и сама Тэлия Труэно, ее сердце и душа принадлежат ее мужу. Пусть этот день останется в наших сердцах навсегда, а эта клятва проведет нас вместе через все, что бы ни готовила нам жизнь. — Глядя в глаза своего мужа, она сказала: — Я люблю тебя, Аарон.

— Любимая!

Он прижался к ней и ненадолго замер, переосмысливая то, что стало дополнением к клятве, которую они дали в церкви.

Вдруг ее тихий смех наполнил тишину спальни.

— Если мы продолжим в таком же духе, настанет утро, а вместе с ним уйдет и наша первая брачная ночь. — Тэлия взяла его лицо в свои ладони и прижалась к его губам.

Целуя ее полураскрытые губы, Аарон сдернул платье с плеч. При помощи самой Тэлии оно упало на пол, и она осталась в тонкой прозрачной сорочке.

— Я не позволю этому случиться. — Он подхватил ее на руки и положил на кровать.

— Связи? — кокетливо спросила она.

— Они самые, — не стал спорить Аарон, накрывая ее своим телом.

За секунду до того, как все мысли покинули ее, Тэлия все же успела подумать, что одиннадцать лет ожидания счастья, которое она испытывает сейчас, — это, в общем-то, не так уж и много.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.