Повязанные кровью

Александр ГОРОХОВ

Повязанные кровью

повесть

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

глава 1

Светофор переключил огни на желтый, но Денис терпеливо дождался зеленого и только тогда тронул машину, миновал перекресток и Фарид проговорил нервно.

- Вон она, местная почта. Стой.

Денис проехал мимо почты, на ближайшем углу свернул, загнал автомобиль под деревья и остановился.

- Ты что почту проехал? - спросил Фарид.

- Меньше рискуешь, дольше живешь. Ты пойдешь, или я?

- Ты. Я более приметный.

- Да? - с некоторым сомнением спросил Денис, глянул в лицо друга и пришел к выводу, что тот прав - Фарид, унаследовавший отцовскую татарскую кровь, прихватил кое-что и от русской мамы - на темном и тонком лице густые сросшиеся брови. Но глаза вовсе не черные, а ясно-голубые, красив понятно.

- Ладно, - сказал Денис. - Тот редкий случай, когда ты прав.

Он вышел из автомобиля и зашагал назад, к почте. Строго говоря, и он был достаточно приметен на улицах этого небольшого Подмосковного поселка чуть выше среднего роста, немного грузный для своих двадцати двух лет, но не оплывший от обжорства, а налитый от мощной шеи до крепких ног упругой, тренированной силой.

Он вошел в помещение почты, тут же нашел окошечко кассы и подал в него деньги, сказав нейтрально.

- Три жетона под телефон-автомат в Москву.

Девушка за окошком бросила на него беглый взгляд, отметила длинные и светлые глаза, высокий гладкий лоб и выкинула на стойку три металлических жетона с прорезями.

- Аппарат в коридоре. - с легким нажимом сказала она и уже внимательней посмотрела ему в лицо.

Денис кивнул, отвернулся и покинул почту.

Он вернулся к тому месту где оставил свою синюю "шкоду", но автомобиля не нашел. Зная нелепые шуточки, которыми любил забавляться взбалмошный Фарид, он оглянулся и тут же увидел, как синяя "шкода" задом выкатилась из-за угла и остановилась возле него.

Он сел рядом с Фаридом и буркнул.

- Лишние фокусы нам ни к чему.

- По твоей теории! - засмеялся Фарид. - Меньше риска! Не позвонил?

- Нет. Эта кассирша на почте могла меня запомнить. Едем в Мытищи. Это рядом.

Фарид тронул машину и снова засмеялся.

- Много ты все-таки напускаешь туману, Ден! Кто там отследит сюда наш телефонный звонок?

- Тот, кому надо - отследит. Сейчас прямо и выйдешь на Ярославское шоссе. Левый поворот.

- Знаю.

Они проскочили поселок, имени которого так никогда и не узнали, на выходе из него вывернули влево и влились в густой автомобильный поток.

Трасса была густо забита автомобилями, но движение в три полосы все же позволяло сохранять высокую скорость.

Фарид покосился из-за руля.

- Как тебе в армии служилось?

- Как всем. - безразлично ответил Денис.

- Деды по первому году били?

- Не очень.

- Черт тебя возьми, Ден! Я ж тебя всего-то считай четыре года не видел! Где ты до армии два года прятался?

- Прятался. - сдержанно ответил Денис. - Сидел, как мышь.

- Ну и напрасно! Я тоже , конечно, афишу себе не делал, но меня никто не трогал.

- Это и плохо.

- Почему еще?

- Потому, что тебя засекли и поставили на контроль.

- Да брось ты! Всех амнистировали через полгода, из тюрьмы выпустили, генералы в Государственной Думе сидят, сошки поменьше похваляются, что они Белый Дом от танков защищали, один ты в щель забился, сам себе срок наказания назначил.

- Крути баранку и молчи, - раздражаясь сказал Денис. - А то вышибу из машины.

Фарид обидчиво примолк - он знал, что старый друг из машины не выгонят, даже если и очень разозлится, но добрую оплеуху заработать можно было быстро - на руку Денис Черешков был легок со школьных лет.

- Где будем звонить? - спросил Фарид минут через пять.

- В Мытищах. Дорогу не спрашивай, найдем отделение почты сами.

Фарид не стал спорить и, когда они вкатились в Мытищи, принялся неторопливо кататься по улицам, пока не наткнулся на почту. Копируя действия друга, Фарид проехал мимо и остановился.

- Кто будет звонить, Ден?

- Я. Ты все напутаешь.

Он вновь вышел из машины, добрался до почты и вошел внутрь.

Народу по будничному дню было немного, он быстро нашел кабинку междугороднего телефона, вошел в неё и прикрыл за собой дверь, тут же прислушавшись. Нет, голоса сюда почти не доносились, следовательно - и его никто не услышит.

Инструкция на стенке объясняла, как звонить в Москву, но Денис и без того знал её. Он сунул жетон в прорезь автомата, набрал номер и через десяток секунд ожидания ему ответили уверенно.

- Мэрия Москвы. Секретариат.

- Добрый день, - пытаясь изменить голос проговорил Денис. - Мне нужен телефон человека, который принимает сведения по покушению на убийство вице-мэра Москвы Рекунова.

- Можете дать их мне. - тут же ответили из мэрии.

- Нет. Мне нужен человек, который отвечает и ведет это дело. И не тяните.

- Хорошо, записывайте телефон. Лактионов Михаил Борисович номер... Вы записываете?

- Я запоминаю. Быстрей, пожалуйста.

Ему сказали номер и он впечатал цифры в мозг. Тут же повесил трубку и опустил в автомат второй жетон. По первоначальному плану следовало этот звонок делать уже из другого аппарата, но Денису казалось, что времени у него достаточно - если даже звонок и фиксируется спецслужбами мэрии, то стремительных, надлежащих мер принять не успеют.

В трубке произнесли резко.

- Мэрия Москвы. Лактионов.

- Я по поводу покушения на Рекунова. Вице-мэра.

- Слушаю вас.

Текст разговора у Дениса был отработан и он заговорил быстро, но отделяя каждое слово.

- У меня есть сведения об убийцах и я...

- Извините, - оборвал его Лактионов. - Вице-мэр не убит, а находится в тяжелом состояние. Не накаркайте лишнего.

- Хорошо. Вчера мэр Москвы Лужков выступал по телевизору и сказал, что за сведения о преступниках , за АНОНИМНЫЕ сведения обещана награда. Так?

- Абсолютно. Что вы можете сообщить?

- Сегодня в газете написали, что сумма награды будет в СТО ТЫСЯЧ долларов. Это газетная "утка" или правда?

- Абсолютная правда, но только в случае если вы предоставите полные сведения с указанием имен, фактов и прочих доказательств. За частичную информацию, сами понимаете, - частичное вознаграждение, но так же достаточно высокое.

- Убийцу я выложу вам на тарелочке. Но ведь для мэра Москвы, всех вас важен больше заказчик?

- У вас есть сведения и по заказчику? - тень недоверочивого удивления прозвучала в голосе собеседника.

- Я - спросил?

- Тогда я вас не понял.

- Будет удваиваться сумма награды, если я выведу вас на заказчика покушения?

- Конечно. Награда будет составлять двести тысяч долларов.

- Хорошо, запишите. Мое имя, для вас, будет - Георгий... Георгий Победоносец, покровитель столицы.

- Записал. - слишком быстро ответил Лактионов. - Когда я вас услышу?

Денис взглянул на часы - он торчал в будке уже больше двух минут.

- Не так быстро. Я сдам вам качественный товар. Тогда и поговорим об остальном.

- Но все же? Неделя? Две?

- Около того. Всего доброго.

Он положил трубку и вышел из кабинки весь мокрый от напряжения. На улице проверил карманы своей легкой куртки, скинул её, свернул в ближайший двор, разорвал куртку пополам и бросил в мусорный контейнер.

Фарид ожидал его, сидя за рулем машины - мотор не выключался и едва Денис уселся, как разом тронулись.

- Где куртку потерял, Ден?

- Я её выбросил. - сухо ответил он.

Фарид улыбнулся, но уже не стал говорить, что предосторожности друга принимают маниакальные формы.

- По кругу и назад. - приказал Денис.

Фарид переложил руль, описал круг по кварталу и остановил машину ввиду почты, где звонил Денис. На углу оказался ларек, а возле него киоск с вывеской "КВАС", но судя по толпе мужчин, прилипшим к пенным кружкам, торговали пивом.

- Попьем пивка. - сказал Денис и вышел из машины.

Как и предполагалось, квасом здесь не торговали последние годы, вывеска сохранялась со времен борьбы с алкоголизмом, а теперь, летом 1997 года бойкий азербайджанец навел торговлю словацким пивом. Фарид встал в короткую очередь, а Денис прошел к ларьку, взял бутылку немецкого безалкогольного пива.

Они отошли чуть в сторону от компании мужчин, где, по обыкновению обсуждались футбол и погода - хорошая погода, солнечный идет июль, но в прежние времена была лучше.

Они молча пили пиво и Денис не сводил глаз со здания, в котором размещалась почта. Фарид смысла этого распития прохладительных напитков не понимал, но знал, что к другу, когда он в таком по деловому ожесточенном настроение - лучше не обращаться.

- Приехали. - неожиданно сказал Денис. - Четырнадцать минут. А ты говоришь.

- Про что ты? - удивился Фарид.

- Промой глаза.

Фарид взглянул в указанном направление и увидел, что к почте подкатилась черная, потрепанная "волга", из неё вылезли два парня в штатском и быстро прошли в здание почты. Фарид засомневался.

- Ты думаешь это по нашу душу?

- Не думаю, а вижу. Пойди проверь, если хочешь. Только не засветись.

- Совсем ты стал трус, пока четыре года прятался. - насмешливо ответил Фарид, вернул в ларек кружку и пошагал к почте.

Денис допил пиво и сел за руль.

Друг вернулся через пару минут, губы у него были поджаты и он молча уселся рядом.

Денис тронул машину и Фарид сказал озабоченно.

- Они прошли сразу внутрь... Потом вызвали кассиршу... И позвали старуху, которая писала письмо... Похоже ты прав.

- Вот именно. Старуха меня не видела.

- Вот черт... Такого я не ожидал, Ден!

- Не каждый день взрывают автомобиль вице-мэра Москвы. И заработать двести тысяч баксов не так просто, как ты думаешь?

Фарид встрепенулся.

- Откуда двести? Градоначальник обещал сто тысяч!

- А ты за четыре года не поумнел, - насмешливо ответил Денис. - Сто тысяч - за сведения о преступнике. А за преступника и заказчика, за полные сведения - двести.

Фарид поежился.

- Ты думаешь такие деньги дадут? Не продинамят?

- Лужков - даст. Он крепкий мужик и в дешевой игре не будет мазаться. Ты что думаешь, он о себе не подумал, когда его вице-мэра в машине взорвали и он только чудом ещё жив?... Я думаю, что и больше получим, если найдем точно и киллера и заказчика. - он выдержал паузу. - Найдем и ещё поторгуемся.

- Это уж слишком, - неуверенно сказал Фарид. - Двести тысяч баксов хорошие деньги.

- Но не на всю жизнь. А потом двести на троих, это меньше семидесяти кусков на рыло. Не хватит даже на "мерседес" последней модели.

- А мы Борьке Кожанову его доли не дадим! - захохотал Фарид. - Ну его к черту, все равно от него проку в деле никакого!

Денис покосился на него, помолчал и ответил.

- Ты не думай, что нам эти башли так просто достануться. И Борька нам ещё сгодится, а к тому же...

- Да я же пошутил! Ты что поверил, будто я Борьку обману? Ты за это время вовсе чувство юмора утерял!

- Да. Наверное.... Расскажи ещё раз всю нашу исходную информацию.

- Да три раза уже докладывал! - вспыхнул Фарид. - Ничего нового не будет!

- В деталях расскажи. - упрямо повторил Денис.

- Ну, что... Пришел я утром на фирму, пошел к шефу, к Тарасову, зашел в приемную, секретарши нет...

- Почему?

- А хрен её знает, почему? Опоздала! Мне вечером секретарша велела лампу в кабинете у Тарасова сменить - новую он захотел, модную, под старину. Я лампу достал, но вечером опоздал, офис уже закрыли. Ну и пришел утром... Секретарши в приемной нет, а дверь в кабинет открыта, она вообще не запирается. Вошел в кабинет, а там ещё комната для отдыха, про то все знают. Меня все интересовало - кровать там есть или нет? У нас все об заклад бились, где Тарасов со своими дамами кувыркается - на даче или на работе? Ну, я заглянул - кровать стоит и бутылка виски с черной наклейкой, я такой не видел, решил глотнуть, вошел, за бутылку схватился, и слышу что шеф, Тарасов, вошел и ещё с ним его заместитель, Горин. И они тут же телевизор включили... А я со страху словно закаменел... По телевизору дают сообщение о том, как утром рано машину вице-мера подорвали. Ну, а когда сказали , что он в тяжелом состояние отправлен в больницу, Горин и вопит, что за это денег не дадут.

- Точно скажи, как он выражался. - остановил его Денис. - Вспомни каждое слово.

- Черт тебя дери... Горин говорит: "Ах, ты черт, он же живой остался! Тарасов отвечает. "Неизвестно. Может ещё и до больницы не довезут". Тогда Горин снова психанул: "Так если он живой останется, мы же ничего не получим? Ни копейки." А Тарасов в ответ: "За плохую работу не платят. Ладно, переживем, наша доля маленькая" Вот и все.

- А ты?

- Что я?! Стою, как вчерашний покойник! Застукает шеф в своей спальне, так считай кранты! Ты ж Тарасова знаешь.

- Знаю. - помедлив, ответил Денис.

- Ну, они, по счастью, тут же ушли и я оттуда свалил, даже виски глотнуть не успел. Я думаю, Ден, что они б меня на месте убили.

- Вряд ли.

- Убили бы верняком! - убежденно возразил Фарид. - Тарасов вовсе озверел, потому как все не может найти, кто его брата тогда застрелил. Ну, тогда, при обстреле Белого Дома.

- А он все ищет? - помедлив спросил Денис - Ищет, я думаю. Ну, так как считаешь, Ден, хватит нашей информации, чтоб свои двести тысяч баксов получить?

Денис улыбнулся ему через зеркало заднего обзора и Фарид сокрушенно пришел к выводу самостоятельно.

- Нет... За такую пургу нам двести тысяч не дадут. Вообще ничего не дадут.

Денис не ответил - соскользнул с дороги и провел обгон тяжелого трейлера справа, по обочине, в рискованное нарушение всех правил.

Они уже вкатились в Москву и скорость упала - автомобильные пробки образовывались уже даже на Ленинградском проспекте, при его четырех полосах движения в обе стороны, а пока доехали до Арбата, останавливались и торчали в застывшей колонне чадящих машин раз пять. Потом развернулись возле ресторана "Прага" нырнули под эстакаду, втиснулись в узкую улочку и оказались в родном Филипповском переулке, остановились неподалку от маленькой церкви святого Филиппа.

- Зайдем к Борьке? - спросил Фарид. - Может он на халтуре?

Денис кивнул.

Они подошли к церкви - крошечная, недавно отремонтированнная, и через триста лет от своего рождения она уютно притулилась между высоких домов, прочно занимала свое место и казалась среди старых, посеревших домов новенькой игрушкой: темно-красные стены, белые оконные рамы, позолоченные аккуратные купола с крестами.

Дубовые двери были открыты, но внутренняя железная решетка - на замке. Однако изнутри доносилось негромкое пение и Фарид, ничем не смущаясь подергал замок.

Мальчишка-служка, кудрявый парнишка лет тринадцати, подскочил к дверям, хотел было что-то сказать, но узнал обоих и отомкнул замок на решетке.

- Борька там? - спросил Фарид.

- Отпевает, - ответил парнишка и перекрестился.

Следом за Фаридом Денис прошел внутрь, окунулся в непередаваемую атмосферу старой православной церкви, в её полусумрак, подсвеченный тоненькими свечками, матовый проблеск позолоты на окладах икон и той благостной тишины, которую стены церквушки отсекали от ревущего вокруг города - уже более трехсот лет.

В правом пределе служили заупокойную и молодой голос священника звучал ровно, порой сбивчиво, в меру громко.

- И по окончанию жизненного пути, перед тем как войти в Царствие небесное, душа мается, ей предстоит Страшные Суд. Потому они - мытари, маются. И в этот час Господь призывает их к себе, чтобы до Страшного суда воздать им по грехам и праведности..

Денис подумал, что отпевание только началось и торчать здесь около часа ему не хотелось. С высоты своего роста, через макушки поникших перед гробом людей он поискал Борьку и увидел того, как всегда, на месте. Круглоголовый, русоволосый Борька стоял поникнув между двух девушек в скромной одежде и темных платках. Одна из них продавала свечки, вторая крестилась на каждом втором слове священника. А тот примолк и Борька в компании своих девушек тут же запели. Девушки - высокими и тонкими голосами, а Борька вторил им своим крепким, юношеским тенором.

А в прежние времена у Борьки был голос кастрата, но он едва ли уже не в десятом классе пел в этой церкви, отчего среди сверстников считался самым состоятельным человеком. Добрая душа - кормил-поил всех друзей, давал в долг и забывал испросить обратно свой кредит, не обижался, когда подсмеивались над видом его заработка, но ревностно отстаивал и порой даже в драку лез, когда дело касалось Веры. Денис был уверен, что религиозность Борьки была закалена и усилена именно этими шуточками и издевками друзей. Не будь этой внешней преграды он бы не стал таким фанатиком.

Денис тронул Фарида за плечо, наклонился к его уху и сказал.

- Дождись его и приходите ко мне.

- Давай.

Фарид вертел головой, присматриваясь к интерьеру Дома Божьего, но это было скорее любопытство оценщика скупочного магазина, чем восхищение верующего, или восторг любителя искусств. Отец Фарида в свое время попытался приучить его в мечети, русская бабушка таскала в церковь и в заключение из Фарида получился лютый язычник, запутавшийся между Христом и Аллахом.

Денис вышел из церкви, миновал с полдюжины домов, прошел под арку подворотни, поднялся по темной лестнице на четвертый этаж и оказался у себя дома, в старой, пропахшей характерным и неистрибимым запахом старомосковской квартиры. Он был представителм четвертого поколения Черешковых, которые здесь обитали. Первое поколение, по семейной легенде, пришло в Москву в 1862 году, по времени отмены крепостного права, и тот далекий первый Черешков явился в белокаменную столицу обутый в лапти, с котомкой за плечами, явился из Ярославской губернии, а потому тут же стал половым, сиречь официантом в каком-то Московском трактире. Памяти об остальных поколениях - не сохранилилось, никто этим не интересовался, поскольку ЧЕТВЕРОТЕ звено в цепочке рода Черешковых в 1924 году уничтожило все документы. Этот дедушка Дениса был столь рьяным комсомольцем, что в период революционных преобразований постенялся своих предков, выбившихся в купцы, что и выразилось в уничтожении родословных документов.

Денис скинул в прихожей туфли и постучал в двери боковой комнаты, негромко окликнув.

- Папа, ты обедал?

В ответ прозвучало неопределенное бормотание, которое Денис понял и столь же громко произнес.

- Я сделаю обед, папа, выходи.

Он прошел на кухню, открыл холодильник и быстро пришел к выводу, что кроме как сварить пельмени из пакета - более роскошного обеда не придумать.

Отец появился в дверях бесшумно и внезапно - очень маленький, в длинной до полу ночной рубашке женского покроя, тонкий и сухой. Его голый череп покрывали стариковские коричневые пятна, левый глаз был закрыт, правый подернут мутной влагой, а худое лицо дергалось влево в какой-то постоянной ухмылке, отчего казалось, что он пребывал в перманентно веселом настроение старого и усталого клоуна.

- Добрый день, папа. - сказал Денис. - Садись.

Старик кивнул и с неожиданной для его облика суровостью произнес.

- Сегодня ты должен прочесть все, что я успел написать о неизвестных и известных тебе событиях.

- Зачем?

- Я могу ошибиться в датах и фамилиях. Работа должна быть точной по фактам. Это документ истории.

- Хорошо. Пообедаешь и сходи погуляй. А я все прочту.

- Мне некогда гулять! - с вызовом сказал отец. - Мое время жизни уже сосчитано! А сделать ещё надо многое! Ты сомневаешся в необходимости моей работы?!

- Нет, нет, папа Садись.

Старик сел, но не угомонился.

- Пройдут десятилетия, Денис, может даже столетия и для наших потомков о моем времени останется пошлое вранье, искажение действительности, которое уже началось. А я не могу этого позволить. Врут уже сейчас, врут по всем фронтам. Врут о Великой Отечественной войне, искажают светлый образ нашего Генералиссимуса товарища Сталина, рассказывают сказки про маршала Жукова. И сказать правду - мой долг.

- Да, папа. Конечно.

Отец сел, лицо его все так же искажала ерническая гримаса, которая категорически не увязывалась с высокой патетикой слов и жестокой убежденностью в тональности речи.

- Я расскажу всю правду трагедии. О том, как генсек Никита Хрущев первым вбил осиновый кол в сердце коммунистического движения. И как его сокрушили враги, как был убит агент международного империализма Берия... Это было на моих глазах, сын и я не имею права унести то, что знаю, с собой в могилу.

- Да, папа. - Денис вывалил пельмени из дуршлага на тарелку.

- И как был убит последний, настоящий вождь коммунизма Андропов, я тоже уже написал.

- И его убили? - спросил Денис.

- Да. Его убили. У меня есть факты.

- У тебя получается настоящий исторический документ. - серьезно сказал Денис.

- Да. - горделиво ответил отец. - Я не из тех лживых генералов, которые сегодня ради сенсации и дешевого злата пишут мемуары. Они просто ябедники и кляузники, они ждут платы за свои труды и славы. А я не жду ничего. Только после моей смерти ты все опубликуешь.

- Конечно.

Отец выдохся к концу своей речи, судорога ещё сильней задергала его лицо, трясущейся рукой он взял ложку и принялся подхватывать ей пельмени и, не жуя, проглатывать. Потом, не глядя на Дениса единственным открытым глазом, сказал столь же уверенно.

- Ты сильно изменился за эти четыре года, сын. Тебе жестоко досталось в скитаниях?

- Больше, чем мне того хотелось.

- Ничего. Ты прошел горнило испытаний. - убежденно заявил старик.

- Лучше бы - без них. - с неожиданной для себя резкостью ответил Денис, а отец вскинул голову и спросил с вызовом.

- Ты обвиняешь в этом меня?!

- Оставь. Никого я не обвиняю.

- Ты должен был пройти закалку в борьбе! И я рад, что ты в свои юные горды оказался участником исторического события! Рад, что ты защищал Белый Дом, наш советский парламент от сокрушительного нападения врагов. Ты ещё поймешь, что был участником переломного момента нашей Истории.

- Мне было тогда восемнадцать лет, папа. И я ничего не понимал. А сейчас...

Он примолк, потому что понял, что если скажет отцу, что сейчас он не пойдеть защищать парламент ни в Белом Доме, ни в желтом и ни в каком ином отец разволнуется, пойдет красными пятнами и прийдется вызывать "скорую помощь"

Отец проглотил ещё несколько пельменей и сказал тоном ниже, но с прежней убежденностью человека, сквозь всю жизнь пронесшего одну, сжигающую душу идею.

- Бой ещё не кончен, Денис. Коммунизм, как идея, не погибла. перерожденцы её извратили, негодяя убили практическое воплощение, но идея жива и бессмертна.

- Конечно, конечно. Тебе чай или кофе?

- Кофе. Я ещё поработаю до вечера.

Спорить было бесполезно - если бы у старика отняли возможность царапать по бумаге старой чернильной авторучкой каждый день с утра до вечера, то он бы тут же ушел из жизни - так говорили все врачи. И быть в семьдесят три года жизни охваченным страстной идеей - не так уж плохо, во всяком случае это позволяло сохранять высокий настрой души и не обращать внимания на дряхлость умирающего тела... Сознание у него, с точки зрения Дениса сохранялось ясным, и смещалось только в одном вопросе: он был уверен, что Денис его родной сын, что он зачал его в пятидесятилетнем возрасте от молодой жены (после смерти первой, с которой прожил тридцать лет) - хотя было это совсем не так: молодая жена родила Дениса от такого же молодого мужчины, в чем и призналась уже перед своей собственной кончиной, когда Денису было тринадцать. Отец в признание не поверил и не ставил законность рождения своего единственного наследника никогда. Денис тоже не делал из этого трагедии и считал Владлена Тимофеевича Чарушкина своим родным отцом - вполне искренне и без колебаний.

Старик взял большую чашку кофе, ушел к себе, но вернулся через минуту со стопкой исписанной бумаги в руках. Положил рукопись на стол с такой осторожностью, словно это была хрустальная ваза.

- Прочти, это последние главы. Они касаются и тебя. Проверь точность хронологии и имен.

- Хорошо, папа.

Денис искоса глянул на рукопись - отец писал и переписывал её уже долгое время, лет пять, писал и переписывал раз десять, боясь в чем-нибудь ошибиться, и многие главы из неё Денис знал чуть ли не наизусть, но каждый раз делал вид, что получает сей труд для прочтения - впервые.

Он перемыл посуду, взял со стола отцовский труд и прошел в свою комнату - узкую, темную, окнами во двор, уютную не потому, что там было тепло и привычно, а просто от того, что была обставлена по своему вкусу, была "своей" от рождения. Он лег на диван и пролистнул страницы, отыскивая в них новые записи. Как ни странно, почерк у отца был каллиграфический, не требовалось и пишущей машинки, хоть сейчас неси в издательство. Страница номер 749 начинался с главы №44

"А теперь я, покорив горечь своего сердца, приступаю к СВОЕМУ описанию тех последних исторических событии, непосредственным и прямым участником которых я являлся. И не наша вина, что в этот грозный час враг оказался сильней, а наш славный - добрый и пьяный народ был обманут и не подержал нас в роковую минуту.

Вместе со мной в рядах защитников правого дела встал и мой сын комсомолец Денис Владленович Черешков, достойный продолжатель дела своего деда и отца. В свои неполные восемнадцать лет, он как и дед, взял в руки оружие и..."

Зазвонил телефон, Денис оторвался от рукописи и взял трубку.

- Ден? - голос Фарида был бодр и свеж как всегда. - Ден, Борька закончил свои ритуалы! Мы погребем к тебе. Что взять по дороге?

- Пива.

- Некоторые любят погорячее! Борька осип, пока изображал плакальщика. Хочет водки.

- Возьмите себе, что хотите.

- Ладно, мы идем... Да! Ты знаешь, вся эта история с нашей затеей насчет приза в сто тысяч баксов Борьке не нравится. Он уже труса празднует!

- Не по телефону об этом говорить.

Он положил трубку и решил, что прочтет рукопись до конца вечером. Или и вообще читать не будет, поскольку то, о чем писал отец касательно этого периода истории - и сам помнил достаточно хорошо, и теперь имел на события весьма отличную точку зрения. Или не имел никакой, что было бы точнее.

Правильно, все началось в конце октября, ранним утром. Отец постучал в дверь...

глава 2

Ранним октябрьским утром отец постучал в дверь комнаты Дениса, а в постели у него лежала Анька Семенова, официантка из кооперативного кафе на Арбате - девушка двадцати семи лет, толстая и круглая, как туго надутый воздушный шар.

- Ты что, пап? - спросил Денис хриплым с просонья голосом , а Анька накрылась одеялом с головой.

Отец появился на пороге строгий и подтянутый, в старенькой военной форме с капитанскими погонами на плечах. Форма уже вылиняла, но была тщательно отглажена, сверкали медали на груди, левый глаз у отца дергался в мелкой судороге, но был открыт и ясен.

- Я иду в Белый Дом, сын. - сказал он твердо. - Ты со мной?

Отцовский тон не допускал никаких возражений, наличие каких-то посторонних тел в постели сына его не смущали.

- Да, пап. Я оденусь и прийду.

- Ровно в девять я жду тебя у девятого подъезда. Я звонил, он ещё не блокирован.

- Хорошо.

Отец аккуратно прикрыл за собой двери, а Денис вернулся в постель и Аня вылезла из-под одеяла.

- Ты действительно туда попрешся?

- Отец рассердится, если я не прийду. - он обнял её жаркое тело и подумал, что выходить на улицу попросту не охота.

- Там ведь начнется кровавая бойня. Ну их к черту, Дениска!

- Ничего. Паду смертью героя, а ты принесешь на могилку цветочки.

- Тебе хоть двадцать лет есть?

- Есть. - соврал Денис, накинув себе два года.

- Врешь. Мне девчонки сказали, что я вовсе с младенцем спуталась. Хотя выглядишь ты старше. Отец такой карлик, а ты в кого вымахал?

- В дедушку.

Родословная Дениса Аню не интересовала, мысли её, как всегда перескакивали с одной темы на другую и она спросила.

- Пойдешь в наше кафе вышибалой? То есть швейцаром. Работа вечерами, до полуночи иногда позже. Хорошие деньги и навар будет. Из тебя знатный вышибала получится.

- Только этого и не хватало. Внук чекиста, сын защитника Родины служит в вышибалой!

Он перевернул её на спину и улегся сверху, тут же загораясь в ответ на сонную теплоту её упругого тела.

Это была его четвертая женщина, а с первой тройкой все было как-то не так - молодые соплюшки, которые более всего боялись забеременеть, все время повизгивали, но не от страсти, а от страха, сами не получали радости и Денис никаких особых восторгов не испытывал - ничуть не больше, чем от онанизма, которым он занимался года три в ранней юности. Аня забеременеть не боялась, поскольку чем-то предохранялась, была темпераментной до стонущих криков, царапалась и кусалась а в критические минуты начинала ругаться матом так, что Дениса охватывал смех в самый неподходящий момент.

Он потянул с её горячих бедер ночную рубашку, а она тихо засмеялась.

- А ты не опоздаешь на свою войну? А то ведь папочка розгами выпорет!

И через секунду запыхтела, заохала, тут же включаясь в резкое движение тел.

Еще минут через сорок она ушла, напомнив, что место вышибалы в кафе остается вакантным и его, Дениса, туда примут - что много лучше, чем торговать на улицах газетой "Правда", которую никто уже не покупает, кроме окончательно замшелых пенсионеров.

Денис наскоро позавтракал, накинул джинсовую куртку и спустился на двор, где Фарид махал метлой, продолжая дело своего деда - отец тоже числился в дворниках и жили Хомятовы на первом этаже этого дома с довоенных времен.

- Ты куда так рано? - подивился молодой дворник - Следом за Анькой бежишь? Сперва выгнал, а теперь повиниться решил, да?

Жизнь этого дома мимо Хомятовых не проходила ни в одной детали уже много десятилетий.

- Да нет, - ответил Денис. - Другие дела.

- Да ты же следом за отцом в Белый Дом двинул! - догадался и засмеялся Фарид. - Ну и припарадился твой старик! Как то ему не по возрасту капитанские погоны. Какого черта он их напялил?

- До каких дослужился, - буркнул Денис.

- Слушай, а я с тобой пойду! Подожди, только инструмент отнесу и кроссовки надену.

Денис присел на сломанную скамью и закурил - отец не был против его курения, запрещалось дымить только на кухне. Фарид появился через несколько минут с большой сумкой в руках и весело сообщил.

- А я и Борьку с нами зазвал! Сейчас выскочит.

- Зачем эту торбу взял?

- Так понимаешь, мой двоюродный брат вчера ночью из этого Белого Дома телевизор попер.

- Телевизор?

- Ну да! И парочку телефонов!

- Ну, ты даешь...

Они вышли со двора и через пять минут встретили Борьку Кожанова, (щупленького, остроносого), который ждал их возле ресторана "Прага", был возбужден и тороплив, едва приметив друзей тут же закричал.

- Мужики, пошли скорей! Мне Виталька звонил вечером, он там уже в какой то отряд записался, сказал, что дадут оружие!

- Автомат? - радостно спросил Фарид.

- Да черт его знает! Ему какую-то форму выдали, говорит чтоб приходили.

Денис плохо знал Витальку Соколова, помнил лишь, что это был вздорный крикун, в школе все больше устремлялся в политику, что не мешало ему не без успеха заниматься стрельбой.

Не было ещё семи, когда они вышли на Новый Арбат и продуваемый ветром проспект был, как всегда, холоден, неуютен, людей на тротуарах было мало и никто никакого волнения не проявлял.

Зато когда они перешли через мост Москва-реку и увидели плоскую коробку Белого Дома, то оказалось, что здесь всю ночь не прекращалась жизнь. Нечто вроде оцепления окружало здание парламента, кое-где виднелись металлические барьеры, но сплошного кольца не было, милиционеры и солдаты толпились группками, теснясь возле грузовых автомобилей. В отдалении кто-то надсадно кричал в мегафон, но старался напрасно - громе хриплых звуков ничего различить было нельзя.

Денис помнил, как добраться до входа №9 - отец дорабатывал здесь несколько лет назад вахтером и он часто забегал к нему после школы. Теперь в дверях, вместо прежних заслуженных стариков, стояли два крепких молодца, с красно-белыми при какой-то эмблеме повязками на руках. Один из них спросил мрачно.

- Кто ещё такие?

Нашелся Фарид, ответил нахально.

- А такие же как ты!

- Входи. - проворчал страж, у которого на поясе болталась длинная милицейская дубинка.

В вестибюле толпился народ - в штатском, военной форме и пятнистом камуфляже, но отца Денис не приметил. Зато из темного угла вывернулся Виталик Соколов, радостно прокричавший.

- Ребята и вы пришли?! Вот не ожидал!

- Чего не ожидал? - спросил Фарид.

- Да что вы встанете в наши ряды! У нас уже электричество отключили и воду! Враг наседает, но нас голыми руками не возьмешь!

- Кого - нас? - спросил было Борька. но возбужденный Виталик его кажется не расслышал.

- Тут скоро стрельба начнется, да уже идет! Пойдемте я представлю вас командирам! Форму выдадут.

Денис заметил, что сам Виталик уже приодет в пестрый комуфляжный комбинезон, который , кажется, скрипел от новизны.

- Каким командирам? - подозрительно спросил Фарид.

- Да мы же обороняться будем! - удивился Виталик. - Ты зачем сюда пришел?

- Оборонятся. - заверил Фарид, а Виталик уже потащил их к лестнице и по неосвещенным переходам они поднялись наверх, Витали осторожно приоткрыл двери и сверху Денис увидел зал заседания Парламента, который до того видел только по телевизору.

Почти в полной темноте, подсвеченной фонарями и какими-то лампами на сцене и в зале бродили люди, дюжины три мужчин. Некоторые спали в креслах, трибуна была пуста а за столом президиума несколько человек перекусывали, разложив бутерброрды на газетках, а чай пили из термосных крышек.

- Мы до конца держаться будем. - шепотом сказал Виталик. - До последней капили крови!

- Так дадут автомат? - быстро спросил Фарид.

На мгновение Денису показалось, что возле сцены мелькнула фигура отца, но потом понял что ошибся - такой же старик в военной в форме принес к столу президиума большой армейский чайник.

- Идем, - сказал Виталий. - Я представлю вас в штабе.

Опустившись на несколько маршей по лестнице, Денис понял, что они оказались в подвале, потом долго шли по едва освещенным пустым переходам с бетонными стенами, пока не оказались в холле, посреди которого нелепо стоял большой стол за которым сидело несколько мужчин.

Виталий неожиданно начал чеканить солдатский шаг, остановился перед столом и зазвеневшим голосом прокричал.

- Товарищ командир, докладывает рядовой Соколов!

- Ну? - поднял голову мужчина около сорока лет, лобастый, с покатыми, мягкими, женственными плечами, но в них чувствовалась тяжелая сила штангиста, так же как и в короткопалых руках, лежавших на столе.

- Товарищ командир, я привел пополнение! Мои друзья по школе! Я за них ручаюсь.

- Даже так? - Денис почувствовал на себе внимательный взгляд лобастого мужчины, а потом отметил презрительную насмешку в его круглых глазах.

- Кто нибудь из вас в армии служил? - спросил он резким, металлическим голосом.

Денис и Борька замялись, а Фарид и здесь нашел ответ.

- Прошли военную подготовку в школе! Стреляли в тире, товарищ командир!

Что-то в услужливой торопливости Фарида Денису не понравилось и вообще все здесь не нравилось - этот подвал, солдатская манера общения, люди сидевшие за столом.

- Автомат собрать-разобрать сможете?

- Так точно! - заорал Фарид и даже покраснел от усердия.

Командир повернулся к соседу и спросил.

- Тарасов... Возьмешь к себе пополнение?

В слабом свете фонаря Денис разглядел что Тарасов более походил на кадрового военного, чем сам командир. Сухое лицо, берет на голове, жесткий рот и прямой нос, развернутые плечи. Он сказал без выражения.

- Если других нет... Подготовим наскоро и этих, Горин. Что поделаешь.

Денис понял, что главного командира зовут Горин, а второго - Тарасов, он привычке повторил эти фамилии про себя: при знакомствах он тут же забывал имена, отчего часто попадал в неудобные положения. А затем сообразил, что впервые в жизни попал под команду настоящих боевых офицеров - что в Горине, что в Тарасове, в каждом по отдельности, а ещё более того, когда стояли вместе - чувствовалась мощная внутрення сила, способность принять самое беспощадное решение и любыми способами добиться его исполнения. Горин был низкоросл, приземист и в военной раскладке сошел бы за танк новой модели. Тарасов высок, тонок и жилист истребитель-перехватчик, пожалуй так.

Мои первые командиры, подумал Денис, но особой радости при этой мысли отчего-то не испытал.

- Хорошо, - уверенно сказал Горин. - Создадим новый взвод. С баркашовцами их не мешай, у них своя команда. С этой троицей сколько у тебя получится?

- Человек десять, пятнадцать.

- Проведи с ними курс молодого бойца. Ускоренного типа. Через пять часов должны уметь стрелять, укрываться и все такое.

Денис вдруг понял, что перспективы, обрисованные командиром Гориным, его решительно не устраивают. Защиту Парламента он представлял себе в несколько ином виде, был не против участвовать в этой обороне, но категорически не собирался заниматься строевой подготовкой. Но оказалось, что обратного пути уже не было. Тарасов встал из-за стола и не повышая голоса произнес.

- Построится по росту!

Денис оказался на правом фланге, за ним Фарид, замыкал шеренгу Борька, по лицу которого видно было, что ему в этих играх и вовсе не хочется принимать никакого участия.

- На пра-во! - скомандовал Тарасов. - За мной, шагом-арш!

Они двинулись следом за Тарасовым и вновь миновали темные переходы, освещаемые только фонарем в руках своего командира.

- На месте стой!.

Остановились и оказалось что стоят в темном помещение, в углу которого горой были навалены какие-то тярпки, а на полу валялись шнурованные армейские ботинки.

- Подобрать форму! Десять минут! - прозвучал опять голос Тарасова и Денис понял, что неведомая сила потащила его неизвестно куда.

Через полчаса он обнаружил, что стоит на улице, с задней части Белого Дома, стоит правофланговым в шеренге таких же парней, как и сам, все однообразно приодеты, числом в дюжину, а Тарасов командует.

- По порядку номеров - расчитайсь!

Денис оглянулся, заметил дома за рекой, лица людей в окнах этих домов, услышал отдаленный гул толпы и чьи-то голоса.

- Расчитайсь! - раздражаясь крикнул Тарасов. - Правофланговый, ты что - заснул?!

- Первый! - крикнул Денис, опамятовавшись.

- Второй! - - Третий!

Окончилось на тринадцатом и Тарасов сухо улыбнулся.

- Со мной - четырнадцать. Так что суеверные пусть не боятся.

Около двух часов с небольшим перекуром они занимались строевой подготовкой, били сапогами в асфальт и Денис отупел от этого занятия настолько, что вообще ничего не соображал.

Потом Тарасов в несколько секунд собрал и разобрал автомат Калашникова и жизнь пошла поинтересней - начали по очереди разбирать собирать оружие, по одному автомату на двоих, которые после этого учебного курса отобрали.

Где-то около полудня перекусили засохшими бутербродами и "фантой", но все это время были под контролем Тарасова и толком не понимали, ни что творится в самом громадном здании, ни что происходит снаружи. Но не успели перекурить, как появился Тарасов, и быстро всех построил.

- Так, командос! Сейчас всему миру продемонстрируем свою молодецкую выправку, бодрый вид и несгибаемую волю к борьбе!

Кто-то хихикнул было, но Тарасов выдержал паузу и сказал четко.

- Я не шучу и не преувеличиваю. Наруже установлены телекамеры, которые транслируют события через спутник на весь мир. Так что строй держать твердо, шаг печатать гвардейский, кислых рож не строить! Вы бойцы, защитники парламента, защитники нашего строя! Напра-во!

Они вновь оказались перед Белым Домом, день был светел, хотя и без солнца, серенькие облака покрывали высокое небо и Денис увидел, что за барьерами ограждения, за шеренгой милиционеров толпятся любопытные несчетным числом.

По площадке уже маршировали парни в камуфляже, с повязками на руках, в беретах и эти - были не то что отряд Дениса, шагали действительно слаженно , вымуштровано и браво, а для полного парада, как понял Денис, им не хватало только оружия на плече.

- Ну, новобранцы, - негромко сказал Тарасов. - Покажем, что мы не хуже баркашовцев. Построились по двое!.. Шагом марш!

Следом за отрядом, уже маршировавшим на асфальте - они вышли на линию движения и Денис, кося глазами влево-вправо все время пытался разглядеть те телекамеры, которые на весь мир транслируют это событие, но так ничего и не разглядел. А тяжелые ботинки, оказавшиеся не по размеру, скручивали пальцы на ногах в болезненный жгут и Денис понимал, что долго так нет выдержит.

Но они прошли перед Белым Домом дважды, вернулись в холл на первом этаже, Тарасов куда-то исчез, а потом вернулся и сообщил.

- Час политзанятия! Проводит депутат Верховного Совета товарищ Афонин Максим Иванович!

- Только этого и не хватало, - пробурчал Фарид. - Пора смываться, Ден.

Денис ответа на разумное предложение - не имел. Во всей этой суете он так и не понимал, по делу ли сюда его занесло, или лучше действительно, последовать совету Фарида. Общая напряженная атмосфера возбуждала его, казалось, что впереди ждут активные, радостные действия, но смысл происходящего, да и попросту понимания, на кой черт он здесь оказался - так до сознания и не доходил. Отец не появлялся и куда он пропал, здесь или уже дома предположить было невозможно.

Депутат Афонин оказался моложавым мужчиной сорока лет, усатый, очень энергичный, с небольшим брюшком и очень быстро, привычно и умело говорящий. Он был подтянут, в очень хорошем костюме - темно-синий с искрой.

- Так, товарищи! - начал он резво, словно только что прервал подобную же речь. - Я хочу , чтоб вы уяснили общую обстановку, а через неё поняли, что вам предстоит. Я знаю, что только забота о судьбах Отечества привела вас сюда. Так же как и ваших командиров и нас - депутатов Верховного Совета нашей родины. На Россию надвигается диктатура, которой мы будем противостоять! Позволить арест или разгон депутатов - это означает хаос, неуправляемость и крах Государства! За спиной каждого из вас...

Выступление депутата продолжалось минут пятнадцать и Денис не прислушивался к нему, страдая от тесных ботинок. Но закончил депутат на высокой ноте.

- Мы все теперь, на всю жизнь, товарищи, повязаны этими минутами! Что бы ни случалось, что бы не произошло, на всю жизнь мы будем как братья! Запомните эти минуты. И я на всегда ваш брат.

Борька прошептал из-за плеча Дениса.

- Мы с тобой одной крови, ты и я...

Депутат исчез, а Тарасов вновь построил свою команду и увел её в небольшой зал, где кроме длинного стола и стульев не было ничего, если не считать исторических портретов вождей на стене.

- Отдыхать! Никуда не расходится! - приказал Тарасов и опять исчез.

Зато появился Виталик Соколов - с пистолетом в кобуре на поясе. И наличие оружия придало его голосу покровительственный тон.

- Вы не туда попали, мужики! Надо было к Баркашову просится! Это же передовой отряд, а вы - так, резерв.

- Резерв так резерв - ответил Фарид и по глазам его Денис понял, что дружок уже ищет пути отступления, а ещё лучше - полного бегства.

- Ничего, - в полголоса заговорил Виталий. - Через несколько часов мы начнем бомбить Кремль, потом возьмем штурмом здание мэрии, захватим Останкино, тогда связь будет в наших руках!

- А зачем все это? - спросил Фарид.

- Да как зачем? - в глазах Виталия замелькало удивление и осуждение одновременно. - Ты бы, Фарид лучше домой шел, если случайно здесь!

Денис прошел к окну, но кроме реки и части набережной, на которой замечалось обычное, ничем не тревожимое движение транспорта - не увидел ничего.

До вечера они слонялись по залу, курили, но выпускали их только в туалет в конце коридора и то появлявшийся главный командир Горин, то Тарасов, заскакивали в зал, сообщали, что события развиваются запланировано и их час скоро настанет. Нужно быть ко всему готовым, а пока можно отдыхать.

События рванулись вперед пришпоренным жеребцом, когда за окном стемнело.

Тарасов влетел в зал с десятком автоматов на обеих плечах и закричал.

- Подьем! Быстро! Получите оружие.

Он срывал автоматы с плеча и швырял их не глядя в толпу, Денис перехватил оружие и вместе со всеми, следом за Тарасовым побежал коридорами, потом по лестнице и оказался перед бортом крытого грузивика. Времени на размышление не было и он взлетел в кузов, ударился грудью о скамейку, подталкиваемый сзади - пробрался к кабине и грузовик тут же заревел мотором, рванулся с места.

- Фарид! - позвал Денис, не различая в темноте лиц.

- Здесь я! - бодро ответил дружок. - А Борька где?

Борьки - не оказалось.

Кренясь на поворотах грузовик набирал скорость, за ним следовал такой же, который видно было через незакрытый полог заднего борта.

Машины двигались в общем потоке по улицам и Денис сориентировался только тогда, когда они оказались на проспекте Мира.

- Внимание! - негромко прозвучал голос Тарасова. - Мы едем на штурм останкино. Без команды - никакой самодеятельности. Стрелять только по приказу.

Все , что происходило в дальнейшем вспоминалось обрывками. Денис помнил, как выскочил из кузова и перед ним светился освещенными стенами длинный куб здания Телевидения Останкино, вокруг гудела толпа, потом впереди что-то грохнуло - тяжелый грузовик протаранил стеклянную стену и тут же началась стрельба. Он упал на асфальт, прижав к груди автомат и не видел ни Фарида, ни своего командира и что ему делать - тоже не имел понятия.

- Огонь! Огонь по гадам! - прозвучало откуда-то сзади и Денис выбросил перед собой автомат, прицелился в освещенное пятно и нажал на спусковой крючок, охваченный непонятной радостью и злостью.

Автомат молчал, сколько Денис не нажимал на спусковой крючок, и он выдернул рожок, убедился, что тот набит патронами, тут же понял, что не снял оружие с предохранителя, сбросил его и снова нажал на крючок.

Автомат затрясло и в почти непроглядную темноту, в направление светящегося здания - пошла очередь пуль неизвестного направления.

Из темного проема в здании Останкино засверкали, словно искры, огни трассирующих пуль, звонко ударились об асфальт и ушли через голову Дениса. Он попытался поймать в прицел стрелявшего, но мушки своего автомата не разглядел и опять его короткая очередь ушла неизвестно куда. Он слышал крики вокруг себя, за спиной что-то грохнуло, похожее на взрыв. Никакого страха он не ощущал, потому что не ощущал ничего.

Впереди неожиданно упал человек и застыл на земле, а из здания к нему метнулся другой, схватил за руки и поволок бесчувственное тело в темноту неосвещенного пространства.

Потом сбоку послышался густой и мощный гул моторов и Денис, обернувшись, увидел что из темноты выдвигается колонна бронетранспортеров мощные, и молчаливые, как слона, бредущие на водопой, неторопливые и никакими силами не остановимые.

- По машинам! - прокричал кто-то в темноте и Денис вскочил, бросился к своему грузовику, тот ли это был или другой не разобрал, но вскочил в кузов, разом упав на чье-то тело, перебрался через него, освобождая место тем, кто вскакивал следом за ним.

Машина тут же рванулась и затряслась на дороге. Обратный путь не отложился в памяти. Денису вообще её отшибло на какое то время, в тот момент, когда грузовик остановился, свет уличного фонаря проник под тент кузова и Денис различил, что вдоль кузова лежит Виталик Соколов, грудь его залита кровью, глаза закрыты, нос заострился, а правая рука подвернулась под поясницу. Машина снова дернулась, прокатились ещё минут десять, остановились, кто-то незнакомый отдал команду и Виталика перебросили через борт кузова, после чего снова поехали и вернулись к Белому дому.

Выскочив из кузова, Денис столкнулся с Тарасовым и тот спросил быстро.

- Ты - мой?!

- Да.

- А да, ты наш правофланговый... Где остальные?

- Не знаю...

- Стой на месте.

Денис остался стоять, а Тарасов исчез в темноте.

Вокруг ревели моторы автомобилей, кто-то метался, кричал, но общего руководства не было и оставалось только стоять, подчиняясь последнему приказу. автомат все так же висел на шее Дениса и он ощущал его не остывший, теплый ствол. Он вспомнил, что в рожке АК - тридцать патронов, а выпустил он не более пятнадцати, так что боезапас оставался.

Появились два парня и один, глянув на Дениса спросил.

- Это ты , правофланговый?

- Я.

- А это мы. Тарасов сказал на тебя ориентироваться. Курить есть?

- Есть.

Денис достал пачку сигарет, но они не успели и прикурить, как появился Тарасов, позвавший всех за собой.

Они оказались в том же зале, где провели весь день. Свет с улицы высвечивал лица, и Денис разглядел Фарида, который кинулся к нему и прошептал.

- Ты живой, Ден?

- Кажется.

- А Борьки нет. Может быть убили! Ты где был?

- Возле Останкино.

- А я возле мэрии оказлася. Черт знает что! Ты... Стрелял?

- Нет. Не пришлось.

- Я тоже...Такой шухер! Надо рвать когти, Ден, отсюда... Пришибут.

От дверей прозвучал окрик.

- Эй, татарин, ко мне!

Фарид чуть не подпрыгнул и ринулся на голос Тарасова.

- Остальным - отбой! - приказал Тарасов и исчез, увел за собой Фарида.

Денис присел на столу. Все кто вернулся в этот зал - курили и перебрасывались репликами, трое топились у окна, пытаясь что-то разглядеть. Низкорослый парень прокричал.

- Окружают! Окружают нас со всех сторон, конец, ребята!

- Не паникуй. - оборвали его, но без особой уверенности.

На кой черт я здесь торчу? с какой-то игривостью подумал Денис. Кто здесь прав, кто лжив разобраться было невозможно. В последние года все вообще перемешалось, все те, кто считался многие годы врагами Родины "белые" офицеры прошлой Гражданской войны оказались ничуть не хуже "красных", все подвиги и успехи Советской власти - уже вовсе и не подвиги, а даже совсем наоборот, отец заявлял о "контрреволюции", но его здесь не было, а самое дикое, что сам-то он Денис, торчит на опасном рубеже огня и если сейчас, как Виталька, получит пулю в лоб, то так и не поймет, что он , к чертям собачьим, защищал, и во имя чего положил свою жизнь. И потому получалось. что во всей этой путанице единственно ценным была его собственная жизнь, а поскольку подавляющее большинство населения Москвы думало так же - толпилось вокруг Белого Дома, но никакого участия в боях не принимал, то и они, устав от неразберихи и передряги события, придерживалось того же мнения. Другое дело, скажем, интересы Фарида, собравшегося из событий извлечь какую-то личную пользу, а у него , Дениса, и таковых намерений не было...

Денис тихо поднялся и вышел из зала. С трудом ориентируясь в длинном коридоре, освещенном лишь светом из окон он припомнил, где переодевался в эту форму, но разобраться в хитросплетении коридоров не сумел.

Выход е девятому парадному подъезду был где-то вниз и налево. Но теперь не имело значения, будет ли он девятым или десятым. Нужно было выбраться из этой мышеловки, иначе Денис её и не расценивал. Он был здесь ненужным, ничто ему "не светило" кроме такой же пули в грудь, которая убила Виталика Соколова. Но тот хоть стремился под эту пулю, знал чего хотел. Во всяком случае - так казалось.

Денис вышел в темный и просторный холл, увидел две запертые двери перед собой, никто их не охранял и никого в холле не было видно.

Он добрался до дверей и попытался разобраться в замке, отодвинул бронзовый запор и вздрогнул от негромкого оклика в спину.

- Ты куда, парень?

Денис обернулся и увидел, как из темноты в полосу слабого света вывернулся мужчина среднего роста, стройный с голым черепом и усталой улыбкой на полном лице. Кобура пистолета у него на поясе была расстегнута от оттдуа торчала рукоятка пистолета Стечкина.

- Я... Ничего. - острожно ответил Денис - Надоела война? - улыбнулся мужчина. - Ну, и правильно. Только выходить надо осторожней, а то можно на пулю дураков нарваться. Автомат брось, опасно с ним таскаться.

Мужчина прислушался, склонив голову, потом подмигнул Денису и принялся острожно открывать дверь.

Внезапно из глубины холла прозвучал громкий истеричный крик.

- Бежите дезертиры?! Бежите, крысы?! Ну, гады, получай свое!

- Беги! - крикнул мужчина и пригнулся, выдергивая из кобуры пистолет.

Денис повернулся и побежал к лестнице.

Грохот выстрелов слился с одновременной короткой болью в бедре, Денис упал животом на свой автомат, пули звонко бились о мрамор колонны где-то над головой Дениса. Он выдернул из под себя автомат, сдернул предохранитель и ткнув ствол себе за спину нажал на спусковой крючок. Пламя вырвалось из дула, Денис не отпускал пальца на крючке и оружие тряслось в руках, звенели выбрасываемые на каменный пол гильзы, бесконечная очередь уходила куда-то в потолок, оружие лязгнуло, смолкло и тишина обрушилась внезапно, словно захлопнули дверь в бушующий кинозал.

Денис приподнялся и через секунду различил в десятке шагов перед собой неподвижное тело. Волоча за собой автомат, он подполз поближе и увидел запрокинутую на полу голову, открытый рот, и блестящую лысину мертвого человека, который секунду назад открывал ему дверь спасения. Ни на груди, ни на голове мужчины Денис ничего не разглядел, только увидел как вокруг застывшего тела расплывается густое, темное пятно.

- Это не я! - шепотом прокричал Денис. - Это не я!

Неподвижный человек ему не ответил, пухлые губы его были растянуты в оскале улыбки, пятно под его телом продолжало медленно расплываться.

Я застрелил или не я?! - металась в мозгу Дениса лихорадочная мысль и упрямо не искала оправданий, хотя он явственно помнил, что стрелял наобум, ствол автомата задрал вверх, отчего и сыпалась на мраморный пол штукатурка.

Откуда - то из глубины холла послышались торопливые шаги и встревоженные голоса, Денис вскочил, стараясь не топать метнулся к лестнице и побежал по ней, через две ступеньки.

Достигнув площадки, он бросился в темноту коридора, на торце его увидел дверь туалета с буквой "М", вбежал в него и забился в кабинку. Он опустился на стульчак, чувствуя, что его бьет судорожная дрожь, мозг отказывается хоть что либо осмыслить, не говоря уж о том, чтоб принимать какие-то решения.

По коридору, а потом туалете послышались шаги, кто-то влез в соседнюю кабинку и неожиданно Денис сообразил , что это - Фарид, его сопение, дыхание, и натуженный хрип.

Он выждал несколько минут и позвал.

- Фарид, это ты?

- Ага. Ты что ли , Ден?

- А я уж испугался, куда ты пропал! Вылезай!

Денис поднялся со стульчака и вышел из кабины. Фарид вывалился из кабины, подтянул брюки и зашептал возбужденно.

- Такие дела, что от страха из сортира не вылазишь! Подождем часок другой и будет делать ноги! Я тут телевизор присмотрел японский! Припрятал до удобного случая.

- Какой телевизор, - ответил Денис, хотя не контролировал ни голоса своего , ни слов. - Тут не до того!

- Брось. Сейчас надо вернуться. Пошли.

Денис двинулся следом за ним и неожиданно боль в правом бедре кольнула его так, будто приложили раскаленный прут.

- Борьки так и не видел? - спросил Фарид.

- Нет.

- Значит, сгиб!

Фарид уже легко ориентировался в дверях и они оказались все в том же зале, на столе стоял аккумулятор и ярко светила автомобильная лампа-переноска.

Денис прошел к стене и сел так, чтобы его правое бедро не было никому видно. Он провел по ноге рукой и почувствовал, что брюки мокрые, надо было понимать, что кровь просочилась сквозь ткань.

Двери скрипнули и Тарасов быстро вошел в зал, бросив на ходу.

- Раненые есть?

Денис колебался несколько секунд.

- Мне ногу задело...

- Когда?

- Возле Останкино.

В руках Тарасова вспыхнул фонарь, он шагнул к Денису, направил луч в лицо и проговорил.

- А, правофланговый... Покажи рану.

Денис повернулся, выпрямил ногу. В свете фонаря обнаружилось , что от середины бедра до колена брюки залиты чем-то темным.

- Сгибается, разгибается? - бегло спросил Тарасов.

- Да.

- Значит по касательной задело. Счастлив твой Бог. Но перетяни как нибудь. - он подошел к столу и сел на подвернувшийся стул. - Сколько нас осталось?

Пересчитали - осталось восемь человек. Сам Тарасов - девятый.

- Все парни, через час будем уходить. Кончились игры. - произнес Тарасов и поднял голову на неуверенный ропот от окна.

- Будем уходить. - твердо повторил он. - Наши вшивые командиры сдадутся не позднее чем через двенадцать часов. И сдадут в первую очередь нас, будьте в этом уверены. И не один из этих трусливых шкурников ни пули себе в лоб не пустит, ни в тюрьму не сядет. Но если кто из вас хочет ещё пострелять, а потом в лагерях на нарах клопов кормить - я не удерживаю. он выдержал паузу. - Есть желающие?

Никто ему ничего не ответил, по худому лицу Тарасова проскользнула улыбка и он снял с пояса кожаный офицерский ремень.

- Но я хочу , ребята, чтоб у каждого из вас осталась память об этих днях... Мы теперь повязаны кровью. Не в зависимости от того, убил ли кто вас кого-нибудь или нет. Кровь на вас всех. До конца жизни.

Он снял с ремня кинжал в ножнах, выдернул тонкое и длинное лезвие и принялся резать ремень на неровные куски.

Сквозь открытые двери в зал вошел Горин, быстро огляделся и наклонился к Тарасову.

- Финиш, Валерий?

- Да, командир. Я ради этих баранов ни свою башку не подставлю, ни парней не дам. Пошли они к черту, пусть Баркашов своих кидает в мясорубку.

- Да и он не торопится... Выходите спокойно, через восточную сторону. Оцепление пропустит, только оружие с собой пусть не волокут. Пойдем, я тебе ещё пару слов скажу.

Оба командира вышли, Тарасов вернулся через минуту, лицо его осунулось и помрачнело, голос зазвучал неестественно, словно он преодолевал внутреннюю боль.

- Ждать не будем. Последнее "прости" и расходимся. Сегодня же исчезайте из Москвы. Сразу же. Заскочили домой, переоделись и чем дальше от столицы, тем лучше.

Он присел к столу и быстрыми, сильными движениями дорезал ремень, потом поднял голову.

- Так сколько нас осталось? Восемь?

- Да...

Он отбросил кинжал, вытащил из кармана фломастер и быстро что-то чиркнул на куске кожи, потом спросил.

- Правофланговый?

- Я. - ответил Денис.

- Получи на память. Кто следующий по росту?

От окна ступил тонкий парень.

- Я.

- Значит, номер второй...

Денис глянул на кусок кожи, который зажимал в руке - на ворсистой его стороне было твердо выведено: "№ 1" и короткая роспись, различить в которой можно было только букву "Т".

Последним получил свой кусок кожи от ремня широкоплечий коротышка и Денис понял, что у него на этом символе минувших событий начертана цифра № 8 с росписью командира. Тарасов свернул остатки ремня с пряжкой в кольцо и засунул его себе в карман.

- Все, мужики. Оружие оботрите как следует, чтоб не оставалось отпечатков пальцев, валите все на стол и проделываем без паники самый главный боевой маневр - отступление.

Рукавом комбинезона Денис обтер свой автомат везде, где его касался и аккуратно положил на стул.

- За мной.

Следом за Тарасовым все вышли в коридор и долго бродили по переходам здания, Тарасов останавливался, заглядывал в кабинеты, перекидывался с невидимыми собеседниками непонятными словами, потом они прошли длинным подвальным коридором и оказались на воздухе. Где-то впереди виднелся парапет набережной, несколько армейских грузовиков перед ними и отдельные фигуры солдат.

- Идите между первой и второй машиной справа. - негромко сказал Тарасов. - Если будут останавливать - не убегайте. Пропустят. Помните, что я вам сказал. быть может когда встретимся. Сразу после оцепления - все в разные стороны, по одиночке. Домой и на отрыв. Правофланговый?

- Я. - ответил Денис.

- Принимай команду... Выводи дивизию из вражеского окружения.

Денис махнул рукой и все двинулись за ним следом неуверенной толпой. Фарид поравнялся с ним и зашагал рядом, слегка прихрамывая.

- Тебя что, в ногу ранили? - спросил Денис.

- Да так, колено зашиб.

Уже издали Денис увидел, как из желтого УАЗа синей полосой милицейского отличия, вышел армейский офицер, сделал несколько шагов, никакой команды не подал, и встал не на пути "отступающей дивизии", а чуть в стороне, не заграждая проход.

Денис пытался идти ровно, хотя боль в ноге становилась горячей.

Когда они поравнялись с офицером, тот прошипел громко и презрительно.

- Ш-шапана дристучая. К стенке бы вас поставить, солляков.

Но несколько солдат, стоявших в оцеплении, не сказали ничего, все были вооружены и лишь молча смотрели на проходивших мимом.

За линией оцепления они беспрепятственно дошли до набережной и в этот момент Дениса начало мутить, силуэты домов в темноте осенней ночи вдруг поплыли у него перед глазами и он с трудом переставлял ноги не зная куда бредет, пока не услышал взволнованный старческий голос.

- Мальчики, вы оттуда, из Белого дома?

- Оттуда, - ответил Фарид, оказавшийся рядом.

- Вы ранены, да?

- Умираем. - буркнул Фарид.

- Тогда в машину, в машину ко мне! Она вот тут, рядом.

Денис даже не разобрался, в легковшуку какой марки залез, старик продолжал возбужденно что-то бормотать и по приказу Фарида остановился невдалеке от ресторана "Прага".

- Спасибо, дед. - попрощался Фарид, а Денис вообще что-либо понимал плохо, боль в ноге раскалялась и от бедра достигла уже живота.

Но даже сквозь эту боль и туман перед глазами он поразился безмятежности ночного Арбата, когда Фарид вытащил его под сияние фонарей. Для людей, которые бродили по улице - ничего не происходило! Кто-то бренчал на гитаре, у волосатого парня орал в руках портативный магнитофон. Все события, которые за минувшие сутки десятки людей сто раз называли "историческими и судьбоносными" - как оказалось, замыкались небольшим кольцом оцепления вокруг Белого дома, а остальной столичной публике они были просто "до фонаря".

Они добрались до своего переулка и перед подворотней Фарид сказал.

- Подожди, Ден... Возми у меня эту штуку. А то отец хай устроит. Потом отдашь.

- Какую штуку?

- Да эту. - Фарид растянул комбинезон, покопался в нижней одежде и вытащил автомат.

- Все-таки уволок? - у Дениса уже не хватало сил на удивление.

- А то? Какого хрена мы страдали? Я его завтра спрячу, а сейчас , если отец накроет, так голову мне откусит.

Денис перекинул автомат через плечо, они прошли под арку, пересекли двор и расстались на первом этаже.

Отца дома не было.

Денис прошел в ванную комнату, содрал с себя комбинезон и осмотрел рану на правом бедре. Кровь уже присохла и содрав красную корку , он обнаружил, что пуля лишь сорвала ему кожу, след от неё был короткий, но широкий и неглубокий. Кровь вновь тут же начала сочится снова и, не долго размышляя, Денис достал пузырек с йодом и вывернул его на рану, от боли едва не потеряв сознание. Он нашел в аптечке бинты и уже туго затянул ногу, когда услышал в коридоре звонок телефона, дохромал до него и Борька Кожанов спросил шепотом.

- Денис, это ты?

- Я...

- Ты тоже оттуда подмыл?

- Получается так.

- А я ещё в Останкино, как эта катавасия началась! Железяку бросил и садами - огородами домой! Ну и страху натерпелся! Эти игры не для меня, Денис, я не создан для войны. Фарид как?

- Дома... Витальку Соколова убили.

- Господи, спаси и помилуй! Ну, он получил по своей вере.

- Как это?

- Виталик и в школе идейным коммунякой был, но все равно жалко...Денис, я утром уеду из Москвы. Надо схоронится на время.

- Давай.

- Тебе тоже советую. - ещё тише заговорил Борька.

- Ладно.

Денис прошел в комнату отца, нашел в буфете початую бутылку коньяка, выпил полстакана и заснул на своей кровати, а проснулся лишь днем от боли в бедре.

Рана распухла, по краям её появилась белая окантовка гноя и Денис снова залил все йдом, потом допил коньяк и включил телевизор.

По всем программам мелькнула одинаковая картинка: верхние этажи Белого дома густо дымились высоким столбом дыма, оставляющим на фасаде черный след, на мосту стоял танк, время от времени вздрагивающий от выстрела.

Меня там нет, равнодушно подумал Денис.

Комментарий к происходящему не было, никто ничего по телевизору не говорил, на экране было видно, как толпы бесстрашных любопытных окружили Белый дом, мальчишки сидели на крышах соседних домов, милиция едва сдерживала толпу , готовую вскарабкаться на стреляющий танк и все это напоминало какое-то кино, но Денис знал, что все происходящее - реальность, из которой он вырвался почти без потерь.

Он нашел в холодильнике бутылку прокисшего пива, выпил её и снова заснул, чтобы проснуться от того, что его трясли за плечо.

Отец смотрел на него испуганно, левый глаз его дергала судорога, он почти не открывался, одного погона капитана на плече не было, медали были вырваны из гимнастерки так, что остались дыры и клочки ткани.

- Ты жив, Дениска, жив?!

- Жив, папа.

- Ну хорошо, хорошо. А что с ногой?

- Ничего. Оцарапал, когда убегал.

- Ходить можешь?

- Да...

- Тогда убегай. Убегай, Денис! К тетке в Сталинград. Схоронись там. Тебя искать будут!

- Кто?

Не отвечая отец метнулся к телевизору, включил его и Денис увидел, как из парадных ворот, по широкой лестнице спускаются к автобусу группа людей, комментатор сообщил, что это депутаты, покидают Белый дом, а потом появились и главные зачинщики - генерал шагал к автобусу шевеля усами и с шинелькой через руку, спикер парламента улыбался своей кривой улыбкой и печали на его дородном лице не примечалось.

- Трибунал! - прошептал отец. - Всем им трибунал и расстрел в двадцать четыре часа! Беги, Денис, сейчас же беги!

- Да зачем, папа?

- А затем, что всех нас засекли, всех сфотографировали и на телевизоре записали! Я же сам видел. как ты в штурмовых отрядах маршировал! Ночь, Денис, ночь спускается на Государство! Всех будут отлавливать и безо всякого суда - на Колыму. Беги, я тебя прошу. В Сталинград. к тетке.

Он метнулся в свою комнату и пока Денис вяло, без желания одевался вернулся назад с маленькой сумочкой в руках.

- Здесь все деньги, что есть в доме. звони мне раз в месяц. Говори осторожней. И не возвращайся, пока я тебе не разрешу.

Отец был так испуган и столь настойчив, что у Дениса не хватило сил сопротивляться. Словно запрограммированный автомат он оделся, попрощался с отцом и пришел в себя только в тамбуре поезда, который увозил его в Волгоград.

Когда сошел с поезда на перрон местного вокзала, то почувствовал вдруг впервые ветер свободы - отец не опекал, вся прежняя жизнь была отринута из сознания и возврата к ней, казалось не было никакого, попадать под контроль злющей и сквалыжной тетки не хотелось и он добрался до берега Волги, постоял дивясь простору реки, ощутил в себе такой же простор, нашел причал и взял билет на первый же теплоход до Астрахани.

В Астрахани его никто не ждал. Но на рыбоперерабатывающем заводе тут же приняли грузчиком и помогли за недорого снять комнатушку в старом деревянном доме при стариках хозяевах. Чем дальше тем больше он убеждался, что жизнь российская далеко как не ограничивается кольцом Московской окружной дороги, что она здесь в значительной степени иная и столичные проблемы в своей основной массе население громадного государства волнуют постольку поскольку, если не волнуют вовсе. Он звонил отцу раз в месяц и тот каждый раз сообщал, что обстановка все более становится напряженной и думать о возвращение рано. Прискучав в Астрахани, Денис добрался до океана, полоскался во Владивостоке, и по окончанию второго года скитаний собрался было домой, но отец сказал, что его усиленно разыскивает Военкомат, и это , конечно же, не стремление поставить его под ружье, а скрытый арест, потому что просто так никому из защитников Белого дома - это дело с рук не сойдет, хотя все зачинщики мятежа давно выпущены из Лефортовской тюрьмы и большая часть их проживает легально, вновь заняли руководящие и комфортные посты в той или иной сфере общественной деятельности.

Во всем этом Денис путался, газет не читал, сам разобраться не мог и в конечном счете, скитания ему надоели, информация отца казалась чересчур панической и он позвонил Фариду, который сказал, что никто ни его, ни Борьку Кожанова не трогает, нужно возвращаться и не валять дурака.

Денис так и сделал, пасмурным ноябрьским днем сошел на платформу Курского вокзала, явился домой, открыл двери сохранившимися ключами, но отца дома не оказалось - соседка сообщила, что он вторую неделю лежит в больнице. Денис не обратил внимания на то, что в глазах соседки при этом разговоре метался страх, и она не расспрашивала его, куда он исчезал почти на два года. Денис позвонил в больницу, ему сказали, что приемный день только завтра, и он решил собрать к вечеру друзей, чтоб отметить свое возвращение.

Праздника встречи не вышло. Вместо друзей в семь часов прозвонил звонок, Денис открыл двери, а на порог вступил участковый милиционер и два прапорщика.

Участковый спросил по домашнему.

- Явился Черешков?

- Явился.

- Нехорошо от военной службы уклонятся. Будешь дергаться, или просто соберешь вещички и отправишься послужить родине, как то положено?

Дергаться было бессмысленно - вид у прапорщиков был достаточно красноречивый и готовы они были явно на все - вплоть до того, чтоб повязать веревками уклонявшегося от воинского долга гражданина Черешкова Д. В.

- Да я только что из командировки вернулся! - заорал было Денис. Два года дома не был.

- Я же говорил, что он дергаться будет. - печально сказал участковый.

Всякое сопротивление, равно как и просьбы о пощаде, были бессмысленны и единственно что удалось - на пути к поджидавшей во дворе машине, Денис заскочил к Фариду на первом этаже, отдал ему все заработанные деньги и наказал не тратить, а ждать распоряжения. Или - тратить, но вернуть беспроцентно по возвращению его, Дениса, из-под знамен Вооруженных Сил.

Перед тем как сесть с прапорщикам в машину, Денис спросил участкового, как это он проявил такую сноровку, что застукал его через несколько часов, как объявился дома. Тот хитро прищурился, но не смог удержаться от самопохвальбы.

- Служба у меня такая бдительная. Агентов имею. - и кивнул при этом головой куда-то вверх и вбок, отчего Денис без затруднений смекнул, что настучала на него соседка, которую он помнил с детских лет.

Через двое суток пассажирский поезд повез Дениса в компании таких же парней за Урал, в артиллерийский, как оказалось, полк.

Еще почти два года - кошке под хвост.

А всего получалось, что улетели, словно их и не было, четыре года молодости. Вернувшись в Москву, он оказался точно в том же положение, что и уехал из неё - ни специальности, ни места в жизни, ни планов.

Родная столица поразила его, едва он вышел из под крыши Курского вокзала. Это был другой город - и не в непривычной рекламе дело, ни в коммерческих ларьках и пестрых витринах с обилием неведомого ему товаров. Изменился сам дух города, ритм его жизни. Иномарки на дорогах оказались обыденным явлением, транспортные пробки - тоже. Центр - перерыт и чуть ни в каждом переулке вынырнули золотые маковки неприметных доселе церквей Денис даже не подозревал ранее об их существовании.

Город изменился и внешне и по внутреннему содержанию. И Денис напугался, что места в нем для него не найдется.

Отец постарел, одряхлел до того, что на него больно было смотреть левый глаз вовсе уже не открывался, весь он скособочился в левую сторону, а глумливая гримаса так и не соскальзывала с лица и Денису пришлось привыкать к ней несколько дней.

Ритуал встречи был короток - сходили в Сандуны, выпили дома по рюмке коньяка и старик тут же принялся рассказывать, что пишет мемуары, потому что он сам, Владлен Тимофеевич Черешков, ничуть не хуже тех генералов и прочих политических деятелей, которые нынче "засоряют мозги народа беспардонным враньем, искажая историю", а что он Черешков Владлен Тимофеевич напишет о прожитом времени истинную правду, ту которую мог видеть на фронте (декабрь 1944 - май 1945), на службе в охране Кремля (46 54) и на других своих службах, которые проходили при мелких занимаемых должностях, но тем не менее - позволяли видеть то, что происходит в эшелонах власти.

- Я свидетель и отражатель времени. - талдычил отец. - И не имею права уйти из жизни не оставив своего мнения о прожитых днях.

Денис не понимал величия цели, поставленной отцом и, выпив приличную порцию коньяка, спросил с солдатской прямотой.

- Ты что, батя, в КГБ что ли служил? Стукачом?

- Не смей говорить со мной таким тоном! - капризно ответил отец и решительно закончил. - Я работал без награды, только из соображений идеи.

- Твое дело, - ответил Денис, решив сохранить отношения прежними и отцу не возражать, пусть тешит себя мыслью, что перед ним все тот же мальчик, который нуждается в наставлениях. Пусть. Хотя мальчик был уже молодым мужчиной, повидавшим кое-что в жизни, решительным, волевым и жестким.

Друзья, явившиеся по первому телефонному звонку, казалось ни в чем не претерпели изменения. Фарид был все таким же горластым и напористым, а Борька тихим, умным и хитрым, улыбался елейно и церковная халтура с пением на заупокойных службах - облику его соответствовала полностью. Оба какими-то хитроумными способами умудрились обезопасить себя от службы в армии, оба пристроились настолько удачно, что заботами о хлебе насущном душу свою не бередили, а Денису сказали, чтоб и он не волновался непыльная работа найдется. Фарид тут же заверил, что может вернуть деньги, оставленные ему на хранение, а может на ту же сумму предложить автомобиль "шкода" - два года, как с завода, 28 тысяч пробега, растоможенная, практически новая. Денис выбрал "шкоду".

Вот и все. Жизнь начиналась если не с нуля, то с начала.

Однако, командир его батареи гаубиц, на прощанье сказал, надо полагать, правильно.

- Период жизни твоего воспитания, Денис, твоего рабского подчинения всем и каждому - кончился. Теперь, старина, живи своей головой. В целом она у тебя варит неплохо.

глава 3

Его выдернул из легкой дремоты настойчивый звонок в двери. На миг показалось, что он ещё в казарме, дежурит по батарее, но тут же сообразил, что уже дома, он соскочил с дивана и пошел в прихожую.

Фарид и Борька, от которого сильно пахло ладаном и свечами церкви, шумно ввалились в квартиру.

- Спит твой старик или можно орать? - осведомился Фарид.

- Ори. Все одно тебя не укротишь.

Борис поставил на стол большую сумку, набитую пивными бутылками и улыбнулся лукаво.

- Денис, тебе понравилась наш регент в церкви?

- Кто? - не понял Денис.

- Регент, которая руководит нашим пением. Ты ей приглянулся.

- Я её на заметил - Мужики. - закричал Фарид. - Давайте хоть первый спокойных вечер за баб говорить не будем! Потолкуем как мужчины, успеешь Борька свою монашку в нашу кровать притащить!

Болтая о материях праздных и незначительных, они сварили креветки, быстро разделали вяленых лещей и все это время даже не заикались о главной теме разговора, которой было не миновать, ради которой, собственно, и собрались сегодня.

Начал - Борис, отхлебнул пива, кончиком языка облизнул губы и спросил рассеяно.

- Денис... Что тебе сказали в мэрии? Сам понимаешь, Фарида понять сложно.

- Они будут платить.

- Если мы сдадим преступников?

- Если укажем и докажем, что это они.

Борис улыбнулся, помолчал, снова облизнулся и сказал легко.

- Мэрия оплатит такую работу... Если будет кому платить.

- Ты про что? - спросил Фарид, хмурясь.

- Бросьте, ребята, - по лицу Бориса гуляла все таже рассеянная улыбка и говорил он, словно отстраненно от компании. - Вы же знаете, кто такие Тарасов и Горин. Имели счастье с ними познакомится. За эти годы они не стали нежнее. И если они примешаны к делу покушения на вице-мэра, то будьте уверены - нам они головы оторвут и не чихнут. Оторвут, едва мы шевельнемся.

Денис налил пиво из бутылки в высокую кружку и спросил.

- Фарид... Как ты устроился на эту фирму?

- Проще простого! Отсидел за хулиганку в Матросской тишине около года, на суде мне этот год засчитали, как срок отсидки, вышел и податься некуда! Случайно наткнулся на обьявление - строительная фирма "Фазенда-ИКС" строит под ключ коттеджи. И указаны имена фирмачей - Тарасов-Горин. Я пришел, он меня тут же узнал и без разговоров принял как старого соратника по борьбе!. Это год назад было.

- Кем ты там?

- Дежурный в офисе и отеле по электрике, канализации и тому подобное. Да кем прийдется, я сам не знаю. Я думаю, мужики, что наша фирма убийствами не занимается. Тарасову это ни к чему.

- Подожди. - оборвал его Денис. - Если ты правильно передал разговор своего начальства, то они очень даже занимаются покушениями...

- Да нет же! Они просто промежуточное звено! Ну, может принимают заказы, но ведь цепочка такого заказа, Денис, от заказчика до исполнителя длинная! Чем длиннее, тем она безопасней!

- Но тем больше шансов, что она порвется, - негромко заметил Борис. Слишком длинной она быть не может. Но вы не о том говорите, господа. Или говорите преждевременно.

- Сам говори понятно, а не бормочи, как в своей церкви! - рассердился Фарид.

- Я говорю понятно. Прежде чем начинать разговоры технического порядка, нужно решить главный вопрос - будем ли мы вообще искать этого опасного приза?

Они замолчали - до этого все казалось забавой: не поднять ли с дороги ничейные деньги? А теперь задача становилась не сказочной, а реальной и следовало принимать решение. Денис уставился в стол и заговорил ожесточенно.

- Ребята, у нас с вами - ничего нет. Ни денег, ни толковой профессии, ни образования... Мы - на обочине жизни, на задворках мира... Все сейчас что-то делают, у всех бизнес, есть завтрашний день, а мы только хрюкаем от зависти и на что-то жалуемся. Жаловаться не на кого, кроме самих себя... Нам очень скоро ничего другого не останется, как воровать, а на это идут только клинические дураки. Воровать, грабить - я не хочу, да и вы тоже вряд ли... Мы трое вроде бы не глупые люди, но у нас нет трамплина, стартовой площадки.

- Капитала для начала, - вставил Борис. - Финансового капитала.

- Да... Нам надо открыть свое дело... Хоть мусор собирать, хоть какую-то лавочку открыть. - он вскинул голову и заговорил резко. - Надо быть если не хозяевами жизни, то хотя бы хозяевами своей судьбы, черт нас побери! Хватит существовать исполнителями и чего-то от кого-то ждать! Есть реальная возможность вполне легальным путем заработать приличные деньги! И мы можем их заработать! А потом решим, что делать!

Фарид заколебался, улыбнулся и сказал негромко.

- Да... Отец мой недавно выпил немножко водочки и сказал: "А знаешь, мой дорогой сын, ведь я тебе, когда помру, ничего не оставлю, кроме метлы и лопаты".

- Ты к чему отца цитируешь? - спросил Борис.

- К тому, что сказал Ден. - просто ответил Фарид.

Борис быстро глянул на Дениса, но тот молчал - сказал все, что хотел. Борис улыбнулся как всегда двусмысленно и заговорил тихо.

- Надеюсь, что вы понимаете сложность задачи. Этих сотни тысяч баксов или даже двухсот попросту не возьмешь. - Вы же соображаете, надеюсь, что организация, которая рискнула подложить бомбу в машину вице-мэра Москвы не побоится свернуть наши куриные шейки.

- Риск, конечно, есть. - ответил Денис, а Борис тут же поправил.

- Значительный риск, Денис, не обольщайся. И у меня есть менее опасное предложение, если уж вам не терпится этот приз Московского мэра получить. Предложение и его реализация больших денег не даст, но дело можно провернуть много проще.

- Ну - ну? - с любопытством спросил Фарид. - Давай, проверни, что ты там опять придумал, пока очередного покойника отпевал?

Борис и не подумал обижаться на друга, он вообще никогда не обижался от чувства своего превосходства над величайшими умами современников, а не то что уж там над способностями дружка Фарида.

- План таков... Мы можем каким-то способом намекнуть Тарасову и компании, что состоим в курсе их дел. Даже допустимо слегка припугнуть... И за свое молчание - получить отступного. - он повернулся к Фариду и сказал с неожиданной резкостью. - Прикрой пасть! Дай договорить!... В этом случае кому-то из нас прийдется вести прямые, очные переговоры, дать гарантии в своем оплаченном молчание, получить суммы и...

- Бред. - прервал Денис. - Это ещё опасней, Боря. Это попросту называется - шантаж. А Тарасов и Горин - мужики битые, хлебнули побольше нашего. К тому же Фарид работает на фирме, тут же окажется под ударом. Нет. Все надо проворачивать анонимно. Если, конечно, проворачивать вообще.

Борис повернулся к Фариду и спросил, едва приметно улыбаясь.

- А тебе не жаль своего шефа сдавать? Он все-таки тебе работу подкинул. И в свое время, как я понимаю, тебя даже спас. Из Белого дома?

- Он свою шкуру спасал, а не нас с Денисом! А жалеть мне этих бандитов нечего! Отец весной двор подметал утром, так машина банкира Василькова в десяти метрах от него взорвалась, Васильков без пересадки на небо вспорхнул.

- М-да. - Борис причмокнул. - Ну что ж, сойдемся на мнение, что моральная часть нашего мероприятия нас не волнует. Тем более, что если не принимать во внимание отдельные детали, мы сделаем святое дело... Сдадим властям опасных бандитов.

- Хитро ты плетешь, Борька. - с надсадой сказал Фарид. - Я тебя уж полтора десятка лет слушаю, а ни хрена иногда не понимаю, что ты сказать хочешь!

- Помолчим пять минут. - Денис оборвал закипающую было ссору. - И пусть каждый решит, начнем игру или сдадим не начиная. Пять минут засекаю.

Он глянул на часы, а потом взялся за креветки. Фарид извлек из сумки бутылку водки, глазами спросил друзей, не желает ли кто перейти с пива на напиток посерьезней, оба отказались и он вернул бутылку в сумку.

- Пять минут. - сказал Денис. - Ну?

- Сыграем. - ответил Фарид и более ничего не добавил.

- А ты, Боря?

- Я не хочу... Но... Но кто-то должен страховать вас, хотя бы со стороны.

- Ну, никогда просто не скажет - да или нет! - захохотал Фарид. - Что ты себе отходные пути выстраиваешь? Погорим, так все вместе, чтоб ты сейчас не бормотал.

- Я думаю, что отдаю себе в этом отчет значительно больше, чем ты.

- Достань свою бутылку, - Денис глянул на Фарида. - И прикинем, с чего начнем.

- А я уже начал! - весело ответил Фарид.

- Как?

- Да просто! Ведь какие бы тайны мой шеф не скрывал, как бы осторожен не был, а все равно следы останутся. Кто поймает след? Секретарша. Так что я с ней уже второй день второй день любовь кручу.

- Денис. - Борис поднял голову - Я уверен, что этот дуролом нас погубит. Я уверен, что он уже засветился перед этой секретаршей со всех сторон.

- Ты меня доведешь, ты меня доведешь, зараза! - закипел, но без крика Фарид. - Честное слово, клянусь памяти бабушки я тебе однажды набью опять морду, как в школе бил!

- Попробуй, - негромко предложил Борька, но до драки опять не дошло, Фарид демонстративно повернулся к Денису, сдержался и сказал ровно.

- Я к ней подкололся в понедельник, хотя честно говоря, она сама уже пару месяцев глазками стреляла. С Тарасовым она не спит, с его помощником Гориным - тоже. У них закон - на фирме не гадить. Девка смачная и глуповатая. Работает на фирме два года, наверняка что-то может знать! Кто звонит, кто приходит, кто уходит! У неё же целая книга телефонов по связям фирмы.

- Было бы лучше, если б твоя секретарша спала с Тарасовым. - заметил Борька. - Тогда бы мы действовали просто, быстро и беспроигрышно.

- Как это? - не поворачиваясь к нему спросил Фарид.

- А пригласили бы её в долю, да и все. Через день знали бы всех и все. Кто заказывал покушение, кто исполнял.

- Вот ведь гад! - в полном восхищение завизжал Фарид. - Ведь только законченному мерзавцу прийдет в голову такая мысль! А может у меня любовь с Ольгой начинается?!

- Ты любишь деньги и автомобили, больше ничего. - равнодушно заметил Борис. - А после этого ты любишь меня и Дениса.

Фарид секунду тупо смотрел в лицо Борьки, потом размахнулся и открытой ладонью ударил в его в лоб, отчего Борька слетел с дивана, но поднялся и невозмутимо занял прежнее место.

- Ладно, - сказал Денис и открыл бутылку водки. - Выпьем и прикинем план первых шагов.

- Ден, этот полудурок прав. - безнадежно сказал Фарид. - Я один на фирме не справлюсь. Тебе надо устроится работать туда же. Вдвоем нам будет проще. Тарасов тебя вспомнит и возьмет, как меня. Только просись работать не в строительную контору, а в отель. У нас маленький отель "Олимп-Россия" в Замосковоречье. Там же и офис. На втором этаже.

- Во сколько он приезжает в офис?

- Ровно без четверти восемь. Секретарша приходит в девять. Будь у дверей, накроешь его тепленьким.

- Подожди, - напрягся Денис. - Я одного не понимаю... Тогда, четыре года назад главным был Горин... А теперь фирмой руководит Тарасов. Это как понять?

- А что Горин умеет, бывший мент? Он в бизнесе ни хрена не смыслит, ответил Фарид. - Я думаю, что он "крышу" фирмы держит через свои старые милицейские связи.

Разговоры затянулись за полночь, выпили водку, добили пиво, Фарид ушел к себе вниз, а Борька расположился на раскладушке и спал так тихо, что моментами Денис даже сомневался - жив ли друг, или уж и помер от чрезмерной дозы пива.

глава 4

Утро выдалось солнечным - уже неделю в Москве стояла устойчивая июльская погода.

В половину восьмого Денис прошел мимо отеля с бронзовой табличкой возле красивых дверей "Олимпа - России". С другой сторны была вывеска не менее броская.

"СТРОИТЕЛЬНАЯ ФИРМА "ФАЗЕНДА-ИКС"

Особняк был древней постройки, но крепкий, купеческий, а реставрация и ремонт проведены так, что сомнений в высоком уровне деловых качеств фирмы не оставалось. Европейский класс - суппер-люкс.

Денис прошел мимо, на перекрестке повернул и прошел почти целый квартал, полка не приметил открывшееся по раннему часу небольшое кафе. Время у него оставалось и он зашел в тесное, уютное помещение, взял у стойки чашку кофе с булочкой и уселся возле окна, наблюдая за неторопливой жизнью утренней улицы.

Здесь было тихо и уютно, через крышу низкого дома Денис видел островерхую колокольню недалекой церкви, а потом на другом стороне проезжей части улочки перед кафе остановилась белая "ауди" - судя по блеску крыльев, приобретенная совсем недавно, и Денис подумал, что его "шкода" с этой сказкой никакого сравнения не тянет.

Тарасова - выбравшегося из салона "ауди" он узнал сразу. И в штатском костюме он сохранял стройность и военную выправку, был так же коротко стрижен и четок в движениях. Он обошел автомобиль, приоткрыл дверцу и оттуда вытянулась женская рука, которую Тарасов поцеловал, улыбнулся, перехватил кейс и пошел вдоль улицы мимо кафе, судя по всему, - на свою фирму.

Денис собрался было вскочить и догнать его, но непонятно что его удержало - видимо то, что женщина - рослая и яркая, явно крашенная блондинка, пересела к рулю и начала разворачиваться непривычно - задним ходом, что, в общем, в Москве не принято. Оказалось - нет, она не разворачивалась, а пересекла улицу и остановись возле кафе, оставив машину "мордой" вперед , в направление, куда ушел Тарасов. Что-то во всех этих маневрах Дениса насторожило, он подошел к стойке, взял ещё одну чашку кофе и уже вернулся на свое место, когда женщина из белого "ауди" вошла в кафе и присела к столику с левой стороны от Дениса.

Оказалось, что для определенных посетителей здесь существуют официанты - игривая девушка в изящной униформе тут же подскочила в посетительнице и сказала весело.

- Здравствуй, Оля! Как всегда?

- Да. - кивнула та.

"Оля!" - промелькнуло в голове Дениса. Это как понимать - секретарша Тарасова? А все эти мелкие события шифровать как ошибку Фарида - секретарша все же была в какой-то связи со своим шефом, если в столь раннее утро они расстались в двухстах метрах от офиса?

Он скользнул взглядом по Ольге и отметил, что женщина - красива, эффектна, Фарид явно обольщался, обещая закрутить с ней Большую Любовь. Она была достаточно "высокого полета", чтоб не прельщаться даже знакомством с простецким по натуре, нищим, хотя и красивым Фаридом. Он мог только мечтать о таких женщинах, когда кувыркается под одеялом с девочками с дискотек и студентками.

Эта красавица - знала, чего хотела от жизни, и меньше всего её интересовали бесперспективные электрики отеля "Олимп-Россия", в этом Денис был готов руку дать на отсечение Ей принесли кофе и стакан сока. Сок она выпила единым духом, словно противное лекарство, а кофе принялась прихлебывать мелкими глотками, потом закурила. У неё был тот рассеянный, безразличный взгляд, каким красивые женщины скользят по окружающим предметам и лицам, кажется что им на всех наплевать, но примечают они всех и все.

Пепельниц на столах не было, в кафе явно не положено было курить, но блондинке никто замечаний не делал. Она глянула на часы, с раздражением и резко поднялась, оставила на столе деньги и вышла.

Денис видел, как она пересекла тротуар, села в машину, плавно тронулась с места и исчезла из зоны видимости.

Он вышел из кафе, закурил, сделал несколько шагов и увидел перед собой всполохи яркого пламени. Он ускорил шаги, услышал крики людей, побежал и разглядел внутри полыхающего огня белую, с голубыми линиями раскраски "ауди". На какую-то секунду ему показалось, что внутри салона он может разглядеть мечущуюся фигуру и даже различает женский крик, но глухо взорвался бензобак, в пламени метнулись синие языки и различить внутри этого костра уже ничего не было возможно.

Из резко тормознувших желтых милицейских "жигулей" выскочили двое молодых офицеров, метнулись было к огню, но разом отскочили. Один из них вырвал из кармана пенал радиостанции.

Пламя опало быстро, почерневший остов машины трещал, краска отскакивала с бортов, стекла частью потемнели, а частью не выдержали жара и осыпались. Со стороны казалось, что в выгоревшем салоне никого не было, но присматриваться Денис не решился, он и так достаточно хорошо знал, что за рулем сидела крашенная блондинка, звали её Ольгой, и, быть может, она была секретаршей на фирме "Фазенда-ИКС".

Волнения и крики улицы продолжались, он быстро прошел мимо, хотя один из офицеров милиции громко позвал.

- Свидетелей попрошу задержаться!

Пусть задерживаются те, кому нечего делать. Ускоряя шаги Денис добрался до отеля "Олимп-Россия" и рванул дверь.

Вежливый старик швейцар приподнялся с кресла и спросил.

- Куда, молодой человек?

- В офис, назначено Валерием Дмитриевичем.

- Второй этаж, направо.

Краем глаза Денис приметил, что службу швейцара дублировал парень-шкаф, развалившийся в кресле и ещё не проснувшийся толком после сторожевой ночи.

Он поднялся на второй этаж, прошел пустым коридором и шагнул в приоткрытые двери, ориентируясь на голос Тарасова.

Тот боком сидел за столом секретарши, с кем-то говорил по телефону, при появление Дениса вскинул голову и сделал короткий жест свободной от телефона руки - "присаживайся". И таким же жестом указал на сигареты и зажигалку, лежавшие возле его локтя.

Денис достал свои сигареты.

Разговор Тарасова перешел в систему односложных ответов и продолжался недолго. Он положил трубку и прищурился.

- Мы с вами встречались... Это так?

- Не знаю. - ответил Денис.

- Пусть так. По какому делу?

- Я демобилизован из армии. Неделю назад. Ищу работу.

- С какой стати вдруг к нам? - на сухом лице его промелькнуло удивление. - Живете рядом?

- Нет. Живу на Арбате.

Денис положил ладонь на стол и стряхнул пепел сигареты в пепельницу Парень. - Тарасов внимательно смотрел ему в лицо. - По моему ты затеял какую-то опасную игру... Будь острожен. Рекетир? Пришел вымогать?

- Никогда этим не занимался. Мне нужна работа.

Тарасов продолжал внимательно смотреть ему в глаза, потом скользнул по всей фигуре, спросил.

- Что у тебя под ладонью на столе? Пистолет?

- Нет.

- Открой руку.

Денис так и сделал. Секунду Тарасов смотрел на кусок кожи, открывшийся из-под ладони Дениса, потом взял его в руки, всмотрелся и рассмеялся.

- Номер первый! Да ты же мой правофланговый! Память меня не подвела! Ах, ты зараза, ну и спектакль разыграл! А я уже ногой на кнопку давлю, охрану вызываю! Ну, артист!

Дверь в приемную резко распахнулась и Тарасов гаркнул.

- Отбой тревоги! Ложный сигнал.

Двое рослых охранников попятились из дверей, не сводя с Дениса настороженных глаз.

- Отбой. - спокойно повторил Тарасов и охрана исчезла - Так, правофланговый. Время у меня считано, будем коротки. Воспоминаниям о минувших битвах предадимся как-нибудь потом. Что умеешь делать?

- Все! - нахально ответил Денис.

- Следовательно - "ничего". - утвердил Тарасов и улыбнулся дружески. - Ладно, если мечтаешь о большой деньги, иди на стройку. найдем тебе поначалу маленький руководящий пост. Через полгода научишься воровать и будешь богат.

- На стройку? - Денис поморщился.

- А! - Тарасов его понял. - Ясно, после армии да в бардак стройки, это понятно чересчур. Ну, в охранники тебя засунуть, так не подойдешь, потому как излишне интеллигентен, сразу видно... Барменом тоже не выйдет, подучится надо, да и слишком здоров, бармен должен быть изящен... Официантом в наш ресторанчик своего боевого товарища я не могу устроить...

Под рукой его звякнул телефон, Тарасов взял трубку, ответил через секунду.

- Нет, Ольга пока не пришла. С минуту на минуту будет...

Денис изо всех сил пытался уловить хоть какое-нибудь волнение в голосе Тарасова при упоминание об Ольге, хоть тень напряжения - нет, ничего, Тарасов был сосредоточен на поисках работы для него, Дениса.

- Автомобильные права у тебя есть?

- Любительские.

- Это дело поправимое. Фирма за свой счет переделает их тебе на профессиональные за два часа... Однако, личного шофера я не держу... Послушай. - взгляд его неожиданно стал острым и настороженным. - Что-то я тебе вдруг поверил. без всяких на то оснований. Со мной это редко бывает. Скажи. как у тебя с криминалом? Были на твоем жизненном пути криминальные истории? Срок часом не мотал?

- Перед Законом - чист. - твердо ответил Денис, но Тарасов засомневался.

- Недостаточный ответ...

- После тех событий, в октябре девяносто третьего.. Я два года мотался по стране...

- Прятался, скажем так.

- Да. По вашему совету. И пришлось сталкиваться с разными компаниями.

- Чуть подробней, но быстрей.

- Охотился с браконьерами за "грязью" на Каспии, потом...

- "Грязь" - это черная икра?

- Правильно. Один летний сезон искали изумруды на Урале, но без успеха Рабатал на подпольном заводе - водку делали прохиндеи из бензина, можно сказать. Но - не привлекался, не судим, приводов в милицию не было.

- Ловкий парень. Мне такие иногда и нужны. - одобрительно сказал Тарасов. - И полезно то, что имеешь кое-какой жизненный опыт. Род войск?

- Артиллерия.

- Солидно.

Телефон снова зазвонил и Тарасов, дернув от раздражения ртом, взял трубку. А через несколько секунд обидчиво крикнул.

- Как рейс отменяется?... Послушай, Горин, если он вовсе отменятся, то сдай билет и беги на железнодорожный вокзал!... Да пойми ты, Михаил, ты должен быть в Екатеринбурге завтра к вечеру. И ты обязан там быть, мы потеряем на этом деле миллионы. Ну, всего.

Он положил трубку, нахмурившееся было лицо его прояснилось , взглянул на Дениса и пробормотал.

- Помошнички хреновы. Кстати, а ты Михаила Горина не помнишь?

- Он был нашим командиром. Вашим тоже.

- Правильно... Теперь роли поменялись, был командиром, а потом так захирел, что пришлось его из канавы вытаскивать Это уж планида у меня такая - всех своих друзей за уши тянуть из канавы. - он взял в руки кусок кожи от ремня, повертел его и откинул Денису. - Это знак, друг мой, для меня много значит. Мы с тобой кровью повязаны.. Ну, так какую тебе работенку подыскать?.. Начнем с того, что будешь ты у нас в отеле... Главным пожарным!

- Кем?!

- Пожарным! Ответственным за огненную безопасность! - Тарасов словно ребенок обрадовался, что нашел должность. - У нас все время пожарчики бывают! То гость заснет с сигаретой, то на кухне! Отличная должность, жалованье, как начальнику отдела! Но - работа круглосуточная, жить - в отеле! Это ж сказка, а не должность! Пожарник должен уметь спать круглые сутки, а чуть дымком потянуло - тут же принять боевую стойку!

Денис сказал строго.

- Эта должность мне на роду написана!

- Что?

- Мальчишкой я был летом в лагере... Весь сезон числился главным пожарным. Все инструкции знаю. - и засмеялся.

Тарасов подхватил смех и закончил.

- Значит, договорились. Завтра в девять выходишь на работу.

- Сегодня в девять. - настойчиво возразил Денис. - Вечером.

- Что так? Совсем сидишь без денег?

- Вроде того. Но больше надоело без дела сидеть.

- Дать подьемные? - Тарасов полез в карман.

- Продержусь, спасибо.

Вновь зазвонил телефон, Тарасов с раздражением глянул на него, трубку не снял, а лишь пробормотал.

- И куда это Ольга подевалась?... Аккуратная обычно девочка, не опаздывала. - он вскинул глаза на Дениса. - Ну, договорились?

- Да.

- Приходи в девять, напишешь заявление, прочих формальностей у нас нет. Вперед.

Денис кивнул, поднялся, дошел было до дверей, но Тарасов сказал ему в спину.

- Да... Тормозни на минутку.

Денис повернулся и едва не вздрогнул - за столом сидел другой Тарасов. Ни капли дружелюбия не было заметно в его лице, ни улыбки, ни лукавства в глазах - звероватый взгляд и выражение их такое, будто сейчас ударит.

- Правофланговый... Я даже не спросил, как тебя зовут?

- Денис. Денис Черешков.

- Фарид...

- Это мой друг. У него такой же знак от вашего ремня.

- Ты знаешь, что в ту ночь... Убили моего брата?

Денис ответил не сразу, заставил себя произнести спокойно - Фарид сказал на днях. Когда мы вспоминали то время. Но я вашего брата не знал.

Тарасов замолчал, отвел взгляд с лица Дениса, склонил голову, сказал негромко.

- Я ищу убийцу. Давно ищу. Если ты можешь что-нибудь сказать по этому поводу...То уедешь отсюда на моей машине. На "мерседесе"... Правда, он сейчас в ремонте. Но "мерс" - твой.

- Я никогда не знал и не видел вашего брата. - сдержано произнес Денис.

- Извини. - Тарасов отвернулся. - Иди. Вечером встретимся.

Денис прикрыл за собой дверь и подумал, что понимает дрессировщиков диких зверей, когда они после работы с голодными тиграми выходят из клетки и так же закрывают за собой двери.

Мало того, что Тарасов был опасен - он был ещё сложен по натуре, непредсказуем и умен. Плюс опыт более чем тридцатилетней жизни, явное военное и даже боевое прошлое - справится с таким зверем крайне тяжело.

И все же, при всем при том, Денис не мог не признать, что его новый босс был ему симпатичен, и, при прочих равных условиях, иметь такого человека своим старшим другом было бы не только лестно, но и по человечески - прятно, достойно, хорошо.

Жесткое напряжение сознания - покинуло Дениса, когда он миновал охранника фирмы и оказался на улице. Но окончательно он пришел в себя, лишь когда отошел от своего нового места работы до угла. Он тут же понял, что визит его на фирму не закончен - в свете развернувшихся событий. В идеале надо было бы посмотреть, как воспримет Тарасов известие о гибели своей секретарши. То что это известие прийдет к Тарасову через час-другой сомнений не было. Денис припомнил, что как ни яростно полыхал белый "ауди", но номера его сохранились, а ныне наша доблестная милиция любит работать по "горячим следам", так что секретаршу, как бы она не обгорела, быстро вычислят. А может на неё наведет и персонал кафе, где её все знали.

Уходить отсюда было рано, во всяком случае следовало собрать хотя бы внешнюю информацию Денис припомнил, что вертикальные жалюзи в кабинете Тарасова были открыты, следовательно - если найти какой-то наблюдательный пункт из которого просматривался кабинет Тарасова, то, быть может, в ближайшее время можно будет что-то, если не услышать, то увидеть.

Денис вернулся к особняку, не приостанавливаясь прошел мимо него, свернул в первую же подворотню и оказался во дворе. Внутри двора высился новый кирпичный дом элитарной архитектуры, дом с бешеными ценами за квартиры, недавно отстроенный, но ещё не заселенный - он стоял точно напротив особняка, где располагался отель "Олимп - Россия".

Входные двери дома были заколочены, но проникнуть через кое-как прикрытые оконные проемы оказалось несложно.

По уже вымытой, чистой лестнице Денис поднялся на площадку второго этажа, выглянул в окно и убедился, что наблюдение лучше будет вести с площадки третьего этажа.

Денис ступил на ступеньки очередного марша лестницы и услышал, как над головой, парой этажей выше, захлопотали голуби, послышался громкий и характерный хлопок крыльями, при котором тяжелая птица срывается в полет.

Денис бегло подумал, что голуби успеют загадить дом до его заселения.

Он поднялся на площадку третьего этажа, подошел к окну, лег животом на подоконник и выглянул наружу. Как и предполагалось, пункт наблюдения за кабинетом Тарасова оказался идеальным. Худо ли бедно, но сквозь жалюзи был виден почти весь кабинет, Тарасов сидел за столом и работал на компьютере, щелкал по клавиатуре правой рукой, а в левой держал чашку кофе.

Денис понял, что придется подождать. Может быть, это ничего и не даст, но ему очень хотелось увидеть реакцию Тарасова на сообщение о гибели его секретарши. Позвонят ли ему поначалу по телефону, или милиция явится в персональными порядке, но как среагирует Тарасов на эту новость - Денису казалось крайне важным. Все мы сейчас так подкованы детективными сериалами и гангстерской литературой, что основы сыскной работы знает и дряхлая старушка, если она любит телевизор, да ещё не настолько ослепла, чтоб не могла читать детективы.

Тарасов поставил чашку с кофе на стол и взялся за телефон, поднес трубку к уху, нахмурился и тут же положил трубку на апппарат.

Это можно было понять так, что секретарши на месте все ещё не было. А могло быть и другое заключение по мизансцене.

Денис попробовал занять позицию поудобней и неожиданно увидел, что на подоконнике, с которого он вел наблюдение, лежат несколько окурков, обертка от жевательной резинки. И один из окурков - ещё ДЫМИЛСЯ!

Он не успел подивиться этому открытию, как услышал легкий шорох за своей спиной, но не успел обернуться.

Удар по затылку он ощутил лишь на долю микросекунды, боль не успела по настоящему достигнуть нервных центров, тьма застлала глаза. и, оглушенный до состояния нокаута, он повалился на лестничную площадку.

Зато именно острая боль в затылке и вернула ему сознание. Опираясь руками о стенку он поднялся на ноги и потряс головой. Некоторая ясность в оценке происшедшего - вернулась. Во всяком случае настолько, что он смог сообразить, исходя из своего армейского опыта боев на боксерском ринге, что провалялся в нокауте не больше десяти, от силы - пятнадцати секунд. А может и меньше. Но этого было достаточно, чтоб нападавший бесследно исчез.

Денис метнулся к окну, выглянул наружу - на дворе все так же никого не было. Тарасов в своем кабинете продолжал работать на компьютере.

Окурок сигареты продолжал едва приметно дымится, был ещё теплым. Обертка от жевательной резинки, когда Денис развернул её, оказалась была "Свежестью", которой по настоянию назойливой рекламы пользуются сотни тысяч москвичей. Никаких следов на лестнице - не было. И на собственном затылке тоже, поскольку когда Денис пощупал свой ещё гудящий череп, то крови на руках не обнаружил, а шишка вскочить несколько попозже. Заключение получалось несложным - ударили либо тяжелым, но не острым предметом, либо, следовало предполагать, что кулачище у нападавшего был тяжким, словно гиря.

Оставаться на этом пункте наблюдения теперь было безопасно, да настроения на подобное действия не хватало.

Денис спустился вниз, голова все более прояснялась, шум в мозгах прекратился и он прикинул, кому бы могло не понравится его наблюдение за кабинетом Тарасова? официальная наружная охрана фирмы, если б такая существовала, не ограничилась бы просто ударом, а в соответствии с должностью - начали бы дознание: зачем господин Черешков заглядывает в окна чужих кабинетов. Такового не произошло и следовало понимать, что нападавший придерживался тех же целей, что и Денис - тоже вел наблюдение за Тарасовым, увидел его, Дениса, на подходе к дому. занял позицию этажом выше (вспугнул гобубей, черт возьми - надо же было насторожится, обратить внимание!) а затем провел эффектную атаку. Но опять же - каков её смысл?! Отсиделся бы, переждал визит и ушел незамеченным. Нет, мерзавец подал знак, сделал предупреждение - "не суй свой длинный нос в чужие дела, сиречь кабинеты".

Денис уже вышел на улицу, всякие желания продолжать наблюдения у него пропали и он уже пошел было к остановке автобуса, когда приметил, что возле дверей отеля "Олимп-Россия" остановилась серенькая "волга", но что более существенно, впритык к заднему бамперу "волги" тормознул милицейский УАЗ. желтого цвета.

Денис замедлил шаги.

Из "волги" неловко выкарабкался толстый майор милиции и пара мужчин в штатском. Из УАЗа не вылез никто, но он представлял из себя вполне очевидное сопровождение "волги"

Майор и штатские уверено прошли в двери отеля. Денис решил, что прерывать наблюдение рановато. следовало посмотреть, чем все кончится. хотя бы во внешнем порядке.

Все кончилось минут через десять - из отеля вышла вся компания: впереди майор и Тарасов. сзади - штатские. Тарасов был мрачен и сосредоточен, майор равнодушен, штатские безразличны. На арест это не походило. во всяком случае наручников на руках Тарасова не наблюдалось. Вся группа села в "волгу" и она укатилась - УАЗ следом.

глава 5

Фарид подавленно молчал, а Борис почмолкал, взглянул на Дениса и спросил.

- И какой ты сам сделал вывод?

- Пока никакого. - признал Денис. - Самое примитивное - Тарасов уничтожил свою секретаршу. Собственноручно. Можно допустить, что она его шантажировала. Или - закончилась любовная связь и она стала мешать.

- Не было связи, черт вас дери! - сдавленно сказал Фарид. - Ну, я ж там круглый день кручусь! Все знаю! Ольга со мной встретиться хотела, глазки строила... Теперь... Теперь мне кажется...

- Фарид, - мягко остановил его Денис. - Ты , понятно, красавец-мужчина. И девочки с дискотеки, официантки и студентки едва увидев тебя, падают, раскорячив ноги. Но эта Ольга - не по тебе. Вернее ты для неё - ноль! Не обижайся. У неё был другой класс, другая весовая категория. К тому же, женщине двадцать восемь лет. Да она не о жеребце под одеялом мечтала, а о своей будущей жизни. Молодость - то уходит? Что она могла с тебя получить? Я ж её в кафе видел. Это же охотница Диана! В ней тревога была.

- Ты мне договорить не даешь! - закричал Фарид и тут же осел. - Я же сказал, она хотела со мной встретится... А теперь, когда все вспоминаю, то... Ты, наверное, прав, Ден... Она со мной ПО ДЕЛУ хотела встретиться... Такие вот намеки были...

- В какой момент? - спросил Борис.

- Момент?... А! Я ей рассказал, как на меня три сопляка напали, куртку кожаную хотели снять, так я их и уложил.

- Возможно допустить, что она собиралась использовать тебя в качестве своей охраны или просто грубой силы... Но это все пустое. - заметил Борис. - Но неясно одно. Чтобы Тарасов так примитивно сжег свою секретаршу в машине... Он, насколько я его помню, производил впечатлениен более тонкого человека.

- Она могла его шантажировать. - сказал Денис.

- Допускаю. Секретарши, если работают на фирме долго, то со временем накапливают очень много фактов о деятельности своего шефа. Опасных фактов. Секретарша - эта бомба замедленного действия, а потому умный фирмач часто меняет своих секретарш.

- Мы рассуждаем на голом месте. - сказал Денис. - Строим такую схему, которая нам удобна. А в жизни её может и не быть. А хуже того то, - он примолк, пытаясь поймать мысль, а Борис подхватил.

- Хуже того то, друзья мои, что мы проигрываем время.

- В каком смысле?

Борис вытащил из кармана газету.

- А в том, невежды, что нужно читать прессу. И следить за собственными делами с другой стороны. А в газете написано, что пресс-атташе мэрии заявил, что они ВЫШЛИ на след преступников, которые покушались на вице-мэра. А мэр Лужков, давая интервью по поводу подготовки Москвы к юбилею "Столице восемьсот пятьдесят лет", походя заметил, что бандитам, покусившимся на его вице-мэра, он лично ноги переломает. Это в его стиле.

- А кто мог трахнуть тебя по черепу, Ден? - спросил Фарид - Да откуда я знаю?!

- Но ты же засветился, Ден! Это наш враг!

- Получается так...

Они помолчали, было слышно, как по коридору прошелестели негромкие шаги - Владлен Тимофеевич прошел на кухню.

- Денис, - напряженно спросил Борька. - Когда ты разговаривал с Тарасовым... Он ждал свою секретаршу? Ты меня понимаешь? Он - ждал?

- Ждал! Ждал в нормальном состояние! Сердился, что она опаздывает и ждал! Ему незачем было передо мной играть! Он не сжигал Ольгу в машине.

- Тогда, господа, - Борис выдержал паузу. - Логично заключение, что в автомобиле стремились не столько уничтожить секретаршу, сколько самого босса. Или - обоих разом.

- Подожди, подожди. - напрягся Денис. - Тарасов заметил по ходу дела, что его "мерседес" в ремонте. И тогда можно допустить, что он вызвал Ольгу, чтоб она подвезла его на работу... Чтобы не приезжать вместе и не вызвать сплетен он покинул её возле кафе, а она должна была придти позже... Машина загорелась...

- Странно она загорелась. - вставил Фарид.

- То есть?

- Как механик скажу - если ставишь взрывное устройство, которое срабатывает на включение зажигания, то оно и срабатывает сразу. Она должна была вспыхнуть ещё на стоянке, когда она начала движение.

- Правильно, - кивнул Денис. - Но тут мог произойти технический сбой. Тот кто установил бомбу, плохо знал свое дело.

- Черт возьми! - Борис чуть не подскочил. - Да ведь по сообщениям прессы машина вице-мэра Рекунова тоже сперва загорелась, а потом грянул взрыв! Это же аналогичное устройство, господа! Телохранитель сгорел в машине потому, что включил мотор при виде своего начальника! А Рекунов не успел в неё сесть, не дошел до автомобиля и его посекло осколками!... Кстати, сообщают, что состояние его тяжелое, но надежды есть.

Денис взглянул на часы и сказал решительно.

- Мне пора на службу. Подводим итоги. Фарид - начинай.

- Нет у меня итогов. Ольгу жалко. Смачная была баба, чего уж там. Она бы ещё лет десять под одеялом была прима-балерина.

- Боря?

- Итог один - мы подобрались к людям, которые нас... Интересуют, скажем так. Это - почти наверняка. А потому, пять раз осмотрите свою "шкоду", прежде, чем на ней поедете.

- Поддерживаю оба мнения. Совещание закрыто.

- Мне тоже пора, - поднялся Фарид. - С Кавказа один клиент должен приехать, выгодное дело предлагает. Для фирмы.

... Солнце уже клонилось к закату, Москва затихала, словно уставший от тяжкой работы барабанщик, длинные тени ложились на реку, по которой скользил катер на подводных крыльях и государственный триколор развевался на ветру.

Денис прошел над рекой по Каменному мосту и углубился в переулки. Он прикидывал со всех сторон, в чем же, собственно говоря, будут заключаться его обязанности Главного пожарного, пришел к выводу, что взят он на эту выдуманную должность только из милости Тарасова, пробудет на ней недолго, пока не проявит себя. А проявить себя следовало и, пока он добирался до фирмы, пытался вспомнить все, что он знает о технике службы инспекторов противопожарной безопасности. Но так или иначе, перед персоналом фирмы надо было разом поставить себя не прихлебателем шефа, а его доверенной правой рукой.