Поймать лисицу

Чужие девушки

Они пошли в лес собирать орехи, за ними увязались все деревенские ребятишки. Вот сбегают вниз, на равнину, точно птицы, щебечущие на разные голоса.

Лена шла грустная. Впереди виднелся пожелтевший лес. Она сказала Раде:

— Посмотри, как мрачно!

Малыш не понял, что такое "мрачно", но переспрашивать не стал.

— Знаешь, Раде, не люблю я осень. Больше всего мне лето нравится.

— Надо же, что выбрала! — засмеялся Влайко, обгоняя их. — Ведь летом полно оводов.

— Тебе-то какое дело?! — набросилась она на брата. — Сам ты овод!

— Я овод! — закричал он и побежал с раскинутыми в стороны руками. — Эй, берегись, ужалю, кого поймаю!

Ребята рванулись за ним, земля загудела от их топота. Позади остались лишь Раде с Леной да шагавший в сторонке Рыжий. Лена украдкой смотрела на него, но он этого не замечал. "Никогда он меня не полюбит", — с обидой думала девочка. Крикнуть бы ему что-нибудь, пусть даже грубое, злое, лишь бы обратить на себя его внимание. Но Рыжий шел, погруженный в свои мысли, махал прутиком то влево, то вправо, и Лена отказалась от своего намерения.

Топот ребячьих ног удалялся. Все скрылись в долине, а на взгорке, с противоположной стороны, появился пока только Йоле, прокричал что-то — победно, ликующе — и скрылся в зарослях орешника.

Подойдя к опушке, Лена, Раде и Рыжий услышали песню: "Мой любимый, ты, как лед, холодный…" Ребята остановились.

— Это, верно, девчата из Ясика, — предположил Раде.

Прибавили шагу. Догнав своих, увидели девушек, которые тоже собирали орехи.

Рыжий отстал, свернул направо и подошел к кусту орешника. Девичий голос слышался по ту сторону куста:

— Зима будет холодная, раз орехи такие уродились.

Голос был приятный. Рыжий раздвинул густые ветки. У куста, подняв руки, тянулась к гроздьям орехов совсем молоденькая девушка. "Какая красивая", — подумал Рыжий и непроизвольно потянулся к той же ветке.

— Да, пожалуй, холодная будет зима, — послышалось сзади. Рыжий оглянулся — из зарослей на него смотрела какая-то толстушка. Смеясь, она добавила: — А вот вам, девушки, и парни!

— Где, где? — зазвенели вокруг девичьи голоса.

Рыжий встретился взглядом с той, первой девушкой, и лицо его вспыхнуло.

— А вот они! — сказал Рыжий обрадованно: подошли Влайко и Йоле.

— Э-э, что это за парни!.. — презрительно воскликнула высокая худая девушка, выглянув из кустов. — Я думала, и правда парни, а тут одна мелочь пузатая…

Девушки захохотали.

— Чем же мы плохи? — серьезно спросил Влайко. — Рыжему пятнадцать лет, а мне и Йоле — по четырнадцать, — не моргнув глазом соврал он.

— Ух ты, какие взрослые, — поддела высокая, пригибая ветку орешника. — До чего мы, бедные, дожили, а? — бросила она через плечо.

Девчата вокруг снова рассмеялись. Высокая девушка обирала куст, не обращая на ребят никакого внимания. Она запела:

— Всех парней в округе этой я отдам за горсть орехов…

Ее подруги не переставая хихикали. Рыжий молчал смущенно. Один Влайко не сдавался:

— Чего смешного? Вы нас просто не знаете. Вот, например, Йоле. Его никто не может обогнать!

— Какой это Йоле? — лукаво поинтересовалась толстушка.

— Да вот он, — кивнул Влайко.

Йоле готов был сквозь землю провалиться. Но, как ни странно, уходить почему-то не спешил. Его забавляла болтовня Влайко. К тому же он заметил, как внимательно смотрит на него одна девушка, невысокая, тоненькая.

— Знаете, он этой зимой лису поймал, — продолжал Влайко. — Голыми руками!

Тут уж Йоле не выдержал. Он повернул назад, но прежде оглянулся на ту самую девушку. Ему показалось, что она не смеется.

— А вот этот твой товарищ, он чем славится? — ехидно спросила высокая.

— Да он лучше всех стреляет, — расхваливал Рыжего Влайко, не замечая подвоха. — Он птицу на лету может подстрелить.

— Смотри-ка! — проговорила высокая, то ли издеваясь, то ли всерьез удивляясь.

Рыжий взглянул на ту, первую, девушку — взгляд ее был полон нескрываемой симпатии. Она потянула на себя ветку, заслонив ею лицо.

— Ну а сам-то ты чем знаменит? — обратилась к Влайко толстуха.

— Я-то? — переспросил он. — Да вроде ничем.

Девушки дружно расхохотались. Рыжий вступился за него:

— Он лучше всех танцует. И больше всех знает всяких шуток…

По гроб жизни Влайко будет благодарен ему за это.

Приободрившись, Влайко предложил:

— Приходите вечером к нам на посиделки.

— А где это? — спросила маленькая девушка.

— У нас. У его дяди, — ответил Влайко, показывая на Рыжего.

— А там, кроме вас, троих молодцов, никого не будет? — съязвила высокая.

— Почему же? — не чувствуя иронии, спокойно ответил мальчик. — Будут и другие.

— Придут четники из Соколовича, — подтвердила толстушка. — Я слышала, наш Спасое говорил.

— Ну, разве что, — протянула высокая, переходя к другому кусту.

Все разбрелись по лесу. Рыжий переходил от куста к кусту, пытаясь найти ту девушку, но ее нигде не было. "Неужели ушла?" — с сожалением подумал он.

Он увидел ее на просеке. Радуясь, что рядом никого нет, смотрел на тонкие ловкие руки, обирающие куст, на грудь, обтянутую полотняной сорочкой. "Как два холмика", — подумал Рыжий, и у него перехватило дыхание.

— A-а, это ты? — спросила девушка, заметив его.

Она была старше его, но не намного. "Лет шестнадцать", — решил Рыжий.

— Тебя как зовут? — спросила девушка.

— Жарко, — ответил он. — Но все называют меня Рыжий.

— Рыжий, — повторила она и улыбнулась.

— А тебя?

— А меня — Роса.

"Она и вправду как роса — чистая и светлая…" — подумал мальчик.

— Можешь нагнуть мне вон ту ветку? — попросила Роса, прикинув, что мальчик выше ее.

— Могу.

Рыжий уверенно подошел к кусту, подпрыгнул, не дотянулся. Подпрыгнул еще раз, схватил ветку, но, потеряв равновесие, чуть было не упал. Роса подошла, чтобы помочь ему, и, стараясь удержаться на ногах, мальчик задел ее плечом. Это прикосновение обожгло его и в то же время смутило.

— Извини, пожалуйста, — сказал Рыжий.

— Ничего, — ответила Роса, обрывая орехи.

Потом они рвали их вместе, держа ветки между собой. "Я дотронулся до нее", — радостно повторял про себя Рыжий. Лицо его пылало.

— А ты не очень разговорчив, — заметила девушка.

Рыжий засмеялся. "Подумает еще, что я какой-нибудь заика…" Чтобы разуверить ее в этом, спросил как можно спокойнее:

— Так ты придешь на посиделки?

— Не знаю. Если мама пустит…

— А у тебя есть парень? — спросил Рыжий и покраснел еще больше.

— Да. Он в партизанах.

— В партизанах…

Рыжий завидовал незнакомому парню. "А если он погибнет?" — чуть было не спросил, да вовремя спохватился. Меньше всего на свете хотел бы он причинить ей боль. Ее глаза, светлые, сияющие, никогда не должны потускнеть от горя, никогда.

"Что это, что происходит? — думал Рыжий. — Что влечет меня к этой незнакомой девушке? И почему так приятно стоять рядом и смотреть на нее?"

Роса разглядывала его с любопытством — ей нравился этот рыжий, не по годам высокий мальчик. Она первая нарушила молчание:

— Твой товарищ сказал, ты живешь у дяди?

— Да. Мы с мамой у него с тех пор, как усташи сожгли наш дом.

— Вот как… — сочувственно проговорила Роса. Понимая, что затронула тяжелую для мальчика тему, спросила: — Ты ходил в школу?

— Ходил, да война помешала.

— Война много чему помешала, — вздохнула Роса. Помолчав, решилась задать еще один вопрос: — А кем ты хочешь стать, когда вырастешь?

— Учителем, — не задумываясь ответил Рыжий.

— Учителем, — повторила девушка и улыбнулась, представив, как его, такого рыжего, будут дразнить ученики… Но вслух сказала: — Хорошее дело ты выбрал.

— А ты кем будешь? — спросил Рыжий.

Роса засмеялась:

— Никем. Выйду замуж. — Она покраснела. — Буду ухаживать за мужем, за домом, за, детьми… Вот!

Рыжему понравились ее смущение и искренность. Все в ней ему нравилось. Он смотрел на нее с восхищением. "Вот бы согласилась выйти за меня", — подумал он, и мысль эта глубоко его взволновала.

Кто знает, сколько бы еще он так простоял, глядя на девушку, если бы подруги ее не окликнули.

— До свидания, Жарко, — сказала Роса, протянув ему руку. — Я рада, что узнала тебя.

Пожимая ей руку, он вдруг понял, что она уходит и, скорее всего, они больше никогда не увидятся. Тоска охватила его.

— Может быть, где-нибудь еще встретимся, — сказала Роса.

Он смотрел ей вслед. "Что значит "может быть" и "где-нибудь"?" — думал Рыжий. Он чуть было не бросился догонять девушку, чтобы спросить: разве она не придет на посиделки?.. Но, опасаясь ее насмешливых подружек, замер на месте. "Ведь она сказала — если пустит мама… И все-таки: "может быть" и "где-нибудь"".

Надежда и безнадежность попеременно охватывали его, пока он шел домой. Мальчик с удивлением спрашивал себя: что же поселилось в его сердце, что вызывает такую бурю чувств одновременно — счастья и печали? Он не знал, как ответить на этот вопрос.

Тем временем Лена с любопытством наблюдала за Рыжим. Тот ли это хмурый, задумчивый парень, которого она жалела еще сегодня утром? Почему так сияют его глаза? Ей было обидно. "Надо же, и я еще ему сочувствовала!" — упрекнула она себя и сердито отвернулась.

А Рыжий шагал, ничего вокруг не замечая, не глядя по сторонам, то улыбаясь чему-то, то грустно опуская голову. Лишь у деревни он рассеянно махнул им рукой.

Он лег спать все с тем же ощущением счастья, смешанного с печалью, а весь следующий день провел в ожидании. "Что, если она не придет?" Он просто не представлял, что с ним тогда будет.

Вечером в доме дяди собрались парни и девушки, пришедшие из окрестных сел.

— Пришли, — сказал, подбегая к Рыжему, Влайко. — Я их видел.

— А Роса? — спросил Рыжий, вдруг охрипнув.

— Какая Роса? — поинтересовался Влайко и, не дождавшись ответа, побежал к гостям.

Пришли все, не было лишь ее. Рыжий несколько раз прошелся мимо гостей, высматривая.

— Ну что, стрелок? — окликнула его высокая. — Нет твоей красавицы.

Рыжий молча остановился перед ней.

— Не ищи, не придет она, — выпалила девушка. — Не любит четников.

Рыжий покачнулся, точно от удара. Так… Значит, не придет.

Он выскочил во двор. В ушах звучало: "Не любит четников". И странное дело — обида на Росу стала проходить. Рыжий сел на траву, повторяя про себя: "Не любит четников". Он кивал головой, улыбался.

— Хорошая девушка, — сказал Рыжий громко.

Посиделки прошли без него, но он об этом не жалел.

Наутро Раде рассказал, что там происходило.

— Эх, жаль, ты ушел, — возбужденно говорил мальчик. — Было на что посмотреть! Влайко чуть не всыпали…

— Кто?

— Да какой-то бородатый.

— За что?

— За то, что вертелся возле толстухи — помнишь ее? А ей, видно, приглянулся этот бородатый, Влайко не отставал, прямо прилип к ней. Бородач разозлился, снял ремень и хотел всыпать Влайко на виду у всех. Хорошо, дядя твой вступился! — хихикал Раде.

Рыжему были безразличны и Влайко, и толстуха, и бородач, и ремень, он думал только об одном: увидит ли когда-нибудь Росу. Ему не хотелось ни с кем разговаривать, он бродил в одиночестве, мысленно обращаясь только к ней, надеясь услышать ответ. А она говорила: "Может быть…"