Поздняя любовь

14

Он уже не раз пересекал страну с запада на восток, но к этим поездкам его побуждало любопытство и юношеское тщеславие. Сейчас думал не о дороге, а о конце пути, когда его встретят Нэнси, Рик и, главное, отец Лиз, для которого Кристофер Холден чужак, вмешавшийся в жизнь дочери. Его попросту могут попросить исчезнуть…

И вот он стоит на улице, на которой живет отец Лиз. По обеим сторонам тянутся одинаковые домики с одинаковыми палисадниками, огороженными невысокими оградами. Кристофер нашел нужный дом и поднялся по ступеням к двери. У него было ощущение нереальности происходящего: сейчас он позвонит, ему откроет незнакомый старик, который наверняка не подозревает о существовании Кристофера Холдена и которому надо объяснить свой странный визит…

Звонок оказался неожиданно резким и громким. Кристофер вздрогнул и прислушался: ни голосов, ни шагов. Он хотел позвонить снова, но дверь распахнулась и в освещенном проеме появилась Лиз.

Кристофер смотрел на нее, словно это был обман зрения, мираж, и через мгновение она исчезнет. Лиз прошептала:

— Крис… Ты приехал!..

Они вошли в дом. Лиз провела Кристофера в свою комнату, держа за руку, словно боялась потерять его.

— Я думала, это дети вернулись. Они уикенд проводят дома… Боже мой, я умру от счастья!..

Последние слова, которые Лиз произнесла с такой радостью и благодарностью тому, кто внушил Кристоферу приехать, вернули его на грешную землю, и это было желаннее всех мечтаний.

— Почему ты не перезвонила? — спросил он. — Я потом ждал твоего звонка несколько часов.

— Я не могла, — сказала Лиз. — Мой поезд отходил через пять минут.

Лиз смеялась, терлась, как кошка, о щеку Кристофера и вдруг заплакала.

— Ты не уедешь?

— Без тебя — нет!

— Я люблю тебя.

Дверь в смежную комнату была открыта. Там стояла кровать, занимавшая половину помещения.

— Я поселю тебя здесь. Тесно, но…

— Нам больше не надо.

Она вспыхнула и провела губами по его лицу.

— Я сказала отцу про тебя.

Кристофер видел, что Лиз рада ему, понимал, что ее признание в любви — правда. Но она почему-то слишком суетилась, слишком нервничала, и эти ее слезы, и то, как она вдруг покраснела… У него появилось ощущение какой-то недоговоренности, тайны, которую Лиз боялась открыть. Кристоферу не хотелось портить недоверием встречу, и он не стал расспрашивать — рано или поздно все выяснится. Однако Кристофер не мог отделаться от неприятной мысли, что от него что-то скрывают, и невольно стал сдержаннее.

В дверь позвонили — настойчиво, не отнимая палец от кнопки.

— Это Рик! — воскликнула Лиз и побежала открывать.

Кристофер слышал, как она сказала:

— Приехал сын миссис Холден…

— Чтобы жениться на тебе? — серьезно спросил Рик.

— Тише!.. — шикнула на сына Лиз.

— Почему тише? — послышался голосок Нэнси.

— Идите мыть руки и позовите дедушку, — строго велела Лиз. — Я разогрею ужин.

Кристофер покинул свое убежище. За то время, что он не видел Нэнси и Рика, они выросли, вытянулись и потому казались похудевшими.

— Здравствуйте! — приветствовала его Нэнси. — Хорошо, что вы приехали.

Рик тоже поздоровался, сказал, что пойдет за дедом, и исчез. Нэнси посмотрела вслед брату и спросила у Кристофера, правда ли, что он женится на маме.

— Правда, — ответил он. — Ты против?

— Нет. Рик говорит, что вы вообще ничего… Я просто хотела знать, правда или нет… Вы ведь научите меня кататься на водных лыжах?

— А если не научу?

Она состроила гримасу.

— Тогда попросите вашего знакомого тренера.

Хлопнула дверь, и появился отец Лиз. Он был кряжистый, с тяжелыми руками крестьянина и грубыми чертами лица. Как ни странно, Лиз с ее тонкой, одухотворенной красотой была похожа на отца.

— Дед, — сказала Нэнси, — это мистер Кристофер Холден.

Сейчас объявит, что я женюсь на ее маме! — подумал Кристофер, но Нэнси посчитала, что его имени достаточно, чтобы дед понял, с кем имеет дело. Дед был глуховат, и Нэнси говорила громко. Старик, видимо удовлетворенный церемонией представления, кивнул и спросил, скоро ли ужин.

— У деда есть лошадь, — сообщила Нэнси.

Старик ел неторопливо, изредка бросал взгляд на гостя, о котором ему говорила дочь. Любовь у них. Ну приехал — а дальше что? Старик считал — он так и сказал Лиз — сперва с законным разберись. А там как хочешь…

Лиз и Кристофер тоже молчали, болтала только Нэнси.

После ужина Нэнси побежала на конюшню. Рик отправился к компьютеру. Отец Лиз тоже ушел. Кристофер и Лиз остались вдвоем.

— Не хочешь посмотреть на лошадь?.. — спросила Лиз. — А я пока уберу…

И опять у Кристофера возникло ощущение, что она избегает его.

— Да, конечно… — сказал он и пошел смотреть лошадь.

У конюшни горел фонарь. Двери были раскрыты, и Кристофер вошел. В деннике стоял серый жеребец. Нэнси кормила его яблоком.

— Ты любишь лошадей? — спросил Кристофер.

— Ну да. А что?

— И Рик любит?

— Рик любит железо. — Это сказал дед Нэнси. В его голосе сквозило неодобрение.

Он подвез на тележке сено. Велел Нэнси:

— Подбрось ему. — Не глядя на Кристофера, старик спросил: — Вы надолго к нам, мистер…

— Как Лиз скажет, — ответил Кристофер.

— Она скажет.

Непонятно, осуждал отец Лиз или подтверждал, что дочь действительно скажет, когда Кристоферу положено уехать. Старик явно был не в духе. Или в смятении, потому что дочь из одного полымя не вылезла, а в другое полезла…

— На сегодня все, — ни к кому не обращаясь, бросил он.

Старик обождал, пока Нэнси и Кристофер покинут денник, запер конюшню и направился к дому. Нэнси и Кристофер последовали за ним.

Кристофер отправился в свою комнату, лег на кровать и выключил свет. Он слышал, как Лиз, уложив детей, спустилась по лестнице и прошла в кухню. Ее долго не было, и Кристофер начал думать, что она не придет к нему. Но она пришла. Осторожно спросила:

— Ты спишь?

Он ответил не сразу, гадая: если притвориться спящим, что она станет делать?

— Нет, — наконец признался он.

Лиз скинула туфли — каблуки стукнули об пол, — легла рядом и сразу обняла его.

— Крис…

Это была та Лиз, которую он любил, и Кристофер уже не думал, что она что-то скрывает и избегает его. Он признался в своих подозрениях.

— Что же, по-твоему, я скрываю? — удивилась она.

— Не знаю. И отец твой не очень дружелюбен… Я понимаю, я ему чужой…

— У него характер такой, привык быть один или с очень близкими людьми. А еще лучше — с лошадьми.

Кристофер рассказал о свадьбе Стива — хорошо бы им с Лиз поторопиться.

— Ты действительно хочешь жениться на мне?.. — спросила она. И как-то сразу замолчала, будто оборвала недосказанное.

— Хочу, — ответил Кристофер.

Лиз засмеялась.

— Почему ты смеешься?

— Я счастливая.

Кристофер напомнил, что, когда Лиз сторожила чужую виллу, он уже уговаривал ее уйти к нему жить.

— Я не знала, что «уйти жить» — это предложение руки и сердца, — фыркнула она.

Кристофер включил торшер, стоящий рядом с кроватью, и посмотрел на Лиз.

— И поэтому не верила мне?

— Почему же, верила: ты хотел, чтобы я у тебя жила.

Он усмехнулся.

— Хитрая! Вышла из положения!

— Не хитрая, а ученая! — поправила Лиз.

Больше они не говорили о женитьбе. Пока Лиз не получит развод, об этом нечего думать. Она сказала, что ездила в Атланту и была у судьи.

— Я тогда и звонила. А когда поняла, что рядом с тобой мой муж, испугалась и бросила трубку. Я очень боюсь его… Ты его не знаешь. Он уже приходил сюда. Хорошо, меня не было. Угрожал отцу. А будь он в припадке, мог и убить… — Она прижалась к Кристоферу. — Мне кажется, это никогда не закончится. Если бы можно было уехать куда-нибудь далеко…

— Ты и в Африке будешь бояться, что муж найдет тебя. А Нэнси и Рику тоже бежать? Может быть, как-нибудь мы справимся с твоим Лопесом?

— Не знаю. Надеюсь…

Они давно не были вместе, но сейчас, вместо того чтобы любить друг друга, говорили о человеке, которого следовало навсегда забыть.

Лиз помолчала и спросила:

— Ты забрал щенка?

— Конечно. Только теперь он стал совсем большим… Я тогда принес тебе розы, а тебя нет. Вот когда я испугался! Даже розы забыл… Представляешь, Стив отпустил меня, чтобы тебя разыскать!..

— У него хорошая девушка? — спросила Лиз.

— По-моему, да. Я вообще-то не помню ее. Но все равно ты лучше… Знаешь, ночь придумана не для бесед.

Лиз спросила, кого бы Крис хотел: сына или дочь?

— Сына.

— А если будет дочь?

— Все равно, пусть дочь… — Он потянул за шнур выключателя, и торшер погас…