Позывной «Омега»

Глава 8

Панчи Полковиц, по прозвищу Выкрутас, сидел в тесной комнатке, в небольшой пристройке позади здания прачечной. Последние пару лет, с того момента, когда его бизнес плавно перешёл под крыло организации братьев Ланолли, он снял себе этот угол и называл его своим офисом. Бизнес у Панчи был не ахти какой: три бригады проституток. По факту, он был простым сутенёром, так его и полицейские называли, но это было раньше. Сейчас Выкрутас официально владел легальным бизнесом, который на бумаге назывался «оказание услуг массажа и досуга». Панчи платил ежемесячный налог как представитель малого бизнеса и отстёгивал двадцать процентов своей «крыше».

Сегодня Панчи был не в себе. С утра пришлось заплатить налог, а после обеда приехал посыльный от Ланолли, хорьковатого вида коротышка, и забрал причитающуюся «за спокойствие» сумму. Подсчёт барыша привёл Панчи в уныние. Команду проституток, по большому счёту, нужно было постоянно обновлять. А лучше расширять бизнес, вставая на стационарную точку, говоря по-другому – создавая настоящий бордель. На это требовались деньги, а с недавних пор спрос на ночных бабочек, стоящих на улице, резко упал и приток наличности иссякал день ото дня.

Панчи, как исправный налогоплательщик, решил сделать ход конём по голове и влез в долги. И хорошо, если бы он взял денег у кого-то знакомого, нет, Панчи Выкрутас пошёл в банк и взял кредит. И это было самой большой ошибкой в его жизни.

И вот сегодня, подбив нехитрую бухгалтерию, Панчи впал в отчаяние. Через несколько дней ему предстояло выплатить очередной взнос в счёт кредита, а денег не было. Он и прошлые платежи просрочил, и когда ему звонили из банка, то недвусмысленно намекнули, что очередная просрочка платежа будет караться штрафом, а пропуск и вовсе сулит проблемы со здоровьем.

И ведь вот какая штука. Панчи, взяв в банке кредит, так и не смог вывести свой бизнес на новый виток. Что-то пошло не так, обещанное помещение продали другому, в итоге Выкрутас не выдержал напряжения и на три дня выпал из реальности, заперевшись в дорогих апартаментах отеля «Кавалькада», нюхая «фирос» и запивая его виски от фирмы «Макс Копер» по три с половиной сотни кредитов за бутылку. В итоге деньги он спустил, ничего при этом не приобретя. А когда выселялся из отеля, ему показалось, что со счётом его надули, и он устроил скандал, разбив при этом два гостевых стеклянных стола, терминал на стойке рецепции и физиономию метрдотелю-распорядителю. Пришлось платить ещё и за ущерб.

Теперь Панчи сидел у себя в каморке и напряжённо думал, где взять денег, чтобы заплатить по кредиту. Но ничего путного в голову не приходило.

Так он досиделся до темноты, так ничего и не придумав. Панчи снял с огромного шурупа, который заменял ему вешалку, свою куртку, натянул её и, пнув дверь, вывалился на улицу. Закрыв замок, он отправился обходить здание, закрашенные окна которого давали лишь тусклый свет.

Обойдя угол, Панчи резко притормозил и сдал назад. Прямо перед ним, в каких-то трёх метрах стоял человек в длинном плаще и отливал на стену прачечной. По крайней мере, сутенёру так показалось сначала. Но присмотревшись, до Выкрутаса внезапно дошло, что человек в плаще просто онанирует, заглядывая в окно в том месте, где краска на стекле отшелушилась. Насколько знал Панчи, в той комнате у персонала прачечной была душевая, совмещённая с раздевалкой, и там мылись женщины после трудовой смены.

«Вот урод! – подумал было Панчи. – Двинуть ему по шарам да отпинать как следует! Ишь, дрочить вздумал на моей территории!»

Но тут, глядя на вуайериста, ему пришла другая мысль, и Выкрутас засунул руку в карман куртки, нащупывая раскладной нож-серрейтор, который носил с собой скорее для бравады и собственной уверенности. Он никогда не пускал его в ход, даже напугать никого не приходилось. Сказать по-честному, Панчи Полковиц никогда прежде не убивал. Но отчаянное финансовое положение, боязнь за собственную шкуру вынудили его сделать шаг навстречу насилию.

«Если не заплатить Ланолли, то их гориллы порежут меня на ленты. Если не заплатить в банк, то оттуда приедут быки и трахнут меня ножкой от табурета, так они и сказали. Если сбежать, то искать будут все и, в конечном счете, найдут, а потом и трахнут и порежут на ремни. Перспектива совсем не перспективная, так пусть уж лучше подохнет этот дрочила».

Живя в большом городе и вращаясь среди разной публики, Панчи с ходу мог назвать приблизительную цену той или иной вещи. Вот и сейчас он увидел часы стоимостью в двадцать тысяч на левой руке несчастного, которой тот отчаянно орудовал всё быстрее и быстрее, приближаясь к оргазму. Решение пришло мгновенно, и Выкрутас пошёл на убийство.

Мягко ступая короткими шажками, Панчи достал нож, разложил его и тут опять едва не впал в ступор. Куда ударить, чтобы наверняка? В шею или в почку?

Всё получилось само собой. Яростно онанирующий человек, уже кончающий, вдруг захрипел и стал оседать. Он жадно хватал ртом воздух, будто подавился или захлебнулся. Панчи рефлекторно рванул вперёд, желая поддержать человека под локоть, не дать упасть, но вместо этого машинально взмахнул рукой и у него получился удар. Острие ножа пришлось как раз под левую лопатку, прорвав ткань плаща и войдя полностью в плоть.

Выкрутас отступил на шаг, поражённый случившимся, человек всхрапнул ещё несколько раз и затих, так и не выпустив из руки члена. Он, как и Панчи, был левшой, а потому сутенёру пришлось брезгливо поднять руку несчастного и, расстегнув ремешок из кожи игуаны, снять часы. А потом он быстро проверил карманы брюк и пиджака под плащом. В качестве трофея Панчи достался пухлый бумажник и стилус «Унимаркер».

Рассовав добычу по карманам куртки, Панчи поспешил убраться. Он мельком взглянул на экран коммуникатора, электронные часы показывали половину десятого. До закрытия антикварного магазина, при котором работал ломбард, где не гнушались и краденым, оставалось ещё полтора часа, а потому Панчи поспешил вдоль улицы, желая быстрее обменять поживу на деньги и уже завтра, с утра, пойти в банк и досрочно погасить очередной платёж. А возможно, и два, досрочно, как ляжет карта в скупке.

Сердце бешено колотилось, неизрасходованный адреналин будоражил кровь, а Панчи подумал, что в будущем может ещё пару раз поправить свои финансовые дела таким способом, только бы нашлись ещё богатые вуайеристы. Во, слово-то какое, вуайеристы!

Добравшись до магазина, Панчи ввалился в торговый зал и, переведя дух, поспешил к неприметной двери, за которой и располагалась, собственно, скупка. Сегодня за толстым стеклом конторки сидела Толстая Марта – жена управляющего. Панчи не любил её, потому как она, как ему казалось, всегда занижает стоимость товара. Вот и сейчас, посмотрев на часы, она громко выкрикнула в очерченный чёрной краской круг с высверленными отверстиями, специальное окошко для переговоров.

– Три тысячи!

– Да ты что?! – выходя из себя, вскричал в свою очередь Панчи, хотя и ожидал такой цены.

– Ты мне не тыкай, наркоман проклятый! Не тыкай, а то я мужа позову, уж он тебя быстро спровадит! Три тысячи и ни центавро[2] больше! – женщина грозно сдвинула брови, а когда говорила, её огромная грудь колыхалась в такт словам.

В какой-то миг Панчи решил согласиться с ценой, но тут вспомнил, что муж Толстой Марты, Бренко, частенько заказывал у него девочку и всё время просил, чтоб похудее, да поменьше ростом. И в голове Выкрутаса созрел план.

– А ты не ори, корова! Зови сюда своего мужа! – и он, вальяжно облокотившись об узкую стойку, засвистел под нос какой-то мотивчик.

Марта пару секунд ошалело смотрела на наглеца, а потом подорвалась с места, из-за чего чуть было не опрокинула стол, и рванула на выход из конторки, при этом голося:

– Бренко! Бренко-о-о! Тут какой-то наркоман меня оскорбляет! Дай ему в морду и выпроводи прочь!

Муж Толстой Марты явился на зов незамедлительно, из чего Выкрутас сделал вывод, что раз тот слушается её с полуслова, значит, подкаблучник.

– Это кто тут дебоширит?! – Бренко открыл дверь в скупку и увидел Панчи.

– Я не дебоширю, а пытаюсь получить за свой товар приемлемую цену, мистер Карпентер, – спокойно, не меняя положения, ответил Панчи. – Вы ведь честный человек, а, мистер Карпентер? – спросил Выкрутас, делая акцент на слове «честный». – Вы ведь не дадите своей жене обмануть меня?

– Э-э-э, – сбитый с толку, но понявший, к чему клонит посетитель, Бренко Карпентер мгновенно изменился в лице. – Да-да, я честный человек, а потому оценю ваш товар, как положено, можете не сомневаться! Марта, этот молодой человек, уважаемый джентльмен, мы не можем его обдирать!

Управляющий убежал и появился вновь уже за стеклом конторки, предварительно вытолкав оттуда свою необъятную жену, не забыв при этом показать ей кулак, после чего Толстая Марта заткнулась и убралась с гордо поднятой головой.

Наверное, всё же он не подкаблучник. А может, просто любит её, подумал Панчи.

– Одну минуту, – заверил сутенёра Бренко. Он взял в руки часы, покрутил их, потом нацепил на глаз небольшую лупу и стал рассматривать заднюю крышку хронометра. – О! Это действительно ценная вещь! Моя жена просто не рассмотрела её как следует, уж извините! Дам вам за этот превосходный хронометр восемь тысяч!

– Вот это другой разговор, – развязно ответил Панчи и протолкнул под стекло стилус. – А это на сколько потянет?

– «Унимаркер»? – Карпентер взял стилус двумя пальцами, посмотрел на него через лупу. – Тысяча двести, максимально, что я смогу за это заплатить!

– Годится, – согласился Панчи и потёр руки в ожидании денег.

Карпентер сгрёб покупки в ящик стола, задвинул, встал и прошёл в угол конторки, где стоял металлический сейф старинной конструкции.

«Небось тоже купили у какого-нибудь бедолаги за гроши», – вновь подумал Выкрутас, машинально подглядывая за управляющим, который пытался заслонить огромный сейф тощей спиной.

Наконец Карпентер отсчитал положенную Панчи сумму, подвинул её под стекло и в последний момент придержал стопку банкнот пальцами за край.

– Надеюсь, теперь вы не сомневаетесь в моей честности? – он посмотрел Панчи в глаза. Тот усмехнулся, дёрнул купюры на себя.

– Базара нет, Бренко! Заходи, если что!

После его слов Карпентер побледнел и проводил грустным взглядом шедшего к двери магазина Панчи.

Теперь, когда у него появились деньги, Панчи поспешил домой. В морозильной камере холодильника лежали несколько доз «басты», дорогого лёгкого наркотика, который он приберегал «на всякий случай».

Едва провернув защёлку на двери и скинув куртку, Панчи поспешил на кухню, к холодильнику. Тело мандражировало от избытка ощущений за последние два часа. Убийство, мародёрство, наглое поведение в ломбарде, Выкрутас не узнавал сам себя.

Он дорожкой высыпал на стол синий порошок из пластикового пакетика, мизинцем подровнял, взял с полки половинку коктейльной трубочки, которую всегда использовал для таких случаев. Засунув один конец в нос, он поднёс трубочку к дорожке и, ведя по ней, втянул воздух вместе с порошком. Дойдя до середины, он вставил трубочку в другую ноздрю.

– А-а-а! М-м-м! О-о-о! – Панчи прислонился спиной к дверце холодильника и сполз по ней на пол. Перед глазами поплыли разноцветные круги, а через минуту зрение обострилось, слух стал настолько тонким, что Выкрутас слышал, как стонет женщина с первого этажа. Видимо, у неё сейчас был неплохой секс. Выкрутас подумал о том, что и сам не прочь бы слазить на ту бабёнку, он частенько наблюдал за ней по утрам, когда та шла на стоянку мобилей.

Он встал и отправился в комнату, попутно сорвав с вешалки куртку. Завалившись на кушетку, Панчи вытряхнул из кармана выменянные деньги, усмехнулся, подкинул их вверх, заставляя разлететься по комнате. Развалившись на кровати, он неизвестно кому показал средний палец.

– Вот вам всем! Не получится у вас Панчи наколоть! Недаром я Выкрутас, я из любой ситуации выход найду! Вот вам всем!

Он опустил взгляд и уставился на непонятно когда выпавший из курточного кармана пухлый портмоне. Панчи нагнулся, поднял его и, раскрыв, оттопырил один из кармашков.

– Так-так, что тут у нас? – Выкрутас аккуратно вынул из одного отделения портмоне купюры, разложил их веером, так, чтобы знаки были видны. Тонкая, но пачка, сотенных купюр. – Нет, ну ты посмотри, каков дрочила!

Спустя час, когда действие наркотика немного ослабло и успокоившийся Панчи смог более или менее осмысленно взглянуть на ситуацию, он пожалел, что сдал часы и стилус. В портмоне убитого он обнаружил денег на общую сумму двадцать две тысячи, с десяток кредиток и чекаутер – электронное устройство, с помощью которого мог расплатиться любой, своеобразный чек на предъявителя. Такие устройства богатые родители давали своим детям в школу, на пирожки и газировку. Он не требовал пин-кодов или еще каких паролей, стоило просто приложить чекаутер к считывающему устройству и нажать на сенсорную кнопку оплаты. На счёте чекаутера лежало ещё десять тысяч, и Панчи едва не лишился чувств, когда увидел эту цифру на экранчике электронного кошелька.

По часам, которые мог бы носить сам, и стилусу, которым мог пользоваться, Панчи грустил недолго. Он схватил коммуникатор, набрал номер службы доставки и, как только диспетчер ответила, принялся заказывать продукты и спиртное. А после этого он позвонил одной своей знакомой, которая работала в театре костюмершей, и пригласил её к себе.

Посыльный из службы доставки прибыл через полчаса. Он сгрузил коробки с заказами и замер, ожидая оплаты.

– Слышь, приятель, а твой терминал оплату кредитных займов принимает? – спросил Панчи.

– Да, мистер, – кивнул посыльный. – Если у вас займ от банков «Сотис» или «Норико-плюс», то перевод будет беспроцентный, так как наша фирма работает с этими банками. Остальные переводы с полутора процентами сверх оплаты, за услуги.

Панчи рассудил, что лучше оплатить заём сейчас, пока он при памяти, а то кто знает, как пройдёт вечер. Вернее, ночь.

– Хочу оплатить по кредиту в банк «Бриз». Десять тысяч.

– Не вопрос, мистер, – посыльный пожал плечами и набрал что-то на терминале. – С вас, с учетом ставки по переводу и услуги, десять тысяч двести пятьдесят кредитов.

– Эй-эй, это что за дела?! – возмутился сутенёр. – Откуда там ещё сотня прилипла?

– Так ведь за услуги оплаты, мистер, – посыльный развёл руками. – Не устраивает, можете не платить.

Выкрутас тряхнул головой, мысленно махнул рукой, сотня туда, сотня сюда, хрен с ним!

– На, держи, – Панчи отсчитал положенную сумму и сунул в руки посыльному. – Грабитель!