Праанжелику

Часть седьмая
Искушение Анжелики

Раз уж я тоже в Новом Свете, тянуть далее не представляется никакой возможности:

Если кто из прошлой части не понял, за что именно молодая американская церковь так ненавидела божественную Анжелику (ну, вот я, например, из прошлой части ни хуя не поняла), то теперь пелена тайны сорвана, как мой голос после украинских народных песен с коньяком.

Итак, жила-была в Новом Свете одна монашка. Ну и сами понимаете. Страна ковбоев, хиппи и рок-н-ролла, а ты - монашка, как тут мозгом не тронуться? Монашка тронулась, пошла к настоятелю и молвит: «Здравствуйте, я тронулась мозгом, поэтому садитесь, я вам расскажу о конце света в деталях».

– Крутаны, - обрадовался настоятель, - погодите, я камеру включу.

И монашка, обхватив безумными руками безумные плечами, стала вещать - ах, вижу я, как на брег песчаный, где раскинулся Макдональдс, тридцать прекрасных рыцарей чредой выходят из ясных волн, а с ними женщина модельной внешности на белом единороге, которая и погубит Акадию.

«О Господи», - подумал настоятель, - «тридцать один нелегальный эмигрант и непрошедшее карантин экзотическое животное, надо срочно позвонить в Пентагон».

А тут на брег песчаный спустилась божественная Анжелика, оседлала белую лошадь, и в Пентагоне даже младенцы догадались, что это и есть всадники Апокалипсиса четыре в одном.

Жоффрей де Пейрак возлежал на шкуре ирокеза, читал политическую карту мира и ласкал нежные розовые соски своей жены вплоть до изменения цвета и консистенции.

– Милый, о фем ты думаеф? - спросила Анжелика, не отрываясь от нефритового стержня.

– Я думаю, - судорожно перевел дыхание Человек-Гром, - а вот не создать ли мне Организацию Объединенных Наций?

– Симпатичное название, - кивнула Анжелика, - только если поменять «наций» и «объединенных» местами, получится прикольная аббревиатура со смыслом.

– Я подумаю, - ответил Жоффрей, - дорогая, кивни, пожалуйста, еще раз.

– Конечно, - закивала Анжелика. - А зачем? Ну, в смысле, не кивнуть зачем, а зачем нужна организация объединенных наций?

– Ну, - простонал муж в пароксизме, - это для того, чтобы вожди заняли себя разговорами о судьбах человечества и перестали путаться под ногами.

– Прекрасная идея, - решительно сказала Анжелика, запивая соком, - только поспеши с реализацией, а то спиздят.

– Ты права, - Жоффрей решительно поднялся и нарисовал по древней американской традиции две черные полосочки на своих мужественных щеках. - Я присяду на дорожку, а ты пока погладь мою карту мира.

– Внутреннего? - уточнила Анжелика.

А Жоффрей рассмеялся и умиленно подумал, что, мол, вот какая у меня забавная жена. Шутит.

– Беги, - вздохнула жена, - Да осветит твой путь святой Свет, и не забудь нефритовый стержень.

– Вот же черт, - хлопнул себя по лбу де Пейрак, - а забыл ведь. Годы, годы…

Проводив мужа, Анжелика устало опустилась на смятую шкуру ирокеза, все еще помнящую тепло его тела - тела мужа, понятно, а не ирокеза - и задумчиво потерла виски нежными розовыми сосками. Это помогало ей сосредоточиться. Душа требовала решительных действий, но наша божественная героиня четко придерживалась мнения, что нравственная оценка решительных поступков зависит от их конкретного социального содержания, поэтому Анжелика отмела идею вырезать соседнее индейское поселение и занялась созданием благотворительного фонда: «Вместе против СПИДа».

Главная проблема, стоящая на пути активистов фонда, заключалась в том, что СПИДа еще не было и, по прогнозам, в ближайшие двести лет не предвещалось. Поэтому их деятельность заключалась, главным образом, в развозке по окрестным деревням отбитых у индейцев похищенных белых детей. Помирающие с голодухи окрестные деревни таким проявлениям благотворительности были несказанно рады.

В одной из поездок Анжелику похитили очередные индейцы.

– Трепещи, дьяволица, - сказал главный индеец, - ибо смерть твоя близка.

– Деточка, - вздохнула Анжелика, - за последние двадцать лет меня похищали сто три тысячи пятьсот сорок восемь раз, и по данным независимого статистического агентства «Ну заплатите нам хоть кто-нибудь!» процент выживших моих похитителей на сегодняшний день составляет тринадцать тысячных процента.

– То все были цветочки, - заверил индеец, - теперь мы по заказу молодой американской церкви везем тебя к самому страшному из всех пиратов - Золотой Бороде.

– А у него правда борода из золота? - заинтересовалась Анжелика.

– Из чистого, - индеец размашисто перекрестился, - пусть духи предков плюнут в меня со Священной горы.

– А почему вы тогда до сих пор не сняли с него скальп, трусите? Или вы только с одной стороны скальпы снимаете?

– Мы, - обиделся индеец, - с таких сторон скальпы снимаем, что не при скво будет сказано. Но Золотая Борода - великий воин, да к тому же молодая американская церковь помазала его на спасение Нового Света кремом Мэри Кей.

– Мэри Кей? - уточнила Анжелика. - Тогда борода у него сама отвалится. Спасибо за информацию, дай телефон, мне надо отправить мужу смс.

– Тут не ловит, - пожал плечами индеец. - Все, приехали.

Пирога вывела их в залив, где качался на волнах исполинский корабль с надписью «Zolotaya Boroda cargo».

– Я буду защищать тебя до последней капли крови, моя госпожа, - шепнул Анжелике захваченный за компанию активист фонда «Вместе против СПИДа».

– Ты, - поморщилась прекрасная госпожа, - лучше сбеги в суматохе и сообщи Жоффрею, что надо бы разобраться. А то я опоздаю на «Исцеление любовью».

– Выходите, вон вас встречают, - сказал индеец и выставил Анжелику из лодки прямо в руки легендарному пирату Атлантики.

– Ах, - сказала богиня, и они с Золотой Бородой начали целоваться в губы и еще по всякому.

Колен Патюрель - предводитель рабов, который убежал Анжелику из гарема султана Марокко. Ну, часть третья, помните? Они еще сорок лет ходили по пустыне и любили друг друга платонической любовью, от которой у Анжелики потом случился платонический выкидыш.

Колен Патюрель, нормандец. Да, это был он. Какая страшная, ошеломляющая неожиданность!

Страшная ошеломляющая неожиданность с восклицательным знаком в конце - это, разумеется, цитата из первоисточника. Я бы сама хуй так сформулировала.

Вот такая неожиданность ошеломляющая, да.

Ну, потом графиня и Золотая Борода восемь страниц молчали, рассматривая новые сургучные печати судьбы на лицах друг друга.

– У вас поседели волосы, мое бедное храброе дитя, - несколько алогично заключил Колен по итогам осмотра.

– А вам зеркальная болезнь не сильно досаждает? - обозлилась прекрасная Анжелика.

– Ишь отрастили пузо…

– Это комок мышц, - гордо ответил Колен, а потом за ним эту глупость повторили миллионы мужчин, хотя, можно подумать, мы мышцы от пуза не отличаем. - Пройдемте в каюту и ляжем.

Пират прошел в каюту и лег.

– Ах, оставьте меня, оставьте, - закричала Анжелика. - А то я пожалуюсь в Абьюз Тим.

– Я потом удалю этот пост, - беспечно парировал Колен, снимая даже носки, дабы продемонстрировать, что настроен он серьезно и шутить не собирается.

– Вы не посмеете, - зажмурилась Анжелика.

– С хуя ли? - удивился пират. - Ты лучше просто расслабься, беби. Сейчас сознание покинет тебя, и ты всецело познаешь волшебное блаженство Кришны - Какой на хрен Кришна? - удивилась Анжелика. - Тебя в Марокко кинули львам, за то, что ты христианин.

– Ну, - замялся Колен, - так они же меня не съели.

– Извините, - сменила тактику Анжелика, - а можно выйти?

– Черт, - вздохнул пират. - Ну, идите. Налево и до конца коридора.

Наша божественная героиня выскочила из капитанской каюты, бросилась на палубу и долго роняла горячие слезы в бездушные ледяные волны Атлантического океана.

– Пойдемте, мадам, - сухо сказал наблюдающий за ней уже с полчаса Колен.

– У меня месячные, - запротестовала Анжелика.

– И вас парализовало до невозможности ходить? - уточнил он.

– Ну, - замялась богиня, - местами. Видите, как напряглись мои нежные розовые соски? Это парез.

Нормандец неожиданно свистнул, и у борта корабля появилась лодка.

– Хрен с ней, с молодой американской церковью, - сказал пират. - Дуй в лодку, она отвезет тебя в твой дурацкий Голдсборо.

– Вы меня отпускаете? - Анжелика не поверила своим глазам и в теорию Дарвина.

– Ты ж все равно не даешь, - пожал плечами Золотая Борода, - вот и топай, выискалась цаца.

«Мог бы взять и силой, между прочим», - подумала Анжелика, - «Ишь, щепетильный какой».

Но вслух сказала:

– Ах, Колен, вы самый благородный человек на свете.

Мы всегда так говорим мальчикам, которые нам не дают.

А тем временем в Голдсборо сбежавший в суматохе активист фонда «Вместе против СПИДа» взахлеб рассказывал Жоффрею про клубничку.

– А с чего вы взяли, что моя Анжелика и этот пират сливались в экстазе? - зарычал де Пейрак.

– Так известно чего, - пожал плечами гонец. - «Omnia anima post coitum tristia est», - как говаривал мой брателло Гораций. Всяка тварь печалится после ебли. А дражайшая супруга ваша выскочила на палубу и прорыдала там сорок восемь минут прямо в соплях. А соски ее нежные розовые вздымались над неспокойным горизонтом бурно, ну, вы знаете, как это бывает…

Жоффрей резко распрямился и стал похож на коринфского быка. Если, конечно, коринфский бык возьмет в левое переднее копыто томик Шекспира, раскрытый на истории про белый платочек.

– Здравствуй, любимый, - сказала, заходя в палаты, прекрасная Анжелика, - ты взялся перечитывать классику? Дело хорошее, а то все в Дьябло рубишься… Пойду, чайник поставлю, умаялась я что-то жить в эпоху перемен.

– Ты, - заревел граф, - молилась на ночь?

– Ась? - рассеянно спросила Анжелика по дороге в кухню. - Ты полдничать будешь?

Спустя несколько дней Анжелика получила записку: «Душа моя, если ты выйдешь на пустынный брег туда, где пень от старой секвойи, я расскажу тебе, почему я дуюсь и уже три месяца с тобой не разговариваю. Твой Ж.».

«Ну наконец-то», - подумала Анжелика и побежала на пустынный брег.

На пне от старой секвойи сидел Колен Патюрель ака Золотая Борода, и из одежды на нем был только презерватив, да и тот пока в руке и в упаковке, что, как все мы знаем, ничего не гарантирует.

– Мерзавец, - резюмировала Анжелика.

– Ну здрасьте…, - уныло протянул Колен и достал из отложенного в сторону фигового листка бумажку, явно вырванню из еженедельника Анжелики.

– «Душа моя», - прочитала она, - «если ты выйдешь на пустынный брег туда, где пень от старой секвойи, я покажу тебе, каким забавным штучкам я выучилась в Париже, после того, как мы расстались».

– Ну? - поинтересовался Колен и взмахнул тем, чем было эффектно.

– Даже почерк не мой, - пролепетала Анжелика. - Нас грязно обманули, а у меня стиральная машина накрылась, надо было использовать Калгон.

– То есть - не дашь? - уточнил Колен.

– Не, - покачала локонами богиня. - Я положительный персонаж литературного сериала, я не могу позволить себе такой непростительной слабости.

– Логично, - кивнул Колен. - И я положительный и не могу, а онанизмом все занимаются, даже дети, так что я не испорчу себе литературную карму… Но молодой американской церкви я за такие шутки с письмами счастья ужо алтари-то пообрываю.

Вроде ведь казалось бы - церковь, а до такой низости дошла.

– Это не церковь дошла, это я дошла… дошел, - поправился из кустов Жоффрей. - На лыжах разрушительность ревности. Простите старика. Мне очень стыдно, поэтому в качестве сатисфакции за пережитое ты, Анжелика, получишь шестьдесят девять, а ты, нормандец, пост губернатора Голдсборо.

– Спасибо, не наоборот, - с чувством сказал нормандец, они пожали друг другу руки и сели пить чай прямо в прибрежную полосу.

– О, черт, - внезапно подскочила божественная графиня, - вот ведь мы с вами, молодая американская нация, тупые.

– Чо? - спросили анжеликины любимые мужчины.

– Макдональдс, - закричала она, - Макдональдс!

– Не кричи, - успокоил Пейрак, - мы туда не пойдем, не бойся.

– Да я не об этом! Помните предсказание: «на брег песчаный, где раскинулся Макдональдс…»? Его только месяц, как достроили! А мы высадились три года назад…

И тут на горизонте начал тонуть корабль. Выжившие пассажиры добирались до берега, ведомые женщиной модельной внешности, обнимающей за шею деревянную носовую фигуру бывшего корабля в виде белого единорога.

– Здравствуйте, красивые мужчины, - сказала женщина, - меня зовут Амбруазина.

– В честь профессора Выбегалло? - уточнила Анжелика.

– И вам здрасьте, - ответила женщина.

И лишилась чувств.

Решающая битва между блондинками и брюнетками.

Кто победит: разум или разум?

«Анжелика и демон».

Читайте в следующем номере.