Практика и теория жертвоприношений

ГЛАВА 1

Из дневника кота Левиафана:

«Они издеваются над бедным котом! Сперва насильно лишили свободы, запихнув в тесную корзинку, потом везли в тесноте и духоте… А я животное, у меня потребности! Меня, между прочим, кормить надо, выгуливать, ухаживать и вообще… Никакого почтения! Я им кто? Пуфик домашний или вольный искатель приключений и Покровитель по совместительству?

Ну, конечно, я им показал! Удрал, несмотря на то, что, вообще-то, законопослушное существо. Но надо же людей воспитывать. И лучше поздно, чем никогда. А то на шею сядут. Нет, с моей подопечной мы до сих пор жили душа в душу, да и хозяин тоже ничего, понимающий, но все равно даже им надо время от времени показывать, кто тут главный, а кто за ним лоток убирает. Поэтому и удрал. И нарочно не отзывался, хотя все прекрасно слышал.

Дождался, пока они убегут и только после этого вылез из-под кучи хвороста. Осмотрел местность. Ничего. Мне почти нравится. Только вот запашок-с… Впрочем, я четыре года прожил среди некромантов, меня ароматами смерти не запугать. Кроме того, я, повторяю, не простой кот, а Покровитель. Значит, чувствую и умею больше, чем обычные кошки.

Принюхался. Тэ-экс, что тут у нас? Α у нас тут неприятности. Крупные, надо сказать. То есть, неприятности не у нас лично, а просто… они сами по себе – мы сами по себе. Главное, не вмешиваться и постараться, чтобы не вмешали нас. А то знаю я этих двуногих – такие же искатели приключений на свои задницы, как и я. Но я-то профессионал, а эти так, любители. Да еще и подопечные. Значит, что надо делать?

Перво-наперво, оценим масштаб проблемы и очертим, так сказать, круг интересов. А потом будем всеми силами стараться не допустить эту бесхвостую молодежь в опасную зону.

Осторожненько обошел территорию. На первый взгляд, обычный скотомогильник, а вот на второй… тут ведь не просто так тушки выбрасывают. Их укладывают в строго определенном порядке. Ну да. Рисуночек проявляется. Только медленно, и это для нас хорошо. А вот то, что он уже почти завершен и осталось всего-навсего какую-нибудь дохлую зверушку закопать вот здесь, в этом углу – и схема будет завершена – это плохо. Οдна зверушка – и привет. Массовое разупокоивание гарантировано. И что-то подсказывает, что добром это не кончится.

Можно ли помешать? Посмотрим. Обошел схему ещё раз. Две коровы, пять собак, три кошки, коза… Что с этим можно сделать?

Вообще-то существует несколько способов помешать провести обряд. Либо нарушить пентаграмму, либо осквернить место проведения обряда. Α я только-только облегчился…

Ладно, что-нибудь придумаю. А, чтобы думалось быстрей и лучше, схожу-ка на охоту. Поймаю кого-нибудь, глядишь, на сытый желудок какая-нибудь идея в голову и придет. А то с утра не евши!

Нет, конечно, моя подопечная меня бы накормила, но при этом ещё и заперла, лишив свободы. А я – существо вольное. Мы, коты, не терпим, когда нас ущемляют в наших правах жить так, как хочется. Мне нужна свобода перемещений. И вообще, ограничения – это не для меня.

Все, пошел на охоту».

Место для лагеря было выбрано прекрасное – на берегу реки, примерно на равном расстоянии от дороги и кладбища, в центре которого красовалась часовня Смерти, непременный атрибут каждого приличного массового захоронения. По словам магистра Вагнера, в Старграде-на-Одере было всего два некроманта – собственно городской и его помощник, в обязанности которого входило объезжать близлежащие деревни. Где отпеть подозрительного покойника, где провести обряд очищения, где нейтрализовать нежить. Весенний пик активности упырей и нежити уже миновал, наступила относительно тихая летняя пора, и городской некромант с удовольствием уделит студентам пару часов в день.

Первая встреча должна была состояться сегодня вечером, сразу после того, как колокол в часовне возвестит о начале вечернего молебна. Услышав этот сигнал, ребята должны будут явиться на кладбище и ждать начальство у входа в часовню.

Пока им предстояло разбить на берегу лагерь – поставить три палатки, оборудовать кострище, наведаться в ближайшую рощу за хворостом и узнать, где можно запастись дровами и у кого достать продукты.

Однако легко сказать – «обустройте лагерь»! Пока над душой стоял Виктор Вагнер, студенты действительно целеустремленно вбивали колышки, натягивали палатки и перетаскивали с места на место вещмешки. Но стоило ему, кивнув, отправиться в сторону часовни, как все дружно побросали работу.

- Благодать-то какая! – Альфред стащил рубашку через голову и раскинул руки, подставляя тело солнцу. - Лето! Солнце! Речка! Айда купаться, народ?

- Как тебе не стыдно? – сердито отвернулась Лилька. - Оденься немедленно.

- А что не так? - искренне удивился парень.

- Здесь девушки! Я здесь и… и вон она!

Парни мигом оглянулись в ту сторону, куда указывала Лилька, и Альфред, застеснявшись, кинулся хватать рубашку, стараясь прикрыть торс. Шагах в сорока действительно стояла незнакомая темноволосая девушка с корзинкой и, склонив голову набок, рассматривала студентов.

- Вы это… ну… это я… - забормотал Альфред, путаясь в рукавах рубашки. – Я не думал, что… просто, ну… тут это… Извините!

- Ничего-ничего, - незнакомка сделала несколько шагов навстречу. – Я никому не скажу.

Студенты немедленно принялись озираться по сторонам, словно за каждым кустом уже сидел местный блюститель нравственности.

- У вас…э-э… тоже не принято ходить голыми? - Αльфред натянул рубашку.

- По улицам – нет. Но здесь не улица.

- Я знаю. И я подумал, что… Α купаться?

- Лучше вечером, – улыбнулась незнакомка. - После того, как закончится вечерняя служба и разойдутся прихожане. А то с холма вас прекрасно видно. А у некоторых очень зоркие глаза…

- И они видят то, что не замечают все остальные, - понимающе кивнул Альфред.

- Я действительно проходила тут случайно. Просто мы живем вон в тех домах, - девушка показала рукой на несколько домиков, стоявших поодаль от дороги, - а на окраине кладбище растут целебные травы, и я иногда собираю их для отца.

- Твой отец – знахарь?

- Можно сказать и так, – кивнула девушка, перехватывая корзину. В ней действительно пучками лежали кое-какие растения. – Меня зовут Оной.

- Она, - повторил Альфред. - Необычное имя. Редкое.

- Мы приезжие. Отцу… нам пришлось сюда переехать. Я была тогда совсем маленькой. Мои сестра и братья родились не здесь.

- У вас большая семья?

- Нет. Мама, папа, один брат и я. Остальные умерли. От простуды.

- И твой отец их не вылечил?

Она пожала плечами:

- Я не хочу об этом говорить.

- Понятно. А мы издалека, – поспешил сменить тему парень. - Меня зовут Альфред, Αльфред Земниц. Это мои друзья – Вальтер, Лилия, Гжесь и Янко. Мы сюда на практику приехали.

- Вы учитесь? – вот теперь глаза Оны горели неподдельным огнем.

- Да. Мы – студенты Университета некромагии. И сами будущие некроманты. Здесь у нас практика.

- Как интересно, – девушка подошла еще немножко, - и что вы изучаете?

- Да так, всякое-разное. Пентаграммы, вызовы духов, упырей, потом ещё теорию жертвоприношений и вообще… ну, в двух словах не опишешь.

- И здесь вы будете… жертвы приносить? - Она быстро бросила взгляд по сторонам, словно прикидывала, куда бежать.

- Нет… наверное, - рассмеялся Альфред. – Мы сами еще не знаем. Вот придет наш куратор, он нам темы скажет. Мы их и будем разрабатывать. У нас куратор – магистр Виктор Ва…й!

Он осекся, когда Вальтер тихо, но твердо наступил ему на ногу.

- Когда наш куратор придет, вы сами сможете с ним побеседовать, Она, - промолвил Вальтер. - Если хотите, подождите его здесь.

Но девушка почему-то попятилась.

- Мне травы отнести надо, - сказала она. - Отец будет сердиться. Они на такой жаре могут завянуть, а ему надо срочно. Я потом приду. Попозже. Хорошо?

- Всегда рады, - заулыбался Вальтер.

Она обошла его по дуге и, уже уходя, окликнула Лильку:

- Э-э… как тебя… Лилия? А ты не могла бы…

- Нет, – вместо девушки откликнулся Вальтер. - Не могла. Мы устали с дороги, есть хотим, а Лилия у нас отвечает за обеды и ужины.

- Я? - изумилась та.

- Ты, – Вальтер подтолкнул ее поближе к тому месту, где наметили кострище. – Больше некому.

Она отступилa.

- Какая муха тебя укусила, Вальтер? - едва девушка отошла настолько, что не могла услышать разговора, накинулись все на юношу. - Чего ты с нею так обошелся?

- Она мне не нравится, - пожал плечами тот. – Какая-то странная…

- Приезжая, сама же сказала, – Αльфред посмотрел девушке вслед. – И фигурка ничего.

- Вот именно, что ничего. Мы ничего про нее не знаем. Мы вообще ничего про здешние обычаи не знаем и про здешнюю жизнь тоже. И, пока не узнаем, лучше держать ухо востро и поменьше болтать, зато побольше смотреть и слушать! И потом, мы же тут всего на две седмицы, а ты уже на нею ухлестывать начал. А как же Виктория? Прошла любовь? С глаз долой – из сердца вон?

- Да что ты понимаешь? Виктория – она… как бы тебе сказать… Она мой идеал, а идеал должен быть недостижим, как мечта, иначе не для чего станет жить. Но на пути к идеалу возможны всякие… остановки.

- Если ты способен свернуть с пути к идеалу, значит, ты выбрал неверный путь, - парировал Вальтер.

- Ну, не все же такие правильные, как ты! – пожал плечами Альфред.

Вальтер не стал вступать в перепалку – в конце концов, Альфред его друг, а друзей надо принимать такими, какие они есть. В конце концов, сам выбирал, никто не навязывался! Οн снова принялся за обустройство лагеря, и ребята мало-помалу включились в работу, лишь время от времени перебрасываясь замечаниями.

Только Лилька осталась сидеть на своем вещмешке, сложив руки на коленях, не принимая участия в работе. Пару раз ее окликнули, но девушка осталась безучастной.

- Лилия, ты чего? – насторожился Вальтер, бросая работу.

- Ничего, - ответила та.

- Что-нибудь случилось? - забеспокоился юноша.

- Нет.

- А может, ты из-за этой Оны так переживаешь? Знаешь, эта девушка и мне показалась подозрительной. Какая-то она…

- Да при чем тут это! – досадливо отмахнулась Лилька.

- Тогда в чем причина? – бросив работу, Вальтер присел рядом, заглядывая подруге в глаза. - Ты какая-то не такая… Может, лекарство дать? Матушка Кромби говорила, что…

- Да отстань ты от меня с этой матушкой Кромби, – воскликнула Лилька, всплеснув руками. - Ну… просто…не хочу я!

- Ладно, так и быть, - юноша примирительно поднял руки. - Но вечером тебе придется принять настойку.

- Вот вечером и приму. А сейчас…

- Сейчас хотя бы скажи, что тебя мучает!

Лильке ужасно хотелось сказать что-нибудь резкое, чтобы Вальтер отвязался. Она сама не понимала, что происходит. Просто внезапно испортилось настроение. Но ведь так не бывает! Всему нужна причина. А тут… что случилось? Девушка пыталась разобраться в себе, а Валька сбивал настрой. Нет, он хороший друг, Вальтер фон Майнц и целуется здорово, но иногда становится прямо-таки как наседка. Они бы с бабушкой друг друга хорошо поняли. Та тоже вечно досаждала внучке своей заботой.

- Да ничего меня не мучает, отстань, - отмахнулась она, но, заметив, как дрогнуло лицо друга, поспешила смягчить тон: - А. впрочем, давай свою настойку! Может, полегчает…

Вальтер сорвался с места так быстро, что девушка даже похвалила себя за находчивость. Все-таки огорчать Вальку не хотелось – он так искренне о ней заботится, так переживает. Пока она болела, то и дело в гости заходил, пытался развлекать. И о Левке заботился…

Взгляд упал на кошачью корзинку. Пустую корзинку. Лёвушка…Где-то он сейчас? Кот – который вовсе и не кот, как оказалось! – удрал только один раз, и буквально через несколько часов после его исчезновения с нею две седмицы назад случилась беда. И вот – опять… Боги…

Принесший кружку с настойкой Вальтер проследил за взглядом подруги и сразу все понял.

- Это из-за Левиафана, да? – прошептал он, опускаясь перед девушкой на колени. - Ты за него переживаешь?

Она молча кивнула, делая первый глоток.

- Я сам голову ломаю, куда он мог запропаститься… Но давай надеяться на лучшее. Он не мог просто так пропасть. Он же необычный кот. Он – твой Покровитель и…

- Вот именно, - Лилька вцепилась в кружку двумя руками. - Покровитель. А я…

- Не переживай ты так, – Вальтер помялся и присел рядом, осторожно обнимая девушку за плечи. – Он обязательно найдется! Левиафан не такой кот, чтобы просто так пропасть. Он сам может за cебя постоять. И ты не одна, ты со мной, а я тебя никому не дам в обиду! Ну, хочешь, я схожу и поищу его?

Сначала напрягшаяся, когда рука парня коснулась ее плеч, Лилька расслабилась и кивнула головой:

- Поищи, Валь…пожалуйста…

Она остановилась за ближайшими кустами и, прищурившись, долго наблюдала за лагерем. Голосов отсюда слышно не было, и это очень огорчало. Зато девушка прекрасно видела, как хлопочут парни, как единственная студентка сидит, сложа руки, и как возле нее крутится тот красивый юноша с благородными чертами лица. Эх, и везет же некоторым! Сама Она по ряду причин не была избалована мужским вниманием. Ей уже исполнилось двадцать лет, но у девушки не имелось даже ухажера. Парни и мужчины обходили ее стороной, а все из-за отца. Иногда Оне хотелось, чтобы ее родители не были ее настоящими родителями – мол, кто-то просто подкинул им на крыльцо сиротку, они воспитали девочку, как родную дочь, но где-то в укромном уголке свято хранят обрывок кружевной пеленки, в которую было завернуто найденное дитя. И рано или поздно настанет час, когда на пороге их маленького домика возникнет незнакомый мужчина рука об руку с красивой женщиной. Они спросят хозяев: «Где наша дочь?» - предъявят второй обрывок пеленки, и по этой примете Она узнает своих настоящих родителей. Конечно, отец окажется графом или герцогом, а может, даже самим младшим братом императора, а сама Она – принцессой крови. Настоящие родители увезут ее в свой замок, нарядят в шелка и бархат, представят ко двору, и уж тогда-то жизнь девушки изменится чудесным образом.

В самом деле, все сходилось – и ее странное, непривычное имя. И то, что отцу несколько лет назад пришлось уехать с родины, увозя семью. И то, что у него, умеющего лечить людей, умерли практически все дети. Кроме самой Оны и ее младшего братика… Может, тех детей просто не было, и папа с мамой их выдумали? Как бы то ни было, все это очень странно.

Пока была помладше, мысли о том, что она приемная дочь, помогали Оне жить. Девушка даже несколько раз принималась тайно икать в вещах матери заветную пеленку, медальон, платок с монограммой – словом, что-нибудь, что могло бы служить доказательством ее высокого происхождения. Поиски были безрезультатны, но Она не отчаивалась. В конце концов, родители могли так хорошо спрятать вещь, чтобы ее никто не смог отыскать. Вдруг мама носит ее в ладанке на груди? Не станешь же обыскивать мать, пусть и не родную?

Но время шло, ничего не происходило, и Она понемногу смирялась. И вот эти приезжие неожиданно всколыхнули былые чувства и сомнения, заставили вспомнить, что где-то есть другой мир и другая жизнь, лучше той, что вела девушка в родительском доме.

И она из него выберется. Обязательно! Но пока…

Корзинка с травами оттягивала руку. Надо было возвращаться домой.

Мать, как всегда, хлопотала по дому. Отец, видимо, только что вернулся из города и распрягал лошадь. Сын вертелся рядом, пытаясь помогать.

Отец смерил Ону косым взглядом:

- Принесла?

- Да, - девушка предъявила корзинку. – Сколько смогла, столько и…

- Мало.

- Но там действительно больше нет! Не ходить же мне в слободу и на погорелье за золотарником?

- Судя по всему, ты туда и бегала. Где так долго пропадала?

- Травы искала, – огрызнулась девушка. - Сам сходи и поищи, если мне не веришь. Найдешь хоть один стебелек – я его съем!

- Вот еще, – отец стащил с коня хомут. – Добро на тебя переводить… Корзинку оставь. Матери помоги.

Вот всегда он так! Девушка нарочно поставила корзинку так, чтобы конь при желании мог до нее дотянуться, и ушла в дом. Одна радость, что это не ее настоящий отец. Настоящий отец любил бы свою дочь. И это – лишнее доказательство того, что Она чужая в этой семье. И просто обязана отыскать своих настоящих родителей и убраться из Старгорода подобру-поздорову.

- Γде ты ходила, дочка? - мать оторвалась от ткацкого станка.

- За травами на кладбище.

- Тебя не видели? - забеспокоилась женщина.

- Нет. Я осторожно, по кустам.

- Хорошо. А то как вспомню, аж сердце щемит, - мать прижала руку к груди.

«Там! – мелькнуло у девушки. - Все-таки ладанка там! Α в ней…» Она придвинулась к матери, обняла, ласкаясь и пытаясь незаметно коснуться рукой груди, чтобы прощупать, есть ли что-то под одеждой.

- Что ты вспомнишь, маменька?

- Ничего, - та мягко высвободилась из рук дочери. - Все уже прошло и больше не вернется. Присядь пока, закончи работу, а я отцу обед соберу.

Женщина встала, уступая дочери место за кроснами, и Она, вздохнув, уселась. Ткать ей нравилось, только вот ноги и плечи потом болели. Но ничего, когда она уедет из этого дома, ей уже больше не придется ни ткать, ни прясть, ни ухаживать за скотиной.

На дворе отец матерно заругался на коня и, судя по звуку, даже ударил его – значит, тот добрался-таки до нарочно выставленной напоказ корзинки. Она улыбнулась. Мелочь, а приятно.

- Мам, а ты знаешь, к нам студенты приехали, - вдруг, словно кто-то дернул за язык, сказала она.

- Кто-кто?

- Студенты из города. У реки лагерь разбили.

- Студенты? - раздался от двери голос отца. – Так вот, значит, где ты болталась, паскуда, вместо того, чтобы травы собирать? Перед парнями хвостом крутила, оторва?

- Отец! – успела крикнуть мать. - За что?

Заметив краем глаза взмах руки, Она скатилась с табурета, и удар ремня пришелся по боку и бедру, а не по спине.

То, что ей удалось увернуться от удара, взбесило отца. Выругавшись, он снова замахнулся ремнем, походя отпихнув мать, которая кинулась было на защиту дочери.

- Стой, тварь!

Но Она не стала ждать, пока ее настигнет карающая рука отца. Девушка торопливо взбежала по ступенькам расшатанной лестницы на второй этаж, сломя голову кинулась в свою комнатку и успела затворить дверь, накинув крючок на петлю прежде, чем отец добрался до нее.

Пока он, отходя, ругался и колотил в дверь ногами – ломать поостерегся, все-таки потом ему же и чинить! – Она сидела на полу в уголке, cжавшись и обхватив колени руками. Ее била нервная дрожь. «Чужая! – вертелось в голове. - Чужая!» - и решимость во что бы то ни стало выбраться отсюда крепла с каждой секундой.

Практика началась с заходом солнца, когда студенты пришли на кладбище, где их встретил один из двух старгородских некромантов.

Некромант был стар. Даже очень стар. Совершенно седые волосы лежали на плечах, изборожденное морщинами лицо было мрачным и каким-то отрешенным, а светлые глаза смотрели до того холодно и пристально, что все невольно поежились. Одетый в темный балахон, он опирался на посох, но на боку его висел меч, а на левом плече болталась холщовая сума, доверху чем-то набитая.

- Пятеро, - сверкнул он глазами из-под нахмуренных бровей. - Вот, значит, как…

- Пятеро, - кивнул магистр Вагнер. – Так получилось…

- Не получается, – отрезал некромант. - На двое не делится. Один лишний.

- Хм, – декан посмотрел на своих студентов с таким видом, словно пытался на глаз определить, кто из них может легче разделиться пополам. – Но, тем не менее…

- Один лишний, - безапелляционно заявил некромант. – Список!

Магистр Вагнер протянул ему листок пергамента так быстро, что парни заподозрили неладное. Так обычно первокурсники дрожат перед первым в жизни экзаменом, но никак не преподаватель с десятилетним стажем работы!

- Хм, – некромант изучил фамилии. - Есть задание. По парам. Земниц-Зябликова и Иржинец-Кралов. Двое направо, двое налево.

Названные встали по бокам от старика, переглядываясь и недоуменно пожимая плечами.

- Вам аллея справа, вам аллея слева, - некромант махнул рукой с пергаментом. - Задача – определить процентное соотношение активных могил. Способ стандартный, должны знать. Через час жду с докладом. Время пошло!

Янко Иржинец и Гжесь Кралов нерешительно двинулись в указанном направлении, шепотом обсуждая, что будут делать, но далеко не отошли, ожидая, чем закончится дело.

- Что встали? - чуть повысил голос некромант. - За работу!

- Мастер… э-э… не расслышал ваше имя, - подал голос Вальтер.

- Разве я не представился? - некромант обратил сердитый взор на декана.

- Мастер Финт, – сказал тот.

- Мастер Финт, а какое задание будет для меня? – поинтересовался юноша.

- Для вас задания нет. Можете быть свободны.

- Но практика…

- Проходите ее где-нибудь еще! – отрезал некромант и опять смерил декана холодным взглядом.

- Не могу, - юноша покрепче уперся ногами в землю, словно его собирались выталкивать отсюда силой. - Я должен быть здесь.

- Почему? – старик по–прежнему смотрел исключительно на магистра Вагнера.

- Она моя невеста, - кивнул Вальтер на Лильку.

Девушка подавилась воздухом. Альфред рядом с нею присвистнул.

- Вот, значит, как… Дела, значит, сердечные устраиваем, - нехорошо прищурился мастер Финт. - А знаете ли вы, юноша…

- Знаю!

На сей раз воздухом подавился сам декан. Остальные просто застыли.

- Я знаю все, что вы можете мне сообщить, маcтер, – холодно промолвил Вальтер. – И в свой черед считаю своим долгом сказать, что решение мое обдуманное, взвешенное, и я полностью отдаю себе отчет в том, какие могут быть последствия моего поступка.

- Вот, значит, как, - повторил старик. – И как вас зовут, молодой человек?

- Вальтер-Максимилиан Вернон фон Майнц, – отчеканил тот, гордо вскинув голову и как бы случайно коcнувшись левой рукой висевшего на боку меча.

- Фон Майнц, – повторил старик, пожевал губами. - Из каких Майнцев? Валентин фон Майнц вам кто?

Юноша задумался, припоминая свою родословную. В роду был только один человек с таким именем.

- Валентин фон Майнц – мой старший брат, приближенный наследника императорского престола, - сказал он. — Но, если вас интересуют мои предки, то был, насколько помню, еще один. Валентин-Альберт фон Майнц-Норринг – мой двоюродный дядя по отцовской линии.

Он замолчал, когда старик вперил в него потяжелевший взгляд.

- Ясно, - протянул тот. - Что ж, молодой человек, оставайтесь пока здесь. Я подумаю… если меня не будут отвлекать лентяи, которые не спешат выполнять задание! – повысил он голос.

«Лентяи» попятились в разные стороны.

- А можно, - Вальтер проследил взглядом за Лилькой, - мне отправиться с нею?

- Сердечные дела, молодой человек, будете решать в свободное от работы и учебы время. У настоящего некроманта не может быть семьи, поскольку мы все служим одной цели. У нас одна богиня – Смерть. А семья – это, как-никак, жизнь. Оставайтесь на месте, я сказал!

Вальтер уже открыл рот, чтобы возразить, то почувствовал, как его локоть сжимают пальцы магистра.

- Молчите, студиозус фон Майнц, - шепнул декан.

Юноша скрипнул зубами, но послушался.

Остальные разбрелись в разные стороны, быстро растворившись в сумерках за деревьями. Последние отблески заката догорали за рекой, темнота постепенно захватывала мир. В низине уже начал клубиться туман. Где-то прокричала сова.

- Недалеко от часовни – моя башня, – нарушил молчание мастер Финт. - На камине шкатулка. Принесите.

Это распоряжение явно относилось к Вальтеру. Юноша покосился на своего куратора – как тот смотрит на то, что его подопечных превращают в слуг типа «подай-принеси»? - но тот и ухом не повел. Пришлось подчиниться.

- Одна нога здесь, другая там! – догнал его неприязненный возглас. Юноша пожал плечами и прибавил шагу.

- Слышала? – Альфред возмущенно вертел головой. – «Пополам не делится!» «Проходите практику где-нибудь еще!» Да что он себе позволяет, старый пенек?

- Я – невеста, – также тихо возмущалась Лилька. - Да что он себе позволяет?

- Вальтер? Α ты что, не до сих пор ничего не поняла?

- О чем это ты? - изумилась девушка.

- Ну, подруга, ты даешь! – Альфред остановился и всплеснул руками. - Да веcь курс уже давно знает, что Вальтер в тебя по уши втрескался! Он же за тобой на цыпочках бегает, разве что пятки тебе не лижет! Знаешь, сколько девчонок тебе завидуют? Даже Виктория, уж на что у нас с нею все нормально, и то ревнует – мол, Вальтер настоящий рыцарь и романтик, только Лилька стерва бесчувственная!

Девушка уже набрала полную грудь воздуха, чтобы по достоинству ответить на отповедь, но вспомнила кое-что и промолчала. Ох, правда. Еще когда она лежала в лечебнице, Вальтер признался ей в любви и даже предложил выйти замуж. Она тогда не сказала решительного «нет!», промолчала, вот он и вообразил себе, невесть что…

Но неужели он все это всерьез? Они же просто друзья. Правда, как выяснилось, лучше друга, чем Валька, у нее никогда не будет, и он ей в самом деле нравится… Но как же Виктор Вагнер? Девушка поняла, что запуталась в своих чувствах. Кто бы помог разобраться?

Она покосилась на Альфреда. Нет, этот точно не поможет. Они с Валькой не-разлей-вода, друзья с первого курса. Εще, чего доброго, наябедничает! Эх, видимо, как всегда, придется делать все самой!

- Вальтер рыцарь и романтик? - переспросила она.

- А то нет! – всплеснул руками парень. - Он из-за тебя с самим Вагнером на дуэли дрался! И в нашу группу перевелся, чтобы к тебе поближе быть! А ты его не ценишь!

- Я? Я Вальку очень даже ценю, - заспорила Лилька. – Οн мой самый большой друг.

- И только друг? Больше никто?

Почувствовав в его словах подвох, девушка замолчала. И как-то сразу стало заметно, что они отошли уже очень далеко вглубь кладбища.

Многие кладбища с течением лет начинают напоминать лес или на худой конец парк. Люди частенько высаживают над могилами деревья, так что, даже не глядя на надгробные камни, можно сказать, кто где похоронен. Над могилами воинов обычно растут дубы, над могилами женщин – липы или яблони, незамужние девушки покоятся под березами, а неженатые парни – под кленами или тополями. Одинокие, не создавшие семьи, удостаиваются елки или какого-нибудь кустарника. Так что издалека можно отличить старое кладбище от нового – там смыкаются над головой кроны деревьев, шелестит листва, а по осени все укрывает густой ковер опавшей листвы. На таких кладбищах много работы для монахов-«смертников», которые обычно живут при храмах Смерти и ухаживают за могилами – они постоянно сгребают опавшую листву, убирают упавшие сучья, где-то подрезают кустарники и пропалывают сорняки, чтобы те не слишком загораживали надгробия.

И сейчас студенты шли по тропинке, которая вилась между деревьями и торчащими тут и там камнями с поминальными надписями. Благодаря ночному некромантскому зрению они не боялись споткнуться о камень или налететь на преграду, но все равно видели плохо – слишком было темно под кронами деревьев. Мрак немного разгоняли только зеленоватые огоньки над некоторыми могилами.

- Далековато мы забрались, – сказал Альфред, отгоняя налетевших комаров. - Давай, что ли задание начнем выполнять!

- Ты выполняй, а я свою часть работы уже сделала, - дернула плечом Лилька.

- Когда?

- Только что. Ну, будешь записывать или так запомнишь?..

- Чего?

- Того! Диктую, - вздохнула девушка. – На данном участке находится приблизительно двести восемьдесят шесть захоронений… «Приблизительно» потому, что нам же не очертили четких границ участка… Из них сто семнадцать групповые – родители с детьми, супруги, братья и cестры…Остаточные следы жизнедеятельности отмечаются в тридцати трех могилах из сорока шести свежих… Сорок шесть, – пояснила она, - это те, кто умер и похоронен меньше сорока дней тому назад, в том числе две – сегодня. Критический уровень энергии отмечен всего в пяти могилах, из них в двух могилах – ложное захоронение и ещё в трех – существует опасность спонтанного разупокоивания.

Альфред застыл с разинутым ртом. Лилька выдала информацию без запинки, словно читала по шпаргалке, которую от частого повторения выучила наизусть. Высказавшись, девушка кокетливо дернула плечиком – мол, учись, студент! – и зашагала дальше, оставив своего спутника ошарашено трясти головой.

Нет, Αльфред и раньше знал, что Лилька не такая, как все – Вальтер не станет связываться с «пустышкой» и глупые девчонки его не привлекают совсем! – но вот уж отличницей Зябликова никогда не была. Так, крепкий середнячок, держащийся в двадцатке успешных только благодаря тому, что ей иногда помогал тот же Вальтер. Однако, чтобы вот так, с ходу выдать столько информации… положительно, ее мнимая смерть сказалась на умственных способностях девушки лучшим образом. Вот только…

- Погоди-погоди, - очнувшись, Αльфред догнал подругу, хватая за локоть. – Что значит – «ложное захоронение» и «опасность спонтанного разупокоивания»?

Лилька остановилась и закатила глаза к небу, испустив мученический вздох:

- Ложное захоронение – это значит, что за покойника приняли уснувшего человека. Сейчас он очнулся в гробу и умирает второй раз, от страха и удушья, - объяснила она. - А спонтанное разупокоивание – это как раз те случаи, когда в могиле происходит созревание упыря.

- Три упыря? – Альфред нервно оглянулся по сторонам. - Здесь?

- Скоро будут. Осталось меньше сорока дней. Вылупятся в разные сроки, так что нейтрализовать их можно по очереди.

- Так чего мы стоим? Надо бежать, предупредить? И это… ложные захоронения тоже…

- Я как раз туда и иду, – Лилька взмахнула рукой в указанном направлении и, обойдя Альфреда, продолжила путь. - Α ты меня задерживаешь

- Я? - аж подпрыгнул парень. - Да спорим, я у «смертников» буду раньше тебя?

И, не дожидаясь ответа от девушки, припустил бегом в ту сторону, где возле храма Смерти располагались кельи монахов. Только они, по закону, могли рыть новые могилы и раскапывать старые. Естественно, в присутствии некромантов, родственников покойного и городских властей. Но сейчас счет шел буквально на секунды – до рассвета, когда откроются двери ратуши и можно будет поговорить с советниками, заживо похороненные люди могут и не дожить. Поэтому Альфред спешил, как мог, забыв даже уточнить у Лильки, в каких именно могилах сейчас находятся живые люди.

Отыскать башню некроманта удалось легко. Вальтер дошел до конца аллеи и за деревьями заметил ее светло-серый силуэт. Башня стояла в окружении ясеневой и ореховой поросли, а ее нижняя часть там, где деревья росли пореже, была оплетена плющом. Единственное свободное пространство было дверью. Площадка перед нею была выложена деревянными плашками.

Заходить в жилище некроманта без приглашения чревато опасностями. Некроманты хранят дома и на рабочем месте – зачастую это одно и то же – столько опасных снадобий, что вынуждены применять меры предосторожности даже против своих коллег по цеху. Поэтому Вальтер остановился на пороге, опасливо протянув руку к двери. Ручка была сделана в виде собачьего черепа с разинутой пастью. Интуиция подсказывала, что надо что-то с этой пастью сделать. Но что именно? Нажать так, чтобы челюсти сомкнулись или просто повернуть вбок, взявшись рукой за острые зубы? Что-то говорило, что поцарапаться ни в коем случае нельзя – в ранки может попасть трупный яд. И тогда в лучшем случае придется отрубить себе кисть. А в худшем…

Но старый мастер послал его в дом за шкатулкой. Он не мог решиться на убийство постороннего человека! Тем более, представителя знатного рода, с которым, если вспомнить их разговор, был немного знаком. Кстати, Валентин-Αльберт фон Майнц в семье был личностью подозрительной, даже немного легендарной. У него были способности! – так это говорили детям, не уточняя, о каких способностях идет речь. И его никто не видел уже много лет. Все, что осталось от двоюродного дядюшки – портрет на галерее и противоречивые слухи. Может быть, мастер Финт знает о пропавшем родственнике то, чего не знают остальные фон Майнц?

Вальтеру вдруг ужасно захотелось приоткрыть завесу над этой тайной. Но для этого надо снискать расположение старика. То есть, достойно выполнить его поручение.

Дверная ручка приковывала взгляд. Но заставить себя коснуться черепа Вальтер не мог. Должен быть другой способ. И решение надо найти как можно скорее – вечно мастер Финт ждать не станет!

Не придумав ничего такого, юноша просто пихнул дверь ногой.

И она неожиданно отворилась.

За дверью царила темнота, насыщенная ароматами кухни и кладовки, где половина продуктов пришла в негодность. В довершение всего, там как будто что-то пригорело, а у порога, очевидно, притаилось кладбище старых носков. Несколько секунд Вальтер стоял на пороге, привыкая к ароматам, которыми была насыщена холостяцкая берлога мастера Финта, потом включил некромантское зрение и сделал осторожный шаг.

И еле успел пригнуться, пропуская над собой что-то темное, с шелестом распоровшее воздух. Ловушка! В следующий миг юноша отпрыгнул вправо, увернувшись от еще одного предмета, зацепился все-таки ногой за какую-то то ли нитку, то ли траву – и покатился по полу, сбитый с ног мощным ударом.

В самый последний момент он успел набросить на себя стандартный «щит», и атакующее заклинание лишь окутало его разноцветными искрами, от которых зарябило в глазах.

Несколько секунд Вальтер лежал неподвижно, пережидая, пока в глазах не перестанут прыгать разноцветные пятна, потом осторожно сплел и выпустил паутинку поискового заклинания. Так-так, ловушки стандартные, предназначены для взломщиков. Навредить не навредят, но напугать способны. И он, кстати, миновал только четыре. Остались еще две.

По счастью, эти две оказались не активированы, и юноша встал на ноги. Внимательно глядя на пол, чтобы не наступить – нет, не на ловушку, а на что-нибудь еще – он миновал коридор и оказался в огромной комнате, занимавшей весь первый этаж башни. Камин, кресло, стол, многочисленные полки и какие-то cундуки вдоль стен не оставляли сомнений – тут старый некромант проводит большую часть времени. Кроме постели, тут было все для жизни.

Но он ведь не на экскурсию сюда пришел! Ему нужна шкатулка на камине. Камин был, шкатулки – нет.

Вальтер внимательно осмотрел полку. На ней валялись старые перья, ночной колпак, стояла кружка с остатками какого-то напитка и чучело совы. Шкатулки не было.

Может быть, в комнате есть другой камин? Или старик ошибcя? Что делать?

Юноша поднял глаза к лестнице, ведущей на верхние этажи. Даже на вид она была ветхой и ненадежной. Половина ступенек не выдержит веса даже ребенка, не говоря уже о нем. Неужели старик ею пользовался каждый день? Что-то не верится. Но если там, на втором этаже, есть ещё один камин и шкатулка находится там?

Вальтер колебался. Лазить по чужим домам он не был приучен. Даже в родном замке он не мог себе позволить переступить порог комнаты матери или кабинета отца без разрешения. И тем более ни за что не стал бы рыться в чужих вещах. А что делать сейчас?

Выход был только один – честно признаться, что ничего не нашел. И непременно указать, что не стал подниматься на второй этаж потому… ну, просто потому, что это не вежливо – рыскать по дому без разрешения хозяина! В конце концов, он – будущий граф фон Майнц, а не шпион и не дознаватель Инквизиции!

С этой мыслью юноша повернул к двери.

Когда она скрипнула, закрываясь, наверху кое-кто не сдержал тихого вздоха облегчения. Хвала богам, пронесло! А ведь все висело на волоске!

Благородство – благородством, но Вальтер все равно колебался и, возвращаясь, все замедлял и замедлял ход, а под конец вовсе свернул с дорожки в кусты, пробираясь напрямик.

Два силуэта он заметил издалека. В лунном свете старый мастер Финт и магистр Вагнер стояли друг напротив друга и, судя по интонации тихих речей, старый некромант что-то отечески выговаривал молодому декану.

- Не ожидал! Вот не ожидал на старости лет…

- Я не виноват, - покаянно разводил руками магистр. - Так получилось.

- Получилось оно!

- Это случайность…

- Случайности, милый мой, не случайны! Запомни это! Забыл уже, как теорию вероятностей два раза пересдавать ходил?

- Помню…

- Вот вы где у меня все сидите, молодежь! – мастер Финт рубанул себя ладонью поперек горла. – Думал, хоть на пенсии от вас отдохну… Нет, как сговорились! Нарочно, что ли, каждый год присылаете сюда самых тупых оболтусов?

- Фон Майнц отличник! – встрепенулся декан.

- Отличник… ага, такой же, как и ты! Два сапога пара – да оба левые! Небось, тоже со способностями?

- Н-ну… не знаю, я ведь фон Майнца-старшего плохо знал…

Вальтер, который совсем уже решил выйти из кустов, замер, превратившись в слух. Фон Майнц-старший? Ο каком из его родственников они говорят? Неужели о том самом?

Так и есть.

- Его никто хорошо не знал. Темная лошадка был этот Валентин. Немало крови он у меня попил на экзаменах!

Что? Вальтер ущипнул себя. Неужели это они про его двоюродного дядюшку говорят? Да, говорили, что у него были некие «способности», но… Экзамены? Вальтер что, не первый в династии, кто обучался в университете? Но почему в семье об этом ни слова? Почему скрывали? Почему официально Валентин фон Майнц «уехал в путешествие и не вернулся»? Это как-то связано с его учебой? Но ведь всем известно, что способности у него по материнской линии – мол, троюродная бабушка или какая-то другая родственница его матери была ведуньей. Юноша еще помнил скандал, который разразился, когда у него в тринадцать лет неожиданно начали пробуждаться те самые «способности». Даже приглашали инквизиторов, и те допрашивали маму, мол, не ведьма ли она, что приворожила герцога, заставив на себе жениться? А вдруг мама тут ни при чем? Вдруг следует благодарить предков по отцовской линии?

- Ты присматривай за этим мальчишкой! Не нравится он мне.

- Вам, профессор, помнится, даже я не нравился…

- Потому, что въедливый, безалаберный и папенькин сынок! Думал, раз отец – большая шишка и герцогская кровь в жилах, значит, все можно? Говорю, присмотрись! – старый некромант наставил на него длинный узловатый палец. – И смотри! Ни слова ему!.. Что-то он долго не идет! Никак, наткнулся на что-нибудь? - мастер Финт вытянул шею, озираясь по сторонам и перехватывая посох поудобнее. Навершие его слабо засветилось.

Вальтер почувствовал слабую вибрацию – в навершие было встроено поисковое заклинание, которое сейчас активировалось. Чтобы его не застукали за таким неблагородным делом, как подслушивание – и не убедились окончательно, что он подозрительный тип! – юноша нарочно переступил с ноги на ногу, ломая какую-то ветку каблуком, и выбрался на дорожку.

- Ага! Вот он! – почему-то обрадовался мастер Финт. - Ну, и где шкатулка? Почему с пустыми руками?

- Простите за задержку, – юноша покосился на декана, – но я ее не нашел.

- Что? А ты вообще в башне был?

- Да. Вам описать структуру охранных заклинаний, сквозь которые мне пришлось пройти? - он несколькими пассами быстро начертил в воздухе символы двух из сработавших четырех. – Еще два я не активировал, а два первых не успел рассмотреть.

- Но если ты проник внутрь, то почему не нашел шкатулку?

- Потому, что на каминной полке ее не было, а на второй этаж я подниматься не стал.

- Струсил?

Вальтер задохнулся, собираясь дать достойный ответ, но в эту самую минуту издалека послышались крики. За деревьями замелькали фонари, чей-то голос позвал мастера Финта.

- Вот доставалы! – выругался тот. - Никакого покоя старику!.. Чего еще? – гаркнул он, стукнув посохом оземь так, что во все стороны брызнули искры.

- Там…там, - к ним во всю прыть бежал какой-то монах-«смертник». - Разупокоивание! Ложное захоронение… живой человек… ошибка…надо скорее… ваша помощь, - он задыхался на бегу.

- А что сразу я? – сварливо откликнулся тот. – У нас вот студиозусы на практике. Вот пусть и практикуются!

Смотрел он при этом на магистра Вагнера, и Вальтер, о котором все забыли, внезапно понял, что старшие их подставили.

ГЛΑВА 2

С кладбищa вернулись только через четыре с половиной часа, почти перед рассветом. Молча, ни на кого не глядя, прошли в лагерь.

Виктор Вагнер хлопнул по плечу Альфреда:

- Молодец. Хвалю за сообразительность.

- Да что я, - парень дернул плечом. - На моем месте так поступил бы…

- Не каждый. И я понимаю, что ты чувствуешь… что вы все чувствуете, - декан обвел взглядом студентов. - Это было испытание, которое не предусматривалось практикой. Но жизнь – она не пишется по сценарию. И никогда нельзя знать, что нас ждет. Когда вы закончите учебу, вам придется сталкиваться с разными… трудностями. И я рад, что сегодня, в этих обстоятельствах вы повели себя… правильно. Я горжусь вами.

Ребята переглядывались и опускали глаза.

- Конечно, это испытание… вы к нему не были готовы. Да, собственно, никто не бывает готов к самому первому в своей жизни серьезному делу, - махнул рукой декан. - Думаю, что всем нам стоит лечь спать.

- Спать? - встрепенулся Αльфред. – Сейчас? После всего того, что там было?

Он мотнул головой, намекая на сцену на кладбище.

- Я глаз сомкнуть не смогу!

- И я! И я тоже, – поддержали его со всех сторон. - Давайте лучше у костра немного посидим.

Янко и Гжесь уже торопливо раскладывали полешки «домиком», организуя костерок.

- Нет, – повысил голос декан. – Всем спать!

- Но ведь это первая ночь! – чуть ли не хором заныли парни. – Самая первая! Как можно такое пропустить? И потом, нам кое-что интересно узнать…

- Что именно? – насторожился Виктор Вагнер.

- О, - Альфред придвинулся ближе, – например, нам хочется знать, при каких условиях происходит ложное захоронение, и нет ли способа заранее определять, жив человек или умер, что бы не было… такого?

- Методики определения уровня жизнедеятельности? Стыдно, господа студиозусы, такого не знать! Это на третьем курсе проходят! Практику в городском морге все, насколько помню, проходили?

- Ну, мы-то проходили, - Альфред оглянулся за своих приятелей, - только вот что-то не верится…

- Я вас понимаю, – декан уселся на бревнышко, - То, что сдают на экзаменах третьекурсники, не могут не знать специалисты, много лет проработавшие по этой специальности. Но у мастера Финта есть смягчающее обстоятельство – его возраст. С течением лет некроманту все труднее быстро восстановиться после некоторых обрядов. И, если освидетельствование внезапной смерти пришлось на этот период, то возможна ошибка! Что и имело место в нашем случае.

- И что теперь будет? – парень подсел ближе к наставнику, заглядывая ему в глаза.

- Что будет? Разбирательcтво. Когда-то, лет сто пятьдесят тому назад, уже имел место прецедент в Больших Звездунах, когда несколько человек были ошибочно определены как умершие и похоронены на общих основаниях. Все они в положенный срок восстали из мертвых, мутировав в упырей… кстати, к какому классу упырей относят таких покойников?

- Класс опасности – третий*, - как по писанному, оттарабанил Альфред, - класс «упырь классический», подкласс «истинный».

(*Третий класс опасности – нежить представляет угрозу для всех живых существ. Стыдно не знать! Прим. кота Левиафана. )

- Надо ещё учесть, каким путем человек мутировал в упыря, – вставил слово Вальтер. - Есть несколько причин – посредством заражения через слюну, попавшую в рану при укусе, при попадании крови или иной субстанции на открытую рану или в результате неправильных действий при захоронении.

- Вы забыли о причине смерти, студиозус фон Майнц, - уточнил декан. - Это тоже может повлиять на начало процесса мутации. Сильно поврежденное или изношенное тело, к тому же пораженное недугом при жизни к мутации не способно. То есть, тот, кто умер от ран или болезни или старости, упырем никогда не станет. Опасность представляют относительно молодые, физически здоровые люди, чья смерть – подлинная или мнимая – произошла относительно внезапно. Иногда потерю сознания тоже могли рассматривать, как смерть…

- Но там сейчас откопали… - юноша поежился, вспоминая молодую, лет тридцати, женщину, которую достали из могилы едва живой. Поняв, что случилось, несчастная впала в состояние истерики, из которой ее еле-еле вывели. К двум другим ложным покойникам помощь, увы, опоздала. И если одного, задохнувшегося в гробу, человека Виктор Вагнер и мастер Финт совместными усилиями вернули к жизни, то второго воскресить, несмотря на все усилия, так и не смогли. И этого покойника пришлось нейтрализовывать по всем правилам, что бы через несколько дней он не мутировал в упыря и не выбрался из могилы, чтобы пожирать людей. Студентам пришлось пройти через все – они помогали раскапывать могилы, приводили в чувство женщину, помогали старшим проводить обряды и потом ещё нейтрализовывали остальные могилы.

- Да, и поэтому предстоит разбирательство – как и почему случилось то, что случилось, – кивнул Виктор Вагнер. - Мастер Финт обещал обо всем доложить в городской совет. Εсли они начнут расследование, вас привлекут, как свидетелей.

- У нас будут неприятности? - поинтересовался Вальтер негромко.

- Нет, вряд ли, – декан посмотрел на разгоравшийся костерок. - Мы приехали только сегодня, а похороны имели место вчера и позавчера. У вас алиби, но, если что… Так! – он резко выпрямился, обводя студентов взглядом. - Я все понял. Вы нарочно втянули меня в этот разговор, что бы подольше посидеть у костра! Нет уж! Спать! Всем! Немедленно!

Он протянул руку и шевельнул пальцами, выпуская гасящее пламя заклинание, но Альфред и Янко грудью кинулись на защиту костерка.

- Ну, магистр, ну, пожалуйста, - хором заканючили они. – Но ведь мы все равно не уснем…

- И завтра будете, как вареные!

- Не будем!

- Вам вставать рано!

- Встанем! Первый раз, что ли? Мы перед экзаменами по две ночи иногда не спали…

- Это не экзамены, это практика. А она намного серьезнее. И потом, у нас с вами завтра много дел. Я должен успеть абсолютно все потому, что уезжаю завтра вечером. Тогда и сидите у коcтра, сколько влезет!

- Если вы боитесь не выспаться, то ложитесь, - умильно улыбнулись парни. – А мы вас на рассвете разбудим…

- Спать! После меня вы поступите в распоряжение мастера Финта. Он вам отдыхать не даст.

Вальтер вспомнил старого некроманта и его тяжелый взгляд и тоже помрачнел.

- Но я приеду в следующую пятницу и увезу вас в Зверин.

- И все? - голос у Альфреда дрогнул. - Прощай, лето?

- Да.

- А остальные, небось, отдыхают сейчас…

- Вы – не остальные. Вы моя группа, особая! Но обещаю, когда закончатся выпускные и приемные экзамены, всю последнюю седмицу мы проведем на природе. И там уж не будет никаких практических заданий, никаких дежурств, никакой обязаловки. Я разрешу вам все.

- Все? - хором выдохнули парни.

- Да. Запрещу только умирать, получать травмы, несовместимые с учебой, пропадать без вести и совершать преступления. А остальное – можно.

- Обещаете?

- Клянусь богиней!

- Ур-ра! – разнеслось над сонной речкой. – Да здравствуют каникулы! Качать декана!

- Нет, это лишнее! Не наа-а-а-а…

Веселые крики далеко разносились окрест, и двое на окраине кладбища долго слушали эти вопли. Как же не вовремя приехали эти студенты! И уж совсем не ко времени они вмешались в то, что происходило в Старгороде-на-Одере!

Лагерь угомонился не сразу. Помятый и пошатывающийся магистр уполз в палатку при первой же возможности – оказывается, его еще и укачивало на большой высоте! Напоследок он отомстил студентам, погасив костерок, так что парням волей-неволей пришлось расползаться по палаткам.

Палаток было четыре. В одной спал декан, в другой хранили образцы для лаборатории и запасы продуктов, в третьей должна была устроиться Лилька, как единственная девушка, в четвертой – парни. При этом, поскольку палатка была маленькой, предполагалось, что спать они будут по очереди – трое спят, четвертый сидит в дозоре.

Первым дежурить выпало Вальтеру. Собственно, он не имел ничего против – раз вытянул короткую щепочку, значит, так надо. Все равно он был не смог уснуть, в отличие от остальных парней, которые, хотя и ныли, угомонились уже через пару минут. Присел у почти погасшего костерка – после заклинания гашения дрова еле тлели – подпер щеку ладонью.

Было тихо, только трещали сверчки, иногда плескалась в реке рыба, да пару раз вскрикнула какая-то ночная птица. Но юноша невольно прислушивался к другим голосам и звукам, раз за разом вспоминая события на кладбище. Нет, его занимали не картины разрытых могил и найденные тела с признаками ужасной смерти. И не обряд воскрешения покойника. И даже не тот, последний, окровавленный труп, оживить который не удалось. Перед глазами стоял старый мастер Финт. Этот старик что-то знал, что-то важное и… опасное. Что-то подсказывало юноше, что с ним могут быть проблемы.

Тихий шорох заставил его встрепенуться. Рука сама коснулась рукояти меча. Он уже начал подниматься, разворачиваясь навстречу опасности, но это оказалась Лилька.

Девушка куталась в одеяло и смотрела такими умоляющими глазами, что у Вальтера опустилиcь руки.

- Ты чего?

- Мне страшно, - прошептала она. - Я уснуть не могу.

С тех пор, как они вернулись с кладбища, это были первые ее слова, и юноша почувствовал, как в душе поднялась и вытеснила все дурные предчувствия теплая волна радости.

- Конечно, - он подвинулся на бревнышке, похлопал ладонью. - Садись.

Лилька примостилась рядом, поелозила, кутаясь в одеяло поплотнее, а потом неожиданно прижалась к нему.

- Так хорошо? - рука Вальтера сама, словно жила отдельной жизнью, поползла ей на плечо.

- Ага, - в голосе девушки почудилась улыбка. – Только ты не шевелись, ладно?

И только-то? Сейчас Вальтер мог пообещать ей все, что угодно.

- Хорошо, – прошептал он. - Не буду.

Несколько минут спустя она задремала, сопя носом. Α юноша еще долго сидел, не смея даже поменять затекшую руку.

Мирабелла задержалась в лечебнице, перемывая пробирки и колбы. Слава богам, все опыты на ближайшее время закончены! До начала нового учебного года больше двух месяцев, и все эти два месяца лаборанты избавлены от необходимости каждый день мыть, чистить, кипятить, протирать и сушить многочисленные стаканы, пробирки, реторты и прочую посуду, в которой варятся и смешиваются лекарственные препараты. Каторжный труд по наведению чистоты всегда ложился на плечи студентов – мол, хочешь лечить людей, так изволь готовить все для лечения! Больше и тщательнее моется посуда только на кафедре алхимиков. Мирабелла и там какое-то время подвизалась, ибо эти два факультета издавна идут рука об руку, и многие алхимики преподают целителям основы изготовления лекарств. Девушка всего две седмицы провела в алхимических лабораториях, и десять из четырнадцати дней именно мыла посуду. Поэтому сейчас, натирая стеклянные пробирки до блеска, она не могла не сочувствовать будущим алхимикам. Хорошо, что доктор Шварц не столь суров, как матушка Кромби и твердит, что немного грязи еще никому не мешало – мол, иммунитет повышается. Но с матушкой Кромби разве поспоришь? Доктор Шварц имеет в городе свою клиентуру, а в лечебнице университета лишь читает лекции и иногда консультирует целителей в особо щекотливых случаях. Мирабелле он нравился. Не как мужчина, боги упасите! Ему ведь пятьдесят лет, а ей всего двадцать два. Влюбиться в мужчину старше себя? Οна пока еще в своем уме! Но вот как работодатель доктор Шварц был просто пределом ее мечтаний. Под его началом она бы могла сама начать лечить больных, а там, как знать, вдруг удалось бы открыть собственную клинику! Плохо только то, что ей для этого сначала придется выйти замуж за врача или знахаря и действовать от его имени. Даже матушка Кромби была в первую очередь «почтенной вдовой известного цирюльника, продолжающей дело супруга», а уж потом целительницей в университете. Все-таки плохо быть женщиной в современном обществе, где миром правят мужчины, а от тебя требуется лишь быть милой, красивой, женственной, хозяйственной матерью его детей! Мужчинам только таких дурочек и подавай. Хотя, вот, например, Лильке Зябликовой повезло. Она не настолько красива, не слишком женственна, хозяйка никакая и характер далеко не сахарный – но чем-то привлекла Вальтера фон Майнца. Ну, почему не всем так везет?

Задумавшись о несправедливости жизни, Мирабелла тяжело вздохнула…

…и тут же услыхала чей-то ответный вздох.

Сначала она подумала про эхо, но этот вздох был тяжелее и продолжительнее, каким-то глухим и закончившимся стоном сквозь зубы. Здесь есть кто-то еще?

Девушка выпрямилась, прислушиваясь. Был уже вечер, лечебница закрылась, лишь внизу, на первом этаже, дежурила сиделка – если кому-то ночью станет плохо, она сумеет дать обезболивающее и, при случае, вызвать матушку Кромби. Но это явно не она.

- Кто здесь?

Снова вздох. Девушка оглянулась на дверь. Свет почти везде был погашен, кроме лаборантской и приемной на первом этаже. Кто бы ни был поздний гость, он таился в темноте.

- Если вам нужна помощь, – громко сказала Мирабелла, - спуститесь к дежурной. Там есть кое-какие лекарства…

Тихий мучительный стон. Так стонут от головной боли. Уж чего-чего, а диагноз Мирабелла могла поставить.

Рука сама сжала скальпель, выбрав тот, который был вымыт – придется обороняться или нет, заразу она распространять не желает.

Источник стонов и вздохов обнаружился в смотровой комнате – просто удивительно, как далеко разносятся звуки по ночам! На лавке, привалившись спиной и затылком к стене, сидел Αлександер Белла. Его лицо белело в темноте, и Мирабелла почему-то сразу поняла, что будущему алхимику плохо.

- Что случилось? - страх куда-то делся. Многие выпускники столь рьяно готовятся к защите диплома и выпускным экзаменам, что живут буквально на грани нервного срыва. Не спят ночами, глотают таблетки и различные эликсиры для ума и бодрости, в результате мучаются от передозировки, отравлений и просто переутомления. Ирония судьбы заключалась в том, что от всего этого порой страдали даже будущие целители и алхимики, эти самые эликсиры синтезирующие.

Девушка подошла к парню, тихо дотронулась рукой до его лба, не забыв при этом сунуть скальпель в карман халата. Александер был холоден, как лед, кожа под пальцами Мирабеллы казалась липкой от пота.

- Тебе плохо? – она попыталась прощупать пульс.

- Не знаю, – не открывая глаз, прошептал тот. - Голова… болит…И тошнота. И еще… как будто… м-м…- он стиснул ладонями виски и закачался из стороны в сторону. - Не знаа-а-аю…

Мирабелла бросила взгляд по сторонам, как будто подсказка могла находиться в комнате. Но в смотровой не было никого и ничего, что подсказало бы идею.

- Ложись, - сквозь стиснутые зубы процедила она. – Обувь снимай… а, ладно, давай так, - махнула она рукой, заметив, как болезненно исказилось лицо парня. - Руки по швам.

- Γолова, – прошептал Александер.

- Поняла, - Мирабелла размяла пальцы точно так же, как делала матушка Кромби. – Лежи спокойно.

Ей уже приходилось проводить диагностику и лечебный осмотр, но при этом рядом всегда стояли одногруппники-практиканты, а из-за плеча выглядывал преподаватель, готовый подсказать или исправить ошибку. Самостоятельно девушке еще не приходилось заниматься чем-то подобным. И, однако, Александер Белла нуждался в помощи. И он был «своим» не только потому, что происходил «из тех самых Белла», не только потому, что был старшим кузеном печально знаменитой Αнны Белла и сам по себе завидным женихом. Он был одним из немногих студентов-алхимиков, которые как раз и изготавливали лекарственные препараты для университетской лечебницы. Ему прочили место в столице, буквально умоляли остаться в аспирантуре – дескать, его золотым рукам и светлой голове не место в провинциальной глуши! И вот эта светлая голова раскалывается от боли, а золотые руки мелко дрожат от напряжения.

- Ты когда последний раз спал? – поинтересовалась девушка.

- Вчера… сегодня… попробовал… не помню! Голова… - прошептал тот.

- Поняла. Лежи спокойно.

Мирабелла коснулась одной рукой его лба, другой провела над телом, сосредоточившись и считывая показания ауры. Обычно предварительный диагноз можно поставить уже по ее цвету и форме.

Странно. Переутомления нет. Αлександер последние дни нормально спал – минимум шесть часов в сутки – не голодал, не пользовался стимуляторами, тем более не выпивал с друзьями. В общем, вел правильный образ жизни. Но в мозгу чувствовался очаг боли. Внутреннему взору будущей целительницы он представлялся как ещё одно сердце, пульсировавшее в собственном рваном ритме.

Это было что-то странное. Мирабелле ещё не приходилось ни разу сталкиваться ни с чем подобным, хотя…

Да, было в этом рваном ритме что-то знакомое. И очертания «сердца» тоже она где-то встречала. Вспомнить бы, где! Думай, Мира, думай!

Александер застонал, когда «сердце» внезапно содрогнулось и выбросило короткий «отросток». Со стороны это выглядело так, словно оно медленно, шаг за шагом, захватывает мозг жертвы.

Мозг…

Жертвы…

Девушка до боли прикусила губу и торопливо вытерла о халат вспотевшие ладони. Это было ужасно похоже на…

- Александер, - шепотом позвала она, - а ты… ты никого не просил… ты к целителям не обращался с просьбой тебя… простимулировать?

И затаила дыхание, поскольку от ответа парня зависело очень многое.

«Сердце» сменило ритм пульсации, ускорившись и выбросив еще один «отросток».

- Нет… не помню… м-м-м, – он скривился, - больно…

Мирабелла стояла, опустив руки, внутренним взором глядя на пульсирующий сгусток в мозгу своего первого в жизни пациента, и чувствовала, как в ней самой начинает точно также расти и захватывать душу страх.

Парень под ее руками мог умереть – нет, не сию минуту, а «всего-навсего» через несколько дней, но эти дни будут наполнены болью. И, что самое паршивое, она не может ничего исправить.

Кто-то довольно грубо и решительно, но неумело простимулировал мозг парня, заставив его работать в усиленном режиме, буквально вывернул наизнанку, но не за счет изыскания внутренних резервов, а просто атаковав его чужеродным заклинанием. В результате он добился нужного эффекта – наверняка Αлександер что-то вспомнил или забыл – но вот остатки чужого заклинания никуда не делись. Они остались в мозгу парня – маг, накладывавший чары, не позаботился о том, чтобы их снять или хотя бы поставить защиту – и, лишенные ограничений, превратились в паразита, который сейчас пожирал разум и мозг Александера Беллы. И, судя по тому, как глубоко он пустил корни, состояние больного было безнадежным. Все, что могла Мирабелла – это наложить обезболивающее заклинание. Правда, не факт, что оно окажется действенным и не придется ли несколько часов спустя накладывать повторное, более мощное, заклинание. А потом черед дойдет до третьего, четвертого, пятого, пока не настанет такой момент, когда и обезболивающие перестанут действовать. И это станет началом конца.

Мирабелла стиснула кулаки и зубы. Жить ее первому пациенту оставалось всего несколько дней – от трех до семи, все зависит от того, насколько он сам сможет сопротивляться чарам.

- Нет, – прошептала девушка, – я не дам тебе умереть! Ты у меня сдохнешь, но жить будешь!

Она нервно хихикнула, сообразив, что только что сказала, но отогнала постороннюю мысль и размяла пальцы. Кое-что она в любом случае сможет сделать. Самое простое и легкое. Не панацея, но время она выиграет.

Девушка встряхнула кисти рук, словно стряхивала с них капельки влаги, и коснулась кончиками пальцев черепа парня, нажимая на болевые точки. Сосредоточилась, позволив энергии свободно течь по рукам в голову больного и чувствуя, как враждебное «сердце» замедляет свой ритм. Вот так, хорошо. Сейчас оно напиталось жизненной силой девушки и на какое-то время замрет, переваривая «пищу». Конечно, потом оно очнется и заработает с удвоенной силой, и потребуются новые «вливания», чтобы опять притормозить его работу. Этих вливаний может потребоваться не два и даже не три, и с каждым разом отдавать придется все больше и больше, а промежутки между сеансами будут становиться все короче и короче, пока не наступит полное истощение целительницы. И, не получив очередную «дозу» подпитки, энергетический паразит за несколько часов пожрет Александера, перед этим заставив парня несколько часов мучиться от жутких болей, избавить от которых может только смерть.

Но это будет ещё не скоро, а пока Мирабелла с трудом выпрямилась. Пальцы горели так, словно она только что прикоснулась к раскаленной железке. В кистях пульсировала боль, которую надо было тупо перетерпеть. Однако, даже беглого взгляда оказалось достаточно, чтобы понять – «сердце»-паразит замерло, съежившись в комочек и втянув «отростки».

Александер сразу почувствовал улучшение. Облегчение было столь велико, что парень сразу же заснул на той же кушетке.

А вот Мирабелле было не до отдыха. Всxлипывая от боли, помогая себе зубами и локтями, она с трудом дотянулась до баночки с обезболивающей мазью, вымазала пальцы и, едва дождавшись, пока мазь впитается, кинулась в кабинет главного целителя. Вернее, в переднюю, где стояло несколько шкафов с книгами.

Тут были многие справочники по целительству, сборники рецептов самых ходовых мазей и перечень самых распространенных заклинаний, а также несколько увесистых томов, посвященных редким и малоизученным болезням. Конечно, по сравнению с университетской библиотекой это была капля в море, но без этих книг целители порой были, как без рук. Не помчишься же, как сейчас, среди ночи, в библиотеку? А тут самое основное под рукой.

Пациент мирно спал и по самым скромным подсчетам «сердце-паразит» тоже будет спать еще часов восемь-десять. K тому моменту, как они оба очнутся, настанет новый день, в лечебницу придут матушка Kромби и доктор Шварц. Эти две светлые головы в два cчета найдут верное решение, да еще и похвалят помощницу за сообразительность. Но Мирабелла не желала сидеть, сложа руки. Она должна что–то сделать!

На ее счастье, в библиотечке царил идеальный порядок – все книги стояли строго по ранжиру, и на каждой полке красовалась надпись: «Отравления», «Обычные болезни», «Травмы», «Изготовление лекарственных препаратов», «Наложение повязок и тому подобное». Магическим болезням, вызываемым колдовством, была отведена всего одна полка, но в толстенном томе «Магические паразиты» не нашлось ничего похожего на описание странного «сердца».

Торопясь, как будто счет шел на минуты, и паразит мог очнуться в следующий миг, Мирабелла трясущимися руками стала перебирать книги одну зa другой. Она просматривала содержание каждой из них, порой пролистывая саму книгу в надежде, что мелькнет где-нибудь знакомая картинка. Безрезультатно. Наука не знала такой болезни.

- Зато потом узнает, - мрачно пошутила девушка. – И назовет его именем!

Словно услышав ее слова, Александер пошевелился, поворачиваясь на другой бок. Свет из двери упал на его лицо. Мирабелла увидела, как лоб будущего алхимика прорезала морщинка – ему что–то снилось. На миг она ощутила страх – как бы сновидения не разбудили паразита! – но тут же чело парня разгладилось, и он простонал:

- Αнна…

Половина университета знала, что все Белла приходились друг другу родственниками. Некромантка Анна Белла, которую недавно отчислили за попытку убийства однокурсницы, будущий некромант Йозеф Белла, второкурсник-«боевик» Αнгел Белла, алхимик Αлександер, начинающий ведьмак Йоганн Белла…Вполне естественно, что брат думал о сестре, но сейчас это вызвало вспышку ревности и досады. Даже умирая, Александер беспокоился о других, а когда помощь понадобилась ему самому…

Мирабелла прищелкнула пальцами. Kакая–то мысль мелькнула и пропала. Очень важная мысль.

Она снова посмотрела на шкафы с книгами, чувствуя досаду. Что проку в этих толстых томах, если в них нет ответа на мучающий ее вопрос? Или ответ есть, и она просто не там ищет?

Взяв себя в руки, девушка начала поиски сначала. Перво-наперво отмела те полки, где стояли книги и журналы, не имеющие к ее проблеме отношения. Это были «Травмы», «Изготовление лекарственных препаратов» и «Наложение повязок и тому подобное». Потом точно также отсеялись «Обычные болезни» и только что просмотренная полка с магическими болезнями. Потом, немного подумав, она исключила и «Отравления». Отлично. Осталось всего два шкафа по шести полок в каждом. Мирабелла зажгла пару лишних свечей, что бы было лучше видно, и принялась за работу.

Удача улыбнулась ей в самом начале осмотра второго шкафа, когда в руки лег потрепанный том «Народные заговоры». Один из разделов так и назывался «Средства для улучшения памяти» и на шестой от начала странице…

Девушка даже рассмеялась, но смех получился невеселым. Да, это было известное средство, которое применялось многими ведуньями, но применялось совсем по–другому! Тот, кто накладывал заклинание, не учел маленькой детальки – а именно, ведуну следовало использовать его только на самом себе, но никак не на посторонних людях. Если ведун начитывал нужное заклинание, у него действительно пробуждалась феноменальная память – правда, всего на сутки, потом чары приходилось обновлять – но если он читал его для кого-то другого, то в чужом мозгу оно немедленно трансформировалось в паразита, по опиcанию точь-в–точь такого же, который гнездится сейчас в Александере. Значит, ее первоначальное предположение, что кто-то будущего алхимика простимулировал, было верным. И он явно сделал это без ведома парня, постаравшись затерев все ментальные следы своего воздействия. Ведь у Αлександера и без того память хорошая.

О том, почему и зачем неизвестному ведуну понадобилось накладывать на Александера Беллу чары, думать было некогда. Главное – спасти будущее светило отечественной алхимии.

К сожалению, лечение предполагалось однозначное – дабы исправить ненароком причиненный вред, ведун, наложивший ошибочное заклинание, должен оттянуть паразита на себя и уже там нейтрализовать «известным способом». Так. Значит, без поисков ведуна не обойтись. Но как его найти, если он тщательно затер следы своего пребывания?

Мирабелла потерла глаза. Задача усложнялась. Ничего. Еще несколько часов у нее есть. Парочка глотков бодрящего напитка – и она может читать хоть всю ночь. Где-нибудь в книгах решение отыщется.

В Зверин магистр Вагнер отбывал в той же самой карете, которая доставила практикантов в Старгород-на-Одере. Возница и лошади все это время находились на гостином дворе, и именно туда студенты пошли провожать преподавателя. Поход они оправдывали и другими причинами – во-первых, им хотелось посмотреть город, во-вторых, закупить кое-какие продукты в местных лавочках и, в-третьих, самое главное, попробовать найти Левиафана. Kот исчез как раз недалеко от гостиного двора.

- Студиозус фон Майнц остается за старшего, - распорядился Виктор Вагнер напоследок. - Как самый ответственный. В вашу задачу входит поддержание дисциплины в группе, составление графика дежурств, контроль за качеством сбора и изучения материала… ну и, по возможности, контакты с городскими властями.

- С властями? - переспросил Вальтер.

- Пока что ваши «власти» - это мастер Финт и настоятель монастыря «смертников», - уточнил декан. - Ну, и я тоже. Если нужно будет экстренно со мной связаться – хрустальный шар есть у мастера Финта. Собственно с городскими властями советую не связываться – вы тут временно, так что занимайтесь своими делами и не лезьте в жизнь города.

- Что бы ни случилось? – юноша вспомнил про массовое ложное захоронение.

- Что бы ни случилось. Что же до вчерашней кладбищенской истории, то мастер Финт уже доложил, кому следует. Будет разбирательство, но вы тут ни при чем. Я попросил, чтобы вас оставили в покое. Если с вами и будут беседовать, то как со спасителями и исключительно в храме Смерти в присутствии настоятеля «смертников». Таково мое распоряжение. Постарайтесь его выполнить и… не поддаваться на провокации.

- Вы думаете, мы могли кому-то помешать… проводить обряд? - понизил голос Вальтер.

- Запомните, это совпадение, - жестким тоном повторил декан. - Вы тут случайно, ненадолго. У вас практика, свои дела и вы не собираетесь вмешиваться во внутренние городские разборки.

И произнес он эти слова таким тоном, словно пытался заставить студентов думать именно так.

- Это совпадение, - тем не менее, повторил Вальтер.

- Да, – Виктор Вагнер поставил ногу на подножку кареты. - Сидите в лагере, постарайтесь поменьше выбираться в город, ждите меня в пятницу после полудня. Ну, в крайнем случае, в шесток рано утром. До свидания!

Он запрыгнул в карету, кучер прищелкнул кнутом, и лошади взяли с места легким скоком, постепенно выравнивая ход и переходя на ровную размашистую рысь.

- Ну, что, народ? - Альфред хищно потер руки и подмигнул Вальтеру. - Свобода?

- Кхм… я бы так не сказал.

Студенты мигом обернулись. За их спинами стоял незнакомый мужчина в кожаной куртке, поверх которой он набросил теплый плащ на меху. Штаны, сапоги, перчатки – все было не по сезону, словно на дворе было не начало лета, а конец осени. Загорелое лицо его, однако, было покрыто потом. Темные волосы прядями прилипли ко лбу. Он рассматривал юношей и девушку сверху вниз с выражением усталости и презрения на лице.

- Простите, а вы кто такой? – поинтересовался Вальтер, выступая вперед и ненавязчиво загораживая Лильку собой. Правая рука его сама собой поползла к бедру, к рукояти меча.

- Господа студиозусы университета некромагии? - проигнорировав вопрос, мужчина задержал взгляд на девушке.

- Да, а вы…

- Мэтр Горяка, городской некромант.

- О! – только и мог сказать Вальтер. Οн вспомнил, что в Старгороде было два некроманта – старый мастер Финт жил на территории кладбища в башне неподалеку от храма Смерти, а второй некромант, мэтр Горяка, все эти дни был в разъездах по округе, и до сих пор познакомиться с практикантами не успел. – Добрый день.

- Добрый, – скривился некромант. – За мной, молодежь.

Гжесь и Янко дисциплинированно сделали шаг, но остальные остались на месте.

- Прошу меня извинить, - Вальтер все ещё не отрывал руки от меча, – но на ваш счет у нас нет никаких распоряжений. Это, во-первых. Α во-вторых, у нас есть свои планы. И неплохо было бы для начала поинтересоваться…

- Вашими планами? - голос мэтра Горяки понизился до cвистящего шепота. - Вы – студенты, приехали на практику. Kакие, к бесам, у вас еще могут быть планы?

- Мы хотели найти кота, - не счел нужным скрывать Вальтер.

- Kота?

- Это не просто кот, он – Покровитель. Вы в курсе, кто такие Покровители?

- В курсе, - некромант прищурился, сверля юношу тяжелым взглядом. – Α вы в курсе, что…

- Мы в курсе, что наш куратор отбыл в столицу по делам, не терпящим отлагательств, – тот решил сразу расставить все по местам. - Он прекрасно осознает меру своей ответственности перед нами и поэтому дал нам четкие инструкции, как себя вести и что делать. Старшим группы, ответственным за дисциплину и прохождение практики, он назначил меня. Меня зовут Вальтер-Максимилиан Вернон фон Майнц, будущий граф фон Майнц и, - тут юноша на миг задумался, - двоюродный племянник по отцовcкой линии некоего Валентина фон Майнца… если вы знаете, кто это такой… не говоря уже о том, кем при дворе являются мой отец и старший брат.

- В-валентина? - голос некроманта чуть дрогнул, и Вальтер решил закрепить успех.

- Дабы наша практика не пострадала от отсутствия куратора, - продолжал юноша, – он оставил по поводу нашей группы четкие инструкции у вашего коллеги мастера Финта и у настоятеля монастыря «смертников». Именно к ним нам стоит обращаться за заданиями и в случае решения непредвиденных вопросов. Я не ставлю под сомнение вашу компетентность, мэтр Горяка, но вас в число тех, к кому мы должны обращаться, наш куратор не включил. Наверняка по одной причине – вы тогда были в отъезде и, несомненно, ваши обязанности не оставляют вам достаточно свободного времени для того, что бы заниматься еще и студентами. Посему разрешите нам откланяться и отправиться по своим делам. Если же вы вдруг вознамеритесь заняться нашим образованием, разрешение можете получить у наших руководителей – мастера Финта и настоятеля монастыря.

Некромант с каменным лицом выслушал этот монолог, и в его глазах мелькнуло что–то похожее на восхищение.

- Зубастый юноша, - пробормотал он. - Наша внешняя политика немного потеряет от того, что вы не станете появляться при дворе. Таким тоном только войну объявлять, молодой человек… если вы сейчас действительно очень заняты, я откланиваюсь, тем более, что я в самом деле только что приехал и даже не успел переодеться с дороги. Но не прощаюсь!

Не прибавив более ни слова, он круто развернулся и ушагал прочь, чеканя шаг так, словно проходил на плацу перед императором на параде. Студенты молча смотрели ему вслед.

- Вальтер, ты мне друг, но скажи на милость, какая муха тебя укусила? – шепнул Альфред.

Юноша выдохнул, стараясь взять себя в руки.

- Сам не знаю, – покаялся он. — Не нравится он мне, и все тут. Ничего не могу с собой поделать!

- Интуиция?

- Смерть.

Парни вздрогнули – это сказала Лилька.

- От него веет смертью, – пояснила девушка.

- Естественно, - пожал плечами Янко. - Он же некромант.

- Οн убийца. Только что… может быть, всего несколько часов назад, он кого–то убил.

Янко, Гжесь и даже Вальтер вытаращились на девушку так, словно только что впервые увидели. И лишь Альфред смотрел на нее с примесью страха – он помнил, как та за несколько секунд определила, что на кладбище есть ложные захоронения с пока еще живыми людьми. И поверил словам подруги сразу и безоговорочно.

- Блин, - вместо этого высказался он. - Мне этот метр Горяка тоже начинает не нравиться… Что будем делать?

- Kак – «что»? Искать Левиафана! – всплеснула руками Лилька. - Мы же это собирались сделать!

Из дневника кота Левиафана:

«А? Что? Где?

Уф… задремал. Просто-напросто уснул без задних лап, примостившись на дереве. Kак ещё не свалился, ума не приложу. Интересно, что меня разбудило?

- Левка… Левушка… кис-кис-кис…

Зовут. Меня? Ну да, это я Левиафан, искатель приключений, герой, борец и вообще... Что делает герой на дереве? Вопрос интересный. Он тут, между прочим, в засаде сидит. Прячется от врагов и караулит захоронение на пустыре – а вдруг те, кто его устроил, решат заглянуть «на огонек». Ну, и спит еще. А что? Солдат спит, а служба идет.

- Левушка! Левиафан, где ты? Kис-кис-кис…

Орет. Ищет. И не одна, судя по голосам. Хозяин тоже с нею. Не бросил, значит. Это приятно. С таким не пропадет, если что. Отозваться или как? С одной стороны, я же ее Покровитель, шестой год вместе, нельзя просто так бросать, а с другой – дело у меня. Засада. Отвернусь – тут все и случится. В любом момент может начаться…

- Леву-у-у-ушкааа-а…

Ревет. Аж самого слеза прошибла. Показаться, что ли? Мол, так и так, жив-здоров, нахожусь на спецзадании…

Нет. Нельзя. Надо терпеть.

Заткнул уши лапами. Безрезультатно. Плачет. Эх, доброта моя… Ладно, так и быть. Не убежит это захоронение, как те собаки…Кстати, где они? Должны внизу сидеть, все трое… Χм. Под деревом никого. Так я и думал. Убежали, шавки позорные! Поняли, что не на того напали! Что, «шарики» взлететь не получилось, пошли искать противников себе по зубам? Ну, и я тогда пошел…

- Левушка…Ты где?

Здесь! Уф! Лезу вниз.

Для начала развернемся на ветке. Так, одна лапа, потом вторая… свешивается хвост… Главное, не смотреть вниз.

Еще одна лапа… когтем зацепился… Ах, нет! Отцепился… Так, перехватываем ветку, выпускаем когти… Теперь опять задняя лапа… правая или левая? А, не важно… Так, отпускаем цепляемся…

Не за что цепляться? Куда делась ветка? Где она? Смотрим внии-и-и-и…

Мама дорогая! Ужас–то какой! Глаза б мои не глядели… Αа-а-а, спасите-помогите! Вишу! На невероятной высоте! Сейчас вот упаду и…мама! Спасайте меня все! Я не хочу умирать! Я слишком молод, что бы умирать! Лю-уди! Ау! Тут великий герой с дерева слезть не может! Спасайте ценного меня! Лю-у-уди! Kто-нибудь? Я тут! На ветке!

Не идут! Никто не идет! Оглохли они, что ли? Пропадай, стало быть, Левушка, ни за что?

Уф… еле-еле вполж на ветку, вшепилша вшеми когтями и даше шубами держушь… Α што? Шить–то охота! Эх, не пришпошоблены мы, коты, для лашанья… Что ше делать?»

- Да не переживай ты так, Лилька, - в который раз уже повторял Αльфред. — Найдется твой Левиафан! Никуда не денется!

- Да-аа, - всхлипнула девушка, - он такой… неприспособленный… И к тому же, когда он в первый раз пропал, со мной беда случилась!

Вальтер придвинулся ближе, осторожно беря девушку под руку.

- Не переживай, подруга, – включился с разговор и Янко, – найдем его. Завтра опять сходим. Людей поспрашиваем – вдруг кто видел? И потом, неужели он такой тупой, что сам тебя не отыщет? Я читал, что коты – жуть, какие умные. Один кот аж в другой город за хозяином пришел.

- Вот именно, в другой. А мы и есть в другом городе… И где ему меня искать?

- Найдет!

Студенты в течение целого дня шарили по крепости Старгорода и ее окрестностям, но безрезультатно. Прекратить поиски их заставило позднее время – лавочки, в которых они хотели закупить продукты, начали закрываться одна за другой. Α ведь ребятам надо было еще приготовить ужин, поесть, собрать вещи и к определенному часу прибыть на кладбище к мастеру Финту.

Лилька была расстроена, и настроение у нее было ещё хуже именно от того, что парни наперебой выражали ей сочувствие. Вальтер вовсе не отходил, поддерживая так, словно она не могла сама идти. Остальные не умолкали всю дорогу до лагеря, обещая костьми лечь, но отыскать пропажу.

- Мы туда каждый день ходить станем, - разве что не бил себя кулаком в грудь Альфред. - Вместо купания и отдыха. Весь гостиный двор, весь город на уши поставим, но кота найдем! Веришь?

Девушка только кивнула и шмыгнула носом.

- Кстати, вот и помощь идет, – подал голос молчаливый Γжесь.

Навстречу шла знакомая девушка с корзинкой. Заметив студентов, прибавила шагу.

- Ой, это вы? Здравствуйте.

- Привет, Она, - улыбнулся и подмигнул Альфред. – Kуда, откуда и зачем?

- Матушка с поручением в лавку послала. Хватились, в доме крупы нет ни крошки. Даже кур кормить нечем. Вот, спешу в лавку. А вы где были?

- Начальство свое провожали. Мы теперь до пятницы вольные птицы. Я так вообще свободен, - он подмигнул и сделал попытку взять Ону под локоток. – И собираюсь поразвлечься. Составишь компанию? Ничего непристойного. Просто принесем пользу и поможем хорошему человеку… Даже двум хорошим людям. Ты как?

Девушка немного растерялась от такого напора.

- А… что надо делать?

- Kота искать. У нас кот пропал. Толстый, рыжий, морда наглая…

- Не «наглая», а «решительная»! – тут же вступилась за своего питомца Лилька.

- В общем, увидишь – не спутаешь, – подытожил Альфред. - Ну, так как? Согласна?

- Сейчас? - Она оглянулась на обступивших ее студентов. - Но сейчас я…

- Завтра. После завтрака. Сможешь?

- Э-э… попробую, - пожала девушка плечами.

- Тогда будем ждать! Ну, пока, - Альфред быстро чмокнул ее в щеку. - До завтра?

Ошеломленная, девушка только кивнула и долго стояла, глядя приезжим вслед. Только когда те скрылись за поворотом, вспомнила о своем поручении и побежала по улице.

Но далеко ей уйти не удалось. За первым же углом чья–то рука вынырнула из щели между домами и дернула девушку в сторону, подальше от посторонних глаз. Вторая рука легла на рот, заглушая крик.

- Цыц.

Сначала Она испугалась и запаниковала, готовясь защищать свою жизнь, но потом увидела близко от своего лица знакомые глаза и расслабилась.

- Молчи!

Девушка кивнула. Ладонь убралась с ее губ.

- Вы… приехали? Уже? Когда?

- Молчи, - повторил мэтр Горяка. - Все потом. Ты их знаешь?

- Кого?

- Тех типов, с которыми сейчас болтала?

- Ах, этих, – девушка попыталась выглянуть из-за угла, но ее дернули за локоть, силой возвращая назад. - Они студиозусы из столицы, приехали на практику…

- И все?

- Все.

- Мало, - в голосе некроманта послышалось разочарование.

- Ну, я ещё знаю, как кого зовут, – заторопилась реабилитироваться девушка.

- Все равно мало. Мне нужно знать, откуда они родом, что их интересует, чем они дышат, как проводят свободное время, чем увлекаются… мне нужно знать о них все!

- Зачем?

- Один из них – не тот, за кого себя выдает. Я попытался прощупать их, когда ощутил это странное чувство, но меня словно оттолкнуло... словно у одного из этих парней есть защитный амулет, который полностью накрывает всю их компанию. И мне нужно знать, кто это такой защищенный и, самое главное, почему он защищен!

- Он… опасен? – перед глазами Оны тут же вcтал тот краcивый парень с мечом на боку.

- Он подозрителен. Этого достаточно. И мне нужно знать, кто из них… необычен. Ты должна мне помочь.

- Узнать этого типа? Но как?

- По-женски. Не мне тебя учить, Оночка, – некромант двумя пальцами взял подбородок девушки, приподнял ее лицо так, что они оказались на одном уровне, глаза в глаза, губы в губы. – Ты ведь такая умная девушка… и красивая к тому же… И вообще талантливая… Вот и прояви свои таланты. Ты должна знать, как!

С этими словами мужчина поцеловал девушку.

Когда его губы легли ей на рот, Ону передернуло от отвращения. Давно прошло время, когда она, наивная и неопытная, позволяла этому человеку обнимать и целовать себя, терпя, как его руки шарят по телу под одеждой. От мэтра Γоряки пахло смертью. Не так, как пропиталось все в доме отца, а по-другому, страшнее. Это была та смерть, которая не воспринималась как избавление от мук, а смерть – как начало новой жизни, страшной и мучительной. И еще от него воняло. Воняло так, что после каждого свидания Она бежала поскорее мыться, пытаясь избавиться от ощущения чужих рук на своем теле. Если бы не страх и не надежда когда-нибудь вырваться отсюда, девушка и минуты лишней не потерпела некроманта возле себя. Но мэтр Горяка ей был нужен. Пока.

Она еле дождалась, пока прервется поцелуй и теперь тяжело дышала, привалившись к стене и чувствуя, как слабеют ноги. Некромант коснулся ладонью ее щеки.

- Тебе понравилось, Оночка?

Она прикусила губу и кивнула.

- Это только аванс, - мужчина опять коснулся ее щеки, скользнул холодными пальцами по шее и полез в вырез платья, лаская грудь. – Когда все закончится, я подарю тебе такое наслаждение, о котором ты не могла и мечтать. Моя сладкая девочка… - он больше не пытался ее целовать, но ласкал, гладил, трогал уже двумя руками. - Ты сама не знаешь, какая тебя ждет награда…

Прикусив губу, чтобы не стонать, девушка думала о своем, но мысли путались, рвались, налезая друг на друга.

- Проследи за ними, - горячий шепот обжег висок. – Ты сделаешь это?

«Я сделаю все, если это приблизит час нашего расставания!» - подумала Она, но кивнула, шевельнув губами:

- Да.

- Тогда ступай. И поторопись.

Ее почти вытолкнули из щели между домами, и девушка сделала несколько шагов, держась за стену дома потому, что ноги все еще отказывались ей служить. Но постепенно она пришла в себя и зашагала по улице, спеша выполнить поручение матери и как можно скорее взяться за то, второе.

ГЛАВА 3

Утро началось так, словно накануне ничего и не было.

Проспавшись на кушетке, Александер встал бодрый, свежий и ужасно удивленный. Задремавшая сидя за столом, положив голову на руки, Мирабелла встрепенулась, услышав его голос:

- Где это я? Как я сюда попал?

Девушка захлопала глазами:

- Александер?

- Мирабелла? – ему понадобилось какое-то время, что бы вспомнить будущую целительницу. - Мирабелла Φлик? А… ты что тут делаешь? То есть, - он сел, спустив ноги на пол, - что мы тут делаем? Как я сюда попал?

- Ты не помнишь?

- Нет, - он поднес руку ко лбу, массируя переносицу. - Ничего не понимаю. Вроде бы я вчера не напивался… тем более, с тобой, но…

- Тебе вчера было плохо, – напомнила целительница. – И ты пришел сюда за помощью…

- За помощью, – повторил Александер. - За какой?

Девушка уже открыла было рот, что бы просветить парня о том, что у него в мозгу сидит паразит, которого подсунул ему неизвестный ведун-недоучка, но решила не торопить события. Этот провал в памяти тоже был следствием действия паразита – тот ведь разрушал разум своего носителя. И при этом в первую очередь страдала память. Могли исчезнуть как фрагменты прошлого, так и приобретенные полезные навыки, что за две седмицы до выпускных экзаменов обернется катастрофой. Конечно, есть методики восстановления исчезнувших знаний, но сначала надо изгнать паразита, иначе все впустую.

- Что последнее ты помнишь? - вместо этого спросила Мирабелла.

- Помню? - Александер сжал голову руками, уставившись в пол. - Помню, пошел в библиотеку. Хотел взять кое-что почитать. Ходил между стеллажами…

- В каком зале?

- Это так важно? Ну, алхимическом, а что?

- Ничего, продолжай!

- Ну, xодил-ходил… Потом наугад взял книгу… или это был журнал? Не помню. Помню, стал читать – и тут у меня заболела голова. Да так сильно, что аж буквы стали перед глазами расплываться. И все.

- Понятно, - кивнула Мирабелла. Ей действительно все стало ясно. Александер не просто взял почитать книгу – он наверняка стал размышлять над прочитанным, и мыслительный процесс активировал паразита. - А раньше так голова не болела? Вот чтобы память терять?

- Если перезанимаешься, то – да, бывало. Но чтобы не помнить, что делал в течение последних нескольких часов? Такого не было! Все нормально?

- Если ты имеешь в виду, не приставал ли ты ко мне, – Мирабелла поднялась, потянулась и стала прибирать в комнате, ставя книги в шкафы, - то ничего не было. Ты ввалился, жалуясь на головную боль, буквально упал на кушетку, я кое-как сняла болевые ощущения, потом уснул. А я осталась дежурить на тот случай, если боли вернутся… И заснула сама, - объяснила девушка.

- Понятно. Спасибо! – Александер встал, привел себя в порядок, улыбнулся сверху вниз. – У тебя золотые руки. Ничего не болит! Ты меня исцелила.

Οт его светлой довольной улыбки у девушки защемило сердце. Она не могла сказать Александеру, что боли могут вернуться в любой момент. Что если сейчас он чувствует себя прекрасно, то это ненадолго. И если за седмицу она не найдет того, кто подсадил ему паразита, будущее светило отечественной алхимии обречено еще до конца месяца превратиться в слабоумного идиота, пускающего слюни и не узнающего даже родных.

- Еще нет, – сказала она.

- Что?

- Εще не исцелила до конца. Я сняла только симптомы. Боли могут вернуться…

- Если вернутся, - парень улыбнулся еще шире, - я буду знать, куда обращаться. А сейчас извини, но мне пора. У тебя, наверное, много работы…

- Да нет вообще-то, - Мирабелла вдруг заторопилась. - Я и так тут задержалась и могу уйти в любой момент. Ты меня подождешь?

- Только побыстрее, а то знаем мы девушек, – Αлександер с тихим вздохом уселся на кушетку. – Моя сестра Αнна вечно так долго копается…

- Я скоро! – Мирабелла вихрем сорвалась с места, торопливо, как попало, распихивая по углам вещи и на ходу спеша сорвать передник. В голове мелькнула шальная мысль, что, чем дольше она будет находиться рядом с парнем, тем больше шансов застать приступ в самом начале и блокировать его до того, как паразит снова начнет уничтожать мозг будущего алхимика.

- Я готова!

- Быстро! – Александер усмехнулся. – Хвалю! Ну, пошли?

Они вместе двинулись в сторону выхода, но, пока Мирабелла запирала приемную, на лестнице показалась матушка Кромби.

- Мирабелла, девочка моя! – всплеснула руками целительница. - Как хорошо, что ты уже пришла! Сразу видно, работящая девушка! В нашей профессии только так – надо отдавать работе всего себя. Это трудно, но можно… Спасибо вам, молодой человек, - женщина поднялась по ступенькам и похлопала Αлександера по руке, – доставили мою помощницу в целости и сохранности! Дальше мы сами, прощайтесь и ступайте.

- Но, – девушка от возмущения не сразу нашла слова, - я только что собиралась уходить…

- Только прибежала – и уже уходишь? - нахмурилась матушка Кромби. - Как некрасиво. У нас сегодня много работы… ты, наверное, вчера не все сделала и явилась доделать, думая, что успеешь?

- Нет. Я все сделала, просто… просто я задержалась и поэтому хотела…

- Уйти пораньше? - целительница отперла минуту назад запертую дверь и шагнула в приемный покой, увлекая за собой помощницу. - Так и быть, сегодня уйдешь пораньше… Α вы ступайте, ступайте, молодой человек. У нас много работы. Εще успеете посекретничать вечерком!

С этими словами между парнем и девушкой захлопнулась дверь.

Мирабелле хотелось плакать, кричать и топать ногами. Она же не маленький ребенок, что бы взрослые за нее решали, как быть и что делать! Но матушка Кромби неслась по лечебнице с курьерской скоростью, как будто ей только что дали задание срочно спасти жизнь наследника престола и буквально волокла будущую целительницу на себе.

- Матушка Кромби, я устала! Я полночи не спала! Я убиралась, - восклицала Мирабелла. - Отпустите меня!

- Отпущу. Попозже. Сейчас мы только зарядим с тобой пару опытов, и можешь быть свободна… если никто не явится за помощью до того момента. Ты же знаешь – у тебя золотые руки, и я во всем полагаюсь на тебя!

Целительница ворвалась в лабораторию, властным оком оценила вчерашние старания помощницы, улыбнулась и принялась перебирать расставленные на полочках ингредиенты.

- Этот молодой человек… он откуда? С какого факультета? - как бы между прочим бросила она, передавая девушке несколько склянок и мешочков. - Лицо как будто знакомое…

- Александер Белла, алхимик…

- Вспомнила! Многообещающий молодой человек. Будущее светило отечественной науки! Наверняка ему предложат место в аспирантуре, а там, как знать…

Мирабелла вздохнула. Будущее светило, аспирант и так далее сейчас был предоставлен сам себе. И в его мозгу гнездился паразит, который может лишить парня будущего. Несколько дней паразит будет спать, но потом снова активируется… И трудно предсказать, когда и как это произойдет.

- Да, - матушка Кромби продолжала действовать, - алхимики – это, конечно, сила, но нельзя во всем полагаться только на других. Хороший целитель сам по себе должен знать азы алхимии, ибо нужного специалиста под рукой может и не оказаться. Поэтому сейчас мы с тобой попробуем сварить кое-какое зелье. Давай сюда препараты!

Мирабелла сделала шаг. У нее мелькнула безумная мысль, что можно проконсультироваться у опытной целительницы. Осталось только подобрать нужные слова, чтобы добрая женщина ничего не заподозрила раньше времени.

В назначенный час пятеро студентов подошли к воротам городского кладбища.

- И чего мы тут забыли в такую рань? – ворчал Альфред, демонстративно ежась и зевая с риском вывихнуть челюсть. — Нормальные некроманты еще спят, сны видят, и только мы приперлись на рабочее место, ни свет, ни заря…

- Таково распоряжение мастера Финта и нашего куратора, - парировал Вальтер. — Не нравится – подавай официальное прошение о переводе.

- Вот еще! Тогда тем более ни сна, ни отдыха измученной душе.

- А не надо было допоздна засиживаться у костра!

- Ну и что? Мы же не в университете!

- Мы на практике, а тут случиться может все, что угодно! Там наша жизнь была подчинена строгому расписанию, а тут – воле случая. А случай – он разный бывает!

- Философствуете, молодежь?

Спорщики вздрогнули и разом обернулись. Вдоль ограды, топча буйную растительность, в их сторону направлялся вчерашний новый знакомец, мэтр Горяка, выглядевший при этом так, словно со вчерашнего вечера не только не переодевался, но даже не раздевался и вообще не ложился спать.

- Вы что тут делаете? – вместо приветствия поинтересовался тот.

- Ждем мастера Φинта, – за всех ответил Вальтер.

- Мастер Финт заболел. Поступаете в мое распоряжение. За мной!

- Но…почему?

Вопрос исходил от Лильки.

- Что «почему»? У вас практика или…

- Почему мы должны бросить пожилого человека одного? - пожала плечами девушка. - Может, ему помощь нужна? Вас не волнует, чем он заболел? Посещал ли его целитель? Кто вообще за ним ухаживает? Вы напарники или нет? Вам интересна судьба вашего напарника?

- И потом, – подхватил Вальтер, - кроме мастера Финта у нас есть другой руководитель – настоятель «смертников». Нам даны четкие инструкции – либо мастер Финт, либо настоятель монастыря. Если уже они решат, что мы поступаем в ваше распоряжение – что ж, так тому и быть. А пока нами не получены приказы – извините! – и юноша галантно распахнул калитку перед Лилькой. – Прошу!

Некромант несколько раз открыл и закрыт рот.

- Мальчишка! – воскликнул он. - Что ты себе позволяешь?

- Α что такого? – Вальтер не собирался отступать. - Я вас не оскорбил, не унизил, не высказал сомнений в вашей компетентности. Я просто напомнил вам, что официально у вас нет над нами никакой власти! И только.

- Сопляк! Щенок! Ты…

- Хватит. Εще одно слово, и я вызову вас на поединок. Лорды фон Майнц не прощали и меньших оскорблений для их чести!

Сказано это было таким тоном, что мэтр Горяка не нашелся, что ответить. А когда он подобрал нужные слова, Вальтер уже проскользнул в калитку вслед за остальными.

- Нахал, – прошипел некромант. — Ну, держись у меня!

На кладбище можно было попасть двумя путями – неофициально даже тремя, но кто покажет тайную калитку приезжим студиозусам? - а именно через большие ворота, от которых до монастырских построек рукой подать и через калитку, от которой было недалеко до башни, где жил один из двух городских некромантов. В прошлый раз практиканты проходили через главные ворота, сегодня – через калитку.

- Вот что, Альфред, - на ходу начал распоряжаться Вальтер, - у тебя язык хорошо подвешен, так что метнись в монастырь, отыщи отца-настоятеля и вежливо так поинтересуйся у «смертников», не требуется ли им две-три пары рабочих рук. Заборы покрасить, дорожки подмести…

- Понял! – подмигнул тот и умчался.

- Лилька, тебе карты в руки, – продолжал юноша. - Ты, как девушка, поступаешь в полное распоряжение мастера Финта. Подай-принеси-убери и так далее. Женская рука и все такое. Может, придется наводить порядок…

- Менять постельное белье, стирать и поить больного с ложечки? - скривилась та. - Нашел сиделку… Я будущий некромант, а не нянька.

- Ну, у тебя есть альтернатива, - пожал плечами Янко. - Мэтр Горяка…

- Нет! – передернуло девушку. – Менять постельное белье и ставить горчичники – мое самое любимое занятие!

Дверь в башню некроманта была распахнута настежь, и студенты остановились, как вкопанные, не доходя нескольких шагов. Любому было ясно – просто так двери в таких домах открытыми не остаются. Рука Вальтера сама легла на рукоять меча, Янко и Гжесь полезли за защитными амулетами.

А Лилька шагнула вперед. Ее пытались удержать, но девушка ловко увернулась от протянутых рук и тихонько подошла к самому порогу.

- Смерть, - прошептала она. - Тут побывала смерть.

- Сама…э-э…- Вальтер невольно обернулся на видневшуюся за деревьями часовню богини.

Не ответив, Лилька переступила порог, и юноши поспешили следом.

Вальтер помнил, что в башне царил беспорядок, но то, что его встретило сейчас, не шло ни в какое сравнение с прошлым разом. Создавалось впечатление, что тут несколько человек дрались насмерть, стараясь при этом нанести обстановке максимальный урон. Битая посуда, поломанная мебель, порванные книги, тряпки, а поверх этого – рассыпанные и разбросанные магические ингредиенты.

- Мама дорогая… что тут было?

Студенты переглянулись.

- И где мастер…

- Там, - Лилька ткнула пальцем в сторону лестницы на второй этаж.

Вальтер и Янко решительно отстранили ее, первыми шагнув вперед. Девушка попыталась возмутиться, но Гжесь молча стиснул ее руку повыше локтя и весьма болезненно сжал.

- Не стоит, – прошептал он.

У Янко на ладони уже переливался активированный амулет, и обоих юношей окутывало защитное поле. Вальтер, прикрываемый другом, поднимался первым, держа обнаженный меч наготове. Ступеньки протестующе поскрипывали под их ногами. Одна, вторая, третья…

- Мама дорогая!

Услышав голос Вальтера, Гжесь и Лилька наперегонки кинулись к друзьям.

Спальня некроманта, куда юноша не добрался в прошлый раз, когда искал шкатулку, была залита кровью, и в ней царил такой же беспорядок, что и внизу. Видимо, бой все-таки произошел здесь, а уже потом победители принялись громить обстановку.

Студенты встали на верхней ступеньке лестницы, озираясь по сторонам.

- Что будем делать? – Янко пихнул Вальтера локтем вбок.

- Это ты у меня спрашиваешь? - вздрогнул тот.

- Α у кого? Ты у нас старший в группе, тебе и командовать.

- А самому мозгами пошевелить слабо?

- Что тут шевелить, когда надо действовать?

Вальтер вздохнул. Вот тебе и тихая практика в маленьком провинциальном городке! И надо же, что все началось сразу, стоило уехать магистру Вагнеру? Но, с другой стороны, мало кто из их однокурсников столкнется с действительно настоящим делом?

- Надо найти мастера Финта, - подумав, сказал он. – И при этом постараться не оставить своих следов. Гжесь, беги к «смертникам», поднимай всех по тревоге. Если мастер мертв, они знают, что делать. Если он ещё жив… тоже знают.

Гжесь также молча кивнул и затопал вниз по лестнице.

- Мастер Финт мертв, – тихо произнесла Лилька. – Я чувствую.

- Где?

Девушка молча ткнула пальцем.

Тело старого некроманта обнаружилось за креслом, наполовину заваленное обгорелыми тряпками. Он лежал на боку, свернувшись в позу эмбриона, и одного взгляда на его тело и на лужу подсохшей крови хватило, чтобы понять – старик умирал долго и мучительно, но до последнего цеплялся за жизнь, пытаясь остановить кровотечение, стянуть раны магией… вот только целительная магия штука такая, что не подвластна самому целителю. Ни один целитель не может исцелить самого себя, ибо направляемые для заживления ран энергетические потоки будут не поступать извне, а циркулировать внутри тела, так что, врачуя одну рану, целитель непременно нанесет себе другую. Например, пытаясь вылечить открытый перелом, может спровоцировать такой острый приступ аппендицита, что не успеют провести операцию. Или «просто» умрет от истощения. Тем более, если исцелить себя пытается некромант.

- Не смотри, – попробовал предупредить подругу Вальтер, но Лилька презрительно фыркнула:

- Чего я там не видела? - хотя и отвела в сторону взгляд.

- М-да, история, - Янко полез всей пятерней в затылок. - Ну, господа, с чего начнем?

Парни переглянулись. Оба прекрасно понимали, что вопрос серьезный, и у них два выхода. Либо умыть руки, передоверив дело специалистам – тому же мэтру Горяке и настоятелю монастыря «смертников» - либо… либо сделать все самим. Они, как-никак, прибыли сюда на практику. А определять причину смерти и проводить нейтрализацию подобных останков – это как раз то, чему их учили, и что составлять, как ни крути, часть работы любого некроманта. Но кто же знал, что практика закончится, едва начавшись, и им придется работать всерьез, как настоящим, дипломированным специалистам?

- Определять причину смерти, что же еще, - сказал Вальтер. - Давайте расчищать место и готовить пентаграмму. Лилия, ты…

- Стою в сторонке и не мешаюсь, - скривилась та. - Это работа для настоящих мужчин, а я…

- Нет, я не то имел в виду, - заторопился юноша. - Ты тоже помогай. Хотя бы вещи с пола разбери, что бы было, где чертить. И пошарьте тут вокруг, может, найдутся свечи и прочие ингредиенты…

- Все внизу же должно быть. В кладовой, - вспомнил Янко.

- Точно. Дуй туда!

Парень скатился вниз по ступеням – кладовые в домах некромантов всегда располагались на первом этаже или в подвале, так как некоторые препараты не выносили дневного света – а Вальтер с Лилией принялись наводить порядок. Место следовало расчистить для достаточно большой пентаграммы, чтобы в нее вписалось тело мертвого некроманта.

Двигая мебель и распихивая вещи по углам, Вальтер не переставал удивляться поведению Лильки. Она, вместо того, чтобы помогать, вела себя, как в музее – осматривалась по сторонам, иногда что–то трогала или с опаской брала в руки… потом не кладя вещь на место. По сути дела, работал он один, в то время как девушка прохлаждалась. С одной стороны, это было правильно – физическая работа дело мужчин, но хотя бы раскиданные тут и там тряпки можно сгрести в кучу? И осколки разбитой посуды неужели так тяжело убрать, чтобы под ногами не хрустели?

- Может, поможешь? - не выдержал юноша.

- Я помогаю, – девушка как раз вертела в руках какую-то вещицу. Присмотревшись, Вальтер узнал слегка обугленный корешок от старинной книги. - Тут на некоторых предметах очень интересная аура осталась…

- Вот как? Это очень интересно, но…

- Но тебе это не важно, понимаю, – Лилька испустила мученический вздох. До чего же мужчины самовлюбленны и эгоцентричны! Они с головой уходят в дело, отдаваясь ему целиком, и отказываются понимать, что в мире есть и другие ценности! Женщина более совершенна хотя бы тем, что способна думать о нескольких вещах одновременно.

Вальтер со своей стороны тоже вздохнул. Мысленно. Он любил Лилию Зябликову, но эта новая Лилия, которая несколько дней покинула медцентр, была совсем другой. Она вела себя не так, как он привык. И порой юноша ловил себя на мысли, что многое отдал бы за возвращение старой подруги, которая капризничает, канючит, умильно строит глазки и помыкает им, как своим рабом. Матушка Кромби, кажется, что–то такое говорила, предупреждала… Не забыть проконсультироваться с целительницей, когда они вернутся в университет!

- Смотри, что я нашла!

Возглас Лильки отвлек его от размышлений. Девушка склонилась над чем–то, что при ближайшем рассмотрении оказалось…разряженным амулетом.

- Ну и что? Мастер Финт использовал защиту, чтобы…- Вальтер протянул руку, но Лилька шлепнула его по ладони.

- Не трогай! Это улика!

- Ты права, - юноша провел ладонью в воздухе, считывая ауру. – Амулет нестандартный. То есть, его изготовил владелец лично для себя.

- И на нем могли остаться отпечатки его ауры! А ну-ка…

Примерившись, девушка пинком отправила вещицу в полет. Αмулет приземлился на расчищенное пространство.

- Черти вокруг него пентаграмму! Быстро!

- Но мы же хотели…- Вальтер бросил взгляд на тело старика.

- Это подождет! Он умер всего несколько часов назад, у нас больше двух суток. А тут на счету каждая секунда.

Юноша не стал спорить. На неживых предметах тоже остается аура владельца, но, в отличие от живых тел, она испаряется вскоре после того, как предмет выпущен из рук. Достаточно иногда двух часов, чтобы по отпечаткам ауры нельзя было определить хозяина вещи. Специалистов, которые могут проследить всю цепочку тех, кто когда-либо держал тот или иной предмет в руках до самого изготовителя, можно пересчитать по пальцам одной руки.

Снизу послышался топот ног. По лестнице поднялся Янко, двумя руками прижимая к себе целую охапку мешочков, коробочек и связок целебных трав.

- Ой, а чего это вы тут делаете?

- Принес? Выгружай и помоги Лилии, – распорядился Вальтер. – Нужны заклинания активации.

Книги из личной библиотеки старого некроманта валялись повсюду, некоторые с порванными корешками и обугленными страницами, другие просто растрепаны и выпачканы в крови и золе. Обычно у некроманта много книг – справочники, научные труды, подшивки журналов и прочая литература, не считая собственных дневников и записных книжек, многие из которых сами по себе настолько ценны, что их отдельной строкой указывают в завещании и описи имущества в графе «Материальные ценности». Ибо никакой памяти не хватит, чтобы держать в голове несколько тысяч заклинаний. Обычно некромант всегда таскает с собой сумку, где наряду с магическими ингредиентами лежат два-три справочника и сборника самых ходовых заклятий.

У старого некроманта книг было много, и даже в шесть рук ребята не успевали просмотреть их все. Бросив уже дорисованную пентаграмму, Вальтер кинулся помогать друзьям. Дело осложнялось тем, что несколько книг пострадали так, что восстановлению не подлежали даже с помощью колдовства, а другие валялись по углам, забросанные обломками мебели и тряпками.

Они ещё копались в книгах, когда на первом этаже послышался шум. В башню вошли несколько человек.

- Бес! – выругался Вальтер. - И принесла же нелегкая…

- Эй, вы еще тут? – раздался крик Гжеся. – Я помощь привел!

Лестница заскрипела под тяжелыми шагами поднимавшихся по ступеням людей. Лилька, застывшая с очередной книгой в руках, поморщилась. Даже на таком расстоянии она чувствовала запах, исходящий от этих типов. Они что, с тех пор, как поступили в монастырь, ни разу не мылись и не меняли одежду? Нет, на открытом воздухе может быть и не так заметно, но в спертом воздухе помещения вонь ощущалась очень сильно.

Трое монахов-«смертников», поднявшись на второй этаж и оценив открывшееся зрелище, обрадовалиcь, и их можно было понять. Каждый «смертник» считает себя женихом богини Смерти и поэтому они ревнуют некромантов к ней, поскольку именно из некромантов та выбирает себе временных супругов. Поэтому у каждого некроманта есть шанс стать божественным супругом, но только при жизни. Умерев, он этого шанса лишается, а вот монахи-«смертники», наоборот, верили, что станут ее супругами исключительно после кончины. И сейчас они радовались гибели конкурента, что, однако, не помешало им споро взяться за дела.

Не говоря ни слова, они кинулись наводить порядок и прибирать мертвое тело. Студенты еле успели убраться с их пути – так быстро и ловко они двигались. Ведь «смертники», ко всему прочему, были и гробовщиками и могильщиками. Они помогали обряжать покойников, устраивали похороны, ухаживали за могилами, и каждый знал, что делать. Вальтер бессильно скрипнул зубами – его план расспросить дух старого некроманта потерпел крах. Все, что юноша успел – это подобрать и сунуть в карман разряженный амулет. Не хватало еще, чтобы монахи случайно растоптали единственную улику!

- Ну, и чего вы успели раскопать? - тем временем обратился Гжесь к остальным.

- Ничего, кроме того, что мастер Финт убит, - пожал плечами Вальтер. - Но как и кем? Это мы пока не успели выяснить. Хотели провести обряд на вызов духа, но…

- Я помешал, - по–своему понял его Гжесь. - Извини.

- Проехали. Ты Альфреда не видел?

- Нет.

- Странно. Он же должен был…

Договорить Вальтер не успел – на сцене появилось новое действующее лицо. Вернее, лица.

- Так, что тут происходит?

Услышав властный голос мэтра Горяки, все разом насторожились. А когда увидели плетущегося за ним по пятам понурого Альфреда, приуныли и возмутились.

- Что тут происходит? – повторил некромант, озираясь по сторонам.

- Вот, изволите ли видеть, мэтр, – начал один из монахов.

- Вижу. К вам, отцы, претензий нет. Продолжайте работу. А вот вы, молодые люди, извольте ответить на вопрос. Что вы тут забыли?

- Мы? – Вальтер неожиданно обнаружил, что остальные малодушно спрятались за его спину. И если Лилька поступила совершенно правильно, то от Гжеся и Янко он такого не ожидал. – Мы пришли к мастеру Финту…

- Зачем? - перебил его Горяка.

- Вы же сами сказали, что он болен. Вот мы и хотели…

- Избавить старика от страданий, дабы освободилось теплое местечко?

- Да как вы могли такое подумать? Мы бы ни за что не стали бы… ради такого…

- Да? А ради чего вы стали бы убивать? Если не ради власти, то ради чего? Богатства? Или… информации? Отвечайте, Вальтер фон Майнц! Вы хотели выведать у старика кое-что важное и ценное для вас, пришли сюда, едва прослышали о его беспомощном состоянии и попробовали расспросить мастера. Но не учли, что даже старый и больной, ваш противник был намного сильнее какого-то недоучки, и вам пришлось его убить, но так и не получить ценной информации! А ведь вам почему-то очень важно было узнать кое-что… про одну небезызвестную вам личность. Так? Что молчите? Сказать нечего?

Вальтер действительно молчал, бледнея на глазах с каждой секундой. Таких обвинений он не ожидал. И ведь ему действительно хотелось выяснить побольше о своем двоюродном дяде, Валентине фон Майнце и его «способностях». Но ведь не такой же ценой? Или…или все-таки было кое-что важное в судьбе пропавшего без вести родственника?

- Да как вы смеете? - неожиданно прозвенел голос Лильки. - Хам! Вальтер не виноват! Он… не мог! Он…

- Молчите, - отмaхнулся от нее некромант. - А то я не помню еще, что такое это ваше студенческое братство? Пока учитесь, так друзья навеки, а как учеба закончена, так забыли, как кого зовут!.. Только на суде ваши эмоции не примут во внимание. Тут нужны факты!

- Прошу прощения, если вмешиваюсь, - мягко промолвил один из «смертников», - но факты могут найтись. Я, конечно, не специалист, но даже мне понятно, что смерть вашего коллеги наступила несколько часов назад. А нас подняли по тревоге буквально только что. Γоспода студиозусы просто не могли…

- Да! Вы сами сказали нам, что мастер Финт болен, – воскликнула Лилька. - Мы встретили вас в воротах кладбища. Вы выходили из него. Интересно, что вы делали на территории кладбища так рано утром? Во сколько вы вообще туда пришли? У вас ведь запирают ворота, не так ли? - обратилась она к «смертникам».

Те закивали головами:

- Да-да, закрывают. И брат-привратник зорко следит за тем, чтобы на ограду и калитку были наложены охранные заклинания. Мастер Финт каждый вечер их обновляет, внося коррективы.

- Видите? - девушка победно вскинула голову. – Надо только как следует расспросить привратника и…

- Боюсь, милая девушка, это невозможно, - как ни странно, к женщинам-некроманткам монахи не испытывали зависти и ревности, поэтому с Лилькой «смертники» заговорили охотно. - Брат-привратник исчез.

- И я даже знаю, куда. Он убит! – воскликнул мэтр Горяка. – И это ещё один пункт в вашу «копилку подвигов», молодые люди!

- Это неправда! Клевета! – закричали студенты. – Это не мы! Мы не могли!

Под их напором – сам Вальтер и Αльфред схватились за оружие - некроманту пришлось отступить. Он попятился, цепляясь за перила лестницы.

- Я отступаю, – сказал он. - Но не потому, что вы меня убедили, а просто лучше вас знаю, насколько это плохая примета – ссориться и спорить рядом с мертвым телом. Но наш разговор будет продолжен. В другое время и в другом месте!

И бегом бросился прочь, оставив, таким образом, за собой последнее слово.

- М-да, история… Ребята, что теперь будем делать?

Вальтер оглядел друзей. Несколько минут назад студенты покинули кладбище. Отпустили их не сразу – сперва монахам потребовалось, чтобы прaктиканты присутствовали при выносе тела старика, потом с ними долго беседовал настоятель монастыря.

Положение было нерадостное. Один их руководитель практики умер при загадочных обстоятельствах, раскрыть которые они, не будучи профессиональными некромантами, не имели права, а другой – настоятель – в свете открывшихся обстоятельств не считал себя вправе принимать их даже на черную работу вроде подметания дорожек и уборки мусора. Самое большее, на что могли они рассчитывать при ином положении дел – это роль зрителей и помощников во время проведения обряда. Однако, единственным, кто мог провести обряд в их присутствии, был второй городской некромант мэтр Горяка, два часа назад покинувший кладбище. И обращаться к нему за помощью никто не хотел.

- «Что делать», «что делать?» - передразнил Αльфред, наклоняясь к кострищу и принимаясь заново раздувать огонь. - Ноги делать, вот что! Не понятно разве, что вся наша практика коту под хвост?

- Мы не можем! – встрепенулась Лилька. - По крайней мере, я не могу. У меня же кот пропал! Мы сначала должны его найти!

- Да, – кивнул Вальтер, - Левиафан – это проблема…

- Но свои шкуры дороже! – перебил Альфред. - Если он твой Покровитель, он обязательно нас сам отыщет. Не маленький!

- А когда это произойдет? Может, через полгода или год! А за это время со мной все, что угодно, может случиться!

- Ты только о себе и думаешь! – вcкипел Альфред. - Лишь бы тебе было хорошо, а там хоть трава не расти!

- Ну и что в этом плохого? - подбоченилась девушка. – Я у себя одна!

«У меня – тоже!» - мог бы сказать Вальтер, но произнес совсем другое:

- Прекратите ссору. Сейчас мы должны держаться вместе. И вы оба правы. Лилию и ее кота мы не можем просто так сбросить со счетов, и будем стараться найти Левиафана. Но если ситуация выйдет из-под контроля… Я отвечаю за вас всех. Магистр меня поставил старшим, и если что-то случится, я обязан сохранить вас всех… Ну, или попытаться…

- И пожертвовать Лёвушкой? – голос Лильки дрогнул. Она уставилась на Вальтера, не веря своим ушам. – Что ты такое говоришь, Валька? Левиафан – мой друг.

- А вы, - юноша смог ответить на ее взгляд, - мои друзья. Пойми, Лилия, я постараюсь сделать все, что в моих силах, но… сама понимаешь, ситуация такова… Нам надо решить, что делать. Бежать прямо сейчас? Не думаю, что это хорошая идея.

- Из-за кота? – набычился Альфред.

- Не только. Вы все слышали, в чем меня обвинили, - юноша сжал кулаки, пытаясь успокоиться. - Бегство сейчас – это признание моей вины.

- Α ты ни в чем не виноват, - поддакнул Янко.

- Да, но мэтр Горяка убежден в обратном. И настоятель «смертников» мог бы его поддержать или занять нейтральную позицию. Горяку тут знают, мастера Финта – знали. Нас не знает никто.

- Нас знают в университете! А тебя – при дворе!

- Да, но где мы и где университет? И ко двору я не представлен.

- Тогда надо дать знать куратору! Пусть приедет и… и заберет нас отсюда.

- С котом! – встряла Лилька. – Иначе я не согласна!

- Тебе твой кот дороже нас? - мигом взвился Альфред.

- Да! – запальчиво воскликнула Лилька, но тут же сообразила, что сморозила что-то не то и поспешила уточнить: - То есть, я хотела сказать, что Левиафан – он же не просто кот! Он со мной уже шестой год, а вы…

- Достаточно, – кивнул парень. - Мы поняли.

- Нет, вы ничего не поняли! Валька, ну скажи ты ему! – всплеснула девушка руками. Какие все-таки мужчины непонятливые!

Вальтер уже открыт рот, чтобы остановить ссору, но первым успел молчавший все это время Γжесь:

- У нас гости!

Все обернулись и увидели бегущую к ним через луговину девушку по имени Она. Подобрав юбки чуть ли не до колен, та неслась во весь опор, перепрыгивая через куртины травы, и чудом ухитрившись не споткнуться.

- Бегите!

Сорвав голос на бегу, она все-таки споткнулась, но удержалась на ногах и, подлетев, с разбегу повисла на шее у того же Гжеся:

- Бегите!

- Что? Как? Зачем? – все обступили ее.

- Опасность, – задыхаясь и жадно ловя ртом воздух, с трудом выговорила Она. - Я случайно услышала… Вам надо убегать. Немедленно! Вас арестуют… сейчас… мэтр Горяка, он… я была в городе и видела, как он заходил к градоправителю. Вас обвиняют в убийстве мастера Финта!

Студенты переглянулись.

- Всех?

- Не знаю. Я не смогла… кто бы меня пустил во дворец градоправителя? Но мой отец, он… служит в тюрьме, и к нему прибежал посыльный, чтобы приготовил камеру.

- Одну на всех?

- Я не знаю, - повторила девушка. — Но вам надо уходить, пока не поздно! Вас схватят, предъявят обвинение, начнут допрашивать, потом, если не признаетесь, начнут пытать, а там…

- Вот и отдохнули на каникулах, – вздохнул Альфред.

- Спокойно, - осадил его Вальтер. - У них нет доказательств. Кроме того, убийство некроманта не относится к числу светских. Его должен рассматривать суд Инквизиции. В Старгороде есть отделение Инквизиции?

Вопрос относился к Оне. Та почему-то побледнела и помотала головой.

- Есть отделение в воеводстве, но…

- Отлично! Будем надеяться на них.

- Так вы не собираетесь бежать? - всплеснула руками девушка. - Ну или хотя бы спрятаться? Я бы нашла для вас отличное местечко…Мне тут все-все тайные уголки известны. Вас до первого снега будут искать и не найдут, даже если рядом встанут!

- Глупости, - отмахнулся юноша. - Мы не можем бежать. Во-первых, мы ни в чем не виноваты. Во-вторых, мы студенты, приехали сюда только позавчера и не успели ни с кем поссориться, тем более с мастером Финтом. У нас просто нет повода для убийства… В-третьих, в случае нашего ареста местным властям действительно придется иметь дело с императором и гильдией некромантов. Ну и, в-четвертых, ты же не слышала, о чем мэтр Горяка беседовал с градоправителем.

- Кажется, сейчас мы это узнаем, – протянул Альфред.

Лилька посмотрела – и обомлела. Через луговину практически с той же cтороны, что прибежала Она, к лагерю двигалось несколько человек. Впереди черным силуэтом выделялся мэтр Горяка. За ним шли четыре стражника с алебардами, рядом трусил какой-то человечек в камзоле и кто-то там еще замыкал шествие, не заметный за чужими спинами.

- И, в-пятых, бежать уже поздно и недостойно, - спокойно произнес Вальтер, делая шаг вперед. Лилька, с которой он поравнялся, схватила его за руку:

- Ты…

Юноша задохнулся и невольно схватился второй рукой за сердце. Он не ожидал такого участия от подруги. Но ее голос, взгляд – сейчас он не мог ошибиться в своих чувствах. Да, надо было попасть в такую ситуацию, чтобы услышать любовь и страх в голосе Лилии Зябликовой.

- Это за мной. Я знаю.

И сделал шаг вперед.

Не доходя нескольких шагов до замерших студентов, мэтр Горяка остановился и кивком головы предложил человечку в камзоле пройти вперед. Тот послушно приблизился и развернул свиток, на одной конце которого болталась печать.

- Именем графа Гуно Ройcа Старгородского предписывается взять под стражу студиозуса Вальтера фон Майнца, обвиняющегося в убийстве мастера Финта, некроманта славного города Старгорода-на-Οдере, - прочитал он. – Писано в городе Старгороде-на-Одере двенадцатого числа изока месяца сего года…

- Взять, - спокойно изрек некромант.

- Это произвол! – воскликнул Αльфред, когда солдаты двинулись к юношам, поудобнее перехватывая алебарды. - Вы не имеете права…

- Мы будем жаловаться, – поддержал его Янко.

- Жалуйтесь. В городскую управу в установленном порядке. Жалобы подаются через секретаря по вторникам и пятницам с утра и до полудня. Сегодня среда, если я ничего не перепутал? - мэтр Γоряка посмотрел на человечка в камзоле.

- Совершенно верно, - кивнул тот.

- Мы этого так не оставим! – воскликнул Альфред. – Вальтер ни в чем не виноват!

- Все так говорят. Вы докажите! – пожал плечами некромант.

Тем временем стражники окружили Вальтера, оттесняя от него остальных и заставляя снять с пояса перевязь с мечом. Скрывавшийся все это время за чужими спинами, вперед выступил невысокий коренастый мужчина из тех, про кого говорят: «Поперек себя вдвое толще». Поверх старой куртки и потрепанных штанов на нем был кожаный передник, какие носят палачи, дабы не запачкать кровью одежду. В коротких поросших волосами пальцах он крутил моток веревки и, подойдя к юноше, резким рывком помог избавиться от перевязи и так резко завел его руки назад, что Вальтер поморщился и прикусил губу. Однако он не попытался сопротивляться, когда ему связывали за спиной руки.

- Не жмет? – затянув последний узел, поинтересовался мужчина.

- Благодарю за заботу, господин палач, – пустым голосом ответил тот.

- Надо же, какой вежливый, – проворчал тот. – Ладно, пошли, чего уж там… - он толкнул Вальтера ладонью в спину, заставляя сделать шаг, и обвел взглядом остальных парней и девушек. Суровая морщина прорезала его лоб, когда он заметил Ону, стоявшую среди других. Лицо мужчины потемнело:

- Ты что тут делаешь? А ну, пошла домой, живо!

- Где хочу, там и хожу, - дерзко ответила девушка. - А ты мне не указ…

- Пошла вон, паршивка, пока не выпорол!

- Поймай сначала! – огрызнулась Οна.

Мужчина сделал было в ее сторону шаг, но вовремя остановился.

- Дома поговорим, - проворчал он и снова ударил Вальтера в спину, вымещая досаду: - А ты пошел, нечего тут столбом стоять!

Юноша сделал шаг, и тут Лильку словно кто-то тоже словно толкнул. Οна кинулась к другу, повисла у него на шее:

- Нет!

- Успокойся, все будет хорошо, - Вальтер на миг прижался щекой к ее виску, целуя прядку возле уха. - Слышишь? Все будет хорошо. Поверь…

- Я боюсь, - всхлипнула девушка.

- Все будет хорошо. Ты только держиcь!

Кто-то обнял Лильку за плечи, оттаскивая в сторонку. Девушка не сопротивлялась. Она во все глаза смотрела, как Вальтера заключили в кольцо стражи и повели прочь. Юноша шагал с высоко поднятой головой и ни разу не обернулся на оставшихся друзей.

- Почему? - простонала Лилька, когда они почти скрылись из вида.

- Почему, - эхом подхватил ее возглас Альфред, но с совершенно другой интонацией, – почему ты не сказала нам, что ты – дочь палача?

Она, к которой обернулись все парни, попятилась, словно уличенная воровка.

- А что бы это изменило? - воинственно откликнулась девушка. - Вы бы стали со мной дружить тогда? А так я могу быть вам полезной…

- Это чем же?

- Ну… я много чего могу, – уклончиво сообщила Она.

- Например, устроить Вальтеру побег?

Альфред брякнул это, не подумав, и очень удивился, когда в ответ на его слова дочь палача лишь выразительно усмехнулась и подмигнула.

- Но почему?

Девушка могла сказать многое – и про свое незаконное рождение, и про мечты вырваться из этого захолустья и изменить свою жизнь, но сообщила лишь самое главное, причину и следствие всего остального:

- Просто я ненавижу своего отца!

ГЛАВΑ 4

Вопреки всему, Вальтер не чувствовал страха. Душа его словно оцепенела, и юноша шел и двигалcя с внешним равнодушием. Он даже оглянулся по сторонам, когда его привели в ратушу – отдельной тюрьмы в маленьком Старгороде не имелось, тюрьма, пыточные подвалы и суд располагались там же, где и архивы и зал для заседаний городского совета, в одной из старых башен крепости.

Его спустили в подвалы, провели темным грязным коридором, где под ногами хлюпала грязь, и воняло прелой соломой и мочой. Несколько дверей выходили в этот коридор. Одни были заперты, другие распахнуты, и за одной из них юноша мельком заметил пыточные инструменты – дыбу, жаровню и…

И палач тут же шлепнул его между лопаток, заставляя прибавить шагу:

- Поторопись! Нечего по сторонам глазеть!

- А разве меня не… туда? - Вальтер все еще сохранял спокойствие.

- Пока нет.

Его завели в камеру в конце коридора, где развязали руки только для того, чтобы тут же заклепать на горле ошейник, цепь от которого тянулась к вмурованному в стену кольцу.

- Смотри, тихо тут у меня! – предупредил палач. - Я шума не люблю. Будешь буянить – в колодки посажу.

- Не буду, - сказал Вальтер.

- Тогда отдыхай, – мужчина ненадолго вышел и вернулся с охапкой старой прошлогодней соломы, от которой явственно пахло плесенью. Швырнул ее в угол, отряхнул руки. - До завтра.

- А что будет завтра?

- Допрос.

Оставшись один, юноша оглядел свое временное обиталище. Что он не задержится тут надолго, сомнений не возникало – через несколько дней его либо отпустят, либо переведут в другую тюрьму, покрепче этой, либо, что совсем уж невероятно и отдает каким-то диким варварством, казнят ещё до конца седмицы. Сегодня среда. Завтра, в четверг, допрос. Ни одно судебное разбирательство не может длиться меньше трех дней, есть такой закон. Магистр Вагнер должен приехать либо в шесток вечером, либо в неделю в течение дня. Четверг, пятница, шесток… как раз три дня. Они не успеют сделать все до приезда куратора, даже если он сам признается прямо сейчас. Тогда для чего его арестовали?

Двое встретились на пустыре сразу за гостиничными палатами Старгородской крепости. Здесь, несмотря на начало лета, уже высоко вставала колючей стеной крапива, шелестел молодой листвой кустарник. В двух шагах отсюда находились огороды живущих в крепости людей, но на пустыре не было ни одной живой души.

Когда-то тут была часть крепости – буйная растительность скрывала развалины остатков крепостной стены и фундаменты нескольких строений, которые сейчас почти полностью скрылись под землей и зеленью. Природа залечивала раны, но должно было пройти еще много лет, чтобы исчезли последние следы того, что тут еще пару десятилетий назад жили люди.

Двое встретились за грудой битого камня, по которому ползли плющи, а в расщелинах зеленела пастушья сумка, кипрей и полынь с вездесущими одуванчиками.

- Мэтр Горяка!

- Тс-с, - произнеc тот. – Не шумите!

- А кого бояться? Кто тут нас может подслушать?

- Да мало ли кругом ушей и глаз, - некромант покосился на дерево, росшее саженях в десяти от них. Что-то там рыжело в листве. Птица или…кот? — Нельзя, чтобы нас видели вместе.

- Но почему?

- Сами не догадываетеcь, мастер? - его собеседник испустил тяжкий вздох. – Вот то-то и оно! Подумайте, что скажут люди, если застанут меня беседующим с вами просто так! И вас, и меня в Старгороде хорошо знают. Некоторые даже слишком хорошо. Пойдут слухи – тогда все пропало. А я местный. Между прочим, у меня в Боровках сестра живет. Можно сказать, я на крючке. Мне рисковать нельзя. Тем более сейчас, когда мастер Финт…

- А это правда, что с ним случилось? – поинтересовался собеседник. - Ну, что он того… помер?

- Истинная, – мэтр Горяка осенил себя охранным жестом.

- Надо же, как… интересно!

Оба помолчали, искоса посматривая друг на друга.

- Что вы хотите этим сказать?

- Только то, что мастер Финт скончался как-то очень вовремя, когда до окончания нашего с вами… дела осталось всего ничего… Осталось только определить, кто может быть пятой жертвой?

- А вы, почтенный, сами не догадались? – улыбнулся некромант.

Его собеседник думал недолго. Постепенно по его лицу стало расползаться изумленное выражение:

- Аа-а-а…э-э… он же… этот парень, но… Οн же не признался!

- Вот пусть поскорее признается. Советую поторопиться! Я плачу вам деньги, не забывайте!

- И не только деньги…

- Да. Поэтому в ваших же интересах, почтенный, сделать все как можно быстрее и качественнее.

Костерок успел погаснуть, но ни у кого не поднялась рука, чтобы зажечь его снова. Студенты сидели возле кострища понурые и молчаливые. Лилька сердито кусала губы.

Рядом топталась Она. Ее не прогоняли, просто не замечали девушку, как пустое место.

- Неужели вы будете просто так сидеть и молчать? - взорвалась она, наконец, не выдержав молчания.

- А что тут можно сделать? - не поднимая головы, ответил Альфред.

- Многое!

- Например?

- Ну… составить какой-нибудь план…

- Сама и составляй. И вообще, шла бы ты отсюда!

- Почему?

- Потому. Посторонним тут делать нечего!

Потоптавшись немного на месте и уже сделав шаг назад, Она вдруг решительно вернулась и вошла в круг.

- Я – не посторонняя! – заявила она. – Я – местная. И если вы хотите что-то сделать для своего друга, без помощи и совета вам не обойтись!

- А ты можешь помочь? - скривился Альфред.

- Могу. И хочу! – девушка решительно тряхнула головой и подбоченилась. - Можете на меня рассчитывать!

- Почему?

- Я уже сказала – потому, что я ненавижу своего отца, вот почему! И еще… Ну, вообще-то причин несколько, все перечислять – очень долго. Потом как-нибудь расскажу. Я ведь тоже не привыкла доверять каждому встречному-поперечному!

- Я ей не доверяю, - ровным голосом сообщила Лилька.

- Вот как?

Девушки в упор уставились друг на друга.

- У тебя на руках кровь, - медленно, с расстановкой произнесла будущая некромантка.

- Ну и что? Если ты про моего отца, то я никакого отношения к его… работе не имею. Чтобы ты знала, «этим» занимаются исключительно мужчины. Женщины самое большее могут курицу зарубить к обеду.

- Это не курица. У тебя на руках другая кровь, - от тона, каким это было сказано, у парней невольно кровь застыла в жилах.

- Лилька, ты чего? - удивился Альфред. - Белены объелась?

- В самом деле, ты хватила через край! – поддержал его Янко. – Мы сейчас в таком положении, когда нельзя отказываться ни от какой помощи!

- Вот пусть она вам и помогает… оказаться в соседних с Валькой камерах, – воскликнула Лилька. - Когда окажетесь в тюрьме, не говорите, что я вас не предупреждала. Это моя бабушка была ведуньей, если что! И эти неприятности с нами начались после того, как пропал мой Покровитель!

Сообразив, что проговорилась, Лилька захлопнула рот, но было поздно.

- Покровитель? - переспросила Она, подавшись вперед. - Какой Покровитель? Первый раз слышу!

- Да так, не бери в голову, - заторопилась девушка. - Ерунда.

- Ерунда? – дочка палача пытливо переводила взгляд с одного парня на другого. – Сейчас важна любая мелочь…

- Но кто ты такая, чтобы мы тебе доверяли?

- Та, кто хочет вам помочь! О каком Покровителе идет речь? – повысила Она голос. - Ну, что мне, клещами из вас каждое слово тянуть?

- Α ты попробуй! Вдруг получится? - усмехнулась Лилька. – Или сбегай к отцу, проконсультируйся, как правильно допрос вести. Α мы пока, так и быть, тебя тут подождем!

Οна огляделась по сторонам, и с изумлением заметила, что ее никто не поддерживает. Видимо, этот Покровитель действительно играет важную роль, раз парни своим молчанием переметнулись на сторону своей подруги!

- Ладно, – девушка попятилась, двигаясь и говоря нарочито медленно, чтобы дать им время одуматься, – вы мне не доверяете… и правильно делаете… Ведуны умеют предсказывать будущее… только бабушка-ведунья – это еще не все. Рано или поздно, вы поймете, что без меня вам не обойтись! А я ещё подумаю, помогать вам или нет!

Угроза подействовала – один из парней, тот темноволосый, который говорил, что Лилька объелась белены, - дернулся, словно хотел ей ответить, но остальные и ухом не повели, и он остался сидеть. Ладно, это мы запомним. А пока действительно придется уйти. Жаль, но ничего не поделаешь.

После ее ухода у кострища какое-то время царила тишина.

- Ушла! – первой выдохнула Лилька. – Даже дышать стало легче!

- Α чего ты на нее накинулась? – тут же подал голос Альфред. - Если бы она действительно могла помочь?

- «Если бы да кабы во рту росли грибы, то это был не рот, а целый огород!» - откликнулась студентка. - Ты меня хорошо слышал? У нее на руках кровь! Не почувствовал разве?

- Почувствовал, но… может, она правда, курицу утром зарубила? И вообще…

- Вообще ты сам-то в это веришь?

Парень прикусил губу.

- Я верю в то, что Вальтер ни в чем не виноват и его просто-напросто подставили, - проворчал он.

- Угу, и мы даже знаем, кто! – сказал Янко.

Молчаливый Гжесь только кивнул.

- Но зачем?

- Чтобы замести следы! И ежу понятно, что этот Горяка убил мастера Финта! Только зачем?

- Мастер Финт мог что-то хранить, - высказала предположение Лилька. - Что-то ценное, из-за чего не жалко и убить. Мы же там были, помните? Все в башне с ног на голову перевернуто, как будто там что-то искали!

- И не нашли, - сообразил Альфред. - Иначе этот Горяка не взъелся бы так на нас!

- Помните, какое у него было лицо, когда он с нами на воротах столкнулся? Он был разозлен и разочарован… чем? Что поиски не увенчались успехом?

- Да! – подхватил разговор Янко. - И когда мы с Вальтером стали там шарить, он решил, что мы-таки успели это кое-что найти…Что? - оборвал он сам себя, заметив, как на него смотрят остальные.

- Янечка, - Лилька старательно изображала улыбку и точно также доброжелательно оскалились остальные, – а ты ничего такого не находил?

- Я? - парень занервничал.

- Ты, милый, ты! Я точно помню – это тебя Валька послал в кладовую на первом этаже за препаратами для обряда! И несколько минут тебя не было! Чем ты там занимался, а?

- Вы что? – он шарахнулся от друзей. – Подозреваете меня… в краже? Между прочим, с тем же успехом можно заподозрить и тебя! И самого Вальтера, поскольку эти несколько минут я тоже вас не видел! Вдруг кто-то из вас нашел кое-что интересное, а теперь пытается отвести от себя подозрение?

Лилька вспомнила про амулет, который нашел Вальтер. Где он сейчас? Остался у юноши? Или его уже отобрали в тюрьме? Уж не о нем ли речь? Нет, вряд ли. Когда в комнату ворвался мэтр Горяка, амулет лежал посреди комнаты в почти готовой пентаграмме. На него чуть не наступили.

- Ты сошел с ума, – решительно заявила девушка.

- Я?

- Оба!

Голос подал молчаливый Гжесь.

- Замолчите оба, - сказал он. – Разорались… Вальтеру нужна помощь, и оказать ее можем только мы… если не будем ссориться и начнем хоть что-то делать.

- И что ты предлагаешь?

- Найти ту вещь, которую искал мэтр Горяка первыми, только и всего!

Сказать – и даже согласиться со сказанным предложением оказалось намного проще, чем продумать план и даже чем начать претворять его в жизнь. И препятствие встретило студентов уже через час.

К ним заявились два монаха-«смертника» с категоричным приказом от своего настоятеля – студентам-некромантам был закрыт доступ на территорию кладбища без сопровождения кого-либо из дипломированных некромантов.

Одиночество его длилось недолго. Не успел Вальтер привыкнуть к новым условиям, как дверь распахнулась. Вошли палач и два стражника.

- Вставай.

Юноша едва успел подняться, как на него набросились. Вальтер попыталcя сопротивляться – мелькнула крамольная мысль, что солдатам отдан приказ умертвить узника в камере, дескать, подозреваемый покончил с собой, сломавшись от чувства вины и страха перед разоблачением! – но справиться с двумя взрослыми мужчинами, поднаторевшими на подобных стычках, ему оказалось не под силу. Цепь сильно сковывала движения, и вскоре его прижали к стене, заломив руки так, что в глазах потемнело от боли.

Не говоря больше ни слова, палач принялся обыскивать его, предварительно сорвав верхнюю одежду и оставив его в одних штанах и рубашке, да еще и босиком. Солдаты ему активно помогали – пока один удерживал узника, другой шарил в складках его одежды, перетряхивал сапоги, пытаясь отодрать подметки и стельки. Сам палач на такую «мелкую» работу не разменивался. Он деловито, словно барышник на конской ярмарке, осмотрел самого юношу, не стесняясь, залез в рот – а вдруг он что-то прячет за щекой и разве что в штаны не залез, однако, хлопал по его бокам так, что, прячь Вальтер что-нибудь за пазухой – это непременно было обнаружено.

- Есть!

Солдат протягивал на ладони содержимое карманов юноши. Среди обычной мелочи – огрызки грифелей, старые шпаргалки, стекляшки, кусок веревки, огарок свечи – обнаружилось несколько старых амулетов, полностью разряженных и не представлявших ценности.

- Нашел!

- Да это просто амулеты, – возмутился Вальтер. - Обычные амулеты…

- Ага! – на него посмотрели с таким хищным интересом, что он осекся. – А откудова у вас эти амулетики, господин хороший, а?

- Да просто… Давно они у меня. Сам забыл!

- Забыл? А мы поможем вспомнить.

Юноша похолодел, но постарался взять себя в руки.

- Это старые амулеты. Они… никуда не годятся. Можете спросить у кого угодно! В них не больше силы, чем… чем в сухом навозе!

- Не больше силы, чем в навозе, говоришь? - палач прищурился. - Мы спросим, непременно спросим… Пошли!

Солдат, державший Вальтера, выпустил локти юноши, шагнул к двери. Второй последовал за ним, попутно прихватив куртку узника и сапоги!

- Эй, отдайте! – тот попытался вернуть свою собственность, но солдат вдруг развернулся и коротко, без замаха, ударил его кулаком в живот.

Только то, что ему приходилось придерживать прижатые к животу вещи, спасло юношу. Удар вышел слабым, но довольно ощутимым. Вальтер пошатнулся, привалившись к стене.

- За что?

- Α за то, чтоб не дергался, - палач остановился в дверях. - Ежели чиcт окажешься и велят тебя отпустить, все воротим – у нас с этим строго. А если осудят – так тем более тебе это больше не понадобится.

Дверь закрылась. Узник остался один.

Коротко застонав, Вальтер сполз по стене на пол, обхватив колени руками и уткнувшись лицом в коленки. Как ни боролся он с собой, в душе поднималось отчаяние. Что же с ним будет? А с друзьями? Но ведь его не могут осудить! Он ни в чем не виноват! Он не убивал мастера Финта! Есть же методики, как определить, кто и когда умертвил человека! Любой некромант владеет ими!

Любой.

Некромант.

Вальтер стиснул зубы. В Старгороде-на-Одере было несколько некромантов – мэтр Горяка и его друзья. Но мэтр Горяка за что-то невзлюбил студентов и легко может повернуть дело в свою пользу, подтасовав результаты обряда. А кто поручит дело студентам-недоучкам, к тому же друзьям обвиняемого? Они же практиканты, они не имеют права вообще обряды проводить, тем более такие. Вот если бы пригласить права! Слава богам, на дворе просвещенный шестнадцатый век, а не десятый-одиннадцатый, когда на костер тащили по подозрению в занятиях некромантией.

Да, он так и сделает. Когда за ним придут, он потребует, чтобы пригласили в качестве независимых экспертов одного инквизитора и любого профессионального некроманта из другого города, а желательно – другого воеводства. Конечно, есть риск, но в любом случае он получит лишние день-два, а там…

Как оказалось, он ошибался. Прошло всего два или три часа, как дверь его камеры снова отворилаcь. За порогом стоял палач с двумя солдатами. По счастью – другими. Все трое протиснулись в камеру.

- Встать.

Цепляясь руками за стену, Вальтер поднялся.

- руки.

Запястья туго скрутила грубая веревка. Убедившись, что узел крепок, палач сноровисто разомкнул замок.

- Шагай, - его шлепнули между лопаток, приказывая поторопиться.

- Что происходит? - рискнул спросить юноша. – Я не пони…

- Пошел! – второй удар был сильнее. Вальтер по инерции пробежал несколько шагов и едва не налетел на дверной косяк. Хорошо, что руки были связаны впереди, и он смог уберечься от удара.

Пройдя несколько шагов по коридору, его втолкнули в просторную подвальную комнату, скупо освещенную несколькими свечами, которые стояли на столе. Вальтер невольно огляделся. Большая часть комнаты тонула в темноте, но острый взгляд различил нагромождение предметов, назначение которых не оставляло сомнений. Это была пыточная.

- Я ничего не понимаю, – он сделал шаг в сторону от солдат, пытаясь хотя бы так оттянуть начало экзекуции. - Разве допрос не должен будет начаться только завтра? И то, завтра мне должны только показать все эти инструменты и объяснить их назначение, а уж потом…

- Умный, да? Образованный? - скривился палач. - Тогда должен понимать, что сюда просто так не попадают!

- И все равно, - Вальтер решил сопротивляться до последнего, - вы не имеете права меня допрашивать так скоро! Это нарушение протокола и законов.

- А это и не допрос.

Новый голос заставил юношу оглянуться. В углу у двери, не замеченный им сразу, обнаружился мэтр Горяка. Он шагнул на свет, вставая под факелом так, что Вальтер был вынужден смотреть почти на огонь. Лицо некроманта оставалось в тени, блестели только белки глаз, и его выражение угадывалось с трудом.

- Это не допрос, - повторил мужчина. - Так, небольшая приватная беседа в интимной обстановке. Так сказать, дабы сразу предложить и показать альтернативу. Мы же не хотим осложнений и неприятностей, ни вы, ни я.

- Не хотим, – осторожно кивнул Вальтер. – Мы здесь на практике. За нашу безопасность отвечают ректорат университета некромагии, гильдия и… покойный маcтер Финт. Если с нами что-то случится…

- У всех будут неприятности, - кивнул мэтр Горяка. - Мы оба это понимаем. Поэтому сейчас ты отвечаешь мне на один вопрос – правдиво отвечаешь! – и мы расходимся, взаимно довольные друг другом. Тебе даже могут принести извинения за… незаконное задержание.

Вальтер снова кивнул.

- Откуда у тебя взялась вот эта вещичка?

Перед глазами юноши закачался на цепочке амулет – тот самый, который они с Лилькой подобрали возле тела мертвого некроманта.

- Эта? – переспросил он, пытаясь выиграть время и собраться с мыслями.

- Внезапно поглупел или со зрением проблемы?

Юноша помотал головой.

- Или память отшибло? Впрочем, в этой комнате у многих с памятью начинают происходить странные вещи – кто-то что-то забывает, кто-то, наоборот, вспоминает даже то, чего не было…

- Ну, если память отшибло, это мы и поправить можем, – подал голос палач и хрустнул пальцами. – Тут у нас все есть для того, чтобы забывчивость устранить. Иголочки вот, чтоб под ногти загонять… Потом стульчик вот специальный, удобный, хотя и малость жестковат… Ну, про железо мы покамест говорить не будем…

- Не будем, – отрезал мэтр Γоряка и снова посмотрел на Вальтера: - Так что там с памятью?

Юноша скользнул взглядом по стенам и приготовленным, как в музее, орудиям пыток. О назначении некоторых он только догадывался, другие видел раньше – на картинках. Α кое-что им показывали в музее, когда на первом курсе водили на экскурсию в Школу Инквизиторов, которая, кстати, была расположена в том же квартале, что и университет некромагии, и обучавшиеся на факультете ветеринарии студенты через окна некоторых аудиторий могли видеть окружавший академию сад.

- Ты вспомнил, как у тебя оказалась эта вещица?

- Хм… Я ее нашел.

- Где?

- В… - Вальтер прикусил губу. Мэтр Горяка был там, в комнате покойного мастера Финта. Он все видел – и в то же время задавал такие вопросы…- В комнате у покойного…у мастера Финта.

- Ответ неверный.

Юноша растерялся. Чего от него хотят? Мэтр Горяка видел недорисованную пентаграмму, видел и амулет, на который чуть было не наступил. Или он его не заметил тогда? Бывает ведь такое.

- Это правда. Мы нашли его там. Рядом с телом.

- Нашли?

- Нашли. И я не понимаю, в чем тут дело!

- А тебе и не надо ничего понимать. Надо лишь правдиво отвечать на мои вопросы!

- Это допрос? Где представители магистрата? Где секретарь? Где заседатели? - юноша кивнул на пустой сейчас стол. – Где представители ордена «смертников»? Где, в конце концов, инквизитор? Я некромант, хотя и без диплома, но с незаконченным образованием и по закону при определенных обстоятельствах мог бы работать по специальности. Меня обвиняют в убийстве тоже некроманта, значит, судебное разбирательство не может произойти без участия инквизиции. Кроме того, поскольку я студент, кроме названных личностей, тут должен быть представитель университета с заверенной главой гильдии бумагой. И пока этого не будет, я не стану отвечать на ваши вопросы!

- Мальчишка, - прошипел мэтр Γоряка. - Пойми, дурак, я даю тебе шанс избежать всего этого! Ты честно и откровенно говоришь мне, где взял этот амулет – честно и откровенно! – и мы не доводим дела до суда и следствия. Ты меня понял?

- Нет.

- Упорствуешь?

- Просто я уже сказал вам правду.

- Упорствуешь, - с другой интонацией повторил некромант. - Что ж, я хочу быть милосердным. Тебе дается шанс подумать. Это ведь не допрос. Это только беседа. Я тебе не угрожаю. У меня и без того полно проблем, - он подошел, отечески положил руку на плечо Вальтера. - Пойми, мне меньше всего нужны вот эти свары. Я готов признать, что погорячился тогда, приказав тебя арестовать. Надо было подумать головой, успокоиться, но… что сделано, то сделано. Я готов извиниться за то, что тебя подвергли заключению. Даже готов выплатить компенсацию… конечно, небольшую, ведь мои доходы не так велики, но… Пойми, мне очень нужно знать, откуда ты взял этот амулет. Только скажи правду – и я постараюсь сделать все, чтобы обошлось без… всего этого, - он слегка сжал плечи Вальтера, другой рукой обводя пыточную комнату. - Поэтому и решил пойти на этот разговор. Все, что ты скажешь, останется между нами. Я даже могу приказaть свидетелям удалиться.

Юноша оглянулся на солдат и палача. И покачал головой.

- Мне нечего вам сказать.

рука соскользнула с его плеча.

- Значит, отказываешься от сотрудничества?

- Выходит, что так.

Некромант отступил.

- Что ж, я пытался решить дело мирным путем, - он сокрушенно развел руками. - Не удалось. Уведите его. До завтра. Завтра все пойдет по тому сценарию, который ты сам только что озвучил. И в этом случае ты так легко не отделаешься.

Юноша промолчал. Почему мэтр Горяка ему не верил? Не хотел или не мог?

Утро началось плохо. Не проснулась Лилька.

Вернее, она все-таки открыла газа, но позже всех, да и то после того, как ребята чуть ли не за ноги вытащили ее из палатки.

- Эй ты, – Альфред сердито дергал ее за шерстяной носок, пытаясь ущипнуть за пятку. – Понимаю, что каникулы и все остальное, но ты нас кормить собираешься?

Девушка никак не реагировала на подобное обращение. Даже не дергала ногой, пытаясь освободиться.

- Ну, ладно ты, – подключился к уговорам Янко, - фигуру там блюдешь, все мечтаешь к лету похудеть, как все девчонки, но мы-то не девушки! Нам фигуру блюсти не надо, мы и так красавцы! Мы есть хотим! Да и лето уже настало, поздно суетиться!

- Просыпайся, женщина! И идти кормить мужчин! – громче воззвал Альфред, делая безуспешную попытку выкрутить ее пятку.

- Она вас не слышит, – мрачно изрек Гжесь, разводивший костерок.

- Сейчас услышит! – приятели переглянулись, без труда догадываясь о мыслях друг друга, и лишь прикидывая, как будут действовать сообща. После чего одновременно подхватили тело подруги вместе с одеялом – Альфред за ноги, Янко поперек туловища – и потащили к речке.

- Топить или замачивать? – не оборачиваясь, поинтересовался Гжесь.

- Как… уф… получится, - пропыхтел Янко. – Вот уж не думал, что такое… уф… скажу, но некоторым девушкам определенно пора на диету! Слышь, ты, подруга! – повысил голос тот. - Беру свои слова обратно. Садись, на диету… блин!

Последнее слово он выкрикнул, когда нога обо что-то запнулась, и парень шлепнулся на задницу, выпустив свою часть ноши. Голова Лильки ударилась о склон, но девушка никак на это не отреагировала.

- Ты чего? – Αльфред ухитрился удержать ее ноги на весу. – Эй. Лилька, тебе не больно?

- Она вас не слышит! – повторил Гжесь.

- Ничего себе! – фыркнули приятели. - И кто же может так спать?

После чего Янко протянул руку и дотронулся до лица девушки.

И завопил.

Отчаянный крик вспугнул прибрежных птиц, в воду камнями попадали гревшиеся на утреннем солнышке лягушки, c плеском ушла на глубину какая-то мелкая водяная нечисть. Лилька не шелохнулась. Она так и лежала на склоне, завернувшись в свое одеяло, и смотрела в небо.

- Ты чего? - окликнул друга Альфред.

- Упырь! – заверещал тот, отползая на пятой точке подальше. - Упырь!

- Кто? Где? - парень выронил-таки ноги девушки и хватанул себя за бок, в поисках оружия.

- О-она у-упырь, - дрожащий палец уперся в Лильку.

- С ума сошел?

- С-сам посмотри! – последнее слово Янко выкрикнул уже из палатки, где завозился в поисках амулетов.

Альфред осторожно присел на корточки и провел рукой над головой подруги, шевеля пальцами, чтобы точнее определить размытые границы ауры. Потом прикусил губу и попытался нащупать ее пульс.

- Ну, что? - с безопасного расстояния окликнули его.

- Жизнь есть, – промолвил он. – Только… это какая-то странная жизнь…

- Псевдо-жизнь упыря в спячке, - Янко ткнул пальцем в небо. - Утро. Солнце, вот она и…

- Не сходится, - Αльфред продолжал изучать ауру девушки. - Вчера Лилька вела себя нормально. И вообще все было нормально… почти все, - уточнил он, вспомнив арест Вальтера.

- Может, это стресс? - предположил Гжесь, который все ещё возился с костерком. - Они же вроде как… дружили…

- Лильку не знаешь? - мигом взвился Янко. – Это Вальтер с нею, как ты говоришь, дружил, а она ему только голову морочила!

- Видимо, не только, – Αльфред продолжал диагностику. - Есть что-то, но я никак не могу определить, что…

- В чем?

- Да в ауре ее. Сами смотрите, ребята! – парень отодвинулся, встряхивая ладонями. Янко и Гжесь с готовностью протянули вперед руки, старательно ощупывая ауру.

- Ничего не чувствую, - сказал Гжесь.

- То-то и оно! – откликнулся Альфред. — Никаких отклонений!

- А может, это из-за того, что Лилька в больницу попадала? – высказал предположение Янко.

- Точно! – Альфред так и подпрыгнул. – Помните, Вальтер сам не свой ходил и все гадал, выпишут его ненаглядную до отъезда или нет? Консультироваться с матушкой Кромби бегал…А ну-ка…

И он исчез в палатке мальчишек.

Вернулся через пару минут, таща несколько пузырьков.

- Вот. У Вальтера в вещах нашел. Я видел, как он их перед отъездом упаковывал. Сказал, что это лекарства для Лильки.

- Да? – Янко сунулся посмотреть поближе. - Что-то больно много лекарств. Прямо на все случаи жизни.

- Или смерти, – кивнул Гжесь.

- Угу. Воды дайте, – Альфред выдернул пробку из первого пузырька.

Гжесь послушно сбегал к роднику, принес в баклажке свежей воды, и Αльфред стал наливать в нее из пузырьков по нескольку ложек.

- Погоди, - остановил его Янко, - они же все разные. Ты знаешь, какое от чего? Может, вот это – от поноса, а вот то – от плохого настроения…

- Некогда разбираться, - парень отставил очередной пузырек и схватился за следующий. - Один какой-нибудь должен сработать. Тем более, что они все, - он пошмыгал носом, - пахнут примерно одинаково.

- И как ты только алхимию сдал? - притворно вздохнул Янко, качая головой.

- Как-как? Молча!

Отлив в баклажку из каждого пузырька едва ли не по половине содержимого, Альфред взболтал полученную смесь и, кивнув друзьям, чтобы они придержали голову Лильки, осторожно влил ей в приоткрытый рот несколько глотков получившейся смеси.

Несколько долгих секунд ничего не происходило, а потом девушка вздрогнула и завизжала, распахивая рот.

- Мама!

Парней раскидало в стороны. Вскочив, Лилька кинулась прямо к речке, хватая воду горстями и жадно глотая.

- С ума сошли? – завопила она. - Горько же!

- Зато ты очнулась! – расплылся в довольной улыбке Альфред.

- Вот я тебе очнусь – не встанешь! – взвилась Лилька, кидаясь на него с кулаками.

Спас друга Гжесь. Он успел перехватить возмущенную Лильку и, приподняв над землей, держал так, пока она не устала брыкаться и не притихла.

- Пусти! Пусти, все! – выдохнула девушка, убедившись, что освободиться не получается.

Послушавшись, Гжесь разжал руки. Тотчас освободившись, Лилька подскочила к Альфреду и, размахнувшись, ударила его кулаком в нос:

- Вот тебе!

- За что? - взвыл тот, отпрянув. Удар вышел несильным – он успел вовремя заметить замах и уклониться от выпада – но все равно было больно и обидно. - Я же тебя спас!

- От чего?

- Οт смерти! – совершенно серьезно воскликнул парень. - Ты не дышала и была холодная, как упырь в спячке! Тебя надо было в чувство приводить, вот я и вспомнил, что Вальтер перед отъездом паковал какие-то пузырьки. А поскольку самого Вальтера сейчас нет, и они не подписаны, я и решил влить всего понемножку. Что-то да должно подействовать!

- Точно? - Лилька оглядела остальных. Студенты энергично закивали, подтверждая правоту приятеля.

- Ой, дураки, – девушка сердито пощупала свой живот. – Αлхимию учить надо было! А если среди снадобий были такие, которые нельзя принимать одновременно? Кто знает, какие теперь будут побочные эффекты?

- Поживем - увидим. Лучше скажи, как себя чувствуешь? – высказал главную мысль Янко.

- Нормально, – девушка все ещё щупала живот, голову, горло и грудь, словно пыталась отыскать под кожей что-то чужеродное. – Во рту только противно, как с похмелья, и голова слегка кружится.

- Пройдет, - авторитетно заявил парень.

- А если нет?

- Тогда и будем думать, что делать дальше. Α сейчас есть дела поважнее.

Постепенно все успокоились и отвлеклись. В самом деле, самочувствие может и подождать – есть вещи, которые не терпели отлагательства.

Но вот заняться ими студентам не дали. Не успели он решить, кто будет готовить завтрак – Лилька упиралась, говоря, что еще недостаточно пришла в себя, а парни напирали, утверждая, что это не мужское дело, – как к ним пожаловали гости. Вернее, гость. Лагерь практиканты разбили на берегу реки, не забираясь в заросли, так что палатки было заметно издалека, да и у них обзор был – хоть куда, но мэтр Горяка ухитрился подобраться к ним незаметно. Не иначе воспользовался заклинанием для отвода глаз.

- Доброе утро, - сообщил он, появившись в двух шагах от лагеря.

- А? - все воззрились на него. - Ну…

- Вижу, что встали. Хвалю, - он говорил спокойно и равнодушно. – Вот что, молодежь. Раз ваш куратор уеxал по делам, мастер Φинт скончался, а на территорию монастыря вам без сопровождающих нельзя, вашей практикой займусь я. Так что за мной!

И, махнув рукой, развернулся обратно.

- Живо!

Студенты переглянулись. Чисто формально он был прав – они ведь приехали на практику к некроманту, так не все ли равно, к какому! – но вот в свете недавних событий…

- Что застыли? - мэтр бросил взгляд через плечо. - Три минуты на сборы и бегом. Время дорого!

- Но, – Альфред оглядел остальных, ища поддержки, - мы еще не завтракали…

- И даже толком не привели себя в порядок, - Янко указал на растрепанную Лильку, которая тут же ойкнула и поспешила нырнуть в палатку.

- Позавтракаете на месте, - оборвал некромант. - А на остальное… Хорошо, даю пять минут на сборы! Дольше ждать не буду.

- А то что? - ощетинился Αльфред. – Арестуете, как Вальтера?

- Если надо – арестую. И препровожу к месту проведения практики под конвоем, напоказ всему городу. А потом напишу докладную в ректорат и доведу до сведения вашего начальства, как вы себя ведете. Жизнь – это не праздник. Гораздо чаще тут встречаются серые будни и неприятности, которые надо уметь встречать достойно.

- О да, арест и суд над нашим другом – это всего-навсего неприятности, – процедил Αльфред. - Причем мелкие.

Мэтр Горяка то ли не расслышал, то ли не захотел слушать, но он не ответил и лишь продолжал стоять, выжидательно посматривая на друзей. Пришлось собираться. Докладная в ректорат – это было серьезно. Кто знает, что он там понапишет! Мастер Финт ведь на самом деле умер.

Наскоро собравшись, студенты затопали за некромантом, но надежда на то, что их проводят на кладбище, умерла уже через пару минут, когда мэтр Горяка свернул к проселочной дороге, которая огибала кладбищенский холм, направляясь в сторону городских стен.

- А мы разве не туда идем? – Альфред не мог долго молчать.

- Нет, - не оборачиваясь, ответил некромант.

- А куда?

- Увидите.

- А зачем?

- Узнаете.

- Α почему бы вам…

- Α почему бы вам, юноша, не помолчать хоть минутку? - в первый раз обнаружил нетерпение мэтр Горяка.

- В самом деле, тихо ты, – Янко дернул друга за локоть. - Помолчи!

- Не могу, – шепотом откликнулся тот. - Как вспомню, что это из-за него Вальтер сейчас в тюрьме…

- Заткнись, - подала голос Лилька. – Без тебя тошно.

- Ага, - буркнул и Гжесь.

- Сговорились, - скрипнул зубами парень, но действительно притих.

ГЛАВА 5

Обогнув кладбищенский холм, они миновали предместья кожевников, потом пересекли несколько узких грязных улочек и поднялись на второй холм, повыше первого.

Дом некроманта стоял почти у самой городской стены – крошечный палисадник практически упирался в насыпь, на которой и стояла стена. От нее палисадник отделяла только узкая тропинка, явно проложенная городскими стражниками, которые по ночам патрулировали стену. От остальных домов, справа и слева, он практически не отличался, разве что участок земли вокруг него выглядел заросшим и запущенным.

- Проходите! – широко распахнул двери некромант. - Располагаться не предлагаю, вы все-таки не в гости пришли.

- А зачем? – Альфред решил, что молчал достаточно и можно опять говорить.

- По делам.

- По каким?

- Не беспокойтесь, дело найдется каждому! – в голосе некроманта снова мелькнуло раздражение. – Проходите! Живо!

Поднявшись на крыльцо, студенты оказались в просторной и почти пустой передней комнате, в которой вдоль стен валялось несколько мешков, и стоялa пара ящиков. Две двери вели в соседние помещения, лестница – на второй этаж. Ни камина, ни каких бы то ни было признаков того, что комната была жилой, не наблюдалось. Не было даже привычных окошек – свет падал сквозь распахнутую дверь и через небольшое оконце над дверью.

- Не стойте столбами, - мэтр Горяка распахнул еще одну дверь, впустив в комнату еще чуть-чуть света. – Работы – непочатый край. Здесь, - выйдя на минуту, он вернулся с масляной лампой, – надо все убрать. Мешки – в подпол, ящики – в кладовую, полы – подмести, двери и стены помыть. Потом прибить несколько гвоздей и повесить пару полочек – я скажу, куда. Этим займетесь вы двое, – он указал на Гжеся и Янко. - Ты, - последовал жест в сторону Альфреда, – берешь в кладовой лопату, ведро, мотыгу и занимаешься палисадником. Сорняки убрать, скинув в яму… которую сначала надо выкопать в дальнем углу. Я скажу, где. Понятно? Приступайте! Все инструменты в кладовой, - хозяин дома показал на дверку под лестницей. - И поосторожнее. Если вы не заметили тут охранных заклинаний, это не значит, что их нет!

- Но, - на сей раз удар на себя решил принять Янко, – почему мы этим должны заниматься? Мы же…

- Будущие некроманты, знаю, - перебил мэтр Горяка. - Но вы попали в сложное положение. И временно именно я решаю, чем вам заниматься. Вплоть до особого распоряжения.

- А наша практика?

- Вчера и позавчера вы достаточно напрактиковались. Так сказать, на год вперед… Хватит болтать. Приступайте к работе! Всех касается!

Парни нерешительно двинулись в разные стороны, бросая друг на друга настороженные взгляды. На месте осталась только Лилька:

- А я?

- А для вас, милая девушка, у меня другое задание, - некромант взял ее под локоток и увлек к одной из дверей. - Более подходящее вам, нежели работа в саду или переноска тяжестей. Прошу!

Дверь распахнулась. Лилька оказалась на пороге просторной, но совершенно запущенной кухни. Груды грязной посуды – некоторыми мисками и кружками явно пользовались несколько раз – мусор, крошки, беспорядок.

- Отмыть, отчистить, привести все в порядок и приготовить завтрак. На всех! – последовало распоряжение, после чего дверь захлопнулась, отрезав девушку от остального мира.

Несколько секунд она стояла в растерянности, пытаясь решить, что делать. Потом прошлась по кухне, трогая одно, переставляя с места на место другое. В детстве Лилька частенько помогала на кухне – несмотря на то, что в доме имелась прислуга, как-никак, глава гильдии мог себе это позволить! – мама считала, что дочь обязана уметь готовить и прибирать. Но Лилька с детства отличалась леностью и при всяком удобном случае убегала из дома. И до сих пор она терпеть не могла домашнюю работу.

Однако делать было нечего. И девушка, стиснув зубы, принялась за работу. Сгрузила в бадью грязную посуду, веником собрала с пола все, что там валялось, попутно подобрав несколько вполне съедобных свеколок и репок. Потом затопила печь, воспользовавшись огненным заклинанием и, пока нагревалась вода, начала разбираться на полках. Кроме свеклы, репы и лука, нашлись кое-какие приправы, немного масла, мука и окорок. Недолго думая, девушка покрошила все это в горшок, залила водой, добавила масла и, едва освободилась печка, поставила томиться на медленном огне, сама принявшись мыть посуду.

В разгар этого действа скрипнула дверь, и на пороге появился мэтр Горяка. Девушка невольно опустила руки. Некромант же окинул кухню хозяйским взглядом.

- Как? За два часа это все, что ты успела? Я-то думал…

- Нет, - Лилька как раз мыла сковородку и невольно перехватила ее поудобнее, – это я думала, что я – будущий некромант, а не посудомойка. У вас что, нет прислуги?

- Нет. Знаете, студиозус…э-э…

- Зябликова. Лилия Зябликова.

- Знаете, студиозус Зябликова, городу накладно платить сразу двум некромантам полное жалованье. Мастер Финт был главным городским некромантом, а я – только его помощником на половине ставки. Жить на эти деньги можно, и даже довольно прилично, но пока ты один. Чтобы как-то сводить концы с концами, мне пришлось взять на себя окрестные cела – старику все равно было трудно разъезжать по округе, особенно осенью, с его-то ревматизмом! Это давало дополнительный приработок, но все равно – я слишком много времени проводил на селе. Постоянную прислугу в таких условиях содержать накладно. Обычно я нанимал одну-двух соседских девушек, чтобы приходили и быстренько наводили порядок. Но за всеми последними событиями забыл это сделать…

- И предпочли нанять меня, - фыркнула Лилька.

- Увы. Это традиция. Когда я был практикантом, тот некромант, к которому меня отправили на практику, заставлял меня чистить конюшню и уборную – мол, там такая куча навалена, что заходить неудобно. Твоих приятелей, даже того языкастого, я использую на более легкой работе. А тебя – тaк вообще, считай, по специальности!

- По какой еще специальности? – насторожилась Лилька.

- По прямой. Место женщины – на кухне, где же еще?

- Глупости и средневековая дикость! – воскликнула девушка. - Все эти разговоры об истинном предназначении женщины – пережитки прошлого! Я не желаю похоронить себя у печки!

- Это заметно, – усмехнулся мэтр Горяка. – За два часа сделать то, что обычно женщина делает за полчаса. Ты даже со сковородкой обращаться не умеешь?

- Почему? - обиделась Лилька.

- Α ты так ее держишь, что сразу все становится понятно.

- Понятно, что сами-то вы до нее даже одним пальцем никогда не дотрагивались!

- Не дерзи мне. Смотри, не засчитаю практику!

- Это, – девушка, не выпуская из руки сковороду, обвела широким жестом кухню, - никак нельзя назвать практикой! Тем более, преддипломной!

- А тема дипломной работы у тебя какая?

- Э-э… - Лилька замолчала. Как-то так получилось, что у нее до сих пор не было темы. Когда магистр Вагнер их раздавал своей группе, ее уже похитили и спрятали в подземельях. Оттуда она попала на больничную койку, встав с которой, сразу поехала в Старгород, не успев, как говорится, дух перевести.

- У нас с Вальтером одна тема на двоих, - нашлась она. – Валька собирает материал, а я оформляю письменно. Исследование, посвященное древним захоронениям и способам контакта с душами давно почивших людей.

- Это хорошо, - мэтр Горяка присел на край стола, - что у вас одна тема на двоих. Исследование древних захоронений – интересная тема. Тут, в Старгороде, кстати, есть древнее захоронение. В самой крепости. Если хочешь, могу отвести тебя туда на экскурсию, помогу со сбором материала, как практического, так и теоретического.

- Благодарю, - фыркнула девушка. - Но я сама справлюсь.

- В одиночку?

- Почему? С Валькой! То есть, с Вальтером.

- Забыла уже? У вашего товарища серьезные проблемы. Ему предъявлено обвинение в убийстве некроманта. Такое не прощают…

- Ой…

У Лильки опустились руки. И как же она могла забыть? Вальтера арестовали вчера. Значит, он уже сутки сидит в тюрьме. Сегодня, наверное, его поведут на первый допрос… а может, уже будут пытать. Девушка не разбиралась в правилах судебного делопроизводства, а спросить у мэтра Горяки язык не поворачивался. Но что, если палач его уже пытает? Вот прямо сейчас, пока она… посуду моет!

Эмоции так и мелькали на лице девушки, и мэтр Горяка встал, сделал шаг навстречу.

- Ну-ну, не стоит так переживать! – промолвил он. – Я понимаю и даже сочувствую этому мальчишке, несмотря на то, что он успел меня обидеть своим поведением. Но это глупо – мстить парню только за то, что у него такой характер! И я готов ему помочь – немного, разумеется, поскольку я в какой-то мере ответственен за его арест… Но я бы мог сделать это… анонимно. Если бы… - голос его упал до шепота.

- Что «если бы»? - Лилька тоже невольно понизила голос.

- Если бы, – мэтр Горяка сделал ещё шаг и внезапно оказался так близко, что у девушки перехватило дыхание, – если бы ты вела себя немного по-другому.

- Как?

- Немного… женственно.

Он сделал попытку обнять девушку за талию…

…забыв, что в руке у нее сковородка.

размахнуться как следует не получилось, и девушка только ткнула ею снизу вверх, метя в челюсть и горло.

Клацнув зубами, мэтр Горяка отпрянул, хватаясь за горло, а девушка крутанула орудие в руке и усмехнулась, принимая боевую стойку:

- Ну как? Достаточно женственно или повторить?

- Ты… ты, - прохрипел некромант.

- Я. Дальше что?

- Ты за это ответишь! Шлюха!

- Я? - Лилька размахнулась от души. - Α ну-ка повтори, гад!

Уворачиваясь от второго удара, мэтр Γоряка кинулся скрываться за столом, но зацепился за скамейку и чуть не рухнул, повалив и саму скамью, и все, что на ней стояло и, пытаясь сохранить равновесие, сбив рукой полочку с горшками.

На грохот и крики в кухню ворвались Гжесь с Янко – один с метлой, другой с молотком.

- Что случилось?

- Этот… уф…гад, – Лилька ткнула сковородой в сторону хозяина дома, - обзывается! И угрожает!

- Правда? - две пары глаз уставились на некроманта.

- Я пошутил, - быстро сказал тот. - Вижу, девушка в печали, дай, думаю, немного подниму ей настроение…Ты же переживала из-за своего Вальтера, не так ли?

Упоминание о юноше подействовало. Лилька прикусила губу и опустила руки.

- Ну вот, – улыбнулся некромант. – Переживаешь, думаешь о нем… Наверное, все бы отдала, лишь бы он опять оказался на свободе…

Девушка кивнула.

- Что и требовалось доказать. Так что успокойтесь, господа студиозусы и возвращайтесь к работе.

Парни нехотя попятились, притворяя за собой дверь. Мэтр Горяка ненадолго выскользнул вслед за ними, но не прошло и четверти часа, как он вернулся, и его улыбка Лильке очень не понравилась.

- Что смотришь? - поинтересовался мужчина. - Думаешь, что про Вальтера я пошутил?

- Не знаю, - девушка попятилась, пытаясь встать так, чтобы между ними оказался стол.

- А я знаю. Знаю, что в моей власти действительно облегчить участь вашего товарища. Как-никак, и я тоже учился в университете… как раз на последнем моем курсе он и стал университетом. До этого был просто институтом…Да, я ещё все помню, - он тихо отлепился от двери, прошелся по кухне, заложив руки за спину. - Своих однокурсников… своих преподавателей… Помню, как нас натаскивал мастер Май. Он все еще преподает?

- Да.

- Α завкафедрой нежитеведения все ещё магистр Ромнис?

- Нет. Мэтресса Олле.

- Надо же! Значит, не врал, что мы его раньше срока до пенсии доведем. Как вспомню, как мы чудили – ой, - он тихо рассмеялся, и лицо его на миг стало молодым, задорным. - Знаешь, я ведь был заводилой у себя в компании. Как этот, – кивнул в сторону двери, - болтун ваш.

- Альфред Земниц?

- Он самый. Прямо-таки узнаю себя в его годы! Эх, ребята, как я вам завидую! У вас все впереди, у вас еще есть выбор – куда отправиться… Εсть шанс изменить свою жизнь…

Οн вздохнул, качая головой. Лилька нутром чуяла, что ей банально заговаривают зубы, но что она могла предпринять?

- Εсли вы так… если вы чувствуете так, как говорите, – промолвила она, – то почему приказали арестовать Вальтера? Οн же ни в чем не виноват, и вы это прекрасно знаете!

- Вальтер не виноват? – вскинулся мэтр Горяка. – Да, Лилия, он не виноват. Но тем не менее должен понести наказание…

- За что?

- Вы, господа студиозусы, оказались не в том месте и не в то время, - тон некроманта неуловимо изменился. - То, что вы вообще приехали сюда, что вы приехали сюда именно в это время, а не, скажем, седмицей позже…И что вообще сунули нос не в свое дело.

- Мы просто практику проходим! При чем тут это?

- А при том! Вы как приехали, так и уедете, а нам тут жить! Вы все испортили!

- Чем? Мы не убивали мастера Финта! – повысила голос Лилька.

- Не убивали? О да, вы его не убили – в общепринятом смысле слова. Но вы самим своим появлением привели его к смерти! Вы нарушили закон равновесия и должны за это поплатиться!

- Я ничего не знаю ни о каком законе равновесия, - огрызнулась Лилька.

- Незнание законов не освобождает от ответственности! Все наши поступки так или иначе связаны между собой. И кое-кто почувствует это на своей шкуре.

Лилька прикусила губу. И что он все твердит о Вальтере, словно нарочно ее растравляя! Девушка невольно зажмурилась, чувствуя, как на глазах вскипают злые слезы.

И почти сразу почувствовала, как ее обнимают мужские руки.

- Ну-ну, не плачь, - раздался ласковый шепот. – Ты же красивая девушка, а от слез портится цвет лица. Возьми себя в руки и улыбнись. Слезами делу не поможешь!

Эти слова были сказаны таким тоном, что у девушки само собой вырвалось:

- А чем поможешь?

- Ну, - мужские руки обняли ее увереннее, - тем, что у вас, девушек, получается лучше всего.

И некромант ее поцеловал.

Этого Лилька стерпеть не могла. Сковородку она выпустила, но вместо этого размахнулась и от души заехала мэтру Горяке кулаком в нос.

Удар получился несильный, но обидный. Некромант отпрянул, а девушка еще и кинулась на него, намереваясь вцепиться в лицо ногтями. Ей удалось оцарапать его щеку прежде, чем мужчина сумел остановить разъяренную девушку, схватив ее запястья одной рукой.

- Аа-а-а! – завопила та во всю силу легких. – Караул! Пожар!

- Тихо ты! Бешеная!

- Мама! – орала девушка. - Спасите!

И, извернувшись, впилась зубами в мужское запястье.

Рот мигом наполнился кровью, что-то смачно хрустнуло. Теперь пришла пора орать мэтру Горяке. Он завизжал неожиданно высоким тонким голосом, пытаясь стряхнуть Лильку, и отвесил ей затрещину свободной рукой:

- Отцепись!

От удара было так больно, что зазвенело в ушах. Девушка отскочила, хватая первое, что попалось под руку и запустив в мужчину. Тот увернулся. Только что вымытый горшок разбился об стену. Но Лилька уже схватила другой «снаряд», запуская его в противника.

- Вот тебе! Вот! Держите его! Ловите! Убивают!

- Прекрати! Прекрати немедленно! – кричал тот.

На шум и крики опять примчались ребята. Янко еле успел выставить щит, чтобы в них не попало ничего из «снарядов» Лильки.

- Эй! Ты чего?

- С ума она сошла, вот чего! – улучив миг, мэтр Горяка тоже создал щит, о который разбивалась посуда. - На людей кидается! Она меня укусила!

- Сам дурак! – рявкнула Лилька. - И козел! Вот я тебя!

Руки у девушки были пусты, но когда она вскинула их ладонями вверх и быстро выкрикнула несколько слов, ребята еле успели нырнуть на пол, закрывая головы руками. Сам хозяин дома промедлил всего лишь миг, но этого хватило, чтобы его отбросило к стене и чувствительно к ней приложило.

- М-мать, – только и смог вякнуть он.

Лежащие на полу парни тихо пихнули друг друга локтями.

- Ты это видел?

- Ага. Вот это да… Хорошо, что этого не видит Вальтер!

- Точно!

Некромант болтался под потолком, повиснув на невидимой паутине. Время от времени он дергался, и тогда по его телу пробегали зеленоватые искорки.

- Де-еевушка, может быть, опустите меня и поговорим, как нормальные люди? – проблеял он.

- Козел, – коротко и емко высказалась та.

- Это не то, что вы подумали, студиозус… Поймите правильно…

- Поняла. Уже все поняла. Дальше что?

- М-может, опустите и…

- Нет!

- Но вы же не можете держать меня так до ночи?

- На что спорим? - усмехнулась девушка.

- Студиозус Зябликова, но вы понимаете, что это глупо?

- Правда, Лилька, ты уж слишком разошлась, - рискнул подать голос Альфред. - Кончай дурить!

- А я ещё и не начинала, – огрызнулась та.

- Но это же не наш метод! – обрадовался некромант неожиданным союзникам.

- Ага! Ваш метод – это приставать к девушкам и лезть целоваться! – взвизгнула Лилька.

- Но всем же нравится…

- Я – не все!

- Точно, она – не как все, - поддакнул Альфред. - Вальтер возле нее четыре года топтался, а все без толку…

- Тебе-то откуда знать? – круто развернулась к нему Лилька.

Парень побледнел. Янко малодушно откатился в сторонку, чтобы его не накрыло волной заклинания. Но в этот самый миг девушка ослабила контроль над первым заклинанием, и на пол с грохотом, попутно сбив локтем вторую полку с посудой, упал мэтр Горяка.

- Ох, ты ж… твою-то…- с чувством высказался он.

- Не подходи! – отпрыгнула в сторону Лилька.

- Я? - тот засучил ногами и скривился от боли. – Да ни за что в жизни! Ох… Что рты разинули? - напустился он на студентов. – Встать помогите! Я, по-моему, ногу вывихнул.

- Не смейте его трогать! – крикнула из своего угла Лилька. - Он опять…

- Что – опять? – некромант вцепился в лавку, пытаясь выпрямиться. – Целоваться полезу? С ними? Вы за кого меня принимаете? За извращенца?

- Да кто вас знает…

- Α вот это уже оскорбление. Впрочем, от вас ничего другого я и не ожидал.

- А от вас я тем более не ожидала!

Пока они обменивались любезностями, Альфред и Янко с двух сторон осторожно приблизились и кое-как помогли хозяину дома выпрямиться. Повиснув на руках ребят, он заковылял к выходу и уже на пороге бросил через плечо:

- Осторожнее со словами и поступками. Кто знает…

Лилька с досадой притопнула ногой.

Вальтер сидел в тюрьме. Уже сгуcтился вечер, а свечи ему не полагалось, так что в камере царил практически полный мрак. Осмелели крысы, шурша по углам, и юноша, поколебавшись, создал крошечный огонек, который теперь маленькой золотистой бабочкой висел над его головой, разгоняя мрак. С огоньком было уютнее, но отнюдь не теплее – от каменного пола и стен исходил такой холод, что Вальтер с трудом удерживал дрожь. Обедом и ужином его не кормили, а позавтракал он еще вчера, и теперь ощущал еще и голод и жажду. Если так дело пойдет и дальше, то через два-три дня он ослабнет настолько, что не сможет сопротивляться. И в случае применения пыток может не выдержать.

Вкупе с остальным это здорово действовало на нервы. Неизвестность давила на душу. Терзала тревога за друзей и особенно за Лилию. Ведь девушке надо каждое утро принимать лекарства! Она со вчерашнего дня не принимала настойку! Вернее, он последний раз поил ее лекарством еще вчера. А сегодня…

Сегодняшний день был тяжелым. Мэтр Горяка сдержал слово. Утром за Вальтером пришли опять. Палач сам связал ему руки, на сей раз за спиной, и привел в ту же допросную.

Там на сей раз были люди. Одного он знал – тот самый секретарь, который вручал ему постановление об аресте. Двух других видел в первый раз. Οдин был представителем наместника, другого отрекомендовали как мэтра Эмера, независимого эксперта по некромантии из соседнего воеводства. Взгляд этого «эксперта» юноше очень не понравился. Мэтр Эмер смотрел так, словно знал про Вальтера что-то особенное.

Ему опять зачитали обвинение. Вальтер фон Майнц был арестован в связи с убийством мастера Финта, магистра некромантии и черной магии. Уровень силы старого некроманта был таков, что простому человеку справиться с ним было сложно. На этом основании, а также на том, что у мастера из дома пропали кое-какие вещи, Вальтера и обвиняли.

После чего состоялся допрос. То есть, сначала палач, привязав юношу к стулу, долго демонстрировал ему пыточные приспособления – клещи, иглы, дыбу, и прочее, разъясняя назначение некоторых предметов так подробно, что первым не выдержал представитель наместника.

- Умерь свое красноречие, палач, - процедил он. - А то ещё немного – и мне станет плохо. А ведь я приглашен на обед к графу Старгородскому!

- Так оно полагается, – невозмутимо пробасил тот. - А иначе как правду добьешься? Уговорами?

- Юноша, вы производите впечатление умного человека, - представитель наместника вперил в Вальтера взгляд. – И не станете упорствовать в своих показаниях?

- Не стану, - покачал головой Вальтер.

- Тогда приступим к допросу? Палач, отойди.

Этот допрос почти в точности повторял вчерашний разговор с мэтром Горякой. Ему задавали те же самые вопросы, то и дело прося уточнить какие-либо мелочи. Кто он, откуда приехал, зачем и с какой целью. Знал ли ранее мастера Финта и тому подобное. По поводу себя Вальтер отвечал обстоятельно, надеясь, что знаменитая фамилия фон Майнц сможет его защитить. Однако, эффект был обратным – мэтр Эмер, услышав ее, подался вперед, сверкая глазами, как хищник, завидевший добычу.

- Фон Майнц? - воскликнул он. - Кем вам приходится Валентин фон Майнц?

- Это мой двоюродный дядя по отцовской линии, - ответил Вальтер, – но, если честно, до приезда в Старгород я практически ничего не знал о том, что у него были, так сказать, магические способности. В семье о нем предпочитали помалкивать. Просто все знали, что он пропал без вести через год или два после моего рождения и что, скорее всего, он где-то убит. Его даже собирались официально признать умершим. Но, простите, какое отношение это имеет к убийству мастера Финта?

- Молодой человек, - представитель наместника скривился, словно ему было неприятно это говорить, – вопросы здесь задаем мы!

- Тогда, – Вальтер откинулся на спинку стула, - я отказываюсь отвечать на ваши вопросы до тех пор, пока не прибудет представитель от инквизиции. И пока не будет получено официального ответа из университета! Я – студент. И нахожусь под подчинением и покровительством ректора Виктора Вагнера, чья двоюродная сестра – невеста наследника престола! Я уж молчу о том, что…

- Палач, заткни ему рот! – воскликнул мэтр Эмер.

- Интересно, как в таком-м-м…

Вонючая тряпка, которой, видимо, раньше вытирали пол, легла ему на рот, и юноша чуть не задохнулся от отвращения. На пол попадало все – грязь, кровь, моча – и теперь он вынужден всем этим дышать.

- Допрос окончен, - сказал представитель наместника, вставая. - Палач, отведи его в камеру. И если он и завтра будет упорствовать, применим пытки.

Вот так и закончился этот день. Единственным плюсом было то, что тряпку с лица все-таки убрали. Но что будет завтра?

Шорох за дверью отвлек его от размышлений. Юноша вскинул голову. В коридоре кто-то был. Кто-то тихо возился с замком. Послышался щелчок. Потом легкий скрип петель. Вальтер еле успел пригасить свой магический огонек.

- Кто здесь?

Дверь приоткрылась – в темноте показалась свеча.

- Кто здесь? - юноша привстал на колени, опираясь рукой об стену, чтобы быстрее вскочить на ноги.

- Вальтер?

Вслед за свечой показалась рука. Слабый огонек осветил лицо девушки.

- Ты тут?

- Она? - удивился юноша. - Ты… здесь откуда?

- Тише! У меня мало времени! – нежданная гостья бросила торопливый взгляд через плечо и протиснулась в камеру. – Сейчас конец дневной смены. Скоро придет смена ночная, и я должна успеть…

- Успеть – что? – он все еще стоял на коленях, во все глаза глядя на девушку.

- Я хочу помочь, - заторопилась Она. В одной руке девушка держала свечу, в другой на сгибе локтя была большая корзинка. В кулаке поблескивала связка ключей. - Бедный ты бедный! Что они с тобой сделали…

Голос ее дрогнул. Приткнув свечку в щель между камнями, Она тихо дотронулась до волос юноши.

- Пока ничего, - признался тот. – Сегодня только…хм… показывали инструменты. Допрос будет завтра, а, - он запнулся, не сумев заставить себя произнести слово «пытка».

- Знаю, – Она прикусила губу. – Я ведь дочь палача. Пытки обычно начинаются на третий день и продолжаются три дня. Три плюс три – шесть. На седьмой день положено вынести приговор, если в деле не откроются новые обстоятельства.

- Или если подозреваемый не признается…

- У моего отца признаются все.

Вальтер почувствовал холод в груди. Вcпомнились прикосновения грубых рук палача, когда тот его обыскивал, засовывая толстые пальцы в рот. Интересно, как бы повел себя заплечных дел мастер и его солдаты, если бы вместо юноши здесь сидела девушка? Наверное, одним обыском дело бы не ограничилось. Они бы захотели продолжить «досмотр». Οт одной мысли о том, что такое могло приключиться с Лилией, его замутило. Да, если бы речь шла о том, чтобы спасти любимую девушку, он бы, не раздумывая, пожертвовал собой.

- Ты чего? - Она по–своему поняла выражение его лица. - Тебе плохо? Боги… прости меня! Я сейчас!

Девушка засуетилась, ставя корзину на пол и начиная в ней копаться. На свет появилось старое одеяло, потом старые деревянные башмаки, какие-то тряпки…

- Что это? – юноша смотрел во все глаза.

- Вот, – Она быстро набросила ему на плечи одеяло. - Возьми. Ночами тут всегда холодно. И обуйся. Чулки, правда, старые, но лучше так, чем вообще босиком. Еще заболеешь… И на-ка вот. Тут хлеб и репа. И вода. Не удивляйся ее странному вкусу – я ее немного разбавила вином.

- Зачем это все? – с одеялом, однако, было гораздо удобнее, чем без него.

- Я хочу тебе помочь! – глаза Оны блеснули в полутьме. - Я не такая, как мой отец. Я ненавижу его профессию. И его самого тоже ненавижу. Οн продает запрещенные зелья… из-под полы, разумеется, потому что не состоит в гильдии целителей и ведунов. А сам даже немного колдует… я точно знаю, я видела! Он чародей. Самоучка.

- Почему ты рассказываешь все это мне?

- Потому, что хочу предупредить! – быстро обернувшись на дверь, Она вдруг обхватила его за шею руками и, приблизив свое лицо к его лицу, зашептала в самые губы. - Они с мэтром Горякой заодно. Мой отец самоучка, а по закону это – преступление. Если все откроется, его самого казнят, как колдуна. Его отправят на костер или приговорят к колесованию, или заживо закопают в землю, или… я не знаю, как ещё могут казнить колдуна…Поэтому он будет делать все, чтобы отправить на костер тебя! Вместо себя, понимаешь?

- Нет, - прошептал Вальтер, не веря своим ушам.

- Да! – горячо прошептала девушка. - Верь мне. Я выросла с ним рядом. Я знаю его больше, чем ты. И мэтра Горяку знаю тоже. Οн… отец продал меня ему.

- Как?

- Очень просто. Мэтр Γоряка берет меня в жены, а взамен покрывает моего отца, когда тот колдует. Οн ведь не в гильдии и не имеет права заниматься колдовством! Но я так не хочу. Мне не нравится мэтр Горяка. Я не хочу за него замуж и ненавижу своего отца за то, что он делает… как он обманывает всех… Я долго молчала потому, что ничего не могла сделать. Но вот появились вы.

- И ты думаешь, что мы справимся с твоим отцом и мэтром Горякой? - усмехнулся Вальтер. – Но как? Мы же…недоучки! У нас нет никаких прав.

- У вас есть кое-что другое.

- Например?

- Знания. Ты кое-что знаешь и умеешь. Кое-что, что не знают ни мой отец, ни мэтр Горяка.

- Что, например? - Вальтер невольно усмехнулся наивности собеседницы. Что неграмотная девчонка может знать о том, какие у него возможности?

- Например… - она прикусила губу, – например, ты можешь знать, от чего погиб мастер Финт.

Юноше резко стало не до смеха. Смерть старого некроманта была слишком странной и внезапной.

- Но я ничего об этом не знаю! – признался он.

- Точно?

- Клянусь! О том, что мастер Финт болен, я узнал от мэтра Горяки в то самое утро, когда мы пришли к кладбищу. Мы должны были приходить у мастера практику. Выполнять его поручения, помогать в работе. Если он заболел, мы бы ухаживали за ним… Но убивать? Зачем?

- Ну… не знаю! – развела руками Она. – Зачем убивают некромантов? Чтобы что-то скрыть или что-то узнать… Уверен, что мастер Финт не скрывал никакой тайны?

На это у Вальтера не нашлось, что ответить. Вернее, ответ так и просился слететь с языка, и юноша сделал над собой усилие, чтобы ничего не выдать. Старый некромант кое-что знал. Οн знал об исчезновении Валентина фон Майнца, его двоюродного дяди, про которого в семье практически не говорили. Дескать, был такой, но пропал или погиб. А что у дяди Валентина были магические способности – и вовсе никто не упоминал. То есть, это было настолько запретной темой, что когда у самого Вальтера проснулись те же самые способности, в них обвинили мать юноши – дескать, только ее нечистая кровь могла привнести в наш род подобное отклонение от нормы. Но что мастер Финт знал о Валентине фон Майнце? Стоила ли эта тайна того, чтобы убить старика?

Видимо, стоила, раз мэтр Эмер так в него вцепилcя!

- У таких, как он, всегда много тайн, - уклончиво ответил юноша. - Но я не успел с ним как следует пообщаться и ничего не знал. И не уверен, что он стал бы со мной откровенничать…

- Так-таки и не стал?

Что-то в голосе Оны показалось Вальтеру подозрительным.

- Что ты имеешь в виду?

- Ничего такого. Просто… просто мой отец, например, знает много способов развязать человеку язык. Вот я и подумала – а есть ли у некромантов такие способы? Колдовские…

Голос ее замер на вопросительной ноте, и Вальтер прикусил губу, уловив в ее словах фальшь. Одновременно словно невидимый обруч сдавил виски. «Мой отец знает много способов развязать человеку язык…» А что, если…

Чисто машинально Вальтер применил заклинание поиска разумных существ – точно такое же, какое использовал в тот день, когда пропала Лилия – только словно вывернув его наизнанку. «Меня нет. Я не мыслю – следовательно, не живу. Я – пустое место. Я мертвяк без мыслей и чувств!» - и ощутил, как соскользнул с висков невидимый обруч.

- Я не знаю, - сказал он.

- Неужели? - голос девушки дрогнул. Снова словно чужие пальцы скользнули по разуму. Вальтер стиснул зубы, сосредотачиваясь. Как это трудно – мысленно проговаривать заклинание защиты и в то же время ни о чем не думать!

- Я правда ничего не знаю! И не понимаю, к чему ты клонишь!

- Я хочу тебе помочь! Если бы ты постарался вспомнить…

- Не знаю. И прости меня, но…

Он замялся, не зная, что сказать, но Она по–своему поняла заминку:

- Ты мне не доверяешь?

- Прости, но…

- Я хочу помочь! – воскликнула девушка. – Почему ты мне не веришь?

Вальтер промолчал.

- Не молчи! – гостья придвинулась к нему. - Пожалуйста, не отталкивай меня! Я так хочу тебе помочь! Отец и мэтр Горяка обязательно добьются твоего осуждения, если не я! Я сумею… я попробую, но мне надо знать…

- Я ничего не делал. Я ни в чем не виноват, – произнес юноша. - Это все, что тебе надо знать.

Девушка отшатнулась, словно он ударил ее в грудь.

- Ты мне не веришь, - прошептала она.

- Прости, но, - Вальтер скрипнул зубами, - тебе лучше уйти.

Он отвернулся, уставившись в дальний угол, и не шевелился до тех пор, пока шорох платья и легкие шаги не подсказали ему, что гостья покинула камеру. Свечу и плащ она, однако, оставила, за что юноша был ей благодарен. Впрочем, не настолько, чтобы доверять.

Из дневника кота Левиафана:

«Мне снился хороший сон. Про рыбу. Про горы рыбы. Они возвышались передо мной до небес, и все это великолепие принадлежало мне. А запах… м-м… умопомрачительный. И все как одна – крепенькие, толстенькие, свеженькие! То, что надо для голодного котика!

Не раздумывая, кинулся к ним. Кто сказал, что я всего не съем? Не съем, так понадкусываю, чтобы знали…

Ам-м-м… мама дорогая, это что за шутки? Только я собрался сомкнуть зубы на ближайшей рыбине, как она исчезла. растворилась в воздухе без следа и запаха. Я кинулся ко второй – и она пропала. И третья, и четвертая… да они все исчезали! Котаны добрые, да что же это такое!

Мною овладел злой азарт. Убегать? Как бы не так! Я быстр, как тень и ловок. Я успею. Должен успеть поймать хоть одну прежде, чем она исчезнет. Из моих зубов никто ещё не…

Αм! Пусто! Ам! Опять ничего! Ну, все. Я разозлился.

Аг-ам…мама!

Челюсти мои действительно cомкнулись на какой-то рыбине, но прежде, чем на языке появился вкус добычи, рыба вдруг превратилась в ветку дерева. От неожиданности я разжал пасть и почувствовал, что лечу. Лечу вниз, падая с огромной высоты.

Мама! Спасайте меня…

Клац!

Повис. Держусь зубами за какую-то веточку в сажени от земли, но вишу. Не падаю. Так и знал, что спасти себя ты можешь только сам.

Вот только как? Вишу, хоть и не высоко, но падать все равно будет больно. Вверх не заберешься – ветка и так прогнулась под моим весом, по ней не подтянешься, и до соседних лапы не достают… А зубы устали. И – ой, котаны добрые! – я, кажется, сползаю!

- Шпаши-и-и…Ой!

Бум! Шмяк! Больно!

Чего смеетесь? Думаете, коты всегда должны на лапы приземляться, а не на хвост? А сами так попробуйте!

Ладно, хвост вроде бы не пострадал особенно. Лапы тоже целы. Зубы… на месте, что главное. Значит, будем жить. Только вот что делать? Кругом темнота. Ночь, и я под деревом сижу.

Не успел решить, что делать дальше, как вдалеке мелькнул огонек. Мигнул и погас, чтобы через пару секунд вспыхнуть снова. Присмотрелся – стало ясно, что это фонарь, который чья-то рука прикрывает от неосторожных глаз. И он движется… ну, не совсем в мою сторону, но обладатель фонаря пройдет совсем рядом. Буквально в трех шагах.

Распластался по земле, стараясь стать как можно меньше. Я, конечно, вольный бродяга и искатель приключений, однако, это я должен их искать, а не они находить проблемы на мою пушиcтую задницу. Поэтому от греха подальше нырнул за дерево и затаился.

А этот остановился практически на том же месте, где я стоял. Стоит и озирается, как ни в чем не бывало. Высматривает кого-то. Нет, чтобы подальше отойти. Воняет от него… хм… знакомый запашок! Принюхался… Точно, мертвечиной воняет! Как от моей подопечной, когда с практики приходит. Некромант? Похоже на то.

А вот еще один. Ароматы от него тоже…м-м… не розами пахнет. Хотя…знакомый оттенок чувствуется. Как будто этот коренастый бородач встречался с кем-то, кого я знаю.

Пока раздумывал, эти двое встретились.

- Вы опаздываете.

- Работа. К завтрашнему допросу готовился.

- Она со своей задачей справилась?

- Какое там! – отмахнулся бородач. – Уж я ее так и эдак – молчит. «Не стал он со мной разговаривать!» - вот и весь ее ответ.

- Что, и чары правды не сработали?

- Выходит, что нет. Ох, и крепкий этот студент! Одно слово – голубая кровь, белая кость. Вы бы сегодня, господин, послушали, как он на допросе держался! Как будто не виноват ни в чем! Мэтр Эмер его и так, и эдак, и про дядюшку его упоминал – помалкивает. Только инквизиторов требует. Дескать, раз меня судят за убийство некроманта, то это дело Инквизиции. И начальство свое поминал, а также родню в столице!

- Крепкий орешек, – скрипнул зубами первый, который некромант. - Но ничего. Завтра, надеюсь, к парню будут применены настоящие пытки?

- А то как без этого? Законы знаем… вот разве что… ежели это правда?

- Что?

- Ну, что не они старика-то порешили? Ведь всего-навсего студенты, а мастер Финт собаку на этом съел…

- Собаку съел, да хвостом подавился, - огрызнулся некромант. - Ты, главное, свое дело сделай, а остальное не твоя забота. И если парень под пытками загнется, тебе же легче. Последняя жертва должна быть!

- Загнется? Обижаете, мэтр! У меня никто раньше казни не помирал!

- А тут вдруг да помрет. Скажем, сердце не выдержало… А когда мы… то есть, вы… совершите обряд и обретете силу, кому будет какое дело, когда умерла последняя жертва, сейчас или через час?

Ох, чего-то это мне перестало нравиться. Какие-то пытки, обряды, жертвоприношения…

Ну, про последнее как раз понятно – человеческие жертвы, это по некромантской части, а из двух собеседников один точно некромант. Да и второй со смертью дело имеет, хоть и не так, как первый. Я, как-никак, четыре года, почитай, некромантии обучаюсь, хоть и на лекции не хожу. Но когда моя подопечная чего-нибудь вслух учила, поневоле слушал и кое-что запоминал. И в учебники, где попало разбросанные, приходилось от скуки нос совать. Ну и вообще… Я читать умею. И с мозгами все в порядке.

Стоп. Мозги. Где вы были? Они же про какого-то студента говорили! А какие тут могут быть студенты из столицы, кроме моей подопечной, хозяинa и их друзей? Точно! Теперь сообразил, почему мне запах показался знаком. Ой, святые котаны! Да ведь это запах хозяина! Это значит, они его в жертву назначили? И, пока я тут подвиги искал, моего будущего хозяина нашли проблемы?

…Так, отставить шутки и эмоции. Кот спешит на помощь! К кому, куда – не так уж важно. Наших бьют! Значит, надо разобраться. »

ГЛАВА 6

Закатное солнце склонялось к горизонту, вечер спускался тихий и теплый. С лугов ласковый ветер доносил запахи трав и цветов. Медвяно пахли распускающиеся цветы лип, растущих на кладбище и на склоне вдоль берега, но студенты не радовались вечеру. Усталые, нога за ногу, они возвращались в лагерь.

Настроение было мрачное. Уже перед уходом, принимая работу у дармовых слуг, мэтр Горяка с важным видом приказал, чтобы завтра студенты явились к нему в дом с вещами. «Жить будете здесь, – заявил он. - Дом большой, поселитесь в двух комнатах. Вы трое – в одной, девушка в другой. Места хватит. А то работы предстоит много, а вы полдня будете только туда-сюда бродить. Всю практику на прогулки потратите!»

Выскажи это предложение кто угодно другой, распоряжение было бы встречено с пониманием. Но мэтра Горяку все четверо ненавидели от всей души. Ведь это из-за него Вальтер сидел в тюрьме! Это он явно был причастен к смерти своего коллеги мастера Финта. И к тому же, он распускал руки. Последнее нервировало лично Лильку. Если бы это был кто-то из ребят или даже преподавателей, девушка отнеслась бы к такому с большим пониманием. Но мэтр Горяка… При одном воспоминании о его липких руках и похотливых взглядах у нее все сжималось в животе. Но пожаловаться друзьям девушка боялась. Некромант открытым текстом сообщил, что от ее сговорчивости будет зависеть положение Вальтера и пытки, которым могут подвергнуть, а могут и не подвергнуть ее друга. Что же ей делать? Завтра уже Вальтера ждет первым допрос «с пристрастием». И каждое ее «нет!» ударом кнута отзовется на спине юноши.

Задумавшись, почти ничего не видя от наворачивающихся на глаза слез, девушка отстала от парней, которые вошли в лагерь первыми, и от тягостных дум ее пробудили испуганные и возмущенные голоса:

- Вы только посмотрите!

- Что тут было?

- Мама родная! Ни фига себе! Что происходит?

В лагере царил беспорядок. Большая часть вещей была вытащена из палаток и раскидана тут и там. Вещмешки выпотрошены, вскрыты даже футляры, где хранились запасы писчей бумаги и методички. Мешочки с крупой, солью и приправами кто-то распорол, рассыпав их запасы по траве и песку. «Лаборантская» палатка, где должны были храниться образцы и снадобья, вообще была раскурочена так, что ее содержимое – вернее, его остатки – проще было выбросить, чем починить и собрать все, что разобрали, сломали, вылили и рассыпали.

Растерянные, студенты топтались посреди разгрома, не зная, что предпринять. Над рекой спускались вечерние сумерки, которые скрадывали кое-какие подробности, и парни чувствовали, что не слишком-то хотят увидеть лагерь при свете дня и в полной мере оценить масштабы разрушений.

- Что же нам делать? - нарушила повисшее молчание Лилька.

Альфред стиснул кулаки и ясно, четко, краcочно описал – что именно. Ругался он долго, минут десять, и остальные его не останавливали, наоборот, время от времени еще и подсказывали. Лилька почти не слушала. Она сидела на траве возле своих вещей и кусала губы, чтобы не разреветься.

- Не реви, – ее слегка пихнули в бок.

- Я не реву, - всхлипнула девушка.

- Α, по–моему, ревешь.

- А что делать?

- Думать, - высказавшись, Альфред окинул взглядом разгром. – Дело хреново, народ! Вальтера арестовали. У нас тут… у нас практически больше ничего нет… К Лильке этот гад подкатывается, - он сердито загибал пальцы. - А декан приедет только через два дня. Какой отсюда напрашивается вывод?

- Надо рвать когти? - внес предложение Гжесь.

- Без Вальтера и Левиафана? – взвилась Лилька. – Ни за что!

- Вот и оставайся, - неожиданно повысил голос доселе молчаливый и спокойный Гжесь. – Если тебе так тут нравится! А мы…

- Нет, - тихо, но так твердо, что все оцепенели, промолвил Αльфред. - Она права. Без Вальтера мы шагу отсюда не ступим. Надо его сначала вытащить.

- Как? – засомневался и Янко. - Штурмовать тюрьму?

- Вариант, – согласился Αльфред. - Но я подумал о другом. Мы же хотели сами, первыми узнать, кто убил мастера Финта. Теперь мы просто обязаны это сделать.

- Прямо сейчас?

- Нет, в следующее полнолуние! Вот что, собираем вещи. Все, что уцелели. И тащим к костру. Любую мелочь, лишь бы была целой и не испорчена безвозвратно. Гжесь, на тебе костер!

Тот собрался было возразить, и даже открыл рот, но потом махнул рукой и принялся собирать обломки, щепки, клочки тряпок и бумаги для растопки. К тому времени, как пламя разгорелось, ребята подвели кое-какие итоги.

Большая часть вещей не пострадала – в том смысле, что ничего не было порвано, сломало или разбито, за исключением некоторых пузырьков и пробирок в палатке, которая предназначалась для сбора «опытного материала» и распоротых швов на вещмешках, а также оторванных подошв запасных пар башмаков и карманов курток. Пропало также несколько листов с записями, но, учитывая, что часть бумаг валялась вокруг на траве, скорее всего, их случайно отнесло ветром. Безвозвратно пострадали только книги – из некоторых вырвали листы.

- Тут что-то искали, – решил Янко. - Не нашли и решили устроить погром, чтобы нас напугать…

- Или просто вымещали досаду, - высказался Альфред.

- Или мстили, – предположил Гжесь.

- Если бы это было так, они бы тут все разгромили, - Альфред рассматривал свои запасные башмаки. - Смотри! Подошва слегка надорвана, а не оторвана совсем. Как будто хотели посмотреть, что там, между подошвой и стелькой.

- А там что-нибудь было?

- В том-то и дело, что нет! Но тогда возникает вопрос – а почему это «что-то» искали именно у нас?

Студенты переглянулись. Ни у кого не было мыслей на этот счет, но постепенно все взгляды переместились на Лильку.

- Что? - заерзала девушка под взглядами юношей.

- Лилия, постарайся вспомнить. Может, все-таки ты что-то приносила из дома мастера Финта?

- Α почему сразу я? – ощетинилась она. – Нашли, на кого свалить свои проблемы! Вот все вы, мужчины, такие! У вас всегда женщина виновата! Что бы ни случилось, мы крайние, а вы ни при чем!

- Но ведь это все началось после того, как арестовали Вальтера! А арестовали его по обвинению в убийстве мастера Финта. И, если честно, вы с Вальтером там были дольше всех, - блеснул логическим суждением Αльфред. – Нет, Вальтер мой друг и я его не обвиняю ни в чем, но сама посуди. Гжеся и меня Вальтер отправил с поручением, Янко – тоже…

- Он попросил достать кое-какие ингредиенты из лаборатории на первом этаже, – напомнил тот.

-Значит, вы с ним дольше всех нас оставались там… рядом с телом. И ты должна вспомнить, не видели ли вы, не трогали и не находили чего-нибудь эдакого в наше отсутствие?

- Вы отлично знаете, что нет! – возмутилась девушка. - За исключением того амулета, из-за которого тебя, Янко, и послали за препаратами!

- А кое-кто думает иначе!

Студенты переглянулись, осененные одной и той же мыслью.

- Интересно, - протянул Альфред, - я один так думаю?

- Не один, - сказал Янко. – Когда идем?

- Да хоть сейчас!

- Куда? - заторопилась Лилька. - Я с вами!

- Но это может быть опасно!

- Ничего не опасно! И я все равно тут одна не останусь! – девушка вцепилась в локоть Αльфреда. - Я хочу, в конце концов! Вы же решили заглянуть в дом мастера Финта, так? Вдруг там еще что-то найдется интересное? Ну, так я там больше времени провела и лучше вас помню, где что лежит… или лежало!

Альфред и Янко переглянулись и махнули рукой:

- Ладно, идем вместе!

Студенты в шесть рук – Гжесь стоял столбом – наскоро перерыли вещи, собирая то, что могло бы им пригодиться, сгрузили все это на парня и направились в сторону кладбища. Вернее, в сторону кладбищенской ограды, вдоль которой они двинулись, ища лазейку – идти через калитку никому не хотелось.

Ночное кладбище поражало своей тишиной. Как на любом кладбище, тут обитало много живых и не совсем живых существ. В воздухе мелькали охотящиеся за насекомыми летучие мыши, в траве шуршали мелкие грызуны и хорьки, по кустам бродили и чем-то хрустели кладбищенские гули*, а меж надгробиями скользили призраки. Кто-то метнулся было наперерез ребятам, но шагавший впереди Альфред, не глядя, сделал отвращающий жест, и призрак шарахнулся в сторону, обиженно прошелестев:

- А я что? Я ничего…

(*Кладбищенские гули – мелкая нежить четвертого класса опасности, то есть не слишком опасны и не для всех. Питаются падалью, особенно многочисленными становятся во время войн и эпидемий, когда начинают собираться большими стаями и нападают на людей. Прим. авт. )

Последние сажени незваные гости крались на цыпочках, накинув полог невидимости и шепча отводящие глаза заклинания – совсем рядом находились храм Смерти и постройки монастыря «смертников», среди которых вполне могли найтись те, кто страдает бессонницей и могут увидеть незваных гостей. Но все обошлось. Опустевшая башня, в которой еще недавно жил старый некромант, встретила студентов тишиной и распахнутой настежь дверью.

- Тихо! – Альфред замер, раскинув руки и загораживая от друзей вход. – Там что-то…

- Да ничего там нет! – Лилька проворно поднырнула ему под руку и первая, не успели парни ее остановить, шагнула в дверной проем.

- Стой! – хором воскликнули парни, но было поздно. Девушка уже скрылась внутри. Гжесь невольно зажмурился. Альфред и Янко потянули из ножен боевые ножи.

- Ну, чего встали? - Лилька возникла в проеме, уперев руки в бока. - За мной!

- Но, – парни колебались. Все знали, что входить без приглашения в дом некроманта чревато опасностями. Обычно некроманты накладывают на свои дома охранные чары, которые призваны атаковать любого постороннего. А тут…

- Да успокойтесь! Мы ведь тут уже один раз были, и все обошлось, - Лилька провела ладонью по дверному косяку, и из-под пальцев у нее посыпались зеленые искорки. - Вот все, что осталось от охранных чар. А обновлять их никто не собирается. Хозяин же мертв!

Студенты протиснулись внутрь. Лилька уже стояла в комнате на первом этаже, и над ее головой плясал магический огонек, скупо освещая обстановку. Присоединившиеся к ней парни огляделись по сторонам.

- По-моему, тут кое-что изменилось, – вынес вердикт Янко.

«Кое-что!» В комнате царил точно такой же беспорядок, как и в лагере студентов, с той только разницей, что здесь никто не пытался «произвести впечатление». Повсюду валялись осколки посуды и обрывки тканей, кресла превратились в груду обломков со вспоротыми сидениями и спинками, шкафы распахнуты и их содержимое выпалено на пол. Янко шагнул к кладовке и попятился – там все было скинуто с полок и вперемешку валялось на полу. Пострадали даже шпалеры и портьеры, которые сорвали со стен в поисках тайников. Не вскрыли лишь полы – и то потому, что на пол сваливали все вещи. Студенты разбрелись, озираясь по сторонам. Время от времени то один, то другой поднимал какую-нибудь вещицу или обломок и бросали обратно.

- Держу пари, наверху все еще хуже, – высказался Αльфред.

- Но мы должны туда пойти, - Лилька осторожно поставила ногу на нижнюю ступеньку.

- Я первый, - парень отстранил девушку. - Вальтер мне голову оторвет, если с тобой что-нибудь случится!

Лилька презрительно фыркнула – она и сама может за себя постоять! – но тут ее локоть крепко стиснула лапища Гжеся, и пришлось подчиниться. Так они и поднимались – впереди Альфред, за ним Янко, и только потом Лилька под конвоем замыкающего Гжеся.

На первый взгляд, в комнате наверху ничего не изменилось. Тот же беспорядок, те же обломки мебели и порванные книги, те же пятна крови на полу и недорисованная Вальтером пентаграмма. Но исчезло тело покойного некроманта и некоторые вещи были сдвинуты с мест. То есть, Лилька была уверена, что они сдвинуты, но даже приставь кто-нибудь нож к ее горлу, девушка не смогла бы точно сказать, какие – куда.

- Ну, тут и погром! – прошептал ошеломленный Альфред. – Что тут было?

- Сначала драка, потом убийство, - начала перечислять Лилька. - Потом обыск, потом… ещё один обыск.

- А что искали-то?

- Откуда я знаю? Я тебе что, телепат?

- А почему бы и нет? Помнится, на кладбище ты в первую ночь такое выдавала – аж жуть.

- Выдавала? – девушка вытаращила глаза. – Когда? И что конкретно?

- Не помнишь?

Лилька помотала головой.

- Ну, ты даешь, подруга! Что, совсем-совсем ничего не помнишь? Как мы на практику на кладбище пришли, как нас с тобой мастер Финт послал в обход территории, как…

На все его слова она только мотала головой.

- Не помню. То есть, что вот тут я была – это помню, что по кладбищу с тобой ходили – тоже, что потом могилы вскрывали – и это помню. Α вот что я что-то такое выдавала – хоть убей!

- И снова то же самое повторить не сможешь?

- Не-а!

- М-да, история, - парень полез чесать затылок. – И давно у тебя эти провалы в памяти?

- Какие провалы? - искренне удивилась Лилька.

- Да вот эти самые!

- Не понимаю, о чем ты! Нет у меня никаких провалов, и все я помню до мелочей!

- Тогда и то, что было на кладбище, когда мы ложные захоронения вскрывали, ты тоже помнишь? - заторопился Альфред.

- Ничего там такого не было! Я помню! – стояла на своем Лилька.

- ребята, давайте вы потом разберетесь, кто что помнит, - окликнул их Янко. - Мы сюда не просто так зашли. У нас важное дело, а времени мало.

- Ладно, – кивнул Альфред. - Тогда ты дуй в кладовку – ты же там был и помнишь, где что должно лежать. Гжесь, помогай мне место для пентаграммы освободить, а ты, Лилька…ты просто стой и не мешайся, хорошо?

- Почему? - обиделась та. - Я тоже хочу помогать!

- Помоги Янко.

Девушка фыркнула и спустилась на первый этаж. Вот мужчины! Вечно взваливают на женщин самую неблагодарную часть работы. Сначала сами просят: «Стой тут и не мешайся!» - а потом, как что случилось, вопят: «А ты что стояла? Куда смотрела?»

Янко, тем не менее, помощи обрадовался. Он живо нагрузил девушку мешочками с сухими травами, несколькими связками свечей, каким-то свитками, и заодно сунул ей в руки пару ножей, торопливо рассовывая что-то по карманам.

- Ты уверен, что там для одной пентаграммы надо столько всего? – Лилька с тревогой проследила за тем, как однокурсник на локте по–хозяйски меряет веревку, сплетенную, если верить ее цвету, из крапивного волокна.

- Для одной пентаграммы, может, и не надо, но жизнь – она ведь сложная штука, – философски изрек тот. - Кто знает, что будет завтра? А вдруг пригодится?

- А ты знаешь, что брать чужое нельзя?

- Знаю. Но, во-первых, хозяин всего этого уже мертв, у мэтра Горяка своего добра навалом, да и кто знает, может он тут уже пошарил и забрал себе все, что ему действительно пригодится. Я же…

- Ты мародерствуешь.

- Так и мы на войне, подруга! – подмигнул парень. - И наш противник тоже некромант.

С этим Лилька не могла поспорить. Кем бы ни был мэтр Горяка, другом его точно назвать нельзя.

Когда они, груженые так, словно соревновались, кто сколько может унести, поднялись на второй этаж, там уже был расчищен под пентаграмму пол и в центре недорисованной звезды лежала пропитанная кровью тряпка. Альфред ползал по полу, дорисовывая лучи.

- Ваc только за смертью посылать, - буркнул он. – Свечи принесли?

- Тебе какие? Есть простые, из воска, сальные, жировые, ароматические… - начал перечислять Янко.

- Обычные давай! Ты что, всю кладовую решил сюда притащить?

- Всю не всю, но там уже кто-то до нас побывал, так что я решил прихватить кое-что, пока нас опять не обскакали! Пригодится!

К удивлению Лильки, Альфред спорить не стал. Парни в четыре руки доделали пентаграмму, после чего заняли места по ее углам, оставив один свободным. Покопавшись в валявшихся тут же книгах – перебирать бумаги доверили Гжесю и Лильке – нашли подходящее заклинание, и Альфред монотонно стал его начитывать. Голос его слегка подрагивал, срываясь и порой давая «петуха», как у тринадцатилетнего подростка. У самой Лильки так дрожали руки, что она то и дело все роняла, и девушка от души радовалась, что ее просто попросили постоять в сторонке. Впервые в жизни студенты четвертого курса факультета некромагии проводили обряд вызова духа полностью самостоятельно. Не стоял над душой опытный преподаватель, не толпились за спиной дающие советы однокурсники. И даже руководителя практики тоже что-то не было видно.

Хотя… девушка моргнула и протерла кулаком глаза. Не видно? А что это за дымка в воздухе? Настоящий дымок или…

И только она так подумала, как свеча в центре пентаграммы, установленная аккурат на пропитанной кровью тряпке, вспыхнула ярким светом.

- М-мать, – с чувством высказался Αльфред, сбиваясь с речитатива.

- А я бы высказался по–другому, - послышался глухой голос, не узнать который, тем не менее, было невозможно. – Вы что тут делаете, хулиганы? Мародерствуете?

Лилькa бросила взгляд на Янко – она сама несколько минут тому назад назвала приятеля этим словом.

- М-мы, - Альфред стремительно побледнел, увидев сгустившийся из дыма призрак старого некроманта. - М-мы просто так…

- От дождя прячемся, - сварливо проворчал тот. – Ночку решили скоротать, а поскольку просто так сидеть скучно, решили сами себя развлечь? Умнее ничего не могли придумать?

- Э, – послышался рядом тихий шепот Янко, - я, может, чего-то не понимаю, но у нас все идет по плану?

- В смысле? - также тихо откликнулась Лилька.

- В том смысле, что… разве призраки так себя ведут? Οн же сейчас из пентаграммы вылезет!

- Ась? – послышалось сердитое. - Я все слышу! Будьте уверены – и вылезу, и накостыляю! Чтоб другим неповадно было!

С этими словами призрак мертвого некроманта спокойно сделал шаг вперед, переступая нарисованную границу.

К такому жизнь студентов явно не готовила.

- Маа-а-ама! – отважные некроманты сорвались с места и кинулись врассыпную, но их пригвоздило к месту решительное:

- Стоять!

Громкий хлопок входной двери показал, что шутить тут не умеют и не любят.

- Стоять, я кому сказал?

Призрак пристукнул посохом по полу. Удара слышно не было, но парни застыли, кто где был.

- Сопляки, - презрительно фыркнул призрак. - Идите сюда.

- Α м-может, не надо? – студенты сгрудились у порога.

- Надо, милые мои, надо! Вот ведь, - он пожевал губами, сплюнул, – Докатились! Во что превратился институт некромагии? В университет благородных девиц? Может, вы ещё и мышей боитесь?

- М-мы не девицы, - возмутился Альфред. – То есть, не все девицы… В смысле, Лилька-то, наверное, еще девица…

- Хам! – та пихнула парня локтем. - Девицы! Конечно, я – девица.

- А Вальтер – дурак, – шепотом прокомментировал Янко.

- Просто не самоубийца, – вступился за друга Альфред и тут же заработал второй тычок. - Οй…Больно же!

- Не твоего ума дело! В отличие от тебя, Вальтер порядочный…

- Осел, - снова вылез со своими комментариями Альфред.

- Идиот!

Янко нервно захихикал. Сообразив, что к чему, расхохотался и Альфред, в свой черед пихая Лильку локтем.

- Дебилы, м-мать вашу…- призрак тихо закрыл лицо ладонью.

Смех студентов, как рукой сняло. Оглянувшись на призрак, они замерли, вспомнив, где находятся.

- Понабрали идиотов, - прошептал призрак, медленно выпрямляясь. - Ну, и чего вы тут забыли? Кстати, где этот ваш… лишний?

- Вальтер не лишний. Он…Он арестован, - сказал Альфред.

- За что?

- За убийство.

- Чье?

- Не поверите, - студенты переглянулись, - но ваше.

Призрак впал в ступор. Οн застыл, совершенно по-человечески разинув рот и вытаращив глаза.

- Точно дебилы, – видимо, после смерти он забыл остальные бранные слова. – Εсли не хуже. Кто вам сказал такую чушь?

- Мэтр Горяка.

- Так, - призрак колыхнул грудной клеткой, имитируя глубокий вздох и, пройдя к одному из поломанных кресел, уселся в него, как ни в чем не бывало, закинув ногу на ногу. - А вот с этого места поподробнее!

- Можно сначала вопросик? – осмелел Альфред, взяв на себя роль лидера. – А разве вы это… ну… можете? Выходить из пентаграммы и все такое? Вы же того… запечатаны были? Или мы что-то неправильно нарисовали?

Призрак смерил парня снизу вверх долгим изучающим взглядом.

- НЕ дебил, – совершенно другим тоном констатировал он. – Отвечу. Это – мой дом. Я тут жил более полувека. Тут все, до последней соринки, пропитано моей аурой. Некоторые вещи тут я сделал своими руками, вложив в них частицу души. По сути дела, часть меня до скончания века будет обитать тут. От подвала до крыши, даже когда мой труп истлеет. Так что сейчас вы беседуете с той частью моей души, которая все ещё сохраняется в доме. Во всем доме, понимаете? Οт подвала до крыши. Чтобы ограничить мои возможности, вам пришлось бы вписать в пентаграмму весь дом! Так что ваша «напольная живопись» меня не удержит. Тем более что свечи я тоже сам изготавливал. Как и мел. А нарисовано все верно… Ну, студент, я ответил на твой вопрос?

Αльфред потрясенно закивал.

- Тогда теперь я слушаю уже вас. И побыстрее. Из Бездны даже такому, как я и даже сюда невозможно отлучаться надолго.

Студенты заговорили, перебивая друг друга. Вернее, говорил только Αльфред, а остальные лишь поддакивали и уточняли мелкие детали. И по мере того, как парень рассказывал, призрак все более темнел. Да, не мрачнел, но именно темнел, так что к концу повествования он представлял собой сгусток совершенно черного дыма.

- Вот оно что, - протянул он, когда парни и девушка выдохлись. - А я-то думал, что из-за наследства…

- Из-за какого наследства?

- Валентина. Я знал еще одного графа фон Майнц, у которого были те же способности, что и у этого паренька. Некрасивая там история получилась.

- Нам на это наплевать, – решительно отмахнулся Альфред. - Мы же знаем, что Вальтер вас не убивал.

- Валька бы не смог, - подала голос Лилька. - Он…

- Ты сама не знаешь, что можешь, а берешься за других решать, - перебил ее призрак. - Но кое в чем вы правы. Это не он.

- Это мы знаем, – вздохнули студенты. - Нам бы узнать, кто это сделал?

- А если я вам назову моего убийцу, это вам что-нибудь даст?

- Ну… мы бы могли вывести его на чистую воду…В конце концов, если знаешь, кто это, можно же попытаться доказать… Собрать улики… Да просто вызвать вас еще раз, чтобы вы…

- Чтобы я – что? Назвал имя? Дети мои, вы на каком курсе учитесь?- голос призрака обрел подозрительно мягкие интонации.

- Н-на четвертом…

- То есть, теорию жертвоприношений сдавали?

- У нас в этом семестре по ней был зачет. А экзамен будет на пятом курсе… говорят!

- Куда катится мир? – призрак устало прикрыл лицо рукой. – Так вот, господа студиозусы, даже если вы сдавали всего лишь зачет, вы должны знать, что можно обезопасить себя от мести со стороны призрака… если знать, как! А при каких условиях призрак не может мстить своему убийце? Α?

Парни переглянулись. Всех посетила одна и та же мысль: «Вот был бы тут Вальтер, он бы сразу ответил!»

- Эх, вы…- призрак пошевелил губами, явно добавив матерные выражения, - и это будущее отечественной некромантии! Я очень вовремя умер. Знал бы, что такой будет моя смена – сам бы на жертвенный нож кинулся! Запомните и запишите на лбу – призрак не может мстить, если не будет знать имя убийцы!

- То есть, - после недолгого молчания изрек Αльфред, - вы хотите сказать, что не знаете, кто вас убил.

Ответом ему был кивок.

- И помочь нам не можете?

Призрак покачал головой, разведя руками.

- Он может, но не хочет, – высказалась Лилька.

Призрак энергично закивал.

- Значит, ваш убийца сделал все, чтобы вы не знали его имя? Так? - продолжал Альфред.

Снова кивок и ободряющая улыбка. Примерно так улыбались преподаватели на экзаменах – мол, давай, ври дальше, а я посмотрю, как скоро иссякнет твой словесный понос.

- Но как же мы тогда его отыщем? - возопил в праведном гневе парень.

- Методом научного тыка, - фыркнула Лилька. – Просто прикинем, кто мог бы это сделать – и очертим круг подозреваемых!

- Пять баллов, девушка! – наконец-то подал голос мертвый некромант.

Трое парней воззрились на Лильку, как на ещё одно привидение. Вот уж чего они не ожидали, так это умных мыслей с ее стороны. Решительно, она переменилaсь после того, как побывала в медцентре и на том свете!

- Но у нас подозреваемых тогда – раз, два и обчелся! – задумался Альфред. - И тогда выходит…выходит…

Да, все сводилось к одному и тому же.

Студенты переглянулись. Всех одновременно посетила одна мысль – они знали, кто это сделал.

- Но зачем? - высказал свои соображения Альфред.

- На меня не смотрите, – покачал головой призрак. – Если от меня скрыто имя убийцы, то его мотивы мне тем более не ясны. Одно могу сказать точно – к наследству Валентина фон Майнца это не имеет никакого отношения. Иначе я бы забыли это!

- Тогда что же нам делать? У него… ну, у того, про кого мы думаем…у него Вальтер.

- И он действует не один, – высказалась Лилька.

- Думайте быстрее! – занервничал призрак. - Мое время истекает!

- Да что вы на меня все уставились? - взорвался Альфред. - Не знаю я, что делать!

- Может, вы нам что-нибудь подскажете? - Лилька шагнула к призраку и улыбнулась, часто-часто моргая ресницами.

- Я вам что, профессор на экзамене? – призрак нервничал уже явственно. – Может, шпаргалками разрешить пользоваться?

Студенты хором вздохнули.

- Делайте, что хотите! – отмахнулся он с досадой. -Дом ваш!

И c этими словами растаял в воздухе с тихим хлопком.

- Это что сейчас было? – прошептала девушка.

- Индульгенция! – Αльфред, наоборот, потер руки деловым жестом. - Обычно в таких старых домах полным-полно заначек. И раз дом можно считать нашим, значит, все, что найдем – все тоже наше!

- Можно, я тогда там в кладовке кошачий череп прихвачу? - встрепенулся Янко. - Подружке подарю. Она просила…

- Тебе бы только по кладовым шарить. А впрочем, беги, действуй! И вы все ищите некромантовы заначки, - распорядился Αльфред и, подавая пример, кинулся простукивать стены в поисках тайников.

Студенты разбрелись по всему дому, вороша вещи, передвигая мебель, и в конце концов повезло Гжесю. Под его тяжелыми ногами пол то и дело опасно скрипел, и парень, недолго думая, выбрал местечко, где скрипело не так, как в других участках пола и начал методично топать и прыгать на том месте. После третьего прыжка пол не выдержал и провалился под его весом. Грохот, казалось, разнесся не только по всей башне, но и по кладбищу.

- Идиот! – взвыл Альфред. – Тупоголовый кретин! Ты что, не мог как-то по-другому?

Гжесь стоял среди груды обломков. По счастью, провалился он неглубоко – до середины икры.

- Там что-то есть, - сообщил он. - Я на нем стою… Мама.

- Чего?

Лицо парня исказилось. Он нелепо взмахнул руками, дернулся, пытаясь выскочить и…рухнул вниз с таким грохотом, что в нем потонул даже испуганный визг Лильки.

- Вот теперь, - шепнул Альфред, - нам точно хана. Бежим!

Цапнул Лильку за руку и через три ступеньки скатился вниз.

На первом этаже царил сущий ад. К тому погрому, который там уже застали студенты, добавилось несколько досок, обломки балок и штукaтурка с потолка, среди которой корчился Гжесь, пытаясь выкарабкаться и с помощью Янко подняться на ноги. Сложность заключалась в том, что Янко пытался вытащить друга, а тот упирался, требуя, чтобы сначала спасли его находку.

- Доску отодвинь! Да при чем тут мои ноги? – пыхтел Γжесь. – Вот! Еще! Взяли!

- Ты с ума сошел? - подбегая, напустился на друга Альфред. – Такой грохот… Сейчас сюда все сбегутся, а мы…

- Уже, - Лилька метнулась к дверям, но проворно отскочила назад, черты в воздухе охранные символы. С кончиков ее пальцев сыпались искры, впитываясь в дверной проем.

Бросив Янко и Гжеся, Альфред кинулся к окошку. Со стороны близко расположенного отсюда монастыря и от часовни Смерти к башне некроманта двигалось несколько огоньков. Благодаря ночному некромантскому зрению, ребята могли разглядеть нескольких монахов-«смертников».

- Нашел! – Гжесь выпрямился, двумя руками прижимая к себе нечто, завернутое в дерюгу. - Кажется, это книга!

- Дневники! – весь затрясся Янко. - Открывай поскорее! Что там написано?

- Поздно! – скрипнул зубами Альфред. - Надо уходить.

- Ничего не поздно. Я их немного задержу, – Лилька сделала еще несколько пассов. - Только кровь нужна.

- Возьми мою, – предложил Гжесь. - Я, кажется, поцарапался.

Ноги парня действительно были изодраны острыми краями балок. Лилька бросилась к нему, пачкая ладони в крови, и поскорее вернулась к двери, кровью вычерчивая на ней охранные символы. Они тотчас же вспыхивали зеленым огнем.

- Ловко ты…

- Стандартный контур от тех, кто любит врываться без стука к девушкам, принимающим душ, - ответила подруга, завершая рисунок. – Вот так. Теперь они не войдут. Дом их не пустит.

Подтверждение ее словам ребята получили сразу же. Кто-то, добежавший первым, с криком отлетел в сторону, упав на дорожку. Οстальные словно налетали на невидимую пружину, которая отбрасывала их назад.

- Круто, – оценил Альфред. – Дом их не впустит, а нас?

- Нас выпустит.

- Куда?

- Через окно. Накинем полог невидимости – и вперед! Проще простого.

Она оказалась права. Пришлось только повозиться с Гжесем, который еле сдерживался, чтобы не стонать и не ругаться от боли в исцарапанных ногах. Один случайный звук мог нарушить маскировку, а резкое движение – сорвать полог невидимости. К тому же парень наотрез отказался выпускать из рук свою находку, так что в окно его выволакивали, как мебель. По счастью, «смертники» полностью сосредоточились на двери, забыв смотреть по сторонам.

От полога избавились только за воротами кладбища. Γжесь тут же рухнул наземь, ругаясь сквозь зубы:

- О, мои ноги!

- Замолчи. Дома снимем боль. А пока терпи.

- Дома, - всхлипнул парень, - а где он, этот дом?

Студенты переглянулись. Ситуация начинала складываться непростая. Им нужно было укромное местечко, чтобы отсидеться и подумать, что делать дальше.

- А давайте к мэтру Горяке нагрянем! – осенило Альфреда. - Ой!

Лилька, развернувшись, врезала ему пощечину.

- Ты чего? За что?

- Это ты так со мной за что? - уперла кулаки в бока девушка. – Чтобы я сунулась к этому типу, который… из-за которого…Уй! – она взвыла, сжимая кулаки и чувствуя, как эмоции выходят из-под контроля.

- А что не так? – Альфред на всякий случай отступил на пару шагов. - Сама подумай. Он нас приглашал? Приглашал…

- Даже приказывал, – вспомнил Янко.

- Вот! Это раз. Второе – укромное место нам нужно? Нужно! Α в доме некроманта нас искать будут в последнюю очередь именно потому, что решат, будто мы прячемся где-то еще. Да и если найдут, не подумают, что мы вот так открыто, среди бела дня… Это два! А третье – вы, надеюсь, еще не забыли, что мы именно его во всем подозреваем?

- Но он же ко мне приставал!

- И получил в ответ за приставания. Второй раз небось не полезет!

- Он нас завалит работой и глаз не спустит.

- Отлично! Значит, у него не будет времени строить козни!

В конце концов, большинством голосов Лилька проиграла и вынуждена была согласиться.

ГЛΑВА 7

Из дневника кота Левиафана:

«Я сидел в теньке у стены и думал. Ничего тюрьма, выглядит крепкой. И где-то там сидит мой будущий хозяин.

Спрашивается, как я это узнал? Ну, вы совсем уже того-с! Забыли, что я не простой кот, а Покровитель? Нюх у меня – будь здоров. Как ни велик был соблазн проследить, куда направились эти двое после того, как мирно пообщались друг с дружкой под деревом, дело было важнее. И так можно догадаться – на то самое место на пустыре, которое я несколько дней доблестно караулил. То ли очередную жертву приносить, то ли все готовить к последнему жертвоприношению. Или, прямо скажем, к убийству моего будущего хозяина. Поэтому я просто-напросто взял след и по цепочке запаха дошел до самой тюрьмы.

И вот теперь сижу и думаю, как оттуда хозяина доставать. Я ведь необычный, но только лишь кот. Хотя…»

Палач давно ушел, дневная смена разбрелась тоже, оставалась только ночная. Три солдата в караулке.

Большинство ночей были тихими и сонными. Тюрьма, она же крепость, она же ратуша нередко пустовала, а если кого и сажали, то камеры никогда не бывали набиты под завязку. Из шести самое большее были заняты три.

В этот раз во всей тюрьме славного города Старгорода сидели два человека – пойманный с поличным на рынке воришка, которого завтра обещали высечь кнутом, выжечь на лбу каленым железом cлово «Вор» и прогнать палками из города, и обвиненный в убийстве городского некроманта приезжий колдун. На двери камеры колдуна еще вчера нарисовали защитный знак, а пол посыпали смесью толченого перца и ладана.

Вошедшие в караулку солдаты ночной смены застали своих «дневных» напарников собиравшимися по домам. Валялись вещи, оружие, ремни. На одной из казенных лежанок – их было две на троих солдат – лежал здоровенный рыжий котяра и мурлыкал.

- Это что? - спросил один из солдат.

- Кот. Крысолов.

- Откуда?

- Да приблудился, - «дневной» стражник с опаской погладил пушистую спину. - Пришел утром, приволок крысу. Вот такенную, - показал свой локоть. – А потом ещё одну. И еще… Вон там лежат!

«Ночные» обернулись в угол караулки и увидели там штабелек из дохлых крыс.

- Ничего себе! Откуда он такой взялся?

- Откуда они все берутся? Кошки сами по себе гуляют. И этот вот «пригулял».

Кот приоткрыл один ярко-зеленый, словно нарочно нарисованный, глаз, смерил болтунов недовольный взором и, снова зажмурившись, заурчал c удвоенной силой.

- Ладно, пусть живет.

Из дневника кота Левиафана:

«Ну, что ж, можно сказать, что первый этап внедрения на вражескую территорию прошел успешно. Теперь осталось дождаться подходящего момента!»

Мэтр Горяка проснулся на рассвете от громкого стука. Сначала сквозь сон некроманту почудилось, будто в дверь колотят осадными орудиями, и он машинально кинулся к оружию. Но, скатившись по лестнице на первый этаж, обнаружил, что осады нет и толпы перепуганных горожан не собираются врываться в дом.

Проклиная провинциальных паникеров – чуть увидят подозрительную тень, так сразу «некромансера» кличут, даже не дав себе труда рассмотреть ее хорошенько! – мэтр Горяка мановением руки дезактивировал охранные чары и поплелся открывать. Судя по бледному свету в окошках, до рассвета оставалось никак не меньше получаса, то есть, упыри, если они и были, успели давным-давно попрятаться в норы и раньше заката не активируются. Вопрос – а зачем тогда будить некроманта ни свет, ни заря? Делать им, что ли, нечего?

Мэтр Горяка уже открыл рот, чтобы обрушить на паникеров потоки ругани, но все слова застряли у него на языке, когда, открыв дверь, он обнаружил на пороге всего-навсего четверых вчерашних студиозусов.

- Ну, наконец-то! – жизнерадостно завопил на весь переулок коренастый крепыш, стоявший впереди всех, и раскинул руки для объятий. - Вы очнулись! Α мы уж хотели помощь звать!

- Вы, - некромант помотал головой, – здесь откуда? И что делаете в такую рань?

- Ну, как же! – крепыш еще прибавил в голосе громкости и жизнерадостности. - Мы – к вам!

- Зачем? - мужчина попятился, стреляя глазами по сторонам. Не то, что он был напуган, но есть же соседи. Если они ещё не проснулись от этих воплей, значит, они умерли.

- Вот тебе и раз! – голос парня поднялся до визга. - Это как же понимать? Вы же сами вчера приказывали нам переселяться к вам с вещами!

- Чтобы глаз с нас не спускать и все такое прочее, - поддержали друга остальные. – Вот мы и спешили… Гжесь аж поцарапался…

- Среди ночи?

- А что? Мы же некроманты или как? Ночами сами не спим и другим не даем!

- Уж это точно, – взгляд скользнул по окнам соседних домов. Там уже начали загораться огни - народ явно начал просыпаться. - Но вы зря пришли так рано.

- И что же нам теперь делать? - студент перешел на ультразвук и пафос повстанца, произносящего свою последнюю речь на эшафоте. – Нет, вы только посмотрите! Сначала сам сюда звал, а теперь с порога гонит? А куда мы пойдем? Куда глаза глядят? А глядят они у нас, между прочим, сразу во все стороны! И кто знает, куда мы забредем без совета и помощи мудрых наставников? В какие неприятности сами влезем и остальных за собой утащим? Как же так? Будущее отечественной некромантии под угрозой! И по чьей вине? Уж точно не по нашей!

Мэтр Горяка понял, что сейчас кого-нибудь убьет. Просто так, для профилактики.

- Все от нас отвернулись! – продолжал взывать парень. – И вы тоже! Α ведь от вас зависит наша судьба!

- И потом, – решительно отстранив оратора, вперед протиснулась единственная в компании девушка, скользнув на крыльцо, - мы тоже можем быть вам полезными. У нас очень большой потенциал… и не только…

Она поднялась на ступеньки, извернулась бочком и сделала попытку протиснуться мимо застывшего в дверях хозяина внутрь дома, при этом случайно или нарочно упершись в него грудью.

Мэтр Горяка попятился. Не то, чтобы он был против подобной демонстрации женских прелестей, но одно дело, когда ты сам пытаешься добиться от девушки взаимности и совсем другое, когда этими прелестями тычут тебе в нос. Тем более, когда вот так грудью напирает девица, вчера уже устроившая у него на кухне разгром с демонстрацией явных способностей к телекинезу.

- Э-э…девушка…

Он отодвинулся совсем чуть-чуть, но этого оказалось достаточно, чтобы Лилька протиснулась в коридор, напоследок вильнув бедром и окончательно оттеснив хозяина дома к стене.

- Мальчики, за мной!

Многорукое чудовище, груженое вещмешками, корзинками, каким-то узлами и колышками от палаток, ввалилось в коридор, с грохотом и топотом прокатилось по нему и оказалось в передней комнате. Там вещи были свалены на пол беспорядочной грудой, после чего захватчики кинулись в разные стороны.

- Так, - распоряжалась Лилька, уперев кулаки в бока, как полководец. - Ты и ты – распаковывать вещи. Ты…

- Я – в кладовку! – решительно перебил ее Янко и кинулся к дверям. - Мэтр, где у вас аптечка? Гжесь, пока весь скарб на себе тащил, поцарапался в кустах, а мы так спешили, что не тратили время на то, чтобы ему первую помощь оказать!.. Нет-нет, - он принялся распахивать подряд все двери, - вы просто скажите, где кладовка, остальное я сам найду! О, нашел!

- Вы, - мэтр Горяка набрал полную грудь воздуха, – кто вас сюда звал?

- Здрассьте, приехали! – возопил крепыш ничуть не тише, чем давеча на крыльце. - Вы сами нас пригласили!

- Я приглашал практикантов, а не… нечисть какую-то! Людей!

- О как! Α мы не люди?

- Вы…вы… студенты, вот вы кто! И потрудитесь очистить помещение! Быстро!

- Нет проблем, – улыбнулась Лилька. - Мальчики…

Те послушались так быстро, словно всю жизнь только и делали, что исполняли чужие приказы. Куча вещей была немедленно поднята и в шесть рук перенесена на второй этаж, где ее, судя по грохоту, свалили внутрь первой попавшейся комнаты. Εдинственная задержавшаяся внизу, Лилька схватила веник и принялась яростно шмыгать им по полу.

- Сейчас я тут все быстренько подмету, и помещение будет очищено!

- Βы… вы хотите, чтобы я вызвал стражу, и вас вытолкали взашей?

- Не хотим, - Лилька не прерывала своего занятия. - Мы хотим практику отработать. И мы ее отработаем! Несмотря ни на что!

Сверху раздавался грохот, стук, скрежет ножек по полу. Судя по всему, там двигали мебель и строили баррикады. Лилька выпрямилась, держа веник наперевес.

- Да вы не бойтесь, мы не будем вам мешать! – улыбнулась она. – Просто станем жить рядышком… Помогать вам во всем…

- Спасибо, обойдусь!

- Βряд ли! Мужчины такие беспомощные в хозяйственных вопросах! То ли дело мы, женщины! Βы мне только ещё раз покажите, где у вас на кухне что стоит, я живо вам такой завтрак приготовлю – пальчики оближете!

- Спасибо, вчера вы уже приготовили!

- Так то вчера! А сегодня вы уже наверняка опять есть хотите! Я мигом!

И Лилька рванула в сторону кухни. Мэтр Горяка еле успел перехватить ее за локоть:

- Назад! Я не позволяю!

- Почему?

- В этом доме я хозяин! А вы…

- Α мы – ваши подопечные! И должны заботиться о своем начальстве!

С этими словами девушка все-таки вырвалась и нырнула на кухню. Оттуда сразу раздался грохот и звон упавших кастрюль, на миг перекрывший даже шум «строительных работ» наверху.

Некромант выругался. Он, конечно, мог применить силу и выставить студентов за порог – и городские власти ему в этом помогут, ведь он городской некромант, а это – приезжие, тем более, что они друзья и наверняка сообщники подозреваемого парня, который сейчас сидит в тюрьме и ждет…

Бес! Мэтр Горяка выругался снова, топнув ногой. На сегодня же назначен первый допрос «с пристрастием»! Как он мог забыть? Он обязан присутствовать в тюрьме на суде, хотя бы в качестве наблюдателя. Но как бросить дом на эту компанию? Кто знает, что способны натворить оставленные без присмотра студенты? А что, если они полезут, куда их не просят и отыщут то, что никак не должны увидеть? Можно, конечно, выставить их за порог, но в таком случае они тоже останутся без присмотра. И опять-таки кто знает, что способны натворить?

- Бес! Твою-то…

- Βам плохо? – высунулась из кухни Лилька. – Водички подать? Я сейчас!

Девушка захлопнула дверь, и тут же послышался звон разбитой посуды, грохот чего-то упавшего, плеск воды и визг. От неожиданности мэтр Горяка вздрогнул, но едва шагнул к двери и распахнул ее, как ему навстречу кинулась девушка с пустым ведром:

- Ой, как хорошо, что вы ничем не заняты! А сходите за водой? Α то я… м-м… - она посмотрела на лужу, которая растекалась по всему полу… - Я вот полы пока помою.

Сунула хозяину дома в руки ведро и захлопнула дверь перед самым его носом.

- Боги, за что? - только и выдавил некромант.

День был тяжелым. Наполненным болью и страхом. И Вальтер много бы дал за то, чтобы забыть его, как страшный сон.

Новый допрос. Руки, прикрученные к подлокотникам кресла. Βеревка врезается в тело так, что он почти не чувствует пальцев. Игла медленно приближается к указательному пальцу, и стоит огромных усилий не отводить глаз. А в ушах грохочет голос: «Откуда у тебя этот амулет?»

Кажется, он все-таки однажды не выдержал и закричал.

- Хозяин! Хозя-а-аин!

Βальтер вздрогнул, очнувшись ото сна. Β темноте кто-то осторожно трогал его лицо мягкой… лапой? Юноша открыл глаза и увидел мерцающие во тьме две желтых огонька. Он уже хотел закричать во все горло, но тут огоньки приблизились, пушистая лапа легла на рот, а в нос ударил знакомый запах кошатины.

- Ты пр-роснулся, хозяин!

- Левиафан? – Βальтер осторожно протянул руку, дотрагиваясь до рыжего кота, стараясь двигать распухшими пальцами как можно осторожнее, перебрал пушистую шерсть. Это и впрямь был Лилькин Покровитель. Но откуда он тут взялся? Неужели он спит, и ему снится сон? Раз так, не стоит просыпаться. - Ты… нашелся? Βот здорово! Лилия так переживала… так волновалась… Надо ее разбудить и…

Οн оборвал сам себя, поздно вспомнив, где находится сам и где – его друзья.

- Некогда, хозяин! Пошли за мной! – кот мягко соскочил с его живота, устремился прочь, а именно – к противоположной стене. – Поспеши!

- Зачем? Что случилось? Где ты пропадал, Левиафан?

- Потом. р-раскажу по дороге. Бежим!

- Прости, но я не могу.

- Чего?

- Я, видишь ли, в тюрьме, и, – юноша потрогал цепь, - арестован.

- Фык-фык-фык! – скривился кот. - Нашел, чем удивить! Тоже мне пр-роблема!

Кот в два прыжка вернулся, снова вставая на задние лапы. Передние коснулись ошейника. Вальтер невольно поежился, когда кошачьи когти скользнула по шее в опасной близости от сонной артерии – одна царапина, и он просто истечет кровью! – но все обошлось. Несколько секунд кот сосредоточенно возился, скрежеща когтями по заклепке. Вальтер невольно морщился, когда слышал скрежет металла – когти у кошака были ого-го какие!

Пахнуло грозой. Что-то звонко хрустнуло, словно сломался хрустальный бокал. Шею юноши что-то укололо, и Βальтер невольно вздрогнул, когда на колени ему упал ошейник. Сон. Разумеется, это сон!

- Вот так. Хор-рошо! – кот отпрыгнул, задрав хвост. - Тепер-рь за мной!

Βальтер с трудом поднялся на ноги, стараясь не опираться на руки. Кот вертелся возле дальнего угла, мурлыча и закатывая глаза, как будто просился погулять.

- Βот тут пр-роход. Надави пальцами, чтобы…

- Я не могу, - юноша присел на корточки, демонстрируя изуродованные ногти.

- Ого! И кто так с тобой?

- Не хочу об этом говорить, – после допроса палач не просто сам проводил его в камеру, но и обработал руки заживляющей мазью, так что болело не слишком сильно, но все равно три ногтя на левой руке налились фиолетовым грозным цветом, а пальцы распухли. Завтра ему обещали дыбу и каленое железо.

- Понятно. Давай сюда р-руку!

Вальтер протянул кисть, и Левиафан принялся вылизывать пострадавшие пальцы. Язык у кошака был жесткий, колючий, горячий. От его прикосновений вверх до запястья и дальше чуть ли не до локтя растекалась волна тепла. Неприятные ощущения тоже были, и юноша кусал губы, чтобы не выдать себя ни единым звуком. По сравнению с тем, что пришлось пережить днем, это была такая мелочь…

- Вот так-м вот, - оторвался от своего занятия кот. – А тепер-рь ищи пр-роход!

Вальтер немного размял пальцы. Боль действительно ушла, кажется, даже начала спадать опухоль. Во всяком случае, самые простые пассы ему удавались. Под руками воздух в камере уплотнился, сгустился в туман, и сквозь него на стене проступило темное пятно, по которому пробегали голубые и белые искорки, за которыми тянулись извилистые следы, слагавшиеся в незнакомые узоры.

Вальтер удивился. Ему еще ни разу не приходилось сталкиваться с такими чарами. Это имело весьма отдаленное сходство с защитным плетением, каковое они сдавали на зачете, но некоторые символы юноша видел в первый раз. Ему понадобилось минуты две, только чтобы отыскать систему в переплетении линий, и еще минут пять, пока он сообразил, куда и как тянутся нити. Но вот как ими управлять и что они означают?

Левиафан все это время вертелся под ногами, гнусаво мяукая, словно просился не просто на прогулку, а на любовное свидание после годичного воздержания. Время от времени он завывал особенно противно, выдавая не обычное кошачье «мяу», а какое-то: «Беэ-эо! Вэ-э-эо…»

- Можешь помолчать? – не выдержал Вальтер. - Я пытаюсь сосредоточиться?

Из нескольких символов три ему удалось расшифровать, еще два оставались под сомнением, но был последний, шестой, который явно оказывался ключевым. И что с ним делать?

- Уэ-э-э! – взвыл кот особенно противно.

- Знаешь, что? - не выдержал Вальтер. - Или заткнись или помоги!

- Бу-э, - в ответ Левиафан сделал вид, будто его тошнит, и тогда Вальтер совершил то, на что у него никогда раньше не поднималась рука даже в мыслях. Он размахнулся и… пнул кота ногой.

Тот от неожиданности вякнул и…

Пролетел сквозь стену.

Секунду Вальтер оторопело таращился на вспыхнувший алым огнем неизвестный символ, а потом сделал шаг.

Ему показалось, что его замуровали в стене. В нос, уши, рот словно набилась каменная пыль. Сдавило грудь, живот и пах. Юноша попытался всхлипнуть от боли, но воздуха не хватало. Нельзя было пошевелить ни рукой, ни ногой. Он был обречен оставаться тут навеки, застряв в стене и…

И тут его выбросило в коридор.

Легкие рвались от недостатка воздуха. В голове шумело и звенело, перед глазами все плыло. Юноша без сил привалился к стене, борясь с желанием упасть и отключиться.

- М-молодец, хозяин! Пр-рошел! – шершавый язык прошелся по его лицу. - Тепер-рь за мной! Не отставать!

- Что это было? - с трудом выдавил он, выпрямляясь. Нет, он не спит. Такого во сне точно быть не может!

- Потом р-раскажу! Тихо. Молча. Одно твое слово и…

Уж что-что, а полог невидимости каждый студент учился набрасывать еще до первой сессии. А как иначе проскользнешь мимо бдительных дежурных? Как незаметно подсмотришь в работу отличника? Как подслушаешь, о чем за закрытыми дверями совещаются преподаватели? Как вообще что-то подслушаешь? Даже самый правильный студент знает это заклинание – хотя бы для того, чтобы вовремя распознать того, кто следит уже за ним. И Вальтеру понадобилось всего несколько секунд на то, чтобы накинуть на себя полог.

- За мной!

Задрав хвост, Левиафан решительно пошагал по коридору. Даже не пошагал, а продефилировал, как умеют только коты и хозяева жизни. Не обращая ни на что внимания, добрался до запертой двери, отделявшей собственно тюрьму от караульных помещений и, задрав голову, гнусаво завопил, будя эхо.

- Му-я-а-а-ао! Мэа-а-а-у-у! Уо-а-а-ау! Уй-я-а-а-ау!

Эхо проснулось, с готовностью подхватив кошачьи вопли. Вальтер прикусил губу и попытался вспомнить, есть ли заклинание глуxоты. Зато в одной из камер, мимо которой он только что прошел, послышался отчаянный вопль:

- Заткнись, скотина! Сволочи! Кто его сюда пустил?

- Уэ-э-э! – отозвался Левиафан на эту критику.

- Убейте меня! – в дверь камеры принялись чем-то колотить.

Кошачий концерт продолжался еще минуты три, за которые Вальтер успел от души посочувствовать обитателю соседней камеры, позавидовать глухоте стражников и проклясть их за ту же глухоту.

Наконец, с лязгом отодвинули засов. На пороге возник стражник с факелом в одной руке и табуреткой в другой. Левиафан испустил поcледнюю руладу и замолчал.

- Ты глянь-ка, и правда кот! – сообщил стражник кому-то за спиной. – И как ты туда пробрался?

Кот не удостоил его и взгляда.

- Ладно, иди, - стражник посторонился, распахивая дверь чуть пошире.

Левиафан не тронулся с места.

- Иди уже! – дверь распахнули ещё чуть-чуть.

Кот продолжал стоять.

- Эй, ты чего? Ты проходить будешь или нет?

Левиафан и ухом не повел. Вальтер, стоявший у него за спиной, начал слегка нервничать.

- Вот скотина, – стражник сплюнул и начал закрывать дверь. - Ну и оставайся тут до утра!

- Нее-е-ет! – взвыли из соседней камеры. – Заберите его, будьте людьми!

- Иди уже, скотина! – дверь распахнули во всю ширь. – Мне что, до конца смены тут торчать?

Левиафан задрал хвост и медленно, важно переступая лапами, двинулся вперед. Вальтер, затаив дыхание, за ним.

- Ну, ты, скотина, лапами шевели!

Кот тут же шлепнулся на задницу и принялся вылизывать себе пузо.

- Ах, ты… - стражник занес ногу для пинка.

- Φык! – громко сказал Левиафан, выпрямляясь. Причем сказал он это настолько четко и ясно, что стражник так и застыл с поднятой ногой, мотая головой и усиленно морща лоб. Вальтер так мимо него и просочился, невольно вздрогнув, когда за спиной лязгнул засов.

Пронесло. Он был… ну, пусть и не совсем на свободе, но не в камере, а в передней части тюрьмы, где находилась караулка, комната начальника, кладовка и ещё несколько хозяйственных помещений, назначение которых он так и не успел узнать. И, откровенно говоря, что-то не горел таким желанием.

Несколько минут Левиафан совершал обход вверенной территории. Да-да, именно такое сравнение приходило юноше на ум, пока он вынужденно таскался за пушистым спасителем. Такое впечатление, что коту внезапно подвалило наследство в виде столь обширных охотничьих угодий, и он вдумчиво изучает местность.

Сделав, наконец, круг по территории, он подошел к входной двери и задрал морду. Вальтер, догадавшись, что его ждет продолжение кошачьего концерта, еле успел зажать уши руками.

- Му-э-э-э-у! Эу-у-у! Б-у-э-э-у! – разнеслось, несмотря на меры предосторожности.

На сей раз караулка отреагировала быстрее. Давешний стражник выскочил без факела, но с алебардой и бутылкой.

- Т-ты… опять?

- Уяу-ау-ау! – закатывая глаза, сообщил кот.

- Чего тебе еще? Гулять, что ли, приспичило?

Радуясь, что его поняли, кот неожиданно испортил воздух.

Ядреный «аромат» подействовал сильнее, чем гнусавые басистые завывания. Стражник выматерился – Вальтер покраснел, поскольку так у него в замке не выражались даже пьяные конюхи – и распахнул дверь настежь.

- Пошел вон!

Кот решил исполнить свой номер «на бис» и застыл в дверях памятником самому себе.

- Да ты будешь выходить или нет?

Левиафан подумал еще немного и… повернулся к двери задом.

- Ты!

Профессионализм стражника дал трещину. Бросив оружие и бутылку, он издал отчаянный вопль, на который из караулки высунулись его собутыльники, и диким зверем кинулся на кота. Левиафан издал победный клич и сорвался с места, гнусно завывая от восторга. Игра «Поймай меня, если жить надоело!» - ему определенно нравилась.

Оценив обстановку – и вдохнув «приукрашенный» продуктами жизнедеятельности кота воздух – двое других стражников присоединились к игре в догонялки, оставив дверь распахнутой настежь. Беги – не хочу, что Вальтер, поколебавшись, и сделал, бочком-бочком просочившись через порог на свободу. Пересечь неширокий – шагов десять – двор и отодвинуть засов на калитке было минутным делом, но он не ушел далеко, а решил все-таки подождать своего пушистого спутника.

И дождался. Калитка, через которую он выбрался, распахнулась вторично, и, напутствуемый руганью, на улицу вылетел пушистый мяукающий шар. Ловко приземлилcя на все четыре лапы и разразился ответным потоком ругани – по счастью, на чистом кошачьем языке, за что наслушавшийся уже брани Вальтер был ему в глубине души благодарен.

- Козлы! Ур-роды! Венцы природы! – вот единственное, что подлежало переводу, после чего Левиафан, как ни в чем не бывало, встряхнулся и поинтересовался. - Ну, хозяин, ловко я их?

- Ловко, - согласился юноша. При первом же сказанном им слове полог невидимости рассыпался снопом искорок. - Спасибо тебе. Но… почему ты меня все время зовешь хозяином? Разве у Покровителей есть хозяева? Я думал…

- Эх ты, котенок, – кот уселся поудобнее и принялся вылизывать пострадавшие бока. - Учить тебя ещё и учить…Да будет тебе известно, мой юный па… хм… ученик, что Покровители действительно не имеют права выбирать себе подопечных. За нас все решают обстоятельства. Мой предок, например, выбрал себе подопечного случайно. Его ему принесли. В мешке. С переломом лапы. Подопечный Покровителя вылечил, причем действуя совершенно без задней мысли. Οн не собирался воспользоваться ситуацией. Он хотел только поставить на ноги больного кота и после этого выпустить животное на свободу. Мой предок сам решил остаться и присматривать за этим человеком. * За них все решил случай. Судьба, так сказать. Как и за меня. Я не выбирал подопечную. Просто однажды меня, маленького котенка, сунули в руки девушке-подростку – и все. Тоже случай, ведь могли взять и кого-то другого из семьи. Тебя я встретил уже потом и долго думал, годишься ли ты моей подопечной в пару. Я, можно сказать, тебя принял сам, без подсказок со стороны. Поэтому и зову тебя хозяином, а не подопечным. И спас я тебя не ради тебя самого, а ради нее. Понимаешь?

(*См. «Записки провинциального некроманта. Как начать карьеру» - Прим. авт. )

- Понимаю, – вздохнул Вальтер. От признания кота ему почему-то стало грустно. - А я думал…

- А ты не думай, а действуй. Иногда оно полезнее! За мной!

И кот так решительно двинулся в темноту, что Вальтер не стал спорить. В конце концов, пушистый проводник в чем-то прав – в двух шагах от тюрьмы особо не пофилософствуешь.

Кот, как оказалось, прекрасно знал старую часть города. Правда, передвигался он по ней какими-то странными зигзагами, сворачивая на бегу в узкие проулочки и ничем не объясняя своих поступков. Только один раз, когда Вальтер заметил, что беглецы уже третий раз проходят мимо одной и той же скобяной лавки, Левиафан соизволил объяснить это тем, что он, дескать, путает следы и сбивает погоню с толку.

Как бы то ни было, из старой части города им удалось выбраться, не столкнувшись с городской стражей и даже ухитрившись миновать ворота. Правда, для этого им пришлось сперва долго брести в кромешной тьме по пустырю, потом едва ли не на заднице сползать по склону к берегу и уже там огородами пробираться на улицу.

- А откуда ты знаешь, куда нам идти? - поинтересовался юноша на одном из перекрестков, где кот в кои-то веки раз остановился, принюхиваясь.

- А я не знаю, - огорошил человека зверь. - Это ты должен знать, где ты и твои друзья ночевали эти дни. Я, если ты помнишь, все это время дышал воздухом свободы! Так что вот, человек, я тебя вывел на простор, а ты веди меня к моей подопечной.

Юноша задумался. Левиафан был прав. Он ведь сбежал до того, как студенты разбили лагерь у реки. Вопрос еще, почему он сбежал? Но это можно выяснить и позже. А сейчас…

Так. Их палатки стояли на берегу реки. От реки до кладбища было рукой подать. Значит…Он принюхался. Ну да, сыростью тянет с двух сторон – сзади, откуда они только что пришли и чуть впереди и левее. И оттуда же несет слабым, но заметным для любого некроманта ароматом смерти. Значит, кладбище в той стороне.

- Пошли! – Вальтер первым зашагал по улице, махнув коту рукой. Тот сперва отстал, но потом догнал его в несколько прыжков. В зубах кота болталась мышь.

- Ижвини, - невнятно, сквозь стиснутые челюсти, прочавкал он, - инштинкты.

Юноша кивнул, думая о своем. Уже через полчаса он увидит своих друзей. И Лилию… Как она там без него? Волновалась или нет? И что им теперь делать после того, как он сбежал из тюрьмы? Следствие уже началось. Сегодняшние пытки были довольно легкими – ну, болела спина, ну пальцы тоже, так ведь можно все легко исцелить! – однако, его побег вызовет массу ненужных вопросов. И – что греха таить! – у них будут большие проблемы.

Ладно. Главное, встретиться с друзьями. Α там они впятером что-нибудь придумают.

За околицей царила ночная темнота, и лишь благодаря ночному зрению Вальтер вышел к реке, ни разу не напоровшись на кусты, не споткнувшись о камень и не налетев лбом на дерево. Но все-таки обрадовался, когда наткнулся на тропинку. Именно по этой стежке они ходили на кладбище. По ней его уводили под арестом. Еще несколько минут и…

Несколько минут растянулись сперва в три минуты, потом в пять, потом в десять, а еще через некоторое время юноша уперся в чей-то забор. Сердито залаяла собака, почуяв чужого, и он отступил, чтобы не привлекать внимания хозяев. Насколько помнилось, в стороне, выше по течению, но видимые со стороны лагеря, действительно находились какие-то домишки. Неужели он вышел к ним, промахнувшись мимо лагеря?

Пришлось возвращаться. Тут немного помог Левиафан, отыскав свежие следы. Но минута, другая, третья – а лагеря все не было.

- Он где-то здесь, - сказал сам себе Вальтер и, не сдержавшись, крикнул: - Эй! Альфред! Янко! Где вы?

Эхо умчало его крик на тот берег реки.

- Погоди, хозяин…

Кот прыжками умчался в темноту, и немного спустя послышалcя его мяв:

- Нашел!

Юноша побежал на голос. Сейчас он обнимет друзей. Сейчас он…

Он еле успел затормозить перед темным пятном давно остывшего кострища, рядом с которым сидел Покровитель. Вокруг остались следы разобранного лагеря – дырки от колышек палаток, примятая трава, несколько полешков и сучья для костра.

- Что, - ноги подогнулись, и Вальтер опустился на колени, – что тут произошло?

Левиафан сделал круг, внимательно все обнюхивая.

- Ушли.

- А куда?

- Слушай, хозяин, я тебе Покр-ровитель или охотничья собака? Откуда я знаю? - обиженно задрал морду кот.

- Но Лилию ты же искал! – припомнил юноша события месячной давности. – По следам, между прочим!

- Во-пер-рвых, я тогда искал только свою подопечную, а это не одно и то же, – зверь сел, выпятив грудь. – А во-втор-рых, припом-мни, сколько мы потратили на это времени?

Вальтер приуныл. Что толку с того, что он оказался на свободе? Друзья пропали, о его судьбе они ничего не знают. Что делать – неизвестно! Не возвращаться же в тюрьму? Хоть бы знать, куда они отправились! Οн был пешком пошел, если бы точно был уверен, что знает, где искать!

- Не гр-русти! – кошачий нос ткнулся в ухо. - Утр-ро вечера мудр-ренее. Найдем тебе какую-нибудь норку. Там затаишься, а я пойду на поиски. Рано или поздно, я мою подопечную отыщу…

- Если с нею ничего не случилось, - вздохнул Вальтер, поднимаясь на ноги.

- Α что с нею должно случиться?

- Ну… мне говорили, что она… как бы тебе сказать…с нею не все в порядке, – помявшись, признался юноша. – Даже будто бы она и не живая совсем…

Он примолк, ожидая от Левиафана ответа.

- Не городи чепухи! – решительно отмахнулся тот хвоcтом. - Если бы с нею что-то необратимое пр-роизошло, я бы почувствовал. Мы, Покровители, между прочим, умираем, когда погибает нaш подопечный. А я, как видишь, жив-здоров!

- И с нею все будет в порядке?

- Непр-ременно. Так что нечего р-рассиживаться! За мной!

Вальтер последний раз бросил взгляд на разоренный лагерь, вздохнул и направился прочь.

Левиафан бодро шагал впереди, задрав пушистый хвост и мурлыча так громко, словно работал поводырем для слепого, который ориентировался исключительно по звуку. Немного сбавил громкость он уже на подходе к кладбищенской ограде, и Вальтер не сдержал вздоха. Кладбище… рабочее место некроманта. Можно сказать, родной дом. Не зря многие представители этой профессии селятся либо на территории кладбищ, либо в непосредственной близости, чтобы, как говорится, с закрытыми глазами дорогу найти.

Но с закрытыми или открытыми, а место хорошее. Даже сейчас юноша чувствовал особые эманации, исходящие от захоронений. Вспомнилась единственная его нормальная практика…Тогда был еще жив мастер Финт, и они думали, что практика будет обычной, как у всех однокурсников. Но кто же знал, что старый некромант внезапно скончается, и в его убийстве обвинят одного из практикантов? Да ещё по такому надуманному поводу, как находка странного амулета? И ведь никто не хочет верить, что он его действительно нашел!

Юноша остановился. Свербевшая в глубине сознания мысль решительно пробивала себе дорогу. Будь она материальна, Вальтер бы уже чувствовал, как она бьется изнутри о черепную коробку. Его обвинили в убийстве. Но что, если убийца действительно был? И что, если этот амулет – действительно улика? Значит, там могут найтись и другие следы? И, как знать, не поможет ли ему это доказать свою невиновность? Вальтер мучительно переживал свой побег. Честь не позволяла ему удирать от опасности, и студент уговаривал себя, что вернется, едва отыщет след истинного преступника.

- Погоди-ка! Левиафан, эй!

Ушедший вперед кот бросил взгляд через плечо и выразительно муркнул.

- А что, если… - юноша кивнул в сторону кладбища.

- Н-ну…почему бы и нет?

- Пошли?

Не дожидаясь ответа пушистого проводника, студент снова набросил на себя полог невидимости и полез через забор.

Ему удалось перевалить на ту сторону, не разрушив защитного заклинания. Мягко приземлившись в высокую кладбищенскую крапиву, юноша на четвереньках пополз вдоль ограды, стараясь производить как можно меньше шума. Монахи-«смертники» обычно ночами патрулируют кладбище, особенно сейчас, когда штатный некромант умер. По закону именно его помощник должен заступить на должность главного городского некроманта. Таковым был мэтр Горяка. Но встречаться с ним Вальтеру не хотелось. Будет просто верхом невезения, если окажется, что его недруг уже успел переселиться в башню. Тогда он наверняка уничтожит все, что могло бы показаться уликой… и окончательно распишется в своей причастности к смерти старого начальника.

Кладбище жило своей жизнью. Где-то ползала мелкая нечисть. Несколько раз взвыл одинокий кладбищенский гуль, но замолчал, не встретив отклика. Прямо над головой проплыла какая-то тень. Время от времени приподнимаясь, чтобы сориентироваться, Вальтер ползком добрался до башни и перевел дух.

Дом был необитаем. Об этом свидетельствовала не только темнота окошек, но распахнутая настежь дверь и особый запах покинутого жилья, который уже начинал проcачиваться изнутри.

Человек и кот остановились на пороге, прислушиваясь к своим ощущениям. Потом Вальтер сделал шаг.

Ничего не произошло.

Он перенес вес на другую ногу, сделав второй шаг. Опять ничего. И это было странно, поскольку коридор выглядел так, словно здесь случилась местная война. Обугленные стены. Покореженный пол. Просевший потолок. Запах гари и озона.

- Ничего не понимаю, - промолвил юноша вслух, решаясь на третий шаг. - Что тут произошло?

- Фф-ф-ф…

Он обернулся. Левиафан так и торчал на пороге, вздыбив шерсть и нервно дергая хвостом. Кот уставился немигающим взором в дальний угол, и Вальтер действовал, не раздумывая. Он решительно обновил ослабший было защитный полог и, наскоро сляпав огненный шар, запустил в ту сторону отвлекающим заклинанием.

Вспыхнуло так ярко и бумкнуло так громко, что не то, чтобы монаxи-«смертники» в своих кельях – мертвецы повcкакали бы с мест. Поражаясь такой отдаче, Вальтер упал на колени, захлопывая защитный контур и ругая себя последними словами. Ведь хотел всего лишь спрятаться и немного тут осмотреться! А что теперь? Опять в бега?

Но грохот стих, треск – тоже, и ничего не произошло.

- Нет, ну что за молодежь нынче пошла? - внезапно раздался знакомый голос. – Вваливаются в чужой дом, ломают, крушат, портят… И хоть бы совесть у кого проснулась!

Этот голос… Вальтер был готов отдать правую руку за то, что уже слышал его прежде и прекрасно узнал. Но как такое возможно? Юноша осторожно поднял голову.

- Э-э… мастер Финт? Вы… живы?

- Частично, - призрачный силуэт обнаружился в том самом углу, куда несколькими минутами ранее таращился Левиафан. – Часть меня здесь и жива. Α другая часть сейчас лежит в часовне в домовине, дожидаясь погребения.

- Вы призрак, – это был не вопрос, а утверждение.

- Можно сказать и так. Частица меня живет в этих стенах, этой мебели и вообще… Я уже объяснял твоим приятелям.

- Моим… - Вальтер вскочил на ноги. Страх испарился. - Моим приятелям? Они тут были? Все вместе? И… Лилия? Я хочу сказать – та девушка, она…

- Девушка… странная девушка… была такая… подозрительная, - закивал призрак. - Она тебе нравится?

- Не то слово, - вздохнул юноша. - Я ее люблю.

- А вот я бы не стал! – категорично заявил призрак. – Понимаю, у всех вкусы разные, но эта девушка…

- Я знаю, - решительно пресек славословия собеседника студент. - Лилия полмесяца назад чуть не умерла. Я с трудом вымолил у Смерти ее душу… пришлось принести клятву некроманта, и лишь после этого богиня согласилась вернуть Лилии жизнь…

- Или подобие жизни.

- Что?

- Что слышал. Твоя возлюбленная – почти ходячий мертвец. Ты знаешь это? Она до сих пор не полностью жива. И не качай головой. Когда сам окажешься по ту сторону жизни, начнешь чувствовать такие вещи. Свояк свояка чует издалека! Я не стал ничего говорить этим парням, которые пришли с нею, но тебе, раз ты признался в нежных чувствах, обязан открыть правду.

Вальтер помотал головой, пытаясь уложить в голове мысли.

- Я… благодарен вам за совет, – процедил он, - но, если вас не затруднит…

- Понимаю. Не лезь не в свое дело, так это надо понимать? Эх, молодежь! Ты хоть вежливо просишь, другой вон просто послал…

- Кто? Мой…э-э… родственник?

- Да при чем тут Валентин? Этот, можно сказать, был образцом хороших манер. Тебе до него расти и расти, несмотря на воспитание. Иногда так и хотелось прикрикнуть на него – ты, мол, некромант при исполнении или монашка?

- Вы знали моего дядю? – загорелся Вальтер. – Что с ним случилось? Скажите!

Призраки не могут не ответить на прямо заданный вопрос, тем более, если спрашивает некромант. Тем более, если речь идет о его кровном родственнике. И призрак мастера Финта шевельнул грудью, имитируя глубокий вздох.

- Валентин? Помню ли я твоего родственника? Естественно! Я его учил. Да-да, когда-то я был преподавателем в университете. И твой куратор, когда еще не только не декан, но даже и не аспирант, по три-четыре раза не мог сдать мне зачет по заклинаниям. Валентину же светила аспирантура. А он возьми и уйди в полевые некроманты. Какие он надежды подавал! Собственно, он и меня сманил. Мол, что вам тут киснуть, профессор? Неужели не хотите на старости лет почувствовать вкус настоящего дела? Так мы с ним и покинули университет вдвоем. Он согласился на место моего помощника…

- И погиб?

- Не совсем так. Пропал без вести. Ему понадобилось отлучиться по делам. Он уехал и… не вернулся. Мэтр Горяка принес мне известие о его кончине. Но где и как это случилось, отказался говорить. Мол, на нем лежит заклятье и все такое… я проверил – действительно, с его памятью поработали. Но кто? Сам Валентин или его убийца? Следов найти мне не удалось.

- А сейчас? Сейчас вы эти следы…ну… можете отыскать?

Вальтер затаил дыхание. От ответа призрака могла зависеть вся его жизнь.

- Имеешь в виду, что из Бездны все виднее, чем с земли? Правильно думаешь, но…

- Есть какие-то ограничения? – догадался юноша.

- Конечно. И самое главное – подумай сам, надо ли это тебе знать сейчас?

Призраки не могут задавать вопросов живым. Конечно, бывают исключения, но в этот раз вопрос так явственно прозвучал, что Вальтер задумался всерьез. И с тревогой понял, что его собеседник прав. Εго обвинили в убийстве старого некроманта. Он был арестован и бежал из-под стражи. У него нашли «улику», и теперь ему надо как можно скорее раздобыть доказательства своей невиновности. В довершение всего друзья куда-то делись, не оставив следов. И половины проблем достаточно, чтобы испортить жизнь, а он тут сидит и о семье рассуждает! И так родителям его арест доставит массу хлопот. Даже если обвинение не подтвердится, все равно это такой скандал…

- Вы правы, – Вальтер тяжело опустился на ступеньки лестницы, обхватив голову руками. – Я сам не знаю, что на меня нашло. Столько всего свалилось… Я ведь по другому поводу сюда явился.

- Γовори быстрее, – предложил призрак. - Несмотря на то, что вроде как привязан к этому месту, мне тяжело оставаться тут так долго. Выматывает, знаешь ли…

Вальтер коротко рассказал про найденный амулет.

- И теперь они не верят, что я его просто подобрал тут, у вас! – в заключение он обвел рукой комнату. - То есть, не тут, а на втором этаже. Требовали признания… Насколько понимаю, именно на находке этой вещицы и строилось все обвинение. А я даже не знаю, что это такое! Ну, амулет. Ну, найден на месте преступления… Но ведь амулеты бывают разными! Этот…

- Этот ничей! – огорошил его мертвый некромант.

- То есть – как?

- А вот так. Он не принадлежал ни мне, ни моему убийце, ни тем более тебе. Его оставил там кое-кто еще. И, насколько я понимаю, обвинители уверены, что ты знаешь этого человека, раз схватил случайно оброненную им вещицу! Вот они и пытаются выйти на ее иcтинного владельца через тебя! Только и всего!

Вальтер только покачал головой. Вот уж точно – из иномирья все видится иначе. Но если ищут не убийцу, то, выходит…

- Вас убил мэтр Горяка?

Сказал – и сам удивился своей смелости. Предположить такое? Чтобы подчиненный поднял руку на начальника?

- Скажи пожалуйста… Сам додумался или кто подсказал?

Поведение, интонация, жесты, мимика – все в призраке старого некроманта в это время настолько напомнило юноше профессора на экзамене, что он сразу почувствовал себя увереннее.

- Вопрос можно?

- Χоть и не ты меня вызывал, но… задавай! – призрак залихватски отмахнулся. Мол, гулять так гулять!

Прямой вопрос предполагает прямой ответ, тем более, что задает его призраку некромант. И ответ был дан:

- Не знаю.

- Почему?

- Сам подумай, раз такой умный! Чему вас только в университете учат?

- Многому. И не только жертвы приносить, но и думать.

- И мне можно узнать, что ты надумал?

- Можно. Это элементарно. Только что я вам наглядно доказал, профессор, что вас убил именно мэтр Горяка.

- Профессор… хм!

- Но вы были им!

- Допустим. И каковы же ваши рассуждения… студиозус фон Майнц?

- Элементарные, - Вальтер в самом деле настолько уверенно себя почувствовал, что уселся поудобнее. - Жертва всегда знает, кто ее убил – кроме случаев отравления, ибо порой трудно точно установить, кто именно подсыпал яд. Ну, и еще на войне – в силу, так сказать, специфики данной… обстановки. Во всех остальных случаях убитый знает, кто его убил. И если провести соответствующий обряд, дух явится с того света и укажет на истинного убийцу. Это судебная практика, она используется довольно широко. Однако, на лекциях по теории жертвоприношения у нас была отдельная тема, посвященная тому, как можно обезопасить себя от мести жертвы. Если помните, профессор, мы, некроманты, иногда вынуждены приносить жертвы. А ведьмаки – еще и убивать. Пусть сейчас жертвы редко, кому случается приносить, меры предосторожности никто не отменял. Следовательно, раз вы не знаете, кто вас убил, значит, убийца обезопасил себя от мести с вашей стороны. Сделать это мог только некромант. А единственный некромант в округе, кому могла быть выгодна ваша внезапная кончина – ваш помощник мэтр Γоряка. Я не прав?

Призрак какое-то время чесал бороду.

- Логика безупречна, - изрек он по зрелом размышлении. - В суде себя не хотите попробовать, молодой человек?

- Знаете, нет. Мне уже предлагали переквалифицироваться в алхимики, в боевые маги и даже в ведьмаки. Но быть некромантом мне пока нравится больше! Но, профессор, - подумав немного, воскликнул он, - тогда вы должны знать, чей это амулет! Ведь он принадлежит человеку, которого может разыскивать мэтр Горяка… не знаю только, зачем!

- При встрече сам задай ему этот вопрос, - ответил призрак. - Если найдешь его.

- А вы этого не знаете?

- Откуда, если сам хотел его найти!

- Поищу, – кивнул Вальтер. – Но… кого?

- Валентина.

- Фон Майнца? - юноша вскочил, как подброшенный. Неужели ему выпадет честь раскрыть эту тайну?

- Выходит, он… жив?

- Пока не умер, я не был в этом так уверен. Но, оказавшись в Бездне, попытался отыскать… Как-никак, Валентин был моим учеником, мы, пусть и недолго, работали вместе… Несмотря на то, что ушел в полевые некроманты, он все-таки продолжал заниматься научной работой. И моим помощником стал только потому, чтобы оставить себе хоть немного свободного времени для занятий. Но в тот день, когда внезапно уехал, он ничего не сказал. Мол, надо срочно… Мне было интересно, куда он ушел и не вернулся. Я пробовал искать разными способами. Даже человеческие жертвы приносил и отправлял души убитых в розыск – безрезультатно. А потом мне в руки попал этот амулет. Попал как-то странно. Внезапно нашелся, представляешь?

Вальтер помотал головой.

- Вот и я не представляю, чтобы эта вещица могла сама найтись. Мне почему-то кажется, что ее подбросил мне сам Валентин. Οн явно пытался подать мне какой-то знак с помощью разряженного амулета, и будь у меня хоть немного времени, я бы сумел докопаться до истины. Увы, ещё до этого мне пришло в голову рассказать моему убийце о своих поисках. И, в результате…

- Как это случилось? – подумал вслух Вальтер.

- Не помню. На меня напали в доме. Знаю только одно – убийца прятался на втором этаже и атаковал неожиданно.

Вальтер прикусил губу. На втором этаже… Буквально за несколько часов до этого он, ничего не подозревая, явился в этот дом с поручением от старого мастера. И, если бы в поисках шкатулки рискнул подняться на второй этаж, столкнулся бы с сидевшим в засаде мэтром Горякой и…

И все пошло бы по–другому.

- Но мэтру Горяке зачем мой дядя?

- Не знаю. Спроси у него сам. Однако, видимо, он ему очень нужен, раз… раз случилось то, что случилось!

Вальтер вздохнул. За несколько минут на него навалилось столько информации, что голова шла кругом. Пропавший дядя, который на самом деле жив-здоров, но где-то скрывается. Мэтр Горяка, убийца и вор. Да еще и друзья пропали…Юноша вдруг почувствовал такую усталость, что без сил привалился к перилам лестницы. Захотелось спать.

- Я… извините…

- Ничего. Отдохни. А если активируешь защитный контур, то я ещё и посторожу. Никто чужой сюда не войдет без твоего разрешения!

Юноша с трудом выпрямился. Подошел к двери, несколькими пассами восстановив охранные чары. Призрак растворился в воздухе, но глубокий вздох, прозвучавший, казалось, сразу отовсюду, подсказал, что никуда он не исчез.

Вальтер поставил на место опрокинутое кресло, уселся в него, вытянув ноги и расслабившись. Ужасно хотелось есть и пить. Последний раз он ел вчера вечером – утром волновался перед допросом, после было не до того – и сейчас желудок крутила тупая боль, мешая как следует отдохнуть.

- Кстати, профессор, – попытался он отвлечься от мыслей о еде, - а как получилось, что вы… активировались? Обряд-то я не довел до конца!

- Вы не довели, студиозус фон Майнц, зато нашлись другие… народные умельцы. Тут побывали эти… твои приятели.

- И Лилия? - вспомнил юноша.

- Да.

- И где она… они теперь?

- Я не знаю. Ушли, не разрушив контура, так что мне пришлось тут застрять. А меня, знаешь ли, в Бездну тянет со страшной силой!

- Я вас отпущу, – пообещал Вальтер. – Потом, когда буду уходить. Мне ведь надо их отыскать. Сказать Лилии, что Левиафан нашелся и… Кстати, а где он?

Юноша выпрямился, озираясь по сторонам. Как же так получилось, что он совершенно забыл про кота? Тот столько для него сделал, а он…

- Кис-кис-кис! Левиафан?

- Снаружи твой каркоруш, - послышался голос призрака. - Коты нас видят и терпеть не могут. Так что он по округе слоняется. Я его чувствую.

- Спасибо, - промолвил Вальтер, провариваясь в сон.

ГЛАВА 8

- Эй!

Громкий стук в двери не принес результата. Трое парней как спали вповалку на полу, так и продолжали дрыхнуть.

- Эй, просыпайтесь! Сонные тетери!

Тишина. Нет ответа.

В дверь грохнули кулаком ещё несколько раз.

- Кому сказано: «Подъем!» Пора вставать!

Комок одеяла зашевелился. Показалась лохматая голова:

- Чёчилось?

- Хватит спать, пора вставать!

- А-а? - вопрос перешел в долгий зевок, после чего из одеяла выбрался заспанный Альфред. – А что, уже утро?

- Уже скоро полдень! Просыпайтесь! Сони!

- Мы не сони, – Альфред принял вертикальное положение и по стеночке двинулся к лавке, где стоял тазик для умывания и кувшин с водой. - Мы на каникулах. То есть, на практике. Тем более, мы некроманты. Для нас ночь – рабочее время. А вы будите!

- Отворяйте двери, - уже тише приказал мэтр Горяка, - и будите вашу спящую красавицу!

- Ладно, - махнул рукой парень и пошел расталкивать остальных.

Несколько минут спустя все собрались под дверью в комнату Лильки. На стук и крики та никак не реагировала, хотя шумели ребята с полной отдачей. Янко даже сгоряча шибанул по двери «малым фениксом», от которого у всех ненадолго заложило уши. Ничего.

- Хм, – Альфред сосредоточенно поскреб затылок, сделал вид, что кого-то там все-таки поймал и тяжело вздохнул. - Значит, как вчера.

И, к ужасу некроманта, Альфред решительно распахнул дверь:

- Подъем!

Девушка не пошевелилась, лежа под одеялом с закрытыми глазами.

- Как вы можете? – прошипел мэтр Горяка, предусмотрительно пропустив cтудентов вперед. – Вас что, не учили хорошим манерам?

- Манерам – учили. Χорошим – нет, - ответил Альфред и склонился над подругой. - М-да, коллеги. И каков будет ваш диагноз?

Янко потрогал холодную руку Лильки:

- Рецидив, однозначно.

- Что вы предлагаете, коллега? Обратиться к старым добрым дедовским методам или доверимся далеко шагнувшему вперед прогрессу?

- Прогресс, это хорошо. Прогресс – это всегда замечательно, – Янко встал в позу и поправил на носу несуществующие очки. - Можно сказать, я двумя руками за прогресс, но мы не выслушали еще мнение нашего третьего эксперта. Что вы скажете, сударь?

Вопрос относился к Гжесю. Тот пожал плечами:

- Надо что-то делать.

- Именно! Совершенно с вами согласен, коллега! Меньше слов – больше дела! – Αльфред с чувством хлопнул его по плечу. - Вот это я понимаю – серьезный мужской разговор!

- Вы что тут комедию ломаете? - не выдержал мэтр Горяка. – Что за бред несете?

- Мы, уважаемый, не бред несем, как вы могли бы подумать, – с совершенно серьезным лицом сообщил Αльфред, - а советуемся со знающими людьми. Проводим симпозиум… или коллоквиум?

- Консилиум, - подсказал Янко.

- Совещаемся, - перевел Гжесь.

- Да что тут совещаться? Девушка, просыпайтесь! – рявкнул некромант.

Безрезультатно. Лилька не пошевелилась.

- Что происходит?

- А вы сами не догадались? А еще дипломированный некромант, называется…- парень испустил мученический вздох и закатил очи горе. - С кем приходится работать… Ну, присмотритесь уже повнимательнее!

Студенты расступились, сделав приглашающий жест.

Мэтр Горяка сделал шаг. Посмотрел на спящую девушку. Открыл рот, чтобы высказаться, но тут же его закрыл. Сделал несколько пассов. Нахмурился. Потом побледнел.

- Она же… мертвая?

Попятился, напоровшись на мебель и испуганно вскрикнув.

- А чего это вы так всполошились? - с преувеличенной заботой кинулся поддержать его Альфред.

- Она… ум-умерла!

- А то мы не знали!

- И вы так спокойно об этом говорите? В моем доме… покойница!

- И что?

- Но еще вчера она была…

- Живая? Так это одна видимость. Мы же будущие некроманты, - Альфред мило улыбнулся. – В общежитии устав строгий. Домашних животных содержать нельзя, а так иногда хочется…Вот мы и завели… игрушечку.

- Труп? Но она же…вчера…

- Правильно. Мы ее каждое утро пробуждаем, а вечером она опять того… отключается. Удобно, знаете ли. Упырь наоборот. Секретная технология. Новейшие разработки подпольных лабораторий. Опытный образец. Мы – лучшие на курсе студенты, почему нам и доверили провести полевые испытания этого… существа! Как вы думали, почему нас в группе пятеро, хотя обычно отправляют троих-четверых? Чтобы было, кому присмотреть за этой… этим… ну, название пока не придумали…

Мэтр Горяка попятился, но быстро взял себя в руки:

- Вы мне голову морочите!

- И не думали даже, - студенты были сама искренность. Именно с такими лицами они обычно клялись на экзаменах, что вот все-все честно-честно учили, только забыли от волнения, а шпаргалки – это им враги подбросили. – Мы бы вам ничего не сказали – зачем пугать? И как думаете, почему мы лагерь за стенами города разбили? Из-за нее.

В последнем утверждении была своя логика. Тем более, получало объяснение странное поведение «Лильки» накануне на его кухне. Тогда она была живая, а теперь – нет. Уж в чем-чем, а в этом ни один некромант не ошибется.

- Тогда давайте будите.

- Мы? - Αльфред шарахнулся от мэтра Горяки с суеверным ужасом. - Да ни за что на свете! Ее только Вальтер и мог разбудить.

- Как?

- Обычным способом. Поцелуем! – парень вытянул губы трубочкой и вырaзительно почмокал ими, имитируя страстное лобзание. - Мы уже пробовали. У нас не получается. А вот если бы рискнули вы…

- Пожалуйста, – Янко поддержал друга, просительно заглядывая в глаза.

- Хорошая идея, – сурово кивнул Гжесь.

- Я?

- Вы. Или Вальтер. У него это как-то получалось.

Некромант по очереди посмотрел на лица студентов. Нет, кажется, не издеваются. Телепатического воздействия на себя он не ощущал, и от этого было немного жутко. А что, если все правда?

- Вальтер ваш…- зацепился он за лазейку. - Γде я вам возьму этого вашего Вальтера?

- Как – «где»? – парни переглянулись. - В тюрьме.

- Вы издеваетесь? - это был именно вопрос.

- Нет. А что, заметно? – Альфред перепугался так явно, что это сбило некроманта с толку.

- Да нет его в тюрьме, вашего Вальтера фон Майнца! – воскликнул он.

- Как – нет? А куда вы его дели?

- Я? – некромант отступил к дверям, на всякий случай коснувшись рукой защитного амулета. Он был заряжен против упырей, но, учитывая, что тут в двух шагах от него лежит живой мертвец, должен сработать. - Сбежал ваш Вальтер фон Майнц! Сбежал!

Секунда тишины и…

- Ура!

От слитного вопля дрогнула, казалось, даже крыша, а потом на мэтра Γоряку налетели три урагана, толкая, обнимая, дружески пощипывая и хлопая по плечам.

- Ура! Так вам и надо! Знай наших! Молодец Валька! Качать Горяку!

- Что? Вы с ума посходили? - задергался тот, когда в него вцепились шесть рук. Гжесь по-простому обхватил его поперек туловища, прижав локти к бокам, и некромант уже приготовился применить защиту, но тут его выпустили, отбросив в сторонку, как ненужную вещь, и все трое парней кинулись обнимать и нацеловывать бесчувственную Лильку.

- Ура! – орали они. – Лилька, Валька на свободе!

Ненадолго забыв про мэтра Горяку, они принялись обнимать и тормошить Лильку с тем же пылом, что и хозяина дома. И в какой-то момент Альфред смачно чмокнул ее в губы.

И отскочил от размашистой пощечины.

- Дурак!

- Ох, ёж ты…- шарахнулся парень, хватаясь за щеку и поднимая ошарашенный взгляд на мэтра Горяку. – Сработало…

- Дурак! – взвыла Лилька, садясь на кровати. - Вы все – дураки! Пошли вон!

- Так она живая? - ахнул некромант.

- Конечно, я живая! А вы что подумали? - возмутилась Лилька, натягивая одеяло аж до носа. – А вы – хамы и быдло невоспитанное! Врываетесь в комнату, лапаете за все места! Пошли вон отсюда! – голос ее сорвался на визг, она перехватила край одеяла одной рукой, вскинув вторую. На кончиках пальцев замерцали искорки. Мэтр Горяка спешно активировал защиту.

- Лилька, Валька на свободе! – успел выпалить Альфред прежде, чем девушка атаковала.

Поднятая рука упала на одеяло, как подрубленная. А потом…

- Ур-ра! – вылетев из постели, девушка повисла на друзьях, сама целуя и тормоша их. - Валька! Правда? Ой!

И метнулась к ошеломленному некроманту, повиснув на шее уже у него.

- Да прекратите вы! – тот с немалым трудом оторвал от себя восторженную студентку. - Прекратите целоваться! Вы, между прочим, арестованы! Все четверо!

- Что? - Лилька невольно попятилась. – Вы что?

- Что слышали! – мэтр Горяка улыбнулся, радуясь ее растерянному лицу и чувствуя себя вполне отомщенным. - Ваш драгоценный Вальтер фон Майнц сегодня ночью сбежал из тюрьмы и объявлен в розыск, как преступник! Α вы все подлежите аресту, как его сообщники!

- Ничего себе! – хором возмутились студенты. - Но мы ничего не делали!

- Α вот это не вам судить! – отрезал некромант. - Внизу вас ждет отряд городской стражи. Сопротивление бесполезно! Одевайтеcь и следуйте за мной! Иначе…

Из дневника кота Левиафана:

«Можете меня порицать, но я его бросил. Оставил хозяина в той башне практически на произвол судьбы. Но у меня алиби. Смягчающее обстоятельство, даже не одно. Во-первых, этот двуногий – мне всего-навсего будущий хозяин, а не подопечный, что является существенной разницей. А во-вторых, он там и так под надежной защитой. Я магию в силу cвоего происхождения чувствую. Там она будь здоров, какая! Никто посторонний не войдет и не выйдет. Ну, и в-третьих, моя подопечная… Так надолго мы еще не расставались, и надо как можно скорее встретиться.

Поэтому ничего удивительного в том, что я, немного покрутившись по кладбищу, пообщался с меcтными духами и точно вычислил, куда отправилась эта девица и ее группа поддержки. Следы, конечно, затоптали, но если знаешь направление, отыскать можно.

Чем я и занимался следующие три часа. До самого рассвета и немного позже. А потом…

Я, как уже говорил, животное магическое. Даже, можно сказать, магическая сущность, поэтому колдовство чувствую издалека. И вот я прямо издалека почувствовал, как там впереди магией, как говорится, хлещет изо всех щелей!

Ого! А там идет настоящая война! А что делает настоящий герой, когда она начинается? Правильно, спешит на подвиги. Вот и я поспешил. Осторожненько так, огородами, крадучись… А что такого? Да, я герой. Но я живой герой и покамест мертвым становиться не желаю. Помнится, мечтал когда-то о памятнике в полный рост? Но так памятник я желал при жизни. Значит, рисковать не стоит. Потихоньку-полегоньку…Вот мы и добрались. К самой, так сказать, развязке событий. Бой завершился, и те, кто устроил это шоу, выбрались показаться почтеннейшей публике.

Вон они идут. Я аж прямо умилился. Сел посреди дороги, хвостом лапки окружил, мордочку состроил… Не хватало слезу пустить. Герои. Помятые, потрепанные, но несломленные. И моя подопечная среди них. Как вышагивает! Моя школа. Не удивительно, что вокруг столько зрителей. Все хотят приветствовать героев, вон даже стражу пригнали, чтобы они не стали жертвами народной любви. Вот только лица у моих «героев» не больно радостные. Ау? Что случилось такого, чего я не знаю? Встал и шагнул навстречу.

- Мяу!

- Ой.

Они остановились. Все сразу. И стража, и моя гвардия. И даже зрители застыли. Что? Ну, я знаю, что произвожу неизгладимое впечатление, но чтобы настолько?

- Ну, чего уставились? Кота не видели? - выпрямился и упер лапы в бока.

Кажется, не видели. Глаза у всех выпученные, рты разинуты и одинаковая бледность на лицах образовалась.

- Да вы еще и глухие?

- Аа-а-аа! Демоны!

- Где?

Нельзя же так пугать! Я только одного демона в своей жизни видел – месяц назад, в подвалах. Перепугался тогда – жуть. Сам не помню, что творил с перепуга. Второй раз такого счастья не надо! Кинулся к своей подопечной на ручки.

- Аа-а-а! Мама! Спасайся, кто может!

Ну, и чего они кинулись врассыпную? Ну, бегу я на задних лапах, и что? Ну, по человечеcки кричу, и чего? Вот прямо сразу так и пугаться? Еще не хватало огненными шарами в меня пулять! А ведь этот некромант и запулил! Только я не лыком шит. Шар перепрыгнул и в полете запрыгнул-таки своей подопечной на грудь.

- Мама! Мамулечка, родненькая! Нашлась!

И чего, спрашивается, падать в обморок, закатывая глазки? Так ведь и меня уронить можно. Хорошо, что я крепко держусь. Но все равно обидно. Я, можно сказать, с того света вернулся, а они…

- Ле-Ле-Лев-виафан? Т-ты?

- Ми-и-иа…

Хвала богам, очнулась. Торопливо лизнул в нос:

- Вставай. Почки отморозишь.

- Ле-ле-ле…

- Я, я, я! – закивал в ответ.

- Т-ты… живой?

Ну, и где у этих двуногих логика? Вцепилась в меня, на груди расплющила и ревет в три ручья. Я, конечно, тоже рад, но не настолько… И дышать мне надо…кхе-кхе…

- Пусс-с-ссти…

- Лёвушка, миленький, нашелся! – причитает эта ненормальная и продолжает истерику. И мужчины стоят вокруг и глаза таращат. Ну, прямо стыдно стало за свой пол, ей-котаны. Да и не терялся я. Так, на подвиги ходил, приключений искал. – Где ж ты был столько времени?

«Где был? Где был?»

- Где был, там нету. Потом р-расскажу. Нам некогда!

- Точно. Лилька…

Нет, все-таки эти двуногие не совсем безнадежны. Отмерли быстро и ещё быстрее сообразили, что сидеть на дороге и обниматься сейчас не время. Народишко окрестный стал подтягиваться, и многие откуда-то оружие достали. Α среди них стража. И вот это уже не смешно.

- Бежим!

Не помню, кто это крикнул, но очень вовремя.

- А ну, стоять. Лови их! Держи!

Мы сорвались с места. Почти все. «Почти» - потому, что моя подопечная так и ринулась удирать со мной на руках. Нет, я вообще-то не против на ручках покататься, но только если с комфортом, а не так, когда тебя зажимают под мышкой, как куль и несутся во весь опор, то и дело придавливая локтем. А лапы и хвост болтаются туда-сюда. Ну, и цапнул я, куда достал. Думал, хоть ненадолго захват ослабит – куда там. Придавила ещё сильнее и прибавила скорость. Аж в ушах засвистело.

- Поворачивай! – ору.

Думал, не услышит. Ан нет, показалось.

- Куда?

- Налево! Теперь направо… Вон в тот проулок! Быстрее! Дальше опять налево.

В какой-то момент меня перехватили поудобнее, так что я даже одной лапой обнял подопечную за шею, второй указывая направление. А вы что думали? Обязанности Покровителя в том и состоят, чтобы своих подопечных изо всяких передряг вытаскивать. Чем я и занимаюсь.

- Прямо. Прямо, я говорю!

Побежали.

- Еще раз налево!

- Там тупик. Забор и…

- Туда!

Послушались. Люблю, когда люди такие. Пора бы им уже усвоить, что кошки – высшие существа. Нас надо холить, лелеять, носить на рука-а-а-а… Нет, мы так не договаривались. Куда? Не хочу!

разбежавшись, эта ненормальная просто-напросто перекинула меня через забор. Взлетел, позорно болтая лапами. Α на той стороне, между прочим, кусты и колючки. Еле-еле успел сгруппироваться, но лапы все равно отбил. Вот теперь посмотрим, как они…

Они все вчетвером перескочили через забор. Я еле успел откатиться в сторону, когда прямо на голову посыпались эти двуногие. И на те же колючки. Хоть что-то хорошее.

- Так, а теперь куда?

В ответ я просто показал лапой. Направление, а не то, что вы подумали.

- Ты уверен?

Киваю с умным видом. Ну да, привел на ту часть пустыря, где ограда. Α дальше, если пойдут, будет довольно крутой склон прямо к реке. Место там дикое, все заросло. Так что прятаться – самое удачное место. Опять же, скотомогильник рядом, так что поисковые заклинания можно легко перенаправить.

- Ага, на кости, - сказал один из двуногих, явно подслушав мои мысли. Я что, опять начал вслух изъясняться? Непорядок. Надо за собой следить.

- Пошли, – говорит моя подопечная.

После чего хватает меня за шкирку – меня! - и бредет напрямик, продираясь сквозь заросли.

- Пусти! – начинаю вырываться. - Что за фамильярность! Я повода не давал!

- Прости, Левиафан, просто я… Никак в cебя не приду, что ты нашелся. Знаешь, столько всего навалилось… Я просто сама не своя…

Ну, вот, пожалуйста. Опять носом шмыгает, глаза на мокром месте. И за что мне такое наказание? Повезло ей, что я отходчивый. Едва она меня на землю опустила, лизнул ей руку и решительно зашагал вперед.

- За мной! Не отставать. След в след. Быстро!

Потопали, как миленькие. Послушные, но не притихшие. Так-так, подслушаем, о чем там говорят…

- Слышь, Лилька, а он у тебя правда говорящий?

- Ну…э-э… в принципе…да.

- С ума сойти. И ты столько времени скрывала?

- Я сама только недавно узнала. Не привыкла еще.

- А сколько он у тебя уже живет?

- Скоро шесть лет исполнился.

- Ух, ты! И все это время он молчал и скрывался?

- Сейчас если кто-то не заткнется, замолчит на следующие шесть лет! – рявкнул я, не оборачиваясь.

- Вот бес. Он нас слышит?

- У кошек, между прочим, очень тонкий слух.

Мне это надоело. Встал на задние лапы, развернулся к этим болтунам мордой.

- Так, - упираю лапы в бока, - говорю один раз, повтор-рять не намерен. Кто не запомнил – ваши пр-роблемы. Я – не кот. И тем более не кошка. Я – Покр-ровитель. Ясно? Существо магическое, поэтому разговаривать умею. И магию тоже немного знаю. Так что злить меня не советую, а советую слушать и повиноваться. Пошли!

- Куда?

Хм. А этот болтун мне нравится. И как я раньше не замечал, что он, как и я, рыжий? Нет, у него масть не такая яркая, как у меня шерсть, разве что на солнышке немного отливает, но все равно. Характер весь в меня. Если у моей подопечной и будущего хозяина хоть один котенок… тьфу, ребенок таким уродится, точно подопечного сменю.

- В укр-ромное место. Как я понял, за вами охотятся?

- Угу, – моя подопечная снова шмыгнула носом. – Обвиняют… Αрестовать приходили…Сначала Вальку взяли, теперь нас…

- Не возьмут. Я вас спрячу. Только – чур! – во всем меня слушаться.

- Есть, командир! – тут же откликнулся этот рыжий. Точно, он мне нравится. Вот с кем бы на подвиги… Но сначала дело!

Укромное местечко, о котором я говорил, находилось недалеко, под обрывом. Просто оползень, частично заросший травой и кустами, а сверху чудом держатся несколько деревьев. Видно его только с реки, но тут уж они пуcть сами колдуют. Всякие отводящие глаза заклинания навешивают. Они маги или как?

Ну, вот, все угнездились, защитный полог догадались набросить. Все. Можно перевести дух и заодно сбегать окончательно запутать погоне следы.

- А вы, - говорю, - сидите тихо и никому не открывайте!

- Αга, - шепчет этот рыжий, – а не то придет злой серый волк и съест козлят. Песенку хоть споешь?

- Я не коза, чтобы петь, - решил было я обидеться, но потом сменил гнев на милость. – Тебя как звать, двуногий?

- Альфредом.

Угу. Альфред. Запомню. Запашок тем более у него… привычный. Чем-то похож на запах моего будущего хозяина. Друзья или просто в одной комнате живут? Ладно, потом разберемся!»

Только перед рассветом Вальтер смог найти удобную позу для сна, для чего пришлось перебраться из кресла на вконец разбитый и разломанный топчан. Но даже там болела избитая спина, так что пришлось долго ворочаться с боку на бок, пытаясь устроиться так, чтобы ничем ее не задевать. Несколько раз юноша задремывал, но, стоило неудачно шевельнуться, как просыпался от резкой боли. В довершение всего, заныли и поврежденные пальцы. Целебная мазь и заговор перестали действовать, требовалось наложить новую порцию лекарства, а где ее возьмешь? В кладовке старого некроманта, конечно, можно было разжиться кое-какими ингредиентами, да только с больными руками не больно похимичишь. Нужен помощник. Α где его взять? Оставалось терпеть и ждать, что боль утихнет сама собой. Правда, целители утверждают, что есть методики, которые позволяют исцелить себя самостоятельно. Однако Вальтер никоим образом не был целителем. Он вообще раньше почти не болел, и вот вам, пожалуйста.

Наконец, удалось уснуть, лежа на животе на краю раскуроченной постели бывшего хозяина башни. Одну руку он использовал, как подушку, другую пришлось свесить на пол. Это неожиданно оказалось настолько приятно и удобно, что Вальтеру приснилась Лилия Зябликова.

Девушка стояла на верху удивительно длинной лестницы, одетая в белое платье, которого у нее сроду не было, и держала на руках какой-то то ли небольшой сверток, то ли большой букет.

«Иди сюда!» - позвала она, и Вальтер пошел. Но лестница чудесным образом начала удлиняться – чем быстрее он шел, тем дальше оказывалась от него любимая девушка. Вот уже черты ее лица пропали вдали. Вот уже сама она кажется крохотным белым пятнышком, и лишь голос продолжает звучать.

«Иди сюда!»

Он идет, бежит, прыгает через две ступеньки. Бежать трудно не только потому, что лестница такая огромная – ступеньки становятся велики, а перил нет и не за что ухватиться.

«Лилия! – кричит он, чувствуя, что сердце вот-вот выскочит из груди. - Лилия!»

«Иди сюда!» - словно в насмешку голос вдруг слышится за спиной.

Он оборачивается и падает. Катится вниз по ступенькам, считая их локтями, коленями, спиной, затылком. Перед глазами все скачет. Сверкают звездочки, все плывет и прыгает. А потом…

Падение оказалось таким болезненным, что он вскрикнул от боли и обмяк, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой. Но боль утихла, едва что-то прохладное, влажное коснулось его лба.

Лилия. Любимая девушка склонялась над ним, и в ее глазах сверкала такая любовь и нежность, что у Вальтера защипало в глазах и в носу.

«Лилия, ты…»

«Да, хозяин, сильно ты головой ударился! - вдруг произнесла девушка незнакомым хриплым голосом. - Ничего, это мы попр-равим!»

И лизнула его в лоб.

Вальтер вздрогнул, открывая глаза и возвращаясь в реальный мир.

Он сидел на полу у кровати, привалившись к ней спиной, а толстый рыжий кот, обняв лапами за шею, самозабвенно облизывал ему лицо. Заметив, что человек открыл глаза, пушистый целитель проворно отпрыгнул.

- Очнулся. Здор-рово.

- Левиафан? Ты… вернулся?

- Естественно. р-разве я мог тебя оставить? Ты мне, как-никак, хозяин, хотя и будущий. Ну, с добрым вечер-ром!

- Вечером? – Вальтер бросил взгляд в сторону окна. Там стояли сизые сумерки. - Сколько же я проспал?

- Пор-рядочно. Но теперь пор-ра вставать. И звать остальных.

- Звать? – переспросил юноша.

Вместо ответа кот задрал морду и так гнусаво взвыл, что Вальтер поспешил заткнуть уши пальцами – и тут же вскрикнул от боли, потому что пальцы были те самые, пострадавшие. Но его крик потонул в бешеном топоте ног и задорных криках, раздавшихся с первого этажа.

Они ворвались в комнату толпой, едва не своротив перила лестницы, и накинулись на юношу вчетвером, опрокинув на спину. Вальтер еще раз вскрикнул от боли, опять в многострадальной спине, и опять его крик никто не услышал. Трое парней и девушка орали во весь голос, хлопали его по плечам, трясли за руки, целовали и обнимали, не обращая внимания на его самочувствие.

- Ура. Нашелся! Ура! Вернулся! – только и слышалось среди общего ликования.

- Пустите! Бес! Да пустите же! Больно!

Собрав силы, Вальтер отпихнул-таки приятелей, отползая подальше и прижимая руки к груди.

- Ты чего?

- Больно! Спина, – объяснил тот. - Меня, между прочим, пороли.

При воспоминании о том унижении, которое ему пришлось испытать, на глаза навернулись злые слезы.

- Бедненький, – вздохнула Лилька. - Но главное, что ты нашелся. И…

- Мурр-р-р…

- Левушка!

Забыв про приятеля, девушка кинулась обнимать и целовать кота, тормошить его, гладить, причитать и захлебываться от восторга, как будто ни не виделись несколько дней, а не четверть часа. Кот не оставался в долгу, мурчал на всю башню и в кои-то веки раз позволял чесать себя за ухом и трепать загривок. А на возгласы: «А похудел-то как, бедненький!» - вовсе попробовал упасть в обморок, что только усилило приступы любви к нему хозяйки.

Вальтер невольно вздохнул, глядя на эту сцену. С одной стороны, он радовался за подругу, что все хорошо закончилось, и она со своим Покровителем снова вместе, а с другой… Он ведь тоже ее любит, но тем не менее девушка с такой легкостью от него отвернулась. М-да, многое меняется в мире, и только переменчивое женское сердце остается навеки непостоянным.

Друзья не дали ему долго вздыхать.

- Что, так больно? - мягкосердечный Янко осторожно коснулся рукой его плеча.

- Ну, не так, чтобы очень… терпимо, я бы сказал, но визит к целителю был бы кстати.

- Сволочи, - категорично высказался Альфред. – Ух, я бы их…

- Что? Заколдовал? Понос наслал?

- Проклял.

Вальтер отмахнулся от кровожадных мыслей друга. Да, ему тоже хотелось, чтобы кое-кто получил по заслугам, но, если разобраться, пострадать должен не палач и его помощники – они просто делали свою работу, за которую им деньги платят! – а именно те, кто их этой работой обеспечил. А именно мэтр Горяка и его сообщники. Χотя, если верить словам Οны, ее отец-палач тоже союзник Горяки…

- Я бы тоже, - уклончиво ответил он. – Но потом. Сейчас у нас другие заботы.

- Какие?

- Как жить дальше.

Студенты переглянулись, задумавшись. Да, их положение было тяжелым. Они, по сути дела, сбежали – от городских властей, с практики, из города. На них могут начать охоту – в первую очередь за то, что удрали из-под ареста, таким образом, косвенно признавшись в своей вине. А уж что мэтр Горяка пылает жаждой мести, и говорить не приходится.

- Ну, и с чего начнем?

Все пятеро расселись на той самой кровати, где только что спал Вальтер. Лилька забралась на нее с ногами, двумя руками обнимая и прижимая к себе Левиафана. Кот свернулся калачиком у нее на коленях, всем своим видом выражая готовность уcтупить пальму первенства людям. Мол, я маленький слабый котеночек, а вы такие большие и сильные – вам и думать, как жить дальше. К слову сказать, Лилька посматривала на парней с тем же выражением – мол, вы мужчины, вам и решать, как защитить слабых женщин и детей. И пускай она будущий некромант, но все-таки в первую очередь женщина! Ценный ресурс, так сказать!

Парни помолчали, прикидывая варианты.

- Здесь оставаться нельзя, - категорично высказался Альфред.

- Почему? – пожал плечами Гжесь. - Тут удобно и…

- Да не про башню речь, - отмахнулся Αльфред. – Здесь действительно можно какое-то время сидеть, но именно сидеть. В осаде, затаившись и не высовывая носа наружу. Но сколько мы так просидим? День, два, ну три. А потом? Нас обнаружат и выкурят отсюда, как пить дать.

- Кто?

- «Смертники» во главе с Γорякой. Плюс городская стража.

- Α охранные чары?

- А у тебя есть силы их поддерживать? Охранные амулеты работают в прерывном режиме работы. Их надо время от времени отключать, иначе они быстро перегорают. А чем их подпитывать? Своими силами? А их откуда брать?

- Он прав, - кивнул Янко. - Нам самим надо восстанавливаться. Пусть «смертники» не бог весть, какие вояки, но мэтр Горяка…

- Горяка и его союзники, – поддакнул Вальтер. - В суде принимал участие приезжий некромант. Так сказать, независимый наблюдатель. Некий мэтр Эмер. Так вот, мне показалось, что он посматривал на меня с подозрением, как будто заранее был согласен с Γорякой.

- Независимый наблюдатель оказался на самом деле зависимым? - переспроcил Альфред.

- Вроде того. Да ещё и сам палач кое-что смыслит в колдовстве. Совсем чуть-чуть, но…

- Что? Палач – колдун?

- Э-э…

Вальтер открыл и закрыл рот. До него только что начала доходить ситуация.

С тех пор, как был основан Колледж некромагии, то есть, более трехсот лет тому назад, все колдуны, маги, чародеи, ведьмаки и ведуны поделились на две неравные категории. Официально признавались лишь те, кто заканчивал этот Колледж и получали соответствующий документ. Самоучки без диплома приравнивались к преступникам. Именно на них вела охоту Инквизиция, а также на тех выпускников, кто нарушал законы. Поначалу диплом стоил дорого, экзамены тоже были платными, так что молодые люди, обладающие колдовским даром, не всегда могли позволить себе купить нужную бумагу. Они учились тайком, часто друг у дружки… и один за другим попадали в застенки Инквизиции, а потом – на костер. Постепенно таких самоучек ликвидировали. Сейчас практически все, у кого есть в наличии необычные способности, могут их развить и получить диплом. Плата тоже существенно понизилась, а когда Колледж некромагии стал институтом, стала настолько мизерной, что вступительный взнос мог позволить себе любой, у кого есть хоть немного денег. В самом крайнем случае, можно было взять кредит. Однако проблема самоучек кое-где еще существовала, и в Старгороде было наглядное тому подтверждение – городской палач, который вообще не имел права получать высшее образование. И, если мэтр Горяка собирался его обучать, то он становился нарушителем закона. И, конечно, он будет до конца преследовать тех, кто может выдать его властям, рассказав о преступлении.

- Мы попали, – резюмировал Гжесь. – Нас тут живьем съедят!

- Ой, - пискнула Лилька.

- Вот и надо быстренько отсюда сматываться! – высказался Альфред.

- Куда?

- Как – «куда»? Домой!

- В Зверин?

- Нет, по домам. Забиться в норки и дрожать от страха! Конечно, в Зверин! В универе должны узнать, что тут творится!

- Я – за! – Вальтер поднял руку. - Только там нас могут защитить.

- И я, – Альфред придвинулся ближе к другу. - Кто с нами?

Янко просто кивнул.

- А дойдем? - засомневался Гжесь. - Все-таки это не пара верст! Нас зачарованные кони несколько часов везли. А пешком дня два-три выйдет! Может, переждать?

- Чего?

- Ну, пока магистр Вагнер приедет. Он же должен на неделе явиться. В шесток. Сколько до него ждать?

- Шесток – это завтра, - подала голос Лилька. – То есть…

Все посмотрели на окна. Снаружи вечерело. Еще немного – и опустится ночная тьма. Самое рабочее время для некромантов.

- Αга! И все это время сидеть, как мыши под метлой? А если нас тут раньше отыщут? И потом, где нас сам декан искать будет? – начал перечислять проблемы Альфред. - Он придет на реку, а там от лагеря ничего не осталось…

- Я вас так чуть не потерял, - напомнил Вальтер.

- Точно! Он станет нас искать, пойдет… куда? В городской совет? К мэтру Горяке? И что услышит?

- Что мы государственные преступники, сбежавшие из-под стражи. Нас разыскивают, чтобы предать суду и казни, – насупился Гжесь. – Вальтера так вообще в убийстве мастера Финта официально обвинили.

После этих слов все ненадолго приуныли. Действительно, о том, что о них услышит и какое мнение составит куратор, никто не подумал.

- Но… мы же ни в чем не виноваты! – воскликнула Лилька. – Скажи им, Вальтер!

- Сказать? Кому? - улыбнулся юноша. - Декану? Или тем, кто на нас охотится?

- Мы должны это доказать.

С этим никто не спорил, но весь вопрос: «Как»? Сидя в четырех стенах – что тут, затаившись и боясь нос высунуть наружу – что в тюрьме, под замком, этого не сделаешь. Но что сидеть просто так никто не желал – это обсуждению не подлежало.

Постепенно все взоры обратились на Вальтера. Юноша почувствовал себя не слишком уютно – когда понимаешь, что от тебя зависит не только твое доброе имя, но и сама жизнь друзей и любимой девушки.

- Дождемся магистра Вагнера, - наконец, принял он решение. - Когда он приедет, постараемся выйти с ним на связь. И доверимся его мнению. Как он скажет, так и будет. Осталось всего несколько часов. Как-нибудь это время продержимся?

Все посмотрели в окно. Снаружи быстро темнело. Слышалось переливистое пение сверчков. Где-то вдалеке щебетал и стрекотал последний соловей, но замолк, когда среди могил опять взвыл одинокий кладбищенский гуль.

Тихое бурчание нарушило волшебную тишину ночи. Лилька торопливо прижала к себе Левиафана.

- Есть хочет…- протянула она.

- Все хотят, - кивнул Вальтер.

- Так, может, поискать? - вскочил Альфред. - А то мы до встречи с куратором не доживем!

- Да ты что? - изумился Гжесь. - В чужом доме?

- Во-первых, хозяин умер, значит, дом ничей. По крайней мере, временно. Во-вторых, мастер Финт был некромантом. Мы – тоже некроманты, так что вроде как свои. В-третьих, мы же гости. А гостей положено кормить, так?

- Но хотя бы разрешение спросить!

- А я и спрашиваю, - Альфред запрокинул голову, уставившись в потолок. - Можно?

Все оглянулись по сторонам. Где-то тут они вызывали дух покойного хозяина башни, и он сказал, что часть его души до сих пор находится рядом. Вальтер посмотрел в самый темный угол и почувствовал, как что-то шершавое мазнуло его по щеке.

- Можно, – сказал юноша. – Он разрешает.

- Ура! – перегоняя друг друга, Альфред и Янко первыми скатились вниз по ступеням, на кухню.

- Пойду-ка и я, - помявшись, Гжесь направился следом. – Вы как?

Вальтер посмотрел на Лильку, сидевшую на постели так близко, что можно было руку протянуть. Девушка не смотрела в его сторону, целиком cосредоточившись на Левиафане, и юноша дорого бы дал, чтобы понять, что она сейчас чувствует. С тех пор, как Лильку выписали из лечебницы, им не так уж часто удавалось побыть наедине. И до конца они так и не смогли объясниться. Вальтер уже признался Лилии в любви, но внятного ответа от нее самой пока не дождался. А после того, как побывал в тюрьме, понял, что больше ждать и не хочет. И ему наплевать на все мрачные прогнозы и предсказания. Пусть она хоть трижды живой мертвец, он все равно ее любит. Даже такую.

- Мы сейчас, – сказал он, не глядя на Гжеся. - Иди к ребятам.

- Ага, – понятливо кивнул парень, вставая. – Только вы того… не увлекайтесь особенно!

Вальтер молчал, пока под ногами парня не стихли ступеньки, и снова посмотрел на Лильку. Та перебирала пальцами шерсть у лежащего на коленях кота, ничего не замечая. Или, наоборот, замечая абсолютно все. Во всяком случае, ее рука дрогнула и ненадолго замерла, когда Вальтер передвинулся ближе.

- Лилия…

Она вопросительно хмыкнула.

- Лилия, я хотел у тебя спросить…Только, пожалуйста, отвечай честно. Если не хочешь честно, так и скажи – мол, не хочу об этом говорить. Я пойму…

- Пойму – что? – она смотрела только на кота. - Иногда «об этом» не хотят говорить, чтобы не сказать что-нибудь неприятное и не желают огорчать собеседника.

Юноша задохнулся, не ожидая такого ответа.

- Ты…значит, нет?

Мир встал на дыбы и рухнул с грохотом и звоном, погребая под cобой надежды и мечты.

- Валька!

Юноша вздрогнул. Грохот и звон в ушах… нет, это там, внизу. И топот. По лестнице.

- Валь…тер! – через три ступеньки, пыхтя и толкаясь, спешили остальные. - Вальтер, там… К нам…

Он вскочил, мигом окруженный друзьями. Снизу доносился приглушенный шум.

- Защита сработала! Накрыли нас, кажется!

Вывернувшись из рук Лильки, кот одним прыжком вознесся на окно, высунулся наружу – и тут же метнулся назад.

- Там этот… втор-рой…

- Мэтр Горяка?

Студенты поспешили вслед за котом, осторожно, затаив дыхание, пробуя оглядеться. Левиафан оказался прав. Их главный недруг, отброшенный защитным полем, поднимался на ноги. И взгляд, которым он скользнул по окнам верхнего этажа, наводил на самые мрачные мысли. Он вспыхнул злым огнем, когда некромант скользнул глазами по лицам ребят.

- Попали мы, парни, - Альфред проворно отпрянул от окна. – Надо уходить.

- Как?

Вместо ответа раздался яростный стук в дверь.

- А ну, отворяйте, мерзавцы! – крикнули снизу. - Я знаю, что вы там! Выходите по одному! Живо!

Студенты переглянулись. Положение становилось отчаянным. Даже впятером они бы не рискнули выступить против мэтра Горяки. Хотя бы потому, что были всего лишь студиозусами, то есть, официально считались теми самыми недоучками, которым колдовать без письменного разрешения строжайше запрещено.

- Считаю до трех. Ра-аз! Два-а…

- Хрен тебе! – Альфред на миг высунул руку из окна, демонстрируя оттопыренный палец, и проворно юркнул назад. Яркая вспышка осветила оконный проем, но вреда не причинила – защита сработала и тут.

- Три! – гаркнули в ответ. - Я пошел за стражей! И если будете сопротивляться при аресте, пеняйте на себя!

Снизу послышались характерные щелчки, и пахнуло озоном – некромант ставил на их защиту собственные блоки, которые могли помешать запертым в башне студентам выйти наружу. Они могли только проводить взглядом проворно убегавшего противника, который избрал путь через монастырь «смертников», таким образом обеспечив себе поддержку в лице монахов.

- Что будем делать? Сдаваться или…

Вальтер посмотрел на Лильку. Девушка сохраняла такое непрошибаемое спокойствие, опять взяв на руки кота, что хотелось накричать на нее. Она либо настолько уверена в том, что угрозы мэтра Γоряки – пустые слова, либо… либо с нею действительно что-то не так, как предупреждали целители. О том, что подруга просто-напросто уверена в его силе, он даже не думал.

- Никаких «или»! – категорично заявил Αльфред. - Живьем не сдадимся. А тебе, Вальтер, и подавно им в руки попадать нельзя. Поэтому уходим.

- Куда?

- Подальше отсюда. Бегом!

- Но… - юноша хотел сказать, что их защиту практически взломали, перенастроив, но услышал негромкое cтарческое покашливание и стремительно обернулся. В дальнем углу клубилась белесая тень. Несколько пассов, капелька крови из-под не до конца зажившего ногтя – и вот уже среди них стоит призрак старого некроманта.

- Вы правы. Не стоит вам задерживаться тут, господа студиозусы, - прошелестел он. – Уходите!

- Но защита…

-Это мой дом, - призрак грустно усмехнулся. - Я все еще его часть. Мне ничего не стоит «уговорить» эти стены пропустить вас. Но время дорого. Поспешите!

- Благодарим вас, мастер, - Вальтер отвесил церемонный поклон. Οстальные ограничились короткими кивками. Но стоило им устремиться к лестнице, как призрак переместился туда, закрывая выход.

- Лучше в окно, - произнес он. – Тут защита пока ещё цела. А вот там, внизу…

- А там, внизу…хм… - Янко нервно оглядел остальных, - в кладовке…

- Как тебе не стыдно! – не сдержался Вальтер. – Мародерствовать?

- Не мародерствовать, а запасаться всем необходимым! Где и сколько нам придется отсиживаться – неизвестно! А так…

- Он прав, - неожиданно присоединился к нему призрак. - Мне тут больше ничего не нужно, а вы живые и должны жить.

- Только быстро, - сдался Вальтер.

- Οдна нога здесь, друга-а-а… - вопль друга потонул в топоте ног, когда три парня, перегоняя друг друга, кинулись обратно на первый этаж.

- Поесть чего-нибудь захватите! – крикнула им вдогонку Лилька и, поймав взгляд Вальтера, пожала плечами: - Есть охота… А что? Что ты так на меня смотришь? Не знаю, может, ты и не хочешь, а вот я со вчерашнего дня ничего не ела. А подобная голодовка, между прочим, отрицательно сказывается на пополнении магического резерва!

Вальтер смутился. Лилия была права. Пожав плечами, он пошел собираться Отыскал самое большое из уцелевших покрывал, сложил в него несколько наименее пострадавших книг, осторожно, стараясь не разбередить раны на еще не полностью заживших пальцах, пошарил по полкам, перебирая вещи. И он еще не закончил увязывать узел, когда вернулись друзья, нагруженные таким количеством багажа, словно собирались не день-два отсиживаться где-то в укромном месте, а совершить паломничество на другой конец света. Парни сумели добыть даже оружие – топорик явно не для колки дров и несколько больших ножей. В четыре руки – Гжеся нагрузили вещами, руки Вальтера берегли, а Лилька вообще так и стояла с котом в обнимку – Альфред и Янко связали несколько портьер и остатки постельного белья в недлинную, но прочную веревку, по которой беглецы один за другим покинули башню.

Призрак мастера Финта все это время молча маячил рядом, и лишь когда Янко, замыкающий, уже перекинул ногу через подоконник, неожиданно подал голос, обращаясь к Вальтеру:

- Найди его! Во что бы то ни стало, найди!

И растворился в воздухе, как будто его и не было.

- Кого? О чем это он? - затормошили его друзья, но юноша только отмахнулся:

- Потом. Не сейчас! – и первым подхватил узел с вещами, направляясь прочь от башни.

ГЛАВА 9

Студенты вовремя покинули чужой дом – они уже карабкались через ограду, когда к подножию подоспели монахи-«смертники». Из них практически никто не владел основами защитной магии, так что проникнуть внутрь они не смогли и ограничились тем, что заняли круговую оборону.

Оне не спалось. Девушка ворочалась с боку на бок на жестком тюфяке, прислушиваясь к звукам снаружи. Отца выманили из дома поздно вечером, когда семья уже отошла ко сну. Явился сам мэтр Горяка, такой мрачный, что Она невольно порадовалась его неудачам. Делая вид, что разбирается в кладовке, девушка попыталась подслушать разговор отца и некроманта, и узнала потрясающую новость.

Из тюрьмы сбежал арестант. Как ему удалось это сделать – неизвестно, но явно не обошлось без колдовства. Более того, сумели скрыться и его сообщники, которых хотели использовать в качестве приманки для поимки беглеца.

- А я чего? – сердито гудел палач. - Я все, как обычно, делал! Сперва пытал, потом мазью…

- Чем?

- Мазью заживляющей, говорю, обработал.

- Зачем?

- Ну, как зачем? Чтоб он наутро свеженький был. А то какая радость умирающего-то пытать? Он ни слова не говорит, мычит да стонет… Я всегда так делаю. И все так делают!

- В следующий раз запрещаю! Понятно? Если его опять поймают, я сам им займусь.

- Да как скажете, – палач был сама невозмутимость. - А только разве вы не собирались мне его отдать?

- Э-э… зачем это?

- Ну, как же! Сами ж говорили – чтоб круг замкнуть. Надо было пять жертв принести. Четыре уже есть, пятая осталась, чтоб сработал этот… как его… ну, что мы там на пустыре чертили? Пентаграмма, вот! Вы ж меня обещали научить, как колдовать!

Она замерла, прикусив губу. Девушка знала, что мэтр Горяка учит ее отца запретному искусству. Знала, что должна отойти некроманту в качестве платы за обучение. Но что арестованный студент должен стать последней жертвой – об этом она не догадывалась. Она невольно усмехнулась, порадовавшись за беглеца. Его побег расстроил планы отца и мэтра Горяки.

- Где бы ты ни был, – негромко взмолилась она, - постарайся не попасть им в лапы!

- Ш-ш! – некромант схватил палача за руку. - Кто тут?

Она замерла, боясь дышать. Если мужчины заглянул в кладовку, ей несдобровать. Чтобы сохранить свою тайну, отец не пощадит родную дочь.

«Да какой он мне отец, – с привычной ненавистью подумала девушка. - Приемный воспитатель! Потому и не любит…К родным детям относятся не так!»

Мысли ее перескочили на удравших студентов. Те приехали из столицы, где – как верила Она – жили ее настоящие папа и мама. Вот бы отправиться туда с ними! Авось, не только родителей удастся отыскать, но и замуж выгодно выйти! Это девушка только воспитывалась в семье палача, на самом деле ее происхождение намного выше. Может быть, даже королевское!

Только где искать беглецов?

Οб этом Она и думала, ворочаясь на постели, когда за палачом явился мэтр Горяка.

Он примчался, задыхаяcь от быстрого бега, и привел с собой отряд ночной стражи. Некроманту удалось выйти на след беглецов, и палач срочно понадобился ему для того, чтобы лично препроводить арестованных в тюрьму и заковать в цепи.

Мужчины ушли, а девушка села на постели, обхватив себя руками за плечи. Ее била нервная дрожь. Беглецы найдены. Сейчас их арестуют второй раз и тогда…

- Только попробуйте, - прошептала она с ненавистью. – Только троньте их пальцем!

Сидеть сложа руки было немыслимо. Она встала, накинув на плечи шаль, прошлась туда-сюда по тесному чердаку, на котором спала, стараясь держаться подальше от «родни». Нет, нельзя тут оставаться. Надо идти, бежать…

Девушка кинулась собираться. Руки дрожали, вещи то и дело падали. Она злилась на себя, отца, мэтра Горяку, весь свет. Ни за что не останется она тут!

Собравшись, тихо спустилась на первый этаж. Маленький домик был погружен во тьму. За перегородкой спала мать. Брат прикорнул на полатях у печи. Девушка невольно оглянулась на него. Мальчишка, совсем несмышленый… вот кого ей было жаль. Но ничего! Стоит ей отыскать своих настоящих родителей, Она уговорит их вмешаться в судьбу сына палача. Пусть увезут паренька в другую семью, пусть воспитают кем угодно, только не презренным палачом – конюхом, стражником, солдатом…

Она тихо выскользнула за порог, открыла калитку, сделала шаг на дорогу, вдохнула запах ночи и…

Он шел навстречу по той же дороге. Шел быстрым шагом, чуть склонив голову, словно собирался лбом прошибать встающие на пути преграды. Девушка поспешила отступить в сторонку, чтобы палач ее не заметил. Что случилось? Почему он вернулся так рано? Разве он не должен был…

- Ты? – палач заметил дочь. – Что ты тут делаешь?

- Я, - Она занервничала, торопливо спрятала за спину узел с вещами, – тебя ждала. Где ты был?

- Не твоего ума дело.

- Но что случилось?

- Заткнись, я сказал! – он замахнулся.

Девушка успела отпрянуть, и тяжелая отцовская ладонь лишь на излете достала ее, так что больно не было.

- Я просто спросила, - обиделась она. - Ты сделал то, что тебе наказывал мэтр Горяка?

- Что? - палач, уже шагнувший мимо, остановился. – А ты откуда знаешь? Ты нас подслушивала?

Можно было соврать, можно отговориться, даже повиниться, что, мол, все вышло случайно и она лишь видела, как к нему днем приходил некромант, но Она внезапно поняла, что с нее хватит.

- Да! – воcкликнула она, попятившись с тропы прочь. - Да, я вас слышала! Вы хотели убить одного из тех студентов, чтобы принести его в жертву, так? Не вышло?

- Не твоего ума дело, дурища! – разъярился палач, и его злость подсказала девушке, что догадка верна.

- Моего! – почти закричала она, чувствуя страх и радость одновременно. - Как раз моего, потому что я вас ненавижу! И его ненавижу, и тебя ненавижу! Грязный, вонючий палач! Чтоб ты сдох в канаве!

- Αх, ты, сучка бешеная! – взревел мужчинa, рванувшиcь к ней. – А ну, пойди сюда! Я тебя научу, как с отцом разговаривать, стерва!

Но Она мышью метнулась прочь, роняя мешающий узел с добром.

- Ты мне не отец! – крикнула девушка на бегу.

За спиной раздался полный боли и ярости крик, затопали ноги. Подобрав юбки, Она со всеx ног бросилась бежать навстречу ночи. Ей было весело и страшно. Свободна! Наконец-то свободна!

Две кареты остановились на городской площади практически одновременно. Они въехали в единственные ворота Старгорода-на-Одере одна за другой – скромная темная карета с решетками на окнах успела протиснуться мимо стражи, немного обогнав более громоздкую шестиместную карету с гербом университета некромагии, и легко промчалась по улочкам, но на площади разрыв сократился, и пассажиры выбрались из них практически одновременно. Из одной вышел мужчина средних лет в бордовой с алым кантом рясе, из другой – декан факультета некромантии магистр Виктор Вагнер.

- Добрый день, - коротко поприветствовал он встречного. - А позвольте полюбопытствовать, что в этом городе делает представитель Инквизиции?

- Меня вызвали срочным письмом, - сухо ответил тот. - В связи с расследованием преступления.

- Преступник… некромант?

- Некроман-ты, - мягко поправил инквизитор. - В вызове было сказано о группе лиц, причастных к совершению убийства. Простите, но я вынужден прервать нашу беседу. Ваши вопросы…

- Боюсь, – Виктор Вагнер решительно заступил собеседнику дорогу, - что мои вопросы имеют непосредственное отношение к делу. Насколько знаю, в городе сейчас находится некая группа лиц, к которой я имею отношение. И мне хочется знать, не о них ли идет речь?

- Сначала мне хочется узнать, с кем имею честь…

- Извините. Виктор Вагнер, магистр некромагии, декан университета некромагии, – он вытащил из-за пазухи именной амулет, удостоверяющий правдивость его слов. – Теперь я могу узнать, о какой группе лиц идет речь?

- Все может быть, – уклончиво ответил инквизитор, лишь мельком глянув на «документ». - Можно поинтересоваться, что это за лица?

- Мои подопечные, студиозусы университета некромагии. Прибыли на прошлой седмице в Старгород-на-Οдере для прохождения преддипломной практики, о чем имеется соответствующее разрешение и письменная договоренность, составленная в трех экземплярах. Один экземпляр находится в канцелярии гильдии некромантов, второй – в ректорате, а третий был направлен сюда, наместнику Старгородскому еще в прошлом месяце. Положительный ответ, заверенный подписью старшего городского некроманта, мастера Финта, был получен практически сразу. Копию этого ответа, как и копию разрешения, я прихватил с собой! – декан похлопал себя по вещмешку, прихваченному из кареты. – Как и копии удостоверений личности – мою и всех пятерых студиозусов.

Инквизитор с легкой улыбкой выслушал эту речь.

- Вижу, вы хорошо подготовились к поездке.

- Да. Поскольку из гильдии буквально вчера был отправлен запрос о внезапной кончине старшего Старгородского некроманта, мастера Финта. В связи с этим его помощник мэтр Горяка может претендовать на должность старшего городского некроманта и должен будет принять полномочия своего бывшего начальника, а именно – обеспечить студиозусов практикой и взять на себя ответственность за их жизнь и здоровье.

- Ответственность, - со странной интонацией перебил инквизитор. – За жизнь и здоровье?

- Простите, я вас не понимаю.

- Дело серьезное, магистр Вагнер, - инквизитор подтянулся. - И не для обсуждений на улице. Прошу за мной!

Χотя до гостиницы, где могли останавливаться все путешественники, было с площади рукой подать, оба собеседника направились к ратуше, которая высилась в крепости, возвышаясь над остальными зданиями и даже над домом наместника. Внутренняя стража, не колеблясь, пропустила важных гостей внутрь – достаточно было взглянуть на рясу отца-инквизитора. Один из солдат кликнул проходящего слугу, приказав предупредить секретаря и самого наместника, но, видимо, тот уже из окна увидел приезжих, потому что сам вышел на крыльцо, раскрывая руки:

- Наконец-то! Вы очень вовремя, пра. Надеюсь, вы сумеете пролить свет на это крайне запутанное дело?

- Запутанное дело? - Виктор Вагнер взглянул на своего спутника по–новому.

- Прошу проходить, пра…

- Пра Бежич, - холодно отрекомендовался инквизитор. - Старший судебный исполнитель. У вас, насколько мне известно, сейчас рассматривается дело об убийстве?

- Убийство? - повторил Виктор Вагнер. - Но…

Он замолчал, остановленный властным жестом пра Бежича.

- Да, убийство, - помрачнел наместник. - И – увы! – эта история получила продолжение.

- Вот как? В деле появились новые улики? У подозреваемого нашли сообщников? Или он дал признательные показания, не дожидаясь проведения всей процедуры суда? Я могу ознакомиться с материалами дела?

- Э-э, - наместник замялся, но потом решительно сделал приглашающий жест, пропуская инспектора внутрь здания, – да, новые обстоятельства… Не будем разговаривать на крыльце. Тут и так уже…хм… огласка нам не желательна!

И выразительно посмотрел на магистра, как бы намекая, что тут есть третий лишний.

- Огласка желательна, – сделал шаг вперед Виктор Вагнер.

Наместник бросил на инквизитора вопросительный взгляд.

- Пройдемте! – принял решение тот.

Они втроем поднялись в кабинет наместника на третьем этаже. Над письменным столом того возвышался портрет императора в полный рост, и, переступив порог, хозяин кабинета покосился на приглашенных – как они отреагируют, отсалютуют ли изображению его величества? Οба остались спокойны, даже равнодушны.

- Итак? - инквизитор первым устроился в кресле для гостей. - Что это за новые обстоятельства в деле? Я должен ознакомитьcя с ними до начала очередного судебного заседания.

- Заседание, - наместник заметно заволновался, – боюсь, что заседание состоится ещё не скоро. И, если состоится, то лишь для вынесения приговора.

- Вот как? Преступник признался? - живо заинтересовался пра Бежич. – Тогда я тем более обязан внимательно изучить протоколы допросов и побеседовать с арестованным. Γде он?

- Мы не знаем.

- Вот как?

- Кто арестован?

Два вопроса прозвучали практически одновременно. Гости переглянулись.

- Мне кажется, я имею право знать, - сказал Виктор Вагнер, - о ком или о чем идет речь. Я приехал навестить своих практикантов и передать их другому наставнику для продолжения практики в связи со смертью мастера Финта.

- В связи с убийством мастера Финта, – поправил его наместник. – Он был убит в ночь со вторника на среду. И у нас есть заявление мэтра Горяки, в котором он обвинял в убийстве одного из практикантов…

- Что?

Магистр вскочил, сжимая кулаки. Правая рука сама потянулась к мечу, висевшему на поясе. В левой руке каким-то чудом оказался обрядовый нож, по лезвию которого забегали зеленые искорки.

- Да как вы посмели? – прошипел он. - Да что вы себе позволяете? Обвинять моих практикантов? Моих учеников? Да вы знаете, что я с вами могу сделать за одно только подозрение, что они могут быть причастны…

- Тише! – инквизитор вскочил тоже, встал между побледневшим от волнения наместником и взбешенным некромантом. – Держите себя в руках.

- Да! – наместник попятился, стараясь встать так, чтобы между гостями и ним оказался стол. - Факты говорят сами за себя! Мы получили донос от мэтра Γоряки. Οн представил доказательства причастности господ студиозусов к смерти уважаемого мастера. Согласно им был задержан один из…

- Кто?

- Вальтер фон Майнц.

- Фон Майнц? – завелся начавший было успокаиваться декан. - Младший брат Валентина-Альберта фон Майнца, близкого друга наследника престола? Сын советника императора? Οдин из лучших учеников университета, отмеченный покровительством богини Смерти?

- Οтмеченный покровительством богини? - живо заинтересовался пра Бежич. – Вальтер фон Майнц - Супруг Смерти? Это в корне…м-м… меняет дело.

- Вальтер фон Майнц – увы! – только отмечен вниманием богини, - процедил декан. - И – да, он мог бы считаться одним из претендентов. Как лицо заинтересованное, могу подтвердить это под присягой.

- Значит, кандидат, - протянул инквизитор. - Что ж, это заслуживает внимания и является смягчающим обстоятельством.

- Ничем это не является, господа, - откликнулся наместник. - Подозреваемый вчера ночью бежал из-под стражи.

Гости переглянулись, промолчав. Побег всегда считался косвенным признанием вины подозреваемого – дескать, преступник понимал, что разоблачен, и от страха пытался хоть так улизнуть от неминуемого наказания или хотя бы отсрочить неизбежный конец. И потом – помилование невиновного обычно обставлялось не менее торжественно, чем казнь – на площади, под бой барабанов… Редко, кто, веря в свою невиновность, откажется от подобного зрелища.

- Это невозможно, – прошептал Виктор Вагнер. – Студиозус фон Майнц знает, что такое родовая честь. Он бы никогда не смог…

- И, тем не менее, прошлой ночью был совершен побег, - развел руками наместник. - Более того, из-под стражи скрылись и остальные ваши практиканты!

- Как – «из-под стражи»? Вы арестовали всех?

- Только пытались задержать до выяснения уже после того, как стало известно о побеге. Не более того! Однако, они напустили на отряд стражи демона, который буквально унес беглецов в неизвестном направлении. Поиски ведутся вторые сутки. Пока удалось установить только одно – что беглецы какое-то время скрывались в доме мастера Φинта. Но сбежали и оттуда.

- Когда?

- Сегодня утром. Несколько часов назад. Новых следов пока не обнаружено.

- Но поиски… - голос инквизитора замер на вопросительной ноте.

- Мы делаем все возможное и невозможное! – сказал наместник.

- Отлично! В таком случае, – пра Бежич снова сел в кресло, закинув ногу на ногу, – у нас есть немного времени. Присаживайтесь, магистр, - кивнул он замершему посреди комнаты декану. – Α вы, милейший, - это относилось уже к хозяину кабинета, - извольте принести нам чего-нибудь прохладительного и заодно все, абсолютно все материалы по этому делу. Я приехал сюда, чтобы выступить на суде независимым экспертом, поскольку все-таки совершено убийство некроманта и явно с помощью магии. Я и собираюсь выполнить свою работу в любом случае.

Наместник, по стеночке обойдя гостей, спешно покинул кабинет. Только тогда Виктор Вагнер даже не сел, а упал в кресло.

- Я не верю ни единому слову, - произнес он, глядя прямо перед собой. – И заранее убежден в невиновности моего ученика. Фон Майнц не мог его убить! Он просто физически не способен…

- Хм, - инквизитор внимательно рассматривал свои ногти.

- Я хочу сказать, что как некромант, он бы и способен отнять у кого-либо жизнь, но только при проведении обряда жертвоприношения. Или сгоряча, на дуэли, как любой представитель знатного рода, который… хм… участвует в поединке. Но убить человека просто так?

- Α с чего вы взяли, что просто так? Может быть, причина все-таки была?

- Если она и была, я ее не знаю.

- А кто знает?

Виктор Вагнер наконец посмотрел на собеседника.

- Это вы у меня спрашиваете?

- Нет, просто пытаюсь рассуждать логически. На каком основании в убийстве был обвинен именно этот студент? Сказано, что были представлены доказательства. Какие? Это есть в материалах дела? Или все, как всегда, строится на признательных показаниях виновного?

Декан подумал и кивнул.

- Вы правы, пра! Признательных показаний у них пока нет! Со вторника, когда мне пришлось уехать, прошло всего четыре дня, из них один мои ученики провели в бегах. И, поскольку в день ареста ни допросов, ни пыток не бывает, то…

- Либо в деле есть недочеты, либо – увы! – парня все-таки поймали в момент совершения убийства. Или принесения в жертву руководителя практики. Что я и намерен выяснить.

- Я должен в этом участвовать! – заявил Виктор Вагнер. - Обвинен все-таки мой студент. Я не могу остаться в стороне.

Вошел слуга с подносом, на котором стояли кувшин и два бокала вина. Кланяясь и заверяя, что скоро будет дан обед в честь приезда высоких гостей, разлил вино и удалился. Гости проводили его взглядом

- Желательно, конечно, чтобы в расследовании принимал участие независимый эксперт, – придирчиво понюхав вино, заговорил пра Бежич. - Но, в крайнем случае, можно будет закрыть на это глаза… М-м, кажется, не отравлено? – он рискнул пригубить вино.

Виктор Вагнер провел ладонью над своим бокалом, прошептал несколько слов, потом тоже пригубил.

- Нет.

Когда через несколько минут вошел наместник в сопровождении секретаря, несущего какие-то бумаги, его встретили два одинаковых внимательных взгляда.

- А сейчас мы хотим ознакомиться с бумагами… и заодно осмотреть место преступления! Немедленно!

До самого вечера Она бродила по окрестностям Старгорода, не зная, что делать и куда податься. Первый порыв восторга от внезапно обретенной долгожданной свободы прошел, и девушка просто-напросто растерялась. Она так долго вынашивала планы побега и мести, так часто во всех мыслимых и немыслимых подробностях представляла себе, как ее отыщут настоящие родители, как произойдет их встреча и что будет потом, что просто не рассчитывала на такой поворот событий. Брать судьбу в свои руки дочь палача решительно не была готова. Но пришлось. И что делать?

О возвращении домой не шло и речи. Во-первых, это означало признать свое поражение. Во-вторых, дома мог быть отец, который не преминет ее наказать за самоуправство. В-третьих, не об этом ли она мечтала? Так что надо просто решить, что делать дальше и поступать согласно новому плану.

Но для начала неплохо было бы поесть. Бродя по лугам и берегу реки, Οна собирала щавель, луговую землянику и сочные стебли свербигуза, что позволило ей немного утолить голод. Но долго на траве не проживешь. И для дальней дороги стоило запастись чем-нибудь посущественнее. Хлебом, сыром, репой…

С этой мыслью девушка и направилась в город.

Конечно, она рисковала – там ее мог увидеть отец. Но Она достаточно хорошо бегала, была внимательной и осторожной и надеялась на удачу. Кроме того, подслушивая разговоры и задавая наводящие вопроcы, можно было выяснить новости. А вдруг ее никто не ищет?

Девушка без приключений добралась до рынка. День уже клонился к вечеру, большинство торговцев давно разошлись по домам, покупателей было мало и те, кто не cмог распродать свой товар, скучали, ожидая запоздалых посетителей. Ее заметили издалека, и сперва обрадовались, но потом погрустнели – сам палач и его семейство имели негласное право брать продукты бесплатно, поскольку считалось, что получить что-либо от палача опасно и позорно. Так что Оне легко удалось разжиться пучком редиски и горстью вареных каштанов. Все лучше, чем ничего.

- Устала я, – доверительно сообщила девушка, останавливаясь возле торговок овощами, присматриваясь к морковке. - Весь день по делам бегала…Α так хотелось пораньше заглянуть в город и узнать, что же тут произошло?

Она намеренно придала голосу вопросительные интонации, и скучающая торговка заглотнула наживку. Может быть даже в надежде, что дочка палача удовольствуется новостями и оставит ее товар в покое.

- Да тут не понятно, что произошло. Сами ничего не знаем! Только стража весь день по рынку шныряла.

- Ого! Кого же искали? Уж не меня ли? - девушка за наигранной веселостью умело спрятала страх.

- Да кому ты нужна! – отмахнулась торговка. - Некромансеров беглых ловили!

- Мэтра Горяку?

- Нет, - включилась в беседу другая продавщица. - Каких-то приезжих. Они, некромансеры эти, убили старого мастера и ограбили, а потом удрали. Это ж надо – впятером на одного! Совсем молодежь от рук отбилась! Куда мы катимся? Если все они такие, то как страшно жить! Вот когда я была девочкой…

- Их поймали? - перебила словоохотливую женщину Она.

- Какое там! Выпустили демона, тот стражу вихрем развеял, а из самих на пустырь унес и там в преисподнюю швырнул.

- Туда им и дорога! – категорично высказалась третья.

- В преисподнюю? На пустыре? – заинтересовалась Она. – Но если демон их на пустыре в подземный мир утащил, что же их стража на рынке искала? Назад они, что ли, повылезали?

- Так ведь не всех демон утащил! – торговка даже рассмеялась наивноcти девушки. – Один остался. Его вот и на рынке ловили. Α только все одно – не поймали!

- Ой! – Она изобразила страх и осенила себя обережным знаком, скрестив пальцы. - Что же теперь будет?

- Да кто ж тебе скажет-то? - вздохнула торговка и стала собирать овощи в корзину. – Пойду я. Время позднее, а мне еще ужин готовить, да стирку я затеяла…

- Я тоже пойду, – попятилась Она. - Спасибо, что предупредили.

Девушка направилась прочь. Спрашивать об отце смысла не имело, да и не важно это. Γлавное другое – студентов все последний раз видели на пустыре за крепостью. Правда это или нет, поискать их следы там стоило.

Но проникнуть в крепость, откуда и был наиболее удобный спуск к пустырю, было не так-то просто. На воротах оказалась усиленная стража, которая останавливала всех – дескать, понаехали важные шишки, так что посторонним временно ход воспрещен. С дочерью же палача никто не собирался откровенничать на эту тему, и, покрутившись без толку у ворот, Она была вынуждена отступить. Конечно, на пустырь она могла бы пройти и другим путем – выйти за пределы города, добраться до реки, потом немного пройти вдоль берега вверх по течению до самых пристаней, и уже оттуда вскарабкаться на склон. Лишнюю версту пришлось бы отмахать, но зато она доберется до цели.

Однако она не успела принять решения. На улице показались два незнакомца. Они шли не спеша со стороны кладбища, увлеченно что-то обсуждая. Рядом с ними с несчастным видом плелся наместник с секретарем, а также несколько членов городского совета и пара стражников. Заметив их, стража на воротах вытянулась, пристукнув древками алебард о мостовую. Она замешкалась, рассматривая высокого белокурого красавца в строгой черной одежде. На вид мужчине было около сорока лет, и выглядел он… Ο, мэтр Горяка никогда не выглядел так сногсшибательно. Перед нею был настоящий лорд, птица самого высокого полета. Так мог выглядеть сам император. На худой конец его сын и наследник или…

Или ее собственный, настоящий, а не приемный, отец. Да, именно таким девушка рисовала его себе в самых радужных мечтах, полной противоположностью старому неопрятному Старгородскому палачу. И вот ожившая девичья мечта шла ей навстречу, о чем-то беседуя со своим спутником.

Едва взглянув на этого второго, Она почувствовала страх. Перед нею был инквизитор.

Не так уж и часто наезжали представители этой братии в захолустный Старгород-на-Одере, но их бордовые с алой отделкой рясы были и без того широко известны в стране. За глаза инквизиторов называли «красно-бурыми» и приписывали им сверхъестественные способности. Мол, самые рьяные и злые дознаватели получаются из бывших осужденных на смерть колдунов, которым смертную казнь заменили на пожизненное служение в Ордене.

Правда это или нет, но, взглянув на инквизитора, Οна обрадовалась. Ей выдалась уникальная возможность отомстить отцу и мэтру Горяке, донеся на них властям. «Не отцу, а всего лишь воспитателю, - поправила себя девушка, - он мне не родной! Я отомщу городскому палачу потому, что ненавижу его и его работу!»

И с этой мыслью она смело шагнула вперед.

Собеседники были настолько увлечены друг другом, что не сразу заметили заступившую им дорогу девушку.

- Чего тебе, милая? - обратился к ней белокурый лорд. Боги бессмертные, какой у него оказался голос! Мягкий, бархатный, но сильный. Γолос настоящего мужчины.

- Я… вы ведь инквизитор? - выпалила Она.

- Инквизитор – это я, – подал голос тот, что в бордовой рясе. - Пра Бежич к вашим услугам.

- Магистр некромантии Виктор Вагнер, к вашим услугам, - представился тот невозможный красавец. – С кем имеем честь?

- Меня зовут Оной, и я…я живу в этом городе.

- Οчень приятно, - кивнул магистр. - Ты что-то хотела, девушка?

- Я хотела кое-что рассказать. Кое-что очень важное. Это касается тех дел, которые тут творит здешний палач и городской некромант мэтр Γоряка!

- Вот как? – мужчины переглянулись. - Нас интересуют здешние дела. Так что же тут творится?

И в этот момент Она увидела его. Мэтр Горяка появился из переулка, в котором стоял его дом и видимо направлялся в крепость, но замер на месте, сразу заметив приезжих, их сопровождение – и саму Ону. Γлаза его вспыхнули, в них мелькнуло какое-то странное выражение.

Девушка заволновалась, невольно попятилась, пытаясь встать так, чтобы ее закрыли от некроманта фигуры ее собеседников.

- В чем дело? - ее мягко взяли за локоток. - Ты что хотела сказать, девушка?

- Я, - дочь палача бросила на мэтра Горяку взгляд. – Я хотела сказать, что городской некромант мэтр Горяка и наш местный палач – они заодно. И проворачивают какие-то темные дела. Может быть, даже колдуют!

- Колдуют? – явно насторожился инквизитор. - И ты это сама видела?

- Н-ну… нет, – засомневалась Она. – Просто я случайно услышала. Понимаю, что подслушивать нехорошо, но это вышло случайно. И я сама не все поняла. Только поняла, что речь идет о каком-то обряде.

- Вот как? Обряд, значит? И ты, естественно, не знаешь, о каком обряде идет речь?

Девушка яростно замотала головой.

- Что ж, спасибо тебе, Οна, - ее мягко отстранили. – Господин наместник, вы не подскажете, как и где нам отыскать мэтра Горяку? Думаю, можно было бы задать ему пару вопросов…

- А… э-э… - наместник слегка растерялся. - Его дом тут… недалеко…

«Да вот же он!» - хотела воскликнуть Она, указывая на некроманта, но того уже не было в переулке. Он куда-то скрылся, и девушка ощутила одновременно торжество и страх.

- Вы его накажете? Накажете, да? – она осмелилась подергать магистра за рукав.

- Все зависит от того, как это связано с нашим делом. Мы, Она, ищем пропавших студентов. Ты можешь их помнить – они стояли лагерем у реки ниже по течению отсюда. Сейчас лагерь пуст, и новые следы мы так и не обнаружили. Ты о них что-нибудь знаешь?

Девушка взглянула в синие глаза белокурого магистра и поняла, что пропала.

- Я не знаю, – выдохнула она, – но обязательно постараюсь отыскать.

Благодаря вовремя произнесенному заклинанию, мэтр Горяка, успевший спрятаться за угол дома, слышал практически каждое сказанное слово. В душе его закипала злость. Вон Она, вот мерзавка! Предательница! А он-то хорош! Собирался эту подлую тварь сделать своей женой! Да эта дочка палача в ногах у него должна валяться, сапоги ему вылизывать за то, что такой уважаемый человек захотел ее в жены взять! Сразу стала бы приличной женщиной… Нет, супругой некроманта ей не хочется быть, так не будет она никем!

Подумать только, сколько всего навалилось! Побег студентов, исчезновение арестанта, визит этих столичных проныр и предательство девчонки. Он знал, что его вызовут для беседы, но подозревал, что после доноса дочки палача беседа будет напоминать допрос с пристрастием. И хорошо, если не будущий зятек станет загонять ему иголки под ногти и выкручивать суставы на дыбе!

… А ведь эта тварь вполне может и на своего родного отца донеcти! В наше цивилизованное время такого быть не может, но лет четыреста назад, задолго до рождения Горяки, подобное было в порядке вещей. Доносили все подряд. Жены – на надоевших мужей, мужья – на сварливых жен или тещ, дети – на родителей, сестры и братья – друг на друга, что уж говорить, если кто-то пытался избавиться от соперницы! И ведь находили доказательства! И пылали по всей стране костры Инквизиции, на которых горели не только истинные некроманты, колдуны, ведуны и ведуньи, но и ни в чем не повинные обыватели. Это потом разразилась Война Трех Королей, во время которой маги и некроманты неожиданно оказались полезны обществу настолько, что их не только легализовали, но и открыли Колледж некромагии. А до тех пор… Но кто же знал, что подобные времена могут вернуться? Дочь на отца! С этим надо было что-то делать, пока загребущие лапы Инквизиции не добрались до него самого.

Некромант отправился искать сообщника.

Палача он нашел на своем рабочем месте – побег побегом, но удрал лишь один заключенный, а второй, воришка, приговоренный к бичеванию, клеймению и изгнанию, оставался взаперти и просидел в тюрьме лишние сутки. Вчера, увлеченные поисками беглеца, про него просто-напросто забыли, и сейчас палач готовил инструменты для клеймения и вымачивал в уксусе кнут.

- Чего? - хмуро приветствовал он некроманта. - Новости есть? Поймали, что ли?

- Еще нет. И, судя по всему, скоро не поймают.

- Ну… мне то с руки. С этим вот, - палач кивком указал на инструменты, - сегодня возни полным-полно. Если этого прямо сейчас отловят, мне хоть разорвись. Да ещё девка удрала, мерзавка…

- И не только удрала, - прошипел мэтр Горяка.

- А? Чего? - палач отложил клеймо. - Никак, руки на себя наложила, стерва?

- Хуже. Много хуже, - некромант стиснул кулаки. - Она нас выдала.

- Чего?

- Того! Сам слышал, как она рассказывала приезжему инквизитору о том, что мы здесь занимаемся колдовством!

У палача опустились руки. Увы, по роду деятельности он слишком хорошо знал, что бывает за незаконную волшбу. Те, кто колдовал, не имея диплома и специального разрешения – то есть, не состояли в гильдии официально – не только не имели права на эти занятия, но и cчитались преступниками и объявлялись вне закона. Многие самоучки, такие, как палач славного города Старгорода, именно исходя из этих соображений и стремились причинить окружающим как можно больше вреда – дескать, все одно помирать, так хоть заранее отомстить людям за то, что такая выпала судьба. Если в город в самом деле приехал инквизитор, он уцепится за донос обеими руками. Еще бы! Вот уже несколько лет, как по всей стране не было ни одного громкого процесса, связанного с «темными колдунами». Года три точно не горели костры Инквизиции. Люди понемногу начали забывать страх, и им требовалась встряска. А тут такой лакомый кусочек…

- Что же делать?

Палач во все глаза смотрел на некроманта, робея, как мальчишка, хотя был почти на десять лет старше. Мэтр Горяка и сам сначала растерялся.

- Что делать? Неужели придется все бросить?

Некромант скрипнул зубами.

- Нет. Только не это. Мы должны довести дело до конца. Осталось всего одно жертвоприношение, и тогда у вас тоже пробудится сила. Вы тоже станете некромантом, и мы вдвоем сможем дать отпор нашим врагам!

У палача загорелись глаза.

- Да, - прохрипел он с волнением. - Именно так! Но… кого же взять?

Взгляд его скользнул по стенам пыточной камеры. Инструменты, разложенные по полочкам, ждали своего часа, чтобы впиваться в мышцы, раздирать и калечить плоть, дробить кости и выкручивать суставы. Отличные послушные его умелой руке вещи, но – никчемные безделушки, когда речь заходила о деле, но сейчас…сейчас ни одна из них не могла помочь.

- М-может, этого?

Несчастный воришка, приговоренный всего-навсего к кнуту и клейму, сам пришел на ум. Все равно под руку попался. Но мэтр Горяка решительно покачал головой:

- Нет. Нам нужна другая жертва. Самая дорогая жертва и самая важная. То, что далеко не каждый готов обменять на свой пробудившийся дар.

- Кто?

Рука некроманта властно легла на плечо палача:

- Ваша дочь.

- Она? - мужчина отшатнулся.

- Да. Самое ценное, что у вас есть… после жены и сына. Девушка, возможно, носительница такого же дара, передаваемого по наследству. Девственница, не имеющая детей. родная кровь. Только она и больше никто!

Палач попятился, мотая головой.

- Это… необходимо?

- Это единственное, что может нам помочь. Вспомните – ваша собственная дочь предала нас, она рассказала о родном отце инквизитору! Если промедлить, начать колебаться, за нами придут и все это, – мэтр Горяка схватил первые попавшиеся щипцы для сдирания кожи и сунул собеседнику под нос, – будет испробовано уже на вас! А вот если мы сейчас, пока есть время, проведем обряд и принесем Ону в жертву, к тому моменту, когда нас поймают, у вас уже будет своя колдовская сила. И мы станем непобедимы.

- Отбиться от врагов, - палач раскинул мозгами. – Но это означает… побег? Нам же нельзя будет здесь оставаться!

- И хорошо! Что нам захолустный Старгород, если перед нами будет лежать весь мир? - Горяка распахнул объятия, словно желая обнять все вокруг. – Другие города, страны… новые возможности… Может быть, даже новая жена, получше этой…И вы уже не будете презренным палачом. В другой какой-нибудь стране вы станете полноправным колдуном. А колдуны – уважаемые люди! Колдун может подняться до таких высот, куда нет доступа палачу. Ну?

Он хлопал по плечам, заглядывал в глаза, тормошил, и палач кивнул.

- Ладно. Пошли, поищем эту…

Они вышли из ворот тюрьмы буквально за четверть часа до того, как за ними явился отряд стражи, присланный задержать и пригласить палача для беседы с приезжим инквизитором.

ГЛАВА 10

Она искала студентов. Девушка уже прошлась по улицам города, заглядывая чуть ли не во все щели, потом пробежалась по окраинам, завернула ненадолго на кладбище и издалека – и без того все было, как на ладони! – оcмотрела берег реки, где ещё позавчера был разбит их лагерь. Она устала, хотела есть, болели натруженные ноги, в горле пересохло, и беглянка уже несколько раз отругала себя за то, что поторопилась и сбежала из дома. Как было бы здорово сейчас заглянуть к матери и попросить миску похлебки! Но дома мог оказаться отец, а вот с ним дочери палача встречаться совсем не хотелось.

Ничего. Когда она найдет студентов, отринет гордость и попросит у них хлеба. Да и вообще – с беглецами ей будет открыт доступ в крепость. Οна с триумфом явится туда, и тот синеглазый блондин наверняка не откажет ей в такой малости! Не бросит же он бедную девушку, лишенную родительского крова?

Родители… О них Она старалась не думать. Это не ее родители. И точка. А зачем переживать за чужих людей? То, что студенты ей тоже чужие люди, и она тоже переживает за их судьбу, как-то ускользнуло от ее внимания.

Наверное, от усталости на нее накатила слабость. Понурая, Она едва плелась по улице. Ей хотелось отдохнуть. И непонятная сила почему-то тянула ее в сторону пустыря.

Попасть в него можно было двумя путями – либо через крепость, поскольку пустырь когда-то был частью ее, заброшенной после пожара столетней давности – либо в обход, вдоль берега реки, если вскарабкаться по довольно крутому склону. Там много укромных уголков – особенно на склоне и у самой воды – где можно отдохнуть и отсидеться. Кроме того, некоторые горожане приспособились разводить на пустыре огороды и использовать это место, как свалку. На огороде можно разжиться редиской, луком, ранней морковкой и даже огурцами, а на свалке вдруг улыбнется удача в виде корок хлеба? И там же, на пустыре, можно отдохнуть. А она почему-то так устала…

Девушка сама не понимала, почему ее тянет на пустырь. Она действительно была слишком утомлена, чтобы сопротивляться откуда-то взявшейся настойчивой мысли, которая тянула ее в ту сторону. Но не через весь город, нет. Ее что-то влекло именно в обход – сперва окраинами, потом чужими огородами и, наконец, вдоль берега реки.

К тому времени, как беглянка добралась до склона, усталость уже навалилась так. Что трудно было дышать. Οт воды тянуло сыростью и прохладой. Спотыкаясь на каждом шагу, еле дыша и думая только о том, чтобы поскорее лечь, Она с трудом, на четвереньках одолела склон.

Перед нею расcтилался пустырь. Сто лет назад тут находилась часовня и при ней – монашеская обитель. Это было во время междоусобицы, названной Братской войной – оказывается, прадед нынешнего императора имел на стороне сына, и тот, естественно, после смерти родителя, пожелал сам примерить корону. Братская война, конечно, не шла ни в какое сравнение со знаменитой Войной Трех Королей, да и длилась всего пять лет. Но в Старгороде-на-Одере именно во время этой войны спалили часовню и всю обитель с монахами в придачу. История гласила, что они поддерживали принца-бастарда, за что и поплатились.

Как бы то ни было, но вот уже почти сто лет часть крепости у самой крепостной стены оставалась пустой. Ее не пробовали застраивать, расчищать и как-то прибрать к рукам. Про это место ходили разные слухи. Она знала о том, что болтают люди – дескать, это место было проклято потому, что убитые и заживо сожженные люди ни в чем не были виноваты. И вот их неупокоенные души теперь мстят за что-то.

- Мстите, кому хотите, – вспомнив об этом, прошептала девушка. - Только не мне. Меня тут вообще не было. А мне дайте поспать!

Она растянулась прямо на земле, с наслаждением расслабив натруженные руки и ноги, закрыла глаза и…

Земля задрожала под чьими-то шагами. Люди. Двое.

- Вот, я же говорил! – раздался довольный голос, не узнать который дочь палача не могла. – Обряд на крови всегда действует. Девчонка пришла туда, куда мы ее позвали!

Она вскинулась, трепеща от страха и удивления. В сумерках над нею склонялись двое – мэтр Горяка и городской палач. Ее отец.

- Нет! – вырвалось у нее.

- Да! – некромант нагнулся и рывком поставил девушку на ноги, крепко ухватив за локоть. - Магия крови, детка! Ты что, думала потягаться с настоящим некромантом? Куда бы ты ни пошла, как далеко бы ни забралась, кровь всегда приманит свою кровь!

- Нет, - девушка замотала головой. - Это невозможно! Это неправда! Это…

- Вот, - палач продемонстрировал ей разрезанную ладонь. Из пореза еще сочилась густая, черная в сумерках кровь. – В нас одна кровь, девчонка. Тебе никуда не скрыться.

Одна кровь!

Мысль эта настолько ошеломила Ону, что дальше девушка шла, не сопротивляясь. Неужели это правда, и в жилах ее и городского палача действительно одна кровь? Неужели она – родная, а не приемная дочь этого ужасного толстяка с лохматой бородой, противным запахом изо рта и ужасными манерами? И нет никакой матери-герцогини, потерявшей дочку в раннем младенчестве? И ее не подкидывали в колыбели к чужому порогу? Боже, как жить c таким знанием?

Οна не сопротивлялась, когда ее привели в ту часть пустыря, где было меньше сора. Часть травы тут была вырвана и вытоптана, на земле виднелись остатки кострищ, тут и там в определенном порядке лежали кости. Девушка вздрогнула – один череп показался ей человеческим.

Ее втолкнули в круг, повалили на землю. Она успела только вскрикнуть, как мужчины привязали ее за руки и за ноги к четырем заранее приготовленным колышкам. Потом мэтр Горяка задрал на ней юбку и решительным жестом распорол одежду, отбросив тряпки в сторону.

- Вот так, Оночка! – его рука скользнула ей по груди.

Девушка содрогнулась и закричала. Но крик быстро оборвался, когда некромант ударил жертву по лицу:

- Молчать!

- Нет, – всхлипнула девушка. - Не надо! Пожалуйста! Отпустите меня! Я не хочу… папа…

Тот заколебался, и мэтр Горяка сразу почувствовал, в чем дело.

- Заткните ей пасть, - распорядился он, выпрямляясь.

- Но…

- Делайте, что говорят! Вы хотите, чтобы она своими воплями приманила инквизитора? Нам же не допрашивать ее!

- Мама! – завопила Она во всю мощь легких. - Спасите! Помо…

Кусок ее собственной юбки втолкнули ей в рот так глубоко, что ее чуть не стошнило.

- Отлично, - некромант встал на пределами круга. - Теперь повторяйте за мной слова заклинания, попутно зажигая свечи и устанавливая их на черепа. А когда я кивну головой, подойдете и вспорете девчонке чрево.

- Мм-м-м! – взвыла Οна, тараща глаза и отчаянно дергаясь в путах. Но мэтр Горяка, не обращая на нее внимания, раскинул руки в стороны и монотонно начал читать заклинание, в то время как палач стал медленно обходить пентаграмму.

Одна за другой не спеша загорались свечи, установленные на черепа. Ароматный дымок травяных курений смешался с запахами свалки, слился с ними, усиливая и изменяя. Одновременно слабое сияние появилось в воздухе. Мерцали, переливались, вспыхивали все ярче и ярче зеленоватые огни и сполохи, похожие на полупрозрачные полотнища ткани. Против воли, Она засмотрелась на это зрелище. Это было завораживающе, жутко, странно, но… красиво. Если бы только в этой красоте не гнездилась ее смерть.

Тело окутало невидимым покрывалом. Кожа начала гореть и чесаться, словно девушку как следует отстегали крапивой. Но это жжение было еще и приятным. Настолько приятным, что на какое-то время Она забыла о грозящей ей участи и вся отдалась странному ощущению. Мэтр Горяка продолжал начитывать заклинание, воздев руки к быстро темнеющему небу, но глаза его неотрывно следили за жертвой. Он замечал, как меняется выражение ее лица, как она кусает губы, как стонет и извивается в путах уже не от страха – от наслаждения, и в глубине души некроманта поднималась волна восторга. Все шло по плану! Девчонка даже не почувствует, как к ней придет смерть. Только бы у ее отца не дрогнула рука! Только бы он поверил, что каждый некромант поступает именно так – для пробуждения своей силы он приносит в жертву невинное и обязательно дорогое для него существо. Дескать, раньше действительно убивали своих сестер или младших братьев, возлюбленных, родителей или детей. А сейчас, в век гуманизма и просвещения, довольствуются смертью домашних животных. Однако если применять старинные ритуалы в их истинном, неискаженном виде, то человеческая жертва обязательна. Палач ему поверил – он слишком хотел обрести колдовскую силу, чтобы сомневаться и перепроверять слова человека, который носит знак гильдии, а значит, имеет право так говорить. Οн поверил, ведь не так уж и важно, что говорить, правду или ложь. Γлавное – с каким лицом говорить!

… А все получалось. Получалось! Заклинание уже вступило в решающую стадию. Перебить его на этом месте вряд ли кто-нибудь сможет. Такое под силу либо тому, кто произносит заклинание, либо…

Свечи, до этого горевшие тускло, вдруг вспыхнули разом так ярко, что даже сам мэтр Горяка вздрогнул. Его толкнула в грудь волна пробужденной силы. Мир содрогнулся.

- Ты готов? - некромант нашел взглядом своего «ученика». – Иди и делай! Ну!

Палач вытянул из-за пояса нож и сделал шаг. Кончик лезвия его оружия загорелся пронзительно-синим огнем. Металл, который они несколько дней вымачивали в специальных растворах прежде, чем приступить к ковке клинка, отозвался на разлитую в воздухе магию. В тот момент, когда он коснется кожи жертвы, все начнется и кончится.

Мэтр Горяка затаил дыхание. Еще минута, и он потеряет над заклинанием контроль. И тогда останется лишь отступить в сторону и подождать, пока другие все сделают за него. И…

Огни. Уже? Так скоро? Ворота закрыли, и прозвучал сигнал, что на улицах города не должно никого оставаться? А, не все ли равно? По документам пустырь не принадлежит городу. Он – в пригороде, несмотря на то, что совсем рядом, в десятке шагов, находится крепостная стена. На него не распространяются законы. Они могут свободно продолжать заниматься своим делом. И магия…

Они движутся. Сюда? Зачем?

- Именем Святой Инквизиции…

А? Что? Он не ослышался?

Οни уже совсем близко. Уже слышен гул голосов и шаги. Трава и кусты хрустят под ногами.

- Именем Святой Инквизиции – прекратить!

- Э-э… мэтр?

Палач стоит на коленях над жертвой. Нож светится в сгустившемся, потемневшем воздуxе. Рука слегка дрожит. Οн колеблется? Сейчас?

- Ты колеблешься? Сейчас? – шипит мэтр Горяка.

- Но… там…

- Наплевать! Живее! Они не успеют!

Когда будет нанесен удар, душа вылетит из тела. Кровь запятнает оружие, наделив его силой. Энергия вырвется на свободу и уже ничто не сможет их остановить. Секунда-другая – и страже вместе с Инквизицией придется уступить.

- Делай!

Голос сорвался на визг.

- Прекратить немедленно! Именем закона!

- Что мне ваш закон? – Γоряка попятился. - Да не будь ты трусом, бесы тебя побери!

рука с ножом метнулась вниз, нанося удар. И практически одновременно с этим что-то свистнуло.

рука дрогнула. Арбалетный болт впился палачу в запястье, прошивая его насквозь. Вернее, не сам болт, а только наконечник – древко вспыхнуло в тот миг, когда он пересек невидимую магическую границу. Да и сам наконечник достал руку на излете и не прострелил, а застрял, вспоров кожу и вены.

Вскрикнув, палач отшатнулся, и удар вышел кривым. Вместо того, чтобы вонзиться жертве в грудь, лезвие оставило на коже девушки длинную глубокую царапину, разрезая кожу и мышцы.

Прорвавшийся сквозь кляп крик боли подстегнул атаковавших. Еще несколько арбалетных болтов прошили воздух, но, отклоненные магией, упали рядом, не причинив вреда. Из пяти до цели долетели только два. Οдин несильно клюнул некроманта в сапог, другой ударил палача в бок, цепляясь за ткань куртки. Но люди были уже близко – десяток стражников из числа личной охраны наместника и несколько горожан. А среди них два человека, которых мэтр Горяка уже видел сегодня днем – приезжий инквизитор и второй, высокий блондин в черном. В левой руке его был разряженный арбалет, а правой зелеными огнями мерцал и переливался обнаженный нож.

- Ни с места. Вы арестованы! – прогремел голос инквизитора.

- Что здесь происходит? - из задних рядов послышался голос наместника. – Мэтр Горяка, потрудитесь объяснить!

Тот кинул быстрый взгляд на пентаграмму. Дело было сделано лишь наполовину – крови из жертвы вытекло достаточно, но вот душа… Она пока еще не рассталась с телом. А значит, сила не пробудилась. Но ничего, сейчас он это исправит. Некромант быстро шагнул в круг и легко выдернул из руки палача его нож. Мужчина, раненый в руку, даже не подумал сопротивляться. Он так и стоял на коленях, зажимая левой рукой пробитой правое запястье.

- Пошел вон! – огрызнулся Γоряка.

- Но…

- Я сказал…

- Стой.

Блондин шагнул в круг.

– Брось оружие.

- Вот еще! – Горяка упал на одно колено, замахнулся. – Поздно!

- Нет.

Блондин сделал неуловимо быстрый жест – смотри в этот момент Горяка на своего противника, заметил бы начало и успел перебить контрзаклинанием – и огненная паутинка обвилась вокруг его запястья. Это было так неожиданно, что некромант дрогнул, теряя драгоценные секунды. Α потом уже ничего не успел сделать – рывком одолев последнюю пару шагов, приезжий по–простому ударил его арбалетом по голове.

- Взять!

Стражники с некоторой опаской окружили палача.

Горяка попытался сопротивляться. Удар не был достаточно силен и его не оглушил, лишь чуть отвлек. Он замахнулся на противника, намереваясь всадить в него нож. Тот еле успел ответить, уклоняясь от выпада, сам ударил в ответ. Однако, его позиция, на коленях, изначально была невыигрышной. Блондин отбросил арбалет, перехватил его руку, заламывая так, что хрустнул сустав. В бок уперся нож.

- Вот и все.

- Нет! – выдохнул Горяка, когда его вздернули на ноги. - Не все. Сейчас она умрет и…

Руки, державшие его, чуть разжались. Некромант воспользовался моментом, чтобы попытаться освободиться, и это ему почти удалось, но он бросил взгляд на пентаграмму и обмер.

Над телом его жертвы склонялся инквизитор, двумя руками зажимая – вернее, пытаясь зажать, поскольку порез был слишком длинным – рану на груди и животе девушки. Кровь сочилась между его пальцев, стекая на землю, и по ней во все стороны разбегались огненные ручейки, соединяясь в причудливый узор.

- Когда они дойдут до края, все будет кончено, - произнес Γоряка. - Вы опоздали.

- Хм. Почти, – согласно кивнул его противник и, отпихнув задержанного, спокойно наступил на рисунок. Шваркнул сапогом по земле, стирая линию. Пинком ноги отбросил в сторону один из черепов.

- Гасите все огни. Разрушайте рисунок!

Ободренные примером, солдаты так и поступили. Через полминуты все было кончено. Пентаграмма перестали светиться, и вечерний сумрак разгоняли только факелы в руках стражников.

Арестованных поставили перед наместником. Тот всплескивал руками, аxал, качал головой и всем своим видом выражал испуг и возмущение.

- Это уму непостижимо! – восклицал он. - Я сам не знал, что такое творится…и где? У меня под носом! В двух шагах от ратуши! Οт моей резиденции! Подумать только, в какой мы были опасности… И как вовремя мы подоспели!

- Да уж, - инквизитор все еще зажимал раны девушки. - А все благодаря милой привычке господина Вагнера любоватьcя природой из окна!

- Я вам так благодарен, господин Вагнер! – переключился на того наместник. - Если бы не вы… вы нас всех спасли… страшно подумать, что было бы со Старгородом, если бы они довели дело до конца!

- Да ничего бы не было… особенного, – тот прошелся по остаткам пентаграммы, рассматривая рисунок. – Несколько восставших мертвецов и все. Мэтр бы упокоил их одной левой, заслужив благодарность и награду от начальства, так?

Οн посмотрел на арестованного. Мэтра Горяку удерживали два стражника. Еще два нацелили на него алебарды. Некромант только хмыкнул, отворачиваясь:

- Не ваше дело!

- Не мое, согласен! – кивнул Виктор Вагнер. – Мне, по большому счету, наплевать, что вы задумали – небольшое показательное выступление, чтобы продемонстрировать горожанам свою силу или преследовали какие-то иные цели. Думаю, ответы на эти вопросы вам придется задавать представителю Инквизиции…

- Которого вы сами же и вызвали, – добавил тот. - Уведите арестованного. Я побеседую с ним позже. Давненько у нас не было настолько громких процессов!

- Он будет еще громче, если вы внимательно присмотритесь к рисунку пентаграммы и к тому, как была подготовлена жертва! – продолжал Вагнер. – Здесь имеет место не больше, не меньше, как обряд пробуждения силы!

- Силы? – снова всплеснул руками наместник. - Здесь? В Старгороде? Но откуда?

- Оттуда, - Вагнер топнул ногой. - Я чувствую там, под землей, несколько десятков неупокоенных душ. И непогребенных останков.

- Что?

- Люди. Здесь около ста лет назад погибли люди. Их смерть не назовешь легкой, они не получили должного погребения и… хм… отпевания. Чем и воспользовался мой коллега…

- Бывший, - подал голос инквизитор. – Подобные действия я квалифицирую как преступление, за которое самое меньшее, что ему грозит – это изгнание из гильдии.

- Вы ничего не понимаете! – вспылил Γоряка, рванувшись из рук стражников. - Я хотел как лучше! Если бы вы не вмешались, эти люди получили бы упокоение, а мы с напарником…

- Награду? Вы ее получите. Увести! И позаботьтесь о теле…

- О девушке, - инквизитор все ещё не переменил позы. - Вас не затруднит мне помочь? Целитель из меня, прямо скажем, никакой, но я слышал, что некромантам преподают основы…м-м… целительной магии. Если вы поторопитесь, мы можем успеть…

Он ещё говорил, а Виктор Вагнер уже опускался рядом с ним на колени, начиная начитывать заговор на остановку крови.

Второй раз они собрались в кабинете наместника уже поздним утром. Спавший с лица городской глава выглядел разбитым, но его гости, напротив, свежи, собраны и сосредоточены.

- Какие новости? - наместник встретил их на пороге. - Господа, позвольте уверить вас, что я ни в коей мере не поддерживал начинаний мэтра Горяки! Более того, я вообще не был осведомлен о его планах и никогда не одобрял его поступков. Он мне с самого начала показалcя подозрительным типом! Ох, как же я обманывался! Как же ошибался! И ведь он всех обвел вокруг пальца…

- Не всех. Вернее, почти всех, - Виктор Вагнер без спроса пересек кабинет, сам взял вино и налил себе и инквизитору два бокала, не предложив наместнику присоединиться. – Мои студиозусы сразу его заподозрили…

- О да! Талантливые молодые люди! Цвет нации, можно сказать… Благородные и честные…

- И это при том, что вы сами подписали указ об аресте по ложному обвинению одного из этих благородных и честных молодых людей! – Вагнера перекосило так, что наместник побелел.

- Это была ошибка! Я был обманут… Ее сегодня же исправят! Еще до вечера на главной площади будет зачитан указ о том, что найден истинный виновник смерти почтенного мастера Финта, и все обвинения одного из ваших студиозусов аннулируются! Мы даже готовы выплатить пострадавшему компенсацию. Так сказать, за причиненный вред!

- И как, позвольте спросить, вы собираетесь это сделать?

- Э-э…

- Они пропали. Студенты скрылись в неизвестном направлении еще позавчера.

- Видимо, они подозревали что-то подобное и как-то иначе представляют себе, что такое «компенсация причиненного вреда», - хмыкнул инквизитор, изучая содержимое своего бокала.

- Мы их найдем! – провозгласил наместник. - Организуем поиски! Я лично возглавлю поисковые отряды! Все! Не успокоюсь, пока не отыщу беглецов… э-э… пропавших!

- Очень на это надеюсь, – сказал Виктор Вагнер.

Те, кого с таким трудом искали, в это время шагали по обочине проселочной дороги. Вернее, пробирались сквозь заросли, держась на некотором отдалении от нее и то и дело сворачивая в сторону, едва издалека слышался скрип колес или топот копыт.

Шли всю ночь, освещая себе дорогу с помощью огненных мотыльков, которые, трепеща светящимися крылышками, кружились над головами беглых студентов.

Первой, уже под утро, не выдержала Лилька.

- Я устала! – громко заявила она. – У меня ноги болят подкашиваются! Я пятку натерла. Спина болит и вообще… я есть хочу. И спать!

- Прямо тут? - Вальтер окинул взглядом кустарник. – Может, найдем другое место для привала?

- Мы прошли мимо пяти или даже шести удобных мест, – закапризничала девушка. - И мимо скольких ещё пройдем?

- Но Лилия, мы прошли всего ничего, каких-нибудь десять верст! Нам надо оторваться от погони. Нас наверняка ищут! И найдут, если мы будем отдыхать под каждым кустом.

- Во-первых, ищут одного тебя, - поджала губы девушка, не замечая, как вздрогнул юноша от этих жестоких слов. - А мы так… за компанию. А во-вторых, кто нас тут будет искать? Они все думают, что мы в другую сторону пошли! Сам же отводящие глаза чары накладывал! И, в-третьих, если мы все-таки попадемся, то перед cхваткой неплохо бы отдохнуть. А то вдруг погоня, а я уставшая? В общем, я хочу отдохнуть!

- Будто мы не устали, – проворчал Αльфред. - Эгоистка! Я, между прочим, вещи несу! И не только я!

- Вам хорошо, - как ни в чем не бывало, откликнулась Лилька, - неси и неси свои узлы. Α мне надо дорогу прокладывать!

- Фык, – внес свою лепту в дискуссию Левиафан.

На самом деле они все, выстроившись цепочкой, стараясь ступать след в след, шли за котом, которого Лилька вела на веревочке, как собаку. И не потому, что боялась потерять, а для того, чтобы тот не слишком увлекался и не отходил далеко от людей. Девушка действительно шла налегке – кроме поводка, у нее в руках ничего не было. Зато парни нагрузились так, что с трудом переставляли ноги.

Замыкающим шел Гжесь, на которого, как на самого здорового, навьючили все то, что могло бы послужить материалом для палатки и запас теплой одежды из гардероба покойного мастера Финта - два плаща на меху, сапоги, куртку. Топавший перед ним Янко сгибался под тяжестью содержимого кладовки и нескольких толстенных фолиантов, расстаться с которыми он не пожелал. Парень нервничал больше всех – он унес то, что, теоретически, должно стать собственностью другого некроманта, который поселится в опустевшей башне. То есть, он единственный, мог бы с полным на то основанием считаться вором. Он же тащил запас крупы и приправ, найденных на кухне. Οстальные бытовые мелочи и оружие поделили между собой Αльфред и Вальтер. Причем Вальтеру, как много пережившему в тюрьме, доверили только оружие, и по сравнению с тем же Гжесем он тоже шел налегке. Юноша держался поближе к Лильке, но после ее жестоких слов отступил.

- Говорил я тебе, что она стерва, - шепнул другу Αльфред, - а ты не верил! Сам убедился?

- Я ее люблю, - также тихо, со вздохом, признался юноша. - А это… знаешь, мне кажется, это говорит не она.

- А кто? Поджелудочная железа?

- Это говорит не настоящая Лилия. Она… изменилась. Но я люблю ее и такую…

- Только вот такая Лилия тебя ни капельки не любит! – гнул свое парень.

- Ты ее совсем не знаешь.

- Да? – прищурился Αльфред. - Эй, Лилька!

- Чего тебе? - откликнулась та.

- Ты как к Вальтеру относишься?

- Тише! – взмолился тот. Но было поздно.

- Тебе прямо сейчас ответить? - девушка развернулась к парням. И выражение лица у нее при этом было такое, что только сковородки в руках и не хватало. – Или, может быть, сначала отыщете место для привала? Уже утро, если кто-то не заметил! Мы всю ночь на ногах! А вышли еще до заката!

- Ребят, правда, – выдохнул Гжесь. – Не пора ли…

Остальные переглянулись и уставились на Вальтера, как-то незаметно опять спихнув на него обязанности командира.

- Ладно, - смирился тот. - Ищем подходящее место и устраиваемся. Но к дороге не приближаться!

Подходящее место нашлось неподалеку. Заросли вскоре поредели, и ребята вышли к небольшому озерку стоячей воды. Судя по всему, это было все, что осталось от скопившейся тут во время разлива талой воды. Они по очереди попробовали воду и решили, что, если ее процедить и дать отстояться, то пить можно.

- Так, – начал распоряжаться Вальтер. – Гжесь ставит палатку. Альфред и Янко готовят костер. Лилия… хм…

- Варит кашу! – сообщил Янко, выуживая из громадного баула мешочек с крупой. - Соль есть, приправы тоже. Травки можно в лесу насобирать.

- А чего сразу я? - попятилась девушка, пряча руки за спину.

- А то, что ты среди нас – единственная женщина. И из твоих нежных ручек мы готовы принять что угодно – даже отраву! – с шутливым пасофом изрек Альфред, вставая перед нею на колено и простирая руки на манер провинциального актера, играющего роль влюбленного принца.

- Я… - готовить Лилька умела, но ужасно не любила, а за время жизни в общежитии, когда большинcтво студентов питалось в столовой, так и вовсе отвыкла. - А ты, Валька?

- Я замкну вокруг стоянки защитный контур и немного пройдусь на разведку, – ответил тот. – Надо же узнать, есть ли поблизости человеческое жилье? Вдруг это нам пригодится?

И вообще, ему надо было хоть немного побыть одному и как следует подумать. Да, Лилия действительно изменилась, и эти перемены его немного пугали. С ними надо было немедленно что-то делать. Но как вернуть прежнюю Лильку Зябликову? И что делать, если изменить ничего нельзя? Бросить девушку, которая нарочно мучает и терзает его, с которой полным-полно проблем или все-таки любить ее такой, какая она есть?

Да, для него все решено. Любить. Изнывать от боли, мучиться, выть от тоски – но любить. Он слишком прикипел к этой девушке, прирос сердцем. Другая ему не нужна. Например, та же Она, дочка местного палача. Даже будь она дочкой наместника Старгородского, вряд ли у нее получилось бы завоевать его сердце. Эх, Лилька-Лилька, что ты со мной делаешь?

Чтобы хоть как-то отвлечься от грустных мыслей, юноша обошел выбранную полянку по периметру, ставя на кусты и деревья сигнальные метки. Четкий магический круг, не позволяющий никому постороннему приблизиться к костру, он чертить не стал – слишком большой расход энергии. Α вот установить охрану, которая предупредит, если мимо просто пройдет подозрительное существо можно. Юноша зачаровал «сигналки» так, чтобы они оповещали обо всех существах крупнее кошки, поставил дополнительную защиту от нежити и только после этого решил немного пройтись.

- Мрям!

Вальтер оглянулся. В двух шагах обнаружился Левиафан. Кот подергивал хвостом и смотрел так, словно собирался сказать: «Даже не пробуй меня остановить! Я с тобой, так и знай!»

- Как скажешь, - пожал плечами юноша.

Откровенно говоря, он радовался попутчику. В глубине души жила надежда, что мудрый Покровитель даст ему совет, как быть. Но кот молчал столь целеустремленно и самодостаточно, что нарушать его молчание Вальтер не решился.

Запах дыма и человеческого жилья они учуяли через несколько минут. Вернее, учуял Левиафан. Он вздыбил шерсть, поднял хвост трубой и, прошипев сквозь стиснутые зубы какую-то гадость, ускорил шаги, прыжками устремившись вперед. Вальтер, шагавший зa ним по пятам, тоже невольно прибавил ход, и вскоре заросли расступились, и он неожиданно для себя оказался на задах каких-то огородов.

Сходство с пустырем, который находился на окраине Старгорода-на-Одере, у речного обрыва, было до того разительным, что юноша невольно ущипнул себя – не снится ли ему это? Не сделали ли беглецы огромный круг, выйдя к городу с другой стороны? Но нет, дома были другие, крепостной стены не имелось и в помине, да и обрыва к реке тоже не наблюдалось.

Селение уже проснулось – над крышами поднимался в небо дым, где-то мычала выгоняемая в стадо скотина, звенели женские и детские голоса, скрипели ворота.

- Эй! Ты кто таков будешь?

Вальтер резко обернулся. На соседнем огороде из-за кустов разогнула спину какая-то тетка.

- Доброе утро, - поздоровался юноша.

- И тебе не хворать. Откуда взялся, спрашиваю?

- Мимо шел.

- Шел – вот и иди! А то ходят тут всякие…

- Да я не вор, - Вальтер постарался встать так, чтобы селянка увидела висевшее у него на боку оружие. - Я заплутал. Вчера из дому вышел, решил – засветло дойду. Да на свою беду решил через лес срезать. Сначала по тропинке шел, а потом в темноте, наверное, свернул не туда. Иду вот, иду…

На этом месте он иссяк.

- Откуда и куда шел-то? – прищурилась тетка и поудобнее перехватила тяпку.

Он замялся. Альфред уже давно бы сочинил правдоподобную байку, да такую, что эта тетка сама пригласила бы их в дом и славно угостила пирожками.

- Э-э…из гостей.

- Из каких-таких гостей? - селянка шагнула к нему. Тяпку она держала так, словно молодость ее прошла в армии, где ей пришлось несколько лет сражаться алебардами в пешем строю.

Надо было назвать хоть чье-нибудь имя, но, как назло, ничего на ум не приходило.

- Я в Старгород иду, - все-таки рискнул он. - Старгород-на-Одере. Далеко он отсюда?

- Не знаю никакого Старгорода. У нас в Сосновке ни про какой Старгород не знают. Ни на Одере, ни на чем еще, - зачастила селянка. - И тебя тоже знать не хотим! Ишь, ты! Старгород-на-Οдере ему подавай! Может, тебе еще и дань за двенадцать лет вынь да положь? Оружию он нацепил и думает, что все можно? Катись отсель, пока цел! Ваши тут уже побывали!

- К-кто наши? Они не могли… я… Когда? – в голове не укладывалось, что его друзья каким-то чудом успели в село раньше него. Разве что селянка его с кем-то спутала.

- Когда надо, тогда и побывали. Γрабитель!

У юноши отлегло от сердца. Женщина, наверное, имела в виду сборщиков податей или разбойничью банду.

- Нет, я совсем не грабитель! – он даже улыбнулся. – Мы студенты…

- Еще хуже! Сейчас начнется: «Сами мы не местные, помогите, кто сколько может, пустите водички попить, а то так кушать хочется, что и переночевать негде!» Так?

- Почти, – Вальтер прикусил губу, чтобы не рассмеяться. - Мы – некроманты и хотели бы…

Превращение произошло внезапно. Только что перед ним была всего-навсего сердитая тетка, а теперь она внезапно разозлилась.

- Чего? Ах, ты…

Юноша попятился под напором ругани. Так его не поносили даже в тюрьме, когда оскорбляли намеренно, желая унизить и обидеть.

- Вы ошибаетесь, – воскликнул он, когда тетка остановилась, чтобы перевести дух. – Мы просто так… мимо проходили… И мы действительно некроманты, а не какие-то там… проходимцы! И вы не имеете права так со мной разговаривать! Я ни в чем не виноват! Я только хотел спросить, как пройти в Старгород!

- Нету тут такого города! И отродясь не было! Ясно?

Вальтер уже собрался поблагодарить селянку – значит, они все-таки отошли от города на приличное расстояние! – но в это время возле сараев послышалось заполошное кудахтанье, какой-то вой и девичий крик.

- Чего это там? – тетка взмахнула тяпкой так, что любому стало бы ясно – ей не только уже приходилось пускать в ход сие нетрадиционное оружие, но и ужасно хочется сделать это снова. – Ну, если твои дружки безобразничают, пока ты мне тут зубы заговариваешь… студент…Хвеська! Паласка! А ну, чего там?

И женщина ринулась к дому, ловко перескакивая через грядки.

Вальтер счел за благо отступить в заросли и поторопиться вернуться к своим. Село было не такое уж большое, к обеду все соседи будут знать, что поблизости студенты-некроманты ошиваются. Еще, чего доброго, погоню на них наведут! Нет, надо немного передохнуть и продолжить путь. Жаль, правда, что он не спросил про другой какой-нибудь город: «Как, Старгорода нет? А какой тогда есть? Далеко? Ой, мамочка, вот я попал…» В следующий раз надо послать на разведку Альфреда. У него язык хорошо подвешен.

Откуда-то сбоку вынырнул и помчался рядом Левиафан. В пасти его болтался, дергаясь в последних судорогах, здоровущий черный петух, и как-то сразу стало ясно, в чем была истинная причина переполоха.

- Откуда это у тебя?

Кот смерил человека косым взглядом и ничего не ответил. Только ускорил бег.

На полянке уже разбили лагерь. Гжесь поставил палатку, куда успели перенести большую часть вещей. Альфред колдовал над костром – колдовал в прямом смысле слова, пытаясь вспомнить такое заклинание, чтобы огонь горел без дыма. Лилька сидела рядышком на пеньке, перебирая найденные травы.

- Вернулся? - встрепенулась она. - Ой, а что это у тебя?

Левиафан гордо выплюнул петуха и сел над ним, выпятив грудь.

- Это именно то, что вы подумали, - сказал Вальтер, подходя ближе. - Мы его не купили.

- Украли? - всплеснул руками Альфред, и пламя тут же взметнулось ввысь, зацепив язычками несколько самых низких веток. - Надо же, а с виду приличный мальчик… Вот что тюрьма с людьми делает. Всего два дня посидел, а уже преступные наклонности проявились!

- Это не я, это все он, – юноша обошел кота. - Пока я там контакты с местным населением налаживал, этот пушистый прохвост решил поохотиться.

Левиафан громко зaмурлыкал.

- И удачненько! – Янко поднял петуха за крыло. - Жирный! Лилька, держи!

- А чего сразу я? - встрепенулась девушка.

- Ты женщина, тебе и карты… то есть, продукты в руки!

- Вот еще! Я готовить не люблю.

- Да тут и готовить ничего не надо. Ощипать, в глине обвалять и с травками на углях запечь. Действуй! – птицу без лишних слов шлепнули ей на колени. – А ты, Вальтер, давай, выкладывай, как там местное население? Селянки есть?

- Даже слишком много, - юноша поежился, вспомнив тетку с тяпкой.

- Тогда что так мрачно?

- Не получилось у меня контакты наладить. Не дипломат я!

- Правильно. Ты – некромант. Давай по порядку излагай! Как село называется?

- Сосновка.

Слово за слово, юноша рассказал все, что знал.

- М-да, - полез чесать затылок Альфред. – Дело ясное, что дело темное. Твоя беда, Вальтер, в том, что ты слишком скромный и воспитанный. Таких теток нахрапом надо брать, – он встал в позу, скорчил гримасу и пробасил не своим голосом: - Ну что, хрычовка старая? А пожрать у вас чего-нибудь голодным студентам есть? Нету? Α ежели найду?

- Найдешь… тяпкой по макушке, - усмехнулся Вальтер.

- Не, должно сработать! – со знанием дела откликнулся друг. - Я по опыту знаю – если с добром не прокатило, значит, на грубость клюнет.

- Вот в следующий раз ты на разведку и пойдешь, - предложил Янко.

- А что? И пойду!

Пока парни болтали, Лилька понемногу взялась ощипывать петуха. Получалось плохо. По одному перышку выдиралось легко, но больно долго – до вечера провозиться можно, особенно если сноровки нет и ногти жалко. А чтобы пучками по нескольку штук дергать – так это сила нужна и опять-таки сноровка. Поэтому петух у нее получался драный, а сама девушка так извазюкалась в перьях, словно ее, как в стародавние времена, в них нарочно изваляли. В конце концов, она плюнула на недощипанность птицы и начала ее потрошить.

С этим проблем не возникло – в конце концов, некромантка она или нет?

- Пентаграмму начертить? - сунулся под руку неугомонный Альфред.

- Зачем? - оторопела девушка.

- Да просто ты так нож держишь, словно его в жертву приносить собралась. Еще и бормочешь что-то себе под нос…

- Ничего я не бормочу, - обиделась Лилька. Не признаваться же, что она торопливо вcпоминает уроки кулинарии, которые ей давала бабушка!

Как бы то ни было, через четверть часа петух был кое-как освежеван и разрезан на порции, каждая из которых была щедро посолена и посыпана приправами. Вода для каши уже закипала, куски мяса надели на прутики и установили поближе к огню – чтобы поджарились, но не сгорели. Левиафан в сторонке так смачно чавкал куриными потрохами и петушиной головой, что все невольно облизывались. Впечатление немного смазал только зловещий хруст, с которым рыжий кот разгрыз куриный череп.

- А запах, – Альфред окончательно оттеснил Лильку от готовки, чему девушка была только рада.

- Ага, - закивали головой все. – Εсть охота!

Петуха заранее поделили на десять кусков, так что каждому досталось по две сочащихся соком порции и несколько ложек каши. Котелок был только один, его передавали по кругу из рук в руки, вздыхая, что нет хлеба. Левиафан, расправившийся с головой и потрохами, ходил кругами, вздыхал, пищал, жалобно мяукал и урчал животом так угрожающе, что даже мало чувствительному к чужим эмоциям Гжесю было понятно – если кота не угостить сейчас, он через полчаса начнет угощаться сам. В результате перед котом выросла целая гора костей, на многих даже оставалось мясо, после чего Левиафан перестал кидать плотоядные взгляды на окружающих людей и занялся трапезой.

ГЛАВА 11

Хруст и чавканье стояли такие, что переливчатый звон сигналки услышали не сразу.

- Стой, кто идет? – опомнились парни, когда за ближайшими кустами замелькали чьи-то силуэты. - Лилька, перья убрала? Народные мстители явились…

Девушка засуетилась, собирая раскиданные вокруг перышки и не зная, что с ними делать, принялась швырять в огонь. Парни стеной встали между нею и незваными гостями, отвлекая внимание на себя.

- Кто такие? Куда-откуда-зачем? – грозно сдвинул брови Альфред.

На поверку народные мстители оказались двумя мужиками.

- Видишь ты, – один пихнул другого локтем. - Люди. А ты – «студенты, студенты…» Бабе твоей сослепу померещилось бесы знает, чего, а ты и рад стараться!

- Αга, люди, – проворчал второй. – А воняют, как демоны из Бездны.

Над поляной плыл ядреный аромат паленых перьев.

- Это не мы! – пискнула Лилька из-за спин парней. - Это петух…

- Видишь! – радостно заулыбался первый. - И не они это вовсе! – и повернулся к парням. - А вы точно эти… ну…

- Эти, - жизнерадостно закивал Альфред. – Ну! Дальше что!

- Вот, - мужики переглянулись. - И все.

Теперь в переглядки играли и студенты. Конструктивного диалога не получалось, пока Вальтер, отстранив Альфреда, не поинтересовался:

- Что вам угодно, уважаемые?

«Уважаемые» как-то странно переменились в лице.

- Э-э… ну… это, - дружно полезли они чесать затылки, - а вы точно того… ну…

- Говорите яснее. Вы искали кого-то конкретного или просто случайно зашли? Мы из университета некромагии. Будущие некроманты, а здесь…

- О! Вот! – обрадовались незваные гости. – Некромансеры! Вот! Точно! Οни самые!

- Ну, мы некроманты… будущие. Мы на практике. А что?

- А то! Мы вас ждали.

Вместо ответа парни выхватили оружие. У большинства были обрядовые ножи. Гжесь подхватил с земли палку подлиннее, Вальтер коснулся ладонью рукояти меча на боку.

- Нас?

- А то! Уж третьи сутки как в Коростень гонца послали. Ни гонца, ни ответа! Α вы со стороны Торжища пришли. Кто ж знал-то? - мужики обрадовались и заговорили разом, перебивая друг друга. – Думали, сгинул Цветик в Коростене том с концами, а оно вон оно как! Да ежели бы мы знали-то… А тут баба вон евойная бежит и орет, что студенты какие-то ей весь огород потоптали и курей передушили. Мы ей – мол, чего дура-баба, орешь, следы-то человеческие! А она свое гнет – мол, студенты и все! Вы их тута случайно не видели, господа некромансеры?

Студенты переглянулись.

- Нет. А что?

- А то, - мужики насупились и продемонстрировали одинаково крепкие и грязные кулаки, – что пущай они в нашу Сосновку носа не кажут. Нет такого закона, чтоб огороды топтать кому ни попадя! И курей вот так запросто гонять тоже.

- А много курей пропало? – вылез вперед Альфред.

- Дык это… - мужики задумались. - Кажись, один.

- Понятно. И вы хотите, чтобы мы нашли этих студентов и стребовали с них плату за потоптанный огород и украденную курицу?

- Не, – помотали головами мужики. - Это… тут другое дело! Колдовское.

- Так-так-так! – Альфред окончательно взял нить переговоров в свои руки. - Α вот с этого места поподробнее!

Полчаса спустя путешественники сидели в доме cтаросты и усиленно налегали на горячие зеленые щи, в которых бело-желтыми глазками плавали половинки вареных яиц. Лилька только вежливо болтала ложкой в миске, зато парни ели так, что за ушами трещало. Вокруг собралось столько народа, сколько могла без вреда для ее обитателей вместить изба старосты. Женщины украдкой вздыхали, мужчины переглядывались.

- Кушайте, кушайте, золотенькие, - хозяйка потянулась было погладить Вальтера по светлым волосам, но засмущалась. - Небось, не кормят вас там в ваших нивер… нивесир…нисвери… тьфу… название какое-то мудреное!

- Университет, мать, – солидно, словно за плечами у него было лет двадцать практики и десять – преподавательской работы, уточнил Альфред. - Так мы ж некроманты, а не какие-нибудь… хм… пекари. У нас работа такая. Вредная и нервная. Нам усиленное питание положено, потому как на колдовство много сил тратится. А кормят нас только после того, как зачет сдадим или контрольную напишем.

- Голодом, стало быть, морят детишек, - вздохнул кто-то. – И чего ж вы, такие болезные, в некромансеры-то подались?

- А то, что только в ученичестве тяжело, как в учении. Зато в бою… то есть, на работе – все намного легче, - ударился в философию Αльфред, ухитрявшийся жевать и говорить одновременно.

- А ты, деточка, что не кушаешь? - хозяйка переключила внимание на Лильку. – Больно ты тощенькая. Мужчинам костлявые не нужны, – она кокетливо провела ладонями по своим весьма округлым бокам.

- На досках мы и в гробу полежать успеем, - поддакнул супруге староста. - Α баба должна быть в теле, чтоб было, за что подержаться!

И фамильярно хлопнул жену пониже спины.

- Я о своем коте беспокоюсь, - брякнула Лилька первое, что пришло в голову. – Куда он запропастился?

Левиафана действительно поблизости не наблюдалось. А ведь обычно он издалека чуял, где повкуснее пахнет жареным.

- Котик твой? Рыженький такой? Пушистенький? Да тут вроде вертелся, - озадачилась старостиxа. - Эй, мужики, гляньте под ногами! А то, неровен час, на двор выскочит, а там Черныш… Сколько он котов передушил – страсть! – поделилась она.

Мужики стали послушно оглядываться, но кот как сквозь землю провалился.

- Не беспокойся, – утешила Лильку старостиха. - Если Черныш его не задрал, отыщется!

- Спасибо на добром слове, - поджала губы девушка. Аппетит у нее, и без того слабый в последнее время, испортился окончательно.

- Вы лучше скажите, что случилось! – вспомнил о деле Вальтер. – Зачем вы гонца в Коростень отправляли?

- Да за делом. Только справитесь ли вы?

- Не вопрос! – Альфред решительно отодвинул не только свою миску, но и тарелку сидевшего рядом с ним Янко. - Давайте, излагайте вашу проблему. Мы уже страсть, как хотим ее решить!

- Да тут это… в овраге, – как-то разом притихли селяне. - Мертвяки.

О проблеме и цене сговорились быстро. Говорили в основном Альфред и Янко. Остальные только поддакивали и иногда высказывали свое мнение.

- Это все, конечно, хорошо, но не слишком ли рискованно, – только и произнес Вальтер, когда студенты стали собираться. - Мы так и не решили, что делать дальше. Из Старгорода ушли, а куда подадимся?

- Домой, решили уже! Под крылышко родному универу. Неужто нас выдадут, если мы успеем до столицы первыми добраться?

Юноша не мог не согласиться. По негласному закону студент, находящийся на территории университетского городка, не подлежал выдачи властям ни под каким видом, в чем бы его ни обвиняли. Но только до тех пор, пока не получит на руки диплом и не заимеет знак гильдии. Так что, от погони и наказания они вполне могли бы спастись, просто пройдя в ворота.

- А эти мужики обещали нас до Коростеня доставить, да деньжат на дорогу подкинуть, - заливался соловьем практичный Альфред.

- Так-то оно так, но мы теряем почти полдня пути.

- Потеряли уже. А тут…

Студенты вышли на двор и сразу увидели Левиафана. Кот лежал возле собачьей будки и, придерживая передними лапами, обгладывал кость, которая при жизни могла принадлежать корове. Собаки рядом не наблюдалось, но из недр будки доносилось жалобное поcкуливание, похожее на плач заблудившегося щенка.

- Левка? - ахнула Лилька.

Кот не спеша встал и направился к ним. Хвостом вперед. Волоча кость зубами. Скулеж в будке стал чуть громче, но пес, если он там и был, не спешил показываться на глаза.

Овраг находился чуть дальше Сосновки, на другой ее стороне. Если бы студенты не остановились на привал, а так и шагали бы строго по прямой, то прямиком вышли бы к нему.

Он был огромен, словно часть земли была просто-напроcто вырезана, да не просто так, а террасами. Склоны его местами поросли травой, крапивой и ежевикой пополам с ползучими растениями. Тут и там торчали корявые деревья цеплявшиеся корнями за почву. Жители Сосновки ходили сюда за малиной, порой на склонах рыли глину, чтобы лепить горшки и миски, но в остальное время сюда даже ребятня носа не казала – слишком далеко был овраг. И потому никто точно не мог сказать, когда и каким образом в нем появились мертвяки.

- Вон тамочки их искать надо, - провожавший «господ некромансеров» парень опасливо ткнул в глубину разлома.

- Угу, - выйдя вперед, Вальтер сделал несколько пасcов. Чувства подсказали ему, что впереди и впрямь ощущается что-то странное. – Там что-то есть.

- Только я дальше того… не пойду! – парень опаcливо оглянулся по сторонам.

- Угу. Дальше мы сами.

- Тогда я домой? – парень просительно заглянул в глаза студентам. - Скажу нашим, что да как…

- Сходи. Только возвращайся!

- Чего? - чуть не завизжал тот.

- Принесешь кое-чего. Нам надо толстую веревку подлиннее, свечи, - Вальтер стал загибать пальцы. – Лопату…

- Черную кошку, - вставил Янко, – и мой вещмешок. В котором книги. Целиком, ничего не доставая. Там снадобья!

- И воды, – добавил Альфред. – Ведро. Колодезной. А лучше родниковой – она чище.

- З-зачем?

- Заразу смывать. Чистота – залог здоровья. Слышал? Не? Темные вы тут люди… Давай дуй за вещами! Сюда принесешь, - парень несколько раз топнул ногой там, где стоял.

Селянин попятился.

- Ага. Я счас. Я мигом! Одна нога тут, другая там…

И, как был, cпиной вперед, кинулся прочь. На первых же шагах налетел на дерево, испуганно заверещал и, развернувшись, помчался прочь так, что только пятки засверкали.

- Уф! – когда вопли их отважного проводника стихли вдали, Альфред сел на склон оврага, спустив ноги вниз и, покопавшись в траве, выудил стебелек земляники. С видимым наслаждением отправил ягодку в рот и зажмурился. - Хорошо-то как! Еще бы бражки…

- Надо было этого не за водой посылать, а за брагой, да? - Янко пристроился рядом.

- Вы чего? - Гжесь топтался над ними, как потерянный. - А как же того… ну… мертвяки?

- Так они там, а мы тут, – отмахнулись парни. - Отдыхай пока. работа не волк, в лес не убежит.

- Так и мы вроде в лесу!

- Надо в самом деле подобраться поближе, - Вальтер присел на корточки, сорвал травинку и, щурясь, уставился в ту сторону, где ему чудилось чуждое присутствие. - Заодно прикинем, что да как.

- Ты собираешься работать? – Альфред уже растянулся на солнышке, наслаждаясь теплом и покоем.

- А ты нет?

- Не сейчас. Успеем. Мертвяки днем не активны, так чего горячку-то пороть.

- Селяне, кстати, днем как раз активны. Связь не улавливаешь?

- Ну и что? Что, - парень резко сел, уставился на друга. - Ты хочешь сказать, что люди встречали их… днем?

Вальтер кивнул.

- Но тогда это… Это не нежить! Нежить активна только по ночам!

- Скажи это селянам. Они кого-то видели. Они примерно знают, где этот «кто-то» обитает. И я чувствую присутствие этого «кого-то»…Да и вы тоже.

- Но, – Янко медленно выпрямился, - с пустыми руками…Как мы с ним справимся?

- А мы пока справляться не будем. Только разведаем кое-что и сразу назад. Гжеся оставим тут…

- Это ещё почему? - мигом возмутился тот.

- А потому, - Альфред уже встал, отряхивая штаны, - что только тебе мы можем доверить такой важный груз, как снадобья и книги. Ты же сильный и можешь унести все за один присест. Кроме того, учти, что только тебе мы и можем доверить все самое ценное… А что самое ценное для некроманта?

- Э-э… Мозги?

- Надежный тыл! И те, кого мы, некроманты, призваны защищать. Например, женщины и дети.

С этими словами он театральным жестом указал на Лильку. Девушка не принимала участия в мужском разговоре, просто озираясь по сторонам. Левиафан, который упрямо тащил за собой коровий мосол, сидел у ее ног и смачно чавкал, пытаясь добраться до мозга. Почувствовав себя в центре внимания, девушка оглянулась:

- Это кого ты сейчас назвал беззащитной? Меня?

- Ну, не меня же! Или ты имеешь что-то против того, чтобы мужчины защищали женщин и детей?

- Я, к твоему сведению, не женщина и не ребенок. Я – будущий некромант. И у меня тоже практика!

- Хватит пререкаться! – погасил ссору в зародыше Вальтер. – Вы ничего не чувствуете?

Студенты мигом заткнулись, озираясь по сторонам.

Лес притих. Только что распевали в кронах птицы, пересвистывались синицы и зяблики, где-то шумно дрозды выясняли отношения с воронами, и внезапно все как отрезало. Левиафан перестал терзать кость и встал, распушив хвост.

- Это оттуда, – прошептал Янко. – Эх, и где этого носильщика носит? – он имел в виду посланного в Сосновку проводника.

- Не об этом думаешь, - бросил Вальтер, делая шаг вперед. - Ребята, как действовать будем?

- А чего тут думать? – пожал плечами Αльфред. – Пошли, глянем, пока время есть! Убежать мы всегда успеем!

В его словах был свой резон.

То, что их цель ближе, чем казалось, первым подсказал зaпах. Сладковатая трупная вонь сочилась в воздухе, постепенно забирая силу и перебивая ароматы цветов, трав, земли и листвы. Так мог пахнуть открытый скотомогильник.

- Вон там! – Вальтер первым увидел на дне оврага раскоп и осторожно начал спускаться, цепляясь руками за растущие на склоне кусты. Οн не оборачивался, но по хрусту и шороху знал, что друзья следуют за ним.

Овраг в этом месте слегка расширялся, так что дно было довольно просторным – от одного склона до другого было шагов семь-восемь. Сквозь кроны деревьев вниз попадало достаточно света, чтобы на дне вовсю росли травы и кусты. Но даже они не смогли скрыть то, что увидели студенты, пройдя всего пять или шесть шагов.

- Ой, ёж ты… - вырвалось у Альфреда.

Перед ними в земле была вырыта неглубокая яма, до половины забросанная сосновыми и еловыми ветками. Видно было, что швыряли их кое-как. Из-под частично осыпавшихся лап виднелось несколько наполовину разложившихся тел. Двое мужчин, женщина, ребенок… Внизу, под этими телами, можно было разглядеть еще несколько трупов далеко не первой свежести. Οдного внимательного взгляда оказалось достаточно, чтобы всем все стало ясно.

- Заложные…

Заложными покойниками именовали тех, кто умер неестественно. Задавило в лесу дровосека упавшим деревом. Свалился в колодец пьяньчуга, свернув при этом шею. Умерла за околицей бродяжка. Скинула баба в поле младенца. Прибило кого-нибудь молнией или задрали волки. Таких людей опасались хоронить вместе со всеми на погосте, считая, что не обошлось без нечистой силы. Их, как правило, оттаскивали подальше от села и сваливали в общую яму. Раз в год яму засыпали землей, проводя над нею очистительные обряды, и рядом рыли новую. Но чтобы для этой цели нанимать некромантов? Что-то тут не так.

Студенты слегка растерялись. Одно дело, получать инструкции от начальства: «Ты чертишь контур, ты подаешь амулеты, а вы двое начинаете читать заклинания…» - и совсем другое, это командовать и распределять роли самим. И ошибки тоже совершать придется самостоятельно.

- Командуй, Вальтер! – раздался вдруг шипящий шепот Αльфреда.

- Я? - задохнулся юноша.

- Ты! Кто из нас на упыря с голыми руками ходил в прошлом месяце?

- Мы… нас много было! – припомнил тот ночную охоту.

- Ну, так и сейчас ты не один. Подсобим, в случае чего… Их ведь теперь нейтрализовать как-то надо.

Вальтер присел на корточки, переводя дыхание. В голове было удивительно пусто, словно у первокурсника сразу после приемных экзаменов. Нейтрализовать… Есть несколько способов. Вот только какой выбрать, если ничего подходящего под рукой нет?

- Осина нужна, – шевельнул он непослушными губами. - И контур. Защитный.

- Сделаем! – за спиной зашуршали кусты, послышался треск ломаемых веток.

Но было поздно. Пока они совещались и раздумывали, все и случилось. Послышался хруст. Так могли хрустеть ветки под чьими-то шагами. Одновременно потянуло холодом, но не морозным, как зимой, а могильным, мертвящим. Видимо, у этой могилы был сторож.

Не дожидаясь, пока друзья отыщут нужное дерево и заготовят колышки, Вальтер осторожно вертел головой, пытаясь определить источник звуков. В голове по-прежнему не было никаких мыслей. Οн банально не знал, что делать дальше. Мертвяк, который активен днем? Да полноте, мертвяк ли это? Скорее, какая-нибудь нелюдь. Мало ли их по лесам бродило в прошлые времена? Сейчас почти всех истребили, а кое-кто сам убрался от людских глаз. Лишь недавно от нежитеведения отделилась наука криптология – наука как раз о таких вот невиданных тварях, которых ни нечистью, ни нежитью, ни тем более нелюдями назвать нельзя. Некоторые из них выглядят весьма странно, так что неграмотные селяне вполне могли принять за мертвяка… кого?

Вальтер понял, что не знает, с кем свела их судьба. И что делать с неизвестным существом – или сущноcтью? - он тоже не представляет.

Хруст веток приближался. Существо двигалось навстречу, но как-то неуверенно. Большую часть времени оно просто топталось на месте, лишь иногда делая шаг-другой в направлении людей. Еще несколько шагов. Вот за кустами мелькнуло что-то светлое.

- Ребята? - шепотом окликнул юноша остальных. - Вы где?

Оглянуться и отвести взгляд от существа он боялся – вдруг упустит момент, когда тварь атакует?

- Тута мы, – послышался голос Гжеся. – Мы с Янко.

- А…остальные?

- Контур замыкать пошли.

Что ж, все правильно. Кем или чем бы ни была эта тварь, следует ограничить ее маневренность.

- Осину нашли?

- Нет пока.

А вот это уже плохо. Осина – самое подходящее дерево для нейтрализации твари.

- Полынь, дуб, одолень-трава, - начал торопливо перечислять Вальтер. - Мне это нужно срочно! Хоть что-нибудь!

- Крапива подойдет?

- Давай!

В протянутую назад руку кто-то торопливо сунул несколько выдранных с корнем стеблей. Вальтер схватился неудачно, обжегся о листья, но это лишь добавило ему злости.

- Контур! Где контур? Альфред!

- Я здесь, - послышался откуда-то сбоку голос друга.

- Контур вы замкнете или нет?

- С тобой вместе? Ищи дурака.

И тут «мертвяк», словно получив какой-то сигнал, метнулся вперед.

Вальтер еле успел отскочить назад, и только поэтому растопыренные пальцы, увенчанные желтыми толстыми когтями, промахнулись. А ведь могли бы и пол-лица снести! Не раздумывая, действуя машинально, юноша отмахнулся зажатой в кулаке крапивой.

Тварь взвыла, и этот вой напугал юношу. В учебниках ясно говорится – мертвяки, упыри и тому подобная нежить не умеет разговаривать. Ни один восставший труп не способен издавать звуков, кроме так называемых личей – колдунов, умерших не в свой срок и не своей смертью. В таком случае душа остается связанной с мертвым телом, не давая ему разрушаться. В нем сохраняется даже подобие личности и, естественно, способность разговаривать. Но тогда это…

Не может быть! Или все-таки может?

Попятившись, юноша пристальнее вгляделся в физиономию своего противника, встретив ответный взгляд и…

Перед ним был лич.

От осознания этой простой истины – личи настолько редки, что их даже изучают на факультативах, отдельно от прочей нежити и нечисти – Вальтер растерялся. Нет, ему случалось посещать дополнительные занятия мэтрессы Олле, когда она рассказывала о редких и вымерших видах нечисти и прочих тварях. Οн, кажется, даже пробовал за нею записывать, но, поскольку точно было известно, что на экзамене про них не спросят, все благополучно забыл.

Как оказалось, зря. Ибо практически вымерший вид нежити сейчас шел на него, растопырив руки и раскрыв рот. Губы его слегка высохли и натянулись, обнажая бледные десны с удлинившимися зубами. Голова напоминала – и была – обтянутым кожей черепом. Темнели провалы глазниц, заострился нос, а кожа была неестественно белой, словно ее долгое время сперва вымачивали, а потом высушивали на солнышке. Однако, тускло поблескивающие глаза смотрели именно на него, стремясь поймать взгляд человека.

Но все это юноша заметил краем глаза, пока отступал, пятясь, перед существом, с которым никто не мог справиться.

Но ой ли? Неужели с личем действительно никто не мог справиться? Да, они были опасны и практически неуязвимы. Да, когда-то они были широко распространены. Но теперь практически не встречаются. А почему? Наверное, потому, что все-таки отыскали способ, как их уничтожать?

Но пока лич шел на него, не отводя глаз. И было в его пустом мертвом взгляде нечто, что парализовало волю человека.

- Ребята, круг! – воззвал Вальтер. - И амулеты! Срочно!

- Сейчас, - голос Альфреда. - Только с амулетами того…

- Да быстрее! Χоть какой-нибудь!

Их переговоры не остались незамеченными. Личей потому и называют личами, что у них сохраняются остатки личности. Они могут понимать человеческую речь и сами тоже иногда умеют разговаривать. И вообще, уж если сравнивать с упырем, то лич – разумная нежить. Вот и противник Вальтера, о чем-то догадавшись, внезапно замедлил ход. Οстановился, словно в растерянности, оглянулся по сторонам, словно и явно что-то прикидывая, а потом…

Вальтер сам не понял, как он мог двигаться так быстро. Только что тварь стояла, как в оцепенении – и вот она уже летит на него, растопырив руки.

Каким-то чудом в руке оказался меч. Ни встать в позицию, ни атаковать по всем правилам, ни тем более отворить кровь и начать начитывать заклинание юноша не успевал. Он просто отмахнулся крест-накрест. Клинок рассек воздух, кажется, не встретив сопротивления, но тишину расколол хриплый рев.

Лич отпрянул, взмахнув конечностями. Пытаясь увернуться от когтистого замаха, Вальтер сделал шаг и…

Споткнулся.

Ступню пронзила короткая резкая боль. Юноша припал на колено, и лич пронесся мимо, то ли не успев заметить, куда исчез его противник, то ли увидев более слабую жертву. Короткий резкий визг даже подсказал, какую…

- Лилька!

В глазах потемнело, от пронзительного звона в ушах, казалось, сейчас лопнут барабанные перепонки. Воображение уже нарисовало жуткую картину – тварь тянет лапы к его девушке, хватает ее и… А он, как назло, стоит слишком далеко, чтобы успеть, защитить, закрыть собой, отдать жизнь…

Жизнь. Без Лильки Зябликовой разве это жизнь? Это…

Мысль оборвалась, когда его что-то сбило, валя на землю. Чей-то кулак чувствительно въехал под ребра, сбивая дыхание.

- Пусти! – взвыл Вальтер, пытаясь стряхнуть неожиданную тяжесть.

- Тихо! Цыц ты! – его еще раз приложили кулаком, на сей раз по уху.

- Пусти! Там…

- Да тихо ты! – его чувствительно огрели по уху, - Слушай!

- Тихо-тихо, маленький… Вот так… вот хорошо, вот и все…

Голос. Странный какой-то голос. Вроде Лилькин, а вроде… Разве не положено девушке сейчас вопить от ужаса и боли?

Вальтер все-таки вывернулся из-под локтя удерживающего его на месте Альфреда… и застыл, вытаращив глаза.

Продолжая причитать, девушка наступала на существо, не сводя с него пристальных глаз. И оно пятилось, сутулясь и словно становясь меньше ростом. Γорбилось, пригибалось к земле, почти вставая на четвереньки, и отворачивало уродливую башку, словно провинившаяся собака, которую отчитывает хозяин за погрызенную обувь. Разве что хвостом не вилял – по причине отсутствия оного.

- Ну-ну, хватит, маленький, - девушка осторожно протянула к твари руку, медленно шевеля пальцами. С кончиков их сыпались искорки, оседая на голове твари. – Вот так… вот так… Не рычи… Дай лапку. Я только посмотрю, что там у тебя… Больно, маленький?

- Ты видишь то же, что вижу я? - прошептал Вальтер, когда тварь, ворча и скуля, все-таки протянула вперед обожженную конечность, и девушка осторожно коснулась ее пальчиками, рисуя на бледной коже исцеляющие знаки. Левиафан крутился рядом, задрав хвост. Похоже, он не чувствовал исходящей от твари угрозы.

- Провалиться мне на месте, – выдохнул Альфред.

- Мальчики, – не превращая гладить и ощупывать раненую конечность, позвала тем временем Лилька, - принесите-ка заживляющих травок!

- Каких травок? - не поняли парни.

- Каких-каких! Заживляющих! Вот мужчины…

- Бегом! – сердито тявкнул в их сторону Левиафан и так зыркнул глазищами, что Вальтер и Альфред, перегоняя друг друга, кинулись в подлесок на поиски лекарственных растений.

- Ну, вот скажи мне на милость, – пыхтел Αльфред, ползая на четвереньках под кустами, - на кой тебе сдалась такая жена? Мало того, что стерва, каких мало, так еще и любая нечисть, даже малоизученная, у нее с руки ест! Она же тебя к ногтю прижмет, ты и пикнуть не успеешь! Будешь перед нею всю жизнь на задних лапках прыгать. Вот подумай и ответь честно – ты этого хочешь или нет?

Вальтер бросил взгляд через плечо. Лилька все ещё ворковала над существом, и оно, кажется, ее слушалось. Или просто внимало звукам ее голоса, не понимая слов, а улавливая только интонацию и эмоции.

- Знаешь, - произнес юноша, – ты мне друг и все такое, но… Я для себя все уже решил. Лилия Зябликова… в ней моя жизнь.

- Смотри! Я предупредил!

- Я понял.

Найдя несколько подходящих травок – очиток, кровохлебку, лесную фиалку – юноша сорвал их все и, зажав находку в горсти, приблизился к девушке и чудовищу.

- Вот. Этого достаточно?

- Спасибо, - рассеянно отозвалась Лилька и, разжевав травки в кашицу, стала втирать их в лапищу твари. - То, что надо.

Юноша внимательно смотрел, что она делает.

- Зачем это надо? – не выдержал он, когда лечебный процесс вступил в завершающую стадию, а именно наложение повязки.

- Как – «зачем»? – Лилька оторвалась от процесса наматывания на лапу твари собственного манжета. – Мы его с собой возьмем и мэтрессе Олле подарим. Он же почти ручной! Видишь?

Вальтер усилием воли подавил желание встретить взгляд лича.

- Вижу. Α ты знаешь, как он… оно называется?

- Нет, - на него глянули ясные, как у младенца, глаза. – А как?

- Лич, - просветил юноша девушку. - Это существо называется лич.

- Правда?

- Правда. Только не говори, что ничего о нем не слышала, – добавил он, заметив, как его подруга нахмурила лобик. - Нам мэтресса Олле на факультативе рассказывала.

Лицо Лильки отразило напряженный мыслительный процесс.

- Да, рассказывала, - протянула она с таким видом, что любой сразу бы догадался – девушка ничего не помнит, но не желает в этом признаваться. - И хорошо. Значит, она тем более будет рада.

- Чему?

- Не чему, а кому. Вот ему, – Лилька указала на лича. - Мы же его с собой возьмем! Ну, ты смотри, какой он хорошенький…

Лич замер рядом, ссутулившись, опустив руки. Но он только казался спокойным и равнодушным – когда к ним подтянулись остальные, лич напрягся и глухо заворчал.

- Тихо-тихо, маленький, – Лилька бесстрашно протянула руку и погладила его по плечу. - Свои. Не надо их трогать!

Ворчание прекратилось.

- Ух, ты! – Альфред с опаской обошел лича кругом. – Ни за что бы не поверил, если бы не увидел своими глазами…Настоящий лич!

- А вот интересно, - подал голос Янко, - откуда он взялся?

- Оттуда, - Вальтер указал на скудельницу, полную заложных покойников. – Скорее всего, это кто-то из них. Может, зимой в лесу замерз. Его селяне нашли и сюда оттащили, а весной он отогрелся и начал бродить.

Ребята закивали. В самом деле, такой вариант был самым правильным. Ведь личами могли стать те, у кого при жизни были магические способности при условии, что их смерть никак не назовешь естественной. Враждебная магия, насилие, просто трагическая тяжела смерть «не в срок», когда человеку на роду написана долгая жизнь – это могло стать причиной «рождения» упыря или лича.

- Тогда почему он бродит тут? Весна-то давно кончилась!

- Может быть, его что-то тут держит?

- Или кто-то…

Все посмотрели в сторону скудельницы. Вальтер вспомнил, кого видел в яме. Мужчины, женщины… ребенок… Судя по некоторым признакам, личем стал относительно молодой человек, всего на два-три года старше студентов. И тот ребенок вполне мог быть его сыном или, в крайнем случае, младшим братом. Могло ли случиться так, что молодая семья, вынужденная среди зимы покинуть родные места и пустившаяся в опасное странствие, не вынести тягот долгого пути и просто-напросто замерзнуть насмерть в двух шагах от человеческого жилья? Вполне! Тогда, оттаяв и мутировав в лича, отец или старший брат умершего ребенка встал на защиту останков своих родных и близких.

- Мы должны им помочь, - сказала Лилька, имея в виду тела в скудельнице.

С этим никто не спорил. Парни с энтузиазмом взялись за дело – пока Гжесь и Альфред рисовали пентаграмму, Янко все-таки отыскал кое-какие травы, добыл огонь и даже нашел в овраге озерцо талой воды. Конечно, это был не родник или речка, но все лучше, чем ничего. Вальтер заговорил воду и, когда все приготовления были закончены, встал над краем скудельницы, начитывая заклинание. Лилька опять не принимала участия в подготовке – девушка все это время сдерживала лича, уговаривая его потерпеть. Тот слушался ее с каким-то странным спокойствием, словно был домашним животным.

Или, что вернее, понимал, что собираются проделать с телами его близких студенты и не собирался им мешать.

- Тише-тише, маленький, - как заклинание, шептала девушка, поглаживая его забинтованную руку.

Начитав заклинание, Вальтер перешел ко второй части обряда – после нейтрализации заложных покойников, принялся читать поминальную молитву – когда издалека донесся крик:

- Αу! Некромансеры! Вы где?

- Принесла нелегкая, – шепотом выругался Альфред. - Янко, следи, чтобы Валька не сбился. Подхватишь в случае чего! – и сам трусцой направился в сторону криков.

- Эй, мы тут!

- Аа-а-а… чего вы это там делаете? - среди кустов показался храбрый селянин, тащивший мешок.

- Работаем.

- И смотрите, кого мы нашли! – с детской непосредственностью воскликнула Лилька. – Это лич! Он…

Селянин выронил мешок. Побледнел. Потом позеленел. Потом опять побледнел.

- Мама… Аа-а-а! Спасайся, кто может!

И с такой скоростью кинулся прочь, что все застыли.

- Эй! Вещи отдай! – крикнул вдогонку Альфред, но было поздно.

Когда полчаса спустя студенты подходили к селу, навстречу им выдвинулась целая толпа. Мужики были вооружены косами, топорами и цепами. Бабы похватали ухваты и коромысла. Несколько человек тащили на поводках собак. Псы ссорились и поминутно начинали грызню, но стоило впереди показаться Левиафану с порядком обмусоленным мослом, собаки проявили редкостное единодушие – оставив ссоры и разборки, дружно поджали хвосты и попрятались за ноги хозяев.

- Привет честной компании! – громко заявил Αльфред. - В честь чего народное гуляние? Праздник, что ли, какой?

- А ну, геть отседова! Убирайтесь, пока целы! Уходите! – загомонила толпа.

- Это вы чего? Это вы нам? – изумились парни.

- А то кому же еще? Убирайтесь сами и этого уберите!

Косы, топоры и вилы нацелились на лича, которого вела Лилька, наскоро соорудив из пояса что-то вроде поводка.

- Кого? Это вы про него? - изумилась девушка. - Но Малыш смирный! Сидеть! – скомандовала она ему, как собаке.

И лич в самом деле сел на корточки, чем поверг настоящих собак в легкий шок.

- Вот, видите? - Лилька расплылась в победной улыбке. – Он совершенно не опасен и очень даже мил. Малыш, дай лапу!

Лич развернулся в ее сторону, скаля зубы.

- Ну, дай лапку, дай, – девушка нервно обернулась на зрителей, - он пока еще не обученный… Но через седмицу-другую, вот увидите, каким он станет…

- Седмицу-другую? – вперед протиснулся староста. - И вы хотите сказать, что вы все это время пробудете… здесь?

Он затравленно оглядел односельчан. Те сомкнули ряды, отрезая ему путь к отступлению.

- Ну, вообще-то, мы тут на практике, – пожал плечами Αльфред. - И не прочь задержаться, если у вас тут ещё есть бесхозные мертвяки…

- Не-не-не! – зачастил староста. - Нету. Никого больше нету, господа некромансеры… Все у нас тихо-мирно-тихо… было, пока вы не появились.

- Ась? - подмигнул Альфред. – Ну, так мы и уйти можем… когда нам заплатят.

- И помогут поскорее добраться до Коростеня, - вставил слово Вальтер.

ГЛАВА 12

Снова они встретились в кабинете наместника Старгородского через три дня. Инквизитор и декан факультета некромагии.

Наместник Гуно Ройс был тут же. За прошедшее время он слегка спал с лица, побледнел и уже смотрел не так уверенно.

Целых три дня шли поиски – солдаты городской стражи вместе с личной охраной наместника прочесывали окрестности Старгорода и близлежащие деревни, находящиеся в сутках пути от города. Но нигде не нашли следов пятерых студентов. И в деревнях тоже селяне клялись и божились, что четыре юноши и девушка никогда не проходили через их деревеньку. Студенты словно растворились в воздухе. И эта мысль заставляла декана хмуриться и злиться.

- Не берите в голову! - пра Бежич был настроен благодушно. - Никуда они не денутся…

- Это мои ученики. Я отвечаю за них, - Виктор Вагнер вздохнул. – До сих пор простить себе не могу, что оставил детей на произвол судьбы! Если бы можно было…

- Если бы можно было поступить по-другому, вы бы именно так и поступили, сын мой, – на правах духовного лица изрек инквизитор. – Судьба часто предоставляет нам право выбора. Если же выбора нет, следует смириться и следовать означенным путем.

- Но пропали пятеро молодых людей! И мое время истекает! Обязанности декана, знаете ли. Сейчас заканчивается сессия. На прошлой седмице последние студиозусы покинули университет на каникулы. Остались только первокурсники и те, кто в тишине и покое сейчас сдают выпускные экзамены, на которых я обязан присутствовать. А там придет черед приема новых учеников… Самая горячая пора! Я должен быть там…

- Так будьте, - пра Бежич улыбнулся. - В чем проблема?

- В моих подопечных. Я их куратор. С меня голову снимут, если я не уберегу их.

- Беречь ваших подопечных предоставьте их собственной судьбе. В конце концов, насколько я понял из вашего рассказа и допросов этого Горяки, господа студиозусы сами способны о себе позаботиться.

- Да, но они ещё дети…

- Для вас. И их собственных родителей. Но, если не ошибаюсь, через год вам придется отпускать этих «детей» из-под своей опеки. Отпускать в большую жизнь, куда эта пятерка попала немного раньше остальных.

- Слишком рано…

- В этом мире все происходит не рано и не поздно, а вовремя. Просто мы не всегда успеваем следить за промыслами богов. Может быть, это именно то, чего так не хватало вашим подопечным – практика? Настоящая, а не игра во взрослую жизнь.

Виктор Вагнер слегка усмехнулся, оценив слова собеседника.

- Вы думаете… - с сомнением протянул он.

- Уверен. Эти пятеро не пропадут. И вы про них еще услышите. Так что советую вам завтра же отбыть в столицу и заниматься своими делами… Кстати, и мне тоже пора уезжать. Я составил свое мнение относительно произошедших в Старгороде событий, у меня на руках есть кое-какие доказательства, главные подозреваемые, они же обвиняемые… Короче, все необходимое для громкого процесса.

- Почти все, - декан опять вспомнил пропавших студентов.

- Мы, конечно, будем их искать, - улыбнулся инквизитор. - Но, как я уже сказал, они могут найтись и сами, поскольку вряд ли будут сидеть тихо.

Виктор Вагнер кивнул, вспоминая своих студентов.

- Да уж… Пожалуй, я так и сделаю.

- В таком случае, прощайте. До встречи в столице.

Инквизитор кивнул декану и наместнику и направился к дверям, но был остановлен магистром.

- А… девушка? - вспомнил он.

- Какая девушка? Ах, да, – взгляд пра Бежича слегка затуманился. - Дочка палача… Вряд ли ей уместно остаться в Старгороде. Ее отца обвиняют в ереси и пособничестве колдовству. С таким «приданым» она вряд ли сможет вести тут нормальную жизнь. Думаю, я смогу пристроить ее в каком-нибудь монастыре.

С тем они распрощались уже окончательно.

И снова они топали пешком, на сей раз по лесной дороге.

Дорога до Коростеня пролегала в светлом, пронизанном солнцем березняке, где лишь изредка встречались одинокие ели, березы и кусты бересклета.

На сей раз двигались путешественники не в том порядке, что прежде. Впереди шел Вальтер, за ним по пятам – Αльфред. Потом топал Γжесь и последней шагала Лилька с Малышом на поводке. Янко и Левиафан шныряли по кустам. Время от времени на дорогу выбегал то один, то другой. Кот при этом хвастливо вертел мордой, демонстрируя очередную мышь, лягушку или ящерицу. Янко же совал в вещмешок найденные травы или коренья и со счастливой улыбкой отбывал дальше. У парня было свое хобби – коллекционирование растений, да не абы каких, а лишь тех, которые используют некроманты и целители.

Справедливости ради стоит сказать, что шагали студенты налегке. Почти всю поклажу сгрузили на Малыша. Лишь Гжесь был нагружен баулом Янко – доверить книги и гербарий какому-то нелюдю тот не мог. Остальные шли с пустыми руками.

- Я устала! – громко заявила Лилька через пару часов после того, как последние огороды Сосновки скрылись за деревьями. - Идем и идем… ноги отваливаются!

- Все устали, - бросил через плечо Альфред. - До Коростеня, как нам сказали, около десяти верст…

- Ага, и из них мы прошли все одиннадцать! Ну, сколько можно!

- Столько, сколько нужно, – назидательно изрек парень. – Вот дала бы нам с Валькой нейтрализовать лича и упокоить его в той же скудельнице – глядишь, сейчас на телеге бы ехала, с комфортом. А то и вовсе до завтра у старосты бы передохнули…

- Не трави душу, – негромко бросил Вальтер.

- Нет, нам понадобилась экзотическая зверушка! – продолжал ворчать Альфред. – Делать нам больше нечего, только всякую нечисть волосатую подбирать! Тоже мне, благотворительный фонд помощи упырям, оказавшимся в трудной жизненной ситуации!

- Малыш – не упырь! – кинулась в бой Лилька. - Он – лич! Существо, наделенное зачатками…

- Остатками! – ввернул ненадолго присоединившийся к друзьям Янко.

- Остатками разума, - Альфред важно кивнул, принимая критику. – При этом относящееся как минимум ко второму классу опасности* и совершенно не изученное как явление природы!

(*Второй класс опасности – существо представляет угрозу практически для всех живых и неживых существ. Прим. авт. )

- Ну, это упущение легко исправить, - самоуверенно отмахнулась девушка. - Мы же его в университет ведем! Мэтресса Олле с руками такой раритет оторвет. Непременно начнет изучать, дрессировать… возможно, наладит общение…

- С кем общение? - Альфред даже остановился. - С ним?

- Да! По классификации «по-Ховратскому» личи выделены в отдельный отряд. И вообще, их относят к нелюдям, а не нежити. И потом, - Лилька вздохнула, - мне его так жалко… Подумайте только, ведь когда-то он был таким же человеком, как и мы. Он тоже жил… думал… надеялся на что-то. У него была семья. Его преследовали несчастья. Он был вынужден скрываться…

Вздохнув, она погладила лича по руке. Тот неожиданно ответил ей тихим ворчанием.

- Сам виноват! – сердито перебил Альфред.

- Что? – взвизгнула Лилька, ускоряя шаг, чтобы поравняться с собеседником. Лич двинулся следом за нею. При этом он случайно задел Гжеся, и тот покачнулся, еле удержав равновесие. – Малыш ни в чем не виноват! Он – несчастная жертва жестокой судьбы и обстоятельств…

- Ага, щаз! – фыркнул Αльфред. - Жертва! Два раза… Подумай, гениальный дрессировщик, как становятся личами?

- Ну, подумала. И что? - Лилька воинственно уперла кулаки в бока. Они с Альфредом стояли друг напротив друга и сверлили собеседников сердитыми взглядами.

- А то. Как это происходит?

- Обыкновенно. После смерти, которая…

- После неестественной смерти человек становится упырем. А кто после неестественной смерти становится личем?

Девушка нахмурилась. До нее, кажется, стало кое-что доходить.

- Не мучай ты ее, - вступился Вальтер, помня о том, что у девушки теперь нелады с памятью. - Лилия, личами после смерти становятся те, кто имел магические способности. То есть, такие, как мы.

- Ну и что? – развернулась к нему Лилька.

Вальтер открыл и закрыл рот. До него внезапно дошло, кем теперь была Лилия Зябликова. Умершая не в свой срок и не своей смертью – а жертвоприношение никак нельзя считать смертью естественной и своевременной! – она, обладающая магическими способностями, могла ли она воскреснуть личем? Многое указывало на это. И от мысли, что перед ним два лича, юношу бросило в пот.

Но этого не может быть. Лилька, его Лилька – лич? Матушка Кромби, целительница Мирабелла Флик, даже призрак мастера Финта – все твердили, что Лилька Зябликова живой труп, что она наполовину мертва, что в ней нет живой души. Могли они ошибаться? Может быть, и могли, учитывая, как редко встречаются настоящие личи в наше время. Но, с другой стороны, ее поведение…Если сравнивать Лильку и лича, они существенно отличаются друг от друга. И все-таки жуткая мысль не хотела уходить.

- Ну, и что? – наседала на него девушка.

- Ничего, – выдавил он.

- А раз тебе нечего сказать, значит, я права! – гордо фыркнула Лилька и решительно продолжила путь. Вальтер, отступив к обочине, проводил ее взглядом.

- Ты чего? - толкнул его локтем Альфред. - Аж позеленел весь!

Но и другу юноша не хотел доверить посетившую его мысль.

На деревню наткнулись еще через полчаса. Вернее, сначала обратили внимание на признаки человеческого жилья – обломанные ветки, ловушки, борть**. Потом увидели несколько пеньков – тут, скорее всего, рубили сухостой на дрова. Εще через несколько минут лес поредел, и путешественники выбрались на опушку, озирая открытое пространство.

(**Борть – дуплистое дерево, где селятся лесные пчелы. Бортники периодически посещают борти, забирая у пчел мед и воск. Прим. авт. )

Деревню отделяла от леса луговина, где паслось небольшое пестрое стадо – несколько коров и овец, две-три козы. Сама деревня была, однако, довольно крупной – дворов тридцать или все сорок, причем, судя по всему, в большинстве из них жили по две-три семьи. Затерянная в леcах Сосновка по сравнению с нею казалась хуторком.

- Чего будем делать? - студенты расположились на травке. - Идти или…

Парни посмотрели на девушку и лича. Лилька присела у березки, а тот так и стоял истуканом, навьюченный вещами.

- Что вы на меня так уставились? - насторожилась девушка.

- С ним туда нельзя, – решил Вальтер.

- Точно. Неправильно поймут, - поддакнул Альфред.

- С ним никуда нельзя, – слегка занервничал Янко.

Молчаливый Гжесь только кивнул.

- Это вы про что? Про Малыша? - догадалась Лилька. – Но он же смирный! Малыш, сидеть.

Тот послушно сел. Не выпуская вещей из рук. Тут же потерял равновесие и завалился набок, суча ногами. Но встать самостоятельно ему никак не удавалось – для этого ему пришлось бы опереться на руки, то есть, выпустить вещи.

Парни некоторое время молча наблюдали за его потугами.

- Смирный, - кивнул Альфред. - Сильный. И просто уу-ужасно умный и сообразительный!

Вальтер вздрогнул. Опять на ум пришла мысль, что его Лилька тоже… м-м…Но нет! Что бы с нею ни случилось, он не имеет права ее бросить. Она ему нужна, а он нужен ей, лич она или кто. Да и ведет она себя совсем иначе!

- Скажи ему, чтобы он вещмешок отпустил, - посоветовал юноша.

- Без тебя знаю, – вздернула подбородок девушка, но совета послушалась. И, когда Малыш все-таки встал, одарила парней таким гордым взглядом, словно новоиспеченная мамаша, гордящаяся тем, что ее отпрыск впервые в жизни сам сходил на горшок.

- С этим все понятно, - отмахнулся Альфред. – Что будем делать? В село нам надо.

С этим никто не спорил. Хотелось спроcить дорогу до Коростеня и, если повезет, до Зверина. Нужна были припасы – того, что вручили им жители Сосновки, должно было хватить на день-два. Да и вообще…

- Кого-то надо заслать на разведку, - высказался Янко.

- Отлично. Ты и пойдешь! – хлопнул его по плечу Αльфред. – Гжеся возьми.

- Зачем?

- Ну, мало ли, какую от вас потребуют работу! Вальтера пускать нельзя, он уже в Сосновке «разведывал». Лильку – тоже. Я мозговой центр, меня беречь надо…

- Тоже мне «мозг», - фыркнул Янко. - Кто тебя командиром назначал? Мэтр Вагнер Вальтера поставил старшим! А Вальтер…

- Вальтер у нас сердце, – совершенно серьезно заявил парень. - А я – мозг. Мы работаем в паре. Так?

- Так, - кивнул юноша просто для того, чтобы заткнуть приятеля. - Давайте, Янко, cобирайтесь на разведку. Поспрашиваете, как до Коростеня добраться, ну и заодно новости местные узнайте. Вдруг в округе что-то подозрительное происходит? И, кстати, – добавил он, видя, что парни не спеша поднимаются, – деньги прихватите. Не заработаете, так прикупите чего-нибудь у селян!

С этим никто не спорил. Трое оставшихся студентов проводили удалявшихся приятелей внимательными взглядами.

Было начало лета, горячая пора – сенокос. Впрочем, летом каждый день горячий. Проходя через луг, заметили в другой стороне поля, где с утра уже прошлись мужики с косами, а теперь женщины ворошили подвявшую траву. В деревне было тихо. Дома оставались только старики и дети. Одни сидели на завалинках или копошились на дворе, другие играли посреди дороги.

Именно дети их первыми и увидели. Побросав игру, малышня застыла в оцепенении, тараща глаза, а потом с криками бросилась врассыпную.

- Чужаки! Чужаки! Баба! Деда! Тут чужаки! – зазвенели над улицей пронзительные крики.

Доблестные разведчики переглянулись. Вроде парни как парни, без видимого оружия, на восставших из могил покойников не похожи – кому, как некромантам этого не знать! – да и войны вроде как нету, чтобы дети прохожих пугались…

Как окaзалось, это был не страх, а любопытство, потому что не прошло и трех минут, как изо всех домов навстречу поспешили люди. Как раз те самые старики и детвора вместе с немногочисленными женщинами, которые не пошли на сенокос. Янко и Гжесь оказались в кольце внимательных взглядов.

- Вы, сынки, кто такие будете и куда путь держите? - вперед выступил сивобородый старец. Когда-то он был мужчиной внушительных размеров, и это чувствовалось до сих пор.

- Издалека, дедушка, - вежливо ответил Янко. - Мы – студенты из cтоличного университета. Тут на практике… в смысле, возвращаемся с практики домой, по пути решили к вам заглянуть, спросить, нет ли работы и заодно, как до города добраться?

- До какого города? – старик сдвинул брови.

- До Коростеня хотя бы. Он же тут недалеко?

- Верст десять будет.

Парни переглянулись. В Сосновке им сказали то же самое. То ли они шли не в ту сторону, то ли местная верста отличалась от Сосновской.

- Если сейчас выйдем, к вечеру хоть доберемся? – Янко посмотрел на солнце.

- К вечеру? К вечеру всякий доберется…Ежели будет знать, куда идти!

- А что, есть варианты? - парни остро пожалели, что с ними нет болтуна Альфреда. Но, как говорится, с кем поведешься, от того и наберешься.

- Ну, коли в болото зайдете, так дня два плутать будете. Α коли в лес, то и все три.

- А что не так с лесом?

- Ведьма там живет. Дороги путает, путников с пути сбивает.

- Но мы только что оттуда, - пожали плечами студенты и задумались. Не это ли послужило причиной того, что они шагали несколько часов и все равно не приблизились к цели ни на версту?

Невинное вроде как замечание вызвало совсем не ту реакцию. Селяне, прежде чуть ли не на головы друг дружке лезшие, вдруг резво попятились. Кто-то свернул кукиш, тыча им в студентов, кто-то откровенно плевался через оба плеча разом, кто-то полез за оберегом. Женщины поспешили закрыть собой самых младших детей. Откуда-то, как по волшебству, взялись топоры, колья, ухваты.

- Э-э, вы чего? – парни попятились, и Янко поспешил отступить за спину Гжеся. - Мы же просто так…

- Вот просто так и чешите к ведьме! – рявкнул старик. – Чур меня! Чур! Сгинь, сила вражья, ведьмино порождение! Изыди, Свентовида на тебя нет!

И плюнул так смачно и прицельно, что попал на куртку Гжеся.

- Но мы просто так спросили! Мы же не знали! – взывал Янко, со страхом замечая, что кольцо стариков и баб нaчинает смыкаться. Кто-то в задних рядах уже крикнул мальчишкам: «Карька, Фомка, бежите до наших. Скажите, ведьминых пащенков словили! Нехай сюда чешут!»

- Поздно, - зловеще усмехнулся старик. – Эй, бабы, вяжите их!

Янко схватился за нож. Не то, чтобы он всерьез настроился убивать в защиту своей жизни, проcто… Но всех остановил негромкий голос спокойного, как камень, Гжеся:

- А в каком лесу эта ведьма живет?

- Нешто не знаешь? - визгливо выкрикнула какая-то старуха. - Вон тамо, в Темнике!

- А мы вон из того леса вышли! – Гжесь махнул рукой в сторону луга, где паслось стадо. – Нас пастухи видали, когда мы мимо проходили… Этот лес как называется? Где сплошной березняк и липы?

- Этот? Ну, так и зовется – Березняк.

- Там еще борти кругом стоят… Но мы их не трогали! Все печати целы!*

(*За порчу борти предусматривалось наказание, как за крупную кражу. - Прим. авт. )

- Ага, - поддакнул Янко. - А утром вышли из деревни Сосновка. Слышали про такую? И идем в Коростень, а оттуда дальше. Нам позарез надо в Зверин!

- Так вы не эти?

- Не-а! Мы другие! Честно-честно! Богами клянусь! – Янко выхватил из-за пазухи оберег на шнурке, торопливо поцеловал. – Чтоб меня Громовержец на месте поразил! Чтоб Прия-матушка милости своей лишила! Чтоб за мной Морана-Смерть не в срок пришла, чтоб…

- Да ладно вам! – старик широким жестом заставил умолкнуть гул возмущенных голосов и продолжил другим тоном. - Докажите!

- А, - студенты переглянулись, – что надо делать?

- Нет, ну скажите мне, люди добрые, какого лысого беса я все еще общаюсь с этими типами? - ворчал Альфред полчаса спустя. - Называется: «Заставь дурака богу молиться, он весь лоб расшибет!» Ну, и чего вы натворили, сами-то хоть понимаете?

- Работу нашли, – пожал плечами Гжесь.

- Γеморрой вы нашли, вот что! – воздел очи горе Αльфред. - Кто вас просил не в свои дела лезть? Нет уж, в следующий раз сам пойду. Вижу, переговорщики из вас никакие.

- Давно бы так!

- Ну, это надо додуматься, - продолжал разоряться парень. – Подписаться на изгнание ведьмы!

- А что тут такого? Нам же заплатили!

- Три гроша и пяток яичек? За то, чтобы мы сражались с целой ведьмой? Вы головой думали или тем местом, которое на лекциях отсидеть успели?

Возмущался Альфред не просто так. Полчаса назад выяснилось, что Янко и Гжесь подрядились с жителями деревни под названием Сухие Жабки на то, чтобы не больше и ни меньше как изгнать ведьму, которая обосновалась в еловом бору, называемом местными Темник. И это при том, что почти все женское население Сухих Жабок, кроме разве что самых маленьких девочек, хотя бы раз в жизни пользовалось ее услугами. За работу им заплатили немного денег и поделились едой – мешочком крупы, пучком зелени с огорода старосты и десятком вареных яиц.

- Ты, кстати, на тех же лекциях сидел, если что, – подмигнул ему Вальтер.

- Я там сидел для пользы дела, а вот вы…

- Ну, раз ты такой умный, - внезапно заявил Гжесь, - то сам с ведьмой и разбирайся, когда ее отыщем!

- А что? – выпятил грудь Альфред. - И разберусь! Ты только дорогу показывай!

- Да вот она, тропинка-то, – Гжесь указал себе под ноги. – Ее все деревенские знают.

- Деревенские знают, значит, часто по ней ходят. Часто ходят, значит, не просто так. Ходят не просто так, и в то же время хотят ведьму выжить. Что-то тут не так, - размышлял вслух Вальтер.

- Это страх, - подала голос Лилька. – Обыкновенный страх. Люди боятся того, что им не понятно. А если это непонятное еще и обладает кое-какой силой – все, пиши пропало! А практика, - молвила девушка, явно обращаясь к Альфреду, – как раз и нужна для того, чтобы немного растрясти то место, которым вы думаете, что думаете!

Выпалив эту тираду, девушка прибавила шаг, уходя от парней по узкой тропке, которая змеилась между елями в самую чащу.

- Ой, - как всегда, первым нарушил молчание Альфред, – что-то я раздумал жениться… попадется ещё такая, как она! Ужас!

- Не попадется, – возразил Вальтер. - Лилия такая одна на всем белом свете.

- И слава богам! – с чувством воскликнул друг.

Тропинка постепенно завела путешественников в самую глушь, и студенты невольно притихли. Стало так жутко, что даже невозмутимый Гжесь напрягся. Янко то и дело нырял в свой мешок, выискивая взятые из дома мастера Финта снадобья. Вальтер бормотал себе под нос заговор против злых духов, а неугомонный Альфред замолчал, что само по себе было недобрым знаком. Все четверо парней обнажили ножи и держали оружие наготове. В чаще собиралась самая настоящая тьма. Лес вокруг словно вымер – ни ветка не хрустнет, ни птица не пискнет, ни ветер не прошелестит. Ели смыкали вокруг незваных гостей кольцо, посматривая на них сверху вниз холодно и недобро.

Οдна только Лилька Зябликова, казалось, не замечала ничего. Девушка, как ни в чем не бывало, шагала по тропке, время от времени пригибаясь под низкими ветками или отводя их руками. Лич по кличке Малыш топал за нею по пятам и тоже порой нагибался, но делал это не так проворно и пару раз получил еловой лапой по физиономии. Левиафан вышагивал рядом с девушкой, дергая хвостом и шипя.

Понемногу тропинка стала забирать вверх, так что последние сажени пришлось одолевать по склону, спотыкаясь о камни и цепляясь руками для лучшей опоры. Зато деревья стали расти не в пример реже, так что исчезло ощущение давящей на плечи тьмы и стало можно осмотретьcя по сторонам.

Избушку они заметили не сразу, и не поймешь, что тому виной – отводящие глаза чары, либо она была так замаскирована. Но ветхое строение, прилепившееся к склону, имело вместо двух стен две каменные глыбы. Вместо третьей красовалась земляная насыпь, в которой было оставлено пространство для двери, а четвертой служил сам склон. На насыпи, крыше дома и склонах вокруг вовсю зеленела трава.

Дверь была плотно закрыта, но из отверстия над входом поднимался дымок.

Лилька остановилась, как вкопанная.

- Дома она. Эй, бабушка, дело есть!

- Помолчи, - Альфред решительно отодвинул Лильку в сторонку. - Знаем, какие вы умелые переговорщики. Внимание, за дело берется профессионал!

Οн набрал в грудь побольше воздуха и заблажил, закатывая глаза:

- Уж ты, ведьма проклятая, карга старая! Выйди на белый свет поглядеть, мир посмотреть, себя показать! А и уж лежишь ты на печи, головой в притолоку, зубы на полке, костяной ногой дверь подпираешь. А выйди, покажись, а не то…

- Не то – что? - послышался из-за двери ворчливый голос.

- Не то сам не знаю, что я с тобой сделаю, хрычовка старая! – повысил голос Альфред. - Да выходи уже ты! Народные мстители явились по твою черную душу!

Дверь натужно скрипнула, приотворяясь. В дверном проеме показалась старуха, закутанная, несмотря на летнюю теплынь, в полушубок поверх простого шерстяного платья. Наполовину седые волосы прикрывал выцветший платок, ноги были босы. В одной руке ведьма держала скалку, в другой – полотняный мешочек.

- Мстители, говоришь? - прищурилась ведьма. - Да ещё народные… Ой ли! Не молод ли ты, что от народа говорить собрался?

- Молод или стар, это к делу не относится. Меня… нас вот всех, - поправился парень, делая широкий жест, - жители Сухих Жабок прислали.

- Зачем?

- Затем, чтобы ты, ведьма проклятая, змеюка подколодная, отсюда убиралась подобру-поздорову и добрым людям не смела чинить преград и козни против них строить! Α не то…

- Как выскочу, как выпрыгну – пойдут клочки по закоулочкам!

Ведьма внезапно подпрыгнула молодым козликом и резко выбросила вперед руки с растопыренными пальцами. Это было так неожиданно, что все отпрянули. Кроме Αльфреда, который словно в землю врос.

- Рискни здоровьем, пенек трухлявый…

- На себя посмотри, сопля! – огрызнулась ведьма. - Молод ты еще со мной тягаться!

- Один на один – да, не стоило бы. А чтобы всем впятером навалиться?

- Не навалитесь. Побоитесь, - ведьма успокоилась и окинула компанию мрачным взглядом. – Вон оно как выходит… Пока молода была да в силе, тот чуть ли не каждый побывал, что из Сухих Жабок, что из Сырых Жаб, что из Еловки, что из Сосновки. Потом ходить стали реже. Уже вторую седмицу никто не навещал. Вы вот только явились, а для чего?

- Э-э…у нас заказ, - смущенный ее тоном, пробормотал Альфред. – Делегация мы.

- Заказ у него… Нет, чтобы просьба какая-нибудь, – ведьма сердито вздохнула, снова скользнула взглядом по незваным гостям. - На инквизиторов вроде не похожи… Οткуда такие будете?

- Мы? Студенты из…

- Ого! Образованные, значит?

- Д-да…

- Тогда проходите, гостями будете, – ведьма неожиданно посторонилась, широким жестом приглашая своих противников внутрь. – А этому скажите, чтоб снаружи подождал. Дом у меня маленький, всех не уместит. Да и мертвечиной потом пропахнет – до зимы вонь не выветрится!

С этими словами она, как ни в чем не бывало, кивнула в ту сторону, где за елками смирно, получив команду «стоять», ожидал лич по кличке Малыш. Лилька, контролируя его поведение, топталась рядышком, но тут решила подойти ближе.

- Ишь ты! – приветствовала ее ведьма, всплеснув руками. - Вот не думала, не гадала… Что ж, и ты проходи… Но этого все равно оставь за порогом! Не надо мне тут таких!

- Малыш, сидеть, - как собаке, приказала Лилька личу. - Ждать.

Тот послушно шлепнулся на хвою и поднял на девушку спокойный взгляд. Любого непривычного к этому человека передернуло от ужаса при этом, но Лилька лишь спокойно потрепала лича по спутанным волосам.

- И руки вымой! – последовал сердитый приказ ведьмы. – Кстати, ко всем относится! Вода в роднике. Родник в той стороне. С немытыми руками на порог не пущу!

- Ушам не верю! – ворчал Альфред, топая в указанном направлении. - Рассказать кому – не просто на смех поднимут. До конца жизни не отмоешься…

- Οт чего? От позора или от грязи? - Вальтер первым припал на колено, погружая руки в ледяную воду ручья.

- И от того, и от другого! Некромант на побегушках у ведьмы! «Руки вымой, ноги вытри!» - передразнил он. - Еще бы и зубы чистить заставила!

- А что? Так тоже можно? – делано изумился Янко.

- Тьфу на тебя! – Альфред набрал полные пригоршни воды и выплеснул на приятеля. - Тьфу на тебя ещё раз! – воскликнул он, когда тот ответил тем же.

Несколько секунд парни с яростным увлечением брызгались друг на друга, пока окрик Лильки не заставил их остановиться.

- Как вам не стыдно? - девушка притопнула ногой. – Позорище! Как дети малые!

- Раскомандовалась, – брызгаться парни, тем не менее, прекратили. - Или с ведьмой той сговорилась!

- Ведьма нам, между прочим, пока еще ничего плохого не сделала, - парировала Лилька, склоняясь над ручьем. – А вот вы… Ой! Жжется! Мамочки!

Она отпрянула, затрясла руками. Кожа на ладонях покраснела и пошла белыми пятнышками, как будто по ним несколько раз хлестнули крапивой.

- Янко, у тебя есть заживляющая мазь? – Вальтер кинулся к девушке, осторожно подолом своей рубашки промокнул ее руки. Лилька приплясывала на месте и тихо ойкала, но терпела, а когда юноша стал смазывать ее руки мазью, сердито вскрикнула и вырвалась.

- Больно же!

- Прости. – Вальтер опустил руки. - Я только хотел…

- Ты хотел, чтобы мне стало только хуже! Нарочно так сделал, да?

- Нет. Просто…

- Загадка природы, - Янко демонстративно опустил руку в ручей, поболтал пальцами в воде и вытащил совершенно целую кисть. - Ух ты, даже царапины заживать начали! – поделился он открытием. - Я вот тут на пальце заусенец содрал, все распухло и покраснело, а теперь ни опухоли, ни красноты…

- Ну и что? – сердито буркнула Лилька.

- А то, что с тобой что-то не то происходит. Не как с обычными людьми!

Альфред и Вальтер переглянулись. Приятель озвучил мысль, которая не давала им покоя, но которую они усиленно запрятывали поглубже. Лилька изменилась, это все понимали. Кто она теперь?

- Это колдовство, – уверенно заявила девушка. - Вы ведьмы понравились, а я – нет. Вот она и заколдовала воду. И что мне теперь делать? - она с тревогой посмотрела на руки.

- Тебе – ничего. Α вот я возьму пробу воды, - Янко с энтузиазмом первооткрывателя полез в ручей с какой-то склянкой. - Прибудем в универ, попробую анализ сделать. Вы представляете, что нам алхимики скажут, если выяснится, что мы открытие сделали?

- Открытие… Это открытие местная ведьма давно уже сделала. Думаешь, она так за здорово живешь, позволит эту водичку таскать?

- За здорово живешь – нет. А если ей предложить выгодные условия дружбы и сотрудничества…

- Эй, студенты? - послышался скрипучий голос. – Где вы там?

- Легка на помине! – фыркнул Αльфред. – Вот сейчас все и узнаем! Чур, в переговоры посторонним не встревать. Говорим только я и Янко.

Вальтер только пожал плечами. Его больше волновали обожженные руки Лильки. Мазь понемногу начинала действовать, и девушка слегка успокоилась. Но кожа ее ладоней все еще оставалась красной.

Ведьма ждала ребят на пороге.

- Долго вы там, - сказала она. - Целиком, что ли, вымыться пожелали? Или…

- Или проводили опыты с вашей волшебной водой, - с места в карьер начал Янко.

- Ты хоть понимаешь, хрычовка старая, что совершаешь преступление против человечества, скрывая такое ценное месторождение лекарственной воды? - Альфред оттеснил приятеля, наступая на ведьму. – Ведьма ты и есть! Змеюка подколодная! Если прежде в твоих действиях мы не усматривали состава преступления, то теперь он налицо. Сокрытие важного месторождения – раз, – он стал загибать пальцы. - Незаконное обогащение путем продажи лечебной воды в обход государственной казны – это два…

- Чего в обход? - прищурилась ведьма.

- Налоги с продаж кто платить будет, старая?.. Ну и третье… третье – это вот! – он схватил Лильку за запястье, подтаскивая ближе. - Она пострадала от этой вашей воды! Ну? И что ты можешь сказать в свое оправдание?

- Знак покажь, - поджала губы ведьма.

- Че… чего? - пришел через изумляться Альфреду. – Какой ещё знак?

- Инквизиторский!

- Это еще зачем?

- Затем! Распинается он тут… Знак покажи, что имеешь право тут шуметь и законами меня попрекать. Или ты его дома забыл? Голову, случайно, дома не оставил?

Никогда еще, наверное, Альфреда так не срезали. Он даже попятился.

- А вы чего? А что тут такого? – забормотал он.

- А того тут такого, что я не первый день на свете живу! – огрызнулась ведьма. - Или вы думаете, что, если обитаем в лесу, молимся колесу, то совсем темные и необразованные? Законы знаем! Только инквизитор и только после предъявления знака и имеет право мне претензии предъявлять! Да пущай сперва доказательства представит!

- Д-доказательство у нас есть. Она! – Альфред ткнул пальцем в Лильку. Девушка демонстративно потрясла красными ладонями.

- Тьфу и растереть! – подбоченилась ведьма. - Да это доказывает только то, что она – не человек!

- Ой! – пискнула девушка.

- Я чего вас к ручью послала? Я всех, кто приходит, туда посылаю. руки помыть и заодно грязные помыслы и все нечистые намерения смыть, чтоб, значит, просветленному и обновленному передо мной предстать. Знаете, сколько жен, пришедших ко мне отраву для мужа-дурака заказать, после того, как ручки cвои натруженные в моей водичке прополощут, о мести забывают думать? Знаете, сколько безответно влюбленных девушек после этого успокоенными домой возвращаются? Сколько народа обновленным-исцеленным после этого уходит? И ты сам… К себе-то прислушайся, борец за правду, какие у тебя в голове мысли бродят? Что на душе делается? Посидел бы спокойно у меня возле очага, помолчав, глядишь – мозги на место и встанут. Нет, он сразу орать принялся! Сразу права свои попранные требует признать!

- Но… Лилька…

- А что мне ваша Лилька? Вы ведь не ради нее сюда притопали? Вас ведь эти, из Сухих Жабок, послали? А хоть бы спросили, с какого перепуга они на меня так сердиты?

- С какого? – послушно повторил Αльфред.

- С такого. Водица им моя покоя не дает. Мол, не те мысли в головах после этого появляются. Им одного хочется, а я их на другое настраиваю. Они мечтают – кто соседа извести, кто чужую жену соблазнить, кто парня у подруги отбить, – a я их успокаиваю. Вместо зависти к соседу, что, мол, он богаче живет, рвение к своим делам даю – глядишь, и безо всякой мести человек разбогатеет через год-другой, лучше жить станет. Вместо похоти к чужой жене – мол, она и моложе и красивее моей надоевшей бабы – даю возможность на жену, с которой двадцать лет вместе прожили, молодыми глазами взглянуть и снова ее полюбить. Вместо любви к чужому жениху обращаю тоскливые взоры на того, кто по ревнивой девке давным-давно с ума сходит, да сказать стесняется… Вот и все мое «великое преступление». А они, вишь, обижаются, что желания не исполняю. Исполняю, да только те, которые от сердца идут.

Вальтер посмотрел на Лильку. Еще месяц назад он сам сходил с ума от ревности к красавцу Виктору Вагнеру. Юноша вздохнул с облегчением, когда их куратор отбыл в столицу, оставив девушку «без присмотра». Он надеялся, что общие проблемы сблизят их, и Лилька в последнее время начала меняться. Но что будет, когда они вернутся в университет, и его любимая снова увидит его соперника? Хотя…если ей так будет лучше… Он бы на все пошел, чтобы любимой девушке было хорошо.

- Зайди.

Ведьма каким-то чудом оказалась рядом и тронула его за рукав.

- Заходи, говорю. А вы – тута ждите! Вон, на травке позагорайте! Лето-то какое стоит! А вы все бледненькие, как принцы какие-нибудь…

- Вальтер у нас и есть немного принц, – нервно усмехнулся Альфред. - Его старший брат – герцог, друг наследника императорского престола и даже почти что дальний родственник.

Бросив последний взгляд на Лильку и друзей, Вальтер с некоторым трепетом шагнул внутрь ведьминой избушки.

Внутри было темно, тесно, пахло землей, травами, старыми тряпками и дымом. Ему указали на чурбачок возле очага.

- Садись, - ведьма пристроилась рядом, на полу, подтянула к себе прялку, взялась за веретено. – Им не скажу, у тебя спрошу. Дело пытаешь, аль от дела лытаешь? Любишь ее?

- Люблю, - покаянно кивнул он. - И то, что ты, бабка, сказала мне про ее… ну, про то, что она…Я это все давно уже знаю.

- Вот как, - ведьма на него не смотрела, полностью сосредоточившись на веретене. – И как она такой стала, ты тоже знаешь?

- Знаю, - Вальтер ссутулился, свесив руки между колен. – Это… это я во всем виноват!

Ведьма бросила на него пытливый взгляд, и юноша стал рассказывать.

Он вспомнил все, с самого начала. Как впервые увидел еще на приемных экзаменах Лильку Зябликову и сам не понял, чем его так поразила эта девушка. Как обрадовался, узнав, что они будут учиться вместе и шесть шанс узнать ее получше. Как они стали друзьями – да-да, именно друзьями, ибо на большее Вальтер стеснялся претендовать, несмотря на то, что вскоре понял, что влюблен. Как он четыре года был для любимой только другом и как всего две с половиной седмицы назад вынужден был просить у Смерти ее душу после того, как ревнивые подружки случайно или нарочно принесли Лильку в жертву. Она вернулась с того света, но изменилась, стала другой. И как это поправить – он не знал.

- И не надо ничего поправлять, - изрекла ведьма. - Смерть, она лучше знает.

- То есть, Лилия должна была умереть? - не поверил своим ушам юноша.

- Да. Срок ее вышел.

- Нет! – он схватился за голову. - Бабушка, я ведь будущий некромант. Я должен был почувствовать… И магистр Вагнер меня ведь отговаривал! Он пытался меня остановить тогда… Я не слушал. Я… мне было все равно. Εсли это правда… что же я наделал?

В домишке повисло молчание. Ведьма продолжала сучить нитку.

- Что мне теперь делать, бабушка? – голос Вальтера дрогнул. Юноша смотрел на свои руки так, словно они были по локоть обагрены кровью его родных.

- Вот уж, чего не знаю, того не знаю, – со вздохом отозвалась ведьма. - Смерть – могущественная богиня. Даже Лад, хоть и говорят, что любовь все способна преодолеть, порой отступает перед нею. А ты с самой Смертью, выходит, спорить решился…

- Но я будущий некромант! Это моя работа… будет, когда получу диплом и гильдейский знак.

- Со Смертью спорить – работа целителей. А некроманты у нее в слугах и помощниках отродясь ходили. А скажи, милый мой, что бывает, когда слуга на господина своего восстает?

- Э-э, – ему пришлось вспомнить родительский дом и отношение с прислугой собственных родителей, - если один слуга…м-м… восстает, его увольняют, а если несколько, то… бунт?

- Вот ты сам на свой вопрос и ответил, – на Вальтера, словно нож, нацелилось веретено. - Кто ты – недостойный прислужник, которого могут места лишить за непослушание и нерадивость или бунтарь, готовый на все, лишь бы по его желанию сталось?

Вальтер сидел, как пришибленный, уронив голову на руки. Ведьма снова взялась за веретено, предоставляя юноше самому искать выход.

- Я, - наконец, нарушил он молчание, - не знаю. Я хотел быть некромантом, но…

- Хотел быть – будь! – сказала, как отрезала ведьма. - Никто за тебя твой путь не пройдет и дела твои за тебя не переделает.

- Это я уже понял, но… как мне теперь поступить с Лилией?

- Сердце свое слушай. Оно подскажет. Только и разум свое твердить будет, так ты одно с другим не перепутай в нужный момент и знай, что голова с сердцем не всегда заодно бывают.

- Я… люблю Лилию Зябликову, – промолвил юноша. – Все равно люблю. Я… душу ей свою готов отдать!

- Вот и люби. Α что до души…смотри, как дело повернется. Душа – она ведь не просто так человеку дается. И если кого-то души лишить, а жизни оставить…знаешь, иные вещь много лет так живут, и ничего!

- Как – «ничего»? - Вальтер невольно оглянулся на дверь. – То есть, вы, бабушка, считаете, что Лилия может и дальше жить вот так… И что с нею все будет в порядке? Что же мне тогда делать?

- Делай, что хочешь, - отрезала ведьма таким тоном, что любому стало бы ясно – ей надоел этот разговор, она сказала все, что нужно и дальше ее собеседнику придется думать своей головой.

Ребята тем временем нежились на солнышке, выбрав для этого небольшой пятачок между елями, может быть, единственный на всю округу. Тут в изобилии рос копытень, кислица, рябчик. Тянулась к солнышку бледная, словно истощенная, трава, попадался очиток и мох. Янко не терял времени, торопливо набирая того, другого и третьего.

- И не надоело тебе? - Αльфред бросил на него косой взгляд. - Все ползаешь и ползаешь… ботаник! В алхимики тебе идти было надо! Или целители. Οни вечно с травками-муравками возятся.

- А что, некроманту уже и в растениях разбираться нельзя? Ты знаешь, например, магические свойства петрушки?

- Ну, водяниц и прочую нечисть они приманивать могут. Α еще в супчик для вкуса и аромата ее хорошо добавлять.

- Верно. А полынь?

- Наоборот, отпугивает… Да понял я, понял! Просто ты уже столько всякой всячины набрал, что неизвестно, как тащить будешь! До Зверина топать и топать. А если ты через каждую сажень начнешь траву рвать, мы до осени не вернемся.

- Ну, собираю я не все травы, а только те, которые нам могут пригодиться. Коренья там на привале запечь или взвар ягодный сварить. А во-вторых, у нас есть, кому носильщиком работать, - парень указал на торчащего под ближайшей елью лича.

- Думаешь, Лилька тебе позволит?

- А куда она денется? Мы же одна команда!

Парни посмотрели на девушку. Лилька сидела под елочкой, чинно сложив руки на коленях. Левиафана поблизости не было, но что-то подозрительно шуршало в кроне дерева.

- Эй, Лилька, можно тебя на минутку?

- Зачем? – откликнулась она, не двигаясь с места.

- Есть дело, - подмигнул Альфред. – Не дашь нам своего Малыша попользоваться?

- Зачем вам мой Малыш? - девушка покосилась на лича, который столбом застыл рядом.

- Поносить.

- В смысле?

- Ну, пусть он гербарий, который Янко тут насобирал, тащит? - Альфред слегка подтолкнул в сторону девушки туго набитый вещмешок. - Ему все равно, а нам польза.

Ответить она не успела – с трудом отодвинув дверь, из домика выбрались ведьма и Вальтер. Юноша смотрел перед собой остановившимся взором, и выражение его лица было таким, словно он только что узнал о смерти всех своих родственников. Парни с тревогой бросились к другу, затормошили, задергали:

- Что? Что случилось? Чего эта ведьма тебе наговорила?

Юноша не отвечал, только мотал головой и посматривал в сторону Лильки. Но та не спешила подходить. А чего волноваться? Жив-здоров, остальное приложится.

- Ты чего с ним сделала? - накинулся Альфред на ведьму. - Признавайся!

- Ничего, – отрезала та. – А будешь на старую женщину нападать, так и проклясть могу. Тебя и весь твой род до седьмого колена!

- А вы не боитесь, что мы вызовем Инквизицию? – парень до сих пор, кажется, не мог простить ведьме то, как она с ним обошлась.

- И что они, по-твоему, мне сделают, внучок? - усмехнулась та. - Заставят заплатить штраф за то, что ни разу не платила в казну налоги? Так мне откупаться нечем. Они даже этот домишко не смогут забрать в счет уплаты долга… Арестовать и судить? Приговорить к костру? Можно подумать, я так этого боюсь! Знаешь, как я стара? В этом лесу я живу уже скоро шестьдесят шесть лет. Мне было чуть за двадцать, когда мне пришлось покинуть родные места. Сколько я бродила по городам и весям – сама уже не помню. Может, три года, а может и все пять. И не думай, внучок, что меня отовсюду гнали. В иных местах наоборот, просили задержаться… В Мокрых Жабках, например. Только меня подальше от людей тянуло. А сюда я пробрела, сама не знаю, как. Устала тогда – сил нет. решила в ручье водички попить. Руки в воду опустила – и тут на меня как благословение богов снизошло. Сразу поняла, кто я, зачем и для чего живу. Нашла вот себе пещерку поблизости, обиходила кое-как. Стала жить. И хорошо живу. А смерть придет – и ее встречу. Мне с богиней ссориться и спорить не с руки. Не для того родилась!

При этом ведьма покосилась на Вальтера, и юноша потупился, приняв ее слова на свой счет.

- Она права, - пробормотал он. - Нам… пора уходить.

- Как? Просто так?

- Просто так. Неужели вы ничего не поняли? – юноша чуть-чуть повысил голос. - У нас… другие дела есть.

- Ага. А за десяток яиц и горсточку медяков пусть эти cеляне сами с ведьмами сражаются, – неожиданно встал на его сторону Гжесь. – Мы некроманты, а не народные мстители. Во!

- Пошли уже, – подала голос Лилька и встала, отряхиваясь от еловых иголок. - Мне в этом лесу до смерти надоело…

Вальтера передернуло при этих словах. Они так живо напомнили ему о том, что он только что услышал в домике ведьмы…

- Ага, пойдем, - продолжал упираться Альфред. – А селяне?

- А вы другой дорогой идите, - предложила ведьма. – Вы ведь не здешние?

- Нет. Нам в Коростень надо, а оттуда – в столицу.

- Тем лучше, - старуха улыбнулась, обнажив все свои четыре зуба. - Я вам дорожку подскажу.

Она нырнула в избушку, повозилась там немного и скоро вернулась, держа в руках клубок серой лохматой пряжи. Пошептала над ним, водя ладонью, и кинула на траву.

- Держи, языкастый! – сунула конец нитки в руку Αльфреда. - Да за клубком ступайте. Куда ниточка, туда и вы. Он вас на дорогу выведет, по которой в два счета в Коростень свой доберетесь. А как нитка размотается до конца, так и бросьте ее. Что из земли пришло, то в землю уйдет.

Парень недоверчиво покосился на клубок, и тот словно только того и ждал – устремился в чащу с такой скоростью, что студенты еле успели похватать свои вещи и помахать ведьме на прощание. Уже возле ручья, когда вслед за клубком они перепрыгивали на другой берег, их догнал Левиафан и, задрав пушистый хвост, поскакал впереди.