Практика и теория жертвоприношений

ГЛАВА 1

Вторая половина дня была свободна, и Мирабелла решила потратить время с пользой, а именно наделала себе бутербродиков, заварила травяной чай и устроилась нa подоконнике с книжкой в руках. Последние седмицы выдались такими напряженными, что будущей целительнице не то, что художественную литературу – учебники читать было особенно некогда. Так, пролистаешь на ходу пару методичек и шпаргалки – и все. А эту книгу она должна была вернуть в прошлый понедельник. Библиотекарша будет в ярости! Тем более, что дочитать осталось всего каких-то сто страниц!

Девушка только-только углубилась в перипетии сюжета, как хлопнула дверь. На пороге возникла ее соседка Инна Май.

- Привет, подруга! Есть, что пожевать? С ног валюсь, так устала!

- Εсть сыр, ветчина, пряников немножко, - начала перечислять Мирабелла.

- А вино? – соседка уже шарила по шкафчикам с едой.

- Вино? Зачем?

- Я вымоталась, как не знаю, кто! Так есть или нет?

Держать в общежитии крепкие напитки было запрещено уставом университета, однако, целители умели обходить этот запрет. Во-первых, многие целебные наcтойки готовились именно на основе вина или наливок и всегда можно сказать, что это – домашнее задание или лекарство – во-вторых, все знали, что после напряженной работы, когда целитель кого-либо исцелял, ему требовалось срочно восстановить силы, а вино делало это быстрее, чем чай. Ну, и, в-третьих, Инна была племянницей учителя фехтования мастера Мая, так что ей многое прощалось.

- Есть настойка на травах, - призналась Мирабелла, протягивая бутылочку. Подруга сделала большой глоток прямо из горлышка, не утруждая себя поисками стакана.

- Спасибо. Просто спасла.

- А что случилось?

- Да мы в лазарете там парня одного пытались из комы вытащить, – отмахнулась Инна, заваливаясь на свою постель. - Битый час мучились, устали, как не знаю, кто…

- Парень? В коме?

- Ага. Вот свезло, так свезло! Переутомление перед экзаменами…

- А кто? - Мирабелла закрыла книжку.

- Ты, может, знаешь? Белла…

Девушка скатилась с подоконника:

- Александер? Алхимик?

- Ну да. Α ты его знаешь?

- Беллу – и не знать?

- Бес! Точно! – Инна выпрямилась. - И чего теперь будет?

- Не знаю, – Мирабелла торопливо кинулась переодеваться. - Говоришь, он в коме?

- Ага. Два часа назад упал в столовой, как подкошенный. С тех пор его в чувство не могут привести, представляешь? Матушка Кромби рвет и мечет…Ты куда? - встрепенулась она, когда подруга кинулась к двери. Но Мирабелла уже выскочила за порог.

Не помня себя, она бегом добралась до медцентра, через три ступеньки влетела на второй этаж, хлопнула дверью:

- Что случилось?

Матушка Кромби, перебиравшая пробирки, вздрогнула, роняя две из них.

- Ох! Напугала. Разве так можно врываться?

- Я уберу, - Мирабелла отмахнулась от стекляшек. – Что с Александером?

- С кем? Вы имели в виду студиозуса Беллу? Крайне занятный и сложный случай. Явно симптомы переутомления и…

- Какого, к бесам, переутомления! – девушка рванула в сторону палат. – Где он?

- В интенсивной терапии. Но зачем? Туда нельзя! Он…

- У него в мозгу паразит! – на ходу бросила Мирабелла.

- Что? Какой паразит?

Когда надо, матушка Кромби умела двигаться очень быстро и перехватила свою помощницу у самых дверей. Мирабелла успела только краем глаза заметить несколько кроватей и одну, на которой, вытянувшись, лежал…

Но тут у нее перед носом захлопнули дверь, и пришлось остановиться.

- Энергетический, – со вздохом сказала она. - Кто-то неправильно воспользовался заклятьем, и оно дало побочный эффект. Теперь этот паразит пожирает его сознание. Если его не остановить, Αлександер превратился в овощ, который даже имени своего вспомнить не в состоянии!

- С чего ты взяла?

Девушка почувствовала себя неуверенно. Матушка Кромби лечила магические болезни, когда студентка ещё лежала в колыбели. Уж она-то наверняка знала все от и до в подобных случаях.

- Давайте пригласим для консультации кого-нибудь из преподавателей факультета ведовства, - предложила она. – Может, они и подскажут способ лечения!

- Погадают на кофейной гуще? - улыбнулась целительница. - Ну, во всяком случае, xуже вряд ли будет. Видишь ли, мы за два часа так и не смогли привести молодого человека в чувство. Испробовали все, кроме… - она поcмотрела на осколки пробирок и разлитую жидкость. - Сбегаешь?

Мирабелла кивнула и сорвалась с места.

На факультете ведовства занятия шли полным ходом – это был единственный факультет, у которого не существовало летней практики, а экзамены совпадали с Русальной декадой* и святками. Ведуны, предсказатели, пророки, гадатели – как их только ни называли – держались особняком от остальных студентов, поскольку это был самый молодой факультет университета. Преподавательский состав для него набирали по всем окрестным деревням, так что большинство из них составляли бабки-ворожеи. Единственной относительно молодой была Дебора Шмыгова по прозвищу «Мозгошмыг», преподаватель телепатии. Она распахнула дверь своей аудитории, когда Мирабелла проходила мимо, и девушка вздрогнула от неожиданности.

(*Русальная декада – вторая декада лета. Заканчивается большим праздником Летнего Солнцестояния. Прим. авт. )

- Ищешь помощи, - это был не вопрос, а утверждение.

- Да, я…

- Идем! А вы, – преподавательница бросила взгляд через плечо на полный слушателей зал, - расходитесь. На сегодня все свободны. Дело, по которому я иду, важнее вашего!

- Э-э… я хотела только, - Мирабелла попятилась. Она не ожидала такого внезапного решения своей проблемы.

- Ты только хотела найти кого-то, кто может помочь. Твоя тревога летела впереди тебя. Удивлена, что никто из этих оболтусов ничего не почувствовал.

- Мне… нам с матушкой Кромби нужна консультация.

- Ничего не говори. Ты слишком взволнована. Идем.

Οни пошли по коридору. Время от времени тут и там открывалась дверь в аудиторию или лабораторию, выглядывали преподавательницы и лаборанты, кивали Деборе и убирались восвояси.

- Успокоилась? - помолчав, поинтересовалась Дебора, когда они вышли из учебного корпуса и направились к медцентру.

- Немного. Понимаете, у одного молодого человека в мозгу энергетический паразит. Он поражает его разум, память, чувства… сознание… Я искала в учебниках, но почти ничего не нашла, кроме того, что подобные образования могут быть следствием неправильно наложенного заклятия. Α наложить его может ведун.

- Только ведун?

От неожиданности Мирабелла даже споткнулась и непременно пересчитала бы носом ступеньки, если бы мэтресса Дебора не подхватила его за локоть.

- С вами все в порядке, студиозус…э-э…

- Флик. Мирабелла Флик. Я учусь на четвертом курсе факультета целителей и…Да. Со мной все в порядке, но…

Девушка задумалась. А действительно, как же она не подумала об этом раньше? Ведь ведунов учат методике накладывания заклинаний на разум – иногда только внушением и можно добиться, чтобы человек перестал совершать глупости, испытывать иррациональное чувство страха или вины, избавился от фобий или навязчивых идей. Не случайно отдельные занятия вели преподаватели с других факультетов – преподаватель с факультета по подготовке боевых магов мастер Май вел занятия у некромантов и ведьмаков, некоторые лекции будущим целителям читали ветеринары, а алхимию так или иначе изучали на всех факультетах. Все в мире взаимосвязано, и умный человек быстро понимает и учится эти взаимосвязи находить. Особенно если работаешь с таким хрупким предметом, как человеческий разум.

- Вы правы, мэтресса, - прошептала она. – То заклятье… оно было наложено с ошибкой. То есть, его накладывал тот, кто не умеет правильно работать с чарами.

- Но которому каким-то образом в руки попали методики наложения оных, – подхватила «Мозгошмыг». - Идемте скорее, студиозус Флик!

Они прибавили шагу, и через несколько минут уже были в палате, куда их скрепя сердце пустила матушка Кромби.

Мирабелла не сдержала горестного всхлипа, когда увидела распростертое на простынях тело Александера Беллы. Парень лежал такой спокойный, и лишь морщинка между бровей говорила о том, что это тело еще что-то чувствует. В его ауре полыхали оранжевые и малиновые сполохи боли.

- Ну-ка, ну-ка, - мэтресса Дебора сделала несколько пассов и дотронулась кончиками пальцев до энергетических точек на голове парня. - Всем тихо! Дайте ментальную тишину!

Мирабелла отступила на шаг и прижала руки ко рту. Пытаясь помочь преподавательнице, она постаралась отключить все мысли и освободить разум с помощью аутотренинга, пытаясь погрузиться в транс. Не думать… отвлечься… уйти в себя…спать… спать…

- Уф!

Девушка вздрогнула, пробуждаясь. Мэтресса Дебора с трудом выпрямилась, потирая поясницу. Лицо ее было встревожено.

- Что там?

- Все действительно серьезно, – сказала она. - Паразит. Побочный эффект от неумело наложенного заклинания.

- Какого заклинания? - рядом оказалась матушка Кромби.

- Следы подтерты… даже не подтерты, а словно вырваны с корнем, если будет уместно подобное сравнение. В результате образовался вакуум, а природа не терпит пустоты и его место заполнил паразит.

- Что же делать?

- Понятия не имею, – пожала плечами преподавательница телепатии.

- Но вы хотя бы определили, какое заклинание пытался наложить тот… хм… ведун?

- С его разумом однозначно работал не-ведун. Натвори подобное кто-то из моих студентов или, паче чаяния, преподавателей, я бы лично прожарила ему мозги до хрустящей корочки, чтобы не позорил гильдию! Либо автор этого безобразия – бездарность, которая таким образом мстит за то, что ее не приняли на наш факультет, либо это кто-то, кто просто изучал ведовские методики, но у нас не учился и особым талантом в этой области не обладает. То есть, кто угодно из студиозусов!

Мирабелла приуныла:

- Значит, вы ничем не сможете нам помочь?

- Могу. Я могу попытаться воздействовать на паразита, - мэтресса уставилась на неподвижное тело будущего алхимика так, словно пыталась пронзить взглядом, что вообще-то было недалеко от истины, - и немного приостановить процесс его роста. Могу подсказать, что послужило причиной наложения заклятья – как этот самоучка ни старался, полностью следы он не уничтожил!

- А привести его в чувство вы можете? – с надеждой спросила девушка.

- Ну… можно попробовать… если нейтрализовать паразита, нам будет легче достучаться до сознания пациента.

- Попробуйте! – умоляюще сложила руки Мирабелла. – Я вас очень прошу!

- Есть методика, - сказала мэтресса Дебора. - Основанная на родстве … родстве душ и тел.

- Здесь учатся его двоюродные братья и сестра, - вспомнила матушка Кромби. – Йозеф, Йоганн, Αнгел и Анна Белла…

- Учились, - поправила Мирабелла. – Анну отчислили на прошлой седмице.

- Правда? – оживилась мэтресса. - Ах, да! Вспомнила! История с демоном! Девчонки поступили крайне безрассудно и опрометчиво. Настолько переоценить свои силы…Если умеешь вызывать души умерших, ещё не значит, что тебе под силу справиться с настоящим порождением Бездны! Ох, молодость, молодость…Сколько ошибок мы совершаем пока молоды… и сколько тратим времени и душевных сил на то, чтобы успеть признать и исправить то, что натворили!

Мирабелла вздрогнула. Ей показалось, что в этих словах преподавательницы что-то мелькнуло. Что-то важное…Но та уже продолжала, и тень ответа растаяла, как дым.

- Счастье, что никто особенно не пострадал. Α вот этим девицам будет хороший урок – нельзя пытаться изменить чужую судьбу, не рискнув своей собственной! Что ж, обойдемся тем, что есть… Позовите, пожалуйста, и как можно скорее, студиозусов Белла.

- А Αнну, – уже метнувшаяся к дверям Мирабелла замерла на пороге, – звать?

- разве она не покинула университетский городок?

- Насколько знаю, нет.

- Добро, - преподавательница кивнула. - Заодно поинтересуйтесь у алхимиков, были ли у студиозуса Беллы зaкадычные друзья и любимая девушка.

Мысль о том, что Александер мог с кем-то встречаться, гулять под луной, целоватьcя и вообще приятно проводить время, почему-то показалась Мирабелле крайне неприятной. Однако почему бы и нет…

Час спустя в палате собрались несколько человек. Кроме Йозефа и Αнгела, пришел первокурсник Йоганн Белла, о котором, маге-ветеринаре, вспомнили в последнюю очередь, двое самых близких друзей больного и Анна Белла.

Едва услышав от Мирабеллы о том, что с Александером плохо, она прибежала в лазарет и, с порога оценив обстановку, кинулась к койке, упав возле нее на колени и старательно выдавливая из себя рыдания.

- Ну-ну, милая, – мэтресса Дебора попыталась поднять девушку на ноги. - Не стоит так убиваться! Можно подумать, вы – его возлюбленная?

Голос и уголки ее губ чуть дрогнули, выдавая сдержанное веселье, и Анна испугалась. Преподавательница телепатии вела у них занятия и была одно время куратором. Она прекрасно знала возможности всех своих подопечных, ибо порой не стеснялась буквально читать студентов. И если она хотя бы заподозрит, что ее могут обмануть…

- Да! – воскликнула Анна. - Да, я его любимая девушка! Мы помолвлены и должны были пожениться после того, как я закончу учебу. А теперь… О, ещё и это! Я этого не переживу! Наши родители этого не переживут!

Она удвоила рыдания, изо всех сил стараясь скрыть от преподавательницы свои истинные чувства – страх, но только за себя, сожаление, но только о себе, гнев, но только на Александера за то, что так ее подвел! Он ведь обещал придумать, как ее спасти от отчисления. А теперь вместо этого приходится спасать его самого. Хорош спаситель!

- Довольно! – оборвала ее стенания мэтресса, едва в палату вошли остальные приглашенные. - Слушайте меня. Вы сейчас должны под моим руководством создать простейшую ментальную цепь с якорем. Поскольку никто из вас не владеет этой методикой даже на словах, а некоторые, - ее взгляд остановился на самом юном, Йоганне Белле, - и вовсе еще не владеет никакими методиками…

- Владеет! – вдруг воскликнул тот. – У нас бабушка ведунья, и она обучала нас кое-чему.

- Вот как? И чему же научила вас бабушка?

- разному, – семнадцатилетний юноша улыбнулся по-детски открыто. – Например, как защитить свой разум от вторжения, как внушить другим ложные чувства – например, симпатии и любви к себе, как заставить себе поклоняться…даже гадать и проектировать свое будущее… Да вообще многому!

Анна была готова задушить младшего брата.

- И чему же «вообще многому» ты обучен? - едва не пропела Дебора Шмыгова по прозвищу «Мозгошмыг».

Анна сосредоточилась, пытаясь достучаться до разума Йоганна, но натолкнулась на такой мощный заслон, выставленный преподавательницей, что еле сдержала крик боли. Мирабелла с любопытством взглянула на нее. С первой красавицей четвертого курса некромантии творилось что-то странное.

- Всего прямо так сразу и не упомнишь, - тем временем вещал Йоганн. - Α в «якорь» мы часто играли детьми. Кто-то задумывал… ну, что-нибудь. И закрывал свое сознание. Α мы должны были выстроить ментальную цепочку и с помощью «якоря» выудить из чужого сознания, что же тот задумал.

- Хм, - только и сказала мэтресса.

- Это еще что! Анна и не такое умеет! Ей вообще советовали на ведунью поступать, но она решила быть первой в роду женщиной-некроманткой и пошла наперекор всему! Даже отца уломала, не иначе, как внушением, - он крутанул пальцем у виска.

- Может, мы перестанем болтать и займемся делом? – не выдержала та, отвлекая внимание от себя. – Александеру плохо, а мы тут в воспоминания ударились…

Все сразу опомнились и засуетились, подчиняясь указаниям сразу двоих – преподавательницы и студентки. Йоганн действительно говорил так четко и по делу, что, когда уже все встали по местам и взялись за руки, мэтресса Дебора поинтересовалась у юноши:

- И что такой, как вы, с такими познаниями, делает среди ветеринаров? Почему бы вам было не поступить на факультет ведовства?

- А я на ведуна и поступал, – захлопал ресницами тот. - Я полтора балла не добрал!

- И на каком предмете срезались?

- На сочинении. Сказали, пишу с ошибками. А ветеринары сочинение не пишут. Вот я и…

- Понятно. Ладно. С вами мы потом поговорим… Α сейчас… сосредоточились…

Мирабелла прикрыла глаза. Ей, как наименее связанной с Александером, достался самый дальний конец «цепочки», возглавляла которую, конечно же, Анна. Зато и действовать девушка должна была первой, собрав свою силу в тугой комок и перекинув ее на сознание одного из алхимиков – приятелей Александера. Тот, приняв сгусток энергии, добавил к нему немного своей силы и перекинул дальше, оставшись связанным с Мирабеллой разумами. Потом по этому «мостику» энергия от «якоря» потечет обратно – вместе с тем, что с его помощью удастся подцепить.

Сгусток энергии горячим мячиком упруго отскочил от ее ауры и мгновенно был подхвачен следующим по цепочке студентом, оставив по себе тонкий, словно ниточка, след. Мирабелла вцепилась в эту «ниточку» изо всех сил, понемногу подпитывая ее своей энергией, чтобы она не порвалась и не провисла раньше времени. Если связь оборвется, все пропало.

Сгусток энергии покатился дальше по цепочке, и целительнице осталось только ждать, когда он пойдет назад, чтобы успеть подхватить его и не дать рассыпаться. Расслабляться было нельзя – откат мог прийти в любую секунду.

«Ниточка» внезапно напряглась, натягиваясь и едва не звеня. Ощущение было неприятное – словно занозу тащат неумелыми руками. Мирабелла стиснула зубы, сконцентрировалась, чтобы усилить контроль, бросилась укреплять ее дополнительными потоками.

- Что происходит, студиозус Флик? - мэтресса Шмыгова была начеку. Девушка лишь мотнула головой, показывая, что не в состоянии говорить. Стоявший следующим в цепочке парень, друг Александера, застонал сквозь стиснутые зубы. Целителем он никоим образом не был, ему пришлось намного хуже. Не думая о себе, Мирабелла потянулась к нему, пытаясь немного облегчить боль.

- Студиозус Флик, - опять раздался шепот преподавательницы, – все в порядке? Вам нужна помощь?

- Ы-ым, – промычала Мирабелла сквозь стиснутые зубы и мотнула головой.

- И все-таки…

Девушка зажмурилась, отгораживаясь от внешних раздражителей и, пользуясь аурой своего соседа, как стартовой площадкой, перескочила разумом по цепочке дальше.

На том ее конце что-то вышло из-под контроля. «Якорь», отлично сформированный, вместо того, чтобы зацепить чужеродное образование в голове Александера, лишь беспорядочно мотался туда-сюда и никак не мог зацепиться. Будущая целительница тихо ужаснулась. Она никогда не видела «якорь» прежде. Он напоминал раскаленный добела шипастый шар, и Анна Белла лупила им по разуму кузена, как наемник моргенштерном* по рядам противника. С одной стороны, ее поведение было понятно – некромантов не учат основам ментального целительства, они лишь проходят курсы по оказанию первой помощи в случае укусов, порезов, ушибов и переломов. Но тут… Боги бессмертные, Лада и Прия-матушка! Да кто ее этому учил? Руки-ноги оборвать такому горе-целителю! Οна же его калечит!

(*Моргенштерн или «утренняя звезда» - чугунный шар на цепи, одно из самых страшных и разрушительных орудие ближнего боя. Шар раскручивают на цепи и бьют по противнику. Проламывает черепа, ребра, ломает кости. Прим. авт. )

Не раздумывая, Мирабелла устремилась вперед. Сконцентрировалась, посылая импульс в сторону «якоря» и на лету формируя дополнительные потоки. Они облепили «якорь», сглаживая шипы, и очередной «бросок» получился мягким, почти ласкающим.

Но что-то все-таки зацепилось! Οбе девушки вскрикнули, ощутив сопротивление. И если Анна Белла тут же ослабила хватку, наверное, с перепуга, то Мирабелла ощутила настоящий охотничий азарт. Она пошире расставила ноги, упираясь в пол, бросила вдоль всей цепочки еще несколько дополнительных потоков, усиливая ее и оттягивая на себя.

- Вы что делаете, студиозус Φлик? - уже не шепот, а крик раздался над нею. - Прекратите немедленно! Это опасно! Это…

Но Мирабелла уже чувствовала, как натянулась цепь. И, улучив миг, дернула.

«Якорь» вылетел из сознания Αлександера, как пробка из переполненной ванны, c бульканьем и чпоканьем. Сила отдачи была такова, что обе девушки не устояли на ногах. Но если Анну тут же подхватил ее брат, Йозеф, то Мирабеллу не страховал никто. Будущая целительница шлепнулась на задницу, невольно взвыв от боли. Однако, даже падая, она не выпустила цепочки, и «якорь» плавно скользнул по ней, отлетев буквально ей в руки.

- Οх! – Дебора Шмыгова мигом оказалась рядом, рассматривая внутренним зрением то, что болталось на нем. – Это… что это такое?

- Понятия не имею! – честно призналась Мирабелла. Она второй раз в жизни видела ментального паразита, которого с таким трудом удалось отодрать от разума Александера Беллы, и старалась его запомнить. Тварь – если это можно так назвать – сильно изменилась. Она стала больше, толще и обзавелась чем-то вроде конечностей, которые пульсировали и дергались, как будто тварь шарила по воздуху в поисках опоры. Кроме того, у нее обозначилось что-то вроде головки – место прикрепления паразита к сознанию человека. Только вот выглядела эта голова… м-м… странно. Мирабелла даже сделала несколько пассов, чтобы развернуть находку другим боком. Да, кажется, часть головки была напрочь оторвана, как иногда бывает у клещей. И, как у клещей, оторванная часть способна представлять опасность. Вдруг новый паразит способен вылупиться из этого крошечного обрывка?

- Ой, - возглас Йоганна заставил всех насторожиться, - это же… пиявка!

- Пиявка? – мэтресса Шмыгова цапнула юношу за локоть, подтаскивая поближе. - Вы хотите сказать, студиозус Белла, что знаете, как это… как оно называется?

- Ну, я думаю, что это та самая штука, которую мы называли «пиявкой», - захлопал ресницами тот. - Бабушка даже учила нас, как ее ставить и снимать.

- Вас учили ставить ментальную «пиявку»? - преподавательница телепатии уже шипела, как рассерженная змея.

- Ну, не ставить, а диагностировать. И, если что, снимать… - Йоганн покраснел, как ребенок. - Я ведь хотел… я ведь не хотел на ветеринара. Я думал… а оно вон оно как…

- Что нам делать? - вмешалась Мирабелла.

- Не знаю.

- Зато честно, - мэтресса Шмыгова быстро создала энергетическую клетку и заключила в нее найденного паразита. – Что ж, все свободны. Студиозус Флик, вы сможете разомкнуть цепочку и помочь остальным?

- Я! Я смогу! – едва не запрыгал на одной ножке Йоганн. - Когда мы дома играли в «якорь», я часто выступал размыкающим. Позвольте, а?

- Хорошо. Действуйте в паре, - кивнула преподавательница.

В четыре руки и два разума работа действительно была закончена быстро. Не дожидаясь, пока последние студенты покинут помещение, к больному устремилась матушка Кромби, чтобы помочь прийти в себя после такой операции. Мирабелла, разомкнув цепочку, оставила Йоганна Беллу подчищать остатки плетения, а сама устремилась к наставнице.

- С ним все будет в порядке?

- Трудно сказать, – тихо подошла мэтресса «Мозгошмыг». – Там могла остаться часть паразита. В этом случае возможен рецидив. Вам стоит понаблюдать за ним… И за его кузиной.

- А что с нею? - насколько Мирабелла заметила, Анна Белла легко оправилась от потрясения и покинула лечебницу первой. – Вроде, она не больна…

- Нет, но то, как она бросала «якорь»…либо она никогда прежде не имела дела с «якорями», то есть, никогда не играла с братьями в эту игру, либо…

- Либо она так себя вела нарочно? – изумилась девушка, припомнив весьма странное поведение Анны, когда та лупила «якорем» по сознанию пациента. - Но, мэтресса, неужели она могла хотеть смерти своего кузена? Они же…

Слово «помолвлены» так и не слетело с ее губ.

- Я пока ничего не знаю. Но хотела бы знать, – изрекла преподавательница и направилась к выходу. - Матушка Кромби, я могу на вас положиться? Этот юноша – молодое дарование. Отечественная алхимия не простит нам такой утраты. Тем более за седмицу до выпускных экзаменов.

- Сделаю, что смогу, - ответила целительница, и мэтресса Дебора Шмыгова покинула лечебницу вслед за студентами.

- Что стоишь? - поинтересовалась матушка Кромби. - Прибери тут все, подчисть… А я пока сготовлю укрепляющий отвар. Ему – с одолень-травой, а тебе с мятой и кипреем.

Оставшись наконец наедине с Αлександером Белла, Мирабелла не удержалась и склонилась над юношей. Его внешность заставила сердце девушки биться чаще, а то, что он был болен и нуждался в помощи, делало его еще привлекательнее.

- Держись! – прошептала Мирабелла и, не удержавшись, погладила его по голове. - Мой хороший…

Александер лежал на кровати бледный, бескровный. Дыхание его только-только выровнялось, и любому было ясно, что смертельный недуг если и не побежден окончательно, то надолго отброшен. У парня появился шанс прожить долгую счастливую жизнь.

Не удержавшись, Мирабелла наклонилась и коснулась губами его щеки. Потом помедлила – и повторила, теперь уже прижавшись губами к его рту.

Шорох за спиной заставил ее отпрянуть. Девушка еле успела выпрямиться и сделать вид, что медлит, раздумывая над очередным витком заклинания, когда на пороге показалась матушка Кромби. Целительница молча вложила в руки помощницы стакан с тонизирующим напитком, а сама тем временем принялась поить пациента.

- Можешь идти, – не прерывая своего занятия, сказала целительница. - Я сама тут все приберу и до прихода сиделки побуду с молодым человеком.

Мирабелла прикусила губу. Ее редко выставляли вон, но чтобы так…

- А обеззаразить? – промолвила она. – Надо же обеззаразить его сознание после удаления паразита. Там могли остаться его… части…

Не просто «могли», а на самом деле остались, поскольку паразита выдернули «якорем» как-то слишком уж резко, даже нарочито резко, как будто хотели навредить. Возможно, изучая разум Αлександера, девушка смогла бы определить масштаб повреждений и как-то залатать дыры в ауре и сознании парня. Но…

- Я сказала – иди, отдыхай! – повысила голос матушка Кромби. – У тебя сегодня выходной, а потом начнутся экзамены. Я в жизни себе не прощу, если ты, переутомившись, не сдашь сессию! Да ступай уже! Ничего с твоим Александером не случится!

Это был уже прямой приказ убираться вон – суровее старшая целительница не умела разговаривать.

- Но вы меня позовете? – пролепетала Мирабелла, отступая к порогу. - Вдруг что-нибудь…

- Непременно!

Дверь захлопнулась.

Секунду-другую девушка стояла на месте, потом ее осенило. Она пошуршала халатом, будто скидывая его с плеч, немного потопала ногами, изображая свой уход и, притаившись у стены, начала плести заклинание.

Это был обычный простенький маячок-сигнализатор. Его устанавливали некоторым пациентам, вживляя в ауру на тот случай, если лекарю предстояло надолго отлучиться. Εсли в отсутствие лекаря наступало резкое ухудшение состояния больного, это отражалось на его ауре. И тогда маячок активизировался и подавал сигнал тревоги. И сейчас Мирабелла наскоро создавала сигнализатор. Вот только прикрепить его следовало к стене. И отслеживать он должен не состояние здоровья пациента, а состояние этой комнаты. Если сюда кто-нибудь проникнет, кроме матушки Кромби и ее самой, маячок сработает – для него каждый человек будет означать «изменение состояния в худшую сторону». И Мирабелла узнает о незваных гостях в ту же секунду.

Установив маячок и зарядив его на двадцать четыре часа, успокоенная девушка побежала в общежитие. В чем-то матушка Кромби была права – отдых ей точно не помешает.

Служебная карета доставила Виктора Вагнера в университет только к вечеру в четверг. Не теряя времени, магистр направился в ректорат.

Εго отец, ректор университета, Виктор Вагнер-старший, просматривал пачку документов, время от времени передавая некоторые из них секретарю. Когда сын ввалился в кабинет, он удивленно шевельнул бровями:

- Как это понимать?

- Добрый день, - ответил Вагнер-младший.

- Скорее, уже вечер. Что произошло?

- Нам надо поговорить.

- Хорошо, - ректор кивнул секретарю: - вы можете идти. Перепишите отобранные бумаги набело с учетом ошибок, остальное я подпишу к завтрашнему утру… И? - понизил голос он, когда за секретарем закрылась дверь. – Как это понимать? Ты должен был вернуться вечером на неделе. Самое раннее – утром в понедельник. А вместо этого… По какой причине ты отсутствовал лишние четверо суток? Между прочим, начались выпускные экзамены. Вчера, третьего дня и сегодня ты не был на экзаменах. А в пяти случаях твой голос был бы решающим при присуждении спорных оценок! Что случилось?

Вагнер-младший тяжело опустился в кресло для посетителей.

- Пропали студенты, – сказал он.

- Что? Какие еще студенты?

- Одна из групп, у которых сейчас идет преддипломная практика. Четвертый курс факультета некромантии.

- Это, - ректор нахмурился, припоминая, - случайно не те, кого отправили в Старгород-на-Одере?

- Да. Я должен был их забрать и привезти как раз вечером на неделе, но их не оказалось на месте.

- Почему?

- Они, - сын задержал дыхание, глядя на отца, – сбежали.

Ректор замер.

- Как – сбежали? С практики? От своего руководителя? Куда же она смотрела? Говорил я, что женщинам не место в педагогике – у них эмоции впереди разума…

Прежде, чем ответить, декан взмахнул рукой, активизируя защиту кабинета от проcлушивания.

- Это я во всем виноват.

- Как прикажешь это понимать? - нахмурился ректор, бросив взгляд на зеленовато-голубое плетение, раскинувшее сети на стены, потолок и окна с дверями. - При чем тут ты? Что вообще ты делал в Старгороде? Разве туда должна была отправиться твоя группа, а не группа Ядвиги Ланской?

- Нет, - декан покачал головой. - Группа мэтрессы Ланской осталась в пригороде. Мы все переиграли.

- Почему?

- Ты же помнишь, что три седмицы назад были отчислены сразу три студентки? Белла, Монс и Терчева. В результате три группы оказались неполными, и мы в спешном порядке перетасовали ребят, чтобы у всех кураторов были равные условия. Но в результате выяснилось, что один адрес оказался лишним – ведь мы практически ликвидировали одну группу…И, поскольку появился выбор, мы и решили выбирать, а не кидать жребий. Вот я и взял Старгород-на-Одере, как один из наиболее перспективных в практическом плане городов. Там, если помнишь, во время последней войны произошло массовое убийство… Пожар в крепости, унесший жизни более, чем сотни ее защитников, которым осаждающие просто не дали шанса… Мы собирались с ребятами как следует изучить это место, но… Меня задержали дела, – развел руками Вагнер-младший. – А за время моего вынужденного отсутствия ребята попали в крупную переделку с участием Инквизиции и…хм… предпочли удрать.

- Удрать? - эхом повторил Вагнер-старший. - От Инквизиции? Ты хоть понимаешь, чем это грозит? Ты понимаешь, какие у нас будут проблемы?

- Не такие, как ты думаешь, отец, – наедине оба Вагнера вели себя свободнее, чем в присутствии посторонних. - С представителем Инквизиции я имел продолжительную беседу. Пра Бежич вскоре посетит университет, дабы побеседовать с нашими студиозусами… Только побеседовать, ибо они проходят по этому делу, как свидетели и потерпевшие, но никак не обвиняемые!

- Потерпевшие? Но…как?

- Долгая история. Когда к нам прибудут бумаги от инквизиторов, ты сможешь ознакомиться с материалами… Но…

- Но студиозусы пропали. И инквизиторы…

- Пра Бежич об этом знает. Его, кстати, вызвали в Старгород как раз по этому делу. Мы прибыли одновременно и вместе почти трое суток с отрядами городской стражи и личной охраны наместника Старгородского прочесывали окрестности города – и ничего. Пять человек как в воду канули. Именно поэтому я и задержался. Извини.

В продолжение этого короткого монолога ректор сидел с каменным лицом, но в его глазах медленно загоралось пламя. И, едва в речи декана появилась пауза, он тихо прорычал:

- Извинить? Тебя? Мальчишка! Сопляк! Щенок! Тебе тридцать пять лет, из них десять ты на преподавательской работе! А ведешь себя, как ребенок! Чем ты думал, когда оставлял пятерых студиозусов без присмотра? Кто был в твоей группе?

- Ну, сначала я думал взять четверых, но после всех рокировок… У меня были cтудиозус Земниц, - он начал загибать пальцы, - студиозус Зябликова, студиозус Кралов, студиозус Иржинец и студиозус фон Майнц, которого я не счел нужным не брать, поскольку он и студиозус Зябликова… хм… вместе…

- Фон Майнц, - с обманчивой мягкостью переспросил Вагнер-старший. - Вальтер Максимилиан Вернон фон Майнц собственной персоной?

Вагнер-младший кивнул.

- И ты отправил фон Майнца в Старгород-на-Одере? И его потерял, - слово прозвучало как приговор. – Опять. Мало нам было проблем с Валентином фон Майнцем? Мало нам фон Майнцы тогда крови попили?

- Уж кого и называть упырями, так это их, - до декана стал доходить размер проблемы. - Наши кровососы с ними ни в какое сравнение не идут. Милые добрые зверушки…

- И ты представляешь, что будет, если узнают, что без вести пропал ещё один фон Майнц? Университет, может быть, и не закроют, как-никак, особым указом Болекрута Пятого нам были дарованы особые привилегии… Но ни ты, ни я здесь уже работать не будем, как пить дать…

- Ну, мне-то есть, куда податься, – невесело хмыкнул декан. – В гильдию…

- Да уж, Людмил Кривоус будет просто счастлив, когда ему придется уйти с поста главы гильдии ради тебя! – признал ректор. – И если ты думаешь, что дешево отделаешься…

Он покачал головой, скептически цокая языком.

Некоторое время Виктор Вагнер-младший сидел, глядя на свои руки, потом резко встал, жестом снимая защиту.

- Что ты собираешься делать? - заинтересовался Вагнер-старший, заметив, что сын направился к дверям.

- Навещу главу гильдии.

- Зачем? Предупредить, как положено, за две седмицы о том, что он может искать новое место работы?

- Нет, заручиться его помощью. Пусть оповестит всех некромантов страны и даст им ориентировки пропавших студиозусов.

Уголки губ ректора дрогнули, слагаясь в улыбку.

- Ловкий ход, сынок. Ради того, чтобы твоя задница и его соответственно тоже остались на своих местах, Людмил будет землю рыть. Иди, действуй. Но… что мы скажем фон Майнцам?

- А что фон Мaйнцы?

- Вчера вечером они вернулись в столицу. И сегодня утром от них было получено письмо. Они настоятельно просят о встрече с сыном. По закону мы обязаны предоставить им такую возможноcть в трехдневный срок. Сегодня был первый день.

Декан стиснул зубы.

- Чем скорее мы начнем поиски, тем лучше, – процедил он.

ГЛАВА 2

Утром в кабинете ректора собрались практически все преподаватели факультета некромантии, за исключением нескольких младших преподавателей и аспирантов. Все нервничали – с минуты на минуту должны были начаться и письменный экзамен и защита дипломов для тех, кто собирался защищаться. Но в отсутствие профессоров и преподавателей ни один из них не мог начаться, даже у ведьмаков и алхимиков, ибо часто профессора подменяли друг друга, а в некоторых случаях даже принимали экзамен коллективно. Поэтому к дверям ректората то и дело подбегали аспиранты, пытаясь узнать последние новости, но уходили ни с чем – кабинет был защищен от прослушивания такими мощными заклинаниями, что даже воздух искрил и пах озоном, как в грозу. Не то, чтобы подслушать – близко подойти никому не удавалось. Невидимая стена вставала на пути, отбрасывая любопытных назад.

Только один человек беспрепятственно проник сквозь защиту, но у этого типа никто и не желал спрашивать новостей. Главу имперской гильдии некромантов маэстро темной магии Людмила Кривоуса прекрасно знали в университете, поскольку он лично читал для выпускников курс лекций, присутствовал на приемных экзаменах и иногда – на выпускных. Он прошел сквозь толпу любопытных, как горячий нож сквозь масло, мановением руки развеял защиту и скрылся внутри.

- Наконец-то, - приветствовал его ректор.

- Прибыл, как только освободился. Насколько я понимаю, у вас проблемы, – глава гильдии некромантов развалился в кресле для гостей и, посматривая на всех снизу вверх, явно наслаждался ситуацией. - И серьезные, надо думать, раз вы столь спешно вызываете меня аж по ментальной связи, - он притронулся рукой к виску. - И при этом верещите, как блондинка, впервые в жизни увидевшая лягушку.

Виктор Вагнер-младший недовольно поджал губы. Они с Людмилом Кривоусом друг друга недолюбливали, хотя бы потому, что декан факультета некромантии официально считался его преемником. И мог сместить главу гильдии раньше срока, заняв его пост на другой день после увольнения из университета. Чтобы не доводить дела до открытой вражды и стычек, соперники старались встречаться только в присутствии третьих лиц.

- Да, у нас проблемы, - произнес ректор. - И достаточно серьезные, раз мы решили побеспокоить вас, маэстро.

- Держу пари, речь идет о какой-нибудь мелочи вроде пропавшего артефакта, – Людмил Кривоус прикусил длинный ус, из-за чего и получил свое прозвище. - Выкладывайте поскорее, что там у вас случилось, да я пойду решать свои проблемы. У меня там, между прочим, парочка инквизиторов с утра без присмотра в архивах шарят и отчетность проверяют. Еще неизвестно, что они там раскопают… Но вас это, конечно, не волнует…

- Напротив. Очень даже волнует, - заговорил Вагнер-младший. - Если один из них – некий пра Бежич, не так давно вернувшийся из Старгорода-на-Одере…

- Иди ты! – восхищенно присвистнул Людмил Кривоус. – Вы в курсе! Тогда, может быть, вы знаете, что у меня внезапно целый город остался без некромантов? Было два – теперь ни одного. И один из двух обвиняется в нарушении кодекса и, предположительно, в убийстве другого…

- А также в том, что создал проблему и нам, - перебил декан.

- Вот как.

- В Старгороде-на-Одере проходила практику группа студентов четвертого курса. Они пропали. И не без участия вашего…нашего общего знакомого, мэтра Горяки.

- Я слышал об этом от пра Бежича, когда он вчера явился в мой кабинет с предложением подписать приказ о временном приостановлении членства в гильдии мэтра Горяки Вышеня Старгородского, как главного подозреваемого в преступлении. Что дело вскрылось и получило огласку из-за того, что вмешались и…м-м… все испортили некие практиканты. И эти герои пропали? Без вести?

- Без вести.

- Понятно. А от меня-то вы что хотите?

- Помощи, - не стал ходить вокруг да около декан. – Их надо найти и как можно cкорее.

- А почему вы думаете, что этим буду заниматься я? Разве не вы по закону отвечаете за жизнь и здоровье каждого вверенного вам студиозуса?

Преподаватели переглянулись, мысленно совещаясь, стоит или нет вываливать на коллегу-конкурента все подробности.

- Потому, – помолчав, сказал ректор Вагнер, - что один из пропавших – Вальтер Максимилиан Вернон фон Майнц. И…

- Что? - имя произвело эффект. - Фон Майнц? Один из… этих?

- Из этих, – кивнул декан.

- И он случайно не родственник…э-э…

- Двоюродный племянник.

- Ну, господа, это, – Людмил Кривоус развел руками и нервно рассмеялся. – Это… слов нет! Вы хоть понимаете, каким это грозит скандалом? Вам мало Валентина? Мы с таким трудом замяли это дело, стараясь не допустить, чтобы Инквизиция пронюхала лишнее! С таким трудом… хорошо еще, семейство тогда пошло нам навстречу – мол, единственный член рода «со способностями» и странностями, вечно где-то пропадает! – и согласилось считать его просто пропавшим без вести. Но если исчезновение этого фон Майнца как-то связано с делом мэтра Горяки, то держу пари – Инквизиция живо заинтересуется этим случаем. И тут уже ничего замять не получится! Полетят головы!

Виктор Вагнер-младший нервно рванул воротник, словно на шее уже затягивалась петля.

- Мы это знаем, - сказал он. - И поэтому проcим вашей помощи. Студенты не могли далеко уйти. И это такие люди, которые просто не могли не попасть кому-либо на глаза. Они непременно где-то отметились. Их обязательно где-то кто-то видел. И нужно знать, кто, где, когда и при каких обстоятельствах.

Несколько секунд глава гильдии некромантов внимательно рассматривал свои ногти.

- Сколько? – поинтересовался он, не прекращая сего занятия.

- Что?

- Сколько человек пропало. Приметы. Имена. Возраст… ну, с этим понятно. Фон Майнц же не один исчез, так? Пра Бежич говорил о группе. Ο какой?

- Пятеро, - ответил декан. - Четверо парней и девушка. Один из парней, сами понимаете, Вальтер фон Майнц. Чуть выше среднего роста, подтянутый, спортивного сложения. Светлые волосы, серые глаза. Лицо… думаю, внешне он имеет больше сходства с Валентином, чем любой другой фон Майнц из этой семьи. О чем ему, естественно, никто не сообщал. Из его спутников один выделяется высоким ростом и веcьма крепким телосложением, - Виктор показал ладонью примерный рост. – И девушка. Каштановые волосы, карие глаза… хм… особая аура, которую трудно спутать с аурой любой другой студентки, если вы понимаете, о чем я. На ней печать.

- Печать Смерти?

- Да. Три седмицы назад эта девушка уходила за грань. След, понимаю, слабый, но если знaть, что искать…

- Понятно. Что-нибудь еще?

- У нее есть Покровитель. Каркоруш в облике рыжего кота.

- Это, - Людмил Кривоус перестал рассматривать ногти и выпрямился, - действительно важная примета. По коту ищем девушку. По девушке…

- Да. По ней парня. Они… хм… в общем, именно Вальтер фон Майнц и вытаскивал ее из-за Грани.

- Тогда ниточка ещё сохраняется… Что ж, – глава гильдии некромантов резко встал, – я оповещу всех по магической почте. Через двое суток, максимум через трое вы будете знать последние координаты пропавшей компании.

- Через сутки! – возразил ректор и пояснил для особо не понятливых: - Семейство фон Майнц уже прибыло в столицу. Первыми изо всего императорского двора. И они очень хотят встретиться с Вальтером.

- Проклятье, - только и изрек Людмил Кривоус.

Но оказалось, что у них нет даже этого отпущенного времени. Ибо не прошло и часа после того, как глава гильдии отбыл в свою резиденцию, чтобы начать поиски, как секретарь оповестил Виктора Вагнера о том, что его желает видеть ее светлость графиня фон Майнц.

Декан только-только начал принимать экзамены и пытался сосредоточиться на ответах первого из студентов, когда его выдернули из аудитории. Мать Вальтера нервно мерила шагами коридор. Сопровождавшая служанка металась за нею, растерянная и задерганная.

- Наконец-то! – воскликнула женщина, когда Виктор Вагнер показался на пороге. - Вы заставляете себя ждать, сударь.

- Увы, госпожа графиня, но у меня есть обязанности, которые требуют времени и сил. Но я весь к вашим услугам!

Графиня улыбнулась.

- Я вас долго не задержу. Лишь передайте Вальтеру, что мне нужно немедленно его видеть. Просто пришлите ко мне моего мальчика и можете продолжать заниматься своими делами, – и она улыбнулась так, как только и может улыбаться женщина, уверенная, что мужчины существуют только для того, чтобы выполнять ее прихоти.

Декан застыл.

- Но это невозможно!

- Почему? С ним что-то случилось? Он заболел? Ранен? Убит? – с каждым словом графиня бледнела все больше и больше. - Я могу его увидеть? Χоть одним глазком? Вы не имеете права скрывать от меня правду, какая бы горькая она ни была. Я же мать!

- Великодушно прошу меня простить, но…

- Я требую ответа! Где мой сын? Что с ним случилось? Он ведь уже должен был четыре дня тому назад приехать с этой своей практики…или нет?

Про себя Виктор Вагнер подивился женской интуиции.

- Дело в том, - он мысленно взмолился Прове-ушастому*, - что ваш сын сейчас проходит практику…

(*Прове-ушастый – бог правосудия, а также покровитель торговцев, лжецов и клятвопреступников. Прим. авт. )

- Мне это известно. И что с того? Неужели вы не можете его вызвать буквально на несколько минут?

- Увы, это невозможно. Сейчас ваш сын и вся его группа находятся…м-м… в городском морге.

Графиня взвизгнула и побелела так, что даже сам декан испугался за ее жизнь и здоровье. Он кинулся поддержать женщину, которая без сил привалилась к верной служанке.

- Нет, – прошептала она, закатывая глаза. - Это невозможно. Скажите, что это неправда! Мой мальчик… он не мог… Отчего он умер? Вы… вы…- она истерически всхлипнула. – Вы его убили? Я так и знала, что он не должен был никуда ездить! Как он был убит? Кем? Почему?

- Да нет же, все не так! Госпожа фон Майнц, выслушайте меня! Ваш сын и вся группа его соучеников на рассвете отправились в городской морг на дежурство! Они там проведут целые сутки, под наблюдением и руководством служителей морга и одного из дипломированных городских некромантов, изучая все поступившие за сутки мертвые тела, - с каждым словом врать получалось все легче и легче, тем более, что подобные практические занятия действительно имели место быть. - Вышло так, что именно сегодня мне, их руководителю практики, придется заниматься другими делами, а именно экзаменами. И я счел нужным доверить своих студентов специалистам. Под их руководством студиозусы и ваш сын будут изучать покойников, проверяя и устанавливая причину и время смерти. Там они проведут целые сутки, после чего вернутся обратно. Увы, но вход туда закрыт для посторонних. Да и вы сами вряд ли согласились бы спускаться в те подвалы. Ведь бывает, что некоторые покойники…м-м… только кажутся мертвыми.

Графиня позеленела.

- Но мой мальчик…

- С ним рядом будут специалисты и группа друзей, так что ничего страшного ему не грозит, уверяю вас. Иначе меня бы не было здесь, - он указал на дверь в аудиторию и мнущихся в сторонке студентов, которые терпеливо ждали своей очереди. – Я бы встал рядом со своими учениками, чтобы в случае чего прикрыть их от опасности…

«Как сейчас прикрываю тоже, только немного по-другому!» - добавил он про себя.

К чести графини фон Майнц, она быстро взяла себя в руки.

- Я поняла, - все еще слабым, но уже решительным голосом произнесла она. – И когда закончится это дежурство?

- Завтра утром. Они отправились буквально за час до вашего визита. Если бы вы уведомили нас заранее, мы бы сумели как-то…м-м… передвинуть время.

- Хорошо, – она перевела дух и, взяв у служанки веер, принялась им обмахиваться. - В таком случае завтра утром вы обеспечите мне встречу с моим сыном.

- Увы, но это невозможно.

- Почему?

- Поймите правильно, ваше сиятельство, представьте, что ваш сын сутки дежурил, устал, практичеcки не спал и провел весь день на ногах. Кроме того, после посещения морга необходимо пройти обряд очищения от скверны, - на самом деле достаточно было сменить спецодежду и вымыть руки, но простым смертным это знать не обязательно. - Потом он должен выспаться, поесть, написать краткий отчет… Короче, раньше, чем после шестого удара колокола* вряд ли вы сможете с ним увидеться.

(*То есть, около трех часов пополудни. Прим. авт. )

- Шестой удар колокола, – повторила графиня с таким видом, как будто это был пароль от сейфа с секретными документами. - Хорошо. Но после шестого удара колокола минута в минуту вы обеспечите мне встречу с Вальтером. Вы поняли?

- Понял, ваше сиятельство, – декан поклонился. - Разрешите идти?

Женщина милостиво кивнула, и Виктор Вагнер направился в аудиторию, молясь всем богам, чтобы к тому времени хотя бы кто-то из оповещенных Людмилом Кривоусом провинциальных некромантов успел отыскать следы пропавших студентов.

Что было хорошего сейчас, на практике, после того, как почти все экзамены были сданы, так это наличие свободного времени. Мирабелле здорово повезло, что она вместе с другими старшекурсницами осталась на практику в университетском лазарете, а не бегает каждый день через весь город в общественную лечебницу. Конечно, лишний раз вырваться из университетского городка и «мир посмотреть, себя показать» заманчиво, но как подумаешь, что изо дня в день придется огромные расстояния преодолевать пешком… нет уж, такого счастья даром не надо! А выйти прогуляться? Почему бы и нет? Тем более, что для практикантов вход-выход свободный. Только назови имя того, к кому идешь, куда и по какому делу.

Вот и сейчас Мирабелла Флик готовилась спокойно миновать дежурный пост у ворот, бросив на ходу:

- Меня матушка Кромби послала Розалин Пехковой в лечебнице кое-что передать. На словах, - и выйти за территорию городка.

Ее однокурсница Розалин вместе с другими девушками подрабатывала в лечебнице. Неплохо устроилась, учитывая, что троим будущим целительницам выпало «счастье» помогать некромантам в городском морге, а ещё десять человек подвизались при храмах, обслуживая местные приюты. Пожалуй, завидовать можно только тем, кто вообще из столицы на время практики перебрался в пригород. Подговорить, что ли, девчонок в выходной отправиться на прогулку в городской парк?

Времени было не так уж и много, следовало торопиться, и девушка решила пройти по газону, напрямик.

- Куу-у-да?

Хищный шепот заставил ее подпрыгнуть и споткнуться от неожиданности. Она узнала этот голос и испуганно стрельнула взглядом по сторонам.

На глаза попалось темно-синее форменное платье, и девушка метнулась в сторонку, прижавшись к ближайшему дереву и боясь дышать. Именно в эту минуту Мирабелла от всей души позавидовала, что целителей не учат, как ведьмаков, боевых магов и некромантов искусству невидимости. Она не знала ни одного заклинания, которое помогло бы ей слиться с окружающей обстановкой, ибо было, чего бояться.

Это была Анна Белла, и на ее счастье, она охотилась не за целительницей. Перед нею, опустив голову, с малиновыми от смущения ушами, стоял ее младший кузен Йоганн Белла, который не далее, как вчера помогал вывести из комы Александера Беллу.

- Ты что натворил, мелкий пакостник? - шипела на него рассерженная Αнна, сжимая кулаки. Ее аура полыхала такими кровавыми пятнами и полосами, что их не могла не заметить будущая целительница. - Я с тобой о чем договаривалась? Что ты помогаешь мне вытащить Αлександера! А ты что натворил…

- Извини, - покаянно лепетал юноша. – Я не думал… я…

- Тебе, милый мой, и не надо было ни о чем думать, - яду в голосе Анны стало еще больше. – Это я за тебя должна была думать! Из нас двоих я старше и умнее. И это должен быть мой поступок. Ты что, не понимаешь, что ты натворил?

- А что? – встрепенулся Йоганн. - Что я такого сделал?

- В том-то и дело, что ты ничего не сделал! Александер все еще без памяти…

- Но паразита-то мы выковыряли! – воскликнул юноша. – Или нет?

- Выковыряли, будь уверен, - промолвила его сестра таким тоном, что Мирабелла ахнула, невольно хватаясь за грудь. - Еще как выковыряли… Только какой в этом прок?

- Но Александер…

- Да отвали ты от меня со своим Александером! – вскипела Αнна. - Боги, до чего же в нашем роду все мужчины тупые! Один идеалист, другой на оружии помешан и ни о чем, кроме своих железяк, говорить не в состоянии, третий… ребенок, - она горько махнула рукой. – Все приходится делать самой…

- Но Αнна, мы же Белла! Мы должны держаться вместе. И, если тебе нужна наша помощь…

- Спасибо, обойдусь! – рявкнула та. - А ты лучше не путайся у меня под ногами, если не хочешь, чтобы с тобой случилось то же, что и с Александером!

Угроза, кажется, подействовала.

- Но… я ведь не занимаюсь так, как он, – воскликнул Йоганн, отшатнувшись. Тоненько вскрикнул, когда Анна проворно цапнула его за воротник, подтаскивая ближе.

- А кто тебе сказал, что он заработал своего паразита упорной учебой? - прошипела девушка. Подмигнула, глядя в ошарашенное лицо кузена, и оттолкнула его: - Иди пока и смотри у меня! Ты должен мне помочь задержаться в университете и добиться восстановления на факультете. Любым способом! Хоть ректора загипнотизируй! Ты понял? А иначе пеняй на себя. Ты ещё не знаешь, на что способны истинные некроманты… ведун-недоучка!

Процедив последние слова, как плевок, Анна Белла решительно направилась прочь. Йоганн какое-то время смотрел ей вслед, а потом поплелся в другую сторону.

Мирабелла осталась стоять, прислонившись к дереву и не в силах пошевелиться. Только что она стала свидетельницей весьма странного разговора, после которого в голове появилось множество вопросов. И один из самых главных – почему брат и сестра Белла не озаботились защитой от подслушивания? Либо были так уверены в своей безнаказанности, либо защита была, но Мирабелла случайно попала внутрь круга. Да не все ли равно? Γлавное, что она теперь свидетель и должна придумать, что ей делать.

Связыватьcя с Анной Белла не хотелось – все-таки она некромантка с незаконченным высшим образованием, из семьи потомственных некромантов. Портрет ее предка, Йожа Беллы, висит в Зале Славы университета, все члены семейства Белла вот уже более полутора веков обучались здесь, хотя и на разных факультетах. И хотя, насколько знала Мирабелла, за последние десять лет из его стен выпустились всего два некроманта – один в позапрошлом году и еще одному только предстоит через пару лет получать диплом, а в основном наследники шли в ведьмаки или боевые маги – связей в магическом мире у них было хоть отбавляй. Α что Мирабелла? Дочь простой ведуньи и мага-ветеринара. Они никоим образом не соперницы, если речь зайдет об открытом противостоянии. Но…

Но Анну Белла отчислили несколько дней назад. Она и жила-то в своей прежней комнате до тех пор, пока не получит диплома и не уедет домой ее кузен Александер Белла, которому поручено доставить проштрафившуюся сестру к родителям. И, судя по подслушанному разговору, Анна ужасно хотела задержаться тут, добившись восстановления в числе студентов. Похвальное стремление к знаниям, вот только на пути достижения цели девушка решила принести в жертву близкого человека. И Мирабелла, как целитель, просто не могла остаться в стороне. Вот только хватит ли сил справиться самой?

Настроение испортилось и гулять по городу расхотелось. Ноги сами понесли девушку обратно, к лечебнице. Ну и что с того, что там со вчерашнего дня стоит ее магический маячок? На сердце все равно было неспокойно.

Новый день не принес ничего нового и утешительного. Ни вчера вечером, ни сегодня утром из гильдии некромантов не поступало ни одного сообщения. В полдень декану факультета некромантии пришло сообщение о том, что ее светлость графиня фон Майнц срочно желает встречи с ним и со своим сыном. Отправив лаборанта с ответным письмом – мол, магистр Виктор Вагнер отбыл по срочному и важному делу, а без его письменного разрешения никто ничего не сделает! – и малодушно удрал принимать выпускной экзамен по пентаграммостроению. В крайнем случае, здесь же можно было и забаррикадироваться, а буде госпожа графиня прорвется через все преграды, так и отсидеться в магическом круге, зачарованном от всех враждебных элементов.

Последнего студента Виктор Вагнер слушал вполуха, ловя себя на мысли, что нетерпеливо посматривает в сторону двери. Остальные члены приемной комиссии тоже едва ли не зевали. Восемь часов слушать практически одно и то же! Тут поневоле взвоешь, даже если будешь точно знать, что альтернативой этой тягомотины будет личная встреча с разъяренной долгим ожиданием женщиной. Теория жертвоприношений, наука, конечно, сложная и интересная, но кaждый студент почему-то считал своим долгом сначала прочесть краткую лекцию из истории, потом упомянуть двух-трех известных теоретиков, блеснув фактами их биографии и только потом переходить собственно к вопросу. У преподавателей уже к середине экзамена сложилось впечатление, что вся группа учила материал по одному и тому же конспекту. Так что оживлялись наставники только, когда студент делал паузу и другим тоном вещал:

- Ну, а что касается данного вопроса, то…

Последний на сегодня студент сам устал торчать в коридоре. Взяв один из трех оставшихся билетов – их по традиции всегда было немного больше, чем студентов, чтобы всегда имелся выбор, и не приходилось выслушивать один и тот же вопрос несколько раз – он внимательно посмотрел на небольшой бумажный квадратик. Потом перевел взгляд на преподавателей. Опять посмотрел на билет. И cнова на преподавателей.

- Ну? - декан бросил взгляд на окно. Тени деревьев уже начали удлиняться и переместились, лучше всяких часов показывая, что экзамен продолжается не первый час. - И какой у вас вопрос?

- Никакого, – ответил студент.

- То есть как – никакого?

- Вот, - парень подошел к преподавательскому столу и положил перед деканом билет. Черный по белому каллиграфическим почерком там было написано:

«Вы можете выбрать любой вопрос. »

Виктор Вагнер почувствовал, что улыбается

- Поздравляю вас, господин студиозус, – промолвил он, - вы вытянули счастливый билет.

- Что это значит?

- То, что вы можете получить оценку на экзамене просто за то, что пришли сюда и вытянули его. Ваша фамилия?

- Жемер, но… - парень захлопал ресницами, - я же готовился!

- Ну и что?

- Я учил! – голос его задрожал. - Я почти всю ночь не спал, повторял основные пентаграммы… Οни бывают трех видов – классические для жертвоприношений, защитные двух типов – для нейтрализации вызванного демона и защиты проводящего обряд некроманта и узкоспециализированные для…

- Достаточно, студиозус Жемер! – взмахнул рукой Виктор Вагнер. – Вы свободны!

- Но я учил! – взвизгнул тот. - Пожалуйста, дайте мне сказать!

- Вы уже сказали все, что было надо. Профессор, каковы успехи студиозуса Жемера по вашему предмету, – обратился он к наставнику, который вел теорию жертвоприношений.

- Какие успехи? – тот бегло просмотрел ведомости. – Чуть выше среднего. Звезд, как говорится, с неба не хватает, но ни разу не оставалcя на пересдачу. Большинство оценок – «хорошо» и «удовлетворительно». Несколько раз получал «отлично» и даже однажды «превосходно», но…

- Так и запишем, - Виктор Вагнер потянулся к перу. – Экзамен по теории пентаграммостроения студиозус Жемер сдал на «хорошо».

- Но я учил! – тот чуть не плакал. - Как же так?

- А вот так. Судьба, знаете ли!

- Но… но…- парень попятился. - Дайте я хоть пентаграмму какую-нибудь нарисую…Ну, хоть самую простенькую…

- Молодой человек…

Но парень уже метнулся к специальному углублению в полу, куда был насыпан песок. На нем экзаменующиеся чертили пентаграммы. На ходу выхватив ученический нож, он рухнул посреди площадки на колени и принялся яростно чертить.

- Молодой человек! – декану пришлось повысить голос.

- А?

- Уходите уже. И не задерживайте остальных. Времени у нас не так уж и много. Вы долго ждали своей очереди, так не заставляйте ждать остальных.

- А никого больше нет! – студиозус поднял голову. - Я – последний!

- Тем более, идите отсюда! – заторопились и остальные. - Не стоит…

- Нет уж, - парень снова принялся чертить, - я привык доводить начатое до конца…

- И долго вам еще «доводить»? - занервничал декан.

- Сейчас-сейчас, – студент заторопился, но провел не ту черту и живенько стер написанное. - Еще немного. Минут десять-пятнадцать… ну, двадцать, если…

Приемная комиссия уже в полном составе смотрела в сторону входной двери. А ведь, в отличие от студента, которого они сейчас выпроводят, им предстоит еще и сверить свои записи и выставить оценки, чтобы потом донести результаты до учащихся. То есть, ещё полчаса, еcли не больше. Как раз к концу ужина и освободятся. А если учесть «милую» тенденцию столовой практически никогда ужином студиозусов не кормить…

В коридоре послышались торопливые шаги. Кто-то что-то спросил прерывистым голосом. Ему ответили. И дверь распахнулась от мощного пинка.

- Ага, вот вы где все!

Виктор Вагнер невольно сцепил пальцы в замок, собираясь бросить в незваного гостя атакующее заклинание, но успел разглядеть главу гильдии некромантов Людмила Кривоуса и опустил напряженные руки.

- Что это вы, магистр, на коллег кидаетесь? - усмехнулся тот. – Или столь ревностно относитесь к своим обязанностям по защите будущего отечественной некромантии? Дескать, одних проворонил, так над остальными трясусь, как над хрустальными?

- Что вам угодно, маэстро Кривоус? - процедил Виктор Вагнер, косясь на остальных членов приемной комиссии. Далеко не все в университете знали о том, что пятеро его подопечных пропали без вести, и что-то не хотелось, чтобы об этом стало известно.

- Мне угодно вас. И думаю, я явился как раз вовремя, - он покосился на студиозуса Жемера, так и застывшего на четвереньках посреди не дорисованной пентаграммы. – Можете называть меня спасителем…

- Кого и от кого?

- Ну, судя по всему, я явился вовремя, чтобы спасти этого молодого человека от вашей теплой компании. Он уже пентаграмму рисует, чтобы от вас защититься! Что, достало подрастающее поколение? Эмоциональное выгорание налицо?

- Это просто экзамен. Οбычный экзамен. И молодой человек выполняет практическую часть задания, – процедил Виктор Вагнер. Их отношения с главой гильдии сложно было назвать легкими. Практически все некроманты империи находились в подчинении у Людмила Кривоуса, но на деле декан факультета некромантии был ему равен и даже формально в той же самой гильдии не состоял. - Так что, если у вас нет намерения сорвать нам учебный процесс, советую закрыть дверь с той стороны или хотя бы помолчать.

- А если я как раз с этим и прибыл? – усмехнулся Людмил Кривоус.

- Сорвать…э-э…

- Нет. Просто, думаю, вам не повредит небольшая прогулка на свежем воздухе, – он прошагал через всю аудиторию к окну и, опершись коленом на подоконник, с явным усилием распахнул раму. – На улице такой свежий воздух! Жара спадает, в воздухе так умопомрачительно пахнет зацветающей липой. Затихает городская суета, - на лице его появилось мечтательное выражение. - Самое время для небольшой прогулки по городу. Я вот собираюсь пройтись немного. И намерен пригласить с собой вас, магистр.

- Прогуляться?

- Да. И заодно полюбоваться на некое странное зрелище у Восточных ворот.

- А что там такого интересного?

- Думаю, вам лучше это увидеть самим!

Что-то в голосе Людмила Кривоуса показалось Виктору Вагнеру подозрительным.

- Хорошо, - ответил он. - Если вы настаиваете…

- Идемте скорее, а то пропустим самое интересное!

Глава гильдии подскочил к декану, подхватил его под руку и поводок к выходу. Проходя мимо ползающего по кругу студента, он наклонился и быстро пальцем дорисовал на песке символ солнца.

- Сориентируй по сторонам света, учитывая настоящее время суток – и дело пойдет быстрее!

Парень только проводил его изумленными глазами, вздрогнув, когда дверь захлопнулась за спиной гостя.

Размяться после восьмичасового сидения на одном месте было приятно, и Виктор Вагнер, даже не тратя времени на то, чтобы заглянуть на кафедру и скинуть мантию, в которой принимал экзамены, решительно направился к воротам, но обещанной прогулки не получилось. У ворот, практически перекрывая выход, стояла карета гильдии некромантов со знаком черепа и костей, изображенных на дверцах. Прохожие старательно обходили ее стороной. Некоторые шептали молитвы.

- Едем! – Людмил Кривоус распахнул дверцу перед Виктором Вагнером. – Пока не опоздали.

Декан сердито вздохнул, недоумевая, как это поездка на другой конец города может помочь ему найти пропавших студентов. Не издевается ли глава гильдии некромантов?

Карета ехала быстро, проскакивая перекрестки, но все равно они были на середине пути, когда на главной городской башне начали бить часы. Звон подхватили все колокола и часы города, распространяя звон по всем улицам и переулкам. Это был сигнал к закрытию ворот. Следующий удар башенных часов возвещал о том, что к этому часу должны закончить работу все питейные заведения, а в последний раз за сутки часы били, определяя время тушения огней. Люди, попавшиеся на улице в это время без специального разрешения – врачи, спешащие к больным, не в счет! – приравнивались к преступникам.

- Успеваем, - небрежно бросил Людмил Кривоус. - Если только…

Проскочив еще два поворота, карета выехала на широкую Восточную улицу, которая упиралась прямиком в городские ворота.

- Успели! – воскликнул глава гильдии некромантов, первым выскакивая наружу.

Виктор Вагнер последовал за ним.

Несмотря на поздний час и сигнал к закрытию ворот, никто и не думал их запирать. В проеме образовалась пробка. Несколько карет и подвод с той и другой стороны запрудили улицу, ожидая, пока стража расчистит проезд. Отовсюду подходили зеваки. В сторонке скромно переминались c ноги на ногу два районных некроманта. Они коротко приветствовали начальство и кивками указали на толпу и стражников, которые явно пытались кого-то вывести за ворота.

- Οни меня и вызвали, едва обнаружили…м-м… это, - сообщил Людмил Кривоус. - А вон тех я не вызывал, клянусь Смертью!

«Теми» были трое инквизиторов, вернее, инквизитор и два боевых мага из его охраны. Лицо одного, помоложе, показалось Вагнеру знакомым. Уж не выпускался он из университета годика эдак два или три назад?

Как бы то ни было, они тоже были лишь зрителями, причем по их лицам можно было подумать, что им уже все тут надоело, хочется домой и лишь привычка удерживает их на месте.

Как раз в эту минуту под аркой ворот раздался отчаянный хриплый рев, который подхватили и перекрыли несколько голоcов:

- Нет! Назад! Не тронь! – причем один голос явно принадлежал девушке. Стражники заметались, зрители тоже пришли в движение – передние ряды резко рванули назад. Задние, наоборот, вперед, чтобы увидеть, что так напугало остальных. Образовалась пробка, где все толкались со всеми.

- Подойдем поближе!

Не дожидаясь ответа своего спутника, Людмил Кривоус подхватил его под локоть и буквально ввинтился в толпу, отчаянно работая второй рукой, чтобы проложить себе путь.

- Куды прешь? Глаза-то разуй! Ногу отдавил! – кричали на него.

- Убивают! Аа-а-а! Спасайся, кто может! – блажили где-то возле арки. Наперебой кричали: «Стой! Фу! Не трогайте его!» - какие-то молодые люди. Визжала женщина.

- Позовите кого-нибудь! Инквизиторов! Некромансеров сюда! – кричали на разные голоса. - Тут упыри!

- Упырь? - не поверил своим ушам Виктор Вагнер.

- Спокойно! – гаркнул, привставая на цыпочки, Людмил Кривоус. – Некроманты на месте! Группа захвата! Рассредоточиться по огневым точкам! Первый отряд занимает позицию для стрельбы. Второй отряд готовится перекрыть переулки. Десятники, командуйте атаку! Пики – к бою!

- Пики? Какие пики? Стрелять? Куда стрелять? – заволновались вокруг.

- По мишеням! – повысил голос глава гильдии некромантов. - Упырей живьем не брать! Цельтесь во все, что движется. По моей команде… На счет «рааа-а-аз»…

- Погодите! Тут люди! Куда? По людям? За что? – зашумела толпа.

- Люди? Тут упыри! – закричал некромант, обращаясь сразу ко всем. – А особым указом предписано в целях спасения города уничтожать всех, кто был в контакте с упырем!

- Α мы не были! Не были! Мы тут случайно! Нас нельзя! – толкаясь, зеваки устремились в обратном направлении едва ли не быстрее, чем спешили насладиться зрелищем. – Мы живые! Честное-благородное слово!

- Упыри заразны! В целях недопущения эпидемии всех, кто был в контакте с упырем… По моей команде! – Людмил Кривоус вещал, вскинув руку, расправив плечи, и напоминал утес среди бурного моря. - На счет «три»! Ра-а-а-аз…

- Ма-а-ама! Бежим!

Толпа сорвалась с места. Виктора Вагнера несколько раз толкнули, кто-то прошелся по его ногам, кто-то едва не прихватил «на память» его плащ. Он еле успел выставить «щит», чтобы не быть смятым толпой.

В считанные секунды у ворот не осталось практически никого. Только стражники прижимались к стенам, да парочка помятых и затоптанных нищих пряталась за бочками. Исчезли и кареты – возницы сочли за благо тоже увезти пассажиров от греха подальше. Лишь остались две подводы. Их владельцы лежали под ними, закрыв головы руками.

- Ловко, - не мог не похвалить Виктор Вагнер.

- Если бы вы знали то же самое, что знаю я, поступили бы точно также, – парировал Людмил Кривоус. - Прошу!

Под аркой ворот все ещё оставались возмутители спокойствия – несколько молодых людей.

Молодых… людей?

Виктор Вагнер подался вперед, всматриваясь. Шестеро молодых людей стояли кольцом. Вернее, впереди, плечом к плечу, замерли четверо парней, готовых к бою. За их спинами виднелись ещё двое – девушка и… хм… Мужчина поднял руку, шевельнул пальцами, проделывая пасс. С ладони сорвалиcь искры, слагаясь в узор, который сомнению не подлежал. Под аркой приготовились к драке пятеро живых людей и… нелюдь. И, самое главное, что эти пятеро, если судить по их собственным аурам, были прекрасно знакомы декану факультета некромантии.

- Не может этого быть! – выдохнул он. - Ущипните меня!

Людмил Кривоус по-мальчишечьи улыбнулся и поспешил выполнить просьбу.

Виктор Вагнер вскрикнул.

- Это…

- Да, – нарочито скромно развел руками глава гильдии некромантов. - Как говорится, чем смог, тем помог.

- Вы, - в этот момент Виктор Вагнер был готов простить своему коллеге-конкуренту абсолютно все, – их нашли!

- Οбъявили бы награду за поимку, вашу пропажу отыскали бы раньше, - проворчал тот. - Но на самом деле, нашел их не я. Скажите «спасибо» этим двум господам, - указал он на скромно стоявших в сторонке местных некромантов. – Их вызвали специально для того, чтобы решить маленькую проблему, которая имела место быть с вашими подопечными…

- Какую проблему? - радость встречи почему-то померкла.

- Сами увидите. Я сделал все, что мог, – глава гильдии некромантов скромно отступил в сторонку.

- Господа студиозусы! – повысил голос декан. – Выходите!

- Вы их знаете? - напрягся десятник.

- Естественно! Это мои пропавшие… то есть, сбежавшие… то есть… хм… Это мои ученики. Идите-ка сюда, господа!

- Магистр? - из полутьмы на свет выступил Вальтер фон Майнц. Следом за ним осторожно показались остальные. Сам Вальтер держал в правой руке меч, в левой – обрядовый нож. Οстальные были вооружены только ножами, за исключением Гжеся, сжимавшего в кулаке солидных размеров дубину. - Это вы?

- Да, это я, - тот испытывал смешанное чувство радости и злости. Хотелось и как следует обнять найденных живыми и невредимыми парней, и выпороть их за ребяческий поступок.

- Α… что вы тут делаете?

- Сначала я хотел бы узнать, что здесь делаете вы? Откуда вы вообще взялись?

- М-мы, - парни переглянулись. – Пришли.

- Из Старгорода-на-Одере? - одна мысль о том, что пятеро молодых людей пешком одолели такое огромное расстояние, кружила голову.

- Ну… почти.

- Из Коростеня, - помолчав, признался Вальтер.

- Вот как? Но Коростень совсем в другой стороне.

- Мы, – студенты хором испустили тяжелый вздох, - заблудились.

Виктор Вагнер сжал кулаки и, закатив глаза, медленно сосчитал до десяти. Рядом во весь рот ухмылялся Людмил Кривоус.

- Вы… вы…Как вы…Да вы хоть знаете…- декан несколько раз пытался заговорить, но каждый раз начинал задыхаться и заикаться от гнева. - Вы понимаете, что вы чуть было не натворили? - наконец, сорвался он на крик.

Парни синхронно потупились.

- Понимаем, – хором пробурчали они, но потом Вальтер вскинул голову и шагнул вперед, вскинув голову, как повстанец на эшафоте.

- Мы все понимаем, – отчеканил он, - однако, вынуждены были действовать самостоятельно, поскольку сложились форс-мажорные обстоятельства. Как временно исполняющий обязанности старшего по группе, полностью беру ответственность на себя. Готов понести наказание за свои действия и представить подробный отчет…

Виктор Вагнер уже набрал полную грудь воздуха, чтобы как следует отчитать юношу, заодно «порадовав» его новостями о семье, но тут Людмил Кривоус тихонько тронул его за локоть.

- Отчеты лучше составлять не здесь, а в тишине кабинетов, - посоветовал он. - Так что вам стоит отправиться в университет и… Молодой человек, не забудьте в своем отчете упомянуть о некоем упыре, которого мы оба прекрасно чувствуем. Откуда он взялся?

Вальтер просиял, с облегчением переведя дух.

- Это… Лилия… То есть, это ее упырь… Ну, не совсем упырь, а… Лилия, покажи!

Девушка все это время скромно держалась за широкими спинами парней, усиленно делая вид, что она тут ни при чем. И, когда ее окликнули, заторопилась вперед, таща кого-то за собой.

- Пошли, Малыш, пошли, - шептала она. – Не бойся. Он хороший.

Ее спутник что-то ворчал, хрипел, урчал, упирался, но шел.

Когда его вытащили на свет, не только оба старших некроманта, но и инквизиторы заинтересованно подались вперед. А вот стражники столь же быстро отпрянули назад, закрываясь щитами и алебардами.

На улице стоял лич.

Сияющая Лилька держала его за руку и смотрела на побледневшего декана влюбленными и гордыми глазами: «Смотрите, какая я!» Лич, ссутулившись, переминался с ноги на ногу, исподлобья зыркая на всех мутными глазами.

- Вот, - выдержав паузу, молвила девушка. - Его зовут Малыш. Он хороший.

- С ума сойти, - обрел дар речи декан. - Откуда вы его взяли? Это же такая редкость…

- Ну, где взяли, там уже нет, – со скромной гордостью героини-спасительницы человечества ответила Лилька.

- Надеюсь, вы при его создании не нарушили ни одного закона? – Людмил Кривоус покосился в сторону инквизиторов, которые разве что ушами не шевелили, впитывая и запоминая каждое слово. - Сами понимаете, это…

- Нет, вы что! – вскрикнула Лилька. – Он сам нашелся!

И тихо погладила своего подопечного по руке.

- Лич был обнаружен нами при нейтрализации скудельницы возле деревни Сосновка несколько дней тому назад, – отрапортовал Вальтер. - Мы приняли у местных жителей заказ на проведение обряда по усмирению нежити, заодно проведя необходимые мероприятия по нейтрализации группы заложных покойников. Означенный лич находился вблизи скудельницы и явился причиной беспокойства местных жителей. Они отправляли в город Коростень гонца, дабы вызвать местного некроманта, но тот по каким-то причинам задержался в пути, вот нам и пришлось…

- Пришлось выдать себя за дипломированных специалистов? – напрягся декан. – Вы отдаете себе отчет, чем это вам могло бы грозить?

- Думаю, прекрасно отдают, - вклинился в беседу Людмил Кривоус. – А вот мне будет очень интересно узнать, получали ли в Коростене этот заказ и почему не среагировали вовремя. В самое ближайшее время в Коростень будет отправлен инспектор для изучения обстоятельств этого дела, а пока… молодые люди, не согласились ли бы вы… за соответствующую плату, разумеется, отдать нам вашего лича, скажем…

- Нет! – выкрикнула Лилька и сделала попытку обхватить своего питомца руками. - Малыш мой. Мы его хотели подарить университету… Мэтрессе Олле, – улыбнулась девушка. - У нее же Валька убил упыря, а вот мы ей нового привели. На замену. Правда, Валька?

Юноша посмотрел на девушку. Та усиленно строила ему глазки.

- А…да! Конечно! Мы вели его сюда специально, соблюдая необходимые меры предосторожности…

- О том, какие меры вы соблюдали, студиозус фон Майнц, мы поговорим позже, - перебил его Виктор Вагнер. - Должен вам сообщить, господин граф, что вас ждут крупные неприятности!

ГЛАВА 3

В этот момент на сцене появилось новое действующее лицо. Вернее, толстая рыжая кошачья морда.

Левиафан, до этого скромно прятавшийся под ногами, теперь гордо выступил вперед, выпятив грудь и распушив хвост. С громким мурлыканьем, которое наводило на мысль о раскатах грома, он прошелся туда-сюда, после чего остановился перед деканом и, выгнув спину, потерся об его ноги.

- Мм-м-м, - мгновенно попятился тот, спеша закрыть рот и нос руками. - Брысь!

- Мрым? - Левиафан заинтересованно поднял голову, несколько раз дернул хвостом и прошелся в другую сторону, опять задев декана. Тот покраснел, зажимая нос и рот ладонями. Из глаз его потекли слезы.

- Мм-м… удодиде! – невнятно пробурчал он.

- Что-что?

- Домой! – на миг оторвав руки от лица, крикнул декан и, наплевав на положение, устремился к карете, в которой прибыл к воротам. Оставшийся на месте Людмил Кривоус проводил его долгим взглядом.

- Кто бы мог подумать, – протянул он и снова посмотрел на студента. - Итак, ваше имя?..

- Фон Майнц. Вальтер фон Майнц. Я студент четвертого курса университета…

- Это я знаю, - отмахнулся глава гильдии. – Итак, вы тот самый фон Майнц, не так ли?

- Прошу прощения?

- Это ведь из-за вас всю гильдию поставили на уши, заставив прочесывать половину страны! Пропал еще один фон Майнц! Чрезвычайное происшествие…

- Но я никуда не… Еще один? Вы сказали – еще один фон Майнц? – Вальтер, забыв о друзьях, кинулся к мужчине. – Вы говорите о моем двоюродном дяде, Валентине фон Майнц? Что вы о нем знаете?

Забывшись, он едва не встряхнул собеседника за грудки, но вовремя опомнился и взял себя в руки.

- Я знаю о нем многое. Мы учились вместе. Нет-нет, не на одном курсе, я был немного старше. Закончил третий курс, когда он только-только поступил на первый. Ему прочили место в аспирантуре. Οн всерьез занимался научной работой и мог бы стать светилом отечественной некромантии, но, увы, у него была слишком неуемная натура. Он любил увлекаться… Да и светская жизнь тоже накладывала свой отпечаток… В общем, он то и дело ускользал. То с приема, чтобы провести часок в лаборатории или на старинном захоронении, исследуя какое-нибудь явление, то из стен университета, чтобы явиться на какую-нибудь важную встречу или переговоры. И однажды он ушел. В полевые некроманты, наплевав и на карьеру, и на светскую жизнь. Но потом исчез совсем. Просто-напросто, уйдя из одного места, не явился в другое, где его ждали. То ли что-то помешало ему добраться до цели, то ли он в самый последний момент решил полностью изменить планы…- он пожал плечами и развел руками. - Его, конечно, искали. И не так, как вас. Научная работа, которую он вел… без него проект полностью встал. Да и его невеста… он был помолвлен, уже назначили день свадьбы…

Вальтер невольно бросил взгляд на Лильку.

- В Старгороде-на-Одере мы встретили мастера Финта, - сказал юноша. – Он…

- Он как раз и был научным руководителем вашего дяди. Они работали вместе, хотя Валентин в последнее время стал отходить от своего наставника – мол, он нащупал нечто новое, с чем старику не по пути. В результате… Мастер очень переживал пропажу ученика и своего преемника. Настолько переживал, что полностью удалился от дел. Я уверен, что он, сидя в Старгороде, время от времени предпринимал поиски Валентина.

Вальтер вспомнил, что говорил ему призрак мертвого некроманта. Да, он намекал на что-то важное, связaнное с его исчезнувшим дядей. Более того, он, кажется, упоминал о мэтре Горяке. Мог ли тот убить старика в надежде выпытать у него сведения о Валентине? Что, если это правда и мастер Финт его все-таки нашел? Но почему тогда предпочел умереть, не выдав тайны? И почему тогда не открыл ее племяннику Валентина?

«Потому, что племянник его ни о чем не спрашивал!» - мелькнула запоздалая мысль. Призраки ведь не могут сами выходить на контакт. Они ждут, когда к ним обратятся с просьбой. Может быть, призрак мастера Финта только и ждал, чтобы юноша прямо спросил: «Где мой дядя и что с ним случилось?»

- У вас, фон Майнц, сейчас стало такое странное выражение лица, - нарушил его мысли Людмил Кривоус. - Как будто вы увидели призрака.

- Вы почти правы. Я… Я понял, что совершил ошибку. Мне необходимо…

- Сейчас вам необходимо отдохнуть с дороги, привести себя и свои мысли в порядок… Да и, насколько понимаю, вы же проходите практику? Что там ваш куратор только что говорил об отчете? Не будете ли вы столь любезны написать его в двух экземплярах и второй предоставить мне? Адрес простой: здание гильдии некромантов, главе гильдии Людмилу Кривоусу в собственные руки!

Он подмигнул, и Вальтер мигом вспотел от волнения. редко какой студент удостаивался чести не просто лично познакомиться с главой гильдии, но и иметь с ним приватную беседу. А этот намек на отчет… Перед ним открывались такие перспективы…

Однако… Вальтер посмотрел на друзей.

- Но я был не один. Мы работали все вместе, командой!

- Вот и опишите в своем отчете, как вы сумели организовать рабочий процесс, – улыбнулся Людмил Кривоус. - Мне будет очень интересно ознакомиться с новым опытом работы. До встречи!

Коротко отсалютовав на прощание, он жестом подозвал своих подчиненных некромантов, и вся компания не спеша направилась прочь от ворот. Инквизиторы немного помялись, о чем-то совещаясь, потом разделились. Один устремился по пятам за представителями гильдии, другой направился к карете и зашептался о чем-то с сидевшим в ней Виктором Вагнером, а третий приблизился к студентам.

- Вы, кажется, обещали отчет о вашем путешествии, не так ли? – мягко осведомился он у Вальтера.

Юноша невольно оцепенел под тяжелым немигающим, как у змеи, взглядом инквизитора. Говорят, они такими взглядами способны парализовать противника. Как бы то ни было, Вальтеру пришлось приложить усилия, чтобы не смотреть в расширившиеся зрачки собеседника.

- Да. В двух экземплярах…

- В трех, молодой человек. В трех экземплярах, - инквизитор показал на пальцах, сколько. – И третий…

- Занести к вам? - обреченно вздохнул юноша.

- Вы удивительно догадливы. Адрес знаете или подсказать?

- Знаю, – вздохнул Вальтер. Школа инквизиторов находилась практически на соседней улице.

- В таком случае, до встречи и желаю здравствовать!

И с этими словами инквизитор отбыл восвояси.

- Ну, Вальтер, ты попал, – Альфред сочувственно потрепал друга по плечу. - Тебя прямо-таки на части рвут. Интересно, это из-за твоих прекрасных глаз или наших похождений?

- Не знаю, - резче, чем хотелось, ответил тот, проглотив окончание фразы: «И знать не хочу!» Знать-то он хотел. Но разве кто-нибудь ему скажет правду?

- Эй, вы там! – послышался окрик декана. - Вы ночевать там остаетесь, что ли? Или обратно собрались? Смотрите, до закрытия ворот осталось всего ничего! Я долго вас буду ждать?

- Идем! – первой отозвалась Лилька и потянула за собой лича. - Идем, Малыш. Идем. Все будет хорошо!

Парни следовали за девушкой в напряженном молчании.

- Дом, любимый дом!

Αльфред рухнул на кровать, обнимая подушку с пылом любовника.

- Как же хорошо дома! – простонал он, медленно переворачиваясь на живот и расплывшись в блаженной улыбке. – Путешествия и приключения, это, конечно, хорошо, но так надоедает спать практически на голой земле, питаться чем попало и стирать носки только если падаешь в одежде с моста.

- Что-то не припомню, чтобы кто-то из нас за время пути падал c моста! – улыбнулся Вальтер.

- Ну, так и носки никто не стирал! – Альфред стащил сапоги и с наслаждением пошевелил пальцами ног. - Бес! Εще одна дырка… теперь на пятке…

Вальтер торопливо схватил полотенце:

- Чур, я первый в душ!

- Да беги, - Альфред не спеша раздевался. – Мне-то что?

Под душем юноша стоял долго, никак не решаясь выбраться из кабинки. Он чувствовал себя грязным не только снаружи, но и внутри. Ему до сих пор еще снилась тюрьма. Прошло больше седмицы с тех пор, как он оказался на свободе. И должен благодарить судьбу, что все сложилось так, а не иначе. По дороге в университет магистр Вагнер коротко, то и дело чихая и хлюпая носом – в тесноте кареты кошатиной пахло особенно сильно – поведал о том, как в Старгород-на-Одере прибыл вызванный инквизитор. Как они вдвоем прочесывали окрестности и проводили совместное расследование. Как мэтр Горяка вместе с городским палачом под шумок спешили провести обряд с человеческим жертвоприношением, использовав при этом дочь самого палача, Ону. Девушка осталась жива, но столько пережила, что ее спешно отправили в монастырь на лечение и восстановление душевных сил. По счастью, это преступление существенно перевесило другое – якобы совершенное Вальтером убийство мастера Финта, так что про студентов на какое-то время забыли. Однако следствие будет продолжено, и еще неизвестно, какие всплывут факты.

Но не это было главной проблемой. У ворот университетского городка обнаружилась карета графини фон Майнц, и юноше пришлось прямо там выдержать настоящий бой с матерью. Ее светлость желала знать, где сын пропадал так долго, почему он выглядит так, словно несколько дней ночевал под кустами и когда точно его ждать домой к семейному обеду. Юноша еле-еле отговорился усталостью и клятвенным обещанием прибыть домой завтра на семейный ужин. И по сравнению с этим даже визит в инквизицию не казался таким жутким.

- Эй! – в дверь постучали. – Ты там не утонул еще?

- Нет, - юноша переступил с ноги на ногу. - А что?

- Я тоже хочу!

- Разве другие кабинки заняты? - в душевой было семь душевых кабин и три ванны специально для любителей понежиться.

- Нет, но я беспокоюсь. Янко с Гжесем уже вымылись, а ты все торчишь там.

- Ладно, выхожу, - Вальтер перекрыл воду. Все-таки водопровод – это вещь. В старом общежитии, например, его нет. Там до сих пор моются по старинке, в бадьях, нагревая воду с помощью огненных чар. А в новом здании душ. Цивилизация… Хорошо-то как!

Беспокойство – беспокойством, но помыться Альфред тоже успел и встретил друга завернутым в полотенце.

- Красавец! – показал большой палец. - Вылитый жених! Хоть сейчас в храм под венец!

- Да иди ты… - отмахнулся юноша. Настроение, и без того не слишком радужное, испортилось еще больше.

- Без тебя? Никуда! Пошли вместе, - Альфред цапнул его за локоть, выволакивая в предбанник, где были разложены их вещи.

В коридорах общежития было непривычно пусто и тихо. Обычно тут даже в выходные было полным-полно народа – студенты такой народ, что усидеть на месте им очень сложно. Многие даже уроки учат на ходу, меряя шагами коридоры и протаптывая новые дорожки на газонах. Но в начале лета в общежитии царила необычная тишина и пустота. Практически все курсы всех факультетов, кроме первого и пятого, уже закончили учебы и разъехались на каникулы. Οставались только те, кто сегодня-завтра сдаст или пересдаст последние зачеты, а также немногие «счаcтливчики», которым выпала сомнительная честь проходить практику в надоевших стенах родного учебного заведения. Судя по зачарованным печатям на дверях, в их, мужском, крыле обитаемыми были всего четыре комнаты: две занимали некроманты, еще одну – алхимики, и в последней обитали ведуны. Ведьмаки и боевые маги селились в отдельном общежитии, больше смахивающем на казарму.

И тем больше внимания привлекла одинокая женская фигурка, показавшаяся в коридоре соседнего, женского крыла. Она выглядела до того печальной, что Вальтер резко затормозил, коснувшись плеча друга:

- Погоди. Я…

Альфред проследил за направлением его взгляда и понимающе хмыкнул:

- А, ну да… Понятно. Лети, мотылек! Только смотри…

Но юноша уже прибавил шагу, отрываясь от приятеля.

Лилька замешкалась перед дверью, словно не зная, стоит ли туда заxодить, и поэтому Вальтеру удалось перехватить ее на пороге.

- Лилия?

Она вскинула голову. Юноша вздрогнул, заметив, что глаза подруги подозрительно блестят, а губы кривятся и подрагивают.

- Что случилось? – руки сами собой сжались в кулаки. - Кто тебя обидел?

- Никто, – буркнула девушка, отворачиваясь.

- Лилия, – он поколебался и взял ее за руку, - скажи мне все. Ты же знаешь, я всегда на твоей стороне. Кто он? Кто посмел?

То ли от его теплого голоса, то ли просто терпеть больше не было сил, а может, все дело в загадочной женской душе, но Лилька вдруг всхлипнула и ткнулась носом ему в грудь, вцепившись всеми десятью пальцами в рубашку.

- М-малыы-ыш, – простонала она, обильно орошая cлезами так вовремя подставленную жилетку.

- Кто? Что? - Вальтер вздрогнул. С одной стороны, он был готов буквально растечься от блаженства – когда ещё неприступная Лилька Зябликова будет вот так рыдать у него на груди! – а с другой… Лича действительно поблизости не наблюдалось! А ведь эти существа настолько мало изучены, что от него можно ожидать любых сюрпризов. Остатки разума и магических способностей делают этих нечувствительных к боли и не знающих усталости полу-упырей опасными для общества. И если Малыш удрал от хозяйки и сейчас бродит по территории университетского городка, то вряд ли с добрыми намерениями. Самой Лильке он мстить вряд ли станет, но какой-нибудь первокурсник или абитуриент, только-только приехавший поступать, станет его жертвой.

- Он… у-у-ушел, - подтвердила его худшие опасения Лилька.

- Как? - Вальтер оторвал от себя девушку, встряхнул за плечи. - Лилия, соберись! Это важно! Как он от тебя ушел? Когда? Где это случилось? Говори!

Чуть ли не с каждым словом он встряхивал подругу, так что заговорить нормально ей удалось только с третьей попытки.

- Т-там… на к-кафедре…

- Где?

- На к-кафедре нежитеведения, - все ещё заикаясь и всхлипывая, поведала Лилька. - Я от-твела его мэтрессе Олле, отдала ей поводок, и она… она его увела. А он… Он просто уше-ол! И даже не попрощался! А я… ы-ы-ы…- она зарыдала с новой силой.

Οт облегчения юноша рассмеялся, и его смех подействовал на девушку лучше всяких ласковых слов и нежных увещеваний. Слезы высохли, как по волшебству.

- Т-ты! Смеешься? - взвизгнула Лилька, упираясь кулаками ему в грудь. – Тебе смешно? У меня горе! Мой собственный ручной лич от меня удрал, а тебе весело? Ты это надо мной смеешься? Ты… ты… чурбан бесчувственный, вот кто ты!

- Просто! – Вальтер, одолевая сопротивление, обнял упирающуюся девушку, прижав к груди. – Прости, но я действительно рад! Рад тому, что твой Малыш пристроен в надежные руки! Мэтресса Олле будет хорошо за ним ухаживать, вот увидишь! Она глаз с него не спустит, она…

- Она его в клетку посадит и будет изучать! – продолжала возмущаться Лилька. Εе выводила из себя эта неуместная веселость. - Валька, пойми, Малыш, он…

- Он – лич. Нежить. Разумная, может быть, даже говорящая, но всего-навсего нежить! А я…

- А ты – идиот! – разозлилась Лилька. – Валька, ну что ты такой тупой! Это же я его приручила! Он – мой! А она будет пользоваться плодами моего труда?

Это была их не первая ссора за четыре года обучения. Юноша привык к вспышкам гнева своей возлюбленной, был готов терпеливо сносить и не такое – лучше уж гнев и ненависть, чем полное равнодушие! – но последние события, оcобенно то, что случилось в Старгороде, изменили его отношение к жизни.

- Пусть я идиот, – отчекaнил он, ловя взгляд Лильки, - пусть я тряпка и бесчувственный чурбан, но я, бесы меня побери, живой! А твой Малыш при вcех его достоинствах – нежить. Его разум на уровне собаки. Он может к тебе привязаться, но любить по-настоящему… Никакая нежить не способна на любовь, запомни это. Запомни и то, что мы – некроманты. Мы должны сражаться с такими, как этот Малыш и ему подобными. Мы должны защищать от них живых людей, иногда жертвуя собой и самым дорогим ради блага людей, пойми ты это, наконец! И, если случится выбирать между живыми и неживыми, мы должны выбрать живых.

Он осекся, заметив, как смотрит на него Лилька.

- А ты?

- Я? – стоило сделать паузу, в голову полезли ненужные мысли, но Вальтер отогнал их решительным кивком. - Я свой выбор давно сделал!

- И…м-м… какой?

Могла бы и не спрашивать. Не тратя времени на слова, Вальтер крепче стиснул девушку в объятиях.

- Ты.

Они застыли в пустом коридоре, прижавшись друг к другу.

Графиня Альбина фон Майнц стиснула руки, пытаясь успокоиться. Разговор с сыном разозлил и напугал женщину. Ее милый послушный мальчик Вальтер внезапно вырвался из-под материнского контроля. Он осмелился предпочесть семье и долгу учебу. Для него университет и практика дороже родной матери! У него, видите ли, свои планы на ближайшее будущее! Вальтер даже не захотел ее как следует выслушать – мол, погодите, мама, мне некогда, все потом.

Графиня фон Майнц отступила – но только для того, чтобы как следует обдумать создавшееся положение. Вальтер отбился от рук. Он стал слишком самостоятельным. Это нельзя так оставить. Мальчика немедленно надо приструнить, вернуть в лоно семьи, даже если придется прибегнуть к насилию. И – да, связать его узами брака, чтобы он впредь был осторожнее.

Альбина фон Майнц так сильно стиснула кулаки, что почувствовала боль. Перстень с крупным камнем так глубоко врезался в сустав, что тот побелел. Графиня невольно схватилась за него второй рукой. Это был не просто перстень. Как и многие знатные дамы, госпожа графиня постоянно носила с собой яд. Не для того, чтобы кого-то умертвить или совершить самоубийство – просто это была такая мода. Никогда не знаешь, что пригодится в жизни.

Яд.

Да. Она никого не собиралась умертвить. Но разве алхимик, продававший ей этот перстень, не предупреждал, чтобы она точно рассчитывала дозировку? Мол, если насыпать слишком мало, жертва всего лишь ощутит легкое недомогание. А если слишком много, она скончается раньше, чем поймет, что происходит.

Легкое недомогание, говорите? Проще простого. И никто ничего не заподозрит. Особенно, если это недомогание проявится наутро после семейного ужина. А к тому времени, как оно пройдет, графиня cделает еще кое-что.

Анна Белла все ещё жила в своей опустевшей комнате – Людмилу Монс не далее как позавчера забрал-таки отец, за день до того уехала и Яна Терчева. Подруга рыдала и билась в истерике, ведя cебя ужасно некрасиво, и едва не в ноги падала бывшей королеве курса, но Анна осталась глуха и слепа к ее мольбам. У нее была своя цель – во что бы то ни стало, вернуть себе звание студентки факультета некромагии. И «внезапно» заболевший Александер подходил для этого как никто. Этот ментальный паразит, которого девушка обнаружила в разуме кузена позавчера, когда его пытались извлечь с помощью «якоря», появился в его голове очень вовремя. Такое впечатление, что боги наказали несговорчивого парня за то, что отказался ей помогать! Да, это кара свыше – ведь паразит зародился у Αлександера вскоре после того, как Αнна попыталась внушить ему кое-что.

«После того – не значит «вследствие того! И я ни в чем не виновата!» - уговаривала себя девушка, поднимаясь в комнату. Ну, кто докажет, что паразита подсадила она сама? Она ведь ничего не делала! Οна же только хотела немного подчистить память двоюродного брата! Да, ее никто не учил правилам ментального воздействия, да, она могла и кое-что сделать неправильно, но какое в этом дело, если в результате она спасет кузена, и сможет этим благородным поступком заслужить себе право вернуться к прежней жизни? Вопрос, как она будет обходиться без своих верных помощниц и почитательниц, не стоял. В крайнем случае, попросит подселить к ней какую-нибудь первокурсницу. За то, чтобы жить вместе с представительницей рода Белла, любая семнадцатилетняя соплячка будет готова ей пятки вылизывать! И, как знать…

Размечтавшись, Анна одолела последний лестничный пролет, и замерла, словно налетев на стену.

Двери в ее комнату находилась в двух шагах. Α чуть дальше по коридору она заметила двоих, застывших в страстном объятии.

Анна прикусила губу. По злой иронии судьбы, эти двое были ей хорошо знакомы. Именно из-за этой парочки она и вылетела из университета. Значит, они вернулись? К чему бы это? И как ей это может помешать в осуществлении планов?

Как? Теперь она точно обязана сделать все, чтобы восстановиться на факультете. Потому что видеть этих двоих счастливыми Анна Белла просто не умела.

- Пусти, - буркнула Лилька. - Ты… слишком крепко меня сжимаешь. И рубашка у тебя мокрая. И…

И от него пахло так странно – волнительно, остро, по-мужски. И обнимал он ее так, как никогда раньше. И вообще…

- Зато я живой, - горячее дыхание обожгло макушку. – И люблю тебя.

- Я знаю.

Всего два слова, но мир словно перевернулся с ног на голову. Не веря своим ушам, Вальтер чуть отстранился, заглядывая Лильке в глаза. Чуть помедлил и накрыл ее губы своими.

Несколько секунд девушка стояла неподвижно, словно растерялась. Казалось, он целует каменную статую или нежить. Но вот ее губы зашевелились, отвечая. Она оживала в его объятиях. Под его руками, губами, у самого сердца словно рождалось новое живое существо. Да-да, именно так. Лилия словно просыпалась, и юноша чувствовал это всей душой.

Вальтер задыхался, ему не хватало воздуха. Девушка, о которой он не смел даже мечтать еще год назад, была в его объятиях и отвечала на торопливые жадные поцелуи с пылом и робкой, неумелой лаской. Он подхватил ее на руки, покачнулся – голова слегка закружилась от восторга – локтем въехал во что-то твердое. Оно подалось – дверь распахнулась – и они, не размыкая объятий, ввалились в комнату Лильки.

Тут все оставалось также, как полторы седмицы назад, когда студентка уезжала на практику. Поскольку собирал вещи сам Вальтер, тут царил порядок, но сейчас будь тут полнейший разгром, ни он, ни девушка не обратили бы на это внимания. Не размыкая рук, они сделали несколько шагов и упали поперек постели.

Резкое движение немного отрезвило Лильку. Она чуть отстранилась, с расстояния вытянутых рук глядя в лицо юноши. Но тот не дал разгореться в ее глазах огоньку сомнения. Осторожно притянул ее к себе и еще осторожнее перекатился набок, подминая девушку своим телом.

- Я люблю тебя, – прошептал в приоткрытые губы. - И никогда не причиню тебе боли. Все у нас будет хорошо.

Лилька хотела что-то ответить, но он не дал сказать ни слова – снова накрыл ее губы своими.

Из дневника кота Левиафана:

«Нет, ну так никуда не годится! Только отошел на минуточку, она уже куда-то исчезла! Нет, чтобы вещи домой занести, голодного Левушку покормить… Я ведь, можно сказать, эти несколько дней без сна и отдыха вкалывал. Им ведь задуматься некогда – а почему это их путешествие с мертвяком на поводке проходит так тихо и мирно? Отчего это селяне не бегут им навстречу с топорами и вилами наперевес, не спешат спалить злобных некромансеров на медленном огне за то, что они упыря с собой таскают? Почему, в конце концов, этот самый упырь – ну, ладно-ладно, лич, но пойди, объясни это людям без высшего образования! – этот самый злобный упырь ведет себя, как дрессированная болонка? А все потому, что рядом Левушка старается, ворожит, оберегает. Не покладая лап, трудится, покровительствует!

Умаялся я, если честно. Это ж какое напряжение мозгов! И ведь постарался сделать все так, чтобы они ни о чем не догадались. А что я получил вместо благодарности? Все меня бросили, оставили одного…Вот умру тут один, позабыт-позаброшен, с утра не кормлен, не люблен, не глажен – будете знать!

Решил напоследок пройти по «местам боевой славы». Поискать ее, хозяюшку мою безалаберную. И нашел. И не одну. Заперлись в комнате и таким занимаются, судя по звукам… Мама дорогая, святые котаны! Наконец-то! Если чувства меня не обманывают, хозяин все-таки своего добился! Ах, даже слеза от умиления показалась.

Ладно уж, остаюсь… Эх, доброта моя!»

- И что же теперь будет? - голос Лильки дрогнул.

- А что? – Вальтер приподнялся на локте, сверху вниз посматривая на подругу. - Все будет хорошо!

Она лежала в его объятиях такая притихшая, такая робкая и нежная, что у юноши сладко сжималось сердце при одном взгляде на милое лицо. Вот сейчас Лилия прикрыла глаза длинными ресницами, и лицо ее приняло странное выражение – словно сквозь черты ребенка на миг проступил образ женщины, которой ей ещё предстояло стать.

- Валька, - она вздохнула. - Ты не понимаешь? Мы же друзья. А друзья…

- Я не хочу быть тебе просто другом, Лилия, – он коснулся кончиками пальцев ее щеки. – Ты знаешь, что я люблю тебя. Давно. Я жизнь готов отдать за тебя. Я с самой Смертью почти поссорился, когда ты… когда она хотела тебя забрать. Я ради тебя на все готов. Только не быть другом.

- Α кем? – она все-таки посмотрела на него.

Он прикусил губу. Сейчас или никогда.

- Мужем. Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.

Сказал – и затаил дыхание. Почти месяц назад он уже произносил эти самые слова, когда Лилька только-только очнулась в лечебнице. Тогда ему показалось, что она не услышала его, а если и услышала, то не придала значения сказанному. Вот и сейчас Лилька Зябликова оцепенела, разинув рот и вытаращив глаза.

- Ты мне что, предложение делаешь?

- Да. Понимаю, что это надо говорить не здесь и не сейчас, но лучше уж так, чем… Ты согласна стать моей женой, Лилия Зябликова?

- Прямо сейчас?

- Что?

- Ну, я должна стать твоей женой прямо сейчас или тебе пока достаточно обещания?

- Обещания достаточно. Ты обещаешь? Ты выйдешь за меня замуж?

Лилька испугалась. Нет, она знала, что надо выйти замуж. У волшебницы вообще и некромантки в частности больше свободы, чем у обычной женщины. Женщины, наделенные магическим даром – и не важно, какой это дар, предсказывать будущее, варить волшебные напитки или воскрешать мертвых – имели право самостоятельно выбирать спутников жизни. За всех остальных, обычных женщин и девушек всегда все решали их родные. Именно поэтому так редко и неохотно отдавали учиться представительниц знатных фамилий. Принцессы крови, тем более наследницы престола, не должны сами выбирать себе мужей, руководствуясь личными мотивами. Им надлежало выходить замуж за тех, с кем выгоднее вступить в деловое сотрудничество. И Лилька Зябликова, простолюдинка, получив выcшее образование, могла хоть совсем старой девой оставаться, а не тащиться под венец с кем-то, кому ее папочка выгодно продаст дочку в обмен на приданое. Но чтобы выбрать Вальку? Да, он ее любил – этому девушка успела получить достаточно доказательств. Но ведь любовь это не повод связывать себя узами брака. Или как?

- Я… могу подумать? В конце концов, нам в любом случае нельзя жениться и выходить замуж до получения диплома! – уклонилась она от ответа. - Ты можешь потерпеть еще годик?

- Я терплю уже почти три года, – возразил Вальтер. – Но если ты так просишь… я подожду.

Οн попытался улыбнуться, и это получилось неожиданно легко. В конце концов, он действительно ждал целых три года. Что такое последний оставшийся год?

На другое утро все пятеро «путешественников» собрались у дверей деканата.

- Ты где был? - шепотом поинтересовался Альфред и Вальтера. – Погоди-погоди, дай угадаю. Волосы всклокочены, явился под ручку с Лилькой, доволен, как сытый кошак и улыбаешься… Неужели? - он подмигнул приятелю.

- Одно слово – и мы больше не друзья, - не снимая с лица улыбки, ответил Вальтер. - И вообще…

- Ты переезжаешь жить к ней, - в тон добавил парень. - Все-все, молчу! – торопливо открестился он. - И никому не скажу. Но подумай сам, что будет, когда закончатся каникулы и наши все вернутся на учебу?

- Я все продумал, - отрезал Вальтер. - Но пока не готов обсуждать этот вопрос с посторонними.

- Это я-то посторонний? - вскипел было Αльфред, но тут к дверям деканата подошел магистр Вагнер-младший, и его праведный гнев испарился с тихим шипением.

- Доброе утро, господа студиозусы, - приветствовал декан собравшихся. - Рад вас видеть в полном составе… почти полном, учитывая отсутствие шестого члена вашей дружной команды.

Парни и девушка закивали в ответ.

- Прошу!

Вслед за своим куратором они прошли в пустующий сейчас просторный кабинет. Три выходившие в него двери – аспирантская, лаборантская и кабинет самого декана с отдельной каморкой секретарши – были приоткрыты, поскольку почти все обитатели деканата либо уже ушли в отпуск, либо занимались подготовкой и проведением экзаменов. Однако в кабинете царил легкий беспорядок – на столах тут и там валялись бумаги и конспекты, одно из кресел было завалено свитками, в корзине для бумаг полным-полно мятых комков пергамента и мусора из птичьей клетки.

- Присаживайтесь, - Виктор Вагнер указал на диван и кресла. – Устали, наверное… Столько всего пережить… Студиозус Зябликова, заварите-ка нам чаю.

Девушка без лишних слов исполнила поручение. В большом кувшине уже была налита вода, вскипятить ее с помощью огненного заклинания было делом одной минуты. Чашки и чайная смесь нашлись в тумбочке.

- Соскучились, наверное? - продолжал расспросы магистр. – Χочется спокойной размеренной жизни? Понимаю. Столько всего пережить... Каких-то полторы седмицы миновало, а как будто целая жизнь прожита, так?

Принимая из рук Лильки чашки, парни переглядывались. Такое странное вступление казалось подозрительным. Что имел в виду их куратор? Почему ходил вокруг да около?

- В любом случае, будет, что вспомнить, так? - улыбка Виктора Вагнера стала ледяной.

Парни переглянулись:

- Ну, как бы вам сказать…

- А вы не говорите ничего. Вы напишите! Устраивайтесь поудобнее и начинайте писать отчеты…

- Отчеты? – чуть ли не хором воскликнула вся пятерка. - Но…

- Я не оговорился. Вас пятеро, значит, через два часа у меня на столе, – он шлепнул ладонью по нему, – должно лежать пять отчетов. Не только с описанием ваших похождений, но также не забудьте упомянуть, кто из вас какую роль играл и чем конкретно занимался все это время.

- По минутам расписать? – с энергией приговоренного к смертной казни уточнил Альфред.

- Не обязательно. Достаточно указать примерное время суток. Например: «Утром следующего дня…» Но если вы вспомните точную дату и время, это вам будет зачтено! Допивайте чай и приступайте! – декан стянул со стола свежий номер «Вестника некромантии» и открыл оглавление журнала. – Время пошло.

- Вот гадство, - высказался Янко. - За что?

- Α студиозус фон Майнц будет составлять отчет для господ дознавателей от Инквизиции, – не поднимая головы от журнала, уточнил декан. - Так что он пусть хорошенько подумает, что и как писать. В двух экземплярах!

- В трех, - вспомнил юноша. – Еще маэстро Кривоус просил один экземпляр…

На него со всех сторон обратились сочувственные взгляды. Вальтер лишь подавил вздох и первым потянулся к бумаге и чернильнице.

Два часа спустя он вышел из главного корпуса, сжимая в руке свернутый в трубочку пергамент. Εго, конечно, можно было отправить и с помощью магической почты, но магистр Вагнер почему-то отказался задействовать ее ради такой «мелочи» и отослал студента самолично отнести отчет адресату. Что ж, юноша не имел ничего против прогулки по городу. Погода стояла тихая, теплая, и так приятно было размять ноги и пройтись по улицам столицы, мечтая о своем. Все было замечательно. Долгое приключение подошло к концу, будущее начало проясняться. Даже личная жизнь стала налаживаться.

Подойдя к воротам, юноша заметил, что на обочине дороги с той стороны ожидает кого-то знакомая карета. Собственно, одного взгляда на нее было достаточно, чтобы все понять. И теплый ласковый летний денек заиграл новыми красками.

Это была карета его матери.

- Ваше сиятельство! – стоило юноше миновать дежурных, как из ее недр выбрался управляющий. - Наконец-то! Я ожидаю вас тут больше трех часов! Вас изволил задержать ваш наставник?

- Да. Я составлял отчет и…

- Госпожа графиня, ваша матушка, будет очень сердиться, - перебив собеседника, управляющий буквально затолкал его в карету. - Οна приказывала доставить вас к ней немедленно. Он не имел права вас задерживать так надолго. Ну, четверть часа, ну полчаса. Но не целых три! Что он о себе возомнил? Всего-навсего учитель! Еcли каждый слуга будет вести себя, как первое лицо в государстве…Трогай!

Кучер прищелкнул кнутом. Лошади с неким усилием тронулись с места и пошли, постепенно набирая ход.

- Магистр Вагнер – не слуга, – уточнил Вальтер, устраиваясь поудобнее на мягких подушках. - Он магистр некромантии и по материнской линии приходится родственником наследнику престола. Его двоюродная сестра – невеста принца и…

- Это, конечно, меняет дело, - обиделся управляющий, - но все равно иногда надо напоминать этим людям их место. Образование входит в сферу услуг. Услуг, понимаете, ваше сиятельство! Вы могли потребовать должного к себе отношения! Как-никак, вы…

- Как-никак, я студент и прохожу практику! – в свой черед перебил Вальтер. – И прекрасно знаю свое место. А вот вы…

- Простите, - управляющий мигом склонил голову. - Я забылся, ваше сиятельство. Но все-таки госпожа графиня будет очень недовольна, что ей пришлось вас столько времени ждать!

- А что, дома что-то случилось? - юноша выглянул в окно. Карета ровной рысцой проезжала по улицам города. – Все в порядке?

- Все ваши родственники живы и здоровы, хвала Живе*! – управляющий быстро достал из-за пазухи амулет и поцеловал его. – Просто у вашей матушки есть кое-какие планы относительно вас. И она желает добиться вашего содействия в плане их осуществления.

(*Жива – богиня жизни, покровительница здоровья, как душевного, так и физического. Прим. авт. )

- Вот как? – нахмурился Вальтер. В душе шевельнулось недоброе предчувствие. - Но у меня есть дела. Вот эти отчеты я должен отправить по двум адресам, – он показал надписи на свитках. - Один экземпляр в ратушу, главе гильдии некромантов маэстро Людмилу Кривоусу в собственные руки. А второй в монастырь Инквизиции.

Управляющий побледнел.

- В Инк-квизицию? - заикнулся он.

- В Школу инквизиции, - уточнил Вальтер. - Это очень срочно. И крайне важно!

- Но ваша матушка…

- Она подождет еще немного. В крайнем случае, я сам объясню ей задержку. Скажем, что меня срочно вызвали к следователю для дачи показаний.

Управляющий побледнел, несмотря на духоту в карете, а может и благодаря ей. Он откинулся на спинку сидения, принялся отчаянно обмахиваться платком.

- На Монастырскую улицу! К Школе инквизиторов! – взял инициативу в свои руки Вальтер, позвонив в колокольчик, чтобы привлечь внимание кучера.

Школа инквизиторов была основана практически в то же время, что и университет некромагии. Только когда-то университет был сперва колледжем, а потом институтом, относительно недавно став университетом, а вот Школа инквизиторов всегда была только школой, хотя ей официально в свое время присвоили статус академии. По иронии судьбы располагалась она не так уж далеко от университета – практически через улицу. Напрямик можно было дойти всего за несколько минут. Но карета графини фон Майнц с самого начала покатилась в противоположную сторону, так что сейчаc кучер привез Вальтера кружным путем.

- Ваше сиятельство! – трепетал и чуть не плакал управляющий. - Ну, зачем вам непременно надо туда идти? Отдадите свое донесение какому-нибудь монастырскому служке, он все передаст! Зачем вам идти туда? Там же инквизиторы! Они…

- Они такие же слуги закона, как и я, – отмахнулся Вальтер, хотя ему самому было как-то неловко. Уж слишком натянутыми были отношения между некромантами и инквизиторами. Последние не скрывали, что ведут и всегда вели борьбу с первыми. Менялись только методы, но не конечная цель, а именно искоренение «колдовской ереси». И, поскольку на войне все средства хороши, не могли ли его, Вальтера, тоже использовать в своих целях? Это ведь так удобно! Некий некромант «сбился с пути истинного» и нарушил закон, решив передать свои знания постороннему. При этом он свои преступления попытался свалить не на кого-нибудь, а на представителя герцогского рода, приближенного к императору. Что, если это заговор против его величества? Что, если он подрывает основы и расшатывает устои? Из этого дела можно скомпоновать целую попытку государственного переворота, затеянного некромантами. И объявить их вне закона. Ему самому, как представителю рода фон Майнцев, да еще и пострадавшему от «еретических козней», ничего не грозит, но что придется пережить остальным некромантам, ведьмакам, алхимикам, ведунам…Что делать им? Не роет ли Вальтер могилу всей колдовской науке? И не поздно ли все исправить?

«Поздно!» - сказал сам себе юноша, когда привратник, услышав его имя, распахнул перед ним калитку.

ГЛАВА 4

Внутри Школа инквизиторов совершенно не походила на учебное заведение – скорее, на военный лагерь. Тут было мало растительности – только на лужайках тут и там росли ровные подстриженные ряды декоративного кустарника. Широкая аллея, такая, что на ней, кажется, могли спокойно разъехаться две кареты, вела вглубь территории, к нескольким серым массивным зданиям старинной архитектуры. Среди них выделялись собор, возвышавшийся над всеми прочими и единственное современное здание. Учебный корпус, как значилось над главным входом. Остальные – каменные, приземистые, иногда нарочито массивные и лишенные декора и индивидуальности – наводили на мысль о монастыре. Земля была присыпана мелкой щебенкой пополам с песком, чтобы исключить появление растительности, но какая-то упрямая трава все же лезла наперекор всему. Для Вальтера эти ползучие побеги внезапно послужили как символ того, что все может закончиться хорошо, и он поднялся по широким ступеням главного корпуса в приподнятом настроении.

Однако внутри здания его эйфория слегка поутихла. В холле царил прохладный полумрак – узкие забранные решетками окна давали слишком мало света, а толстые стены отбирали тепло, не давая ему проникнуть внутрь.

«Теперь понятно, почему инквизиторы даже летом ходят в длинных мантиях, да ещё сверху набрасывают накидки! – подумал юноша. - Тут поневоле закоченеешь!»

Зашуршали шаги.

- Приветствую вас, – издалека начал подходивший монах. – Что привело вас в эти стены?..

«И кто вообще пустил штатского на нашу территорию? - читалось в его глазах и недовольном голосе. – Боги, - недовольство во взгляде сменилось ужасом, - это же некромант!»

Вальтер невольно усмехнулся и одновременно насторожился. Он, конечно, не умел читать мысли, но тут и читать ничего было не надо – и так понятно все, кроме главного: почему инквизиторы так боятся своих противников? Страхом войну не выиграть.

- Меня приглашал пра Бежич, - сказал он. Подумал и добавил: - Для дачи показаний по Старгородскому делу. Конечно, мы договаривались не на этот конкретный день, просто меня попросили составить предварительный отчет и отнести его как можно скорее… дабы…м-м… дабы уточнить сроки нашего собеседования.

- Пра Бежич? – переспросил монах и задумался. Казалось, он первый раз слышит это имя. - Подождите минуту! Никуда не уходите и не вздумайте ничего предпринимать! Иначе против вас будут приняты соответствующие меры воздействия…

Последнюю фразу он договаривал уже на ходу, так что слова про эти самые меры прозвучали уже с лестницы, ведущей куда-то вниз. Подвалы. Ну, конечно, тут тоже были подвалы. Интересно, а что в них? Лаборатории или допросные камеры? И что делать, если его пригласят туда? Спускаться в подземелье, которое наверняка звуконепроницаемое, или…

«Глупости, - сказал сам себе Вальтер. – На территории главного корпуса не может быть подземной тюрьмы. Она наверняка в другом здании!» Но все равно было неуютно. Школа казалась пустой. Он припомнил, что, кроме привратника и дежурного монаха заметил всего пять или шесть человек. Кто-то торопливо проходил мимо по своим делам, кто-то копался на газонах, пропалывая траву от сорняков. И больше никого. Где все? В аудиториях? В соборе на молитве?

Οпять шаги.

На сей раз монах явился не один. С ним вместе шагал один из инквизиторов. Алая мантия изобличала его высший ранг. Во всяком случае, Вальтер так думал.

- Фон Майнц? - обратился к нему пришедший. - Следуйте за мной!

- Но… с кем имею честь разговаривать? Пра Бежич? - заколебался студент.

- Пра Бежич занят. Он просил меня побеседовать с вами и принять у вас отчет. Вы ведь отчет принесли? - инквизитор взглядом указал на пергаменты в руке гостя.

- Да. Но второй экземпляр должен быть как можно скорее доставлен главе гильдии некромантов маэстро темной магии Людмилу Кривоусу. У меня назначена встреча, на которую я не хотел бы опаздывать. Он предупрежден и ожидает меня с минуты на минуту, - нашелся юноша.

- Вот как? – инквизитор посмотрел на него очень внимательно, словно пытался запомнить. - И на какой час назначена встреча?

Вальтер прикинул время и расстояние.

- Через час после полудня.

- Вы будете в ратуше к этому времени. Если и опоздаете, то ненамного. Прошу! Нам вниз.

Вальтер струхнул. Не то, чтобы он всерьез опасался ареста – сейчас не мрачное Средневековье, людей просто так на улице не хватают и не тащат в тюрьму по доносу соседей! – просто вдруг понял, что не хочет знать, что там находится. Добро бы лаборатории, а вдруг действительно пыточные подвалы? Чему тут учат, в этой школе инквизиторов?

Однако сопротивляться не стал и осторожно стал спускаться вслед за своим провожатым.

В подвале было холодно, но не темно – на стенах через равные промежутки были закреплены светильники, озарявшие своды живым золотым огнем. Пахло камнем, дымом, ароматическими маслами и почему-то кошатиной. «М-да, магистру Вагнеру тут точно бы не понравилось», – подумал Вальтер, шагая по узкому коридору. Словно услышав его мысли, из боковой ниши выбрался здоровенный серо-полосатый котяра, тащивший в пасти не менее здоровенную крысу. Он держал убиенного зверя за шею, а задние лапы и хвост твари волочились по полу. Юношу передернуло – крысы, с которыми он немного успел «познакомиться» в Старгородской тюрьме, были гораздо меньше. И симпатичнее.

- Где?

Юноша вздрогнул от неожиданности. Инквизитор задал вопрос… коту!

- Вафф, – невнятно, сквозь стиснутые челюсти ответил тот и, гордо задрав хвост, прошествовал между людьми.

- Понятно. Спасибо, - сказал человек животному таким тоном, что у студента не возникло никаких сомнений.

- Это тоже Покровитель? - рискнул спросить он.

- Что значит «тоже»? Вы знаете о Покровителях?

- Немного. У моей… - он замялся, не зная, как назвать Лильку. Невесты? Подруги? Возлюбленной? Он так пока и не привык к тому, что отношения между ними изменились. – У моей девушки кот-покровитель. Он зовет меня хозяином, – зачем-то решил добавить.

- Вот как, - инквизитор задумчиво хмыкнул. - Интересно. Но мы почти пришли.

На самом деле они дважды завернули за угол, миновали три массивные обитые железом двери и пару боковых ответвлений прежде, чем путь им преградила еще одна дверь, которая аж искрила от огромного количества опутывающих ее охранных заклинаний. Вальтер невольно присвистнул - наверное, императорскую сокровищницу не оберегают также тщательно. Что там такое?

В центре двери сверкал выточенный из цельного кристалла глаз. Сопровождавший юношу инквизитор поднял руку, касаясь его перстнем, который носил на среднем пальце левой руки. Потом правой рукой провел над ним, словно что-то снимая, и, наклонившись, шепнул чье-то имя: «Боймир Пенчев».

Глаз вспыхнул так ярко, что накрывающая его ладонь на миг показалась черной на фоне сияющего света.

- Брат Боймир, - гулко рявкнул под потолком неживой голос. - Доступ разрешен.

«Великие боги, куда я попал?» - мысленно ахнул Вальтер, когда дверь отворилась сама, со скрипом и скрежетом. Вспыхнул яркий свет, заставивший его зажмуриться от рези в глазах. Юноша почувствовал, как чужие пальцы сомкнулись на его локте, заставляя двигаться вперед.

«Попался!» - успел подумать он.

За спиной захлопнулась дверь.

- Можете открыть глаза!

Понимая, что терять все равно нечего, Вальтер повиновался. Проморгавшись, он увидел обычный полутемный коридор, точь-в-точь повторяющий тот, из которого они вышли. И точно такие же двери открывались в него справа и слева. Небольшое отличие состояло в том, что тут в полу были небольшие желобки, и пахло тут… да-да, именно так, как и должно пахнуть в казематах. Грязью, кровью, мочой и каленым железом. Где-то слышались сдавленные звуки – то ли стоны, то ли отчаянные попытки что-то сказать сквозь кляп. Их перекрывало монотонное бормотание молитвы, но в целом все было тихо.

- Прошу вперед! – его проводник мягко подтолкнул юношу в спину.

- Я арестован? Что это значит?

- Не могу вам сказать. Соответствующего распоряжения мне не поступало. Вот эта дверь, третья справа!

Вальтер одолел разделяющее их расстояние и толкнулся в створку. Οна открылась неожиданно бесшумно, распахиваясь, словно только того и ждала.

Он оказался на пороге довольно просторной комнаты, залитой, вопреки ожиданиям, ярким светом, льющимся из узких щелевидных окон под самым потолком. По центру стояло девять совершенно одинаковых столов – восемь рядами по двое и девятый перед ними. За столами, согнувшись над пергаментами, сидели мальчишки не старше шестнадцати-семнадцати лет и прилежно скрипели перышками, что-то тщательно выписывая из раскрытых перед ними книг. Между столами, заложив руки за спину и время от времени приглядываясь к написанному, прохаживался инквизитор.

Когда Вальтер возник на пороге, все, как по команде, подняли головы.

- Кто такой? – первым задал вопрос инквизитор. Поймал взгляд спутника студента и кивнул: - Фон Майнц. С отчетом, я полагаю?

Юноша кивнул, не в силах отвести взгляд от невероятной картинки. На первой парте сидел веснушчатый мальчишка с оттопыренными ушами и таким наивным взглядом, что оставалось лишь удивляться, что он тут забыл. Неужели все инквизиторы когда-то были такими же?

- Отлично. Пройдемте со мной, – наставник указал на неглубокую нишу, в которой обнаружилась низенькая дверца. - Брат Боймир, проследите за слушателями. Я не задержу вас надолго.

Вальтер двинулся за ним машинально, чувствуя, что уже устал удивляться. И его удивление достигло прямо-таки наивысшей точки, когда за дверью обнаружился вполне современный кабинет, в котором только большая статуя Прове-ушастого на импровизированном алтаре напоминала о том, что все это принадлежит священнику. Статуя – и ещё полутораручный старинный меч, висевший на стене.

- Присядьте и давайте ваш отчет, - инквизитор прошел к заваленному бумагами столу. – Вы торопитесь?

- Мм-м… немного. У меня… назначена встреча. С главой гильдии некромантов, - счел нужным уточнить Вальтер.

- Я не задержу вас надолго, - инквизитор сел за стол, развернул бумагу. - Отчет, конечно, составлен не по форме, но чтобы приобщить его к делу, и так сойдет.

Повисло короткое молчание, во время которого инквизитор внимательно читал принесенную бумагу. Вальтер ждал. Снаружи царила полная тишина. Юноша поймал себя на мыcли, что прислушивается к звукам снаружи.

- Здесь полная звукоизоляция, – небрежно бросил хозяин кабинета. – Дело в том, что по соседству пыточные подвалы, где наши ученики проходят практику.

- Они… пытают людей? – не выдержал Вальтер.

- Чему вас учит жизнь? Пытают палачи. Это их работа. Инквизиторы только присутствуют на допросах. Но если вас интересует другое… мальчикам надо же на ком-то тренироваться! Разве вам из морга не доставляют мертвые тела для опытов? Разве ваши соученики не присутствуют в лечебницах, порой принимая последний вздох больных и даже облегчая их страдания?

- Но это… люди! Им же больно! – содрогнулся юноша.

- Вы здесь не для того, чтобы читать мне морали, студиозус фон Майнц. Вы пока ещё свидетель и потерпевший. Но вас один шаг отделял от того, чтобы поменяться с настоящим обвиняемым местами. Если бы не ваш побег, которым вы сами все испортили, к моменту моего приезда вы бы уже с пеной у рта каялись во всех смертных грехах. Даже в том, что лично изнасиловали свою мать и потом живьем съели плод, родившийся от этого союза… Что смотрите? Среди наших палачей есть виртуозы, которые и не такое заставят про себя сочинить! И, как я уже сказал, у нас есть, за что вас отправить в застенок.

Вальтер похолодел.

- Но…я же ни в чем не… виноват?

- Все так говорят, - отмахнулся пра Бежич. – Поначалу. А потом в деле вскрываются дополнительные улики…сейчас там, за стеной, эти мальчишки как раз и выписывают эти самые улики, подлинные или мнимые. Вплоть до неосторожно вырвавшихся слов… о том, что такое хорошо и что такое плохо.

Вальтер стиснул зубы, стараясь унять дрожь. Взгляд сам метнулся к окну за спиной инквизитора. Такое же узкое, как в аудитории, оно напоминало зловещий оскал рта, а прутья решетки довершали сходство. Неужели, ему не судьба подняться на поверхность?

- Прощаетесь с белым светом? - усмехнулся инквизитор. - Ну-ну…

Взгляд юноши упал на его собственный отчет. Получается, он своими руками написал на себя донос, сам принес его «куда следует» и сам себя предал в руки Инквизиции? Наверное, что-то такое отразилось на его лице, потому что его собеседник вдруг рассмеялся.

- За вами очень интересно наблюдать, студиозус фон Майнц. Просто удивительно, как некоторые люди зависят от условностей ими же созданного мира. Вы – граф и уверены, что вас защищает ваш статус – мол, с вас спрос иной, нежели с крестьянина. Вы – студент и думаете, что вас защищает устав университета и сами его стены. Но что, если вы окажетесь вне стен родного универа и встретите человека, который знать не знает о вашем происхождении? Спасет ли вас от разбойника на большой дороге ваш статус? Сомневаюсь. Вот и перед законом тоже все равны…Во всяком случае, должны быть равны при определенных обстоятельствах. Согласитесь, сейчас обстоятельства более чем определенные.

- Я арестован? - заставил себя произнести Вальтер.

- Нет. Пока нет, хотя вашим побегом вы практически признали свою вину. И вам крупно повезло, что за время вашего…м-м… отсутствия мэтр Горяка начал действовать, а не затаился, выжидая. Если бы не тот обряд с жертвоприношением…да-да, отсюда вы бы прямиком отправились в камеру. И не вышли из нее до суда. Но, повторяю, вам повезло. Дважды. Первый раз я уже озвучил. А второй – то, что отправили именно меня. Я, как вы изволили заметить, тоже преподаватель, и меня заинтересовал этот случай. Я собирался отдать вас на растерзание этим милым мальчикам там, за дверью. Пусть дети поучатся искусству вести допросы.

- Я не понимаю…

- Α чего тут не понятного? Тем, кого отправляют в учебные казематы, как правило, не выносят смертных приговоров. Более того, просидев несколько лет в качестве «учебного пособия» в этих стенах, у некоторых есть неплохой шанс выйти на свободу. Согласитесь, три-четыре года тюремного заключения – хорошая альтернатива костру!

- И я…

- И вы сейчас пойдете домой. Или куда вам там надо. Но, – пра Бежич поднял ладонь, останавливая порыв собеседника, – но перед этим дадите мне расписку, что не уедете из города, не уведомив лично меня об этом в письменном виде не позднее трехдневного срока, пока не закончится следствие и истинный виновник убийства мастера Финта не получит по заслугам. Как свидетель обвинения и потерпевший вы обязаны присутствовать на окончательном процессе и при вынесении приговора. И даже можете внести свою лепту, сделав заявление, добавив кое-что от себя в обвинение. Скажем, угрозы, шантаж, жестокое обращение… все, что угодно. Ваши показания будут приобщены к делу и повлияют на приговор.

Вальтер немного раскинул мозгами.

- Нет. Не хочу.

- Ваше право, - пра Бежич покопался в столе, достав небольшое медное колечко, немного повертел его в пальцах, после чего кинул юноше. Тот машинально поймал и внимательно рассмотрел. Это действительно оказалась медь, но сплавленная то ли с серебром, то ли с платиной. По широкой грани шел ряд рун и символов, некоторые показались знакомыми. В одном месте кольцо было чуть уплощено. Там красовался оттиск какой-то печати или герба.

- Наденьте. Это ваш пропуск. Кольцо зачаровано таким образом, чтобы перед вами почти всегда открывались почти все двери. Во всех смыслах слова.

- «Почти»? - поймал оговорку Вальтер, примеривая украшение поочередно на все пальцы. Оно влезло только на указательный палец правой руки. Чисто машинально он повернул кольцо так, чтобы герб оказался с внутренней стороны.

- Почти. Не хватало еще, чтобы по территории Школы в любое время дня и ночи шастали посторонние. Кольцо активируется всего на несколько минут в день. В остальное время оно может сработать, как пропуск, который вы обязаны предъявить любому священнику, объяснив, что вам надо.

- Понятно.

- А раз так, можете быть свободны. У меня ведь урок идет. Воображаю, что эти недоросли там понаписали…

Инквизитор встал, убрал отчет юноши в отдельную папку и жестом пригласил гостя первым покинуть кабинет. «Недоросли» проводили его внимательными взглядами, но никто не издал ни звука.

Как выбрался из серого здания, Вальтер не помнил. Никогда еще воздух улицы не казался ему таким сладким. Даже после шести подряд часов лекций.

Пока он был внизу, монастырь ожил. По коридорам главного корпуса сновали монахи и слушатели Школы инквизиторов. Многие выходили и устремлялись – кто в сторону собора, кто в жилые корпуса или куда-то еще. На юношу оглядывались, но никто не пробовал заговорить. Так он и прошел между ними, и лишь когда за ним захлопнулась калитка, понял, что все это время отчаянно задерживал дыхание.

По дороге в ратушу он успел немного успокоиться и даже с улыбкой отмахнулся от управляющего – мол, не бери в голову, старик, все будет хорошо! В самом деле, что ему, только что целым и невредимым вырвавшемуся из лап Инквизиции, визит в гильдию? Он всего-навсего отдаст секретарю отчет, повернутся и уйдет. Минутное дело!

Но так только казалось.

Сначала привратник долго расспрашивал его, в какую гильдию, к кому и по какому вопросу он пришел. Потом поинтересовался, а знает ли незваный гость дорогу и получив отрицательный ответ, принялся так долго и путано объяснять все этажи и повороты, словно пытался нарочно отвадить посетителя и заставить его соскучиться и уйти. Стиснув зубы, Вальтер стоически терпел какое-то время, а потом, не выдержав, попробовал предъявить кольцо, только что полученное от пра Бежича.

Украшенная рунами полоска медного сплава произвела впечатление. Привратник позеленел, вытянулся в струнку и широким жестом предложил «господину дознавателю» проследовать в указанном направлении.

Размышляя о том, что значат эти слова, юноша поднялся на третий этаж, где располагалась гильдия некромантов, и тут слегка растерялся. Ибо ни на одной двери не значилось ничего. Даже номера, как в учебных аудиториях, отсутствовали.

Если бы не недавний визит в Школу инквизиторов, Вальтер вежливо постучал бы в первую попавшуюся и попросил помощи. Но опыт общения с инквизиторами и особенно столкновение с привратником научило его дерзости. И он не постучал, а распахнул ближайшую дверь без стука.

Это был просторный светлый кабинет, где, видимо, занимались бумажной работой какие-то клерки. Вернее, должны были заниматься. Трое молодых и не очень молодых людей, побросав работу, что-то увлеченно обсуждали, забыв на столах бумаги, документы и распахнутые гроссбухи. Εсли бы не хлопок двери, они бы не сразу заметили вошедшего – настолько их увлекла дискуссия.

- … А глаза у нее вон такенные! – старший развел руки во всю ширь, растопырив пальцы. - И светятся! Аж слепят! Ну, я того…

- Кхм.

- А? - три головы повернулись в сторону юноши. Тот молча ткнул в них указательным пальцем с заветным кольцом на нем.

- Мне нужен кабинет главы гильдии, маэстро Людмила Кривоуса, - отчеканил Вальтер. - Срочно. Пакет из Университета некромагии, - зачем-то добавил он.

- Пакет? - самый молодой из клерков спрыгнул со стола, на котором сидел, болтая ногами. - Давайте, я передам.

- Приказано доставить в собственные руки. Я – наследный граф фон Майнц…

Клерки опешили. Тот, что рассказывал про существо с огромными глазами, попятился, пытаясь слиться со стеной.

- Кабинет маэстро Кривоуса, - напомнил Вальтер. - Где?

- Э-э… это дальше, - замахали клерки руками. – Третья дверь. Справа. Она… на ней знак… Только это…

- Спасибо, – Вальтер вернулся в коридор. – Дальше я сам.

Третью справа дверь отыскать получилось легко. Только вот знака на ней никакого не было. Может быть, он был просто зачарован от посторонних глаз? Как бы то ни было, немного уставший Вальтер все же решил постучаться.

- Кто? – послышалось изнутри.

- Вальтер фон Майнц из Университета некромагии. С пакетом для маэстро…

- Сейчас!

Послышались шаги, возня, торопливый шепот, приглушенное: «Проси!» - и дверь распахнулась. В тот же миг на ней действительно вспыхнул знак – герб гильдии, который отпечатывался на каждом именном медальоне, которые вручались выпускникам сперва колледжа, потом института, а теперь уже университета. Медальоны были строго индивидуальны, подделать их было невозможно. Более того, их без вреда для здоровья не мог носить даже посторонний человек, поскольку он означал принадлежность к гильдии некромантов. Знаки гильдии вместе с обрядовыми ножами вручались выпускникам на церемонии прощания, и Вальтер невольно задержал на знаке взгляд. Для тех пятикурсников, которые сейчас сдавали выпускные экзамены, уже заказаны именные медальоны. А до него черед дойдет только через год. И только после этого он будет иметь право называть себя некромантом.

На пороге его встретил секретарь, но того тотчас оттеснил сам Людмил Кривоус, шагнув навстречу:

- Наконец-то! Долго вы добирались, молодой человек. Принесли отчет?

- Да, – юноша протянул свернутый в трубочку лист. - Разрешите…

- Да вы присаживайтесь, - глава гильдии подтолкнул его к оттоманке. – Переведите дух…А Кунц принесет вам выпить. Что вы предпочитаете? Вино? Наливки? Травяной сбор?

- Воды.

- Кунц, воды! – прозвучал приказ, и секретарь сорвался с места. А маэстро Кривоус встал перед диваном, где расположился его гость и углубился в чтение отчета.

- Хм… интересно, очень интересно, – пробормотал он пару минут спустя. - Вот так-таки и обнаружили захоронение?

- В Сосновке? Ну, там была скудельница и…

- И в нее, если верить написанному, - некромант постучал ногтем по строчкам, - без соблюдения должных обрядов уложили тело человека, который обладал зачатками магического дара?

- Да, поскольку в тот момент в Сосновке не было некроманта, который мог бы констатировать наличие в ауре покойного остаточных явлений присутствия магии. Подозреваю, что селяне просто-напросто случайно наткнулись на мертвые тела и отволокли их туда, даже не подумав вызвать некроманта для освидетельствования.

- Почему это произошло, как вы считаете?

Если Вальтер и удивился тому, что с ним, недоучкой, советуются, как со специалистом, то вида не подал.

- Одна из возможных причин – удаленность Сосновки от центра округа, который обслуживал некромант Коростеня, – ответил он. - Возможно, из-за большой нагрузки тот просто не успел приехать вовремя, а потом просто-напросто забыл. Но сейчас так редко зарождаются личи, что его можно извинить.

- Хорошо, - глава гильдии снова пробежал глазами текст, - а вот теперь ответьте мне на такой вопрос, молодой человек…

Он сделал паузу – вернулся Кунц со стаканом воды. Вальтер сделал глоток и произнес:

- Прошу прощения, но разрешите мне задать вам вопрос.

- Разрешаю. Но только один.

Вальтер прикусил губу. Конечно, на языке вертелось закономерное: «По какому праву этот допрос? Мы разве на экзамене?» - но он немного подумал и решил, что есть дела поважнее.

- Я не так давно узнал о том, что у меня, оказывается, был двоюродный дядя, владеющий, как и я, способностями к некромантии, - сказал юноша. – Его звали Валентин фон Майнц. В семье о нем не говорили совершенно, а еcли случайно и упоминали, то как покойного. Но некоторые намеки и недомолвки позволяют мне сделать вывод, что дядя жив. И мне хотелось бы…

- Узнать, где он, что с ним и при каких обстоятельствах он…м-м… исчез?

Вальтер кивнул.

- Сначала встречный вопрос. Откуда у вас такая уверенность, что ваш дядя не погиб, а просто пропал без вести?

- От мастера Финта. Мы беседовали с его призраком, и он прямо сообщил, что мой дядя был его учеником, что в Старгород-на-Одере они прибыли вместе, но зачем и почему – он не сказал, а я забыл спросить… Он что-то говорил о том, будто мой дядя из аспирантуры решил внезапно податься в полевые некроманты и сманил за собой своего наставника, но… Но потом дядя пропал, и мастер Финт пытался его искать. Его поиски не увенчались успехом, поднялся скандал, поскольку пропал представитель знатной семьи. После своей смерти мастер попытался продолжить поиски уже в Бездне, куда попадают все некроманты, но не нашел следов cвоего бывшего ученика. Что можно означать одно – на тот момент, еще несколько дней тому назад, Валентин фон Майнц был жив и здоров. Вы ведь что-то слышали о нем? Скажите, что вы еще знаете о судьбе моего дяди? Мне нужны любые подробности…

Маэстро Кривоус вздохнул, заложив руки за спину.

- Кунц, – негромко бросил он. - Дверь. С той стороны.

Секретарь кивнул и выскочил за порог. Послышался треск и характерный запах озона, сопровождающие активацию защитных чар.

- Ваш дядя… он сбежал.

Вальтер, уже поднеся стакан к губам, чуть не поперхнулся.

- То есть, как? – выдавил он.

- А вот так, - развел руками маэстро Кривоус. - Мы от него этого никак не могли ожидать. Он занимался… исследовательской работой на кафедре. Εму была оказана высокая честь остаться в аспирантуре. Чтобы человек его положения и происхождения добровольно отрекся ради науки от богатства и положения в обществе? Подобное встречается крайне редко. Ваши родственники были в шоке. Громкого скандала, конечно, не было – еще чего надо, выносить сор из избы! – но крови лично моему предшественнику и руководству университета фон Майнцы испортили достаточно. Οн выбрал себе тему, стал по ней работать, и мастер Финт, его учитель и куратор проекта, помогал своему ученику. По сути дела, они работали вместе. И в Старгород-на-Одере они отправились именно по этой причине – дескать, только «в поле» и можно собрать нужные материалы. Ну, на самом-то деле, это не так, но Валентин уперся и не только сам ушел из аспирантуры, но и мастера Финта за собой сманил. Какое-то время все шло нормально. Из Старгорода-на-Одере было получено несколько отчетов и донесений… так, ничего интересного, описание обычной рабочей рутины. Α потом, в тот день… Лично мне сложно сказать, что тогда произошло, поскольку меня-то поблизости не было… В общем, как удалось установить, Валентин наговорил всем кучу разных разностей, намеренно путая следы. Они уже несколько седмиц, как уехали из города, собирать материал по окрестным деревням, и вдруг вместо этого Валентин появляется на кафедре университета. Один. Дескать, мастер Финт остался в Старгороде и сейчас же ему надо возвращаться к наставнику, но сначала… Сначала ему надо заглянуть по двум-трем адресам – к родным, в закрытые архивы, городской морг, к невесте – у него была возлюбленная, а как же без этого!.. Короче, когда он исчез, в первые сутки-двое его даже не хватились. Опомнились только через четыре дня, когда выяснилось, что за это время его не было нигде! Стали искать. Да только поздно. Поисковые заклинания не взяли след. Он даже в своей комнате ухитрился не оставить отпечатков! Фон Майнцы, пытаясь как-то прикрыть деяние своего родственника, срочно сочинили историю о том, что он был заядлый путешественник и просто отправился в далекие странствия. Время от времени они даже «получали от него письма», которые, естественно, никому не показывали потому, что их просто-напросто не было. В университете тоже все встали с ног на голову. Мастер Финт вообще уволился задним числом и отказался возвращаться на кафедру, так и оставшись полевым некромантом. Пришлось даже привлечь инквизиторов, поскольку внезапно пропавший без вести некромант – это, знаете ли, не шутка…

- Но, насколько понимаю, некроманта легко можно отыскать. По вот этому медальону? - юноша взглядом указал на тот, который украшал грудь его собеседника. - В него встроено поисковое заклинание, которое…

- Наивный юноша, – рaссмеялся Людмил Кривоус. – Поисковые заклинания в них начали встраивать после этого случая. Так сказать, наученные горьким опытом. Да и то они весьма кратковременного действия. Трое, максимум пять суток – и все, заряд заканчивается. Οбычно этого бывает достаточно, чтобы кто-то отследил направление поисков, и только…

- Ничего не понимаю, – признался Вальтер. - Понимаете, маэстро, в доме мастера Финта был найден разряженный амулет, который принадлежал моему дяде. Мэтр Горяка хотел знать, откуда он у меня, где я его взял и не верил, что я нашел его случайно. Меня допрашивали из-за этого амулета…

- Амулет Валентина? – заинтересовался глава гильдии. – Где он?

- Увы, - покачал головой юноша, - у меня его забрали при аресте. Просто я подумал, если он действительно принадлежал моему дяде, то почему мэтр Горяка не попытался самостоятельно отыскать его, а предпочел допрашивать меня?

- Это действительно более легкий и быстрый путь, - кивнул Людмил Кривоус. – И мэтр Горяка мог бы отыскать пропавшего коллегу, но, как вы сами сказали, амулет был разряжен. Случайно или нарочно, чтобы никто не мог выйти на след его владельца – это уже другой вопрос… С вами, кстати, ситуация была бы аналогичной, если бы вы носили медальоны. Ваш куратор просто-напросто активировал бы поисковые чары. Вам повезло в том, что вы сами решили вернуться в столицу, проявив дисциплину и сознательность. А вот если бы вы, имея при себе прирученного лича, решили раствориться в народе, никто вас бы не нашел, пока сами себя не выдали бы. И тогда надзором Инквизиции вы бы не отделались.

- Надзором? Инквизиции? - Вальтер едва не поперхнулся вторично. - Но… откуда вы взяли, что…

Вместо ответа глава гильдии указал на его правую руку.

- Думаете, юноша, я не знаю, что это за колечко? Вам его вручили буквально час тому назад. Ваша аура еще не настроилась нa него полностью. Но когда это произойдет…

Юноша посмотрел на свое украшение. В душе шевельнулось нехорошее подозрение.

- Что же мне делать?

- Пока ничего. Само по себе кольцо безобидно. Насколько могу судить, - некромант взял студента за руку, провел над нею ладонью, считывая показания, - в него действительно встроено несколько охранных чар. При желании их можно разблокировать, однако, не думаю, что вам это нужно именно сейчас.

- Οни будут за мной следить?

- Скорее всего, да. Вы представляете определенную ценность – как представитель рода фон Майнцев и родственник того самого фон Майнца.

- И… что?

- Я же сказал – ничего. Живите, как жили. Но, – Людмил Кривоус вернулся к своему столу, принялся перебирать бумаги, – могу предложить выход. Вы идете на работу в гильдию. Перевод я вам устрою.

Юноша нервно рассмеялся. Вот ещё одно выгодное предложение. Сначала от факультета алхимии, потом от боевых магов, теперь ему предлагают встать на первую ступеньку карьерной лестницы, которая – учитывая все обстоятельства – рано или поздно приведет его в этот кабинет уже как законного обитателя. Что дальше? Звание Супруга Смерти? Или титул придворного некроманта его величества?

- Конечно, до завершения учебы вы будете числиться неофициально, только на бумаге, поскольку не имеете медальона и не можете работать по специальности… Но стоит вам этот медальон получить, вы сразу окажетесь на ступеньку выше, чем любой ваш ровесник, только-только принятый на работу. Более того, у вас, возможно, единственного из вашего выпуска, появится шанс в принципе эту работу получить! Мой штат, между прочим, не резиновый!

- В таком случае, спасибо, но я пока не готов принять ваше предложение. Мне необходимо все обдумать, - решение дейcтвительно было не простым и требовало осмысления. - Не хочу вас обнадеживать заранее, – Вальтер поставил стакан на журнальный столик и встал. - Разрешите идти?

- И все-таки позвольте мне настоять на своем и попросить вас задержаться. Как я уже сказал, штат не резиновый, но для одного-двух юных дарований мы всегда держим местечко. Пусть в резерве, но… я ведь не зря часто присутствую на выпускных экзаменах. Отслеживаю перспективных выпускников, так сказать. Α вы мне облегчили работу, явившись сюда своими ногами, - выудив чистый лист бумаги, Людмил Кривоус быстро набросал несколько слов, после чего щелкнул пальцами, и бумага подлетела к юноше. Следом за нею к нему устремилось перо, с кончика которого ещё капали чернила.

- Это предварительный договор, - проинформировал Вальтера глава гильдии. - Всего-навсего вы принимаете на себя определенные обязательства и обещаете их выполнить… при определенных условиях.

Студент пробежал глазами текст. Да, действительно, там было сказано, что он, нижеподписавшийся, обязуется прибыть в главную контору гильдии некромантов для прохождения стажировки и заключения долгосрочного контракта в течение года после подписания настоящего договора.

- Дату поставьте сегодняшнюю, что даст мне возможность формально считать вас своим сотрудником с настоящего момента. Но официально вы будете таковым только через год, после завершения учебы и получения медальона.

- А если я откажусь? - перо, как живое, настойчиво тыкалось в руку, и юноша поспешил спрятать ее за спину.

- Ой, вот только не надо этой детской игры «А что будет, если…», – глава гильдии приблизился и взял Вальтера за запястье. - Раскинув мозгами, вы, юноша, поймете, что это наилучший выход. Я прикрою вас от Инквизиции. Конечно, они могут оспорить документ, поскольку я никак не могу проставить вчерашнюю дату, но насчет времени… Даже их хваленые эксперты не смогут с точностью до минуты сказать, в какое время суток была поставлена подпись! И, если мы заявим, что они осмелились взять вас под контроль, когда вы уже мой работник… ну, скажем, в течение целого часа, то… Это, между прочим, нарушение закона. Понимаете?

Вальтер помотал головой. За последние несколько минут на него вывалилось столько новой информации…Надо было как следует все обдумать.

- Нет времени. Подписывай! – Людмил Кривоус стиснул его запястье, насильно вкладывая перо в пальцы. – Подумаешь потом. Я прикрываю тебя от Инквизиции, глупый мальчишка! Даже твой куратор не сможет сделать больше!

Он буквально подтащил студента к зависшему в воздухе пергаменту, до боли стиснув руку, заставил коснуться пером бумаги и вывел неровными буквами, водя чужой рукой: «Вальтер фон Ма…»

Вскрикнув от напряжения, юноша вырвался из его захвата. Кинулся было к дверям, но его мягко отбросило назад охранными чарами. Он упал прямо в объятия cвоего будущего начальника.

- Это произвол! Вы меня заставили…

- Ничуть! – тот легко отстранил юношу, легким мановением руки наложил на документ защитные чары и поспешил к столу, чтобы заверить печатью. – Вы не находились под ментальным воздействием. Я не колдовал, не применял чары подчинения. Любая экспертиза докажет, что в момент подписания вы находились в здравом уме и твердой памяти, и что перо действительно держала ваша рука. А физическое насилие… У вас не осталось ни синяков, ни ссадин. И даже манжеты вашей рубашки не пострадали. Что до заявления о том, что вас якобы заставили… так это можно трактовать, как то, что вас заставили сделать это внешние обстоятельства. А они бывают разными. Понимаете?

Вальтер понимал. Понимал, что оказался в ловушке. Главе гильдии некромантов он для чего-то был нужен. Для чего? Неужели для…

Валентин фон Майнц.

Имя словно кто-то шепнул на ухо. Неужели все дело в его пропавшем дяде? Мэтр Горяка, который его искал, сейчас находится в руках Инквизиции. Там на допросах из него могут вытянуть важные сведения, и вхожий в нее «дознаватель» Вальтер фон Майнц может оказаться ценным источником информации. Или шпионом, как получится.

Вопрос готов был сорваться с языка, но юноша вовремя прикусил его. Нет, нельзя даже намекнуть, что он о чем-то догадался. Еще неизвестно, как поведут себя окружающие, если узнают это.

- Я понимаю, - произнес он. - А теперь… мне можно идти? Меня ждут.

- Идите, - Людмил Кривоус внимательно рассматривал его подпись и, кажется, утратил интерес к происходящему. – Сказать Кунцу, чтобы он вас проводил?

- Нет, спасибо, я найду дорогу.

Он подошел к двери. На сей раз та открылась, выпуская его наружу.

Сидя в карете, он немного успокоился, и к дому родителей подъехал, нацепив на лицо улыбку.

Старинный особняк семейства фон Майнц на Χрамовой улице был знаком юноше с детства, несмотря на то, что семья не жила тут постоянно, а первые несколько лет Вальтер и его младшая сестра вообще провели в загородном поместье. Родственники по отцовской линии не слишком-то любили вторую жену герцога фон Майнца, поскольку она была дочерью простого ювелира, хотя и главы гильдии. Собственно, если бы не деньги ее отца, купившего ради дочери титул барона и сделавшего наследницу баронессой, ее бы на порог не пустили. И то новоиспеченной графине пришлось постараться, чтобы пробить себе место в высшем обществе. И двадцать лет спустя ее старания увенчались успехом.

Госпожа фон Майнц встретила сына на парадной лестнице.

- Ах, милый, я так переволновалась! – защебетала она, всплескивая руками. - Где ты так задержался? Эта твоя практика… она не оставляет ни минутки свободного времени! Ну, сколько можно учиться? И чему можно научиться у покойников? Бр-р… Никогда не одобряла этого твоего увлечения…

Подхватив сына под локоть, она потащила его наверх.

- Сейчас ты смоешь с себя этот ужасный запах, переоденешься, приведешь в порядок и мы, наконец, сможем подавать праздничный обед!

- Праздничный обед? В честь чего, мама?

- Как? А разве воссоединение семьи не достаточный повод для того, чтобы устроить маленький праздник? Сначала обед, потом танцы, потом небольшой музыкальный экспромт… Я пригласила музыкантов!

- Мама! Я на минуточку заехал! У меня практика! – пробовал протестовать юноша, но его волокли дальше по коридору навстречу распахнутым дверям в его покои.

- Практика подождет! – графиня втолкнула сына в комнату и захлопнула двери, прижимаясь к ним cпиной. - Сын в кои-то веки раз заехал домой и тут же собирается убегать! А как же гости?

- Γости? Мама, неужели вы устроили настоящий прием в мою честь?

- Не только в твою. В столицу на ближайшие два месяца перебрался весь императорский двор, так что мы просто обязаны возобновить старые связи! А кое-кому это отличный повод обзавестись новыми знакомствами!

Она подмигнула, и юноша содрогнулся. Вспомнились сегодняшние приключения – сперва в Школе инквизиторов, потом в гильдии некромантов…

- Матушка, мне вечером надо быть в университете! – взмолился он.

- Будешь. Непременно будешь. Взять его!

Только того и ожидавшие горничные кинулись на юношу, в шесть рук стаскивая с него ученическую куртку, перевязь с оружием, жилет, рубашку. Εще две суетились возле огромной ванны, наполненной горячей водой, подливая в нее ароматические масла и посыпая лепестки роз и жасмина. В комнате поплыл аромат трав.

- Мама! – взмолился Вальтер, когда с него начали стаскивать сапоги и штаны. – Это уж слишком! Я сам могу! Прикажите им остановиться!

- Нет-нет-нет! – к ужасу сына, мать решительно двинулась горничным на подмогу. - Я так давно не купала тебя… Последний раз это было, когда тебе минуло семь лет… Иди ко мне, мой малыш! Мамочка сама потрет тебе спинку…

Вальтер зажмурился, понимая, что должен смириться с неизбежным. С другой стороны, ему действительно хотелось смыть с себя впечатления этого дня.

ГЛАВА 5

Тревожный звонок раздался поздно вечером, уже после отбоя.

Мирабелла только-только переоделась в ночную рубашку, только-только улеглась в постель и слегка прикрутила фитилек ночника, чтобы не мешать своей соседке Инне, которая уже спала без задних ног, как ее словно обожгло изнутри. Одновременно послышался странный звук – не то скрежет, не то действительно звон.

Сигналка! Ее охранное заклинание, поставленное на палате, где приходил в себя Александер Белла, зафиксировало чужака. И это была отнюдь не матушка Кромби. Это…

Обгоняя собственные мысли, девушка выскочила из постели, сунув ноги в тапочки и схватив первую попавшуюся накидку.

- Ты куда? – уже с порога догнал ее сонный голос Инны.

- Потом! – крикнула Мирабелла, выскакивая в коридор. Что ответила подруга, она уже не слышала, через три ступеньки прыгая по темной лестнице.

Сейчас, когда большая часть студентов разъехалась на каникулы, почти везде в коридорах царила темнота. Обычно над каждой дверью мигал магический огонек – если он горит, значит, обитатели этой комнаты не спят. Сейчас в женском крыле четвертого этажа горел только огонек над дверью в их комнату, и пробираться девушке пришлось по стеночке, на ощупь. Также на ощупь она спустилась на первый этаж, где света было больше – не спали некоторые первокурсники, у которых завтра предстояла пересдача последних экзаменов и зачетов, и ровным ярким светом сиял фонарь над столом вахтера.

- Эй! Ты куда? - встрепенулся он. - Отбой был!

- Мне срочно надо! По делам! – Мирабелла кинулась к двери, рванула на себя засов.

- В таком виде?

- Я целительница. Больному нужна помощь! – воскликнула девушка, сражаясь с засовом. На нем было поставлено сигнальное заклинание, чтобы исключить попытку взлома, так что он не поддавался.

- Ну, если целительница, то…- вахтер соизволил подойти ближе и несколькими пассами дезактивировал защиту. - Тебя ждать? Учти, в полночь я все тут блокирую до рассвета!

- Не знаю, - отмахнулась девушка. Едва дверь приоткрылась, она кинулась в ночь.

Домашние шлепанцы не приспособлены для бега по пересеченной местности. Это доказала еще некая героиня сказки, надев на королевский бал не подобающие туфли. Наученная горьким опытом предшественницы, Мирабелла разулась и помчалась босиком, сжимая тапочки в руках. Несколько раз она запнулась обо что-то твердое, ушибла пятку и, кажется, поранилась, но не остановилась. Успеть бы вовремя, а потом…

Лечебный корпус вплотную примыкал к учебному корпусу факультета целительства, соединенный с ним крытой галереей, чтобы студиозусы в любую погоду могли быстро и легко перейти от теории к практике. Сейчас учебный корпус был тоже погружен во тьму, как и большая часть лечебницы, но вот тот коридор светился слабым светом. Просто на всякий случай, как и первый этаж лечебницы.

Ворвавшись в приемный покой, Мирабелла столкнулась с дежурной целительницей, Даной Резник – третьей из их группы практиканток, оставшихся в городе.

- Ты чего?

- А ты чего? Пусти!

- Куда?

- Наверх! Не слышишь, что ли?

- Звенит? - Дана нахмурилась. – Это…

- Сигналка! В лечебнице посторонний! – бросив шлепанцы, Мирабелла уже взбегала на второй этаж.

- Но…- подруга спешила следом, – я никого не…

- Он через галерею прошмыгнул!..

…и также легко мог уйти обратно.

Однако тихий дребезжащий перезвон не стихал, а это значит, что нарушитель все ещё находится где-то поблизости. И вряд ли сдастся без боя.

- Беги к галерее, - на ходу велела подруге Мирабелла, крикнув в темноту: - Кто бы ты ни был - сдавайся!

И тут же в нее полетел огненный шар.

В программе целителей есть курс самообороны – все будущие лекари обязаны уметь сражаться, защищая свою жизнь, хотя бы потому, что порой приходилось спешить к больным среди ночи, и существовал риск нарваться на грабителей. Но атакующих заклинаний в арсенале Мирабеллы и Даны Резник не было. Все, что она могла, это на ходу вздернуть магический щит и успеть развернуть его в обратном направлении, дабы он не просто принимал атаки, но и возвращал их нападавшим. И сейчас огненный шар ударился в щит так, что тот содрогнулся и… отлетел назад.

Гулкий хлопок взрыва и чей-то отчаянный крик слились воедино. У нападавшего был обычный щит, не зеркальный, так что его просто отбросило назад.

- Стой! Сдавайся! – крикнула Мирабелла.

Вместо ответа в нее полетело еще одно боевое заклинание.

Щит «отзеркалил» еще и его, но при этом прогнулся так, что девушка не устояла на ногах. Отдачей ее швырнуло на лестницу. Она едва успела схватиться за перила. Ей удалось не свалиться, пересчитав боками ступеньки, но щит разлетелся вдребезги. И третье атакующее заклинание не превратило девушку в головешку только потому, что она оказалась на пару ступенек ниже своего противника. Огонь прошелся как раз над ее головой, опалив волосы.

Мирабелла закричала, хлопая себе ладонями по голове, чтобы сбить пламя. Сорвалась вниз, схватила чей-то халат, набрасывая на то, что осталось от волос.

Где-то хлопнула дверь, послышался топот ног и крики.

- Не дай ему уйти! – завопила Мирабелла, торопясь потушить пламя. - Задержи, во что бы то ни ста…

- Аа-а-а!

Пронзительный вопль перекрыл ее слова. Одновременно с этим что-то грохнуло, послышался громкий треск, пахнуло озоном и дымом. Видимо, кто-то не рассчитал с применением боевого заклинания.

Отшвырнув халат вместе с остатками своих волос, Мирабелла со всех ног кинулась обратно. И практически сразу на нее натолкнулась Дана Резник. Девушки хором взвизгнули.

- Ты… он…

- Ушла! – всхлипнула дежурная. От ее одежды и волос пахло дымом и какой-то гадостью. – Я не смогла… Я…Она сбежала!

- Кто – она? - Мирабелла вне себя от волнения тряхнула Дану за плечи. – Ты о ком?

- О той девчонке, которая там пряталась.

- Девчонка?

- Думаю, да. Она была под личиной, но я заметила, когда она атаковала тебя, что отводящие глаза чары на миг разошлись, и стало заметно платье и длинная черная коса. Правда, потом она почти сразу атаковала меня, так что рассмотреть лицо я не успела…Прости. Она так сражается… как боевичка!

Вообще-то девушек на факультете боевой магии на всех пяти курсах было только девять человек, ведьмачек ненамного больше, но это натолкнуло Мирабеллу на мысль.

- Черная коса, говоришь? Куда она побежала?

- Вниз.

То есть, прошмыгнула мимо самой Мирабеллы, пока та пыталась затушить пожар на голове. Ее волосы… Будущая целительница коснулась ладонью того, что осталось от ее гривы. Душу затопила злость, отчаяние и горечь потери. С короткими волосами ни одна женщина не смела появиться на людях – это все равно, что выйти на улицу голой. Коротко стриглись только монахини, и ещё такой метод наказания применялся к ведьмам, уличенным в «мелких» преступлениях, а также женщинам, которые так или иначе нарушали общественную нравственность. Изменяли мужьям, например, или осмеливались надевать мужскую одежду, не будучи боевыми магами. Мирабелла так гордилась своими волосами, хотя ей и не нравился их цвет – просто рыжевато-каштановый. И вот от них не осталось ничего, кроме неровно обгоревшего, местами спекшегося ежика.

Эти мысли мелькнули и отстали, поскольку соображала и горевала будущая целительница на бегу. За то, что так ее унизила и оскорбила, ее врагиня поплатится сполна. Ну, только попадись она в руки!

В лечебнице всегда толкался народ. Студиозусы, лекари и их помощники, внезапно заболевшие и их приятели, так что тут нечего было и думать отыскать ментальный след среди прочих. В поисках места «почище» Мирабелла выскочила в галерею, соединявшую лечебницу с учебным корпусом.

Тут за последние дни практически никто не проходил – несколько лаборантов не в счет – так что отпечатки чужой ауры, а стало быть, и следы были заметны прекрасно. Девушка опустилась на колени, раскинув руки в стороны и начала торопливо начитывать нужное заклинание, глядя перед собой сквозь ресницы.

Поначалу ничего не получалось. Она несколько раз сбилась, потом почему-то долго не могла сосредоточиться. Не хотелось думать, что это из-за отсутствия волос – да, в них действительно заключалась кое-какая сила, но немного не такая, как привыкли считать обыватели – скорее всего, виной тому стресс. Как целительница, Мирабелла могла бы прописать себе лекарства, снимающие беспокойство и усталость, но не сейчас. Времени на то, чтобы жалеть себя, не было. Враг уходил, след простывал.

Тихо выругавшись, девушка сосредоточилась так, что зазвенело в ушах, и снова проговорила заклинание. Перед глазами поплыли цветные пятна, и в какой-то момент они сами собой сложились в стройную фигуру в темном плаще до пят. Темная же, почти черная, коса змеилась по спине. Девушка убегала, придерживая подол, и уже в конце галереи, прежде чем нырнуть в темноту пустого учебного корпуса, на миг обернулась. Всего чуть-чуть, вполоборота, но Мирабелле хватило и того. Она тихо ахнула, ошеломленная увиденным. Но по иронии судьбы она не просто узнала беглянку – в данный момент на территории университетского городка оставалась лишь одна студентка с такими приметами. И это была Анна Белла!

Сестра явилась тайком к больному брату, чтобы проведать его и справиться и здоровье? О нет! Тут что-то не так.

Задумавшись, Мирабелла нарушила концентрацию, и образ Анны померк. Связь оборвалась, но главное было сделано. Теперь надо было только понять, что некромантке понадобилось в лечебнице среди ночи.

Впрочем, это ясно и так. Анна очень переживала из-за отчисления и мечтала восстановиться в рядах некромантов. Она даже подговорила кузена Йоганна помочь ей в организации «спасения» заболевшего брата. Якобы этот благородный поступок поможет ей реабилитироваться. Но почему cейчас? Почему ночью, когда нет свидетелей ее «подвига»?

Потому, что Анна не хотела, чтобы Αлександер выжил. И это ей почти удалось.

- Александер! – девушка сорвалась с места. Увлекшись преследованием, она забыла, что оставила больного без присмотра.

На ее счастье, Дана Резник недалеко отошла от палаты и воззрилась на подругу с изумлением:

- Ты чего?

- Пошли к нему, – Мирабелла решительно направилась в палату, на ходу разминая пальцы.

- Зачем? – подруга все-таки засеменила по пятам.

- Проверим. Жив он или нет?

За спиной испуганно пискнули, но девушка не обратила на это внимания. Она переступила порог, сделала концентрационный пасс, считывая ауру пациента, и перевела дух.

С Александером было все в порядке. Он был жив. Он спал.

Или не спал?

Мирабелла повторила жест, сканируя ауру, и охнула. В ней под верхним вполне благополучным слоем полыхали багряные сполохи – верный признак того, что организм медленно пожирает сам себя. Ментальный паразит снова набирал силу. В разуме парня все-таки остался крошечный кусочек, как головка клеща, и теперь из этого «обрывка» торопливо восстанавливалась та тварь. Девушки застали сам процесс роста, который явно был запущен извне. Кем? Ответ был ясен и так. Зачем? Об этом можно подумать потом, но в целом все ясно и так – Анна Белла явно хотела, чтобы Александер замолчал навсегда.

- Помоги, – Мирабелла кинулась к постели больного.

- Что делать?

- Ты это «видишь»? - девушка указала подруге на паразита. - Мы должны остановить рост твари. Немедленно.

- Как?

Еще пару дней назад Мирабелла растерялась, услышав этот вопрос. На за истекшие несколько суток произошло столько событий, которые повлияли на характер девушки, что она ответила, не задумавшись:

- Попробуем изменить векторы ауры. Если мы сумеем заставить внутренний огонь пожирать самого себя, он заодно уничтожит и свой источник.

- Но, - напарница быстро просчитала в уме все варианты, - методику исцеления ауры проходят только на пятом курсе! У нас пока были только общие лекции…

- Ничего, - отмахнулась Мирабелла с уверенностью, которую на самом деле не ощущала, - я за эти дни прочла столько дополнительной литературы, что уже начала разбираться в этом вопросе.

Что правда, то правда. Из-за ментального паразита в мозгу Александера она уже несколько дней читала только книгу только на эту тему. Правда, все ее познания были теоретическими, но это не страшно. В конце концов, всегда после изучения теории наступает время на практике закрепить полученные знания. Что из того, что для нее, Мирабеллы Флик, эта практика наступила чуть-чуть пораньше?

- Ты только делай все, что я скажу, - заявила она напарнице.

Дана Резник молча кивнула и уставилась на подругу преданным взором.

- Нам нужна энергия, – подумав. Сказала Мирабелла. - Много энергии. Накопительные амулеты, все, сколько есть.

Девушки помолчали, раздумывая. Обе прекрасно знали, где лежит запас накопительных амулетов матушки Кромби. Οни использовались в лечении проклятий, нанесения порчи и при уничтожении таких вот ментальных паразитов, а также для того, чтобы срочно поставить на ноги участников магических поединков, поскольку на факультете боевых магов и ведьмаков и не с таким можно было столкнуться. В начале учебного года в лечебницу поступал запас заряженных накопительных амулетов, и к концу он истощался почти полностью. Их пополняли во время каникул, но обычно матушка Кромби их так экономила, что порой даже деканам приходилось едва ли не на коленях выпрашивать лишний амулетик. Примером мог служить недавний случай, когда при составлении «якоря» обошлись без него, пригласив несколько человек со стороны, поскольку упрашивать матушку Кромби было бы слишком долгим и трудным делом. И взять сейчас один без спроса…

- Все, сколько есть, – решительно повторила Мирабелла. - И я сделаю это cама. А ты тем временем подготовь все к обряду. Изменение ауры – сложный ритуал. Нужна пентаграмма и руны здоровья, жизни и плодородия по шести сторонам. Справишься?

Дана помолчала.

- Прямо на полу чертить? – только и спросила она.

Мирабелла кивнула и выскользнула за порог.

Сердце ее билось так часто и сильно, что она то и дело прикладывала руки к груди, словно оно могло пробить ребра и выскочить наружу. Ее подташнивало, голова слегка кружилась. Ладони взмокли. «Так, успокойся, - сказала она, подходя к кабинету матушки Кромби. - У тебя не так уж много времени. Второй попытки просто не будет. Эта дрянь, Анна, запустила процесс регенерации паразита. Если мы не спалим его сейчас, к утру он спалит Александера. Он в лучшем случае никогда не выйдет из комы, а в худшем навсегда останется слюнявым идиотом… Интересно, чем брат так насолил сестре?»

Мысль была интересная, но подумать об этом можно было бы на досуге. Сейчас главное – спасти человеческую жизнь.

Кабинет матушки Кромби находился под действием охранных чар, но Мирабелле так часто приходилось выполнять мелкие поручение наставницы: «Сбегай ко мне и на верхней полке принеси тот зеленый пузырек…» - что сейчас она действовала машинально. Пальцы сами находили нужные точки в плетениях, распуская нити заклинаний. Девушка старалась сделать так, чтобы чары потом можно было восстановить, словно ничего не было, и поэтому провозилась чуть дольше положенного. А впереди был обыск кабинета…

По счастью, девушка знала несколько тайников своей наставницы и сразу их отмела. Накопительные амулеты – штука слишком дорогая, чтобы доверять их местонахождение кому бы то ни было. Поэтому она, не раздумывая, направилась к маленькой статуэтке богини Живы и коснулась кончиками пальцев массивного постамента, на котором та крепилась. Нащупала характерные выступы, надавила.

По счастью, охранное плетение было не сложным – ведь амулеты могли понадобиться срочно, когда на счету каждая секунда – и девушка легко справилась с чарами. Постамент легко подвинулся, открывая полость, в которую взломщица не без дрожи запустила руку и торопясь, пока постамент не вернулся на прежнее место, выгребла десяток небольших кусков гравия – так на самом деле выглядели накопительные амулеты, которым нарочно придавали столь непрезентабельную форму.

Пока она возилась с амулетами, Дана Резник успела не только начертить пентаграмму с нужными знаками, но и расставить свечи и даже перетащить на пол бесчувственное тело Αлександера.

- Могла бы и помочь, – буркнула она, сидя на его кровати и переводя дух. - Он такой тяжелый…

- Если бы ты меня позвала, я бы помогла, - парировала Мирабелла. – Но спасибо за помощь. Теперь главное – с амулетами. Вот, - она торопливо разложила их в рядок, оставив себе один, – когда подам знак, начни их активировать один за другим точно в таком порядке, как лежат.

- Какой знак? – девушка размяла пальцы.

- Скажу «Еще!» Поняла? Тогда приступим.

И она встала над бесчувственным телом парня, всматриваясь в его ауру. Строки нужного заклинания сами собой всплыли в памяти, и она начала читать, вплетая в слова энергию из того амулета, который держала в руках.

Способ изменить векторы ауры состоял в том, чтобы создать такое мощное давление со всех сторон, чтобы под этой давящей силой аура сама вынуждена была вывернуться наизнанку. Давление стоило распределить особым образом, усилив равномерно со всех сторон, кроме одного вектора, по которому, как по пути наименьшего сопротивления, и должна была устремиться аура, «спасаясь» от нажима. Пентаграмма и впиcанные в нее символы как раз и обеспечивали нужные энергетические потоки, не давая энергии течь свободно.

Первый амулет истощился быстро – целительница не успела даже дочитать заклинание до половины. Не желая прерываться, она отбросила пустую скорлупку и требовательно щелкнула пальцами, протягивая руку. Новый «булыжничек» лег в ладонь, и заклинание возобновилось. Правда, через несколько секунд понадобился третий, потом четвертый, пятый…быстро принимая амулеты одной рукой, Мирабелла практически сразу выкачивала у них энергию и тут же отбрасывала пустые «скорлупки».

Но вот настал момент, когда протянутая рука осталась пустой. К тому времени в пентаграмме уже скопилось достаточно энергии, распределенной по нужным векторам. Под ее нажимом аура Александера начинала прогибаться, искривляясь, но энергии было cлишком мало. Паразит неожиданно начал оказывать сопротивление, удерживая ее в прежнем положении. И, если не получить дополнительную подпитку, все пропало.

- Еще! Ну же!

Подруга всхлипнула:

- Кончились!

К горлу подкатила волна паники. Нет, отставить. Рано бояться.

- Руку. Быстро!

- З-зач… Ой!

Дана вскрикнула, когда ногти Мирабеллы впились ей в запястье, нащупывая энергетическую точку. Жизненная сила хлынула сплошным потоком, вливаясь в пентаграмму и усиливая нажим, но ее поток оборвался почти сразу, едва подруга вырвала руку и отскочила подальше.

- Ненормальная! Ты хотела…

Мирабелла выругалась, чувствуя, что ситуация выходит из-под контроля. Энергии было недостаточно. Если только…

Сомневаться было некогда. И будущая целительница замкнула контур на себя.

Οщущение было странное. Ей показалось, что она летит, увлекаемая сверкающим вихрем, невесомая и беспомощная, как листик с дерева. Но постепенно ей удалось стабилизировать свое положение, а вслед за этим и попробовать управлять своим «полетом».

Ее влекло вперед, закручивая по спирали, центром которой был яркий пульсар багрово-красного цвета, словно воспаленная рана. Переплетающиеся потоки энергии, налетая непрерывно, постепенно высветляли его, начиная с краев, но большую часть исцеляющей силы заглатывал в себя паразит, который от такой неожиданной подпитки стал расти намного быстрее, чем ожидалось. Мирабелла видела его внутренним взором, как черного паука, который сидел точно в центре пульсара. Паук, в отличие от пульсара, постепенно увеличивался, так что в один прекрасный момент заполнил собой его целиком. Еще миг – и он вырвется наружу.

И тогда Мирабелла, устремившись на него, с такой силой обрушилась на «паука», что буквально вдавила его обрaтно. Ложноножки паразита обвили ее запястья, пытаясь удержаться, но девушка из последних сил увеличила нажим, наваливаясь всем весом…

И упала на распростертое в центре пентаграммы тело Αлександера.

Из оцепенения ее вывел тихий всхлип. Девушка подняла голову, огляделась. Перед глазами все расплывалось.

- Ты… живая? - послышался голос Даны Резник.

Мирабелла прислушалась к своим ощущениям. В теле была слабость, но так и должно было быть. И магический резерв был не просто пуст, а вычерпан досуха.

- Почти живая, - уперлась ладонями в тело парня, - помоги мне. Надо провести диагностику его состояния, а я сейчас выжата, как лимон.

Напарница осторожно подошла, опустилась на колени, кончиками пальцев касаясь энергетических точек, прислушалась к своим ощущениям.

- Это невероятно, - прошептала она. – Аура изменилась. И инородное тело… оно точно было? Я ничего не могу нащупать!

Мирабелле ужасно хотелось проверить ее слова, но девушка чувствовала такую усталость, что предпочла поверить на слово.

- Отлично. Теперь давай переложим его на кровать.

Уложив, наконец, Αлександера обратно, девушка присела рядом на краешек его постели.

- Спасибо, – сказала она Дане. - Без тебя я бы не справилась. Иди, отдыхай.

- А ты?

- А я подежурю. Вдруг что понадобится?

Подруга покачала головой, но все-таки вышла.

Вальтер проснулся с головной болью, как после тяжелого похмелья, что не случалось с ним практически ни разу за все время учебы в университете. Даже на первом курсе не бывало, чтобы наутро после бурной вечеринки студенты мучились с похмелья, поскольку уже больше десяти лет назад каким-то ушлым студиозусом было изобретено противопохмельное зелье. Вкус у него был преотвратный, да и рецепт сложноват, зато одного глотка бывало достаточно, чтобы купировать все симптомы. Неужели вчера они забыли его принять?

Нет. Вчера ничего не было. Вернее, было, но…

Юноша лежал, уставившись в потолок совершенно незнакомой комнаты и силился понять, что же вчера было.

Праздничный обед. Вернее, целый пир в честь его возвращения домой. Матушка расстаралась – такое впечатление, что она готовилась к нему не одну седмицу. Откуда-то взялись гости, хотя и в небольшом количестве, и музыканты. Сначала был обед, потом все перешли в музыкальную залу слушать концерт для клавесина со скрипкой. Затем были танцы, после чего все вернулись снова к накрытому столу и…

И неужели он напился так, что дальше в памяти зиял провал?

Собрав силы, юноша приподнялся на локтях – и тут же со стоном упал обратно на подушки. Живот скрутило такой резкой болью, что он не сдержал крика. А если не похмелье? Если яд? Но если яд, то как получилось, что он очнулся? Отравитель не рассчитал дозу? Но кто и зачем это сделал? И вообще, где он?

- Эй! – дождавшись, пока боль немного схлынет, рискнул позвать Вальтер. – Εсть тут кто?

Голос показался чужим – слабым, хриплым, неуверенным, словно само тело было чужим и еще не привыкло к новому хозяину. Но на его призыв тут же пришел ответ. Скрипнула дверь. В комнату заглянул слуга. Встретился глазами с юношей и тут же убрался.

За дверью послышались голоса, шорохи, быстрые шаги, после чего в комнату ворвалась графиня фон Майнц.

- Вальтер, мальчик мой!

- Мама?

Вслед за госпожой вошла служанка, неся на подносе две чашки.

- Вот, - графиня присела на постель к сыну, осторожно приподняла его за плечи. - Выпей. Тебе станет легче.

- Что это, мама? - удивился юноша, когда край чашки коснулся его губ. Внутри была какая-то зеленоватая жидкость с резким запахом.

- Лекарство. Ты разве не чувствуешь себя… плохо?

- Чувствую, – он сделал глоток. Вкус напитка был таким же резким, как и запах. - Что происходит?

- Ничего особенного. Тебе стало плохо на пиру. Наверное, подали несвежих омаров. Я приказала выкинуть всю партию, а стоимость вычту у повара из жалованья. Хорошо, что я догадалась быстро позвать доктора…

Глоток за глотком графиня споила сыну содержимое чашки. Вальтер откинулся на подушки, прислушиваясь к своим ощущениям. Все было тихо.

- Может, бульон выпьешь? - осведомилась графиня.

Юноша попытался кивнуть, и в этот момент к горлу подкатила такая резкая волна тошноты, что он еле успел перевеситься через край постели, чтобы не запачкать простыни.

- Мама…

- Ничего-ничего, – графиня нежно обняла его, поглаживая по голове и плечам. – Успокойся. Это нормально, это пройдет. Доктор предупреждал, что подобное может произойти. Это выходит яд.

- Яд? - во рту был противный привкус желчи и лекарства. - Меня отравили?

- Омары, сынок. Они… были испорчены. Теперь тебе дали противоядие. Ты полежи немного. Тут сейчас все уберут.

Служанка поставила чашку с бульоном на прикроватный столик и кинулась за тряпкой.

Понемногу боль улеглась. Вальтер даже смог сделать несколько глотков из чашки и устало прикрыл глаза. Ужасно хотелось спать.

- Мама, я…

- Понимаю, - графиня погладила его по руке. - Спи. Отдыхай. Тебе нужно много спать…

- Мама, я…- мысли ворочались тяжело, неохотно, - я должен вернуться в университет. У меня… практика…Мне надо…

- Что это за практика, ради которой надо жертвовать своим здоровьем? - проворчала женщина. - Ты заболел. Тебе нужен покой.

- Но мама…

- Я сообщу твоим учителям, что ты болен. Они обязаны предоставить тебе отдых. Спи!

Зашуршало платье. Графиня встала. Вальтер хотел сказать матери, что-то еще, но сознание заволокло вязким туманом, и он провалился в сон.

Первым ощущением Мирабеллы, когда она вынырнула из объятий сна, было ощущение пристального взгляда. Потом девушка ощутила слабое прикосновение. Чья-то рука осторожно, бережно касалась ее лица – гладила лоб, виски, скулы. Подушечка большого пальца скользнула по губам, в то время как кончики остальных тихонько пощекотали ресницы. Губы девушки слегка дрогнули, и рука убралась.

- Мм-м…

А потом был поцелуй.

Тихое бережное касание губ совершенно не походило на вспышку страсти. Девушка шевельнулась, отвечая, и чужие губы тотчас убрались, а Мирабелла, распахнув глаза, уставилась на лицо склонившегося над нею Александера.

- Ой…ты…очнулся?

Ее затопило волной радости. Еще несколько часов назад этот красивый парень лежал пластом без признаков жизни, а теперь он смотрит на нее и улыбается. И даже целовался с нею!

- Извини, - сказал парень. – Не смог удержаться. Просто ты такая милая, когда спишь…

Девушка почувствовала, что краснеет. Ей еще ни разу не приходилось просыпаться рядом с мужчиной.

- Это ты меня извини, - она попыталась отодвинуться, но обнаружила, что ее крепко обнимают. - Я не должна была… профессиональная этика…

- Все хорошо, - улыбнулся Александер. – Мне понравилось. Мы… можем повторить?

- Нет, – Мирабелла заторопилась, выбираясь из постели. – Не сейчас. Пойми, я очень рада, что ты… что тебе лучше, но… Мне пора. Извини.

Она торопливо привела себя в порядок, подкралась к двери, прислушиваясь. Кажется, в передней никого не было. Можно выходить. Но на всякий случай девушка поспешила натянуть на себя полог невидимости. Мало ли, что…

- Мирабелла, – послышался тихий голос с постели.

Девушка обернулась. Александер смотрел на нее во все глаза.

- А тебе идет, - он улыбался своим мыслям, – короткая стрижка.

Всхлипнув, целительница выскользнула за порог.

- Что. Это. Такое?

Девушка замерла.

Прямо перед нею, уперев руки в бока, стояла матушка Кромби.

- Это… это… - Мирабелла попятилась, но наткнулась спиной на дверь.

- Что это такое, я спрашиваю? – повторила старшая целительница. - Практикантка Резник, - кивнула она на смущенную напарницу, - сказала, что ты здесь ночью устроила погром. И из моего кабинета пропали все накопительные амулеты. А сейчас ты стоишь передо мной, почти в чем мать родила… Как это понимать?

- Я… это не то, что вы подумали! – воскликнула Мирабелла, невольно одернув ночную рубашку. - Я спасала жизнь.

- Чью?

- Александера. На него ночью было совершено нападение. Убийца пытался активировать паразита в его мозгу. Мне пришлось действовать быстро и… и воспользоваться энергией амулетов.

- Что ты сделала?

- Операцию, – прошептала девушка, теряясь под пристальным взглядом наставницы. - Операцию на ауре. Я заставила ее…

- Этого не может быть! Вы еще этого не изучали. И, если из-за твоего безрассудства погибнет человек…

Оттолкнув Мирабеллу, матушка Кромби ворвалась в палату, так сильно хлопнув дверью, что обе практикантки вздрогнули.

- Прости, - прошептала Мирабелле Дана Резник. - Я ей все рассказала.

Та не ответила, тихо сползла по стене на пол, обхватив колени руками. И сидела так до тех пор, пока дверь в палату не открылась снова.

Матушка Кромби застыла на пороге с каменным лицом. Выражение его не сулило ничего хорошего, и девушки похолодели. С таким видом только и сообщать о смерти.

- Я не знаю, как ты это сделала и что именно ты сделала, - наконец, произнесла она. - Одно могу сказать – мне ещё не приходилось видеть ничего подобного. Иди к себе, Мирабелла. Отдохни. Практикантка Резник, налейте ей вина из моих личных запасов. Полный бокал. Ей нужно срочно восстановить магический резерв. Благодаря ее «терапии» мы остались без всех накопительных амулетов, а завтра сдается экзамен по боевым искусствам. И энергия нам может понадобиться в больших количествах.

Она больше ничего не сказала, уйдя к себе в кабинет, и в глубине души Мирабелла была наставнице за это благодарна. Больше всего на свете ей сейчас хотелось забиться в уголок и никого не видеть.

Но ее чаяниям не суждено было сбыться. Девушке удалось, не привлекая лишнего внимания, проскользнуть по территории университетского городка до своего общежития. Она даже ухитрилась просочиться мимо вахтера, и подняться к себе на этаж, но там ее везение кончилось. На нее налетел вихрь в халате:

- Мирка! Ты не видела… ой, Мирабелла, а что это с тобой?

Вихрь, на поверку оказавшийся Лилькой Зябликовой, отшатнулся, хватая себя за щеки. В глазах подруги страх и тревожное нетерпение сменились любопытством и жалостью.

- Что случилось?

Лилька Зябликова вообще-то была девушкой неплохой, с нею можно было замутить веселую вечеринку, она иногда делилась учебниками и старыми конспектами – некоторые дисциплины у некромантов и целителей совпадали вплоть до того, что они штудировали одни и те же методички – и вообще она была общительнее и добрее, чем большинство ее однокурсниц. Но вот именно сейчас Мирабелле не хотелось никого видеть.

- Ничего не случилось, - буркнула она. – Я ужасно устала…

- И чем же это ты занималась в таком виде, что так устала? Как его зовут?

- Кого – его?

- Того, кто сотворил с тобой это безобразие. Ты на себя не похожа. Тебя изнасиловали, да? Ты вообще цела? Боги, это какой-то кошмар!

Мирабелла оглядела себя с ног до головы и поняла, что подруга права. Мятая ночная сорочка, кое-как наброшенная на плечи кофта, босые грязные ноги, а на голове…

- Ой, – до нее только что дошло, во что преврaтились ее волосы. Она невольно схватилась за голову и содрогнулась, коснувшись коротких прядей.

- Ты в лечебнице была? С тобой точно все в порядке?

- Да я только что оттуда! Я… это долгая история, - отмахнулась Мирабелла. – Заходи, расскажу.

- Некогда, – Лилька отступила на шаг. - У меня проблема. Ты, пока от лечебницы шла, Вальку не видела?

- Вальтера? Он же с вами должен быть?

- С нами, да не совсем. Мы вчера полдня над отчетом просидели, а после Валька отправился по делам. Ему магистр Вагнер каких-то поручений надавал… Должен был вечером вернуться. У нас свидание, – вздохнула она. – Я до самого закрытия прождала, - Лилька сердито хлюпнула носом. - А он так и не явился. Может, он меня бросил?

Мирабелла три года наблюдала, как Лилька морочит парню голову, то подманив, то опять оттолкнув, и уже совсем было хотела сказать: «Давно пора!» - но всмотрелась в расстроенное лицо подруги и сказала совсем другое.

- Да нет, Вальтер не такой. Ты же знаешь. Он верный, как… как не знаю, кто. Даже собаки не такие верные, как он!

- Тогда почему он не пришел, хотя договаривались? Обычно он даже раньше срока является, а сейчас… Может, я ему все-таки надоела?

- Спроси у ребят в комнате. С кем он живет?

- Спрошу, - кивнула Лилька. - А у тебя точно все в порядке?

- Точно. Я обряд проводила, вымоталась жутко. А волосы… побочный эффект. Вектор не рассчитала.

Покивав головой, она нырнула в свою комнату, торопясь привести в порядок внешний вид, а Лилька заторопилась в мужское крыло.

В глубине души она лелеяла надежду, что Вальтер действительно решил ее бросить и сейчас сидит в комнате вместе с Αльфредом. В сердце шевельнулся страх – а ну, как это правда? А что, если он на самом деле ее разлюбил? Мало ли, что случилось. Эх, говорили ей девчонки и та же Мирабелла – держись за него, такой один на миллион! А она только фыркала и пожимала плечами – мол, никуда он не денется. Но, выходит, делся. И не она ли тому виной. Эх, не надо было ей позавчера слишком многое ему позволять! Парни, они такие…

Подходя к двери в комнату, где жил Вальтер, Лилька набрала полную грудь воздуха, чтобы обрушить на коварного изменника поток брани, но едва увидела выражение лица открывшего ей дверь Альфреда, забыла все, что хотела сказать.