Практикум для теоретика

Белгич что‑то пробормотал о том, что на повторном экзамене оценку надо снижать, но Гаспар так на него зыркнул, что тот замолчал и вобрал голову в плечи.

Верка в первую минуту оторопела. Она думала, что для начала ей зададут парочку теоретических вопросов, а тут преподаватели решили сразу хватать демона за хвост. Затем спросила:

— Можно подумать?

Гаспар явно хотел гаркнуть: „Чего тут думать?!“, но ректор произнес равнодушно:

— Три минуты.

И перевернул песочные часы. Верка набычилась и прикусила костяшку указательного пальца, что у нее всегда означало активную работу мысли. В меня с двух сторон полетели вопросы:

— А мы не погорячились? — ректор.

О чем это она так задумалась? Ректору я даже отвечать не стала, махнула рукой и все, Гаспару же сообщила:

— Выбирает, что вам показать.

— Ну, пусть выбирает хорошенько.

Только он это произнес, Верка решительно тряхнула головой и выдала одно за другим: „Столп огня“, „Огненные змейки“ и „Пламя в объеме“. Первые два заклинания были второго уровня, как и требовалось. Они стояли в программе. А вот про третье я случайно знала, что оно четвертого, если не пятого уровня. Выглядело оно как куб, наполненный настоящим драконьим огнем, и применялось, если нужно сжечь что‑то опасное, например, дом, наполненный нечистью, не повредив ничего другого.

Верка создала куб размером с табуретку. Интересно, какой это уровень?

Я не успела об этом подумать. Стоило Верке развеять свои заклинания, как Гаспар сорвался с места, подбежал к девушке, обнял ее, поцеловал и с ходу предложил с общего перейти на боевой факультет, совершенно забыв, что ведьмы там не учатся.

Девушка осторожно высвободилась из его объятий и сказала робко:

— Можно, я подумаю?

Тот похлопал ее по плечу и вернулся на место с явным намерением разобраться с Белгичем.

— Она у тебя неуд получила, хмырь болотный? — зарычал он на перепуганного профессора, — Это на каких же основаниях?! Да ты не умеешь того, что может она, зуб даю!

— Позвольте. Позвольте, — залепетал Белгич.

— Не позволю! Вон отсюда!

Тот вскочил, надеясь убежать и где‑то пересидеть гнев боевика, но Арвиль его остановил.

— Подождите, любезнейший. Профессор Гаспар задал интересный вопрос и я хочу получить на него ответ. На каких основаниях вы поставили этой студентке неудовлетворительную оценку? Мы все сейчас убедились, что ее знания выше всяческих похвал. Ну — с, я жду ответа.

Белгич остановился под пристальным взглядом ректора, но не произнес ни звука. Тогда я внесла предложение:

— Может быть мы пригласим сюда профессора Гесперия и узнаем истину? Думаю, он не откажется помочь.

Не зря я предложила позвать мага — менталиста, того, кто может покопаться в мозгах и вытащить наружу неприглядную правду. Их боятся больше, чем самых сильных боевиков.

Этой угрозы Белгич не вынес и рассказал все. Как я и подозревала, ему дал взятку жених девушки. Слишком нужна оказалась постоянная магическая подпитка этому типу, он устал ждать свою невесту и попытался решить вопрос таким способом. Профессор же чувствовал себя в полной безопасности. Кто станет проверять, правильно он выставил оценку или нет? Верка казалась ему замкнутой, робкой, недалекой, такая права качать не побежит.

Она бы и не побежала, если бы мы с ректором не взялись за дело. Но все раскрылось, поступок Белгича явно тянул на преступление.

Ректор поступил разумно. Предложил дела не поднимать, если господин Грано Белгич немедленно положит ему на стол заявление об увольнении. Желательно задним числом, как будто он покинул Школу еще до той самой сессии.

Разумно, теперь можно ему за лето деньги не выплачивать. Сам себя наказал.

Когда заявление было написано и Белгич ушел, я позвала Верку обратно в кабинет: у нас еще работы непочатый край. Гаспар потащился за нами, расписывая преимущества боевого факультете именно для ведьм, которые почему‑то его традиционно игнорируют. Девушка привычно склонила голову к плечу, но бросала на профессора взгляды, каких я раньше у нее не замечала.

Гаспар легкомысленно вперся вслед за Веркой в кабинет проректора и тут я взяла его в оборот. Где учебный план боевого факультета? Где его личный учебный план? Я спрашивала, а девушка смотрела с такой укоризной… Профессор сдался и отправился организовывать требуемое.

Я шепотом спросила у Верки, не собирается ли она прислушаться к Гаспару и перевестись на боевое отделение. Она помотала головой.

— Знаете, госпожа проректор, это не для ведьм. Боевые ведьмы, конечно, существуют, но живут недолго и плохо. В смысле, душа у них чернеет, а для ведьмы это верная гибель. Если не погибнет в бою, то не сможет вернуться в мирную жизнь. Война‑то, она не навсегда. Такие становятся самыми страшными преступницами, их казнят. Мне оно надо?

Я знала об этом от Соль, и порадовалась, что моя помощница такая разумная девица. А Верка добавила:

— Профессор же не учить меня хочет, а совсем другое. Только сказать не умеет.

То есть, он ее в постель зовет? Такую, как есть: некрасивую, нескладную девицу. Стоп. А действительно, почему я думаю, что Верка некрасивая? Потому что она слишком большая и говорит басом? Но тот же Гаспар ее на полголовы выше. Может, ему именно такие и нравятся?

Я не стала комментировать Веркину сентенцию и предупреждать ее от романа с преподавателем. Без толку. И потом, если ей любо, то и мне мило. Не мое это дело.

Следующий день начался со скандала. Даже с двух. Для начала ко мне на завтрак заглянула шикарная блондинка Сильвия. Не стоит и говорить, что я ее не звала. Мне бы век этой презрительной морды не видеть. Но она появилась, села напротив меня за стол, рассеянным жестом взяла рогалик, повертела в руке и отправила в рот. Затем сказала как бы между прочим:

— Говорят, милочка, у вас домовой имеется?

Сволочь Асти, уже всем растрепал!

Я не стала отвечать, тоже взяла рогалик, намазала маслом и стала уплетать с большим аппетитом. Блонда хищно улыбнулась.

— Вижу, вижу. Правду говорили: домовой есть. Откуда иначе такие яства? Но только, милочка, он не привязанный. Вы же не ведьма, насколько я заметила, привязать домового вам не дано. Так что я сама привяжу его с вашего позволения.

Она Пина у меня отнять собирается? Тут я вскочила и отчеканила:

— Госпожа Сильвия, я вас не звала и в услугах ваших не нуждаюсь. Прошу покинуть это помещение. Немедленно. Моего домового вам не видать как своих ушей!

Ведьма тоже вскочила с места и зашипела, как гадюка:

— Выскочка! Нахалка! Ты еще пожалеешь, что пожадничала! Я и без твоего позволения заберу домового, только как ты потом тут жить будешь, еще вопрос…

Не зная, что ей ответить, я так и стояла с вытянутым в сторону двери пальцем. И тут откуда ни возьмись прямо на столе возник Пин. Хотела ему закричать: „Спасайся!“, но не смогла рта раскрыть. А он стал наступать на оторопевшую ведьму:

— Уходи! Вали отсюда! Сама домового приманить не смогла, так пришла грабить? Не выйдет! Чтоб я тебя больше тут не видел! И попробуй только тронь мою хозяйку! Жизни не рада будешь!

Она вдруг отмерла и снова зашипела, но тон был совсем другой: ошеломленный, неуверенный:

— Привязанный! Но так не бывает… Никогда люди… Как это может быть? Невозможно…

Она повернулась и хотела уже уйти, как вдруг дверь отворилась и вбежал Конрад.

— Что здесь происходит?!

— При виде мага Пин исчез, как не было, а Сильвия со всего маху влетела прямо в вошедшего Конрада и уткнулась ему в грудь. Залепетала:

— Она, она… Она привязала домового… Как, как?

Оттолкнула ничего не понимающего мужчину и вылетела из комнаты. Он сделал два шага вперед и тяжело опустился на стул.

— Уф, напугала. Я думал, тут тебя по меньшей мере убивают.

Убивают? Странно. Мы с Сильвией обменивались любезностями без крика. Если только Пин… У него голосок при случае бывает очень пронзительным. Но я не стала ничего выяснять и объяснять, придвинула к нежданному гостю плетенку с рогаликами, масло, сыр, налила чай в чашку:

— Угощайтесь.

Он кротко отхлебнул чай, разрезал рогалик вдоль и намазал его маслом, положив внутрь еще и сыр. Прежде чем продолжить трапезу, поинтересовался:

— Марта, что тут вообще произошло? Почему Сильвия вылетела от тебя как на помеле?

Я пожала плечами. Как объяснить случившееся?

— Ну, она ворвалась ко мне, когда я завтракала, слопала рогалик, хотя я ее не угощала, — при этих словах Конрад откусил приличный кусок и начал его жевать, — И сообщила мне, что мой домовой не привязанный, сейчас она его привяжет. К себе.

— А ты?

— Я предложила ей покинуть помещение. Она стала мне угрожать. Тогда мой домовой смело выскочил и защитил меня.

— Посмотрел бы я на твоего домового. Смело встать против ведьмы… Это среди них может не каждый. Только если защищает свою, родную, привязанную. Но ты же не ведьма, я правильно понял?

Ну сколько можно одно и то же? Они тут на ведьмах помешались.

— Судя по тому, что я услышал от Сильвии, домовой у тебя все‑таки привязан. Выясни у него, чтобы не попасть впросак. Я бы сам спросил, но ко мне он не выйдет. А еще… Позволь дать тебе совет. Не связывайся с Сильвией. Она сильная ведьма, к тому же у нее очень высокий покровитель… Тебе такое и не снилось.

Я от фонаря ляпнула:

— Что, она любовница шимасского короля?

У Конрада от удивления глаза на лоб полезли:

— Ты знала? Откуда?

Вот так, скажешь наобум, и попадешь в точку.

— Ничего я не знала. Просто предположила. Ясно, что у нее нет ничего ни с ректором, ни с вами… А кто еще тут самый главный? Король.

— Логика — великая вещь. Угадала. Конечно, она не последняя его пассия и не единственная, но… Ты понимаешь. Будь осторожна, Марта. Я очень хорошо к тебе отношусь и мне бы не хотелось, чтобы ты пострадала.

Он доел рогалик, допил чай и поднялся.

— А домовой у тебя замечательный. Готовит вкусно и так красиво обставил твою квартиру. Это ведь не иллюзия?

Он потрогал стену и ухмыльнулся:

— Да, все настоящее. Хотелось бы и мне так… Спасибо за угощение, еще увидимся.

Стоило двери за Конрадом закрыться, как Пин выскочил и начал оправдываться:

— Хозяйка, я не хотел, так получилось, хозяйка, ты не бойся, хозяйка, все будет хорошо, хозяйка…

От его трескотни у меня голова кругом пошла.

— Пин, уймись. Скажи мне только: ты действительно ко мне привязан?

— Нет, хозяйка. Прежняя госпожа Соль, когда уезжала, сказала, что может дать мне свободу и дала. Привязала к тому деревянному свистку и вручила его мне. Теперь никто не может привязать Пина, он уже привязанный. А с тобой я по своей воле. Ты подруга госпожи, ты добрая и никогда меня не обижаешь. Вот я и отдал ту вещь тебе. Храни ее, пожалуйста. Пока она у тебя, мне никто ничего сделать не сможет, а тебя я всегда защищу. А эта ведьма… Она гадкая. Она хотела причинить тебе зло, вот я ее и прогнал.

Ну вот и разобрались. Хорошо хоть я теперь знаю, почему Пин со мной. По своей воле. Пустячок, а приятно. Но вот то, что я перешла дорожку королевской фаворитке… А, плевать, прорвемся. Кстати, что она там у нас преподает? „Основы косметического зельеварения“? А учебный план до сих пор не сдан! Дождется, что я ее занятия на чердак засуну!

В ректорате меня ждал второй скандал. Вернее, не ждал, а разворачивался, я как раз пришла, когда спектакль был в самом разгаре. Астианакс Громмель вопил что есть силы:

— Опять! Опять ведьму увели! Ну сколько можно! Ты всегда потакаешь этим боевикам!

Орал он, как можно догадаться, на ректора. Слушать этот бред, а тем более в нем участвовать, я не собиралась, поэтому мышкой шмыгнула в свой кабинет, где уже трудилась Верка. Она крепилась, но по лицу было видно: с трудом сдерживается, чтобы не заржать как лошадь.

Увидела меня и захихикала уже в открытую.

— Ой, госпожа проректор, тут такое творится… Профессор Громмель уже час с ректором ругаются, — она потупилась, — И мне кажется, из‑за меня. Утром, еще до вашего прихода, зашел профессор Гаспар. Вообще‑то он меня от общежития сюда проводил… Ну вот. А профессор Громмель его увидел и давай скандалить. Они чуть не подрались.

Я представила себе, как маленький Громмель наскакивает на огромного Гаспара и тоже захихикала.

— Ректор их развел, профессор Гаспар ушел, а профессор Громмель продолжает скандалить, уже с господином ректором.

Надо сказать, все эти дни Громмель упорно увивался вокруг моего кабинета. Приносил и прилаживал какие‑то магические штучки для облегчения работы, что‑то все время говорил и походя норовил прикоснуться то ко мне, то к Верке. Мы с ней старательно уворачивались, не давая ему ни малейшего повода заподозрить, что кто‑то из нас не остался равнодушен к его маневрам.

Асти внешне был очень мил: среднего роста, складный, не тощий, но и не толстый, круглолицый, с густой и кудрявой светлой шевелюрой и голубыми глазками, которые своим выражением сделали бы честь любому невинному младенцу. Если прибавить сюда живость нрава и хорошо подвешенный язык, то он вполне мог иметь успех у девиц. Было только одно „но“.

После той „пьяной“ встречи, я ни ар Арвиля, ни ар Гериона больше в таком состоянии не видела. А вот Громмель регулярно начинал набираться с самого утра и к вечеру уже лыка не вязал. Могу биться об заклад: уже стаканчика два в нем плещется.

Про мое неприятие алкоголя я уже говорила, Верка, как оказалось, тоже пьяных на дух не переносила. Ее родной отец был не дурак заложить за воротник, именно ради того, чтобы не отказываться от этой привычки он продал дочь магу. Можно себе представить, как ее бесил запах сивухи.

А кроме того, Асти не скрывал, что в Верке его привлекает лишь то, что она ведьма. Личность в ней он не видел, не говоря уже о симпатичной девушке. Конечно, Гаспар ей понравился больше.

Я обратила внимание на обмолвку: девушка сказала, что Гаспар проводил ее от общежития. Очень хотелось спросить, намекает ли она этим, что у нее с боевиком уже появились особые отношения, но я не стала. Мой опыт подсказывал: не стоит брататься с подчиненными. Я даже терпела обращение „госпожа проректор“ и не торопилась заменять его более благозвучным и естественным „Марта“. На работе такой подход сказывался положительно, но он же исключал личные вопросы интимного свойства.

Так что я спросила про другое.

— Верка, а как же твой жених? Ты ведь должна будешь выйти за него, когда закончишь обучение?!

Девушка замотала головой.

— Нет, не должна буду. Получив диплом, я одновременно получу статус свободной ведьмы. А свободную ведьму никто не смеет принуждать к браку. Я буду иметь право сама выбрать себе спутника жизни. Это записано в договоре, который подписали все короли Девятки, когда ее создавали. Везде этот пункт трактуется по — разному, у нас так. Именно из‑за этого никто не хочет отпускать ведьм сюда учиться.

Эх, как ее папаша мимо денег пролетел! А женишок… Столько затрат, и все впустую! Меня это почему‑то радует.

Так, надо достать текст древнего Договора с комментариями местных юристов. Вдруг еще кому‑то помощь понадобится? А я молодец. Спасла девчонку от ненавистного брака не только в тот конкретный момент, а вообще. Теперь понятно, почему Асти взбесился. В кои‑то веки появилась перспективная ведьма, а ее из‑под носа увели.

А вечером я наконец сделала то, что давно хотела, но никак не находила минуточки. Боялась, наверное. Я написала Соль. Изложила все, что тут со мной произошло, поблагодарила за Пина и попросила совета. Она мудрая и в магических хитросплетениях разбирается, к тому же ей не придет в голову ответить так, как моя мама: „Марта, дорогая, мне кажется что ректор ар Арвиль будет для тебя наилучшим вариантом“.

Расписание было готово за пять дней до начала занятий, как я и обещала. Планы все сдали, даже те, от кого этого никто не ожидал. Сильвия притащила бумагу одной из последних и пропела:

— Я надеюсь, что для моих занятий найдется подобающее помещение. Зелья — это тебе не теория магии.

Она меня уесть решила? Глупо. Даже название моего предмета не сумела правильно произнести. Я покивала и отправила ее к Верке: пусть продиктует, что ей необходимо для учебного процесса. Кабинет, предназначенный для зельеварения, отнимать у Сильвии никто не собирался, а вот время она получила самое неудобное, как я и грозилась. Преподаватели, равно как и студенты, не любят ни первых, ни последних пар. На первые все опаздывают и прибегают полусонные, а с последних норовят ускользнуть. Вот их‑то и получила красавица. Пусть помучается.

В обещанный день с расписанием смог ознакомиться каждый преподаватель. Некоторые были довольны, но большинство прибежало ко мне с претензиями.

Преподы были настроены очень агрессивно, слышались предложения поучить меня уму — разуму и показать этой нахальной девчонке, что значит магия в действии.

Я уже приготовилась дорого продать свою жизнь, но тут прибежали ректор с Конрадом и отбили меня, заодно вправив мозги ошалевшим магам.

За три дня до начала нового учебного года стали прибывать ученики. Некоторые приехали верхом, гордо красуясь на спинах породистых коней, но таких было немного. Основная часть пришла пешком или приехала на телегах. Телегу нанимали в складчину и ехали целой развеселой компанией. Отсюда видно: пока добрались, опустошили не одну бутылку пива и сейчас настроение у них просто супер!

Ну, я им ликование притушу. Ар Арвиль уже подписал: во время обучения — сухой закон на территории Школы. Лица в состоянии алкогольного опьянения на территорию на допускаются. В смысле, напился в городе — в Школу лучше не приходи. А ночевать вне стен Школы тоже запрещается, чревато отчислением. Так что пусть заранее головой думают, что им важнее: пиво или учеба.

Мои окна, как в рабочем кабинете, так и в квартире, выходили во двор, так что я приклеилась к подоконнику и рассматривала учащихся. М — да, взрослые ребята. А девочек очень мало, если не сказать почти нет

— Верка, а сколько девушек у нас учится?

Она оторвала взгляд от огромной простыни, на которой рисовала какую‑то заумную схему распределения часов, и доложила:

— На всех курсах всех факультетов у нас четырнадцать девушек.

— Что?

До меня это до сих пор не доходило. Непривычные имена и фамилии не всегда давали понять, о ком речь: о парне или о девчонке. Поэтому я и не задумывалась. А сейчас вдруг столкнулась с проблемой лицом к лицу.

Если прикинуть… У нас шесть курсов, три факультета, всего около трехсот учащихся… И из них четырнадцать девушек?! Да они смеются, что ли? Теперь понятно, почему господа преподаватели так за ведьмами гоняются. Они же тут женщин просто не видят! Куда я попала?!

В Элидиане университет, конечно, в разы больше этой несчастной школы, каждый год выпускается около трехсот магов разного профиля. Так вот, девушки их них составляют примерно треть! Среди боевиков их не сыщешь, но целители, зельевары, артефакторы, бытовые маги — это в основном девушки. По большей части ведьмы, но есть и магички.

Неужели во всей Шимассе так мало девушек, желающих получить образование и статус свободной ведьмы или свободного мага?

— Вас это удивляет, госпожа проректор?

— Еще как!

И я толкнула Верке целую речь, клеймя косность здешних нравов в отношении женщин и образования. Привела в пример Элидиану и мою родину, где обычные девушки в обычном университете составляли едва ли не половину учащихся. Она только грустно вздыхала в ответ, а в конце заметила:

— Госпожа проректор, у нас девушки больше думают, как им жениха найти, а ученые жены нашим мужчинам без надобности. По крайней мере всем мамы такое в детстве говорили. Думаю, в этом есть зерно истины. Я вот учиться пошла, потому что с моей внешностью ловить нечего. Была бы я красивой — уже давно бы замуж вышла. Не за того, ну, вы понимаете, а за другого. У красивых есть выбор.

Я махнула на нее рукой и вышла. Что убеждать, у них тут сложившаяся философская система имеется. Пусть ее Гаспар убеждает, что она красивая и ему не мешает, что у нее будет диплом.

Во дворе ко мне тут же привязались парни из студентов:

— Ты новенькая? Иди к нам, выпей пивка за компанию!

Я растерялась, не сразу сообразила, что сказать. Вряд ли разгоряченные дорогой и выпивкой парни поверят, что лохматая девчонка в скромном синем платьице — это могущественная госпожа проректор по учебной работе.

Но тут из‑за угла показался Конрад. Увидев, что происходит, подошел. Его тут же приветствовали как положено. Слезли с телеги, попрятали бутылки за спину и поклонились. А он подошел ко мне и сказал значительно:

— Профессор Аспен, я хотел вас спросить, нужно ли накладывать отдельный охранный контур на ваш кабинет, или общего контура ректората будет достаточно?

Затем обернулся к обалдевшим от несоответствия того, что они видят тому, что они слышат, парням и заявил:

— Что стоите, дубы стоеросовые?! Приветствуйте как положено нашего нового проректора, профессора Марту Аспен.

Парни робко поклонились и забубнили что‑то вроде „извините, профессор Аспен“. Ой, я теперь профессор. Ладно, пусть только на словах, но зато как приятно!

На следующий день, выходя из общежития и собираясь на работу, я увидела незнакомца. Он стоял у самого входа в административный корпус и передавал поводья великолепного коня мальчишке. Не тому, который служил у нас на конюшне, а другому. Чужому.

Но на мальчишку я не смотрела, все мое внимание было отдано прекрасному незнакомцу. Стоило мне сделать несколько шагов по дорожке, как он повернулся и наши взгляды встретились. Боги! Все окружающее заволокло каким‑то сиреневым туманом. Остался только он, самый прекрасный мужчина в этом мире.

Я говорила, что ар Арвиль красив? Беру свои слова обратно. Вот оно, идеальное воплощение мужской красоты.

Одет незнакомец был скромно, хотя все вещи сидели на нем как влитые. Простого покроя серо — синий камзол ладно облегал высокую, элегантную фигуру. Светло — серые брюки, заправленные в высокие замшевые темно — серые сапоги, подчеркивали стройность и длину ног. Осанка, разворот плеч, постав головы — все было совершенно. Двигался мужчина с необыкновенным изяществом, какой‑то кошачьей грацией. То, как он повернулся, заставляло сердце дрожать и подпрыгивать.

Он поразил меня еще и тем, что, будучи блондином, не казался бесцветным, как, например, мои родные братья. Наоборот, он был ярким, необыкновенно ярким, как молния. Чистая загорелая кожа, сошедшиеся на переносице темные брови, длинные светлые волосы забраны в хвост с помощью кожаного шнурка, а каждая прядка — своего цвета. Наши модницы в позапрошлом году пытались так выкраситься, но у них выходило не более четырех оттенков, а тут их целая палитра, и все цвета природные!

А глаза! Ни у кого нет таких глаз цвета грозового неба! У меня глаза тоже серые, но разве можно сравнить мой мышиный цвет с этой роскошью?

Его лицо… Ой, нет, не буду даже пытаться описать. Мечту описать невозможно, она у каждого своя. Так вот, передо мной было ее живое воплощение.

Я попыталась собрать воедино свои мыслительные способности. Без толку. Все, что мне удалось сообразить, это что прекрасный незнакомец не был студентом. Может, Арвиль пригласил нового преподавателя?

Попытка поработать головой принесла неожиданные плоды: вдруг включились превратившиеся в вату ноги. Совершенно машинально сделала несколько шагов к этому совершенству. Пока шевелила ногами, в мозгах тоже немного прояснело. Куда это я вдруг пошла? Так, успокойся, Марта. Все нормально, мне туда и надо, так что ничего не стоило сделать вид, что я просто иду по своим делам.

Мысль о том, что такое совершенство может мной интересоваться, не посетила ни разу. Я не настолько самовлюбленная дура, чтобы ждать внимания к себе как к женщине от явно знатного, богатого (одна шпага с перевязью чего стоят, да и сапоги дорогущие) и фантастически красивого мужчины. Его обращенная ко мне улыбка… Ну, он просто еще и доброжелательный.

Мальчишка увел коня, а мужчина все стоял у крыльца административного корпуса и смотрел на меня. Я шла вперед как завороженная. Наконец поравнялась с этим божеством и услышала:

— Извините, девушка, вы студентка?

Ой, он со мной заговорил. Остановилась, повернулась и как автомат произнесла:

— Проректор по учебной работе преподаватель теоретической магии Марта Аспен к вашим услугам.

Красавец оживился:

— О! Я много о вас слышал, но представлял себе несколько иначе. Не такой молоденькой и хорошенькой. Но если вы проректор, то это же замечательно! Вы должны знать, где сейчас ректор!

— Ректор должен быть у себя в кабинете. Позвольте, я вас провожу, — механически произносили мои губы, в то время как мозг лихорадочно метался, пытаясь сообразить, кто этот человек и от кого он мог обо мне слышать.

Я поднялась на крыльцо, толкнула тяжелую дверь и, стоя в ее просвете, вспомнила, что сама представилась, а имени незнакомца так и не услышала.

— Простите, а могу я поинтересоваться: с кем имею честь?…

— Горан. Зовите меня просто Горан, — улыбнулся мужчина.

Тут во мне все похолодело. Горан — так зовут короля. Хотя в Шимассе это довольно распространенное имя, но все же… Позвольте, но он совсем не похож на портрет, который я видела! То есть ничего общего! И все же что‑то во мне знало точно: я не ошиблась.

— Ваше Величество…

Он уже стоял совсем рядом и, услышав мои слова, сморщился как от зубной боли.

— Ну вот, Марта, зачем вы все испортили?! Мне так надоедает все время быть королем. Я прихожу сюда, чтобы хоть немного побыть просто Гораном, как в детстве, а вы…

Он прошел мимо меня в дверь и, не оглядываясь, поднялся по лестнице. Я шла за ним как приклеенная, не в силах оторвать взгляда от широкой спины. У двери своего кабинета замерла, глядя на то, как король Горан исчезает в кабинете ректора. Дверь за ним закрылась, что вызвало у меня болезненный стон. Чувство было такое, как будто меня лишают чего‑то очень важного, лишают навсегда, бесповоротно, а я без этого чего‑то не в силах жить.

Минут пять я так стояла, не сводя глаз с кабинета ректора, где скрылось мое единственное блаженство. Речи о том, чтобы стряхнуть с себя наваждение, войти к себе и начать работу, не шло. В голове не осталось ни одной, не связанной с прекрасным королем мысли, и все они были безрадостные. Кто он и кто я?

На шестой минуте откуда ни возьмись появился Конрад. Внимательно меня рассмотрел, ни сказал ни слова, даже не поздоровался, и исчез в ректорском кабинете. Еще через минуту вышел и направился ко мне быстрым, уверенным шагом. Подошел вплотную и произнес с вопросительной интонацией:

— Горан?

Я только кивнула в ответ. Тогда он сделал нечто с моей точки зрения необъяснимое: схватил меня в охапку и впился страстным поцелуем в мои губы.

В первый момент я настолько ничего не поняла, что даже не попыталась ему воспрепятствовать. Во второй… начала ему отвечать. Этот гад замечательно целуется. Ну а в третий вдруг опомнилась и попыталась Конрада оттолкнуть, что мне и удалось.

— Профессор ар Герион, вы не объясните мне, что происходит? — довольно зло прошипела я.

И тут вдруг заметила, что туман, в котором я пребывала с момента, как мои глаза встретились с глазами короля, рассеялся. Нестерпимая боль утраты исчезла. А еще я вполне адекватна и отлично соображаю.

— Горан, — коротко пояснил Конрад, — Вернее, его магия. Демоны, он обещал не использовать ее в этих стенах! На ведьм она практически не действует, только если сами хотят, на магов тоже, но ведь ты — обычная женщина! И прости: это был единственный способ быстро и безболезненно справиться с твоим состоянием.

Кажется, мне следует его поблагодарить?

Я вяло кивнула и ретировалась в свой родной кабинет. Верка, уже сидевшая там над очередным списком, вскочила и бросилась ко мне:

— Госпожа проректор, что с вами? На вас лица нет! Может, вам чаю принести?

Я согласилась: чай сейчас то, что нужно. Верка убежала, а я села за свой стол и попыталась осмыслить произошедшее. На первый взгляд оно мне очень не понравилось, на второй понравилось еще меньше. Вернувшаяся с чайником Верка застала меня за важным делом: я писала очередное письмо Соль. Предыдущее я только что отправила и еще не получила ответа, но очень нужно было посоветоваться. Если все остальное вызывало вопросы, но и дарило надежду, что я справлюсь, то тут было видно: справиться с этим самостоятельно не в моих силах.

Когда разум включился, я отчетливо поняла, что безумные чувства, которые вспыхнули во мне по отношению к королю, были наведенными. Но если можно внушить страсть, которая на самом деле таковой не является, то… Додумывать эту мысль не хотелось, но ясно было, что я не защищена от подобных воздействий. Другую сторону вопроса составляло лечение, произведенное Конрадом. Не стану уверять, что мне не понравилось. Но что это вообще было?! Сам ар Герион мне ничего объяснять не станет, это я уже поняла. Может, Соль знает?!

Кое — какую информацию я получила от Верки. Она притащила не только чайник, но и новости. Через приоткрытую дверь кабинет ректора она слышала, как Конрад орал на короля, обзывая того сластолюбивым идиотом, а Его Величество не только не гневался, но робко оправдывался. Ар Арвиль осторожно пытался их примирить, но явно не одобрял действия монарха. Воспитанная в почитании короля девушка не верила своим ушам.

Я тоже не совсем поверила своим. Чтобы Рихард ар Арвиль во время серьезного разговора забыл дверь закрыть? Да не может такого быть! А если она закрыта, подслушать невозможно. На ней столько антиподслушивающих заклинаний наверчено… Поэтому я спросила Верку:

— Верочка, я права, или мне показалось: ты как‑то подслушала то, что происходит в кабинете ректора за закрытыми дверями?

Девушка сначала вспыхнула и уже собралась все отрицать, а затем вдруг сдалась.

— Все вы видите, госпожа проректор, все замечаете. Не зря господин ректор вас на эту должность назначил. Вот.

И она протянула мне ладонь, на которой лежали несколько обыкновенных фасолин.

— Что вот?

Девушка вздохнула и произнесла с тоской:

— Ведьминское подслушивающее устройство. Обычной магией не засекается. Жаль только, что одноразовое. Хотите послушать, что сейчас у ректора делается? Возьмите любую фасолину, разломите пополам и суньте одну из половинок себе в ухо. Услышите все, что там происходит.

— Какую?

— Да все равно. Какую сунете, та и будет работать. Ну же, госпожа Марта, давайте!

Она так настойчиво совала мне в руки фасолину, что я, недолго думая, разломила ее, прочертив ногтем по шву, и запихнула получившуюся дольку в ухо. Результат не заставил себя ждать.

В ухо сразу ворвался голос ректора:

— Слушай, Горан, так нельзя! Суламиту ты у меня увел, ладно. Она хоть при деле. Но! Занита не может больше работать, лечится от депрессии с тех пор как ты ее бросил. Сильвия совсем забросила студентов, пропускает половину занятий, даже на экзамен я ее вытащил с трудом. А попробуй ее критиковать, тут же услышишь: „Я была у его Величества. Его Величество меня позвал и я не могла отказаться“.

— Врет и не краснеет! — услышала я ответ короля, — Я не сплю с женщинами днем, у меня есть другие дела.

— А у меня есть возможность проверить или возразить? Она же тут же визжать принимается.

— Все, можешь посылать ее с такими отговорками куда подальше. Сильвия мне надоела хуже горькой редьки. Марта гораздо забавнее. Давно не видел такого прямого взгляда. И эти волосы… Роскошное золотое руно.

— Хватит уже волочиться за моими студентками и преподавательницами, они здесь для другого, — сердито перебил его ректор.

В ответе короля зазвучали капризные нотки:

— Твои студентки и преподавательницы гораздо забавнее моих придворных дам. С ними хоть поговорить о чем‑то можно. По Марте, например, видно, что она девушка образованная.

— Оставьте Марту в покое, Ваше Величество, — произнес глуховатый голос Конрада, — Она не ведьма и беззащитна перед вами, но если вы ей повредите, неважно каким способом, то будете иметь дело со мной.

Голос короля заледенел:

— Вы угрожаете мне, ар Герион?

— Предупреждаю, Ваше Величество. И напоминаю: вся защита вашего дворца создана моими руками.

— Тогда защитите и вашу девочку.

— Уж постараюсь.

Голоса звучали угрожающе, я даже испугалась. А вдруг и вправду из‑за ничтожной меня начнутся неприятности у всех? Тут ректор решил ввести разговор в более конструктивное русло.

— Успокойтесь, успокойтесь. Не надо бросаться словами, о которых вы оба потом пожалеете. А тебе, Горан стоит подумать: насколько отношения с тобой пошли на пользу тем, кого ты обольстил своей магией? Напоминаю: они практически лишились способности пользоваться своими мозгами. Так что я тебя умоляю: отстань от моего проректора. Если она из‑за тебя лишится мозгов, пострадают все. В кои‑то веки удалось найти адекватного сотрудника, толкового, работящего. Марта для нашей Школы — просто спасение! Все эти великие маги и могучие ведьмы просто — напросто неорганизованны и не привыкли планомерно работать. Я и сам такой. А она уже сумела загнать их в рамки и заставить уважать порядок. Она и студентов построит, вот увидишь!

Король молчал, поэтому ректор вдруг заорал, не на шутку обозленный:

— В конце‑то концов! Это твоя страна или моя в полной жопе?! Тебе нужны хорошо обученные маги или нет? Или ты ставишь интересы своих штанов выше интересов собственного государства?!

Никогда бы не подумала, что Рихард ар Арвиль может кричать на короля, пусть и не своего родного государства. Но тот даже не стал ему возражать. Наоборот, кротко ответил:

— Ты прав, я погорячился. Не буду трогать эту вашу бесценную Марту, ну, по крайней мере не буду обольщать. Если я ей понравлюсь просто так, уж не взыщите.

Он еще что‑то сказал, но я уже не могла разобрать. Звук становился все тише. Я вынула половинку фасолины из уха и уставилась на Верку. Она виновато пожала плечами:

— Это все, госпожа Марта. Фасолина нагрелась и стала портиться. Я же говорила — устройство одноразовое и действует недолго. Если надо, можно взять еще одну фасолинку.

— Не стоит, Верка, все, что надо, я уже услышала.

Она теперь чувствует меня сообщницей и называет по имени, прибавляя, правда, „госпожа“. Ну и пусть. Должна я хоть кому‑то доверять в этом змеюшнике? Видя, что она ждет от меня комментариев по поводу услышанного, задала вопрос:

— Верка, я так понимаю, фасолина — это приемник. А что является передатчиком?

Я не надеялась получить ответ, но девушка с готовностью бросилась в объяснения.

— Горошина. Я зачаровала и бросила несколько под стол ректору, в такое место, где их не выметут. Горох может быть сколь угодно сухим, а вот фасоль нужна свежая. Весной у нас с вами ничего бы не вышло.

Ну, это как сказать. Посажу в горшок несколько фасолинок и поставлю на окно. Тогда у меня всегда будет материал для таких устройств. Но вслух я этого говорить не стала, а задала именно тот вопрос, с которого хотела начать:

— Скажи, почему ты это сделала? Почему дала мне возможность подслушать ректора и короля? Ведь это неэтично и незаконно.

Она ответила так, что я поняла: девушка обдумала свои слова не один раз. А значит, не в первый раз подслушивает ректора. Вот только плохо это или хорошо?

— Знаете, госпожа Марта, вы первая отнеслись ко мне как к человеку. Не пожалели времени, чтобы вникнуть в мои проблемы и помочь решить их. Вы не навязывали мне своего мнения, а дали возможность выбора. Дали возможность жить достойно и осуществить свою мечту. Я теперь ваша помощница и вижу свой долг в том, чтобы помогать вам.

— Даже если это нарушает правила?

— Госпожа Марта, вы очень хороший человек. Я понимаю, вы уважаете правила. Я и сама их уважаю, но не все так просто. Вы даже не понимаете, куда попали. Вы ведь не маг и не ведьма. А они на правила плюют с высокой горки. И уж тем более не станут уважать права тех, кто слабее, а люди поодиночке слабее магов. Поэтому кто‑то должен вас защищать. Я ничего не могу сделать против тех, кто стоит выше меня, если даже они замыслили против вас дурное. Но профессор Гаспар мне сказал: „Кто предупрежден, тот вооружен. Чтобы отразить удар или избежать опасности надо прежде всего о ней знать“. Он прав. Вот я и делаю самое малое, что могу: даю вам информацию.

Я подошла к своей новой подруге и обняла ее. Получилось смешно, если учесть разницу в габаритах, но я готова была заплакать, так тронула меня искренность Верки. Потом отстранилась. Меня радовало, что теперь есть возможность узнать о планах магов относительно меня, но пугала мысль о том, что будет если об этом станет известно.

— Верочка, дорогая, ты же понимаешь, что никто — никто не должен узнать о том, что мы с тобой сейчас делали?

— Ясное дело, госпожа Марта. Никто ничего. Все между нами. Сами только не выдайте, а я как камень буду.

Она точно, как камень будет молчать. А я теперь не знаю, как с кем себя держать. Одно ясно: и ректор, и его друг Конрад мне друзья. А от короля лучше держаться подальше. И еще надо узнать поподробнее, что это за королевская магия такая и есть ли меры превентивной защиты. Короче, нет ли амулетика какого, чтобы при всем желании у меня от одного вида Горана не слетала крыша.

К моему счастью тут принесли заказ от госпожи Мирки: две летних мантии, две зимних, а еще кучу белья, которое я точно не заказывала. Посыльный сказал, что за все уплачено, взял чаевые и испарился, а мы с Веркой прервали столь драматически начавшийся рабочий день и стали изучать содержимое коробки. Это отвлекло от насущных проблем и позволило и ей, и мне успокоиться.

После того, как все, присланное портнихой было осмотрено, оценено и сложено обратно, я смогла вернуться к повседневной, хотя и не совсем обычной работе. Надо было готовиться к первому дню нового учебного года. Тут тебе и торжественное собрание, где придется выступать с речью перед студентами и преподавателями, тут и первое занятие.

Для начала я выбрала себе первокурсников, но уже вторая пара в первый день должна была пройти у пятикурсников. Мы с ректором решили, что целители и без математики обойдутся, а вот общим магам и боевикам она понадобится. Будут они со мной заниматься по два раза в декаду плюс дополнительные для особо умных и отстающих, туда же прибавьте и собственно проректорские обязанности… Нагрузку я себе обеспечила по самое не хочу. Ничего, лиха беда начало.

Проверив списки групп и велев Верке вывесить их в нижнем холле, я уселась писать свою тронную речь. Тут бумажка и помощь Пина не прокатят, выступать я буду перед студентами. Они народ безжалостный, юная девица без магии вызовет у них только смех и ни капли уважения, если я не найду нужные слова. А уж тех, кто читают речи по бумажке, студенты презирают, по себе знаю.

Так что придется потрудиться, как сочиняя, так и заучивая. Еще неплохо будет перед зеркалом прорепетировать, проконтролировать, как это смотрится со стороны. Ребята должны сразу понять, что я человек серьезный и проникнуться. Тогда с ними можно будет работать.

После обеда, который нам принес Пин, я отправила Верку проверить готовность завтрашнего главного места действия, то есть актового зала, а сама стала править уже написанное. В голову пришли разные мысли, которым было в тронной речи проректора самое место, и я спешила их вставить, пока не выскочили из головы.

И тут пришел король. Я уж надеялась, что Горан, вдоволь наругавшись с нашими магами, давно отбыл в свой дворец, а он тут как тут! Увидев, как он робко, как будто вызванный на ковер студент, просовывает нос в щелочку, я чуть со стула не грохнулась. Но справилась с собой, поднялась ему навстречу и предложила проходить и присаживаться, если он желает со мной побеседовать. Как я надеялась, что он откажется! Но король пожелал.

Чудо! Сейчас я ничего к нему не испытывала. Он остался ровно таким, как запомнился: невероятно красивым, привлекательным, сексуальным, не знаю еще каким… А я любовалась этой красотой с чувством посетителя музея. Божественно прекрасное произведение великого искусства, не имеющее ко мне ни малейшего отношения. Никакого сиреневого тумана. Я полностью владела всеми моими чувствами и мир не замыкался для меня на этом, бесспорно, очень привлекательном мужчине. Когда удалось это осознать, у меня даже вырвался вздох облегчения.

Кажется, короля задело мое отношение. Вместо того, чтобы сказать новому проректору пару слов и ретироваться, он уселся с явным желанием пообщаться и стереть то впечатление, которое у меня возникло в результате его непродуманных действий.

Для начала он извинился, делая вид, будто причаровал меня совершенно случайно, сам того не желая. Если бы я не знала правды, поверила бы в ту же минуту. Надеюсь, я ничем не выдала, как все обстоит на самом деле.

Затем Горан начал легкую беседу, в которой оказался истинным мастером. Для начала спросил меня, как я догадалась, что он король.

— Не знаю. Везде я видела королевские портреты, там изображен совсем другой человек. Но я все равно сразу поняла, едва услышала ваше имя.

— Везде висят портреты моего деда. Это такой способ показать мне, что я мизинчика его не стою. Неприятнейший был человек! Жуткий тиран. Своим самодурством и приверженностью старому привел королевство на грань катастрофы. Но все его поминают добром, а меня и отца клеймят на каждом перекрестке.

Это да. Подавляющее большинство не любит нового и не принимает его, пока оно не обратится в хорошо знакомое общее место.

Но вот история с портретами… Не знаю, может, я чего‑то не понимаю, но уж повесить правильный портрет чиновников заставить можно. Я‑то у себя в комнате неправильный сняла, вернее, Пин снял, когда заметил, что он мне не нравится.

Нечто подобное я высказала королю. Он засмеялся.

— Ничего вы не понимаете в королевских делах, Марта. Я не препятствую вешать тот портрет, который чиновник считает нужным. Но этих протестующих проверяют в первую очередь. И знаете, многих уже сняли не за портрет, а за реальные злоупотребления.

— Другие могут вешать правильный портрет, но быть ничуть не лучше. Подхалимы тоже весьма опасны.

Король одарил меня лукавой улыбкой.

— А вы не так наивны, как казалось. Но мы и их проверяем. Мой отец, Марта, желал этой стране самого лучшего: просвещения и процветания, полагая, что одно связано с другим. Я тоже придерживаюсь этого мнения. Но мой отец был слишком добр и мягок, к тому же он не мог влезть во все дела сам, а недостойные этим пользовались. Вместо просвещения и процветания у нас воцарился хаос. Хотя… Кое‑что ему удалось сделать. А я стремлюсь продолжить его начинания. Например, он, после визита в разные государства, перевел Школу Магии из провинции в столицу и отдал ей здания, принадлежавшие королевскому гвардейскому полку. Даже земли еще прирезал.

То есть, мы живем в бывших казармах. Ну, для казарм жилье, можно сказать, отличное. Но если сравнить с великолепными строениями Элидианского университета…

— Наверное, это было очень разумное начинание. Пока Школа не очень велика, это здание ей подходит.

Горан рассмеялся:

— Вы не представляете, что она из себя представляла раньше. Сейчас в год получают дипломы около полусотни магов, а раньше…. Хорошо, если десяток.

Ни фига себе! Выходит, работа проделана не такая уж маленькая!

— Сейчас я вкладываю в нее огромные средства. Книги закупаю, оборудование… Вон, ар Арвиля позвал аж из самого Валариэтана. И студентов стало гораздо больше, появилось деление на специальности…

— Вы перестраиваете работу Школы Магии, — понимающим тоном поддержала я его.

— Ну, это у меня пока плохо получалось. Ар Арвиля я считаю своим учителем и восхищаюсь им, но… Он гениальный маг, но ему плохо удается держать в руках других. Слишком добрый. Я говорю сейчас не об учениках, а об учителях. Как могут студенты учиться, если их никто не учит?

Действительно затруднительно.

— Я надеюсь, нам в этом году удастся организовать работу, — откликнулась я, — Господин ректор придумал несколько нововведений. Например, штрафы за прогулы преподавателей.

Это была моя идея, но я предпочла, чтобы ректор выдал ее за свою. А то еще превратят в жабу, а мне не пойдут бородавки.

— Вы не боитесь, Марта?

— Чего например?

— Ну. что маги разбегутся.

Он не сказал: „что вас убьют“. Уже радует.

— Ничего. На то жалованье, которое вы им положили, мы легко найдем новых, более дисциплинированных.

— Даже среди учебного года?

Я пожала плечами. Да какая разница! В том же Элидианском университете полно ребят, которые мечтают о преподавательской карьере и годами не могут пробиться сквозь стену своих старших товарищей. Позови их сюда и пообещай приличный контракт на три года — набегут, можно будет брать по конкурсу. Думаю, в других местах то же самое. Вкратце описала королю ситуацию.

— Но почему тогда Рихард с таким трудом набрал даже этих?

Король явно хотел сказать: эту инвалидную команду. Я попыталась объяснить логически. Ар Арвиль пришел из Научного Центра в Валариэтане, с собой позвал тех, кого знал лично. Так там привыкли вести дела, и он действовал в соответствии со своими представлениями. А знакомые зачастую — это не лучший выбор. Ты думаешь, что сможешь на них положиться, а они думают, что ты будешь их прикрывать и всегда держать их сторону, даже если они неправы. Конфликт интересов. Ректор звал сюда на труд и подвиг, а приехали по большей части те, кто жаждал денег даром. Но они стали разбегаться, едва выяснилось, что денег просто так не дают, а старый друг обернулся этаким цербером. Так что приехавшие стали разбегаться, а старые кадры не приняли ректора — новичка.

— И что же делать?

— Не знаю, у меня нет подобного опыта. Но я бы стала строить все так, как будто начинаешь с нуля и не бояться.

Я, в сущности, так и делаю, только молчу. Иначе меня побьют.

— И вы надеетесь, что изменения наступят?

— Я верю в это.

Действительно, в моей жизни они (изменения) наступали так часто, что я не верю скорее в то, что все останется неизменным. Привела королю понятный пример. Молодые матери часто впадают в отчаяние от того, что их дитя, несмотря на все усилия, пачкает штанишки. Им кажется, что так будет всегда. Ничего подобного, проходит всего год, и ребенок уже отлично справляется с задачей вовремя проситься и даже начинает самостоятельно ходить на горшок. А еще через пару лет про эту неразрешимую когда‑то проблему мать забудет, как про страшный сон.

Этот образ я взяла из жизни собственной семьи. Моя мама любила впадать в панику по любому поводу, например, что у Карла все нет детей(их сейчас у него трое), Марк никак не растет по службе (он уже капитан), я никогда не выйду замуж. Отец в таких случаях ей напоминал, что в детстве тот же Карл писал в штаны до трех лет включительно, а она рыдала, думая, что он и под венец пойдет с этой постыдной привычкой. Ничего, все обошлось. Когда родился Симон, Карл уже умел сохранять штанишки в сухости.

Он посмеялся и согласился, что изменения наступают так медленно, что наблюдатель не сразу может их увидеть, а потом вдруг оказывается в новой реальности. Его отец король Ставр начал реформировать армию, поначалу дело шло ни шатко, ни валко, а сейчас она быстро превращается в мощную, боеспособную машину.

Я выразила надежду, что и со Школой Магии выйдет то же самое. Надо только не терять надежды и стараться.

Затем король свернул речь на меня:

— Марта, а кем вам приходится Франк Аспен?

— Отцом.

Откуда король знает про моего отца? И что именно? Мне было неловко. Я всегда гордилась папой, но в данных обстоятельствах признать себя его дочерью звучало хвастовством. К счастью, король это так не воспринял.

— Меня учил математике его ученик. Он боготворит вашего отца. Занимался со мной по его учебнику. А как вы вдруг увлеклись магией, Марта?

— Случайно. Еще дома, в Лорне, один маг попросил помочь ему с расчетами. Никто из наших „взрослых“ математиков не захотел с ним работать, а я по неопытности согласилась. Потом поняла, что погорячилась, но отказываться из гордости не стала. Мы опубликовали несколько совместных работ. Тогда я была еще студенткой. А когда получила диплом, то меня пригласили в Элидиану.

Я выпустила почти всю историю с Лоренцо, королю про это знать не обязательно. Он в ответ рассказал, как отец послал его за границу набираться ума — разума. Оказывается, почти всех преподавателей — иностранцев в Школу набрали в Элидиане, даже тех, кто не оттуда родом, потому что Горан там учился, сначала в простом университете, а затем в магическом. Ставр хотел послать сына в кортальскую Академию Магии, все‑таки Кортал — родина его матери, но тамошний закон не позволял обучать иноземных принцев в элитных учебных заведениях страны.

Мы вспомнили прекрасную столицу Элидианы, повосхищались ее красотами. Выяснилось, что он знает тот кабачок, куда обычно я ходила в выходные с коллегами. Тоже в свое время там заседал.

В общем, разговор вышел интересный, содержательный, совсем ничего общего не имеющий с обольщением и игрой в чувства, просто прелесть! Мы разговаривали, как два нормальных, доброжелательно друг к другу настроенных человека. Голова у меня при этом была ясная, что не могло не радовать.

Не думала, что от общения с королем можно получить удовольствие, как от общения с обычным человеком, да еще и неглупым. И что ему понадобилось меня обольщать?

Закончили мы на том, что король пообещал мне всемерную поддержку, а я тут же вспомнила, где лежит листок со списком, на что нам нужно дополнительное финансирование и вручила монарху.

Он засмеялся:

— Все вы, девушки, корыстные. Но, правда, еще ни одна не выпрашивала у меня денег на оснащение кузницы и покупку мышей для вивария. Пришлю вам своего финансиста, решите с ним эти вопросы. Думаю, не сразу, но все получите.

На сразу я и не надеялась, да и все получить не рассчитывала. Хоть четверть, и то хлеб.

— А лично для себя ни о чем попросить не хотите?

Ну, Марта, пользуйся моментом. Надо поговорить с королем о положении женщин, особенно ведьм. Ведь какой потенциал пропадает!

— Лично для себя? Хочу. Хочу просить Ваше Величество о серьезном разговоре.

Он как‑то хищно улыбнулся, видно, подумал не о том. Не будем его сильно разочаровывать, но и оставлять в заблуждении не стоит.

— Прошу, Марта!

— Нет, не сейчас, как‑нибудь потом. Сейчас я еще к нему не готова, мне надо собрать данные.

— Разговор, для которого женщине надо собрать данные? Интересно. Ну что же, Марта, он за мной. Думаю, скоро увидимся, и тогда вы мне сообщите, что уже готовы обо всем поведать.

На этих словах король встал и покинул мой кабинет, не прощаясь. Я тоже вскочила, бросилась к дверям, чтобы проводить высокого гостя, но не успела даже „ой“ сказать. Тут же мне навстречу вошла Верка. Судя по всему, она стояла за дверью и ждала, когда король выйдет. Небось еще и подслушивала.

Но я не стала об этом упоминать, так как за Веркой вошел Конрад.

— Марта, все в порядке?

— В полнейшем, — поспешила его заверить, — Все хорошо. Король поговорил со мной о том, о сем и ушел. Я вручила ему список на дополнительное финансирование.

Мужчина облегченно рассмеялся. Вот когда он смеется или даже просто улыбается, то становится очень симпатичным.

— Что, клетки для вивария, инструменты для артефакторов и стазис — лари в столовую?

— Ага, еще мыши…

Хохот Конрада стал громче.

— Представляю себе!.. Бедняга Горан, он впервые в жизни видит женщину, которой нужны мыши настолько, что она требует у мужчины их ей купить. Кстати, Марта, ты мышей боишься?

Я задумалась. Пожалуй нет. Змей боюсь и пауков, а мышей… Они миленькие. Вот крысы противные. Но их я тоже не боюсь. Если вдуматься, то и пауков со змеями я скорее не люблю и опасаюсь, нежели боюсь на самом деле. А вот магов — менталистов с сегодняшнего дня не просто боюсь, а панически. Что у Горана за магия такая?

Изложила все это Конраду и услышала в ответ:

— Марта, ты действительно хочешь знать?

— Это что, государственная тайна?

— В общем да. Но раз уж ты подверглась воздействию, глупо было бы утаивать. Да, не забыть бы… Завтра я тебе амулет принесу, Асти его уже делает.

Ага, опять кто‑то пытается заболтать мой вопрос и не ответить.

— Конрад, прошу, не надо уходить от ответа. Если вас смущает присутствие Верки… Она может тут же поклясться, что тайну эту сохранит.

Маг посмотрел на мою помощницу и со вздохом сказал:

— Не стоит, я и так вижу, что не проболтается. Кремень — девчонка. Гаспару повезло.

Верка тут же покраснела как свекла. Видно, роман с главным армейским магом идет полным ходом. Надо сказать, меня поначалу удивило, что у него нет уже сговоренной ведьмочки, а потом дошло: он не местный. Пришлых здесь не жалуют вне зависимости от должности и ранга, ведьм для них не предусмотрено. Так что он с моей Верочки еще будет пылинки сдувать.

В Ответ на слова мага девушка пробурчала что‑то утвердительное и Конрад приступил к рассказу.

— Вообще‑то это магия не шимасских, а кортальских королей. Кортальских принцесс неоднократно отдавали замуж за шимасских владык, поэтому их магия утвердилась в династии. Последней кортальской принцессой в роду короля была его матушка, а он похож на нее как две капли воды, поэтому дар так силен. Заключается он в неотразимом обаянии. Причем действует эта пакость не разбирая пола и возраста. Даже животные подвержены. У магов и ведьм есть защита, но не абсолютная.

— А для чего она, такая магия?

Цель мне была совершенно непонятна.

— Для короля в такой магии заключен большой практический смысл. Ведь он может воздействовать как на отдельного человека, так и на толпу. Представь: если в толпе находится злоумышленник, желающий убить короля, то обаяние заставит его отказаться от этого намерения. Потом злодей об этом может пожалеть, но время будет упущено. Есть много вариантов. Король может применить очарование в полную силу и получить по уши влюбленного идиота, страдающего из‑за минутной разлуки, а может только частично. Например, убедить кого‑нибудь в своей правоте и уговорить поставить подпись под документом, который бы тот в здравом уме и твердой памяти не подписал ни за какие коврижки. На тебя он выпустил свое обаяние не в полную мощь, но ты была к этому не готова, вот и подействовало… Я даже испугался. У тебя были такие глаза…

Ага, пробрало меня до кишок. До полного помутнения в мозгу. Я поняла одно:

— То есть, король полностью контролирует свой дар?

— Естественно. Ты правильно меня поняла, Марта. Берегись, не расслабляйся, постоянно носи амулет на работе и когда тебя пригласят во дворец. От направленного ментального импульса он защитит. Я не всегда буду рядом, чтобы прийти на помощь.

У меня остался еще один вопрос, который я стеснялась задать, но и не задать не смогла.

А то… Ну, то как вы меня вылечили…

Он вдруг тоже смутился, потупился и стал мяться.

— А, не бери в голову. Простой магический фокус, некий прием, не очень известный… Но помогло же?!

— Помогло…

Ой. темнит что‑то маг. Что там с этим дурацким поцелуем? Чует мое сердце, какая‑то засада.

Не судьба мне речь составить! После ухода Конрада пришел Рихард. Движением руки выгнал Верку и обратился ко мне:

— Привет, как дела? С утра тебя не видел. Чем занимаешься?

Показала ему полупустой листочек.

— Вот, речь себе пишу. Только с вами разве напишешь? Ведь не даете! То король ваш, то Конрад, то вот вы теперь…

— Ладно, ладно, я сейчас уйду. Пиши себе. Только скажи: на завтра все готово?

— Я еще сама посмотрю, но с утра Верка ходила проверяла, уверяет, что все: студенты почти все собрались, поселились, преподаватели тоже, аудитории и кабинеты в порядке, продукты для праздничного обеда завезли, зал украшен и снабжен глушителями случайных шумов и усилителями голоса для выступающих.

— Зал? Я думал, мы во дворе собрание проведем.

Я тоже так сначала думала, но теперь у меня была на этот счет свежая информация.

— На завтра предсказатели дождь обещали.

Рихард явно был недоволен.

— А погодники? Неужели тучи разогнать не могут?

Пришлось его уговаривать.

— Какие у нас погодники… Так, одно название. Профессор Гилон уже декаду слезно умоляет их, чтобы дождь был, а то сухо, как в пустыне, все растения повяли, поливать не успевают, и ничего. Так что дождь отменять не будем, он природе нужен. Проведем торжественную часть в зале, так надежнее.

— Ну. если природа просит… Хорошо, в зале так в зале. Список выступающих есть?

— Вон на углу стола лежит. Сначала вы, потом Лаура, за ней я…

Ректор меня остановил:

— Нет. Впиши: первым выступит король Горан, я за ним, далее по плану.

— Король? Он у нас речь говорить будет?

Арвиль развел руками:

— Да, выпала такая честь. Он и на торжественный обед останется. Слушай, Марта, он действительно тебя очаровал так, что ты была как невменяемая?

Признаваться было стыдно, но такое в карман не спрячешь.

— Действительно. Как посмотрел прямо в глаза — я себя осознавать перестала. Просто тупая дубина с глазами. Спасибо ар Гериону — расколдовал.

— Да, он молодец. Марта, один вопрос: а что он сделал, чтобы тебя расколдовать?

Ну, он вопросики задает. Не стану отвечать, и все.

— Вы лучше у Конрада спросите, я все равно не помню ничего, — соврала я.

— О, даже так? Ну, Горан, это тебе даром не пройдет. Так, Марта, слушай внимательно. На торжественном обеде садись от короля подальше, лучше рядом с Коном. Он прикроет, если что. На всякий случай проверь план рассадки и карточки напиши.

Э, а я хотела просто сесть рядом с ректором. А все остальное пустить на самотек. Теперь придется заниматься. И когда я речь буду сочинять?

Но вопрос моей речи волновал ар Арвиля меньше всего. У него были другие заботы.

— И еще. Конрад, как я понял, рассказал тебе об особенностях королевской магии. Самое в ней плохое — это что соображалка отключается. А у тебя она — самое главное. За нее, родимую, я тебя и проректором сделал. Король тебя очаровал, надеюсь, случайно, но на будущее держись от него подальше, чтобы мозги не растерять.

Ага, случайно. Это он мне выдает желаемое за действительное.

— Я буду стараться.

— Горан же заходил к тебе сегодня?

Я не стала отпираться. Расскажем, как дело было и послушаем комментарии ректора.

— Заходил. И на этот раз я ничего не почувствовала. Да, он красивый, привлекательный, приятный собеседник, но мозги у меня не отключались, если вам это интересно.

— Хорошо, что он держит слово и больше не применяет к тебе свою магию. Но! Ты ему понравилась, Марта, и он будет пытаться тебя завоевать.

Я пожала плечами.

— Чему там нравиться? Ни кожи, и рожи.

— А вот тут ты неправа. Думаешь, нравиться — удел таких, как Сильвия? Очень ошибаешься. Не спорю, она поначалу производит впечатление. Роскошные формы, ухоженная кожа, туда — сюда… Но на третий день общения от нее уже тошнит. Самовлюбленная дура. Ты совсем другая, с тобой приятно разговаривать, и с каждым днем в тебе открываются все новые и новые достоинства. И не клевещи на свою внешность. Она у тебя очень миленькая и ты всем нам нравишься. Кое‑кто, не будем называть фамилии, в тебя даже влюблен.

Интересно кто? Ясно, что речь идет о самых близких друзьях, другие бы с ним не стали делиться такими подробностями. Асти отпадает. Он сам или все‑таки Конрад?

Ректор между тем продолжал:

— Но я не об этом. Я о той опасности, которую для тебя представляет король.

Опасность, это точно. Влюбиться в короля — это еще глупее, чем влюбиться в мага. Тут уж мне точно не светит долгой и счастливой совместной жизни.

Ар Арвиль все развивал тему.

— Сталкиваться с королем ты будешь регулярно. Раз в месяц он приходит с визитом ко мне, вроде как посоветоваться. Это традиция. Горан любит посидеть, поболтать, выпить без чинов, а во дворце это невозможно. Так вот: я буду тебя предупреждать о его визитах. В эти дни постарайся найти себе работу где угодно, кроме административного корпуса.

Уж постараюсь. Как ни мил Горан, но неприятности мне не нужны. А он их может принести целую кучу. Например, всеобщую зависть. Оно мне надо? Так, слушаем ректора дальше.

— У нас, кроме торжеств по поводу начала и окончания года, есть еще четыре студенческих бала. Он на них регулярно является. И три раза в течение года нам с тобой придется присутствовать на балах во дворце. Это обязательно, пропускать нельзя. Только если будешь лежать при смерти. В этих случаях держись поближе ко мне или к ар Гериону и не забывай про амулет.

Он потер лоб и поглядел на меня как‑то странно.

— Эх, я бы дал тебе по — настоящему хороший совет, но боюсь, ты его не примешь.

Пусть дает свой совет, хуже не будет. Потому что у меня один тихий ужас и никаких идей.

— Попробуйте. А вдруг вы ошибаетесь и совет ваш придется ко двору?

— Ну ладно. Если что, ты сама попросила. Так вот, совет мой заключается… Или нет, не так. В общем, заведи себе постоянного мужчину. Вот. Лучше из магов, с ними Горан связываться и соперничать точно не будет, ему маги в королевстве вот как необходимы!

Я смотрела на ректора, выпучив глаза. Нет, я понимала, что с его точки зрения совет резонный, но менять шило на мыло? Насколько для меня маг предпочтительнее короля, если учесть, что любви я ни к кому не испытываю?

Ректор неправильно оценил мое тупое молчание и вдруг заулыбался:

— Марта, если ты согласна рассмотреть мою кандидатуру, я в свою очередь готов…

О боги, нет! Только не это! Соль, где ты? Мне очень нужен твой трезвый взгляд на этот бред!

Увидев мою неадекватную реакцию на свое предложение, ректор пошел на попятный.

— Прости, если задел твои чувства. Кажется, я погорячился. Поторопился как всегда. В общем, Марта, думай, решай и береги себя. Увидимся, надо думать, уже на торжественном собрании.

Я с ним попрощалась и, взяв себя за шкирку, потащилась еще раз все проверить. Чувства чувствами, а работа работой. В коридоре меня догнала Верка и предложила показать, что, где и как сделано. Вот и отлично, с ней мне намного спокойнее.

Убедившись, что к завтрашнему дню действительно все готово, я вернулась в ставшую уже родной квартирку. Пин выставил ужин, недовольно бурча:

— Совсем задергали девочку. Мало им работы, они еще магией вздумали размахивать, запретной, между прочим. А людям это вредно. Ты ешь, ешь, здесь все натуральное, качественное, никаких зелий не подлито, я за этим слежу.

Во как! Домовой за меня перепугался! И откуда узнал, что у меня с королем произошло? Хотя о чем это я… Все, что происходит в доме, домовому становится в тот же миг известно, а Пин признал своим домом всю территорию школы. Как уж они с домовым Лауры уживаются, не представляю. Но, видимо, находят общий язык, и это хорошо.

Плотно поужинав, я решила все же добить речь, и тут Пин притащил мне конверт. Письмо от Соледад! Речь тут же была забыта.

Я кинула распечатанный конверт на постель, поскорее сбегала приняла ванну, и устроилась под одеялом читать то, что мне написала подруга. Последниц раз за этот день мелькнула мысль, что я не сделала важное дело, не подготовилась к завтрашнему дню, но я ее прогнала. Речей и без меня наговорят столько, что студенты в них увязнут, как муха в варенье. А я просто представлюсь и коротко им сообщу новые правила. Их я уже несколько дней как написала, так что зачитать несколько пунктов не составит труда.

Ну, что там пишет Соль? Я вытащила из конверта несколько сложенных листков. Посмотрим.

Дорогая Марта!

Спасибо, что написала такое подробное письмо. Я читала его как роман. Надеюсь, продолжение тоже будет? Стоило нам расстаться, как у тебя начались бурные события. Думаю, для тебя это не так плохо, как кажется. Возможно, скоро у тебя появится та самая личная жизнь, на отсутствие которой ты жаловалась. Тем более что рядом такие достойные кандидаты.

Только будь осторожна, держи ухо востро: простому человеку трудно в среде магов. Они не хорошие и не плохие, просто другие. С отличным от твоего подходом к жизни.

Это я уже поняла, не первый раз сталкиваюсь.

Я потому и выбираю в мужья обычных людей и с тобой потому подружилась, что образ мысли и подход магов к принципиальным вопросам бытия мне не слишком нравится. Наверное, я неправильная ведьма.

Видишь: и в этой истории занимаю твою сторону.

Спасибо тебе, Соль, ты настоящий друг.

Но к делу. Ты спрашиваешь, что я знаю о Рихарде ар Арвиле, Конраде ар Герионе и Асти Громмеле? Вот тебе краткая справка.

Сначала про Громмеля. Мы с ним учились, так что его я знаю лучше всего. Если брать профессиональную сторону, он гений. Лучшего артефактора просто не найти. Находит такие решения, которые никому, кроме него, и в голову не придут. Ему даже не мешает небольшой размер магического резерва. Один минус — пьет. Начал еще в студенческие годы. Все профессора сетовали, что у такого таланта такой порок. А все потому, что по жизни он — ловелас — неудачник. Волочится за всеми девушками сразу и за каждой в отдельности, но, насколько я помню, ни одного успешного романа за ним не числится, несмотря на то, что внешне он просто милашка. Каждая неудача повергает его, по его же собственным словам, в пучину отчаяния, которую он пытается заполнить вином.

Мой совет — не связывайся.

Я тоже так подумала.

Ар Арвиля я лично не знала, но много о нем слышала от приятельницы, которая в него до сих пор влюблена. Он внебрачный сын Гремонского министра иностранных дел. Его брат Эберхард — посол Гремона при элидианском дворе. Знаменитый разработчик портальной связи. Поцапался со своим валариэтанским начальством по принципиальным вопросам и сгинул. От тебя только и узнала, где эта знаменитость обосновалась. Подробности мне неизвестны. Про его личные дела знаю, что ловили его девушки в свои сети, но так ни с чем и остались. Он всегда предпочитал тех, кто по тем или иным причинам не потянет его к венцу. Любовниц у него было много, но вот слухов о великой любви или даже сильной привязанности не ходило никогда.

Мой совет — обрати пристальное внимание. Перемена обстановки может сильно повлиять на его приоритеты, а такой муж — не самый плохой вариант.

Соглашусь. Рихард мне нравится и внешне, и как человек, но вот роман ректора с проректором… Это же всю Школу на уши поставит. Хотя… То, как он давеча сказал, что готов соответствовать моим запросам… Что бы это значило? Уж не он ли в меня влюблен? Что‑то не верится.

Конрад ар Герион. Его знала лично, хотя и не близко, а вот с его женой Леокадией знакома очень хорошо. Надеюсь, ты в курсе, что жена не актуальная, а беглая.

Что можно о нем сказать? Из очень хорошей гремонской семьи. Законный сын. Это отец его был бастардом графа фар Гериона. Ты знаешь, я профан в защитной магии, но знаю точно: в своей профессиональной сфере он считается одним из лучших. Как и Арвиль, работал в Валариэтанском Центре, получил степень архимага и должен был занять должность заведующего отделением защитной магии. Что уж у него там не срослось, не знаю, но он вдруг все бросил и исчез примерно тогда же, когда и Арвиль. Теперь ясно, что они отправились в Шимассу вместе.

Его жена доброго слова не стоит. Хотя нет, скажу и о ней хорошо: это самая красивая ведьма, которую я в своей жизни видела. В остальном — хитрая, но неумная сучка, больше всего на свете мечтавшая о богатстве и власти. Есть мнение, что она сбежала от мужа тогда, когда его звезда на Валариэтане закатилась. Ничего подобного. Произошло это за полтора года то того, как Герион покинул Валариэтан. Я знаю точно, как дело было. Она просто нашла более выгодного мужчину и сумела его окрутить. Стала любовницей кортальского ненаследного принца и по совместительству главнокомандующего кортальской армией в мирное время. В военное время эта должность отходит королю. Пока он на ней не женился, но она уверяет, что это вопрос времени. У меня на этот счет серьезные сомнения, но в любом случае к мужу она уже не вернется, даже если любовник ее и вышибет. Ар Герион не из тех, кто простит и примет с распростертыми объятьями ту, которая так его унизила.

Интересная информация. Надеюсь, эта Леокадия в наших краях не объявится. Мне Сильвии хватает за глаза.

Мой совет: присмотрись. Конрад не красавец, но в отличие от большинства магов человек порядочный, к тому же умен.

В этом я уже убедилась. Он вообще хороший. Тогда первый побежал извиняться, а для мужчины это серьезный поступок. Всегда меня защищает, помогает и вообще хорошо ко мне относится. Во враждебном окружении это дорогого стоит. Да, не красавец, до Горана ему как до неба, но ведь и не урод, а когда улыбается, очень даже симпатичный. Приму во внимание.

Кстати. Когда ты мне написала в первый раз, как тебя занесло в эту дыру, я тут же связалась с приятелями в нашем родном университете. Недавно получила от них ответы и теперь могу сказать: никакой личной неприязни никто к тебе не испытывал. Ты просто попала не в то время не в то место, тебя убрали в процессе реализации многоходовки против ректора. Сейчас он вернулся на место и разобрался с интриганами, того же Агенора просто уволил, но многое из того, что наворотили они с Бальтазаром, обратно не отыграешь, как например, он не может вернуть тебя ранее, чем через три года.

Боюсь, если так пойдет, то или вернется мое бездыханное тело, или я не вернусь совсем.

Думаю, тебе очень повезло с этой девочкой, с Веркой. Ты сумела обязать ее долгом жизни, сама того не подозревая, и теперь она всегда и во всем будет за тебя. Только не давай ей сесть на шею, мы, ведьмы, такие.

Долг жизни? Надо почитать про это и узнать, чем это грозит мне и Верке.

У меня все хорошо. Я занялась домом и скоро он будет полностью отвечать моим представлениям о прекрасном. Виноград созрел и кое — какие сорта уже начали собирать и давить на вино. Попозже пришлю тебе вина нового урожая.

Бруно все чаще заговаривает о ребенке, и я уже склоняюсь к тому, чтобы пойти у него на поводу. Только он хочет наследника, но я‑то ведьма. Боюсь, что в любом случае родится девочка.

Бруно и девочке обрадуется, так что можно не тянуть.

Как там мой домовой поживает? Надеюсь, ты им довольна, а он не слишком донимает тебя опекой. Передавай ему привет и скажи, что я о нем не забываю.

Подозвала Пина и передала привет, он просто расцвел. Убежал хвастаться своему новому другу Мету, что ему ведьмы личные приветы передают.

Надеюсь, мы с тобой увидимся, если не зимой, то будущим летом. Приезжай к нам отдыхать, все в деревне тебя очень тепло вспоминают и ждут.

Бруно пришел из оранжереи и передает пламенный привет.

Твоя Соль.

Когда я дочитала письмо, из конверта выпал еще один листочек с постскриптумом.

P. S. Бруно мне напомнил и я решила тебя предупредить об одном персонаже. Хотя ты меня о нем пока не спрашивала, но ты с ним обязательно столкнешься. Так вот. Несколько лет назад у нас в университете учился шимасский наследный принц Горан. Магии в нем шиш да маленько, так что он изучал только те дисциплины, где можно без нее обойтись, теоретические и такие вроде моей. Разводить лекарственные растения можно и без магии, сама знаешь.

Ну так вот. В жизни не встречала более красивого парня, а я их повидала немало. К тому же он неглуп, имеет быстрый и острый ум, по большому счету не злой, скорее великодушный. Девки все были его, даже ведьмы. Стоило ему на какую‑нибудь посмотреть — и все, готова. Но они у него не задерживались, быстро надоедали. Ты знаешь ведьм: мы сами выбираем мужчину и сами его бросаем, но с Гораном получалось не так. Он их бросал, а они ходили за ним хвостом и ныли, как дуры. Меня он обольщать, к счастью, не пытался, а то бы и я не устояла.

Теперь он стал шимасским королем. Вот думаю, что тебе посоветовать: держаться от него подальше или совершить решительный рывок и стать шимасской королевой? А что? У тебя получится.

Соль.

Ох, Соледад, Соледад… Думаешь, после твоего описания у меня появилось желание связываться с этим неотразимым красавчиком? Да я еще больше его бояться стала. Может, и правда, стоит принять совет ректора и завести постоянного любовника? Терять мне нечего.

Чего я боюсь? Много чего. Боюсь неискренности, подставы, интриг, боюсь, что меня снова захотят использовать, боюсь лжи и грязи в отношениях… Не хочу, чтобы снова получилось как с Альфом или как с Лоренцо. В обоих случаях я вышла из ситуации с высоко поднятой головой, но только боги знают, чего мне это стоило.

Глупая, я хочу, чтобы меня любили и готова полюбить в ответ. Соль столько раз мне внушала, что надо любить самой, но, кажется, это не мой случай. Я должна быть уверена, что меня не отвергнут и не обманут.

Рихард намекал на то, что кто‑то в меня влюблен? Знать бы точно, кого он имел в виду.

Конрад так и не принес обещанный амулет, но прислал вместо себя друга. Первый день учебного года для меня начался с визита Громмеля. Тот пришел на завтрак и притащил целую шкатулку побрякушек, то есть амулетов. Я вынимала их одну за другой, а он, обжираясь пончиками с вареньем, комментировал с полным ртом:

— Это колечко носи всегда, оно от королевской магии очарования. Посмотри, какое миленькое получилось.

Колечко действительно было миленьким: золотая ящерка с зелеными глазками, обвившая палец. Вполне в моем вкусе.

— Вот этот перстень — печатка — знак твоей власти. Прикладываешь к любой бумаге и готово! Идет вместо подписи и имеет магическую силу. Никто, кроме тебя, им воспользоваться не сможет.

Перстень понравился значительно меньше, я не люблю громоздких украшений, но если это символ и так надо… буду носить.

— Вот кулончик, он отразит любую, направленную против тебя магию вплоть до шестого уровня.

Шестого? А это много или мало?

— А сколько у нас всего этих уровней?

— Вообще‑то двенадцать, но вряд ли в этих стенах найдутся владеющие хотя бы пятым. Это если не считать нашего ректора, Кона и доблестного Гаспара. Те до девятого дотягивают.

Кулончик оказался миленьким: капля голубого топаза на платиновой цепочке сложного плетения. Цепочка длинная, так что светить амулетом я не буду.

— А вот заколки. Они от ментального сканирования и вообще от любого ментального воздействия. Достаточно одной, но я наделал побольше: заколки часто теряются.

Славненькие заколки, украшенные изящными цветками из черненого серебра с голубым камушком в серединке. А у Громмеля хороший вкус: все артефакты подходят мне по стилю.

Я поблагодарила Асти и пообещала носить все это богатство, не снимая, по крайней мере на работе.

С самого утра небо нахмурилось и подул сильный холодный ветер. Дождь так и не пошел, но я все же была довольна, что настояла на том, чтобы торжественная часть прошла в актовом зале.

До торжественного акта, который должен был начаться в полдень, оставалось еще достаточно времени. Я натянула скромное синее платьице, причесалась и отправилась проверять все, что уже проверила вчера.

Правильно, кстати, сделала. За ночь кое‑что испортилось, отклеилось, увяло и так далее. Пришлось поправлять. Поймала для этого четырех праздно болтающихся студентов и припахала. Это были не те, кому меня успел представить Конрад, но, похоже, весть о новом проректоре разнеслась: ребята кротко пошли за мной и принялись за работу.

На кухне тоже нашлись косяки: молоко для бланманже скисло, зелень привезли вялую, мясо для начинки пирожков не уварилось, ибо было невероятно жилистым (вроде для них телятину закупали?), а печенка для паштета оказалась старой, хотя еще вчера была отличной.

Печенка, кстати, навела меня на мысль, что здесь не все чисто, и я кликнула Конрада на подмогу. Его весь вспомогательный персонал боялся до потери сознания. Тут же все нашлось.

Оказывается, наши повара подменяли качественные продукты негодными, а нормальные уносили домой. Что‑то такое я и подозревала! Нельзя было из хороших продуктов готовить такую гадость, какую подавали в здешней столовой. Придется менять поваров. А главное, у меня теперь есть обоснование такой административной меры. Пусть скажут спасибо, что всего лишь выгоняю. Воровство — это уголовное преступление.

Когда время подошло к половине одиннадцатого, я отправилась переодеваться. Мои привычные платья для торжественного собрания не годились, а в местной моде я путалась, так что загодя выяснила, что следует надеть в такой день. Обратилась за помощью не к грубиянке Лауре и не к наглой Сильвии, а к весьма почтенной даме, очень милой старушке со смешным именем Блажена, которая преподавала основы бытовых заклинаний. Больше у нас все равно преподавателей — женщин не было. Она и надоумила: выступать перед студентами в мантии, а на торжественный обед надеть местное традиционное платье побогаче.

Так как она, во — первых, местная уроженка, во — вторых, старейший преподаватель Школы, а в — третьих милейшее и безвреднейшее существо, я решила последовать ее совету.

Пока что я надела мантию прямо на повседневный наряд, причесалась, закрепив свои кудряшки новыми заколками — амулетами, посмотрела на себя в зеркало и осталась довольна. Скромно, серьезно, и в то же время не уныло. На всякий случай слегка подкрасила глаза и губы подаренной Соль косметикой, чтобы их было лучше видно из последних рядов.

В карман сунула список новых правил для студентов и преподавателей и поняла, что готова. До начала нашего сборища оставалось полчаса. Знаю, что у магов пунктуальность не в почете, но я‑то не маг! Я хочу, чтобы все было точно по расписанию и добьюсь этого.

В окно заметила, что во дворе собираются студенты, а у ворот происходит какая‑то заварушка. Ноги сами понесли меня туда.

Когда достигла ворот, поняла, что зря бежала, зато смогла встретить короля одной из первых. Раньше меня прибежал только Конрад. Оказывается, это он приехал, а наши доблестные охранники от излишнего почтения замешкались.

Вместе с ар Герионом мы отвели короля в административный корпус и усадили за столик в комнатке за сценой. Отсюда он должен был пройти на подобающее ему место в президиуме. Вчера Зорко где‑то специальное кресло отыскал, нечто вроде временного трона. Неудобное — ужас!

По знаку ректора королю тут же подали выпить и закусить на блюде, чем он и занялся до начала собрания.

Стоило Его Величеству приехать, и тут же, как из‑под земли в зале появились преподаватели в полном составе, как будто его появление стало для всех знаком собираться. За ними пустили и студентов.

Я была очень благодарна Его Величеству Горану за то, что он приехал заранее. Благодаря этому мы начали все по расписанию. Ровно в полдень король поднялся на трибуну и сказал речь о том, как важны магические кадры для экономики и обороноспособности страны.

Не буду приводить тот поток банальностей, которым он в течение получаса потчевал нас всех. Меня лично интересовал лишь вопрос финансирования, а его Горан оставил для личных бесед с ректором.

Когда утомившийся от собственного красноречия король уселся на предназначенное ему кресло, вышел ректор и заговорил о том, что все течет, все изменяется, меняется Школа, и он надеется, что это перемены к лучшему. Логично было бы после этого представить меня, как лицо, которое будет дирижировать улучшенным учебным процессом, но он пригласил на трибуну Лауру.

Та напомнила, что факультета у нас три и новшества в основном касаются не ее целителей, а двух других факультетов. Затем поздравила всех с началом учебного года и призвала старательно учиться.

Настала моя очередь. Я уже приготовилась, но ар Арвиль снова сломал мой план и вызвал Конрада. Тот с мрачным видом поднялся на возвышение и зачитал правила безопасности. Я запомнила из них только основные, которые относились к моему ведению и за нарушение коих я должна была лично карать. С территории без письменного разрешения не отлучаться, в коридорах не магичить, ограничения на магию в комнатах общежития: только бытовые заклинания первого — второго уровня из арсенала госпожи Блажены, распитие спиртных напитков и появление в нетрезвом виде на территории Школы ведут к отчислению.

Были и другие, в основном касавшиеся безопасности учебного процесса. Они относились уже не столько к студентам, сколько к педагогам. Конрад зачитал все.

Наконец он замолчал, а на трибуну опять влез Ар Арвиль.

— А теперь попривествуем нашего нового проректора по учебной работе, преподавателя теоретической магии профессора Марту Аспен!

Ну наконец‑то! Я вышла вперед, встала рядом с трибуной и заговорила:

— Я Марта Аспен, буду руководить учебным процессом и преподавать у вас теоретическую магию. Господа целители, вы со мной будете встречаться, если что‑то натворите. Моего предмета у вас в расписании нет. Господа слушатели факультетов боевой и общей магии! У каждого из вас две пары теоретической магии в декаду, так что видеться будем часто. Что это такое и с чем его едят, узнаете на занятиях. Надеюсь, мои уроки улучшат ваше положение на занятиях у других профессоров.

Так, про свой предмет сказала.

— Теперь о том, как будет организован учебный процесс в новом году. Расписание висит в холле, надеюсь, все его видели. Сегодня у нас, в честь праздника, две пары, по окончании которых по традиции будет торжественный обед для всех. Но это не значит, что надо расслабиться. До конца завтрашних занятий в каждой группе должен появиться староста. Почему это время? Потому что завтра по окончании занятий старосты должны собраться у меня в кабинете и получить инструкции.

Теперь про прогулы. Мне нравилась система отработок в элидианском универе и я ее оттуда позаимствовала.

— Далее. Пропуски занятий теперь не допускаются. Если занятие пропущено по уважительной причине, оно должно быть отработано во внеучебное время. Если причина неуважительная — кроме отработки пропустившему будет назначено наказание, скорее всего в виде хозяйственных работ. Для приема отработок будут организованы дежурства преподавателей.

А теперь про преподавательские прогулы.

— Преподаватели, манкирующие своими обязанностями, тоже будут наказаны. Для этого разработана система штрафов. Информация об этом вывешена в преподавательской. Сегодня все преподаватели подпишут со школой дополнительное условие. Если кто‑то не согласен, мы никого не держим. На должности в нашей Школе довольно большой конкурс. Сюда придут те, кто готов работать планомерно, это будет прописано в основном контракте у тех, кто его будет заключать после сегодняшнего дня.

Теперь про дисциплину и взыскания. Тут тоже надо навести порядок.

— Нарушения дисциплины студентами как во время учебного процесса так и в общежитиях теперь будут фиксироваться преподавателем и передаваться в учебную часть для разбирательства и назначения наказания. Я приложу все усилия, чтобы ни один проступок не остался безнаказанным вне зависимости, кто его совершил.

Смотрю, многие недовольны. Еще бы: бездельничать не дают. Надо дать им понять, что это теперь такая государственная политика.

— Тем, кто собирается возмущаться и протестовать против строгостей, скажу. Перед нами Его Величеством поставлена задача сделать диплом нашей школы уважаемым во всех Девяти королевствах. А значит, мы должны повысить качество обучения, чтобы встать вровень с такими уважаемыми заведениями, как Элидианский Магический Университет или Кортальская Академия Магии. А пропущенные занятия — это пропущенные знания. Мы не можем такого допустить, поэтому тут без строгости не обойтись.

Ну, и общий заключительный аккорд.

— Работа мага — не лафа и не синекура, маг — не бездельник, получающий деньги просто так, неизвестно за что. Настоящий маг — это серьезный профессионал, а без хорошей подготовки стать профессионалом невозможно. И все меры, о которых я сейчас сказала, направлены на то, чтобы выпустить из этих стен не расхлябанных лентяев, а уважаемых магов, специалистов в своей области.

Я коротко поклонилась и села на место. Тут же из‑под скатерти стола президиума мне показали три больших пальца. Рихард, Конрад и король! Выходит, им понравилось?

После моего выступления Ректор распустил сборище, сообщив, что через полчаса начнется первое занятие. Просьба ко всем не опаздывать! Я уже собралась подхватиться и бежать туда, где меня должны были ждать первокурсники, но король поймал меня на выходе. Рядом с ним стоял ректор и лица у обоих были обеспокоенные.

Как выяснилось, Горан лишь преградил мне путь, поговорить собирался Рихард.

— Марта, ты не поторопилась, объявив, что мы легко заменим каждого, кто не согласен с твоими правилами?

Я упрямо покачала головой:

— Во — первых, они все сейчас согласятся. Найти в уже начавшемся учебном году работу не так‑то просто. А во — вторых… Я уже подготовила и разослала в магические газеты Элидианы и Кортала объявления о наборе учителей в Шимасскую Высшую Школу Магии. Никакой конкретики, кроме оплаты и предоставления жилья и питания. Предложила заинтересованным кандидатам присылать жизнеописание с перечислением заслуг, а также специальных знаний и навыков. Будем ждать заявлений от желающих и думать, кого их тех, кто нас не устраивает, ими можно будет заменить.

— Думаешь, от кандидатов отбою не будет?

— Думаю, что желающие найдутся, а это главное.

Ректор спросил заинтересованно:

— А кого ты хотела бы заменить? Гесперия?

Ну да, Гесперий — гвоздь в его заднице, но меня он более чем устраивает. Не как человек, в этом смысле он довольно противный, а как профессионал высшей пробы.

— Ни в коем случае. Профессор Гесперий — великолепный специалист, наша гордость. Но человек восемь тех, кто манкирует своими обязанностями я хоть сейчас назову. Может, в новом году они станут играть по новым правилам, но я что‑то сомневаюсь. Человек так быстро не меняется.

— Ты говоришь о Сильвии?

Король не стал ходить вокруг да около, задал прямой вопрос. Ну что ж, дадим такой же прямой ответ.

— В том числе. Вы же не станете отрицать, что ставшие известными поступки госпожи Сильвии, кроме того, что являются неприемлемыми сами по себе, еще и на вас лично бросают тень?

Горан на мгновение опешил, не соображая, какую такую тень бросают на него деяния его бывшей любовницы, затем то ли понял, что ли сделал вид и веско произнес:

— А так ли нам нужна косметическая магия, что ради нее стоит терпеть недостойного сотрудника? Возможно, без ее уроков расписание не очень пострадает?

Рихард залепетал о том, что негоже так поступать с отставной пассией, но король возразил:

— Я никогда не оставляю своих бывших без поддержки. Дам ей денег, пусть открывает в столице лавку с мылом и кремами. А для обучения юношества нам нужны более ответственные люди.

Я была готова согласиться с доводами короля и сплавить Сильвию от греха подальше, если бы не одно „но“. Она пока не совершила проступка, за которой ее можно было бы наказать. Прошлое — оно прошлое и есть. В этом прошлом ее поведение вписывалось в рамки нормы. Я ввожу здесь новый порядок и не должна сама его нарушать.

— Давайте не будем торопиться, Ваше Величество. Подождем, вдруг госпожа Сильвия осознала свои недостатки и исправилась?

Оба мужчины уставились на меня, потом друг на друга… Кажется, они ничего не поняли. А раз так… Оставим их наедине с собственными мыслями. Может, додумаются до чего‑нибудь.

— Прошу меня простить, я тороплюсь провести первое занятие. Надеюсь, Ваше Величество, увидеться с вами на торжественном обеде, так что не прощаюсь.

Поклонилась и упорхнула.

Повела себя безобразно, с королями так нельзя. Но если соблюдать весь положенный этикет, можно опоздать к первокурсникам.

Они ждали меня у двери в учебный кабинет. Двадцать человек, две группы разом, весь первый курс факультета общей магии. Среди симпатичных мальчиков на вид лет по шестнадцать — семнадцать (на самом деле больше) я заметила всего одну бледненькую, перепуганную девочку.

Что ее так напугало?

Не забыть вызвать как‑нибудь тайком, без огласки, всех девушек по очереди и расспросить, как они здесь оказались. Была ли учеба в Школе их личным желанием? Вдруг они сюда только с горя подаются?

Открыла дверь, запустила всю толпу внутрь и заняла место за кафедрой. Там стоял очень удобный высокий табурет, но я не стала садиться, потому что планировала большую часть времени писать на доске. Так, мел и тряпка на месте, начинаем. Хотя… До звонка есть еще пара минут, стоит их потратить, чтобы понаблюдать за будущими учениками.

Они рассаживались, не обращая на меня особого внимания. Кажется, название „Теоретическая магия“ не внушило им особого интереса. Все были одеты в форму, но у кого‑то она была получена со склада, а у кого‑то сшита на заказ из дорогих тканей. Это бросалось в глаза. Мальчики, одетые побогаче, садились кучкой в середине. На меня даже не смотрели, им было не до этого. Они общались между собой, время от времени их развесёлая компания взрывалась смехом. Все были хорошо знакомы друг с другом.

На галерке устроились ребята победнее, здоровые, наглые и явно не планирующие меня слушать. Будущие хулиганы, с которыми я еще нахлебаюсь полной ложкой.

На первый ряд сели несколько парней в казенной форме, которые сразу достали тетради и приготовились записывать, да с краю притулилась девочка. Вот она ела меня глазами.

Мне стало ясно, что старательно выстроенная схема первого занятия летит к демонам. Если я сейчас начну объяснять тему и грузить их формулами, то никогда не добьюсь с ними успеха. Я должна заинтересовать, поразить воображение, только тогда могу надеяться, что они станут учить математику. А как это сделать?

Тут раздался на редкость мерзкий звук, заменяющий звонок, и все вдруг повернули головы ко мне. Я решилась.

— Добрый день. Надеюсь, все вы были на торжественной части и запомнили, кто я и как меня зовут. Повторю еще раз: я Марта Аспен и буду читать вам теоретическую магию. Обращаться ко мне следует „профессор Аспен“. Правила на моих занятиях очень простые. Если хотите задать вопрос, надо поднять руку. Если я вас поднимаю и хочу спросить, встаньте и назовите свое имя. Это на первое время, пока я вас всех не запомнила. Пропускать уроки нельзя. Домашнее задание делать обязательно. Вот и все.

Покончив с правилами, перешла к делу.

— Теперь объясню, что это за теоретическая магия такая. На самом деле это математика, но в приложении к магическим наукам. Очень полезная штука. Если вы ее хорошо освоите, она упростит вам изучение и понимание сложных заклинаний.

Красивый кудрявый парень в форме из дорогого сукна, сидевший в самом центре богатенькой группы, поднял руку.

Ага, правило запомнил и будет вести себя идеально по форме и издевательски по содержанию. Думает, я не догадаюсь и не буду готова.

— Прошу, — жестом я предложила ему встать.

Красавчик поднялся, улыбнулся ленивой улыбкой сытого кота и произнес:

— Драган Стойнич. Вы сказали „математика“, профессор Аспен. Мой отец — маг, один из самых сильных в нашей стране. Он не знает никакой математики, но что‑то это ему не мешает. Для магии нужна только сила и природный дар! Выучил заклинания и вперед!

Парень — явный лидер. Вон как его слушают. Он замолчал и победительным взглядом обвел всех своих прихлебателей. Ну держись, Драган Стойнич!

— Ты хочешь сказать, Драган, что для магии важен лишь размер магического резерва?

— Да. Ну, и знание заклинаний.

— Я поняла твою мысль. У тебя и с тем, и с другим, надо понимать, все в порядке. А почему ты на общем факультете, Драган, а не на боевом?

Он явно напрягся, покраснел и спросил набычившись:

— А вам зачем знать?

Я пожала плечами:

— Мне? Мне это совершенно безразлично. Учись там, где считаешь нужным. Просто ты сейчас своими словами сформулировал любимый тезис боевого факультета. А в просторечии он звучит так: сила есть — ума не надо.

Среди ребят послышались смешки. Я продолжала развивать успех.

— Ты должен знать, Драган, что магическая наука не стоит на месте. Каждый год маги разрабатывают десятки новых заклинаний. Многие из них нельзя просто так запомнить. Они каждый раз новые, потому что учитывают массу параметров: время, место, расстояние, вес размер и так далее. А значит, каждый раз нужно делать новый расчет. Как его делать, не зная математики?

Поднял руку для вопроса другой мальчик, я дала ему слово:

— Славко Тадич. Профессор Аспен, а вы можете привести пример? Желательно не абстрактный, а из своей жизни?

Хороший вопрос. Парень хотел посадить меня в лужу, но на самом деле протянул руку помощи.

— Приведу. Кто из вас был на портальной станции в Сармионе?

Поднялась одна рука. Унылый мальчик, сидящий рядом с Драганом. Я показала ему, что вижу, но давать слово не стала.

— Вижу, порталами мало кто из вас ходил. Здесь это редкость. А в Элидиане, где я раньше работала, это рутина, обычное дело. Там все большие и часть маленьких городов связаны портальной сетью. Работа эта идет уже много лет, но непростительно медленно. До недавнего времени вводилось в строй не более одного направления в год, а бывало и так, что какой‑то город, далеко расположенный, к сети удавалось присоединить только за два года. Знаете почему? Потому что маги рассчитывали порталы по старинке, не используя новейшие достижения математической науки.

Ни на одной физиономии я не увидела скепсиса. Порталы для Шимассы были чем‑то из области фантастики, однако же существовали в действительности. Про них всем было интересно.

— В прошлом году в строй вошли целых три направления: город горняков Сираза, город Бион на границе с Гремоном, и Коралис, столица одноименного независимого княжества. Это стало возможным, благодаря применению математики. Спрашиваете, какое это отношение имеет ко мне? Самое прямое. Я делала эти расчеты под руководством архимага Кассиуса. Его сотрудники собрали данные, а я их обработала и рассчитала портальные пентаграммы входа и выхода, которые Кассиус воплотил в жизнь. Денежки мы поделили пополам. Если бы архимаг Кассиус владел математическим аппаратом, то полностью положил бы их в свой карман, не делясь с человеком, не имеющим и капли магического резерва за душой.

Славко и звука не издал в ответ на мой рассказ. А вот Драган встал, не очень соображая, что делает.

— Профессор Аспен, у вас… Вы… Вы не маг?

— Нет, Драган.

— И не ведьма?

— Увы. Я простой, обычный человек. И все же сильные маги, к каким вы непременно отнесете нашего ректора и других преподавателей, попросили меня учить вас и даже сделали проректором по учебной работе.

У парня случилось то, что моя бывшая сослуживица и приятельница Соль, маг — менталист Зои называла мудреным словом „когнитивный диссонанс“. То есть он перестал понимать на каком он свете. Его представления о мире полностью разошлись с фактами.

Другие ребята тоже сидели несколько оглоушенные новой информацией. Я решила их сначала немного додолбать, а затем уже приободрить.

— Не стоит удивляться, что обычный человек будет учить магов. Пока магия шла по указанному Драганом пути наращивания силы, люди, ею не обладающие, искали способы компенсировать свои природные недостатки. И нашли, не сомневайтесь. На моей родине, в Лиатене, на основе математических знаний механики построили множество приспособлений, которые работают ничуть не хуже своих магических собратьев. Маги не стесняются их покупать для своего обихода за большие деньги. Потому что, как ни велик резерв, но он имеет свойство истощаться. Растративший силу маг, пока не восстановится, не может даже свечу зажечь. Надеюсь, это вам известно. А механические устройства работают несмотря ни на что.

На меня смотрели так, как будто я им рассказываю, что на деревьях растут булки, а в реках течет малиновый сироп. Ничего, главное, что слушают.

— До их пор магия и человеческая наука были противопоставлены друг другу. Но пришла пора покончить с этим. Не в противоборстве, а в единении сила. Сейчас Шимасса среди других государств Девятки на одном из последних мест по развитию. Но жизнь дает ей шанс. Если вы сделаете все, что сможете, чтобы объединить магические и научные знания, то ваша родина окажется впереди!

Эта мысль всех вдруг заинтересовала, даже те, кто смотрел на меня с величайшим скепсисом, вроде того же Драгана и его приятеля с унылой мордашкой, встрепенулись.

— А для этого вам надо прежде всего освоить математику. Хотите наглядный пример? Сейчас покажу.

Я весело застучала мелком по доске.

— Предположим, есть город И и город Б, нам нужно построить портал из одного в другой. Расстояние от…

Я взяла этот пример из жизни. Мы с Кассиусом рассчитали не три, а шесть порталов, только портальная служба не успела организовать везде станции, поэтому пришлось притормозить работу. Но я еще получу за них деньги, дайте только срок.

Все исходные и свои расчеты я знала наизусть и сейчас быстро писала на доске, комментируя:

— … Приводим к общему знаменателю… Сокращаем однородные члены… решаем систему уравнений… косинус угла склонения… графики функций пересекаются в этих точках… методом подобия находим…

Полученные данные выписывала в таблицу, скромно ютившуюся в углу доски. Затем, когда все ее графы были заполнены, взяла линейку и циркуль и начала чертить вписанную в окружность девятилучевую звезду. Краем глаза наблюдала за аудиторией: все глаз не сводили с доски, некоторые привстали, чтобы было лучше видно.

Даже Драган, который поначалу хмурился и зевал, увлекся, когда я стала чертить. Когда же на доске возник готовый портальный узор, да еще со всеми вписанными туда рунами, все были просто поражены.

— Вот так.

Я положила мел и вытерла руки тряпкой.

— Расчет точки входа портала готов. Если расположить этот рисунок в заранее выбранном месте в соответствии с исходными данными, а потом насытить магической энергией, он будет рабочим. Точно так же мы рассчитаем и точку выхода, и когда они будут воссозданы магами на местности, портал сможет их соединить! Все поняли, как я это сделала? — я обвела взглядом группу, — Никто? То‑то!

Вслед за этим стала вызывать студентов по одному и спрашивать, что они собираются делать, когда выучатся. Каждому старалась показать, что моя наука им просто необходима. Гордый Драган мечтал о должности придворного мага. Я обратила его внимание, что даже король изучил математику. Какое же он будет иметь доверие к магу, который такой малости не осилил?

С королем — хороший пример. Даже в нашем Лиатине, где король уже давно превратился в декоративную фигуру, простые люди стараются копировать его самые незначительные поступки. Если вдруг станет известно, что король пёрнул, все начнут воздух портить. Так им кажется, что они ближе к высшей власти. А уж в патриархальной Шимассе… Пусть здесь ругают королевскую политику, но личность самого Горана для граждан является эталоном.

Наконец дошла и до девушки. Она поднялась и назвала свое имя:

— Далия Зиги.

Ну вот, наконец‑то нормальное женское имя, название цветка, а не все эти Мирки, Дырки, Живопырки.

— Я хочу стать артефактором.

— Отлично, Далия, тебе повезло. Будешь ученицей профессора Громмеля, — и пояснила для остальных, — В нашей Школе трудится самый выдающийся артефактор современности, и это не преувеличение. Он делает сложнейшие амулеты из чего угодно, не только из золота и драгоценных камней. Если честно, не знаю, нужна ли ему математика, хотя несколько дней назад он просил сделать ему расчет магического потока в разных средах. Вот жду, когда принесет исходные данные. Математика — как мельница: что заложишь, то и смелет.

Дальше все пошло как по маслу. Пораженные величием настоящей науки, ребята готовы были слушать и воспринимать. Времени, правда, почти не осталось. Так что я вкратце объяснила, что будем изучать на следующем занятии, раздала отпечатанные в типографии Школы методички, назвала учебник, который им должны были выдать в библиотеке, и указала страницы для самостоятельного прочтения. Уф, кажется, справилась!

Второе занятие было у старшекурсников, да еще и боевиков. Их я боялась до трясучки, и совершенно напрасно. На первое занятие ко мне, кроме учеников, притащился Гаспар лично. Небось Верка попросила помочь.

Но я не стала уповать на его дисциплинирующее влияние, а устроила тот же цирк, что у первокурсников. Удалось впечатлить не только их, но и профессора. Он живо принял участие в дискуссии: для чего боевику нужна математика. Все вместе пришли к выводу: только тупому рядовому, которому нет другой дороги, как только остаться на поле боя, она ни к чему. Если хочешь подняться, нужно что‑то посложнее огненного шара, а разрабатывать заклинания без математики — отсталость и вчерашний день. Еще вместо врагов своих положишь.

Правда, не обошлось без неорганизованных выступлений. Почти сразу вылез с вопросом симпатичный парень. Тут все в основном черноволосые, а этот был огненно — рыжим с очень яркими светло — карими глазами. Живое пламя.

— Живко Живкович. Профессор Аспен, а вы замужем?

Вот уж точно что Живко. Гаспар уже собирался прицыкнуть на студента, но я справилась сама.

— А вы посвататься хотите? — среди студентов послышались смешки, — Мне кажется, — это несколько преждевременно. Получите диплом — поговорим.

Парень сел, еще более красный, чем поднимался.

Вроде, все прошло отлично, но когда я выходила из аудитории после второго занятия, у меня ноги дрожали от усталости. А тут этот торжественный обед, гори он синим пламенем!

А еще я прикинула: у меня каждый рабочий день две пары. Если я так буду уставать, то как же параллельно справляться и с работой проректора, и с подготовкой к занятиям? Да я к первой сессии просто сдохну, никакая магия не поможет. Нужно что‑то предпринять.

Вернулась в свою квартиру и чуть ли не с разбегу плюхнулась в ванну. Полчаса в воде освежили, сняли большую часть усталости и, как ни странно, привели в порядок мысли.

Встала, завернулась в халат, и прежде чем переодеваться в парадное платье, написала два письма. Завтра утром они уйдут в Лиатен.

Платье выбрала лавандовое. Кажется, это оно предназначалось какой‑то там графине, значит, и мне подойдет. Отсутствие в моде Шимассы всяких пыточных приспособлений вроде корсета мне понравилось, чуть приталенные балахоны не стесняли движений и были довольно удобными в носке. А это конкретное платье еще и красивое. С ним волосы кажутся совсем золотыми.

Конечно, к зиме загар смоется, выгоревшие на солнце пряди опять потемнеют и я снова стану тем, кем была: серой мышкой, но пока можно и покрасоваться.

Достала подаренные Соль пудру, помаду, тушь и карандаши для глаз, поколдовала немножко над своим лицом… Вроде почти ничего не сделала, но эффект был значительный. Лицо перестало быть унылым блином, глаза казались больше и ярче… Что можно сказать? Вполне себе привлекательная девушка получилась.

Волосы я распустила, в стратегических местах закрепив пряди заколками, якобы чтобы в рот не лезли, а на самом деле чтобы никто к моим мозгам не подобрался. Остальные выданные Асти амулеты тоже нацепила.

Решив, что другие усовершенствования внешности мне не нужны, выдвинулась в сторону столовой, где сегодня вместо унылой действительности был накрыт праздничный стол. Нажученные Конрадом повара и подавальщицы расстарались: все было просто шикарно. Глаза разбегались от великолепных яств.

Студенты, которых я послала подправить декор, тоже не подкачали: увили столбы, поддерживающие крышу, плющом так, что создавалось впечатление: мы в огромной беседке.

Подошел Громмель, на удивление трезвый, обвел всю красоту рукой и спросил с гордостью:

— Нравится?

— Очень.

— Тут ребята копались, пытаясь прицепить ветки к колоннам. Получалось плоховато. Я их отпустил, позвал Кона и мы навели иллюзию. Я творил, а он силой напитывал. До ночи продержится, я так думаю.

Ага! Так это не студенты, а преподаватели. То‑то я смотрю, красота какая…

— Надеюсь, еда настоящая?

— Ну ты спросила! Конечно! Иллюзию еще никто съесть не смог.

Я кое‑что вспомнила:

— Слушай, Асти, у меня сегодня на первой паре среди первокурсников одна девушка выразила желание стать артефактором.

— Ведьма? Красивая?

Кажется, нашего профессора уже несет по кочкам.

— Успокойся. Девушка совсем юная, и, кажется, запуганная. Если ты набросишься на нее с криками: „Ведьма!“, она убежит от тебя сломя голову и будет права. Раз в жизни поведи себя как взрослый. Не торопись, учи, расти девочку. За шесть лет многое может произойти.

На самом деле я не собиралась сватать Громмеля, просто пыталась замотивировать на нормальное поведение, защищая скорее интересы Далии. Асти грустно вздохнул.

— Ты права, Марта. Только… У меня эмоции всегда впереди мысли бегут.

— Как ты только свои артефакты делаешь?

— А тут эмоции ни при чем, я их отключаю.

— Знаешь, делай это почаще, будет лучше. Кстати, ты так и не дал мне данных, чтобы я могла начать для тебя расчеты.

— Да я хоть завтра!..

Разбежался, как же! Только работы на Асти мне сейчас и не хватает.

— Не торопись, теперь декады через четыре, не раньше. Пока что я в учебный процесс должна втянуться.

Тут время подошло и в зал столовой повалил народ. По традиции это было время всеобщего братания: преподаватели рассаживались среди студентов. Я тоже хотела плюхнуться на первый попавшийся стул и наесться от пуза, так как с утра ходила голодная, но ректор подошел и попросил пересесть. Мне отвели место рядом с королем по его личному приказу.

Я поискала глазами Конрада. Его усадили на другой конец зала. Мне это не очень понравилось, но делать было нечего: с королями не спорят.

Ладно, ар Арвиль сидит рядышком, хоть какая‑то поддержка.

— Ну, Марта, как прошла встреча со студентами?

— Великолепно! Я довольна.

— Устала?

— Конечно, Ваше Величество. А главное проголодалась.

Он рассмеялся.

— Думаю, Марта, ты пришла по адресу. Здесь можно отлично поесть. Никогда такого не было в этой Школе: угощение не уступает пирам во дворце. Но сначала придется выслушать пару речей. Должны выступить я и ректор. От себя лично обещаю: затягивать не буду, постараюсь покороче. Я тоже проголодался.

Он ткнул в бок ар Арвиля и что‑то шепнул ему на ухо. Ректор тут же встал и поднял руку над головой. Шум стих.

Видимо, ректор тоже торопился дорваться до аппетитных блюд, потому что обошелся двумя фразами и сразу передал слово величеству. Тот тоже не стал тянуть:

— Поздравляю всех с началом нового учебного года. Отдохните сегодня хорошенько, потому что с завтрашнего дня у вас начнется серьезная работа.

И поднял первый бокал:

— За успех нашей родной Шимассы на ниве магического образования!

Пришлось выпить вслед за королем, полный бокал белого вина. А я к нему непривычная.

Затем Горан взял вилку и торжественно ткнул в кусок на своей тарелке.

— Пусть боги благословят нашу еду!

Судя по тому, что началось после этих слов, народ сюда прибыл из голодного края. И студенты, и преподаватели просто набросились на еду. Я даже чуть не поддалась общей панике и не навалила себе на тарелку больше, чем способна была съесть. Вовремя сама себя одернула. Мама бы такого поведения не одобрила.

Горану моя умеренность понравилась, но выразилось это в не слишком тактичном вопросе:

— Марта, а Аспен — благородный род?

Ну не врать же королю!

— Ваше Величество, Аспены — простолюдины. Мой дед был кузнецом. Впрочем, почему был? Он и сейчас еще жив и здоров, а значит трудится.

— У тебя такие аристократические манеры., что я подумал…

— Моя мама из знатного рода, только из очень бедного. Мончел. Вряд ли это что‑то вам говорит, но поверьте, в Лиатине — один из древнейших. Она меня воспитывала как подобает благородной девушке, только не очень в этом преуспела.

Горан довольно улыбнулся.

— Передай при случае мою благодарность своей матушке, она тебя отлично воспитала. А вот маги… Боюсь, им бы не помешали уроки хороших манер.

Говоря так, он не стеснялся лопать от души, как самый простецкий из здешних студентов. Я еле сдержалась, чтобы не захихикать.

Вслед за этим началась кавалерийская атака. Мне подливали вино и подкладывали на тарелку вкусности. Меня посыпали комплиментами как цыпленка для жарки — солью со специями. Я тонула в королевских любезностях как мясо в соусе. От обещаний милостей и подарков приходилось просто отбиваться.