Правда христианства

О Таинствах

Иисус Христос для очищения нас от греха установил на земле свою святую Церковь. В числе разнообразных средств, которыми Церковь помогает нам спасаться от греха, самым главным являются святые таинства. Что такое таинство? Оставляя Своих учеников, Иисус Христос обещал им, что Он не оставит их сиротами, пошлет им Духа Святого — Утешителя, который будет учить их истине. И действительно, через 10 дней после вознесения Иисуса Христа на небо ученики получили обещанного Св. Духа, который сошел на апостолов как бы в виде огненных языков и произвел в них необычайную перемену. Простые рыбаки, никогда не покидавшие своей родины, они вдруг заговорили на языках всех народов. Не понимавшие простых слов своего Учителя, они стали разуметь пророчества. Робкие, растерянные, они мужественно, с достоинством выступили пред начальниками и царями и давали им мудрые ответы. Так просветила, одушевила и умудрила их сообщенная им благодатная сила Св. Духа.

Эту благодатную силу Св. Духа получаем и мы в Церкви. Эта сила просветляет наш ум, очищает и воодушевляет наше сердце, она подается нам и в молитвах, и в чтении и слушании Слова Божия, и во всех священнодействиях церковных, но в особенности в св. таинствах. Таинства — это те священные церковные действия, через которые особенно нам сообщается благодатная сила Св. Духа. Их семь — крещение, миропомазание, причащение, покаяние, елеосвящение, брак и священство.

И каждое из этих таинств приносит нашей душе свой особый дар. В таинстве крещения в нас закладывается зерно святой жизни (см. Еп. Феофан, “Путь ко спасению”), которое мы или наши родители и восприемники должны возрастить в нас; в таинстве миропомазания подается крепость нашим чувствам и силам для нашего духовного возрастания; в таинстве причащения мы воспринимаем в себя Божественную жизнь, причащаясь Тела и Крови Христовых; в таинстве покаяния получаем прощение и очищение грехов, совершенных после крещения; в таинстве елеосвящения получаем также прощение грехов, в особенности по забывчивости неисповеданных в таинстве покаяния (Оптинские старцы), и телесное здравие; в таинстве брака освящается семейная жизнь, низводится благословение Божие на рождение и христианское воспитание детей; в таинстве священства подается сила быть молитвенником за других, совершителем таинств и руководителем в жизни духовной.

Всякий, приступающий к таинствам со вниманием и надлежащей подготовкой, действительно ощущает в душе своей явную перемену, производимую прикосновением к ней благодати Св. Духа. В душе разгорается огонь, на нее нисходит умиротворение, утихает в ней смятение и беспорядочность чувств, грех на время отходит от нее.

Будем помнить это и приступать к таинствам с верою и благоговением, как к данному нам Христом средству нашего исправления и обновления.

Приходится слышать иногда от некоторых сомнение относительно таинства крещения — следует ли совершать его над бессознательными младенцами, которые не могут иметь ни веры, ни покаяния.

Для действия благодати Божией на человеческую душу нет преграды, как нет преграды действию солнечных лучей на человеческое тело. Только один грех может мешать действию благодати на человеческую душу, но у ребенка с этой стороны меньше существует затруднений, нежели у взрослых.

Большую часть наших впечатлений мы воспринимаем, не сознавая их, потому что заметить все, что влияет на нашу душу, нет возможности. И лежат эти несознанные нами впечатления до поры до времени в душе нашей без движения, а затем всплывают и входят в область нашего сознания, и мы их тогда замечаем, а потом снова уходят в глубину души нашей, и мы их тогда забываем. Так и душа младенца — она собирает и бережет их в себе, хотя и не сознает до поры до времени, но, несомненно, все эти впечатления не проходят для нее бесследно и бесплодно.

Вспомним, затем, пример самого Иисуса Христа. Когда апостолы не допускали к нему младенцев, Он вознегодовал на них и сказал: “Пустите детей приходить ко Мне и не препятствуйте им; ибо таковых есть Царствие Божие” (Мк. 10, 14). При этом Он обнимал детей, возлагал на них руки и благословлял их. Сознавали ли эти дети, для чего Иисус Христос возлагает на них руки, для чего благословляет их? Едва ли, но Иисус Христос все-таки делал это, очевидно, потому, что это возложение рук на детей сообщало детям благодатную силу.

В этом примере Спасителя заключается оправдание нашего крещения младенцев, нашего миропомазания и причащения их. Церковь не хочет, подобно тому, как ошибочно поступили апостолы, еще не просветленные благодатию Св. Духа, не допускать детей к Иисусу Христу.

Итак, понимая, что такое таинства и что мы получаем через них, с верою, охотою и благоговением будем к ним приступать и освящаться благодатию Св. Духа!

Святость Церкви

Что такое святость вообще? Святость не есть только отсутствие греховности. Святость есть не только непричастность греху, но и причастность Святости Божией. Непричастность греху есть только отрицательный признак святости. Бог есть полнота ее положительного содержания — правды, добра, любви, милосердия, сострадания, творческого, деятельного излияния милости, света и счастья на все окружающее, на всякое живое создание, самое незначительное, вышедшее из рук Божиих. Проявление такой именно святости, как активной чистоты и милосердия, мы и видим, например, в о. Иоанне Кронштадтском, в препод. Серафиме Саровском, в Оптинском старце Амвросии и им подобных праведниках и праведницах, в убогой крестьянской старушке, приютившей на ночлег странника и покрывшей его от холода собственной шубейкой... Этой святостью Божией проникнута, живет и дышет ею Христова Церковь, освящемая живущим и пребывающим в Ней Святым Духом. Святость присуща Церкви и в Ее целокупности, и в Ее отдельных членах. В своей целокупности святость Церкви не зависит от святости принадлежащих к ней верующих. Наоборот, Церковь является источником святости для принадлежащих к ней верующих. Источник святости Церкви находится в Боге, в Духе Святом, пребывающем в Церкви. От Него изливается святость в души верующих. В каждом из нас, членах Церкви в той или иной степени, пребывает и прославляется святость, сообщаемая нам Святым Духом в таинствах, в богослужении и во всем прочем укладе и обиходе церковной жизни. “Разве вы не знаете, — спрашивает Апостол верующих, — что вы Храм Божий есте, и что Дух Божий живет в вас?” Святость присуща Церкви через Ее Главу, Господа Иисуса Христа, и через Духа Святого, пребывающего в ней. Церковь освящена Крестом Христовым, Его учением, молитвами и таинствами, по выражению катехизиса. Святость неразрывно связана со свободой. Высшая степень святости осуществляется только в свободных действиях свободной твари, у людей и Ангелов. Для того, чтобы положить начало святой Церкви, Господь Иисус Христос принес Себя в жертву, жертву крестную. “Христос возлюбил Церковь, и предал Себя за нее, чтобы освятить ее, очистив банею водною, посредством слова; чтобы представить ее Себе славною Церковью, не имеющею пятна, или порока, или чего-либо подобного, но дабы она была свята и непорочна” (Ефес. 5, 25-27). Иисус Христос молился о Своих учениках: “Не молю, чтобы Ты взял их из мира, но чтобы сохранил их от зла... Освяти их истиною Твоею. И за них Я посвящаю Себя, чтобы и они были освящены истиною. Не о них же только молю, но и о верующих в Меня по слову их” (Иоан. 17, 15-20). Стать причастным святости Божией — в этом и состоит цель жизни христианской. Стать причастным святости Божией можно в различном отношении и в различной степени. У разных святых были разные виды святости, но все они были причастны Святости Божией. Свят был святитель Николай Чудотворец, свят был и пророк Божий Илия, свят был и преп. Симеон Столпник, свят был и Филарет Милостивый, свят был и преп. Серафим Саровский, и святая великомученица Варвара, и преп. Мария Египетская, но каждый из них свят был по-своему, хотя святость каждого из них была отображением святости Божией, той или другой ее стороны. И св. Алексий, человек Божий, и св. Александр Невский — оба отобразили в себе святость Божию, но каждый по-своему, в соответствии со своею натурою и своими дарованиями и в своим назначением.

Святость Церкви и не есть простая совокупность святых людей: Церковь имеет свою особую святость, црисущую ей как Церкви, проявляющуюся в ее богослужении, молитвах, таинствах, и других действиях и явлениях силы Духа Святого. Святостью Церкви освящаются не только живые члены Церкви, но и их останки, по смерти их, и вещи, им принадлежащие. “Выносили больных на улицы и полагали на постелях и кроватях, дабы хотя тень проходящего Петра осенила кого из них” (Деян. 5, 15). “Бог же творил не мало чудес руками Павла, так что на больных возлагали платки и опоясания с тела его, и у них прекращались болезни, и злые духи выходили из них” (Деян. 19, 12). Св. Иоанн Дамаскин пишет о телах умерших святых, “яко посредством ума и в телеса их вселился Бог” (“Богословие” кн. 4, ч. 15, ст. 3, 4). То же самое говорит и святой Григорий Богослов: “Ихже едина телеса равномощна суть душам святым, егда или осязаема, или почитаема бывают. Ихже и капли крове, сие малые признаки страдания, равная действуют телесем” (1-ое облич. слово на Юлиана).

Имея своим источником Бога, святость Церкви не умаляется наличием в Церкви грешников. По катехизису, согрешающие, но очищающие себя покаянием, не препятствуют Церкви быть святою; а грешники нераскаянные или видимым действием церковной власти, или невидимым действием Суда Божия, как мертвые члены, отсекаются от тела Церкви, и таким образом она и с сей стороны сохраняется Святою. Эти слова катехизиса не представляются вполне удовлетворительными. По ним выходит так, будто святость Церкви зависит от того, что Церковь очищается от грехов или через покаяние грешников, или через отсечение некающихся грешников от Тела Церкви... В действительности это не так: святость Церкви, как было уже указано выше, зависит не от святости ее членов, ибо нет ни одного члена Церкви, который был бы безгрешен. Святость Церкви определяется тем, что она есть Тело Христово и освящается Духом Святым. Присутствие в Церкви грешников (ведь мы же все грешники!) не может отнять у Церкви ее святости, каются ли эти грешники или не каются, отсекаются ли они от Церкви церковною властью или не отсекаются. Взгляд на Церковь, как на собрание святых — это неправильный взгляд! Это — взгляд сектантский, Церкви не свойственный!

Духовная жизнь в миру

Душа человека, призванная ко спасению, во время своей земной жизни жаждет, по существу своему, встречи с добром и всюду старается позаимствовать, собрать, найти добро. Это добро есть как бы нити, из коих ткет себе человек одежду для брачного Чертога, в которой предстанет он перед престолом Божиим и останется вечно. Одежда, сотканная из нитей добра и любви, просветлится, заблестит от Божьего Света. Сотканная из нитей зла, недобрых дел, еще более омрачится от Небесного света и устыдит и доставит горькую муку тому, кто окажется одетым в нее. Своими собственными руками, т. е. своею волею, хотя и несовершенною, расслабленною грехом, но свободно, надеваем мы на себя или одежду радости, или одежду стыда. То лучшее, что дал нам Господь, как венцу Своего творения, — свободную волю, достоинство которой Сам и оберегает, не оказывая на нас никакого давления, мы не бережем и часто беззаботно порабощаем ее греху. А поработив ее греху, как восстановим в добре, когда силы наши расслаблены? Своими силами не сможем ее исправить, но благодатною Божиею силою можем — Богу все возможно. Пока душа наша еще на пути в Царствие Божие, пока еще есть время, закрепим и укрепим нашу волю, слабую, немощную благодатной силой Божией и найдем в ней нужную силу и поддержку на борьбу со злом. Жизнь великий труд. Надо научиться жить во Христе мудро, и тогда все вокруг нас осмыслится и приобретет цену для вечности. Если будем внимательны, то обстоятельства, нас окружающие, послужат нам “старцами”, научат нас послушанию Богу, помогут в терпении и любви пройти свой жизненный путь и обрести спасение. Где бы мы ни были, всюду нас окружает возможность спасения; в какие бы условия не поставила нас жизнь — всегда можем духовно зреть и совершенствоваться. Наша жизнь при всякой обстановке может быть путем, ведущим нас к благу нашему, к блаженству, которое доступно бывает уже здесь, на земле.

Всякий грех есть несчастье и для нас самих, и для окружающих нас. Грех есть начало разделяющее и разъединяющее, отталкивающее нас от людей. Грех не исторгнутый лежит тяжестью на сердце и отводит людей друг от друга. Всякая победа над грехом есть отвоевание себя и других для взаимопонимающей жизни всех людей. При победе над грехом открывается взаимное притяжение и родство людей по природе: побеждая грех в себе, человек помогает другому — даже помимо воли последнего, — раскрыть лучшие свойства его души, как бы противовольно — влечет последнего к добру. Побеждая грех в себе, оживляя в своем внутреннем человеке лучшие стороны, человек этим самым открывает духовный клад и в другом человеке и помогает другому найти в себе то, чего он еще и не видит в себе.

Добро находит отклик в среде тех людей, которые уже имея его, еще не видят его. Человек, пока грех владеет им, как бы боится другого человека, но при победе греха в себе он заражает и другого, и окружающих добром. Это важно отметить и почувствовать, потому что в обычном состоянии у нас преобладает пессимистическое чувство, и нам кажется, что грех владеет миром. Такой пессимизм удерживает от борьбы с грехом и понижает активность в борьбе с ним.

При поверхностном знакомстве с человеком мы ничего не видим и даже не можем видеть неиспользованный клад добра, присущий другому. Побеждающему грех в себе открываются в другом эти силы добра и эти стороны души другого, как богатство добродетелей. Когда греховный человек увидит близкого, делающего добро, он обретает и в себе силы для христианского делания. Великая, ни с чем не сравнимая радость заключается в отыскании добра в себе и в других, в увеличении его в мире проявляется сила благодати Божией; проявляется в том, что она помогает нашим расслабленным силам делать то, что без нее было бы невозможно. В жизни часто бывает, что человек “делает грех, которого не хочет” (св. Ап. Павел). Этот невольный пленник греха в чужом добре находит силу, двигающую его к добру в обычной будничной жизни.

Для счастья настоящего, а не призрачного, нужно побеждать грех. Всегда надо внимательно присматриваться к тому, что двигает человека вовне и что владеет им внутри его, присматриваться к его поступкам и желаниям. Область эта нелегкая, но во взаимоотношениях людей — вся жизнь. Надо освящать их светом Христовой Истины, чтобы эти отношения не были вредны нам самим и с нами сталкивающимся. Если мир в душе, то эта радость не отнимется никогда. Немирность же всегда приносит несчастье. Если в человеке внутри мир, то мирное сердце кидает свет на все. Мирность сердца есть главное достижение. Действия, освещаемые таким сердцем, обращают все отношения на пользу. Греховное состояние, идущее от другого, как раздражение, если мы сдерживаем свое раздражение, обращается нам на пользу, как устрояющее наше и другого духовное благо, — этим же мы останавливаем и чужое раздражение. Здесь выходит благо и для проявившего кротость, и для того, кто раздражился. Отсюда и счастье в жизни. Побеждение греховного дает благо, а забота о своем спасении — дает общественное благо. Состояние человека уступающего — есть утверждение добра в атмосфере нас окружающей. Добро, как сила положительная, развивает и вызывает к жизни дремлющее в других добро, закрытое доселе равнодушием и налетом зла. Добро создает атмосферу, которая сама является помощью в борьбе со злом и в христианском делании. Иногда кажется, что труд над искоренением греха в себе — эгоизм, что такой человек занят собой и равнодушен к общему делу. Но это не так. Человек, не успевший одолеть свою греховность, не может оказать ни благотворного влияния на окружающих, ни быть в помощь другим, ни содействовать их победе над грехами.

Он не может действовать для общественного блага с той пользой и силой, с какими мог бы, если бы победил в себе грех. Святость есть великое общественное благо и сила. Желая подлинно послужить ближним, мы прежде всего должны очистить себя самих от греховных привычек и наклонностей, стать чистыми, вести богоугодную жизнь. Только в меру нашего совершенствования мы можем быть полезными нашим ближним в их горе и несчастье. Это — единственный путь к служению ближним. Достигший святости достиг наибольшей возможности служить ближним. Кто, как не наши святые, больше всего помогали ближним? Достаточно вспомнить имена преп. Сергия Радонежского, св. Серафима Саровского, чтобы убедиться в этом. К ним стекался народ отовсюду, и они умели помочь во всякой нужде. Они служили обществу, и служили наисовершеннейшим образом, ибо вносили в мир подлинное благо; они сами в опыте познали, что такое добро, и поэтому — могли научить ему и других. Люди — перед Богом — являются цельным организмом. Отдельные личные явления святости как бы очищают, освящают и весь организм. Подобно — и грех одного человека омрачает, загрязняет и весь организм. Спасая себя, мы как бы вносим долю спасения в дело спасения всего человечества.

Созидание внутреннего человека совершается не в минуту поражающих подвигов, а в будничной жизни. Цель человека — устроение внутренней жизни, созидание в себе Царства Небесного. Борясь с грехом, утверждаем в себе и в мире жизнь Божественную. Борьба с грехом открывает и догматические истины, и мы приближаемся к познанию Божественной жизни. Такая жизнь есть и строение Царства Божия и само Царство Божие, пришедшее в силе. Делаются более понятными слова молитвы Господней “Да приидет Царствие Твое” — “Да будет воля Твоя”.

Когда мы, побеждая грех, преодолевая разъединение, соединяемся, то мысли и желания у нас становятся общими, мы приходим к единомыслию. В этом единстве чувств и желаний нам становится понятной воля Божия и ее требования к нам. Это то единство, о котором молился Христос Господь. Это единомыслие и соединение в любви — не отвлеченный идеал, а деятельная задача устроения жизни. Приблизиться же к нему мы можем, если откроем наше духовное сродство. Вопрос о спасении не теоретический, а путь действия. К сожалению, не все церковные люди это понимают. Бороться с грехом надо для взаимного приближения и для осуществления того, что как жизненная задача лежит пред нами.

Наличие счастья в жизни лежит в наличии нашей духовной жизни. Как бы не были прекрасны формы жизни, но если человек не победит в себе греха, он не достигнет подлинного счастья.

Люди во имя удовлетворения своего самолюбия ввергают и себя, и других в катастрофические обстоятельства. Личная греховность человека, непобежденная изнутри, может всякое, даже благое само по себе дело повернуть в другую сторону, принести большой вред отдельному человеку и многое исказить и в исторических, и церковных событиях. Таким образом, подвиг личного спасения есть подвиг общественный. Личное спасение не есть что-то замкнутое в себе; оно является солью всего. Надо его искать в миру, в семье и в окружающей среде. Нам надо осознать, что Царство Божие внутри (среди) нас. Внешний человек ветшает — внутренний обновляется. В самом человеке происходит борьба, состояние без борьбы есть состояние, которое говорит, что духовная жизнь в человеке замирает, что потемняется духовное начало.

Состояние борьбы есть признак духовного роста, и ни на минуту не должен прекращаться духовный процесс. Каждое мгновение человек избирает благое или злое. И это избрание путей добра или зла и есть содержание нашей внутренней борьбы. Духовную внутреннюю борьбу нельзя смешивать с тем, что у нас именуется “принципиальной борьбой”, ибо в духовной борьбе решающим и ведущим является не “отстаивание принципа”, а соответствие или несоответствие избираемого воле Божией. Тем более нельзя подлинную духовную борьбу подменять так называемой “принципиальной борьбой”.

Свет воли Божией все разделяет в нас; он должен действовать в нас постоянно. Мы охотнее избираем то, что кажется нам легче, что кажется нам более свойственным нашей природе. Мы часто соблазняемся этим и поддаемся греховному течению в нашей жизни.

Труд над спасением часто отлагается на старость. Начало спасения предполагаем положить в будущем, забывая, что старости можно и не дождаться. Будущее — всегда около нас — оно связано с нашим покаянием и исправлением. Тайна подлинной жизни и состоит в том, чтобы забота о спасении не отодвигалась на неопределенное будущее, чтоб каждый наш шаг озарялся светом Правды и Воли Божией и в свете их исправлялся. Памятовать о том, что мы стоим на краю гибели и идем по пути греха, необходимо для того, чтобы свет правды озарял нашу жизнь.

Мы хотим жить счастливо и хорошо. Но что мы делаем для этого? Даже утренние и вечерние молитвы не раскрывают пред нами нашего пагубного состояния. Необходимо, чтобы мы вошли в смысл молитвы, и тогда найдем и сознание нашей греховности, и сознание милосердия Божия. Эти молитвы определяют всю нашу жизнь и деятельность, они указывают и то, что мы должны делать и то, чего мы должны избегать.

В молитве вечерней и утренней мы предстоим пред лицом Божиим и рассматриваем себя. Молитвы эти нас самих раскрывают пред нами. Важно, чтобы то немногое, что предстоит нам на день, мы осветили разумом Божиим.

Грех, в нас живущий, затемняет нас и заставляет нас оправдываться пред нами самими же. Самооправдание подставляет нам лукавый. В нас, пока не пробудится совесть, чуткая не только к отдельным грехам, редко сознание нашей греховности. Мы всюду вносим нашим грехом разделения, и каждое биение сердца к добру есть мера, идущая на весы. Наши оправдания наших греховных действий — враг нашего спасения. Только осознание опасности греха вызывает волю к борьбе против греха. Мы равнодушны ко греху, пока не осознаем, что он нас лишает счастья. Мы считаем грех своей природой “Я, мол, такой и такой и не могу быть иным”. — “Такой у меня характер”. Но ведь характер совсем не есть нечто такое, с чем нельзя бороться. В момент решения начать противостояние греху надо помнить, что грех не сроден нам, а приразился нам. Прародители наши были созданы без греха. Грех есть нечто прившедшее в нашу природу, приражающееся к нам и восстающее на те состояния души, которые природны для нее, как созданной по образу Божию. Грех берет нас в плен, привходит в наш естественный состав, как чуждое начало, но потом все идет, сорастворенное с грехом. Осознание, что грех не есть наше, чрезвычайно важно, т. к. это помогает бороться со грехом. Момент озарения от Господа, когда мы осознаем нашу греховность, прежде всего связан с волей, так как грех вселяется в волю человека, и “слабость воли” от лукавого. Но если мое, идущее от меня, срастворено с грехом, то как же я буду бороться с собой? Для того, чтобы у меня явилась воля к борьбе с грехом во мне, необходимо знание, что грех не есть мое. Это знание укрепляет волю к противодействию греху.

Напрягая все силы, человек разрядится в добро, и светом добра ударит в другого человека, сродного с ним. У того тоже явится свет, и это есть победа над злом, величайшее дело.

Греховная и духовно правильная жизнь — обе проходят внутри человека, и жизненная среда есть способ, при помощи которого человек должен обратиться внутрь себя. Уже было сказано, что грех есть сила разъединяющая. Поясню это жизненным примером. — Люди обидели друг друга, не хотели уступить один другому, оскорбили один другого, обиделись и разошлись. Вот вам и несчастье. Это говорит, что надо бороться с грехом ради нашего же счастья, т. к. гневливость есть несчастье нашей жизни. Человек создан с желанием счастья и должен и может научиться бороться за свое счастье против несчастья, т. е. — против греха в той среде, которая особенно близка ему и близка по плоти. Силы греха и святости пребывают в человеке как бы в состоянии “связанного покоя”. И в зависимости от того, как мы прикоснулись к человеку, начинает в нем и в мире действовать или сила добра или сила зла. Нам всегда нужна такая среда, которая очищала бы наш внутренний мир, давала бы нам силы и возможность раскрыться и в своей правде, и в своей неправде, давала бы возможность истинного познания себя. Среда “вообще”, как случайное соединение людей, мало содействует этому. Пред другими человек прячет свою неправду, вгоняет ее внутрь и старается предстать “чистеньким”. Он стыдится того, что о нем “подумают”, стыдится “общественного мнения” и поэтому — “не выявляется”. Только в привычной, “домашней” среде таящееся в человеке злое начало выливается наружу. В этом отношении обстановка семьи — необходимый момент для познания себя. Не случайно, что мы часто боимся быть в такой “домашней” среде. Убегая от нее, мы “всем интересуемся”, “всем развлекаемся”, лишь бы уйти от условий, содействующих познанию себя.

Ближайшая среда раскрывает нас самих для нас же самих. Но тут надо уловить возможность зарождения греха и не дать ему перейти в действительность. Это момент отделения себя от греха.

Вопрос о спасении — есть основной вопрос истории человечества в целом и личной судьбы каждого. К нему — или иначе — к вопросу о счастье — приложимы слова — “был, есть и будет”. Все остальное зиждется на этом вопросе и на осуществлении его в жизни. В этом смысле — счастье в ваших руках. Оно созидается победой над грехом. Ближайшей средой и полем для борьбы с грехом является прежде всего семья и все те, кто вокруг нас и нашей семьи. Мы смотрим на среду, на обстановку, в которой живем, как на нечто случайное, и даже на свою семью не смотрим как на путь, данный нам Богом для спасения. Жизнь в семье кажется нам какой-то случайностью, и самое главное в семье ускользает от нашего внимания. Семья — по слову апостола — малая церковь. Она может особенно помочь человеку в достижении главной цели жизни. В семье ищут счастья. А что разуметь под счастьем? Ответы на этот вопрос — туманны. Это свидетельствует о том, что самое существенное не извлекается из этого Богом данного состояния.

Почему семья кажется наиболее удобной средой для спасения? В семье человек непосредственно открывает свои чувства, а при посторонних — он скрывает свой внутренний мир. В обществе, например, человек, услыхав что-либо недоброе о себе, сдерживается, скрывает свое раздраженное состояние, старается показаться иным. Греховное движение его духа остается скрытым; он живет лицевой, показной стороной своей, а не внутренней. В семье же он не прячет своего действительного состояния — он изольется, не постыдится выявить свое греховное состояние в слове или действии. И скрытый греховный мир обнаружится и пред семьей, и перед близкими, и перед ним самим. Таким образом, человек — при верном отношении к себе и вопросу о своем спасении — в условиях семьи легче может уяснить себе, что в нем греховного, уяснить то, что отделяет нас друг от друга.

Только надо, чтобы это опознание своего внутреннего мира, опознание его греховности вело к борьбе со грехом.

Семья, семейная среда, Богом нам данная, наиболее удобна для устроения нашего спасения. В атмосфере семьи мы можем всего лучше и удобнее бороться со своими грехами и недостатками, ибо в семье мы не стесняемся быть и выказываться такими, какими мы действительно являемся. В семейной жизни человеку приходится каждодневно обнаруживать свое настоящее состояние, быть искренним с самим собою. Правильная жизнь в семье учит человека держать себя, изживая свое отрицательное, побеждать свои плохие стороны, укреплять свое доброе, и он каждый момент может усовершенствоваться. Это тем возможнее, что всякая победа над грехом внутри себя дает радость, утверждает силу семьи, ослабляет зло и тягостные несчастия. Семья содействует не только личному спасению, но и утверждает благо среди нас и кругом нас. Каждый миг жизни надо употребить на стяжание того, что само в себе несет радость и счастье. Надо стараться, чтобы время не было прожито даром, но стремиться к тому, чтобы не только растрачивать уже имеющееся добро, но и приобретать новое. Ждать долгие годы удобного момента и откладывать свое духовное устроение на неизвестное время нельзя — такого момента и времени можно и не дождаться. Надо, чтобы в нашей жизни каждый шаг был для приобретения неоскудеваемого сокровища. Откладывание ничем не может быть оправдано. Это настроение выгодно только врагу нашего спасения, оно создается и укрепляется его наветами, затемняющими действительное и придающими ценность неценному

Спасение в наших руках; его можно строить в нашей мелочной каждодневной жизни Для искоренения зла надо извлечь изнутри то, что есть нехорошего в себе. Если представится для этого случай в своей семье, в повседневной работе, нельзя оставлять этого момента — он дан нам от всенаправляющего Благого Господа, для преодоления того, что ведет человека к несчастью. По частичному достижению — исполняется задача всей жизни. Человек создан для счастья, и только победами каждодневными может он достигать радости и такого состояния, которое несет всем и всему свет. В этом случае вся жизнь его изнутри сияет светом, падающим на всякую каждодневную мелочь, дающим особый, иной тон всему. Тогда осмыслится жизнь и отнимется тягота, расслабляющая и убивающая, не дающая человеку активно устроить обстоятельства жизни на утверждение добра на земле.

Из письма

По своему содержанию Иисусова молитва очень однообразна, все “помилуй” да “помилуй!” Но не в этом дело. Ни одна молитва не ставила меня так прямо перед лицом Божиим, как эта молитва.

Другие молитвы имеют каждая свое содержание: утренняя молитва, вечерняя и так далее. У этой же молитвы одно содержание: “помилуй меня!” Она заставляет чувствовать себя стоящим перед лицом Живого Бога с чувством покаяния, и только! Но это стояние перед Богом, с чувством покаяния, очень много дает: оно дает мне самое нужное: сознание своей неправды перед Богом. Я стою перед Богом с чувством своей неправды, и это делает Бога особенно мне близким, не так ли? — Никакая другая молитва не может заменить ее. Там мы просим о других нуждах: “хлеб наш насущный даждь нам днесь” и др. А в ней, в этой молитве, мы только предстоим Богу, с сознанием нашего недостоинства. А ведь это и есть главное, что от нас требуется!

В этом заключается сила и значение молитвы Иисусовой. Нужны, конечно, и другие молитвы. Но они все направлены на удовлетворение тех или других наших нужд или нужд наших ближних. Одна только Иисусова молитва исключительно обращена на сознание своего недостоинства перед Богом, т. е. научает нас правильному отношению к Богу. А это и есть самое важное. У нас этого обычно не бывает. Мы все чего-нибудь выпрашиваем: здоровья, успеха в делах и тому подобное. Между тем, самое нужное для нас заключается в сознании своего недостоинства перед Богом, а этого-то у нас обычно и не хватает! Разве это не так?

И вот Иисусова молитва научает нас самому важному и самому нужному: она учит нас стоять в правильном отношении к Богу — сознавать Его святость и наше убожество, — смиряться!

Это я понял, читая и перечитывая изданную нами, книгу: “Беседы о молитве Иисусовой”.

22 ноября 1946 года