Правила игры

Глава 9. Правда у каждого своя, а полуправда – вовсе не ложь.

Когда Одинон шел в кабинет парадокса, то заметил, что оттуда вышел Леонард. Он был чем-то сильно расстроен и заметив мальчика не смог сдержать своих эмоций, которые явственно проступили на лице лучшего ученика Парадокса. "Наверняка опять на меня жаловался и получил не тот ответ, на который рассчитывал" подумал Одинон. "Нужно будет вести себя с ним поосторожнее. Благо он только учится контролировать себя и свои эмоции. Это может сослужить хорошую службу. Интересно, что он рассказал Парадоксу? Наверняка все. Уж про странности нового ученика он не преминул упомянуть это точно. Нельзя облажаться перед стариком. Он гораздо более умен, чем его ученики. Даже они легко сопоставили некоторые нестыковки в моем поведении и устроили за мной тотальную слежку. Старика так просто не провести, а раскрывать, кому бы то ни было, свои обширные способности оч-чень уж не хочется. Значит нужно врать красиво. Или хотя бы временно увести его от этой темы, но это врядли. Да и на будущее нужно придумать нечто более правдоподобное, чем "я простой мальчик без магических способностей с потерей памяти и кучей странностей". Да и Парадокс рано или поздно заподозрит, что моя бесконечная магическая сила почему-то исчезла из поля магического зрения, но всё равно скачкообразно проявляет себя. Определенно заподозрит, если уже не заподозрил. Придется ему рассказать, но, определенно, не всё".

Размышляя в таком стиле, Одинон неспешно приближался к двери кабинета. Мысли носились в голове, словно стая саранчи в поисках зеленого клочка земли. Одинон даже не заметил как его мышление перешло в ускоренный режим. Теперь его усовершенствованное сознание работало намного быстрее, и с каждым днем его скорость всё увеличивалась. Вычислять практически невыполнимую задачу просчета траектории полета случайной молекулы, воспринимать текст в читаемой книге, разговаривать с несколькими собеседниками, не теряя нити разговора и писать одновременно двумя руками два разных текста, которые не связаны со всеми ранее перечисленными действиями. Все это и многое другое Одинон теперь мог делать одновременно. Куда там Юлию Цезарю. Одна проблема – длительное использование ускоренного мышления вызывало дикую головную боль.

Силы и возможности воскресшего бога росли в геометрической прогрессии. Одинон пребывал в эйфории. Еще бы, ведь о такой безграничной силе и власти мечтает каждый, а она досталась ему. Ему, в прошлом простому и никому не нужному человечку, который прожил бы свою никчемную жизнь, и умер, так и не достигнув многого, о чем мечтал. Правда, Одинон никогда не был человеком, даже когда он был человеком. Теперь же, когда он стал богом, все его мечты могут стать явью по первому желанию.

Все это было хорошо, НО… На данный момент использование ускоренного мышления в течении пяти секунд вызывает головную боль на десять минут. С увеличением времени использования истинных сил бога знаний увеличивается и длительность приступа головной боли. Причем в геометрической прогрессии. Приступ боли столь силен, что даже устоять на ногах невозможно. При этом сознание во время приступа не отключается и юному богу приходится испытывать боль в реальном времени.

Вместе с силами к Одинону постепенно стала возвращаться память. Теперь он точно знал, что он БОГ. Он знал свой точный возраст, и это число было столь велико, что не поддавалось измерению человеческими мерами счета. Он знал, что воскрес в Палатах Созерцания именно в день и час годовщины своего рождения, или, скорее, материализации из сгустка абсолютной пустоты, в котором он потом и создал эту вселенную, СВОЮ вселенную. А еще он знал, что у него был враг. Страшный, сильный, непобедимый враг. Такой же как и сам Одинон, но другой. Тот, иной, был не просто врагом, он был ВРАГОМ. Именно так. Каждая буква в этом слове была большой. Каждая буква буквально вопила, что это *В*Р*А*Г*. И еще он знал, что теперь он будет бороться со своим врагом и обязательно победит.

Вот только Одинон не знал КТО он этот ВРАГ. Он еще многого не знал, но решил во, что бы то ни стало узнать. Узнать и победить своего врага. Вот цели на ближайшее обозримое будущее и других не дано. А для начала нужно было освоиться со своей божественной сущностью и восстановить СВОЙ мир. Починить его, словно сломанные часы. Дать своему миру новый глоток жизни. И для решения этой самой первой цели необходимо было исполнить роль, которую ему навязали Созерцатели. Нужно было притвориться Гонзаром. Стать тупой марионеткой в руках обезумевших кукловодов. Сделать вид, что их воля закон. Тем более, что пока воля Совета Созерцателей совпадала с намерениями самого Одинона. Это было не идеальное, но вполне приемлемое прикрытие "слабый и бестолковый Гонзар – бог-марионетка". А потом, когда настанет подходящий момент, Гонзар просто исчезнет. Такое решение Одинон принял буквально за час до появления Парадокса и чувствовал, что на данный момент лучше от него не отступать. Он чувствовал, что еще очень и очень рано провозглашать себя новым богом.

Режим ускоренного мышления прервался и Одинон в изнеможении привалился к стене. Надо подождать и перетерпеть боль. Появляться в таком состоянии на глаза Парадоксу крайне нежелательно. Даже учителю не стоит знать о его слабостях, а уж остальным и подавно. Он выждал десять минут и зашел в кабинет гнома, единственную комнату, где за четыре дня, что он находился в этом доме, мальчик ни разу не бывал. Вход сюда без разрешения мага был строжайше запрещен.

Кабинет имел более необычный вид, чем того можно было ожидать. Здесь не было шикарной деревянной обшивки стен и дорогой инкрустации потолка. Здесь не было дорогущего паркета на полу. Здесь не было большого массивного стола по центру комнаты. Здесь не было удобного теплого и красивого камина. Здесь не было… здесь не было ничего, что могло хотя бы намекнуть на принадлежность данного помещения к разряду кабинетов.

Кабинет представлял собой ультрасовременную по представлениям человеческого мира химическую лабораторию. Реторты, перегонные кубы, сложные машинки для смешивания и взбалтывания смесей, холодильный шкаф, барокамера для работы с особо опасными материалами, механико-магический голем-помощник, огромное количество колб и пробирок с каким-то содержимым. Можно было бы сказать, что это химическая лаборатория, а не кабинет, но и обычной химической лабораторией эта комната не являлась. Часть комнаты была отведена под нечто среднее между тиром, тренировочным залом для бокса и боя на мечах, полигона для испытания различных смертоносных изобретений и библиотеки. Нагромождение вещей в этой огромной комнате лишь на первый взгляд было хаотичным. Немного присмотревшись, становилось понятно, что хозяин данного кабинета расставил все единственно правильным способом, чтобы соединить несовместимое и добиться от этого наибольшего результата.

– А, Феанор, – приветствовал Парадокс вошедшего мальчишку. – Проходи, я тебя ждал.

– Добрый вечер, мастер, – взаимно поприветствовал его Одинон.

Гном стоял посредине комнаты и занимался тем, что бросал небольшие огнешары в мишень на стене. Видимо маг был чем-то расстроен и сильно возбужден, потому, что шары редко попадали в цель и это злило его с каждым броском все больше и больше.

Когда дверь за мальчиком захлопнулась колдун сделал несколько простых пасов рукой, включая стационарный барьер от прослушивания, и произнес:

– Одинон, объясни мне, что происходит?

– В каком смысле? – удивление на лице мальчика выглядело ничуть не поддельным, но сам он при этом точно знал, чего от него хотят.

– Я имею в виду, что ты бог, но при этом не имеешь магических сил.

– Ну, предположим, что я потратил огромные силы на создание и обезвреживание "Звезды смерти".

– Не смеши меня. Да, от такого количества единовременно потраченной маны многие маги могли бы на долгое время лишиться магических сил. Более того, они могли бы даже перегореть, то есть навсегда лишиться своих магических способностей. Но ты ведь не маг. Ты совершенно другой. Все эти глупые ограничения не для тебя, а "Звезда смерти" всего лишь мелкая искорка. И это еще не все. – Парадокс все больше распалялся и повышал голос. – Еще меня очень удивляет, откуда ты так хорошо научился метанию различных предметов и откуда у тебя эта странная сила и скорость?

– Боюсь, мастер, вы тогда зря меня не послушали. – С немалой долей грусти произнес Одинон.

– Когда "тогда"?

– После нанесения татуировки руны скрилпом. Помните, я тогда вам говорил, что он, что-то со мной сделал. А вы тогда просто меня проигнорировали. Я внимательно рассмотрел эту татуировку. И я не узнаю эту руну. А учитывая, что кисть истинного художника воспринимает не рисунок, а мысль художника, уместным будет предположить, что, будучи не в состоянии лишить меня магических способностей, он просто трансформировал их в физические. Ну а метать предметы я умел и до того как стать Гонзаром.

После слов Одинона гном надолго задумался. По всему было видно, что не поверил своему ученику, но принял его версию как основополагающую и сейчас лишь состыковывал некоторые факты.

– Ну, что ж, – наконец заговорил маг, – теория имеет право на существование, но в нее не вписываются твои странные магические вспышки.

– Ну, когда мы бегали в первый день… – Одинон решился все-таки рассказать своему учителю часть правды. Иначе, где еще он сможет получить информацию? А Парадокс совсем даже не враг. – В общем, я тогда потерял сознание и очутился в некотором странном пространстве.

После этого он рассказал парадоксу всё о своей встрече с собой. Естественно, рассказ сильно отличался от истинного положения вещей. Так, Одинон не упоминал, что на самом деле является не Гонзаром, а истинным Богом, а того, кто его тренировал, представил призрачным учителем, якобы оставленным настоящим Богом-Одиноном. Эти незначительные детали никак не могли повлиять на его дальнейшее обучение, но могли серьезно испортить жизнь. Основной целью было рассказать Парадоксу об излишках маны и необходимости их тратить.

– Да, интересные ты вещи рассказываешь. – Гном снова о чем-то задумался. – Гх-гм… Тогда многое становится на свои места. Ладно, думаю, выкрутимся. Я ведь не просто так отсутствовал эти четыре дня. Я многое узнал и хочу тебе о многом рассказать. Так, что садись поудобнее вон в то кресло. Разговор будет серьезный и долгий.

Итак, когда я узнал о твоей способности создавать "Звезду смерти", то решил отправить тебя в лабиринт, чтоб ты мог на практике потренироваться в применении боевой магии. Я предполагал, что за время моего отсутствия мои ученики поднатаскают тебя хотя бы на элементарные заклинания и ты с их помощью сможешь пройти лабиринт.

– Простите, мастер, но зачем такая спешка в моем обучении? Не проще ли начать с малого и постепенно наращивать темпы?

– Мальчишка. – Взревел Парадокс. – Ты ещё будешь меня учить? Да как ты смеешь?

– Не забывайте, что хотя я и не имею полных магических умений, но все таки несу силы бога знаний, – рассудительно ответил ему Одинон.

– Да кем бы ты ни был, будучи моим учеником, ты должен меня беспрекословно слушаться. – Постепенно гном успокоился и продолжил. – Тем более, что у меня есть веские основания на подобные действия. Дело в том, что Хамониус окончательно утвердил все необходимые бумаги о твоей проверке.

– Какой такой проверке?

– Не перебивай. – Отмахнулся маг. Он уже понял, что Одинон из тех, кого хлебом не корми, дай попрепираться и поспорить. – Сразу же после твоего прибытия он заявил, что Гонзару необходимо доказать, что он достоин носить столь высокое звание. И доказать это ты сможешь лишь одним способом – сразившись с одним из стакхов. За прошедшие дни он умудрился окончательно утвердить это решение на Большом Совете Созерцателей. Поэтому скоро тебе предстоит нешуточное испытание.

– И сколько же у нас времени?

– Месяц.

– Каковы правила поединка?

– Правило только одно: никаких правил. Раньше должно было быть еще одно правило, согласно которому тебе оставляли жизнь. Нерушимость этого правила должна была соблюдаться посредством твоей татуировки. Если бы она не была умышленно изменена, то твой убийца умер бы той же смертью, что и ты. Но теперь… боюсь, вся эта затея Лириуока представляет собой нелепый замок из песка.

– И ничего нельзя предпринять?

– Нет. – Парадокс надолго замолчал. – Но это еще не все плохие новости. Как ты, наверное, заметил в последние дни над Ассарэем бушует невероятная буря.

– Ага, не заметишь ее. Как же. – Пробормотал недовольный Одинон, который из-за бури был вынужден сидеть в четырех стенах.

– Так вот, эта буря отнюдь не природного происхождения.

– Да уж догадался. И не я один. Ариэтти тоже так думает.

– Да, красивая девочка. Эх, был бы я помоложе… – мечтательно протянул Парадокс. – Ну, не будем отвлекаться. Как ни странно, но ничто не указывает на скорую войну. Причин на то много. Во-первых ни одна держава Сармонтазара не посмеет напасть на самое маленькое, но самое могущественное государство. Да, Ассарэй многие ненавидят, но вступить в открытый конфликт, значит подписать себе смертный приговор. Во-вторых, по данным разведки ни со стороны Калгира, ни со стороны Статичного моря, ни со стороны Океана Трех Стихий на Ассарэй не движется ни одной подозрительной боевой единицы, не говоря уже про армии. А нашей разведке доверять можно на все двести процентов. В-третьих, создание подобной бури под силу только магам. Более того если это будут простые маги, то для создания и поддержания в течении одного часа столь сложной магической конструкции необходимо не менее пятидесяти магов не ниже пятого уровня. Через час после создания бури их должны будут сменить новые пятьдесят магов и так каждые два часа, ведь на поддержание уже созданной конструкции тратится гораздо меньше сил. Буря бушует уже третьи сутки. Сам понимаешь, что такого количества магов просто не может собраться в одном месте незамеченными и их бы уже давно нашли и обезвредили.

– А если это будут непростые маги?

– Тогда подобную бурю могли совместными усилиями создать пятеро любых стакхов, а потом установить дежурства через каждые десять часов. Но есть еще третий вариант. Бурю могли создать всего двое стакхов.

– Я подозреваю, что это стакхи стихий воды и воздуха. – Высказал свое мнение Одинон.

– Молодец, возьми с полки пирожок. Действительно Риана и Вентар совместными усилиями могут создать подобную бурю. Но и этот вариант отпадает. Мы точно знаем, что все стакхи находятся далеко отсюда и друг от друга.

– Но ведь они могли создать порталы.

– Хм, интересная мысль. Я бы даже сказал, правильная, но стакхи не обладают подобными силами.

– А простые волшебники, значит, обладают?

– В каком смысле? – Удивился Парадокс. – С чего ты решил, что простые волшебники могут создавать порталы?

– Ну, вы же, мастер, можете?

– Во-первых я далеко не простой волшебник, а во-вторых я тоже не могу создавать порталы. А тот, который находится на холме, является стационарным и ведет в конкретную точку – одну из комнат Палат Созерцания. Для активации стационарного портала достаточно влить в него немного маны. А для его создания необходимо провести определенные расчеты и обряды, которые займут не менее недели с каждой стороны портального коридора. То есть на каждом выходе портала должна работать группа магов или после создания одной точки выхода маг должен будет отправиться во вторую и уже там повторить свои действия. Только тогда портал заработает. А вообще, при нынешнем дефиците маны создание порталов обходится довольно дорого.

– А я то думал, что маги всемогущи, а уж про стакхов вообще молчу.

– Да нет, – с горечью в голосе произнес гном. Видимо, его тоже сильно волновал этот вопрос. – Маги далеко не всемогущи. Например, я могу прямо из воздуха создать стул. – Парадокс произвел несколько пассов руками и посреди комнаты появился обыкновенный стул. – Ни внешне, ни по своим свойствам этот стул не отличается от настоящего, но настоящим он не является. На самом деле это каркас плотного воздуха, обтянутый искусной иллюзией. Как только в нем закончится мана, он сразу же исчезнет. Да и сломать в щепки его не получится. Стул либо останется невредим, либо, если приложить достаточно силы, он просто исчезнет.

– А стакхи? – решил уточнить Одинон.

– Да и стакхи мало чем отличаются от магов. Ну, само собой они могут оперировать большими запасами маны, плюс, контролируя запас маны в своей сукре, они почти бессмертны. Но основное их отличие от простых магов заключается в том, что они могут пользоваться своим уникальным свойством, на которое мана не расходуется.

– И как же я их смогу победить?

– Не знаю, малыш, – вздохнул наставник Одинона. – Ну да ладно, что-то мы сильно отвлеклись от нашей бури. Так вот, судя по всему эта буря могла разразиться не специально, а является побочным действием какого-либо глобального магического обряда.

– Какой же силой должен обладать обряд, чтобы поднять подобную бурю?

– Большой, – подтвердил гном. – И я даже выяснил, что это за обряд. – Одинон аж подскочил от нетерпения. – Предполагаю, что Хлюсерон – стакх-некромант – поднял огромную армию живых мертвецов в Северной Канталонии. Причем это совсем не простые зомби. Это настоящие воины, которые прекрасно знают свое дело. Скоро там начнется невероятно кровопролитная и бессмысленная война.

– А при чем здесь наша буря? Ведь Северная Канталония находится в полярно противоположной точке планеты? – Не понял Одинон.

– Да притом, что негативные последствия заклинаний образовываются в ближайшей точке скопления достаточного количества маны для нейтрализации этих самых последствий. А самое большое количество маны находится как раз здесь в Ассарэе. Самое интересное в этой буре то, что пока она длится, то вытягивает из пространства и находящихся в нем магов всю ману, а когда она закончится, вся мана выплеснется обратно в двойном объеме.

– Так, что же получается каждое заклинание несет за собой подобные негативные последствия? – Ужаснулся Одинон. А ужасаться было чему, ведь любая его магическая шалость с применением запредельного количества маны может уничтожить весь Сармонтазар.

– Нет, – тут же успокоил его наставник. – Подобное явление происходит лишь в том случае, если маг использует чистую силу стихий и при этом не создает заклинание отката. Кстати, к стихиям относятся все уникальные силы стакхов и Гонзара, то есть твоя.

– А, что такое заклинание отката?

– Довольно таки простое по своей структуре заклинание, которое предназначено для поглощения негативных последствий работы со стихиями. Самое сложное в этом заклинании правильно рассчитать необходимое количество маны. Если маны вложить много, то лишняя просто пропадет втуне, а в бою любая единица маны может пригодиться. Но гораздо хуже если вложить в заклинание недостаточное количество маны, тогда её сила добавится к силе негативной энергии стихии и… сам понимаешь.

– Выходит, что слабый маг может с легкостью победить более сильного? – сделал вывод Одинон.

– Это почему? – искренне удивился Парадокс.

– Да очень просто. Слабый маг создает, скажем банальный огнешар, но при этом не поджигает ману, а обращается к первостихии и при этом создает заклинание отката с заранее низким уровнем поглощения. Таким образом образуется поле негативного последствия усиленное недостаточным откатом и начинает действовать поглощая ману более сильного мага. Если в это время слабый маг успеет уничтожить своего сильного коллегу, то вернувшаяся мана трупу уже не поможет.

– Эта теория выдвигалась еще в период зарождения магических наук. – Начал рассказывать Парадокс. – Будь она верна, ты бы сделал не просто открытие, а гигантский прорыв в боевой магии. Это открытие могло бы перевернуть весь магический мир с ног на голову. Возможно, что теперь пришлось бы полностью пересмотреть всю иерархию магических уровней силы. И не мудрено, ведь считается, что чем больше маны маг может единовременно использовать тем он сильнее, а со знанием этой теории любой третьекурсник, которого обучили работе с чистой стихией, смог бы без особого труда справиться даже с архимагом. Самое смешное, что подобный подход является ничем иным, как легендарным заклинанием древних магов, которое они разработали и, боясь последствий, так и не применили.

– И в чем же легендарность этого древнего заклинания?

– В том, что оно работает с точностью до наоборот. Это заклинание самый большой промах древних.

– То есть?

– Дело в том, что твоя теория действительна только в том случае если объем маны, требующейся на заклинание отката, превышает запас маны мага, против которого направлено действие. – Видя, что мальчишка его не понимает Парадокс пояснил. – Ну, допустим, ты создал шар истинного огня, который для погашения отката требует использования ста единиц маны. Такой огнешар по размеру будет не больше лесного ореха. Работа с чистой стихией очень сложна для простых магов, поэтому ни один маг не способен создать достаточно большой сгусток стихии. Так вот, вместо ста единиц, необходимых на погашение магического сопротивления, ты вложил только пятьдесят, и десять у тебя осталось. Дальше всё происходит по принципу магнитов. Примагничивается тот, который легче. Сначала заклинание отката, будучи более тяжелым, притягивает всю ману кастующего, а потом за недостаточностью маны втягивается в ближайшее наибольшее скопление маны, то есть в чакру твоего врага. Отбить такой маленький огнешар он сможет без труда, получит прирост маны и раздавит тебя как таракана.

– Значит, ничего нового я не придумал? – расстроился Одинон.

Маг надолго задумался.

– Знаешь, – наконец заговорил маг. – А ведь ты только, что сделал невероятное научное открытие.

– Какое?

– Ну, точнее открытие сделал я, а ты меня только натолкнул на мысль. И это открытие касается непосредственно тебя.

– И что же это? – удивился начинающий бог.

– Раньше предполагалось, что Бог знаний знает всё. А теперь я понял, что это не так. Ты знаешь вовсе не всё, а только то, что тебе позволяет узнать собеседник. – Парадокс замолчал и просто стал смотреть на мальчика.

Некоторое время Одинон сидел и ждал продолжения рассказа, но гном молчал. И вдруг пришло озарение. Так, словно на жесткий диск мозга Одинона загрузили дополнительную информацию. Он погрузился во фриггус и стал рассматривать эту информацию. Пока это была не его память. Она имела совершенно другую структуру, и казалось, будто несет на себе след предыдущего владельца. Она выглядела словно чужая тетрадка с неразборчивым почерком. Её можно было прочитать и переписать своим почерком, тогда эта информация станет своей, а пока она есть, ей можно воспользоваться, но она чужая.

Теория Парадокса заключалась в том, что кроме вербального способа передачи информации Одинон обладает чем-то наподобие телепатической сети, которая собирает пакеты информации, предназначенные непосредственно ему. Иначе говоря, если кто-то пожелает сказать что-то Одинону, то он это будет знать раньше, чем мысль оформится в слова. Самым интересным было то, что эта теория была абсолютно верна. Теперь стало понятно почему Одинон, будучи богом знаний не может знать всё обо всём. От понимания лицо мальчика озарилось улыбкой, а Парадокс предупредил:

– То, что я только, что изложил не должен более узнать никто. Информация подобного рода крайне опасна, и если она попадет не в те руки, то может произойти всё, что угодно. – "Да уж и сам догадался" подумал Одинон – Зато я теперь знаю как ты сможешь победить одного из стакхов, – маг радостно улыбнулся. – Безусловно, шансов на победу очень мало, но зато теперь они есть.

– Мастер, можно задать вопрос? – Одинон решил проверить еще одну свою теорию.

– Конечно, задавай. – Сейчас Парадокс находился в столь приподнятом настроении, что готов был ответить на любой вопрос своего ученика.

– Буря вытягивает ману, верно? – дождавшись кивка наставника, Одинон продолжил, – тогда почему же вы тратите свои силы на создание никому не нужных стульев?

– Хм, – вновь улыбнулся гном – Да ты совсем не дурак. Глядишь, и сделаю я из тебя приличного сарма. А если будешь стараться, то и какой-никакой Гонзар выйдет. Действительно, даже во время подобной бури я и обитатели этого дома могут не бояться потери маны. Дело в том, что на этот дом наложено особое заклинание, которое не позволяет рассеиваться мане. Таким щитом укрыто всего два здания в мире: мой дом и башня Университета Магических Наук. К сожалению, плетение этих щитов делалось еще древними магами и сейчас никто не может создать, что-то похожее. Ладно, пошли немного разомнемся в тренировочном зале, а потом вернемся к нашему разговору. Да и поужинать не помешает.

– Поужинать это, конечно, хорошо, а вот разминка будет совсем даже лишней. Меня только, что на тренировке Сарг так поколотил, что я думал и не выживу.

– Ха, по тебе и не скажешь – наигранно удивился наставник. – Я ведь прекрасно знаю Сарга и не понимаю почему на тебе нет ни единого синяка. Видать, плохо он тебя гонял.

– Да… – от подобных слов Одинон даже не сразу нашелся, что сказать, – Да он же мне ребро сломал и ногу отрубил. Благо, что мы не настоящими мечами дрались, иначе калекой на всю жизнь бы остался.

– Ладно, не кипятись. Сейчас тренировка, действительно, будет очень даже щадящей. Я всего лишь хочу проверить, насколько хорошо ты умеешь метать различные предметы. А на будущее придется заняться твоим самоконтролем. Ты совершенно не умеешь контролировать свои эмоции.

С этими словами они вышли из кабинета и спустились на первый этаж в тренировочный зал.