Правила игры

Глава 17. Сердце феникса.

Я бродил по магическому полигону, на котором мы бегали в первый день моего пребывания в Сармонтазаре, и в буквальном смысле пинал буи. Создавать то, что у нас в народе принято пинать от безделья, мне показалось чересчур пошлым, но что-то попинать было нужно. С одной стороны я таким нехитрым способом сбрасывал свою злость, с другой – это помогало мне отвлечься от бестолковых мыслей и сосредоточиться на главном.

Безусловно, в моей ситуации главным является всё, что только ни назови. Куда ни ткни пальцем, одни проблемы и ни единого решения, поэтому даже мой ныне ускоренный и усовершенствованный мозг не в состоянии справиться со всем. Но, тем не менее, даже среди моих исключительно глобальных и неразрешимых проблем есть приоритетные. И самой важной проблемой сейчас стала необходимость куда-то деть прорву магической энергии, причем желательно при этом не уничтожить окружающее меня пространство.

Как только я узнал от Парадокса о необычных свойствах своего глобуса, тут же потребовал заняться решением вопроса вливания в него излишков моих сил. Ввиду моей невероятной настойчивости эксперименты по вливанию маны в сферу было решено начать незамедлительно. Парадокс заранее предвидел вероятность разрушительных последствий от предстоящих опытов, поэтому мы отправились туда, где подобные последствия будут минимальны, на этот самый магический полигон, где я всё еще нахожусь. Здесь с легкостью можно создать любые условия эксперимента и окружающей обстановки, что гарантирует относительную безопасность. Как показало время, такая предосторожность со стороны гнома оказалась отнюдь не лишней, иначе бы от самого поместья могло не остаться и фундамента.

Первые же наши попытки напитать шар маной наткнулись на непреодолимое препятствие. Точнее препятствие было лишь для меня, в то время как Парадоксу не составляло никакого труда вливать в шар свою энергию. Глобус словно сверхмощный вакуумный насос втягивал в себя любое направленное на него магическое воздействие, а любые другие магические эманации даже не воспринимал. С одной стороны такую ситуацию нельзя было не предвидеть, ведь иначе бы невинный металлический глобус мог в довольно короткие сроки избавить любой мир от магии. Но с другой стороны меня такой результат совершенно не устраивал.

Все мои попытки воздействовать на шар при помощи чудес приводили к серьезным разрушениям окружающей обстановки, в то время как сам шар оставался равнодушен ко всему. Единственным способом напитки шара энергией оставалась возможность использования магических структур, но их создание мне пока было не под силу.

– Да не волнуйся ты так, – успокаивал меня гном, – ты невероятно быстро учишься и уже через пару месяцев станешь колдовать не хуже Сарга.

На эти слова я лишь усмехнулся и ничего не ответил, ведь Парадокс и сам прекрасно знал, что буквально через три недели мне предстоит сразиться с одним из стакхов. Но даже предстоящий поединок меня не так уж сильно страшил, потому как излишки маны во мне грозили пересечь критическую точку уже через неделю.

– Ну, если уж всё будет так плохо, то отправим тебя куда-нибудь поближе к центру Океана Трех Стихий и там ты создашь несколько своих ужасающих чудес. – Продолжал подбадривать меня наставник. – По крайней мере там ты никого не заденешь и не привлечешь излишнего внимания. А пока давай немного отвлечемся от этой железяки и займемся фехтованием.

Эта идея пришлась мне по душе. Хотя… а есть ли душа у бога? Наверное, всё таки есть, раз уж я воскрес.

Я с радостью нацепил на себя обруч, управляющий полигоном, и создал прекрасно оснащенный фехтовальный зал. Выбрав себе в качестве оружия удобный полуторный меч я встал в стойку. Напротив встал Парадокс с двумя парными эльфийскими клинками и мы закружились в смертельном танце. М-дя… Если быть совсем уж честным, то танцевал только мой наставник, в то время как я нелепо прыгал и дергался, пытаясь изобразить подобие мастерства.

Спарринг длился всего лишь минуту, но за это короткое время я выложился полностью. Я применил все навыки, вколоченные в меня Саргом и Леонардом, влил в тело максимум силы, ускорился до предела и всё равно был весь иссечен мелкими царапинами, каждая из которых могла бы стать смертельной раной. Тем не менее, Парадокс остался доволен. Развеяв иллюзию моих ран, он поинтересовался:

– А почему на тренировках с Лео ты так не выкладываешься? Сейчас я вижу, что Сарг был прав и при желании ты можешь увеличить свою физическую силу и скорость в несколько раз. Но почему же тогда с Леонардом ты ведешь себя иначе?

– Сарг мутант, – пояснил я, – он сильный и быстрый. В наших тренировках он не сдерживался, и мне приходилось вкладывать максимум, чтоб банально выжить. Между прочим, я бы и больше силы вложил, но, как выяснилось, невозможно увеличить силу и скорость выше биологического предела организма, а творить чудо над собой я побоялся, сами знаете, к чему приводят мои чудеса.

– Хы, знаю, – усмехнулся Парадокс, видимо представив, что я могу с собой сотворить, и провел ладонью по сожженной правой брови. – Ну, а что с Лео не так?

– Леонард человек. Я боялся, что, увидев мою возможную силу, он просто откажется тренировать меня. А мотивирует это тем, что я могу его покалечить. Ему ведь нужен лишь повод. А мне нужно тренироваться, пусть даже такой ценой.

– Пожалуй, в твоих словах есть доля истины. Ну да ничего, со дня на день должны вернуться Сарг с Ариэтти, тогда и приступишь к нормальным тренировкам. И где их только демоны носят? А пока давай попробуем потренировать твою способность увернуться от точечных заклинаний.

И вот тут-то и обнаружились первые положительные лично для меня свойства глобуса. Произошло всё практически случайно. Чтоб шар не мешался на полигоне, я положил его в карман на поясе. Почему-то мне даже не пришло в голову, что шар можно положить в какую-нибудь тумбу, на подставку или куда-либо еще. Во время тренировки, затеянной Парадоксом, мне предстояло уклоняться от энергетических шаров слабой мощности. Особого вреда или даже ожога такие шары не приносили, но попадание было очень неприятно.

Первые несколько небольших энергетических шариков пролетели мимо меня, но гном быстро пристрелялся, и скорость меня уже не спасала. В меня влетели сразу три магических снаряда и я уже был готов получить порцию болезненных ощущений, когда со мной ничего не произошло. От удивления я остановился и поймал еще пять снарядов. И опять никакой боли. Видя, что я остановился, Парадокс так же прекратил тренировать на мне свою меткость.

– Ну и зачем ты щит поставил? – спросил он.

– В том-то и дело, что не ставил, – возмутился я.

В ходе дальнейших споров и экспериментов выяснилось, что мой глобус обладал целым рядом полезных свойств. В частности оказался прекрасным магическим щитом, распространяя свою способность впитывать ману и на хозяина. Кроме того, он мгновенно перемещался в руки хозяина, стоило лишь этого пожелать. И, что самое интересное, глобус признавал лишь одного хозяина – меня.

Конечно, эта штука вовсе не становилась для меня сверхоружием или панацеей от любых опасностей, но даже такие минимальные его свойства повышали шанс моего выживания.

В общем, всё это произошло больше двух часов назад, а потом Парадокс со словами "жди здесь, я скоро буду" куда-то ушел, оставив меня на полигоне. Более того, он зачем-то меня запер здесь. И теперь я просто не знаю чем себя занять, вот и пинаю буи, самые обычные красные буи из пенопласта.

Когда Парадокс вернулся на полигон, то застал Одинона за абсолютно безумным с точки зрения гнома занятием. Мальчишка зачем-то создал множество красных спасательных буёв и бутсал их по всему полигону. На вопрос, "что ты делаешь?" начинающий бог ответил абсолютно логично но непонятно:

– Буи пинаю, а что не видно?!

– Больше похоже, что ты дурью маешься, – невозмутимо ответил ему маг.

– Ну, можно и так сказать. В этом деле ведь главное не формулировка, а суть. А она, суть, я имею в виду, заключается в том, что от нечего делать я развлекался, как мог.

– Лучше бы создал какой-нибудь тренажер и позанимался, – ворчливо пробубнил гном, и уже более радостно сообщил, – я, же не просто так уходил, я нашел решение твоих проблем! Не всех, конечно, но теперь ты сможешь скидывать излишки энергии в свой шар. – С этими словами он достал из кармана небольшой деревянный футляр, обтянутый кожей.

В футляре оказался довольно странный предмет, предназначение которого с трудом угадывалось. Это была не слишком длинная, не более пятнадцати сантиметров, спица. Собственно эта штука была даже не совсем спицей, а странным подобием медицинского капилляра для взятия крови из пальца. Такой же тонкий, полый стержень, заостренный с одного конца. Единственным внешним отличием от медицинской капиллярной трубки был прозрачный голубовато-зеленый камень вместо резиновой груши. В магическом зрении устройство никак себя не проявляло.

– И как это может решить хоть какие-то проблемы? – недоуменно спросил Одинон.

– О, ты очень сильно недооцениваешь этот артефакт, – неспешно стал рассказывать гном, – вообще-то я планировал провести урок, посвященный артефактам и техномагии лишь через неделю, но раз уж получилось так, как получилось, то проведем его сейчас. Дай мне обруч.

Взяв обруч маг создал на полигоне нечто наподобие университетской аудитории для одного слушателя. Для лектора же отводилась довольно обширная трибуна с кафедрой и навороченным трехмерным проектором. Одинон уже догадался, что идея его наставника проста и гениальна, как и всё гениальное, осталось лишь вникнуть в её суть. А самому гному идея настолько понравилась, что он решил немного поиграть на публику, пусть даже эту публику составляет всего лишь один слушатель.

– Итак, приступим, – начал Парадокс свой моноспектакль, – как ты уже знаешь, структуры, в простонародье называемые заклинаниями, представляют собой сложные чертежи, привязанные к магнитному фону планеты и движению небесных тел. Большинство структур, ныне используемых магами, являются стандартными статичными чертежами или их производными. Начинающие маги крайне редко используют структуры собственного изобретения, ведь расчеты для самой простейшей структуры невероятно сложны, а последствия от ошибки непредсказуемы, а зачастую и крайне опасны. Статические структуры маги стараются заучивать наизусть, так как носителей информации, способных длительное время сохранять полноразмерную структуру в неискаженном и неактивном виде существует крайне мало. Кроме статичных структур есть и динамические, которые не имеют встроенного механизма корреляции силовых линий. Такие структуры обычно используют опытные маги для выполнения разового обряда. Чаще всего их используют для призыва потусторонних сущностей. Для реализации динамической структуры маги довольно часто чертят их на земле, используя в качестве якорей материальные объекты: свечи, жертвы, руны… Обычно такие чертежи называют пентаграммами.

Основоположником развития техномагии был Маркус Забывчивый. Он обладал довольно сильным магическим даром, но от рождения страдал сильной растерянностью и забывчивостью. Из-за этого своего недостатка он не мог запомнить даже самых элементарных структур. Возможно, Маркус бы отказался от магии и стал кем-то другим, но будучи представителем богатой семьи магов не пожелал позорить свой род и тратил все силы на развитие собственной памяти. К сожалению, в этой области он не преуспел. Зная о своей забывчивости, Маркус готовил кучу шпаргалок на любой мало-мальски значащий экзамен. На третьем курсе Маркусу предстояло сдать экзамен по практической магии. Тогда-то он и создал свою первую структуру в кристалле. Тогда он даже не подозревал, что совершил революционное открытие. Суть открытия заключалась в том, что создав в твердом веществе капиллярные канавки, соответствующие развернутой в трехмерном пространстве структуре, и напитав их маной, получается материальный носитель заклинания. Кроме того выяснилось, что каждый материал обладает своим коэффициентом сжатия. Наибольший коэффициент сжатия у драгоценных и полудрагоценных камней. То есть, если размер исходного заклинания имеет габаритные размеры метр, то при размещении его в рубине необходимо использовать камень с габаритными размерами в сто раз меньше.

– Вот, – гном включил проектор, в воздухе повис сложный плоский чертеж, состоящий из переплетения светящихся линий, – это, структура элементарного светового пульсара. Как ты сам можешь видеть, это стандартное двумерное отображение структуры, в кристалле она неприменима.

Нажав пару кнопок на приборе, гном отобразил трехмерный шар с вписанным в него кубом, от которого отходило с десяток линий-лучей разной длинны.

– А вот это уже пространственная структура, прорисовав которую в кристалле мы получим простейший магический светильник.

– Но ведь для повсеместного использования этой технологии необходимо огромное количество драгоценного камня, откуда вы его столько берете? – удивился Одинон.

– Современная наука позволяет в кратчайшие сроки выращивать практически любые искусственные аналоги драгоценных камней. Наиболее часто в техномагических устройствах используют рубин, алмаз, хрусталь, цирконий, кварц, но некоторые артефакторы используют более дешевые материалы, самым оптимальным из которых является треллум – искусственный материал, напоминающий пластик. Устройства на основе треллума недолговечны, но зато очень дешевы. Это, пожалуй, и всё, что я могу тебе бегло рассказать о техномагии.

Одинон почесал подбородок, осмысливая всё, сказанное наставником, но так и не придя к консенсусу с самим собой спросил:

– Это всё, конечно, замечательно, но какое отношение оно имеет к этой стекляшке и моим проблемам?

– А, точно, – вспомнил Парадокс с чего начал лекцию, – этот артефакт один из образов техномагии и я хотел, чтоб ты знал принципы его работы.

– Если честно, то даже не представляю, что это такое и как оно может работать, – всё ещё недоуменно промямлил юный бог. – А главное, как это устройство может помочь лично мне?

– О, это очень-очень редкий артефакт. Он называется "Сердце феникса". Уже одно это дает ему право быть редким и уникальным. Именно этот артефакт был основной платой за обучение Леонарда, иначе бы я ни за что не согласился обучать человека.

– И что же в нем такого уникального? – скептически хмыкнул мальчик.

– В оголовье "Сердца феникса" размещен редчайший драгоценный камень – диафанит. Этот камень невозможно создать искусственно, а в природе он если и встречается, то не превышают двух карат. А этот экземпляр весом в сто пять карат просто уникален. Особенностью диафанита является его способность менять цвет при разном освещении, но для магов важно другое его свойство – этот минерал обладает самым высоким коэффициентом сжатия структур, что позволяет в такой маленький объем впихнуть просто невероятную по сложности структуру.

– Кажется, на Земле этот камень называют александритом. Он действительно очень редкий! Я так понимаю, что сейчас можно начертить в этом камне ту структуру, которая мне нужна, и избавиться от всех проблем?

– Нет, артефакт уже создан и структура в него уже вписана, но именно эта структура нам и нужна. При активации "Сердце феникса" мгновенно втягивает из окружающей среды всю ману и передает своему пользователю. Правда, для активации тебе придется пожертвовать немного крови. – С этими словами Парадокс извлек "Сердце феникса" из футляра и направился к Одинону с явным намерением получить некоторое количество красной жидкости.

– Мастер, стойте! – Закричал мальчишка. – Почему-то эта идея мне совсем даже не нравится. Раньше я думал, что должен избавляться от маны, а вовсе не получать её извне. Этот артефакт мне явно не подходит.

– Подходит, подходит, – гном двумя прыжками настиг своего ученика и ткнул в него иголкой артефакта, после чего прислонил эту иголку к глобусу и скомандовал, – твори чудо.

Сам не зная, почему подчиняется странной команде учителя, Одинон сотворил шар света и… ничего не произошло. По крайней мере, ничего не произошло внешне, но в магическом зрении мальчик успел увидеть, как вся, выпущенная на создание чуда, мана словно воронкой затягивается в "Сердце феникса", а из него перетекает в глобус. Изумлению юного бога не было предела, а поднимающаяся откуда-то изнутри волна радости готова была поглотить всё на своем пути.

– Что ж, раз всё настолько удачно, то пошли в кузню, – позвал за собой гном. Он выглядел не менее счастливым, чем его ученик. И не мудрено, ведь он, по сути, только что своими руками отодвинул конец света на неопределенное время.

– А что мы там забыли?

– Сделаем тебе футляр для этих артефактов. Думаю, должно получиться нечто похожее на скипетр или булаву. В навершии разместим твой чудо-глобус, а в рукоять вмонтируем "Сердце феникса". Ладно, пошли, на месте разберемся.

Однако их планам не суждено было сбыться. Стоило учителю с учеником покинуть пределы полигона, как к ним подбежал запыхавшийся Леонард.

– Мастер, – обратился он к Парадоксу, – а я вас везде ищу.

– И чем вызвана такая спешка? – недовольно уставился на него гном.

– Сработал амулет экстренного возврата, принадлежащий Ариэтти.

– Отлично! Где она? Что с ней? – забеспокоился маг.

– Я заблокировал амулет.

– Ты, что идиот? Раз она возвращается экстренным порталом, значит, что-то произошло. А вдруг она в опасности? – в гневе Парадокс был страшен как никто, разве что молнии не метал, но до этого было не далеко.

– Но ведь… – с перепугу залепетал Леонард, – но ведь вместо неё мог пройти кто-то другой.

– Так значит, ты решил свою задницу прикрыть?

– Не только свою, но и вашу, мастер, – оправдывался Леонард более умело, чем шкодил, но в данный момент гном был не в том состоянии, чтобы выслушивать бред своего непутевого ученика. Он был зол, и эта ярость требовала выхода.

– Нет, ну чему я только тебя учил? Персональный портал, он потому и называется персональным, что кроме владельца им никто не сможет воспользоваться.

– А может вы сначала откроете портал для Ариэтти? – Подал голос, молчавший до сих пор, Одинон. – А уж потом можете хоть поубивать друг друга.

– Вот видишь, кто хорошо учится? – Привел Одинона в пример маг. – А ты – бестолочь! Дай сюда амулет.

– Он в прихожей остался, – прокричал Лео, бегом направляясь к дому, – сейчас принесу. – Парадокс на эти слова лишь горько вздохнул и шагнул в локальный портал.