Правила притяжения

Глава 39 Карлос

Я умудрился-таки заснуть на пару часов прошлой ночью. Когда солнце будит меня с утра, я издаю стон, перекатываюсь на другой бок и пытаюсь снова уснуть. Это тяжело, потому что вся комната выкрашена в цвет чертового солнца. Следующий раз, как я попаду в магазин стройматериалов, нужно будет прикупить черной краски и перекрасить это место под цвет моего настроения.

Я ложусь на бок и закрываю подушкой лицо. Когда я снова просыпаюсь, уже десять.

Я звоню маме, потому что мне просто хочется еще раз услышать ее голос. Она говорит, что пытается купить к нам билеты, и я слышу в ее голосе воодушевление, которого не слышал уже несколько лет. Это напоминает мне, что я обещал миссис У помочь с ее магазином сегодня. Я отправлю маме все деньги, что заработаю, чтобы она добавила их к ее бюджету на поездку сюда.

После душа, я стучу в дверь Киары, но ее там нет, поэтому я спускаюсь вниз.

— Где Киара? — спрашиваю я Брендона, который играет в какую-то компьютерную игру в офисе профессора.

Он либо не слышит, либо игнорирует меня.

— Эй, гонщик! — кричу я.

— Что? — говорит Брендон, не поворачиваясь.

Я останавливаюсь рядом с ним и разглядываю игру, которой он так сильно увлечен. На экране группа картонных человечков гуляют в парке. В углу на экране написано: Товар: Кокаин 3 грамма, Марихуана 7 грамм.

— Что это за игра? — спрашиваю я.

— Торговая игра.

Этот пацан чертов кибер-диллер.

— Выключай, — говорю я.

— Почему?

— Потому что она глупая.

— Откуда ты знаешь? — Брендон смотрит на меня невинным взглядом. — Ты никогда в нее не играл.

— Играл, — только в реальной жизни. И только потому, что мне нужно было как-то выжить. Но у Брендона есть выбор в жизни, и ему не надо зарабатывать на жизнь продажей наркотиков. Не фиг ему играть в игру, стимулирующее это желание, когда он еще в детсаду.

— Выключай, Брендон, или это сделаю я. Я не шучу.

Он упрямо задирает подбородок и продолжает играть.

— Нет.

— В чем проблема? — спрашивает Уэстфорд, заходя в комнату.

— Карлос заставляет меня выключить игру. Папа, ты разрешил мне играть в торговую игру на твоем компьютере. Все мои друзья в нее играют.

Я показываю на Брендона.

— Ваш сын и его друзья кибер наркодиллеры, — говорю я его отцу.

Глаза Уэстфорда расширяются, и он торопится к экрану.

— Наркодиллеры? Брендон, во что ты играешь?

Я выхожу из комнаты, пока Уэстфорд объясняет Брендону, что незаконные наркотики это не товар. Затем он бубнит что-то о том, что родительский контроль на компьютере не может заменить настоящих родителей и ему следовало следить за сыном внимательнее.

Я выхожу на улицу и нахожу Киару, работающую над своей машиной, ее ноги торчат из двери со стороны водителя. Я наблюдаю за тем, как она работает вверх тормашками, с головой, засунутой под панель, и отверткой в руке.

— Нужна помощь? — спрашиваю я.

— Неа, — отвечает она, не поднимая глаз.

— Я могу проверить дверь, может смогу починить ее.

— Дверь в порядке.

— Нет, она сломана. Ты не можешь постоянно вот так ездить.

— Кто тебе сказал, что я не могу.

Я прислоняюсь к машине. И жду. И жду. Если она не вылезет оттуда через несколько минут, я собираюсь силком ее оттуда вытащить.

Уэстфорд выходит из дома.

— Киара, во сколько вы с Карлосом собираетесь поехать в ХоспиталиТи?

— Как только я скреплю этот кабель, пап. Но он не слушается.

— Тебе, скорее всего, нужно припаять его, — говорю ей я, но к этому моменту и так понятно, что она не хочет слышать никаких советов от меня.

— Дай мне знать, когда вы поедете, а пока, Карлос, можно тебя на два слова? — Он манит меня пальцем.

— В моем офисе.

Он не выглядит и не звучит довольным мной. По правде говоря, он и не должен. Прошлой ночью мои руки были полны его дочери.

По дороге в офис, я прохожу мимо Брендона, смотрящего по телевизору какой-то мультфильм.

— Что происходит? — спрашиваю я, садясь в офисе в кресло.

— Уж точно не это. — Он кидает мне мою вчерашнюю футболку. — Я нашел ее на полу в гостиной. Я так понимаю, вы вчера повесились.

Окей, значит, он знает, что мы целовались. Ну, хорошо хоть, что он не нашел лифчик Киары поверх моей футболки.

— Ну… вчера после того как вы с миссис У ушли спать, все как-то вышло из-под контроля, — говорю я ему.

— Я этого и боялся. Коллин и я верим в открытое общение с нашими детьми. И поскольку ты не один из моих, на данный момент я несу за тебя ответственность, — профессор проводит рукой по лицу и вздыхает. — Я думал, что уже был готов к этому разговору. Когда-то я тоже был тинэйджером и делал то же самое в доме своих родителей. — Он поднимает голову. — Конечно, я был немного лучше в плане скрытия улик.

— Этого больше не случится, сэр.

— Чего не случится, того, что вы оставите улики или того, что ты будешь делать это под моей крышей с моей дочерью? И прошу тебя, перестань с этим «сэр». Мы не в армии.

— Это была я, кто вешался на него вчера, пап, — говорит Киара, появляясь в двери. — Это не было его виной.

Профессор кривится, когда говорит. — Для танго нужны двое. Но я не виню тут никого. Я просто обсуждаю. Мне бы хотелось, чтобы твоя мама была здесь для этого разговора. Вы, по крайней мере, использовали, эм, защиту?

Киара издает стыдливый стон.

— Пап, мы не занимались сексом.

— Ох, — говорит он, — Нет?

Я мотаю головой.

Не могу поверить, что я посреди этого разговора. Мексиканские отцы не разговаривают на эти темы, особенно с парнями, которые делают это с их дочерьми. Они сначала этим парням задницу надирают, а потом задают вопросы. И в итоге, запрещают дочерям ходить куда-либо без присмотра. У них нет этой фигни про «открытое обсуждение».

Я чувствую как будто я на каком-то ТВ шоу для белых и не знаю, что мне тут надо говорить. Я также не привык к отцу, желающему разговаривать об этом. Это нормально, или это только случается с отцами психологами, которые пытаются залезть к нам в мозг?

— Я не так глуп, чтобы думать, что я могу предотвратить то, что вы двое… делаете, — продолжает Уэстфорд. — Но я вношу новое правило: никаких больше обезьяньих дел под моей крышей. Если это станет для вас немного сложнее, может вы сделаете более правильный выбор. И, как твой отец, Киара, и как твой опекун, Карлос, я советую вам оставаться девственниками до свадьбы. — Он отклоняется назад в кресле и улыбается нам, довольный своим последним предложением. Плохо только то, что, по крайне мере, для меня это поздновато.

— А вы были девственником, когда женились? — спрашиваю я, подкалывая его.

Его улыбка сразу исчезает.

— Да, эм, ну, эм… когда я был молод, были другие времена. Нынешние подростки более умны и образованы. Появились неизлечимые болезни… и опасности для обоих партнеров, если вы не в серьезных, моногамных отношениях. — Он грозит нам пальцем. — И не забудьте о Б-слове.

Я не могу удержаться от смеха. Perdón?[72] .

— Б-слово?

— Беременность! — Профессор сужает на меня глаза. — Я не готов стать дедушкой еще долгое, долгое время.

Я думаю о моей маме, которая забеременела Алексом, когда ей было семнадцать. Mi'amá заставила меня пообещать, что я всегда буду использовать презервативы, если когда-либо буду пересекать эту черту с девушкой - она никогда не хотела, чтобы один из ее сыновей оказался в том же положении, что и она с моим отцом. Черт, она даже подсовывала презервативы в мой шкафчик с нижним бельем в качестве напоминания.

Прошлая ночь испугала меня до чертиков. Потому что, если обычно я четко помню о защите себя и девчонки, с которой я нахожусь на данный момент, я не могу сказать, что прошлой ночью я бы смог остановиться, даже учитывая то, что у меня не было при себе презерватива.

И я даже не пил. Если бы меня не напугали вчера выстрелы из телевизора, мы с Киарой разговаривали бы с профессором сейчас на совершенно иную тему.

— Пап, мы знаем обо всем этом, — встревает Киара.

— Ну, напоминание не повредит, учитывая то, что я нашел на полу футболку Карлоса сегодня утром.

Когда я поднимаю футболку вверх, чтобы показать, что он имеет в виду, Киара выдавливает удивленное:

— Ох.

Уэстфорд смотрит на часы на его столе.

— Пора пойти с Брендоном погулять, пока он не выработал себе телевизионную зависимость. — Он протягивает вперед ладони, как будто собирается мне что-то предложить. — Карлос, мы поняли друг друга, так?

— Ага, — говорю я, — Вы не против того, чтобы мы кувыркались в стогу, пока это не происходит под вашей крышей, и вы не знаете об этом.

— Ты шутишь со мной. Ты шутишь, так?

— Может быть.

Киара заходит в комнату.

— Пап, он пошутил.

Профессор отсчитывает каждое слово на пальцах, пригвоздив меня взглядом.

— Не забудьте… 1) серьезные, 2) моногамные отношения, 3) не под моей крышей, и 4) доверие.

— И не забудьте 5) Б-слово, — напоминаю я.

Он кивает.

— Да. Б-слово. Один день в армии, Карлос, выбил бы из тебя весь этот сарказм.

— Плохо, что я не собираюсь туда записываться.

— Действительно плохо. Если бы ты записался и вложил бы в то, чтобы быть хорошим солдатом хотя бы половину той энергии, которую ты вкладываешь в свое наглое поведение, ты бы далеко пошел. Мне так и хочется засунуть в твою стирку что-нибудь красное, чтобы твои трусы стали розовыми. Это было бы неплохим напоминанием о нашем сегодняшнем разговоре.

Я пожимаю плечами.

— И ладно. Я не ношу трусов, — вру я.

— На выход, умник, — приказывает он, выгоняя нас за дверь. Я думаю, что вижу, как приподнимается уголок его рта, изумленный моим ответом, но он быстро это маскирует.

— Вы оба, вон из моего офиса. И пускай этот разговор останется между нами. А теперь отправляйтесь в ХоспиталиТи. Моя жена собирается загрузить вас сегодня работой. И не останавливайтесь по пути, — кричит он, когда мы уже в коридоре. — Я позвоню туда через пятнадцать минут, чтобы удостовериться, что вы приехали.