Право на жизнь

ЭПИЛОГ

— В стволе патрон! Затвором дернул, живо!

Я безропотно исполнил команду, избегая лишних телодвижений. Не очень-то хотелось получить дурную пулю после всего, через что прошел. Главное, что я уже здесь, что сумел вернуться.

— Все, сделано… Доберман, ты? — Я присмотрелся и по некоторым специфическим деталям узнал одного из сторожевых псов Сидоровича. Точно, он. — Гляжу, формы не теряешь, даже вон примочками оброс за полгода.

— Ит-тическая сила! Бизон, ты?! — Боец слегка расслабился и оторвал взгляд от красной точки коллиматора.

— А что, сильно изменился? Маску специально снял, чтобы признавали старые знакомцы… — перехватив изучающий взгляд наемника, я коснулся пальцами кривого шрама, пробороздившего мою щеку. — А, это? В индейцев играл с серьезными дядями, вот и получил боевую раскраску, как бонус.

— Ну, проходи, дружище! Не думал тебя снова увидеть, не думал… Ты так резво из Зоны прочь рвался, что я решил, уже и не вернешься никогда, — боец пожал мне руку, крепко, по-мужски. — С меня магар, я все помню! Решай свои дела побыстрее, моя смена через четыре часа заканчивается, сядем в подвальчике, нуль-пять приговорим.

— Обязательно, приговорим. Вот только к барыге наведаюсь. — Я подмигнул Доберману, зная, что тот не любит, когда в адрес его «хозяина» отпускают подобные словечки.

— Давай-давай, — боец махнул рукой и потопал назад в свою засаду, под провисший от дождя брезентовый навес, — он как раз с утра собачится. Что-то у него там не сладилось с последним жирным заказом. Так что готовься! Зуб даю, что начнет тебя уламывать на добрую услугу.

Я скрыл свое лицо под капюшоном и быстрым шагом через лужи отправился к бункеру. Хм, «добрая услуга» — это нормально, привычно даже. Если бы кто-то из зонных барыг что-либо бесплатно дал — нужную информацию, метку на карте с хабаром покойника, полезную наводку или вещь какую-нибудь, — то это была бы подстава, без сомнения. А так даже спокойнее как-то, тем более что вопрос к нему имеется весьма щекотливый. Вопрос, от которого он при обычных раскладах отмахнется, да и при нужде великой раз десять подумает, прежде чем дать ответ.

По истоптанной и раскисшей дорожке я пересек руины, каждый кирпичик которых подавляющему большинству новичков знаком до боли. Большинству, но не мне. Первый раз я заглянул к Сидоровичу уже обстрелянным ходоком, и дело было ночью. Просидел я тогда ночь в подвале одного из домишек поселка, подальше от посторонних глаз, и ушел на рассвете, вместе с бойцами штурмового отряда. Так что некогда мне тогда было достопримечательности осматривать, как, впрочем, и сейчас. Вдруг захотелось подсесть к ребятам, собравшимся вокруг костра в хатке с уцелевшей крышей, гитару послушать, сотку грамм накатить… Но сейчас есть дела поважнее.

Вот он, сгнивший забор, за которым бункер старого лиса. Иду, опустив вниз голову, но взгляд из-под края капюшона все равно пространство ощупывает на предмет засады. И не важно, что ливень хлещет вовсю. Безопасных мест в Зоне для таких, как я, в любую погоду очень мало. Оказавшись у спуска в бункер, я резко пригнул голову и, перепрыгнув пять первых ступеней, исчез под землей. Зарубцевалась в рефлексах привычка максимально быстро укрывать свое тело от вражеского наблюдения и огня. Ссыпавшись по лестнице, я распахнул ржавую дверь. Противный скрежет металла заполнил подвальное помещение.

— Кого там еще нечистая принесла?! Пожрать нормально не дадут!

Сидорович действительно был не в духе — обычно любой барыга радуется появлению своих клиентов.

— Кушай-кушай, дядя, я не гордый, подожду, — демонстративно медленно я развернулся и стал закрывать за собой дверь.

— А ну погодь, сталкер! — Сидорович прищурился. — Голос твой какой-то до боли знакомый. И это твое «дядя»…

Я обернулся к нему, снял капюшон и глянул на торговца, как тогда, полгода назад. Тем самым взглядом.

— Ты-ы-ы? — физиономию барыги на миг перекосило удивление, но тут же во всю ее щекастую ширину растянулась улыбка. — Так что ж ты сразу не сказал?! Заходи давай, без церемоний, таким людям я всегда рад! Что, ужасно скучно там, в большом мире? А я же говорил, что вернешься! Все возвращаются. Ну, рассказывай, какими судьбами тебя ко мне принесло? Помощь нужна? Нужна ведь, да?

Старый лис сверлил меня взглядом, подрагивая от нетерпения. Видать, сильно придавило старика. «Добрая услуга», о которой говорил Доберман, наверняка еще и срочная.

— Конечно, нужна, — ухмыльнулся я, — информация про одного сталкера понадобилась. Пересечься с ним хочу.

— О-о-о, информация в твое отсутствие значительно подорожала, — Сидорович тут же стал набивать цену, — неспокойные времена наступили, понимаешь. Передел территорий идет полным ходом. Все, что сегодня было так, завтра уже по-другому. А информация — продукт скоропортящийся, с жутко ограниченным сроком годности. И чтобы ее…

— Ладно, дядя, не заливай мне, — я оборвал речугу торгаша, — Доберман уже обмолвился, что у тебя напряг сильный с каким-то серьезным заказом.

— Вот баран! Урежу ему одно из двух: или язык или жалованье! — Сидорович в сердцах отшвырнул недоеденный куриный окорочок. — Или сговорюсь с военными, чтоб вывезли его на фиг из Зоны, без рубля денег. Вот вернется в свою лесную деревню, живо припомнит, что его зовут не Доберман, а… как его там, э-э, Андрюха Андреев.

— Ну, зачем же такое зверство с верными людьми творить? Я-то и зашел к тебе, дядя, только потому, что он мне об этом сказал… — соврал я, выдержал театральную паузу и многозначительно произнес: — Вопрос у меня такой, что не каждый на него ответит, даже если и знает чего-нибудь по теме.

— Хм, ну это все меняет, тем более что дело действительно серьезное и срочное. Уже человек десять за эту неделю брались его исполнить, а назад никто не вернулся. Но ты-то справишься! — Сидорович обрадовался, что я подвернулся ему под руку, но тут же поинтересовался насчет требуемой мною оплаты задания: — А что за вопрос у тебя такой интересный?

— Сталкера одного ищу, Чупакаброй кличут. Да, того самого, про которого мало кто в Зоне знает, — ответил я и добавил, чтобы барыга не стал юлить: — и того, что хабар тебе поставляет эксклюзивный.

— На кой хрен он тебе понадобился? — Сидорович аж почернел в лице. — Говори, иначе сделке не бывать. Таких поставщиков — один на всю Зону. Нет желания рисковать его доверием.

— Как проводник он мне нужен, — честно ответил я, — в этом весь мой интерес. Только он знает тропу в тот край, куда я хочу попасть.

— Как проводник, говоришь? М-м-м. Это, конечно, не мое дело, но за такое он точно не возьмется. Чтоб ты знал, он нехилый лавандос косит на моих заказах, и отвлекаться на копеечную ерунду вряд ли захочет. А перекинуться словами с ним лично, чтобы убедить, ты не сможешь. Я сам его только раз видел. Бр-р-р! — Сидоровича передернуло воспоминание. — Не знаю уж, как та чупакабра[17] выглядит, ежели существует, но этот черт — нереально страшный и уродливый… Мы с ним через проверенных курьеров контачим. Один ходок флэшки с данными в тайниках оставляет-забирает, другой бабки в нужное время в указанном месте сбрасывает и хабар подбирает. И не выследишь ты его, пробовали тут некоторые, земля им матрасом ватным. Я, конечно, могу передать ему весточку, но согласие гарантировать, сам понимаешь, не смогу. Это все я тебе рассказал, чтобы ты понимал, на что подписываешься, и не говорил потом на всех углах, что Сидорович тебя натянул.

— Не бойся, дядя, сплетни разносить — не в моем стиле. Я привык самолично выражать недовольство обидчикам, — кривая улыбка, наверное, прибавила выражению моего лица зловещий оттенок, потому что глазки барыги тревожно забегали.

— Этот момент мне особенно не нравится. Потому и разжевал тебе все подробно. — Старый лис заметно занервничал.

— Все в порядке, дядя. Я согласен на месседж[18] без обещаний, этого более чем достаточно. Считай, что договорились. — Я утвердительно кивнул, прислонился к стене бункера и, сложив руки в замок на груди, приготовился выслушать торговца. — А теперь выкладывай, что за проблема твои волосы осветляет?

— Ну, вот и ладушки. Значит так, случай прост до банальности, но и сложен, потому как не ясна его загвоздка, — начал Сидорович рассказывать о своей беде. — Кейс с заказным товаром для одного очень серьезного клиента застрял между Свалкой и Темной долиной.

— Как это — застрял? Не пропал, а именно застрял? — даже удивился я.

— Именно застрял, — барыга недовольно скривился, излагая известные ему факты, — «висит груша — нельзя скушать», как говорится. Маяк в тот кейс встроен мощный, и сигнал его местоположение однозначно определяет. Что может быть проще? Сбегать по известным координатам и там этот кейс подобрать! А вот уже вторую неделю никто не возвращается, и сигнал на одном и том же месте застыл. Мистика какая-то. А у меня уже все сроки подгорают. Другого заказчика послал бы куда подальше, но этого не могу — он из правительственных деятелей.

— Синхронизируй свой лэптоп с моим КПК, код доступа — семь семерок. Кидай координаты. Все оформим в лучшем виде. — Я достал свой наладонник и включил порт приема-передачи данных.

— Хм, семь семерок… — Сидорович уже копошился над клавишами, вбивая свои пароли и код. — Хорошо, что не три единицы, как у многих тут. Эх, я в натуре рад тебя снова видеть! Прошлый раз ты меня так же сильно выручил. Вот и теперь история повторяется. А не хочешь ко мне на постоянку устроиться? Как свои вопросы порешаешь, давай. Я не обижаю своих людей, вон у того же Добермана спроси.

— Обещаю подумать, дядя. И это… — Я вдруг вспомнил, что оставлял здесь на хранение свою винтовку. — Верни мне эсвэдэху и причиндалы к ней. Помнишь, ты обещал хранить до тех пор, пока я не вернусь? Особенно я соскучился по глушителю…

— Э-э-э, — глаза барыги забегали по сторонам, как у нашкодившего ребенка, — я это… я подумал, что ты уже не вернешься, и перепродал ее одному орлу. Но готов все компенсировать! Только ты не сболтни кому чего лишнего. Дам тебе «винторез», патроны к нему плюс два магазина повышенной емкости, и еще чего-то отсыплю из снаряги… но немного.

— Годится. Когда подберу кейс, сразу выйду на связь. — Я принял координаты, посмотрел на карту и выключил свой наладонник. — А теперь показывай, что тут у тебя есть.

Если бы не та срочность, с которой нужно было все провернуть, хрен бы кому в Зоне светила подобная щедрость от Сидоровича. Но пока удача была на моей стороне, можно было безбожно щемить барыгу. Я пересмотрел все барахло торговца и вдобавок к «винторезу» скромно взял себе еще черный бандитский плащ и черную маску-балаклаву, чтобы скрывать лицо. Брезентовый плащ мне уже был не нужен, но оставлять его барыге я не стал. Сверток накидки пристроился в самом низу на двух лямках плоского рюкзака, пошитого мне на заказ. Натянув на голову маску и накинув черный плащ поверх брони, я развернулся и потопал прочь из бункера.

— Что в сообщении написать, есть пожелания? — Сидорович вдруг кинул мне в спину вопрос.

Неужели торговец решил состряпать сообщение авансом, не дожидаясь от меня завершения задания? Ничего себе, какая щедрость. Видать, застрявший кейс ему нужен не по-детски.

— А просто передай Чупакабре, что парень, которого он у деда Михея подобрал и вывел к Припяти, уже вернулся! — крикнул я через плечо. — Сообщи, что на Болотах в старой церкви его будет ждать… э-э-э… — я запнулся на миг, ухмыльнулся и завершил сообщение так: — Кабанчик собственной персоной.

— Как скажешь. И кстати, тебе повезло, этим вечером у нас с ним сеанс связи. Так что если справишься засветло, не придется три недели ждать до следующего раза. — Сидорович как бы невзначай озвучил очень важное для меня обстоятельство.

— Справлюсь, — пробурчал я себе под нос и взлетел вверх по ступеням.

Снаружи ливень уже стих и сейчас едва-едва моросил привычный зонный дождик. Я расстегнул клапан кармана на рукаве, открывая дисплей своего детектора, и рысью побежал между кустов и деревьев, краем глаза посматривая на сканер аномальных полей. Времени в обрез, так что придется обходиться без особых церемоний.

Прямо на ходу изолентой я смотал вместе два магазина «винтореза» и переложил в левый карман плаща горсть патронов к винтовке. Все сталкеры еще прятались по своим укрытиям, никто не спешил лезть в эту слякоть, и мне оставалось лишь следить, чтобы рядом не нарисовалась зонная живность.

Полдесятка резвящихся кабанов я обошел стороной. Одного безоружного зомби, полуразложившегося бывшего вояку в изодранных камуфляжных штанах и майке, даже обходить не стал. Просто быстро проскочил мимо гниляка, пока тот отвернулся. Зомби пробурчал что-то и попытался меня догнать, но, потеряв из виду в ближайших кустах, отправился дальше бесцельно бродить по Зоне. Ближе к туннелю, ведущему на другую сторону железнодорожной насыпи, кучковалась свора слепых псов. Этих монстров уже никак не обойти.

Я присел за ближайшим кустом, вытащил из левого рукава обычную мочалку-губку, пришитую на резинку для трусов, и крепко обхватил ее пальцами левой руки. Улыбка невольно растянула мои губы при виде губки, пропитанной смолянистой черной субстанцией. Контейнера примитивнее для столь могущественного артефакта и не придумать… Я сжал ладонь, черная жижа «ментальной удавки» ожила-забурлила, растеклась по ладони и слегка оплела своими вязкими щупальцами мои пальцы.

Тут же на рукаве бронекостюма замерцал дисплей детектора, реагируя на мощные энергетические всплески неизвестной ему природы.

Я нагло выбежал прямо к скоплению псов, взметнул вверх левую руку и гаркнул, энергично посылая их в места не столь отдаленные. Псы замерли в недоумении и стали нюхать воздух, пытаясь уразуметь, что это за «монстр» нагло прется прямо на них. А я уставился на тварей испепеляющими ненавистью глазами и очень ярко, как меня учил дед Михей, представил себе, что голыми руками на куски разрываю их облученную плоть.

Благодаря артефакту мой недвусмысленный ментальный месседж дошел по адресу. Свора, сорвавшись с облюбованной территории, под многоголосый испуганный лай умчалась в руины мельницы. А я, вернув губчатый контейнер с артефактом на положенное ему место, нырнул в туннель.

Здесь аномалия была на аномалии, и пришлось красться очень медленно, внимательно всматриваясь в дисплей сканера. Так, черепашьим ходом, я и преодолел всю подземную трубу. На той стороне туннеля, как только моя фигура появилась под аркой выхода, с ящиков подскочили два сталкера и схватились за оружие, завидев мой черный плащ.

— Мужики, все в порядке! — Я поднял руки вверх и ответил первым, на упреждение, избегая тупых и ненужных разговоров. — Я не бандюк, а сталкер, такой же, как и вы. Сейчас иду на Свалку, вот и решил замаскироваться под братков.

— Блин, классная маскировка, — заговорил один из сталкеров, — такие плащи только бригадиры и матерые бандюки носят. Смотри, аккуратно шагай мимо нашей базы, а лучше вообще обойди ее стороной. Мужики плащ издалека завидят, разбираться не будут, сразу шмальнут.

— Спасибо за предупреждение, братья-сталкеры, — поблагодарил я, подпустив в голос нотки радости и наивности, как будто понятия не имел, что подобное может случиться. Пожелал сталкерам удачной ходки и побежал дальше.

Свернул в сторону от фермы, где укоренились сталкеры, кустами проследовал мимо нее и обогнул холм с крестом. На пути мне еще встретилась парочка зомби и несколько уродливых свиней-плотей, но им я даже на глаза не попался. Перебежав на другую сторону дороги, где заросли были погуще, я так же скрытно добрался до самого КПП перед свалкой. Эту локацию нынче контролировала братва.

Я проскользнул вдоль забора, остановился перед самым шлагбаумом и прислушался. За плитами забора, во дворе, кто-то уже ломал ветки и доски ящиков для костра. А совсем неподалеку месила раскисшую почву одна пара ног. Судя по звукам, дозорный сейчас чавкал к воротам. Я выпрямился во весь рост, пристроил «винторез» на плечо и потопал ему навстречу неспешной «тяжелой» походкой вразвалочку.

— Здорова, братан. — Я приветственно поднял левую руку и остановился.

— Ну, здорова, — часовой вычавкал из-за забора и спокойно приблизился ко мне. — А ты ваще кто, с чией бригады?

— Тю, та ты шо, брателла, не признал меня ваще? — Я старался вести себя непосредственно, как ни в чем не бывало, и не делать резких движений.

— Не, шо-та не очень, — браток уже внимательно присматривался ко мне.

— А так? Оп-па!

Я вскинул руки и сделал вид, что пытаюсь снять балаклаву, сам же скинул с плеча «винторез» и нажал на спуск.

Мой бодрый возглас скрыл тихий хлопок выстрела, произведенного через интегрированный глушитель. Пуля попала братку в лоб, часовой обмяк и кулем повалился в грязь. Я подхватил его автомат и попридержал тело, чтобы оно не шмякнулось о землю слишком громко.

— Ну вот! А то сразу и не раздуплился! — я продолжил вести разговор с покойником, чтобы мой голос слышал тот невидимый отсюда браток, что возился за забором. — Ладно, я заскочу на пару сек, с пацанами поздоровкаюсь, а ты погодь меня тут, тема одна назрела, нужно пошушукать!

Я неторопливо вычавкал из-за края забора, зашел за шлагбаум и проследовал мимо второго братка, аккуратно пристраивавшего дровишки в пылающий деревянный шалашик.

— Здорова, братуха! — радостно поприветствовал я пацана, скрывая этим возгласом второй тихий хлопок.

Бандит, сидящий на корточках перед огнем, так же плавно, как и дрова до этого, опустился на языки пламени. А я, по-прежнему как ни в чем не бывало, зашел в будку КПП и, подойдя к столу, за которым резались в «дурня» трое братков, «поздоровался» и с ними. На этот раз пришлось выпустить пять пуль. Один, самый резвый из бандитов, успел нырнуть под стол.

Без шума не обошлось — скрипнули стулья, и предательски громыхнул опрокинутый стол. Через несколько секунд в будку со стороны Свалки вбежал еще один часовой.

— Шо такое, паца… — Моя пуля, пущенная в висок этому братку, не дала ему договорить.

Бандит, так и не успев понять, что случилось, рухнул на пол. В воцарившейся тишине было слышно только потрескивание костра снаружи. На КПП в живых больше никого не осталось. Ну, кроме меня. Я отстегнул стянутую изолентой спарку магазинов, перевернул ее и прищелкнул к винтовке второй, полный магазин. Пользуясь небольшой паузой, зачерпнул из кармана патронов и дозарядил перевернутый полупустой.

КПП — это полбеды. Дальше на дороге будет еще и блокпост бандюков. Вот там их тусуется побольше, и все на виду друг у друга, так что вариант, который я провернул здесь, не прокатит… Вдруг мой непрерывно сканирующий окружающую среду взгляд остановился на деревянных ящиках с провизией. В голове мелькнула идея.

По дороге я топал браво, не прячась. Тот братан, который засел на крыше красного облезлого автобуса, навсегда застрявшего в воротах с такой же красной и облезлой звездой, аж подскочил от смешанных чувств радости и неожиданности. Остальная братва высыпала навстречу, издавая звуки, определенные мной как выражения, сопутствующие ощущению счастья.

Целый ящик водки на моем плече притянул абсолютно все внимание бандитов, замерзших и промокших до нитки.

— Эта, братаны! Тут пацаны вам водяру шлют для сугреву!

Я прошел через распахнутые ворота, доковылял к браткам, прозябающим на блокпосте, и аккуратно опустил водку на ближайший навал ящиков.

— Тока эта, — добавил я, — курево у нас там закончилось, пошлите гонца к ангару, нехай притащит.

— Мы шо, в тестеры вам набились, шо ли? — начал было шуметь один браток, но бутылка водки, очутившаяся в его руках, несколько умерила пыл бандита. — За водяру, канешна, мерси, но от бугра заполучить маслину за кинутый пост никто из пацанов не захотит. Ты эта, сам туды прогуляйся, да? И нам заодно хавки какой-нить притаранишь.

— От мля, я так и знал, шо усе в такую мулю выйдет. Ну лады, добазарились. Тока если хипеш там у наших подымится, дык вы эта… э-э, зашлите своего бойца, шоб позырил. — Недовольно помахав «распальцованными» ручонками перед «пацанами», я как бы нехотя отправился по дороге дальше, на базу бандюков.

Весело зазвенело стекло бутылок. Оживленная братва, не медля ни минуты, принялась лакать согревающее. Никто из братков даже не обратил внимания на то, что я не прошагал по дороге и сотни метров. Свернул с нее направо и канул за деревьями, в зарослях придорожных кустов.

Прокравшись к укромной ложбинке, через которую можно было пройти в Темную долину, я притаился за толстым стволом сосны и включил на минутку свой КПК. Так и есть, сигнал идет именно отсюда, из этой ложбины. Я вынул бинокль… Там, впереди, должен быть пост «Свободы». Ага, вот упавшие деревья, валуны, сложенные стеной бревна.

А это что?

То, что издалека мерещилось грязными корягами, торчавшими из земли, на самом деле оказалось людьми. Три неслабо вооруженных бойца статуями стояли между деревьев и сжимали в руках оружие. Это были не бойцы «Свободы». Камуфляжей «немецкой» раскраски я не приметил, а это исконный «фэн-шуй» зонных анархистов.

Никто из сталкеров за время наблюдения даже не шелохнулся. Никто не почесался, не поводил по сторонам головой, не закурил. Окаменели, что ли? Новая аномалия появилась в Зоне? Да, есть о чем подумать…

Вдруг к этому «каменному дозору» бросились несколько слепых псов. Мутанты залаяли и понеслись на застывших людей. Сталкеры продолжали торчать недвижимо, не шевелясь. Точно парализованные! Сейчас, по идее, и собак ждет такая же участь. Если там новоявленная аномалия.

И действительно, псы резво ворвались на блокпост «Свободы» и сразу же замолкли. Но не замерли окаменевшими статуями, как люди, а тихо и спокойно рассредоточились по периметру поста. Заняли позиции сторожевых псов у ног застывших сталкеров. И только после этого — тоже застыли.

Ага. Все с вами ясно, бедолаги. Я еще раз поводил биноклем, пристально осматривая поляну. Слякоть и грязь несколько скрывала тела, что были здесь разбросаны повсюду. Судя по грязевым холмикам, кто-то из них погиб, атакуя пост, а остальные подыхали, его же защищая… Наконец на склоне холма я засек небольшой разлом, расширяющийся к его основанию в небольшую щель входа в пещеру. Вот где ты засел, кукловод хренов!

Веселую забаву себе придумал контролер. Он управлял марионетками людей и мутантов, защищая свое укрытие. Когда же люди оказывались сильнее его стражей, тогда сами становились новыми рабами мутанта, обладающего способностью контролировать поведение других существ.

Я начал готовиться к предстоящей схватке. Перерыв рюкзак, извлек из него толстый широкий обруч, подаренный мне в конце обучения дедом Михеем, одноногим, который из «большого мира». Не думал, что придется так скоро использовать подарок.

Обруч неприятно стянул голову, но не из-за того, что был тугим. Я ощутил побочное воздействие кусочков артефактов, впаянных в него. Легкий звон и странный шум в ушах, непроизвольно стянутая мышцами лица в дебильную улыбку кожа и точечные покалывания боли под черепушкой — ничто в сравнении с той защитой, которую давал мне обруч. А эта защита, помноженная на мою «врожденную сопротивляемость», лишала контролера его главного орудия. Теперь осталось лишь убрать марионеток кукловода.

Я сменил свою позицию. Сместился так, чтобы столбики человеческих фигур попадали в узкий сектор огня. Приняв удобное положение и припав к оптике, я поводил стволом по неподвижным бойцам, «репетируя» атаку. И водил до тех пор, пока руки не стали все это делать достаточно быстро. Затем в очередной раз набрал полные легкие воздуха и медленно вы-ыдохнул… «Тум-тум-тум», — быстро прошептал «винторез», и три статуи с простреленными головами опрокинулись на землю.

Сидящие у их ног псы молча, что совсем нехарактерно для этих тварей, метнулись в мою сторону — и мертвыми растянулись в грязи. На собак пришлось потратить гораздо больше патронов — движущиеся цели всегда сложнее поражать.

Я сменил магазин на полный, и прямо на бегу снова нащелкал патронов в тот, что опустел.

За узкой щелью прохода открылась достаточно просторная пещера. В ней стоял столик с тусклой керосиновой лампой, на полу лежали какие-то ящики и широкий матрас. Матрас вспучивался, что-то лежало под ним, как бы спрятанное, и смотрелось большой выпуклостью прямоугольных очертаний. Ничего не скажешь, классно сныкал кейс похититель! Куда уж класснее.

А в самом центре этой пещеры стоял контролер и панически размахивал руками. Наверняка он изо всех сил пытался процарапаться через защиту обруча к моему мозгу.

— У тебя есть то, что принадлежит мне, — сказал я грозно, и указал на кейс, засунутый под матрас.

— Не ода-а-ам! Мае-о!!!

Контролер собрал в тугой комок всю оставшуюся ментальную энергию и отчаянно взмахнул рукой.

Тут же по моему сознанию, ухитрившись проломить защиту, хлестнул сокрушительный импульс. Я покачнулся, в глазах поплыла картина мира, но, сильно сжав челюсти, скрежеща зубами, все-таки поднял ствол и успел выпустить очередь в голову мутанта… Хаос, шум и боль, взорвавшиеся в голове, моментально унялись, стихли. Контролер упал на колени, затем опрокинулся назад и несколько раз дернулся в предсмертных судорогах.

Значит, все же моя защита не абсолютная, как утверждал старик.

Я стащил с головы обруч и недовольно посмотрел на него. Хорошо, что узнал об этом прежде, чем столкнулся с какой-нибудь тварью, более опасной, чем контролер.

На подламывающихся ногах я доковылял к матрасу, отбросил его, ухватил кейс за ручку и потащил добычу к столу. Любопытство взяло верх, тем более что с каждой секундой мое состояние улучшалось, организм экстренно восстанавливался после ментального удара.

Угу, нужен электронный ключ, но это уже не проблема. Второй раз я оказался в Зоне уже по собственной воле и основательно подготовленным.

Из недр рюкзака я достал и примостил на столе, рядом с кейсом, небольшую серебристую коробочку декодера. Выбрав под крышкой подходящую насадку, я вставил ее в USB-разъем прибора, а сам декодер — в слот ключа. Спустя пару секунд электронный аппарат победно пипикнул, взломав код, и лампочки над замками кейса позеленели.

Сейчас глянем, что-о тут у нас…

Я открыл кейс. Внутри содержались любопытные, необычные экземпляры артефактов. Много. Но мой взгляд сразу же притянул один из них — «батарейка» несколько непривычной формы. Я сразу уловил, что это один из тех артефактов, которые были не просто родом из Зоны — они имели и сохраняли с ней самую прямую, непосредственную связь. Это уже не «побочные отходы производства», а плоды целенаправленного творчества, вернее, творения. Дед-инвалид, Михей с рынка, научил меня отличать их по особым признакам.

Именно через такие артефакты, как эта вот «батарейка» или как та «пустышка», которую некогда продал мне сам дед, Зона проникает за пределы себя. Она «ощупывает» весь окружающий мир, раскинувшийся за ее пределами. При помощи этих и подобных артефактов она способна покинуть ограничивающий ее Периметр, и попасть к любому человеку прямо в дом. Посмотреть, чем он живет, послушать мысли, просмотреть многосерийное кино всех воспоминаний, прощупать глубины души.

И, подержав в своих руках, осмотрев со всех сторон и во всех подробностях, Зона способна заполучить точный «слепок» любого из тех людей, которые хотя бы просто прикоснутся к такому сканирующему артефакту. А уже при помощи этого «скана» — может воссоздать человека внутри себя, несколько видоизменив его, улучшая по своему усмотрению. Или ухудшая. В зависимости от того, с какой точки зрения оценивать. Хотя до чего же все относительно… Поди разберись, «что такое хорошо и что такое плохо»!

Я захлопнул чемодан, затем решительно достал и включил свой КПК.

— Проблема устранена. Кейс у меня, скоро буду, — войдя в зашифрованный канал, проинформировал я торговца.

— Ну, ты молоток! Тащи его сюда, быстрее!

Радостный Сидорович ответил моментально, как будто все это время коршуном нависал над передатчиком и нетерпеливо ждал, когда же я выйду на связь. Хотя скорее жирным грифом, а не коршуном.

— И еще, слушай, тут наметился замес с братвой на блокпосте. Зашли несколько человек к их КПП, пускай просто пошумят там, — попросил я барыгу, уверенный, что он обязательно выполнит мою просьбу, — чтобы я смог браткам в спину нежданчик организовать.

— Не вопрос! Трое моих бойцов во главе с Доберманом уже давно у КПП и только ждут команды, — снова удивил меня своим ответом Сидорович. — Сейчас вышлю тебе частоту ПДА Добермана. Он и его ребята поступают к тебе в распоряжение. Ты только кейс не просей по пути!

— Не нервничай, торговец. Ты лучше мой месседж отправь, — ответил я и отключил канал связи.

Открыв рюкзак, я разложил свой «аномальный» арсенал на столе. Назад придется прорываться с боем. Братки уже наверняка знают, что произошло на КПП, и Доберман со своими бойцами смогут сделать не так уж много, разве что отвлечь их внимание на себя. А всю грязную работу все равно придется делать самому. Но, в конце концов, блокпост братвы — не военная часть, набитая солдатами под завязку. Да и времени на мягкие методы уже не осталось. Наведу здесь шороху и укроюсь на Болотах, просочусь в район старой церкви. Эх, много народу поляжет ни за что…

Но с другой стороны, все они — обычные люди.

Я глянул себе под ноги, на мертвого контролера. Этот мутант и то мне куда роднее, чем все они, вместе взятые.

Да, я так называемый «шатун». Не оригинал, а копия… самого себя. «Копия самого себя» — до чего же нелепое словосочетание!

Я закрыл глаза, и передо мной, словно ускоренные кадры фильма, снова проскочили все безумные дни и ночи, проведенные в Зоне, а потом в «большом мире». И опять я вспомнил то жалкое убожество, скатившееся на самое социальное дно, то ничтожество с мертвыми глазами, в которое превратился мой оригинал.

Узнать и поверить, что я человек не такой, как все, а возможно, и не человек совсем, вначале было жутковато. Как же?! Я ведь всю жизнь считал себя «утенком», пусть даже «гадким». А оказался птицей другого вида, с куда большим размахом крыльев! Теперь я смотрю на людей иначе. Не то чтобы свысока и с презрением, скорее уж с брезгливым сочувствием, если не сказать с жалостью.

Я приподнялся над ними, над всеми этими «крысиными гонками» над бесцельным и бессмысленным сжиганием времени, отмеренного каждому из них. Бесценного времени жизни. Какими же убогими мне теперь казались обыкновенные люди «большого мира»! Какими ничтожными и надуманными виделись мне все их проблемы, беды и радости.

К тому же я продолжаю помнить, и никогда не забуду, что именно люди хотели хладнокровно меня уничтожить. Меня, который достоин жизни больше, чем многие из них. Люди пытались у меня отобрать мое право жить! То единственное право, которое безоговорочно получает каждое живое существо, появляясь на свет.

А мне пришлось это право выгрызать зубами, выцарапывать когтями и проливать за него свою кровь. Да, вовсе не человеческая женщина меня родила на этот свет. Но почему это люди решили, что я выродок? Постановили, что я расходный материал, ошибка мироздания, отбраковка матушки-природы? Ведь если хоть кто-то из них вздумает преградить мне путь на узкой тропе, то сам отправится на свалку истории! В сравнении со мной — ни один из них не сумеет выжить по закону естественного отбора.

Так кто же из нас, в таком случае, ошибка мироздания?!

Люди за века существования человечества привыкли себя считать хозяевами мира, и даже понятия не имеют, что заперты внутри «зоопарка». На самом деле все они обитают в «пузыре», пускай и огромном, с их точки зрения, но в действительности — жалком и ограниченном. Они узники замкнутого мирка, урезавшего способности своих обитателей, опустившего их на примитивный уровень обыкновенных животных… Хотя что это я зверушек обижаю ни за что ни про что. У животного нет выбора, а у человека — всегда есть, пока не умер, и только от него самого зависит, кто он сам себе: могильщик или реаниматор. Каждый может или закопаться в землю, или поднять взгляд к небесам.

Жить или существовать.

Почти никто из обычных людей всерьез и мечтать не способен о таких реальностях, где все «как в сказке». О других огромных мирах, полных чудес. Обычные люди разве что в фантастических книжках и фильмах допускают вероятность, что существуют и другие реальности, неизведанные и непознанные, размерами с их «большую» Землю, а то и гораздо более масштабные. Что вполне реальны иные миры, где все прозрачно, даже мысли, где все возможно, где не нужно убивать, чтобы заполучить «кусок пожирнее».

И ведь это вовсе не обычный человек, а один из наших, пускай даже и случайно, отыскал выход. Путь, что уводит наружу, прочь из этого «пузыря» под названием Земля. Нашел и вернулся. Он не остался по ту сторону, смаковать новую чудесную жизнь, а вернулся назад. Многие ли из обычных людей способны добровольно возвратиться из рая в это грязное болото?!

А он вернулся, чтобы узнали мы. Чтобы рассказать всем нам об этом. Вернулся, четко осознавая, что второй раз может и не найти путь, уводящий из болотной грязи к сияющим звездам.

Именно его, этого проводника, я сейчас и разыскиваю.

А люди… А что люди?

Неожиданная вспышка гнева на обычное человечество прошла так же быстро, как и появилась. Злость утихла, от простого осознания того, что теперь уже никто не сумеет отобрать у меня мое заслуженное право на жизнь. Здесь, в Зоне, на этом перекрестке миров, я могу каждого человека заставить себя уважать и считаться со мной. И я заставлю это делать!

МЫ заставим…

Нас здесь, в Зоне, накопилось уже достаточно много. За ее пределами — тоже есть наши.

Подробности текущего положения вещей я узнал от наставника, одна копия которого торгует артефактами на рынке, а другая, в поисках выхода из «пузыря», пытается разгадать секрет заброшенной лаборатории. Причем оригинал — так тот вообще живет где-то между Рыжим лесом и Лиманском, известный под зонным прозвищем Лесник.

Да, нас уже много. А сколько еще будет?.. Одной Зоне известно. И если обычным людям нет дела до нее, то это совсем не означает, что ей нет дела до них. Ведь кому-либо из людей, даже случайно, достаточно лишь прикоснуться к одному из артефактов, неотвратимо распространяющимся по всему миру. Сканирующим сенсорам, подобным той «пустышке», которую я неожиданно для самого себя купил в тот судьбоносный вечер… И Зона сразу видит людей, попавших в поле ее зрения. Насквозь «просветит», узрит разум и душу. А если она вдруг решит, что эти люди живут зря? Просто коптят небо, бездарно убивают время жизни, тащатся по замкнутому кругу, вместо того чтобы двигаться по спирали.

Не думаю, конечно, что к каждому из них, таких никчемных, ничтожных человечков, вдруг позвонит в дверь квартиры или дома некто, желающий занять его место.

Но…

Но если и дальше все будет по-прежнему, как сейчас, если ничего не изменится, если протухшее, загнивающее в собственном несовершенстве человечество не поймет наконец-то действительно, а не на словах, в чем истина… тогда уж придется нам собственноручно вбивать понимание жизненной сути в головы людей. Не ценишь по достоинству, не можешь сохранить — уступи место, освободи жизненное пространство.

Я верю, что рано или поздно обязательно наступит час истины, ради которого мы и были сотворены. Мы все как один восстанем и поборемся с людьми. Только уже не просто за право жить, а за исключительное право называться словом ЧЕЛОВЕК. И далеко не факт, что нынешнее человечество, даже имея многократное численное преимущество, победит.

Уж кому-кому, а нам прекрасно известно, как сильно приходится стараться, чтобы сохранять за собой право на жизнь…

Рожденный в Зоне открыл глаза, закончив мысленно просматривать кино памяти, и окинул взглядом разложенный на столе оружейный арсенал.

Война состоит из отдельных битв и схваток. Очередная из них, еще одна в бесконечной цепи, ждала его в ближайшем будущем. Автоматы, пистолеты и гранаты помогут ему победить. И более чем помогут артефакты с аномалиями. Даже другие мутанты при случае. Но он уже понимал, что главное оружие победы заключено в нем самом.

Собственная, однажды сотворенная Зоной жизнь…

Лески — Октябрьский

2010 — январь 2011 г.