Право на любовь

10

Сьюзен зевнула и открыла глаза.

Стрелки часов, висевших на стене больничной палаты, показывали полдень, и это удивило ее. Она проспала почти пять часов.

Тело болело так, словно Сьюзен избили палками. Однако это не помешало ей улыбнуться при воспоминании о том невероятном моменте, когда Марк вложил в ее протянутые руки новорожденного сына.

Сью продолжала вспоминать те предутренние часы. Она никогда бы не справилась с этим, если бы не Марк, терпение и нежность которого помогли ей преодолеть самое тяжелое испытание в жизни.

Прибывшие медики тут же поднялись наверх, осмотрели сначала ребенка, потом ее, а потом подготовили к перевозке в больницу.

Ребенка, появившегося на свет на три недели раньше срока, отвезли в отделение для новорожденных и положили в инкубатор для недоношенных детей.

Дежурный врач заверил Сьюзен, что с мальчиком все в порядке, но отметил, что, поскольку вес младенца составляет всего два с половиной килограмма, малыша придется несколько дней продержать под наблюдением.

Сьюзен не хотела засыпать. Она должна была еще раз увидеть Марка и поблагодарить его за все, что он для нее сделал. Но усталость взяла свое, и глаза Сью закрылись сами собой.

Теперь ей хотелось увидеть своего ребенка и удостовериться, что за ним хорошо ухаживают. Сьюзен откинула одеяло и осторожно встала.

Дверь за спиной открылась. Она обернулась и увидела Марка — веселого, довольного, свежевыбритого и поразительно красивого. На нем были фирменные джинсы, белая майка и джинсовая куртка.

Он сверкнул зубами.

— Что, не терпится уйти? Разве за тобой здесь плохо ухаживают? — Знакомый Низкий голос и чарующая улыбка заставили ее сердце сжаться, а потом бешено застучать в ребра.

Прошедшая ночь обогатила их, заставив испытать невероятное нервное и эмоциональное напряжение. Никогда и ни с кем она не испытывала большей близости. В глубине души Сьюзен знала, что отныне они связаны одной веревочкой, и уже в который раз восхитилась этим человеком.

— Я хотела пойти в отделение для новорожденных и посмотреть на ребенка, — сказала она.

— С ним все в порядке. Я как раз оттуда, — ответил он. — Медсестра сказала, что у него небольшая младенческая желтуха, но это совершенно нормально.

— Я все равно хочу увидеть его, — сказала Сьюзен. — Ах, да… Ты позвонил моим родителям?

— Да, — ответил Марк. — Твоя мать очень удивилась. И попросила передать, что утром они приедут навестить тебя. Я думал, они уже здесь.

— Как видишь, еще нет, — сказала Сьюзен и неуверенно шагнула вперед.

Марк быстро подошел к ней и обнял за талию.

— Эй, полегче… Ты не забыла, что только что родила? — шутливо спросил он. — Кроме того, нельзя ходить по коридорам без тапочек и домашнего халата. Мы ведь не хотим, чтобы ты поскользнулась и упала, правда?

Марк положил на кровать маленькую сумку.

— Вот. Я прихватил все это из дому. Кроме того, взял щетку для волос и кое-какие туалетные принадлежности, которые могут тебе понадобиться.

— Спасибо, — еле слышно пробормотала Сьюзен, тронутая его заботливостью.

Марк был всего в нескольких сантиметрах, и эта близость оказывала на нее странное действие. Она ощущала непреодолимое желание прижаться к нему и оказаться в его крепких, но бережных объятиях.

— Где Кэрол? — спросила Сьюзен. Ожидая ответа, она взяла сумку и открыла молнию.

— В гостях у Грейс. Разве ты забыла?

— Ох… И вправду забыла, — ответила Сью, вынимая из сумки халат.

Не успела она что-то добавить, как дверь открылась и в палату ввалились родные Сьюзен с цветами, воздушными шариками и целым ворохом мягких игрушек.

Сьюзен едва не задушили в объятиях. Мать, отец, обе невестки, племянница и Кэрол по очереди поздравили и расцеловали ее.

— Чарли и Майк посылают тебе привет, — сказала Вайолетт. — У Майка сегодня с утра совещание.

— А Чарли приедет позже, — добавила Дженнифер.

Сьюзен осторожно села на кровать и начала поглаживать огромного плюшевого медведя, которого сунул ей в руки отец. Она заметила, что Марк отошел в сторону и остановился у окна.

— Мы гордимся тобой, — сказала ей мать. Глаза Адели блестели от слез.

— Я тут ни при чем. Это все Марк, — сказала Сьюзен гостям. — Не знаю, что бы я делала, если бы его не было рядом.

Кэрол подбежала к отцу, и тот взял ее на руки.

— Папа, я хочу посмотреть на малыша! Можно сходить к моему новому братику?

Просьба Кэрол несказанно тронула Сьюзен.

— Почему бы нам всем не сходить и не посмотреть на него? — спросила она.

— А как его зовут? — спросила Грейс, когда все высыпали в коридор.

Сьюзен нахмурилась. Она так и не удосужилась выбрать ребенку имя.

— Я не знаю. Я… мы… — Она запнулась и быстро посмотрела на Марка. — Мы еще не решили, как его назвать.

Полчаса спустя родные в полном составе отбыли, пообещав вернуться позже. Сьюзен с Марком остались одни, стоя в отделении для новорожденных и глядя на малыша, подключенного сразу к нескольким мониторам.

Сьюзен вспомнила, как Кэрол рассказывала ей о времени, проведенном в больнице после рождения. Наверняка Марк вспоминает подробности рождения дочери. Кто это говорил, что Мэгги ушла от Марка сразу вскоре после родов? Кажется, Чарльз…

Наверно, он думает о Мэгги, мечтает, чтобы она была здесь, чтобы этот ребенок был их собственным. При этой мысли Сьюзен ощутила ревность, сила которой удивила ее саму.

— Он такой красивый. Само совершенство… — пробормотал Марк голосом, прерывавшимся от чувств, а потом резко отвернулся и уставился в окно. — Ну что ж, пожалуй, мне пора, — через несколько минут хрипло сказал он. — А ты возвращайся в постель и постарайся как следует отдохнуть.

— Я прекрасно себя чувствую, — заверила Марка Сьюзен и улыбнулась, увидев в его глазах недоверие. — Хотя, честно говоря, все тело болит и ноет, — пожаловалась она, когда они неторопливо вышли в коридор.

— А доктор Уорбертон еще не приходил к тебе? — осведомился Марк.

— Нет. Хотя толком не знаю, — ответила Сьюзен. — Я проспала все утро. А что?

— Да нет, ничего. Я хотел узнать, как долго ребенок пробудет в инкубаторе. Через сколько дней ты сможешь забрать его… гм… домой. Я помню, что Кэрол выписали из больницы только через неделю.

И снова Сьюзен поразилась душевной щедрости этого человека. Казалось, Марку не терпелось стать отцом чужого ребенка.

— Я спрошу доктора об этом, как только он придет, — пробормотала Сьюзен.

Они вернулись в ее палату. Внезапно Сьюзен почувствовала себя смертельно уставшей и осторожно опустилась на больничную койку.

— Может быть, тебе что-нибудь нужно? — небрежно спросил Марк.

— Едва ли, — ответила Сьюзен. — Хотя стоп… Пожалуй, ты можешь кое-что для меня сделать.

Эта мысль пришла ей в голову, когда она следила за тем, как Марк смотрит на ребенка.

— Выкладывай, — велел Марк.

— Я хочу, чтобы ты выбрал мальчику имя, — пробормотала она и увидела, что в глазах Марка вспыхнуло удивление.

— Ты просишь меня выбрать имя для твоего сына? — Его взгляд напрягся.

Чему он так удивляется?

— По-моему, это вполне естественно, — ответила она. — Если бы не ты, я сошла бы с ума от страха и беспокойства, а это причинило бы и мне, и ребенку множество неприятностей.

Марк пожал плечами.

— Ты недооцениваешь себя, — сказал он. — Справилась просто на удивление.

Сьюзен негромко засмеялась. Она слишком хорошо помнила свой испуг.

— Спасибо тебе.

— Ты уверена? Я хочу сказать… — Он осекся.

— Абсолютно уверена, — сказала Сью.

Несколько минут Марк молчал. И Сьюзен опять подумала, что такого человека она до сих пор не встречала. Кто из мужчин добровольно отказался бы от возможности устроить свое счастье и согласился бы жениться на нелюбимой женщине только для того, чтобы помочь ей сохранить ребенка?

Сьюзен была уверена: если бы ситуация повторилась и она обратилась с этой просьбой к Питу, тот наверняка послал бы ее куда подальше.

— Не обязательно придумывать имя прямо сейчас, — сказала она, видя, что Марк задумался.

— Что ты скажешь, если мы назовем его Родериком? — наконец спросил он.

— Родерик… — повторила Сьюзен. Это имя сразу же пришлось ей по душе. — Оно для тебя что-нибудь значит?

Он кивнул.

— Так звали моего отца. Родерик Маршалл, — сказал Марк. — Он умер, когда мне было шесть лет. — В его голосе слышалась давняя боль.

— Мне очень жаль. Извини… Я не хотела вызывать воспоминания, которые причиняют тебе боль. — Сьюзен захотелось протянуть руку и разгладить скорбные морщины, появившиеся на его лице.

— Мои отец и мать погибли в железнодорожной катастрофе, — продолжил Марк. — Они ехали на свадьбу к родственникам. А меня оставили с приходящей няней… — Он сделал паузу. — Я помню… Незадолго до их отъезда мать сказала, что скоро у меня появится брат или сестра.

— Она была беременна?

Марк кивнул.

— О Боже…

Наступила долгая пауза.

— Ты хотел брата или сестру? — наконец мягко спросила Сьюзен. Она отдала бы все на свете, лишь бы узнать, каким был Марк в детстве.

В улыбке Марка сквозила печаль.

— Я всегда хотел брата. Мне не слишком нравилось быть единственным ребенком, — признался он. — Я завидую тебе. Ты росла с двумя братьями. Было с кем поиграть.

— И подраться, — добавила Сьюзен, пытаясь развеселить его. Это было только предположение, но ей казалось, что Марк хотел, чтобы у Кэрол тоже был брат или сестра. Может быть, поэтому он и согласился жениться на ней?

— Если тебе не нравится имя Родерик, я…

— Мне очень нравится имя Родерик, — заверила его Сьюзен и заметила, что глаза Марка вспыхнули от удовольствия. — А что ты скажешь, если полностью его будут звать Родерик Аластер Бейкер-Маршалл, в честь двух наших отцов?

Марк улыбнулся.

— По-моему, замечательно. Но ты уверена, что не хочешь дать мальчику имя его биологического отца? — деланно небрежным тоном спросил он.

Сьюзен покачала головой.

— Пит не хотел детей… И даже спрашивал, уверена ли я, что это его ребенок, — с ноткой горечи добавила она. — Когда я сообщила его родителям о своей беременности, они задали мне тот же вопрос. Именно поэтому я так поразилась, что они решили судиться со мной за опеку над внуком.

— Наверно, им захотелось показать свою власть, — сухо ответил Марк. — Кстати, об иске, — после паузы продолжил он. — О том, чтобы в среду лететь в Лондон, теперь не может быть и речи. Завтра утром я позвоню адвокату и объясню, что у тебя родился ребенок. Это слегка собьет с них спесь.

— Марк, ты уже и так очень много сделал. Я просто не знаю, как…

— Перестань, — ответил он. — Слушай, мне действительно пора. У меня есть несколько вызовов на вторую половину дня.

— Ах да, лечебница… Как ты справишься?

Марк подошел к кровати.

— Ничего, бывало и хуже, — сказал он ей. — Кэрол осталась у Вайолетт, а Эми освободилась и по крайней мере несколько дней сможет помогать мне. Я дам еще одно объявление в газету. А пока не появится замена, как-нибудь справимся… — Он коротко улыбнулся. — Спасибо.

— За что? — удивилась Сьюзен.

— За то, что попросила меня дать ребенку имя, — довольно ответил он.

Сьюзен проглотила тугой комок, внезапно подступивший к горлу.

— Тебе придется быть его отцом. По крайней мере, до тех пор пока…

Улыбка Марка тут же увяла.

— Пока не отпадет необходимость в нашем фиктивном браке, — закончил он начатую Сьюзен фразу. А затем стремительно повернулся и вышел.

После ухода Марка ее посетил доктор Уорбертон и сообщил, что, хотя ребенок чувствует себя хорошо, ему придется пробыть в больнице, пока не пройдет младенческая желтуха и мальчик не начнет набирать вес.

Что же касается самой Сьюзен, то она совершенно здорова и нет причин держать ее в больнице. Он посоветовал Сьюзен поговорить с сотрудниками отделения для новорожденных, получить у них график кормления и приходить прикармливать ребенка грудью.

После ухода доктора Уорбертона Сьюзен немного подремала, а потом вернулась в отделение для новорожденных. Медсестры стали уговаривать ее дать ребенку грудь в дополнение к смеси, которой малыша кормили из бутылочки.

Сьюзен смотрела на спящего мальчика и чувствовала, что ее глаза полны слез.

— Ну, малыш, должна сказать тебе, что отныне твое имя Родерик Аластер Бейкер-Маршалл. Что ты об этом думаешь? Лично я думаю, что самое страшное уже позади, — продолжила она. — Но чувствую, что нас с тобой ждет еще немало трудностей. Я никогда не была матерью и ничего в этом не смыслю. Конечно, на первых порах я буду делать ошибки, но хочу, чтобы ты знал одно: я буду любить тебя всем сердцем и сделаю все от меня зависящее, чтобы…

— Что ж, я вижу, ты на правильном пути. — Знакомый голос заставил ее вздрогнуть.

Она подняла глаза и увидела стоявшего рядом Марка. Сьюзен слышала, что дверь палаты открылась, но была уверена, что это пришла одна из медсестер. Щеки молодой женщины разрумянились от смущения.

— Это такая ответственность… Я не уверена, что справлюсь, — принялась защищаться она.

— Почему ты так говоришь? — мягко спросил Марк.

Сьюзен пожала плечами.

— Может быть, потому что всегда думала только о собственной карьере. Брак и семья значили для меня не слишком много. То есть… я думала, что в один прекрасный день мы с Питом поженимся, но никогда не мечтала о детях… Я не так уж много общалась с младенцами, — чуть погодя продолжила она. — Ну да, я держала на руках детей моих подруг, но это продолжалось всего несколько минут. Они такие крошечные, такие беспомощные… Мне было с ними страшновато и неудобно, и в конце концов я пришла к выводу, что у меня нет материнского инстинкта.

Марк сел рядом.

— А мне сдается, что с материнским инстинктом у тебя все в порядке. Родерик скоро об этом позаботится, — с улыбкой сказал он. — Да и я помогу. По крайней мере, до тех пор пока Макдермотты от тебя не отстанут и ты не почувствуешь себя достаточно уверенно, чтобы жить самостоятельно.

Сьюзен надолго умолкла. При мысли о том, что Марк когда-нибудь расстанется с ней и Родериком, в ее сердце возникла странная сосущая пустота.

Марк был самым добрым, понимающим, преданным, терпеливым и нежным человеком, которого она знала. Сьюзен не представляла себе, как она сможет без него жить.

Она нуждалась в нем. Родерик нуждался в нем. Она не сомневалась, что Марк станет ему таким отцом, о котором мечтает любой мальчишка.

Наверно, стремление к семейной жизни отошло для нее на второй план, потому что она не встретила подходящего мужчину. Мужчину, с которым ей хотелось бы прожить до самого смертного часа.

Внезапно Сьюзен поняла, что Марк и есть такой мужчина. Она не хотела, чтобы Марк был временным отцом Родерика и ее фиктивным мужем. Нет, она желала его телом и душой. Она полюбила его. Горькой, безнадежной, безответной любовью, которая не пройдет до конца жизни.