Предания русского народа

Новый год у древних россиян

Новый год все древние праздновали с весеннего равноденствия, то есть с 7-го числа марта, но празднества этого дня начинались ещё с последних чисел февраля и заключались 6-м днём марта, именно кануном вечера св. Василия. Этот день назывался праздник О-весень — канун весны. К весенним торжествам принадлежали празднования дней прилёта грачей (4 марта, в день св. Герасима), прилёта жаворонков (9 марта); стока или начала течения с гор воды (17 марта) и 19 дня (того же месяца) торжество разрыва льда, оставление прорубей, и проч…

Нынешний наш О-весень, переиначенный в Авсень, у иных в Усень, в Таусень, празднуется накануне 1-го января; к этому дню он перешёл от 1-го сентября, а к сентябрю от марта, в 1343 году, именно в княжение великого князя Симеона Ивановича Гордого.

Вот образчик торжества О-весеня в Рязанском уезде. Веду вас по берегу рек Быстрицы, Вожжи, Трубежа, останавливаюсь в сёлах Городище, Конищеве, Недостоеве, в деревнях Переколе, Семчинё и в некоторых других. Посмотрите, там везде одно и то же. Только что проблеснула луна, и вот шумный, весёлый хоровод является под окнами зажиточных крестьян. Новый год изменился, мороз скрипит под ногами; но встреча весны в новое лето ещё не умолкла в сельской песенке. Слушайте, вот что поёт хоровод под косящатым окном какого-нибудь богатого Филимона Прокофьича.

Хор:

Тут зажиточный Филимон Прокофьевич открывает окно, выглядывает, и радушно одаривает всех чем-нибудь, прославивших его вместе с О-весенем, а иногда и, без всякой благодарности, выкидывает только своим прославителям несколько копеек или кусок пирога. Прославите ли же, глядя по награде, высвистывают, притопывают, прищёлкивают и начинают пляску под следующую песню:

Здесь хозяин в другой раз поглядывает в окошко и говорит уже ласково: «Милости просим, мы рады Овсеню, гостю жданому. Не погневайтесь только, чем Бог пошлёт!»

После этих ласковых слов весь бродящий хор шумно влетает в тёплую хату Филимона Прокофьевича и, в новый лад голоса, повторяя: О-весень, О-весень, продолжая песню такими похвальными словесами:

Ласка отворяет дверь к полному торжеству О-весеня. Певцы и певицы начинают пить, есть и плясать на счёт хозяйский, сколько душе угодно, тут же является и счастливец с найденною им под Васильев день травою Нечуй ветер. Эта трава имеет силу избавлять от потоплений, научает ловить рыбу без неводов и проч. Расходы зажиточных людей идут в гору, но они не медлят (щадя свой карман) рассчитаться с гостями какими-нибудь новыми, незначительными подарками, или одним львиным ковшом браги. И — вот все славители О-весеня тотчас удаляются, с прежними церемониями, под окна и в дома других зажиточных хозяев-поселян.

При появлении утренней зари праздник О-весеня кончен; но песни продолжаются: хор отпировавших чинно останавливается посреди селения и выпевает финал:

Эта последняя песенка не явно ли свидетельствует о нашем древнем торжестве Овну, в знак которого, при начатии прародительского Нового года, вступало солнце? Да, это был истинно год новый, истинный праздник обновления природы!

(М. Макаров)

Поверья и приметы года

Если день Богоявления (6 января) теплый, то хлеб будет темный, то есть густой; если ночь звездистая, то будет много ягод. Судя по ценам в день Ксении-полузимницы (24 января) заключают об урожае и о ценах на хлеб на весь предстоящий год. С этого дня остается ждать нового хлеба столько же времени, сколько ели старый. Февраль — широкие дороги. 4 марта — Герасима-грачевника. В день 40 мучеников, 9 марта, прилетают сороки и жаворонки, почему и пекут 40 жаворонков. Марта 17-го, Алексея Божьего человека: Алексея с гор потоки, с гор вода, а рыба со стану, то есть рыба трогается с зимовья и трется под берегами. Марта 19-го, Хрисанфа и Дарьи; Дарьи, желтые проруби, замарай проруби. Марта 25-го, Благовещение, если мороз, то будет много огурцов. Апреля 1-го, Марии Египетской, зажги снега или заиграй-овражки. Апреля 3-го, апостола Иродиона: уставь или заставь соху, пора пахать под овес; когда заквакают лягушки, то пора сеять овес; когда появятся крылатые муравьи, сеют хлеб. Овес сеять хоть в воду, да впору; а рожь, обожди часок, да посей в песок. В Великий Четверток мороз, так и под кустом овес; а озимь в засеку не кладут, то есть не верь всходам с осени. Снега много, хлеба много, говорит народ. Апреля 16-го, Ирины разрой берега. Апреля 23-го, великомученика Георгия, выгоняют скотину. Если дождь, то этот год скот хорошо пойдет. Георгий везет корму в тороках, а Никола (9 мая) возом. Мая 5-го, Ирины-рассадницы: серт капусту. Это же время считается ветряным и потому удобным для палов, для выжигания полей, потому что пал, для безопасности, всегда пускается по ветру туда, где неопасно. Мая 13-го, мученицы Гликерии, Лукерья-комарница, появляются комары. Мая 14-го, Исидора, садят огурцы. Мая 18-го, семи дев: сеют первый лен. Мая 21-го, Константина и Елены: ранний лен и поздняя пшеница. Мая 29-го, Феодосии-волосяницы: рожь колосится. Мая 31-го, Еремии повесь сетево: то есть кончай посев. Июня 13-го, Акулины-гречушницы: сеют гречу. Июня 20-го, пророка Ильи: если дождь, то будет мало пожаров; всегда бывает гром и где-нибудь убивает человека. В иных местах говорят еще, что в этот день дана воля всем гадам и лютым зверям, а потому и нельзя выгонять скотину в поле. Августа 1-го, первый Спас; можно есть яблоки. Августа 18-го, Флора и Лавра, кончай посев ржи. Августа 23-го св. Луппа, морозом овес лупит; первые утренники. Без воды зима не станет; дожди, потом следуют подзимки, а там морозы, которые разделяются на Никольские, рождественские, крещенские, афанасьевские, сретенские и, наконец, мартовские заморозки. Оттепели должны быть: Михайловские, 8 ноября; введецские, 21 ноября, и проч. Августа 29-го, Иоанна Предтечи: не варят щей, потому что кочан капусты напоминает усеченную голову. Сентября 1-го, бабье лето, начало женским сельским работам; сентября 14-го, Воздвиженье, кафтан с шубой сдвинулся. Октября 28-го, Параскевии-льняницы, пора мять лен. Ноября 26-го, Егорий с мостом, а Никола с гвоздем, декабря 6-го. О зимнем пути говорят: либо недели не доедешь до Благовещенья, либо неделю переедешь. Первый прочный, постоянный снег выпадает ночью, а денной сходит: это довольно верно. 12 декабря солнце поворотилось на лето. Если в день Рождества Христова много инею, опоки на деревьях, то будет урожай на хлеб. 1 декабря в Малороссии отдают детей в школу, полагая, что они тогда более ума наберутся.

В Южной Руси частью те же, частью и другие, поверья о погоде, урожае и проч., и в особенности замечается игра слов или созвучий, подающих повод к поверью; например, 24 июня, Иоанна Предтечи, смешивают с Купалою языческим и называют день Ивана Купалы; Пантелеймона (27 июля) называют Палей и боятся в этот день грозы; празднуют, мая 11-го, обновление Царьграда, иначе хлеб выбьет градом; мая 2-го Бориса и Глеба, называют барыш день и празднуют его для получения во весь год барышей; если июля 13-го в день Макрины, ясно, то осень будет сухая, а если мокро, так ненастная. Февраля 2-го, в день Сретения Господня, лето встречается с зимою; коли снег метет через дорогу, то будет поздняя весна, а коли не метет, то ранняя, и проч.

(В. Даль)

Мороз! Мороз! Не бей наш овес

В деревнях думают, что неурожаи льна, овса и конопли происходят от мороза. Старина наша сохранила понятие о баснословном происхождении мороза от злых духов. Зимою, когда установятся сильные морозы, злым духам становится тесно житье. В это время они налетают на белый свет, бегают по полям и дуют себе в кулак. От такой прогулки мороз сдавливает снегом жито, от пяток духов отдается треск, а от дутья их в кулак бывает или ветер с метелью, или иней садится на дерева. Для отвращения этого зла знахари выдумали заклятие на мороз с совершением обряда.

Под Велик день поселяне, наученные знахарями, приступают к заклятию мороза. Старик семейства берет ложку овсяного киселя, влезает с ним на печь, просовывает голову в волоковое окно и там говорит:

В то время, когда он слезает с печи, старшая из женщин в доме окачивает его водою. Старушки уверяют, что проклятие, высказанное стариком на лен и коноплю, замирает на его устах от воды. Мороз же, удовольствованный киселем, не убивает ни льна, ни конопли, ни овса.

(И. Сахаров)

Масленица

Для наших предков Масленица воплощала плодородие — и вместе с тем зиму и смерть.

Масленице во всю историю России был посвящен особый праздник, когда «честную госпожу» встречают с величальными песнями. Имя Масленицы перенесено на соломенное чучело, облаченное в женскую одежду, с масляным блином или сковородкой в руках. С ним вместе веселятся, катаются с гор и на тройках в течение масленичной недели, а затем сжигают на костре или разрывают в клочки.

Похороны Масленицы сопровождаются карнавальными процессиями, ряженьем, ритуальным весельем, призывами весны и упоминанием Масленицы в обрядовых песнях-веснянках, где та называется обманщицей (в связи с Великим постом, который в христианские времена наступал сразу после масленичных пиршеств), объедалой, блиноедой: блин, говорят, не клин — брюхо не прорвет!

На Масленицу совершали обряды, олицетворяющие борьбу Весны с Зимой и поражение злой старухи.

В субботу сырной недели строили на реках, прудах и в полях снежный город с башнями и воротами — царство Зимы, которое должно пасть под натиском Весны. Играющие вооружаются палками и метлами и разделяются на две стороны: одна — защищает город, а другая — нападает на него; после упорной схватки — врывается в ворота и разрушает укрепления; воеводу взятого с боя городка в старину купали в проруби.

Вечером в воскресенье (последний день Масленицы, называемый ее проводами) поселяне выносили из своих дворов по снопу соломы и, сложив их на окраине деревни, сжигали при радостных криках и песнях собравшегося народа: это называлось сожжением Масленицы.

Был еще обычай сжигать в Прощеное воскресенье ледяную гору, для чего собирают по дворам хворост, щепки, худые кадки, ненужное старье, складывают все это на ледяной горе, а затем разводят костер — символ весеннего солнца, яркие лучи которого растапливают снежные покровы зимы.

Таким образом, олицетворяя в празднестве древних богов, заправляющих сменою годовых времен, народ встречу Весны назвал встречей Масленицы, а изгнание Зимы — сожжением Масленицы и ее проводами. В самом деле, ведь пробуждение природы от зимнего сна и возрождение к новой жизни осуществляется одновременно.

В самые старые времена это был праздник богини Лады. В эту пору в честь Лады старались весело свести между собой старых девок и холостяков, ободряли нерешительных, а если это происходило по злой воле или скупости родителей, к таким домам подносили зеленое от старости бревно, показывая, что ум старческий замшел и мешает жить молодым.

Веснянки, которые заводили на прощанье с Масленицей, были славословиями Лады, потому что именно она велела Весне явиться на землю.

(А. Афанасьев)

Касьян немилостивый

В ряду святых угодников, чтимых православным народом, Касьян занимает исключительное место — это нелюбимый святой, «немилостивый». В некоторых местах, как, например, в Пензенской губернии, Саранского уезда, он даже не считается святым и не признается русским, а само имя Касьян слывет как позорное. В Вологодской же губернии, Кадниковского уезда, Касьяна считают как бы «опальным» и рассказывают о нем следующую легенду: «Св. Касьян сначала был светлым ангелом, почему Бог не имел нужды таить от него свои планы и намерения. Но затем этот святой соблазнился на обещания и уловки нечистой силы и, перейдя на сторону дьявола, шепнул ему, что Бог намерен свергнуть всю сатанинскую силу с неба в преисподнюю. Однако, впоследствии Касьяна стала мучить совесть, он раскаялся в своем предательстве и пожалел о прежнем житье на небе и о своей близости к Богу. Тогда Господь внял мольбам грешника и сжалился над ним, но, из осторожности, все-таки не приблизил его к себе, а приставил к нему ангела-хранителя, которому и приказал заковать Касьяна в цепи и бить его по три года тяжелым молотом в лоб, а на четвертый отпускать на волю».

Но не это отступничество от Бога послужило источником охлаждения православных темных людей к Касьяну, а главным образом его «немилостивое» отношение к бедному народу. Вот что говорит на этот счет другая легенда, записанная в Зарайском уезде Рязанской губернии. «Однажды Касьян вместе с Николаем Чудотворцем шел по дороге, и встретился им мужичок, у которого увяз в грязи воз. — „Помогите, — просит мужичок, — воз поднять“. А Касьян ему: „Не могу, — говорит, — еще испачкаю об твой воз свою райскую ризу, как же мне тогда в рай прийти и на глаза Господу Богу показаться?“ Николай же Чудотворец ни словечка мужику не ответил, а только уперся плечом, натужился, налег и помог воз вытащить. Вот пришли потом Николай-угодник с Касьяном в рай, а у Николая-то вся, как есть, риза в грязи выпачкана. Бог увидел это и спрашивает: — „Где это ты, Микола, выпачкался?“ „Я, — говорит Николай, — мужику воз помогал из грязи вытаскивать“. — „А у тебя почему риза чистая, ведь вы вместе шли?“ — спрашивает Господь Касьяна. — „Я, Господи, боялся ризу запачкать“. Не понравился этот ответ Бог увидел Он, что Касьян лукавит, и определил: быть Касьяну именинником раз в четыре года, а Николаю-угоднику, за его доброту, два раза в год». — Хотя эта легенда пользуется на Руси самым широким распространением, но все-таки есть места, где ее не знают. Так, в Новгородской губернии крестьяне несколько иначе объясняют тот факт, что день Касьяна празднуется только раз в четыре года (29 февраля). «Св. Касьян, — говорят они, — три года подряд в свои именины был пьян и только на четвертый год унялся и праздновал своего ангела в трезвом виде — вот почему и положено ему быть именинником через три года раз».

Сообразно с такой оценкой нравственных свойств Касьяна установилось и отношение к нему: крестьяне не только не любят, но и боятся этого святого. «Касьян на что взглянет, — все вянет», — говорят мужики и твердо верят, что у Касьяна недобрый взгляд: если он взглянет на скотину, — околеет скотина, взглянет на лес, — засохнет лес и погибнет, взглянет на человека, — будет тому человеку великое несчастье. В народном языке сложилось даже несколько поговорок, характеризующих «глаз» Касьяна. Про угрюмого, тяжелого и необщительного человека говорят, что «он Касьяном смотрит»…

«Глаз Касьяна» считается настолько опасным, что в день 29 февраля крестьяне не советуют даже выходить из избы, чтобы не случилось какого-нибудь непоправимого несчастья; в особенности опасно считается выходить до солнечного восхода (в Орловской и Рязанской губерниях крестьяне стараются даже проспать до обеда, чтобы таким образом переждать самое опасное время).

К этой характеристике св. Касьяна в Вологодской губернии прибавляют еще одну черту, которая рисует этого святого врагом рода человеческого. Здесь существует легенда, что Касьяну подчинены все ветры, которые он держит на двенадцати цепях, за двенадцатью замками. В его власти спустить ветер на землю и наслать на людей и на скотину мор (моровое поветрие). В Вятской же губернии к этой легенде присовокупляют, что сам Бог приказал образ св. Касьяна ставить в церквях на задней стене, то есть над входной дверью.

При таком воззрении народа на св. Касьяна немудрено, что високосный год повсюду на Руси считается несчастным и опасным, а самый опасный день в этом году — Касьянов.

(С. Максимов)

Благовещение

Богородице приписывает народ власть над грозою, ниспослание дождей и влияние на земные урожаи. Накануне Благовещения (25 марта — начало весны) сжигают соломенные постели, скачут через огонь и окуривают им свои одежды, чтобы прогнать от себя нечистую силу разных болезней; тогда же жгут белье хворых людей в защиту от сглаза и чар; а в самое Благовещенье не сидят вечером с огнем (т. е. не работают), опасаясь, чтобы кого-нибудь из семьи не убило молнией в будущее лето. В этот праздник пекут просвиры из сборной со всей общины муки, освящают их за литургией, и потом каждый хозяин приносит свою просвиру домой и кладет в закром овса, где она и остается до начала посевов.

Отправляясь сеять яровой хлеб, хозяин вкушает от этой просвиры; а в других местах благовещенскую просвиру привязывают к сеялке и выносят на ниву во время обсеменения полей. Существует такой обычай ставить в день Благовещения образ Пресвятой Богородицы в кадку с зерном, оставленным для посева.

Все это делается с той целью, чтобы яровой хлеб дал богатый урожай. Мысль о благословенном плоде чрева Богоматери сливается в народных воззрениях с мыслью о весенних родах матери-земли.

На Светлое Христово Воскресение ставят в избе четверик овса или кадку пшеницы и ожидают прихода священника с образами; когда он явится, хозяева встречающего с хлебом-солью.

Священник ставит на приготовленное зерно икону Богородицы, совершает обычное молитвословие и кропит избу святою водою. Овес и пшеница, на которых стояла эта икона, сберегаются для посева.

(А. Афанасьев)

Святая неделя

Святая неделя называется у народа: великоденскою, славною, великою и радостною. Первый день Пасхи они называют: Велик день, утро вторника: купалищем, пятницу: прощёный день, субботу: хороводницы. Поселяне Черниговской губернии эту неделю называют: гремяцкою.

Со Святой недели начинаются городские и сельские гулянья, разыгрывание хороводов и окликание весны. В Туле гулянье называется тюльпою.

В первый день Святой недели поселяне Тульской губернии выходят смотреть на играние солнца. Взрослые мужчины выходят смотреть на колокольни, как будет играть солнце; а женщины и дети наблюдают появление его на пригорках и крышах домов. При появлении солнца дети поют:

По замечаниям поселян, появление солнца на чистом небе и его играние предвещает хорошее лето, благополучный урожай и счастливые свадьбы. Старушки, при появлении солнца, умываются с золота, серебра и красного яйца, в надежде разбогатеть и помолодеть. Старики расчесывают тогда же свои волосы с причитанием: сколько в голове волосков, сколько было бы и внучат.

В понедельник Святой недели в Туле и других местах выходят на кладбище похристосоваться со своими и погоревать о житье-бытье. Здесь вдовушки, помышляющие о замужестве, часто находят себе женихов. В старину на могилки выхаживали всей семьей и пировали до вечера. В Шенкурском и Вельском округах хождение на кладбище называется: «на горы итить».

Во вторник Святой недели утром народ справляет купалище. Молодые и старики обливают холодной водой тех, кто просыпают заутреню.

В Белоруссии на Святой неделе поют великоденные песни под окнами, ходят играть с музыкою по домам. Таких песенников называют волочебниками, а запевал починальниками. В Минской губернии в окрестностях местечка Юрьевичи пляшут на игрищах метелицу и завейницу.

На прощёный день в Тульской губернии сзывают тесть и теща зятниных родных на молодое пиво. В Костромской губернии варят моленое пиво, козьмодемьянское, в складчину. При сливании пива в лагуны сходятся молодые и старые распивать остаток. Каждый из них, отведывая пиво, обязан говорить: «Пиво не диво, и мед не хвала, а всякому голова, что любовь дорога». Царь Иоанн Васильевич дозволял народу пировать на Святой неделе в кабаках. В уставной Пермской грамоте 1555 года дозволено было народу на великоденной неделе варить питья и пить их.

(И. Сахаров)

Пчелиный праздник

Святые Зосима и Савватий издревле считаются покровителями пчел и заступниками всех православных пчеловодов. Существует даже легенда, что до времени жизни этих святых на Руси совсем не было пчел, и что они первые принесли эту «божью работницу» из земли Египетской, где разводили пчел окаянные измаильтяне. «По наущению Божию, — говорит легенда, — Зосима и Савватий набрали пчелиных маток, заключили их в тростниковую палочку и отправились из Египта в православную Русь. Святым угодникам сопутствовал архангел Гавриил, который поднял в земле Египетской всю пчелиную силу и повелел ей лететь за угодниками Божиими в русскую землю. Измаильтяне же, когда увидели, что пчелы оставляют их горы и целым облаком вьются над головами удаляющихся чужестранцев, пустились в погоню и вскоре настигли святых Зосиму и Савватия. Однако, архангел Гавриил не попустил, чтобы Божьи угодники потерпели от рук нечестивых и, когда стала приближаться погоня, велел подальше бросить тростниковую палочку. Таким образом, при обыске измаильтяне ничего не нашли, и святые угодники невредимыми пришли в русскую землю и принесли свою тростниковую палочку с пчелиными матками».

Это предание хорошо известно всем верующим пчеловодам, которые не только имеют на пчельниках икону этих святых, но придумали даже особую молитву, с которой обращаются к своим покровителям: «Изосима и Савватий, помилуйте своими молитвами меня раба Божия (имярек) во дворе, или в лесу, на пчельнике, и пчел молодых и старых, во всяком году, во всяком месяце, в четверти и полчетверти». В день св. Зосимы (17 апреля) повсеместно, когда на пчельник выставляются ульи, крестьяне-пчеловоды служат молебны «пчелиному Богу»: богатые приглашают духовенство служить молебен на пчельнике, чтобы сам батюшка окропил ульи святой водой; бедные же молятся в церкви, и затем сами кропят крещенской водой свои пчельники. В этот же день приносят в церковь мед для освящения, и почти повсеместно кормят пчел благовещенскою просфорою.

День св. Савватия празднуется 27 сентября, когда ульи, в большинстве губерний России, укутываются на зиму. Этот день точно так же считается праздником для пчеловодов, которые не только сами молятся Божьему угоднику, но еще охотнее заставляют молиться детей, так как пчелиный промысел считается одним из тех, которые требуют чистоты и праведной жизни перед Богом.

(С. Максимов)

Пчелы роятся, пчелы плодятся, пчелы смирятся. Стану я на восток против дальней стороны и слышу шум и гул пчел. Беру я пчелу роя, окарая сажу в улей. Не я тебя сажу в улей. Не я тебя сажаю, сажают тебя белые звезды, рогоногий месяц, красное солнышко, сажают тебя и укорачивают. Ты, пчела, ройся у (такого-то), на округ садись. Замыкаю я тебе, матка, все пути-дороги ключом-замком; а бросаю свои ключи в Окиан-море, под зеленый куст; в зеленом кусте сидит матка, всем маткам старшая, сидит и держит семьдесят семь жал, а жалит непокорных пчел. А буде вы, пчелы, моим словам не покоритесь, сошлю я вас в Окиан-море, под зеленый куст, где сидит матка, всем маткам старшая, и будет за ваше непокорище жалить вас матка в семьдесят семь жал. Слово мое крепко!

Первомайское гулянье

Первомайский весенний праздник — чужестранный гость на хлебосольной Руси: занесли его к нам в петровские времена, — сначала в Немецкую слободу в Москву Белокаменную, где и строились в этот день «немецкие столы» и разбивались «немецкие станы»; а потом пригляделись к нему горожане да и переняли пришедшуюся им по душе весеннюю гулянку веселую. Стала она первым школьным праздником, а потом и «народно-городским» для мещан да посадских, да купцов — торгового люда. В настоящее время и в деревнях веселится-гуляет молодежь, на свой, русский, лад справляя немецкое «первое мая» на весеннем, зеленеющем приволье-раздольице. А в эту самую пору домовитые хозяева, прислушивающиеся к крылатой молве, вспоминают и спешат выполнить на деле мудрые советы старины: «С Еремея-запрягальника (1 мая), запрягая коня в соху, выезжай в поле, поднимай сетево (лукошко с семенами)!» «На первую майскую росу (утреннюю) бросай первую горсть яровины на полосу!» Благочестивая старина советует молиться в этот день святому пророку Иеремии: «Овес сея, проси Еремея!» С молитвою, обращенною к нему, и выходили в старые годы хлебопашцы, бросив три горсти семян, отвешивали три поклона на все стороны, кроме полунощной северной, а потом шли, благословясь, от борозды к борозде по всему задеваемому загону. «Вёдро на Еремеев день — хороша хлебная уборка, ненастье — всю зиму будешь его помнить да маяться», — говорят приметливые люди.

(А. Коринфский)

Лестницы в рай

В начале прошлого века пронские крестьяне Рязанской губернии, готовясь на сретение праздника Вознесение Господня, между прочим, всегда почитали необходимым заготовить к этому празднику самое сдобное пшеничное тесто; из этого теста делали и пекли они лестницы о семи ступенях и, по заведенному тогда порядку, с этими лестницами, скрытыми в обёрнутом белым полотенцем блюде, на церковной паперти, или под папертью, каждый крестьянин и каждая крестьянка после Божественной литургии, поочерёдно, всходили на колокольню, и оттуда всякой, или всякая, также по порядку, бросали свои лестницы на землю, замечая, как падает чья лестница: поперек к церкви, или от церкви вдоль: оставалась ли целою, или с отбитою ступенью, или не разбилась ли совсем.

Народ, стоявший внизу, поднимал кинутую с колокольни лестницу, старушки и старички, в целости ее ступеней, разгадывали, куда на которое небо, при случае смертном, должен был попасть хозяин или хозяйка этой хлебной лестницы и, если все семь ступеней оставались целыми, тогда гадающие надеялись уже непременно быть в раю. Разбившиеся же лестница вдребезги, прямо и со всей силы, означала грешного человека. На этого несчастливца целый мир начинал смотреть без уверенности.

Все друзья и родственники благоговейно испрашивали у счастливых по крупинке от уцелевших лестниц и, глотая свою крупинку, поминали тем за упокой души всех усопших праведных.

Семь ступеней в печёной лестнице, по простонародному мнению, означают или семь степеней небесных, или (по мнению других) семь грехов смертных.

(М. Макаров)

По свидетельству жития князя Константина Муромского, вместе с умершими клались в могилу сплетенные из ремней лестницы: «И по мертвых ременные плетения древолазные с ними в землю погребающе». Еще доныне в некоторых уездах родственники умершего, собираясь в сороковой день после его кончины творить поминки, ставят на стол, вместе с блинами и кануном, нарочно сделанную из теста лесенку; а выходя за ворота провожать душу покойника, выносят с собой испеченные лесенки и думают, что по ним душа восходит на небо — в рай.

В Воронежской губернии в самый день похорон приготовленная из пшеничного теста и запеченная лестница, величиною в аршин, ставится при выносе гроба, чтобы усопшей душе легче было взойти на небо. В Курской губернии поминальные пироги с маком и медом называются лестовки. На праздник Вознесения, в память Восшествия Спасителя на небо, крестьяне пекут большие продолговатые пироги, верхняя корка которых выкладывается поперек перекладинами: пироги эти называют лесенками. Их приносят в церковь, и после молебна часть отдают священнику и причту, а другую — нищим. В некоторых деревнях приготовляемые на Вознесение лесенки имеют семь ступеней, что стоит в связи со сказанием о семи небесах. После обедни крестьяне восходят на колокольню и бросают их оттуда на землю, замечая: как упадет лесенка, — вдоль или поперек к церкви, останется цела, надломится или вовсе разобьется, и поэтому делают свои заключения, на какое небо попадут они после смерти. Если все семь ступеней останутся целыми, — быть в раю, а разобьется лестница вдребезги — это знак великих грехов, заграждающих путь в Царство Небесное.

(А. Афанасьев)

Радуницкая неделя

Радуницкая неделя начинается с Фомина воскресенья и вмещает в себя старые обряды наших отцов. Первый день этой недели называют: красная горка, понедельник: радуницею, вторник: наской или навий день, или усопшиерадаваницы. На этой неделе отправляют: хождение вьюнитства. Малорусы Фомин понедельник называют: могилками, гробками, проводами; а в Мохновском округе Киевской губернии величают сей день бабским праздником. В Киеве наша радуница известна под именем проводов.

Поселяне Тульской губернии на Красную горку закликают весну с хороводными песнями. При восхождении солнца они выходят на холм или пригорок под предводительством хороводницы. Обращаясь на восток, хороводница, проговорив молитву, входит в круг с круглым хлебцем в одной руке и с красным яйцом в другой и начинает песню:

В Калужской губернии поселяне зазывают весну также с песнями. Соломенное чучело, укрепленное на длинном шесте, ставится на горке; кругом его собираются женщины и мужчины. После песен садятся вокруг горки, угощают друг друга яичницами. Вечером сожигают чучело с песнями и плясками. В степных селениях встречают весну с одними песнями, без всяких обрядов.

В Вязьме выходят невесты и женихи в праздничных нарядах погулять на Красную горку. Здесь невесты выглядывают своих женихов. Там очень часто случается, что на этот день происходят и рукобитья.

В Буйском уезде для встречи весны взрослые девицы и холостые ребята, при восхождении солнца, обливают себя водой на открытом воздухе. Отчаянные и смелые купаются в реках. После на сходбище поют песни, перепрыгивают через плетень огорода, влезают на деревья, ходят вереницами вокруг сенных стогов. В это время они поют:

На Красную горку начинается и поминовение родителей. В Спасске-Рязанском девицы и женщины в жаленом платье (траурном) выходят на кладбище поклониться своим родителям. Сначала, по обыкновению, плачут на могилах с разными причитаниями о житье-бытье покойников, потом принимаются раскладывать по могилам кушанья и напитки. Родные и знакомые ходят по могилам в гости. Здесь старые занимаются угощением, а молодые катают по могилам красные яйца. Остатки вина выливают на могилы. С кладбищ отправляются в праздничных платьях разыгрывать Красную горку в хороводах.

На Красную горку начинают играть: в горелки, сеять просо, плести плетень, прославлять заинку, сходбище Дона Ивановича.

В Малороссии и по всей Украине ходят дети по домам славить Ярь и Зеленачку. Дети носят с собой в руках деревянную ласточку. Девушки ходят по улицам и поют веснянки.

Вьюнец принадлежит к незапамятным, старым русским обычаям. Остатки сего обряда состоят в хождении по улице — с «вьюнитством», в пении обрядных песен в честь новобрачных. Вьюнец справляют в одних местах в субботу на Святой неделе, в других — в Фомино воскресенье.

В селениях Семеновского уезда Нижегородской губернии поселяне собираются с рассветом за околицею, а потом толпою ходят по улицам. Подходя к дому, они поют песни. Молодые угощают взрослых вином, а детей оделяют деньгами. Вечером на эти деньги покупается вино и пряники. Девицы разыгрывают хороводы, а молодые парни бьются на кулачки, борются один на один.

В Переславле-Залесском народ хаживал по улицам для отыскания молодых, вьюна и вьюницы. Подходя к их домам, холостые приговаривали у окон: «Вьюн-вьюница, отдай наши яйцы!» Молодые обязаны были выдавать из окна кулич, окрашенные яйца, поить вином и брагой. В селениях Нерехтского уезда ходят ребята по домам и поют под окнами: «Вьюн и вьюница, давай яйцо, а не дашь яйцо, придет ветрица». Окликалыцикам выдаются яйца, а где есть новобрачные, там угощают их вином и брагой. В Галиче хождение народа происходит ночью, до самого рассвета. Вьюнишники распевают под окнами: «Вьюница, молодица! Подай яйцо и перепечу». Молодые угощают ребят вином, детей — ладышками и казанками, девиц — пряниками и красными яйцами.

Радуница, называемая иначе радунец, радоница, радавница, сопровождается особенными обрядами и песнями. В Нерехте сохранилась поговорка: Расплакалася, как усопшая Радуница. В одной народной песне поют: «Как зять звал ли тещу ко радунице». В Костромской губернии Радуница бывает в Фомино воскресенье, а в других — в понедельник. Белорусы справляют свою Радуницу во вторник, как и рязанцы. В наших летописях слово радуница принималось за времяисчисление. Так, в Киевской летописи бывший пожар 16 апреля 1493 года показан, что был на Радуницу. Апреля 16 приходилось тогда во вторник Фоминой недели. Троицкий летописец, упоминая в 1372 году о нападении Литвы на Переславль, говорит, что оно было по Велице дни на другой неделе во вторник, на заутрие по радунице. В Стоглаве находим обвинение на тех, которые оклички на радуницы творят.

В Москве в Фомин понедельник сохранилось гулянье в гостином ряду. Сюда женщины сходятся покупать остатки за дешевую цену. В Туле на этот день ходят женщины на кладбище поминать родителей калачами и кануном. В Устюге Великом бывает крестное хождение на убогий дом, а вечером отправляется гулянье в сосновой роще, при кладбище. В Иркутске Радуницу справляют на Крестовой горе. Сюда, как на общее кладбище, сходятся поминать усопших, гулять с родными и знакомыми и пировать за упокой родителей, чем Бог послал. В Киеве поминали прежде родителей на горе Скавице. Здесь, после панихиды, происходило в семейных кружках угощение. Бурсаки певали тогда особенные плачевные канты.

Белорусы выходят во вторник на могилы своих родителей в два часа пополудни, обедать и поминать их за упокой. Сначала начинается катание на могилах красных яиц, потом обливание могил медом и вином. Яйца раздаются нищим. Могилы накрываются белым столечником, устанавливаются кушаньями. Богатые снабжают бедных кушаньями для родительской трапезы. После сего приветствуют родителей: «Святые родзицелли, ходзице к нам. хлеба-соли кушац!» — И садятся на могилах поминать их. По окончании поминок говорят: «Мои родзицелли, выбачайте, не дзивицесь, чем хата богата, тем и рада!»

В Орловской губернии на Радуницкой неделе поселяне прогоняют смерть из своего села. В полночь девицы выходят с метлами и кочергами и гоняют по полю смерть. В степных селениях женщины убирают всю неделю свои избы и на ночь оставляют на столе кушанье для покойных родителей. Они твердо уверены, что их покойные родители на Радуницкой неделе заглядывают в избы к своим родным и наказывают тех, которые не готовятся к этому.

(И. Сахаров)

Семицкая неделя

Семицкая неделя бывает на седьмой неделе после Пасхи, и получила такое народное название от Семика. Эта неделя в старину известна была под именем Русальной. Малорусы называют ее зеленою, клечальной, а последние ее три дня — зелеными святками. Около Стародуба ее величают греною, где и семицкие песни называются грену хами. Дни Семицкой недели наш народ называет особенными именами; вторник: задушными поминками, четверг: семиком, субботу: клечальным днем. Семицкие ночи называются воробьиными.

На Семицкой неделе отправляются разные обряды: задушные поминки, семик, кукушки, моргостье, завивание венков; поются особенные семицкие и троицкие песни,

В народе существует странное понятие о покойниках: будто они, вспоминая о старой своей жизни, бродят в Семицкую неделю по кладбищам без пристанища. Добродушные старушки, из жалости, приходят беседовать во вторник на их могилы и справляют по ним задушные поминки. По их предположениям, покойники, довольные беседой и угощением, уже не выходят из могил. Забытые покойники часто вступают в ссоры и драки с русалками, а русалки за все обиды мстят уже живым. Подобное же понятие существует об удавленниках и утопленниках. Поселянки Тульской губернии выходят и на их могилы для поминок. Здесь для них оставляют разбитые яйца и блины, с полной уверенностью, что все их приношения будут съедены покойниками.

Семик отправляется народом в четверг в рощах, лесах, на берегах рек и прудов. К этому дню рубят берёзки, красят яйца в — желтую краску, готовят караваи, сдобники, драчены и яичницы. С рассветом дня молодежь расставляет берёзки по домам, улицам и дворам. В Тульской губернии семицкая берёзка называется кумою. Напротив того, в замосковных селениях мужчину с берёзкою в руках величают кумом, а девицу в венке — кумою. В старину наши старики хаживали встречать Семик на могилах родителей, где, после поминовения, они со своими семействами разъедали яичницы и драчены. Отсюда молодежь отправлялась в рощи завивать венки из берез. Здесь пели, плясали, играли в хороводы до глубокой ночи. После игр «всею гурьбою» заламывали берёзку, обвешивали ее лентами и лоскутками и с песнями возвращались домой.

В старину на Семик отправлялся древний обычай поминовения убогих на убогих домах, или божедомках, или скудельницах. Убогие дома в Тверской и Псковской губерниях назывались буйвищами, а в Новгородской — жалями и жальниками. Охранители убогих домов назывались: божедомами, а в Новгородской и Псковской губерниях: богорадными и божатыми. В народе о них сохранились доселе поговорки: живет один, как божедом. — Вожатому и хлеб, и изба готова. Сюда свозились покойники: люди или несчастно умершие, или удавленники, или утопленники, или найденные в окрестностях. Из ближайшей церкви бывал крестный ход на убогий дом. Наши добродушные отцы приходили с рубашками, саванами и гробами для покойников; сами рыли могилы, сами опрятывали покойников в саваны и рубашки. В успокоение их душ воссылали к Богу бескорыстные молитвы.

С именем Клепальной субботы в понятиях нашего народа соединяется старое верование в русалок. В этот день суеверные поселяне думают, что русалки бегают по ржи, бьют в ладоши и распевают: «Бух, бух! Соломенный дух! Меня мати породила, некрещену положила».

Жители села Горохово Воронежской губернии на берегу озера, соединяющегося с Доном, устраивали на лугу особенный шалаш, убирали его цветами и венками, в середине ставили соломенное чучело. Это чучело сначала наряжали в женское платье, а потом — в мужское. В шалаше пред ним ставили приносимое кушанье, вино и лакомства. Вокруг шалаша одни поселяне разыгрывали хороводы, молодые плясали, иные в кружках пели песни, другие вели борьбу. После всего начиналось пирование. Поселяне угощали друг друга кушаньем, вином и лакомствами. В заключение всего раздевали чучело и бросали его со смехом в озеро.

В Саввине, городке Чистопольского уезда, утром на ржаных и яровых полях бывает молебствие при стечении многочисленного народа. Вечером поселяне на своих полях разыгрывают хороводы, поют песни и пляшут почти до рассвета.

В селениях Ефремовского, Епифанского и Новосильского уездов, особенно по берегам реки Красивой Мечи, бывают проводы русалок. С вечера поселяне начинают собираться на полянах и поют песни. Когда же наступит ночь, то они бегают по полянам с помелами, машут ими по воздуху и кричат: «Догоняй, догоняй!» Некоторые из отчаянных, которых в деревнях очень немного, рассказывают за правду, что они видели, как русалки отбегали от их селения за лес с плачем и воплем. После чего, на рассвете, купаются в реке. Народ наш твердо уверен, что на русальной неделе опасно купаться в реках; тогда будто купаются там русалки и всякого неосторожного защекочивают до смерти. С изгнанием русалок эта опасность прекращается.

По берегам Оки, рассказывают поселяне, в старину бывало особенное народное сборище для усмирения водяного дедушки. Встревоженный и огорченный появлением русалок, он в полночь начинал поднимать воду из берегов так высоко, как будто бы гора вырастала из воды. Суеверные поселяне раскладывали по берегам костры и пели песни. Водяной, услышав народные песни, смирялся, и вода входила опять в свои берега. Там же, где не предпринимали таких мер, всегда случались несчастья. Это горе постигало более всего рыбаков.

На Семицкой неделе отправляется поселянами старый обычай кумовства над кукушками. Для совершения сего обряда поселянки Калужской губернии приготовляют заранее птицу кукушку, а за неимением сплетают из травы кукушкины слезы венок, перевязывают его красною лентою и выкладывают на него кукушку, а сами садятся в кружок. После этого меняются крестами и целуются между собою с обещанием сохранить вечную дружбу. С сего времени они величают друг дружку кумами. Кумовство оканчивается угощением и яичницею. Поселянки Тульской губернии выходят для совершения сего обряда в лес, отыскивают там две плакучие берёзы, связывают их ветви между собою платками или полотенцами, в виде венка, а к самим деревам вешают свои кресты. В середину, над венком, кладут птицу кукушку, или траву кукушкины слезы, или семицкий венок. Все подруги, решившиеся покумиться над кукушкой, ходят в разные стороны вокруг венка и после целуются три раза сквозь венок. В это время другие женщины поют: «Ты, кукушка ряба» — и проч. В заключение меняются кольцами и крестами, дают обет жить в мире и согласии. Оставшиеся от сего обряда венок или кукушку, разделяют между собою по частям на память кумовства. Мужчины не допускаются к исполнению сего обряда, и женщины с ними не кумятся над кукушкой.

Так поселяне Лихвинского уезда Калужской области называют нарядный поезд кумы. Для справления моргостъя одна кума ездит к другой на помеле. Здесь гостью угощают пирогами. Что такое моргостье? Не скрывается ли здесь какой-нибудь старый обычай кумовства?

Так в городе Скопине Рязанской губернии называют особенный хоровод, начинающийся с понедельника Семицкой недели. Вечером девицы и женщины, держась за конец платья, ходят змейкою, поют песни, с припевом: «Лелий, лелий, лелий зеленый и ладо мое!» Змейка продолжается до Всесвятского заговенья, ежедневно.

(И. Сахаров)

Троицын день

В этот день по всей Руси происходит народное празднество завивания венков, семейного каравая и хороводных игр. В завивании венков сохранились следы древнего гадания русских девушек о своих суженых. Рано утром в городах и селах убирают дома берёзкою и цветами, пекут караваи, завивают венки из берёзы и цветов. В полдень, после обеда, начинается празднество молодых людей. В старину бабка-позыватка повещала по всем домам и созывала девушек на гульбище. Хороводница с караваем в руках выходила на улицу и запевала зазывную песню. К ней со всех сторон собирались девушки со своими матушками и нянюшками. С толпой народа она отправлялась в рощу. На широкой поляне расстилалась скатерть, и каравай, убранный цветными венками, после троицких песен, клался на скатерть. Народ рассыпался семейными кружками полдневать. В это время пожилой народ занимался угощением родных и знакомых, а молодежь завивала венки. Здесь братцы завивали венки для своих сестриц. Случалось часто, что сестрицы такие венки успевали скрытно передавать суженым, по наказу братцев. Троицкий венок считался неизменным вестником брачного обета. С венками на голове молодежь начинала разыгрывать хороводы, сначала отдельными кругами, где участвовали родные и знакомые, а потом в мирском круге соединялись все. С окончанием хороводов начиналась игра в горелки. Вечером возвращались из рощи прямо к реке, где молодой народ бросал свои венки в воду. Если венок поплывет, то это означало неизменное счастье. Если венок завертится на одном месте, то это предвещало расстройство свадьбы, семейные ссоры. Если венок потонет, то это угрожало великим несчастьем, смертью родных или суженого. Если венок останавливается на одном месте, то из этого заключали, что девицам в этот год не быть замужем, а молодцам оставаться неженатым. По плаванию венка угадывали и о местопребывании суженого. В той, мол, стороне девушке придется быть замужем, куда вода понесет венок. В селениях Московской губернии старушки выхаживали со своими цветными пучками к реке, бросали их в воду и, по своим наблюдениям, гадали о будущем для себя и родных.

Троицкий каравай и скатерть прежде у наших бабушек заключали в себе особенные тайны. Каравай засушивали в сухари и хранили на свадебный обиход. Эти сухари замешивались в свадебный каравай на счастье и любовь молодых. Скатерть играла важную тайну на смотринах. Ее клали тайно от всех на стол и накрывали другой скатертью. Старушки уверяли, что эта скатерть приковывала суженого к девушке крепче всякого железа. Но на это отваживались не все матушки из опасения: не доспеть бы своему детищу лихого суженого.

На берегах Оки, около Алексина, есть старинное предание о двух суженых, погибших в Оке с венками. Жили два семейства в счастье, довольстве и согласии, как живут на Руси добрые соседи. В каждом семействе были красные детки, дочь и сын. Старики думали: как бы породниться с соседями? Молодые гадали по-своему: как бы взять суженую, как бы не потерять суженого? Матушки прочили своих дочек и рассуждали по-своему: или отдать дочь, или женить сына? Жаль обездолить сына, а жальчей того засадить дочь в девках. Наступил Троицын день, завили венки и бросили их наугад в реку, на счастье, на долю суженых. Сначала венки плыли ровно, потом закружились и пошли на дно. Закипело ретивое у суженых, замерли сердца у девиц. Молодым ли стерпеть беду неминучую? Кинулись оба в Оку доставать венки. Замутилась вода в реке, всплыли венки, но не всплыли суженые. С тех пор, говорят, каждый год на этом месте в Троицын день всплывают венки.

В Тульской губернии, на берегу Красивой Мечи, в селе Козье, существует старое предание о погибели троицкого хоровода. Был год худой и неурожайный, были знамения на войну и на мор, носились по селам худые толки о большой беде, о великом горе. Народ жил с кручиною всю весну: никто не смел песни спеть, никто не думал о хороводах. Наступил Троицын день. Молодежь не стерпела и вышла на поле разыграть хоровод. Долго старики уговаривали молодых не играть хоровода, забыть про веселье. Молодые настояли на своем, заиграли хоровод. Вдруг налетела грозная туча, ударил гром, и весь хоровод обратился в камни. С тех пор, говорят старики, каждый год на этот день воют камни и вещают всем беду неминучую, кто будет только на этом месте играть в хоровод. Груды камней действительно находятся на берегу Красивой Мечи; но с чего началось предание о погибели троицкого хоровода, народ молчит.

(И. Сахаров)

Гречишница

Бывал ли кто в уничтоженном граде Печорниках, он недалеко от села Красного в Михайловском уезде. В 1804 году меня загнала туда летняя буря, ливень, дождь с градом, крупным, как голубиное яйцо.

Я ночевал в Печорниках: это было именно на 13 день июня, в праздник св. Акилины. Все хлопотали о посеве гречихи!

Не будет ли кто опять в этот же день в Печорниках, и, если вы увидите под окошком бедных слепцов, просящих у вас милостыни, и если, — в знак благодарности за подаяние, — они расскажут вам речитативом (скороговоркою) чудную басню о какой-то красной девице Крупеничке, такими словами:

— Крупеничка, красная девица! Кормилка ты наша, радость-сердце: цвети, выцветай ты, молодейся, мудрей, курчавей завивайся, будь доброй всем людям на угоду и проч.

Это будет значить, что скоро приблизится, или уже приблизился праздник посева гречихи.

Вся стихотворная сказка о Крупеничке, как и все подобные рапсодии, у каждого слепца разбавляется и добавляется по-своему. Одна из них доставлена от меня М. А. Максимовичу. Здесь я помещаю вкратце прозаическое содержание той же песни. Вот оно:

«Крупеничка, дочь королевская, была красоты неописанной; она веровала богам русским, искони добрым и справедливым. Старые и малые, бедные и богатые, свои и чужие — все любили Крупеничку. Но, увы! Грозная туча настигла землю белую; ворон сизый проманул ясного сокола, и дочь королевская досталась в руки злым, безбожным татарам.

Что ж тут делать бедной горюне Крупеничке. Красоты ее цены нет: ни злато, ни серебро, ни каменья самоцветные, ничто не могло искупить её из неволи, и она погибла бы невозвратно; да вдруг ни оттуда, ни отсюда, является перед грустной Крупеничкой какой-то добрый; он обращает Крупеничку в гречневое зернышко; приносит её на Святую Русь, бросает на землю несеянную, и — диво: Крупеничка опять принимает человеческий образ, а шелуха зерна, откинутая с превращением оной, по ветру развела у нас и до сей поры разводит добрую, цветистую и душистую гречу!»

Поселяне наши и теперь, собираясь на посев гречихи (всегда почти в 13 день июня) с молитвою просят св. Акилину о добром урожае. Торжество это называется также и Гречишницею.

В Рязанской, в Тамбовской, в Тульской и в других некоторых губерниях до 1820 года были старички и старушки, которые хорошо помнили те времена, когда в день Гречишницы всякого странника угощали кашею из осталой крупы; он платил за угощение одною родимой ласкою, одним добрым пожеланием, чтобы на полях у православных родилось гречи больше и больше: ибо без хлеба да без каши, ни во что и труды наши!

(М. Макаров)

Иван Купала

В настоящее время от языческих празднеств осталось одно только название, но и на пространстве целых тысячелетий народ все-таки сумел сохранить тот дух купальных празднеств и то веселье, которые были свойственны и языческой эпохе. Так, в песнях, которые распеваются в деревнях, Купала и сейчас называется «любовным», «чистоплотным», «веселым». В одной из купальных песен прямо говорится: «Ай, Купала наш веселый, князюшка наш летний, добрый».

Все эти эпитеты, которыми наделяет Купалу народная песня, находят свое объяснение в целом ряде обычаев, приуроченных к этому дню. Так, «любовным» Купала называется, между прочим, потому, что в его день, раз в году, расцветает папоротник, при помощи которого, по словам одной купальской песни, «сердце девичье огнями зажигают на любовь». Впрочем, сердца деревенской молодежи зажигаются и без папоротника, потому что, еще накануне Купалы, рощи, берега рек, леса и луга оглашаются веселыми хороводными песнями; и парни, и девушки вместе ищут чудодейственные травы, вдали от строгих глаз матерей и отцов.

«Чистоплотным» Иван Купала называется оттого, что на заре этого дня принято купаться, причем такого рода купанью приписывается целебная сила. С той же целью отыскать целебную силу, поутру Иванова дня, вологодские бабы «черпают росу»; для этого берется чистая скатерть и «бурак», с которыми отправляются на луг. Здесь скатерть таскают по мокрой траве, а потом выжимают в бурак и этой росой умывают лицо и руки, чтобы прогнать всякую «болесть», и чтобы на лице не было ни угрей, ни прыщей.

В Пензенской губернии точно так же «черпают росу», хотя здесь она служит не только для здоровья, но и для чистоты в доме: купальской росой кропят кровати и стены дома, чтобы не водились клопы и тараканы.

С Иванова дня начинают ломать прутья берёзы для банных веников. Считается, что веники, которые срезаны до Иванова дня, приносят вред здоровью, потому что на теле будет «чес», то есть чесотка. Вообще, баня, купанье в реках и умыванье росой составляет один из наиболее распространенных в народе купальских обычаев. Местами этот обычай выродился даже в своеобразный обряд обливания водой всякого встречного и поперечного. В Орловской губернии, например, деревенские парни одеваются в грязное, старое белье и отправляются с ведрами и кувшинами нареку, где наполняют их самой грязной, мутной водой, а то и просто жидкой грязью. Потом они идут по деревне, обливая всех и каждого, и делая исключение только для стариков и малолеток. Но всего охотнее, разумеется, обливают девушек: парни врываются даже в дома, вытаскивают и выносят девушек на улицу силой, и здесь с ног до головы окачивают водой и грязью. В свою очередь, и девушки стараются отомстить парням, и тоже бегут на реку за водой и грязью. Начинается, таким образом, общая свалка, полная веселья, криков и смеха. Кончается дело тем, что молодежь, перепачканная, мокрая, в прилипшей к телу одежде, гурьбой устремляется нареку и здесь, выбрав укромное местечко, подальше от глаз старших, купается вместе, причем и парни, и девушки остаются в одеждах.

Иван Купала повсеместно именуется еще и «травником». Последнее название указывает на общенародное верование, которое гласит, что все чудодейственные и целебные травы распускаются как раз в ночь на Ивана Купала, когда творческие силы земли достигают своего наивысшего напряжения. Поэтому знающие и опытные люди, а особенно деревенские лекари и знахари, ни под каким видом не пропускают Ивановой ночи и собирают целебные травы и коренья на весь год.

(С. Максимов)

Ильин день

На огненной колеснице могучий, седой старец, с грозными очами, разъезжает из конца в конец по беспредельным небесным полям, и карающая рука его сыплет с надзвездной высоты огненные стрелы, поражая испуганные сонмы бесов и преступивших закон Божий сынов человеческих. Куда ни появится этот грозный старик, он всюду несет с собою огонь, ужас, смерть и разрушение. Его непреклонное сердце не смягчат ни вопли, ни стоны пораженных, и взор его грозных очей не остановится на зрелищах земных несчастий. Совершив правосудие неба, он, как бурный вихрь, мчится на своей сверкающей колеснице все дальше и дальше, и по могучим плечам его рассыпаются седые кудри, да по ветру развивается белая, серебристая борода.

Таков, по воззрениям народа, Илья-пророк, олицетворяющий собой праведный гнев Божий. Повсюду на Руси он именуется «грозным», и повсюду день, посвященный его памяти (20 июля), считается одним из самых опасных, Во многих местах крестьяне даже постятся всю Ильинскую неделю, чтобы предотвратить гнев пророка и спасти от его стрел свои поля, свои села и скотину. Самый же день 20 июля крестьяне называют «сердитым» и проводят его в полнейшей праздности, так как даже простая работа считается великим грехом и может навлечь гнев Ильи. Если в этот день на небе появятся тучки, народ с боязнью следит за ними; если дело доходит до грозы, то боязнь эта переходит в страх: все население забивается в дома, затворяет наглухо двери, занавешивает окна и, зажигая перед образом четверговые свечи, молит пророка сменить гнев на милость…

Приписывая Илье-пророку власть производить гром и молнию и направлять тучи по своему усмотрению, то есть, отдавая в его руки самые страшные и вместе с тем самые благодетельные силы природы, наш народ твердо верит, что плодородие земли есть дело пророка, и что без его воли не может быть урожая. Поэтому народ представляет себе Илью не только как вестника небесного гнева, но и как благодетеля человеческого рода, дарующего земле изобилие плодов и прогоняющего нечистую силу, эту виновницу человеческих несчастий и болезней. По народному поверью, для нечистой силы страшен не только сам Илья, но даже дождь, который проливается в его день, имеет великую силу: ильинским дождем умываются от вражьих наветов, от напусков и чар. Сам же Илья наводит на бесов панический, беспредельный ужас: как только на небе раздастся грохот его колесницы, черти толпами бегут на межи, прячутся за спины людей или укрываются под шляпки ядовитых грибов, известных в народе под именем «яруйки». Даже сам сатана трепещет перед грозным Ильей и, застигнутый пророком в облаках, пускается на хитрости, чтобы избежать могучих ударов.

(С. Максимов)

Простые люди говорят, что когда гром гремит, то Илья-пророк ездит по небу на огненной колеснице и убивает стрелою прогневавшего Бога дьявола, который тогда весьма укрывается и, обращаясь в разные виды, а особенно во младенцев, просит у людей укрытия; но если бы оный и за лик Божий спрятался, то и тот образ не пощажен будет. Громовая стрела, убив дьявола, уходит в землю и там три года пребывает; по прошествии того времени обнаруживается, и ее находят, состоящей из кремня. В случае колотья окачивают ее водою, и этою водой обливают больного. Пожилые простолюдины уверяют, что если кто часто или всегда ест гнилой хлеб, тот грома бояться не будет. Услышав же первый раз по зиме гром, девушки умываются с серебра, чая получить красоту, белизну и красоту тела, а также и здоровье.

(«Абевега русских суеверий»)

Свят, свят, свят! Седой в грому, обладывай молниями, проливай источники на лицо земли, о владыка страшный и грозный! Сам суди окаянному дьяволу с бесы, а нас, грешных, спаси, всегда и ныне и присно и во веки веков, аминь. Ум преподобен, самоизволен, честь от Бога, отечеству избавление, ныне и присно и во веки веков, аминь.

Пятница

Это маленькая часовня на столбике, на нём устроена кровелька, защищающая от непогоды полку, иногда убранную фигурною резьбою. На этой полочке ставят икону. Короче: наша часовня Пятница почти то же, что и кресты на землях католических, расставленные по межам владельцев. В древности у язычников, может быть, в той же силе, был термин. Положительное место для русских Пятниц — перекрёсток дорог, распутье на две, на три или на четыре стороны. Кто знает Русь, тот видал множество таких Пятниц. В старое, в тёмное, в непамятное время, говорят, что у нас на распутьях стояли столбы, чураки, неотёсанные болваны, и мимо них, как водилось, ни конный не проезжал, ни пеший не проходил без какой-либо жертвы, — христиане это истребили.

Замечательно, что в Рязанском княжении, ещё и до сих пор, некоторые из распутий, более других дорог, установленные Пятницами, почитаются отчего-то таинственными. Назову одну из них: это дорога Комарина — она идёт от Рязани полями и, не касаясь ни деревень, ни сёл, теряется в борах Радуницких. Подходя ближе к Радуницкому монастырю св. Николая, вы уже не слышите об этой дороге; но она опять проскочит, кое-где, по лесам московским и владимирским. Всякий перекрёсток этой дороги освящён Пятницею.

Такие таинственные пути, как упомянутый Комарин путь, пользовались чем-то, особенно священным. На этих путях, как на поклонных горах, обыкновенно торжествовали счастливую встречу с другом, сыном, отцом; тут же свершалась и последняя минута разлуки человека, уходящего в путь. Ожидания у Пятницы, проводы до Пятницы: общее поверье многих сельских жителей. Здесь, только, с благословением небесным, произносилось и сладкое слово: здравствуй! И страшное слово: прощай!

Нередко к Пятнице собирались и красные девицы: они пристально смотрели на синюю даль и угадывали, скоро ли к ним придут, скоро ли прилетят их ясные соколы. Тут и ныне ещё услышишь грустную песню осиротелой:

Далее в этой песне, обыкновенно, девица, покинутая другом, просит его, чтобы он не забывал её на чужой, дальней сторонке.

Наконец, от места Пятниц и страшные наши воры-разбойники: Каины и Рощины, Кудеяры и Верёвкины, отправляли грозных послов своих с тем, чтобы они, повидавшись с окрестными жителями, заявили им предсмертное слово, то есть, если они, жители такого-то села, или той-то деревни, не оставят своего жилища по доброй воле, и если задумают они воспротивиться, то в тот же миг весь их быт поравняется с землёю, их кости погложут псы и растаскает ворон! Редко противились обыватели ужасной силе предсмертного слова, они оставляли свои жилища, своё имущество, своих жён и дочерей, — всё на добычу разбойников, и тогда смельчаки-разбойники с торжеством распевали:

Ныне уж некому петь этой песни. Но проводы и встречи у Пятницы всё ещё существуют.

С введением христианской религии у нас на распутьях становят небольшую часовню с изображением св. Параскевии Пятницы. Но, по древнему обычаю, невесты здесь же вымаливают себе женихов…

Москва имела свою Пятницу, обращённую после в кладбище, теперь эта Пятница — приходская церковь!

(М. Макаров)

Память святой великомученицы Параскевы совершается 28 октября, и во всей России она именуется «пятницею», хотя не всегда день этот приходится в пятницу. Почти по всей России в большом уважении пятницы, отчасти потому, что по пятницам во многих местах России бывает базар или ярмарки, которые существуют и по сие время.

Как весною на Красную горку, так и, особенно, осенью родительские поминки усопших встречаются в России вместе со свадьбами. И в ту и в другую пору невесты-сироты ходят на могилы родителей просить себе благословения на свою судьбу.

Так как свадьбы осенью начинаются, по большей части, с Покрова Пресвятой Богородицы, то Покров и почитается покровителем брачных союзов, так равно и Пятница-Прасковия у простого народа. Сельские невесты приговаривают: Батюшка покров, мою голову покрой!

Олицетворяя Пятницу, народ особенно празднует ее; в обетные пятницы не работает, во временные, после Пасхи, по разным местам собирается на ярмарки и торги, на которые, по преданию, вывозили изображение св. Параскевии, обвешанное платками и лентами. Часовни с образами Прасковии Пятницы, стоящие обычно на перекрестках, слывут обыкновенно пятницами.

Нужно заметить, что Прасковия и Пятница как-то слились в народном понятии и стали неразлучны. Между тем, женщины особенно возлюбили эту святую угодницу и прибегали к ней, как и сейчас прибегают, со всевозможными мольбами и, надеясь на них, дают разные обеты, особенно по случаю всяких неблагоприятных случаев в жизни.

(М. Забылин)

По народному убеждению, от Пятницы зависят обильные роды земли; ее молили об отвращении засухи, проливных дождей, неурожаев; в дар ей приносили земные плоды. При начале жатвы в Калужской губернии одна из старух, известная легкостью своей руки, выходит ночью в поле, нажинает сноп, связывает его и до трех раз то кладет, то ставит на землю, причитывая: «Пятница-Параскева, матушка! Помоги рабам Божиим (таким-то) без скорби и болезни окончить жатву; будь им заступница от колдуна и колдуницы, еретика и еретицы». Затем, взявши сноп, она старается пройти до двора никем не замеченною. Во время падежей, моровой язвы и других бедствий служат св. Пятнице общественные молебны; в народе даже ходят суеверные молитвы, сочиненные в ее честь; написанные на клочке бумаги, они носятся на шее от недугов или привязываются к голове больного. При совершении различных церковных обрядов прежде выносили икону св. Параскевы, убранную лентами, монистами, цветами и душистыми травами: эти цветы и травы оставались в церкви, и отвар их давали пить безнадежно больным, как вернейшее средство к исцелению. Кто соблюдает пятницы, к тому, по общему поверью, не пристанет лихорадка.

(А. Афанасьев)

Овечий праздник

Пятьдесят лет назад он уже был преданием, по крайней мере, так было в Рязанской, Владимирской и в некоторых других великороссийских губерниях, где собственно для овец нанимались особые пастухи, и где ни одна корова не смела замешиваться в овечье стадо. Там и сям день св. Анастасии, покровительницы овец, существует ещё в памяти наших поселян. В Рязанской губернии, кое-где местно, очень недавно называли его овчарем, да и теперь добрые, памятливые старушки охотно расскажут вам многое об Овечьем празднике. Посмотрим же с их слов на прежних пастухов российских.

На самой ранней заре в 29-й день октября поселяне начинали торжество Овечьего праздника. Иногда этот день бывал пасмурным, дождливым, совершенно ненастным; но это нимало не мешало торжествующим: они, по какому-то древнему поверью, и посреди ливня видели на небе красное солнце! В это самое число солнце, где-то и когда-то, всегда постоянно светило отцам ихгто и теперь оно должно светить им также! Тут пастухи, иные с песнями, другие играя на рожках, спешат поздравлять зажиточных скотоводцев со счастливым прибытием Овчаря, готового помогать всякому в размножении овцеводства. Это последний срок пастушьих расчётов за паству стад!

Вплоть до вечера для пастухов продолжаются песни, и вот беспрерывно слышишь:

К песням добавляются припляски, притопки, щёлканье, присвист. Но как скоро смеркнется совершенно, тогда зажиточные люди вздуют огонь и соберут посиделки. Расчёт окончен, по рукам пошла пенная, разымчливая брага. Тут бывал первый сельский суд о прибылях в шерсти: туда и сюда толкались закупщики; даны задатки и, поглядишь, весёлый овцевод, на своём веселье, ошибся!

(М. Макаров)

Русские древние свадьбы

Немного дошло до нас памятников, сохранивших сведения о старых свадьбах русских людей; но и в этой малости мы видим величие нашей семейной жизни; и в этих остатках мы узнаем свой родной дух, дух наших предков, которым отличается русская жизнь среди славянских племен…

Предки наши, собираясь играть свадьбу, задолго озабочивались разными приготовлениями; но в числе самых важных видов было назначение времени женить сына, выдать дочь замуж. Вероятно, что все это решалось глубокими соображениями отца, обстоятельствами, сопровождающими семейную жизнь. Свадьбы в старое время всегда приготовлялись к двум уложенным срокам: к Великоденскому и Рождественскому мясоедам. Эти времена на Руси назывались «свадебными». Благословение родителей предшествовало всем свадебным обрядам, если они были живы; совещание родных одинокому молодому человеку, если он сиротел в своем семействе. Впрочем, это дело было домашнее, в кругу самых близких родных, скрываемое от всех посторонних. Молодого человека, обреченного уже согласием родителей и родственников, приводили на благословение к духовному лицу. На великокняжеских и царских свадьбах благословение митрополита, патриарха полагало уже начало предпринимаемому делу, и совершалось следующим образом:

Великий князь Василий Иоаннович, расторгнувший брак с Соломонией, испрашивал в 1526 году разрешение для второго брака у духовенства.

Старицкий князь Андрей Иоаннович, испросивший разрешение для своей свадьбы у великого князя Василия Иранновича, отправился с ним в Успенский собор, слушал литургию и потом вместе испрашивал благословение у митрополита Даниила. Великий князь говорил: «Брат мой моложей, князь Андрей Иоаннович, хочет женитися».

Первая свадьба царя Иоанна IV Васильевича была делом государственным, заранее обдуманным царедворцами. Митрополит Макарий, после тайного совещания с царем, созвал 15 декабря 1546 года в Успенский собор царедворцев, и здесь, тайно ото всех, предложено было царю Иоанну Васильевичу избрать для себя подругу. 17 декабря возвещена была тайна царева народу, что царь, вступая в лета мужества, намерен искать для себя супругу…

Царь Иоанн IV Васильевич, вступая в первый брак, разослал указы в разные места для собрания невест. Бояре отправлялись с указом в сборные места, где осматривали девиц и самых лучших красавиц отправляли к царю. Мы имеем замечательную грамоту, писанную в 1546 году к новгородским князьям и боярам.

«От великого князя Ивана Васильевича всея Руси, в нашу отчину, в Великий Новгород, в Бежецкую пятину, от Новгорода верст за 100, и за 150, и за 200, князем и боярам.

Послал есми в свою отчину, в Великий Новгород, окольничего своего, Ивана Дмитриевича Шеина, а велели есми бояром своим и наместником, князю Юрию Михайловичу Булгакову, да Васи лью Дмитриевичу, да окольничему своему Ивану смотрети у вас дочерей-девок, нам невесты. И как к вам наша грамота придет, и у которых у вас будут дочери-девки, и вы б с ними числа того ехали в Великий Новгород, и дочерей бы есте у себя девок однолично не таили, повезли бы есте в Новгород часа того не мотчая. А который из вас дочь-девку у себя утаит, и к боярам нашим и к наместникам, к князю Юрию Михайловичу и к Василью Дмитриевичу и к окольничему нашему к Ивану не повезет, и тому от меня быти в великой опале и в казни. А посылайте меж себя сами, не держав ни часу».

(И. Сахаров)