Предатель. Точка невозврата (СИ)

Глава 9

— Ты чего творишь, Рит? — рявкнул взбешённый Кир. — Ты чего дочери наплела?

— Правду. — я поджала губы и кинула в чемодан очередную блузку. Свою любимую, из натурального шёлка.

— Какую, к чёрту, правду? — треснул ладонью по комоду муж. — Зачем?

— Я объяснила дочери причину, по которой мы с тобой разводимся. — повертела в руках тонкий кашемировый джемпер и вернула его обратно на полку.

Выдвинула ящик и стала перебирать лежащее в нем бельё. Все сразу я с собой забрать не могла. Пока некуда было, а таскаться с кучей чемоданов с места на место не хотелось. На первое время хватит одного, с самым необходимым.

— Разводимся? — рванулся на меня бизоном.

Я выставила руку, останавливая его. Второй рукой заправила волосы за ухо, демонстрируя щёку с наливающимся на ней синяком.

— Бить будешь? — невозмутимо поинтересовалась.

Кир запнулся, с ужасом глядя на творение своих рук.

— Рита… — отступил на шаг. — Прости. Я не хотел. Ты сама…

— Угу. — я сгребла свое белье и кинула кучей в чемодан. Перебирать уже ничего не хотелось.

Сил не было смотреть на мужа. Голос его слышать. Выяснять отношения. Никогда не прощу, что поднял на меня руку. Жестокости его не прощу. Он же специально запер меня именно в кабинете. Не в нашей спальне, хотя здесь тоже был замок на двери. Ещё сильнее унизить хотел, показать мне моё место.

Обойдя мужа, направилась в ванную. Кремики, масочки сами себя в чемодан не закинут.

— Что ты делаешь? — муж тяжелым взглядом провожал каждый мой шаг.

— Ухожу от тебя. Неужели не ясно. — вполне миролюбиво пояснила я очевидное. — Ночью я подала заявление на развод.

— Не будет никакого развода. — прорычал мне в спину. — Не дури, Рит.

— Будет. — утвердительно кивнула и вытащила из стаканчика свою зубную щётку.

— Нет! — упало тяжёлым камнем. — Зачем ты это делаешь, Маргарита? Мне назло? В отместку? Вместо того чтобы бороться за свою семью, ты рушишь её? Мы шестнадцать лет с тобой вместе. У нас дочь. И ты вот так, в один момент всё разрушишь?

— Не я, Кир — ты. — обернулась, скользнула по мужу раздражённым взглядом. — Тебя ни один из этих фактов не остановил, когда ты драл свою кошку в нашем доме. Тебя не остановило то, что ты женат, что семья у тебя всем на зависть. Что я с тобой огонь и воду прошла. Вот только медные трубы тебя, как мужа скосили. На этом этапе ты вообразил себя султаном. Всемогущим и непогрешимым. Которому всё можно, всё с рук сойдёт.

— Какой нафиг султан? — тяжело задышал Кир. — У меня одна жена — ты, Рита.

— Ну да, ну да. — закивала болванчиком и подхватила с полки свой дезодорант. — Еще вчера две было. Ты очень смело, даже с гордостью, заявлял об этом. Уйди с дороги, Кир.

— Я тебя не выпущу из этого дома. Ты никуда не пойдёшь. — зло раздувал ноздри Кир. — И развода никакого не будет. Я не отпускаю тебя!

— А мне не нужно твоё разрешение. — я окинула взглядом полки в шкафчике, — ничего не забыла? Массажная расчёска! Нужно забрать. — Ты не хозяин мне, а я не рабыня. Я никак не завишу от тебя. Я самостоятельная единица.

— Даже так?

Кир настолько едко произнёс это, что моё сердечко тревожно сжалось. Да, я во многом, во многом была зависима от мужа. Я как сыр в масле каталась рядом с ним, я не беспокоилась о деньгах, я вообще ни о чём не беспокоилась. Если возникали какие-то вопросы — всё решал Кир. Возможно, я слишком беззаботно жила последние годы и после развода многое измениться, но я готова побороться.

— Настолько независимая от меня, что не побоишься отправиться в самостоятельное плавание вместо того чтобы постараться исправить то, что происходит? Попробовать что-то изменить в себе, в своём отношении к нашей семье, ко мне? Вместо того, чтобы попытаться всё исправить, стать нормальной женой, заняться, наконец, своими прямыми обязанностями жены и матери, ты перетопчешься своими каблучками по остаткам семьи и гордо задрав голову понесёшься корчить из себя независимую, сильную женщину?

— Стать нормальной женой? — я остановилась напротив мужа, перегородившего мне выход из ванной. — Хочешь сказать, что я была тебе плохой женой? Это не я была рядом, когда ты с нуля поднимал свой бизнес? Не я ела макароны с жареным луком, когда на другие продукты у нас денег не было? Не я руками стирала по двадцать ползунков в день, потому что мы не могли купить Дашке подгузники? Не на мои старенькие туфли мы ставили заплатки, потому что важнее было купить тебе дорогие, чтобы ты выглядел статуснее на встрече с инвесторами? И чем ты мне ответил? Своей жене, с которой прошёл с самых низов до сегодняшнего положения? Оплеухой? Любовницей, которую притащил в наш дом? Унижением? Пропусти, мне даже стоять с тобой рядом тошно. — прижав к груди все свои баночки и щёточки, пошла на мужа. — Мне воздухом одним с тобой дышать мерзко.

— Ты о дочери подумала? — отступил с дороги Кир.

— А ты? — поравнявшись в дверях, я вздёрнула лицо, глаза в глаза. — Ты о ней подумал, когда тащил свою любовницу в кабинет? Когда раскладывал её на столе, а дочь была за стенкой от вас? Ты о чём в своей башке думал? А если бы Дашка застала вас?

— Не застала бы. — ухмыльнулся Кир, и от этой гримасы меня просто передёрнуло всю.

— Ты мерзок. Ты настолько отвратителен, что жить с тобой — себя не уважать. Это как в грязи себя валять день за днём.

Проскользнула мимо, стараясь ничем не задеть мужа, не коснуться даже неловко торчащей из руки, расчёской, чтобы потом не выкидывать её.

— Как только найду нормальное жильё, заберу Дашку. — утрамбовав последнее, застегнула молнию и поставила чемодан на колёсики.

— Кто тебе её отдаст? — покачал головой Кир.

— А кто запретит? — равнодушно произнесла, оглядывая спальню, в которой когда-то была счастлива и любима. Было больно, невыносимо больно. До закипающих в глазах слёз, до спазма лёгких. — Даша в таком возрасте, что сама может решить, где и с кем ей жить. Выбирать она будет сама.

Я дёрнула за ручку чемодан и покатила его на выход.

— Я же всё отберу у тебя, Рит. Я ни копейки тебе не дам.

Мне показалось или в голосе мужа скользнули нотки отчаяния?

— Подумай, на что ты будешь жить? Ты не понимаешь, что с тобой будет, если уйдешь? С твоим дебильным фондом. — тяжелые шаги за спиной подгоняли меня быстрее к лестнице, к выходу из дома, к свободе от присутствия рядом со мной мужа. — Как ты собираешься жить без моей поддержки, без моих денег, без моих возможностей. Дураков, тянуть твой проект с гостиницей не найдется. Он загнется ещё раньше, чем ты сама погрязнешь в нищете.

Я тяжело задышала, но не обернулась. Да, мне было страшно за мой проект, за мой фонд. Мне было страшно за то, что подведу людей, давно ждущих эту гостиницу. За детей и их родителей, нуждающихся и ждущих помощи. Страшно за тех, кому мы могли бы помочь, спасти, но теперь, без поддержки Кира, сделать это будет труднее. Но я расшибусь в лепёшку, но продолжу делать это. Я найду новых благотворителей, новых людей, готовых жертвовать свои деньги на лечение детей. Да, я не могу спасти всех, но я могу постараться сделать это хоть для кого-то. Хоть для одного ребёнка!

Каким-то последним, отчаянным рывком втащила чемодан в прихожую. Распахнула шкаф и схватила с нижней обувной полки кроссовки. Дёрнула с крючка обувную ложку.

Стоящий рядом Кир, тяжелым взглядом провожал каждое моё движение, и когда обувшись, я, наконец, разогнулась, протянул мне раскрытую ладонь.

— Ключи. — рыкнул на мой вопросительный взгляд. — Ключи от машины. Я предупреждал.

Серьёзно? Кир опуститься до того, чтобы отобрать у меня машину? Она и правда принадлежала не мне, была записана на фирму мужа, как служебная. Мой старенький Логан мы продали две недели назад. Кир сказал, что он мне уже не по статусу и заказал для меня новую модель Инфинити. Она должна была прийти через пару дней.

— Ольге с сыном отдам. Они оба без колёс сейчас. — Кир испытывающе смотрел на меня, ощидая мою реакцию.

Я достала из сумочки ключи. Держа двумя пальцами за брелок, подняла их над ладонью мужа и разжала пальцы. Кир стиснул звякнувшие ключи в кулаке и приподнял бровь, глядя, как я потянула с пальца обручальное кольцо.

— Это тоже пускай после меня донашивает. — ладонью впечатала скромный, купленный Киром для меня шестнадцать лет назад, и который я не соглашалась менять на более дорогое кольцо, золотой ободок мужу в грудь. — Там ещё шубка моя осталась в приданное к моему потасканному мужу.