Предательство

Глава 20 Безумная и её отражение

Бесконечный черный чешуйчатый занавес нависал над Дамоном, подавляя сознание. Внезапно тьма дрогнула, засветились огромные желтые глаза, прорезанные вертикальными зрачками.

Время замерло. Холодный мерцающий драконий взгляд проникал прямо в мозг. Грозный Волк почувствовал, что падает в бездну. Глаза исчезли, а он все летел куда-то вниз, окруженный сверкающими чешуйками. Сердце сжимала чья-то ледяная рука. Дамон вздрогнул, ударился головой о стену и открыл глаза.

Вокруг по-прежнему царила тьма, правда наполненная реальными запахами и звуками. Грозный Волк сидел в неудобной позе, согнув колени и упираясь спиной в шершавую, заплесневелую стену. Воздух пропитывал смрад, о происхождении которого Дамон предпочел не размышлять. Привыкнув к мраку, он стал различать очертания каких-то предметов. Черная тень напротив, вероятно, являлась сиваком.

— Рагх? — тихо позвал Грозный Волк.

Дыхание и даже редкие удары сердца драконида слышались совсем близко.

— Рагх…

— Тс-с, тише, — полушепотом ответил сивак.

Дамон откинул слипшиеся от пота волосы с глаз и прижал ухо к стене. В соседнем помещении два потомка разговаривали на своем непонятном шипящем языке, сохранившем редкие человеческие слова. Монстры обсуждали охотника-эльфа, который поймал очень необычную ящерицу. Они проговорили несколько минут, потом ушли. Дамон привычным движением нащупал рукоять меча и довольно хмыкнул, убедившись, что сивак вернул оружие. Ноги затекли и требовали небольшой разминки, но комнатка оказалась слишком маленькой, чтобы развернуться.

— Где мы? — прошептал Грозный Волк.

— В домашнем ящике, — ответил Рагх.

— Где-где?

— В домашнем ящике… — Драконид помедлил. — Полагаю, вы, люди, называете это чуланом.

«Здорово…» — подумал Дамон.

— После того как я убил потомка, мне пришлось тебя спрятать. Это самое надежное место. Дракониды не подумают сюда зайти. Ты был… — Сивак подыскивал подходящее слово.

— Без сознания. В бреду. Я знаю. — Грозный Волк хотел поблагодарить Рагха, но сдержался.

Он не мог допустить мысли, что оказался чем-то обязанным дракониду, и при этом недоумевал, почему сивак не бросил его или не сдал за вознаграждение. Ведь если бы не Рагх, неизвестно, чем бы все кончилось. Попасть в лапы слуг драконицы означало вечное рабство или смерть.

Дамон попытался встать и ударился головой о полку. Ругаясь, он ощупал стену и обнаружил одежду, очень ветхую и маленького размера. Очевидно, платье принадлежало кендеру или ребенку.

— Это не тот дом, — прошептал Грозный Волк. — Может, когда-то чародейка и жила тут. А сейчас — сам видишь. Пойдем искать Мэлдреда.

Нащупав дверь, Дамон прижал к ней ухо, удостоверился, что снаружи никого нет, и выскользнул в узкий, освещенный факелами кривой коридор. Сивак не отставал.

Грозный Волк старался не смотреть на Рагха. Драконид сейчас имел обличье потомка: черный как смола, с изящно сложенными крыльями. От шрамов, покрывавших серебристое тело, не осталось даже следов.

— Все время забываю, что ты принимаешь образ убитых тобою.

— Могу, — поправил сивак, — если захочу. Да, там еще одна лестница. Она ведет наверх и, судя по запаху, ею не пользуются. Здесь есть другие проходы и комнаты. В двух из них пахнет свежими трупами. Я хотел оставить тебя в этой каморке и сходить на разведку, но появились стражники и я не решился сталкиваться с ними.

Дамон посмотрел в конец коридора:

— Ты знаешь, как отсюда выбраться?

Драконид уверенно кивнул.

— Ну, давай…

И тут мысли Грозного Волка потекли в другом направлении. Внизу живота похолодело. Ручейки горячего пота заструились между лопатками. В памяти вдруг всплыл образ Палина Маджере. Прошло много месяцев с тех пор, как они вместе сражались против Великих Драконов. Дамон вспомнил, что Палин всегда предпочитал верхние этажи Вайретской Башни.

«Маги строят башни, — рассуждал Грозный Волк, — потому, что возвышают себя над простыми людьми и смотрят на мир свысока. Целительница принадлежала к Ложе Черных Мантий. Возможно, ее удается найти на самом верху».

Охваченный этой идеей, Дамон сказал:

— Давай еще немного походим.

Грозный Волк поспешил к лестнице, Рагх, правда неохотно, последовал за ним, только пробормотал:

— Ты же сказал, что ее не может быть здесь.

Чтобы не застрять, Грозный Волк поднимался по узкой винтовой лестнице боком. Рагху с его девятифутовой фигурой приходилось еще труднее — сивак царапался о камни, оставляя кровавые следы на стенах.

Ступени закручивались наверх более чем на тридцать футов и выводили на маленькую площадку, отделанную кусочками лавы, от которой ответвлялся узкий коридор с высоким потолком. Прямо впереди была тонкая деревянная дверь с облупившейся выцветшей краской.

— Наконец-то можно не бояться встречи с потомками, — вздохнул драконид. — По такой лестнице только кендерам да гномам ходить — больше никто не пролезет.

— И магам, — добавил Дамон и подумал со злобным ехидством: «Маги, как правило, хрупкого сложения».

Коридор, несмотря на высокий потолок, оказался таким же узким, как и лестница. Сивак внимательно осмотрел его.

— Пахнет так, словно сюда никто не поднимался в течение нескольких лет. И вообще тут может пройти только ребенок.

Грозный Волк жестом прервал рассуждения Рагха и прислушался. В гулкой тишине раздавалось только монотонное «кап-кап-кап». Крыша башни протекала, дождь заливал пол, пропитанный влагой и напоминавший от этого черное блестящее зеркало, Дамон мельком заметил в луже отражение своего измученного лица. Проход освещали толстые черные свечи, укрепленные в черепках, горевшие ровно, не оставляя ни копоти, ни потеков воска.

— Магия… — прошептал бывший рыцарь.

Окна в помещении отсутствовали, но воздух был приятным и свежим. Высоко на потолке виднелись остатки росписи или мозаики, изображавшей людей в черных мантиях, совершавших некие ритуальные действия.

— Что мы собираемся здесь делать? — поинтересовался драконид. — Ты сам сказал, что твоя целительница не может…

— Я и сам не знаю, — признался Грозный Волк. — Но раз уж мы оказались в башне, нужно осмотреть ее. Я чувствую, здесь что-то есть.

На всякий случай он вытащил меч и пошел направо мимо деревянной двери. Дамону казалось, что с площадки виден конец коридора, но в действительности проход резко свернул влево и снова изогнулся обратно, словно бы сложившись пополам. Вдоль стен располагались двери разного размера, цвета и отделки: и совсем ветхие, которые были прикрыты лишь наполовину, и довольно крепкие.

Грозный Волк остановился возле впечатляющей двери красного дерева, отделанной бронзой и камнями, сверкавшими в свете черных свечей. Он потянулся к ручке, но остановился и прислушался к своим ощущениям — что-то необъяснимое настораживало и пугало… Дамон развернулся к узкой двери напротив, потрескавшаяся краска которой напоминала черную чешую.

— Там кто-то есть. Я чувствую запах, — прошептал Грозный Волк.

Он потянул дверь, слегка дрожа от волнения. Рядом стоял Рагх, выпустив когти. В мертвой тишине слышалось только их собственное дыхание и биение сердец.

Дамон занес меч и шагнул в глухую, как беззвездное небо, черноту. Даже зрение, обостренное чешуйкой Малис, не могло ничего различить. Драконид отступил назад, тихо стуча когтями по полу. Мгновение спустя он вернулся со свечой, которая только чуть-чуть рассеяла темноту. Грозный Волк пошел внутрь, а Рагх остался стоять у входа, попеременно поглядывая то в коридор, то в комнату.

Неподвижный холодный воздух наполняли ароматы весенних полевых цветов, к которым примешивались и другие запахи: старой одежды, отбросов, крепкого спиртного, который нельзя было перепутать ни с чем другим, а еще мелких животных — мышей или крыс.

— Смелее, молодой человек. Входи. Входи. У нас с сестрой давно не было гостей.

Дамон остолбенел, собираясь с мыслями. Голос, несущийся из пустоты, был бархатным, густым и… нетрезвым.

— Кто ты? — осмелился задать вопрос Грозный Волк, желая при этом добавить: «Где ты и что собой представляешь?» — но не решился.

— Мы тебе не враги.

Дамон убрал меч, на ощупь пробираясь вперед.

— Я не вижу… — начал он и услышал удар кремня. Мгновение спустя на маленькой подставке вспыхнула масляная лампа, разогнав темноту.

— Так лучше?

Грозный Волк кивнул.

Маленькая сморщенная старуха с сутулыми плечами и вытянутой шеей напоминала черепаху, высовывавшуюся из панциря — траченного молью плаща, который мешком болтался на тощей фигуре. Она сидела на высоком деревянном табурете. Крохотные ноги, обутые в домашние туфли, покачивались в нескольких дюймах от пола, и Дамон предположил, что ее рост чуть больше четырех футов. Тысячи глубоких морщин, покрывавших лицо, свидетельствовали о сотне прожитых лет, а застывшие ледяные глаза намекали на то, что женщина могла быть еще древнее.

Из-за скудной обстановки комната казалась очень большой. Слева от входа стояла кровать, под которой выстроились ночные горшки, сбоку разместилась этажерка с лампой, а на полу — подставка с десятком кувшинов, наполненных крепким пойлом, которое учуял Грозный Волк, и большая клетка с мышами. Стены покрывала мозаика из черных и серых камней, за исключением одного участка, где под наклоном висело тонкое кривое зеркало.

Дамон решил задуть свечу, но огонек отказался даже мигнуть. Женщина захихикала и щелкнула пальцами. Свеча погасла.

— Мы с сестрой удивлены. Что привело тебя в наш замок? Слуги не объявили о твоем приходе. Может быть, уже поздно и они легли спать? А может, они просто ленятся и нам придется заменить их? Опять… — Она посмотрела в зеркало и кивнула отражению. — Что скажешь, сестра? Ох, извини. Она говорит мне, что я совсем забыла приличия.

Старушка протянула Дамону скрюченную костлявую руку с вздувшимися шишковатыми суставами, обтянутую тонкой бледной кожей. Грозный Волк заметил извивающуюся черную татуировку, начинающуюся прямо от запястья и тянущуюся вверх до рукава, но не смог точно определить, что там изображено. Он коснулся холодной ладони кончиками пальцев и всего на один миг — от чародейки исходил тяжелый кислый дух, какой обычно издает дряхлое, да еще и насквозь пропитавшееся спиртным тело.

— Сестра говорит мне, что я опять груба. И она права. Она всегда права. Меня зовут Мааб. — Женщина хрипло закудахтала и попробовала распрямить спину; глаза, в которых не было ни белков, ни зрачков, засияли непроницаемой синевой. — Я леди Мааб из Высокого Лосиного Рога, хозяйка этого замка. А ты?…

— Дамон Грозный Волк, — ответил бывший рыцарь, коротко поклонившись. — А это мой друг Рагх.

— Рагх. — Старуха кивнула и опять заговорила со своим отражением в зеркале: — Нет, сестра, я не знала, что чудовища-потомки тоже имеют имена. — Затем она повернулась к Дамону. — Пусть зверь постоит снаружи. Я никогда не любила этих тварей — вонючие и грубые. Если он войдет, я буду вынуждена его убить.

Сивак беспокойно топтался в дверях, поглядывая в коридор. Услышав такие слова, он отвернулся, демонстрируя, что оскорблен и больше не намерен здесь задерживаться.

Дамон с любопытством рассматривал старуху, желая задать тысячи вопросов, в первую очередь — про клеймо драконицы, но язык словно присох к нёбу — бывший рыцарь боялся услышать, что зря надеялся и спасения нет. То, что это та самая чародейка, сомнений не возникало. Мааб — так назвал целительницу гном. Грозный Волк рассматривал мозаики, надеясь, что рисунки на стенах дадут ответы хотя бы на часть вопросов.

— Моя сестра спрашивает, не хочешь ли ты выпить? На прошлой неделе слуги принесли нам несколько кувшинов эля, — указала Мааб на подставку.

Дамон осторожно подошел, заглянул в каждый кувшин и недоверчиво принюхался.

— Эль, — подтвердил он. — И ром. Это все, что они принесли?

— Мы еще просили воды и вина, но, кажется, они не смогли их найти. Мы иногда сами добываем воду, вызывая дождь, но от этого пол становится скользким, а я боюсь упасть. Ты голоден? — Чародейка указала на клетку с мышами: — У нас с сестрой их много. Можем поделиться.

Грозный Волк брезгливо поджал губы и невнятно спросил:

— Ваши слуги приносят вам мышей для еды и спиртное для питья?

Мааб кивнула, грустно вздохнув:

— Нас не очень устраивает их помощь. Мы убиваем их время от времени, но те, которые приходят им на смену, оказываются не лучше, если не хуже.

— А ваши слуги — они люди?

— М-м…

Дамон решил, что это скорее утвердительный ответ.

— Они не приходили, чтобы служить нам, целое лето. Нам кажется, что они рассердились на нас с сестрой и пытаются уморить нас голодом, чтобы унаследовать этот замок и наши богатства. Мы думаем, они пытались убить нас.

— Убить вас? — недоверчиво спросил сивак. — А зачем они хотят унаследовать замок?

Мааб нахмурилась:

— У-у! Мы не позволили им уморить нас голодом. Мы сплели страшное заклинание, превратившее воздух за пределами этой комнаты в затхлый гнилостный смрад. А после этого мы немного перекусили… теми, кто остался в живых, — после паузы добавила она.

Грозный Волк чуть не подавился.

— Ты чародейка? — спросил он нерешительно.

Старуха дико захохотала.

— Мы с сестрой самые могущественные чародейки.

— Ложи Черных Мантий?

— Конечно, — хитро улыбнулась Мааб, обнажив остатки желтых зубов. — Возможно, мы самые могущественные чародейки Ложи Черных Мантий, оставшиеся в этом потерявшем надежду мире.

Дамон посмотрел в зеркало, а затем на женщину:

— Твоя сестра…

— Ее тоже зовут Мааб. Она не разговаривает с чужими.

«И, похоже, она такая же сумасшедшая, как и ты», — тихонько пробормотал Грозный Волк.

— Моя сестра? Ха! Нет, она не сумасшедшая. Она даже ни разу не разозлилась за всю свою жизнь.

— И ты… целительница?

— Была когда-то.

Старуха неуклюже сползла с табурета и прошаркала к полке с выпивкой, слегка задев Дамона. При этом она старалась все время видеть свое отражение в зеркале. Взяв кувшин, чародейка сделала хороший глоток и, хитро улыбнувшись всеми своими морщинами, предложила пойло Грозному Волку, но тот отказался. Он был совсем не прочь прополоскать горло ромом, но содержимое кувшина вызывало большие опасения.

— От чего ты хочешь исцелиться?

— Я… — Дамон искал подходящее слово. — Мне нужна…

— Очевидно, помощь? — закончила Мааб. — Иначе бы ты не пришел сюда.

Злясь и пыхтя, старушка пыталась забраться на табурет, не выпуская из рук кувшин.

— Что Мааб с сестрой могут сделать для тебя? У тебя паралич или на тебе лежит проклятие? Опасная рана, которую мы не видим?

Драконид при этих словах прокашлялся и громко сказал:

— Ему в ногу вросла чешуйка Великой Драконицы Малистрикс. Она отравляет его. Более того, появились другие чешуйки. Они разрастаются.

— И медленно убивают меня, — тихо добавил Грозный Волк и замер в ожидании приговора.

Чародейка сморщила нос. Ей, наконец, удалось усесться, пристроив кувшин между колен.

— Мы с сестрой не обращаем внимания на таких существ, как драконы. Больше не обращаем. У них отвратительный характер, и они неразумные. Мы не любим их. — Старуха вперила в Дамона холодные глаза и, нахмурившись, закричала: — Мы очень не любим драконов! Никогда не любили!

Грозный Волк сжал челюсти и с шипением вдохнул сквозь зубы. Его охватила досада и злость на себя, на свои глупые надежды.

— Я могу заплатить…

— Заплатить мне? Чем? У тебя же нет ни единой монеты в кармане, — перебила чародейка.

— Я могу рассчитаться с тобой по-другому.

Грозного Волка поразило то, что Мааб могла видеть сквозь ткань и кожу, а возможно, и читать мысли. Он в отчаянии сжал кулаки.

Дамон понимал, что в бою старуха ему не соперник, но не сомневался, что она владеет огромной магической силой.

— Ну… — пробормотала чародейка. — Хоть нам и не нужны деньги и всякие волшебные безделушки, драконья чешуйка на человеке — это интересно. — Она прикрыла глаза в задумчивости и замерла на несколько томительных минут, потом взглянула на свое отражение и заговорила, наклонившись ближе к Дамону: — Я думаю, прошли десятки лет, а может и побольше, с тех пор, как мы с сестрой начали изучать драконов. Мы никогда не любили их, я тебе говорила, но они стоят того, чтобы их исследовать. В особенности — красные. Правда, это занятие полностью поглотило нас. Мы не думали больше ни о чем, не изучали никакую другую магию. На самом деле мы…

— Действительно, это чешуйка красной драконицы. — Грозный Волк подтянул штанину дрожащими от волнения пальцами. Огромная роговая пластинка, окруженная множеством мелких, засияла в свете лампы.

— Нет-нет, — затараторила Мааб. — Ясно же, что она черная.

Дамон рассказал про Малис, про то, как Рыцарь Такхизис прикрепил чешуйку и как спустя некоторое время мглистый дракон и серебряная драконица оборвали его связь с красной.

— Во время магического ритуала она и почернела, — закончил Грозный Волк.

— Сумасшедший, — повернулась старуха к зеркалу. — Я думаю, молодой человек не в своем уме. Но у меня-то с головой все в порядке. Ты не согласна? Да еще и цветов не различает. — Она подождала, покивала и прислушалась. — Хорошо. Возможно мы, так или иначе, поможем ему. Просто потому, что он был достаточно любезен — вот пришел навестить нас… — Чародейка, прищурившись, снова взглянула на Дамона — в неясном свете ему показалось, что морщины на ее лице стали глубже. — Может, у тебя и нет ни гроша, но существует иная оплата за нашу магию.

— Вот глупость, — пробурчал Рагх. — Она же ненормальная. Пойдем лучше отсюда.

— Назови цену, — сверкнул глазами Грозный Волк. — Назови, я заплачу!

Мааб посмотрелась в зеркало:

— Мы с сестрой подумаем об этом. О том, что бы мы хотели получить от тебя. Но это будет дорого. Очень.

— Неужели ты относишься к этому серьезно, Дамон? Она не поможет тебе. Мы тут только зря время теряем, — зарычал сивак, нетерпеливо царапая когтями пол. — И вообще я не могу долго удерживать… — Потомок, замерцав, исчез, а на его месте появился изуродованный шрамами бескрылый драконид. — …этот облик.

— Я заметил.

— Интересно, — вскинула брови Мааб. — Убери, пожалуйста, это существо из моей комнаты.

— Мне было сказано, что если я оторву чешуйку сам, то умру, — вернулся Дамон к прерванному разговору.

— Возможно. Но все будет совершенно по-другому, если ее уберем мы с сестрой. Мы понимаем драконью магию. Конечно, нам понадобятся инструменты, мои книги, немного разных магических порошков… О да! Это нам тоже понадобится, дорогая сестра. Та маленькая ценная безделушка, которую дал нам Рейстлин. Когда закончим и молодой человек избавится от этих черных чешуек, мы назначим цену за помощь.

Грозный Волк снова окинул взглядом комнату, но не увидел ни одного инструмента.

— Где же эти порошки и книги?

Чародейка, кряхтя, снова слезла с табурета.

— Внизу, — ответила она и проковыляла к дверям, замахиваясь узловатой рукой на сивака, словно бы изгоняя злого духа. — Глубоко внизу. Моя сестра знает дорогу.

Мааб повернулась и, не увидев себя в зеркале, пришла в панику, стиснула руки на груди и быстро пошаркала обратно. Узрев собственное отражение, старуха сразу же успокоилась.

— Ох, извини, молодой человек, мы никак не можем помочь тебе. Моя сестра не хочет сегодня покидать комнату. Она не очень хорошо себя чувствует. Приходи завтра, может быть, она захочет выйти.

— У тебя нет сестры, глупая курица! — воскликнул Дамон.

Чародейка обиделась, ее плечи еще больше поникли.

— Ты оскорбляешь нас.

— Это зеркало! — стенал Грозный Волк. — Это просто зеркало и ничего больше! И ты видишь там свое отражение! Ты совершенно одна здесь! У тебя нет сестры! «И никакая ты не чародейка и не целительница. Поиски были напрасными», — добавил он про себя.

Мааб возмущенно затрясла головой:

— Молодой человек, мне жаль тебя! Так мало прожить на свете и так глубоко погрузиться в пучину безумия! Как ты можешь наслаждаться жизнью в таком состоянии? Действительно, я вижу, ты полностью потерял разум. — Она подняла костлявый палец и погрозила Дамону. — Мы с сестрой можем избавить тебя от чешуек и от безумия. Для нас это проще простого. Хотя, предположительно, безумие лечится труднее. Возможно, мы и не сможем исцелить тебя. — Старуха скрестила руки, не отрываясь от зеркала. — Но сегодня мы не можем тебе помочь, раз моя сестра отказывается выходить из комнаты. Она очень упрямая. Она всегда такой была. А с возрастом стала еще упрямее. Приходи завтра или послезавтра. Попробуем уговорить ее.

Дамон закрыл глаза, глубоко вздохнул, шагнул к зеркалу и поднял кулак, чтобы разбить ненавистное стекло, но тут же застыл, не в силах пошевелиться.

— Не смей угрожать сестре, — предупредила чародейка. — Иначе придется убить тебя. Это сразу решит твои проблемы с чешуйками, так ведь?

Грозный Волк почувствовал тяжесть в груди, словно из комнаты выкачали весь воздух, волны головокружения захлестнули его. Но мгновение спустя чары развеялись; бывший рыцарь опустил руку и потер горло, судорожно вздыхая.

— Так-то лучше, — заметила Мааб. — Итак, приходи завтра, и мы посмотрим, захочет ли сестра пойти куда-нибудь.

— Нет! — Дамон повернулся и встал прямо напротив старухи. — Я не приду завтра, мне твоя помощь нужна сейчас.

— Тогда извини, — пожала плечами чародейка.

Грозный Волк почувствовал новый приступ слабости.

— Пойдем отсюда, — торопил сивак. «Что я здесь делаю?» — подумал Дамон.

— Моя сестра не так могущественна, как я, но она незаменима в лаборатории. Я не смогу помочь тебе без нее. Кроме того, ты дурно воспитан и, возможно, я не захочу помогать тебе вовсе.

Бывший рыцарь почесал в затылке: «А что если она и вправду настолько могущественна, что сможет помочь?»

— Могу я попробовать уговорить твою сестру пойти с нами? Я иногда способен хорошо убеждать, — сказал он.

Медленно, чтобы не напугать старуху, Дамон приблизился к стене и осторожно снял зеркало, затем выставил его перед собой, так чтобы Мааб могла видеть свое отражение, и попятился к двери.

— Дорогая сестра, как плохо, что этот сумасшедший молодой человек не пришел раньше и не уговорил тебя выйти из комнаты. Я была не против совершить прогулку и раньше.

Все трое пошли обратно по коридору. Рагх впереди, Дамон, держащий зеркало, — рядом со старухой.

— Надеюсь, я не выгляжу законченным глупцом, — шептал Грозный Волк, подозревая, что чародейка плоховато слышит.

Вскоре они оказались у подножия узкой лестницы. Драконид снова ободрал шкуру, пробираясь по узким проходам.

— Моя сестра думает, что тебе следовало бы быть внимательнее, — сказала Мааб сиваку. — Не то чтобы мы не могли помочь, — наставительно подняла она палец. — Но мы не лечим никого из твоего племени.

— Что бы я сделал с удовольствием, так это убил бы Нуру Змеедеву, когда она появится в этом городе, — прошипел Рагх.

— Нам не нравится твое животное, молодой человек. Моя сестра думает, что тебе лучше оставить его снаружи, чтобы оно не запачкало пол.

Подойдя к чулану, где Дамон с драконидом прятались раньше, чародейка настояла на том, чтобы остановиться и одеться теплее.

— Там, глубоко внизу, холодно и сыро, — пояснила она.

Грозный Волк умудрился открыть дверь, одновременно удерживая зеркало, наведенное на старуху. Рагх хмурился, вытаскивая один сгнивший плащ за другим, пока Мааб, наконец, не выбрала накидку из черной шерсти.

Дамон хотел передать зеркало дракониду, по глаза Рагха наполнились такой злобой и ядом, что эта идея отпала сама собой. Зато сивак быстро вытащил меч из ножен.

— Я хорошо знаю, как пользоваться оружием. Меч длиннее, чем то, что осталось от моих когтей.

Грозный Волк сердито сощурился, но протестовать не стал, понимая, что не сможет держать зеркало и меч одновременно.

Драконид шел впереди. Убив взбиравшегося по ступеням потомка, Рагх тут же покрылся гладкой черной чешуей.

— Какое удивительное у тебя животное. Напоминает нам детищ Такхизис — драконидов-сиваков. Только они способны совершать такие ужасные и удивительные вещи. У них прекрасная фигура и чудные крылья. Они могут летать.

Рагх указал на спуск в подвал и прошипел:

— Это путь к твоим книгам, старуха?

Мааб покачала головой, прошла к стене напротив лестницы и принялась нажимать на камни, пока часть стены не повернулась, открывая лестницу, почти такую же узкую, как и та, что вела в комнату наверху башни.

— Очень темно, — пожаловалась чародейка и одним щелчком пальцев исправила положение. На костлявой ладони появился шар бледно-розового цвета.

Дамон смотрел на это без любопытства — Палин Маджере уже использовал при нем подобное заклинание в пустыне синего дракона-владыки.

— Моя сестра знает дорогу лучше меня. Она говорит, чтобы мы спускались по ступенькам до самого низа.

Драконид остановился и поскреб когтями подбородок. Он был очень недоволен тем, что придется опять обдирать до крови плечи.

— А знает твоя сестра что-нибудь о Нуре Змеедеве, о наге, которая появится здесь в ближайшие дни? — спросил он.

Старуха покачала головой:

— Конечно, нет. Моя сестра ненавидит этих нелепых созданий и не придает им никакого значения.

Сивак вздохнул и пошел вниз по тесной лестнице.

— Правда, я знаю кое-что о Нуре и о том, где она появляется, — добавила Мааб. — Раз уж моя сестра совершенно не интересуется этими созданиями, я взяла на себя труд выяснить, что ползает по этому городу.

— Расскажи мне о ней, — попросил Рагх. Голос драконида отразился от каменных сводов гулким эхом. — Где ее можно найти?

— Только если ты будешь почтителен с нами. И после того как мы поможем твоему хозяину.

Грозный Волк опирался о стену, пробираясь боком, со значительными усилиями. Ему приходилось идти медленно, пристраиваясь к шагам чародейки, и все время держать зеркало в поле ее зрения. Осторожно посмотрев вниз, на сивака, Дамон заметил блеск меча, который Рагх поднял высоко над головой.