Предательство

Глава 21 Подарок Рейстлина

— Теперь куда? — Драконид стоял у подножия лестницы, глядя на три узких туннеля, расходящихся в разные стороны. Причудливые блики от мерцающего света бездымных факелов плясали на стенах. Казалось, будто туннели извиваются как змеи. — По которому нам идти?

Мааб подбросила светящийся шар и потушила его с той же легкостью, с какой обычный человек задувает свечу.

— О да, дорогая сестра. Я знаю, это были гномы. Очень искусные гномы. — Старуха наклонилась к отражению. — Что ты говоришь? Да. Да. Я это тоже знаю. Гномы построили этот замок и комнаты под ним. Внизу больше помещений, чем наверху. Хорошая каменная кладка. Самый лучший из того, что мы могли купить. — Чародейка тихо засмеялась. — Да, дорогая сестра, я помню, что это была твоя мысль. Они построили целый лабиринт потайных туннелей, ведь есть еще и другие, но их наши новые друзья не увидят никогда.

— Почему? — неожиданно для себя спросил Грозный Волк.

— Почему не все туннели? — подняла голову Мааб.

Вообще-то Дамон хотел спросить, почему здание такое большое — замок чародейки и вправду казался даже больше самой Вайретской Башни, где он бывал с Палином Маджере, — но непроизвольно кивнул в ответ.

— Мы хотели иметь как можно больше подземных ходов на случай, если придут враги и захватят замок. Прошли столетия…

«Столетия! — изумился Грозный Волк. — Неужели она действительно такая старая, как рассказывают легенды Угрюмого Кедара?»

— …много веков. Но, возможно, и по сей день есть такие, кто ненавидит нас — магов Ложи Черных Мантий. Ненавидит за нашу силу. Это зависть. Будь уверен, нет более сильных чародеев, чем в Ложе Черных Мантий. Нам с сестрой нужны были подземелья, чтобы мы могли проходить незамеченными, следить за вторгнувшимися врагами, сражаться с ними, если придется, или исчезнуть — при необходимости. Один из туннелей, я не скажу который, тянется далеко за город. На многие мили.

Сивак раздраженно вздохнул:

— Твои враги давно захватили замок. Повсюду бродят потомки и дракониды. Город заполнен агентами Сабл.

Старуха наставительно заявила:

— Я отлично знаю, что происходит в моем замке, ты, дерзкое существо. Я смогу увидеть в магическом кристалле каждый его закоулок, когда мне это понадобится, и каждый дюйм этого гниющего города. Это только мое прибежище. Наши враги не знают обо всех этих туннелях и не могут найти нас здесь. Никто из живых не знает секретов башни.

— Гномы живут долго, Мааб. Они могут все еще помнить, где проходят эти подземелья. Ты забыла о них, — фыркнул Дамон презрительно.

Чародейка злорадно улыбнулась:

— Только не те, кто строил замок. Они не прожили долго. Моя дорогая сестра убила всех до единого, так что они никому не смогут рассказать секретов нашего дома.

— А как же мы?…

По спине Грозного Волка неожиданно пробежал холодок. Бывший рыцарь собирался еще что-то сказать, но тут вмешался Рагх:

— Я начинаю терять терпение. Я хочу посчитаться с Нурой даже больше, чем Дамон исцелиться. Если лечение, которое ты обещаешь осуществить, затянется надолго, я оставлю вас двоих тут и подожду наверху ее появления.

— Нас троих! — вспыхнула старуха. — Брюзгливое животное!

— Куда идти? — повторил драконид. — Как пройти к твоим книгам, порошкам и всей этой ерунде, к которой Дамон так стремится?

— Налево. Наша лаборатория в самом конце туннеля. Давай шевелись, зверюшка. Здесь сыро, а это вредно для наших старых костей. Кроме того, моя сестра скучает по нашей уютной комнатке наверху. Она голодна и хочет жирную крысу.

Сивак что-то проворчал и направился по проходу, указанному Мааб, двигаясь боком в особо узких местах. Через сотню ярдов туннель расширился, но потолок стал ниже, и пришлось пригибаться, чтобы пройти дальше. Воздух тут был свежий, как и в комнате чародейки, с тем же ароматом полевых цветов. Грозному Волку стало интересно, принесла ли старуха запах с собой или создает его на ходу. Незаметно для себя Дамон пошел быстрее и натолкнулся на кожистые крылья Рагха-потомка.

— Поспеши, — попросил он драконида — чешуйка начала снова нагреваться.

Тот зарычал и ускорил шаг, все еще держа наготове меч.

— Старуха, — сказал Рагх, когда они приблизились к концу туннеля и проходили мимо факела, вставленного в пасть волчьей морды, — если ты и твоя сестра такие могущественные чародейки…

— Мы одни из самых могущественных чародеев Ложи Черных Мантий, которые еще остались на Ансалоне. А моя сестра утверждает, что мы самые могущественные. Она говорит, что даже Даламар или…

— Почему же ты тогда просто не щелкнешь пальцами и не изгонишь всех потомков из своего замка и из этого города? Тогда бы нам не пришлось продираться по всем этим проклятым подземельям.

— Существо, мы уже старые — моя дорогая сестра и я. Будучи мудрыми, мы не хотим покидать наш дом. Эти… потомки… как ты их называешь, дают нам пищу для наблюдений, а самые маленькие из них ловят сочных мышей, которых наши слуги приносят нам. Моей сестре нравится слушать крики узников, которых пытают в комнатах под нашим домом. Эти крики звучат для нее как музыка. Ей особенно нравится, когда существа создают… новых потомков… из людей. Звуки, которые доносятся до вас в этот момент… — Мааб помедлила, подбирая точное слово. — …они захватывающие и очень интересные. — Сивак грустно покачал головой. — Кроме того, они оставили нас в покое. Я уничтожила горсточку тревоживших меня, а остальные держатся на расстоянии.

— Коридор закончился, — сверкнул глазами драконид. — Нужно вернуться обратно и попробовать пройти другим путем.

— Существо, ты еще и слепое!

Старуха протиснулась между стеной и Грозным Волком, судорожно цеплявшимся за раму зеркала в борьбе с накатывающей болью. Удары ледяного холода чешуйки уже сковывали грудь.

Уже давно не случалось, чтобы приступы повторялись два раза за день.

— Ну почему именно сейчас… — прошипел Дамон.

Чародейка дотронулась до чего-то на стене и поковыляла к сиваку — Рагх прижался спиной к камням и зарычал, когда она проходила мимо. Мааб ощупала камни в конце туннеля, нашла нужный и нажала.

Часть стены отъехала. Старуха вошла внутрь, плотнее кутаясь в траченную молью накидку, и пригласила проходить сестру.

Комнату наполняли тени, расползающиеся до самых отдаленных углов. Мааб сотворила второй светящийся шар.

Вдоль стен тянулись ряды полок. На нижних теснились полуистлевшие книги, костяные трубки, в которых хранились свитки, кипы пергаментов, готовые рассыпаться только от одного прикосновения. Черепа, среди которых имелись и два-три человеческих, служили подставками для книг, находящихся на столе. В центре комнаты на пьедестале стоял череп гигантского минотавра.

Чучела животных располагались на верхних полках. Большой черный ворон с иссохшими крыльями, раскинутыми в стороны, словно бы собирался взлететь. Маленькая рысь держала задушенного кролика в навеки сведенных челюстях. Чучело крупного волка, готового кинуться на жертву, свирепо скалилось.

Отовсюду свисала паутина.

Свежий воздух и аромат цветов, следовавший за женщиной, поглотила тысяча скопившихся здесь других запахов: отсыревших чучел, каких-то смесей, которым ни Дамон, ни драконид не могли найти названия, гниющего дерева и заплесневелых книг. Ножки столов и деревянные подставки поросли мхом. На полу виднелись липкие пятна. По углам вились желто-серые стебли какого-то ползучего растения.

Светящийся шар разгорелся и увеличился. Мааб подбросила его к потолку, и сфера зависла, осветив большую часть лаборатории. Оказалось, что и здесь стены и потолок украшала мозаика. Прямо над головой три мага предлагали сдаться чудовищу с многочисленными щупальцами, изображение которого частично скрывало отвратительное растение.

В центре стояли ряды столов, уставленные чашами, склянками, пузырьками, сосудами странной формы и другой непонятной посудой. Были там и банки, в которых плавали мозги и другие органы. В одной лежала тушка пятнистого поросенка, в другой — голова молодой кендерши. Все предметы покрывал толстый слой пыли. Под некоторыми столами стояли большие морские сундуки, вымазанные грязью. У входа висел щит с эмблемой Легиона Стали и еще два, когда-то принадлежавших Рыцарям Тьмы. На четвертом не было никаких символов.

— Как давно мы здесь не были, дорогая сестра, — запричитала старуха. — Я так соскучилась по этому месту и по нашим диковинным вещам. Все-таки хорошо, что ты пришел, Дамон. А теперь займемся исцелением.

Она прошлепала к ближайшим полкам и так внимательно начала рассматривать фолианты, что не заметила, как Грозный Волк с зеркалом отстал. Чародейка вынимала одну книгу за другой с тех полок, до которых могла дотянуться, оборачивалась к черному столу и аккуратно укладывала тома на полированную поверхность. Книги, стоявшие слишком высоко, подносил Рагх.

— Красную, — распоряжалась Мааб. — Нет, не эту — вон ту, с корешком цвета свежей крови. Да, она. Цвет красного дракона. Теперь три черных на самом верху. Это очень ценные книги, так что смотри не поцарапай их когтями.

Сивак делал то, что велели, рассматривая удивительные переплеты из драконьей шкуры и даже из дубленой человеческой кожи.

— Положи их на стол. А теперь будь хорошей зверюшкой и позови мою сестру сюда.

Драконид зарычал и подошел к Дамону.

— Рагх, я… — Голос Грозного Волка сорвался.

— Можешь забрать меч обратно, — сказал сивак, — после того как поставишь это проклятое зеркало так, чтобы она могла себя видеть.

Драконид, слишком поглощенный необычной обстановкой, лишь мельком взглянул на Дамона. Ему хотелось рассмотреть яйца серебряного дракона, когти и глаза красного дракона.

Послышался звон. Сивак и Мааб оглянулись и увидели, что Грозный Волк лежит на полу среди осколков зеркала. Судорога сотрясала тело, лицо и руки были порезаны стеклом, кожа воспалилась.

— Нет! — взвизгнула старуха. — Моя сестра! Она погибла! Моя дорогая сестра!

Чародейка упала на колени и завыла. Звук ее голоса нарастал, становился пронзительным и дрожащим. Склянки на столах зазвенели. Рагх бросил меч и прикрыл голову лапами. Оглянувшись на входную дверь, он увидел только стену с рядами полок.

Светящийся шар разгорался ярче и изменил цвет с розового на оранжевый, а потом и на красный, заливая комнату багровыми сполохами. Сивак слабел и не мог больше удерживать облик убитого потомка Сабл. Воздух стал горячим и сухим, дышать было все труднее.

— Моя сестра! — вскрикивала Мааб. — Я теперь совершенно одна! Без сестры! Вы уничтожили ее! И вы умрете!

Тонкий слух Рагха различил и другие звуки, а именно — топот ног наверху. Без сомнения, старухины вопли донеслись в башню и на улицы, и ужасающий вой перепугал горожан. Со столов падали и разлетались вдребезги склянки. С потолка начала осыпаться мозаика; ее кусочки подпрыгивали над трясущимся полом.

Дамон что-то простонал.

— Щит! — удалось произнести Грозному Волку. — Покажи ей щит!

Дракониду потребовалась минута, чтобы понять неразборчивый свистящий шепот, и еще одна — чтобы снять гладкий щит.

Плащ старухи слетел с плеч под порывами шквального ветра, дунувшего непонятно откуда, седые, тонкие как паутина волосы встали дыбом, глаза выпучились и покраснели от гнева, полностью потеряв голубизну. Завывания сменились быстрой чередой слов, костлявые пальцы бешено вращались в воздухе, освещенные и искаженные светом кроваво-красного шара, который все увеличивался в размерах.

Сивак пробивался к чародейке сквозь уплотнившийся воздух, оседавший в легких раскаленной лавой.

— Твоя сестра! — кричал Рагх. Рычащий голос каким-то образом долетел до ушей старухи. — Я нашел твою сестру! Смотри сюда!

Воздух тут же стал прозрачнее, шар побледнел и сжался. Чародейка все еще тряслась, вцепившись пальцами в волосы, когда ее глаза, вернувшие цвет голубого льда, приковались к полированной поверхности щита.

— Моя сестра! — выдохнула Мааб с облегчением, с трудом поднялась и, ухватившись за края щита, повертела головой, чтобы разглядеть отражение со всех сторон, потом вытянула шею, прислушиваясь. — Что ты говоришь, Мааб? А, ты все время была здесь, просто я потеряла тебя из виду. Да, зря я разволновалась. Посмотри, что я тут натворила. Придется убирать все эти черепки и осколки. Что? Конечно, мы в первую очередь поможем этому молодому человеку. Давай начнем. — Она подошла к Дамону, который лежал неподвижно, словно мертвый. — По-моему, он не дышит. Неужели его так утомил спуск сюда?

— Дышит, дышит, — вмешался сивак. — Но очень слабо.

Чародейка погрозила дракониду пальцем и указала на черный стол:

— Положи его туда. Да не порежься об осколки.

Рагх перехватил щит в правую руку и взвалил Грозного Волка на плечо.

Мааб полюбовалась своим отражением еще немного, затем отбежала, вытащила еще несколько свитков пергамента и стала раскладывать костяные трубки, пока не нашла самую толстую, заточенную с одного конца.

— Это подарок Рейстлина, сестричка, — прошептала она и поспешила обратно к столу.

Дамон лежал, вытянувшись. Книги располагались полукругом возле его головы. Чародейка суетливо листала древние страницы, осыпающиеся по краям. Самый тонкий том, переплетенный в зеленую драконью кожу, был прогрызен червями.

— Жуки съели много нужных слов, — посетовала старуха, отложила книгу и потянулась за другой. — Ага, вот эта подойдет.

Сивак встал позади, склонившись над сутулой фигуркой. Несмотря на прожитые годы, Рагх так и не научился читать, но ему было просто интересно посмотреть. Чародейка оттолкнула драконида локтем, желая убедиться, что отражение по-прежнему на месте.

— Ты должна помочь Дамону, — умоляюще произнес сивак.

— Странно, что ты испытываешь сострадание к человеку.

— Мне до него мало дела, — ответил Рагх. — Я только хочу, чтобы его вылечили. Я уверен, он поможет мне расправиться с нагой, Нурой Змеедевой. Ты расскажешь мне про нее, когда закончишь, ладно?

— А если по каким-то причинам я не смогу помочь твоему другу? — поинтересовалась Мааб.

— Я возьму его меч, найду Нуру Змеедеву и убью в одиночку. Возможно, это то, что я должен сделать прямо сейчас. Расскажи мне, что ты знаешь о ней.

Целительница покачала головой, так что седые волосы разметались.

— Одно существо против наги, которая ползает по болоту черной драконицы? Некому за тебя молиться, зверь. Нет, сейчас я тебе ничего не расскажу. А может, и потом тоже. Тебе нечем заплатить нам.

Драконид установил щит возле книжной полки и повернул так, чтобы старуха могла смотреться в него.

— Тогда пусть я умру, пытаясь найти и убить ее.

— Твое существование подчинено жажде мести, — тихонько захихикала чародейка. — Сестра говорит, что жизнь мало значит для сивака без крыльев. Она права?

Следующие несколько часов Рагх спокойно дремал. Мааб тем временем листала книги, делая пометки и что-то бормоча на непонятном языке. Когда драконид проснулся, старуха стояла на одном из старых морских сундуков. Хотя, учитывая рост и возраст целительницы, оставалось непонятным, как она выдвинула такой тяжелый ящик из-под стола. Несколько маленьких глиняных черепков выстроились вряд сбоку от Дамона, каждый был наполнен порошком определенного цвета. В одном блестело что-то похожее на бусины, но, присмотревшись, сивак узнал крохотные глаза ящериц. В маленьком кувшине булькала вязкая зеленая жидкость, а рядом лежала сухая воронья лапка. Драконид фыркнул — он давным-давно решил, что магические обряды для него совершенно непостижимы.

Чародейка закрыла фолиант с выпадающими страницами и объявила:

— Мы готовы, сестра. — Затем она обернулась к Рагху и добавила: — А ты разорви его штанину. В моих руках осталось мало сил.

Сивак ничего не ответил, а просто просунул коготь под материю и распорол по шву от лодыжки до бедра, обнажив чешуйки.

— Мне, кажется, они черные, — сказала Мааб, теперь рассматривая свое отражение в чешуе. И принадлежат черной драконице.

— Нет, красной.

— Я уже это слышала. Вы оба ненормальные. В общем-то, не так уж важно, какого цвета дракон. В любом случае должно подействовать. — Старуха глубоко вздохнула. — Раньше магия мне давалась легче. Можно было запросто добывать энергию из воздуха, из земли, чувствовать, как она окутывает тебя, словно плащ в холодную ночь. Теперь ее осталось мало, дорогая сестра, но с подарком Рейстлина мы сможем найти ее достаточно, чтобы помочь молодому человеку. Помни, мы возьмем с него очень высокую плату за наши услуги.

Чародейка помолчала, взяла пригоршню глаз ящериц и бросила в рот, прежде чем начать ритуал. Драконид отступил назад, подглядывая, как целительница высыпает порошки один за другим на ногу Дамона, все время что-то бормоча. Вскоре вся нога Грозного Волка была покрыта разноцветной смесью.

— Очень высокую! — засмеялась Мааб, протянула руку к книге и начала читать.

Рагх заворожено наблюдал за ней.

Страницы волшебным образом растворялись, стоило глазам чародейки пробежать последнюю строчку, и, в конце концов, книга исчезла. Тогда старуха взяла костяную трубку и вытряхнула что-то на ладонь.

Это оказался небольшой кусок нефрита в форме лягушки. На месте глаз располагались отверстия, через которые был продернут кожаный ремешок. Чародейка повесила амулет на шею — лягушка болталась у нее на уровне пояса.

Драконид обошел стол с другой стороны, чтобы лучше видеть.

Мааб опять быстро заговорила. Несколько слов Рагх разобрал: «Лунитари», «Солинари», «Нуитари», «нет больше лун в небесах Кринна», «Черные Мантии», «Малис», «Сабл»; другие сиваку были неизвестны.

Пока чародейка бормотала, лягушка, висящая на ее шее, зашевелилась, задвигала лапками и повернула голову. Вырезанный из нефрита рот раскрылся, челюсти впились в одежду, кусая раз за разом, пока не прогрызли в плаще круглую дыру. Лягушка углубилась дальше, принялась за кожу, дряблые мышцы, и в результате скрылась в животе, оставив снаружи только болтающийся кожаный ремешок. Через несколько секунд рана затянулась, а материя непостижимым образом срослась.

— Я чувству магию глубоко у себя внутри, — бормотала чародейка. — Она движется к моему сердцу.

Тело Дамона начало немного подрагивать.

— Я чувствую силу в подарке Рейстлина. Часть драконьего яда уже оставила твоего друга, ушла прочь.

Тело Грозного Волка лежало на столе, но его дух витал далеко от лаборатории и вообще от этого города. На лесной поляне южнее Палантаса Дамон сражался с Рыцарем Такхизис и побеждал. Вокруг лежали рыцари, убитые Палином, Ферил и Гилтанасом. Оставался последний, главный враг — командир Рурак Гистер. Сердце Грозного Волка колотилось, воодушевленное битвой, боевые приемы, отточенные годами службы в Ордене Рыцарей Тьмы и под руководством старого Соламнийского Рыцаря, помогли справиться с серьезным противником. Минуту спустя он опустился на колени рядом с умирающим, взял Гистера за руку и уложил удобнее, чтобы облегчить последние мгновения его жизни, но в награду коварный рыцарь оторвал с груди кроваво-красную чешуйку и приложил к бедру Грозного Волка.

Невыносимая боль терзала тело. В глазах стоял образ могущественной красной драконицы. Малистрикс стала полновластной хозяйкой мыслей и тела Дамона. Малис играла, позволяя Грозному Волку думать, что можно усилием воли одолеть воздействие отметины, но на самом деле просто выжидала подходящего случая. Время настало, когда друзья пришли в обитель Золотой Луны. Владычица приказала убить жрицу. Дамону почти удалось это, но Риг, Джаспер, Ферил и остальные сделали все, что могли, чтобы помешать ему.

Видения других драконов проносились в воспаленном мозгу бывшего рыцаря — таинственный мглистый дракон, придавивший Грозного Волка огромным когтем, и серебряная драконица. Они сумели разрушить его связь с Малис.

Сознание вернулось в подземную комнату и парило под потолком. Внизу на столе было распростерто тело мужчины. Сумасшедшая старуха выводила рисунки на порошке, рассыпанном по обнаженной ноге.

«А ведь это я, — догадался Дамон. — Как странно видеть себя со стороны. А вот и Рагх».

Боль нарастала, приступы озноба и жара сменяли друг друга, и вновь возникли Рыцарь Такхизис, Малис и мглистый дракон, который начал расти на глазах и становиться все темнее, пока не почернел окончательно. Загорелись тусклым желтым светом глаза с продольными черными зрачками.

Грудь Грозного Волка сжало, словно тисками, дыхание стало прерывистым. Откуда-то издалека донесся хриплый шепот драконида:

— Он будет жить? Ты его вылечишь?

— Слишком рано что-то говорить, — ответила Мааб. — Мое заклинание еще не закончено, не пробилось сквозь магию, которая владеет им. Посмотри, часть мелких чешуек исчезла. Будем надеяться, что у нас с сестрой все получится. Пусть заклинание набирает силу. А мы подумаем над ценой за лечение.

Мглистый дракон и Малистрикс растворились, комната погрузилась в темноту — разум Дамона воссоединился с телом. Сквозь закрытые веки в его глаза проник приглушенный свет волшебного шара, в уши ударил ток крови.

Старуха сидела на сундуке у стола и смотрела на сивака, стоявшего у подставки со шкурой дракона. Лягушка опять висела на кожаном шнурке. Рагх, державший перед собой меч, опустил взгляд на лезвие и увидел часть своего отражения.

— Нага, — произнес драконид, — Нура Змеедева. Что ты знаешь о ней? Ты знаешь, где ее можно найти?

Прошло несколько минут, прежде чем чародейка нарушила молчание.

— Я знаю Нуру Змёедеву. Я встречала ее год назад, когда моя сестра не настаивала на том, чтобы я все время находилась рядом с ней. Я нашла ее грубой. Плохо, что завтра ожидается появление Нуры в городе. Я уверена, что она все еще… не обучилась хорошим манерам.

— Где я смогу найти ее, когда она вернется? — не отставал сивак.

Мааб не ответила. Рагх подошел к стене и начал шарить между книжными полками. Старуха соскользнула с сундука и направилась к нему.

— Мы вошли отсюда. Я знаю.

— Ты никуда не уедешь. Твой друг-человек…

— Да, я подожду его. Поторопись. Заканчивай свой обряд. Мне нужна его помощь, чтобы убить Нуру. Он на удивление сильный для простого человека. — Драконид прислонился к стене. — Ну как? Скоро?

— Почти все. Еще несколько минут, и он избавится от всех чешуек, включая самую большую. Для таких чародеев, как мы с сестрой, преодолеть драконью магию не так уж сложно.

— Ты сможешь выпустить его наружу, когда все закончится. — Пальцы сивака нащупали шов на стене.

— Я сказала, ты не уйдешь никуда, животное.

Рагх повернулся. Целительница стояла всего в нескольких футах от него, уперев одну руку в бок, а другой вращая в воздухе. Ногти на ее пальцах мерцали бледно-зеленым светом.

— Я придумала цену за лечение человека, и цена эта — ты. Из тебя получится хороший слуга. Лучше тех, которые шастают у меня по замку. Сильный. И умный, судя по твоим разговорам. Человек может отказаться уступить своего хорошо обученного питомца. Но ты понравился и моей сестре, она только что сказала мне об этом. Мы решили, что ты будешь ценой, которую заплатит Дамон за лечение.

Свечение усиливалось. Уже всю руку чародейки охватило бледно-зеленое сияние, исчезая в рукаве.

— Я больше никогда не буду ничьим рабом, — прошипел драконид.

— Извини, зверь, но ты будешь моим. Это не так уж плохо. Ты можешь ловить жирных крыс для моей сестры.

Сивак развернулся так быстро, что чародейка не успела ничего предпринять. Занеся меч плавным круговым движением, Рагх вложил в удар все свои силы и ненависть к рабству. Лезвие рассекло тонкую шею. В тот же миг зеленое сияние брызнуло из пальцев Мааб в сторону драконида, но сивак успел пригнуться. Зеленый туман завис прямо над ним, и Рагх осторожно отполз в сторону.

— Ненавижу магов, — пробурчал он, вытирая лезвие изъеденным молью плащом. — Так ненавижу, что не буду принимать твой образ, старуха. Да, ты всего лишь мертвая старуха. И вовсе не была такой уж могущественной. Только безумной.

Драконид открыл морской сундук, оказавшийся пустым, положил мертвое тело и голову внутрь, а нефритовую лягушку надел себе на шею. Вытирая кровь, Рагх вспомнил о щите.

— Дорогая сестричка, ты можешь составить ей компанию.

Он прикрыл труп щитом, задвинул сундук под стол, на котором лежал Дамон и вернулся к поискам механизма, открывающего потайную дверь. Двигаться приходилось осторожно, чтобы не коснуться магического тумана.

— Такое впечатление, что у меня по голове слон прошелся. — Грозный Волк сидел на столе, перемазанный смесью порошков. Капли пота на лице напоминали о сотрясавшей его недавно лихорадке.

— Как ты себя чувствуешь?

— Будто тот же слон еще и посидел у меня на груди. Но я почувствую себя лучше, если ты отдашь мне меч. — Дамон спустил ноги со стола, сбил несколько плошек и поморщился от громко звона разбитой посуды. — Я все еще слышу лучше, чем следовало бы. А чешуйки…

Грозный Волк зажмурился и глубоко вздохнул. Открыв глаза, он посмотрел на ногу и начал счищать порошок. На бедре оставалась только одна большая чешуйка. Россыпь мелких исчезла.

— Я так и знал! Знал, что она не поможет! — всхлипнул Дамон зло и отчаянно.

— Поэтому она и ушла… со своей сестрой, — объяснил сивак. — Испугалась, что ты рассердишься. Сказала, что голодна и мечтает о своих крысах.

Грозный Волк осторожно потрогал бедро. Там, где раньше были мелкие чешуйки, кожа стала мягче.

— Хотя бы что-то ей удалось, — пробормотал он. Комок подкатывал к его горлу, и Дамон запрокинул голову назад. — Я же знал, что надежды нет, что все напрасно. Я знал…

— А я все еще надеюсь, — перебил его драконид, — что пока мы находимся в этом городе, сможем выследить и убить Нуру Змеедеву.

Грозный Волк соскочил со стола, подошел к Рагху и протянул руку:

— Я хочу ее смерти не меньше, чем ты, но не пойду за ней. Мне нужно найти Мэла. А для начала мы оба должны выбраться отсюда. — Поколебавшись немного, сивак отдал меч. — Давай поищем выход. Интересно, сколько времени прошло?

Дамон оглядел комнату, заметил расползающийся зеленый туман и тускнеющий свет шара под потолком, рождающий по углам комнаты неприятные тени. Он прошел к промежутку между книжными полками, ощупал кирпичи и нашел тот, который подвинулся. Стена открылась. Грозный Волк ступил в коридор и, оглянувшись, спросил:

— Рагх, ты идешь?