Предательство между нами (СИ)

Глава 30

— Ну что, поздравляю, брат, — хлопает меня по плечу Антон. — Теперь ты свободен.

— Но надолго ли? — подключается Миха, запивая залпом стакан виски.

Антон опускается на диван и устало трёт переносицу. Задумчивый он и, кажется, какой-то озадаченный.

— Ненадолго, — подтверждаю я, глядя на экран мобильного.

Маша на мои звонки не отвечает. Сообщение так и лежит непрочитанным. И я начинаю волноваться не на шутку. Так хочется сесть и поговорить с ней, поделиться хорошими новостями и поставить перед фактом, что я увезу ее к себе и эту ночь мы проведем вместе. Но она не выходит на связь. Тревожно.

— Зато можешь расслабиться, — смеется Миха. — Маше хотя бы сообщил? Устрой ей сюрприз. Заслужила. Всё-таки адекватных и понятливых девушек сейчас найти сложно.

— Обязательно устрою. Замуж позову, — задумчиво говорю я, снова набирая номер Маши. Она опять не отвечает. — Трубку не берет. Я как на иголках.

— Маша? Она же вроде отошла. Не сказала куда? — Антон пялится на меня. — Я видел её из окна, если что.

Не успеваю я ответить, как наконец на экране появляется имя Маши. Она сама звонит мне. Сердце колотится в груди, когда я, приняв звонок, слышу ее голос.

— Вик…

— Маш, ну что это значит? Почему не отвечаешь? Я тут с ума схожу, а ты…

— Со мной все в порядке, не волнуйся. Телефон на безвучном остался. Я не слышала, как ты звонил. Прости.

От ее оправданий все внутри сжимается. Я невольно сравниваю ее с Оксаной. Бывшая жена обязательно начала бы ворчать, что не намерена докладывать, где она и с кем. Что она большая девочка и сама может решить, с кем ей проводить время.

А Маша… Она не такая. Моя умная, желанная женщина.

— Ты где? — спрашиваю, глядя на ребят, которые перешептываются между собой.

— Я… У твоей мамы. Приедешь?

— Что, прости? Я не расслышал, Маш?

Она тихо смеётся.

— Нет, не расслышал. Короче, мы ждём тебя. Приезжай.

И отключается. Просто вырубает звонок.

— Что там, Вик? — Антон щурится. — На что так удивился?

— Маша у моей мамы, что крайне странно. И настроение у нее хорошее, а это может значит лишь одно…

— Я же сказал, что адекватных и понятливых девушек сейчас найти сложно, — Миха перебивает меня. Снова смеётся, запрокинув голову. — Зуб даю, она поехала к Виктории Сергеевне и поговорила с ней. Убедила твою маму, что она вообще не при делах… Ну и ещё что-то наговорила. Например то, как сильно в тебя влюблена.

— Когда ты стал таким романтиком, Мих? — морщится Антон. — И догадливым… Ну, я солидарен с твоим предположением. От Маши ожидаемо. Тебе повезло, дружище, — бросает Тоха, поднимая стакан с виски. Салютует мне. Я же довольно улыбаюсь.

— Ладно, я поеду… Узнаю, что у них там творится. Да и нетерпится взять Машу, наконец, в охапку. Соскучился ужасно.

Ребята хохочут. Не обращаю на них внимания, натягиваю пальто и выхожу из кабинета, оставив их наедине. Обсуждать они будут нас Машей. Я даже не сомневаюсь.

Нажимаю на кнопку вызова лифта. Доволен как никогда. Как бы я хотел, чтобы Маша встретилась на моем пути ещё раньше… А не в ту ночь, когда она бросались мне на шею и поцеловала в губы. Даже представить не мог, что я влюблюсь в эту, казалось бы, безбашенную девушку. Она оказалась очень даже умной.

Захожу в кабинку. Створки почти закрываются, как чья-то нога появляется между ними и они снова расходятся. Передо мной стоит та самая Настя и она бледнеет при виде меня, что заставляет меня задуматься над словами Маши. Она, скорее всего, была права.

— Здравствуйте, Виктор Сергеевич, — говорит девушка. Останавливается рядом и сразу опускает глаза на ноги. Молчит.

— Здравствуй, Настя.

Антон ее постоянно хвалил, что от него очень неожиданно. Да, я знал, что эта девушка ему нравится, но… У Тохи каждый день разные женщины, поэтому я всегда считал, что Настя тоже для него одноразовая. Но, судя по его эмоциям, она как раз-таки его очень даже волнует не по-детски.

Мы молча выходим из лифта. Выхожу из здания, иду на парковку. Едва завожу двигатель, как начинает звонить телефон. На экране имя отца. Не прошло и года, черт побери! Он мне звонит раз в месяц и то, только по делам. Оксана успела всех на ноги поднять, хоть и я ее предупреждал…

— Да, отец. Здравствуй, — говорю, нажимая на газ.

— Что ты вздумал, Виктор? Какого хрена мне твоя жена звонит в слезах и говорит…

— Бывшая жена, — перебиваю я холодным тоном. — И мне плевать, что она тебе наговорила, отец. Давно хотел развестись… Вот, наконец удалось мне избавиться от тех наручников, которыми я собственноручно себя приковал и несколько лет не мог избавиться.

— Новую игрушку себе нашел? — пропускает мимо ушей он мою реплику.

— Игрушку? Пап, ты переходишь все границы. Лезешь туда, куда не следует лезть. Я не устраивал тебе допрос, когда ты нас с мамой оставил и ушел к своей «игрушке», — делаю акцент на последнем слове. — В моей жизни появился смысл. И да, ради нее я развелся. И знаешь, моя ситуация с твоей совсем не похожа… Мама тебя любила, ты ей изменил, променял на другую. А вот Оксана только и думала о путешествиях, о шоппинге. Обо всем, но только не о браке, не о семье. Не обо мне, черт побери!

— Не впутывай меня в свое дерьмо, Виктор. Речь идёт о тебе! Значит, Оксана была права… Ты развелся с ней из-за ребенка? Из-за того, что она родить тебе не смогла?

— Что за бред? — откровенно смеюсь я над его словами. — Это она тебе всякую ересь несла? Отец, хватит меня отчитывать, как ребенка. Это моя жизнь и я решил избавиться от дочери твоего дружка. Зря я тогда повелся на твои уговоры и решил с ней замутить отношения. Как видишь, ни к чему они хорошему меня не привели. Все, на этом тему закрываем. Есть какие-то вопросы по делу?

В той стороне трубки раздается звенящая тишина. Останавливаюсь на светофоре и смотрю на наручные часы, мысленно прикидывая, когда доеду до дома матери.

— У тебя будут серьезные проблемы, Виктор. Владимир тебя просто так не оставит в покое.

— Пусть о своей дочери заботится. И да, он не посмеет ко мне лезть. Я Оксане откровенно дал понять, что у меня есть доказательства того, что Смирновский не чист. Так что… Пусть головой думают прежде, чем лезть ко мне.

— Не смей, Витя.

— Я все сказал, отец. Больше не тревожь меня по этому поводу. Будь добр! — вырубив звонок, бросаю телефон на соседнее сиденье.

Останавливаюсь у цветочного магазина, покупаю сразу три букета. Для мамы, Маши и, конечно же, Алевтины Николаевны.

Уже через час захожу в дом. Нахожу маму на кухне, вручаю ей цветы, затем тете Алевтине.

— Мы тебя заждались! — говорит мама, обняв меня. Потом отходит и в бутоны носом утыкается. — Ух, как пахнет. Спасибо, родной.

— Спасибо, Витя. Очень приятно, — с широкой улыбкой произносит женщина, глядя на меня наполненными слезами глазами.

— Да не за что, — отмахиваюсь. — Мам, а Маша где?

— Наверху. Она бледной была, я попросил ее подняться и прилечь.

— Я надеюсь, ей не стало плохо после вашего разговора…

— Нет, конечно! Мы поговорили, да, и я поняла, что она искренне со мной общается. Короче, сын, я совершила ошибку, не поверив ей. Не отрицаю. Но теперь я только за то, чтобы вы были вместе.

Щурюсь, глядя на мать. А потом перевожу вопросительный взгляд на Алевтину Николаевну. Она врать не умеет. И, судя по тому, как она мне кивает, значит, мама говорит правду.

Сжав в руке третий букет, поднимаюсь на верхний этаж. Маша лежит спиной ко мне. Оборачивается, едва я захожу в комнату.

— Здравствуй, любимая, — говорю, опускаясь перед ней на корточки. Протягиваю букет красных роз.

— Спасибо, Вик. Неожиданно и… Очень приятно! — садится она на край кровати.

— Ты почему не сказала, что к моей маме собираешься ехать? — интересуюсь я, располагаясь рядом с ней.

— Потому что я не знала, как обернется наш разговор… Слава богу, Виктория Сергеевна поняла меня. И… Приняла.

— Как себя чувствуешь? — утыкаюсь носом в ее макушку. — Имей в виду, что отсюда поедем прямиком ко мне.

— С какой это стати? Нет, Вик, я тебя предупреждала… Никаких ночёвок у тебя…

— Я развелся, Маш, — перебиваю, глядя на то, как распахиваются Машины глаза от удивления. — Я сдержал свое слово. А ты сдержишь свое. Так что… Никаких но, Машуль!