Предсмертное признание

Глава 3

Когда в половине десятого утра зазвонил телефон, Шейн сидел с сигаретой в зубах, допивая вторую чашку кофе.

— Майкл? — послышался в трубке голос Люси Гамильтон. — Надеюсь, я тебя разбудила?

— Не совсем, — ответил он и громко зевнул.

— Тебя в приемной ожидает клиент, — деловым тоном продолжала Люси. — Ты можешь приехать прямо сейчас?

— Ангел мой, в такую-то рань? — попытался возмутиться Шейн. — Ты что, не можешь?..

— Это миссис Леон Уоллес из Литтлборо, и ей необходимо вернуться домой как можно скорее.

— Прямо сейчас… м-м-м… — Шейн задумался. — По поводу Грота есть что-нибудь новенькое?

— Ничего. Майкл, тебя ждет миссис Уоллес.

Шейн положил трубку, одним глотком допил кофе и затушил сигарету. Затем быстро повязал галстук, схватил пиджак и отправился в контору. После звонка не прошло и пятнадцати минут, а Шейн уже направлялся к двери с табличкой «Майкл Шейн. Расследования».

Люси в одиночестве сидела за своим рабочим столом в приемной. Увидев Шейна, она многозначительно кивнула в сторону открытой двери в кабинет.

— Доброе утро, мистер Шейн. Я попросила миссис Уоллес подождать внутри.

— Ты уже разговаривала с ней?

— Очень коротко. Прийти сюда ей посоветовала миссис Джаспер Грот. Это касается ее пропавшего мужа.

— Мужа миссис Грот? — нахмурился Шейн.

— Ну, как тебе известно, он ведь тоже пропал. Но миссис Уоллес беспокоится о своем муже. Я решила, что будет лучше, если она сразу все расскажет тебе, чтобы не повторять потом еще раз.

— Ладно. — Шейн шагнул к своему кабинету, но остановился. — Кстати, почему бы тебе не взять блокнот и не пройти вместе со мной? О деле Грота ты все равно знаешь больше меня.

Едва он вошел в кабинет, со стула поднялась стройная молодая женщина. Ее темные волосы были коротко подстрижены, на высокий лоб падала слегка растрепанная челка. Тонкое интеллигентное лицо с минимумом косметики, твердый взгляд широко расставленных серых глаз свидетельствовал о вполне сформировавшейся личности, что несколько не соответствовало внешности молоденькой девушки. На ней была незамысловатая белая блузка, серая шерстяная юбка, на стройных ногах — чулки и прочные полуботинки. Вся ее одежда выглядела добротной, опрятной, явно не новой, но и не обносившейся. Она держалась с достоинством и, судя по всему, получила хорошее воспитание. Общее впечатление усиливал приятный, хорошо поставленный голос.

— Очень рада с вами познакомиться, мистер Шейн.

— То же самое могу сказать и я, — искренне ответил детектив.

Он придвинул ее стул поближе, сел на свое место, а Люси устроилась с другой стороны стола и раскрыла блокнот.

— Начните с самого начала и расскажите, почему вы здесь, — попросил Шейн.

— Я живу в Литтлборо, мистер Шейн. Вчера днем мне позвонил из Майами человек, который назвался Джаспером Гротом. Это имя я слышала впервые, не считая того, что накануне вечером передавали по радио в новостях. Он дал мне свой адрес и сказал, что у него есть сведения о Леоне — моем муже. Обещал рассказать все сегодня утром, но по телефону говорить на эту тему отказался, только повторил, что утром при встрече он сообщит мне важную информацию о Леоне. — Она немного подалась вперед, и лишь сжатые пальцы лежавших на коленях рук и неестественный блеск глаз выдавали тщательно скрываемое напряжение. — Я, конечно, тут же приехала. Только договорилась с соседкой, чтобы та посидела с моими близнецами. И когда сегодня утром пришла по указанному адресу, миссис Грот сказала мне… что ее муж тоже пропал… еще вчера вечером. Она утверждает, что ничего не знает о его звонке и никогда не слышала о моем муже. Собственно, это она и предложила мне прийти сюда и поговорить с вами.

— Ваш муж тоже пропал?

— Да. Это случилось чуть больше года назад. Мне надо было начать именно с этого и рассказать все по порядку. Слишком долго я держала это в себе. Просто не знаю… Я не осмеливалась говорить об этом ни с кем… — Голос ее звучал еще достаточно ровно, но в нем появился едва заметный оттенок начинающейся истерики, и Шейн понял, что она вот-вот сорвется.

— Миссис Уоллес, вы можете говорить со мной совершенно откровенно. Не торопитесь и расскажите все, что считаете важным.

— Мы с Леоном поженились более двух лет назад. — Она опустила глаза и медленно повернула простое золотое кольцо на левой руке. — Сразу после того, как закончили сельскохозяйственный колледж. Все наши деньги мы вложили в небольшую ферму неподалеку от Литтлборо, собирались выращивать овощи. Мы были очень счастливы. Это как раз то, к чему мы оба так стремились — жить на земле, выращивать овощи и… воспитывать детей. — Она подняла глаза. — Вы непременно должны понять. Это очень важно. Мы любили друг друга… С тех пор, как мы впервые встретились на первом курсе колледжа, для нас обоих уже не мог существовать никто другой. У нас была хорошая ферма, и мы верили в себя. Конечно, мы знали, что возможен неурожай, что могут наступить трудные времена, но были к этому готовы. Потом я забеременела, и Леон поехал в Майами подыскать временную работу, чтобы раздобыть денег на новую посевную. Ему повезло, он сразу же нашел ее — место садовника в одной богатой семье. Их фамилия — Хоули.

— Хоули? — переспросил Шейн. — То самое семейство?..

Она коротко кивнула.

— То самое семейство, о котором писали в газетах в связи с аварией самолета. Кажется, Леон как-то упоминал об их сыне Альберте в одном из своих первых писем. Не думаю, что Альберт ему очень нравился, но работа была нормальная, к тому же платили хорошо. Мистер Шейн, он уже проработал там почти два месяца, и тут я получаю от него вот это письмо. — Дрожащими руками она открыла свою сумку, достала оттуда длинный конверт и протянула его Шейну. — Лучше вы сами его прочтите. Вы первый, кто… ну, сами поймете, почему я никому его не показывала.

Это был самый обыкновенный конверт, проштемпелеванный в Майами чуть меньше года назад. Письмо адресовалось миссис Леон Уоллес, Литтлборо, штат Флорида. Конверт был так потрепан, что было ясно — его часто открывали.

Шейн вытащил оттуда сложенный втрое листок простой белой бумаги.

— Мистер Шейн, туда еще были вложены десять тысячедолларовых купюр, — сказала миссис Уоллес.

Он остановился и внимательно посмотрел на нее.

— Десять тысячедолларовых купюр?

Она кивнула.

— Прочтите и скажите, что вы об этом думаете.

Шейн развернул листок.

— Если можно, я прочитаю его вслух, чтобы мисс Гамильтон смогла записать.

— Конечно, — снова кивнула миссис Уоллес и, с усилием откинувшись назад, закрыла глаза и сжала губы.

Молчание, наступившее после того, как Шейн закончил читать, было нарушено только шелестом бумаги, когда он осторожно складывал листок. Миссис Уоллес широко открыла глаза и судорожно сглотнула.

— Что мне оставалось делать, мистер Шейн? — Она напряженно посмотрела на Люси. — Вы — женщина, мисс Гамильтон. Что бы вы делали в таких обстоятельствах?

Люси медленно покачала головой, ее карие глаза потеплели.

— Если бы я любила своего мужа… и верила ему… думаю, сделала бы то же самое, что и вы. Но что все это значит, Майкл? Десять тысяч долларов! И еще по тысяче каждые три месяца…

Шейн недоуменно пожал плечами.

— Больше никаких новостей не было? — спросил он Майру Уоллес.

— Только конверт из Майами раз в три месяца с очередной купюрой в тысячу долларов. — Ее голос слегка дрожал. — Каждый конверт надписан его рукой, с тем же обратным адресом, без единого клочка бумаги внутри. Только купюра. У меня их — уже три. Последний я получила месяц назад.

Шейн вложил письмо обратно в конверт.

— И вчера вечером Джаспер Грот позвонил вам и сказал, что у него есть информация о вашем муже… как раз перед тем, как он сам исчез?

— Да, это так. Но он не сказал, какого рода эта информация, жив Леон или умер.

— Думаю, вам пора справиться о нем у Хоули.

— Я уже это сделала! Сегодня утром позвонила им из квартиры миссис Грот и попросила к телефону мистера Леона Уоллеса, садовника. Ответил какой-то слуга. Он сказал, что у них нет никакого садовника уже, по крайней мере, год… и он ничего не знает о моем муже. Вот тогда я и решила… что должна обратиться к вам, мистер Шейн. Я, конечно, слышала о вас и раньше, — быстро добавила она. — Так же, как, наверное, и любой другой во Флориде. Могу вам заплатить, я почти не потратила тех денег, что посылал мне Леон. Мне все равно, что он сделал, только найдите его. Дела на ферме идут хорошо. Мы сможем вернуть все эти деньги.

— У меня уже есть один клиент по этому делу, миссис Уоллес, — ответил Шейн. — Мне кажется, исчезновение вашего мужа и Джаспера Грота как-то связаны. — Он нахмурился и ущипнул себя за мочку левого уха. — Вы сохранили остальные конверты, в которых приходит ежеквартальная плата?

— Да. Они — у меня дома. Но они — точно такие же, как этот, мистер Шейн. Адрес написан рукой Леона. Таким образом, я знаю, что, по крайней мере, месяц назад он был жив и находился в Майами.

— Миссис Уоллес, мне бы хотелось взглянуть на эти конверты и на фотографию вашего мужа.

— Я вам все пришлю.

— Сделайте это, как только вернетесь домой. А пока расскажите, как он выглядит.

— Ему — двадцать четыре года, мы — ровесники. Он закончил колледж чуть позже меня, потому что после школы его призвали в армию. Ростом он примерно пять футов десять дюймов, стройный, темноволосый. Он… — Она вдруг потеряла самообладание и, закрыв лицо руками, разрыдалась.

Шейн встал и выразительно посмотрел на Люси, едва заметно мотнув головой в сторону Майры Уоллес. Когда Люси закрыла свой блокнот и поспешила к молодой женщине, он сказал:

— Запиши ее адрес и телефон. И проследи, чтобы она успокоилась перед уходом. Она что-то говорила о своих близнецах, которых оставила соседке.

— Я все сделаю, Майкл. А ты куда собрался?

— К настоящему моменту, — мрачно усмехнулся Шейн, — у меня уже накопилось определенное количество вопросов к семейству Хоули.