Преисподняя XXI века

7

Седона, штат Аризона

Каден стояла у окна, потягивала чай и смотрела на ржаво-кровавого оттенка утес Каменный Собор, драматично вздымавшийся к васильковому небу. То засыпая, то просыпаясь на протяжении двух суток, она наконец пришла в себя достаточно, для того чтобы подняться с постели и принять душ. А когда вышла из спальни, то увидела невесть откуда взявшийся комплект одежды, горячий чай и легкий завтрак из гранолы[12] с бананом и йогуртом.

Каден находилась где-то в Седоне, столице движения «Новый век»[13], с его художниками, живописными пейзажами, удивительными красными скалами, так запомнившимися ей еще по прошлому посещению: двенадцать лет назад она провела здесь незабываемые, романтические дни, совершив поездку автостопом с приятелем, с которым вместе училась в колледже. Позднее она приезжала сюда уже одна, в поисках тишины и спокойствия, необходимых при работе над докторской диссертацией.

Единственное окно в комнате выходило на монолитный пик из красного камня и две скалы поменьше. Названия двух других возвышенностей она не знала, но у нее имелся карандашный набросок Каменного Собора.

В дверь постучались. Похоже, дверь не запиралась, во всяком случае, изнутри, но Каден даже не попыталась открыть ее и выглянуть наружу. Видимо, еще не была готова встретиться с миром, хотя теперь мир сам пришел к ней.

— Войдите, — сказала она, не отходя от окна.

Мужчина, который вызволил ее из адской больницы в Мексике, открыл дверь и вежливо помедлил у порога. Потом кивнул, слегка обозначив нечто вроде поклона, и произнес:

— Доброе утро. Как самочувствие?

— Лучше.

Он снова кивнул:

— Замечательно. Многие люди, и я в том числе, верят в то, что Седона является средоточием вихревых потоков духовной энергии, способствующей восстановлению жизненных функций.

— Зачем вы меня сюда доставили?

— Я так понимаю, что это лишь один из многих накопившихся у вас вопросов. Вы заслужили ответы — и получите их.

Собеседник протянул ей руку.

— Меня зовут Коджи Ода. Я японец, но последние двадцать лет живу в вашей стране.

Каден узнала это имя и с расстановкой повторила его вслух:

— Ко-джи О-да. Ученый. Специалист по воде. Неортодоксальные взгляды. Я читала одну вашу статью, еще в аспирантуре. Припоминаю, то был перевод публикации в журнале университета Осаки. Вы еще сотрудничали с НАСА. Признаться, я считала вас умершим.

Он отреагировал улыбкой и еще одним легким кивком.

— Уверен, очень многие именно этого и хотели бы.

— Нет, я ведь что имела в виду: вы как сквозь землю провалились. Никаких публикаций, никого участия в дискуссиях уже много лет. Я ведь астробиолог, как и вы.

— Это сравнение, конечно, делает мне честь. Вы настоящий ученый. Что же до меня, то у меня нет ни академических степеней и званий, ни, собственно говоря, желания называться ученым. Я предпочитаю думать о себе как о любителе.

Монтес прекрасно знала, что этот «дилетант» имеет репутацию астробиолога мирового класса, специализирующегося на воде.

— А что с вами случилось? Двенадцать лет назад, как раз перед моим поступлением в аспирантуру, в научных кругах шумно обсуждались результаты опытов с водой, которые вы ставили для НАСА — ваши предсказания относительно того, что мир лишится водных ресурсов раньше, чем ископаемых, и что в будущем нам предстоит битва за воду… Господи, да тогда о вас говорили повсюду!

— Ну, с тех пор много воды утекло, и если обо всем рассказывать, это займет много времени. Давайте прогуляемся: я покажу вам свой оазис.

Городок Седона был расположен в пустыне. «Оазис» представлял собой занимающий площадь в семь акров комплекс строений с земляными стенами в фут толщиной и полуземлянок. Причина использования земли в качестве строительного материала была очевидна — земля, обеспечивая не меньшую изоляцию, чем бетон, позволяла поддерживать внутри тепло зимой и прохладу летом. Повсюду росли пальмы.

— Мы тут выращиваем на продажу пустынные пальмы и многие другие редкие, прекрасные растения. Полученная в наших оранжереях продукция сбывается в Фениксе.

— А где вы берете для всего этого воду? Артезианские скважины?

— Частично да, а часть получаем, можно сказать, из ничего. Главная причина, по которой мною было выбрано именно это место, заключается в том, что здесь есть тоннели старых серебряных рудников. Во время пустынных гроз выпадают обильные осадки — мы спускаем воду в тоннелях и запасаем ее в подземных резервуарах. Метод старый, испытанный — на Ближнем Востоке люди еще в древности превращали пустыни в сады с помощью именно таких водных запасов. Мы тоже используем воду, чтобы выращивать растения на продажу. Ну и вдобавок часть тоннеля служит нам холодильником: охладителем является лед, получаемый с помощью солнечной энергии.

— Припоминаю, над какими-то столь же экзотичными водными проектами вы работали и для НАСА.

— Для НАСА я занимался водной составляющей марсианского проекта. Мы разумно предполагали, что под поверхностью планеты вода, скорее всего, имеется в форме льда. Я разработал метод использования солнечной энергии для плавления этого льда и подъема воды на поверхность, уже в жидком агрегатном состоянии.

Японец улыбнулся немного смущенно.

— Когда я покидал НАСА, у нас в разработке находилось еще несколько проблем. Например: переработка во время длительного космического полета продуктов жизнедеятельности астронавтов, пота, выдыхаемого воздуха или мочи в питьевую воду, а также получение воды из автомобильных выхлопов.

— Вода из выхлопных газов? — Каден ненадолго задумалась.

— Ну что ж, вода — это соединение водорода с кислородом. Водород из выхлопной трубы истекает. Добавить кислород… и стимулировать, только осторожно.

— Да, это деликатный процесс.

Каден знала, что, соединив водород с кислородом, можно получить воду, просто поднеся к этой смеси спичку; проблема тут только в том, что при этом запросто можно взорваться самому. По существу, именно это случилось с германским воздушным кораблем «Гинденбург» в 1930-х годах. Дирижабль длиной в восемьсот футов был заполнен водородом, который стал просачиваться сквозь оболочку. Утечка привела к соединению водорода с кислородом, и достаточно было одной искорки в наэлектризованной грозовой атмосфере, чтобы произошел взрыв.

— Но как вы получаете воду из сухого воздуха пустыни?

Каден было известно немало способов извлечения воды из атмосферы, но все они, как правило, были слишком дорогостоящими.

— Как вы, конечно, знаете, в нашей атмосфере в виде пара содержится больше воды, чем во всем Мировом океане. Разработав не затратный энергетически способ конденсации пара, мы и вправду могли бы получать воду из воздуха, то есть почти из ничего. И вот, как ни парадоксально, именно в пустыне, где концентрация водяных паров в воздухе ниже, под рукой имеется самый мощный источник энергии в Солнечной системе.

— Солнце! Солнечные панели!

— Конечно. Старое доброе солнышко. Мы создали устройство для получения воды в производственных масштабах с высокоэффективными солнечными батареями в качестве источника энергии. Это тот же водородно-кислородный сценарий. Мы получаем пар, наращиваем давление. Чтобы повысить выход воды, искусственно увеличиваем относительную влажность воздуха в наших камерах.

Сама по себе идея использования солнечной энергии для превращения водяного пара в питьевую воду не была столь уж новой. Каден полагала, что успешно воплотить ее в жизнь здесь могли благодаря тому, что нашли способ значительно увеличить количество пара без соответствующего роста потребления энергии.

Глядя на людей, ухаживающих за растениями, она поинтересовалась:

— У вас тут что, коммуна? Кооператив по выращиванию продовольственных культур и растений на продажу, что обеспечивает все жизненные потребности?

— В известном смысле — да, так оно и есть, хотя никто из нас не подписывался жить в коммуне. Но у всех нас есть нечто общее.

Каден остановилась и повернулась к собеседнику.

— Вы назвали себя лягушками, сказали, будто бы вас «препарировали». Как понимать эту бессмыслицу?

Еще не закончив фразы, она осознала, что это не более странно и бессмысленно, чем то, что случилось с ней в Тео.

Японец взял ее за руку:

— Ну что ж, пришло время ответов. А заодно и ланча.

За обеденным столом их собралось пятеро, не считая Каден. Коджи занял место во главе стола, а Монтес усадил напротив. Кроме них там присутствовали средних лет мужчина, назвавшийся Павловым, хрупкая, с изможденным лицом женщина по имени Джоан, напомнившая Каден испуганную птицу, и Бэрни Хилл, мужчина постарше, ограничившийся тем, что поздоровался с Монтес, когда та вошла, и больше не произнесший ни слова, занимаясь исключительно едой.

Пятым — и самым молодым — был рыжий, веснушчатый малый лет под тридцать, с виду напомнивший ей пареньков с ферм Техаса, среди которых она росла. Географическое отклонение оказалось небольшим — парень был родом из Арканзаса. Усевшись с ней рядом, он заявил:

— Добро пожаловать в Росуэлл-Два.

Росуэлл, городок в штате Нью-Мексико, приобрел известность только благодаря пришельцам.

На ланч подали простой овощной суп с капустой и клецками и каравай хлеба с хрустящей корочкой. Каден неторопливо ела свой суп и прислушивалась к ведущимся за столом разговорам. От нее не укрылось, что Коджи в них не участвовал. Он был одним из них, но держался особняком, подобно наставнику, к которому всегда можно обратиться с вопросом, но который вряд ли станет тратить время на пустую болтовню. Она же невольно оказалась в центре внимания: вроде бы все старались не проявлять назойливости, но Каден все время ловила на себе заинтересованные взгляды и чувствовала себя по-дурацки, словно выставленной напоказ.

«Это какая-то секта», — подумала она, гадая, дойдет ли застольный разговор до ответов на интересующие ее вопросы.

— Я был похищен, — произнес вдруг фермер из Арканзаса.

Заявление прозвучало ни с того ни с сего, и Каден на него не отреагировала. Она проглотила ложку супа и только после этого подняла на него глаза.

Представляясь, он назвался Нео, но это имя, по ее мнению, ему не подходило. Точно так же, как другому сидевшему за столом человеку плохо подходила фамилия знаменитого русского физиолога, прославившегося экспериментами в области поведенческих реакций. Каден даже подумала, не используют ли они все псевдонимы.

— Мы предлагаем всем поделиться с нами пережитым, — пояснила похожая на испуганную птицу Джоан.

«Групповая психотерапия?»

— Это случилось лет пять назад, когда я служил в авиации. Мы располагались на авиабазе Шеппард, что близ водопада Уичита. Мы с женой возвращались из Юты, куда ездили навестить родителей. Было поздно, около трех ночи, и я гнал по трассе 262, выжимая из тачки сколько возможно, благо на дороге, кроме нас да, может быть, парочки койотов, никого не было. Моя жена спала, когда вдалеке я увидел семь светящихся точек. Сначала я подумал, что это самолеты или вертолеты, мало ли их может летать над базой, только вот перемещались эти точки не как летательные аппараты. Во всяком случае, не как наши летательные аппараты.

Прямо у меня на глазах они двигались то вверх, то вниз, то зависали на месте, словно гигантские светлячки, способные при этом развивать скорость и совершать маневры, недоступные ни одному летательному аппарату на Земле. Включая новейшие секретные образцы, а их мне тоже доводилось видеть.

Слушая рассказ Нео, Каден бросила взгляд на Коджи. Лицо японца ничего не выражало.

— А потом они устремились на меня, все семь, и развернулись над дорогой, как атакующая эскадрилья. Внезапно шесть из них разделились, по три в каждую сторону, а одна штуковина резко, чуть не до самого асфальта, снизилась и помчалась мне в лоб. Я свернул с дороги, колесо попало в канаву, и машина перевернулась.

Когда Нео вспоминал случившееся, руки его дрожали.

— Должно быть, меня выбросило наружу. Наверное, я ударился головой, потому что потерял сознание, а когда очнулся, они уже схватили меня. Четыре чертовых коротышки, по три, от силы четыре фута ростом, с черной, лоснящейся кожей: головы у них были большущие, а руки и ноги, наоборот, маленькие. Вид такой, будто они больше привыкли шевелить мозгами, а вот к физической работе непривычны.

— А на что похожи их конечности?

Вопрос задал Бэрни Хилл, до сих пор не отрывавшийся от еды.

— На бейсбольные перчатки: пальцы вместе, большой палец отставлен.

— Да, да, — пробормотал, кивая, мужчина и снова уставился в свою тарелку с супом.

— Они осмотрели меня, — продолжил Нео. — Одежды не снимали, просто осмотрели, как под рентгеном. Я дергался, пытался вырываться, но они направили на меня тонкий красный луч, вроде лазерного. Он ударил меня в лицо: ощущение было такое, словно меня сунули мордой в огонь; но главное, мне было не шевельнуть ни рукой, ни ногой, как парализованному. Потом они забрали меня на борт, и уж там устроили настоящее обследование. Включая вскрытие и изучение каждого органа по отдельности: помню, как увидел в руках у одного из них мою печень. А потом вернули все на место и устранили все следы своих манипуляций: по мне и не скажешь, что меня препарировали. Да, и боли я, конечно, никакой не чувствовал. Так вот, они просто собрали меня и уложили обратно на дорогу. Там меня и нашли солдаты, лежащим без движения на земле, рядом с перевернутой машиной.

Нео воззрился на Каден и с болью в голосе продолжил:

— Эти тупые ублюдки, копы, заявили, будто я уснул за рулем и меня снесло с дороги. Пег вышвырнуло из машины, и тачка перекатилась через нее. А всю историю я будто бы придумал, чтобы уйти от ответственности. И ничего не докажешь, вот ведь дерьмо!

— Покажи ей свое лицо, — предложил Павлов. — Пусть потрогает.

Нео схватил Каден за руку и приложил ее к щеке.

— Чувствуете? Вы ведь это чувствуете?

Она отдернула руку:

— Ничего я не чувствую.

Нео вскочил со стула:

— Это правда, чистая правда. Вы ничего не чувствуете, потому что там чувствовать нечего. Пять лет прошло, а чувствовать нечего.

— Он пять лет не брился, — пояснил Коджи, потерев собственное лицо. — Инопланетный луч загубил у него всю растительность на лице.

Каден склонилась над супом, просто не зная что сказать. Первым делом в голову приходит именно то, что он уснул за рулем, а вся история с похищением пришельцами была подсказана подсознанием, чтобы избавить его от мучительного чувства вины за смерть жены. Но это никоим образом не объясняет, почему у него не растет борода.

Зато теперь она поняла, почему они пользуются прозвищами или псевдонимами. «Лягушки» утверждали, что имели контакты с инопланетянами, и смертельно боялись как официальных властей, находящихся, по их мнению, под контролем пришельцев, так и того, что их попросту поднимут на смех.

— Понимаю, что вы думаете, — сказал Нео. — Что все это — плод моего воображения. — Он слегка подтолкнул ее локтем. — Интересно, а сами вы не думаете, будто вся история, что случилась с вами в Мексике, это игра воображения?

Женщина, сидевшая напротив нее, та самая перепуганная птица, неожиданно заявила, что назвала себя Джоан в честь святой.

— В честь Жанны д’Арк, вы ее знаете. Я всегда ею восхищалась. Ужасно, что ее сожгли на костре за смелость и победы в сражениях.

У говорившей был легкий южный акцент.

— Думаю, ее сожгли те, кто проигрывал сражения, — заметила Каден.

У Нео это вызвало смешок.

— Я была в заточении в Далей.

Каден в жизни не слышала о таком месте и подумала, что это, возможно, психиатрическая клиника.

— Это подземная военная база, находящаяся под контролем пришельцев, — пояснил Коджи. — В Нью-Мексико. В очень удаленном месте, у границы со штатом Колорадо.

Тон Коджи был нейтрален, словно он был здесь скорее посредником, чем коллегой.

— Они захватили меня пятнадцать лет назад, — сказала «Святая Жанна». — Я тогда ходила в школу в Денвере, а в летние каникулы решила повидать Дикий Запад и индейские резервации в Нью-Мексико. Пустилась в путь через горы и пустыню, держась в стороне от главных дорог. Знаете, наверное, каково это — голые скалы, змеи да кое-где сухая полынь. Я ехала по ночам, когда не так припекает. Ну а это для них самое лучшее время, чтобы вас схватить, не так ли? Когда поблизости никого нет.

— Они всегда делают это по ночам, — встрял Нео. — На проселочных дорогах или в таких местах, где нет ни транспорта, ни жилья.

Джоан нервно пригладила волосы:

— Так или иначе, я тащилась по щебеночной дороге, посреди ночи, одна, вдалеке от всего на свете. Движения почти никакого, может, проедет одна машина за несколько минут, вот и все. Впереди находился маленький городишко под названием Куба. Правда, у него такое название, Куба, как страна.

Каден кивнула:

— Города Нью-Мексико порой носят чудные имена; там есть город Правда или Последствия[14] и прочее в том же духе.

Она сказала все это, чтобы Джоан не подумала, будто она сомневается в ее словах относительно названия города.

— Я двигалась по дороге к этой самой Кубе, когда надо мной вдруг что-то зависло. Что именно, я толком рассмотреть не могла, было темно, а штуковина та была черной. И никаких огней. Я знаю, все обычно говорят про всякие там огни, но в тот раз их не было. Это было что-то вроде черной пустоты в ночном небе, чернота, заслонившая звезды и луну. Потом я стала думать об этой штуковине как о черной дыре. — «Святая Жанна» покачала головой и отпила глоток воды. — Моя машина просто остановилась. Остановилась, и все. Мотор не то чтобы сдох… нет, судя по звуку, он работал, но так, знаете, фырчал, будто вот-вот заглохнет. А машина встала. Фары потухли, приборная панель отключились. Такое впечатление, будто эта зависшая надо мной штуковина заморозила мотор. Да и меня. Я тоже застыла. Не от холода, ясное дело, да только не могла ни двинуться, ни заговорить, ни даже пальцем пошевелить. Просто сидела на водительском месте, неподвижная, как статуя.

Знаете такое ощущение, когда руки и ноги словно отнимаются, их еще как будто иголками покалывает? Вот так у меня было во всем теле, вроде как в него разом воткнули миллион иголок. Может, они сквозь меня ток пропустили или еще как-то использовали электричество, это уж не знаю. Шевелиться я не могла, но оставалась в полном сознании, даже когда они вытащили меня из машины. Потом они доставили меня в это подземное убежище, тоже там, в Нью-Мексико. Позже я узнала его название: Далси. Там, в Далси, было много людей. И ОНИ тоже там были.

С нарастающим чувством паники Каден слушала рассказ женщины о целой армии людей-рабов, управлявшейся инопланетными «гуманоидами». Некоторых людей использовали в качестве слуг или работников, но многие были нужны как подопытные кролики для лабораторных экспериментов, в сравнении с которыми бледнели ужасы «Острова доктора Моро»[15].

Рассказ «Святой Жанны» воскресил в ее памяти пережитое в горной пещере возле Тео. Отвратительное ощущение наготы и беспомощности перед насилием…

— Женщины нужны им для удовлетворения сексуальных потребностей мужчин-рабов, — сказала Джоан. — Меня определили в бордель и заставили…

Каден вскочила, отшвырнув стул, и выбежала из комнаты.

8

Монтес вернулась в свою комнату, поскольку больше идти ей было некуда. Отправиться в город не показалось ей хорошим решением: сначала надо выяснить, что же произошло с ней в горной пещере и с чего вдруг государственные структуры Мексики — а судя по всему, и ее страны тоже — возжелали ее смерти. Мысль о возвращении Хулио с того света, чтобы убить ее, она постаралась выбросить из головы, но странностей вокруг всего произошедшего в пещере и после нее хватало и без того.

Она нервничала: оставаться в комнате ей не хотелось, но нужно побыть одной. Зайдя в комнату, Каден подошла к компьютеру и включила его в надежде, что он подключен к Интернету. Интернет — это механизм для получения ответов, а вопросов у нее накопилось выше крыши.

Сетевые новости были обычными, привычными для мира, в последнее время без конца переходившего из одного кризиса в другой. Президентом одной из бывших советских республик избрали исламского фундаменталиста, который заявил, что его страна станет следующей ядерной державой и бросит вызов США, «Великому Сатане». Руководитель Агентства по охране окружающей среды заявил на пресс-конференции, что его организация сотрудничает с властями Мексики в деле ликвидации последствий экологической катастрофы в Мексиканском заливе. Загрязнение ширилось, но чиновник настойчиво уверял всех, что ситуация под контролем.

Третьей строчкой новостей проходило сообщение о наводнении в Бангладеш, погубившем пять тысяч жизней. Печально, но в Бангладеш происходило столько ужасных бедствий, что смерть пяти тысяч человек уже мало что к этому добавляла.

Каден набрала в поисковой строке слова «лягушки» и «похищенные пришельцами» и получила чуть ли не сотню тысяч пунктов. Она просмотрела по диагонали пару сотен ссылок и сделала для себя некоторые открытия.

«Лягушки» были своего рода фольклорными героями в мире уфологов, хотя многие считали, что на самом деле «лягушек» не существует, что это просто городская легенда, вроде рассказов про аллигаторов, обитающих в канализации Нью-Йорка.

Имя Коджи Ода не появлялось нигде — оно отсутствовало даже в архиве научных публикаций на официальном сайте НАСА. Это ее озадачило. В своей области он был специалистом мирового класса, являлся в свое время сотрудником НАСА высочайшей квалификации. Да даже если бы он умолк как ученый на пятьдесят лет, и тогда где-то о нем все равно должно было упоминаться.

— Где же вы, Коджи? — спросила она у монитора после тщетных попыток отыскать среди материалов НАСА хоть какие-то сведения о нем. Не удалось обнаружить даже ссылок на ту статью из журнала в университете Осаки, которую Каден читала сама.

Не оставляя попыток найти Коджи, она расширила сферу поиска, но столь же безрезультатно.

Ничего.

— Ничего! — произнесла она вслух.

Никаких сведений о Коджи, об «оазисе» в Седоне или хоть о ком-то из людей, с которыми она встречалась за ланчем. Всяческих «Нео», разумеется, было хоть отбавляй, включая персонаж фильмов «Матрица», но в контексте «лягушек» ничего похожего. То же относилось к «Святой Жанне» и всем прочим, с кем она познакомилась.

Но хотя по именам «лягушки» нигде не упоминались, историй о похищениях людей инопланетянами была уйма, и все они весьма походили на те, которые Каден недавно слышала. Впрочем, это как раз не удивляло. Как, наверное, все жители планеты Земля, она была знакома с историями о людях, похищенных пришельцами, а сейчас просматривала Интернет в поисках соответствующих материалов, начиная с сообщений шестидесятилетней давности, когда уфологическая тематика стала появляться на первых полосах.

Весной 1947 года весь мир облетели сообщения о странных небесных явлениях. Их Монтес нашла огромное количество, причем во многих случаях они, что интересно, исходили от заслуживающих доверия профессионалов, гражданских и военных летчиков. Но особое место занимали материалы, связанные с местом, само название которого прочно вошло в лексикон всех, кто интересовался проблематикой визитов инопланетян на Землю. Городок Росуэлл на юго-востоке Нью-Мексико, примерно в 150 милях от Альбукерка. Административный центр округа Чавес, он расположен на берегу Рио-Хондо, у самого ее впадения в реку Пекос.

ВВС первоначально назывались Армейские воздушные силы, и основанная там в 1941 году база называлась, соответственно, Армейским аэродромом Росуэлла. Штат Нью-Мексико обладал богатой научной историей и мог похвастаться не только лабораторией Лос-Аламос и созданием Бомбы[16], но также Робертом Годдардом, отцом современного ракетостроения, использовавшим окрестности Росуэлла для своих опытов вплоть до своей смерти в середине 1940-х годов.

В связи с НЛО и пришельцами название городка впервые прозвучало в связи с тем, что на поле возле отдаленного ранчо упало нечто странное… И командир авиационной базы вместе с офицером разведки объявили, что это космический корабль.

В июле 1947 года, когда уже пару месяцев по всему миру наблюдались неопознанные явления, владелец ранчо из Нью-Мексико по имени Брэзел обнаружил на своем пастбище странные обломки. Он сообщил о находке местному шерифу, а тот проинформировал военно-воздушные силы. Командир базы, полковник Бланшар, направил начальника разведки майора Марсела и офицера контрразведки по имени Кэвит на место происшествия. Обломки упавшего аппарата были перевезены для исследования на базу. А вот уж дальше все пошло действительно странно.

Восьмого июля, во второй половине дня, командир авиабазы сделал сообщение для прессы, в котором утверждалось, что военными получены компоненты «летающего диска». В тот же вечер ВВС выступили с новым релизом, опровергающим заявление командира. На сей раз утверждалось, что были найдены остатки «метеорологического зонда».

Три десятилетия эта история, хоть и не была забыта, оставалась на периферии общественного внимания, но интерес к ней периодически пробуждался. Затем начали появляться публикации, опровергавшие официальную версию относительно метеорологического зонда. Что и неудивительно: трудно было поверить, что несколько офицеров авиабазы, включая ее командира, всерьез могли принять фрагменты метеорологического зонда за обломки инопланетного космического корабля.

В конце концов, в 1994 году, то есть через сорок семь лет после инцидента, по запросу конгрессмена от Нью-Мексико ВВС рассекретили относящуюся к тому инциденту информацию. Из пояснения следовало, что были найдены обломки не метеорологического, а разведывательного зонда, какие использовались для слежения за ядерными испытаниями, проводившимися в СССР, а вся история с метеозондом была пущена в обращение по причине полной засекреченности проекта. Правда, при этом утверждалось, что и найденные фрагменты, и все относящиеся к находке подлинные документы и материалы того времени уничтожены.

Признание ВВС в том, что его представители вводили общественность в заблуждение, уничтожили по неизвестной причине важные улики и раскрыли «правду» только спустя почти полвека, да и то под давлением со стороны законодательной власти, подбросило настоящего ракетного топлива в огонь разгоревшейся с новой силой дискуссии. Главный спор развернулся вокруг вопроса о том, были ли найдены среди обломков и тела инопланетян. Однако ВВС упорно утверждали, будто очевидцы приняли за останки пришельцев испытательные манекены, являвшиеся частью испытывавшегося оборудования.

Критики, со своей стороны, указывали, что падение кукол или манекенов действительно имело место, но лишь через несколько лет после событий 1947 года, тогда как свидетели из Росуэлла видели их среди обломков, найденных на ранчо.

Одна из самых странных версий всей этой истории принадлежала жителю Росуэлла, являвшемуся одновременно водителем «Скорой помощи» и работником похоронного бюро. По его словам, сразу после катастрофы он получил загадочный вызов. Некий представитель ВВС позвонил ему из похоронной службы авиабазы и поинтересовался, имеются ли в бюро «герметично закрывающиеся гробы детских размеров». Когда ему сообщили, что в наличии имеется два детских гробика, военный заявил, что этого слишком мало, и поинтересовался, как лучше сохранить тело, не прибегая к бальзамирующим жидкостям.

В тот же день этому же человеку пришлось доставить на машине «Скорой помощи» в госпиталь базы раненого летчика. Рана пилота не имела к инциденту с летающими дисками никакого отношения, но когда водитель, сдав пациента, направился в буфет выпить «Кока-колы», он заметил, что все сотрудники больницы взбудоражены до крайности. Встреченная им в коридоре знакомая медсестра с защитной маской на лице посоветовала ему «убираться отсюда к чертовой матери».

Госпиталь он покинул, но два сотрудника военной полиции сопровождали его, пока не убедились, что машина выехала за территорию базы.

На следующий день он снова встретился с той медсестрой, и она, расстроенная и плачущая, рассказала ему, что вчера в больницу были доставлены «странные существа».

Происшествие в госпитале имело место в тот самый день, на той самой военно-воздушной базе, командир которой объявил о нахождении обломков летающего диска.

Было, конечно, немало и других сопутствующих странностей, включая рассказ о непонятных письменах, похожих на «египетские иероглифы». Водитель будто бы видел в двух машинах, припаркованных во дворе госпиталя, какие-то обломки, и на некоторых из них были нанесены эти похожие на иероглифы знаки. Офицер разведки ВВС, который производил первичный осмотр материалов на месте крушения и доставку их на базу, привез кое-что из найденного домой, чтобы показать близким.

Его сын, которому к моменту происшествия было одиннадцать лет, тоже впоследствии заявлял, что видел на предметах, которые его отец разложил на полу кухни, странные письмена, напоминавшие египетские иероглифы. Офицер разведки и его жена также сообщали о том, что видели знаки.

Так или иначе, история о посещении Росуэлла пришельцами породила огромное количество публикаций, книг, телепередач и фильмов.

Ознакомившись с материалами по данному инциденту, Каден так и не пришла к определенному заключению. В прошлом, когда ей пытались навязать представления, базирующиеся на «теории заговора», она была склонна относиться ко всему этому с изрядной долей скептицизма, а слишком увлеченных всем этим людей подозревать в своего рода паранойе. Но после недавних событий она стала считать это не паранойей, а не более чем «повышенной степенью тревожности».

По ходу дела ей удалось узнать, почему один из «лягушек» избрал себе псевдоним Бэрни Хилл. Оказывается, Бетти и Бэрни Хилл принадлежали к числу первых и наиболее известных жертв похищения пришельцами. По их словам, похищение произошло в 1961 году, на безлюдной дороге в Нью-Хемпшире. Бетти уверяла, что у Бэрни инопланетяне взяли образец спермы, а ей самой вводили в пупок длинную иглу.

После откровений Хиллов подобные истории о похищениях, нередко сопровождавшихся еще и сексуальным насилием, стали появляться в огромном количестве.

Наконец, пресытившись историями об инопланетных «визитерах», Каден, помедлив, набрала в поисковой строке свое имя. Интернет молчал. Не веря своим глазам, она уставилась на монитор.

— Это невозможно!

Это действительно казалось невозможным: вокруг одних лишь ее статей, касавшихся Тео, была поднята такая шумиха, что в Сети должны были найтись тысячи ссылок. Но не нашлось ничего. Ни единого упоминания. Даже в связи с ее сотрудничеством с НАСА и работой в Университете штата Техас, в Остине.

Пальцы отчаянно забегали по клавиатуре, и скоро выяснилось, что ни о совершенном Хулио на глазах у сотен туристов ритуальном умерщвлении ребенка, ни о осуществленном властями Мексики кровопролитном задержании десятков последователей древнего культа тоже нет никаких сведений.

Сердце ее замерло. Каден откинулась на спинку стула и закрыла глаза, пытаясь успокоиться. Кто-то просто взял ластик и стер ее — отовсюду! Ее не существует. И ничего сенсационного в Тео не произошло.

Точно так же стерли отовсюду и Коджи.

Сидя у окна после заката, Монтес долго смотрела в ночное небо. Час за часом она мысленно реконструировала все произошедшее за последние недели, припоминая все возможные подробности.

Весь ее мир странно исказился. До сих пор опасность и насилие были для нее понятиями, имеющим отношение к телевизионной информации и, во всяком случае, к чужим, посторонним людям. Всего этого, конечно, в жизни было более чем достаточно, но где-то далеко, и ничто из этого не затрагивало никого из ее знакомых, не говоря уж о ней самой. И внезапно она оказалась в центре таинственных и пугающих событий: тут и убийство, и загадочная пещера, и древний культ, и какой-то таинственный, всеобъемлющий заговор. А ее встреча с «лягушками», равно как и поиск в Интернете, вместо каких-либо ответов лишь добавили вопросов.

И один из таких не дававших ей покоя вопросов касался Коджи Ода.

— Что у тебя за история с похищением? — пробормотала она себе под нос.

9

Из сна Каден вырвал стук в дверь. Оказалось, что она задремала на стуле у окна. Старомодные часы со светящимся зеленоватым циферблатом показывали время — восемь часов.

Стук — деликатный, в манере Коджи — повторился. Снова пришло время ответов. Каден поднялась и открыла дверь.

— Может, прогуляемся? — предложила она японцу.

Вечер принес в «оазис» ясный свет полной луны и пение сверчков. У Каден накопилось слишком много важных вопросов, но она предварила их обыденным, поинтересовавшись, где Коджи провел последние десять лет.

Японец ответил, что его никогда не устраивала работа в НАСА в связи с множеством ограничений.

— Все решения принимаются комитетом. Никакой возможности для самостоятельной научной работы. Наука нуждается в постоянной подпитке новыми идеями, а комитеты буквально душат творческий дух. Кроме того, надо признаться, что большинство сотрудников НАСА меня не приняли. У меня не было высоких степеней и званий и опыта преподавания в университете, что казалось им необходимым. Я же всегда был скорее изобретателем, чем ученым-теоретиком. — Он остановился и зачерпнул пригоршню воды из маленького рыбного пруда. — Океанологи и гидрологи знают о химическом составе воды гораздо больше, чем я. Но, с моей точки зрения, вода — это нечто большее, чем химическое соединение, набор различных атомов. Вода обладает магическими свойствами, не поддающимися научному объяснению.

Все мы знаем, что это эликсир жизни, что без нее жизнь существовать не может. Но никто и никогда так и не смог дать внятного объяснения тому, как она сотворила жизнь.

Он выпрямился.

— На мой взгляд, существуют живая и мертвая вода. И только живая вода обладает чудесной способностью творить жизнь. — Он поднял палец, давая понять, что не закончил. — Я не говорю о простом создании благоприятной среды для смешения и соединения сложных химических веществ, что и трактуется как зарождение жизни. Наука описывает воду как субстанцию, поддерживающую жизнь. Большинство ученых считает, что химический бульон в первобытном океане и был инкубатором жизни.

Но я смотрю на это иначе. С моей точки зрения, вода сама представляет собой живую сущность, неизменно присущую и неотделимую от любого живого организма. Выражаясь поэтически, мы сотворены из звездной пыли, и у этого утверждения есть научная основа, ибо живые организмы и Вселенная в целом почти полностью состоят из тех же шести атомов. Я уверен: то, что мы называем жизнью, есть частица живой Вселенной, что вода и организмы извечно сосуществовали с их прародителями, звездами.

Увы, в голове Каден теснилось столько мыслей, что она не могла толком вникнуть в суть этой теории воды.

— Что случилось с вами? Я о том, как вы стали членом этой группы похищенных?

Он кивнул в сторону двери, к которой ее вел:

— Мое жилье. Прошу, зайдем на минутку.

Если до сих пор Монтес видела здесь помещения, обставленные в незатейливом фермерском стиле, то убранство квартиры Коджи имело налет экзотики: некое смешение изящества Дальнего Востока с ротанговым пустынным Духом Палм-Спрингс[17].

Приняв бокал лимонада, Каден присела рядом с журчащим фонтаном. Он находился в центре комнаты, прямо под отверстием в потолке, пропускавшим не только свет, но и дождь, да и пыль во время пустынных бурь. Похоже на атриум, в духе древних римлян, подумалось ей. Для теплого климата в самый раз. Ей лично всегда импонировала мысль об открытом помещении внутри жилища.

Вернувшись с небольшим бархатным мешочком, японец сел напротив нее, достал тонкую позолоченную алюминиевую пластинку размером с водительское удостоверение и повернул так, чтобы Каден увидела гравировку на лицевой стороне.

Присмотревшись к изображениям, она не смогла скрыть изумления.

— Вижу, вы это узнали.

— Да, изображение знакомое. Видела в книге — и копию в Аэрокосмическом музее, в Вашингтоне.

— Тогда вы знаете связанную с этим историю.

— Что-то слышала. Кажется, такую пластинку НАСА помещает в космические аппараты, чтобы инопланетяне могли про нас узнать.

— Совершенно верно. Еще в начале семидесятых Карл Саган и некоторые другие ученые задумали послать сообщение разумным обитателям иных миров. Тонкие позолоченные пластинки размером шесть на девять дюймов были помещены на борту аппаратов «Пионер» и «Вояджер», которым после выполнения их миссии в Солнечной системе предстояло отправиться в глубокий космос. На лицевой стороне каждой пластины выгравированы изображения, которые, как предполагается, должны поведать предполагаемым братьям по разуму о нашем существовании в галактике, о том, как мы выглядим, даже о том, как мы мыслим. Поскольку изнашивания в космосе не происходит, предполагается, что эти пластины будут существовать вечно — или, во всяком случае, переживут Землю и Солнце. Идея действительно замечательная, ее предложили ученые, обладавшие как знаниями, так и воображением. — Коджи серьезно посмотрел на Каден и добавил: — Другое дело, что вряд ли информация на табличках слишком удивила бы инопланетян, достигших достаточно высокого уровня развития для того, чтобы принимать передачи с Земли.

Между тем мы уже более ста лет заполняем эфир радиоволнами, телевидение работает уже более семидесяти лет, причем более пятидесяти лет передачи ведутся на высокой мощности. Все, что излучается нашими передающими станциями, уносится в пространство со скоростью света, а Альфа Центавра, ближайшая к Земле звездная система, отстоит от нас немногим больше, чем на четыре световых года, и, стало быть, наши телепередачи могли принять по меньшей мере полвека назад.

Вообще-то сама мысль о том, что наши телешоу и программы новостей несутся, пронизывая пространство, и могут быть приняты инопланетянами, звучит кошмарно. — Коджи в возбуждении вскинул руки. — Одним небесам ведомо, что подумают «цивилизованные» чужаки о человечестве, увидев всю ту кровь и грязь, кровь и насилие, которые мы изрыгаем в пространство с помощью радиоволн… — Он погрозил пальцем. — При всех попытках космических агентств установить контакт — то, что сами ученые из НАСА называют «записками в бутылках», — изначально предполагается, что тот, кто (или что) получит это сообщение, будет настроен дружелюбно. Но, бросая закупоренную бутылку в море, никто не может знать, к какому берегу или борту ее прибьет. Не исключено, что в безбрежном галактическом океане попадаются и пираты.

Табличка призвана поведать тем, к кому она попадет, кто мы и как нас найти в безбрежной Вселенной. На ней изображена схема Солнечной системы, на которой выделена третья от Солнца планета, Земля, указано положение Солнца относительно центра Млечного Пути, нашей Галактики, а также мужчина, женщина и атом водорода.

10

Каден долго слушала его молча, считая, что ему необходимо высказаться, но в конце концов озвучила вопрос, который напрашивался с того момента, как Коджи показал пластинку.

— Вы хотите сказать, что она — настоящая?

Японец вздохнул и убрал табличку обратно в мешочек.

— Да я сам больше не знаю, что настоящее, а что нет. На самом ли деле Джоан была похищена пришельцами… или это игра ее воображения? Не являются ли воспоминания Нео защитной реакцией подсознания на страшную правду, связанную со смертью его жены? Правда ли, что вы столкнулись в Теотиуакане с пришельцем из иного мира… или это галлюцинация, вызванная наркотиком, который выдули из трубки вам в лицо?

— Нет уж, спасибо — это мне не привиделось. А откуда у вас эта табличка?

— Ее принесла мне буря. Как подарок от северного бога — возможно, Тора, бога грома. Все случилось во время плавания на каяке в открытом море недалеко от мыса Канаверал, в ту пору, когда я работал над марсианским водным проектом. В Космический центр я попал в связи с проходившей там конференцией, а потом задержался, чтобы провести там отпуск.

Я ловил рыбу с каяка, потому что мотором пользоваться не хотел, а управляться с лодчонкой легче, чем с гребной шлюпкой. Когда неожиданно налетел шквал, я понял, что меня отнесло дальше от берега, чем казалось, и как я ни пытался грести к берегу, лодку упорно отгоняло назад. Небо почернело, загремел гром, засверкали молнии. Мой легкий каяк швыряло на волнах как щепку, и я был уверен, что мне пришел конец.

Он умолк, взглянул со значением ей в глаза и, выдержав паузу, сказал:

— И тут я увидел свет.

— Свет в конце тоннеля, — пробормотала Каден.

Японец пожал плечами:

— Скорее, свет в сердце бури. Он разгорался все ярче, пока в конце концов не ослепил меня. Между тем бушевавший вокруг шторм унялся, и я неожиданно для себя оказался в незнакомой комнате, точнее сказать, в металлической кабине — правда, металл казался текучим, какого я никогда раньше не видел. Темные тени перемещались по помещению, словно невесомые существа. Потом я ощутил прикосновение к моей голове и вдруг осознал, что пребываю в материнском чреве.

Он умолк и пригубил лимонад.

— Во чреве вашей матери. А вы были… хм… полностью сформировавшимся плодом?

— Вот уж не знаю. В моем сознании, сменяя друг друга с чудовищной скоростью, мелькали бесчисленные образы: вся моя жизнь, включая давно забытые и, может быть, даже никогда не осознававшиеся эпизоды, которые проносились сквозь мой мозг стремительным потоком, словно какая-то сила вытягивала или высасывала из меня всю эту информацию.

Он снова умолк, уставившись на плещущий фонтан. Каден, не желая тревожить его, тоже молчала.

Наконец он вздохнул и продолжил:

— В следующий миг оказалось, что я выброшен на берег, мой каяк лежит в нескольких футах от меня. Погода снова стоит прекрасная, светит солнце, и даже одежда на мне сухая. И рядом со мной на берегу валяется эта самая табличка.

Каден встала и прошлась по комнате, чтобы собраться с мыслями.

— И что сказали люди, услышав от вас эту историю?

— Я никому ее не рассказывал, в противном случае меня бы просто подняли на смех. Вам ли этого не знать; вам же самой пришлось пережить нечто подобное, когда вы высказали предположение о существовании инопланетных «визитеров».

— Но у вас была табличка.

— Ну, это тоже стало бы предметом насмешек. Сами посудите, каким образом можно установить ее подлинность? С чем сравнивать, если оригиналы несутся где-то в пространстве, на расстоянии в миллионы миль? Но меня пугало и кое-что еще. С самого момента пробуждения я испытывал страх перед возможными действиями властей. Впечатление было такое, словно помимо подарка, дающего понять, что они нас нашли, мне оставили еще и предупреждение.

— Что за предупреждение?

— Не знаю. Возможно, предупреждение насчет того, что если нас нашли они, то другие могли добраться до нас раньше.

— И продолжают здесь всем заправлять? Стандартная теория заговора с участием пришельцев. Удивительно, что никто не заявил, будто и за убийством Кеннеди стояли инопланетяне.

— О, уверяю вас, заявляли, и многие. Но прежде чем смеяться над миллионами людей, которые считают, что правительства скрывают информацию об инопланетных пришельцах, позволю себе напомнить вам одно распространенное выражение — нет дыма без огня.

— Ну, я вовсе не склонна швырять камни в каждого, кто высказывает нестандартные идеи. Моя собственная теория представляла собой стеклянный дом, возведенный на Фундаменте инопланетных визитов. Так, стало быть, вы пропали из вида по этой причине? Из-за истории с табличкой?

— Я вернулся туда, где остановился, собрал вещи, отправил по факсу заявление об увольнении и начал присматривать место, где можно в спокойной обстановке пораскинуть мозгами. Ну а Седона подошла потому, что я еще давно, в прошлом, приобрел здесь недвижимость. — Он улыбнулся. — В юности я зачитывался «Дюной» Фрэнка Херберта и был одержим идеей в один прекрасный день принести воду в безжизненную пустыню.

— А как насчет остальных, с кем я сегодня встречалась? Как они сюда попали?

— Одновременно со своими экспериментами с водой я стал изучать истории о похищениях людей инопланетянами, а по прошествии некоторого времени пригласил некоторых из жертв таких похищений сюда, помочь мне в моих опытах и исследованиях, касающихся пришельцев. Назвать нас «лягушками» предложил Нео. Сказал, что после всего пережитого у него не идут из головы лягушки, которых он препарировал в школе.

Коджи помедлил и приподнял бровь.

— …Никто из них не слышал моей истории.

— Почему? Они ведь поделились с вами своими.

— Я не уверен, что они, узнав про табличку, не разнесут эту историю по всему миру… или, во всяком случае, не попытаются. А я предпринял немало усилий, чтобы и этот «оазис», и «лягушки» оставались секретом для правительства.

— Правительство о вас наверняка знает, — возразила Каден и рассказала о своих попытках найти в Сети хоть какие-то упоминания о нем, себе или инциденте в Тео.

Японец потер подбородок.

— Интересно… Но должен признаться, что все это устроил я.

— Что вы говорите?

— Я нанял хакера, чтобы он стер все, что касается меня, вас и всех, кто находится здесь.

— Зачем? Как?

— Элементарно, Ватсон, — рассмеялся он. — Но, если честно, задача была серьезной. В прежние времена, когда информация в основном хранилась на бумаге, сделать подобное было бы невозможно. В компьютерную эру это осуществимо, особенно если вы не имеете отношения к военным или шпионским тайнам. Хороший хакер способен уничтожить огромный объем информации одним нажатием клавиши «удалить». Сначала из Сети исчезли все сведения обо мне, потом об остальных, и, наконец, в последнюю пару дней, — о вас. Вы спросили — зачем? Отвечу — по той же причине, по какой я никому не рассказал о табличке. Анонимность. Мы живем в эпоху чудовищных бюрократических учреждений, которые разнесло так, что они из-за пуза собственных ног не видят. Но уж если они на вас сосредоточатся, то попросту изведут своими требованиями. Ну а если в теории заговора есть доля истины, все будет еще хуже. Вы сами это видели, в Мексике.

— Вы скрываетесь здесь?

— В определенном смысле. Это наша операционная база, но сейчас наши люди есть во многих местах. За прошедшие годы мне удалось установить контакты с многими единомышленниками. Организация разрослась далеко за пределы Седоны, и теперь наши люди уже внедрились во властные структуры. Есть человек даже в Белом доме, есть в Министерстве обороны, НАСА, даже в разведке.

Каден вдруг стало жарко, слегка закружилась голова.

— Извините, мне нужен воздух.

Они вышли из жилища Коджи и направились обратно, к комнате Каден. На нее обрушилось огромное количество информации, она чувствовала умственное переутомление, но самые важные для нее вопросы еще не прозвучали.

— Почему вы доставили меня сюда? И что происходит в Тео?

— В Тео меня направила старая знакомая из университета Осаки. Она океанограф, и в ее распоряжении оказалась секретная информация, касающаяся экологической проблемы Мексиканского залива.

— Утечка метана, вызванная бурением нефти?

— Метан, да: многие считают, что утечка вызвана природными причинами, вроде землетрясения, хотя, возможно, нефтяной бур действительно просверлил дно как раз над полостью с метаном. Однако подлинные масштабы бедствия гораздо больше и ситуация контролируется гораздо хуже, чем пытаются внушить нам власти. Метан смертельно опасен не только при вдыхании, при попадании в воду он убивает все живое. Его называют болотным газом, потому что он превращает нормальные водоемы в гнилые болота. Как вы, конечно, знаете, это основной ингредиент природного газа, который подается в жилища для обогрева и приготовления пищи. А под дном Мексиканского залива этот газ залегает в чудовищных количествах.

Каден вспомнилось заявление автора журнальной статьи:

— Газ начал растворяться в воде, убивать рыбу, а правительство придумывает отговорки.

Коджи кивнул:

— Вот-вот. Что порождает вопрос — к чему властям все эти отговорки и увертки, если катастрофа вызвана естественными причинами? Зачем окружать происходящее завесой тайны? Моей знакомой удалось узнать, что надвигается нечто страшно засекреченное, но настолько грандиозное, что к решению проблемы привлечены лучшие океанографы, гидрологи, метеорологи и прочие специалисты по воде со всего мира.

— Но какое отношение это имеет к Тео? От города до побережья залива будет миль сто.

— Ей было предложено войти в состав команды, исследующей проблему залива. Большинство специалистов туда и отправились, но часть из них, в том числе и мою знакомую, направили в Теотиуакан.

Каден покачала головой:

— Ничего не понимаю. Зачем было посылать ее в Тео? Погодите… Вы хотите сказать, что причина всего этого находится в Тео? Уж не то ли, с чем я соприкоснулась в горе?

— Кецалькоатль. Пернатый Змей.

— Это он все устроил?

— Мы не знаем. Мою знакомую послали в этот древний город, чтобы взять пробы воздуха, воды и земли. Особый интерес был проявлен к образцам из горы, где, как принято считать, и находится загадочное захоронение. Узнав о существовании некоей необъяснимой связи между Теотиуаканом и заливом, я предпринял собственное расследование.

— И тут пересеклись со мной.

— Совершенно верно. Это было похоже на детектив: вы выискивали следы таинственных пришельцев среди древних развалин. Сочетание ваших предположений относительно присутствия в Теотиуакане астронавтов из иного мира с данными моей знакомой о повышенном, но засекреченном интересе властей именно к этому месту было слишком большим соблазном для такого закоренелого приверженца теории заговора, как я.

Некоторое время они шли молча: Каден обдумывала и мысленно систематизировала все услышанное от Коджи Ода. Присутствие пришельцев в Тео. Катастрофа в Мексиканском заливе.

— Ладно, если даже принять как данность то, с чем я столкнулась в пещере, будь то Пернатый Змей или нет… Почему в заливе произошла утечка метана?

— Как и почему, я пока не знаю, но вот властям, уверен, это известно. И мне приходит в голову только одна причина того, почему эта информация держится в тайне.

Каден знала обычную мантру сторонников теории заговора с участием пришельцев: «Правительство или в сговоре с пришельцами, или контролируется ими».

— Тот факт, что власти решились на силовой захват и убийство приспешников инопланетян, свидетельствует, что речь идет скорее о силовом противостоянии. Но правительство хранит его в тайне, опасаясь вызвать всемирную панику. — Коджи нахмурился. — И не только панику. Доказательство реальности инопланетного присутствия грозит обрушить мировой порядок. Миллионы людей попытаются силой ниспровергнуть его, миллионы попытаются отстоять, а еще большее число лишится опоры в жизни, ощутив пустоту, когда все, чему их учили, включая религиозные верования и представления о загробном мире, окажется под вопросом.

— Господи. У меня только что появилась ужасная догадка по поводу этого метана.

— Поделитесь со мной.

— В пермском периоде, около двухсот миллионов лет назад, примерно восемьдесят процентов форм жизни на планете вымерло. Массовое вымирание могло быть вызвано мощным парниковым эффектом, возможно, ставшим последствием экстремальной вулканической активности. Но не так давно возникло предположение, что это последствие колоссального выброса в атмосферу метана. Мы в состоянии дышать лишь воздухом, в котором присутствует очень малая толика метана, а увеличение его концентрации может превратить атмосферу в смертельный яд. Известно, что метан присутствует и на других планетах Солнечной системы: это было установлено в ходе исследований, касающихся возможности существования внеземной жизни. Возможно, этому существу из Тео известно, как выпустить метан в воды залива.

— А что вызвало метановый дисбаланс в пермском периоде?

— Полной уверенности в этом у исследователей нет, но существуют микроорганизмы, вырабатывающие метан, а существуют такие, которые его поглощают. Если количество последних по каким-то причинам уменьшится, количество метана начнет возрастать.

Она схватила Коджи за руку.

— Неужели это правда? Может ли быть, чтобы инопланетный астронавт приземлился в Тео и создал империю? А теперь угрожает современной цивилизации?

— Вы с интересом изучали возможность того, что эта цивилизация была связана с деятельностью «визитера». Затем вы встретились с ним лично. По-моему, для того, чтобы после всего этого допустить, что он может угрожать миру, нет нужды чрезмерно давать волю воображению.

— Я ведь искала бога на огненной колеснице.

— Думаете, он бог? — спросил Коджи.

— Скорее уж демон, который сбежал из ада. Не его ли имело в виду это пророчество насчет 2012 года? Некое древнее существо вернется, чтобы нас уничтожить? Но если оно было каким-то образом погребено почти две тысячи лет назад, как оно может снова вернуться к жизни?

Коджи пожал плечами:

— Если оно прибыло со звезд, то полет мог длиться веками. В фантастических книгах космические путешественники впадают в глубокую гибернацию[18]. Здесь могла быть использована подобная технология.

— Несколько месяцев назад в Тео произошло землетрясение, — сказала Каден. — И вскоре после этого стал распространяться культ Ягуара.

Она встретилась взглядом с Коджи и медленно покачала головой.

— Это землетрясение вскрыло гроб Дракулы.