Мэддокс остановился на полпути в перевернутом приседании и вздохнул.
— Ты шутишь.
— Нет, — сказала я, направляясь прямо в женскую раздевалку.
Он позволил его спине упасть плашмя против скамьи, на которой он сидел, его ноги согнулись, а ступни твердо разместились на полу.
— Ты хочешь, чтобы мы ненавидели друг друга? — сказал он, смотря в потолок, — Мне кажется, ты хочешь.
— Близко, — сказала я, протолкнувши качающуюся дверь.
После того, как я достала одежду для тренировок из моего маленького вещмешка, я натянула темно — синюю юбку — карандаш по бедрам и расстегнула голубую блузку, а потом сменила лифчик на спортивный бюстгальтер.
Комната выровнена шкафчиками и мотивирующими плакатами, не пахнущими плесенью или грязными кроссовками, как я ожидала. Отбеливатель и свежая краска доминировали над воздухом.
Мэддокс заканчивал приседания, в то время как я подошла к ближайшей беговой дорожке, мои Адидасы издавали хлюпающие звуки, когда каждая нога прижималась и поднималась от резинового пола. Я подошла к поясу тренажера и просунула нижнюю часть моей белой ФБР — футболки в застежку безопасности.
— Почему сейчас? — сказал он с другого конца зала, — Почему ты должна здесь находиться во время моего обеденного перерыва? Ты не можешь заниматься по утрам или вечерам?
— Ты видел этот зал до и после часа? Оборудование заполнено. Лучшее время, чтобы полноценно позаниматься, избегая потных тел — это твой обеденный перерыв, потому что никто не хочет приходить сюда, пока ты здесь.
— Потому что я не позволяю им.
— Собираешься попросить меня уйти? — спросила я, смотря на него, через плечо.
— Ты имеешь ввиду, сказать тебе уйти?
Я пожала плечами.
— Семантика.
Его глаза «лились» по моим обтягивающим леггинсам, а потом он покинул скамью, чтобы сделать двойные бары перед подъемом обех ног примерно к уровню груди. Пот стекал с его волос и весь его торс блестел.
Я сделала вид, что не заметила, как нажала на кнопку старта беговой дорожки. Ремень плавно переместился вперед, механизм вызвал знакомую дрожь под ногами. Разместив наушники в ушах, я использовала музыку, чтобы забыть о том, что Мэддокс, совершенное совершенство, сзади меня, увеличение скорости и наклонная поверхность беговой дорожки помогали тоже.
После нескольких кругов, я вытащила один наушник и позволила ему свиснуть по моему плечу. Я повернулась, чтобы посмотреть на стену зеркал слева от меня и сказала отражению Мэддокса.
— Между прочим, ты мне небезразличен.
— О, да? — сказал Мэддокс, пыхтя на заднем плане.
— Ты чертовски согласен со мной.
— Что, черт побери, это должно означать?
— Я не собираюсь позволить тебе сделать это.
— Ты действительно думаешь, что я пытаюсь расстроить тебя? — он казался довольным.
— А что, нет?
— Я уже говорил тебе — нет.
После короткой паузы, он стоял возле беговой дорожки, его рука опирается о ручку безопасности.
— Я знаю, я произвел негативное впечатление на тебя, Линди. Надо сказать, это было непреднамеренно. Но я мотивирован сделать агентов лучше.
— Это включает Сойера?
— У агента Сойера есть своя история в нашей команде, о которой ты ничего не знаешь.
— Просвети меня.
— Это не моя история, чтобы рассказывать.
— Что это? — я ухмыльнулась.
— Это не имеет значения.
— Ты не разрешаешь ему разговаривать со мной из — за чьей — то истории?
Мэддокс пожал плечами.
— Просто мне нравится стоять у него на пути.
— Твоя истерика в моем офисе, после того, как Агент Сойер ушел, была такой, будто ты стоишь у него на пути. Правильно.
Он покачал головой, а потом ушел. Я вставила наушник обратно в ухо, но Мэддокс опять появился возле меня.
— Почему я — придурок за то, что держу тебя подальше от такого мудака, как Сойер?
Я нажала на кнопку и беговая дорожка остановилась.
— Мне не нужна твоя защита, — пропыхтела я.
Мэддокс начал говорить, но потом ушел снова. На этот раз, он протолкнул дверь в мужскую раздевалку.
Через несколько минут я взлетела с беговой дорожки и протопала в мужскую раздевалку.
Одна рука Мэддокса была на раковине, а другая держала зубную щетку. Его волосы были мокрые и только полотенце прикрывало его.
Он сплюнул, прополоскал рот, а потом постучал зубной щеткой о раковину.
— Чем я могу тебе помочь?
Я сдвинулась с места.
— Возможно, ты можешь очаровать всё руководство, вплоть до директора, но ты мне небезразличен. Я никуда не собираюсь, поэтому ты можешь прекращать любую игру, в которую ты играешь.
Он кинул его щетку в раковину и пошел прямо на меня. Я пошагала назад, ускоряя шаг, как и он. Моя спина ударилась о стену, и я ахнула. Мэддокс ударил своими ладонями по обеим сторонам стены от меня, выше моей головы. Он был на расстоянии нескольких дюймов от моего лица, с его кожи всё еще стекала вода после недавнего душа.
— Я продвинул тебя до смотрителя, Агент Линди. Что тебя заставляет думать, что я хочу, чтобы ты ушла?
Я подняла подбородок.
— Твоя ерундовая история о Сойере не складывается.
— Что ты хочешь от меня услышать? — спросил он.
Я чувствовала его мятное дыхание.
— Я хочу правды.
Он наклонился, его нос проследил по моей челюсти. Мои колени почти подкашивались, когда его губы касались моего уха.
— У тебя может быть всё, что ты захочешь.
Он отклонился назад, его взгляд упал на мои губы.
У меня перехватило дыхание, и я обхватила себя, закрывая глаза, когда он приблизился.
Он остановился у моего рта.
— Скажи это, — прошептал он, — Скажи, что ты хочешь, чтобы я поцеловал тебя.
Я вытянула пальцы, скользя ими вниз по его рифленому животу, смахивая бусины воды до тех пор, пока я не прикоснулась до верха его полотенца. Каждый нерв моего тела умолял меня сказать "да".
— Нет.
Я вырвалась от него и ушла.
Я забралась на беговую дорожку, выбрала самый быстрый режим и вставила наушники в уши, сменяя песни, пока что — нибудь кричащее не начало играть.
Через 45 минут, запыхавшаяся и вспотевшая, я замедлила темп, идя с руками на бедрах. После пяти минут остывания, я приняла душ, а после оделась, перед тем как собрать волосы в мокрую булочку.
Вэл ждала меня на другой стороне прозрачного коридора.
— Как всё прошло? — спросила она, искренне беспокоясь.
Я изо всех сил пыталась сохранить мои плечи и выражение расслабленными. — Я бегала. Это было замечательно.
— Ложь.
— Проехали, Вэл.
— Ты просто…бегала? — она казалась озадаченной.
— Да. Как прошел твой обед?
— Я взяла пакетик PG и J. Он кричал на тебя?
— Нет.
— Пытался выгнать тебя?
— Нет.
— Я не…понимаю.
Я усмехнулась.
— Что непонятного? Он же не людоед. На самом деле, это он сейчас должен думать, что я — людоед.
Мы вместе вошли в лифт и я нажала кнопку нашего этажа. Вэл приблизилась ко мне на шаг, достаточно близко, что я откинулась назад.
— Но он — людоед. Он злой и безжалостный, и кричит на людей, когда они заходят в тренажерный зал во время его часа, даже если они просто хотят забрать левый кроссовок. Я знаю. Я была в такой ситуации. Он орал, полностью выпуская свое дерьмо на меня, пытающуюся забрать гребаный забытый кроссовок, — последние несколько слов она сказала медленно и выразительно, будто она стояла перед аудиторией, следящей за её поэзией.
— Может он изменился.
— С тех пор, что ты здесь? За три дня? Нет.
Её пренебрежительный тон раздражал меня.
— Ты становишься немного чрезмерна.
— Драматична?
— Да.
— Я просто так разговариваю.
— Драматично?
— Да. Хватит прислушиваться к способам, осудить меня и послушай, что я пытаюсь сказать.
— Хорошо, — сказала я.
Двери лифта открылись и я вошла в коридор.
Вэл последовала за мной к двери охраны.
— Джоэль настаивает на том, чтобы я ела мои PB и J в его кабинете.
— Кто такой Джоэль?
— Агент Маркс. Обрати внимание. Он писал мне прошлой ночью. Он сказал, что Мэддокс был какой — то странный. Его младший брат женится в следующем месяце, хотя не женится, а вступает в повторный брак.
Мое лицо сжалось.
— Обновление их клятв, может быть?
Она указала на меня.
— Да.
— Почему ты делишься этим со мной?
— Он собирается увидеть, знаешь…её.
— Ту, которая чуть не сожгла его?
— Ага. В последний раз, когда он ездил домой и видел её, он возвращался другим человеком.
Её нос сморщился.
— Не в хорошем смысле. Он был сломанный. И это было ужасно.
— Ясно.
— Он рассказывал Марксу…ты вообще слушаешь меня?
Я пожала плечами. — Пошли.
— Он рассказывал Марксу, что он был отчасти рад тому, что ты переехала сюда.
Я вошла в свой кабинет и с легкой улыбкой пригласила войти Вэл, она провеяла мимо меня. Как только дверь плотно прилегла к раме, я убедилась, что она закрыта, а потом защелкнула. Дерево двери чувствовалось холодным и грубым, даже через блузку.
— Господи, Вэл! Что я делаю? — прошипела я, симулируя панику, — Он отчасти рад?
Я сделала самое отвратительное лицо, на которое только была способна, а потом начала задыхаться.
Она закатила глаза и упала на мой "трон".
— Отвяжись.
— Ты не можешь сказать мне отвязаться, пока сидишь в моем кресле.
— Могу, если ты высмеиваешь меня.
Её штаны тянулись против черной кожи, когда она наклонялась вперед.
— Я говорю тебе, это большое дело. Это будто не он. Он не был рад, не был даже отчасти рад. Он ненавидит всё.
— Хорошо, но это правда, не разведка здесь, Вэл. Даже если это — нетипично, ты тянешь пожарную тревогу из — за свечки.
Она изогнула бровь. — Я говорю тебе, ты просто свалила его свечу.
— У тебя есть дела поважнее, Вэл, как и у меня.
— Выпьем вечером?
— Мне нужно распаковываться.
— Я помогу тебе и принесу вино.
— Договорились, — сказала я, когда она покинула мой кабинет.
Сидя в моем кресле, я чувствовала себя утешительно. Я скрывалась на видном месте, моя спина защищена, мое тело заключено ручками на уровне талии. Мои пальцы щелкали по клавиатуре, и маленькие черные точки заполняли белое поле на мониторе. Первый раз, когда я вошла в систему, я помню, что увидела ФБР — эмблему на экране и почувствовала ускорение пульса. Некоторые вещи никогда не меняются.
Мой почтовый ящик был полон сообщений от каждого агента о прогрессе, вопросы и указания. Имя Констанции практически выпрыгивало из страницы, поэтому я нажала на него.
АГЕНТ ЛИНДИ, МЭДДОКС ТРЕБУЕТ ВСТРЕЧУ
В 15:00, ЧТОБЫ ОБСУДИТЬ РАЗВИТИЕ. ПОЖАЛУЙСТА,
ОСВОБОДИТЕ СВОЙ ГРАФИК.
— КОНСТАНЦИЯ
Черт.
Каждая минута, что проходила после этого, была более мучительной, чем мои предыдущие походы в фитнес — зал. Без пяти три, я свернула мою текущую задачу и спустилась по коридору.
Длинные черные ресницы Констанции трепетали, когда она замечала меня и она коснулась уха. Слова проскальзывали через её яркие красные губы, низко и невнятно. Она повернулась на долю дюйма к двери Мэддокса. Её светлые волосы упали сзади плеча, а потом отскочили обратно в мягкой волне. Она улыбнулась мне.
— Пожалуйста, проходите, Агент Линди.
Я кивнула, ничего, что она не отводила с меня глаз, когда я проходила ее маленький рабочий стол. Она не была просто помощником Мэддокса. Она была его сторожевой собакой в белокурой упаковке.
Я вздохнула и повернула матовую никелевую ручку.
Кабинет Мэддокса был сделан из красного дерева и пышных ковров, но его полки были голые и вызывающие жалость, как и мои, недостающие семейных фотографий и личных безделушек, которые могли бы принудить кого — либо верить в то, что у него есть жизнь вне Бюро. Стены демонстрировали его любимые воспоминания, включая награды, наряду с фотографией его, пожимающего руку директору.
Три рамки стояли на его рабочем столе, пошатывающиеся и отвернутые от меня. Меня беспокоило то, что я не могла видеть, что внутри них. Мне стало интересно, а не было ли там фотографий её.
Мэддокс стоял в темно — синем костюме, с одной рукой в кармане, глядя на прекрасный вид из кабинета.
— Садись, Линди.
Я села.
Он повернулся.
— У меня дилемма, с которой ты, возможно, можешь мне помочь.
Сотни разных заявлений могли выйти из его рта. Это не было одним из тех, которые я рассматривала.
— Извините, сэр. Что это было?
— Я встретился с S.A.C. ранее и он считает, что ты могла бы быть решением для недавней проблемы, — сказал он, наконец, сидя в своем кресле.
Жалюзи впускают полный свет дневного солнца, создавая ослепительный блеск на уже глянцевой поверхности стола. Он достаточно большой, чтобы усадить шесть человек, и я догадываюсь, что он очень тяжелый, чтобы поднять двум людям.
Он бросил папку на стол, и она проскользила передо мной, остановившись почти на краю. Когда я подняла её и держала толстую стопку бумаг в руке, я была все еще слишком отвлеченной на предыдущем заявлении Мэддокса, чтобы открыть её.
— Специальный Агент Полански думает, что я — решение, — сказала я подозрительно.
Либо я серьезно недооценивала мою важность, либо Мэддокс был полностью в дерьме.
— Прочти это, — сказал он, опять вставая, и подошел к окну.
Судя по его строгому выражению и жесткому положению, он нервничал.
Я открыла толстую стопку карточек на первой странице, а потом я продолжила просматривать многочисленные секретные документы, фотографии наблюдения, а также список мертвых. Один отчет содержал записи обвинения и суда ученика колледжа по имени Адам Стоктон. Он был организатором чего — то и его приговорили к десяти годам в тюрьме. Я посмотрела многое из этого, зная, что там нет чего — то, что Мэддокс хотел бы, чтобы я посмотрела.
На нескольких фотографиях был мужчина, немного похожий на Мэддокса. Такой же рост, но короткая стрижка и руки в татуировках. Там было больше фотографий с милой молодой девушкой, лет двадцати, в её глазах намного больше мудрости, чем должно быть. Несколько фотографий были индивидуальными снимками, но большинство — их вместе. Я узнала в ней девушку из нескольких фотографий, которые я приклеила на стену в моем кабинете — дочка Эбернати. Малой, с короткой стрижкой, и Эбби были, очевидно, парой, но то, как они держались друг за друга вынуждало меня верить, что их взаимоотношения были новые и страстные. Даже если и нет, то всё равно они были очень влюблены. Он держал защитную позицию почти на всех фотографиях, но она осталась в его стороне, нисколько не запуганной. Я удивилась бы, если он даже заметил, что стоит так, когда он с ней.
Все они были студентами Истерна. Я читала о пожаре, при котором сгорело до тла одно из зданий кампуса и убило 132 ученика колледжа за одну ночь. Перед тем как спросить, почему столько людей были так поздно в подвале, я перевернула страницу, чтобы найти ответ на мой вопрос — там был бой. И двойник Мэддокса был подозреваемый.
— Иисус Христос. Что это? — спросила я.
— Продолжай читать, — сказал он, все еще стоя ко мне спиной.
Почти немедленно, два имени выпрыгнули на меня — Мэддокс и Эбернати. Еще через несколько страниц все сошлось, и я посмотрела на моего босса.
— Твой брат женат на дочке Эбернати?
Мэддокс вздохнул, наконец, повернувшись ко мне. — Они обновляют их клятвы в конце следующего месяца в Сент — Томасе…и семья может присутствовать. Их первая свадьба была в Вегасе почти год назад.
Я держала бумагу.
— Всего за несколько часов после пожара. Она умная.
Мэддокс медленно подошел к столу и опять сел. Его неспособность сидеть не двигаясь раздражала меня еще больше, чем он был.
— Что заставляет тебя думать, что это была её идея? — спросил он.
— Он не походит на тип, что позволит его подруге спасти его, — сказала я, вспомнив его положение на фотографиях.
Мэддокс усмехнулся и посмотрел вниз.
— Он не тот тип, который позволит спасти его хоть кому, вот почему это чрезвычайно сложно. Спец Агент Полански утверждает, что мне нужен дублер, и я должен согласиться с ним.
— Дублер для чего?
— Мне придется рассказать ему все после церемонии.
— Она выходит замуж за него, чтобы дать ему алиби.
— Нет, — сказал он, треся головой, — Эбби должна выйти замуж за моего брата по какой — то причине, но эта причина — потому что она любит его.
Он насупился.
— Это уничтожит его, чтобы узнать правду, даже если она пыталась спасти его.
— Ты всегда делаешь всё лучшее для своих братьев?
Он посмотрел вниз на картинки, которые я не могла видеть.
— Ты даже не представляешь.
Он вздохнул.
— Я делал всё, что мог после пожара, но как видишь из списка мертвых, десятилетний приговор Адама не собирается оборвать его. Адам был обвинен в двухстах шестидесяти четырех пунктах о непредумышленном убийстве — по два для каждой из жертв.
— Как у прокурора округа это сошло с рук? — спросила я.
— Адам был обвинен в соответствии с двумя различными теориями преступления. Непредумышленное убийство преступной халатности и непредумышленное убийство проступка.
Я кивнула.
— Мои руки были связаны, — продолжил Мэддокс, — Я не мог помочь брату, пока не впустил Полански, что сделало меня самым молодым агентом в истории Бюро. Он почти не верил мне. Мой младший брат встречался и сейчас уже женат на дочке человека следственного интереса в одном из наших громких случаев — Мика Эбернати. Я принял Полански с одобрения директора, конечно, чтобы отказаться от обвинений, если бы Тревис согласился работать с нами, но взламывание этого случая собирается занять больше времени, чем, возможно, был бы его тюремный срок.
— Он будет ценным? — спросила я.
— Нет.
— ФБР призывает его? — сказала я, удивляясь.
— Да. Он просто еще не знает об этом.
Мое лицо изменилось в отвращение.
— Ты ему скажешь это на его свадьбе?
— Я не буду сообщать ему это в свадебный день. Я скажу на следующее утро, перед тем, как я уйду. Это должно быть лично и я не знаю, когда опять увижу его. Я больше не поеду домой.
— А что если он не согласится?
Мэддокс длинно выдохнул.
— Он пойдет в тюрьму.
— Чем я могу быть полезна?
Мэддокс немного развернулся в кресле, его плечи все еще напряжены.
— Просто…выслушай меня. Это была на сто процентов идея S.A.C. Он просто оказался прав.
— Что? Мой разум мчался, а терпение стало неубедительным.
— Мне нужна дата свадьбы. Мне нужен кто — то из Бюро, чтобы присутствовал и засвидетельствовал разговор. Я не знаю, как он отреагирует. Агент женского пола будет хорошим буфером. Полански думает, что ты безупречная кандидатура.
— Почему я?
— Он упомянул тебя по имени.
— Как насчет Вэл? Как насчет Констанции?
Мэддокс съежился, а потом уставился на палец, пока держал его на столе. — Он предложил кого — то, кто бы хорошо вписался.
— Вписался, — повторила я озадаченно.
— Двое из моих братьев влюблены в девушек, которым…недостает изящества.
— У меня недостает изящества? — спросила я, указывая в центр груди. — Ты серьезно?
Я выпрямила шею. — Ты видел Вэл?
— Вот видишь? — сказал Мэддокс, указывая на меня всей рукой, — Это в точности, как сказала бы Эбби или Камиль, девушка Трента.
— Девушка Трента?
— Это мой брат.
— Твой брат — Трент. И Тревис. И ты — Томас. Кого я пропустила? Тайгер и Тодстул2?
Мэддокс не был удивлен.
— Тэйлор и Тайлер. Они близнецы, между Трентом и мной.
— Почему все на "Т"? — спросила я, но была раздражена всем разговором.
Он вздохнул.
— Это штучки Среднего Запада. Я не знаю. Линди, ты нужна мне, чтоб пойти со мной на свадьбу к брату. Ты нужна мне, чтобы помочь его уговорить, чтобы он не пошел в тюрьму.
— Это не должно быть так сложно уговорить его. Бюро — отличная альтернатива тюрьме.
— Он будет секретным агентом. Он будет должен держать это от его жены.
— И что?
— Он очень — очень любит свою жену.
— Также, как и другие наши секретные агенты, — сказала я, не чувствуя ни малейшего сочувствия.
— У Тревиса есть прошлое. Его отношения с Эбби всегда были непостоянными, и Тревис видит честность, как его долг их браку.
— Мэддокс, это скучно. Наши секретные агенты просто говорят их вторым половинкам, что они не могут обсуждать их работу. Почему он не может делать также?
— Он ничего не может говорить ей. Он будет секретным агентом в расследовании, которое может касаться отца Эбби. Это непременно послужит проблемой в их браке. Он не будет готов рисковать всем, что будет означать потерять её.
— Он привыкнет к этому. Мы просто дадим ему железное алиби и покончим с этим.
Мэддокс потряс головой.
— Но все это не просто, Лиис. Мы должны будем быть исключительно созидательными, чтобы не дать Эбби в этом разобраться.
Он вздохнул и посмотрел в потолок. — Она остра, как проклятый гвоздь.
Я сузила глаза на него, насторожась на том факте, что он назвал меня по имени.
— S.A.C. хочет, чтобы я пошла. А ты?
— Это не плохая идея.
— То, что мы — друзья является плохой идеей, а то, что мы изображаем из себя пару на все выходные — нет?
— Тревис — это…сложно объяснить.
— Ты думаешь, он ожесточится?
— Я знаю это.
— Я полагаю, что ты не хочешь, чтобы я выстрелила в него, если он разозлится.
Мэддокс бросил на меня взгляд.
— Потом можно я выстрелю в тебя? — спросила я.
Он закатил глаза, а я подняла руки.
— Я просто пытаюсь понять мою роль во всем этом.
— Тревис ничего не делает хорошо, когда у него нет выбора. Если он подумает, что он может потерять Эбби из — за этого, он будет бороться. Потерять её из — за лжи или потерять её из — за того, что он в тюрьме не самый лучший выбор. Он может отказаться от этой сделки.
— Он любит её настолько сильно?
— Я не думаю, что это соответствующее слово, чтобы описать, что он чувствует к ней. Угрожать ему потерей её, как угрожать его жизнью.
— Это ужасно…драматично.
Мэддокс принял это во внимание. — Драма — это сущность их отношений.
— Отмечу.
— Трент организовывает сюрприз — мальчишник за ночь до свадьбы в моем родном городе — Икинс, штат Иллинойс.
— Я слышала о таком, — сказала я, когда Мэддокс бросил на меня озадаченный взгляд, я продолжила. — Я проезжала его на моем пути в и из Чикаго.
Мэддокс кивнул.
— На следующий день мы поедем в Международный аэропорт О'Хара, а потом оттуда полетим в Сент — Томас. Констанция пришлет тебе на почту даты и маршрут.
У меня были смешанные чувства о возвращении домой, так быстро после отъезда. — Хорошо.
— Как я уже упомянул, мы будем изображать пару. Моя семья верит, что я нахожусь в маркетинге и я бы хотел, чтобы так и было.
— Они не знают, что ты ФБР — агент?
— Правильно.
— Можно спросить, почему?
— Нет.
Я моргнула.
— Хорошо. Я полагаю, мы будем делить одну комнату в отеле в Икинсе и в Сент — Томасе?
— Правильно.
— Что — нибудь еще?
— Пока нет.
Я встала.
— Хорошего вечера, сэр.
Он откашлялся, очевидно, удивленный моей реакцией.
— Спасибо, Агент Линди.
Поворачиваясь, чтобы покинуть его офис, я была осведомлена обо всем. Я шла так быстро, что мои руки качались, даже в прямом положении. Я не хотела давать ему что — то. Я не знала, что я чувствовала по поводу предстоящей поездки, и я определенно не хотела спекулировать его.
Когда я вернулась в мой кабинет, я закрыла дверь и обрушилась на свое кресло. Я скрестила ноги в лодыжках и подняла их на стол.
Костяшки пальцев Агента Сойера постучали в дверь и он выжидательно уставился на меня через стеклянную стену. Я отклонила его.
Мэддокс был рад, что я переехала в Сан — Диего, а S.A.C. думает, что у меня недостаток изящества, даже меньше, чем у "Отвяжись" Вэл или у шлюхи — Агента Дейвис. Я посмотрела вниз на мою свежую голубую блузку на пуговицах и на юбку до колен.
У меня есть это ублюдское изящество. Просто потому, что я высказываю свое мнение, я не тактичная?
Все мое лицо покраснело от гнева. Я думала, что дни женщин в Бюро, названных федералами с сиськами, были закончены. Большинство агентов мужского пола, делающих сексистские замечания, были бы быстро закрыты другими агентами — мужчинами, даже когда они не знали бы о моем или другой женщины присутствии.
Недостаток изящества?
Пронзительный звон телефона проблеял дважды, и я поднесла его к уху.
— Линди.
— Это Мэддокс.
Я выпрямилась, хотя он не мог видеть меня.
— Есть еще одна причина, почему ты хорошая кандидатура, её я не упомянул S.A.C. Мы притворяемся парой и я…думаю, что ты единственная женщина — агент, которой было бы достаточно удобно играть эту роль со мной.
— Не представляю почему.
Линия молчала существенные десять секунд.
— Шучу. Полезно знать, что это не исключительно потому что S.A.C. думает, что у меня нет класса.
— Давай проясним одну вещь. S.A.C. не говорил этого, как и я.
— Ты вроде говорил.
— Это не то, что я имел ввиду. Я ударю кого — то в горло, если он когда — нибудь скажет подобное о тебе.
Сейчас на моей линии было тихо. — С — спасибо.
Я не знала как еще ответить.
— Будь начеку за сообщением от Констанции.
— Да, сэр.
— Хорошего дня, Линди.
Я положила телефон на базу и вернула лодыжки в их предыдущую позицию на столе, размышляя о поездке, в которую мы отправимся через семь недель. Я собиралась провести несколько ночей наедине с Мэддоксом, притворяясь его девушкой, и я не была слишком расстроена по этому поводу, хотя и думала, что буду.
Я старалась не улыбаться. Я не хотела улыбаться, поэтому я хмурилась взамен и это была самая большая ложь, которую я сказала, с момента как говорила Джексону и себе, что я счастлива с ним в Чикаго.
Вэл легко постучала о стекло одним кулаком, а потом показала на свои часы. Я кинула и она ушла.
Я не была уверена, насколько Мэддокс хотел, чтобы я делилась. Держать в секрете нашу первую ночь и мою цель в Команде Пять было достаточно сложно. К сожалению для меня, Вэл была моим единственным другом в Сан — Диего и постулирование было её суперсилой.