Прелесть лунной ночи

11

Ди смотрела вслед самолету, пока тот не исчез из виду. Какое-то мгновение ей казалось, что она видит Ричарда, но потом Ди решила, что просто какой-то парень заметил в окне девушку и помахал ей рукой.

Когда до ее сознания дошло, что все кончилось, она села в машину и направилась домой. Бесполезно пытаться работать сегодня. У нее просто не было на это сил.

Ди поплелась в кухню и налила себе кофе. Села на стул и невидящими глазами уставилась на чашку. Подождав, пока боль в груди немного отступит, она встала, дотащилась до гостиной и рухнула на тахту. Вытянувшись, уставилась в потолок.

Минула целая неделя с тех пор, как уехал Ричард.

Со вздохом сожаления Ди поднялась и вышла из дома. Она решила отправиться на ферму и проведать Мунстара. Когда она добралась туда, Джед подметал веранду.

– Привет, – поздоровалась Ди, надеясь, что голос ее прозвучал бодро.

– И вам привет. Ну-ка, идите сюда. – Джед наблюдал, как она медленно добрела до веранды и поднялась по ступенькам. Он прислонил веник к столбу и крепко обнял Ди. – Что случилось с моей девочкой?

Ди почувствовала себя уютно и тепло. Раньше всякий раз, когда ей было больно или страшно, она прибегала к старику и он крепко прижимал ее к груди своими ручищами или добродушно подшучивал, пока Ди не становилось лучше. Теперь ее проблемы не решишь так просто.

– О, ничего. Я лишь заехала навестить Мунстара.

– Да-а? Ну тогда мне повезло. – Он отстранился от Ди и заглянул ей в лицо. – Таких грустных глаз я еще никогда не встречал. Они ничего не видят вокруг – только то, что в голове у хозяйки.

– О, Джед, – проворчала Ди, высвобождаясь из его объятий. – Ты же не психиатр.

– Не нужно никакого психиатра, чтобы сообразить, что вы страдаете. Я ведь знаю вас много лет и видел во всяких настроениях. – Джед взял ее за руку и повел в дом.

Он налил Ди чашку кофе и принялся печь блины, пока вскоре их не выросла целая горка. Ди наблюдала, как он привычно двигался по кухне, и это успокаивало ее.

– Джед, он уехал.

– Не нужно быть гением, чтобы догадаться. Я понял все сразу, когда увидел вас. – Он поставил перед Ди тарелку, полную аппетитных румяных блинчиков. – А теперь поешьте.

– Я не голодна. Правда. Я просто хотела повидать тебя и Мунстара. – Она поиграла вилкой.

– Вы съедите все до последнего кусочка. – Джед сложил руки на груди и сверкнул глазами, затем добавил, взмахнув ложкой: – Может, даже больше.

– Еда не излечит мою болезнь.

– Но все же поможет.

– Только не на этот раз, Джед. – Ди увидела, что он стал приближаться к ней, и торопливо откусила от блина. – Я ем, ем.

– И правильно делаете. Мне бы не хотелось кормить вас самому. – Джед сел рядом, его темная кожа блестела от мелких бисеринок пота. – Ешьте, заодно все и обсудим.

– Мама не разрешала мне разговаривать с полным ртом. – Ди улыбнулась и забросила в рот еще кусок блина.

– Вашей мамы здесь нет.

– Я сделала глупость, Джед. Я имею в виду… – начала она, удивляясь, почему рассказывает ему все это. Он же не мог ничем помочь. Никто не мог ей помочь. – Я влюбилась в него, Джед. Я не собиралась. Честно, не собиралась.

– Ну, это не новость для меня. Любой, у кого есть два глаза и ум побольше горошины, легко бы сообразил. – Джед отхлебнул кофе и посмотрел на Ди сквозь пар из своей кружки. – Я понял все в первый же раз – стоило только взглянуть на вас обоих.

Ди поморщилась. Она и не подозревала, что ее чувства проявляются так заметно. Раз уж Джед все понял, то Ричард и подавно догадывался об ее отношении к нему.

– И как же мне теперь поступить?

– Пожалуй, тут есть два варианта. – Джед откинулся на спинку стула и усмехнулся. – Или поезжайте к нему или ждите, когда он сам вернется.

– Ричард никогда этого не сделает. Он… он любит свою работу. Он любит Нью-Йорк. – Ди покачала головой и горько вздохнула. – Ричард, наверное, вспоминает обо мне, как о какой-нибудь деревенщине, которая по глупости влюбилась в него. Спорю, он рассказывает друзьям о приключении со мной во всех подробностях.

Ричард ходил взад и вперед по своему офису. Он день и ночь работал над чарлстонским проектом, но никак не мог завершить его. Каждая картина и каждая брошюра напоминала ему о Ди. Как он ни старался забыть ее, у него ничего не получалось.

– Черт бы ее побрал. Не ее, а тебя, – проворчал он. Ты влюбился в нее. И это не ее вина.

Ричард тяжело опустился на белый кожаный диван. Каждый раз, когда он закрывал глаза, перед мысленным взором возникала Ди. Все новые и новые видения проплывали перед ним, преследуя своей невинной красотой. Ди редко пользовалась косметикой, но была прекрасней любой женщины, которую он когда-либо встречал. Ее нежная кожа сияла теплотой летнего солнца, ее мягкие, вьющиеся волосы свободно развевались на ветру, когда она ехала в открытой машине.

Изабель. Ну кто еще назвал бы свою машину Изабель? Только Ди. Ричард улыбнулся, вспомнив красивую обивку салона. Да, Дейзи Анджелина Дей – незаурядная женщина.

Но она не подходила Ричарду. Ему нужна такая, которая помогала бы подниматься по служебной лестнице, которая умела бы приносить пользу на всех деловых обедах и приемах. Он вспомнил комбинезон, в котором Ди отправилась с ним на Полиз-Айленд. Как он смеялся, когда на аттракционах она сначала визжала от страха, а потом утверждала, что подобные развлечения ей очень нравятся. Мужчина посерьезнел, вспомнив шелковистую кожу ее грудей, прижатых к его груди, когда она выгибалась в порыве страсти.

Черт побери, ему так хотелось снова ее увидеть.

Ди остановила машину у дома «колдуньи». Она посмотрела на ветхий фасад и покачала головой. Этот особняк можно показывать туристам только, если его как следует отреставрировать.

Набравшись смелости, Ди вылезла из машины и поднялась по ступенькам крыльца. После некоторых колебаний она уже решила было постучаться, но дверь, как по волшебству, открылась сама.

– Входите, – прозвучал приятный низкий голос из темной глубины дома.

Ди не знала, как поступить – войти или убежать. В конце концов я здесь по делу, подумала она и шагнула через порог. Среди бела дня ничего дурного со мной не произойдет, убеждала она себя.

– Я ждала вас. Чай уже готов.

Ди уставилась на женщину, стоявшую перед ней. Она ожидала встретить какую-нибудь старую каргу, одного вида которой можно испугаться, а эта дама была молода и красива. Ее светлые волосы были уложены на макушке, и лишь небольшие пушистые пряди ласково касались гладкой кожи лица.

Темно-карие глаза уловили изумление гостьи и внимательно посмотрели на нее.

– Ну что же, мы так и будем здесь стоять и глядеть друг на друга! Или все же познакомимся?

– Ах, да. Я Ди Дей, – наконец промямлила Ди и вынужденно улыбнулась, все еще стараясь справиться с шоком.

– Ну что ж, Дейзи – красивое имя.

Улыбка мгновенно погасла. Откуда могла эта женщина узнать ее настоящее имя?

– Вообще-то, оно несколько старомодно, поэтому я и назвала себя Ди.

– Я Урсула Элисон. – Урсула жестом пригласила Ди пройти в гостиную, что та и сделала.

– Приятно с вами познакомиться, – произнесла Ди, усаживаясь на обитый шелковой парчой диван, которому, вероятно, было не менее ста лет. – Насколько мне известно, Урсула, мэр Ретт заходил к вам поговорить насчет……

– Он был здесь. Мы обсудили одну проблему, но, если откровенно, я не вижу никакой проблемы вообще, – заметила Урсула и опустилась в кресло времен королевы Анны. – А вы пришли сюда не по этой же причине, хотя и хотите убедить себя в обратном.

– Что? Я не понимаю, что вы имеете в виду.

Ди не смогла посмотреть в глаза этой женщине, которая каким-то непостижимым образом догадывалась, о чем она думала. Ди явилась сюда по трем причинам. Во-первых, она действительно хотела помочь Урсуле подыскать другой дом. Во-вторых, она умирала от любопытства. И, наконец, в-третьих, собиралась узнать, действительно ли эта женщина может предсказывать будущее. Ди никогда еще не встречалась с гадалками.

– У вас здесь очень красиво, Урсула. – Ди осмотрелась, и ее внимание привлек небольшой шар дымчато-серого цвета, стоявший на подставке и, казалось, излучавший какой-то загадочный свет. – Ммм, я не хочу показаться любопытной, но это и есть… магический шар? Я думала, они все прозрачные.

Хозяйка засмеялась.

– Да, это он. Он сделан из лабрадорского камня. Идите сюда, я покажу.

Урсула встала и подошла к камню. Ди осторожно последовала за ней.

– Какой красивый.

Приглядевшись к шару внимательней, она заметила, что он переливается разными оттенками серого цвета – почти как глаза у Рича. То там, то здесь проблескивала голубизна.

Урсула сняла шар с подставки и приподняла. Он сразу же засиял голубоватым светом.

– Видите? Свет где-то внутри камня. Это удивительное явление, как вы считаете?

Ди строго посмотрела на Урсулу.

– Я считаю, что это довольно дешевый трюк. Люди, естественно, думают, что свет идет изнутри шара….

– Всякий свет идет изнутри, – прошептала, улыбнувшись Урсула.

– Очень удобная теория, но в данном случае совершенно очевидно, что……

– Я не использую этот шар для гаданий. Я не… шарлатанка, которая обманывает людей. – Урсула покачала шар на руке и положила обратно на подставку. Затем снова взглянула на Ди. – Он вернется. А сейчас прошу извинить, я все никак не распакую вещи.

Ди покинула дом умиротворенная и успокоенная. Урсула утверждает, что он вернется. Хотя откуда ей знать? Как она вообще могла подозревать, что Ди хотелось узнать, вернется ли Ричард? В конце концов Ди решила, что Урсула сказала наугад, просто догадавшись, что у Ди несчастная любовь. Ее слова «он вернется» можно ведь толковать как угодно.

Неделю спустя Ди ехала в машине к гостинице «Плантерз». Ее попросили провести для какого-то важного лица экскурсию по городу.

Она остановилась около отеля, но продолжала сидеть, не в состоянии избавиться от воспоминаний о Ричарде, которые были еще слишком свежи. Необходимо взять себя в руки и покончить с этими воспоминаниями как можно скорее, решила она.

Оставив ключи от машины швейцару, Ди прошла в холл и справа от себя увидела столик, на котором стояли хрустальный графин с вином и изящные стаканчики. Ди не любила спиртное, но сейчас, чтобы успокоиться, налила почти полный стакан и быстро выпила. Затем окинула взглядом сидящих в холле людей и вдруг замерла, не веря своим глазам.

– Ричард! – наконец воскликнула Ди и бросилась к нему. Тот торопливо поднялся навстречу. – Что ты здесь……

Ричард заглушил слова жадным поцелуем, который говорил о том, что он изголодался по ней так же сильно, как и она по нему.

Ди едва не лишилась сознания в его объятиях. Кое-как справившись с волнением, она снова накинулась на него с вопросами.

– Что ты здесь делаешь? Я…… Я не ожидала увидеть тебя здесь. Мне не сказали, кто именно……

– Я попросил не называть мое имя. – Ричард прижал ее к себе, словно боялся, что она может исчезнуть.

Ди положила голову ему на плечо, наслаждаясь теплотой его объятий. Ей все равно, почему он оказался здесь и надолго ли приехал. Главное, что он рядом.

– Идем. – Ричард схватил небольшую сумку, взял Ди за руку и повел из гостиницы. Он подошел к Изабель и ласково погладил гладкое крыло. – Ах, Изабель, как мне тебя не хватало.

Ди рассмеялась от возбуждения каким-то искусственным резким смехом и, обогнув машину, села в нее. Ричард устроился на сиденье рядом, и какое-то мгновение оба молчали. Ди казалось, что если она заговорит, то волшебные чары рассеются и она обнаружит, что около нее сидит не Ричард, а совсем другой человек.

– Трогайте, леди. – Ричард хитровато улыбнулся и открыл сумку. – Я вам тут кое-что привез.

Он показал майку, и Ди вслух прочитала:

– «Я ненавижу Нью-Йорк».

– Нет же, глупая. Здесь написано: «Я люблю Нью-Йорк».

– Не такая уж я глупая. Я просто хотела слегка поддразнить тебя. Так куда едем, сэр?

– Куда пожелаешь. Лично я уже готов для пляжа. – Ричард выдернул из брюк концы рубашки и показал, что под ней надета майка. – Плавки тоже на мне. На тот случай, если тебе захочется поехать на пляж.

Ди знала только одно – ей хочется быть возле Ричарда. А еще – привезти его к себе домой и целый день заниматься с ним любовью. А еще – спросить у Рича, что он здесь делает, и услышать в ответ, что он любит ее и приехал остаться с ней навсегда. Хотя сейчас вполне достаточно просто быть рядом с ним.

– Поедем на пляж. Погода сегодня великолепная, а я давно не грелся на солнышке, – сказал Ричард, расстегивая рубашку. Спустя несколько минут он уже ничем не отличался от любого пляжного завсегдатая – в майке с броской надписью и ярко-розовых плавках.

– Послушай, где ты это достал? – спросила Ди, широко раскрыв от удивления глаза при виде его наряда.

– Допускаю, что Нью-Йорк – это не центр пляжной моды, но и там иногда выбрасывают на продажу такие вещицы, которые вполне могут пригодиться нам – любителям поваляться на теплом песочке. – Ричард зашвырнул рубашку и брюки на заднее сиденье.

– А на мне нет купальника. Придется заехать……

– Мы его купим. Давай заглянем к Таку, в его магазинчик. – Ричард подмигнул Ди. – Кто знает, может, я и себе что-нибудь подыщу.

Всю остальную дорогу они молчали, хотя Ди казалось, что им обоим так много нужно успеть сказать друг другу. Припарковав машину у магазина Така, она тихо произнесла:

– Вот мы и приехали.

Они вошли в магазин, держась за руки. Ди было приятно снова увидеть Така.

– Привет! Надеюсь, у тебя уже началась распродажа купальников?

– Что? А ну, убирайтесь вон отсюда! Ишь ты – распродажа. Сейчас самый разгар сезона, – добродушно заворчал Так. – Но может быть, я сумею что-нибудь подобрать для вас. Только скажите, для кого именно.

– Для меня, конечно. Разве ты не видишь, что Ричард одет так, как надо? – Ди поцеловала Така в щеку и направилась за ним к женской секции. Она присмотрела себе бикини вишневого цвета и примерила – сидит великолепно! Выходя из кабинки, Ди взглянула на ценник. – Черт побери, Так, ты что, собираешься на эти деньги прожить оставшиеся годы?

Ричард при виде Ди лишь одобрительно улыбнулся.

– Мы берем его.

– Минутку, мистер Янки. Может, у вас и есть лишние деньги, а я зарабатываю только себе на жизнь. – Ди возмущенно сверкнула глазами на Така. – Сделай мне скидку, и я куплю его.

– Мисс Дей, перестаньте спорить с этим человеком. Он ведь тоже должен заработать себе на жизнь. – Ричард достал бумажник и вынул из него несколько банкнот. – Этого достаточно? Мне еще очень нравится вон то блестящее. Что это? Какой-нибудь пляжный халатик?

– Да, последняя модель. На Ди он будет смотреться чудесно.

– Эй, вы двое. Немедленно прекратите. – Она не собиралась позволять этим мужчинам диктовать ей, что носить. – Вы обращаетесь со мной, как с ребенком.

Пока она все это говорила, Так оторвал ценник от покупки.

– Теперь можешь отправляться на пляж. И могу добавить, что выглядишь ты просто потрясающе.

– Это точно, – согласился Ричард. Он с улыбкой накинул на Ди новый халат. – Иди забери свои вещи. Так хочется поскорее броситься в воду.

Ди знала, что спорить тут бесполезно. Эти парни все решили за нее и были очень довольны собой.

– Ууу! – шутя пригрозила она и гордо прошествовала мимо них на улицу.

Через несколько минут они уже не спеша шли по мягкому белому песку в сторону океана. Остановившись недалеко от линии прибоя, расстелили одеяло, сбросили с себя все, кроме купальных костюмов, и побежали к воде.

Теплые волны коснулись щиколоток Ди.

– Какая теплая вода сегодня.

– И правда. – Ричард взял ее за руку, и они побрели за волнорез.

Они плавали и играли в воде, словно дети. Ди обрызгала Ричарда и быстро нырнула под набегающую волну, чтобы он не успел ответить ей тем же. Выплыв на поверхность, она вдруг обнаружила, что Ричарда нигде нет.

– Ричард! – позвала Ди, оглядываясь вокруг.

– Рич, – поправил он и, подплыв сзади, со смехом обнял ее. – На сей раз я оставил Ричарда в Нью-Йорке.

Поплескавшись еще немного, они направились к своему одеялу. Ди упала на колени, взяла полотенце и стала вытирать волосы.

– Ах, как я люблю океан!

– Я тоже. – Ричард промокнул лицо и опустился на одеяло. – Ди, нам нужно поговорить. Последнее время я чувствовал себя ужасно и скорей всего из-за того, что мы с тобой так никогда серьезно и не обсуждали нашу… как бы получше выразиться, нашу проблему.

Ди кивнула.

– Я знаю, что ты имеешь в виду. Но, если честно, то и говорить-то особенно было не о чем. Я хочу сказать, что не в наших силах что-либо изменить.

– Может и так, – согласился он. – Но, если мы разберемся во всем раз и навсегда, то вдруг нам обоим станет легче жить?

– И ты прилетел из Нью-Йорка в Чарлстон только для того, чтобы сообщить мне об этом? – спросила Ди, растягиваясь на одеяле.

– Ди, я… ты мне нравишься больше любой другой женщины. В тебе есть что-то особенное.

– Благодарю. В тебе тоже. – Она перевернулась на спину и надела солнечные очки.

– Боюсь, я…… я влюбился в тебя. Я никогда раньше не влюблялся, – признался Ричард и протянул руку, чтобы коснуться ее.

В душе Ди все запело. Ей так давно хотелось услышать от него эти слова.

– Я тоже люблю тебя, Рич. И я тоже никого не любила по-настоящему.

– Почему?

– О, я не знаю. – Ди помолчала секунду. – Ладно, раз уж мы так откровенны с тобой…… Мне кажется, потому что мне ни с кем не было так хорошо, как с тобой.

– Приятно слышать. – Ричард наклонился к Ди и поцеловал в лоб. – Я с самого начала почувствовал это. Мы, наверное, созданы друг для друга.

– Да, именно так. – Ди никогда еще не была такой счастливой. Ричард, ее дорогой, любимый Ричард, сказал, что любит ее, хотя ему, как и Ди, решиться на это было чрезвычайно трудно. Это признание сделало их обоих крайне уязвимыми.

– И что теперь? – Он задал вопрос так тихо, словно вся жизнь отныне зависела от ответа на него.

Ди пристально посмотрела на Рича. Что она может ему сказать? Он же не предложил выйти за него замуж, а она, конечно же, не попросит его об этом.

– Я…… Я не знаю.

Ричард лег на спину и закинул руки за голову.

– Пожениться мы, очевидно, не сможем.

– Не сможем? – как эхо, повторила Ди с вопросительной интонацией в голосе.

– Ди, моя дорогая наивная Ди. Ты должна понять, что мне здесь делать нечего. Я живу там, где ворочают большими деньгами и принимают мгновенные решения, способные изменить мир. Моя жизнь… – Ричард вдруг умолк и задумался. А нравилась ли ему эта жизнь? Нет, не нравилась, но, идя по намеченному пути, он чувствовал себя уверенно и мог не беспокоиться о будущем. Ди такая жизнь наверняка показалась бы скучной и серой. – Я знаю, для тебя вся эта суета утомительна и неинтересна. Да так оно и есть. Но это моя жизнь. Все, чем я могу заниматься.

Ди внимательно изучала его из-под очков. Она уже не раз размышляла об этом и спорила сама с собой, приводя те же самые доводы.

– Я понимаю, Рич. Я все прекрасно понимаю.

– Туда ты не сможешь переехать. Я имею в виду, что ты с твоим характером и привычками никогда не будешь счастлива в Нью-Йорке, в этой цитадели преступного мира, где борьба за успех идет не на жизнь, а на смерть. – Ричарду даже говорить об этом было трудно. – Разве я подвергну тебя подобным испытаниям? – Он сел и с надеждой посмотрел на нее. – Скажи, ты смогла бы там жить?

– Спасибо, Рич. Когда ты снимаешь с себя маску бизнесмена, то становишься очень приятным человеком. – Ди повернулась на бок. – Я уже думала над этим. Но стоит вспомнить о смоге, о преступности, о том, что нужно запирать все двери и жить замурованной в бетон, – и мне становится жутко. Слишком уж много перемен. От одной этой мысли я начинаю задыхаться. Здесь я сама себе хозяйка. Прихожу и ухожу, когда захочется…

– Помимо всего прочего, я обязан позаботиться о будущем, – добавил Рич, снова ложась рядом с Ди. – Возможно, мне скоро захочется иметь детей, а на заработанные здесь деньги я вряд ли смогу отправить их учиться в университет. У моих детей должен быть отец, на которого можно положиться, а не такой, какой был у меня.

– Извини, Рич. Ты никогда раньше не говорил о нем так. – Ди протянула руку и ласково погладила любимого по щеке.

Он перевернулся и лег на живот.

– Моего отца никогда не было рядом в трудную минуту, а если был, то всегда пьяный. Он проигрывал каждый цент, который попадал к нему в руки, даже те деньги, что дарили нам дедушка с бабушкой на Рождество.

Ди не знала, что и сказать. У нее были чудесные любящие родители, но они покинули ее.

– И тогда я поклялся, что не женюсь до тех пор, пока не буду твердо уверен, что моим детям никогда не придется голодать или в чем-то нуждаться. – Ричард взглянул на Ди. – Надеюсь, ты понимаешь, почему это для меня так важно.

– Рич, я не совсем понимаю того, что касается денег, но прекрасно понимаю, что такое, когда у тебя нет отца. – Ди села и стала смотреть куда-то вдаль. – Мои родители умерли несколько лет назад. Они только и мечтали о том, чтобы пораньше выйти на пенсию и зажить в свое удовольствие. На всем экономили, лишь бы накопить побольше денег, и трудились не покладая рук. Вот почему моим лучшим другом всегда оставался Джед. Он заботился обо мне, как о своем собственном ребенке.

– Я это почувствовал. – Ричард закрыл глаза. Ее музыкальный голос погружал его в какое-то дремотное состояние, в котором он еще острее ощущал боль, сквозившую в словах Ди.

– А потом, когда я училась еще на первом курсе колледжа, они умерли. – Ди помолчала. – Они напрасно надрывались на работе все те годы, которые могли бы провести со мной. Поэтому, как видишь, строить планы на будущее – дело совершенно бесполезное. До него можно и не дожить.

Ричард резко поднялся.

– Все это так, Ди, но не думать о завтрашнем дне тоже нельзя. Нельзя проводить день за днем, не представляя, что будешь делать завтра, что есть и где жить. Нельзя просто так плыть по течению.

Ди некоторое время внимательно смотрела на Ричарда, пытаясь навсегда запомнить его черты. Они слишком разные, и их брак ничего не принесет им, кроме несчастья. И дело здесь вовсе не в расстоянии между Чарлстоном и Нью-Йорком. Все дело в них самих и как бы долго они ни обсуждали эту проблему, им ее не решить.

Ди прослушала выступление Ричарда в Торговой палате о развитии туризма в Чарлстоне. Было ясно, что все его предложения примут, хотя сначала и тщательно обдумают.

Она загрустила. В недалеком будущем Чарлстон изменится. Туристов здесь будет все больше и больше, и ее чудесный городок превратится в одно из тех мест, где бродят толпы праздничных людей. Ди незаметно выскользнула из комнаты. Ричард принимал поздравления от членов Торговой палаты, среди которых была и Мэгз.

Завтра он снова уедет. Ди с трудом сдерживала слезы. Но нынешний вечер они проведут вместе. Сначала пойдут на ужин, а потом к нему в номер. Они уже все выяснили сегодня на пляже, и Ди надеялась, что всю ночь напролет они будут только любить друг друга.

К Ди подошел Ричард, такой красивый в своем элегантном костюме, подчеркивавшем великолепную стройную фигуру.

– Можем идти? – постаралась улыбнуться Ди.

– Да. Но куда? – спросил Ричард, почувствовав печаль в ее голосе.

– Как насчет «Хлопковой биржи»? Мне кажется, тебе понравится их бифштекс «Диана», – предложила Ди, вспоминая, как он восторгался тамошней едой в прошлый свой приезд. «Хлопковая биржа» находилась в двух кварталах от «Плантерза». Ричард обнял ее за плечи, и они зашагали в сторону Маркет-стрит. Всю дорогу Ди улыбалась, но на душе у нее скребли кошки.

За ужином они говорили о презентации в Торговой палате. Ди едва ковыряла вилкой в своей тарелке, но с удовольствием проглотила блюдо под названием «Вишневый юбилей».

– Я его обожаю, и мне всегда его не хватает.

– Если хочешь, закажем десерт еще раз, – улыбнулся Ричард и вытер губы салфеткой.

– О нет! Одного вполне достаточно. – Ди похлопала себя по животу. – Если и дальше так есть, мне придется заново покупать себе одежду.

– Сомневаюсь. Ты изящна, как тростник. – Ричард посмотрел на нее. Фигура Ди и впрямь отличалась стройностью, но особенно великолепной была грудь – высокая, полная, хотя и не казавшаяся тяжелой.

Мысль о ее груди вызвала у Ричарда реакцию, которую следовало пока подавить. После двух чашек кофе ему стало немного легче, и они покинули ресторан. Когда они шли по Маркет-стрит к гостинице, Ричард обнял Ди за талию и прижал к себе. Она принадлежала ему и только ему – пусть всего лишь на одну ночь.

Завтра он сядет в самолет и улетит обратно в Нью-Йорк, где снова будет жить с болью в сердце. Когда Ричард решился поехать сюда, то хотел избежать встречи с Ди, чтобы потом не терзать ни себя ни ее неизбежной разлукой.

Сердце Ди сильно забилось, когда он прикрыл за ней дверь. Она почувствовала себя школьницей, впервые остающейся с мальчиком наедине.

Ричард прошел по своему номеру, красиво обставленному в викторианском стиле темной элегантной мебелью, и включил приемник. Отыскав приятную музыку, он потушил верхний свет, оставив гореть одну маленькую лампу в углу комнаты.

– Потанцуем?

– С удовольствием. – Ди встала навстречу протянутой Ричардом руке.

Сначала они держались несколько напряженно, но потом тесно прильнули друг к другу и едва покачивались под музыку. Ди не знала, как долго они танцевали, но, когда Ричард взял ее за подбородок и поцеловал в губы, все ее беды куда-то исчезли. Остались только они – двое влюбленных, не обремененных никакими непреодолимыми проблемами.

Ди почувствовала, как расстегивается молния у нее на спине и платье соскальзывает на пол. С бешено застучавшим сердцем она переступила через него и вернулась в объятия любимого. Так они танцевали, и Ричард постепенно раздевал ее и себя, пока их тела полностью не обнажились. Тогда он поднял Ди на руки, перешагнул через разбросанную по всему полу одежду и отнес к стоявшему рядом стулу. Сев на него, он усадил Ди к себе на колени, и несколько секунд они не шевелились.

Затем Ричард стал целовать Ди – сначала нежно, почти благоговейно, как бы пробуя ее губы на вкус. Потом все настойчивей и настойчивей и, наконец, словно умирающий от голода человек, для которого она была нектаром, способным спасти его.

Ричард притронулся к ее груди и большим пальцем коснулся соска. Ди выгнула спину и тихо застонала. Затем повернулась к нему лицом так, чтобы Ричард мог губами ласкать ее грудь. Когда он кончиком языка лизнул сосок, Ди даже вскрикнула от удовольствия. Ее охватил восторг. Все новые волны наслаждения прокатывались по ее телу. Осыпая быстрыми поцелуями лицо и шею Ричарда, она чуть приподнялась, чтобы ему удобнее было войти в нее своей твердой мужской плотью.

– О, Рич, как хорошо с тобой. – Ди запустила пальцы в темные волосы.

Их обнаженные тела слились в ритмичном движении. Ди хотелось, чтобы время остановилось.

Входя в нее все глубже и глубже, он отыскал губами ее рот и с безудержной страстью впился в него. Слеза пролилась из глаз Ди и покатилась по щеке, оставляя на ней влажный след. Сегодня они снова испытали истинную красоту любви, но лишь для того, чтобы завтра навсегда с ней проститься.

Каждый поцелуй, каждая ласка значили сейчас для Ди гораздо больше, чем обычно, потому что сегодняшняя ночь стала для нее последней ночью с Ричардом. Так пусть же они оба запомнят ее навсегда.

– Ричард, люби меня. – Она чувствовала, что вот-вот перешагнет вместе с ним порог величайшего счастья.

– Я люблю тебя, Ди. Я люблю тебя, моя дорогая, – прошептал в ответ Ричард, растворяясь в блаженстве и погружаясь в сладкую негу вместе с Ди.