Прем Сагар

Поклонение[1] Шри[2] Ганеше![3]

ДАЛЕЕ СЛЕДУЕТ НАЧАЛО СКАЗАНИЯ

ГЛАВА 1 Почему три Шукадева[6] джи рассказал сказание царю Парикшиту[7]

По окончанъи Махабхараты,[8] когда преставился Шри Кришна, то Пандавы[9], великой скорби полные, вручили царство Хастинапура[10] царю Парикшиту, а сами все отправилися в Хималаи, в последний путь. И царь Парикшит, страну всю покорив, стал править царством справедливости.

Немного дней прошло. Однажды царь Парикшит вышел на охоту. И там увидел он: бегут к нему корова, бык; за ними шудра[11] следует с дубиною в руке и бьет их. Когда они к нему приблизились, то, шудру подозвав к себе, в великом гневе царь сказал: „Скажи, кто ты? Без промедленья назови себя! Зачем умышленно ты бьешь корову и быка? Иль ты узнал, что Арджун[12] далеко, и потому не узнаешь ты лук его? Слушай, в роду у Пандавов ты не найдешь такого никого, кто б потерпел, как бедных мучат на глазах его!“ Сказавши так, царь меч свой в руки взял. Увидев это шудра, испугавшись, стал. Потом царь, подозвав к себе корову и быка, спросил: „Кто вы? Мне вразумительно скажите, боги ль вы иль брахманы, и за какую же вину он гонит вас? Скажите это без боязни: пока я жив, никто здесь не посмеет зло вам причинить!“

Услышав это, бык, понурив голову, сказал: „Махарадж! Тот черный страшный образ, воплощение греха, что пред тобой стоит, то Калиюг[13], и я бегу от приближения его. А в образе коровы, то — сама Земля; она, ты видишь, в бегство обратилась в страхе перед ним; меня ж зовут Закон. В век Калиюга у меня четыре лишь ноги: то подвиг, правда, милосердие и чистота. В Сатьяюге[14] двадцать ног всех было у меня, а в Третаюге[15]уже шестнадцать, в Двапараюге[16] лишь двенадцать, теперь же в Калиюге их осталося всего четыре. Поэтому в век Калиюги двигаться я не способен!“ Земля сказала: „О воплощение закона! И я не в силах жить уж в эту югу: ведь шудры, сделавшись царями, беззакония великие на мне творить все будут; их бремя вынести я не смогу. От страха перед этим я бегу!“ Услышав это, в гневе царь сказал так Калиюге: „Без промедленья я убью тебя!“ Он, испугавшися, упав к ногам царя, с мольбою так сказал: „Земли владыка! Теперь я обращаюся за помощью к тебе: ты укажи мне место, где бы мог я жить: ведь никаким путем нельзя же уничтожить те три кальпы[17] и четыре юги, которые создал сам Брахма![18]Слова услышав эти, царь Парикшит молвил Калиюгу: „Ты можешь жить в таких местах: в притонах лжи, игры и пьянства, в домах продажных женщин и в убийстве, в краже, в золоте!“ Услышав это, Калиюг отправился в свои владенья, царь в душу поместил закон, земля же приняла свой прежний образ. Потом царь возвратился в город и стал он править царством справедливости.

Немного дней прошло. Однажды снова на охоту царь отправился. Шел, шел, и захотел он пить. В короне же, на голове его, жил Калиюг; использовал он этот случай и знания лишил царя. Томимый жаждой царь попал туда, где Шамик риши[19] на седалище своем сидел с закрытыми глазами и, погруженный в созерцанье Хари[20], подвиг свой творил. Его увидев, царь Парикшит так сказал в душе: „Меня он видел, но, возгордяся подвигом своим, закрыл глаза“. Такой злой мысли место дав в душе, царь луком поднял дохлую змею, что там лежала, и, взяв, на шею риши положил ее, потом отправился домой. Когда же снял корону царь и знание вернулося к нему, то в скорби он сказал: „Ведь в золоте же Калиюг живет, и у меня он был на голове, по этой именно причине злая мысль такая у меня явилась. Теперь уразумел я! Ведь тем, что я взял дохлую змею и положил ее на шею риши, Калиюг мне отомстил за все! Как мне теперь освободиться здесь от этого великого греха? О, почему я не лишился касты и богатства, супруги и народа, царства своего? Теперь не знаю я, в каком рождении с меня сойдет сей грех, что брахмана я оскорбил!“

Здесь царь Парикшит утопал в таком бездонном море скорби, туда ж, где Шамик риши был, играя, забежало несколько ребят. Увидев дохлую змею на шее у него, все удивилися и в страхе стали говорить друг другу: „Братец! Пускай кто сходит, скажет сыну, он с сыновьями риши ведь играет в роще там на берегу реки Каушики”[21]. Один, едва услышав, побежал туда, где Шринги, риши молодой, игрою с юношами забавлялся, и сказал: „Что ж ты играешь здесь? Злодей какой-то черную там дохлую змею взял твоему отцу на шею положил!“ Когда услышал это Шринги риши, то кровью налились его глаза, заскрежетал зубами он и, задрожав всем телом, в гневе молвил: „Ну и цари пошли теперь в век Калиюги — надменны, гордецы! богатством опьяненные злочинцы и слепцы! Я прокляну его теперь: его постигнет скоро смерть!“ Сказавши так, он зачерпнул рукой воды из Каушики реки и проклял тут Парикшита царя: „Пусть эта ж самая змея тебя укусит на седьмой день и да умрешь ты от укуса!“

Таким вот образом царя проклявши, Шринги риши к своему отцу пошел и, с шеи удалив змею, сказал: „Отец, приди в себя! Я проклял уж того, кто дохлую змею тебе на шею положил!“ Услышав те слова, шри Шамик джи пришел в себя, открыл глаза, с проникновением глубоким в мысли углубившись, молвил: „О сын, что ты наделал? Зачем царя ты проклял? Ведь в царстве то его мы все счастливы были; ни зверь, ни птица даже не тужили! Здесь было царство справедливости такое, что лев с коровой вместе проживали и меж собой вражды не знали. О сын! Из-за чего ж мы насмеялися над тем, в чьей поселилися стране? Зачем его ты проклял лишь за то, что положил он дохлую змею? За столь ничтожную вину проклятье ты изрек. Ты совершил великий грех! И ни о чем в душе ты не подумал: о всех достоинствах его забыл, порок один держал ты в мыслях. Ведь садху[22] надлежит жить в благонравии и чистоте, и ничего он сам не должен говорить, — других лишь слушать, он добродетель каждого обязан помнить, пороками пренебрегать!“

Сказавши так, немедля Шамик риши, подозвав к себе ученика, сказал: „К царю Парикшиту ты отправляйся и уведоми его, скажи: «Тебя, царь, Шринги риши проклял!» То верно, люди станут порицать его, но он услышит, примет меры“. И, повинуяся словам тем гуру[23], ученик пошел, пришел туда, где царь сидел в великой скорби. Придя, сказал он: „Махарадж!“[24] Тебя, знай, Шринги риши проклял и змея тебя укусит на седьмой день! Теперь свое ты делай дело, дабы уйти из сети кармы[25]. Услышал царь и с радостию встал; сложивши поднятые руки[26], он сказал: „Великую мне риши милость оказал, что проклял: меж тем как я здесь утопал в безбрежном море скорби, ослепленный майей[27], извлек меня он, вытащил на берег!“ Призвал он сына Джанмеджая[28] и, передав ему трон царский, так сказал: „Мой сын! Оберегай корову[29], брахмана, счастливым сделай весь народ!“ Сказавши так, пошел он во дворец цариц и видит — супруги все в великой скорби. Царя увидев, все царицы к его ногам упали и, рыдая, говорили так: „Махарадж! Мы женщины, мы слабые, не можем мы перенести с тобой разлуку, и если мы с тобой умрем, то будет благо!“ Царь молвил: „Слушайте, жене приличествует делать то, что ей закон повелевает, и не должна она чинить препятствий в деле наивысшем!“.

Сказав так, царь, покинув майю царства и семьи, богатства и народа, свободный от всех обольщений, отправился и сел на берегу у Ганги[30] для совершения йоги[31]. И всяк, кто слышал о царе, скорбел о нем, жалел его, не мог без слез остаться. Когда же муни[32] услыхали весть о том, что царь Парикшит из-за проклятья Шринги риши отправился на берег Ганги умирать, то Вьяса[33], Васиштха и Бхарадваджа, Катьяяна, Парашара и Нарада[34], Вишвамитра и Вамадева, Джамадагни и с ними восемьдесят восемь тысяч риши пришли и, постелив[35] себе сиденья, уселись все рядами, и каждый, размышляя о своей науке-шастрах, поучал царя, давая наставления в своем законе. И вот, увидев веру крепкую царя, пришел туда сам Шукадева джи[36], — под мышкой книга у него, одет он только воздухом[37]. И муни все, которые собрались там, при виде риши Шукадева встали, а царь Парикшит, сложивши поднятые руки, встав, смиренно так сказал: „О милосердия сосуд! Великую ты оказал мне милость, что в час такой ты вспомнил обо мне!“ Когда он так сказал, то Шукадева муни сел. И царь спросил у риши: „Махарадж! Ведь Шукадева джи — сын Вьясы[38] джи, Парашары[39] джи внук, так почему же вы, о величайшие из муни, его увидев, встали? Необычайно это, объясните мне причину этого, дабы сомнение исчезло из души моей!“ Тогда сказал Парашара джи муни: „Царь! Хотя все здесь — великие собрались риши, однако же по знанью все мы уступаем Шукадеву, поэтому мы все почтили Шукадева. Ни от кого он не зависит, он сам спасенье и спаситель, по той причине, что со дня рожденья своего отшельником он стал и жизнь свою в лесу проводит. О, царь! великая какая-то твоя заслуга проявилась в том, что Шукадева джи пожаловал сюда! Из всех нас он лишь может объяснить закон высокий, которым ты спасешься от рождения и смерти и переправишься чрез океан быванья!“ Услышав это слово, царь Парикшит джи простерся пред шри Шукадевом, потом спросил: „Махарадж! Ты вразуми, наставь меня в законе! Как освободиться мне из сети кармы? Но что я сделаю в семь дней? у беззакония ведь нет предела и перейти чрез океан существования как может быть моим уделом!“

Шри Шукадев джи молвил: „Не думай, царь, что мало дней осталось! За час один лишь созерцания спасенья достигают, как Кхатвангу[40] царю, ты вспомни, муни Нарада дал знанье, и он лишь в два часа спасения достиг, — и для тебя семь дней немало! Когда с единой мыслью погрузишься в созерцанье, ты все постигнешь, осененный знаньем! Познаешь ты, что тело есть и кто в нем обитает и кто себя в нем проявляет!“ Услышав это, царь с великой радостью спросил: „Махарадж! Какой закон превыше всех законов? Скажи мне это, сделай милость!“ Тогда шри Шукадева джи молвил: „Царь! Как из законов всех закон вайшнавов[41] наивысший, так из пуран[42] славнейшая пурана Бхагавата[43]. Туда, где верные святому Хари будут сказание сие повествовать, туда придут святые все места и все законы. И сколько ни поведал Вьяса джи пуран нам, но ни одной нет Бхагавате равной! И посему поведаю тебе двенадцать глав великой той пураны, которым Вьяса муни обучил меня! Ты с верою и радостию слушай, приложив вниманье…“ Тогда-то царь Парикшит стал с любовию внимать, а Шукадева джи с благоговеньем стал повествовать.

Когда поведал муни девять глав сказанья, то царь сказал: „О милосердный к бедным! теперь ты сделай милость, поведай мне сказание об аватаре[44] Кришны: ведь он — помощник[45] наш; у нас в роду он чтится“. Шри Шукадева джи молвил: „Царь! Ты мне великую доставил радость, когда об этом ты сказании спросил. Так слушай же, я с радостью поведаю об этом.

Был некогда в роду у Яду[46] царь Бхаджаман, и у него сын Притху, у Притху — Видуратха, у него же — Сурасена, который покорил все девять стран земли и славу приобрел, его супруги имя — Мариша. И у нее родилось десять сыновей, пять дочерей; меж ними Васудев[47] был старший сын, и от его супруги, в восьмом зачатии, рождение принял сам шри Кришначандра джи. Когда родился Васудева[48], то боги в Сурапуре[49], городе богов, в восторге заиграли, поэтому-то у него другое имя есть — Анакдудумбхи — „Великий Барабан“. У Сурасены же пять дочерей родилось, и старшая из всех них — Кунти[50], которая вступила с Панду в брак, о чем и в Махабхарате упоминанье есть. Сначала Васудев на Рохини женился, на дочке Рохана царя; потом еще семнадцать раз женился он. Когда же восемнадцать жен законных было у него, тогда то в Матхуре[51] женился он на Деваки — сестра то Кансы. Тогда с небес был слышен голос: „В восьмом зачатии от сей жены родится Кансы смерть“. Услышав это, Канса заключил в дому сестру с ее супругом, и там-то именно шри Кришна джи свое рожденье принял“. Повествование услышав это, царь Парикшит молвил: „Махарадж! А как родился Кришна? И как потом попал он в Гокуль?[52] Ты расскажи и объясни мне это!“

Шри Шукадев джи молвил: „Был царь в Матхурапури[53], по имени Ахук и у него два сына было: Девак — имя одного, другого ж Уграсена. Позднее Уграсен царем там стал и у него была всего одна царица, по имени Паванарекха. Она была прекрасна и верна супругу; все восемь страж[54] она жила в повиновении супругу своему. Однажды от супруга разрешенье получив, с подругами, с подружками своими она, на колесницу сев, поехала в лес погулять. Там меж густых-густых деревьев цвели разнообразные цветы, и ветерок дул ароматный, легкий и прохладный, кукушки[55], горлицы, павлины, попугаи приятно, сладко распевали; там под горой Ямуна[56] несла свои чудеснейшие волны. Увидев это все, царица сошла с прекрасной колесницы и пошла и, углубившись в лес одна, она там заблудилась. Случилось так, что оказался ракшас[57] там, по имени Друмалик. Он, прелесть юности и красоты ее увидев, изумился, и сказал себе в душе: „Я должен ею насладиться!“. И вот, мгновенно приняв облик раджи[58] Уграсена, он к рани[59] подошел и молвил: „Сойдись со мной!“ Царица молвила: „Махарадж! Не подобает днем любовною игрою заниматься, ведь из-за этого закон и добродетель гибнут! Да разве этого не знаешь ты, что мысль недобрая такая вдруг родилась, у тебя“.

Когда Паванарекха так сказала, тогда Друмалик вдруг царицу за: руки схватил, к себе привлек, и что хотел, то сделал. Такою хитростью добившись наслажденья, он снова сделался таким, как был. Тогда-то рани в скорбь великую пришла; страдая тяжко, закричала: „О беззаконный!. О злодей! Чандал![60] Какую мерзость здесь ты совершил! Ты чистоту мою навеки погубил! Проклятие отцу и матери твоим и гуру, который дал тебе такой злой ум! О почему бесплодной не осталась мать твоя, зачем тебе, такому злому сыну, она рождение дала? Злодей! Кто, приняв образ мужа, губит непорочность женщины, тот попадает в ад на многие рожденья!“ Друмалик молвил: „Царица! Не проклинай меня! Тебе я отдал плод закона своего! Когда бесплодной я увидел здесь твою утробу, в моей душе была великая печаль, теперь она исчезла. Теперь явилася в твоей утробе сила и на десятом[61] месяце родишь ты сына!“. И силой тела моего твой сын здесь покорит все девять стран земли[62] и будет царствовать, с самим шри. Кришной джи в борьбу он вступит! Ведь некогда меня Калнеми[63] звали, тогда я с Вишну воевал. Когда теперь, рождение приняв, пришел я в мир опять, тогда Друмаликом меня здесь стали называть. Я сына дал тебе. Ты ни о чем не беспокойся больше!“. Когда Друмалик, так сказав, исчез, царица, поразмыслив, успокоилась душой.

И в это время тут ее нашли: к ней подошли ее подруги и подружки. Увидев, что наряд царицы не в порядке, одна подружка закричала: „Где задержалась ты так долго, и что с тобой здесь приключилось?“ Паванарекха молвила: „Послушайте, подружки, меня одну оставили в лесу вы, явилась обезьяна, она меня в конец измучила! От страха перед ней я все еще дрожу всем телом!“ Услышав это, все они обеспокоились, царицу взяли, на колесницу посадили и привезли домой. Когда исполнилося десять месяцев, и дни исполнились, то у нее родился сын. В тот час такая страшная повсюду буря поднялась, что от нее земля заколебалась, настала тьма такая, что день в ночь обратился; с небес срываясь, падать стали звезды, гром гремел и молния сверкала.

Так в светлой половине[64] магха[65] месяца, в тринадцатый день Брихаспати — четверг, рождение принял Канса. Тогда царь Уграсен на радостях созвал всех музыкантов и певцов, что были в городе, велел устроить пир; затем послал он пригласить с великой честью и почетом брахманов, всех пандитов[66] и звездочетов. Сам царь с большим почтением сидения им предложил и усадил. Тогда астрологи, закончив вычисленья[67], и обсудив момент рождения; сказали: „Земли владыка! младенец сей, Канса именем, в твоем роду родился; велик, могуч он будет; ракшасов он привлечет к себе и царством будет править; он будет угнетать богов и верных Хари, он царство у тебя отнимет и потом погибнет от руки святого Хари!“

Сказание поведав это, Шукадева муниджи царю Парикшиту сказал: „О царь! Теперь поведаю сказанье я о брате Уграсена, Деваке, как было у него четыре сына и семь дочерей, и как он семерых за Васудева выдал замуж. Из них седьмая Деваки была, рождение которой радость принесло богам.

У Уграсена было девять сыновей, и старше всех был Канса. Когда родился он, подрос, то стал творить различные бесчинства; пойдет он в город, там маленьких детей поймает, уведет, в пещере горной заключит, убьет, а к тем, кто был побольше, взберется он на грудь, за горло схватит и задушит. Никто нигде не мог спастись от этого несчастья, своих детей все стали прятать. Народ сказал: „Злодей великий Канса! Не Уграсена сын, на горе нам откуда взялся он? Должно быть это грешник страшный здесь родился, нам на горе, который погубил весь город!“ Услышав это, Уграсен позвал его к себе и долго увещал, но все его слова не доходили до души. Тогда в великом горе и печали он сказал: „Зачем я породил такого сына! О почему бездетным не остался я! Ведь говорят: «Когда злой сын в дому рождается, тогда и слава и закон из дома удаляются!» Когда исполнилося Кансе восемь лет, то он пошел походом на страну Магадху[68]. А Джарасандх[69], царь тамошний, большой воитель был. С ним встретившись, он с ним вступил в единоборство. Увидел царь тот Кансы силу, признал себя он побежденным, и выдал за него своих двух дочерей. И Канса с ними в Матхуру вернулся и пуще прежнего стал с Уграсеном враждовать. Однажды в гневе своему отцу он молвил: „Не смей произносить ты имя Рамы[70], молися только Махадеву!“[71] Царь сказал: „Но Рама — мой создатель, моих страданий врачеватель, и если я его не стану почитать, то, в беззаконье впав, как перейду я через океан бывания?“ Услышав это, Канса в ярости схватил отца и отнял царство все его, а в городе под звуки барабана[72] объявить велел он так: „Никто не смеет жертвы приносить, давать дары, закон и подвиги творить и имя Рамы здесь произносить!“ Тогда то поднялось такое беззаконье, что страдания посыпалися на корову, брахмана и всех, кто Хари почитал; на землю бремя тяжкое легло. Когда же Канса у царей всех отнял царства, то с полчищем своим пошел походом на царя небес, на Индру[73]. Тогда ему советник так сказал: „О махарадж! Без совершенья подвигов не можешь овладеть ты троном Индры, благоволи оставить гордость силою своей. Смотри, как гордость погубила Равана[74]и Кумбхакарну[75]: в роду их не осталось никого в живых!“

Сказанье это рассказав, шри Шукадев джи так сказал царю Парикшиту: „О царь! Когда настали на земле такие беззакония, тогда земля в великом горе, в страхе, коровы образ приняв, с мычанием отправилася в мир богов и к Индре на совет придя, понурив голову, она поведала о всех своих страданиях: „О махарадж! Асуры начали творить великие грехи повсюду в мире, от страха перед ними сам закон ушел! И если ты мне разрешишь, то я покину мир людей, отправлюсь в преисподнюю!“ Услышав это, Индра, царь, со всеми божествами вместе пошел к святому Брахме. Услышав, Брахма, со всеми божествами вместе, отправился немедля к Махадеву. Услышав, Махадев, со всеми божествами вместе, отправился туда, где спал Нараян[76] сам в молочном море. Нараяна увидев спящим, Брахма, Рудра, Индра, со всеми божествами вместе, стали, сложили поднятые руки и смиренно все хваленья стали возносить: „Великий царь царей! Кто может передать величие твое! Ты в виде рыбы[77] ведь извлек из моря веды; ты, приняв образ черепахи, землю поднял на спине; и вепря образ приняв, ты землю удержал на бивнях; под видом карлика ты Бали[78] обманул; ты, приняв воплощенье как Парашурам[79], побил всех кшатриев и землю отдал муни Кашьяне[80], ты принял воплощенье в виде Рамы и погубил великого злодея Равана! И всякий раз, как дайтии[81] страданья причиняли поклонникам твоим, ты всякий раз являлся для защиты их. Владыка! Теперь от тех мучений, что Канса причиняет, в великое смятение пришла земля! Она к тебе взывает, не медли защитить ее! Побей асуров и радость садху дай!“

Так боги доблести его воспели. Тогда с небес раздался голос, и Брахма объяснил богам: „Тот голос, что раздался, вам повелевает так: „все боги и богини пускай отправятся в Браджмандал[82], да примут все они рождение в Матхуре: а после Хари джи четыре формы приняв, примет аватару в доме Васудева, в утробе Деваки. Он, в детстве чудеса творя, даст счастье Нанде[83] и Яшоде“[84]. Таким-то образом все Брахма объяснил. Тогда все суры[85], муни, киннары[86] и гандхарвы[87] с супругами своими рожденье приняли, явились в Браджмандале, стали ядавами, пастухами называться. И вед всех четырех[88] стихи по повеленью Брахмы джи в пастушек обратились, явились, в Брадже, и были названы пастушками. Когда в Матхурапури боги все пришли, тогда в молочном море[89] Хари мыслить стал: „Да будет прежде Лакшман[90] Баларамом[91], потом приму я имя Васудева[92] да будет Бхарата[93]Прадьюмной[94], Шатрагхну[95] Анирадхой[96], а Сита[97] примет воплощенье в виде Рукмини“[98].

Так гласит первая глава „Причина повествования“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 2 Канса хочет убить Деваки

Поведав это сказанье, шри Шукадев сказал царю Парикшиту: „О Махарадж! С такой жестокостью в Матхуре правил царством Канса, а Уграсена тяжко там страдал. У Кансы дядя был царь Девак. Когда его дочь Деваки пригодна стала к браку, тогда пошел он к Кансе и сказал: „Кому отдать мне эту дочку?“ Тот сказал: „Изволь отдать ее ты Васудеву, сыну Шурасены!“ Услышав это, Девак брахмана призвал, определил счастливый день и к Шурасену в дом послал подарки свадебные. Тогда-то Шурасена с великой пышностью составил поезд свадебный, с собою взял царей всех стран и прибыл в Матхуру, чтоб заключить брак Васудева.

Когда приблизился тот поезд к городу, то, услыхав об этом, Уграсена с Деваком и Канса со своею ратью вышли им навстречу и проводили в город. Потом с великой честью и почетом им прием устроили и отвели дома для жительства; всех поезжан прекрасно напоили, накормили, потом их привели и усадили под раскинутым навесом, и Канса по ведийскому закону отдал деву в жены Васудеву. В приданое за ней он дал коней пятнадцать тысяч, четыреста слонов и восемнадцать сотен колесниц, рабынь дал двести; посуды золотой, одежд и украшений и уборов, усыпанных камнями самоцветными, он дал несметное число; всех поезжан одел в роскошные одежды, и все отправились их проводить в дом жениха. Тогда раздался голос с неба: „О Канса! Восьмой сын той, которую ты провожать идешь, смерть принесет тебе, ты от руки его умрешь!“

Услышав это, Канса в страхе задрожал. Потом он в ярости схватил за косу Деваки, стащивши с колесницы, в руку меч взял и со скрежетом зубовным так сказал: „Как может вырасти цветок иль плод на дереве, которое мы с корнем вырвем из земли? Коль я теперь ее убью, без страха буду править царством!“ Увидев это, Васудев в душе сказал: „Безумец этот в скорбь ввергает, добра и зла не различает! И ежели теперь я проявлю свой гнев, то дело будет худо; поэтому теперь сдержаться лучше! Ведь сказано:

С такою мыслью Васудев немедля к Кансе подошел; сложивши поднятые руки, он смиренно молвил: „Земли владыка, слушай! Сильней тебя нет в мире никого, и все живут под сению твоей! Такой могучий витязь, ты над женщиной заносишь меч! Не подобает это! Ведь в шастрах[99] сказано: „Да не убьет никто жену!„К тому ж убить сестру в час свадьбы — грех великий! Все ж мог бы человек здесь беззакония творить, когда бы знал, что никогда он не умрет! Но в мире этом — иной закон: сегодня мы родились, завтра мы умрем. Мы это тело можем охранять милльонами усилий, свершая добрые дела или грехи, но никогда оно не станет нашим! И не поможет нам ни царство здесь, ни юность, ни богатство… Поэтому, молю, послушайся ты слов моих, и отпусти свою покорную и слабую сестру!“

Услышав это, Канса царь, о смерти вспомнив, испугался, пуще разъярился, и Васудев подумал: „У этого злодея ум асура, и он упрямо на своем стоит; поэтому мне следует придумать средство, чтоб от руки его ее спасти“. Подумав так, он сам себе сказал: „Теперь, чтоб Деваки спасти, я так ему скажу: «Я сына каждого, который у меня родится, отдам тебе!» потом, кто знает, быть может, мальчик не родится или погибнет сам злочинец этот, и в этом надобность исчезнет; придет пора, удастся что-нибудь придумать!“ В душе приняв решение такое, Васудев сказал так Кансе: „Махарадж! Ты не погибнешь от руки ее младенца по той причине, что решение я принял, отдавать тебе всех мальчиков, которые у Деваки родятся; такое слово я даю тебе!“ Когда слова такие Васудев сказал, тогда подумал Канса, согласился, и, отпустивши Деваки, сказал: „О, Васудев, ты это хорошо придумал и спас меня от тяжкого греха такого!“ Сказавши это, Канса с ним простился и отправился в свой дом.

Много ль мало ль дней он в Матхуре там прожил… Когда у Деваки родился первый сын, то Васудев ребенка взял и к Кансе с ним пошел и плачущего сына положил пред ним. Увидев это, Канса так сказал: „О Васудев! Ты истинно правдивый человек! Сегодня это я узнал: меня не обманул ты! Свободный от всех обольщений, ты сына своего принес и отдал мне; поэтому не стало страха у меня: я отдаю назад тебе ребенка!“ Услышав это, Васудев джи взял ребенка, простерся перед Кансой и отправился домой. А в это время муни Нарада явился к Кансе и сказал: „О царь! Что это сделал ты? Зачем ты мальчика отдал ему обратно? Да разве ты не знаешь, что для служенья Васудеву в Брадж явилися все боги и приняли рожденье там? Ты знаешь, что в восьмой беременности Деваки примет рождение шри Кришна, всех ракшасов убьет, с земли он снимет бремя!“ Сказавши это, муни Нарада провел там восемь линий на земле, велел их сосчитать. И вот, когда все восемь линий Канса сосчитал, он испугался и послал за Васудевом джи с его ребенком. Наставив так его и вразумивши, муни Нарада оттуда удалился, а Канса взял у Васудева сына и убил его. Так было всякий раз; когда рождались сыновья, то Васудев их приносил, а Канса убивал. Когда таким вот образом убил он шестерых детей, тогда в седьмое чрево Деваки вошел господь и поселился, принял образ Шеша[100]. Услышав сказание это, царь Парикшит спросил у Шукадева муни: „Махарадж! Зачем же муни Нарада заставил совершить такой великий грех! Скажи, открой мне тайну эту, дабы мое сомнение исчезло!“ Шри Шукадев джи молвил: „О царь! Муни Нарада джи доброе задумал! Чем больше он свершит грехов, то тем скорее явится господь!“.

Так гласит глава вторая „Свадьба Деваки и убиение младенцев“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу джи Лалом.

Глава 3 Благословение чрева

Потом шри Шукадева джи царю Парикшиту сказал: „О царь! Как Хари в чрево вошел и Брахма с другими богами хваленья вознес, как в Гокуль шри Баладева[101] богиня Деви унесла — об этом я поведаю тебе“. Однажды Канса царь пришел и сел в своем совете; велел призвать всех демонов, которые ему служили, и сказал: „Слушайте! Все божества сошли на землю, приняли рожденье здесь; средь них и Кришна примет аватару[102].

Мне эту тайну сообщил и объяснил все муни Наряда. Поэтому нам надлежит так втайне сделать: немедля отправляйтеся и истребите ядавов всех так, чтоб ни один из них в живых бы не остался!“

И получив такой приказ, они все перед ним простерлись и ушли. Пришли все в город, стали всех искать, хватать, ловить. Кто ел иль пил, стоял или сидел, иль спал, иль бодрствовал, иль шел куда, или гулял — кого ни находили, никого не отпускали. Согнали всех в одно там место, жгли огнем, водой топили, на землю их бросали и после всяческих мучений убивали всех. Таким вот образом они — большие, малые — все принимали разные ужасные личины, искали всюду, обыскивали города и села, улицы, дома, и убивали всех, а ядавы[103] в великом горе, жизнь спасая, убегали, покидая ту страну!

И в это время все другие жены Васудева совместно с Рохини[104] из Матхуры бежали в Гокуль, где проживал приятель близкий Васудева, Нанда джи. С великою любовью поддержал он их и успокоил, и они спокойно стали жить. Когда злой Канса так богов стал мучить и стал творить великие грехи, то Вишну из очей своих сам Майю[105] породил. Она, сложивши поднятые руки, предстала перед ним. Он ей сказал: „Иди теперь ты в мир и в Матхуре прими ты аватару, где Канса злой преследует моих поклонников и держит в заключении Кашьяпу и Адити[106], которые, став Васудевом джи и Деваки, отправилися в Брадж! Их шестерых детей убил уж Канса. Теперь в седьмом же чреве Лакшман джи; его ты из утробы Деваки возьми и в Гокуль отнеси и помести его во чрево Рохини таким путем, чтоб никакой злодей не знал, чтоб все, кто там живет, твою воспели славу!“

Наставив Майю так, шри Нараян сказал: „Сначала отправляйся, сделай это дело, потом пойди, прими рожденье в доме Нанды, потом прими ты аватару в доме Васудева, я ж сам приду в дом Нанды!“ Услышав это, Майя встала и в Матхуру пришла и, приняв образ чаровницы, поселилась в доме Васудева.

Так в светлой половине в среду, в четырнадцатый день Шравана[107]шри Баладев джи в Гокуле рожденье принял. А Майя к Васудеву с Деваки пошла и так сказала им во сне: „Я сына вашего из чрева извлекла и Рохини его дала; вы не печальтесь ни о чем!“ Услышав это, Васудев и Деваки проснулися и так друг с другом говорили: „Господь нам сделал благо. Но надлежит без промедленья Кансу известить, не то, кто знает, какие муки он потом на нас нашлет!“ Так обсудив, они сказали стражам. Отправилися стражи, известили Кансу так: „Махарадж! У Деваки случился выкидыш, и мальчик вышел не доношенным!“ Услышав это, Канса, испугавшись, молвил: „На этот раз вы проявите бдительность великую: ведь я боюсь восьмого именно зачатья, о котором мне небесный голос говорил!“

Сказание поведав это, шри Шукадев джи молвил: „О царь! Таким-то образом родился Баладева джи. Когда ж шри Кришна джи во чрево Деваки вошел, то Майя к Нанде джи отправилась, вселилась в чрево добродетельной супруги Нанды джи, Яшоды. Так обе плод носили, и однажды так случилось, что Деваки пошла купаться на Ямуну, туда пришла Яшода. И вот они делились меж собою горем, и, наконец, Яшода Деваки пообещала: „Я сына твоего спасу, а своего тебе отдам!“ Такое обещанье дав, она вернулася домой, а та отправилась к себе. Потом, когда проведал Канса злой, что Деваки в восьмой раз зачала, то он пошел и окружил дом Васудева; со всех сторон на стражу демонов поставил, и, призвавши Васудева, молвил: „Смотри теперь не обмани меня и сына своего мне принеси: ведь я тогда твоим словам поверил!“

Сказавши так, он заключил в оковы, в цепи Васудева с Деваки, их поместил в одной каморке, наложил замок и, возвратившись во дворец свой, он от страха ничего не ел, уснул. Потом, едва зажглась заря, отправился туда, где были Васудев и Деваки. Увидев признаки плода, он молвил: „вот здесь, в пещере Ямы[108] смерть моя сидит! Убить тебя б теперь… но я боюсь бесчестья: ведь сильному не подобает женщин убивать! К тому ж убить непраздную достойно всяческого порицанья! Добро, я сына Деваки убью!“ Сказавши так, он вышел и поставил там на страже всех воителей своих великих со слонами, львами, псами, и сам он постоянно приходил, за стражею следил, однако ж ни на миг спокойствия не находил. Куда он ни посмотрит, все восемь страж, все шестьдесять четыре часа[109], смерть представляется ему, принявши образ Кришны! От страха перед ним он дни и ночи проводил в сомненьях!

Меж тем как Канса был в таком волненьи, в темнице Васудев и Деваки все дни, в страданьях тяжких, молилися шри Кришне. И вот господь явился им во сне и удалил из их сердец заботу, так сказав им: „Я скоро уж рождение приму и устраню печаль всю вашу; не скорбите!“ Когда, услышав это, Васудев и Деваки проснулись, то в это время Брахма, Рудра[110] Индра и все другие божества, оставивши свои виманы[111] между небом и землей в эфире, пришли в дом Васудева в образах незримых. Когда они, сложивши поднятые руки, веды распевая, совершали там благословенье чрева, то их никто не видел, но звуки вед все слышали. Увидев это чудо, стражи в изумление пришли, а Васудев и Деваки исполнилися веры и сказали: „Уж скоро наш господь освободит нас от страданий!“

Так гласит глава третья „Благословенье чрева“ в „Прем Сагаре“, «сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 4 Васудев джи уносит в Гокуль шри Кришну джи

Шри Шукадев джи молвил: „О царь! В тот час, когда шри Кришначандра стал рожденье принимать, тогда у всех в душе такая радость родилась, что все забыли даже слово «горе»! В великой радости леса и рощи вдруг зазеленели, расцвели и принесли плоды; наполнились водой все реки и протоки, все пруды, озера; разнообразнейшие птицы там на них защебетали; по городам и селам и по всем домам настало торжество, и брахманы повсюду стали жертвы совершать, возрадовались все Дикпалы[112],хранители всех стран; над Браджмандалом облака кружили; все божества в свои виманы сели и пролили с небес обильный дождь цветов[113]; видьядхары[114], и гандхарвы и чараны[115] играть на лютнях, барабанах стали, воспевая гуны[116] Кришны. Меж тем как Урваши[117] и с ней другие апсары[118] свершали пляску, в это время, в среду в восьмой день темной половины месяца Бхадона[119], в созвездие Рохини[120], в полночь, шри Кришна джи явился и рожденье принял. Облакоцветный, лунноликий, лотосоглазый, в желтом шелковом наряде, с короною на голове и в ожерелье вайджаянти[121], в украшениях, осыпанных камнями самоцветными, свою четырерукую[122] он принял форму и с шанкхой[123], чакрой[124], гадой[125], падмой[126] явился Васудеву с Деваки. Когда его увидев, в изумление придя, они со знанием помыслили, и в нем узнали самого Адипурушу[127], тогда, сложивши поднятые руки, со смирением оказали: „О, как счастлива доля наша, коль ты нам дал узреть себя и положил предел рождениям и смерти!“

Сказавши так, они поведали ему все, что случилось с ними прежде, как Канса мучил их. Тогда шри Кришначандра молвил: „Теперь вы не скорбите больше ни о чем! Ведь я рожденье принял для того, чтоб устранить страданья ваши! Однако ж вы без промедления меня доставьте в Гокуль: там в эту же минуту у Яшоды родилася дочка, ее возьмите и вручите Кансе. Причину удаленья своего я объясню вам, слушайте!

Потом убью я Кансу и явлюся к вам. Храните твердость у себя в душе!“ Так успокоив Васудева с Деваки, шри Кришна обратился вновь в младенца и заплакал и майею своей окутал все. Когда исчезло истинное знание у Васудева с Деваки, тогда они узнали, что у них родился сын. Уразумевши это, они в душе обет великий дали — пожертвовать коров десятки тысяч; младенца взявши на руки, они его к своей груди прижали, смотрели в личико ему, вздыхали тяжко и друг другу говорили: „О если б как-нибудь с младенцем убежать, чтоб он из рук злодея Кансы мог спастись!“ Тут Васудев сказал:

Возьми и отнеси ты мальчика туда!“ Услышав это, Васудев, взволнованный, сказал! „Как понесу я, как я освобожусь от этих тяжких пут?“ Едва успел сказать он это, как цепи и оковы вдруг упали с рук и ног его, все двери растворились, и стражи погрузилися в глубокий сон. Тогда-то Васудев шри Кришну джи в корзинку положил, на голову ее поставил и отправился без промедленья в Гокуль.

Остановившися на берегу реки, задумался шри Васудев: „Рыкает сзади лев, а предо мной течет бездонная Ямуна — что делать мне теперь?“ Сказавши это, он с мыслию о господе вступил в Ямуну. Чем дальше подвигался он, тем глубже становилася река. Когда вода дошла до носа, то он пришел в великий страх. Увидев страх его, шри Кришна ногу протянул свою и произнес слог „хун”[128]. Едва воды коснулася нога, Ямуна обмелела, и Васудев без страха перешел ее. Когда он к дому Нанды подошел, то видит, дверь открыта. Вошел он в дом и видит, все лежат и спят. Богиня[129] совершила чудо: сама Яшода не заметила, что дочь родилась у нее! И Васудев шри Кришну джи спать близ Яшоды положил, а сам, взяв девочку, без промедления отправился в обратный путь. Он перешел реку, пришел туда, где Деваки сидела, горевала. Когда же Васудев отдал младенца Деваки, сказав, что все благополучно, то Деваки, услышав это, просветлела и сказала: „Мой господин! Теперь пусть Канса убивает нас, нам ничего не страшно: из рук злодея сын наш спасся!“

Поведав сказание это, шри Шукадев сказал царю Парикшиту: „Как только Васудев пришел с младенцем — девочкой, то двери сами собой захлопнулись, а Васудев и Деваки надели цепи и оковы. Вдруг девочка заплакала. Услышав звуки плача, стражи все проснулись, схватился каждый за оружие свое, пришел в себя; из пушек[130] стали все палить. Услышав этот шум, слоны все завизжали, львы зарычали, залаяли собаки. Тогда, в глухую полночь, в дождь, один из стражей прибежал; сложивши поднятые руки, он Кансе так сказал: „Махарадж! Родился враг твой!“ Услышав это, Канса беа сознания упал“.

Так гласит глава четвертая „Рожденье Кришны и похищение девочки“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 5 Жестокое неистовство Кансы

Услышав о рождении младенца, Канса в страхе задрожал, потом он встал и, меч свой в руку взяв, то падая, то спотыкаясь, побежал. С распущенными волосами, в поту весь утопая и от волненья задыхаясь, он прибежал к своей сестре. Когда он вырвал девочку из рук ее, она, сложивши поднятые руки, молвила: „О брат! Ведь эта девочка — твоя племянница, не убивай ее! Она — последний мой ребенок! Ведь ты убил уж шестерых моих детей, и скорбь по ним меня снедает тяжко. Зачем без нужды девочку убьешь, грехи свои тем преумножишь!“ Канса молвил: „Живою девочку я не отдам тебе, иначе тот меня убьет, кто женится на ней!“ Промолвив так, он вышел. Когда хотел он, размахнувшись, о камень размозжить ее, тогда младенец, вырвавшись из рук его, на небеса взлетел и громко так сказал: „О Канса! Удалось тебе убить меня? Твой враг уже родился где-то, теперь ты не спасешься!“

Услышав это, Канса царь с глубоким сожалением пришел туда, где были Васу дев и Деваки. И возвратясь, он снял с их рук и ног оковы, цепи и со смирением сказал: „Я грех великий совершил, всех ваших сыновей убил! Как смыть такой позор мне? В каком рожденьи что со мною будет? Все ваши боги — лживы! Они сказали, что в восьмом зачатии у Деваки родится мальчик! А вот не мальчик, девочка родилась! Но и она из рук моих ушла на небеса. Теперь ко мне вы проявите состраданье, мою вину в душе не сохраните; ведь то, что кармою написано, стереть никто не может! И тот, что знанием высоким обладает, меж смертию и жизнию различия не знает! Лишь гордый различает здесь своих друзей, своих врагов, а вы — великие святые, правдолюбы, вы принесли мне сыновей своих!“

Когда, сказавши это, Канса стал с мольбою простирать к ним руки, то Васудев джи молвил: „Махарадж! Ты истинно сказал, что в этом нет твоей вины! Творец предначертал все это в карме нашей!“ Услышав это, Канса просветлел и Васудева с Деваки с великою любовью в свой дворец привез, велел им угощенье приготовить, одел в роскошные одежды, потом с великой честью он доставил их обратно. Призвав советника, он молвил: „Богиня мне сказала, что мой враг родился в мире, а посему теперь где б вы ни встретили богов, всех убивайте: они бессмысленную ложь сказали мне, когда вещали: враг де твой от Деваки в восьмом зачатии родится!“ Советник молвил: „Да разве нам их трудно истребить! Они все по рожденью нищие! Когда изволишь ты прогневаться, они все разбегутся! да разве в них есть сила противостоять тебе? Взять Брахму — восемь страж он погружен весь в созерцанье, в знанье! А Махадев — тот курит коноплю[131]да ест дурман, а Индра — тот перед тобою на попятный. Остался лишь Нараян, но он не понимает воинского дела, не разлучаясь с Лакшми[132],вкушает радости он с нею!“

Канса сказал: „Скажи же мне, как мне добраться до Нараяна и как его мне победить?“ Советник отвечал: „Махарадж! Коли Нараяна ты хочешь победить, то истребляй теперь всех тех, в чьем доме восемь страж Нараян обитает: всех брахманов и вайшнавов[133], всех йогов[134], яти[135],тапасви[136], саньяси[137], вайраги[138] и всех других, кто Хари почитает! Не оставляй в живых ни старика, ни одного младенца!“ Услышав это, Канса молвил главному советнику: „Иди и истребляй их всех!“ Советник, получив приказ, взял много ракшасов с собою и отправился. А по прибытьи в город стал он силою и хитростью искать и истреблять коров и брахманов, всех мальчиков и всех, кто верен Хари“.

Так гласит пятая глава „Неистовства Кансы“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 6 Праздник рождения шри Кришны

Поведав это сказанье, шри Шукадев джи молвил: „О царь! В былое время Нанда и Яшода для полученья сына великий совершили подвиг. Тогда явился шри Нараян им и дал великий дар, сказав: «От вас я некогда рождение приму!» Когда же в месяц Бхадон в восьмой день темной половины, в среду, в полуночное время, явился к ним шри Кришна, тогда Яшода, пробудившись, увидев сына лик, позвала Нанду. Они великое блаженство испытали и познали, что жизнь их не прошла бесплодно. Едва зажглась заря, как Нанда джи с постели встал, послал позвать он пандитов-астрологов: они пришли с своими книгами, с листами. Он предложил им всем сиденья и усадил их всех с великой честью и почетом. Они, согласно шастрам всем, установили год и месяц, день солнечный, день лунный, накшатру[139], и йогу[140], карану[141]. Произведя все вычисления, определив счастливую минуту, молвили: „Махарадж! По указанью наших шастр выходит так: «Младенец сей — второй творец! Он истребит асуров всех, он снимет бремя с Браджа, будет называться Гопинатхом[142], Владыкою Пастушек! Сего младенца славу воспоет весь мир!» Услышав это, Нанда джи обет великий дал — пожертвовать коров прекрасных двести тысяч с рогами золотыми, серебряными копытами и с медными хребтами, покрывши каждую из них роскошной шелковой попоной. Потом он роздал множество даров и, брахманов всех одарив, благословенье получив от них, он отпустил их. Затем он пригласил всех музыкантов и певцов, что были в городе; они явилися, и каждый стал свое искусство проявлять: играли музыканты, плясали плясуны, певцы все пели и скоморохи с женами своими славу воспевали их. И вот все пастухи, что в Гокуле там жили, всех жен своих горшками с простоквашей нагрузили, на головы поставили кувшины с кислым молоком, оделись сами в разные наряды и с пляской, с пением явились Нанду джи поздравить! Когда приблизились к нему, друг друга стали кислым молоком все обливать, и Гокуль потонул весь в простокваше! Когда окончилося дадхикандо[143]— простоквашная игра, то Нанда джи всех накормил и напоил, всех одарил одеждами, и, тилаки[144] всем сделав, бетель[145] предложив, простился с ними.

Таким вот образом там много дней свершались поздравления. А после кто бы ни являлся к Нанде джи, чего бы ни просил, все каждый получал. По окончаньи поздравлений Нанда джи призвал к себе всех пастухов и так сказал: «О братья! Вы слышали, что Канса мальчиков всех ловит, требует к себе. Подумайте, ведь и на нас какой-нибудь злодей поклеп-то может возвести. Поэтому нам надлежит всем вместе подарки отвезти ему и подати за целый год». Все согласились с этими словами. Каждый из дому доставил молока и простокваши, масла, денег; все нагрузили на телеги и с Нандой во главе отправились из Гокуля в Матхуру. Предстали перед Кансой, представили подарки и до последней каури[146]уплатили свой налог. Простившись с ним, отправились в обратный путь.

Едва они достигли берега Ямуны, как Васудев джи, получив известие об этом, там догнал их. Он к Нанде джи подъехал, с ним поздоровавшись, сказал: «Во всей вселенной нет ни друга, ни родного у меня, подобного тебе! Когда меня постигло тяжкое несчастье, то я послал к тебе свою жену, беременную Рохини. Когда же сын родился у нее, ты воспитал, взрастил его… Но долго б мне пришлося говорить о всех достоинствах твоих!» Сказавши это, снова он спросил: «Скажи, здоровы ль Рама[147],Кришна и Яшода рани?“ Нанда джи сказал: „Твоею милостью здоровы все, здоров и Баладев[148] джи твой, моей всей жизни корень! Когда у нас родился он, то силою твоих заслуг великих и у нас родился сын! Но мы скорбим одной, твоею скорбью!» Васудев сказал: «Мой друг! Бессильны все мы супротив творца и не сотрем, коль кармой предначертана черта! А посему, явившись в мир и муки претерпев, кто станет горевать?» Такое знанье преподав, сказал:

Ведь вы-то все сюда приехали, а ракшасы повсюду рыщут и младенца ищут! Как знать, не заберется ли какой злодей к вам в Гокуль, не натворит ли бед!“ Услышав это, Нанда джи обеспокоился, собрал всех пастухов и, полный мыслей, опасений, из Матхуры отправился он в Гокуль“.

Так гласит глава шестая „Праздник рождения шри Кришны“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 7 Шри Кришна убивает Путну[149]

Шри Шукадева джи молвил: „О, царь! Советник Кансы взял с собою много ракшасов и с ними рыскал всюду, убивая всех. А после Канса Путну ракшаси[150] призвал и ей сказал: «Ты отправляйся, истребляй у ядавов всех мальчиков, которых там найдешь». Услышав это, обрадовалась Путна, простерлась перед ним, пошла и думала дорогой так:

Сказавши это, она надела на себя шестнадцать украшений, двенадцать драгоценностей, вложила в груди яд и дивный облик приняв, вводивший! в заблужденье, лотоса цветок взяв в руку, украшенная с головы до ног, она пошла, прекрасная как Лакшми, когда она, украсившись, к супругу[151] своему идет. Явившись в Гокуль, она с улыбкою веселой к Нанде во дворец вошла. Увидевши ее, пастушки очарованы все были и в восхищение пришли. Она к Яшоде подошла и села, спросила о здоровье, благословение дала, сказав: «Сестра! Да здравствует твой Канха[152] много лет!» Когда она, так углубив к себе приязнь, из рук Яшоды джи взяла ребенка, к груди его прижала и грудью начала кормить, тогда шри Кришна, обеими руками грудь схватив и в рот свой потянув, стал с молоком высасывать и жизнь всю из нее. Тогда-то, испугавшись, Путна закричала: «Какой ребенок у тебя, Яшода! Не человек — посланец Ямы!» И далее сказала так:

«Я думала, веревка — а вот змея в руках. Коли удастся мне из рук его спастись, то больше никогда не покажуся в Гокуле!» Подумав так, она пустилася бежать и выбежала за деревню. Но Кришна джи не отпустил ее и выпил из нее всю жизнь. И падая, обрушилась она, как будто бы с небес перун упал. Услышав этот страшный гул, Яшода с Рохини, рыдая, ударяя в грудь себя, немедля бросилась туда, где мертвая лежала Путна, на шесть кос[153] растянувшись; за ними вслед бегом пустилась вся деревня. Все видят, Кришна к ней на грудь взобрался и сосет! Не медля ни минуты, Яшода на руки его схватила, в личико поцеловала, прижала к сердцу своему и унесла домой. Потом призвала знахарок, велела заклинанья совершить. Меж тем пастушки с пастухами все стояли тут. На Путну все смотрели и меж собою говорили так: «Сестрицы! Когда услышали мы гул ее паденья, то испугались так, что сердце до сих пор колотится! Кто знает, что с ребенком будет!» Меж тем из Матхуры приехал Нанда джи; и что ж он видит? бездыханная, ракшаси лежит, вокруг нее стоит толпа браджийцев. Он их спросил: «Что за беда тут приключилась?» Они сказали: «Махарадж! Сначала дивною красавицей она была, явилась в дом к тебе, благословение дала. Все жены Браджа, увидав ее, как зачарованные были. Она взяла из рук Яшоды Кришну, грудь ему дала. Что сделалось потом, не понимаем!» Услышав это, Нанда джи сказал: «Великое то счастие для нас, что мальчик жив остался! и счастье, что она упала не на Гокуль, не то никто бы не остался здесь в живых, она бы задавила всех!» Сказав так, Нанда джи отправился в свой дом, стал раздавать дары и добрые дела творить. А пастухи секирами, лопатами, мотыгами и топорами на части разрубили кости Путны, яму вырыли и закопали их, а мясо с кожею собрали и на огне сожгли. И от горения распространилось благовоние такое, которое наполнило весь мир благоуханием“.

Сказание услышав это, царь Парикшит спросил шри Шукадева джи „Махарадж! Но эта ракшаси великая ведь грешница была, она вино пила и ела мясо[154], так почему же из телес ее благоуханье вышло? О сделай милость, объясни!“ Муни молвил: „О царь! Шри Кришначандра тем, что грудь ее сосал, ей избавленье[155] дал, и посему благоуханье вышло!“

Так гласит глава седьмая „Путны убиенье“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 8 Яшода рани угощает жителей Браджа

Шри Шукадева муни сказал:

Когда исполнилося двадцать семь дней Хари, то Нанда джи всем брахманам и жителям всем Браджа приглашение послал. Они пришли. Он принял их с почетом, усадил. Потом он брахманам дал множество даров и отпустил их, а пастухов всех одарил одеждами и повелел им предложить роскошнейшее угощение. В то время угощала их Яшода рани, а Рохини прислуживала всем, и населенье Браджа весело всем угощалось; пастушки пели песни; все веселились так, что позабыли и о Кришне; а Кришна в это время безмятежно спал там в люльке под большой телегой. Проголодавшись, он проснулся, и взявши пальчик ножки в рот, он плакать стал, метаться и смотреть вокруг. Увидевши такой удобный случай, некий ракшас, пролетавший там, спустился вдруг к нему. Увидев Кришну одного, он так сказал себе в душе: «Да, он силачом большим родился, но я сегодня отомщу ему за Путну». Решив так, подлетел он и на телегу сел, отсюда и название его «Тележник-асур» или «Шакат[158] асур». Когда телега заскрипела, покачнулась, шри Кришна с громким воплем вдруг нанес ему такой удар, что он издох, телега же сломалась и рассыпалась, и вся посуда, что стояла с молоком и простоквашей, побилася на мелкие куски, и молоко рекою полилось. Когда сломалася телега и все горшки разбились, то все пастушки, пастухи, услышав этот шум, сбежалися туда. Яшода подбежала и Кришну на руки взяла, поцеловала в личико, к груди своей прижала. Увидев это чудо, все друг другу говорили: «Сегодня Брахма здесь великую нам милость оказал; телега вся сломалась, а мальчик жив остался!»

Поведав это сказанье, шри Шукадев джи молвил: „О царь! Когда пять месяцев исполнилося Хари, отправил Канса Тринаварту[159], и он явился в Гокуль в виде вихря. Яшода, с Кришной на коленях, сидела на дворе и вдруг Канхайя[160] сделался таким тяжелым, что Яшода, из-за тяжести, спустила с рук его. И вот такая буря поднялась, что день в ночь обратился; деревья, вырванные с корнем, падали; с домов срывались крыши. Тогда в большом испуге Яшода джи шри Кришну стала поднимать, но не смогла его поднять. Когда ее рука от тела Кришны отделилась, то Тринаварта вдруг взлетел с ним в небеса и так в душе себе сказал: «Сегодня не уйдет он от меня живым!» Меж тем как он так размышлял, держа шри Кришну, Яшода джи, не в силах двинуться вперед, рыдала горько и взывала: «Кришна, Кришна!» Услышав этот крик, все пастухи, пастушки прибежали и вместе с нею бросились на поиски его; бросались наобум туда, сюда и натыкаясь друг на друга, падали.

Когда шри Кришна увидал, что Нанда и Яшода, а с ними все браджийцы, в великом горе, тогда взметнул он Тринаварту вверх и, повернув на двор, на камень бросил. И в тот же миг его душа из тела вышла; буря прекратилась, засияло солнце. Вернулись все, кто заблудился, смотрят: лежит там мертвый ракшас, шри Кришна на его груди играет. Яшода подошла, его схватила, обняла и брахманам дары дала“.

Так гласит глава восьмая „Шакатасур“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 9 Шри Кришна джи ворует масло

Шри Шукадев джи молвил: „Однажды Васудев призвал к себе шри Гаргу[161] муни, который был великим звездочетом и пурохитом[162] в роду у ядавов, и так сказал ему: «Отправься в Гокуль и сыну моему дай имя!

У Нанды джи родился сын, он тоже звал тебя!» Услышав, Гаргамун» с радостью отправился и скоро подъезжал уж к Гокулю. В то время кто-то к Нанде побежал, сказал: «К нам едет Гарга муни, пурохит ядавов». Услышав это, Нанда джи со всеми пастухами с великой радостью подарки взял и побежал навстречу Гарге. Шелковой материей устлали путь ему и с музыкой и пением ввели его в деревню. Исполнив пуджу[163], ему сиденье предложили и выпили все нектару от ног его[164]. Потом все жены, мужи, сложивши поднятые руки, так сказали: «Махарадж! Высоко счастье наше, коль ты, нам милость оказав, явился и дом наш освятил своим приходом! Твоею силою у нас родилося два сына: один у Рохини, один у нас! Ты, сделай милость, дай им имена!» Гарга муни молвил: «Так нарекать им имена не подобает, не то пойдет молва, что Гарга муни прибыл в Гокуль, чтоб мальчику дать имя; услышит Канса, сразу догадается, что кто-то переправил сына Деваки сюда в деревню, к другу Васудева, и потому поехал де пурохит Гарга. Поймет он это, схватит вас, потребует к себе, и не известно, какие бедствия на нас нашлет! А посему не делайте огласки и дайте имена им тихо, тайно, в доме!» Нанда сказал: «О Гарга джи! Ты истинно сказал!» Сказавши так, он в дом его повел и посадил. Тогда то Гарга муни, спросив у Нанды джи дни и часы рождения обоих, вычисленья произвел, определил им имена. И он сказал: «Теперь ты слушай, Нанда джи! У сына Рохини, супруги Васудева, такие будут имена: Санкаршан[165], Реватираман[166], Баладау[167], Баларама, Калиндибхедан[168], Халадхар[169] и Балавир[170]. А имена же Кришны, сына твоего, неисчислимы! Но некогда родился он от Васудева и посему был назван Васудевом[171]. По всем соображениям моим выходит, что оба эти мальчика всегда рождались вместе, когда рождались в четырех всех югах!» Нанда джи сказал: «Ты объясни его нам гуны». Гарга муни ответствовал: «Он есть второй создатель, и неисповедимы суть пути его! Но я одно лишь знаю, что Кансу погубив, с земли он снимает бремя!» Сказав так, Гарга тайно выехал оттуда, и, прибыв к Васудеву, поведал все, что он видел и что сделал. И вот там в Гокуле далеком оба мальчика росли все с каждым днем и детскими своими играми давали радость Нанде и Яшоде. Одеты оба в синих, желтых рубашенках, в мелких локонах вся голова; на шее в лентах амулеты, заклинанья, украшенья; в руках игрушки — так они играли во дворе и ползали повсюду, лепетали беспрерывно. За ними следом Рохини с Яшодой, боясь, не испугались бы чего ребята, иль не споткнулись, не упали б. Когда они ручонками своими хватались за хвосты малюсеньких телят и на ножонки поднимались и падали потом, тогда Яшода с Рохини с любовью брали их, прижав к груди, кормили грудью и всячески ласкали. Когда подрос шри Кришна, он однажды пастухов детей собрал и с ними в Брадж пошел на кражу простокваши, масла.

А где увидит, что съестное все поставлено на полку, там ставит он скамейку, доску на нее кладет, на доску ставит ступу, на ступу из товарищей кого-нибудь поставит, взберется на него и все достанет; ну, часть съедят, а часть так разбросают. И так он постоянно в дома пастушек забирался, воровал. Однажды все пастушки сговорились, и Мохана впустили в дом. Как только он вошел, собрался приняться за кражу молока и масла; в тот миг пастушка подбежала и, схватив его, сказала: «Ты каждый день к нам забирался на заре иль ночью! Ну, как теперь ты убежишь, ай, масляный ты вор!» Когда она так закричала, все пастушки вместе Канхайю схватили и повели его к Яшоде проучить. Тогда шри Кришна совершил такую хитрость: вложил он в руки ей — ее же собственного сына руку, сам же убежал и присоединился к детям пастухов. Шли-шли они и вот пришли к Яшоде; упав к ее ногам, сказали: «Коль не сочтешь ты это за обиду, мы можем рассказать, каких бесчинств твой Кришна натворил!

Где ни поставь, как ни прикрой, найдет везде, возьмет и дерзко унесет! Добро бы съел, ведь больше разбросает! Коли кто скажет: „Ты вымазал лицо все простоквашей!“ так он наперекор твердит: „Ты вымазала мне сама“. И так вот, что ни день, приходит воровать! Сегодня мы его поймали и привели тебе вот показать!» Яшода молвила: «Сестрица! Ты чьего ж мальчика поймала, привела? Да мой сынок Канхаи[172] со вчерашнего то дня не выходил и со двора! Вот как ты верно говоришь!» Услышав это и увидев, что держит собственного сына, пастушка засмеялась, застыдилась. Тогда Яшода джи позвала Кришну и сказала: «Сынок! Смотри, не смей ты ни к кому ходить! Что ни захочешь, дома все бери и кушай!»

Случается, теленочка поймать велят, не то в дому прислуживать заставят; не то меня посадят дом свой сторожить, а сами занимаются своей работой; ну а потом еще сюда приходят и на меня тебе напраслину возводят!»

Однажды Кришна с Баларамом и друзьями играли во дворе в песочек. Когда, случилось, Канха съел земли, один его приятель побежал и доложил Яшоде. Она разгневалась, схватила розгу, прибежала. Увидев, что подходит мать в великом гневе, Кришна вытер личико, стоял в испуге. Яшода подошла и так ему сказала: «Ну говори, зачем ты землю ел?» В испуге Кришна задрожал и молвил: «Матушка! Да кто тебе сказал?» Она ответила: «Да твой приятель!» Тут Мохан в гневе обратился к другу: «Послушай ты! Когда же я ел землю?» Гот испугался и сказал: «О братец! да я то ничего не знаю, что мне говорить?» Меж тем как Канха пререкался с другом, Яшода подошла, его схватила. Тут Кришна так сказал: «О, матушка, ты не сердись! Да разве могут люди землю есть?» Она сказала: «Даяне стану слушать глупостей твоих! Коль правду говоришь ты, покажи свой рот!» Когда шри Кришна рот открыл, пред ней предстали в нем три мира. Тогда Яшоду осенило знанье, она в душе себе сказала: «Глупа я, что владыку трех миров своим считаю сыном!»“

Поведав это сказанье, шри Шукадев джи молвил так царю Парикшиту: „О царь! когда ж супругу Нанды осенило это знание, то Хари снова все окутал майей, ослепляющей весь мир, и вот Яшода Мохана взяла, к своей груди с любовию прижала и унесла домой“.

Так гласит глава девятая „Явление трех миров“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 10 Яшода привязывает шри Кришну джи к ступе

Однажды, собираясь масло бить, супруга Нанды встала на заре и разбудила, созвала пастушек всех. Они пришли и чисто на чисто все в доме подмели, потом намазали навозом пол и, взявши маслобойки, стали масло бить. Тогда супруга Нанды новый огромнейший горшок взяла и на скамью поставила его; затем, потребовав веревку и мутовку, выбравши сама кувшин с отличной свежею сметаной, уселась масло пахтать тут для Рамы с Кришной. В тот час у Нанды в доме от пахтанья в нем масла такой поднялся гул, как будто гром гремел! Проснулся в это время Кришна; плакал, плакал, звал все «Мама, мама!»… Когда же крик его никем услышан не был, тогда он сам к Яшоде подошел и, кулачками глазки протирая, недовольный, всхлипывая, лепеча, сказал: „О мама! я много раз ведь звал тебя, но ты ко мне все ж не пришла и не дала мне кушать! Твоя работа все еще не кончена!“ Сказавши так, упрямо выхватил мутовку из горшка и, принявшись обеими руками, хватать стал масло и бросать; весь в масле вымазался он и, топая ножонками, тащил мать за подол и плакал. Тогда супруга Нанды испугалась, рассердилась и сказала: „Сынок, что ж это ты затеял?

Тогда Яшода приласкала сына, нежно в личико поцеловала, на руки его взяла, дала покушать простокваши, хлеба с маслом; Хари улыбался, кушал; супруга Нанды же его кормила, закрыв своим подолом, чтоб никто не видел. И в это время прибежала вдруг одна пастушка и сказала ей: „Ты здесь сидишь, а там вон в печке то все молоко сбежало!“ Услышав это, Яшода сразу с рук спустила Кришну и побежала молоко спасать. А в это время Канха джи побил кувшины с простоквашей и сметаной, сломал мутовку, миску с маслом захватил, с детьми браджийских пастухов бежать пустился. Там во дворе лежала перевернутая ступа; он разыскал ее, уселся и вокруг себя друзей всех усадил. Под общий смех стал Кришна наделять, кормить всех маслом! Меж тем Яшода, снявши с печки молоко, пришла и смотрит: в сенях и во дворе месиво из сметаны с простоквашей! Тогда, подумавши, Яшода вышла с розгою в руках; искала по двору, искала и пришла туда, где пышное собрание устроил Кришна, ел масло сам и угощал других. Подкравшись к Хари сзади, она его схватила и он, увидев мать, заплакал, завопил и так сказал: „О мама! Я не знаю, кто пролил молоко, пусти меня!“ Услышавши его смиренный голос, рассмеявшись, бросила Яшода розгу и в радости, с притворным гневом к груди прижала Кришну, а затем хотела к ступе привязать. Тогда шри Кришна сделал так, что той веревки, которою она его хотела привязать, ей не хватило. Тогда Яшода джи велела все веревки принести из дома, и все ж их не хватило, чтобы привязать шри Кришну! Но, наконец, увидев мать печальной, он сам дал привязать себя. Супруга Нанды, привязав шри Кришну, пастушкам приказала не отвязывать его; сама же принялася снова за работу в доме.

Так гласит глава десятая „Привязывание“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 11 Освобождение от проклятья Ямала и Арджуна

Шри Шукадева джи сказал: „О царь! Шри Кришначандра джи сидел привязанный и вспоминал все прежние свои рождения и, вспомнивши, как сыновей Куберы[173] Нарада джи проклял, он захотел спасти их“. Услышав это, царь Парикшит спросил у шри Шукадева джи: „Махарадж! За что же проклял сыновей Куберы муни Нарада? прошу, мне объясни!“ Шри Шукадев джи молвил: „Два сына славные Куберы, Наль и Кубар жили на Кайлаше[174]. Они служили там у Шивы; разбогатели сильно. Однажды с женами своими они отправилися в лес гулять. Придя туда, они хмельного выпили и опьянели. Тогда с царицами своими они разделись до нага и начали купаться в Ганге и, обнимаясь с женами своими, по всякому там стали забавляться. Как вдруг туда явился муни Нарада. Увидевши его, царицы вышли из воды, оделись, а те, хмельные, в реке осталися стоять. Увидев их в таком вот состояньи, Нарада святой в душе себе сказал: «Они все возгордилися своим богатством; им опьяненные, они любовь и гнев за счастье почитают. У бедняка нет гордости; ну, а богач то разве различает, что закон, что беззаконье! К тому ж глупцы впадают в заблужденье, обольщаясь телом призрачным своим; впадают в заблужденье, видя и богатство и семью. Но добрые не допускают в душу опьянения богатством, благополучие и несчастье равными считают!» Сказавши это, муни Нарада их проклял так: «За этот грех вы отправляйтесь в Гокуль, обратитеся в деревья! Когда шри Кришна примет аватару, тогда он даст вам избавленье!» Так муни Нарада их проклял, а посему они явились в Гокуль, обратилися в деревья, и получили имена — Ямала и Арджун!»“

Сказанье это рассказав, шри Шукадев джи молвил: „Махарадж! Припомнив это, шри Кришна, потащивши за собою ступу, дополз туда, где во дворе росли деревья — Ямала и Арджун. Добравшися туда, он, поместивши ступу меж деревьев, так сильно дернул, что оба дерева те повалились, вырванные с корнем, и из деревьев вышли двое юношей прекрасных. Они, сложивши поднятые руки, стали прославлять шри Кришну: «О господин! Не будь тебя, кто вспомнил бы о нас, великих грешниках?» Шри Кришна молвил: «Слушайте! Великую вам милость сделал муни Нарада, что в Гокуле вам даровал спасенье. Его лишь милостью вы удостоились меня увидеть! Теперь просите дар какой хотите!» Ямала и Арджун так сказали: «О покровитель бедных! Да, это милость муни Нарады, что мы коснулись ног твоих, тебя узрели! Теперь у нас нет никаких желаний! Мы просим, дай нам одно, чтобы всегда любовь к тебе жила у нас в сердцах!» Услышав это, даровав просимый дар и улыбнувшись, шри Кришначандра отпустил их“.

Так гласит глава одиннадцатая „Освобождение Ямала и Арджуна“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 12 Убийство Ватсасура[175] и Бакасура[176]

Шри Шукадева муни молвил: „О царь! когда упали те два дерева, то услыхав вдруг гул от их паденья, супруга Нанды, испугавшись, бросилась бежать туда, где привязала Кришну к ступе; за нею вслед бежали все пастушки, пастухи. Когда они там не нашли шри Кришну, тогда Яшода в страхе, в ужасе пошла вперед, крича, зовя: «Мохан, Мохан! Сестрицы, где он был привязан? не видел ли кто где-нибудь Канхаи, моего сыночка?» В это время одна браджанка, ушедшая вперед, вернулась и сказала: «Вон там два дерева упали, и там Мурари[177] невредимый!» Услышав это, все бросились вперед и видят, правда: деревья, вырванные с корнем, повалились, меж ними же сидит спокойно Кришна, к ступе той привязанный. Супруга Нанды подбежала и, отвязав от ступы Канху, плача, обняла его, а все пастушки, думая, что он испуган, принялися развлекать его, щелкая все пальцами и хлопая в ладоши. А Нанда с Упанандом[178] меж собою говорили так: «Деревья эти сотни лет росли! И как они могли быть вырванными с корнем? Такое чудо в голове не помещается, и тайну этого нам не постичь!» Услышав это, один из мальчиков подробно рассказал им, как оба дерева упали. Но все ж никто не мог поверить. Один сказал: «Да разве эти малые ребята могут уразуметь такую тайну?» Другой сказал: «Возможно, так и было… Разве может кто постичь путь Хари?» Так меж собой они различными догадками делились, потом же, взяв шри Кришну, с радостью вернулись в Гокуль, и Нанда джи всем роздал множество даров и много добрых дел свершил.

Прошло немного дней. Когда настал счастливый день рожденья Кришны, Яшода рани с радостью послала приглашенье всей родне; устроив пир великий, отпраздновала день рожденья. Когда уселись все и приступили к трапезе, то Нанда джи сказал: «Братцы, слушайте! Как можно жить теперь нам дале в этом Гокуле? Ведь что ни день, то приключается несчастие великое! Отсюда нужно нам уйти куда-нибудь, где мы найдем покой, траву и воду». Упананда молвил: «Давайте все отправимся в Вриндаван, поселимся там!» Услышав это слово, Нанда джи всех накормил и напоил и, бетель предложив, просил всех сесть. Немедленно послав за звездочетом, он вопросил о дне отъезда. И после размышленья звездочет сказал: «Для отправленья в эту сторону найлучшим завтрашний день будет. Вам слева[179] будет йогини[180] и позади Дишашул[181], прямо ж — месяц. Вы без сомнений отправляйтесь на заре!» Услышав это, все пастухи с пастушками немедля разошлися по домам. Едва ж зажглась заря, все встали и на телеги погрузили все свое добро, посуду и вместе съехались. Тогда к ним присоединился Нанда со своей семьей.

Вот ехал-ехал Нанда джи и прибыл к вечеру на место. Почтив богиню Вриндавана, поселились там; и стали жить спокойно и счастливо.

Когда шри Кришне джи исполнилось пять лет, то матери своей он так сказал: «Матушка! Я пойду пасти телят. Скажи ты Баладау, чтоб он не оставлял бы одного меня в лесу!» Она сказала: «Сынок! ведь для телят у нас есть много пастухов, твоих рабов; ни на минуту ты не удаляйся с глаз моих, о милый!» Канха молвил: «Коли пойду я в лес играть, то буду кушать, не то — я ничего не стану есть». Услышав это, мать Яшода позвала немедля пастушков и, им вручая Кришну с Баларамом, молвила: «Телят пасти теперь вы не ходите далеко! Смотрите же, до сумерек с обоими все возвращайтеся домой! В лесу ж не оставляйте их одних, и не спускайте с глаз своих; вы — их хранители!» Сказавши так, она дала для Рамы с Кришной завтрак и с пастухами отпустила их.

Они отправились и принялись телят пасти на берегу Ямуны и с пастухами там играть. А в это время в образе теленка туда явился демон Ватсасур, посланный Кансой. Увидевши его, телята в страхе разбежались. Тогда шри Кришна джи тихонько Баладеву джи дал знать, сказав: «О братец! Ведь это приближается сюда какой-то ракшас!» Когда он, щипля травку, подошел, чтоб нанести удар, тогда шри Кришна джи схватил его за обе задние ноги, им размахнулся и так его швырнул, что жизнь его ушла из тела!

Услышав о погибели Ватсасура, злой Канса царь Бакасура послал; то демон в виде журавля. Он прилетел в Вриндаван и, выбравши удобную минуту, сел, возвышаясь, как гора, на берегу Ямуны. Увидев журавля, все пастухи в великом страхе так сказали Кришне джи: «О братец! Ведь, это в виде журавля какой-то ракшас прилетел! Как нам спастися от него?» Меж тем как все они так Кришне говорили, Бакасур размышлял в душе: «Сегодня я живым его не выпущу из рук!» И вот, когда три Кришна подошел к нему, то он, схватив его в свой клюв, зажал его. Все дети, пастухов в великом страхе озирались, рыдали и кричали: «Ой! Ой! Здесь нет и Халадхара! Что ж скажем мы теперь Яшоде?» Увидев их в большой печали, шри Кришна сделался таким горячим, что Бакасур в клюве не мог его держать. Когда он изрыгнул его, шри Кришна вдруг схватил его за клюв, одной ногою наступил и разорвал. Потом, собрав телят, созвав друзей, с весельем, смехом он домой вернулся“.

Так гласит глава двенадцатая „Шри Кришна убивает Ватсасура и Бакасура“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 13 Шри Кришна убивает Агхасура[182]

Шри Шукадева муни так сказал! „Слушай, царь! Однажды на заре шри Кришна в лес отправился пасти телят. Все дети пастухов, из дому снедь с собою захватив, отправилися в лес веселые с ним вместе. Придя на пастбище, они сложили завтраки свои, пустили всех телят своих пастись. Потом раскрасили себя все мелом, красной глиной, наделали различных украшений из цветов, плодов, украсили себя; потом, изобретая множество забав и игр, плясали все и пели, подражая крикам птиц и всех животных!

И в это время вдруг туда явился к ним Агхасур, ракшас, Кансой присланный. Он, приняв вид огромнейшего змея, с разверзнутою пастью сел поодаль. Играя весело с друзьями, шри Кришна подошел туда, где змей сидел и ждал с раскрытой пастью. Увидев издали его, все дети пастухов друг другу говорили: «Смотрите, братцы! Да здесь какая-то гора и в ней огромная пещера!» Поговоривши так, они с телятами, приблизилися к змею. Тогда один из мальчиков, взглянувши в пасть ему, сказал: «Смотрите, братцы! Да здесь какая-то ужасная пещера! Не будем лучше мы входить, в нее и заглянуть то страшно!» Потом один приятель Кришны, Тош сказал: «Пойдем, давайте заберемся-ка в нее! Ведь с нами Кришна, чего же нам бояться? Пусть это даже какой-нибудь асур, что ж? Как Бакасур убит он будет!»

Меж тем как все приятели шри Кришны стояли там, ведя такие речи, асур такой глубокий сделал вдох, что все телята вместе с пастухами попали в пасть его. Когда же их коснулося горячее и ядом напоенное его дыханье, то в ужасе телята замычали, друзья все закричали: «О, Кришна, милый! Скорей иди на помощь, не то мы все сгорим!» Услышав их призыв, обеспокоенный шри Кришна джи сам кинулся в пасть змея! Асур, обрадованный, пасть свою закрыл. Тогда шри Кришна вдруг таким огромным сделал собственное тело, что лопнула утроба демона, и все телята с пастухами вышли из него. В тот час в великой радости все боги дождь из цветов и нектара там пролили и от жары освободили всех. Тогда все дети пастухов шри Кришне так сказали: «О братец! Сегодня ты, убив асура злого, избавил нас от смерти. Не будь тебя, мы все погибли бы!»

Так гласит глава тринадцатая „Умерщвление Агхасура“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 14 Брахма джи крадет телят

Шри Шукадева муни молвил: „О царь! убивши так Агхасура, шри Кришначандра джи собрал телят, с собою взял друзей своих и двинулся вперед. Пройдя немного, остановился он в тени кадамбового дерева, и, заигравши на свирели, созвав всех пастухов, сказал: «О братцы! Вот это славное местечко! Зачем нам покидать его, куда еще идти? Садитесь здесь и кушайте все завтраки свои!» Услышав это, они пустили всех своих телят пастись, сами же набрали листьев ака, дхака, даба, кадамба и лотоса, наделали себе из листьев плошек, чашек, все прибрали чисто и все уселися рядами вокруг шри Кришны. Потом все развернули завтраки свои, друг с другом поделились.

Когда они все разделили, тогда шри Кришначандра джи, став посредине в круге, первый поднял свой кусок, велел всем кушать. Они к еде все приступили… Средь них — в короне из павлиньих перьев, с гирляндой из лесных цветов на шее, с палкой пастуха, слегка склонившися вперед всем телом, в желтом шелковом наряде, в желтом шелковом плаще, смеющийся, веселый — шри Кришначандра оделял всех завтраком своим! У каждого с листа он брал, отведывал и говорил: «То кислое на вкус, то — жжет, то горько». Он в их кругу был так прекрасен, как луна средь звезд! В тот час все боги, с Брахмой во главе, сидели на своих виманах и с небес взирали на радость кучки пастухов. И вот великий Брахма вниз спустился и у Кришны всех телят украл, угнал. А дети пастухов все продолжали кушать. Обеспокоившись, все обратилися к шри Кришне: «Братец! мы беззаботно здесь сидим и кушаем, а ведь неведомо куда девалися телята!»

И с этими словами немного углубился в лес Канхай. Узнав, что Брахма всех телят украл, угнал отсюда, он создал силою своей таких же самых и пригнал. Пришел и видит — похитил Брахма и увел и пастухов! Он создал силою своей таких же пастухов, какие были, и, видя, что настал уж вечер, собрал всех их, пошел в Вриндабан. И дети пастухов все разошлися по своим домам, но не постиг никто той тайны, не подумал: «Не наши это дети, не наши и телята!» Напротив, с каждым днем все больше возрастала новая любовь к ним!“

Поведав это сказанье, шри Шукадев джи молвил: „Махарадж! Так Брахма пастухов с телятами увел и заключил их в горную пещеру, ее ж отверстие он камнем завалил, да и забыл об этом. А здесь шри Кришначандра чудеса творил все новые и новые! Так целый год прошел. Тогда лишь Брахма вспомнил и сказал себе в душе: «Хоть для меня то не прошло ни одного мгновенья, но для людей прошел уж целый год[183], а посему теперь мне надлежит пойти и посмотреть, что делается в Брадже, где нет телят и пастухов?» Подумав так, он встал, пришел туда, где всех он заключил в пещере. Откинув камень, смотрит — все дети и телята лежат и спят глубоким сном. Уйдя оттуда, он пришел в Вриндабан и, увидав таких же самых всех — телят и мальчиков, — в великом удивлении сказал: «Каким же образом сюда попали пастухи с телятами? Иль Кришна новых создал?» Сказавши так, пошел он снова пещеру посмотреть. Пока оттуда он, удостоверившись, вернулся, за это время здесь шри Кришна такую майю сотворил, что пастухи все и телята четверорукими вдруг стали и сверх того пред каждым пастухом стояли Брахма, Рудра, Индра, сложивши поднятые руки!

И убоявшись, смежил очи, задрожал всем телом! Когда же проникающий в сердца шри Кришна джи постиг, что Брахма в столь великом страхе, он элементы всех в себя впитал и стал одним, как облака, рассеянные в небесах, сливаются в одно!“

Так гласит глава четырнадцатая „Похищение телят Брахмой и сотворение майи шри Кришной“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 15 Брахма возносит хвалу шри Кришне

Шри Шукадев джи молвил: „О царь! Когда шри Кришна джи рассеял созданную майю, тогда лишь Брахма джи пришел в себя. Глубоких мыслей полный, он к господу приблизился, с смиренною мольбой упал к его ногам; потом, сложивши поднятые руки, встал и так сказал: «Владыка! Великую ты оказал мне милость, когда ты гордость удалил мою! Я жил ведь ослепленный ею! Да разве есть тот ум, чтоб мог без милости твоей познать твои дела? Твоя, владыка, майя ослепила всех! А разве есть кто в мире, кто мог бы ослепить тебя? Ты — всех создатель! И в каждом волоске на теле у тебя покоится по многу Брахма, мне подобных! Которым же из них являюсь я? О милосердый к бедным! теперь мне милость окажи, прости мою вину и в памяти не сохрани мой грех!»

Все это выслушав, шри Кришначандра улыбнулся, а Брахма пастухов с телятами всех спящими туда доставил, и пристыженный, он вознес хвалу, затем отправился к себе. И вновь составился здесь круг друзей, такой же самый, как и раньше был! Хоть целый год прошел, никто все ж не узнал того, что было. Когда рассеялся сон пастухов, шри Кришна всех телят пригнал. Тогда один из пастухов сказал: «Ну, братец! Да живо ж ты собрал телят, мы даже не успели и покушать!

С такими разговорами телят собрали, и все веселые, играя, пришли домой“.

Так гласит глава пятнадцатая „Восхваление шри Кришны Брахмой“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 16 Баладев джи убивает асура Дхенука[186]

Шри Шукадева джи молвил: „О Махарадж! Когда шри Кришне восемь лет исполнилось, тогда однажды он сказал Яшоде: «Матушка! Теперь уж я пойду коров пасти! Ты батюшку уговори, чтоб отпустил меня в лес с пастухами!» Услышав это, Яшода сообщила Нанде джи. И он, установив счастливый час, созвал всех пастухов и в месяц Картик[187], в восьмой день светлой половины, велел шри Кришне с Рамой хлеву пуджу совершить, затем почтительно он обратился к пастухам: «Братцы! С сегодняшнего, дня, когда вы отправляетесь коров пасти, с собой берите Раму с Кришной, но не спускайте с глаз своих, в лесу не оставляйте их одних!» Сказавши так, он Кришне с Баларамом из простокваши сделал тилак, завтрак дал и отпустил их с пастухами. Они в восторге с пастухами пригнали в лес коров. Там, увидав красу чудеснейшую девственного леса, шри Кришна молвил Балараму джи: «О, Дау! Какое чудное, прекраснейшее место! Смотри, как здесь склоняются деревья и как играют здесь различные животные и птицы!» Сказавши так, пошел он и, взобравшись на высокий холм, плащом своим размахивая, стал кричать: «Чернушечка, беляночка, желтенушка, светленушка, краснушенька, буренушка, серяночка!» Услышав голос Кришны, все коровы вдруг с мычаньем громким, едва переводя дыханье, бросились к нему. В тот час такая красота была, как будто кучи разноцветных облаков стекалися в одно.

Потом шри Кришначандра джи погнал коров пастись и, скушав завтрак вместе с братом, уснул в тени кадамба; голова его покоилась у друга на коленях. Когда, спустя немного, он проснулся, то Балараму джи сказал: «Давай устроим мы игру такую: составим два отряда и будем драться!» Сказавши так, он разделил всех пополам — коров и пастухов. Затем набрали все лесных цветов, лесных плодов, набили сумки ими и начали сражаться под звуки труб, свирелей и рожков, под звуки бубнов, тамбуринов, барабанов, под крики «бей их, бей!» Потом вновь разделились на отряды и пошли пасти коров.

И вот сказал один приятель Балараму джи: «Махарадж! Невдалеке отсюда пальмовая роща, и в ней растут плоды, подобные амброзии: но там стоит на страже некий ракшас в образе осла». Услышав это, Баларам джи с пастухами двинулся в тот лес, и там все стали собирать плоды, сбивая их камнями, кирпичами, палками и комьями сухой земли. Услышав этот шум, со страшным ревом прибежал туда осел тот Дхенук. Он, подбежавши, повернулся задом и в грудь лягнул вдруг Баладева джи, а Баладев его схватил и отшвырнул. Тот покатился, но снова встал, ногами роя землю> прижимая уши, отступил назад и вновь лягаться начал. Так они долго гам боролись. Наконец, шри Баларам, схватив осла за обе задние ноги и размахнувшись, забросил на огромнейшее дерево. Оттуда он упал и сразу же издох, и вместе с тем сломалося и дерево. От их паденья пошел великий гул, во всем лесу том закачалися деревья!

Асур убит и там лежит!» Услышав это, шри Кришна к Балараму джи пришел. Тогда то ракшасы все, Дхенука друзья, набросились на них. Шри Кришначандра джи легко их истребил. Тогда все пастухи на радостях, без страха стали собирать плоды, наелись вдоволь, набили ими сумки. Потом, собрав коров, шри Кришна джи сказал так Баладеву: «Махарадж! Мы здесь уже давно, пора идти домой!» И после этих слов, с коровами своими оба брата, смеясь и забавлялся дорогой с пастухами, вечером пришли домой. А те плоды, что принесли с собой, все роздали в Бриндабане. Простившися со всеми, шри Кришна джи уснул. Едва ж зажглась заря, он встал, созвал всех пастухов, и, угостив их завтраком, с коровами пошел вновь в лес. Там пастухи коров в Ямуне напоили и напилися сами. Когда, напившися воды, они пошли оттуда, то пастухи все и коровы повалилися на землю, отравленные ядом. Тогда шри Кришначандра джи, взглянув на них своим бессмертным взором, всех их оживил“.

Так гласит глава шестнадцатая „Умерщвление Дхенука“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 17 Укрощение Кали[188]

Шри Шукадева джи молвил: „Махарадж! Таким то образом спася их всех, шри Кришна с пастухами затеял в мяч играть. А там, где был змей Кали, вода Ямуны на четыре косы так кипела ядом, что туда не мог попасть ни зверь, ни птица, а если, заблудившись, попадали, то опаленные великим зноем, падали в пучину Кали. На берегу том не росло ни деревца. Одно лишь дерево — нетленный кадамб там стоял, он был единственный!“ Царь спросил: „Махарадж! Каким путем тот кадамб сохранился?“ Муни молвил: „Однажды Гаруда[189] сидел на древе том и в клюве у него был нектар, из клюва капелька на дерево упала, и потому то сохранилося то дерево!“

Поведав это сказанье, шри Шукадева джи сказал царю Парикшиту: „Махарадж! Решив в душе убить чудовищного змея Кали, шри Кришначандра джи, играя в мяч, взобрался на кадамб. Когда ж в него приятель снизу запустил мячом, то мяч упал в Ямуну; за ним в Ямуну прыгнул и шри Кришна. И вот, услышав шум его прыжка, змей Кали начал изрыгать свой яд и, издавая громкое шипенье, как огонь, сказал: «Да кто же это! Кто все еще живет в моей пучине? Уж не сломался ль, не упал кадамб нетленный, жару моего, быть может, вынести не смог? Иль зверь какой-нибудь большой попал, иль птица, коли теперь еще в воде все слышен шум?»

Сказавши так, он тысячами пастей стал вдруг изрыгать свой яд. Меж тем шри Кришна там носился, плавал… В тот час его друзья, рыдая, кричали, руки простирали, звали. Коровы, рот раскрыв, мычали и ревели, носясь по берегу, а пастухи все издали кричали: «Шьяма[190], Шьяма! да выходи скорей! Не то, коль без тебя придем домой, какой ответ дадим?» Они в великом горе так здесь говорили. Меж тем один из пастухов в Вриндабан побежал и там сказал: «Шри Кришна прыгнул сам в пучину Кали!» Услышав это, Рохини, Яшода и Нанда с пастухами и пастушками с рыданьями и плачем все бросились туда, и все до одного то падая, то спотыкаясь, прибежали к пучине Кали. Не видя там шри Кришны, вне себя от горя супруга Нанды побежала, хотела в воду кинуться сама. Тогда пастушки, путь ей преградив, ее схватили, а пастухи, удерживая Нанду, говорили:

А в это время сзади подоспел туда и Баладева джи и успокоил жителей всех Браджа, так сказав:

Сказанье это рассказав, шри Шукадева джи сказал царю Парикшиту: „Махарадж! Меж тем как Баларам джи всех так утешал, шри Кришна плавал в речке. Когда ж подплыл он к Кали, то змей вдруг бросился и обвился вкруг тела Кришны. Тогда шри Кришна сделался таким огромным, что Кали спасся только тем, что выпустил его. Потом как ни шипел он, как ни направлял свою он пасть, шри Кришна все ж спасался от него. И наконец, увидев, что в великом горе жители все Браджа, шри Кришна сделал вдруг скачок и очутился вмиг на голове у змея!

Тогда под тяжестью великой Кали начал издыхать. Раскрыв все пасти, Кали высунул все языки. Из них текли потоки крови. Когда же, потеряв весь яд и силу, он лишился гордости своей, тогда в душе постиг он: Адипуруша принял аватару, не то, в ком может быть такая сила, чтоб спастись от яда моего! Уразумевши это и оставив все надежды на спасенье, он размяк, ослаб. Тогда явилася супруга змея, сложила поднятые руки, склонила голову и со смирением молила так шри Кришначандру: «Махарадж! Ты благо совершил, когда ты этого тщеславного злочинца гордости лишил! Теперь лишь пробудилось счастие его, когда он удостоился узреть тебя! Те ноги, о которых мыслят Брахма и другие боги, творя молитвы, подвиги святые, покоятся те ноги здесь, на голове у Кали!»

Промолвив так, она сказала: «Махарадж! Ты окажи мне милость, отпусти его, не то ты с ним убьешь ведь и меня! Ведь для жены жить без супруга — лучше умереть! И если все понять, то никакой его вины здесь нет: его природа такова, он кормит грудью, а выходит яд!»

Услышав эти речи, из уст супруги змея, шри Кришначандра, сжалившись, сошел с него. Тогда, приветствовав его, сложивши поднятые руки, Кали молвил: «Владыка! Благоволи простить мою вину! Я по неведению на тебя направил пасть свою! Мы змеи — подлой все породы. Откуда быть у нас такому знанью, чтоб мы могли тебя узнать?» Шри Кришна молвил: «Добро! забудем то, что было! Отныне ж не живи ты здесь. С семьей своею отправляйся ты на остров Рамнак[191], там живи!»

Услышав это, Кали, весь дрожа от страха, молвил: „Владыка милосердый! Коли пойду туда, то Гаруда пожрет меня. Из страха перед ним я убежал сюда!“

Шри Кришна молвил: «Теперь иди ты без боязни! Увидев у тебя на голове следы моей ноги, с тобою не посмеет говорить!» Промолвив так, шри Кришначандра джи в ту ж самую минуту Гаруду призвал и удалил из сердца Кали всю его боязнь. Тогда змей Кали пуджу совершил, как надлежит, поднес ему светильник, благовония и снедь и, предложив шри Кришне множество даров, сложивши поднятые руки, удалялся, смиренно молвил:

Сказавши так, простершись пред шри Кришной, Кали со своей семьей ушел на остров Рамнак. Тогда шри Кришначандра вышел из воды“.

Так гласит глава семнадцатая „Укрощение Кали“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Ааллу Лалом.

Глава 18 Шри Кришна джи спасает от лесного пожара

Сказанье это выслушав, Парикшит царь спросил шри Шукадева: „Махарадж! Ведь остров Рамнак — прекрасная страна! Так почему ж ушел оттуда Кали, зачем он поселился здесь в Ямуне? Ты объясни мне это и скажи, дабы сомнение ушло с души моей!“ Шри Шукадев джи молвил: „Царь! На острове Рамнаке проживает Гаруда, Хари вахана[192]. А Гаруда силен необычайно, и посему большие тамошние змеи признали власть его и обещали каждый день давать ему змею на пропитанье. И каждый день носили, вешали на дерево змею. Он прилетал и пожирал. Однажды Кали, Кадру[193] сын, ядом возгордившися своим, пошел пожрать снедь Гаруды и в то же время прилетел туда и Гаруда. Тут между ними был великий бой. И вот, увидев поражение свое, змей Кали так в душе сказал: «Как мне спастись теперь из рук его, куда бежать?» Подумав так он вспомнил: «Коли пойду в Вриндаван и поселюсь на берегу Ямуны, то спасусь: он не посмеет ведь туда явиться!» Подумав это, Кали змей отправился к Ямуне“. И снова царь Парикшит вопросил шри Шукадева муни: „Махарадж! Но почему же Гаруда не мог туда явиться? Открой мне эту тайну!“ Шри Шукадев джи молвил: „О царь! Когда то там на берегу Ямуны жил риши Саубхари[194] и подвиги свои творил. Случилося, туда однажды залетел и Гаруда, там рыбу он поймал и съел. Тогда тот риши в гневе проклял Гаруду, сказав: «Коли ты прилетишь опять сюда, то не уйдешь живым!» По этой то причине не мог он прилететь туда. И с той поры как Кали поселился там, то места стало называться Калидахом”[195].

Поведав это сказанье, шри Шукадев джи молвил: „О царь! Когда шри Кришначандра вышел из воды, то Нанда и Яшода на радостях там много роздали даров и совершили много добрых дел. Увидев сына лик, порадовали очи. В душе у всех, кто в Брадже жил, явилась жизнь. Меж тем настал и вечер, и вот они друг другу так сказали: „За целый день мы так устали без еды и без питья; зачем домой идти? Давайте, здесь все проведем сегодняшнюю ночь, а завтра на заре отправимся в Вриндаван!“ Сказали так и все уснули.

Как только начался пожар, все вдруг вскочили и, в ужасе великом озираяся кругом и простирая руки, завопили: «О, Кришна, Кришна!. Скорей спаси ты нас от этого огня, не то в одно мгновение он всех сожжет и в пепел обратит!» Когда так с Нандой и Яшодой возопили все браджийцы, тогда шри Кришначандра джи поднялся и вмиг огонь тот поглотил и устранил всеобщий страх. Едва зажглась заря, вернулись все в Вриндаван, и в каждом доме радость и веселие настало“.

Так гласит глава восемнадцатая „Спасение от лесного пожара“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 19 Баладев джи убивает асура Праламба[196]

Поведав это сказанье, шри Шукадев джи молвил: „Махарадж! Теперь, я опишу тебе все времена в году; скажу, какие чудеса творил шри Кришначандра в эти времена; ты прилагай вниманье, слушай! Жаркое время — первым пришло. Явившися, оно у всей вселенной радость отняло, и небеса и землю накалив, в огонь их обратило! Но, силою шри Кришны джи, в Вриндаване всегда была весна! В глубоких зарослях на деревах лианы расцветали, разнообразнейших цветов цвели цветы; на них жужжали пчелы — рой за роем; на ветках манго-дерева кукушки распевали; в тени прохладной их павлины там плясали, и напоенный ароматом дул приятный сладкий ветерок; Ямуна, преграждая лес, блистала чудной красотой. Там Кришна с Баларамом покинули коров, с друзьями всеми вместе увлеклися чудною игрой. Вдруг в это время, под видом пастуха, туда явился ракшас, Кансой посланный Праламб. Увидевши его, шри Кришначандра незаметно Балараму джи сказал:

Уведомив так Баладева джи, шри Кришначандра, засмеявшись, подозвал к себе Праламба, за руку схватив, сказал:

Сказавши так, он взял его с собой, и, разделив всех пастухов на два отряда, взял себе один, другой же отдал Балараму. Потом двух мальчиков он посадил, те стали спрашивать и называть названия цветов. И, отвечая на вопросы, шри Кришна проиграл, а Баладев джи выиграл. Тогда-то пастухи отряда Кришны джи себе на плечи посадили всех товарищей шри Баладева джи и повезли. И вот Праламб взял Баларама джи и побежал с ним далеко вперед, и прибежавши в лес, свое он тело увеличил. В тот час на черном ракшасе, горе подобном, Баларам джи так блистал, как дивная луна на черной туче; серьга его сверкала словно молния и пот лился как дождь!„Сказанье это рассказав, шри Шукадева джи сказал царю Парикшиту: „Махарадж! Когда, оставшись с ним наедине, Праламб хотел убить шри Баларама джи, то Баларам ударом кулака убил его“.

Так гласит глава девятнадцатая „Умерщвление Праламба“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 20 Шри Кришна вторично спасает пастухов от лесного пожара

Шри Шукадев джи молвил: „О царь! Когда, убив Праламба, Баларам отправился обратно, к нему навстречу подошел шри Шьяма вместе с их друзьями. И даже все те пастухи, которые в лесу пасли коров, услышав, что асур погиб, покинули коров и все сбежались посмотреть. Меж тем, пасясь, коровы двигались все дальше, из зарослей трав дамбха[197]-какса они попали в заросли мунджа. Вернувшись, оба брата смотрят — не видно ни одной коровы.

И вот один из пастухов к шри Кришне прибежал; сложивши поднятые руки, он сказал: «Махарадж! Коровы все забрались в лес из мунджа, за ними пастухи рассыпались, все ищут, бродят без пути!» Услышав эту весть, шри Кришна джи взобрался на кадамб. Когда он громко на своей свирели заиграл, то, услыхав тот звук, все пастухи и все коровы, ломая лес из мунджа, так бросились к нему, как реки в саване[198] и бхадоне вливаются в глубокий океан, высокие рвут волны. И что ж они увидели? Со всех сторон пылает с страшным треском лес! Увидев это, дети пастухов, его друзья, в глубоком страхе и боязни закричали: «О Кришна! Кришна! Скорей спаси от этого огня, не то в одно мгновенье мы все сгорим!» Шри Кришна молвил: «Закройте все свои глаза!» Когда они глаза закрыли, шри Кришна джи, в одно мгновенье погасив огонь, другую майю сотворил: он перенес всех пастухов с коровами в лес из бхандир[199] и молвил: «Теперь откройте все глаза».

Сказавши так, они своих коров собрали и вместе с Кришною и Баларамом джи вернулися в Вриндаван. Все разошлися по домам, и каждый дома рассказал: «В лесу сегодня Баларама джи убил Праламба, ракшаса, потом в лесу из мунджа вдруг пожар случился, но был потушен силой Хари!»“

Поведав это сказанье, шри Шукадев джи молвил: „О, царь! Услышав эти вести от всех пастухов, браджийцы побежали посмотреть. Но разгадать шри Кришначандры тайну не смогли они“.

Так гласит глава двадцатая „Спасение от лесного пожара“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 21 Описание игр в период дождей и осенью

Шри Шукадев джи молвил: „Махарадж! Увидевши великую жестокость лета, Павас[200], царь облаков, исполнился негодованья. Помысливши о благе птиц, зверей и твари всей земной, со всех сторон собрав отряды облаков, пошел сам в бой! В тот час не тучи громыхали, то гремели барабаны; разнообразнейших оттенков облака, которые стеклися туда — то храбрые воители-герои: не молния сверкала между них — то их оружие блистало; не стаи журавлей носились — развевались белые знамена, и не лягушки и павлины были там — сказители то славу воспевали; не крупные лились то капли, то сыпалися тучи стрел! Увидев Паваса, идущего с такой грозой, покинувши поля, спасая жизнь свою, бежало лето. И облако, супруг земли, пролившися дождем, земле давало радость! Она в разлуке со своим супругом томилась целых восемь месяцев[201], теперь она слилася с ним, вкусила наслажденье и груди-горы освежились; плод понесла она. Из чрева вышел плод — родилось восемнадцать сыновей; они, взяв в дар коренья и плоды, явились на поклон к родителю. В тот час земля в Вриндабане была прекрасна, как красавица в наряде пред свиданьем. Водой наполнились повсюду реки, ручейки, пруды; их оживляли радостью своею лебеди и журавли. Качались ветки у дерев высоких; на них сидели, щебетали, пели птицы: пики, чатаки и голуби и попугаи… Повсюду пастухи, пастушки, в нарядах красных, как цветок кусумбха, качались на качелях, звонко распевали песни. Шри Кришна с Баларамом джи ходили от одних к другим и, с ними игры затевая, вносили много радости. Так, в радостном весельи протекло дождливое все время. Тогда шри Кришна пастухам сказал: «О братцы! Теперь настала осень благодатная.

Так гласит глава двадцать первая „Описание времени дождей и осени“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 22 Гимн пастушек свирели

Шукадев джи молвил: „О царь! Сказавши так, три Кришначандра, вновь собравши пастухов, затеял игры. И всякий день, пока шри Кришна пас в лесу коров, до той поры пастушки дома все сидели и Хари славу воспевали. Вот заиграл в лесу однажды на свирели Кришна. Услышав звук свирели, пастушки Браджа все в волненьи встали, побежали; собравшись вместе, на дороге сели и меж собою говорили так: «Тогда лишь очи наши удостоятся награды, когда мы сможем увидать шри Кришну! Теперь с коровами в лесу там Канха бродит, пляшет и поет, а вечером сюда вернется, и нам удастся увидать его!» Услышав это, одна пастушка так сказала:

И за какие же великие достоинства она в устах шри Кришны пребывает целый день, и упиваяся амброзьей губ его, гремит в восторге, словно тучи при дожде. И неужель она ему милей чем мы, что день и ночь не расстается с ней Бихари.

Когда ее шри Кришна желтым шелком вытрет, заиграет, тогда все суры[203], муни, киннары и гандхарвы с супругами в виманы сядут и, полные желаний, прилетают слушать. Свирель услышав, все приходят в восхищенье и тут же застывают как картины! Какие подвиги она свершила, что все подвластны ей!» Услышав это слово, одна пастушка ей в ответ сказала: «Она сначала родилась в роду бамбуков, о Хари помнила она! Затем она от зноя, холода, воды страдала, и рассеченная в куски,* была обожжена огнем, в конце же дым пила она!

Услышав это, одна из браджских женщин молвила: «Владыка Браджа! О, почему не сделал нас свирелью, которая ни днем, ни ночью никогда не расстается с Хари!»“

Поведав это сказанье, шри Шукадев джи сказал царю Парикшиту: „Махарадж! Так всякий раз, пока шри Кришна, погнавши в лес пасти коров, не возвращался, пастушки воспевали Хари“.

Так гласит глава двадцать вторая „Гимн пастушек свирели“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 23 Шри Кришна похищает одежды пастушек

Шри Шукадева муни молвил: „Когда и осень миновала, пришла зима, надвинулася стужа, холод. В то время жены Браджа меж собою говорили так: «Послушайте, подружки! В награду за купание в агхане[204]уходят все грехи за множество рождений и исполняются сердечные надежды: так слышали мы некогда от старых!» Услышав это, каждая в душе решила: «Коли я буду в агхане купаться, то, нет сомнений, Кришна будет женихом моим!»

Подумав так, все встали на заре, надели платья, украшенья и толпой пошли купаться на Ямуну. Там искупавшись, солнцу жертву принесли и, выйдя из воды, из глины Гаври[205] сделали и предложили ей сандал и рис, плоды, цветы. Поставив перед нею благовонья, светильник, снедь, свершили пуджу. Потом, сложивши поднятые руки, головы склонивши, умоляя Гаври, молвили: «О Деви![206] Мы неотступно молим, дай нам дар: ты сделай, чтобы Кришна стал супругом нашим!» Так каждый день пастушки там купались, и, соблюдая пост, по вечерам лишь простоквашу ели, рис и спали на земле в надежде, что обет их принесет им скорый плод.

Однажды юные браджанки целою толпой пошли купаться на безлюдный берег. Придя туда, они одежды сняли; сложивши их на берегу, вошли нагими в воду и, воспевая Хари, все плескалися в воде. В тот час шри Кришна джи сидел в тени смоковницы и пас коров. Услышав пение пастушек, он тайком пришел туда и, спрятавшись, смотрел на них. Смотрел-смотрел и, наконец, задумал что-то; тогда он взял похитил все одежды, взобрался на кадамб и, связав одежды в узел, сложил их близ себя. Вот вышли из воды пастушки, смотрят: на берегу одежд их нет. Тогда они в испуге встали, озиралися кругом и говорили: „Сейчас сюда не прилетала даже птица! О матушки, да кто ж унес одежды?“ И вдруг одна пастушка увидала: с короною на голове и с посохом в руке, с шафранным тилаком на лбу, в гирлянде из лесных цветов, одетый в желтый шелк, храня молчание, взобравшись на кадамб и притаясь, сидит шри Кришна, связав одежды в узел! Увидевши его, она воскликнула: «Подружки, посмотрите! Вон на кадамбе сидит с узлом тот вор, который и сердца похитил наши». Услышав это и увидев Кришну, все девушки, стыдясь, вернулись в воду. Потом, сложивши поднятые руки и опустивши головы, с смиренною мольбой сказали:

Браджанки в гневе молвили: «Хорошему ж ты научился, коли велишь нам выходить нагими! Вот как пойдем к своим отцам да к братьям да расскажем, тогда они придут, тебя прославят вором, схватят! Ну, а потом пойдут, расскажут Нанде и Яшоде! Уж те тебя как следует проучат! Кого же нам стыдиться? ты нас лишил стыда!?»

Услышав эти речи и разгневавшись, шри Кришна джи сказал: «Теперь свои одежды вы получите тогда, когда сюда их приведете, не то их не получите совсем!» Услышав это, все пастушки в страхе молвили: «О милосердый к бедным! Ты — наш защитник, ты — хранитель нашей доброй славы! Кого мы станем звать сюда? Из-за тебя, обет свой соблюдая, мы купаемся в маргшире»[207]. Шри Кришна молвил: «Но если вы с душою чистой для меня купаетесь в агхане, тогда оставьте стыд свой и притворство, идите и берите каждая свои одежды!» Когда шри Кришна так сказал, то все пастушки, слова те обсудив, сказали: «Пойдем, подружки! Исполним то, что Мохан нам велит! Ведь он все знает: души наши и тела! Чего ж его стыдиться?» Так меж собой решив и повинуяся словам шри Кришны, руками грудь и тело прикрывая, пастушки, выйдя из воды, склонили головы свои. Когда, на берег выйдя, все они остановились, шри Кришна засмеявшись, молвил: «Теперь, подняв, сложите руки, подходите, и я отдам одежды!» Пастушки молвили:

Сказавши так, пастушки сложили поднятые руки. Тогда шри Кришначандра джи к ним подошел и, возвратив одежды, молвил: «Не огорчайтеся, я только проучил вас. В воде бог Варуна[208] ведь обитает, и каждый, кто нагим войдет в реку, теряет все свои заслуги. Я рад, что увидал у вас душевную привязанность к себе, поэтому открыл вам эту тайну. Теперь все возвращайтеся домой! А в месяц Картик приходите, будем вместе хоровод водить!»“

Шри Шукадева муни молвил: „Махарадж! Услышав это, все пастушки просветлели и с радостью вернулися домой. Шри Кришна же вернулся под смоковницу и с пастухами и друзьями — детьми пастухов в лес углубился. В то время, наблюдая лес густой, он восхвалял деревья, говоря:

«Смотрите! Они явились в мир и сколько бедствий переносят, а людям радости дают! Так благодетельно явленье в мир того, кто ближним делает добро!» Сказавши так, он продолжал свой путь и прибыл на берег Ямуны“.

Так гласит глава двадцать третья „Похищение одежд“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 24 Шри Кришна джи просит пищи у брахманок

Шри Шукадев джи молвил: „Когда шри Кришна прибыл на берег Ямуны, он там под деревом остановился, опершись на палку. Тогда все пастухи, его друзья, пришли к нему, сложивши поднятые руки, так сказали: «Махарадж! Сейчас нас мучит страшный голод. Мы съели все, что принесли с собою, но голода не утолили!» Кришна сказал: «Смотрите, вон виднеется дымок; там матхурцы тайком, бояся Кансы, жертвы совершают. Пойдите к ним, назвав меня, им поклонитесь и станьте со сложенными просительно руками, скажите издали: Дайте нам пищи! Просите со смирением, как просит кроткий нищий!»

Услышав это, пастухи пошли, пришли туда, где матхурцы сидели, совершали жертву. Приблизившись, они им поклонились, и с великой кротостью, сложивши поднятые руки, молвили: «Махарадж! Передавая вам поклон свой через нас, шри Кришначандра джи велел сказать вам так: „Мы страшно голодны; вы окажите милость и пришлите пищи!“» От пастухов услышав эти речи, матхурцы сказали в гневе: «Вы страшные глупцы, коли теперь такие речи говорите нам. До окончанья жертвоприношенья мы никому не подадим! Слушайте, когда мы жертву совершим и что-нибудь останется, тогда разделим!» Но пастухи вновь со смирением просили, говорили: «Махарадж! Великая заслуга — накормить голодного, который к вам пришел!» Но матхурцы не вняли их словам и, отвернувшися от них, друг другу говорили:

Тогда все пастухи, утративши надежду, с горечью ушли оттуда и, вернувшися к шри Кришне, так сказали: «Махарадж! Просили милостыню, потеряли честь и все же ничего не получили есть! Что делать нам теперь?» Шри Кришна джи сказал: «Теперь вы к женам их пойдите и просите; они все милостивы и благочестивы; вы испытайте их любовь и веру! Они с почтением и уважением дадут вам пищи.» Услышав это, пастухи опять пошли туда, где брахманки сидели и готовили обед, и, подойдя к ним, молвили: «Шри Кришна джи в лесу пасет коров; он очень голоден, и потому послал нас к вам: коль есть съестное что-нибудь, то дайте!» Слова такие от пастухов услышав, брахманки все просветлели. На блюда золотые брахманки поставили роскошнейшие яства и побежали; кто их ни останавливал, не мог остановить. Когда ж одну из них супруг там задержал, она в глубоком созерцании, покинув тело, первою пришла к нему, соединилася так с ним, как вода сливается с водою. Потом они пошли, пришли туда, где окруженный пастухами сам шри Кришначандра джи стоял в тени смоковницы, одной рукою опираясь на плечо товарища, немного наклонившись и лотоса цветок держа в руке. Приблизившись к нему, они поставили пред ним все блюда и, простершись перед ним, взирая на лик Хари, друг другу говорили: «Подружки! Это Нанды сын! Мы столько раз слыхали имя Кришны и в памяти его держали! Теперь любуйтесь лунноликим, порадуйте свои глаза, награду получите за рожденье в мире!» Так говоря между собой, они, сложивши поднятые руки, с смирением великим молвили шри Кришначандре: «Владыка милосердый! Когда и кто без милости твоей мог лицезреть тебя? На нас сегодня благодать сошла с небес, мы удостоились тебя узреть, освободились от грехов за множество рождений.

Махарадж! Лишь то благословенно, лишь то есть истинное благо, тело, стыд, что может, господи, тебе на пользу быть. Лишь то молитва, подвиг, знанье, куда войдет твое именованье». И выслушав такие речи, шри Кришначандра брахманок спросил об их здоровье и сказал:

Кто мнит себя достойным поклонения супруги брахмана, тот не достигнет никогда величья в мире. Вы оказали милость нам: узнав про голод наш, вы в лес пришли и проявили к нам заботу. Но разве здесь мы можем вас принять как надлежит!

Когда бы вы пришли туда, мы предложили б вам цветов, плодов. Вы из-за нас трудились, в лес пришли, а здесь не можем мы ничем вам услужить, и это нам прискорбно!» С такой учтивостью к ним обратившись, он потом сказал: «Прошло уж много времени, как вы пришли сюда; теперь вам надлежит домой вернуться; брахманы вас ожидают: ведь без супруги жертвоприношение не принесет плода!» Услышав это от шри Кришны, брахманки, сложивши поднятые руки, так сказали: «Махарадж! мы к лотосам— твоим ногам любовь лелея, освободилися от майи рода и семьи. И как теперь мы возвратимся к тем, чьих запрещений не послушали, ушли сюда? И где нам жить потом, когда они не пустят нас в свой дом? Поэтому нам лучше здесь остаться, под твоей защитой! О господи! Одна жена желанье возымела лицезреть тебя и шла совместно с нами; ее супруг остановил ее и задержал, тогда она в печали душу отдала!» Услышав их слова, шри Кришначандра, улыбнувшись, показал им ту, которая пришла к нему, покинув тело, и сказал: «Внемлите! Не погибает тот, кто любит Хари, никогда! Она ко мне явилась раньше вас»“.

Поведав это сказанье, шри Шукадев джи молвил: „Махарадж! Увидевши ее, они сначала изумились; потом их осенило знанье, и все они воспели славу Хари. Тогда шри Кришначандра, пищи их вкусив, сказал: «Теперь вам надлежит отправиться домой! Супруги ваши вам не скажут ничего!» Когда шри Кришна джи их успокоил так, тогда они, простившись с ним, простерлись перед ним и возвратилися в свои дома. А их супруги, после размышленья, раскаявшися говорили: «Мы слышали сказание в пуранах, что некогда Яшода с Нандой будто великий совершили подвиг ради полученья сына. Тогда господь явился, даровал им дар, сказав: „Я некогда приму в роду у Яду аватару, тогда явлюсь у вас!“ Поистине теперь он то рожденье принял и явился. Он присылал к нам пастухов просить еды… И что мы сделали? Адипуруше мы не дали пищи!

Проклятье нашему уму, проклятье жертвоприношенью! Они нам помешали господа узнать, ему служить! Супруги наши лучше нас! Они, не совершая подвигов, молитв и жертв, осмелились пойти, они шри Кришну джи узрели и сами предложили снедь ему». В таком раскаянии матхурцы пред супругами своими стали, сложивши поднятые руки, так сказали: «Благословенна ваша доля: вы Хари удостоились узреть, о не бесплодна ваша жизнь!»“

Так гласит глава двадцать четвертая „Моление брахманок“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 25 Пуджа горе Говардхану[209]

Шр„Шукадев джи молвил: „Махарадж! Теперь я расскажу сказание о том, как наш господь шри Кришначандра поднял гору Говардхан и гордость Индры посрамил. Ты прилагай вниманье, слушай! Браджийцы в темной половине картика, в четырнадцатый день свершали ежегодно праздник годовой. Омывшись, искупавшись и посыпав все дворы шафраном и сандалом[210], готовили различные печенья, сладости и, изготовив благовония, светильники, свершали пуджу Индре. Обычай этот шел у них издревле. Однажды этот день пришел, и Нанда джи велел побольше наготовить снеди. Во всех домах браджийцев готовилася так же снедь. Тогда шри Кришна к матери пришел и так спросил ее: «Матушка! Во всех домах сегодня все готовят сладости, печенья! Скажи, зачем все это делается так? Мне непонятно, объясни, чтобы из души моей ушло недоуменье!» Яшода молвила: «Сынок! Сейчас мне некогда с тобой беседовать; пойди к отцу и у него спроси, он объяснит тебе!» Услышав это, шри Кришна джи пошел и обратился к Нанде с Упанандом: «Отец! Для почитания какого божества сегодня здесь идут столь пышные приготовленья? И для кого во всех домах готовят сладости, печенья? Какую радость, избавленье тот бог подает? Скажи мне имя бога и его достоинства, заслуги, чтоб из души моей ушло недоуменье!»

Вождь Нанда так сказал: «Мой сын! Ты не постиг до сей поры той тайны, что пуджа совершается владыке облаков, владыке всех богов. По милости его во всей вселенной изобилие и процветание: лишь он дарует нам траву и воду, пищу! По милости его цветут, дают плоды леса и рощи и живут в довольстве все живые твари, звери, птицы! Обычай этот — Индру почитать — идет у нас от наших давних предков. Мы сами нового тут ничего не выдумали!»

От Нанды джи услышав это, шри Кришначандра так сказал: «Отец! что наши предки, понимая иль не понимая, свершали пуджу Индре — то их дело! Но почему ж теперь, сознательно покинув путь закона, окольным ты путем идешь? Нам почитанье Индры ничего не даст! Не он податель благ и избавленья. Какое благо получил и кто от Индры? Скажи мне это. Кого и чем он наградил? О, да, одно лишь верно: когда-то, совершая подвиги и жертвы, боги создали на небе собственное царство и престол его вручили Индре; но средствами такими нельзя всевышним стать! О, слушай! Ведь^всякий раз, как от асуров он терпит пораженье[211], пускается он в бегство и, скрывшись где-нибудь, там коротает дни свои! Зачем вы почитаете такого труса? И почему вам не признать свой собственный закон? Ведь Индра ровно ничего не может сделать! Свершается лишь то, что предназначено нам кармой! Довольство и богатство, супругу, брата, друга — все это получают все от кармы, от закона своего! И солнце то же самое, что восемь месяцев повсюду иссушает воду, оно ж четыре месяца дает нам дождь, и на земле лишь от него являются трава, вода и пища! Когда сам Брахма сотворил четыре касты: брахманов, кшатриев и вайшиев и шудров, то каждому установил особую он карму: „пусть брахман изучает веды и науки, а кшатрий охраняет всех; пусть вайшья земледелием, торговлей занимается, а шудры трем им служат!“»

«Отец! Мы — вайшьи! Умножилось число коров, отсюда происходит Гокуль[212], отсюда и названье наше „гопа“[213] — „хранители коров“. И наша карма в том, чтоб землю обрабатывать и торговать, служить корове, брахману. Ведь веды всем повелевают нам не оставлять обычай рода своего. И тот, кто оставляет свой закон и начинает соблюдать чужой закон, подобен женщине, принадлежащей роду, но любящей мужчину из другого рода. Поэтому теперь нам надлежит оставить почитанье Индры, нам лес и горы нужно почитать! Ведь мы — лесные жители, и лес — нам царь! Не подобает нам, забыв того, в чьем царстве мы счастливо проживаем, почитать других! Поэтому все собирайте сладости, печенье, снедь и совершите пуджу Говардхану!»

И выслушав слова шри Кришны, Нанда с Упанандом встали и пошли на площадь, где сидели старейшие из пастухов, и, подойдя к ним, рассказали все, что им сказал шри Кришна. Старейшины, все выслушав, сказали: «Да, Кришна правду говорит! Не отвергайте слов его лишь потому, что он так молод. Добро! Подумайте вы сами, кто такой наш Индра! За что нам почитать его? Он нас заставил позабыть о том, кто нас питает, охраняет!

Сказавши это, пастухи так продолжали:

Услышав это слово, Нанда джи, обрадованный, повелел по всей деревне объявить под барабанный бой: «Все населенье Браджа завтра отправляется и пуджу Говардхану совершит! Кто заготовил у себя печенья, сладости для пуджи Индры, пусть каждый забирает все и завтра на заре пусть отправляются на Говардхан!» Услышав это, все браджийцы наутро встали, едва зажглась заря, свершили омовенье, созерцанье… Потом, наполнив яствами корзины, блюда, миски, кузовки, горшки, кувшины, все погрузили на телеги, коромысла и двинулись на Говардхан. Тогда и Нанда с Упанандом, также со своими семьями, собравши снедь, отправилися вместе с ними. Дорогою все пели и играли и, наконец, пришли все на Говардхан.

Приблизившись к горе, ее всю обмели, очистили со всех сторон и, окропив водою, все вынули; расставили на ней гхевар[214], бавар, джалеби, ладду, кхурам, имрати, пхени, пера, барфи, кхаджа, гунджа, матхулия, сива, пури, качори, сев, папар, пакаира и мрогие другие сладости, печенья и разложили там разнообразнейшие яства, приправы и напитки. От снеди разной той самой горы не стало видно, а над горой развесили цветочные гирлянды и гору всю устлали шелком всех цветов.

Краса годины той не поддается описанью! Гора казалася такой прекрасной, как красавица в уборах и нарядах, украшенная с головы до ног. И Нанда джи, пурохита призвав, собрал всех пастухов. Потом поднес он роли[215], рис, цветы и, приготовив благовония, светильник, снедь, поставив бетель, бетеля орехи и подарки, он пуджу совершил по предписанью вед. Тогда шри Кришна им сказал: «Теперь вы с чистою душою погрузитесь в созерцанье Гирираджа[216] — царственной горы, и он придет, виденье даст и яства скушает!»

Услышав это от шри Кришны, Нанда и Яшода, все пастухи, пастушки встали, сложили поднятые руки, закрыли очи и в созерцанье погрузились.

А Нанды сын в тот час же принял вдруг другое — толстое, огромнейшее тело, огромнейшие руки, ноги сотворил! Лотосоглазый, лунноликий, с короною на голове, с гирляндой из лесных цветов на шее, в желтом одеянье, надев убор, украшенный камнями самоцветными, открыв свои уста, из недр горы без звука вышел он! И в тот же час он сам, взирая на другой свой образ, воскликнул, обращайся ко всем: «Смотрите! Гирирадж явился! Вам дал виденье тот, кому вы пуджу совершили с чистою душой!»

Сказав слова такие, шри Кришначандра джи простерся сам пред Гирираджем. И следуя его примеру, все пастушки с пастухами, поклонившися горе, между собою говорили: «Когда являлся нам так Индра? Напрасно мы ему творили пуджу. И как понять, что наши предки, забыв такого видимого бога, Индру стали почитать? Совсем нам это непонятно!»

Так говорили все они, меж тем шри Кришна молвил: «Чего ж вы смотрите теперь? Берите и кормите бога снедью, которую с собою привезли!» Услышав это, пастухи с пастушками уставили вкуснейшей пищей блюда и подносы, взяли их и стали богу подносить. А царь Говардхан протягивал к ним руки, брал и ел. И, наконец, он съел все яства, которые браджийцы привезли туда совместно с Нандой. Тогда тот образ слился вдруг с горой.

Свершивши дивное такое чудо, шри Кришначандра с пастухами вместе совершил торжественное обхождение[217] вокруг горы. А на другой же день покинули Говардхан. Все, весело играя, возвратилися в Вриндаван. В тот час там в каждом доме праздник был, веселье, и пастухи, раскрасив всех коров с телятами в различные цвета, на шеи ленты повязали им с колокольчиками и бубенчиками, в игры разные играли“.

Так гласит глава двадцать пятая „Пуджа Говардхану“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 26 Шри Кришначандра джи держит гору на одном пальце руки

Поведав это сказанье, шри Шукадева муни молвил: „Махарадж!

Когда все божества явились к Индре, тогда он их спросил: «Прошу вас, мне скажите, кому вчера свершалась пуджав Брадже?» В тот час туда пришел и Нарада джи. Он Индре так сказал: «Слушай, махарадж! Тебя все почитают, одни браджийцы не желают почитать! Причина этому — сын Нанды: все делают, что он велит. То он ведь не позволил им пуджу совершать тебе, вчера заставил всех он пуджу совершить горе». Услышав это, Индра в гневе молвил: «Изрядно выросли богатства у браджийцев, а потому и гордость в них вселилася такая!

Услышав зов его, царь облаков, дрожа от страха, подошел и стал перед ним, сложивши поднятые руки. И, увидав его, смягчился Индра и сказал: «Немедля собирай свои войска, пролей великий ливень и затопи ты гору Говардхан и Браджмандал! Смотри, чтоб от горы и знака не осталось и чтоб браджийцев не осталось и в помине!»

Вот, получив такой приказ, царь облаков, простершись перед Индрой, удалился. Вернувшись в свой удел, созвав большие облака, сказал: «Вниманье! Приказ великого царя гласит: „Не медля выступайте, пролейтеся дождем и затопите весь Браджмандал!“» И облака, тот выслушав приказ, собравши тучи — рать свою, последовали за владыкой облаков. Достигнув Браджмандала, он, немедля, обложил его и, громыхая громом, каплями огромными стал беспрерывно воду ливнем проливать и пальцем указал на гору!“

Поведав это сказание, шри Шукадева джи сказал царю Парикшиту: „Махарадж! Когда со всех сторон так страшные густые облака спустились, стал страшный ливень лить, все пастушки и все пастухи с Яшодою и Нандой вместе, охваченные страхом и промокшие, дрожа всем телом, к шри Кришне прибежали и вздыхали: «О, Кришна! Как нам спастись от этого великого потопа? Ведь ты же упразднил здесь пуджу Индре, заставил пуджу совершить горе! Теперь скорее позови ее, пускай придет и нас спасет, не то в одно мгновенье мы утонем все здесь с городом своим!» Услышав крик их, и видя всех в великом страхе, шри Кришначандра молвил: «Не допускайте страха никакого в души ваши! Сейчас придет Говардхан и спасет вас!» Сказавши так, он силою своею накалил Говардхан и сделал жарким, как огонь, и поднял весь Говардхан он на одном мизинце левой лишь руки! И вот браджийцы все с своим скотом пришли и под горой расположились. Взирали все на Кришначандру, изумлялися. и меж собою говорили так:

Поведав это сказанье, шри Шукадева муни сказал царю Парикшиту:. „Меж тем как повелитель облаков с своею ратью в ярости потоками лил воду, она, упавши на гору, с шипеньем испарялась, как капля на сковороде! И, получив об этом весть, сам Индра в гневе выступил и в бой пошел, и так он беспрерывно целых семь дней воду проливал, но силой Хари в Брадже не упало ни единой капли! Когда иссякла вся вода, то облака пришли, сложили поднятые руки и сказали: «Владыка! У нас воды такие же запасы были, как и во времена великого потопа; она ушла вся без остатка! Что ты велишь теперь нам делать?» Услышав это, Индра погрузился в созерцанье и познал: «Адипуруша принял аватару! Иначе кто бы мог такою силой обладать, кто б гору мог поднять и Брадж спасти!» С такими мыслями, весь полный сожаленья, бог Индра с облаками ушел в свои, владенья. Когда рассеялися тучи, появился свет! И все браджийцы, в радости, сказали так шри Кришне: «Махарадж! Теперь уж можно гору опустить, все облака ушли!» Услышав их слова, шри Кришна джи вновь гору водворил на старое же место“.

Так гласит глава двадцать шестая „Спасение Браджа“ в „Прем Сагаре„, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 27 Восхваление дивного чуда шри Кришны джи

Шри Шукадева муни сказал: „Когда с руки снял Хари гору и на землю ее поставил, тогда старейшие из пастухов все, увидав такое чудо, говорили так: «Как можно сыном Нанды называть того, кто спас сегодня Браджмандал от этого великого потопа? Да! Некогда, должно быть, Нанда и Яшода подвиги великие свершили, за это сам господь пришел и в доме их родился!» А дети пастухов к шри Кришне подходили, обнимали, спрашивали: «Братец? Как смог ты удержать на этой нежной, лотосоподобной ручке тяжесть страшную такой большой горы?» А Нанда и Яшода, с нежностью прижавши к сердцу сына, сжимая руки, пальцами хрустя[218], всё говорили: «Семь дней держал ты гору на руке! Болит, должно быть, ручка!» Последними пастушки подошли к Яшоде и, воспевая чудеса шри Кришны, сказали:

Так гласит глава двадцать седьмая „Восхваление чуда шри Кришны* в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 28 Индра возносит хвалу шри Кришне

Шри Шукадева муни сказал: „Махарадж! Едва зажглась заря, шри Кришна с Баларамом джи собрали всех коров и пастухов, набрали снеди и в лес отправились пасти коров. Когда они, играя на свирели и звонко распевая песни, в лес пришли, то Индра, царь богов, сопровождаемый богами всеми, восседая на слоне Айравате[219], предшествуемый Камадхену[220], отправился из Суралока[221], и, прибыв во Бриндаван, остановился на лесной дороге. Когда же он увидел издали шри Кришначандру, тогда, сойдя с слона, он босиком, с петлей на шее и дрожа всем телом, бросился ему навстречу. Упав к ногам шри Кришны, он, каяся, рыдал и говорил «Владыка Браджа, сжалься надо мной!

Когда с таким смиреньем Индра восхваленье произнес, тогда шри Кришначандра сжалился над ним и так сказал: «Теперь-то ты пришел ко мне с своею Камадхену, за это я простил твою вину! Но впредь ты не гордись! Ведь гордость знания лишает и от нее зломыслие растет, а из него — бесчестье».

Из уст шри Кришны услыхав слова такие, Индра встал и пуджу совершил по предписанью вед. Потом назвал его Говиндой[222] и, взявши нектару от ног его, он обхожденье совершил. В тот час на небесах высоких гандхарвы, играя на различных инструментах, шри Кришне славу воспевали, а божества, в виманы севши, пролили с небес цветочный дождь. Когда окончил Индра пуджу, он, сложивши поднятые руки, остановился пред шри Кришной. Тогда шри Кришна повелел ему: «Теперь бери-ка Камадхену и отправляйся в свой небесный град!» И, получив такое повеленье, Индра с ним простился, простерся перед ним, потом с своею Камадхену отправился в мир Индры[223]. Меж тем шри Кришначандра продолжал пасти коров. Когда же день склонился к вечеру, он пастухов созвал, и пастухи все возвратилися в Виндаван. Они все видели. К себе домой вернувшись, все рассказали: «Сегодня силой Хари джи мы удостоились узреть в лесу владыку Индру!»“

Поведав это сказанье, шри Шукадева джи сказал царю Парикшиту: „Махарадж! За слушанье иль за рассказ сказанья о Говинде, которое тебе я рассказал, все получают четыре блага[224]: дхарма[225], артха[226], кама[227], мокша[228]“.

Так гласит глава двадцать восьмая „Славословие Индры“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 29 Шри Кришна спасает Нанду джи от Варуны и показывает пастухам рай Вайкунтх[229]

Шри Шукадева джи сказал: „Махарадж! Однажды Нанда джи, свершая покаянье, соблюдал обет поста экадаши[230]. Весь день он проводил в купанья, созерцаньи, поклонении богам, в молитвах, в совершеньи пуджи, а ночь в?ю проводил во бдении. Когда ж настало шесть часов[231] утра и наступил двенадцатый уж день, тогда он встал, очистил тело и, думая, что приближается заря, взял дхоти[232], полотенце и кувшин, пошел купаться на Ямуну. За ним последовало несколько почтенных пастухов. Когда они пришли на берег, то Нанда джи поклон там сделал и одежду снял. И вот, едва вошел он в воду, как слуги Варуны, которые в воде держали стражу, чтоб не посмел никто купаться ночью, явились к Варуне и так сказали: «Махарадж! Сейчас купается в Ямуне кто-то; что ты велишь нам делать?» Варуна сказал: «Немедленно схватить его, сюда доставить!» И получив такой приказ, те слуги Варуны опять пришли туда, где Нанда джи, свершивши омовение, стоял в воде, творя молитву. Приблизившись к нему, они вдруг бросили аркан и потащили Нанду к Варуне. Тогда же пастухи, которые пришли совместно с Нандой джи, пошли и так шри Кришне рассказали: «Махарадж! На берегу Ямуны слуги Варуны схватили Нанду рая[233] джи и потащили в царство Варуны!» Услышав их слова, Говинда в гневе встал и бросился туда; в одно мгновение он прибыл к Варуне. Увидевши его, сам Варуна мгновенно встал, сложивши поднятые руки, с смирением сказал:

Увидя, что купается он ночью, лишь по неведенью его схватила стража и привела сюда! То счастье! Благодаря такой ошибке, сподобился и я узреть тебя. Теперь, я умоляю, окажи мне милость, не сохрани в душе мою вину! С таким смирением глубоким он доставил множество даров и положил их перед Нандой и шри Кришной. Когда же Варуна, сложивши поднятые руки и опустивши голову, пред ним остановился, шри Кришна взял дары и с Нандою оттуда удалился, в Бриндаван возвратился. Увидев их, навстречу вышли все браджийцы. И вот старейшие из пастухов спросили Нанду рая: «За что тебя схватили слуги Варуны?» Нанда сказал: «Послушайте! Едва они меня схватили и к Варуне доставили, как вслед за мной явился Кришна. Увидевши его, сам Варуна сошел со львиного престола[234], упал к его ногам и со смирением великим так сказал: Владыка! Благоволи простить мою вину: я по неведению совершил сей грех! Не сохрани его в душе!» Все выслушали, что сказал им Нанда. Потом все пастухи друг другу говорили: «Братья! Уже тогда, когда шри Кришначандра поднял на руке Говардхан и дал спасенье Браджу, мы познали, что к Нанде раю в дом с небес сошел Адипуруша, принял аватару в нем!»

Поговорив так меж собою, все пастухи потом, сложивши поднятые руки, сказали так шри Кришначандре: «Махарадж! Ты много дней нас в заблужденье оставлял! Теперь мы тайну всю постигли! Ты сам — создатель мира, утоляющий печали, владыка трех миров! Даруй нам милость, покажи теперь нам рай Вайкунтху!» Услышав их слова, шри Кришна джи в одно мгновенье создал Вайкунтху и показал его им в Брадже! Когда браджийцы увидали рай, их осенило Знание; сложивши поднятые руки, головы склонив, они сказали: «О господи! Твое величье беспредельно, мы ничего сказать не можем; но все ж по милости твоей сегодня мы постигли, что ты Нараян, что ты явился в мир и принял в нем рожденье для того, чтоб бремя снять с земли!»

Шри Шукадева джи сказал: «Махарадж! Когда браджийцы так сказали, тогда шри Кришначандра джи вновь осенил их чарами своими и, устранив с их глаз Вайкунтху, которую он создал, своей их маею покрыл. Тогда всем пастухам все это показалося лишь сном, а Нанда джи, по воле майи, вновь стал считать шри Кришначандру сыном».

Так гласит глава двадцать девятая „Нисхождение в мир Варуны и создание Вайкунтхи“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 30 Шри Кришна водит хоровод с пастушками

Поведав это сказание, шри Шукадева джи сказал: „Махарадж!

Когда шри Кришна джи унес одежды, то он такое слово дал пастушкам: „Я в картике со всеми вами буду веселый хоровод водить!“ И с той поры пастушки, живя надеждою на хоровод, с печалью в сердце каждый день вставали и почитали месяц картик. По их моленьям осень благодатная пришла.

Сказав так, Шукадева джи молвил: „Земли владыка! Однажды ночью в полнолунье картика шри Кришначандра вышел из дому и видит: небеса безоблачны, по ним рассыпалися звезды, и свет луны все десять направлений озаряет; прохладный, напоенный ароматом, дует легкий ветерок, а в стороне — густой прекрасный лес своей красою дополняет все. Когда он увидал такую ночь, в его душе явилась мысль: „Я слово дал пастушкам, обещал, что осенью я с ними буду хоровод водить; теперь мне нужно выполнить его!“ Подумав так, шри Кришна в лес пошел и на свирели заиграл. Услышав звук свирели, все молодые девы, жены Браджа, страдая от разлуки, полные любви, пришли в великое волненье. И, наконец, оставив майю рода, отбросив честь семьи, покинув все домашние дела, в волненьи кое-как накинувши одежды и наряды, бросились бежать! Одну пастушку, когда она собралася уйти от своего супруга, ее супруг поймал уж на дороге, и, остановив, вернул домой и не позволил ей уйти. Тогда она, помысливши о Хари и оставив тело, первою к нему пришла. Увидев чистую ее любовь, шри Кришначандра тут же дал ей избавленье”[240].

И выслушал сказ этот, царь Парикшит спросил шри Шукадева джи: „Владыка милосердый! Пастушка эта ведь почтила так шри Кришну джи, не думая о том, что он господь; она к нему бежала, влекомая одним лишь чувственным желанием, каким же образом она спасенье получила? Прошу, ты объясни мне это, дабы недоумение ушло с души моей!“ Шри Шукадева муни сказал: „Дхармаватар! Кто воспевает добродетель и величие шри Кришначандры, хотя бы даже знание его не осенило, он все же, без сомненья, спасение и блага получает. Ведь кто, не ведая об этом, выпьет нектару, и тот бессмертным станет; и если выпьет, ведая об этом, то действие получится такое ж. Ведь каждому известно, что качества и действие вещей по собственной природе не могут не воздействовать. И такова же сила поклонения Хари. С какими б чувствами кто б ни почтил его, спасенье получает. Ведь сказано:

И слушай: с каким бы чувством, кто бы ни почтил шри Кришну, каждый получил спасенье: Яшода с Нандою его считали сыном; пастушки почитали за любовника, а Канса, убоявшися, почтил его; приятелем считали дети пастухов, а пандавы за друга почитали; почтил и Шишупал[244], врагом его считавший; все ядавы почтили, сочтя его своим, а йоги, яти, муни господом его считали: и все потом в награду — спасенье получили. Какое ж чудо в том, что удостоилась спасения одна пастушка, которая помыслила о господе?“

Услышав это, царь Парикшит сказал шри Шукадеву муни: „Владыка милосердый! Сомнение исчезло из моей души! Теперь ты, сделай милость, продолжай сказание!“

Шри Шукадева джи молвил: „Махарадж! В то время все пастушки, каждая с толпой своих подружек, прибежали к свету мира, океану красоты — шри Кришначандре так, как чистая вода сливается с водой. Красу его наряда, в котором он блистал в тот час, не мог бы описать и сам Бихари Лал[245]. Надев все украшенья, в наряде плясуна, он был чарующе и обольстительно прекрасен! И девы Браджа, увидев Хари красоту, все изумились. А Мохан, поздоровавшися с ними, сурово им сказал: «Скажите, зачем в волнении великом, покинув майю рода, вы в этот страшный лес пришли — в ночное время, в час ужасных бхутов[246], претов[247],прошли такою страшною дорогой, накинув кое-как одежды, украшения? Такую смелость проявлять не подобает женщинам! Ведь сказано жене: Хотя бы трус, порочный иль жестокий, хотя бы лживый, безобразный, прокаженный, иль кривой, слепой, хромой, калека; хотя бы нищий — кто б ни был твой супруг, но надлежит жене ему служить! Лишь в этом счастие ее и слава в мире! Закон жены, принадлежащей роду, преданной супругу— ни на мгновение не оставлять супруга. А если же супруга, оставив мужа своего, идет к иному мужу, она во множестве рождений будет обитать в аду!»“[248] Сказавши так, он молвил дале: „Слушайте! Вот вы сюда пришли, полюбовались частым лесом, чудесным лунным светом и красой Ямуны… Теперь все отправляйтесь по домам и там служите вы прилежно своим мужьям. Ведь в этом ваше всяческое благо!“ Из уст шри Кришны выслушав такую речь, пастушки все сначала, памяти лишившись, в море скорби погрузились. Потом

И, наконец, страдая тяжко от печали, они с рыданьями сказали: „О Кришна! Жестокий ты обманщик! Сначала заиграл ты на своей свирели и сразу отнял знание у нас и мысли, душу, все, чем были мы богаты; потом, безжалостный, нас обманул и говоришь жестокие слова! Что ж, хочешь нас и жизни ты лишить?“ Промолвив так, они сказали:

Ведь кто живет у ног твоих, те не хотят богатства, тела, скромности и чести; ты сам во всех рожденьях их супруг! Ты — олицетворенье жизни, о господь!

Услышав их слова, шри Кришначандра, улыбнувшись, подозвал к себе пастушек всех и молвил: „Коли у вас ко мне сильна любовь, давайте хоровод водить со мной!“ Услышав это слово, забыв печаль, пастушки с радостью вокруг него все стали и радовали очи, взирая на лик Хари,

Потом шри Кришна джи дал повеленье майе: „Мы будем хоровод водить, для этого создай прекрасную лужайку, сама же оставайся здесь; чего бы кто ни пожелал, ты все желания исполни!“ Махарадж! Едва его слова услышала она, она отправилася на Ямуну и там на берегу вмиг создала большую круглую лужайку золотую, украсила ее алмазами и жемчугами, вокруг нее поставила колонны из живых бананов, по ним развесила гирлянды и венки из всех прекраснейших цветов, потом пришла к шри Кришначандре джи и доложила обо всем. Узнав об этом, радостный шри Кришна джи повел с собой на берега Ямуны женщин Браджа. Пришли туда и видят: своей красою хороводный круг в четыре раза превосходит круг луны. Вокруг него, как лунный свет, цветут пески; прохладный, напоенный ароматом, веет сладкий ветерок. А в стороне густой зеленый лес преумножает прелесть ясной ночи.

Увидев это, пастушки все пришли в восторг. Близ этой же поляны находилось озеро большое Манас Саровар[249]. Пойдя туда на берег, они надели дивные изящные одежды и наряды и с головы до ног украсили себя; потом, сплетая звуки музыки прекрасной — лютен, барабанов и прочих инструментов, вернулися обратно и, опьяненные любовью, забыв все мысли и заботы, стали петь, играть, плясать с шри Кришной. В то время шри Говинда так блистал своею красотой в кругу пастушек, как блещет месяц в круге звезд“.

Рассказав это сказание, шри Шукадева джи молвил: „Внемли же, махарадж! Когда пастушки, потеряв рассудок, знанье в хороводе, в душе считали Хари чувственным своим супругом и думали, что он подвластен им, тогда шри Кришначандра джи в душе подумал так:

и посмотрю, что без меня в лесу они тут станут делать и что тут с ними будет!“ Подумав так, шри Кришначандра со шри Радхикою[250] джи исчез.“

Так гласит глава тридцатая, „Начало хоровода“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 31 Не видя шри Кришны, пастушки ищут его

Шри Шукадева муни молвил: „Махарадж! Когда пастушки вдруг заметили, что нет шри Кришначандры джи, у всех в глазах вдруг потемнело. От страшной боли все они пришли в великое смятенье и метались, как мечется змея, свой жемчуг[251] потеряв. И вот одна пастушка так сказала:

Ведь только что так дружно он со всеми нами хоровод водил и забавлялся, куда ж он вдруг исчез? Не видел ли кто-либо, как он вдруг исчез?“ Услышав это, все пастушки, страдая от разлуки, в печали тяжкой, плача, говорили:

Так говорили все пастушки, любовью к Хари опьянясь. Искали всюду, всюду, воспевая качества его, рыдая все взывали:

И не найдя его, пошли вперед и меж собою говорили: „Подруженьки! Здесь никого не видно, кого ж спросить, куда девался Хари?“ Услышав это, одна пастушка сказала: „Послушайте, подружки! Мне в голову пришла такая мысль, что все те звери, птицы и деревья, которые находятся в лесу, все это — риши, муни! Они все воплощение приняв, пришли сюда, чтоб посмотреть на игры Кришны! Давайте спросимте у них: они стоят здесь, смотрят; они укажут нам, куда девался Хари“. Услышав эти речи, все пастушки, в разлуке потеряв рассудок, стали спрашивать всех тех, кто обладает корнем или чувством:

Сказав слова такие, шри Шукадева джи молвил: „Махарадж! Так все пастушки спрашивали у зверей и птиц, деревьев и лиан и, полные любви к шри Кришне, стали представлять игрой все чудеса, которые свершил шри Кришна в детстве: Путны умерщвленье, спасение от пожара и другие, и продолжали всё искать. Искали все, искали, наконец, в лес углубились, смотрят: сияют на песке следы шри Кришны, лотосы лежат, ячмень, флажок и кнут. При виде их браджанки все простерлись перед прахом, которого так ищут боги, муни и герои, и, подняв головы, исполнившись надежды встретить Хари, пошли оттуда дальше, смотрят, а близ следов тех ног виднеются следы ног женщины. Увидя их, все в удивленье далее пошли и видят: в одном местечке, на подстилке из нежных листьев, зеркало прекрасное лежит в оправе драгоценной. Тут у него все стали спрашивать. Когда же и оно, томяся от разлуки, не дало ответа, тогда они друг дружку стали вопрошать: „Скажи, подружка! Что это означает?“ Тогда одна из них, которая всех лучше знала душу милого и милой, так ответила: „Подружки! В тот час, как милый присел, чтоб локоны связать у милой п помешал тем любоваться ей своим прекрасным телом, в тот час красавица взяла вот это зеркало, поставила пред милым, и вот тогда туда попало отраженье дивного лица!“ Услышав это, пастушки не разгневались нисколько, напротив, говорили: „Она нашла прекрасный способ Шиву с Парвати почтить! Она великий подвиг совершила, коль так бесстрашно забавляется наедине с владыкой жизни!“ Махарадж! Меж тем как все пастушки, опьяненные страданьем от разлуки, так лепетали и искали всюду, в тот час шри Радхика джи, испытавши высочайшее блаженство с Хари и думая, что милый ею покорен, решила, что она возвысилась над всеми и, допустивши гордость в сердце, так сказала: „Мой милый, теперь не в силах я идти, возьми меня на плечи, понеси!“ Услышав это, проникающий в сердца, губитель гордости шри Кришначандра джи, с улыбкою присев, сказал: „Иди, взлезай ко мне на плечи!“ Едва она успела руки протянуть, чтоб влезть к нему на плечи, шри Кришна вдруг исчез. Как протянула руки Радхика, так и осталася стоять с простертыми руками! Так с тучей разлучается вдруг молния, коль туча возгордится; иль месяца сиянье, рассердившись на него, от месяца отстанет и, ускользнув от блеска белого прекраснейшего тела, доходит до земли и создает такую красоту, что кажется, красавица стоит на золотой земле. Из глаз ее текли потоки слез; она была не в силах даже отогнать тех пчел, которые садилися к ней на уста, обманутые ароматом их! Одна, в лесу, страдая от разлуки, она рыдала так печально, что, услышав звук ее рыданий, рыдали звери, птицы и деревья и лианы! Она так говорила:

И в это время все пастушки в поисках к ней подошли и обняли ее. Они все вместе испытали здесь такую радость, какую можно испытать, когда великое сокровище утратишь и вдруг найдешь его хоть половину. Потом пастушки все, увидевши ее в великом горе, ее с собою взяли и углубилися в великий лес. И там в лесу до той поры, пока был виден свет луны, шри Кришну джи пастушки все искали. Когда в густом лесу во тьме они дороги больше не нашли, они, мужаясь и надеяся на встречу, все вернулися назад, пришли опять все на берег Ямуны и сели там, где много радости им дал шри Кришначандра“.

Так гласит глава тридцать первая „Пастушки в разлуке со шри Кришной“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 32 Пастушки воспевают чудеса шри Кришны

Шри Шукадева джи сказал: „Махарадж! Усевшися на берегу Ямуны, пастушки, опьяненные любовью, стали воспевать все добродетели и чудеса все Хари: «Любимый! с тех пор как ты явился в Брадж, здесь проявлялись, пас всех осеняя, радости все новые и новые. Богиня Лакшми, в надежде быть у ног твоих, сюда явилась и устроила надолго жительство свое! Мы все пастушки и твои рабыни; скорее вспомни ты о нас и прояви к нам состраданье. С тех пор как твой прекрасный темный чудный образ увидали, рабынями некупленными мы твоими стали! Поражены сердца у нас всех стрелами твоих очей, так почему ж, о милый, не приписаны мы к челяди твоей? Когда ты не доступен нашим взорам, от нас уходит наша жизнь. Благоволи теперь к нам милость проявить, оставь суровость и скорее нам явись! А ежели тебе убить нас надлежало, зачем тогда от яда, от огня и от воды спасал нас? Зачем тогда не дал нам умереть? Мы знаем, ты не только сын Яшоды: тебя ведь Брахма, Рудра, Индра и все другие божества моленьями своими привлекли сюда затем, чтоб мир спасти!

«Владыка жизни! Одно лишь вызывает в нас большое изумление: ведь если нас ты будешь убивать, тогда кого же будешь ты спасать? Любимый! Ты проникаешь в тайны сердца! Но почему ж ты не избавишь нас от наших всех страданий и не исполнишь упований сердца? Иль ты победою над женщинами здесь на земле достичь геройства хочешь? О милый! Когда твой ласковый проникнутый улыбкой легкой взгляд или изгиб бровей, иль шаловливый взгляд твоих очей, иль льнущее движенье шеи, иль блеск твоих речей к нам в души проникает, то разве не бывает мучительно нам больно? Когда ты уходил коров пасти в леса, тогда, при мысли о твоих прекрасных нежных ножках, лесные камни и шипы въедались в души наши! С зарей ты уходил и вечером вновь возвращался; но все ж для нас четыре стражи югами казались четырьмя. Когда перед тобою мы садились и дивный лик твой созерцали, тогда в душе мы размышляли: Как глуп великий Брахма, что создал веки у очей, для них воздвиг преграду, не дал смотреть нам не мигая на тебя!»“

Рассказав это сказанье, шри Шукадева джи молвил: „Махарадж! Таким вот образом пастушки, страдая от разлуки, до последних сил многообразно воспевали жизнь и чудеса шри Кришначандры. Но все ж Бихари не пришел. Тогда в отчаянье, в надежде на свиданье после смерти, оставив упования на жизнь и вне себя от тяжкой муки, они упали и с рыданьями вопили так, что, услыхав их вопли, в великую печаль пришло там все живое: как то, что двигаться способно, так и неподвижное“.

Так гласит глава тридцать вторая „Пастушки в разлуке с шри Кришной“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 33 Пастушки беседуют со шри Кришной джи

Шри Шукадева джи молвил: „Махарадж! Когда шри Кришначандра, проникающий в сердца, постиг, что без него пастушки не останутся в живых,

Рассказав это сказанье, шри Шукадева джи молвил: „Махарадж! Увидев корень радости, шри Кришначандру, пастушки сразу выплыли из океана скорби. Приблизившись к нему, они обрадовались так, как радуется утопающий в бездонном море, когда достигнет мели. И окружив его со всех сторон, они вокруг него стояли. Тогда шри Кришна с ними вместе отправился туда, где раньше хоровод водил. Когда пришли туда, одна пастушка, снявши покрывало, постлала на земле его и предложила сесть шри Кришне. Когда он сел на нем, то несколько пастушек в гневе молвили: „Махарадж! Ты — плут большой! Умеешь у другого ты отнять и душу и добро, а сам совсем не уважаешь чувств другого! „Сказавши так, они друг другу говорили:

Услышав это, одна из них сказала: „Подружки, да уймитесь! От ваших слов не будет проку! Смотрите, я заставлю говорить вот Кришну самого!“ Сказавши так, она с улыбкой обратилася к шри Кришне: „Махарадж! Один творит добро, не видя от других добра; другой лишь воздает за то, что сделано ему; а третий за добро злом воздает; четвертый и не замечает даже добра, что сделано другими. Кто лучше всех, кто хуже всех из этих четырех, ты объясни нам это!“ Шри Кришначандра молвил: „Все слушайте, приложив вниманье! Я объясню вам, кто всех лучше, кто всех хуже. Всех лучше будет тот, кто делает добро, не получивши от другого: отец так любит сына. Но если за добро добром же воздавать, то в этом никакой заслуги нет: корова так за корм дает нам молоко. Кто за добро отплатит злом, того считайте вы врагом. Но хуже всех неблагодарный, который благом пренебрег!“

Пастушки, выслушав его ответ, переглянулися друг с другом и стали хохотать. Тогда шри Кришначандра в волнении сказал: „Послушайте меня! Я не вхожу в число тех четырех, как вы то думаете и смеетесь. Обычай мой иной: чего б ни захотел кто, исполню я его сердечное желанье. Пожалуй, вы мне скажете: „но если это твой обычай, тогда зачем ты нас покинул так в лесу? Причиной этому лишь то, что этим любовь я вашу испытать хотел. За это не сердитесь на меня; поверьте, правда все, что я сказал!“ Сказавши так, он снова молвил:

Когда б мы жили сто лет Брахмы, то и тогда не смог бы я отдать вам все свои долги!“

Так гласит глава тридцать третья, „Беседа пастушек с шри Кришной“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 34 Хоровод

Шри Шукадева муни сказал: „Царь! Когда шри Кришначандра произнес проникновенное такое слово, то пастушки, забыв свой гнев, все радостные встали, к Хари подошли и испытали дивное блаженство. Потом, исполненные радости, все стали игры совершать. В то время

Махарадж! Шри Кришначандра принял столько тел прекрасных, сколько всех пастушек было, и повел их на готовый хороводный круг и снова начал хороводную игру.

Махарадж! Таким вот образом стояли все пастушки и шри Кришна. Потом, сплетая звуки разных инструментов и выводя труднейшие мелодии, под звуки музыки все стали петь; и, постепенно подбирая все более и более высокие тона, они под звуки разных песен все пустились в пляску. Восторгом опьянились так, что все забыли все, не только тело, но и душу. По временам то обнажалась грудь пастушки, то вдруг скользила диадема Кришны; то разрывались ожерелья и рассыпалися жемчужины, то, разорвавшись, падали гирлянды из лесных цветов. На лбах у них, как нитки жемчуга, сверкали капли пота.

Вкруг белых нежных лиц пастушек локоны рассыпалися черные, как будто^молодые змеи, жаждая амброзии, взлетели на луну[259] и к ней прильнули. Случалось, что пастушка трелями вдруг рассыпалась, следуя за трелями свирели Кришны, мелодия ж другой с ней не сливалась. Иная же пастушка нежным голосом так точно подражала всей мелодии свирели, что Хари приходил в восторг, как восторгается юнец, увидя в зеркале свое изображенье.

Так пели все с шри Кришной и плясали; в любовных играх разных осыпали взглядами друг друга, друг друга одаряли радостью и радость получали. Так радуя друг друга, смеяся, обнимаясь, они дарили украшения, одежды. В то время Брахма, Рудра, Индра и все другие божества и гандхарвы, с супругами своими сев в виманы, наблюдая тот веселый хороводный круг, в восторге пролили цветочный дождь. А их супруги, блаженство созерцая то, смеялись от восторга и в душе так говорили: „О, если б мы родились в Брадже, мы тоже бы водили с Хари хоровод!“ Различные мелодии, различные тона сплеталися в такой гармонии, что, услыхав ее, все ветерки застыли, вода остановилась; с толпою звезд остановился месяц и лучами пролил дождь из нектара. От этого ночь удлинилась и продолжалася шесть месяцев, но никому не стало то известно. И с той поры та ночь названье получила: „Брахмы ночь“.

Поведав это сказанье, шри Шукадева джи молвил: „Владыка земли! Когда шри Кришначандра хороводную игру водил, то в голове его явилась прихоть, и он с пастушками пошел на берега Ямуны. Они вошли все в воду, и весело играли все в воде. Прогнав усталость, вышли на берег, и он, исполнивши желанья всех пастушек, молвил: «Ночь близится к концу, теперь остался только час. Вы все идите по своим домам!» Услышав это, пастушки, опечалившись, сказали: «Владыка! Как мы пойдем, покинув лотосы прекрасных ног твоих? Не слушает велений наша жадная душа!» Шри Кришна молвил: «Слушайте! Как йоги в мыслях всякий час меня хранят, так вы меня храните в мыслях, и где б вы ни были, я буду вместе с вами!» Услышав это слово, они исполнилися радости, простились с ним и разошлися по своим домам. Никто из их домашних не узнал сей тайны, не узнал, что дома не были они“.

Сказанье это выслушав, царь Парикшит вопросил шри Шукадева муни: „О милосердый к бедным! Ты объясни мне, расскажи! Шри Кришначандра принял аватару и явился в мир, чтоб погубить асуров, чтоб бремя снять с земли, дать счастье всем благим и добрым и показать пути закона! Зачем же он устроил тут забаву хороводную с чужими женами? Ведь это действие прелюбодея, с чужой супругой наслаждение вкушать!“ Шри Шукадев джи молвила:

Чего не может сделать сильный? Ведь что б они ни совершили, силою своею карму убивают. Так Шива джи яд[260] страшный принял, но, выпив яд, он этим лишь украсил шею; он вместо ожерелья носит черную змею![261] Кто ведает его пути? Для самого себя он ничего не делает. Но тот, кто поклоняется ему и в памяти его хранит, тот может дар любой просить и все ему он даст.

Обычай у него такой: он представляется со всеми сходным, но, если со вниманьем посмотреть, то он окажется таким отличным от всего, как лотоса листок в воде. И сверх того, ведь я уж ранее сказал тебе, открыл происхожденье всех пастушек: богини то и гимны вед для лицезренья Хари в Брадж пришли и там родились. Таким же образом сама шри Радхика от Брахмы получила дар, на землю снизошла и здесь родилась, дабы служить шри Кришначандре, и потому осталася в служенье господу!“

Сказавши это, шри Шукадева джи молвил: „Махарадж! Сказано есть: „Все веруйте душою в чудеса святые Хари, но подражать его делам не помышляйте. Кто Гопинатха[262] славу воспевает, тот, истинно, великую награду получает. За воспевание хвалы шри Кришне такую же награду получают, какая достигается свершеньем омовений в шестидесяти восьми святых местах“.

Так гласит глава тридцать четвертая „Хоровод“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 35 Освобождение видьядхара Сударшана Умерщвление демона Шанкхасура

Шри Шукадева муни сказал: „Царь! Я поведу рассказ о том, как Кришна джи освободил видьядхара и как убил Шанкхасура. Ты прилагай вниманье, слушай. Однажды Нанда джи, созвав всех пастухов, сказал: „Братцы! Когда шри Кришна у меня родился, то Амбике[263], богине рода нашего, я дал такой обет: в тот день, когда шри Кришне джи исполнится двенадцать лет, я с городом пойду под звуки музыки и пенья в храм богини и пуджу совершу. По милости ее сегодня я увидел этот день! Теперь нам надлежит пойти и пуджу совершить“.

От Нанды джи из уст услышав это слово, все пастухи немедля встали, побежали, и мигом каждый из дому принес все нужное для совершенья пуджи. Тогда и Нанда рай, собравши все необходимое для пуджи, велел на коромысла и телеги погрузить все молоко, сметану всю и масло. Потом с семьей своей примкнул к ним и двинулися в путь. Вот ехали все, ехали они и прибыли на место, посвященное богине Амбике. Приехавши туда и искупавшися в реке Сарасвати, почтенный Нанда джи призвал пурохита, потом, собравши всех своих, отправился к богине в храм и совершил там пуджу пышную по предписанью шастр. Все то, что принесли богине в дар, пред нею положили, свершили обхожденье. Потом, сложивши поднятые руки, Нанда со смирением сказал: „О, мать! По милости твоей двенадцать лет исполнилося Канхе!“

Сказавши это, он простерся пред богиней и, из храма выйдя, он тысячу брахманов напитал. На это много времени ушло, и Нанда джи с браджийцами своими, принявши обет паломничества, там же и заночевал. Когда он ночью спал, вдруг подползла змея большая, схватила Нанду рая за ногу и начала глотать его. При виде той змеи он испугался и в страхе стал вопить: „О Кришна! Скорей иди на помощь, не то змея меня проглотит!“ Услышав крики Нанды, все браджийцы — мужчины все и женщины — проснулися и прибежали к Нанде джи. Зажгли огонь и видят: лежит огромная змея и в пасть схватила ногу Нанды джи. И в этот миг туда пришел шри Кришначандра. Едва он, на глазах у всех, хребта ее своей ногой коснулся, как она, змеиное покинув тело, обратилась в юношу прекрасного. И юноша, свершив поклон, перед шри Кришначандрой стал, сложивши поднятые руки. Тогда шри Кришна джи спросил его: „Кто ты и за какой великий грех ты обращен в змею? Скажи мне это! „Он, опустивши голову, смиренно молвил: „О проникающий в сердца! Ты знаешь все и ведаешь причину всю перерожденья моего! Видьядхар я, по имени Сударшан. Я в Сурапуре жил, в прекрасном городе богов. Но, возгордившися своею красотою и талантами, я никого не ставил ни во что!

Однажды, сев в виман, я прогуляться вылетел. Случилось, пролетал я там, где риши Ангира[264] сидел и подвиги творил. Я пролетел над ним сто раз. Однажды он меня заметил и сказал: «Гордец! ты обратись в змею!»

Едва слова те вышли из уст его, я, обратившися в змею, упал на землю. В то время риши мне сказал: «Ты от руки шри Кришначандры джи спасение получишь!» По этой именно причине я приполз и Нанду за ногу схватил. Я жаждал, чтобы ты пришел и мне спасенье дал. Владыка милосердый! Ты явился и по милости своей, мне дал спасенье!“ Сказавши так, видьядхар совершил святое обхождение вокруг шри Кришны и, получив его соизволенье, простерся перед ним, простился и, сев в виман свой, полетел он в мир богов. Увидев это чудо, все браджийцы в изумление пришли. Потом, когда зажглась заря, все вместе посетили храм богини, затем вернулися в Вриндаван“.

Поведав это сказанье, шри Шукадева муни молвил: „Владыка земли! Однажды лунной ночью Говинда с Халадхаром весело в лесу с пастушками своими песни распевали. В это время туда пришел слуга Куберы, якша[265]Шанкхасур. Он был могуч, и в голове его был камень драгоценный. Пришел он, смотрит: здесь играет вся толпа пастушек, а там шри Кришна с Баладевом джи поют в восторге словно опьяненные. И в голове Шанкхасура явилась прихоть[266]: согнал он браджских женщин и всех погнал перед собой. В то время все пастушки, испугавшись, закричали: «Владыка Браджа! Спаси ты нас!»

Едва из уст пастушек такие вопли вышли, услышав их, шри Кришна с Баларамом, братья, вырвали деревья с корнем, схватили их и бросились туда: так лев бросается на опьяненного слона! И, прибежав туда, сказали так пастушкам: «Не бойтесь ничего! мы здесь!» Увидев их, подобных смерти, якша, испугавшись, покинул всех пастушек и бросился бежать, спасая жизнь свою. Тогда-то Нанда Лал, оставив близ пастушек Баларама джи, сам побежал за Шанкхасуром, схватил его за гриву, на землю швырнул, и, размахнувшись, голову ему отсек и вынул камень драгоценный из головы его; потом, вернувшися обратно, отдал камень Балараму джи“.

Так гласит глава тридцать пятая „Освобождение Видьядхара. Умерщвление Шанкхасур„в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 36 Шри Кришна пасет в лесу коров. Пастушки являются к Яшоде и поют, прославляя шри Кришну

Шри Шукадева муни сказал: „Царь! Пока в лесу коров пас Хари, все молодицы Браджа пришли к супруге Нанды, сели и стали господу петь славу. Все чудеса, которые в лесу творил шри Кришна, пастушки, сидя дома, воспевали.

Поведав это сказанье, шри Шукадева джи сказал царю Парикшиту: „Махарадж! Так каждый день пастушки воспевали Хари. Когда же приближался вечер, они навстречу выходили и, встретивши шри Кришну, корень радости, вкушали радость и возвращалися домой. Тогда Яшода рани с любовью вытирала сыну личико, покрытое густою пылью и, прижимая к сердцу, испытывала радость“.

Так гласит глава тридцать шестая „Песни пастушек“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 37 Умерщвление Вриииабхасура[267]

Шри Шукадева джи молвил: „Махарадж! Однажды вечером три Кришна с Баларамом с коровами из лесу шли домой. И в это время появился вдруг огромнейший асур: он смешался со стадом.

Увидевши его, рассыпались повсюду все коровы, и все браджийцы бросились туда, где сзади всех шли Кришна с Баларамом. Им поклонившися, они сказали: «Махарадж! Там впереди стоит огромный бык, спаси нас от него!» Услышав их слова, шри Кришначандра, проникающий в сердца, сказал: «Не бойтесь ничего! То подлый ракшас, приняв вид быка, пришел сюда; от нас своей он ищет смерти!» Сказав так, он пошел вперед и, увидав его, сказал Банвари[268]: «Ну, подходи ко мне, эй, переряженный! Зачем тебе пугать кого другого? Что ж прямо не идешь ко мне? Кого зовут — „Противник Льва„, тот не бросается на лань! Смотри, вот — я, Говинда, смерть твоя! Таких, как ты, немало я убил и уничтожил!»

Сказавши так, рукою об руку ударил и воскликнул: «Иди, вступай со мною в бой!» Услышав это, асур с такою яростью вдруг налетел, как падает с небес перун владыки Индры. И всякий раз, как Хари джи его назад отбросит, он всякий раз оправится и вновь он наступает. Когда же Хари раз швывнул его на землю, то, разъярившися, он встал и вдруг зажал между своими рогами Хари. Тогда шри Кришна джи освободился вмиг и, вдруг зажав ногою ногу, схватил асура за рога и так его скрутил, как выжимают мокрую одежду. Тогда он повалился и упал и испустил свой дух. В тот час все божества, в свои виманы сев, в восторге пролили цветочный дождь; пастушки же и пастухи воспели славу Кришне! Шри Радхика тогда приблизилася к Хари и сказала: «Махарадж! Убив асура в образе быка, ты запятнал себя грехом. Поэтому теперь иди и омовенье соверши в священном месте; тогда лишь сможешь прикоснуться ты к другим!» Услышав это, господь сказал: «Я призову сюда, в Брадж, все священные места!» Сказав так, он отправился к Говардхану и повелел там вырыть два глубокие пруда. И все священные места, телесный образ приняв, пришли туда и, называя имена свои, наполнили своей водой пруды и удалились. Тогда шри Кришначандра искупался в них и, выйдя, роздал множество коров и, напитавши многих брахманов, стал чистым от греха!

С того-то дня прославились пруды те: пруд Кришны — Кришнакунд, пруд Радхи — Радхакунд“.

Поведав это сказанье, шри Шукадева джи молвил: „Махарадж! Однажды Нарада джи муни Кансу посетил. Когда он для того, чтоб увеличить ярость Кансы, открыл ему всю тайну рожденья Баларама и рожденья Шьямы, сказал ему о появлении майи и спасении Кришны, тогда в великом гневе Канса молвил: «О Нарада джи! Ты правду говоришь!

Сказав так, Васудева джи призвал он, схватил его и заключил в оковы. Потом, держа в руке свой меч, он в бешенстве сказал:

Прервав бессмысленную эту речь, вновь Канса обратился к Нараде джи и сказал: „Махарадж! Не разгадал я тайны, которая была на сердце у него! Родился мальчик, он девочку принес и показал. Другого же назвал он недоноском, меж тем его он в Гокуль перенес!“ Когда, промолвив это, он, кусая губы, поднял меч, чтоб Васудева поразить, то муни Нарада джи, руку удержав его, сказал: „О царь! Сегодня пощади ты Васудева и сделай так, чтоб Кришна с Баларамом джи пришли сюда!“ Когда, уговорив так Кансу, муни Нарада оттуда удалился, то Канса заключил в каморку Васудева с Деваки, а сам, объятый страхом, Кеши[269] ракшаса призвал и так сказал:

Услышав эти слова, Кеши, получив приказ, простился, простерся перед ним, потом отправился в Вриндаван. А Канса между тем велел созвать советников своих: Шала, Тошала, Чанура, Аришту, Вьомасура и всех других. Они явились. Он объяснил им все, затем сказал: „Мой недруг близко тут живет! Подумайте, раскиньте вы умом и вырвите стрелу, пронзившую мне сердце!“ Советники сказали: „Владыка земли! Велик ты и могуч, кого тебе бояться? Ну, велико ли дело нам убить каких-то Раму с Кришной! Ты не тревожься ни о чем! Уж мы придумаем такой совет, чтоб силою иль хитростью их заманить сюда. Сначала ты вели устроить здесь, как надлежит, прекрасную арену, чтоб, услыхав о красоте ее, сюда бы устремился посмотреть ее весь люд из сел и городов. Затем вели ты совершить здесь жертву Махадеву. Для жертвы той потребуешь от подданных козлов и буйволов.

Услышав эти вести, браджийцы все с дарами явятся сюда, а с ними вместе придут и Рама с Кришной. Тогда какой-нибудь твой богатырь их поразит; не то другой какой силач убьет их у ворот“. Услышав это,

Потом пришел он на совет и так сказал своим старейшим ракшасам: „Когда сюда племянники мои прибудут — Рама с Кришной, пусть кто-нибудь из вас убьет их, чтоб из души моей ушла забота!“ Так объяснив мм все, потом призвал махавта[270] и сказал: „Твой слон могучий самый дикий. Ты станешь с ним у городских ворот. Когда они вдвоем прибудут и станут в ворота входить, то ты их растопчи слоном. Смотри ж, чтобы им не удалось бежать. И коль убьешь ты их обоих, тогда, что бы ты ни стал просить, получишь все!„Так рассказав все, объяснив и дав всем указанья, Канса в темной половине картика, в четырнадцатый день, устроил жертвоприношенье Шиве, а вечером призвал к себе Акрура[271]и, милостиво встретив, во дворец его повел; там посадил его он на престоле львином близ себя, взял руку и с великой ласкою ему сказал: „В роду у ядавов ты самый мудрый, стойкий и благочестивый! За это знают все тебя и чтут. И не найдется никого, кто б не был счастлив увидать тебя! А посему ты сослужи мне службу так, как некогда владыке Индре послужил премудрый Ваман[272]: пошел и хитростью отнял у Бали царство все, а самого царя-то Бали в ад послал! Немедля отправляйся ты в Вриндаван; как только можешь, силою иль хитростью, доставь сюда обоих сыновей злой Деваки. Ведь сказано: ((Великие на благо ближним приемлют на себя труды!» В сем изреченье говорится также о тебе. Весь стыд за это дело падет на одного меня. Зачем я буду дальше говорить? Как только можешь, приведи их, а здесь уж без труда расправимся мы с ними! Тут либо Чанур их убьет, иль слон Кубалья схватит, разорвет, не то я сам его убью, все дело сделаю своими же руками. С обоими покончивши, прикончу Уграсену за то, что он великий двоерушник, моей он жаждет смерти. А Девака, отца злой Деваки, я на огне сожгу и утоплю в воде! Прикончу вместе с ним и Васудева и с корнем вырву ересь Хари! Тогда я безмятежно буду править царством! Вступлю в союз тогда я с Джарасандхом; он мой великий друг, от страха перед ним дрожат все девять стран вселенной! Ему ведь служат Нараксур[273], Банасур[274] и ракшасы другие, великие, могучие! Иди и приведи мне Раму с Кришной!“

Сказав такие речи, Канса вновь стал объяснять Акруру все: „В Вриндаван отправляйся и скажи так Нанде: „Готовится жертвоприношенье Шиве в столице и состязания в стрельбе из лука и будет много разных игр и состязаний!“ Услышав это, Нанда, Упананда и пастухи все явятся сюда с дарами, козлов и буйволов пригонят. А вместе с ними посмотреть придут и Кришна с Баладевом. Вот я тебе здесь средство указал завлечь сюда их всех. А дальше — ты человек высокой мудрости! Какие сам придумаешь уловки, так поступай и действуй. Зачем я буду дальше вразумлять тебя? Ведь сказано:

Услышав это все, Акрур сначала подумал так в своей душе: „Коль я теперь что-либо доброе скажу ему, он не послушает меня! Поэтому-то лучше сделать так: теперь скажу ему лишь то, что будет для него приятно и угодно. В другом ведь месте сказано еще: «Всегда ты должен говорить лишь то, что собеседнику приятно!» Подумав так, Акрур, сложивши поднятые руки и голову склонив, сказал: „Махарадж! Ты дал прекраснейший совет! С великою готовностью я выслушал его и принял к руководству. Грядущее не в нашей власти. Немало разных планов строит человек, гоняется за ними, но получает только то, что кармою назначено ему. Одно предполагают, осуществляется другое… Не исполняется ничье сердечное желанье. Связав грядущее, ты это все задумал, но неизвестно, как оно осуществится. Я соглашаюся со всем, что ты сказал, и завтра на заре отправлюся и приведу с собою Раму с Кришной!“ Сказавши так, Акрур простился с Кансой и к себе домой вернулся“.

Так гласит глава тридцать седьмая, „Беседа Кансы с Нарадой“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 38 Шри Кришна умерщвляет демона Кеши

Шри Шукадева джи сказал: „Махарадж! Теперь я поведу рассказ о том, как шри Кришначандра Кеши демона убил и муни Нарада вознес ему хвалу, затем как Хари погубил Вьомасура[275]. Ты прилагай вниманье и повесть слушай о всех сих чудесах.

Однажды на заре пришел в Бриндабан демон Кеши, принявши вид. высокого ужасного коня. От ярости великой кровью налились его глаза, он поднял хвост и гриву и стал копытами своими землю рыть и с громким ржанием, вздымая плечи, всех лягать; увидевши его, все пастухи пришли в великий страх и, прибежав к шри Кришне, рассказали. Он выслушал их и отправился туда, где Кеши бегал. Увидев Кеши, шри Кришначандра подтянул свой пояс для борьбы, рукою об руку ударил и, прогремев как лев, сказал: «Эй ты… Коль ты, большой любимец Кансы, пришел сюда и принял вид коня, то что ж ты за другими бегаешь! Иди сюда, вступай со мною в бой, я посмотреть хочу, какая сила у тебя! Да долго ли еще носиться будешь, как моль вокруг светильника? Знай, смерть твоя близка!» Услышав это, Кеши в ярости сказал себе в душе: «Сегодня я померяюсь с ним силой! Схвачу его и разжую как стебель сахарного тростника! Я выполню то дело, что Канса поручил мне».

Сказавши так, с раскрытой пастью он понесся так, как будто захотел сожрать весь мир. Когда он в первый раз приблизился и на шри Кришначандру пасть свою направил, шри Кришна вдруг толкнул его и осадил назад. Когда же он, оправившися от удара, в другой раз снова бросился с раскрытой пастью, тогда шри Кришна джи своей рукою в пасть ему залез, и сделав руку крепкой и могучей, как железная дубина, так вытянул ее, что преградил все десять выходов из тела! Тогда-то Кеши в ужасе сказал себе в душе: «Все тело разрывается! И как случилось это, что сам я взял в рот смерть свою? Как рыба проглотит крючок и погибает, гак и я: сам погубил свою я жизнь!» “

Сказавши так, он прилагал огромные усилья, чтоб руку удалить, однако же ему ничто не помогло. И, наконец, дыхание его остановилось, живот огромный лопнул, и он упал и распростерся. Тогда из тела Кеши кровь текла рекой. В то время прибежали дети пастухов и стали на него смотреть. Меж тем шри Кришначандра джи пошел вперед и встал в тени кадамба.

И в это время к нему приблизился шри муни Нарада джи с лютнею в руке. Приветствовав его, он стал пред ним, под звуки лютни звонкой он, воспев все прошлые и будущие чудеса и подвиги шри Кришначандры, молвил: „Владыка милосердый! Пределов нет для дивных подвигов твоих! И кто способен рассказать о чудесах твоих? Но я, по милости твоей, я знаю только то, что ты, чтоб верным счастье дать, чтоб защитить всех добрых, чтоб погубить асуров злых, приемлешь воплощенья многократно и являешься в сем мире, чтоб бремя снять с земли!„И выслушав такую речь, господь простился с муни Нарадой; а Нарада, простершись перед ним, оттуда удалился. А он, собрав всех пастухов, друзей своих, уселся под смоковницей и стал играть в царя: того назначил он советником, другого главным, а третьего военачальником, а сам он сделался царем. Потом все занялись игрою в жмурки“.

Сказанье это рассказав, шри Шукадева джи молвил: „Владыка земли!

Услышав это, Вьомасур, сложивши поднятые руки, молвил: „Махарадж! Все, что посильно мне, я сделаю сегодня, вся жизнь моя тебе принадлежит. Лишь те, кто жизнию своею дорожат, лишь те стыдятся за господина жизнь свою отдать. Но для слуги иль для жены лишь в том и слава и закон, чтоб жизнь свою отдать за господина!“ Сказавши так, Вьомасур принял бетель в знак согласия бороться с Кришною и с Баларамом, и, поклонившись Кансе, он отправился в Вриндаван. Когда он вышел на дорогу, он принял облик пастуха. Шел-шел он, наконец, пришел туда, где Хари забавлялся, играя в жмурки с пастухами. Когда, придя туда, сложивши поднятые руки, он издали сказал шри Кришначандре: „Махарадж! Позволь и мне здесь с вами поиграть!“ то Хари, подозвав его к себе, сказал: „Оставь свое смущенье, играй здесь с нами в ту игру, в какую сам ты хочешь!“ Услышав это, он, обрадовавшись, молвил: „Есть славная игра — волк и ягненок!“ Шри Кришначандра улыбнулся и сказал: „Прекрасно! Ты будешь волком, а пастухами и ягнятами все будут“. Услышав это, Вьомасур от радости расцвел. И вот все-пастухи тут обратилися в ягнят и начали игру. Тогда асур по одному брал пастухов, садил их в горную пещеру, а выход из нее огромною скалою закрывал и возвращался. Когда он засадил туда всех пастухов, а здесь остался лишь один шри Кришна, тогда он грозно закричал: „Сегодня сослужу я службу Кансе, всех ядавов я истреблю!“ Сказавши так, асур оставил облик пастуха и в волка подлинного обратился. Когда он бросился на Хари, то Хари вдруг схватил его за горло и, так ударив кулаком, швырнул, как при свершеньи жертвы жрец козленка убивает“.

Так гласит глава тридцать восьмая, „Умерщвление Вьомасура“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 39 Акрур прибывает во Вриндаван

Шри Шукадева муни молвил: „Махарадж! В двенадцатый день темной половины картина убит был Кеши и Вьомасур. В тринадцатый же день, едва зажглась заря, Акрур явился к Кансе, простился с ним и, сев на колесницу, отправился в Вриндаван с такими мыслями в душе: «Какие подвиги, молитвы, жертвы, дары, паломничества иль обеты совершил я? За что я получу такую дивную награду! Ведь сколько знаю я, во всем рожденьи этом я никогда не произнес и имени-то Хари! Я жил всегда в общеньи с Кансой. Как мне постигнуть тайну столь высокой чести? Должно быть, я в своем рожденье прежнем свершил великое святое дело и силой святости его я удостоился такой награды, что Канса вдруг послал меня, чтоб я привел к нему шри Кришначандру, корень радости и счастья! Теперь отправлюсь я, сподоблюсь лицезреть его и получу награду за свое рожденье!

Махарадж! Подумав так, Акрур сказал себе в душе: „Но как бы он не счел меня посланцем Кансы!„Потом помыслил он: „Ведь тот, чье имя «Проникающий в сердца», всегда поймет сердечную любовь! Он узнает своих друзей, своих врагов и никогда меня врагом он не сочтет. Напротив, увидав меня, прижмет меня к груди своей он крепко, на голову мою возложит руки, нежные как лотос! Тогда я радость дам чакорам глаз своих, без устали любуясь красотою лунноликого, которого всегда в глубоких мыслях созерцают Брахма, Рудра и все другие божества!“

Поведав это сказанье, шри Шукадева джи сказал царю Парикшиту:. „Махарадж! Меж тем как с мыслями и думами такими Акрур, пустив своих коней, от Кансы ехал, из леса вышли там с коровами своими шри Кришна, Баларам и пастухи. Их встреча состоялась у Вриндавана. Увидев издали сиянье Хари, Акрур сошел немедля с колесницы и в волнении глубоком побежал ему навстречу, припал к его ногам и погрузился весь, в такой восторг, что ничего не мог сказать устами: от радости великой он только проливал потоки слез. Тогда шри Кришна джи, подняв его, с великой лаской встретил и, взявши за руку, привел к себе домой. Там Нанда рай, увидевши Акрура, просветлев, пошел к нему навстречу и принял со вниманием великим и почетом. Омыв Акруру ноги, предложил ему сиденье он.

Когда, прополоскав свой рот, он начал кушать бетель, то Нанда джи, осведомившись о здоровье, молвил: «В роду у ядавов великий старец ты! Свое достоинство всегда ты сохранял. Скажи, как ты живешь там у злодея Кансы и как живут там люди! Открой мне эту тайну!» Акрур джи сказал:

Сказавши так, он прибавил: „Вы знаете нрав Кансы! К чему мне больше говорить?”

Так гласит глава тридцать девятая „Хождение Акрура в Вриндаван“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 40 После беседы с Нандой Акрур беседует с Кришной и Баларамом

Шри Шукадева джи сказал: „Владыка земли! Когда окончилась беседа с Нандой джи, тогда шри Кришна с Баларамом, знаками Акрура подозвав, уединились с ним.

То пагуба великая родилася в роду у Яду. Она замучила всех ядавов. Сказать тебе по правде, то Деваки и Васудев страдают так все из-за нас! Ведь если бы они нас не скрывали, то им бы не пришлось страдать так тяжко!» Промолвив это, Кришна снова молвил:

Услышав это, Акрур джи молвил: „Владыка милосердый! Ты знаешь все! Что я могу сказать? Жестокость обуяла Кансу; в нем нет приязни ни к кому! Он беспрестанно думает о том, чтоб Васудева с Уграсеной погубить. До сей поры, однако, волею судьбы, они остались невредимы. Но с той поры, как муни Нарада к нему явился и все подробно рассказал о том, как ты родился и живешь, он заключил в оковы, в цепи Васудева джи и держит в тяжкой муке. А завтра состоится у него в Матхуре жертвоприношенье Махадеву и состязанье по стрельбе из лука. Все соберутся посмотреть. Меня прислал он вас позвать и так сказал: «Ты отправляйся и возвращайся с Рамой, с Кришной, вели приехать Нанда раю с дарами для великой жертвы. И вот я прибыл вас забрать с собой!» Услышав это от Акрура, Рама с Кришною явились к Нанда раю и сказали:

Когда шри Кришначандра джи так объяснил и рассказал все Найде джи, то Нанда рай без промедления позвал глашатая и повелел ему под звуки барабана обойти весь город и всюду объявить, что завтра на заре всем вместе надлежит отправиться в Матхуру; царь приглашает всех. Услышав это, все браджийцы на заре собралися и принесли свои дары. А Нанда джи взял молока, сметаны, масла, ягнят, козлов и буйволов, велел телеги снарядить и сам последовал за ними. А Кришна с Баларамом джи с приятелями-пастухами вместе, на колесницы сели.

Шри Шукадева джи молвил: „Владыка земли! Услышав вдруг о неожиданном отъезде Кришны, все браджские пастушки юные пришли в великое волнение и страх, покинули свои дома, поспешно бросились за ними. Все причитая, сетуя и спотыкаясь в спешке и падая, все прибежали, наконец, туда, где находилась колесница Кришначандры джи. Приблизившися к колеснице, стали все вокруг нее, сложили поднятые руки и смиренно так молили: «О, на кого ты оставляешь нас, владыка Браджа? Мы для тебя пожертвовали всем. Ведь доброго любовь вовек не исчезает, как линия руки всегда и неизменно на руке, а глупого любовь непостоянна, как из песка стена! Чем провинились мы перед тобой, что ты к нам повернулся вдруг спиной?»“ Сказавши так шри Кришначандре, пастушки посмотрели на Акрура и сказали:

Такие вот жестокие слова пастушки говорили… Забыв рассудок свой и стыд, они все ухватилися за колесницу Хари и так друг другу говорили: „Матхурские красавицы легко доступны, в любви искусны и прекрасны! Ты их полюбишь, их красоте и чарам подчинишься, и там останешься, Бихари! Тогда зачем тебе о нас и вспоминать? Как счастливы они, что будут жить с любимым! Чем провинились мы, когда творили подвиги свои, моленья? За что шри Кришначандра покидает нас?“ Так меж собою говорили все пастушки, потом вновь обратились к Хари: „Тебя зовут ведь все владыкою пастушек, Гопинатхом, так почему ж с собою не возьмешь ты нас, пастушек?

Шри Шукадева муни сказал: „О царь! Я рассказал тебе, в каком пастушки были состояньи. Меж тем Яшода джи с великою любовью прижимала к сердцу сына, с глубокой нежностью, рыдая, говорила: «Сынок! На сколько дней отсюда уезжаешь, на столько дней возьми с собой съестного. Туда приедешь, никого там не люби! Скорее возвращайся, дай себя скорей увидеть матушке своей!» Услышав эти речи, сошел шри Кришна с колесницы, всех успокоил и утешил, простился с матерью, простерся перед ней, благословенье взял он от нее и снова сел на колесницу и поехал. И вот Яшода джи с пастушками осталась здесь, с рыданьями кричала в страшном горе: «Кришна! Кришна!», а там шри Кришна встал на колеснице и громко им кричал в ответ: «Да воэвращайтеся домой! Не беспокойтесь ни о чем! Мы там побудем лишь четыре дня иль пять, и все домой вернемся!» Так говорил шри Кришна, и все смотрели на него. Когда же колесница вперед ушла далеко, и пыль там поднялася тучею до неба, и в ней не стало видно даже флагов колесницы, тогда в отчаяньи все вдруг лишились чувств, упали и дрожали, как рыбы, вынутые из воды. А через несколько минут пришли в себя и встали. И вот Яшода джи, вселив в сердца надежду на свиданье, своих пастушек успокоила, собрала их и возвратилась во Вриндаван. Меж тем с шри Кришначандрою все двигались вперед, приехали на берега Ямуны. Там пастухи все стали воду пить, а Хари джи поставил колесницу в тень смоковницы. Акрур, задумав искупаться, сошел здесь с колесницы. Тогда шри Кришначандра джи сказал так Нанда раю: «Вы с пастухами всеми отправляйтеся вперед. Когда же искупается наш дядюшка Акрур, то мы догоним вас!»“

Услышав это, Нанда джи со всеми пастухами двинулся вперед. Меж тем Акрур свои одежды снял, омывши руки, ноги, совершил ачман[279], пошел по берегу и погрузился в воду. Исполнив погруженье, он пуджу совершил, исполнил возлияние, словесную и умную молитву. Когда ж опять свершил он погруженье и, открыв глаза, вдруг в воду посмотрел, то в ней пред взорами его предстал шри Кришна с колесницей.

Махарадж! Акрур джи видел там один и тот же образ далеко от себя и близ себя в воде и размышлял. Как вдруг шри Кришначандра джи четверорукий образ принял, в руках держал он шанкху, чакру, гаду, падму и, окруженный сурами и муни, киннарами, гандхарвами и другими верными ему, предстал в воде пред взорами Акрура. Потом предстал он в образе святого Вишну, покоящегося на змее Шеша. Увидев этот образ, Акрур джи изумился больше прежнего.

Так гласит глава сороковая „Хождение Акрура“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 41 Акрур возносит хвалу шри Кришне джи

Шри Шукадева джи сказал: „Махарадж! Акрур стоял в воде и долго созерцал там господа и, наконец, он осенен был знаньем. Тогда, сложивши поднятые руки, поклонившись, он сказал: «Господи! Ты тот, кто все творит и разрушает, для блага верных ты явился в мир, ты проявляешься в неисчислимых образах, а суры, нары, муни — все ничтожные твои частицы! Все из тебя выходят и погружаются в тебя опять, подобно водам, которые, из океана выйдя, вновь все вливаются в него! Твое величье несравненно. Кто может описать его? Ты существуешь вечно, чистый дух! И небеса — твоя глава, земля же — ноги, чрево — океан, а небо — небо все, все облака и тучи — волосы твои, деревья — волоски на теле, огонь — твой рот, все десять стран — то уши, луна и солнце — очи, Индра — то рука твоя, а Брахма — разум, самосознанье — Рудра, гром — то речь твоя, дыханье — ветер, вода — мужское семя, мигание ресниц твоих — то смена дня и ночи. В сем образе ты вечно пребываешь! Кто в состоянии познать тебя?»„Произнеся такое славословье, Акрур джи, помыслив о стопах господних, молвил: „Владыка милосердый! Храни меня ты под своей защитой!“

Так гласит глава сорок первая „Славословие Акрура“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 42 Акрур является на совет Кансы

Шри Шукадева джи сказал: „Махарадж! Когда шри Кришначандра подобно майе плясуна и лицедея, сам показал себя во множестве чудесных образов в воде, и снова отнял их, тогда Акрур джи вышел из воды на берег и поклонился Хари. А Нанда Лал тогда спросил Акрура джи: «Ах, дяденька! Зачем в холодную такую пору так долго ты сидел в воде? Мы здесь уж испугались за тебя и думали: „Что дядюшку заставило забыть, что время двигаться вперед? Уж не видад ли ты какого чуда там?„Ты вразуми нас, расскажи, чтоб из души у нас сомнение ушло».

Услышав это, Хари встал с земли и сел на колесницу, посадил с собой Акрура и двинулся вперед. А Нанда и другие пастухи, которые поехали вперед, подъехали меж тем к Матхуре и близ нее расположилися в палатках. Потом все стали ожидать шри Кришну с Баларамом, смотрели на дорогу и в волненьи говорили так в душе: «Как можно долго так купаться? И почему до сей поры не едет Хари?» Пока они так размышляли, к ним подъехал Кришначандра, корень радости. Тогда Акрур, сложивши поднятые руки, голову склонив, смиренно молвил: «Владыка Браджа! Теперь, молю тебя, ты посети мой дом и освяти его, дай радость верным, позволь им лицезреть себя!» Услышав это слово, Хари так сказал Акруру:

Он ехал, ехал и наконец туда приехал, где Канса на собрании сидел. Акрур сошел там с колесницы. Его увидев, Канса встал со львиного престола, подошел к нему, приветствовал его с большой любовью. Потом с великим уваженьем и почетом руку взял его, подвел к престолу и посадил с собою рядом. Осведомившись о здоровьи, он сказал: «Поведай нам, о том, как съездил ты!»

Услышав это, — Канса просветлел и молвил: «Акрур джи! Сегодня ты для нас великое исполнил дело, что Раму с Кришною привез сюда1 Теперь домой ты отправляйся, отдохни!»“

Сказанье поведав это, шри Шукадева джи сказал царю Парикшиту: „Махарадж! Услышав повеленье Кансы, Акрур отправился к себе домой и погрузился в размышленья. Меж тем туда, где Нанда с Упанандою сидели, пришли Говинда с Халадхаром и спросили: «Коль вы дадите разрешенье, то мы пойдем осмотрим город!»“ Услышав это, Нанда рай сначала вынул сладости и дал покушать им, и оба брата сели и поели. Затем он им сказал: «Добро, идите, посмотрите, но долго там не задержитесь!»“

Когда такие добрые слова сошли с уст Нанды джи, то оба брата с радостью созвали пастухов — своих друзей, и все отправилися город посмотреть. Прошли они немного, смотрят: вкруг города со всех сторон стоят сады, леса и рощи, покрытые цветами и плодами. В них на деревьях птицы сидят повсюду, и на разные лады приятно все поют. Огромные пруды наполнены кристальночистою водой, в них лотосы цветут; над лотосами теми жужжат роями пчелы; на берегу играют лебеди и журавли и разные другие птицы; прохладный, напоенный ароматом, дует легкий ветерок; повсюду у оград больших садов раскинулися заросли бетеля, а между них, на много кос пестреют гряды с разными цветами; куда ни глянь, повсюду у колодцев вращаются колеса с ведрами; садовники сады там поливают и звонко распевают песни.

Увидев эту красоту лесов и рощ, садов, в великой радости господь вошел в Матхуру с пастухами. А город-то какой! Вокруг него, со всех сторон воздвигнуты высокие из меди башни. Он окружен широким рвом кирпичным, наполненным водой, и четверо ворот в него ведут хрустальных, в них двери из восьми металлов, окованные золотом червонным. А в городе виднеются различнейшие храмы и дворцы: зеленые и желтые, белые и красные, пяти-, шестиэтажные, высокие такие, что с облаками в небесах ведут беседы: их золотые куполы, подобно молниям, сверкают в вышине. Повсюду развеваются знамена, флаги. Из всех ажурных окон и окошек клубами несется аромат. У каждого двора колонна из платана, со свежими ветвями, украшенного куполом златым, меж ними тянутся плетенья из цветов, и с них спускаются гирлянды. Повсюду из домов несется музыка. И в отдаленье от домов стоят дворцы царя, блистая золотом, сверкая камнями самоцветными: их красоту нельзя словами описать! Таков прекрасный, дивный град Матхура, и посмотреть его пошли шри Кришна, Баладев и пастухи.

Рассказав это сказанье, три Шукадева муни молвил: „МахараджГ На разные лады так говорили меж собою все жители Матхуры, так говорили женщины, мужчины: при виде Кришны, всех их охватил восторг. И по какой бы улице, дороге, площади ни шли шри Кришна, Баларам и их друзья, повсюду люди у своих домов стояли, их окропляли благовонным чоа[282] и сандалом и проливали в радости великой дождь цветов. А Кришна с Рамою, любуясь красою города, так говорили пастухам: «Ну, братцы! Смотрите же, не заблудитесь! Кому ж случится заблудиться, пускай тот возвращается домой к шатрам!» Когда они немного углубились в город, смотрят, что такое? В город следуют преважно прачки[283] Кансы с огромными узлами стиранного платья! Все пьяные, они идут и дружно распевают славу Кансе. При виде их, шри Кришначандра джи сказал так Баладеву джи: «Эй братец! давай у них отнимем все одежды, и сами приоденемся получше и приоденем пастухов своих, а что останется, все раздадим народу!» Сказав так брату, Хари с пастухами поближе к прачкам подошел и так сказал:

Услышав речь такую Кришны, главный из тех прачек засмеялся и сказал:

Услышав эти издевательства от прачки, Хари снова, улыбнувшись, молвил: «Мы так, по простоте своей, к вам с просьбой обращаемся.

Зачем ты извращаешь нашу просьбу? Ведь если дашь нам платье, сам ничем не пострадаешь, заслужишь только похвалу!» Услышав эту речь, стиралыцик в гневе молвил: «С твоей ли рожей надевать наряды царские! Скорее прочь с моей дороги, не то сейчас убью!» Услышав этот окрик, шри Кришначандра в гневе размахнулся и так ударил кулаком, что прачки голова как колос кукурузы отлетела. Тогда его товарищи и слуги все узлы и свертки бросили и разбежались все до одного, спасая жизнь свою. Все к Кансе прибежали и стали все вопить. А здесь шри Кришна джи, собрав одежды, сам оделся, велел одеться брату, одел всех пастухов своих, а что осталось, бросил все на разграбленье! Тогда все пастухи на радостях надели, как умели, те одежды.

Когда они проследовали дальше, к шри Кришне подошел портной, простерся перед ним и, вставши, сложивши поднятые руки, молвил: «Махарадж! По положенью своему я называюся слугою Кансы, но сердцем же всегда я воспеваю доблести твои! Ты сделай милость, прикажи, и я надену на тебя одежды, и за это твоим рабом я буду называться».

Когда из уст его слова такие вышли, шри Кришначандра, проникающий в сердца, признав его своим слугою, призвал его к себе и так сказал: «Ты в добрый час явился! Одень нас хорошенько!» Тогда он мигом расстегнул и снял одежды, где следовало врезал, где следует подшил, как следует пригнал и, выбрав нужные одежды, одел сначала Раму с Кришной, затем всех пастухов. Тогда шри Кришна веру даровал ему, с собою взял, и все пошли вперед.

Так гласит глава сорок вторая „Вступление в Матхуру“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 43 Шри Кришна исцеляет Кубджу[284] и ломает лук Шивы

Шри Шукадева джи сказал: „Владыка земли! Увидев ревность веры этого садовника, шри Кришначандра просветлел и даровал ему святую веры благодать. Когда оттуда далее пошли, шри Кришначандра видит: прямо перед ним на улице стоит горбунья и держит у себя в руках поднос, а на подносе чашечки с шафраном и сандалом. И Хари вопросил ее: «Кто ты? Куда ты это все несешь!» Она ответила: «О милосердый к бедным! Раба я Кансы, и Кубджою зовут меня. Всегда сандалом натираю Кансу, в душе же воспеваю добродетели твои! За это удостоилась сегодня я узреть тебя, и этим осветилася вся жизнь моя, глаза мои достойную награду получили. И у рабыни этой лишь одно желание теперь осталось, и если мне господь велит, я поднесу ему сандал руками этими своими».

Увидев у нее святую ревность веры, Хари молвил: «Коль в этом ты находишь радость, то натри». Услышав это слово, Кубджа с великою любовью приложила все старанья! Когда она сандалом умастила тут шри Кришну джи и Баларама, тогда шри Кришна, увидав ее душевную любовь, ей милость оказал свою: ей на ноги своей ногою наступил, а пальцами двумя за подбородок взял и, подняв руку, выпрямил ее. Едва коснулася ее десница Хари, как она вдруг обратилася в чудесную красавицу. Тогда с великою любовью она сказала Хари: «Владыка милосердый! Ты даровал своей рабыне милость, ты выпрямил горбунье тело! Теперь, будь милосерд, приди в мой дом и освяти его, в нем отдохни и дай своей рабыне радость!» Услышав это, Хари руку взял ее и, улыбнувшись, так сказал:

А Кубджа возвратилася к себе домой. Посыпав перед домом у себя сандалом и шафраном и полная надежды на свиданье с Хари, устроила великий праздник.

И вот, осматривая город, господь со всеми пастухами прибыл к Дханушпауру, к воротам лука. Когда привратники увидели, что он идет с толпой, влюбленною в него, как будто опьяненный, они сказали гневно: «Эй, деревенщина! куда вы прете? Держись подальше, это царские ворота!» Услышав окрики привратников и притворившись, будто их не слышит, шри Кришна с пастухами медленно прошел воротами, пришел туда, где был положен лук огромный Махадева: длиною он равнялся трем огромным пальмам. Приблизившись к нему, он поднял лук свободно, без труда, и так вдруг натянул его, что без труда сломал, как слон ломает стебли сахарного тростника.

Тогда вся стража, поставленная Кансою у лука, набросилась на Кришну. Но господь побил и их. Тогда все горожане, увидев это чудо, подумав обо всем, от страха отрешились и стали говорить друг другу так: «Смотрите! Царь был дома и смерть к себе призвал домой. Теперь уж не спастись ему от рук суровых этих братьев». Когда был сломан лук, раздался страшный шум. Услышав гул ужасный, Канса испугался и спросил своих людей: «Откуда взялся этот страшный шум?» Тогда те слуги царские, которые стояли в отдаленье и смотрели, простоволосыми явились к Кансе, закричали: «Спаси нас, Махарадж!.. явились в город Рама с Кришной и подняли великое смятенье! Лук Шивы сломан, вся стража перебита!»

Услышав это, Канса, призвавши множество воителей, сказал: «Немедля отправляйтесь с ними и силою иль хитростью убейте Кришну с Баладевом!» Едва сошел такой приказ с уст Кансы, они собрали все свое оружие, и все отправились туда, где были оба брата. Как только воины их вызвали на бой, шри Кришна подошел и перебил их всех. Когда увидел Хари, что из всех слуг Кансы никого в живых уж не осталось, тогда сказал он Балараму джи: «Братец, уж много времени прошло с тех пор, как мы сюда пришли, давай-ка, повернем к шатрам. Отец наш Найда ждет нас, должно быть, беспокоится». Сказавши так, господь созвал всех пастухов и с Баларамом джи пришел туда, где все расположилися в шатрах. Вернувшись к Нанде джи, шри Кришна так сказал: «Отец! Мы все по городу бродили и видели там множество диковинок!» и пастухам всем показали свои роскошные одежды.

Когда окончил Нанда рай джи наставления свои, то Нанда Лал с великой ласкою сказал ему: «Отец! Проголодался я, дай мне полакомиться тем, что матушка с собою, нам дала!» Услышав это, Нанда вынул все съестное, что привез с собою и дал ему. Шри Кришна с Баларамом взяли и скушали все с пастухами вместе»“.

Рассказав это сказанье, шри Шукадева муни молвил: „Махарадж! Итак, придя к шатрам и с наслаждением покушав, все уснули. А Канса, между тем, услышав о делах шри Кришны, впал в страшное душевное волнение: стоял ли он, сидел, — не мог найти покоя. Он в глубине души своей жестоко тосковал и все ж не мог ни с кем своей печалью поделиться. Ведь сказано:

В великом беспокойстве, наконец, пошел он во дворец и там на ложе лег. Однако же от страха уснуть не мог он.

Махарадж! Когда увидел Канса этот страшный сон, он в ужасе проснулся, и, погрузившись в размышленья, он встал и из своей опочивальни вышел, призвал к себе своих советников и так сказал: «Немедля отправляйтесь, велите подмести арену и полить ее, как надлежит, украсить. Затем вы позовите Нанду с Упанандой, всех браджийцев и усадите на арене всех ядавов: Васудева и других. Потом вы пригласите также всех царей различных стран, что прибыли на торжество. Тогда и я прибуду». Советники все, выслушав приказ, отправилися на арену, велели подмести ее, полить, из шелка желтого велели балдахин поставить, развесить флаги, стяги и знамена, гирлянды и венки, велели музыке играть и всем послали приглашенья. Все прибыли, расположились на местах. Тогда исполненный великой гордости царь Канса прибыл, сел на троне. В то время божества в свои виманы сели и стали в радости с небес смотреть“.

Так гласит глава сорок третья „Сон Кансы“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 44 Шри Кришна убивает слона Кувалью

Шри Шукадев джи сказал: „Махарадж! Когда настало утро, Нанда с Упанандой и все старейшие из пастухов отправилися на собранье на арену. Тогда шри Кришначандра Баладеву джи сказал: «Братец! Все пастухи ушли вперед. Теперь не время мешкать, скорее соберем друзей своих, детей пастушьих, пойдем смотреть борьбу!» Услышав это, Баларам без промедленья встал и так сказал друзьям, всем пастухам: «Эй, братцы! Пойдем посмотрим, что делается на арене там». Услышав это, все не медля подошли к нему. И вот шри Кришначандра с Баларамом оделись плясунами и пошли с друзьями-пастухами и скоро оказались у ворот арены, где, мотая головой, стоял огромный пьяный слон Кувалья, имевший силу тысяч десяти слонов.

Он — трех миров владыка. Он явился злых всех погубить и бремя снять с земли!» Погонщик выслушал и в гневе молвил: «Я знаю, знаю! он пас в лесу коров, и сделался владыкой трех миров. Поэтому то он сюда явился, в великого героя обратился. Но тут не то, что лук сломать: мой слон могучий обладает силой десяти тысяч слонов. Пока вы не сразитесь с ним, я не пущу вас далее пройти. Ты поразил не мало силачей, но если ты уйдешь живым сегодня от слона, я буду знать, что ты поистине силач!»

Услышав это и рассвирепев, махант пустил слона. Когда слон ринулся на Баладева джи, то он, широко размахнувшись, нанес ему такой удар, что слон, втянув свой хобот, с ревом отступил назад. Увидев это чудо, богатыри могучие все Кансы, которые стояли и смотрели, сочтя себя погибшими, в душе сказали: «Кто может победить таких богатырей могучих?»» Меж тем махант, увидев вдруг, что слон его назад отброшен, в глубоком страхе размышлял в душе: «Ведь если эти юноши не будут здесь убиты, меня в живых уж не оставит Канса!» Подумав так, он снова анкушом[285] слона ударил, разъярил его и вновь погнал на братьев. Слон подскочил и, Хари хоботом схватив, на землю повалил его и, разъяренный, придавил клыками. Тогда господь уменьшил тело все свое до самых маленьких размеров и даже меж клыков живым остался.

Махарадж! То Баларам тянул его к себе, схватив за хобот, то Шьяма, ухватив за хвост, тянул к себе. Когда же слон хотел кого-нибудь схватить, они вдруг убегали. Довольно долго так они играли с ним, как в детстве забавлялись некогда с телятами. И, наконец, шри Хари джи, схватив слона за хобот и размахнувшися, швырнул его на землю.

Как только слон издох, вожак вдруг бросился с угрозой к Хари. Господь в одно мгновение убил его, швырнув его к ногам слона. Со смехом оба брата, одетые фиглярами, схватили в руки по клыку и, выйдя на арену, остановились там. В то время Нанда Лал предстал пред каждым в образе, который соответствовал тем чувствам, с которыми все на него смотрели: борцы увидели борца, цари узнали в нем царя, все боги увидали в нем владыку своего, а пастухи узнали друга, Нанда с Упанандой — сына, красавицы все городские видели в нем воплощенье красоты, а Канса и другие ракшасы в нем увидали смерть свою. О Махарадж! При виде Кришны Канса в великом ужасе воскликнул: «Эй, силачи мои! Убейте же скорей его иль уберите с глаз моих!»

Едва сошел с уст Кансы этот возглас, все лучшие его богатыри, учителя их, сыновья, ученики схватились за оружье, надели разные уборы, и, хлопая руками, зовя их на борьбу, со всех сторон вдруг окружили Кришну с Баларамом. Едва они к ним подошли, шри Кришна с Баларамом стали, приготовились к борьбе. Тогда один из тех богатырей, Чанур, взглянув на них, с усмешкою сказал: «Послушайте. Не весел что-то царь наш; чтоб душу отвести весельем, он хочет посмотреть наш с вами бой. И так как вы, живя в лесу, постигли всю науку, не беспокойтесь больше ни о чем, вступайте с нами в богатырской бой, повеселите своего царя».

Шри Кришна молвил: «Нас царь великой милостью почтил и пригласил сюда сегодня. Что делать нам, пусть он решает сам. Вы все богатыри, искусные в науке ратной, а мы ребята неученые. Куда же нам бороться с вами? Ведь сказано: „Лишь с равными вступайте в брак, в любовь и во вражду“. Но воля государя — нам закон. Поэтому ваш вызов принимаем, но пощадите нас, не поразите смертью. Теперь и нам и вам всем надлежит вести борьбу, ее законы исполняя. Порадуем все вместе государя».

Так гласит глава сорок четвертая „Убиение Кувальи“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 45 Шpu Кришна джи убивает Кансу

Ш,ри Шукадева муни сказал: „Владыка земли! Покончив с этими речами, ударили в ладоши, и Чанур стал перед шри Кришной, а Маштик вызвал Паларама на борьбу. И началась борьба между богатырями.

В это время все на них смотрели и говорили так между собой: «Ай, братцы! Великое насилье здесь творится на собраньи этом. Смотрите, можно ли сравнить: здесь мальчики, красою совершенною блистающие, там богатыри, подобные небесному перуну. Коль воспротивиться такой борьбе, то разъярится Канса, а не противиться — нарушатся законы. Поэтому нам оставаться непристойно: ведь мы бессильны здесь что-либо изменить».

Махарадж! Меж тем как все они так говорили меж собой, шри Кришна, Баларам с богатырями вели там богатырский бой. И, наконец то, оба брата повергли в прах, убили двух богатырей. Едва они скончались, вдруг на братьев обрушилися все богатыри. Господь в одно мгновенье поразил, убил и их. Тогда поклонники все Хари просветлели и заиграла музыка вокруг, все испускали возгласы: «джай, джай»[286]. А боги, сев в свои виманы, шри Кришне славу воспевали и с небес все пролили великий дождь цветов. А Канса испытал великую печаль; смятенья полный, в ярости сказал он слугам: «Эй, вы, зачем играете? Иль так приятна вам победа Кришны?» Промолвив это, он сказал: «Да, эти оба парня очень распустились. Схватите их, свяжите, с собранья уведите. Да вместе с ними Деваки схватите, приведите также Уграсену и лицемера Васудева. Сначала тех убейте, затем убейте и обоих этих». Едва слова такие сошли с уст Кансы, как Мурари, благодетель верных, в одно мгновенье поразивши всех асуров, подскочил и в миг туда взлетел, где на высоком троне, закованный в кольчугу, в шлеме, держа в руках свой щит и меч, сам Канса восседал, исполненный великой гордости. Увидя, что шри Кришна приближается к нему как воплощенье смерти, он был охвачен ужасом, и в страхе с трона встав, он задрожал всем телом.

В душе его явилась мысль: «бежать», но от стыда он был не в состоянии бежать. Подняв свой щит и меч, он стал удары наносить. В то время Нанда Лал с великой ловкостью его удары отбивал. И суры, нары[287], муни, гандхарвы, взирая на такой великий бой, взывали в страхе так: «О, господи, скорее порази злодея этого». Недолгая борьба там на престоле продолжалась. Господь, увидев всех в великом горе, схватил за гриву Кансу и свергнул вниз с престола, потом он спрыгнул сам. Из тела Кансы жизнь ушла. Тогда участники великого собрания воскликнули: «Шри Кришначандра джи убил злодея Кансу!» Услышав этот крик, все боги, нары, муни возликовали все.

Поведав это сказанье, шри Шукадева джи сказал царю Парикшиту: „Дхармаватар! Когда скончался Канса, его могучих восемь братьев ринулися в бой. Господь сразил и их. Когда же Хари увидал, что ракшасов в живых уж больше не осталось, он потащил труп Кансы на берег Ямуны. Там оба брата отдохнули. С того то дня то место получило наименование свое: «Вишрамгхат», что значит «Брег отдохновенья».

И получив известие о смерти Кансы, жены Кансы и жены младших братьев Кансы, все в великом горе с рыданьями и ударяя в грудь себя, пришли туда, где на берегу сидели подле трупа оба брата. Приблизившися к трупу и взирая на супруга, они все радости былые вспоминали и воспевали доблести его и, пораженные великой скорбью, все падали и бились на земле. И в это время Канха, источник милосердия, им милосердие свое явил, приблизился к ним и сказал:

Махарадж! Когда шри Кришначандра успокоил так цариц, тогда они оттуда встали, собрались с мужеством, на берег все пришли и предали воде супругов. И сам господь своей рукой зажег костер у трупа Кансы и погребенье совершил“[289].

Так гласит глава сорок пятая „Смерть Кансы“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 46 Освобождение из темницы Васудева и Деваки и помазание на царство Уграсены

Шри Шукадева муни сказал: „О царь! Супруги Канем и супруги младших братьев Кансы, искупавшись и омывшись, с рыданьями отправились оттуда во дворец. Тогда шри Кришна с Баларамом джи отправилися к Деваки и Васудеву и сняли цепи и оковы с ног и рук их. Простершись перед ними, они пред ними стали, сложивши поднятые руки. Тогда узрели Деваки и Васудев джи образ господа и удостоилися знанья. В своей душе они узнали твердо, что они — творцы вселенной, приняв воплощение, явились в мир, чтоб погубить асуров, чтоб бремя снять с земли. Когда же Васудев и Деваки душой постигли это, то Хари, проникающий в сердца, вновь осенил их майею своей, и майя отняла у них святое откровенье, и после этого они узнали в Кришне джи и Балараме джи своих детей. Тогда шри Кришначандра со смирением великим так сказал:

Но в этом нашей нет вины. Ведь с той поры, как вы оставили нас в Гокуле у Нанды, мы жили в подчинении другим, своей не знали воли. Но у меня в душе всегда являлась мысль, что той, в чьем чреве прожил десять месяцев и от которой я рожденье принял, я не дал ни крупицы радости. И сами мы не видели ведь радости глубокой от родных своих. Без пользы проводили жизнь с чужими. Отец и мать за нас великие страданья претерпели, а мы ничем служить им не смогли. А в мире силой обладает только тот, кто почитает сам родителей своих. Мы должниками их остались, служить им не могли».

Владыка земли! Когда шри Кришна джи так высказал свою сердечную печаль, тогдк они, исполненные радости великой, обняли обоих их с любовью, и эта радость уничтожила минувшую их скорбь. Порадовав своих родителей, они оттуда оба удалились и явились к Уграсене и, сложивши поднятые руки, так сказали:

Когда с уст Хари джи сошли слова такие, царь Уграсена встал, приблизился к шри Кришначандре и, припав к его ногам, сказал: «Владыка милосердый! Молю тебя, услышь мою мольбу. Коль ты убил великого злодея Кансу и всех асуров истребил, дал радость верным, то сам садись ты на престол теперь и правь матхурским царством, охраняй народ». Господь сказал: «Махарадж! Никто из ядавов не обладает правом царствовать, и всем известно это! Когда царь Яяти состарился, то он, призвавши сына Яду, так сказал: „Дай мне свой юный возраст, а старость от меня возьми“. Услышав это, Яду так подумал про себя в душе: „Коль я отцу отдам свой юный возраст, он сделается юным и будет предаваться наслажденьям, и на меня падут его грехи. Поэтому то лучше так не делать“. Подумав так, он дал отцу ответ: „Отец. Я не могу так сделать“. Услышав это, царь Яяти во гневе проклял Яду и сказал: „В твоем роду никто царем не будет“.

Тогда к нему явился Пуру, младший сын; сложивши поднятые руки, он сказал: „Отец, дай старость мне свою, а юность у меня возьми. Мне это тело бесполезно, и если может быть оно полезно для тебя, то что же лучше этого?“. Когда сказал так Пуру, то царь Яяти, обрадованный, отдал ему старость и, у него взяв юность, молвил: „Пуру, царский трон останется в твоем роду“. Поэтому, почтенный дедушка, не подобает царствовать нам, Ядавам.

Рассказав это сказанье шри Шукадева муни сказал: „Дхармаватар! Махараджадхирадж! Шри Кришначандра, благодетель верных, познав, что Уграсена джи является его поклонником, так убедил его и, посадив на львиный трон, его помазал он на царство, велел над ним поставить царский зонт[290], и оба брата сами хвостами яка опахали[291] государя.

В то время в радости великой в городе все граждане кричали: «Да здравствует наш государь!». А боги пролили с небес цветочный дождь. Махарадж! Так посадив шри Уграсену на престол, шри Кришна с Баларамом повелели слугам государя за собой нести несметное число одежд и украшений и все отправилися к Нанде раю джи. Там оба брата стали перед ним, сложивши поднятые руки, с смирением сказали: «Как возвеличить нам тебя? Когда б мы обладали целой тысячею языков, то и тогда б мы не смогли прославить добродетели твои. Ты с нежною любовью воспитал обоих нас как сыновей своих. Ты неизменно проявлял любовь и ласку и мать Яшода с нежностью любила нас, всегда дарила ласкою своей и нас родными сыновьями почитала, и даже в мыслях никогда не думала о нас, как о чужих!»

Сказавши так, шри Кришначандра дале молвил: «Отец, не гневайся на нас за то, что я тебе скажу, я говорю из глубины души своей: мы будем называть родителями вас, однако ж не надолго мы задержимся в Матхуре, повидаемся с своими братьями по касте[292] и послушаем здесь о происхожденье рода Яду, и к матери своей пойдем, порадуем ее: она ведь ради нас перенесла великие страданья. Ведь если бы они нас не отправили к тебе, то были бы свободны от страданий». Сказавши это, он велел сложить пред Нандой джи одежды и наряды. Свободный от оков любви сказал:

Когда из уст шри Кришны вышло это слово, то Нанда рай в великой скорби глубоко вздохнул, а пастухи подумали и так в душе сказали: «Что за диковинные речи говорит он! Из слов его понятно только то, что он теперь нас хочет обмануть и так сбежать от нас. Не то зачем бы стал он говорить жестокие такие речи». Махарадж! И вот один из них по имени Судама, друг его, сказал: «О братец мой, Канхайя. Что за дела теперь тут у тебя в Матхуре? Из-за чего с такой жестокостью отца родного покидаешь и остаешься здесь? Ты сделал хорошо, что Кансу уничтожил и все дела уладил. Теперь же возвращайся с Нандой, едем все в Вриндаван, будешь царствовать. Ты посмотрел, какое царство здесь. Не обольщайся же душой. Ты здесь не будешь счастлив так, как там!»

«Послушай! Лишь глупцы, увидев царство, блеском обольщаются и радуются, увидав слонов, коней… Не променяй же ни на что Вриндаван. У нас всегда стоит весна. И сердце никогда не может позабыть красу густого леса и Ямуны. О брат! Чего достигнешь ты, покинув вдруг все радости и не уважив наших слов, когда, забыв любовь отца и матери, ты здесь останешься? У Уграсены ты на службе будешь состоять, и день и ночь в заботах будешь жить. Тебе придется сделаться слугой того, кому ты царство отдал сам. Как сможешь ты перенести такой позор?

Насколько лучше будет, если ты не станешь такого горя Нанде причинять и вместе с ним вернешься!

Рассказав это сказанье, шри Шукадева муни сказал царю Парикшиту: „Махарадж! И долго все они такие речи говорили и наконец с шри Кришною и Баларамой осталось только десять или двадцать их друзей. Они все, успокаивая Нанду рая, говорили: «Отбрось свои сомненья! Бери всех пастухов и отправляйтеся вперед, а мы потом вернемся с ними». Услышав это,

В то время Баладев, увидя Нанду рая в столь глубокой скорби, стал успокаивать его и говорить: «Отец, зачем ты так горюешь? Мы несколько лишь дней пробудем здесь, устроим все дела и к вам назад вернемся. Тебя ж вперед мы отправляем потому, что мать осталася одна и дома там волнуется, должно быть. Когда вернешься ты, она спокойней будет». И Нанда джи сказал: «Сынок! Да поезжайте вместе вы со мной, со всеми повидаетесь, потом сюда вернетесь».

Махарадж! Когда шри Кришначандра джи, свободный от всех обольщений майи, увидел Нанду джи со всеми пастухами в столь глубокой скорби, то он в душе подумал: «Когда их так со мною разлучить, они не смогут больше жить». Тогда он излучил свою ту майю, которая весь мир в обмане держит. Она явилася и знания лишила Нанду джи со всеми пастухами вместе. Потом господь сказал: «Отец! Зачем ты так печалишься? Подумай-ка ты сам, да разве далеко Матхура от Вриндавана? Да разве далеко мы уезжаем от тебя, что ты горюешь так? В Вриндаване там все волнуются, должно быть, потому тебя и посылаем мы вперед».

Когда господь так успокоил Нанду джи, тогда он с мужеством собрался и, сложивши поднятые руки, так сказал: «Господь! Коли твоя такая воля, то разве смею я желать другого? Я уезжаю. Я не могу нарушить твой приказ». Когда слова такие сошли с уст Нанды джи, то Хари отпустил его в Вриндаван вместе с пастухами. А оба брата и их несколько друзей осталися в Матхуре. В то время вместе с Нандой пастухи

Едва-едва плетясь, они все ж прибыли в Вриндаван. Услышав об их возвращении, Яшода рани прибежала из дому в волнении глубоком, и, не видя Рамы с Кришной, с ужасом сказала Нанде джи:

Вот так и ты: кому-то сыновей отдал, взамен их сам принес наряды да уборы. Когда их нет, зачем теперь тебе богатства? О глупый мой супруг! Как будем жить без них: едпа закроются бывало их ресницы, и разрывается вся грудь. Да как могло остаться целым сердце у тебя, когда они тебе сказали о разлуке?»

Услышав это, Нанда джи, убитый горем, голову склонил и так сказал: «Сказать по правде, мне эти украшенья Кришна дал, но я не помню, каких взял. Да что я буду говорить о Кришне? Ты будешь слушать и страдать.

И раньше нам известно было, что он Нараян, но ролей майи мы его за сына почитали». Махарадж! Когда же Нанда рай джи высказал всю истину ей о шри Кришне, тогда Яшода рани, то, подчиняясь власти майи, считая господа за сына своего, в душе страдала тяжко и в смятении рыдала, то, осененная великим знаньем, созерцала господа душой и, воспевая добродетели его, освобождалась от душевной скорби. Таким же образом все населенье Браджа, — как женщины, так и мужчины, — в любви глубокой к Хари вели о нем различные и долгие беседы. Во мне нет силы рассказать о них.

Поэтому теперь я расскажу о чудесах его в Матхуре. Ты прилагай вниманье, слушай.

Когда Говинда с Халадхаром, простившись с Нандой раем, вернулись к Васудеву с Деваки, тогда они, увидев сыновей, забыв о всех своих страданьях, такую радость испытали, какую может испытать подвижник, сподобившись награды за великий подвиг свой. А после Васудев сказал так Деваки: «Наш Кришна с Баладевом жили у чужих. Они совместно с ними ели[295], пили и не знают об обычаях той касты, к которой по рождению принадлежат. Поэтому теперь нам надлежит, пурохита позвав, спросить, что скажет он, то сделать». Деваки сказала: «Очень хорошо».

Тогда немедля Васудев послал и пригласил к себе жреца, высокочтимого в их роде — Гаргу муни джи. Гарга джи явился. Они ему открыли все свои душевные сомненья и спросили: «Махарадж! Теперь что надлежит нам делать? Сделай милость, вразуми нас». Гарга муни молвил: «Сначала соблаговолите приглашения послать ко всем сочленам касты, затем исполните обряды касты, вручите Раме с Кришною священный шнур»[296].

Когда слова такие вышли из уст пурохита, то Васудев, послав известие об этом в город, пригласил к себе всех членов роду Яду и всех брахманов. Все они прибыли. Он встретил их с почтеньем и с почетом усадил. Сначала Васудев джи, как то надлежит, исполнил все обряды касты и просил великих брахманов составить гороскоп, и занести в их родословную. Потом дал брахманам тем десять тысяч упитанных коров с рогами золотыми, с хребтами медными, с серебряными копытами, покрыв всех желтым шелком; он при рождении шри Кришны джи такой обет дал. Потом велел устроить пир, исполнив все обряды, предписанные ведами, и повязал шри Кришне с Рамою священный шнур, затем он, дав обоим братьям съестного на дорогу, отправил их для изучения науки. Они отправились и прибыли к авантикапурскому[297] риши по имени Сандипани[298]. Он был пандит великий, сведущий в науках; жил он в Кашипуре[299]. К нему они пришли. Простершись перед ним, сложивши поднятые руки, стали перед ним и со смирением великим молвили:

Махарадж! Когда шри Кришна с Баларамом джи с таким смирением обратились к риши Сандипани, то он с великою любовью ввел их в дом свой и с великим милосердием стал обучать. Прошло немного дней; шри Кришна с Баларамом все четыре веды изучив[300], упаведы[301], шесть шастр, грамматик восемь[302], восемнадцать пуран[303], мантры[304], янтры[305], тантры[306], агамы[307], джйотиш[308], вайдьик[309], кок[310], сангит[311], пингал[312], сделались вместилищем четырнадцати наук и шестидесяти четырех искусств. Тогда однажды оба брата, сложивши поднятые руки, со смирением великим обратились к гуру: «Махарадж! Ведь сказано, что если даже принять воплощенье много раз и много дать всего, то все ж нельзя за знанье отплатить. Но ты сам знаешь, что мы можем, благоволи назначить сам награду за ученье, мы, по мере сил своих, дадим и, приняв от тебя благословенье, отправимся к себе домой».

Когда из уст шри Кришны с Баларамом вышло это слово, то риши Сандипани удалился и, погруженный в размышления, вошел в свой дом. Своей супруге открывая тайну их, он так сказал: «Эти юноши — шри Рама с Кришной — Адипуруша изначальный. Они явились в мир для блага верных, приняв аватару, чтоб бремя снять с земли. Я видел чудеса их и потому познал всю эту тайну. Ведь люди, принимая множество рождений и предаваясь в каждом изучению наук, все ж не находят брода в бездонном океане знаний. А посмотри, они в столь юном возрасте в короткое такое время перешли через непереходимый и безбрежный океан. И что б они ни захотели сделать, в одно мгновенье могут сделать все». Промолвив это, он сказал:

Так обсудивши в доме, Сандипани риши из дома со своей супругой вышел и, став перед шри Кришной с Баларамом, сложивши поднятые руки, со смирением сказал: «Махарадж! Еще недавно сын был у меня. Однажды в праздник, взяв его, с семьею я отправился купаться в море. Когда пришли туда, я, сняв одежды, со всеми вместе стал у берега купаться. Тут набежала вдруг волна морская, и в ней мой сын исчез, да больше и не вышел: его чудовище морское проглотило. Из за него я глубоко страдаю, и если ты хотел бы отплатить мне, то возврати мне сына моего, и удали страданье из души моей».

Услышав это, шри Кришна с Баларамом поклонилися супруге гуру и гуру Сандипани, потом, войдя на колесницу, отправилися к морю, чтоб возвратить им сына. Вот ехали они и, наконец, приехали на берег моря. Увидев их, идущих в гневе, море, в страхе приняв образ человека, со множеством даров вдруг вышло из воды на берег и, задрожав всем телом, приблизилось и стало перед ними. Потом оно, им предложив дары, простерлось перед ними и, сложивши поднятые руки, голову склонив, с мольбой великою сказало:

Шри Кришначандра молвил: «Учитель мой святой недавно приходил сюда с семьей купаться. Ты унесло волной высокой сына гуру; его нам возврати. Для этого мы прибыли сюда».

И с той поры живу я в страшном страхе и остаюсь в своих границах». Хари сказал: «Коль ты его не взяло, то кто ж другой мог взять его отсюда?» Море сказало: «Владыка милосердый! Тебе открою эту тайну. Во мне живет здесь, в виде раковины, асур, по имени Шанкхасур[313]. Он бродит всюду здесь в воде и мучит все живое. Когда приходит кто-нибудь сюда на берег искупаться, то он хватает и уносит. Возможно, он унес и сына гуру твоего. Я этого не знаю точно, благоволи войти и посмотреть». Услышав это, Кришна в море сам вошел,

«О брат! Без дела мы его убили». Кришна молвил: «Не печалься! Теперь возьми и подержи его». Сказав так, Хари джи из этой раковины сделал сам оружие себе, и братья выступили в путь. Шли, шли они и прибыли в град Ямы, который называется Саньямани, и в нем царит царь Дхармарадж[314].

Увидев их, царь Дхармарадж, сойдя с престола своего, пошел навстречу им и принял их с великою любовью и учтивостью. Потом он посадил их на престол, омыл им ноги и, вкусивши нектара от ног их, он сказал: «Благословен сей град, куда господь явился и дал узреть себя, и верных благодарностью наполнил все сердца. Теперь благоволи мне повеленье дать, и твой слуга исполнит, все». Господь сказал: «Верни нам сына гуру нашего». Едва сошло с уст Хари это слово, немедля Дхармарадж пошел и мальчика привел. Потом, сложивши поднятые руки, сказал с мольбой: «Владыка милосердый! По милости твоей об этом я и прежде знал. Я знал что ты придешь за сыном гуру. Поэтому со тщанием я охранял его и отроку до сей поры не дал родиться, махарадж!» Сказав так, Дхармарадж отдал шри Хари отрока. Господь его с собою взял. Немедля посадив на колесницу отрока, они отправились оттуда и скоро с отроком предстали перед гуру; тут оба брата, сложивши поднятые руки, так сказали: «Теперь, великий гуру, каковы твои веленья будут?» Услышав это и увидев сына, риша Сандипани в великой радости благословенье дал шри Кришне с Баларамом и сказал:

Когда такое повеленье гуру дал, то оба брата с ним простились, простерлись перед ним и, сев на колесницу, уехали оттуда и, наконец, подъехали к Матхуре. Узнав о приближенья их, царь Уграсена с Васудевом и все граждане — все женщины и все мужчины — бросились навстречу им. Все вышли за город и, встретив их, устлали путь их шелковым ковром и с музыкой и пеньем господа ввели в престольный город. Тогда был праздник в каждом доме, и всюду музыка звучала“.

Так гласит глава сорок шестая „Умерщвление Шанкхасура“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 47 Шри Кришна джи посылает Удхава джи во Вриндаван для утешения Нанды и других

Шри Шукадева джи сказал: „Владыка земли! Теперь я расскажу тебе о том, как некогда шри Кришначандра вспомнил о Вриндаване. Ты прилагай вниманье, слушай. Однажды Хари Балараму джи сказал: «Братец! Должно быть, все, кто обитает в Брадже, вспоминая нас, горюют тяжко. Ведь миновал тот срок, который я им указал. Поэтому нам надлежит теперь послать туда кого-нибудь, чтоб он поехал и утешил их».

Так посоветовавшись с братом, Хари Удхава призвал и так сказал: «Эй, Удхав. Во-первых, ты наш друг, а во-вторых, ты ловкий малый, знающий и смелый. Поэтому нам хочется тебя послать в Вриндаван. Так отправляйся, отвези ты весточку от нас обоих Нанде и Яшоде, пастушкам, утешь как следует и возвращайся, да привези с собой мать Рохини». Удхав джи сказал: «Воля ваша».

Тогда шри Кришначандра джи сказал: «Сначала отправляйся к Нанде джи, к Яшоде и, взрастив в них знанье, освободи их от душевной слепоты; все объясни и расскажи им, пусть ведают они, что я к ним: близко, и пусть забудут горе; забыв о чувствах к сыну, пусть чтут меня как господа. Потом скажи и тем пастушкам, которые в угоду мне забыли стыд пред ведами и пред людьми. Скажи им: „Забудьте чувство к милому и почитайте Хари, как владыку своего и перестаньте вы скорбеть в разлуке“». Махарадж! Сказав так Удхаву джи, братья совместное посланье написали, в котором, как то надлежит, послали свой поклон, привет, благословенья Нанде и Яшоде и всем пастухам и, написав всем браджским женщинам совет всем обратиться к йоге, вручили то послание Удхаву и так сказали: «Ты сам прочти для них посланье это. Как только можешь, объясни им все, да поскорее возвращайся».

Дав это порученье Удхаву джи, господь велел надеть ему свои одежды, украшенья и корону, посадил на колесницу личную свою и так отправил Удхава в Вридаваы. Пустивши колесницу быстрым ходом, Удхав двинулся вперед и скоро, уехав из Матхуры, он приближался к Вриндавану. И что ж он видит там? В густой тенистой чаще на деревьях приятно распевают дивные разнообразнейшие птицы. Повсюду бродят, словно облака, коровы белые и серые, и бурые и желтые. Повсюду под деревьями сидят пастушки, пастухи и дети пастухов и все шри Кришны славу воспевают. Увидев эту красоту, охваченный весь радостным волненьем, узнав места веселых игр шри Кришны, поклонившись им всем, Удхав джи подъехал уж к околице деревни, как кто-то издали, узнавши колесницу Хари, подбежал к нему, спросил, как звать его, потом отправился сам к Нанде джи и так ему сказал: «Махарадж! На колеснице Кришны приехал из Матхуры какой-то Удхав джи, на нем одежды все шри Кришны».

Услышав это, Нанда рай, как он сидел на площади средь пастухов, так встал и побежал и скоро прибежал к Удхаву джи. Узнав в нем друга Кришны и Баларама джи, он с великою любовью встретил Удхава и, поздоровавшись, с большим почетом и почтеньем пригласил его в свой дом. Сначала он велел омыть Удхаву ноги и предложил ему сиденье. Потом распорядился изготовить для него обед роскошный и угостил Удхава джи. Когда он с удовольствием откушал, то Нанда джи распорядился постлать ему прекрасную постель, роскошную как пена. На ней он бетелю покушал и заснул и радостно проснулся, прогнав дорожную усталость. Когда же Удхав встал от сна, то Нанда джи приблизился к нему, присел и стал расспрашивать: «Скажи мне, Удхав джи, здоров ли Уграсены сын, и задушевный друг мой, Васу дева джи, со всей своей семьей и сохраняет ли он к нам приязнь былую?» Сказавши так, он дале молвил:

А каждый день Яшода вот встает и ставит простоквашу, снимает масло, ставит все для Хари. Скажи мне, вспоминает ли когда там Канха о Яшоде и о браджских женщинах, которые его так сильно любят? Иль все забыл уже?»“.

Поведав это сказанье, шри Шукадева джи сказал царю Паракшиту: „Владыка земли! Таким вот образом расспрашивая обо всем и вспоминая все былые чудеса шри Кришначандры джи, в великом умиленьи Нанда рай джи вдруг заплакал от любви. Сказав все это, погруженный в созерцанье господа, безмолвно он сидел, промолвив только:

И в это время, потеряв рассудок, память, вне себя от горя, к Удхаву джи подошла с рыданьями Яшода и, спросивши о здоровье Рамы с Кришною, сказала: «Скажи мне, Удхав джи! Как там живет без нас так долго Хари? Какую весточку прислал он нам с тобой? Когда вернется он, когда покажется он нам?» Услышав это, Удхав джи сначала Нанде и Яшоде джи прочел послание шри Кришны и Баларама джи. Затем он стал их утешать: «Кто мог бы описать величье тех, в чьем доме сам господь рожденье принял, кому он дал блаженство видеть игры детские свои? Высок ваш жребий! За сына своего вы удостоилися почитать предвечного Адипурушу, который Шиву сотворил и Брахму, у которого нет матери и нет отца, нет брата и нет друга. Вы всякий час живете с сердцем, погруженным в созерцание его; и как он может быть от вас далеко.

Ведь сказано:

Как бхринги, черная пчела, с собой червя уносит и придает ему свой облик, иль наподобие того, как бхаунри[315] попадет случайно в плен, в цветок прекрасный лотоса, его же самка всю ночь жужжит над ним, не хочет разлучиться с ним, не хочет улететь, подобно этому того, кто любит Хари, кто держит Хари в мыслях, Хари претворяет в самого себя, всегда живет вблизи него“».

Промолвив это, Удхав джи сказал: «Отныне не считайте Хари сыном: почитайте господом его. Он благодетель верных, проникающий в сердца господь. Он к вам придет, он явится и ваши все желания исполнит. Вы не печальтесь ни о чем, махарадж!» Так долго говорил он с ними обо всем… Когда ночь миновала и лишь последний час ее остался, то Удхав джи сказал так Нанде раю джи: «Махарадж! Теперь настало время масло вам сбивать. Коль вы позволите, то я пойду, в Ямуне искупаюсь». И Нанда рай ответил: «Очень хорошо». Сказавши это, он остался там сидеть и погрузился в мысли. А Удхав живо сел на колесницу и поехал на Ямуну. Сначала он, одежды сняв, очистил тело, а после, подойдя к воде, он возложил на голову там прах земной, потом, сложивши поднятые руки, он прочел хвалу калинде[316] и, совершив ачман, вошел он в воду. Закончив сандхья[317], пуджу и тарпан[318], он стал творить молитву. В то время браджские все женщины уж встали и подмели в домах, помазали полы навозом, воскурили благовония, зажгли светильники и стали масло все сбивать.

Махарадж! Пастушки все в разлуке со шри Кришной, опьяненные любовью, воспевали славу Кришне и, собравшися толпой, любимого все вспоминают и на дорогах вспоминают чудеса и игры господа.

Так гласит глава сорок седьмая „Хождение Удхава в Вриндаван“ в „Прем Сагаре“, сочиненном Лаллу джи Лалом.

Глава 48 Удхав беседует с пастушками о три Кришне

Шри Шукадева муни сказал: „Владыка земли! Когда почтенный Удхав помолился, он вышел из воды, надел свои одежды, украшения и сел на колесницу. Когда он с берега Калинди ехал к дому Нанды, тогда пастушки, которые шли за водой, увидели далеко на дороге колесницу. При виде колесницы стали все друг с другом говорить: «Чья ж это колесница приближается сюда? Давайте-ка посмотрим. Давайте, станем здесь и обождем!» Услышав это, одна пастушка молвила: «Подружки! Уж не приехал ли тот лжец, Акрур, который некогда увез от нас шри Кришначандру и в Матхуре там поселил, а Кансу повелел ему убить?» Услышав это, другая молвила: «Зачем сюда приедет этот злой обманщик? Ведь он украл уж корень нашей жизни. Что ж, он теперь возьмет и нашу жизнь?» Махарадж! Таким вот образом они между собою говорили.

Меж тем, когда приблизилася колесница, то, издали увидев Удхава джи, они одна другой сказали: «Подружки! На колеснице едет и на нас все смотрит кто-то темноцветный и лотосоглазый, с короною на голове, в гирлянде из лесных цветов на шее, в желтом одеяньи, в желтом же плаще. Он так походит на шри Кришначандру!» Тогда одна из них сказала: «Подружки! Да он вчера еще приехал к Нанде джи. Удхавом его зовут. Шри Кришначандра джи прислал с ним порученья».

Услышав это, пастушки, видя, что вокруг нет никого, забыв все опасенья и стесненья, побежали к Удхаву джи. Узнав в нем друга Хари, они отвесили ему земной поклон, спросили о здоровье и, сложивши поднятые руки, со всех сторон тут окружили колесницу. Увидев их любовь, Удхав сошел немедля с колесницы. Тогда пастушки усадили Удхава джи в тени большого дерева и, окружив его со всех сторон, уселись сами и стали говорить ему с большою лаской:

Как птица оставляет дерево, лишенное плодов, так нас покинул Хари и от нас ушел. Мы всем пожертвовали для него, и все ж не сделался он нашим». Махарадж! Когда пастушки, опьяненные любовью, таких речей наговорили много, то Удхав джи, увидев стойкость их любви, хотел подняться, чтоб им поклониться. Тогда одна пастушка, увидевши самца пчелы, сидевшего там на цветке, по поводу его сказала Удхаву джи:

«О медоносный! Ты с лотосов ног Мадхава[319] напился соку, поэтому тебя и называют Мадхупа[320], что значит „пьющий мед“. Ты плута друг, поэтому-то он и сделал вестником своим тебя, прислал сюда. Ты не касайся наших ног: ведь мы то хорошо все знаем, что темноцветные все плуты. Каков ты сам, таков и Шьяма. Поэтому не смей нам кланяться. Как ты летаешь, лакомишься соком всех плодов и всех цветов и остаешься все ж ничьим, так вот и он: полюбит и останется ничьим». Так говорила та пастушка. Вдруг прилетела и другая пчелка. Увидевши ее, пастушка Лалита[321] сказала:

Где наслаждаются прекрасная, как Кубджа, царская супруга и шри Кришначандра. Да что мы будем говорить лишь об одном рожденье? Таков твой нрав во всех рожденьях! Царь Бали отдал[322] все тебе, ты в ад его послал. А верную супругу Ситу без вины ты[323] выгнал из дому. Когда ты с ней так обошелся, то что же говорить о нас». Когда она окончила, то все пастушки снова, сложивши поднятые руки, Удхаву сказали так: «О Удхав джи! Мы беззащитны здесь без Кришны. Возьми ты нас с собой»“.

Шри Шукадева джи сказал: „Махарадж! Когда слова такие тут сошли с уст всех пастушек, то Удхав джи сказал: «Все со вниманьем слушайте.

Я вам прочту и объясню послание, которое вам написал, прислал шри Кришначандра джи. Написано: „На наслаждения телесные оставьте все надежды, стремитесь к единенью с Кришной в духе, и «иногда не будете в разлуке“. И сказано еще:

Сказавши это, Удхав джи потом промолвил: «Предвечного Адипурушу, Хари джи, вы неизменною любовью полюбили. Того, кого все прославляют как незримого, непостижимого и неизменного, того вы полюбили как супруга. Как в теле есть земля, вода, огонь и воздух и эфир[324], так пребывает в вас господь. Но силой майи вам он кажется от вас отдельным. Воспоминание о нем храните в мыслях: он всегда во власти любящих его. От близости его погибнуть может знание и мысль о нем;, поэтому, уйдя отсюда, Хари поселился далеко. И, сверх того, еще велел шри Кришначандра вам сказать: „Я на свирели заиграл, позвал вас в лес. Когда я увидал в вас появление огня любви, тогда я с вами хоровод водил.

Потом, когда вас осенило знанье, когда в душе вы оживили мысль о Хари, господь, узрев в душе у вас святое знание и веру, вновь явился перед вами“». Когда с уст Удхава сошли слова такие,

Поведав это сказанье, шри Шукадева муни сказал: „Махарадж! Когда: такие речи, полные любви, услышал Удхав джи из уст пастушек, то он в душе и сам страдал из-за того, что поучал их в благочестии. В смущенье замолчал он и головой поник, сидел безмолвно. Потом одна пастушка спросила у него: «Скажи, ну как живет там Балабхадра? И. думает ли он когда о нас, когда он вспоминает о ребяческой любви, иль позабыл уж все?»

Услышав это, какая-то пастушка ей ответила: «Да ты, пастушка только, деревенщина. Такие ли красавицы в Матхуре! Теперь им подчинился Хари, развлекается там с ними. Куда теперь ему там вспоминать о нас? Когда уехал он туда и там под крылышком стал жить, подружка, с тех пор не наш он милый, сделался чужим. Когда бы мы об этом раньше знали, то разве б мы ему уехать дали? Теперь тоскою горю не поможешь. И потому нам надлежит забыть про все свои страданья и жить одною надеждой на свиданье. Как восемь месяцев земля леса и горы переносят зной, живут надеждою на облака, и облака приходят, освежают их, так Хари к нам придет, нас навестит».

Куда б мы ни взглянули — на лес, на горы, иль на берега Ямуны, где играл шри Кришна с Баларамом, встают повсюду здесь воспоминания о них. О ты, владыка жизни нашей, Хари, куда ушел ты?» Потом одна сказала:

Услышав это, Удхав джи в душе стал размышлять: «Хвала пастушкам этим, их твердости хвала. Покинув все, они живут все, погрузившись и созерцание шри Кришначандры». Махарадж! Так Удхав джи, увидев их любовь, в душе их восхвалял. А в это время все пастушки встали и стали перед ним. С большим почтеньем и вниманьем Удхава джи привели они к себе домой. Увидев их приязнь большую, он последовал за ними, и вкусил там снеди. Тогда пастушки, пуджу совершив Удхаву джи, дали множество даров ему, потом, сложивши поднятые руки, с великою любовию сказали: «О Удхав джи! Когда вернешься к Хари, благоволи сказать: „Владыка! Ты прежде проявлял великую к нам милость! Ты за руки брал нас, ходил повсюду с нами. Теперь же, получив высокий сан, со слов той горожанки Кубджи, ты нам послание прислал о единеньи в духе. Мы женщины все темные, до сей поры не видели в лицо учителя. Откуда получить нам знанья?

Махарадж! Сказавши это, все пастушки, душою Хари созерцая, погрузилися в экстаз. А Удхав джи, простершись перед ними, удалился, сел па колесницу и отправился к Говардхану. Он несколько дней пробыл и Брадже. Потом, уехавши оттуда, он посетил все те места, где чудеса свершал и где играл шри Кришначандра джи. Он в каждом месте пробыл три-четыре дня. Немного времени спустя, он возвратился вновь в Вриндаван. Отправившися к Нанде и Яшоде он, сложивши поднятые руки, молвил: «Я встретил здесь всеобщую приязнь и прожил в Брадже много дней. Теперь, коль вы дадите разрешенье, то я отправляюся в Матхуру».

Услышав это, Яшода рани в дом пошла и принесла сметаны, молока и масла, простокваши и много разных сладостей. Вручив все это Удхапу джи, Яшода так сказала: «Благоволи отдать все это милому шри Кришне. Балараму и не забудь сказать сестрице Деваки: „Отдай моих шри Кришну с Баларамом, не задержи их у себя!» Сказав такой наказ, Яшода рани в страшном горе разрыдалась. А Нанда джи сказал: «О Удхав джи! Что нам еще тебе сказать? Ты сам бывалый человек, достойный и много понял сам! Вернешься, то благоволи сказать так господу: „Ты вспомни о страданьях тех, кого покинул в Брадже. Скорее повидайся! Не забывай о нас!“».

Когда, сказав так, Нанда рай сам залился слезами, то все браджийцы, которые стояли там, — мужчины все и женщины — все зарыдали вместе с ним. А Удхав джи, всех успокоив и утешив, обнадежив, укрепив их бодрость, простился с ними, взял с собою Рохини и с ней отправился в Матхуру. Вот ехал, ехал он и наконец приехал к Кришне джи.

Увидев Удхава джи, шри Кришна с Баларамом бросились ему навстречу, с большой сердечностью спросили о его здоровье и стали спрашивать, что нового в Врандаване: «Скажи нам, Удхав джи, здоровы ль Нанда и Яшода и все браджийцы с ними? И вспоминают ли они когда о нас иль нет?» И Удхав джи сказал: «Махарадж! Величье Браджа и любовь к тебе всех тех, кто обитает в нем, — все это описать не в силах я. Они одним тобою дышат, и день и ночь все думают лишь о тебе. Любовь к тебе пастушек — чистый образ совершеннейшей любви. Я твой совет о единеньи в духе передал, но лишь от них любви глубокой тайну я познал». Сказавши это, Удхав джи вновь продолжал: «О, милосердый к бедным! Что мне сказать еще? Ты — проникающий в сердца. Ты знаешь души всех. В немногих лишь словах скажу тебе: там в Брадже каждый корень, все, в чем теплится сознанье, страдает тяжко без тебя, без лицезренья, без касанья. Одной надеждой на свидание с тобой живут».

Когда, услышав эти вести, оба брата погрузилися в печаль, то Удхав джи, простившись со шри Кришначандрой и передав послание от Найды и Яшоды Васудеву с Деваки, отправился к себе домой. А Рохини, с шри Кришною и Рамой повидавшись и испытав большую радость, поселилася в своем дворце“.

Так гласит глава сорок восьмая „Утешение пастушек“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 49 Шри Кришна джи с Удхавом джи посещают дом Кубджи

Шри Шукадева муни сказал: „Махарадж! Однажды благодетель верных, шри Кришна джи Бихари, вспомнив о приязни Кубджи и решив исполнить данное ей слово, взял с собою Удхава джи и с ним отправился к ней в дом.

Войдя туда, он видит в украшенном картинами покое дивном стоит прекраснейшее ложе. На нем прекрасная постель, покрытая чудесными цветами. И Хари подошел и сел на нем. А Кубджа, удалившись в глубину покоя, покрыла тело благовонной мазью, омылась, искупалась, вдела гребень в волосы, одела дивные одежды, украсила себя всю с головы до ног, вкусила бетелю и, окропив себя всю благовонными духами, упоенная любовью, приблизилась к шри Кришначандре так, как Рати[326] приближается к супругу своему. И, опустив в смущеньи покрывало, питая страх в груди пред первой встречей, безмолвно стала близ него. Увидевши ее, шри Кришначандра, корень радости, ее взял руку, притянул и, посадив на ложе близ себя, ее желание исполнил.

Махарадж! Так одарив блаженством Кубджу, шри Кришначандра взял с собой Удхава и с ним пошел в свой дом. А Балараму джи сказал:

«Братец! Я обещал Акруру дома посетить его, поэтому сперва отправимся к нему, затем пошлем его мы в Хастинапур, пусть разузнает, что там происходит». Когда, он так сказал, то оба брата отправились к Акруру. Когда Акрур увидел господа, он, исполненный великой радости, упал к его ногам и, возложивши на главу свою прах ног его, сложивши поднятые руки, со смирением сказал: «Владыка милосердый! Великую ты оказал мне милость, что посетил меня, дал лицезреть себя и освятил мой дом». Услышав это, шри Кришначандра молвил: «Ах, дядя! Зачем такая пышность? Ведь мы свои ребята». Сказав так, Кришна молвил: «Дядя! молитвами твоими асуры все теперь истреблены. Но есть одна забота в сердце у меня. Мы слышали, что пандавы отправились в Вайкунтх, и от руки Дурйодханы[327] пять наших братьев страждут тяжко.

Услышав это слово, Акрур джи ответил Хари: «Благоволи не беспокоиться об этом. Я поеду в Хастинапур, ее утешу и привезу тебе оттуда вести»“.

Так гласит глава сорок девятая „Посещение Кубджи“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 50 Акрур, услышав дерзкие слова Дурйодханы, отправляется с Видуром[329] в дом Пандавов и утешает Кунти

Шри Шукадева муни сказал: „Владыка земли! Когда шри Кришначандра выслушал слова Акрура, то он его отправил позаботиться о пандавах. Он сел на колесницу и отправился. Ехал он, ехал, и наконец он из Матхуры прибыл в Хатинапур. Сошел там с колесницы и отправился туда, где царь Дурйодхана сидел в своем совете. Приветствовав его, он стал пред ним. Его увидев, Дурйодхана с своим советом встал, пошел к нему навстречу и с большим почетом и почтеньем посадил его с собой. Осведомившись о здоровье, он сказал:

Когда Дурйодхана сказал все это, Акрур все выслушал, ни слова не сказал; в душе ж себе подумал: «В совете этом оставаться неприлично мне. Коль я останусь здесь, то он не мало будет говорить таких речей, их мне не переслушать. Поэтому не хорошо здесь оставаться мне».

Подумав так, Акрур джи встал и, взяв с собою Вадура, отправился в дом пандавов. Придя туда, он видит: горюя о супруге, Кунти в печали тяжкой плачет. Акрур к ней подошел и сел и стал так утешать: «О мать! Никто не может волю Брахмы превозмочь. И никогда никто не может, как бессмертный, вечно жить. Живые твари, обладая телом, испытывают радости и горе. А посему скорбеть не подобает человеку. Ведь скорбь нам ничего не принесет: она вселяет только в сердце муку».

Махарадж! Когда Акрур джи, утешая, вразумляя, говорил так Кунти, тогда она задумалась и замолчала. Потом, осведомившись о его здоровье и делах, она сказала: «О, Акрур джи! Здоров ли мой отец и мать, здоров ли брат мой Васудев с семьей? И вспоминают ли когда шри Кришна с Баларамом джи своих пять братьев — Юдхиштхиру[330] и Бхиму, Арджуна и Накула и Сахадева? Они здесь в море скорби. Когда же Кришна с Баларамом придут и защитят их? Теперь уж мы не в силах выносить все издевательства слепого Дхритараштры: ведь здесь он поступает так, как повелит ему Дурйодхана. А тот теперь и день и ночь все думает о том, как погубить всех сыновей моих. Не раз он яду им давал: мой Бхимасена[331] яду уж отведал».

Так рассказав об этом, Кунти снова молвила: «Скажи, Акрур джи, когда все кауравы питают к нам вражду такую, то где ж искать защиты сыновьям моим? Как избежать им смерти, возмужать? Большое это горе! Да что рассказывать! Как лань, отстав от стада, страх питает, так я всегда в печали пребываю.

Когда с такой печалью Кунти довела рассказ свой до конца и выслушал ее Акрур, его глаза наполнились слезами, и в утешенье он сказал: «О мать! Ты не печалься ни о чем! Твои пять сыновей все вырастут могучими и славными. Врагов своих, злодеев всех убьют и истребят. Союзником их будет шри Говинда». Сказавши это, Акрур джи продолжал: «Шри Кришна с Баларамом джи меня к тебе прислали и сказать велели, чтоб ты здесь не скорбела ни о чем. „Мы скоро к ней придем“, они сказали».

Махарадж! Так сообщив ей о словах шри Кришны джи, Акрур, утешив, успокоив Кунти, подав надежду ей, простился и с Видуром, отправился он к Дхритараштре[332] и сказал ему: «Ты старший в роде. Зачем творишь такие беззакония? Ты подчинился воле сына и, захватив трон брата своего, ты угнетаешь здесь племянников своих. Где виданы подобные законы? Зачем чинишь такие беззакония?

Зачем без всяких прав и без заслуг ты захватил вдруг царство брата, стал угнетать Юдхиштхиру и Бхиму?» Услышав это, Дхритараштра схватил Акрура за руку и молвил: «Что я могу поделать? Ведь слов моих не слушает никто. Они все делают, что захотят, меня же обратили в дурачка.

Поэтому не вмешиваюсь в их дела я, сижу себе один, в безмолвии творю молитву господу». Когда сказал так Дхритараштра, Акрур простерся перед ним и, удалившися оттуда, на колесницу сев, поехал. Ехал, ехал он и из Хастинапура приехал в Матхуру.

Так рассказавши Уграсене с Васудевом джи все то, что видел в Хастинапуре, Акрур отправился к шри Кришне с Баларамом и поклонился им; потом, сложивши поднятые руки, так сказал: «Махарадж! Я съездил в Хастинапур и посмотрел там все. Там тетка ваша и пять братьев все от кауравов злых страждут тяжко. Зачем я буду больше говорить? Ты проникаешь в сокровенное. Дела все эти и бедствия не скрыты от тебя». Промолвив это, Акрур поведал Кришне джи о просьбе Кунти, простился с ними и пошел в свой дом. Услышав обо всем, шри Кришна с Баладевом, — боги всех богов — как люди сели и задумались о том, как бремя облегчить земли“.

Поведав это сказанье, шри Шукадева муни сказал царю Парикштиту: „Владыка земли! Воспел я славу лесу Браджа, городу Матхуре, и этим рассказал я первую лишь часть сказанья. Теперь я дальше буду петь вторую часть, коль силу мне пошлет владыка Дварки”[333].

Так гласит глава пятидесятая „Хождение Акрура в Хастинапур“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

ТАК ОКАНЧИВАЕТСЯ ПЕРВАЯ ЧАСТЬ „ПРЕМ САГАРА“.

Глава 51 ДАЛЕЕ ИДЕТ ВТОРАЯ ЧАСТЬ СКАЗАНИЯ Война шри Кришны и Баларама с Джарасандхом

Шри Шукадева джи сказал: „Махарадж! Теперь я расскажу тебе сказание о том, как Кришна с ратью, Джарасандха победив, убив Калаявана[334]и дав спасенье Мучукунде[335], оставил Брадж, переселился в Дварку. Со тщанием ты прилагай внимание и слушай. Царь Уграсена правил всем матхурским царством справедливо. Шри Кришна с Баларамом джи, как слуги государя, исполняли все веления его. От этого счастливы были все, и царь и весь народ. Но две супруги Кансы страдали тяжко в скорби по супругу своему. От скорби не могли они ни спать, ни есть, ни пить. Все восемь страж в печали пребывали.

Однажды эти две сестры в великом горе говорили меж собой: «Как без царя народ, как без луны прекраснейшая ночь теряет красоту свою, так и красавица теряет красоту свою всю без супруга! Мы стали беззащитны, не подобает нам здесь оставаться. И будет лучше, если мы уйдем отсюда, будем жить в дому отца родного». Махарадж! Царицы обе так между собой решив, потребовали колесницу, сели на нее, и обе отправилися из Матхуры. Вот ехали да ехали они и прибыли в страну Магадха к своему отцу. Там обе, плача и стеная, поведали отцу о том, как Кришна с Баларамом джи убили Кансу и асуров.

И, выслушав их, Джарасандх, в великой ярости явился на совет и так сказал: «Скажите, кто родился в роде Яду столь могучий? Кто Кансу и асуров всех убил и сделал вдовами обеих дочерей моих? Немедля я со всей своей могучей ратью выступаю, сожгу Матхуру со всем родом Яду и поборю шри Кришну с Баларамом, свяжу обоих их и приведу сюда, не то не буду называться Джарасандхом».

Сказавши так, немедля написал повсюду Джарасандх подвластным всем царям послание такое: «Немедля собирайте рать свою, являйтеся ко мне. Мы отомстим за Кансу и истребим весь Яду род». И получив посланье Джарасандха, цари всех стран собрали каждый рать свою и спешно прибыли все к Джарасандху. Меж тем сам Джарасандх успел уже собрать свои войска, привел их в боевой порядок. Когда, собрав все полчища асуров, сам Джарасандх отправился в поход в Матхуру из страны магадской, тогда он вел с собою двадцать три рати акшаухини. В одной акшаухини же состояло: двадцать одна тысяча и восемьсот семьдесят воинов на колесницах и столько ж на слонах, сто девять тысяч триста пятьдесят воинов пеших и шестьдесят тысяч воинов конных. Такие двадцать три акшаухини он вел с собой. Мне долго бы пришлось рассказывать о том, как был силен в них каждый ракшас.

Махарадж! В тот час, как Джарасандх со всеми ратями асуров выступил под звуки мощных барабанов, хранители всех десяти сторон земли от страха задрожали; все божества от страха бросились бежать; от тяжести необычайной вся земля заколебалася, как грудь. Так двигался могучий Джарасандх и наконец приблизился к Матхуре и осадил ее со всех сторон. Тогда все граждане, в великом ужасе, пришли к шри Кришначандре и стали так вопить: «Махарадж! Царь Джарасандх пришел с войсками и со всех сторон он осадил наш город. Что делать нам теперь, куда бежать?»

Услышав это, Хари погрузился в размышленья. И Баларам приблизился и господу сказал: «Махарадж! Ты принял воплощенье, чтоб устранять страданья верных. Теперь прими же огненный свой образ, сожги огнем весь лес асуров, сними с земли ты бремя!» Услышав эту речь, шри Кришначандра вместе с ним отправился немедля к Уграсене и сказал: «Махарадж! Благоволи нам дать приказ открыть немедля бой, а ты со всеми ядавами вместе благоволи здесь крепость охранять».

И с этими словами он пошел к отцу и матери. Меж тем все граждане собрались и стали в ужасе вопить: «О, Кришна! Как нам спастись теперь от рук асуров этих?» И Хари, увидев всех, не исключая матери с отцом, объятыми великим страхом, в успокоение сказал: «Вы не тревожьтесь ни о чем! Вся эта рать асуров, которую вы видите перед собой, в одно мгновение на этом самом месте вся исчезнет, как исчезает водяной пузырь»^ Сказавши так, шри Хари успокоил всех, придал им бодрости. Когда, простившись с ними, господь пошел вперед, то боги вдруг прислали им обоим колесницы дивные с вооруженьем боевым. Они пришли и стали перед ними. Тогда на колесницы оба брата сели.

Подъехали туда, где Джарасандх стоял. Увидев братьев, Джарасандх: с великой гордостью сказал шри Кришначандре: «Эй! Прочь с очей моих! Да разве я могу с тобою драться? Ты мне не ровня». Шри Кришначандра молвил: «Эх, глупец, тщеславный! Что ты болтаешь? Кто истинный герой, не говорит речей хвастливых, просто обращается со всеми. Когда дойдет до дела, тогда свою он силу проявляет. А кто себя сам превозносит, может ли других заставить говорить так о себе? Ведь сказано: „Коли гремит, дождя не будет“. Поэтому зачем тут разводить пустую болтовню?»

Когда царь Джарасандх, услышав эту речь, необычайно разъярился, шри Кришна с Баладевом убежали. За ними бросился и он со всею ратью. Вдогонку стал он так кричать: «Эй, вы, злодеи! Куда ж вы убегаете так от меня? Вы слишком долго оставалися в живых! Что ж вы задумали теперь? Живыми вас теперь не отпущу! И вас, со всем презренным родом Яду, я отошлю туда, куда ушел царь Канса наш с асурами своими!» Махарадж! Когда столь злая речь сошла с уст этого асура, то, отбежав немного оба брата вновь остановились. Шри Кришна джи вооружился всем оружием, а Баларам джи взял свой плуг, свою дубинку. Когда приблизилася рать асуров, то оба брата с страшным криком так обрушились на них, как лев бросается вдруг на слоновье стадо. И зазвенело тут оружие!

В тот час огромных барабанов гром был грому туч подобен; огромнейшие рати ракшасов их окружали, казались облаками; оружие как град разило. Средь них шри Кришна с Баларамом, бой ведя, блистали так, как молния средь черных туч сверкает. Все боги, на своих виманах сидя и с небес взирая, пели славу господу, победу призывали для него. Меж тем царь Уграсен со всеми ядавами вместе мучился в душе великим страхом, говоря: «Что мы наделали! Зачем позволили шри Кришне с Баларамом джи пойти в толпу асуров?» “

Поведав это сказанье, шри Шукадева джи молвил: „Владыка земли Когда в бою жестоком асуров много полчищ изрубили, то Баладева джи, сойдя вдруг с колесницы, асура Джарасандха в плен забрал. Тогда шри Кришначандра джи, приблизившися к Балараму джи, сказал: «Брат! Не убивай его, а отпусти живым. Ведь если он уйдет живым, то снова соберет асуров и вернется. Мы всех их истребим; с земли мы снимем бремя А не отпустишь ты его живым, то все те ракшасы, которые бежали, не попадут к нам в руки». Так убедивши Баладева джи, господь велел немедля Джарасандха отпустить. И он ушел к своим, которые спаслися бегством с поля брани.

Что за беда, что ты в сегодняшнем сраженье вдруг пораженье потерпел? Мы соберем другую рать и в ад пошлем со всеми ядавами вместе и шри Кришну, Васудева. Ты не тревожься ни о чем». Махарадж! Советник этими словами успокоил и утешил Джарасандха и тех асуров, которые спаслись, бежав от битвы. И Джарасандх царь снова всех собрал в столице, и новые стал рати собирать. Меж тем шри Кришна с Баларамом озирали поле брани, видя, что кровь течет рекой, и колесницы в ней без воинов повсюду плавают, как корабли. Виднеются повсюду мертвые слоны, как горы; из ран у них фонтанами бьет кровь. Там Махадева джи с толпою бхутов, претов, восторгом опьяненный, пляшет и поет, украшенный гирляндами отрубленных голов, а жены бхутов, претов, пишачи, черпают ту кровь всю черепами и в восторге пьют ее. А коршуны, вороны и шакалы, усевшися на трупах, мясо пожирают и меж собой вступают в бой“.

Поведав это сказанье, шри Шукадева джи продолжал: „Махарадж! Все колесницы, слонов, коней и ракшасов, которые на этом поле пали, Паван[336] всех собрал в огромнейшую кучу, и Агни[337] вмиг всех сжег и в пепед обратил. Пять элементов[338] вновь вернулися к источникам своим. Как шли они сюда все видели, а как они ушли — никто не видел. Так погубив асуров и бремя сняв с земли, шри Кришна с Баларамом, благодетель верных, вернулись к Уграсене и, простершись перед ним, сложивши поднятые руки, так сказали: «Махарадж! Великой силою твоих святых заслуг великих рать асуров мы побили, в бегство обратили. Теперь благоволи без страха править царством, даруй народу счастье!» Когда слова такие сошли с их уст, царь Уграсена джи, в глубокой радости, устроил пир большой и после этого стал править царством справедливости. Прошло немного времени, и Джарасандх асур, собрав большую рать, вновь выступил в поход; шри Кришна с Баларамом вновь его разбили и обратили в бегство. И так семнадцать раз он выступал в поход великий с полчищами из двадцати трех акшаухини; и каждый раз господь их разбивал и в бегство обращал“.

Поведав это сказанье, шри Шукадева муни сказал царю Парикшиту: „Махарадж! И в это время в душе у муни Нарады явилась мысль. Немедля он отправился и прибыл к Калаявану. Нараду джи увидев, Калаяван со своим советом встал пред ним. Потом, простершись перед ним, сложивши поднятые руки, он спросил: «Махарадж! Что привело тебя сюда?»

Сказавши так, Нарада муни продолжал: «Ты должен сам преследовать его, покуда не убьешь! Облакоцветный и лотосоглазый, блистает дивной красотой; он, в желтом шелковом наряде, в желтом он плаще». Сказавши так, Нарада муни удалился, а Калаяван рать свою стал собирать. Немного времени ушло на это, и он собрал три кроры[339] диких, страшных варваров: у них всех шеи страшно длинные, большие зубы, грязные одежды, гривы рыжие и красные глаза, как гхунгхчи[340]. Собрав их всех под звуки барабанов, он выступил в поход на Матхуру и обложил ее со всех сторон. Тогда шри Кришначандра джи, увидев все, что происходит, подумал так в душе: «Не хорошо здесь больше оставаться! Сегодня он на нас пошел, а завтра Джарасандх придет с своею ратью, от этого народу мука. Поэтому-то лучше будет, если мы здесь не останемся, отправимся все в океан и поселимся там». Махарадж! Помыслив это, Хари джи призвал немедля Вишвакарму[341] и, объяснив ему, сказал: «Немедля отправляйся и построй средь океана город, да такой, чтоб в нем свободно мы могли бы поселить весь многочисленный род Яду, они же не должны знать этой тайны и не должны заметить, что то не их дома. В одно мгновенье забери всех и перенеси туда».

Услышав это, Вишвакарма удалился и в одну лишь ночь построил он средь океана на Сударшане[342] такой прекрасный город, какой велел ему шри Кришна джи построить, и, дав ему названье «Дварка», он явился к Хари и доложил ему об этом. Потом господь ему дал повеленье: «Немедля забери всех ядавов, перенеси туда, чтоб тайны этой не узнал никто, и не подумали: „куда же мы попали? И кто нас перенес сюда?“».

Едва слова такие сошли с уст господа, как Вишвакарма ночью взял и перенес на остров ядавов и с ними Уграсену с Васудевом. Шри Кришна с Баларамом тоже отправились туда. И вот, услышав шум от волн морских, все ядавы проснулися и в изумлении друг другу говорили: «Откуда взялся океан в Матхуре? Не разгадать нам этой тайны!»“.

Поведав это сказанье, шри Шукадева джи сказал царю Парикшиту: „Владыка земли! Переселив всех ядавов так в Дварку, шри Кришначандра джи сказал так Баладеву джи: «Братец! Теперь отправимся и защитим народ, а Калаявана убьем»“.

Так гласит глава пятьдесят первая „Поражение Джарасандха“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 52 От взора Мучукунды Калаяван обращается в пепел, Мучукунда получает избавление от рождений и смерти

Шри Шукадева муни сказал: „Махарадж! Вернувшись в Брадж, шри Кришначандра джи оставил Баларама джи в Матхуре, а сам он — море красоты, свет мира, одетый в желтый шелковый наряд и в желтый шелковый же плащ, надев все украшенья, отправился в стан Калаявана и там предстал пред ним. И он, шри Кришну увидав, сказал себе в душе: «Иначе быть не может: это Кришна. В нем налицо все те приметы, которые мне указал Нарада муни. Да, это тот, который Кансу и других асуров погубил и разгромил рать Джарасандха!» Подумав так в душе,

О, царь! Сказав так, Калаяван в великой гордости покинул рать свою и кинулся преследовать один шри Кришначандру. Но глупый, он не разгадал великой тайны господа. И Хари впереди бежит, за ним, на расстоянии одной руки, без устали несется Калаяван. Бежали так они, бежали, и наконец, когда прошли значительное расстояние, господь вдруг скрылся в горную пещеру. Войдя туда, он видит: какой-то человек лежит и спит. Он вмиг покрыл его своею желтой тканью, сам же отошел и спрятался. За ним бежал и Калаяван, тяжело дыша. Вбежав в ту темную пещеру и, увидав там человека, спящего под желтым покрывалом, он про себя подумал, что это, притворившись, спит шри Кришна.

Махарадж! Подумав так в душе, тут разъяренный Калаяван ударил спящего того и крикнул: «Ах, ты обманщик! Что ж ты притворился спящим безмятежно, как святой? Вставай! Я сразу же убью тебя!» Сказав так, он стащил с него тот желтый плащ, и спящий пробудился вдруг. Едва он в гневе на него взглянул, как Калаяван вмиг сгорел и обратился в пепел“. Услышав это, царь Парикшит сказал:

Шри Шукадева муни сказал: „Владыка земли! Мучукунда был сыном Мандхаты[343] из рода кшатрия Икшваку[344]. Он обладал великой силою и мощью. И слава Мучукунды, громившая полки врагов, проникла в девять стран земли. Однажды к Мучукунде пришли все боги в великом страхе пред насильями асуров и со смирением великим так сказали: «Махарадж! Усилились асуры очень, от них теперь нельзя спастись. Скорее защити нас! Такой обычай ведь идет издревле, что всякий раз, когда становятся бессильны суры, муни, риши, на помощь им приходят кшатрии». Услышав это, Мучукунда последовал за ними и вступил в войну с асурами. В войне с асурами прошло так несколько уж Юг, тогда-то божества сказали Мучукунде: «Махарадж! Для нас ты много потрудился, теперь где-либо сядь и отдохни и телу дай покой.

Иди туда, куда тебя влечет твоя душа». Услышав это, Мучукунда так сказал богам: «Владыки милосердые! Вы сделайте мне милость, укажите мне уединенное такое место, куда б я мог пойти, заснуть спокойно, чтоб меня никто не разбудил». Услышав это, боги, просветлев, сказали Мучукунде: «Махарадж! Иди в пещеру на горе Дхаулагири[345], никто тебя там не разбудит, а если кто-нибудь — захочет он того или невольно — тебя разбудит, то на него взглянув, одним лишь взглядом ты сожжешь его и в пепел обратишь»“.

Поведав это сказанье, шри Шукадева джи сказал царю: „Махарадж! Получив такой дар от богов, Мучукунда поселился в той пещере. По этой-то причине, едва лишь взор его на Калаявана упал, он вдруг сгорел и в пепел обратился. Потом сосуд святого милосердья, Канха, благодетель верных, облакоцветный, лунноликий, лотосоглазый, четверорукий, держа в руках прекрасных шанкху, чакру, гаду, падму, в короне ив павлиньих перьев, с серьгами в форме макара[346], в гирлянде из лесных цветов, одетый в желтый шелк, виденье Мучукунде дал. Увидев образ господа, он восьмичленный совершил поклон[347], потом же, став пред ним, сложивши поднятые руки, молвил: «Владыка милосердый! Как ты, явившись в эту темную пещеру, осветил ее и тьму прогнал, так, сделай милость, открой свою мне тайну, благоволи ты удалить все заблуждения души моей!»

Шри Кришначандра джи сказал: «Мои рожденья, карма, гуны многи, и их число не поддается исчисленью, кто б сколько ни считал. Но я тебе открою тайну этого рожденья: я принял воплощенье в доме Васудева, и потому меня зовут все „Васудевом“. В Матхуре Кансу я убил и всех асуров, и снял с земли я бремя. Семнадцать раз с великой ратью в двадцать три акшаухини походом шел против меня царь Джарасандх и вел войну. Но от меня он пораженье потерпел. А тот Калаяван, собрав огромнейшее полчище в три кроры варваров, пришел со мной сражаться и сгорел от взора твоего». Когда такая речь сошла с уст господа, то Мучукунду осенило знанье, и он сказал: «Махарадж! Силою великой обладает майя, господи, твоя. И ею очарован мир весь: она лишает всех ума и памяти.

О, Махарадж! Ведь тот, кто в этот мир пришел, без милости твоей не может выйти он из темного колодца, который называют домом. Поэтому и у меня явилася забота: как мне спастись из этого колодца?» Шри Кришна джи сказал: «Внемли, Мучукунда. Все то, что ты сказал, все правда. Но я могу тебе назвать все средства для спасенья, ты их. используй. Получивши царство, из-за земли, богатств и благ земных ты много беззаконий совершил. Без подвигов тяжелых не можешь ты от них очиститься. А посему на север отправляйся и подвиги твори. Потом, покинув это тело, вновь прими рожденье в доме риши. Тогда получишь благодать спасенья». Когда услышал Мучукунда эту речь, то он познал, что наступила Калиюга. Постигнув это, он простился с господом, простерся перед ним и, совершивши обхожденье, отправился он в Бхадринатх[348]. Меж тем шри Кришначандра джи отправился в Матхуру и сказал так Балараму джи:

Сказавши так, шри Кришначандра взял с собою Халадхара[350] и, выйдя из Матхуры, направился туда, где оставалось войско Калаявана. Приблизившись к той рати, оба брата с ней вступили в бой. Когда же истребил господь всю варварскую рать, тогда сказал он Баладеву джи: «Теперь возьмем мы все богатства и отсюда из Матхуры отошлем их в Дварку». Баларама джи сказал: «Очень хорошо». Тогда шри Кришначандра повелел немедля из Матхуры вынести богатства все и погрузить на буйволов, верблюдов, колесницы и слонов и отослал их в Дварку. И в это время Джарасандх вновь наступать стал на Матхуру с ратью в двадцать три акшаухини. Тогда шри Кришна с Баларамом джи в большой тревоге вышли и показалися ему. Затем, чтоб пыл его унять, они пустились в бегство. Тогда советник Джарасандху так сказал: «Махарадж! Кто силою такою обладает, чтоб мог противиться тебе? Смотри, ведь оба брата Кришна с Баларамом, покинув все богатства и свой дом, спасая жизнь свою, из страха пред тобой без памяти пустились в бегство». Услышав от советника слова такие, сам Джарасандх с своею ратью немедля бросился в погоню с криком:

Рассказав это сказанье, шри Шукадева муни сказал: „Владыка земли! Когда шри Кришна с Баларамом джи вдруг обратились в бегство, себя, как люди, проявили, тогда из сердца Джарасандха вдруг ушла вся прежняя печаль, и он весь просветлел, обрадовался так, что рассказать нельзя. Меж тем шри Кришна с Баларамом все бежали да бежали и наконец они приблизились к горе Гаутаму[351]. А высотой она была в одиннадцать йоджана[352]. Они взобрались на нее, поднялись на вершину и там остановились.

Едва слова такие сошли с уст Джарасандха, асуры окружили эту гору, доставили из городов и сел дров и дверей, и ими гору обложили, а сверху тряпок навалили, полили маслом постным и коровьим и зажгли. Когда огонь достиг вершины той горы, то оба брата незаметно так перенеслися в Дварку, что их ухода не видал никто, а вся гора сгорела, обратившись в пепел. В то время Джарасандх, считая, что шри Кришна с Баларамом джи сгорели вместе с той горой Гаутаму, в великой радости собрав всю рать свою, пришел в Матхуру и, овладев всем царством, велел об этом объявить по городу под барабанный бой и там свою поставил стражу. Потом сравнял с землей все старые дворцы, которые принадлежали Уграсене с Васудевом и сам на месте их все новые построил“.

Поведав эти сказанья, шри Шукадева джи сказал царю: „Махарадж! Так, обманувши Джарасандха, шри Кришна с Баларамом джи, отправившися в Дварку, поселились там. А Джарасандх, оставивши Матхуру, свое все войско взял и радостный, свободный от забот, вернулся вновь к себе домой“.

Так гласит глава пятьдесят вторая „Смерть Калаявана, спасение Мучукунды и уход шри Кришны с Баларамом в Дварку“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 53 Баларам вступает в брак с Ревати Царь Рукма собирается выдать Рукмини

Шри Шукадева муни сказал: „Махарадж! Теперь благоволи ты слушать продолжение сказанья. Когда, убивши Калаявана и дав спасенье Мучукунде и обманувши Джарасандха, шри Кришначандра, корень радости, с собой взяв Баладева джи, переселился в Дварку, то жизнь вошла там в души ядавов, весь город осенило счастье. Все граждане в нем стали жить в спокойствии и радости. А через некоторое время, однажды несколько ядавов явились к Уграсене и сказали: «Махарадж! Пришла пора для Баларама в брак вступить, ведь он пришел уж в возраст». Услышав речи их, царь Уграсена брахмана позвал и, объяснив ему, как надлежит, сказал: «О божество![353] Ты отправляйся поскорей куда-нибудь и присмотри хороший род и дом и там сосватай-ка невесту Балараму джи». Сказавши это, он потребовал немедля роли, рису, денег и кокосовых орехов. Затем царь Уграсена, сделав тилак этому брахману, ему дал денег и кокосовых орехов и отпустил его. Вот шел тот брахман, шел, пришел к царю Райвату[354] в стране Анарте[355] и там сосватал он для Баларама дочь его шри Ревати. Потом он взял с собою брахмана его и свадебные все подарки, явился с ними к Уграсене в Дварку и рассказал ему подробно обо всем. Царь Уграсена выслушал его, пришел в большую радость, позвал он брахмана того, что свадебные все дары привез, велел устроить пиршество, подарки принял и, щедро наградив, он отпустил его. Потом он сам, со всеми ядавами вместе, с великой пышностью отправился в страну Анарту и заключил брак Баларама джи“.

Рассказав это сказанье, шри Шукадева муни так сказал царю: „Владыка земли! Таким вот образом все ядавы, устроив свадьбу Баладева джи, вернулися обратно. Меж тем шри Кришначандра джи с собою брата взял и с ним отправился в Кундальпур[356] и там, вступивши с ракшасами в бой, он отнял Рукмини, невесту Шишупала, дочь Бхишмака царя, привез ее домой и с нею в брак вступил“. Услышав это, царь Парикшит вопросил шри Шукадева джи: „О милосердия сосуд! Каким же образом шри Кришначандра джи отправился в Кундальпур, убил асуров, отбил царевну Рукмини джи, дочь Бхишмака царя. Ты объясни и расскажи мне это“.

Шри Шукадева джи продолжал: „Махарадж! Благоволи же слушать, прилагай внимание. Я объясню и расскажу тебе всю эту тайну. В стране Видарбха есть великий град Кундальпур. Там царствовал царь Бхишмак, слава о котором достигла всех концов земли. Шри Сита джи явилася к нему и аватару приняла. Когда родилась дочь, царь Бхишмак джи послал призвать астрологов. Они явились, составив гороскоп и дав той дочке имя Рукмини, сказали: «Махарадж! По нашей мысли так выходит, что эта дочь твоя высокодобродетельною будет, сосудом красоты, по качествам прекрасным будет равной Лакшми и вступит в брак с Адипурушей».

Из уст астрологов услышав это слово, царь Бхишмак принял эта как большое счастье и испытал великое блаженство, а брахманам дал множество даров. И вот царевна эта, словно серп луны, день ото дня все стала возрастать и играми своими радовать отца и мать. Когда же подросла она, тогда с подругами, подружками своими стала забавляться различными, чудеснейшими играми. Однажды та царевна — газелеглазая, чампакоцветная[357] и лунноликая — отправилась с подругами своими в прятки поиграть. Когда они играли, то все подруги стали говорить ей: «Рукмини! Да ты пришла, расстроила нам всю игру! Ведь в темноте, где прячешься ты с нами, от света месяца-лица, царевна, твоего исходит лунный свет! От этого нам спрятаться нельзя!» Услышав это, она лишь улыбнулась и замолкла“.

Рассказав это сказанье, шри Шукадева джи молвил: „Махарадж!. Таким вот образом она с подругами играла, и день от дня ее краса росла вдвойне. Однажды в это время Нарада муни в Кундальпур пришел. Увидев Рукмини, отправился к шри Кришначандре в Дварку и сказал: «Махарадж! Есть в Кундальпуре, в доме Бхишмака царя, царевна, кладезь красоты, достоинств, благонравия; она подобна Лакшми. Она тебя достойна!» С тех пор как Хари услыхал от муни Нарады такую тайну, он день и ночь все думал о царевне. Махарадж! Таким путем шри Кришначандра джи услышал имя Рукмини, о доблестях ее узнал. Теперь я расскажу о том, как Рукмини узнала имя господа и славу. Однажды нищие различных стран, скитаясь по миру, пришли в Кундальпур и воспевали славу Кришначандры: как принял он рождение в Матхуре, как в Гокуль и Вриндаван скрылся, как он играл с детьми простых всех пастухов, как он, убив асуров, бремя снял с земли и ядавам дал счастье. Об этом пели нищие.

Все граждане, услышав о великих подвигах шри Кришны джи, в великом изумлении друг другу говорили: «Когда увидим мы очами этими того, о чьих великих подвигах мы слышали ушами?» А в это время нищие каким-то образом явились на собранье Бхишмака царя и стали петь о добродетелях и чудесах шри Кришны. В это время

Сказавши так, шри Шукадева джи продолжал: „Владыка земли! Таким путем шри Рукмини услышала о славе и об имени шри Кришны. И с этого-то дня она и день и ночь, все восемь страж, все шестьдесят четыре часа — спала ль она иль бодрствовала, сидела иль стояла, ходила или шла, пила иль ела иль играла — все непрестанно думала о нем и воспевала добродетели его. Всегда вставала на заре и, искупавшись, делала себе изображенье Гаври из земли и, предложив ей роли, рис, цветы, курила благовония, светильник зажигая, и, сложивши поднятые руки, опустив голову, так говорила ей:

Таким вот образом жить стала Рукмини всегда. Однажды так случилось, что она с подругами играла, царь Бхишмак, увидав ее, встревожился душою и сказал: «Она пришла уж в брачный возраст. Коли ее скорей не выдать замуж, то люди засмеют. Ведь сказано: „В чьем доме в брачный возраст девушка пришла, тому уж тщетно расточать дары иль подвиги творить и добрые дела. И не исполнится от этих дел до той поры закон, пока он не отдаст сам дочери свой долг“». Подумав так, царь Бхишмак джи пришел на свой совет, созвал советников всех и родню и так сказал: «Братья! Дочь моя пришла недавно в брачный возраст, и для нее нам следует найти супруга — рода высокого и добродетелей великих, пригожего и с добрым нравом». Услышав это, все стали называть царей различных стран, их род и добродетели и красоту и силу. Но ни один из тех, кого они назвали, Бхишмаку царю по нраву не пришелся. Тогда-то Рукма[358], старший сын его, сказал: «Отец, царь города Чандери[359] Шишупал великой силой обладает; во всех он отношеньях ровня нам. Коль Рукмини ты за него отдашь, то тем заслужишь славу в мире». Когда же царь не стал и слушать тех его речей, то младший сын его Рукмакеш так сказал:

Сказав так, далее царь Бхишмак молвил: «Мне Рукмакеш прекрасный дал совет. Ведь Сурасена, царь ядавов, великой славою и силой обладает, и Васудев джи сын его. Вот каковы есть те, в чьем доме принял воплощенье предвечный наш Адипуруша, бог всех богов шри Кришначандра. Он обладает силою великой, убил он Кансу и других всех ракшасов и, бремя сняв с земли, прославил род весь Яду, и с ядавами счастье дал всему народу. И если отдадим мы Рукмини шри Кришначандре, владыке Дварки, то удостоимся хвалы и славы в мире». Услышав эти слова, собранье все пришло в большую радость, и все сказали: «Махарадж! Прекрасное задумал дело, государь. Такого жениха для дочери ты не найдешь нигде. Прекрасно это будет, коль шри Рукмини ты сочетаешь браком со шри Кришначандрой джи». Когда собрание все так сказало, то старший сын царя Бхишмака, Рукма, выслушав все это, в страшном гневе молвил:

Пастух он деревенский, больше ничего. Что толковать о родословной парня, чьи мать, отец покрыты тайной. Да чьим же сыном нам его назвать? Одни его считают сыном Нанды пастуха, другие почитают сыном Васудева. Однако же до сей поры никто не разгадал той тайны, чей сын ваш Кришна. И что кому на ум взбредет, то каждый и поет. Ведь мы цари! Нас каждый знает, почитает. А ядавы когда же сделались царями? Что до того, что ядавы нежданно для себя взлетели в высь, величия достигли? Былой позор теперь не смыть! Да и теперь ваш Кришна является слугою Уграсены! Какую ж славу в мире мы приобретем, коль Кришну мы в зятья возьмем? Ведь сказано: „В любовь и брак и во вражду лишь с ровнею вступайте и этим славу рода сохраняйте“. А если Рукмини мы выдадим за Кришну, то про меня все люди скажут: „шурин пастуха“. От этого погибнет честь и слава наша».

Махарадж! Сказав так, Рукма продолжал: „Царь города Чандери, Шишупал великой силою и мощью обладает. От страха перед ним дрожат цари всех стран. И испокон веков там род его владеет царским троном, а потому прекрасно будет, если выдадим мы Рукмини за Шишупала. И впредь в моем присутствии не смейте даже имени какого-то там Кришны называть!» Услышав это, все собрание, хотя в душе и сожалели все об этом, осталося безмолвным. И Бхишмак джи сам не посмел сказать ни слова. А Рукма же, призвав к себе астрологов, установил счастливый день и через брахмана отправил сам подарки свадебные Шишупалу.

Тот брахман взял подарки, отправился и прибыл в город Чандери, явился на совет царя. Когда царь Шишупал, увидев брахмана, приветствовал его, спросил: «Скажи, о божество, откуда прибыл ты? И какова причина твоего прибытия сюда?» — то брахман, дав ему благословенье, ему причину своего прибытья объяснил. Царь Шишупал, услышав это, просветлел. Потом, призвав к себе пурохита, подарки свадебные принял. И, щедро наградивши брахмана того, он отпустил его. Потом послал он приглашенье Джарасандху и всем другим царям различных стран.

Когда цари пришли и каждый рать свою привел с собою, тогда он сам собрал свое все войско и отправился в Кундальпур для заключенья брака. Тот брахман же, который относил дары, явившись к Бхишмаку сказал: «Махарадж! Я государю Шишупалу славному отнес подарки свадебные. И он, собрав с великой пышностью свой поезд свадебный, пришел для заключенья брака. Благоволи исполнить долг свой».

Царь Бхишмак джи, услышав это, сперва пришел в безмерную печаль. Потом, обдумав все, отправившися во дворец, сказал своей супруге обо всем. Она, узнав об этом, позвавши музыкантов и женщин из их рода, велела всем готовить пир и стала исполнять прилежно свадебные все обряды. Потом царь вышел, дал приказ советникам и главному из них: «Немедля собирайте все, что нужно нам для брака дочери». И получив приказ царя, сам главный[360] и советники велели всем немедля изготовить все, и скоро все представили царю. Меж тем народ все слышал, видел, и в городе распространились слухи, что Рукмини должна была вступить в брак со шри Кришначандрой, но Рукма злой не допустил, чтоб состоялся этот брак. Теперь за Шишупала Рукмини джи выйдет“.

Поведав это сказанье, шри Шукадева джи сказал царю Парикшиту: „Владыка земли! Меж тем как в городе ходили эти слухи, в дворце все женщины играли, пели и исполняли все обряды; там брахманы читали веды и велели службы исполнять. Повсюду в городе гремели барабаны. Огромные смоковницы с ветвями и листвой сажали у домов рядами, как колонны, и люди украсили все их куполами золотыми и протянули между ними цветочные гирлянды и венки. И, сверх того, все горожане велели подмести, подчистить все базары, улицы и площади устлать коврами. Меж тем как во дворце и вне его с такою пышностью приготовленья шли, к шри Рукмини явилось несколько подруг ее и так сказали:

Сказав так, Рукмини задумалась. Потом, позвавши брахмана, сложивши поднятые руки, превознеся его, смиренно заклинала, открыв ему свое сердечное желанье: «Махарадж! Мое посланье в Дварку отнеси, прочти его владыке Дварки и возвращайся вместе с ним сюда. За это буду я тебя глубоко почитать и буду знать, что ты мне сделал милость и дал мне в женихи шри Кришну».

Услышав это, брахман молвил: «Хорошо. Ты напиши послание свое, и я пойду и передам его шри Кришначандре. Он наш владыка милосердый. Коль он пойдет со мной, я приведу его». Когда слова такие из уст брахмана вышли, то Рукмини джи, написав посланье, полное любви, ему его вручила и сказала: «Отдай послание шри Кришначандре, корню радости и от меня скажи ему: „Рабыня та, сложивши руки, умоляет и говорит тебе: Ты постигаешь сокровенное, тебе открыты души всех. Зачем я буду больше говорить? Я у тебя ищу защиты: теперь мой стыд принадлежит тебе. Благоволи так сделать, чтоб спасти меня. Приди и дай своей рабыне лицезреть тебя“»».

Махарадж! Когда, сказав так, Рукмини джи отпустила брахмана того, он с мыслию о господе в душе и повторяя имя господа отправился немедля в Дварку и, волей Хари, не успел заметить даже, как достиг ее. Придя туда, он видит, стоит средь океана город, вокруг него огромнейшие горы, их украшают рощи и леса; в них раздаются голоса разнообразнейших зверей и птиц, прекрасные пруды наполнены водой кристально чистой; в них лотосы цветут, над ними же жужжат роями пчелы; по берегам играют журавли и лебеди и множество других различных птиц. На много кос вокруг идут сады с различными цветами и плодами, а по краям их бетеля сады цветут. Садовники стоят повсюду у колодцев, звонко распевают и, вращая колесо колодца, поднимают кожаные ведра, поливают все вокруг, а у колодцев толпы водоносов по лестницам снуют.

Когда тот брахман, созерцая эту красоту, пошел вперед, то что он видит? Весь город окружен высоким валом, в нем четверо ворот, и в тех воротах двери золотые, они украшены камнями самоцветными. А в городе самом блистают серебряные, золотые дивные дворцы, — пяти- семиэтажные, такие все высокие, что с небесами говорят; их купола и главки как молнии сверкают; повсюду развеваются знамена, флаги разных красок; из окон и оконцев, сквозь отдушины и сквозь резьбу в стенах разносится повсюду аромат. У каждого двора, рядами, как колонны, стоят смоковницы живые, с побегами, с листвой, верхушки их увенчаны шарами золотыми, а между них протянуты гирлянды и венки. Там музыка веселая звучит во всех домах, читаются сказания, пураны и предания о Хари. Все восемнадцать каст живут счастливо и спокойно. Сударшанчакра охраняет город“.

Поведав это сказанье, шри Шукадева муни продолжал: „О царь! Любуясь дивной красотою Дварки, брахман подошел к дворцу, вошел он на совет царя и там остановился. Потом, произнеся благословение, спросил: «Скажите, где изволит обитать шри Кришначандра джи?» Тогда один из бывших на совете указал ему дворец шри Кришначандры. Когда он, подойдя к воротам, там остановился, привратники, увидевши его, все сделали земной поклон и так спросили:

Он сказал: «Я — брахман, житель Кундальпура, принес вручить шри Кришначандре джи посланье от царевны Рукмини джи, дочери царя Бхишмака». Услышав это, те привратники сказали: «Махарадж! Проследуй во дворец, шри Кришначандра на престоле львином сам сидит там прямо перед входом». Услышав это, брахман во дворец вошел, и Хари, увидав его, сошел с престола, посадил его. Омывши ноги, выпил нектар ног его и стал ему с таким смирением служить, как служат только божеству. Господь его намазал благовонной мазью, осыпал благовониями, искупал и, угостив его роскошнейшим обедом, бетель предложил. Потом, осыпав брахмана шафраном и сандалом, одел ему гирлянду из цветов и уведя в покой жемчужный, спать уложил на чистой, украшенной камнями самоцветными, постели с балдахином. Махарадж! Брахман так устал с дороги, что только лег, и вмиг уснул счастливым сном. Потом шри Кришна возымел желание послушать брахмана, пришел и сел; в душе он говорил себе: «Вот-вот проснется он». Когда же он увидел, что брахман не встает, тогда, обеспокоенный, присев у ног на ложе, стал ноги прижимать ему. От этого прервался сон брахмана, и он проснулся. И Хари джи, спросивши о здоровье, вопросил:

Брахман сказал: «О сосуд милосердия! Благоволи мне оказать вниманье, слушай. Я расскажу тебе причину своего прибытия сюда. Махарадж! С тех пор как Рукмини, дочь Бхишмака царя, услышала об имени и добродетелях твоих, и день и ночь она живет лишь только мыслью о тебе и жаждет горячо служить прекрасным лотосам — ногам твоим. Била близка надежда на соединение с тобой, но все вдруг изменилось». Господь спросил: «Что же произошло?» Брахман сказал: «О, милосердый к бедным! Царь Бхишмак джи, созвав однажды всю свою родню и всех мужей совета, так сказал: „Братья, дочь моя пришла уж в брачный возраст. Теперь ей нужно жениха найти“. Когда из уст царевых вышло слово это, все стали называть царей различных, род их, их достоинства и имена. Но ни один из них ему, известно это, не пришелся по душе. Тогда-то Рукмакеш назвал тебя. Обрадованный царь приветствовал его слова и всем сказал: „О братья! Его слова в моей душе запечатлелись, словно надпись на скале. Что вы можете сказать?“ Они сказали: „Махарадж! Коль обыскать три мира, такого жениха нам не найти, а посему нам надлежит теперь не медлить, скорей устроить брак шри Кришначандры с Рукмини“. Махарадж, так было постановлено. Но тут вмешался Рукма и настоял на обрученье Рукмини с царем великим Шишупалом. Теперь уж он собрал все полчища асуров и с ними выступил для заключенья брака»“.

Поведав это сказанье, шри Шукадева джи сказал: „Владыка земли! Так рассказавши обо всем, тот брахман добродетельный вручил шри Хари и послание от Рукмини. Господь с большой любовью взял посланье, прижал его к груди. Прочтя его, обрадованный, он брахману сказал: «О божество! Ты не тревожься ни о чем. Я сам немедля отправлюся с тобой, побью асуров, исполню все ее желания». Услышав это, брахман успокоился душой. А Хари, думая о Рукмини, пришел в тревогу“.

Так гласит глава пятьдесят третья „Послание шри Рукмини“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 54 Шри Кришна похищает Рукмини

Шри Шукадева джи сказал: „О, царь! Так успокоил брахмана шри Кришначандра. Потом он так сказал:

Сказав так, он одел прекрасные одежды и приятные наряды и явился к Уграсене. Сложивши поднятые руки, он сказал: «Махарадж! Царь Кундальпурский Бхишмак джи прислал с своим пурохитом посланье. Он хочет выдать за меня свою царевну дочь. Он приглашает одного меня. Коль ты прикажешь, я отправлюся и в брак вступлю там с дочерью его».

И кто тогда об этом известит всех нас!» Сказав так, Уграсена продолжал: «Хорошо. Коль хочешь ты туда поехать, тогда бери всю рать спою и отправляйтеся вдвоем два брата; по заключеньи брака же скорее возвращайтеся назад. Ни с кем там не вступайте вы ни в ссору ни в войну. Ведь если долго проживешь, красавиц много встретишь!» Шри Кришначандра, получив такое разрешение, сказал: «Махарадж! Ты правду мне сказал. Но я отправлюся вперед, а ты потом благоволи отправить Баларама джи с моею ратью».

Сказавши так, шри Хари джи простился с Уграсеною и Васудевом. и пришел туда, где брахман ожидал его, велел позвать возницу Дарука и колесницу. Он, получив от господа такое повеленье, немедля в колесницу заложил четверку лошадей. Тогда шри Кришначандра сел на колесницу и, посадив с собою брахмана, отправился из Дварки в Кундальпур.

Когда он выехал из города, то что ж он видит? Справа от него бегут стадами лани, а прямо перед ним бежит с добычею огромный лев со львицей и ревут. Увидев этот добрый знак и про себя подумав, брахман молвил: «Когда теперь я вижу этот добрый знак, то у меня рождается такая мысль: как лев со львицею бегут, достигнув цели, так и ты вернешься, выполнив все то, что ты задумал». Шри Кришначандра молвил: «Твоею милостью». Сказав так, Хари двинулся вперед и, наблюдая по пути все новые и новые деревни, города и страны, прибыл в Кундальпур. Там он увидел, что свадебный наряд, в который облачился город, еще во много раз усилил красоту его.

И в каждом доме радость. Махарадж! Такою красотой блистал весь город. Кто мог бы описать те чудеса, которыми был разукрашен весь дворец? Они доступны были только взорам, не словам. Шри Кришначандра, осмотрев весь город, сам разбил шатер близ города, в саду царя. Там, сев в тени прохладной, освежившись, он брахману сказал: «О божество! Сначала ты пойди и извести царевну о моем прибытии сюда. Пусть соберется с духом и перестанет горевать. Потом вернись и расскажи, что делается во дворце. Тогда подумаем о том, что делать дальше». Брахман так сказал: «Владыка милосердый. Сегодня первый день, ведь, брака, и во дворце большое торжество. Я во дворец пойду и постараюсь Рукмини наедине открыть столь радостную тайну о твоем прибытии». Сказав так, брахман удалился.

Махарадж! Меж тем как Хари незаметно прибыл так один в Кудальпур, царь Шишупал и Джарасандх шумно прибыли туда и привели с собой всю рать асуров. От тяжести ее змей Шеша содрогнулся и задрожала вся земля. Услышав о его прибытии, царь Бхишмак джи ему навстречу вышел с советниками и со всей семьей. С большим почтением приветствовав гостей, он одарил их всех прекрасными одеждами и украшеньями и драгоценными камнями, дал множество коней, слонов, потом, введя их в город, предложил дворцы для жительства и много кушаний, питья“.

Поведав это сказанье, шри Шукадева продолжал: „Махарадж! Теперь я расскажу тебе о том, что делалося в Дварке. Ты прилагай вниманье, слушай. Когда шри Кришна выехал из Дварки, все ядавы явились к Уграсене и сказали: «Махарадж! Мы слышали, что в Кундальпур для заключенья брака своего отправился царь Шишупал и Джарасандх со всею ратию асуров. А Хари-то отправился один! Поэтому мы знаем, что там между шри Кришной джи и ними будет бой. Узнав об этом, мы вне себя. Как можем мы покинуть Хари и оставаться здесь? Махарадж! Нам сердце не позволит здесь остаться. Теперь, что соизволишь приказать, мы все исполним».

Услышав их слова, царь Уграсена мудрый сам пришел в великое волнение и страх. Призвав немедля Баларама джи, он объяснил ему все и сказал: «Бери с собою наши все полки и отправляйся спешно в Кундальпур, пока туда не прибыл Кришна джи. Возьми его с собой и возвращайтеся обратно». И, получив приказ царя, немедля Баладев собрал сам пятьдесят шесть крор могучих ядавов и выступил на Кундальпур. Тогда слоны все боевые — и черные, и белые, и бурые как дым, — там двигались как горы облаков; их белые клыки белели словно цапли; гремели барабаны, словно облака; оружие как молния сверкало. Насколько глаз хватал, повсюду двигались отряды всадников в роскошных одеяньях — красных, желтых, и колесниц ряды, сверкая, двигались вперед. Увидев эту красоту, обрадованные, все боги с любовью сели на свои виманы, и, дождь цветов с небес пролив, почтили войско криками: «Джай, джай» шри Кришначандра, корень радости!» Едва успел шри Кришна в Кундальпур прибыть, как вдруг туда же прибыл и Баларам джи с ратью всей своею“. Рассказав это, шри Шукадева джи продолжал: „Махарадж! Так прибыл в Кундальпур шри Кришначандра, море красоты, свет мира, но Рукмини не получила вести о его прибытии:

«О, почему же Хари не пришел еще? Его ведь имя Антарджами, проникающий в сердца. В чем прегрешила я пред ним, что он до сей поры не вспомнил обо мне? Иль, может, брахман не попал туда? Иль, может, Хари счел меня столь безобразной, что не захотел ответить мне любовью? Или, прослышав о прибытьи Джарасандха, господь не захотел прийти? Ведь завтра свадьба, и асур уже пришел. Коль завтра овладеет он моей рукой, то что ж без Хари будет тут с моею грешною душой?

Молитвы, подвиги, обеты, благочестье не оказали мне поддержки никакой! Что делать мне теперь, куда бежать?

Когда с уст Рукмини сошли слова такие, одна подружка ей сказала: «Как может Хари джи прибыть сюда без разрешения отца и брата из отдаленной столь страны?» Другая молвила: «Чье имя Антарджами, проникающий в сердца, тот, милосердый к страждущим, не может не прибыть! Мужайся, Рукмини, оставь свое волненье! Моя душа надеждою полна, что вот придет к нам кто-то, скажет: „Приехал Хари“». Махарадж! Они вдвоем так меж собою говорили, как вдруг явился брахман. Дав им благословенье, он сказал: «Шри Кришначандра джи приехал, в саду царя разбил он свой шатер. А Баладев джи следует за ним со всею ратью». Увидев брахмана и услыхав такие речи, Рукмини вернулась к жизни. В тот миг она такое счастье испытала, какое может испытать подвижник, сподобившись награды за свой подвиг.

Потом шри Рукмини джи, сложивши поднятые руки, голову склонив, сказала брахману тому: «Сегодня тем, что ты пришел и о прибытьи Хари известил, ты возвратил мне жизнь. Чем я могу вознаградить тебя за это? Ведь если б я дала тебе богатства трех миров, то и тогда б не уплатила полностью свой долг». Промолвив это, она себя сдержала и в смущении замолкла. Тогда тот брахман исполнился великой радости и, дав благословенье, удалился. Явившись к Бхишмаку, он, государя утешая, ему все обстоятельства прибытия шри Кришны рассказал. Услышав обо всем, царь Бхишмак, поклонившись брахману, бегом отправился туда, где в роще царской спокойно возлежали Кришна с Баларамом. Приблизившись к Мурари, приветствовав его поклоном восьмичленным, он стал пред ним. Потом царь Бхишмак, сложивши поднятые руки, так сказал:

Теперь исполнилось мое желание. Ты сам пришел сюда, позволь мне лицезреть тебя». Сказавши так, царь Бхишмак повелел разбить шатер шри Кришне и, возвратившись во дворец, исполненный тревоги, так сказал:

Меж тем туда, где был шри Кришна с Баларамом, весь город устремился. Мужчины, женщины, пришли и, головы склонив, все воспевали славу господу и, восхваляя, так друг другу говорили: «Для Рукмини достойнейший жених — шри Кришна. Да сочетает их творец, да будет брак их долговечным!» А в это время оба брата, подумав, вышли город осмотреть. Тогда, куда б ни шли они, везде на улицах, базарах, перекрестках, за «ими следовали толпы женщин и мужчин и сыпали на них душистыми чоа и сандалом, кропили розовой водой и щедро сыпали цветы. Протягивая руки, указывали господа друг другу, говоря:

А братья шли, осматривали все. И, наконец, они весь город осмотрев и войско Шишупала, вернулися к своим полкам. Узнав об их прибытьи, старший сын царя Бхишмака джи, царь Рукма, в великой ярости пришел к отцу и так сказал: «Скажи мне правду, по чьему приглашенью прибыл к нам тот Кришна? Не разгадал еще я этой тайны! Как мог явиться он без приглашенья?

Ведь эти два жестоких плута куда бы ни пришли, везде затеют ссору. Коль ты себе желаешь блага, то правду мне скажи. Кто их позвал сюда, зачем они пришли?»

Махарадж! Так пригрозив отцу, царь Рукма удалился и, теряяся в догадках, отправился туда, где на своем совете восседал царь Шишупал и Джарасандх, и так сказал: «Сюда недавно прибыл Кришна с Баларамом. Предупредите всех своих людей, чтоб были все на стороже». Услышав имена обоих братьев, царь Шишупал, узнав о подвигах великих Хари, о делах его, пал духом, глубоко задумался, а Джарасандх сказал: «Слушайте! Куда придут они вдвоем, везде затеют ссору. Они весьма сильны и страшно двоедушны. Они ведь в Брадже без труда убили Кансу и других великих ракшасов. Ребятами их не считайте! Им счастие сопутствует всегда, и с кем бы ни вступили в бой, они не знали пораженья. Семнадцать раз шри Кришна разбивал мои войска! Когда же в восемнадцатый раз стал я наступать, то он бежал и на гору взобрался. Когда же гору я зажег, он хитростью бежал и удалился в Дварку.

Поэтому нам надлежит придумать средство, чтобы честь свою спасти». Как только Джарасандх сказал такое слово, то Рукма молвил: «Что это значит, что ты так беспокоишься? Его я знаю хорошо! Он по лесам плясал и песни распевал, играл там на свирели, пас коров. Что понимает этот деревенский парень ваш в науке ратной? Вы не тревожьте здесь себя заботами. В одно мгновенье разобьем, прогоним Кришну, Баларама со всеми ядавами их»“.

Шри Шукадева джи сказал: „Махарадж! В тот день царевич Рукма, успокоив Шишупала с Джарасандхом и укрепив их мужество, вернулся во дворец, но их всю ночь сомнения терзали. Едва зажглась заря, царь Шишупал и Джарасандх, узнав, что это день торжественного брака, с великой пышностью готовили свой брачный поезд, и во дворце царя уж праздник начался. Меж тем царевна Рукмини джи встала, послала брахмана к шри Кришначандре и велела так сказать: «О, милосердия сосуд! Сегодня наступил день брака. Есть на восток от города храм Деви. Сегодня ровно в полдень я отправлюся туда для совершенья пуджи. Вся честь моя в твоих руках. Благоволи так сделать, чтобы спасти меня».

И на исходе первой стражи к ней пришли ее подруги и подружки и женщины ее семьи. Явившись к ней, они сперва велели изготовить на дворе прекрасный чаук[362] из дивных жемчугов, поставили посредине там сиденье золотое, украшенное чудными камнями, и на сиденье посадили Рукмини, и, пригласивши семь прекрасных женщин, счастливых в браке, велели им растительным намазать маслом Рукмини. Потом они ее покрыли мазью благовонною, омыли, искупали; велели на нее надеть шестнадцать принадлежностей наряда и двенадцать украшений и, наконец, накинувши на Рукмини джи красный свадебный наряд, готовую для брака посадили… Меж тем уж оставалося лишь несколько часов до вечера. Тогда-то Рукмини взяла с собой своих подруг, своих подружек и отправилась в храм Деви пуджу совершить. Царь Бхишмак джи послал за ней охрану из своих людей..

Узнав о том, что Рукмини отправилась за город для свершения пуджи Деви, царь Шишупал, из страха пред шри Кришной, позвал к себе своих главнейших удальцов, героев и бойцов и, заклиная всех, и низких, и высоких, — послал всех для охраны Рукмини. Они пришли, с оружьем наготове последовали за царевной. В то время Рукмини во всех своих нарядах, с толпой своих подруг торжественно под покрывалом следовала и под защитой черных ракшасов она казалася луной в кругу прекрасных звезд средь черных облаков. Она шла, шла и, наконец, приблизилася к храму Деви. Войдя туда, она омыла руки, ноги, выпила глоток воды для очищенья. Затем богине предложив сандал, цветы, рис, благовонья и светильник, как веды требуют, с великой верою свершила пуджу Деви. Потом же предложила угощенье брахманам, дала прекрасные одежды, сделала из рори[363] тилак и предложила рис и, дары им раздав, взяла от них благословенье.

Потом, когда она, свершивши обхожденье Деви, лунноликая, чампако-цветная, газелеглазая, с голосом кукушки, с походкою слона, взяла своих подруг, в душе питая мысль о встрече с Хари, спокойная, была готова уж отсюда удалиться, тогда, один на колеснице сидя, приблизился шри Кришначандра джи туда, где вместе с Рукмини стояли все герои воины с оружием в руках“.

Сказав так, шри Шукадева джи продолжал:

Услышав это от подруги и посмотрев на колесницу господа, царевна расцвела от радости и не могла сдержать восторга. Она, рукою опираясь на руку подруги, как зачарованная, тихо шла с улыбкою среди своих подруг и стражей, полная надежды на соединенье с Хари, и красота ее не поддается описанью. Телохранители, увидев близ себя шри Кришначандру джи, остановились, как-будто памяти лишились все, из рук их выпали края покрова Рукмини. Когда они, как зачарованные, вдруг взглянули на царевну, их очарованность сильнее выросла, и, ослабев, они стояли так, что позабыли о душе своей и теле.

Махарадж! Тогда все ракшасы стояли неподвижно как картины и смотрели. Шри Кришначандра, сквозь толпу подъехав к Рукмини на колеснице, остановился. При виде господа она в смущенье протянула руку. И левою рукой господь поднял ее и посадил на колесницу.

Махарадж! Так получила Рукмини награду за подвиги и добрые дела, и прежние страданья все исчезли. Враги с оружием в руках стояли, смотрели им в лицо. Из их толпы господь взял Рукмини и вмиг помчался так, что

Когда шри Кришначандра так проследовал вперед, то Баларам джи, ударив в барабаны, последовал за ним со всей своею ратью“.

Так гласит глава пятьдесят четвертая „Похищение Рукмини“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 55 Война между Шишупалом и три Кришной

Шрн Шукадева джи сказал: „Махарадж! Когда, отъехав несколько вперед, шри Кришначандра джи увидел, что Рукмини сидит в смущенье и тревоге, он сказал: «Прекрасная! ты не тревожься ни о чем. На раковине заиграю я и удалю весь страх с твоей души. Когда приедем в Дварку, по ведийскому закону я в брак с тобой вступлю». Сказав так, он надел ей свой венок и слева посадил. Когда раздались раковины звуки, то слуги Шишупала, Джарасандха вдруг пришли в себя. По городу всему вдруг разнеслась молва, что Хари Рукмини увез. А Шишупал узнал о похищенье Рукмини от тех людей, которые с царевной были для охраны. Царь Шишупал и Джарасандх пришли в великий гнев, надели крепкие кольчуги, шлемы, пояса, надели все свое оружие, собрали рать свою и бросились вслед за шри Кришной, чтоб сразиться с ним. Догнав его, с оружием в руках грозили. «Эй, чего же вы бежите? Остановитеся, беритесь за оружье, вступайте в бой. Ведь кшатрий, доблестный герой, на поле брани не покажет спину». Махарадж! Услышав это, ядавы вдруг повернулись к ним лицом, и заработало оружие с обеих там сторон. А дева Рукмини, исполненная страха, скрылась вся за покрывалом и проливала слезы, вздыхая тяжко. Она смотрела на лицо любимого и, полная печальных мыслей, говорила так в душе: «Какие бедствия ему приходится терпеть из-за меня!» И проникающий в сердца господь, постигнув тайну сердца Рукмини, сказал: «Прекрасная! Чего ты так боишься? Ты не тревожься ни о чем!»“

Рассказав это сказанье, шри Шукадева джи продолжал: „Царь! В этот час все божества сидели на своих виманах; что видят боги с высоты небес?

Гремят там барабаны, и певцы поют призывы боевые, а барды воспевают славу их. И сходятся бойцы: конь сходится с конем, слон со слоном и с колесницей колесница, пеший с пешим. И здесь и там все доблестные мужи рвутся в бой, разят врага, а трусы, покидая поле, бегут, спасая жизнь свою. Стоят шатаясь раненые; кружат повсюду трупы без голов, с оружием в руках; на трупы падают тела. Из них струятся реки крови. Средь них на поле высятся слонов издохших груды, словно острова; их хоботы как крокодилы. Великий Махадев с толпою бхутов, претов, пишачей[364] там собирает головы убитых, все делают гирлянды из голов и надевают их на шею. Там коршуны, шакалы и собаки дерутся меж собой и тащат трупы и, разорвав их, пожирают. Вороны, выклевав у павших очи, летят от трупов. И видят боги: Баларам скосил всю рать асуров так, как косит ниву пахарь. А Джарасандх и Шишупал, лишившись всех своих полков, бежали с поля битвы: немногих раненых с собою захватив, остановилися они в укромном месте. Там Шишупал в великом горе, голову склонив, сказал так Джарасандху: «Теперь покрыты мы позором, мы обесславили свой род! Не подобает нам на свете жить! Поэтому позволь вернуться мне на поле и голову сложить в бою.

Услышав это, Джарасандх сказал: «Махарадж! Ты обладаешь знанием, ты знаешь все. Зачем я буду утешать тебя. Кто обладает знанием, о прошлом не горюет он: добро и зло творит для нас другой. И человек бессилен перед ним, мы все его подвластны воле. Как кукла деревянная в руках фигляра пляшет, так пляшет человек в руках творца. Он делает, что хочет. Поэтому ни в радости ни в скорби не радуйся и не скорби ты, друг. Все принимай за сон. Семнадцать раз я на Матхуру наступал с огромной ратью в двадцать три акшаухини, и Кришна все семнадцать раз уничтожал всю рать. Но я в отчаянье не впал. А восемнадцатый же раз, когда я истребил всю рать его, я радости совсем не испытал. Он от меня бежал и на гору взобрался. Я под горой развел огонь, но непонятно, как он жив остался. Его пути нам не познать». Сказав так, царь Джарасандх, вновь продолжал: «Махарадж! Теперь нам надлежит скорей бежать. Ведь сказано: „Пока ты жив, ты ничего не потерял“. Со мной самим случилось так: семнадцать раз терпел я пораженье, на восемнадцатый раз победил. Поэтому, ты делай все, чтоб жизнь свою спасти; оставь свое упрямство!»

Махарадж! Когда Джарасандх все объяснил ему, то Шишупал собрался с мужеством, собрал всех раненых бойцов, которые спаслись, и в тяжком горе сам последовал за Джарасандхом. Так потерпев здесь пораженье, они пустились в бегство. Теперь послушай, что случилося у Шишупала дома. Там, думая о возвращенье сына своего, мать Шишупала стала радостно готовить пир. И вдруг она чихнула, и правый глаз вдруг замигал. Когда она увидела недобрые такие знаки, то у нее на лбу забилась жилка. И в это время кто-то прибежал, сказал: «Изрублено все войско сына твоего. Невесты он не получил. Теперь оттуда он бежит, спасая жизнь». Услышав это мать Шишупала славного, пришла в глубокую печаль и осталась безмолвной.

Меж тем, узнав о бегстве Шишупала с Джарасандхом, Рукма в страшной ярости пришел на свой совет и сел. Потом ко всем он обратился и сказал: «Куда спасется Кришна от моей руки? Немедля выступаю, убью его и Рукмини верну обратно, не то не буду называться Рукмой и не вернуся больше в Кундальпур». Махарадж! Связав себя такою клятвой, Рукма, взяв рать акшаухини, выступил на бой с шри Кришначандрой и преградил путь войску ядавов. Тогда сказал своим он людям: «Вы убивайте ядавов, а я пойду вперед, схвачу и приведу сюда шри Кришну джи». Услышав это, его товарищи вступили в бой с войсками ядавов, а он погнал коней вперед. Догнав шри Кришначандру джи, он грозно закричал: «Эй, плут! Мужик! Что понимаешь ты в делах высоких царских? Ты, слышно, в детстве молоко да простоквашу воровал и, наловчившися, явился, здесь красавицу украл.

Увидев пущенные стрелы, шри Кришначандра джи рассек их на лету. Вновь Рукма мечет стрелы, господь рассек и их. Тогда шри Кришна взял свой лук и так пустил он стрелы, что вверх взлетели кони с колесницей и возница. В руках у Рукмы лук рассек, и он упал. И сколько ни было оружия у Рукмы, Хари все тут изрубил и бросил. Тогда он в страшной ярости схватил свой щит и меч и, соскочивши с колесницы, так вдруг бросился к шри Кришначандре джи, как на слона бросается вдруг бешеный шакал, иль бабочка летит на свет. И, подбежавши к колеснице Хари, он метнул в нее дубиной. Господь в одно мгновение схватил его, хотел убить, но Рукмини джи молвила ему:

Сказав так, Рукмини вновь продолжала: «Не принимают близко к сердцу ведь проступков глупых и детей, как лев не думает о лае собачонки. Ведь если ты его убьешь, то ввергнешь в горе моего отца. Тебе не подобает делать это. Во всяком месте, которого нога твоя коснется, все твари в радости живут. Ведь это было бы необычайным, чтоб при такой родне как ты, царь Бхишмах сына потерял и ввергнут был в печаль». Махарадж! Сказав так, Рукмини джи продолжала вновь: «Махарадж! Ты сделал благо, как любимому родному, что взял его в полон и, вырвав меч из рук, так пригрозил убить его». Потом в великой скорби, дрожа всем телом, с слезами на глазах, рыдая и припав к его ногам, с любовью так сказала:

Когда шри Кришначандра джи услышал это и на Рукмини взглянул, весь гнев его прошел. Он Рукма не убил, а сделал знак вознице. Возница встал и, сняв с него тюрбан, связал ему немедля руки за спиной, сбрил бороду, усы и волосы на голове, оставивши лишь локон на макушке, и сзади к колеснице привязал“.

Рассказав это сказанье, шри Шукадева джи продолжал: „Махарадж! Так поступил шри Кришначандра с Рукмой. Меж тем там Баладев джи, побив иль в бегство обратив всю рать асуров, кинулся на помощь брату так поспешно, как белый слон бежит в испуге через заросли прекрасных лотосов, ломает лотосы, их пожирает, роняет на своем пути. И скоро он догнал шри Кришну. Увидев связанного Рукму, он в великом гневе так сказал шри Кришне: «Да что ты сделал? Зачем связал так шурина? Ты не отвык от скверных шуток!

И почему ты сам не убедил его, не образумил, вернуться не заставил, когда он встал перед тобой, готовый к бою?» Махарадж! Сказав так, Баларам джи Рукму отвязал: утешив, успокоив, с большой учтивостью простился с ним. Потом, сложивши поднятые руки, с глубокою мольбою, Баларам, обитель счастья, Рукмини сказал: «Прекрасная! Твой брат здесь оказался в тяжком положении, но в этом неповинны мы. Все это плод тех дел, которые он совершил в своих рожденьях прежних. К тому ж таков закон для кшатриев — из-за земли, богатств и женщин они ведут войну* вступают меж собой в союз. Не помни же об этом деле, поверь моим, словам! Ведь с этим связаны и пораженье и победа, а этот мир есть только океан страданий. Когда родишься, где искать здесь счастья? Но человек, подвластный майе, сердцем различает здесь страданье, радость и добро и зло, победу, пораженье, соединенье и разлуку. Но в этом для живого нет ни радости, ни скорби. Ты не скорби о том, что брат твой так обезображен: ведь те, кто обладает знанием, говорят: „душа бессмертна, гибнет только тело“. Поэтому от поношенья тела бессмертная душа не может пострадать»“.

Рассказав это сказанье, шри Шукадева джи сказал царю Парикшиту: „Дхармаватар! Когда так Баларам джи успокоил Рукмини, тогда

Когда с уст Рукмини сошли слова такие, шри Кришначандра джи погнал коней на Дварку. Меж тем там Рукма царь, вернувшися к своим, с глубокой скорбью так сказал: «Поклялся я пред всем Кундальпуром, я сказал: „Немедля я пойду, убью там Кришну с Баларамом джи и, истребив всех ядавов, вернуся с Рукмини“. Не выполнил я свой обет. Наоборот, я потерял и честь свою! Теперь я не хочу и жить. Оставлю я страну, очаг домохозяина. Я сделаюсь отшельником и где-нибудь умру». Когда сказал так Рукма царь, тогда один его приятель молвил: «Махарадж! Ты муж великий и могучий! И если Кришна и другие все спаслись от рук твоих, то это был для них счастливый день, они спаслися силою судьбы. Не то какой же враг, когда бы мог спастись, вступив с тобою в бой? Ты человек разумный, зачем такие мысли допускаешь в душу. Сегодня пораженье, завтра ждет победа, — но есть закон для доблестного мужа: он мужества терять не должен никогда. Прекрасно. Враг сегодня спасся. Но мы его убьем потом». Махарадж! Когда он убедил так Рукму, тогда тот так сказал: «Слушайте!

Махарадж! Меж тем как Рукма царь из ненависти к Бхишмаку остался там, шри Кришначандра с Баладевом джи все ехали да ехали и к Дварке, наконец, подъехали они.

Тогда там в каждом доме праздник был. У каждого двора посажены рядами, как колонны, кела[365] с ветками, с листвой, на них подвешены кувшины золотые, полные воды; повсюду развеваются знамена, флаги, над улицей, как арки, там гирлянды и венки; у всех домов, на улицах, на площадях и на базарах всех стояли толпы женщин молодых, светильники в руках держали. Навстречу вышел сам царь Уграсена со всеми ядавами вместе, под радостные звуки музыки и пенья. Исполнив все обряды, он вводит в город Баларама, источник счастья, и шри Кришначандру, корень радости. Какая это красота была — нельзя и описать. И души всех, и женщин и мужчин, наполнились блаженством. Представ пред господом, все граждане ему дары вручили. А женщины все из своих ворот, дверей, беседок и светлиц их провожали свадебными песнями и, совершая арти[366], осыпали их цветами. Шри Кришначандра джи и Баладев джи, как подобает, шли и радостью дарили всех. Так шли они и, наконец, пришли все во дворец. Через немного дней однажды сам шри Кришначандра джи отправился в совет царя, где восседал царь Уграсена, Васудев и все старейшины из рода Яду, и, сделав им поклон, сказал: «Махарадж! Кто, победив в бою жестоком, возьмет красавицу жену, то брак такой зовется браком ракшасов»[367]. Услышав это, Шурасена джи, призвав пурохита и объяснив ему, сказал: «Благоволи установить день брака для шри Кришны». Пурохит сразу же открыл свои листы, определил счастливый месяц и день солнечный, день лунный и созвездье, установил счастливую луну и солнце и определил день брака. Тогда царь Уграсена дал такое повеление своим советникам: «Немедля соберите все необходимое для брака». А сам он сел и, написав послания, вручив их брахманам, послал их пригласить всех пандавов и кауравов и всех других царей различных стран. Махарадж! И получив посланье, цари обрадовались и отправились немедля. За ними следовали брахманы и пандиты, певцы и нищие.

И, получив об этом вести, царь Бхишмак тоже повелел собрать там множество одежд, оружия, уборов дорогих, украшенных ценнейшими камнями, и колесниц, коней, слонов, рабов, рабынь и паланкинов. Затем вручил все это брахману, как приданое за дочерью своей, и со смиренною мольбой отправил в Дварку. И вот, когда явилися цари различных стран, то прибыл и тот брахман доброжелательный посланец Бхишмака, со всем его добром. Тогдашнюю красу прекрасной Дварки нету сил и описать. Когда пришел день брака, тогда, исполнив все обряды, жениха с невестой повели и посадили под мандапом[368], и все старейшие из ядавов пришли огромною толпой и сели. В тот час

Рассказав это сказанье, шри Шукадева джи продолжал: „Махарадж! Все те, кто будет слушать иль читать о жизни Рукмини и Хари и, прочитав или прослушав, будут вспоминать, получат веру, избавление и славу. И, сверх того, за слушанье сказания о Хари, такую они награду получают, какая достается за принесенье ашвамедха[370] и других великих жертв, за принесенье в дар коров и прочие дары, за омовенье в Ганге и других священных реках и за святое путешествие в Праяг[371] и во все другие славные священные места“.

Так гласит глава пятьдесят пятая „Повесть о браке Рукмини“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 56 Прадьюмна убивает Шамбарасура[372] и возвращается в Дварку

Шр„Шукадева джи сказал: „Махарадж! Однажды Махадев джи у себя сидел, весь погруженный в созерцание. И вдруг явился Камадев[373],и так его встревожил он, что созерцанье Хари[374] вдруг прервалось. И он, лишившись знания, стал забавляться с Парвати любовною игрой. Меж тем как Шива джи играл в любовную игру, вновь знание вернулося к нему. Тогда он в гневе Камадева сжег и в пепел обратил.

«О, Рати! Ты не кручинься так. Послушай, я открою тайну, как вернуть тебе супруга. Сначала он родится в доме у шри Кришначандры джи, и назовут его Прадьюмной. Потом его похитит Шамбар, бросит в океан. Потом он попадет в живот огромной рыбы и будет принесен на кухню Шамбара. Ты отправляйся, поселися там. Когда он будет принесен, возьми и воспитай его. Потом убьет он Шамбара, возьмет тебя с собою в Дварку, там с ним счастливо ты будешь жить». Махарадж!

Рассказав это сказанье, три Шукадева джи продолжал: „Царь! Меж тем как Рати так жила в надежде на соединение с супругом и рыдала, здесь Рукмини джи понесла в утробе плод. Когда исполнилося десять месяцев, то у нее родился мальчик. Узнав об этом, пришли астрологи, и, гороскоп составив, так сказали Васудеву джи: «Махарадж! Увидев столь счастливую планету этого младенца, мы все приходим к заключению, что по красе своей, достоинствам и силе он будет равен самому шри Кришначандре. Однако он все детство проживет в воде, потом, убив врага, вернется со своей женой». Сказав так и назвав его Прадьюмной, астрологи все, получив подарки, удалились. А в доме Васудева стали исполнять обряды и началося торжество. А после к Шамбару явился вдруг шри Нарада джи муни и, разъяснивши все, сказал: «Каким же сном ты спишь? В уме ли ты?» Тот спросил: «Что?» Наряда сказал: «Твой враг великий[375], воплощенье Камы, родился в доме у шри Кришначандры и Прадьюмной назван».

Царь! Нарада предостерег асура Шамбара и удалился, а Шамбар, после долгих размышлений, сам придумал вот какое средство: «Я обращуся в ветер и, отправившись туда, схвачу его и брошу в море. Так устраню я из души заботу и буду жить без страха». Придумав это, Шамбар встал и, сделавшись невидимым, унесся и, наконец, он оказался во дворце шри Кришны джи, где Рукмини джи в глубине дворца держала «а руках своих ребенка и кормила грудью. Он, устремив свой взор туда, беззвучно там остановился. Едва успела Рукмини джи руку от ребенка отвести, как вдруг асур покрыл все майею своей, схватил его и так унесся вдруг, что ни одна из женщин, которые сидели там, не увидали, не узнали, «то и как пришел, как взял и как унес ребенка. Не видя мальчика перед собой, Рукмини джи страшно испугалась, разрыдалась. Услышав звук ее рыданий, все ядавы, все женщины и все мужчины сбежались во дворец, и все, высказывая разные догадки, стали горевать.

Но в это время появился Нарада джи муни. Услышав вопли всех, он так сказал: «Вы не тревожьтеся исчезновением младенца. Ему ничто не угрожает. Где б он ни оказался, все ж не может смерть его постигнуть. Когда минует детство, он вернется к вам с прекрасною супругой». Махарадж! Когда, открыв всем ядавам такую тайну и успокоив их всех, Нарада джи муни удалился, то и они, все обсудивши, успокоились опять.

Теперь благоволи послушать продолжение сказанья. Когда похитил Шамбар и унес Прадьюмну, он бросил в океан его. Его там проглотила рыба. Ту рыбу проглотила вдруг огромная другая рыба. Случилося, пришел рыбак и в океан закинул сеть, и в сеть попалась эта рыба. И вытащил рыбак свой невод. Увидев эту рыбу, обрадовался он, принес ее домой. Потом рыбак взял рыбу, отнес к царю Шамбару, подарил ее царю. Царь взял и отослал ее в свою поварню. Когда стряпуха царская взяла, разрезала tv рыбу, то в ней нашла другую рыбу. Когда она взяла и распорола брюхо ей, оттуда вышел мальчик — темноцветный, дивной красоты. Увидев мальчика, она от удивления остолбенела. Потом, взяв мальчика, она пошла и отдала младенца Рати. Она с великой радостью взяла его. Когда узнал об этом Шамбар, призвал он Рати и сказал: «Ты постарайся воспитать ребенка этого получше». Услышав от царя такое слово, Рати джи взяла ребенка и вернулась в свой дворец. Тогда то Нарада джи Рати так сказал:

Открыв ей эту тайну, Нарада джи удалился А Рати с нежною любовью, отдавая душу, принялась воспитывать его. По мере роста отрока, и в ней росло желание найти супруга в нем. По временам она, любуясь красотой его, с любовью прижимала к сердцу. А иногда, целуя в глазки, в личико иль в щечки, смеясь и прижимая его к груди, все говорила так:

Потом, когда пять лет исполнилось Прадьюмне, Рати стала наряжать его, в различные наряды одевать и украшенья, стала почитать его душой, очам своим давала радость. Когда тот мальчик, вдруг схватив ее за полу платья, говорил ей: «мама», она смеялась, говорила: «О мой любимый! Зачем так говоришь? Ведь я твоя супруга. Ты посмотри. Подумай ты своим сердечком. Мне Парвати джи предсказала это и сказала: „Иди и поселись у Шамбара, а твой супруг родится у шри Кришны, и он придет к тебе в утробе рыбы“. И Нарада джи также говорил: „Ты не кручинься. Супруг твой вновь к тебе вернется“. Я с той поры здесь поселилась, питаяся надеждой на соединение с тобой. С твоим приходом исполнилась моя надежда наконец».

Сказав так, Рати стала обучать супруга своего стрелять из лука. Когда Прадьюмна стал искусен сам в науке лучной, тогда однажды Рати так сказала: «Мой господин! Теперь тебе не подобает больше оставаться здесь. Ведь мать твоя шри Рукмини горюет тяжко без тебя, как без теленочка корова. Поэтому теперь так нужно сделать: убей асура Шамбара, возьми меня с собой и отправляйся в Дварку, пускай посмотрят на тебя отец «мать; порадуй тех, кто жаждет увидать тебя!»“

Поведав это сказанье, шри Шукадева джи сказал царю: „Махарадж! Прадьюмна слушал все такие речи Рати. Когда он возмужал, тогда однажды он, играя, подбежал вдруг к Шамбару. И Шамбар, увидев его и приласкав как собственного сына, молвил: «Я этого ребенка воспитал как собственного сына». Услышав это, шри Прадьюмна джи в великой ярости сказал: «Я мальчик, но твой враг. Давай теперь померяемся силой». Сказавши так, вдруг хлопнул он рукою об руку и стал пред ним. А Шамбар засмеялся и сказал: «Ах, братец. Откуда это взялся у меня другой Прадьюмна? Да что я грудью вырастил змею, что ты развел такие речи?» Сказав так, он добавил: «Сынок! Зачем ты говоришь такие речи? Уж не пришли ли за тобой посланцы Ямы?» Махарадж! Услышав эти речи Шамбара, мальчик молвил: «Да, меня зовут Прадьюмной. Немедля в бой со мной вступай. Ты бросил в море некогда меня, но я теперь пришел тебе за это отомстить. Кто здесь теперь чей сын, и кто здесь чей отец? В своем дому ты воспитал сам смерть свою!»

Потом царь Шамбар поспешил собрать свою всю рать и вывел он Прадьюмну в поле. Там в ярости свою дубину поднял и закричал как гром: «Я посмотрю, кто сможет здесь теперь спасти тебя от смерти!» Когда же Шамбар, так сказав и размахнувшись, вдруг метнул свою дубину, тогда Прадьюмна джи легко ее рассек; она бессильно на землю упала. Тогда он в гневе мечет огненную стрелу, Прадьюмна же метнул вдруг из воды стрелу и погасил ее. Тогда, придя в ужаснейшую ярость, Шамбар вдруг направил на него все то оружие, которое при нем там было. Прадьюмна уничтожил все. Когда у Шамбара не оставалось больше уж оружия, тогда он в ярости набросился вдруг на Прадьюмну джи, схватился с ним, вступил в единоборство. И вот Прадьюмна джи взлетел с ним в небеса и голову ему отсек своим мечем и бросил вниз. Потом вернулся, истребил всю рать асуров.

Увидев Шамбара убитым, шри Рати испытала блаженство несказанное. И в тот же миг с небес спустился вдруг виман, и Рати со своим супругом села на него и понеслася в Дварку, как облако прекрасное несется с молнией своей. Неслись, неслись и прибыли туда, где возвышалися дворцы златые, блистая как Сумеру[376]. Сойдя с вимана, они немедля отправилися во дворец цариц. При виде их красавицы, все вздрогнув, встали. Они подумали: «Пришел шри Кришна с новою прекрасною супругой» и смутились. Никто из них не разгадал той тайны, что Прадьюмна это; все говорили: «Кришна, Кришна». Когда Прадьюмна джи спросил: «Где мать моя и мой отец?», тогда царица Рукмини сказала, радостно своим подругам: «Подружки милые, кто это принял образ Хари?» Они сказали: «Нам кажется, что это не кто иной, как сын шри Кришны джи». При звуке этих слов у Рукмини джи из грудей струею полилося молоко, и левая рука затрепетала. Ее всем сердцем потянуло к сыну подойти, его обнять, но не могла обнять его она без разрешения супруга. В тот час там Нарада джи появился и, повторив свое пророчество, он устранил их все сомненья. Тогда лишь Рукмини джи подбежала, поцеловала сына в голову, к своей груди его прижала, устроила, как надлежит, их брак, взяла в свой дом и сына и невестку. Тогда пришли все ядавы, все женщины и все мужчины, устроили великий пир, и все в восторге ликовали. Во всех домах звучали свадебные песни, и счастие весь город Дварку осенило“.

Поведав это сказанье шри Шукадева джи сказал царю Парикшиту: „Махарадж! Так родился Прадьюмна джи, так детство он свое провел, убив врага, вернулся в Дварку с Рати. Тогда благословение и радость осенили каждый дом“.

Так гласит глава пятьдесят шестая „Рождение Прадьюмны и умерщвление Шамбара“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 57 Сатраджит[377] обвиняет шри Кришну в краже драгоценного камня Сьяманта[378], потом, убедившись в своей неправоте, выдает за шри Кришну свою дочь Сатьябхаму

Шр„Шукадева муни так сказал: „Махарадж! Сперва Сатраджит обвинил шри Кришначандру в краже камня драгоценного, потом, уразумев свою ошибку, устыдившись, за Хари выдал Сатьябхаму, дочь свою“.

Услышав это, царь Парикшит джи спросил шри Шукадева джи: „О милосердия сосуд! Кто был Сатраджит? Откуда получил он камень, как мог он Хари в краже обвинить? Как убедился он потом во лжи своей и выдал дочь свою за Хари? Прошу, ты объясни и расскажи мне это“.

Шри Шукадева джи сказал: „Махарадж! Благоволи же слушать! Я объясню все, расскажу тебе. Сатраджит был один из ядавов. Он много дней творил суровейшие подвиги в честь Сурьи[379]. Тогда бог Сурья был обрадован, призвал его к себе. Вручая Сатраджиту камень драгоценный, он сказал: «Сей камень называется Сьямантаком. В нем обитает счастье и богатство. Ты чти его всегда, и будешь мне подобен силою и блеском. Коль ты, творя молитву, подвиги, обеты, пост великий, будешь чтить его, то от него получишь ты награду, какую сам захочешь. В какую бы страну иль град иль дом сей камень ни попал, туда уж не войдут страданья, бедность, смерть. Всегда там благовремение будет обитать, пребудет там богатство, изобилье».

Махарадж! Промолвив так, бог Сурья отпустил Сатраджита. Он с камнем возвратился в дом свой.

И на другой день утром встал и утреннее омовение совершив и прочие утренние обряды, он камню пуджу совершил и неустанно подносил ему сандал и рис, цветы и благовонья, светильник, снедь. И вот из камня вышло восемь бхаров[380] золота. Сатраджит, взяв его, пришел в восторг. Однажды, совершая пуджу и любуясь красотой и блеском камня, Сатраджит в глубине души подумал: «А хорошо бы было этот камень показать шри Кришначандре джи!»

Подумав так, Сатраджит, взяв тот камень, у себя на шее привязал и на собранье ядавов явился. Увидев издали блеск камня, ядавы все встали и сказали так шри Кришначандре джи: «Махарадж! Сам Сурья возымел желание тебя увидеть и идет сюда. Тебе ведь покланяется сам Брахма, Рудра, Индра и все другие божества. Все восемь страж они все мыслят о тебе и воспевают славу. Ты есть Адипуруша изначальный, вечный. И как рабыня неустанно служит Камала[381] тебе. Ты бог для всех богов. Никто познать не может всю твою природу, и бесконечны качества и чудеса твои. Ты в мир пришел, зачем же ты скрываешься, господь?»

Махарадж! Когда все ядавы увидели, что приближается Сатраджит, они сказали так; тогда шри Кришна молвил: «Не солнце это, это ядава Сатраджит. Он подвиги для Сурьи совершал и камень получил в награду от него. Блеск камня этого подобен блеску солнца. Он навязал тот камень на себя и к нам идет сюда». Махарадж! Едва успел шри Кришна это все сказать, как он вошел и сел в собранье, где ядавы играли меж собой. Увидев дивный камень тот, все были очарованы, и сам шри Кришначандра любовался им. Тогда Сатраджит ядава подумал что-то в глубине души и вдруг простился и ушел к себе домой. И с той поры всегда носил он камень свой на шее. Однажды ядавы сказали Хари: «Махарадж! Возьми ты камень у Сатраджита и подари тот камень государю Уграсене, и ты получишь славу в мире. Не для него такие камни. Поистине, то камень царский».

Услышав эти речи, шри Кришна джи расхохотался и сказал Сатраджиту: «Отдай царю ты этот камень и удостоишься величия и славы в мире!» Услышав только слово «дать», Сатраджит поклонился и безмолвно удалился. Задумавшись об этом, он пошел немедля к брату и сказал: «Шри Кришна джи просил сегодня камень у меня, но я ему не дал». Едва успел Сатраджит молвить это, как брат его Прасен в великой ярости схватил тот камень драгоценный, привязал его себе на шею, взял оружие, сел на коня, поехал на охоту. Приехав в темный лес, он стал стрелять из лука лосей и пятнистых ланей и свиноланей и газелей. Случилось, из-под носа у него вдруг ускользнула лань. В досаде во всю мочь пустил за ней коня Прасен. Он мчался, мчался и вдруг попал туда, где находилась вечная огромнейшая темная пещера.

Услышав шум копыт коня и лани, вдруг из пещеры выскочил огромный лев. Он всех троих убил, взял камень и залег в пещеру с ним. Когда в огромной темной той пещере тот камень оказался, она так осветилась» что свет проник до самой преисподней. Там проживал в то время Джамбавант[382], медведь, который с Рамачандрой[383] был в Рамаватаре[384]. Он со своей семьею жил там со времен далеких Третаюги. Увидев вдруг сияние в пещере, он бросился на свет. Бежал, бежал и наконец он прибежал ко льву. Убил он льва, взял камень и пошел к своей жене. Она взяла тот камень у него и привязала к люльке дочки. Ребенок любовался им, без устали смеялся и играл. Все восемь пахара во всем жилище было светло“.

Рассказав это сказанье, три Шукадева джи молвил: „Махарадж! Так потерялся камень; такова судьба Прасена. И вот охотники, которые поехали с Прасеном вместе, вернулись и сказали Сатраджиту: «Махарадж!

Услышав их слова, Сатраджит перестал и пить и есть. В глубоком горе он сидел и думал. Потом сказал себе в душе: «Шри Кришны это дело. Не кто другой как он убил там брата из-за камня. Взял камень и вернулся он, как будто никуда не ездил. Сначала он просил сам у меня, но я не дал. Теперь он взял его таким вот образом». Так говорил себе в душе Сатраджит и день и ночь все горевал. Однажды ночью он, худой, унылый и печальный, лежал с супругой на кровати, не говорил ни слова, думал, думал. Его супруга так сказала:

Сатраджит так сказал: «Не подобает открывать жене тяжелой тайны. В ее утробе ведь не залежится тайна. Что дома ни услышит, вынесет на свет. Нет знанья у нее, и ничего она не понимает, что добро, что зло». Услышав это, супруга Сатраджита рассердилась и сказала: «Когда же я что услыхала дома и вынесла на улицу, что ты так упрекаешь? Да разве одинаковы все жены?» Промолвив это, она сказала: «Пока не скажешь мне, что у тебя на сердце, не буду я ни есть, ни пить». Услышав это от супруги, Сатраджит молвил: «Что правда и что ложь, то богу одному известно. Вот мне пришло на ум: смотри же, я тебе скажу, но ты не смей сказать об этом никому». Жена сказала: «Хорошо, я не скажу». Сатраджит сказал: «Шри Кришна джи просил однажды камень у меня, а я не дал.

Вот мне и кажется теперь, что он поехал в лес, убил там брата моего и завладел тем камнем. Его работа это. Никто другой бы не посмел так сделать»“.

Рассказав это сказанье, шри Шукадева джи продолжал: „Махарадж! Услышав это, жена всю ночь уж не сомкнула глаз. Пока она терялася в догадках, прошла вся ночь. Едва зажглась заря, она пошла к своим подругам и служанкам и сказала: «Шри Кришна джи убил Прасена и взял камень. Я это ночью слышала от мужа. Но вы не смейте говорить об этом никому». Все ей сказали: «Хорошо!», и все без дальних разговоров разошлись. Но удивленно все собралися в укромный уголок и стали говорить между собой. И, наконец, одна рабыня побежала и рассказала обо всем в одном из теремов шри Кришны. Когда услышали об этом там, у всех в душе явилась мысль: «Не может быть неправдой то, о чем сказала всем жена Сатраджита!» Подумав так, все огорчились, весь терем стал ругать шри Кришну. А кто-то побежал к шри Кришне и сказал: «Махарадж! Ты опозорен обвиненьем в том, что ты убил Прасена и похитил камень. Что ж ты бездействуешь? Придумай, что тут сделать?»

Услышав это все, шри Кришна джи сначала взволновался. Потом, подумав, он пошел туда, где на совете царском восседали Уграсена, Васудев и Баларам, и так сказал: «Махарадж! Меня здесь все клеймят позором. Все говорят, что Кришна сам убил Прасена и похитил камень. Поэтому я с разрешенья государя сам отправлюся искать Прасена и тот камень, чтоб смыть с себя такой позор». Сказавши так, шри Кришна джи вернулся и, взяв с собой немногих ядавов, товарищей Прасена, поехал в лес. Когда он углубился в лес, то взор его упал на след копыт коней. И вот, следя за ними, он приехал, наконец, туда, где лев схватил и растерзал Прасена и коня. Увидев их скелеты рядом со следами лап огромнейшего льва, все убедились, что Прасена растерзал там лев.

Когда все убедились в этом, но камня не нашли, шри Кришначандра взял с собою всех, отправился туда, где находилася та мрачная, глубокая, ужасная пещера. И что же видят там, у входа в ту пещеру? Лежит убитый лев. Но камня все ж не оказалося и там! Увидев это чудо, все обратилися к шри Кришначандре со словами: «Махарадж! В лесу здесь появилося какое-то такое существо, что льва убило, камень отняло и скрылося в пещере. Теперь с ним ничего не сделать. Пока ты должен был искать, — искал. Позор твой смыт. Теперь позор падет на льва».

Шри Кришна джи сказал: «Идем, залезем-ка в пещеру эту и посмотрим, кто льва убил и камнем завладел». Но все они сказали: «Махарадж! Как мы пойдем в пещеру, в которую нам страшно и глядеть? Напротив, и тебя смиренно просим, не изволь ходить ты в эту страшную пещеру, скорей отправимся домой! Вернемся в город, все в один мы голос скажем, что лев убил Прасена и отнял камень, а льва какое-то чудовище убило и скрылося в глубокой и ужаснейшей пещере. Мы собственными, ведь, глазами в этом убедились». Шри Кришначандра джи сказал: «Я думаю лишь об одном — о камне, поэтому один пойду в пещеру, а через десять дней вернусь. Вы десять дней здесь оставайтесь, а если больший срок пройдет, то возвращайтеся домой и известите всех об этом». Махарадж! Сказав так, Хари сам вошел в ту темную ужасную пещеру. Шел, шел он, наконец, пришел туда, где Джамбавант лежал и спал. Его жена стояла, укачивая в люльке дочку.

Увидев господа, она вдруг испугалася и, вскрикнув, разбудила Джамбаванта. Он вдруг вскочил и, бросившись на Хари, стал с ним бороться. Когда ни силою, ни хитростью не смог он Хари одолеть, тогда, подумав про себя, в душе сказал: «По силе мне равны лишь Рама с Лакшманом. Кто в этом мире обладает силою такой, что может устоять в борьбе со мной?» Махарадж! Руководимый знанием, так про себя подумал Джамбавант. Потом, помысливши о господе,

Расказав это сказанье, шри Шукадева джи сказал царю Парикшиту: „О, царь! Когда Джамбавант, познавши господа, сказал такое слово, в то время шри Мурари, благодетель верных, узрев любовь Джамбаванта, в великой радости сам принял образ Рамы и, держа свой лук и стрелы, дал ему виденье. Тогда Джамбавант, поклонившися ему поклоном восьмичленным, стал пред Хари и, сложивши поднятые руки, с смирением великим так сказал: «О, море милосердья! Коль дашь, господь, мне приказанье, я выскажу свое желанье». Господь сказал: «Ну хорошо, скажи». Тогда сказал Джамбавант: «О, очиститель павших! Покровитель страждущих! В моей душе явилося желанье выдать за тебя дочь Джамбавати и удостоиться величия и славы в мире». Господь сказал: «Коль таково твое желанье, я согласен». Когда слова такие здесь сошли с уст господа, Джамбавант совершил сначала Кришне пуджу, принеся сандал, рис, благовония, светильник, снедь, потом он заключил брак дочери своей по древнему ведийскому закону. В приданое за ней он дал тот камень“.

Поведав это сказанье, шри Шукадева джи молвил: „О царь! Шри Кришначандра, корень радости, взял камень тот и Джамбавати и вышел с нею из пещеры.

Теперь благоволи послушать далее рассказ о ядавах, товарищах Прасена и шри Кришны, которые остались ждать у входа в ту пещеру. Когда они прождали там у входа в ту пещеру двадцать восемь дней и Хари не вернулся, они пришли в отчаянье и, строя разные печальные догадки, плача и рыдая, все вернулись в Дварку. А получив об этом весть, все ядавы пришли в глубокую печаль и все, взывая «О, шри Кришна!» в великой скорби стали плакать и рыдать. Весь терем огласился воплями. И все царицы, от великой скорби исхудавшие, печальные, оставили дворец и, плача и рыдая, все пришли туда, где был храм Деви джи на расстояньи косы от города.

Свершивши пуджу и почтив так Гаври, они, сложивши поднятые руки и головы склонив, сказали: «О, Деви! Тебя все почитают нары, суры, муни. И все, кто умолял тебя дать дар, все получили дар. Ты знаешь все — прошедшее и будущее, настоящее. Скажи, когда вернется к нам шри Кришначандра, корень радости?» Махарадж! Так умоляли все царицы, неотступно у двери храма Деви оставаясь. А Уграсена, Баладев и все другие ядавы сидели, погруженные в глубокую печаль. Как вдруг явился на собрание царя, с улыбкою предстал пред всеми сам предвечный обитатель Дварки — шри Кришначандра с Джамбавати. При виде лунноликого, всех охватила радость. И все царицы, получив столь радостную весть, свершили пуджу Деви, и, вернувшись во дворец, устроили великий пир они“.

Рассказав это сказание, шри Шукадева джи молвил: „Махарадж! Когда шри Кришначандра джи в совете появился, немедля он послал за Сатраджитом. Отдав ему тот камень, он сказал: «Не брал я камня этого! Меня ты ложно опозорил!

Махарадж! Так размышлял в душе Сатраджит. Хоть получил он камень, но все ж пришел домой убитый горем и тайные все мысли он жене поведал. Его жена сказала: «Мой господин! Ты это хорошо придумал. Отдай шри Кришне Сатьябхаму и удостоишься великой славы в мире!»

Услышав это от жены, Сатраджит брахмана призвал, установил счастливый день и час и, положив на блюдо рори, рису и орехов, с пурохитом послал к шри Кришначандре все, как свадебный подарок. Шри Кришна джи с великой пышностью, в высоком свадебном уборе головном, немедля прибыл сам для заключенья брака. Тогда Сатраджит отдал дочь ему, исполнив все обряды, предписанные ведами. Он дал в приданое за нею множество богатств, вдобавок же отдал и камень.

Увидев камень тот, шри Кришна отделил его от всех других даров и молвил: «Мне этот камень ни к чему! Ты получил его за подвиги свои от Сурьи. У нас в роду дары приемлют только от шри Бхагавана[386], отнюдь не от других богов. Возьми и у себя храни ты камень». Махарадж! Едва слова такие вышли неожиданно из уст шри Кришначандры джи, Сатраджит камень взял и устыдился. Шри Кришна джи, взяв Сатьябхаму джи, под звуки музыки отправился с ней в свой дворец и там благополучно жил с супругой Сатьябхамой“.

Услышав это сказанье, царь Парикшит джи спросил шри Шукадева джи: „О, милосердия сосуд! Как мог пристать позор к шри Кришне? Ты, сделай милость, объясни“. Шри Шукадева сказал:

Так гласит глава пятьдесят седьмая „Сказание о браке с Джамбавати и Сатьябхамой“ в „Прем Сагаре,“ сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 58 Шатадханва[387] убивает Сатраджита и, отдав камень Акруруу бежит. Щри Кришна убивает его

Шри Шукадева джи сказал: „Махарадж! Теперь я расскажу тебе сказание о том, как Шатадханва из-за камня вдруг Сатраджита убил и, дав его Акруру джи, из Дварки сам бежал. Ты прилагай внимание, слушай.

Однажды кто-то прибыл в Дварку, из Хастинапура, и известил он Баларама джи, обитель счастья, и шри Кришначандру, корень радости,

Услышав это, оба брата пришли в глубокую печаль. В большой тревоге сразу же потребовали Дарука возницу с своею колесницей, сели на нее, отправилися в Хастинапур. Сойдя там с колесницы, они явились на собранье кауравов. И что ж они там видят? Уныло все сидят в изнеможенье полном. Дурйодхана задумался о чем-то; а Бхишма[388] проливает слезы; горюет тяжко Дхритараштра; у Дроны[389] льются слезы из очей; Бидур джи тоже в горе; Гадхари[390] близ него сидит; все жены кауравов сидят и, вспоминая пандавов, рыдают, и все собранье в страшной скорби. Увидев это все, шри Кришна с Баларамом джи приблизились и сели среди них. Потом они о горе их спросили, но никто им не посмел открыть ту тайну. Все оставались безмолвными“.

Рассказав это сказанье, шри Шукадева джи сказал царю Парикшиту:.„Махарадж! Меж тем как получив известие о гибели в огне всех пандавов, шри Кришна с Баларамом джи отправилися в Хастинапур, был в Дварке некий Шатадханва, один из ядавов. Он прежде сватался сам к Сатьябхаме. К нему зашли однажды шри Акрур и Критаварма[391], и оба так ему сказали: «Шри Кришна с Баларамом джи отправилися в Хастинапур, и для тебя явился тут счастливый случай. Ты отомсти теперь Сатраджиту, ведь он тебя так страшно опозорил! Ты сватался, а он-то дочь шри Кришне отдал! К тому ж еще злословил на тебя. Теперь здесь у него защитника уж нету никакого». Услышав это, Шатадханва воспылал великой яростью. И ночью он пошел к Сатраджиту и стал ему грозить. Потом он силою и хитростью убил его и отнял камень. Затем, оставшися один в своем дому, он обо» сем подумал сам, раскаялся и стал так сожалеть:

Махарадж! Тут Шатадханва так скорбел и горевал и неустанно повторял: «Грядущего не миновать, ни от кого путь кармы не узнать». А там, взирая на убитого Сатраджита, его супруга плакала, взывая: «Супруг мой! Мой супруг!». И слушая ее рыданья, их родные — все мужчины и все женщины — старались всячески ее утешить, потом заплакали и зарыдали сами; рыдания наполнили весь дом. Узнав о гибели отца, немедля прибыла и Сатьябхама джи. Утешив всех родных, она велела в масло поместить труп своего отца, потом потребовала колесницу, села на нее, помчалася к шри Кришначандре, корню радости. Не останавливался ни днем ни ночью, она приехала к шри Кришначандре.

Сказав так, Сатьябхама джи остановилася перед шри Кришной и Баларамом джи, заплакала навзрыд и причитала: «Отец мой, мой отец!» Услышав плач супруги, и шри Кришна с Баладевом джи сначала погрузилися в печаль и скорбь, как люди. Потом, утешив Сатьябхаму джи и укрепив в ней мужество, они отправилися вместе с нею в Дварку“. Шри Шукадева джи сказал: „Махарадж! И прибыв в Дварку, шри Кришначандра, видя Сатьябхаму в страшном горе, дал ей клятву, обещал: «Прекрасная! Мужайся, потерпи и не кручинься ни о чем. Свершилось то, что было предначертано. Но я ни за какое дело не возьмусь прежде, чем Шатадханву я не уничтожу, не отомщу за твоего отца».

Махарадж! Когда вернулись в Дварку Рама с Кришной, то Шатадханва в ужасе покинул дом и говорит себе в душе: «Я поступил по наущению других и возбудил вражду шри Кришначандры джи! И у кого ж теперь искать защиты?» Пришел он к Критаварме и, сложивши поднятые руки, со смиренною мольбой сказал: «Махарадж! Меня вы научили, и потому я сделал это дело. Теперь шри Кришна с Баларамом джи пылают гневом на меня. Поэтому я прибежал к тебе искать защиты. Молю, позволь мне где-нибудь укрыться!» Но Критаварма, выслушав речь Шатадханвы, молвил: «Послушай! Я не могу ничем тебе помочь. Кто возбудил вражду шри Кришначандры, погиб для всех тот безвозвратно. Да разве ты не знал, какою силой обладает шри Мурари, что всех, кто с ним вступил в вражду, ждет неизбежно пораженье? Что сделали слова других? Что ж ты не взвесил сил своих пред тем, как к делу приступить? Обычай в мире есть такой: „Лишь с равными вступайте в брак, любовь и во вражду!“ На нас не возлагай надежды. Мы оба лишь служители шри Кришначандры, корня радости, и не приличествует нам вступать с ним во вражду. Иди туда, где для рогов твоих найдется место».

Услышав это, Шатадханва в скорби и глубоком горе удалился и пришел к Акруру. Сложивши поднятые руки, голову склонив, он со смиренною мольбой сказал: «О господин, ты покровитель и владыка ядавов. Тебя все чтут и пред тобой все головы склоняют! Святой и милосердый! Ты подаешь всем утешение, выносишь муки и принимаешь за других мученье. Ничьих ты не стыдишься слов! Прими меня и дай мне кров! Ведь я все это сделал, вняв лишь твоему совету. Спаси меня теперь ты от руки шри Кришны».

Все это выслушав, Акрур джи молвил Шатадханве: «Большой глупец, коль говоришь такие речи мне! Да разве ты не знаешь, что шри Кришначандра джи вселенной всей создатель и от всех скорбей он врачеватель. Когда и кто во всей вселенной мог бы устоять, вступив с ним во вражду? Кто говорил, те чем же пострадали? Теперь-то на твою лишь голову бесчестье пало. Ведь сказано: „У всех: у наров, у богов, у муни есть один обычай: руководится каждый выгодой своей“. Есть разные на свете люди, и каждый говорит для выгоды своей. Поэтому-то человеку надлежит не следовать чужим советам, и прежде чем за дело взяться, взвесить выгоду свою, урон. Ты не подумал прежде, чем то дело сделать. Теперь тебе нигде во всей вселенной не спастись. Кто со шри Кришной во вражду вступил, тот долго никогда не жил. Куда бы ни бежал он, смерть всюду настигала. Мне не охота умирать из-за того, что я тебе защиту дам: ведь всем на свете жизнь своя мила».

Махарадж! Когда Акрур дал Шатадханве столь суровую сухую отповедь, то тот, отчаявшись, оставил всю надежду на спасенье, оставил камень у Акрура джи, сам сел на колесницу, поспешил покинуть город, и бежал. А вслед за ним на колеснице мчались и шри Кришна с Баларамом джи. На расстоянии ста йоджана они его настигли. Услышав шум их колесницы, Шатадханва в ужасе тут с колесницы соскочил и бросился в Митхилапур[392].

Господь, увидев Шатадханву, в гневе повелел сударшанчакре[393]: «Не медля отруби ты Шатадханве голову». И, повинуяся велению господа, сударшанчакра вмиг, без промедленья полетел и голову отсек ему. Тогда шри Кришначандра подошел к нему и камень стал искать, но не нашел. Тогда сказал он Баладеву джи: «Братец! Убили Шатадханву, камня не нашли». Баларам джи сказал: «Брат! Тем камнем завладел какой-нибудь великий муж, он не принес его и нам не показал. Но камень тот ведь никому не скрыть. Увидишь, не у одного, то у другого мы его найдем».

Сказав так, Баладев джи обратился вновь к шри Кришначандре: «Брат! Теперь ты отправляйся в Дварку, а я отправлюся на поиски за камнем. Когда найду, вернуся с ним»“.

Рассказав это сказанье, шри Шукадева джи сказал царю Парикшиту: „Махарадж! Шри Кришначандра, корень радости, убивши Шатадханву, отправился сам в Дварку, а Баларам, обитель счастья, отправился искать тот камень. Обыскивая страны, города и села, Баладев джи ехал, ехал и приблизился к Айодхьяпури[394]. Узнав о приближении его, айодхский царь Дурйодхана сам бросился ему навстречу. Он вышел за город и встретил Баларама и сам поднес ему дары. Потом велел устлать дорогу шелковым ковром и проводил его в свой собственный дворец. Там посадил его на трон и, оказав ему смиренно всяческие почести, он угостил его. Потом, сложивши поднятые руки и склонив главу, он встал и со смирением великим молвил: «О милосердья океан! Благоволи сказать, чему обязаны все мы твоим прибытием сюда».

Махарадж! Баладева джи, увидев искренность его приязни, сам с радостью открыл ему всю тайну поисков своих. Выслушав его, могучий царь Дурйодхана сказал: «Владыка! Камень тот, верь мне, ни у кого не может скрыться. Рано ль, поздно ль, сам он обнаружится». Сказав так, он, сложивши поднятые руки, молвил: «О, милосердый к бедным! Великое то счастье для меня, что, оставаясь дома здесь, сподобился тебя узреть я и смыл свои грехи за множество рождений! Теперь ты сделай милость и благоволи исполнить задушевное желание раба. Останься ненадолго здесь, возьми меня в ученики и обучи борьбе с дубиной, и получи ты славу в мире». Махарадж! Услышав это от Дурйодханы, шри Баларам джи сделался его учителем и, ненадолго там остановившись, обучил его борьбе с дубиной. Он обыскал весь город. Но камня там не оказалось. И скоро после возвращения шри Кришны джи и Баларам джи прибыл в Дварку. Тогда шри Кришна джи, собрав всех ядавов и Сатраджита из масла вынув, предал труп огню. Костер тот погребальный он зажег своей рукой.

Когда шри Кришна джи закончил совершение обрядов погребальных, тогда Акрур и Критаварма, посовещавшись меж собой, пришли к шри Кришне джи. Наедине они ему тот камень показали и сказали: «Махарадж! Все ядавы в нечестье впали, и майя всех их ослепила. Уж перестали думать, помнить о тебе: ослеплены богатством все. И ежели б теперь какое бедствие пришлось им пережить, то будут господу они усерднее служить. А посему покинем град мы, возьмем сей камень[395] и бежим. Когда же мы заставим ядавов всех вспомнить о тебе и почитать тебя, то мы опять вернемся в Дварку». Сказавши так, Акрур и Критаварма со своими семьями бежали в полночь вдруг из Дварки, с ведома шри Кришны джи, в такой великой тайне, что не узнал никто, куда они бежали. Едва зажглась заря, по городу разнесся слух, что в полночь шри Акрур и Критаварма с семьями своими неведомо куда бежали, и неизвестно, что случилось с ними“.

Рассказав это сказанье, шри Шукадева джи продолжал: „Махарадж! Меж тем как в Дварке в каждом доме шли об этом разговоры, Акрур отправился сперва в Праяг, велел себя побрить и искупался там в Трибени[396]. Потом он роздал множество даров и сделал много добрых дел, соорудил там лестницу во имя Хари и отправился с семьею в Гайю[397]. Расположившись там на берегу реки Пхалгу[398], он совершил поминовенье предков по правилам священных шастр и, угостив всех брахманов священной Гайи, роздал множество даров. Потом он, посетив Гададхара[399], оставил Гайю и прибыл в Кашипури. Узнавши о прибытии его, цари соседних стран все прибыли туда и, встретив здесь Акрура джи, дары ему там предложили. И, принеся там жертву, раздав множество даров, свершая подвиги и пост, Акрур остался там“.

Так протекло немного времени, и шри Мурари, благодетель верных, решив в душе своей призвать Акрура джи, сам к Балараму джи пришел и так сказал: «Мой брат! Теперь благоволи послать народу этому изрядную толику бедствий и заставь их вновь призвать Акрура джи». И Баладев джи сказал: «Махарадж! Благоволи же сделать все согласно с совестью своей, благоволи дать радость праведным». Когда слова такие здесь сошли с уст Баларама джи, шри Кришначандра такое чудо сотворил, что в Дварке в каждом доме распространилися вдруг всякие болезни, горячка, лихорадка, эпилепсия, чахотка, лишаи, чесотка, боли головные, проказа и слоновая проказа, водянка, фистула, тимпанит, понос, запор, рези в животе, колика, кашель, семиплегия, паралич, тиф и множество других болезней.

И сверх того четыре месяца уж не было дождя. От этого в том городе повысохли все реки, каналы и пруды. Не уродилося ни хлеба ни травы. И все живые твари, в небесах парящие и на воде живущие и по земле ходящие, все твари, птицы и коровы в мучениях великих стали сохнуть, а граждане, все умирая от мучительного голода, вопили: «Спаси! Спаси!» И, наконец, все граждане в великой скорби и печали пришли к шри Кришначандре, устранителю печалей; с великою мольбою и покорностью, сложивши поднятые руки и головы склонив, сказали:

Промолвив это, все они сказали: «О повелитель Дварки! О милосердый к страждущим! Ты наш создатель, от всех страданий врач — один лишь ты. Куда идти нам, миновав тебя? К кому нам обратиться? Откуда вдруг свалилися на нас все эти муки? И почему случилось это? Сделай милость, благоволи сказать нам это»“.

Шри Шукадева му ни так сказал: „Махарадж! И, выслушав их речи те, шри Кришначандра им сказал: «Внимайте! Откуда удаляется святой, в тот град, как будто беспричинно вдруг приходит смерть, страдание и бедность. С тех пор, как Акрур джи покинул этот город, нас постигли бедствия. Где проживает муж святой, муж, говорящий правду, Хари раб, там пропадает все недоброе, все бедствия и глад. Сам Индра любит верных Хари и посему во благовремение посылает дождь».

Услышав это слово, все ядавы воскликнули: «Махарадж! Ты истину сказал нам. У нас самих такая мысль являлася в душе по той причине, что отца Акрура имя шри Супхалак[400]; он сам святой великий, правдивый и благочестивый. Где обитает он, там не бывает никогда страданий, бедности и голода, и небо посылает дождь во благовременье. От этого благополучие царит там неизменное. И да услышат все! Однажды в Кашипуре граде большой случился голод. Тогда сам царь великий Кашипурский призвал к себе Супхалака. Махарадж! Едва пришел Супхалак джи, как в той стране пошел вдруг изобильный дождь, все бедствия исчезли. И вот царь Кашипурский выдал за Супхалака царевну дочь свою, и он счастливо стал там проживать. А имя той царевны было — Гандини. Ее-то сын шри Акрур».

Сказав так, ядавы вновь продолжали: «Махарадж! Об этом мы и прежде знали. Теперь благоволи нам повелеть, мы все исполним». Шри Кришначандра молвил: «Немедля разыщите вы Акрура джи и с честью и с почетом привезите в Дварку». Едва слова такие сошли с уст господа, все ядавы отправились искать Акрура джи. Шли, шли они и прибыли в град Варанаси[401]. Приблизившись к Акруру джи и предложив ему дары, сложивши поднятые руки и склонив главу, остановились перед ним и так сказали:

Махарадж! Услышав это слово, Акрур джи со своей семьей и Критавармою в тревоге и без промедления отправился из Варанаси с ядавами вместе под радостные звуки музыки и пенья. Через немного дней Акрур джи со своею свитой подъехал к Дварке. И, получив о этом весть, шри Кришна джи и Баларам ему навстречу вышли и с большим почетом и вниманьем ввели Акрура в город. О, царь, едва вошел Акрур джи в город, вдруг дождь пошел, настало благоденствие. И бедность и печали в городе исчезли. Акрур был возвеличен, и жители всей Дварки стали жить счастливо и беспечно.

Потом однажды сам шри Кришначандра, корень радости, призвал к себе Акрура джи и так сказал ему наедине: «Ты получил тот камень Сатраджита. Скажи, что ты с ним сделал?» Он сказал: «Махарадж! Он у меня». Потом господь сказал: «Отдай чужое достояние тому, кому оно принадлежит. А если нет его, то сыну надлежит вручить его. Коль сына нет, то надлежит отдать все брату. Коль брата нет, отдай его семье. А ежели нет и семьи, отдай все сыну гуру. Коль нет и сына гуру, то брахману отдай. Но сам ты достояния чужого не бери. Таков закон. А посему тебе теперь прилично здесь вручить сей камень внуку Сатраджита, и ты получишь славу в мире».

Когда такое слово излилось из уст шри Кришначандры джи, Акрур принес тот камень, положил пред господом. Потом, сложивши поднятые руки, со смирением сказал: «О, милосердый к страждущим! Благоволи взять этот камень, благоволи простить мою вину! Из камня этого явилось золото, и я его истратил все на посещенье мест святых». Господь сказал: «Ты сделал благо». Сказав так, Хари взял сей камень и отдал Сатьябхаме. Тем устранил он все душевные заботы“.

Так гласит глава пятьдесят восьмая „Казнь Шатадханвы“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 59 Шри Кришна с пандавами отправляется на охоту. Шри Кришна вступает в брак с Калинди[404] Он отдает лес Кхандав[405] Агни, и Арджун защищает его от Индры

Шри Шукадева джи сказал: „Махарадж! Однажды Кришначандра, друг всего живого, корень радости, подумал: «Поеду я теперь и погляжу на пандавов, которые живыми вышли из огня»[406].

Сказав так, Хари взял с собой немного ядавов и, выехав из Дварки, прибыл в Хастинапур. И получивши весть о приближении его, Юдхиштхира и Бхима, Арджун, Накул, Сахадев, пять братьев все с великой радостью ему навстречу кинулись. И, выйдя за город его там встретив, с великой преданностью и с любовию ввели его немедля во дворец.

Когда вошел он во дворец, то Кунти с Драупади[407] сначала пригласили семерых счастливых в браке женщин, велели изготовить чаук из жемчугов, поставить в нем скамейку золотую. Потом собственноручно совершили арти, омыли ноги господину и, поведя его в поварню, предложили снедь роскошную. Махарадж! Когда шри Кришначандра джи, откушав, приступил к жеванью бетеля, тогда

Махарадж! Когда сказала это Кунти,

Поведав это сказанье, шри Шукадева джи сказал: „Махарадж! И выслушав его слова, шри Бихари, благодетель верных, утешил всех и, дав надежду всем, у них остался. Он каждый день без меры расточал свою любовь и благодать. Однажды Кришначандра джи с царем Юдхиштхирою, Арджуном и Бхимой, Накулом и Сахадевом взяли лук и стрелы, на колесницы сели и отправилися в лес все на охоту. Приехав в лес, сошли все с колесниц, надели пояса, размяли руки, привели в порядок стрелы, рассыпались по зарослям лесным и стали бить там львов и тигров, носорогов, буйволов и лосей, кабанов, ланей и пятнистых антилоп. Свою добычу все сносили к шри Юдхиштхире. А царь Юдхиштхира, довольный, радостно смеялся и каждого кормил его любимым блюдом. Пятнистых антилоп, кабанов, ланей всех он отослал в поварню.

Меж тем шри Кришначандра с Арджуном, преследуя добычу, углубились в лес, опередили всех и там расположилися под деревом. Потом пошли вдвоем на берег к речке и напились воды. И что же видит вдруг шри Кришначандра джи? По берегу реки там ходит одинокая красавица младая, красы необычайной: лунноликая, чамиакоцветная, газелеглазая, с голосом кукушки, с походкою слона, со станом льва, украшенная с головы до ног и напоенная любовью. Увидев дивную красавицу, шри Хари джи остолбенел от изумленья и сказал:

Махарадж! Услышав этот возглас господа и увидав ее, шри Арджун в изумленье бросился туда, где та красавица гуляла одиноко по берегу реки, и так спросил ее: «Скажи, красавица, кто ты? Откуда ты пришла и почему гуляешь здесь одна. Открой мне эту тайну!» Услышав это,

Махарадж! Услышав это, Арджун джи в великой радости сказал: «Красавица! Сюда пришел уж тот, кого ты ожидаешь — предвечный наш господь, владыка Дварки, шри Кришначандра, корень радости». Махарадж! Когда с уст Арджуна сошло такое слово, то благодетель верных, шри Бихари, сам сел на колесницу и к ним приблизился. Когда, увидев господа на колеснице, Арджун рассказал ему всю тайну, тогда шри Кришначандра джи с улыбкою немедля взял на колесницу деву и вернулся в город. Пока шри Кришначандра джи из леса ехал в город, за это время Вишвакарма, постигнув волю господа, вдали от всех построил для него прекраснейший дворец. И Хари, прибыл во дворец, сам снял Калинди с колесницы и поселился с нею там.

Немного дней спустя, однажды Кришначандра джи и Арджун джи сидели ночью вместе. Как вдруг пришел к ним Агни. Сложивши поднятые руки, склонив свою главу, он обратился к Хари и сказал: «Махарадж! Я голодаю много дней! Я обошел весь свет, но пищи не нашел нигде. Теперь одна надежда — на тебя. Коль ты мне разрешишь, то я пойду и буду пожирать тот лес!» Господь сказал: «Добро! Иди и пожирай». И Агни вновь сказал: «Владыка милосердый. Я не могу пойти один в тот лес. Коль я пойду, придет шри Индра, он меня погасит». Услышав это, Кришна джи сказал так Арджуну: «Друг мой! Пойди и попаси ты Агни, он ведь много дней как умирает с голоду».

Когда слова такие сошли с уст Кришначандры, Арджун взял лук и стрелы и пошел с шри Агни. Достигнув леса, Агни запылал и начал пожирать деревья — манго, тамаринды, смоковницу, пипалы и пальмы, тамали, махуны, джаман, кхирни, кагнары[408], лозы виноградные, персиковые, ишманные деревья, бера и множество других деревьев.

Куда ни глянь, повсюду Агни джи бушует с ревом, и клубы дыма черного вздымаются, кружася, к небесам. Увидев этот дым, царь Индра джи потребовал немедля Мегхапати[409], мощного владыку облаков, и так сказал: «Немедля выступай, пролей там ливень, погаси огонь, спаси скорее лес, зверей и птиц и все лесные твари; спаси ты все, что там живет!» И получив такой приказ, владыка облаков собрал рать темных туч и кинулся туда. Когда он, загремев, хотел пролить там дождь, то Арджун вдруг метнул такой вихрь стрел, что облака о них разбились и взлетели в высь, как вверх взлетают хлопья хлопка, подхваченные вдруг порывом ветра. Никто не видел, как они явились, как исчезли: едва лишь появившись там, они исчезли незаметно. Меж тем шри Агни, пожирая Джахаракханд[410], приблизился туда, где был дворец асура Мая[411]. Увидев яростное пламя страшного огня, который неуклонно близился к нему, охваченный великим страхом, Май поспешно босиком, едва накинув платье, выскочил из своего дворца. Сложивши поднятые руки, он остановился перед Арджуном. Потом, приветствовав его поклоном восьмичленным, в великом страхе молвил: «О, господин! Спаси меня от этого огня! Скорее защити меня.

Махарадж! Когда такое слово здесь сошло с уст дайтьи Мая, то Вайшванар сложил свои все огненные стрелы и Арджун в изумление пришел. Потом они вдвоем с асуром Маем дайтьем приблизились к шри Кришначандре, корню радости, и Арджун так сказал: «Махарадж!

Промолвив это, Арджун снял свой лук и стрелы и положил на землю. Тогда господь, мигнув, дал знак шри Агни, он тотчас же погас, по лесу раз

лилась прохлада. И благодарный Агни джи дал Арджуну двух белых, словно лебеди, коней прекрасных, заложенных в чудеснейшую колесницу, дал два колчана крепких, а также латы, которых не пробьет ни меч ни стрелы. Потом, о царь! Шри Кришначандра с Арджуном и Маем двинулися в путь. И там в лесу в одно мгновенье Май построил дивный золотой чудеснейший дворец, украшенный прекраснейшими жемчугами, чудо красоты, которая не поддается описанью. Кому бы ни пришлось взглянуть, все в восхищеньи застывают как картины. Четыре месяца там отдыхал шри Кришначандра. А после он отправился туда, где царь Юдхиштхира сидел в своем совете царском. Придя к царю, господь просить стал позволенья возвратиться в Дварку. Едва такое слово здесь сошло с уст Кришначандры, царь и весь его совет пришли в великую печаль. Все граждане — все женщины и все мужчины — все стали горевать. Потом господь, как надлежит, всех успокоил и утешил, обнадежил, взял Арджуна с собой, простился с Юдхиштхирой и из Хастинапура отправился. Веселый и довольный, он через немного дней приехал в Дварку. Когда узнали о прибытии его, весь город был охвачен радостью; печаль былая вся исчезла. Отец и мать, увидев сына, радость испытали и от души своей печали отогнали.

Потом однажды Кришначандра джи, явившись к Уграсене, открыл ему всю тайну о Калинди: «Махарадж! С собою я привез Калинди, солнца дочь. Благоволи же сочетать нас браком по ведийскому закону». Услышав это, Уграсена джи немедля повелел советнику: «Немедля отправляйся, приготовь все нужное для брака». Советник, получив его приказ, в одно мгновение доставил все необходимое для брака. Тогда царь Уграсена с Васудевом джи астролога призвал и, установив счастливый день, немедля сочетали браком по ведийскому закону Кришну джи с Калинди“.

Поведав это сказанье, шри Шукадева джи продолжал: „О, царь! Так состоялся брак Калинди. Теперь я расскажу сказание о том, как Хари добыл Митрабинду[414] и вступил с ней в брак. Ты прилагай вниманье, слушай. Была у Шурасены дочь, родная тетка Кришны джи; Раджадхидеви имя было ей, и у нее была дочь Митрабинда. Коль скоро Митрабинда стала годною для брака, она устроила брак сваямвар. Тогда все доблестные и прекрасные цари всех стран, могучие герои, блистая мужеством своим, в роскошнейших нарядах, собрались в городе Уджайне. Узнав об этом обо всем, отправился туда и сам шри Кришначандра джи со шри Арджуном. Шри Кришначандра прибыл во дворец и стал среди других, явившихся на сваямвар.

Увидев необычайное явленье это, цари всех стран почувствовали стыд, а в глубине души все возмутились. Дурйодхана пошел и, обратившись к брату Митрабинды Митрасене, так ему сказал: «Братец! У дяди твоего есть сын шри Хари. Красавица вишь засмотрелась на него и все забыла. А это ведь противно всем обычаям страны. Поэтому мы можем сделаться посмешищем здесь на весь мир. Пойди к сестре, скажи ей ты, пускай не выбирает Кришну, не то нас засмеют тут все цари!» Услышав это, Митрасена подошел к сестре и стал давать советы. Махарадж! Когда же Митрабинда, выслушав его слова, пришла в себя и, отступив от господа, остановилась в отдаленье, то Арджун, к шри Кришне наклонясь, на ухо шепнул ему: «Махарадж! Кого теперь тебе смущаться? Дело плохо! Немедленно же действуй!» Услышав шепот Арджуна, шри Кришна вышел из густой толпы всех женихов, схватил вдруг Митрабинду джи, унес ее, на колесницу посадил и на глазах у всех погнал своих коней. Тогда-то все цари схватились за оружие, вскочили на коней и, преградив путь господу, остановилися, готовые к борьбе. Меж тем все горожане там смеялись, хлопали в ладоши, издевались над царями и так кричали:

Поведав это сказание, шри Шукадева джи продолжал: „Махарадж! Когда шри Кришначандра увидал, что без борьбы не обойдется, не прорваться сквозь войска асуров, которые его со всех сторон там окружили, тогда он, вынув из колчана несколько лишь стрел, лук натянул и так ударил, что вся та рать асуров рассыпалась иль полегла на месте. Господь без всякого сопротивленья радостный вернулся в Дварку“.

Шри Шукадева джи сказал: „Махарадж! Таким вот образом увез шри Кришначандра в Дварку Митрабинду и вступил с ней в брак. Теперь я расскажу тебе сказание о том, как он добыл шри Сатью[415]. Ты прилагай внимание, слушай.

В стране Каушале был благочестивый царь Нагнаджит, и у него была дочь Сатья. Когда она для брака стала годной, то царь велел из стада выбрать семь быков — огромных, с огромными преострыми рогами, непрободенными носами — и, выпустив их в поле, дал такое обещанье: «Кто сможет сразу этих всех быков взнуздать и приведет ко мне, тому отдам я в жены дочь свою!» Махарадж! Те семь быков, понурив головы, задрав хвосты и роя землю копытами, бродили с ревом по стране и убивали всякого, кто попадался им навстречу.

И получив об этом весть, шри Кришначандра с Арджуном отправились туда. Пришел он к Нагнаджиту и остановился перед ним. При виде их, царь Нагнаджит сошел с престола и сам приветствовал его поклоном восьмичленным и, посадив на свой престол, он предложил сандал и рис, цветы; поднес светильник, благовония и снедь поставил перед ним. Потом, сложивши поднятые руки, склонив свою главу, он со смирением великим молвил: «Проснулось счастье, знать, мое, что сам господь, создатель Шивы, Брахмы, вдруг пришел в мой дом». Промолвив так, он продолжал: «Махарадж! Я обещанье дал; его исполнить тяжко было. Теперь же у меня уверенность явилась, что, по милости твоей, я скоро выполню его». Господь сказал: «Какое ж обещание ты дал, что выполнение его так трудно?» Тогда царь так сказал: «Владыка милосердый! Я выпустил здесь семерых быков с непрободенными носами и дал такое обещанье: кто сможет сразу этих всех быков взнуздать, тому отдам я в жены дочь свою»“. Шри Шукадева джи сказал: „Махарадж!

Когда господь там взнуздывал могучих тех быков, они недвижно все стояли так, как деревянные быки стоят. И, проколов носы семи быкам, господь их нанизал всех на одну веревку и так привел в совет царя. Увидев это чудо, все горожане — все женщины и все мужчины — исполнилися изумленья и благословляли господа. Царь Нагнаджит без промедления призвал к себе пурохита, и по ведийскому закону он выдал дочь свою за Хари. В приданое за ней он дал великие богатства: коров всех десять тысяч, слонов же девять лаков, коней прекрасных девяносто крор и колесниц всех семьдесят три лака и сверх того несчетное количество рабов, рабынь. Когда шри Кришначандра выступил оттуда со всем своим добром, тогда цари окрестных стран из зависти вдруг преградили путь ему. Тогда сам Арджун стрелами своими всех побил и в бегство обратил. И Хари джи счастливо и благополучно прибыл в Дварку со всем своим добром. Тогда все граждане прекрасной Дварки ему навстречу вышли, устлали путь его прекрасным шелковым ковром и с музыкой и пением ввели шри Кришну во дворец. Увидев дивное приданое, все изумились.

Махарадж! Меж тем как граждане вели такие речи, туда пришел шри Кришначандра с Баларамом джи и отдал Арджуну все то приданое, которое сам получил от Нагнаджита. Он этим славу в мире приобрел“.

„Теперь я расскажу тебе сказание о том, как Кришна добыл Бхадру и с нею в брак вступил. Ты прилагай внимание, спокойно слушай. Царевна Бхадра, дочь царя страны Кекая, устроила сваямвар и, написав посланья, разослала всем царям всех стран. Собралось множество царей.

Шри Кришначандра с Арджуном отправились туда и, прибыв на сваямвар, на собрание пришел. Когда царевна та, с гирляндою в руке, смотрела всех царей, она приблизилася к Океану красоты и свету мира, Кришначандре джи. Увидев господа, она пришла в восторг и с радостью украсила своей гирляндой шею Хари. Увидев это, ее отец и мать обрадовалися и сочетали браком по закону вед царевну с Хари. В приданое за нею дали столько, что невозможно описать“.

Разсказав это сказанье, шри Шукадев джи продолжал: „Махарадж! Таким путем шри Кришначандра добыл Бхадру джи и с нею в брак вступил. Теперь я расскажу тебе сказание о том, как он вступил в брак с Лакшманой. Ты слушай!

Был царь в стране мадрийцев — могучий, сильный. Когда дочь этого царя, царевна Лакшмана джи, стала годной к браку, то он устроил сваямвар, и, написав послания, их разослал царям всех стран. Немедля каждый снарядил свои полки и с пышностью великою все прибыли туда, на сваямвар, уселися все чинными рядами. Шри Кришначандра с Арджуном джи прибыли туда. Когда они, придя на сваямвар, остановились там, то Лакшмана, которая смотрела всех, приблизилась к шри Кришначандре и украсила своей гирляндой шею господа. Ее отец немедля браком по ведийскому закону шри Кришну с Лакшманою сочетал. Цари всех стран, которые собралися туда, все со стыдом великим стали говорить друг другу: «Посмотрим, как же Кришна увезет от нас царевну Лакшману!» Так, сговорившись меж собой, они собрали все свои войска и преградили путь шри Кришне. Когда шри Кришначандра с Арджуном и Лакшманой джи, на колесницу сев, пустилися в дорогу, тогда они остановили их и все вступили в бой. Но скоро Арджун и шри Кришна джи своими стрелами разбили всех и обратили в бегство, а сами счастливо, благополучно вернулись в Дварку. Когда они вернулись, то во всем городе и в каждом доме

Рассказав это сказанье, шри Шукадева джи молвил: „Махарадж! Таким вот образом шри Кришна джи привез пять дев и сними в брак вступил. Потом он в Дварке стал спокойно проживать с восемью законными царицами. И все законные царицы все восемь страж ему служили. Имена цариц его законных таковы: Рукмини, Джамбавати, Сатьябхама, Калинди, Митрабинда, Сатья, Бхадра и Лакшмана“.

Так гласит глава пятьдесят девятая „Повестование о пяти браках шри Кришны“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 60 Шри Кришна убивает Бхавмасура[417] и вступает в брак с шестнадцатью тысячами ста царевнами

Шри Шукадева джи сказал: „О, царь! Давно, давно земля, принявши образ человеческий, здесь стала подвиги великие свершать. Тогда-то Брахма, Вишну, Рудра, все три божества, явились к ней и вопросили: «Зачем творишь ты подвиги столь тяжкие?» Земля сказала: «О, океаны милосердия! Хочу я сына, и подвиги великие для этого творю. О, сделайте мне милость, дайте сына мне — могучего и славного, прекрасного, и чтоб никто во всей вселенной победу одержать не мог над ним, чтоб не могла ничья рука убить его».

И, выслушав такое слово, обрадованные три божества, давая дар желанный, так сказали: «Твой сын, по имени Наракасур[418] родится у тебя и будет обладать великою он силою и славой. Никто не победит его в бою. Он победит царей всех стран и подчинит своей их власти. В небесный мир проникнет он и разобьет богов и в бегство обратит их. У Адити отнимет серьги и наденет сам. У Индры он отнимет зонтик, водрузит его над головой своей. Добудет он шестнадцать тысяч сто царевен, дочерей царей со всей вселенной, и будет их держать в дому своем без брака. Тогда шри Кришначандра соберет всю рать свою и выступит против него. Тогда сама ты скажешь Кришне: „Убей его!“, и он убьет, а всех царевен заберет себе и в Дварку возвратится»“.

Рассказав это сказанье, шри Шукадева джи сказал царю Парикшиту: „Михарадж! Когда, давая дар, три божества сказали так, земля промолвила: «Зачем я буду говорить слова такие: „убейте сына моего“», и замолчала. Через немного дней родился сын земли Бхавмасур, его зовут и Наракасуром. Он поселился в Праджйотишпуре[419]. Со всех сторон он оградил тот город славный высокими горами, крепостями из воды, огня и ветра. Он отнял силою царевен у царей великих всей вселенной, доставил вместе с нянюшками в свой дворец и заключил их там. Он каждый день вставал, приказывал всех тех шестнадцать тысяч сто царевен накормить и напоить, одеть, смотреть за ними и строго настрого велел их охранять.

Однажды Бхавмасур, придя в великий гнев, сел на виман цветочный, который он привез из Ланки[420], и отправился он в Сурапур и стал богов там истязать. От этих мук все божества покинули свои места и все, спасая жизнь свою, повсюду разбежались кто куда. Тогда у Адити он отнял серьги, у Индры зонтик, и все унес с собой. Потом он стал всех в мире истязать жестоко: богов и муни, наров. Узнав о всех его делах, шри Кришначандра, друг всего живого, так сказал себе в душе:

Подумав так, шри Кришначандра джи сказал однажды Сатьябхаме: «Супруга! Коль ты отправишься со мной, то может быть убит Бхавмасур! Ты часть земли[421], поэтому ты мать ему. Когда три божества давали дар земле, тогда они сказали: „Когда сама велишь убить его, тогда твой сын умрет, не то никак никем не будет он убит!„» Услышав это, Сатьябхама джи, подумав про себя в душе, сказала так с глубокою печалью: «Махарадж! Мой сын стал сыном и тебе, зачем же ты его убьешь?»

Господь немедля упрек тот отклонил, сказав: «Не так уж сильно я стремлюсь убить его. Но помнишь ли, однажды я тебе дал слово, и теперь хочу его исполнить!» Сатьябхама сказала: «Какое слово?» Господь сказал: «Однажды Нарада пришел и дал плод кальпаврикши[422]; его я отдал Рукмини. Узнав об этом, ты разгневалась. Тогда я дал тебе такое обещанье: „Ты не горюй, я и тебе дам кальпаврикшу!„И вот мне хочется свое исполнить слово и показать тебе Байкунтх, сведу тебя туда!»

Услышав это, Сатьябхама джи пришла в восторг и согласилася поехать с Хари. Тогда господь ее с собою взял и, посадив на гаруду, отправился немедля в путь. Когда они отъехали довольно далеко, шри Кришначандра джи спросил вдруг Сатьябхаму джи: «Красавица, скажи мне правду, почему сначала, когда об этом услыхала ты, ты недовольна так была? Открой мне эту тайну, дабы сомнение исчезло из души моей!» Сатьябхама сказала: «Махарадж! Когда убьешь ты страшного Бхавмасура, то привезешь шестнадцать тысяч сто царевен; тогда ты и меня включишь в число их. Поэтому то я и рассердилась!»

Шри Кришначандра ей сказал: «Ты не печалься ни о чем! Ведь я достану кальпаврикшу и помещу ее в твоем дворце. А ты возьми и принеси в дар Нараде джи муни с ним вместе и меня; потом вновь откупи и уж тогда держи меня ты у себя, и я всегда останусь в подчинении тебе. Таким вот образом Индрани[423] джи давно когда-то принесла в дар Индру с деревом, а Адити джи — Кашьяпу. От этого даренья ни одна из женщин для меня не будет равною тебе!» Махарадж! Ведя подобные беседы, шри Кришна джи приблизился к Прагджйотишпуру. Увидев горную ту крепость и укрепления все — из огня, воды и ветра, он отдал повеленье гаруде с сударшаном[424]. Они в одно мгновение сравняли все с землей, все погасили, залили, угнали и сделали прекрасную дорогу.

Когда же Хари, продвигаясь дальше, стал приближаться к городу, то дайтьи, стражи крепости, все ринулися в бой. Господь без всякого труда дубиною своей их уничтожил. Услышав об их гибели, пятиголовый ракшас Мур, который охранял кремль городской, в великой ярости схватил трезубец свой и бросился вдруг на шри Кришначандру джи. С глазами, кровью налитыми, зубами скрежеща, сказал он:

Махарадж! Вскричав так, дайтья Мур набросился внезапно на шри Кришначандру так как гаруда бросается вдруг на змею! Сначала он пустил трезубец в ход; господь своею чакрой[425] вмиг его рассек. Тогда в великом гневе Мур метать стал в Хари разное оружие, но Хари без труда все изрубил. Тогда Мур, вне себя от ярости, набросился на господа и с ним вступил в единоборство. Боряся с ним, шри Кришначандра джи увидел, что Сатьябхама вся охвачена великим ужасом, тогда он отрубил ему все пять голов его своей сударшанчакрой. Когда все головы вдруг отвалилися от тела Мура и упали, то Бхавмасур, гул от их падения услышав, так сказал: «Откуда этот страшный гул?» И вот один из демонов вдруг прибежал к нему и закричал: «Махарадж! Пришел шри Кришна! Уже убил он Мура!»

Услышав это слово, испытал Бхавмасур мощный в этот миг глубокую печаль. Потом велел он своему военачальнику вступить немедля в бой. Он вмиг собрал все войско и, готовый к бою, расположился у ворот кремля. За ним последовали и семь сыновей могучих Мура. Узнав о смерти своего отца, могучие, великие бойцы, они схватили все свое оружие и, выступив с ним против шри Кришны джи, остановилися, готовые к борьбе. Меж тем Бхавмасур своему военачальнику и сыновьям всем Мура такой прислал приказ: «С сугубой осторожностью вступайте в бой! Я также подоспею!»

И, получив приказ вступить немедля в бой, военачальник Бхавмасура со всеми сыновьями Мура, двинув вдруг всю рать асуров, вступил в жестокий бой с шри Кришной джи. И сразу тут со всех сторон, как тучи, все полчища асуров окружили господа. Со всех сторон великие богатыри Бхавмасура бросалися с различнейшим оружием на Кришначандру джи, а он без всякого труда рубил и складывал все в кучу. Но, наконец, взглянув на Сатьябхаму, охваченную ужасом, он вмиг так изрубил своей сударшанчакрой рать асуров и семерых могучих сыновей асура Мура, как пахарь косит ниву“.

Рассказав это сказанье, шри Шукадева джи сказал царю Парикшиту$ „Махарадж! Он изрубил всю рать со всеми сыновьями Мура. Узнав об этом, сначала сам Бхавмасур впал в тревогу и великую печаль. Потом же, все обдумав и собравшись с мужеством, он взял с собою нескольких могучих ракшасов и сам, пылая яростью, с глазами, кровью налитыми, стянул потуже пояс, приготовил стрелы и, извергая целые потоки злопыхательств, пришел сразиться со шри Кришной джи! Когда Бхавмасур увидал шри Кришну, он в страшной ярости пустил в него густую тучу стрел. А Хари; каждую стрелу вмиг на три части разрубил! Тогда

Махарадж! С великой силой он разил его своей дубиной, на тело же шри Кришны джи его удары действовали так, как на слона удар цветком. Потом он взял свои мечи, секиры, все пустил он в ход — шри Кришна джи все искрошил! Тогда он побежал вновь во дворец, трезубец страшный свой принес и стал опять, готовый к бою.

Поведав это сказанье, шри Шукадева муни молвил: „Махарадж! Жена Бхавмасура явилась с сыном к Кришне джи, и, став пред господом, сложивши поднятые руки и склонив главу, с глубокою мольбой сказала:; «Прообраз света! О прообраз Брахмы! Бихари, благодетель верных! Для блага праведных и добрых ты себя сам в образах несчетных проявляешь… Твое величье, чудеса и майя бесконечны! Кто может их познать? Кто силон> такою обладает, чтоб мог, без милости твоей, воспеть твое величие? Ты — бог богов всех! Постичь твою природу — никто не в силах!» Махарадж! Промолвив это, положив к ногам господним зонтик, серьги, землю, она вновь продолжала: «Опора страждущих! Друг страждущих! О милосердья океан! Субхагадатта это — сын Бхавмасура! Он у тебя пришел искать прибежища! Благоволи же милость проявить к нему и возложи на голову его свою прекрасную и нежную как лотос руку! Освободи его от страха пред собой!» Услышав это слово, источник милосердия, шри Канха, милостиво руку возложил на голову Субхагадатты, освободил его от страха пред собой. Тогда Бхавмавати, супруга Бхавмасура, положив пред Хари множество даров, с мольбой сложивши поднятые руки, склонив свою главу, остановилась перед ним и так сказала:

«О милосердый к страждущим! О, милостивый! Ты благодарностью наполнил нас, позволив лицезреть себя! Теперь благоволи же посетить мой дом и освяти его!» Услышав это, проникающий в сердца, великий: благодетель верных шри Мурари джи отправился в дом Бхавмасура. Тогда мать с сыном устлали шелковым ковром путь Хари и, введя в свой дом, с почтеньем посадили на престол его. И предложивши аргху[426], приняв нектар ног его, с смирением глубоким так сказали: «Владыка трех миров! Ты совершил благое, что предал смерти этого великого асура! И кто во всей вселенной радость получил, пойдя с враждою против Хари? Так Раван, Кумбхакарна, Канса и многие другие, вступив в вражду с тобою, сами же себя лишили жизни! И каждый, кто с тобой в вражду вступал, терял вдруг все: не оставалось даже человека, кто б мог его по имени назвать или ему воды хоть дать!»

Сказав так, Бхавмавати снова продолжала:. «О господи! Теперь вонми моей мольбе! Считай Субхагадатту сыном собственным! А тех шестнадцать тысяч сто царевен, которые Бхавмасур сам собрал и незамужними держал, благоволи считать принадлежащими себе!» Махарадж! Сказавши так, вывела она всех тех царевен и рядами их поставила пред господом. Они, узрев свет мира, море красоты, шри Кришначандру, корень радости, исполнились восторга и со смиренною мольбой, сложивши поднятые руки, так сказали: «Владыка! Ты к нам пришел, освободил несчастных женщин из темницы этого великого злодея! Теперь, мы молим, заверши же милосердие свое: возьми с собой рабынь своих и сохрани нас на служение тебе!»

Услышав это, Кришначандра джи сказал: «Я всех с собой возьму! Я требую немедля колесницы, паланкины и все, что нужно мне для отправленья в путь!» Сказав так, он взглянул с намеком на Субхагадатту. Субхагадатта сам уразумел мысль господа, отправился в свою столицу, велел там снарядить слонов, коней, запречь коней в блестящие сверкающие колесницы и коляски; велел немедля снарядить все сукхапалы[427], палки, налки, доли, чандолы и джула, украсить их камнями самоцветными. Все это взял и господу доставил, И Хари, осмотрев их, повелел садиться всем царевнам. Потом он взял с собой Субхагадатту, пошел с ним во дворец и, посадив его там на престол, сам собственной рукой ему дал царский тилак и простился с ним. Не поддается описанью красота того мгновенья, когда шри Кришначандра, взяв с собой царевен, выступил оттуда в Дварку! Блестящие попоны, покрывала на слонах, быках и блеск попон, расшитых золотом и серебром, сиянье панцырей на лошадях и красота убранства сукхапалов, палки, налки, доли, чандолов, колясок, колесниц; сияние жемчужной бахромы на них смешалось с блеском солнца, и все сияло дивной красотой!

Немало дней так ехал Кришначандра джи с царевнами и наконец достиг он Дварки. Приехав в Дварку-град, он разместил царевен во дворце. Потом шри Кришначандра к Уграсене джи отправился приветствовать его. Сначала он поведал тайну всю, как был убит Бхавмасур, как он освободил царевен и привез их всех с собой. Потом, простившись с Уграсеной, господь взял Сатьябхаму и с зонтиком, с серьгами на гаруду сев, отправился в Вайкунтху. И, прибыв в Вайкунтху,

И получив об этом весть, туда и Нарада пришел, и Хари так ему сказал: «Пойди, скажи ты Индре джи, что Сатьябхама просит кальпаврикшу у него. Послушай, что он скажет и принеси ответ. Потом ты все поймешь!» Махарадж! Услышав это слово из уст шри Кришначандры, Нарада пошел к царю богов и так сказал: «Твоя невестка Сатьябхама просит кальпаврикшу у тебя! Что скажешь ты на это? Говори, и я отправлюсь, ей скажу: „мне Индра так сказал!“» Услышав это, Индра джи сначала впал в смущенье и задумался. Потом пошел к Индрани, рассказал ей все, что Нарада сказал.

Да помнишь ли, иль уж забыл, как он тебя когда то в Брадже осрамил! Ведь там он уничтожил поклонение тебе, заставив всех браджийцев кланяться горе! Обманом сам пожрал он все съестное, что приготовили для приношения тебе! Потом заставил он тебя семь дней лить над горою дождь! Он чести ведь тебя лишил и обесславил на весь мир! Ну что-ж?

Тебе хоть стыдно или нет? Вот он то слушает, что говорит жена! А почему же ты не слушаешь меня?»

Махарадж! Когда Индрани так сказала Индре, то он ушел ни с чем, вернулся к Нараде и так сказал: «Великий риши! Иди, и от меня скажи шри Кришначандре так: „Из Нанданвана[428] невозможно кальпаврикшу взять и унести в другое место! А если унести, не будет там расти! Скажи так, да потом и вразуми его, скажи, пусть не посмеет он теперь вступать со мною в пререканья, пусть не идет против меня, как некогда он в Брадже, обманув браджийцев, сам сожрал все то, что было приготовлено для подношенья мне, а всем сказал, что съела все гора. Пусть он не забывается, не то — война!“»

Услышав это, Нарада джи, возвратившися к шри Кришначандре, передал ему слова владыки Индры и сказал: «Махарадж! Сам Индра то готов был кальпаврикшу дать, да не позволила ему Индрани!» Услышав это, Кришначандра джи Мурари, губитель гордости, отправился, немедля в Нанданван и, перебив иль разогнав всех стражей, похитил кальпаврикшу, положил на гаруду и так его привез. Тогда те стражи, которые бежали, спасаяся от руки шри Кришны, прибежали к Индре и с воплями ему все рассказали. Махарадж! И получивши весть о похищеньи кальпаврикши, царь Индра, разъярившися, взял свой перун, созвал богов всех, потом сев на Айравата, могучего слона, отправился немедля воевать с шри Кришначандрой.

Но Нарада джи муни сам пришел тут к Индре и сказал: «Махарадж! Да ты большой глупец, коль ты по наущению жены идешь войною против господа! Не стыдно ли тебе так поступать! Коль у тебя охота драться, так почему же ты не воевал тогда, когда Бхавмасур отнял у тебя твой зонт, а у Адити ее сережки? Теперь, когда господь убил Бхавмасура, вернул сережки и твой зонт, ты вдруг собрался на войну! Коль ты уж так силен, то почему же не боролся ты с Бхавмасуром? Да разве ты забыл тот день, когда ты в Брадж ходил и со смирением просил сам господа простить свою вину? И после этого ты вновь идешь бороться с ним!»

Махарадж! Услышав это все из уст шри Нарады, царь Индра, раскаявшися в том, что был готов начать войну, убитый, пристыженный не двинулся уж дальше.

Тогда шри Кришначандра джи отправился обратно в Дварку. Обрадовались ядавы, увидев Хари! Господь отнес немедля кальпаврикшу к царице Сатьябхаме во дворец и посадил его он там. Царь Уграсена браком по ведийскому закону немедля сочетал шри Кришначандру джи и тех шестнадцать тысяч сто царевен, которые еще не состояли в браке.

Поведав это сказанье, шри Шукадева джи сказал: „О царь! Так Хари умертвил Бхавмасура и серьги Адити вернул, а Индре зонт, и взяв себе в супруги всех шестнадцать тысяч сто и восемь дев, шри Кришначандра в Дварке стал со всеми безмятежно жить и наслаждаться“.

Так гласит глава шестидесятая „Умерщвление Бхавмасура“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 61 Шри Кришна разгневал Рукмини джи и снова ее утешил

Шри Шукадева джи сказал: „Махарадж! Однажды в золотом дворце, украшенном камнями самоцветными, стояло ложе золотое с роскошным балдахином, усеянное драгоценными камнями. На нем благоухала ароматом белая и нежная как пена с дивными подушками постель, покрытая душистыми цветами. Вкруг ложа там стояли дивные сосуды, все наполненные камфорою, розовой водой, сандалом, чоа и арагджей[429]. Различными прекрасными картинами расписаны все стены были. Повсюду в нишах там цветы стояли, и плоды, печенья, сладости. Там было все, что только можно пожелать для счастья.

В прекраснейшей свободной гхачхре[430], покрытой бисером чудесным; в сверкающей ангие[431], блестящей сари[432], в великолепном покрывале; украшенная с головы до ног; на лбу нарисовав из рори тилак; одев все украшения, усеянные драгоценными камнями и огромнейшими жемчугами: натх[433], шишпхул, каранпхул, манг, тика, дхерхи, банди, чандрахар, моханмал, дхукдхуки, панчлари, сатлари, муктамал, двойные и тройные навратан, буджхабанд, канкан, пахунчи, навгари, чури, чхап, чхалла, кинкини, анват, бичхуа, джехар, техар и разные другие украшения, лунноликая, чампакоцветная, газелеглазая, с голосом кукушки, с походкою слона и с станом льва — шри Рукмини джи и облакоцветный, лунноликий, лотосоглазый, в короне из павлиньих перьев, в гирлянде из лесных цветов и в желтом шелковом наряде, в желтом же плаще — свет трех миров и море красоты, шри Кришначандра, корень радости, там возлежали и друг друга одаряли счастьем.

Лежал, лежал шри Кришна джи и вдруг сказал он Рукмини джи так: «Красавица, послушай! Я об одном хочу тебя спросить, и ты ответь на это мне! Ведь ты — великая красавица, ты добродетелей полна и дочь царя Бхишмака! Царь Шишупал, владыка Чандери, могуч, высокославен; в роду его семь поколений царством правили. Из страха перед ним ведь мы бежали и скитаемся. Покинувши Матхуру, мы пришли сюда и поселились в океане. И все из страха перед ним. Такого-то царя тебе нашли в мужья отец и мать и брат. И он со свитою своею прибыл даже к вам для заключенья брака, но ты его не пожелала. Пренебрегая честью рода, забыв свой стыд перед людьми, забыв весь страх пред матерью, отцом и братом, послала брахмана позвать меня.

И если встретится тебе какой-нибудь царь знатный, сильный и талантливый, тебя достойный, ты уходи к нему и с ним живи».

Махарадж! Услышав это, шри Рукмини пришла в великий страх, в испуге задрожала и, повалившися, упала. Как рыба без воды, она забилась, потеряв сознанье и стала тяжело дышать. Тогда

Увидев это все, шри Кришначандра в страхе закричал: «Она сейчас лишится жизни!» Принявши свой четверорукий образ, приблизился он к ней, двумя руками поднял, на колени посадил к себе, одной рукой стал опахать ее, четвертой поправлять стал локоны ее. Махарадж! В тот час шри Нанда Лал, охваченный любовью, старался всячески шри Рукмини помочь: то шелковым своим нарядом лицо прекрасной лунноликой вытирал, то руку, нежную, как лотоса цветок, он клал на сердце ей. И наконец то в душу Рукмини джи понемногу возвратилась жизнь. Тогда сказал так Хари:

Ведь я хотел лишь пошутить, а ты сочла за правду. Нельзя сердиться так на шутку. Вставай скорей, оставь свой гнев и прогони из сердца скорбь». Махарадж! Услышав это, шри Рукмини джи встала. Потом, сложивши поднятые руки, склонивши голову, сказала: «Махарадж! Ты истинную правду мне сказал, когда сказал, что я тебе не ровня. Ведь ты супруг прекрасной Лакшми. Ты повелитель Шивы, Брахмы. Кто в трех мирах с тобой сравниться может? Владыка всей вселенной! Кто, позабыв тебя, вдруг стал бы почитать другого, подобен он безумцу, который, перестав петь славу Хари, стал бы славословить коршуна. Махарадж! Ты дале мне сказал: „Найди себе другого, могучего царя“. Но сам скажи, какой же царь есть в трех мирах, тебя превосходящий силою и славой?

Все — Брахма, Рудра, Индра и все другие божества, податели даров, живут одной надеждой на тебя. Лишь милостью твоей они того, кого возлюбят, одаряют силою великой, мощью, славой, красотой и награждают благами земными. И те, кто сотни лет здесь подвиги суровые творят во славу Хари, те получают царский сан. Потом, оставив поклонение тебе и созерцание, молитвы, подвиги, забыв путь справедливости, свершают беззаконья; тогда они все, сами погубив себя, ввергаются вдруг в бездну. Владыка милосердый! Извечный твой закон такой: для блага верных неизменно ты приходишь в мир, приемлешь здесь рожденье, и, погубив злых ракшасов, с земли снимаешь бремя и, счастье дав своим, ты наполняешь их сердца великой благодарностью.

Господь! кто удостоится твоей великой милости, тот достигает всяких благ: богатства, царства, юности, красы, величья. Когда же, ослепленный гордостью, он забывает вдруг святой закон и карму, подвиги и правду, милосердье, пужду, веру, тогда ты делаешь его убогим потому, что бедные всегда ведь думают и помнят о тебе. Вот потому-то бедные тебе угодны. На ком почиет благодать великая твоя, тот неизменно будет неимущим». Махарадж! Сказав так, Рукмини джи продолжала: «Владыка моего дыханья! Я не свершу того, что совершила Амба[434], дочь Индрадьюмны, Кашипурского царя: она покинула супруга и ушла к царю другому, Бхишме. Когда же он ее не взял, она вернулась снова к своему супругу, но супруг ее прогнал. Тогда она пошла на берег Ганги, села и Махадеву стала подвиги великие творить. И Бхоланатх[435], владыка всех немудрых, к ней пришел и предложил ей выбрать дар любой. Она пошла и силой данного ей дара отомстила Бхишме за себя. Я так не сделаю.

Махарадж! Услышав это слово из уст господа исполненная радости, шри Рукмини вновь Хари начала служить“.

Так гласит глава шестьдесят первая „Беседа шри Кришны с Рукмини“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 62 Брак Прадьюмны. Брак Анируддхи. Смерть Рукмы от руки Баларама джи

Шри Шукадева джи сказал: „Махарадж! И взяв себе шестнадцать тысяч сто и восемь жен, шри Кришначандра джи в блаженстве проживать стал в Дварке, а восемь венчанных цариц все восемь страж служили Хари. Всегда вставая на заре, одна водою омывала лик его; другая натирала тело мазью благовонною и омывала; третья пищу вкусную готовила ему, его кормила; четвертая готовила прекрасный бетель и молоко с гвоздикой, кардамоном, с мускатными орехами; пятая же выбирала дивные одежды, украшенья, усыпанные драгоценными камнями, покрывала ароматами и одевала господа; шестая надевала господу гирлянду из цветов и, окропивши розовой водой, шафраном и сандалом осыпала; седьмая опахала опахалом; восьмая же чесала пятки. Махарадж! Таким вот образом царицы все всегда служили господу, и Хари всем им счастие давал и радость“.

Поведав это сказанье, шри Шукадева джи молвил: „Махарадж! прошло немного времени

И все они, облакоцветные и лунноликие, лотосоглазые, одеты в синие и желтые рубахи, у каждого на шее ганда[436], кантхула[437] и таит[438]; играют все в своих дворцах и радуют отца и мать. А матери, лаская нежно их, любовно всех воспитывают их.

Махарадж! Узнав, что у шри Кришначандры родилося много сыновей, царь Рукма так сказал своей супруге: «Теперь я не отдам свою дочь Чарумати за Критаварму, хоть она просватана уж за него. Я сваямвар устрою. Пошли кого-нибудь и пригласи мою сестрицу Рукмини джи с сыном». Услышав это от него, супруга Рукмы написала самое любезное послание своей золовке с сыном и послала с брахманом его. Потом царь Рукма сваямвар устроил. И получив послание от брата и невестки, Рукмини джи, испросив согласие шри Кришны, простившися со всеми, отправилась из Дварки с сыном. Ехала-ехала она и прибыла из Дварки в Бходжакат, в дом к брату.

Сказала так и снова обратилась к Рукмини джи со словами: «Золовушка! Коль ты пожаловала к нам, благоволи нам и другую милость оказать. Возьми за сына своего ты нашу дочку Чарумати». Услышав это, Рукмини джи молвила: «Невестушка! Ты знаешь нрав супруга своего. Не заводи же ссору. Тебе ведь, верно, неизвестно, что на душе у брата: кто знает, что или когда он сделает. Мне страшно даже слово молвить, не то что сделать что-нибудь». Тут Рукма так сказал: «Сестра! Теперь ты ничего не бойся. Не будет больше ничего худого. Повелевают веды: „Ты выдай дочь свою за сына брата в южную страну“. Поэтому я выдам дочь свою Чарумати за шри Прадьюмну, забуду всю свою вражду к шри Кришне джи и новое установлю родство». Махарадж! И с этими словами Рукма встал, пошел оттуда на собрание. Тогда Прадьюмна джи немедля нарядился и с разрешенья матери отправился и он на сваямвар. И что ж он видит там? Цари различных стран с разнообразнейшим оружием в разнообразнейших уборах и нарядах стоят с надеждою на заключенье брака; царевна-же, держа в руках джаймал[439], венок победы, ходит между ними, всех озирая, взор ее однако ж не останавливается ни на ком. Едва Прадьюмна джи вошел на сваямвар, царевна, увидав его, пришла в восторг, ему на шею возложила свой джаймал, и все цари в смущении осталися ни с чем и про себя все говорили: «Ну, хорошо же. Посмотрим, как он увезет от нас царевну. Да мы ее отнимем на дороге».

Махарадж! Такие мысли были у царей. А Рукма же повел невесту с женихом в роскошный брачный павильон и, принеся торжественный обет там по ведийскому закону, Прадьюмне отдал дочь свою. В приданое за ней он дал такое множество различного добра, что даже рассказать нельзя.

И вот, когда шри Рукмини, женивши сына, простилась с братом и невесткой и с сыном и его супругою, на колесницу сев, отправилася в Дварку, тогда в дороге все цари им преградили путь, чтоб с боем у Прадьюмны джи отнять его царевну.

Увидев злые замыслы врагов, Прадьюмна джи извлек свой меч и все оружие, вступил там с ними в бой. Не мало времени меж ними продолжался бой, и, наконец, Прадьюмна джи их всех разбил и в бегство обратил, а сам счастливо и благополучно прибыл в Дваркапури. И получивши весть о приближении его, его родные все — все женщины и все мужчины — вышли за город, устлали путь его различными коврами и с музыкой и пеньем в город проводили. Повсюду в городе настало ликованье. Прадьюмна стал счастливо проживать в своем дворце“.

Поведав это сказанье, шри Шукадева джи сказал царю Парикшиту: „Махарадж! Через несколько лет у шри Прадьюмны, сына Кришначандры, корня радости, родился сын. Тогда шри Кришначандра джи призвал к себе астрологов и, усадивши всех родных, велел устроить торжество и по закону шастр свершил он нареченье имени. Астрологи все, посмотрев в свои листы, установили год и месяц, половину месяца, день солнечный, день лунный, час и положение луны и солнца и дали имя мальчику шри Анируддха. В то время

Махарадж! И получив весть о рожденье внука, сначала Рукма написал любезное послание сестре и зятю: «Великая для нас то радость будет, коль сочетаем браком внука вашего со внучкой нашей.» Потом призвал он брахмана, вручил ему он рори, деньги, рис, нариял[440] и, вразумив его, сказал: «Немедля отправляйся в Дваркапури и там со всей учтивостью вручи от нас ты тику[441] Анируддхе, сыну сына Кришны джи и сыну нашей дочери». Услышав это, брахман взял ту тику с гороскопом[442] и отправился. Ехал-ехал брахман и приехал ко шри Кришначандре в Дваркапури. Увидев брахмана, шри Кришна принял с честью и почетом и спросил: «Благоволи сказать, о божество, откуда соизволил к нам прибыть?» Брахман сказал: «Махарадж! Я послан Рукмой, сыном Бхишмака царя. Я прибыл с тикою и лагною[443] для совершения помолвки внука твоего со внучкою его».

Услышав это слово, шри Кришна джи велел позвать десятерых всех братьев, принял тику с гороскопом и, щедро одаривши брахмана того, он отпустил его. Потом пошел сам к Балараму джи и стали думать: как, когда им ехать. Обдумав, оба брата встали и пошли, явились к Уграсене. Поведав обо всем царю, они простились с ним и, выйдя от него, потребовавши все необходимое для свадебного поезда, немедля стали снаряжаться. Когда за несколько дней все готово было, тогда господь с огромным пышным поездом отправился из Дварки в город Бходжакат.

В то время на одной блестящей колеснице ехала шри Рукмини джи с внуком, а на другой же колеснице восседали шри Кришначандра с Баларамом джи. И, наконец, через немало дней господь со всею свитой прибыл в Бходжакат. Махарадж! Как только прибыл свадебный тот поезд, царь Рукма и Калинга[444], в сопровожденьи всех царей различных стран, все вышли за город и, встретив поезд, одели всех в роскошные одежды, потом с великой честью и почетом препроводили всех в джанвас[445]. Потом, всех накормив и напоив, царь Рукма проводил их в павильон для брака и выдал внучку ту свою он по ведийскому закону за внука Кришначандры. А сколько всякого добра он дал в приданое, я не могу и рассказать“.

Поведав это сказание, шри Шукадева джи сказал: „Махарадж! Когда исполнили все брачные обряды, в джанвас пришел царь Бхишмак. Сложивши поднятые руки, он со смирением сказал шри Кришне джи в строжайшей тайне: «Махарадж! Окончилося бракосочетанье, и это радость для всех нас. Теперь благоволи подумать о скорейшем возвращении обратно, так как

Едва царь Бхишмак удалился, как вдруг к шри Рукмини пришел царь Рукма.

Не то, быть может, из добра недоброе родится». Услышав это, Рукма молвил: «Сестра, ты не тревожься ни о чем. Сначала я пойду и отпущу всех тех царей, которые из разных стран пожаловали в гости, потом исполню все, что ты мне повелишь». Сказав так, Рукма встал и удалился. Когда же он пришел к царям, которые к нему пожаловали в гости, они все в один голос закричали: «Рукма! Ты Кришну с Баларамом наградил богатством, всяческим добром, они ж из гордости великой внимания тебе не оказали! И, первое, нам больно за тебя; второе, до глубины души нас уязвило то, что Баларам тебя унизил».

Махарадж! Услышав это, Рукма в ярость лютую пришел. Тогда Калинга царь сказал: «Я кое-что придумал. Коль ты велишь, то я скажу». Рукма сказал: «Говори». Тогда сказал он так: «Нам со шри Кришной делать нечего. Ты позови-ка Баларама, мы с ним сыграем здесь в чаупар[446]и отыграем все богатства! И за его неслыханную гордость мы обдерем его, как липку». Когда Калинга царь сказал так, Рукма встал, ушел, подумал и, к Балараму джи отправившись, сказал: «Махарадж! Цари велели, кланяться тебе, зовут тебя играть в чаупар».

Тогда с великою учтивостью цари все обратились к Балараму джи: «Большой искусник ты играть в чаупар, поэтому нам хочется немного здесь с тобою поиграть». Сказавши так, они велели принести чаупар и разостлали. Царь Рукма с Баларамом начали игру. Когда царь Рукма десять раз уже выиграл, он обратился к Балараму джи, сказав: «Ты проиграл уж все свое добро, на что ж теперь играть ты будешь?» Тогда Калинга царь сказал вдруг злую шутку и расхохотался. Увидев это, Баладев джи, опустив в печали голову, задумался. Тогда то Рукма царь зараз поставил десять крор рупий. Когда же Баларам джи выиграл и все забрал, все в пререкания вступили и сказали: «Ведь пханса[447] выпала то Рукмы, зачем же загребаешь деньги ты?»

И снова Халадхар джи выиграл, а Рукма проиграл. Тогда, подняв вдруг страшный крик, цари признали все, что Рукма выиграл, и все вдруг закричали:

Как только Баладев джи услыхал их речи, в нем поднялась такая ярость, как волны в море в полнолунье. Хотя с большим трудом, все ж Баларам джи поборол свой гнев и, успокоившися, вновь поставил он семь арбов рупий и продолжал игру в чаупар. И снова Баларам джи выиграл, а все тут с явной наглой ложью закричали: «Рукма выиграл». Когда свершилося такое беззаконье, с небес раздался голос: «Шри Халадхар джи выиграл, а Рукма проиграл. Цари! Зачем вы говорите ложь?» Махарадж! Когда царь Рукма и все тут бывшие цари пренебрегли тем голосом с небес, тогда-то Баладева джи, придя в великий гнев, сказал:

Рассказав это сказанье, шри Шукадева джи сказал царю Парикшиту: „Махарадж! Сказав так, Баларам джи на глазах у всех убил тут Рукму и, повалив Калингу, стал он кулаками бить и выбил зубы все злодею и сказал: «Ты хохотал здесь во весь рот». Потом, побив царей и обратив всех в бегство, Баларам джи пошел в джанвас к шри Кришначандре, рассказал ему там обо всем, что с ним случилось.

Узнав об этом, Хари со всем поездом своим отправился оттуда. Ехал-ехал он и наконец-то счастливо, благополучно прибыл в Дварку. Когда вернулся он, весь город был охвачен радостью. Во всех домах настал великий праздник. Шри Кришначандра с Баларамом джи, представ пред Уграсеной, сложивши поднятые руки, так сказали: «Махарадж! Мы силою твоих святых заслуг брак Анируддхи заключили; великого злодея Рукму мы убили»“.

Так гласит глава шестьдесят вторая: „Брак Анируддхи. Умерщвление Рукмы“ в „Прем Сагаре„, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 63 Сон Уши[449]. Заключение Анируддхи

Шри Шукадева джи сказал: „Махарадж! Коль Дварканатх[450] пошлет мне силу, то я тебе поведаю сказание о похищенье Уши, о том, как Уша в час ночной во сне увидела вдруг Анируддху джи, как привязалася к нему и тосковала, как Чатралекха[451] к ней доставила вдруг Анируддху джи и их соединила. Об этом обо всем я поведу рассказ, ты прилагай внимание и слушай.

В роду у Брахмы джи родился первым Кашьяпа. У Кашьяпы был сын Хираньякашипу, могучий и преславный и бессмертный. А у него родился сын Хираньяджа, который, возлюбивши господа, был назван шри Прахладом. И у него был сын Вирочан царь; а у Вирочана был могучий сын царь Бали. И по сей час на всей земле все знают славу, справедливость Бали: господь наш, принявши пятьдесят вторую[452] аватару, хитростью своей послал в ад Бали. Старшим сыном Бали был Банасур — могучий и прекрасный и высокославный. Он поселился в Шронитпуре. Он неизменно посещал Кайлаш и совершал там пуджу Шиве, соблюдал обет священный брахмачарьи[453], был правдив и страсти укротил свои. Махарадж! Однажды царь Банасур, отправившись в Кайлаш и совершив там пуджу Харе, вдруг пришел в восторг душевный, опьяненный силою любви великой к Харе, и, играя на мриданге[454], стал плясать и петь.

Услышав ту игру и пение его, шри Махадев, владыка всех немудрых, Бхаланатх, пришел в восторг, взял Парвати и стал плясать, играть на дамру[455]. Плясал, плясал там Шанкар[456] и, исполненный блаженства, просветлевший, призвал к себе Банасура и так сказал ему:

Махарадж! Услышав это слово, Банасур, сложивши поднятые руки, склонив свою главу, с смирением великим молвил: «Владыка милосердый! Коль ты так милостив ко мне, то ты сперва благоволи меня бессмертным сделать, сделай ты меня царем земли всей. Потом благоволи меня таким могучим сделать, чтоб никто не мог меня осилить». И Махадев сказал: «Я этот дар даю тебе. Я делаю тебя бесстрашным, от страха всякого свободным. Никто во всех мирах не будет обладать такою силою, как ты. И сам творец не сможет подчинить тебя.

Теперь ты отправляйся в дом свой и живи там беспечально и царствуй нерушимо». Махарадж! Услышав это слово из уст владыки всех немудрых Бхоланатха и получивши тысячу могучих рук, Банасур, просветлев от радости, склонив свою главу и обхожденье совершив, простился. С соизволенья Махадева он вернулся в Шронитпур. Потом он победил три мира и подчинил себе все божества; прорыл вкруг города глубокий ров с водой, построил крепость с огненным ужасным ветром и, освободившися от страха, стал счастливо царством править. Но вскоре

Сказавши так, Банасур вышел из дому, стал горы низвергать, ломать и разбивать, стал странствовать по разным странам. Когда он сокрушил все горы и даже не унялся зуд в его руках, тогда

Махарадж! С такими мыслями в душе Банасур многосильный пошел к шри Махадеву джи и перед ним предстал. Сложивши поднятые руки и склонив главу, он молвил: «Владыка трех миров! Ты, держащий в своей руке трезубец[458]. По милости своей ты даровал мне тысячу могучих рук, они легли мне тяжестью на тело. И не могу я совладать теперь с их силой. Благоволи мне дать какое-либо средство против этого. Благоволи мне указать кого-нибудь могучего, с кем мог бы я вступить в борьбу! Я в трех мирах не вижу никого столь сильного, чтоб мог вступить со мной в борьбу он. И так как ты, по милости своей, мне силу дал необычайную, благоволи ж мое желание исполнить: сразись со мной, не то благоволи мне указать кого-нибудь, кто силою великой обладает, чтоб я мог бороться с ним, прогнать печаль души своей»“.

Рассказав это сказанье, шри Шукадева сказал: „Махарадж! Услышав эти речи сильного Банасура, шри Махадев джи, оказавшись в затруднении, сказал себе в душе: «Я почитал его святым и потому такой дал дар ему, а он теперь явился драться вишь со мной. Глупец лишь возгордился силою своей. Теперь ему несдобровать. Кто гордость возымел, недолго проживет на свете». Так Махадев сказал себе в душе. Потом он молвил: «Банасур! Ты не печалься. Уж скоро в мир придет могучий воин, который поведет с тобой борьбу: в роду у ядавов шри Кришна примет аватару. До той поры и в трех мирах не будет никого, кто б мог с тобой бороться». Услышав это слово, Банасур с радостью великою в душе сказал: «Владыка! Когда же примет аватару муж тот, и как узнаю я о том, что он уже родился?» Царь! Шри Шива джи Банасуру дал знамя и сказал: «Возьми его и водрузи его ты над дворцом своим! Когда же этот стяг сломается и сам собою упадет, то знай — твой враг родился».

Махарадж! Когда шри Шанкара ему сказал и объяснил, Банасур взял то знамя и, склонив свою главу, отправился в свой дом. Придя домой, он водрузил то знамя над своим дворцом и каждый день следил за ним и думал: «Когда ж тот муж родится и я смогу вступить с ним в бой?» Прошло немало лет, и главная его царица Банавати зачала. Когда исполнилися дни, то родилася дочь. Тогда Банасур царь, призвав к себе астрологов и посадив их, так сказал: «Вы нареките имя девочке, скажите мне, какою будет дочь моя». Услышав это слово, астрологи немедля определили год и месяц и половину месяца, день лунный, солнечный день, час, минуту и положение луны и положенье солнца и, дав царевне имя «Уша», так сказали: «Махарадж! Царевна эта будет кладезь красоты, талантов и нрава доброго. Так говорят ее планеты и приметы».

Услышав это слово, Банасур царь пришел в большую радость и, щедро одарив астрологов, он отпустил их. Потом призвал он музыкантов и устроил пир. Потом, чем больше возрастала дочь, тем более любил ее Банасур. Град Шронитпур был недалеко от Кайлаша и потому, когда семь лет исполнилося Уше, ее отец послал ее с подругами, подружками туда учиться к Шиве и шри Парвати. Царевна Уша джи, почтив Ганешу и Сарасвати, пошла к шри Шиве с Парвати. Сложивши поднятые руки, склонив свою главу, она с любовию сказала так им: «О милосердия моря, о Шива, Гаври! Благоволите сделать милость мне, благоволите дать своей рабыне дар науки и получите славу в мире!» Махарадж! Услышав от нее смиренную мольбу, шри Шива с Парвати джи с радостью царевну обучать принялись. И каждый день она ходила и училась. Прошло немало дней, и Уша, все шастры изучив, в науке преуспела и научилася играть на разных инструментах. Однажды Уша с Парвати вдвоем играли на прекрасных лютнях и стройно пели. И вдруг пришел к ним Шива джи и так сказал он Парвати: «О милая! Я снова возродил у Кришначандры Камадева, которого когда-то сжег». Сказавши так, шри Махадев, взяв Гириджу[459],пошел на берег Ганги и, омывшись, искупавшися в воде и возжелав блаженства, стал с великой лаской и любовью одевать и украшать свою супругу Парвати джи и ласкать ее. Охваченный восторгом и блаженством, он стал играть на дамре, плясать тандав[460] и стройно петь по всем законам шастры. Так Шива услаждал свою супругу Парвати и обнимал ее с великою любовью. В то время Уша, счастье и любовь шри Шивы с Гаври созерцая и возымев желание с супругом слиться, сказала так себе в душе: «О, если б был и у меня любимый и я бы забавлялась с ним, как Шива с Парвати! Но без супруга красавица теряет всю свою красу, как ночь без месяца».

Махарадж! Как только Уша так себе в душе сказала, то проникающая в сердце Парвати святая, познав все сокровенные те мысли Уши, с великою любовию подозвала ее к себе и ласково сказала: «Дочка! Ты не кручинься ни о чем. Супруг твой явится к тебе во сне. Ты разыщи его потом и наслаждайся с ним блаженством». Дав дар такой царевне, супруга Шивы отпустила Ушу. Царевна, изучивши все науки, и получив великий дар, простерлась перед Парвати джи и вернулась в дом отца. Отец дал ей для жительства особый прекраснейший дворец. Она взяла с собою нескольких подруг и поселилась там, и стала с каждым днем расти.

Махарадж! Когда двенадцать лет исполнилось царевне, то, увидав красу луны ее лица, лишился блеска месяц в полнолунье. Пред черной тьмой ее волос поблекла тьма безлунной ночи; а завитки тончайшие на голове ее увидев сзади, змея, покинув шкуру, убежала. Бровей изгибы увидав, затрепетал сам лук. Увидев дивную игру ее огромных глаз, газель и рыба с трясогузкой застыдились. А носа красоту увидев, завял цветок прекрасный тилы[461]. При виде красоты ее прекрасных губ, загоревал плод бимбы[462]. Когда гранат увидел сам зубов ее прекрасные ряды, то у него вдруг разорвалось сердце. Увидев нежность щек ее, там не посмела распуститься роза. Округлость шеи увидав, все голуби в унынье впали. Сосцы грудей ее увидев, почки лотоса свалились в пруд. А стройность стана увидав, сам лев ушел на жительство в леса. Увидев бедер совершенство, сам кела[463] скушал камфору[464]. Увидев тела дивный цвет, смутилось золото само и застыдилась чампа[465]. Перед ее руками и ногами лотос потерял высокий сан свой. И юная красавица, с походкою слона[466] и с голосом кукушки, такою дивною красою юности блистала, что затмевала красоту их всех.

Однажды эта юная красавица, покрыв все тело мазью благовонной, омыв с него всю грязь кристально чистою водою, волосы свои убрала и, разделив пробором, заполнила его прекрасной ниткой жемчуга; анджам[467] пустила в очи, почистила прекраснейшие зубы, покрасилась прекрасным красным лаком миханди[468] и пожевала бетель. Потом она потребовала украшения свои, усеянные драгоценными камнями, и одела шишпхул[469], бена, бенди, банхи, дхери, чавдани, чхара, гаджмотинатх, бхалка, латкан, джугну, гухи в две нити жемчугов, чандрахар, моханмал, панчлари, сатлари, дхукдхуки, бхуджбанд, нортан, чури, навчари, канкан, кольца, мундри, чхалла, чхап, кинкини, джехар, гуджар, анватх и бичхуа. Одела дивную блестящую свободную гхагхру с каймой из лучших жемчугов и сари с расшитою каймою и краями, одела дивный лиф; поверх накинула блистательное покрывало и окропилась благовонными духами. В таком нарядном виде, с улыбкою веселой на устах, она с подружками пошла приветствовать отца и мать, прекрасная как Лакшми. Когда царевна Уша джи, представ пред ними, сделала земной поклон и встала, Банасур, увидав всю прелесть юности ее, сказал себе в душе: «Она пришла уж в брачный возраст» и отпустил ее. Потом послал он ракшасов всемерно охранять ее дворец и нескольких ракшасини[470] присматривать за ней. Они отправились туда и стали жить там, соблюдая бдительность великую все восемь страж, а ракшасини стали ей служить.

Махарадж! Царевна Уша джи для получения супруга ежедневно совершала жаркие моленья, дары давала и обеты соблюдала и соблюдала пуджу Парвати. Однажды Уша, окончив все свои домашние дела, одна лежала ночью на своем прекрасном ложе и размышляла так в душе: «Хотела бы я знать, когда отец устроит брак мой и как я встречу жениха». Сказавши так и погрузившись в мысли о супруге, она уснула. И что ж она во сне вдруг видит? Видит, стоит пред ней прекрасный юноша — облакоцветный, лунноликий, лотосоглазый, дивной красоты, как воплощенье бога красоты или сам Мохан, одетый в желтый шелковый наряд, с короной из павлиньих перьев, слегка склонившийся всем телом, блистая красотой своей; весь в украшеньях, усыпанных камнями драгоценными, в серьгах прекрасных в форме макара, в гирлянде из лесных цветов, в прекрасном ожерелье гунджахар[471] и в желтом шелковом плаще — и каждый мускул в нем играет.

Царевна, увидав его, охваченная чарами его, в смущеньи голову склонила. А он повел любовные к ней речи и приумножил тем ее любовь. К ней подошел он, руку взял, обнял ее, заставил позабыть свои душевные сомненья, мысли и заботы. Потом они, когда рассеялось взаимное смущенье и боязнь, уселися на ложе. Друг другу расточая ласки и взглядами любовными даря, сливаяся в объятьях, поцелуях, взаимно одаряли, получали счастье и, утопая в наслажденье, любовные вели друг с другом речи. Но вот, когда чрез несколько мгновений Уша захотела приласкать его, к своей груди прижать супруга захотела, то с глаз ее сошел вдруг сон. И как она простерла руки, чтоб друга встретить, так и застыла вдруг с глубокой болью.

Сказав так, Уша погрузилася в печаль и с мыслью о любимом к ложу подошла, легла, покрылась с головой. Когда ночь миновала и заря пришла и полторы уж стражи дня прошло, тогда ее подружки стали говорить: «Что ж это значит, уже так поздно, а Уша спит еще, не встала». Услышав это, Читралекха, дочь главного советника Банасура Камбханда, пошла в ее расписанный покой, и что ж она там видит? На ложе под прекрасным балдахином — с убитою душой, с уныньем в сердце — лежит царевна Уша без движенья и горько плачет, глубоко вздыхает. Увидев вдруг ее в таком великом горе,

Махарадж! Услышав это, Уша застыдилась, опустила голову и, подбежав вдруг к Читралекхе, ласково сказала: «Подружечка! Я знаю, ты желаешь мне добра. Я обо всем, что ночью было, расскажу тебе. Все сохрани в своей душе и, если можешь мне помочь, то помоги. Сегодня ночью мне во сне явился юноша — облакоцветный, лунноликий, лотосоглазый, одетый в желтый шелковый наряд, в плаще из шелка желтого. Ко мне он подошел и сел, он проявил ко мне великую любовь и завладел моей душой. И я сама, забыв свое смущенье, вступила с ним в беседу. Мы долго говорили, говорили и, наконец, когда во мне проснулася любовь, я за руку его хотела взять, но в это время сон прервался; но образ обольстительный его остался в мыслях у меня.

Когда на Кайлаше науку изучала я у Махадева джи, тогда шри Парвати сказала мне: „Супруг твой явится тебе во сне, ты отыщи его“. Сегодня ночью мне во сне жених явился, но где же мне его искать? Кому о боли от разлуки с ним мне рассказать? Куда идти? И как искать?' Не знаю я ни имени его, ни где живет!» Махарадж! Когда царевна Уша так сказала и, глубоко вздохнув, как бы застыла, то Читралекха молвила: «Теперь ты не кручинься больше ни о чем. Где б ни был милый твой, я всюду отыщу его и приведу к тебе. Ведь мне доступны все три мира. Где б ни был он, проникну всюду, не сомневайся, приведу. Скажи мне имя лишь его и дай мне разрешенье отправиться немедля в путь». И Уша молвила: «Подружка! То о тебе должно быть говорят: „Проплакала всю ночь, ни разу не вздохнула“. Ведь если бы я знала имя, да где он проживает, тогда зачем бы горевать? Коль не одно, другое бы придумала я». Услышав эго, Читралекха ей сказала: «Подружка! Ты не кручинься и об этом. Я нарисую здесь тебе всех юношей всех трех миров и покажу. Когда увидишь среди них того, кто сердце у тебя похитил, ты скажи скорее мне. А привести его, вручить тебе — мое уж дело». Тогда-то, засмеявшись, Уша ей сказала: «Очень хорошо». Махарадж! Едва успела Уша так сказать, как Читралекха потребовала все для рисованья, села на сиденье и, почтив Ганешу с Шарадой и вспомнив гуру своего, усердно принялась писать. Сначала Читралекха здесь изобразила ей три мира[473], четырнадцать бхувана[474], семь материков и девять всех частей земли. Всю землю, небеса, семь океанов, миров всех восемь, рай Вайкхунтху. Изобразила все и показала ей. Затем она ей написала и показала на картине: девы, данавы, гандхарвы, киннары, якши, риши, муни, локапалы, дикпалы и все цари всех стран. Всех их она писала, показывала ей. Но Уша не нашла средь них желанного. Тогда то Читралекха стала рисовать, показывать ей всех юношей из рода Яду. Едва она успела Анируддху написать, как Уша закричала:

Сказав так, Читралекха продолжала: «Подружка! Ты его не знаешь, а я то узнаю. Он внук шри Кришначандры джи из рода Яду, сын Прадьюмны джи. Его я знаю имя. Это — Анируддха. На острове, далеко, в океане есть город Дварка. Он там живет. По повеленью Хари джи все восемь страж сударшанчакра охраняет этот город, чтоб никакой злодей, иль дайтья, данава не мог в него проникнуть и ядавов спокойствие нарушить. И кто б ни захотел проникнуть в город, никто туда войти не смеет без позволенья Уграсены или Шурасены». Махарадж!

Услышав это, Уша очень опечалилася и сказала: «Подружка. Коль это страшное такое место, то как же ты туда проникнешь, как приведешь ко мне любимого?» Читралекха ей сказала: «Сестрица! Об этом то ты не тревожься. Я силой Хари приведу, отдам тебе владыку твоего дыханья!»

Промолвив это, Читралекха джи надела платье с именами Рамы, на лбу нарисовала тилак урдхвипундру[475] из гомичандана[476], сделала такой же знак и на груди, на голове, на шее. Потом она накинула большой венок из туласи; в руку же она взяла прекраснейшие четки из больших алмазов; покрылась сверху хиравалом[477], скамеечку взяла под мышку, книгу Бхагавадгиту[478] и, приняв вид благочестивой вайшнави[479], простилась с Ушей и отправилася в Дварку, так сказавши Уше:

Поведав это сказанье, шри Шукадева джи продолжал: „Махарадж! И силою своей великой майи Читралекха села на воздушного коня и темной ночью вместе с темным облаком в одно мгновение в Дварку перекинулась. Как молния она блеснула и проникла во дворец шри Кришначандры так, что ни одна душа не догадалась, как она вошла. Она искала там, искала, наконец, пришла туда, где спал на ложе Анируддха джи один и забавлялся с Ушею во сне. Увидев Анируддху джи, она все ложе с спящим подняла и сразу же отправилась обратно.

Махарадж! Увидев Анируддху вместе с ложем, Уша бросилась в смущении к ногам могучей Читралекхи, потом сказала так: «Благословение тебе, благословение, подружка, смелости твоей и силе! Ты в место трудное такое вмиг слетала, в одно мгновенье с ложем принесла его, исполнила все обещание свое. Такой великий труд ты на себя взяла. Но отплатить тебе за это я не в состояньи. Я остаюсь должницею навек». И Читралекха ей сказала: «Подружка! Коль в мире радость есть, то только в том, чтоб ближнему дать радость. И хорошо лишь то, что может ближнему дать радость. Нам это тело бесполезно, но если им мы можем ближнему служить, тогда оно становится высокоценным. Лишь в этом благо личное и благо высшее». Махарадж! Промолвив это, Читралекха продолжала: «Подружка, я силой господа доставила тебе любимого. Теперь ты разбуди его, желание свое исполни». Сказав так, Читралекха джи простилась с Ушей и отправилась домой. Когда же Читралекха удалилась, Уша, радостная, застыдилась. Страшася первой встречи с ним, она себе в душе сказала так:

Потом она взяла свою чудеснейшую лютню и тихо, нежно заиграла. Услышав вдруг звук лютни, Анируддха джи проснулся и, посмотрев вокруг себя, он так сказал себе в душе: «Какое ж это место? чей это дворец? Как я сюда попал и кто меня, принес так, спящего на ложе?» Махарадж! Тогда прекрасный Анируддха джи такие речи долго вел и изумлялся. А Уша, полная смущения, страшася первой встречи, стояла в уголке, смотрела на луноподобный лик любимого и радовала чакоры своих очей. И вдруг

Махарадж! Когда сказал так Анируддха джи, то Уша не дала ответа, пуще прежнего она тут застыдилася, забилась в уголок. Тогда он вдруг схватил ее сам за руку, привел и посадил на ложе, повел любовные к ней ласковые речи, рассеял все ее смущение и страх. Потом они вдвоем уселися на ложе, обменивались ласками, украдкою смотрели друг на дружку, и, одаряя счастием друг друга, счастье испытали, ведя любовные беседы. И Анируддха джи спросил у Уши: «Прекрасная! Как ты увидела меня впервые, как ты потом меня доставила сюда? Открой мне эту тайну, чтоб не было недоуменья в моей душе!» Услышав это, Уша, взглянув в лицо супругу, радостно сказала:

Промолвив это, Уша продолжала: «Махарадж! Теперь я рассказала все, как я тебя впервые увидала и как перенесла сюда. Благоволи теперь мне рассказать все о себе. Как ты меня увидел, повелитель ядавов?» Услышав это, Анируддха с радостной улыбкою сказал: «Прекрасная! И я сегодня ночью вдруг во сне тебя, царевна, увидал. И вот во сне вдруг кто-то взял меня и перенес сюда. Но тайну этого я не постиг до сей поры, не знаю, кто меня принес. Как только я проснулся, здесь я увидал тебя»“.

Рассказав это сказанье, шри Шукадева джи продолжал: „Махарадж! Так милый с милою вдвоем между собою говорили. Потом, преумножая крепкую взаимную любовь, между собой вели различные любовные забавы и удалили всю печаль былой разлуки. Когда же Уша джи увидела, что бетель вкус утратил свой, жемчужные гирлянды ослабели, что ослабел в светильниках уж свет, она пошла и вышла из покоя и видит: уже заря настала, и лунный свет уж потускнел, померкли звезды и небеса подернулись багрянцем; со всех сторон защебетали птицы; закрылись водяные лилии; дневные лотосы все расцвели, и чаква вновь играет со своей подружкой.

Махарадж! Увидя, что так поздно, Уша джи закрыла сразу же все двери и, обеспокоившись, вернулась в свой покой и с нежной ласкою прижав к груди любимого, вновь прилегла. Потом она укрыла милого и, спрятавши его от всех подруг, она ему служила. Но, наконец, о появленьи Анируддхи все ж узнали все подружки. Тогда она и день и ночь вкушала наслаждения с супругом. Однажды мать царевны Уши джи пришла проведать дочку, и вдруг она тайком заметила, что Уша джи сидит в покое с юношей великой красоты и с упоением играет с ним в чаупар. Увидев это, мать ни слова не сказала никому, на цыпочках тихонечко ушла и, умиленная до глубины души, благословляя дочь, безмолвно возвратилася к себе.

А через несколько же дней однажды Уша, увидев своего супруга спящим, в смущеньи вышла из покоя с мыслью: «Как не случилося бы так, чтоб люди, не видя вдруг меня нигде, не догадалися, что я не выхожу из дому потому, что у меня супруг мой». Махарадж! Покинув своего любимого в чертоге одного, царевна Уша вышла, но не смогла все ж никуда пойти. Опять вернулась во дворец, закрыла двери и стала забавляться с милым. Заметив это, стражи стали между собою говорить: «Эй, братцы! Да что случилось, что царевна наша лишь раз за много дней вдруг вышла из покоя и сразу же вернулася обратно?» Услышав это, один из них сказал: «Братец, я много дней уж замечаю, что дверь дворца царевны Уши день и ночь закрыта. А во дворце какой-то юноша смеется и беседует с царевной, а иногда они играют и в чаупар». Другой сказал: «Коль это правда, тогда пойди к Банасуру и доложи об этом. Как нам бездействовать, коль мы об этом знаем?»

Махарадж! Так говорили меж собой привратники. Как вдруг там показался сам Банасур со своею стражей. Взглянув вдруг на дворец и не увидев стяга, который получил он от шри Шивы джи, он молвил: «Куда ж отсюда стяг девался?» Привратники ответили: «Махарадж! Да он давно уже сломался и упал». Услышав это и вспомнив слово Шивы джи, обеспокоенный Банасур молвил:

Когда слова такие вышли тут из уст Банасура, тогда один привратник вдруг предстал пред ним. Сложивши поднятые руки и склонив свою главу, он молвил: «Махарадж! Есть дело, но я сказать о нем не смею. Коль повелишь мне, я скажу». Банасур повелел: «Хорошо, говори». Тогда привратник молвил: «Махарадж! Благоволи простить мою вину. Уж несколько дней замечаю я, что во дворце царевны появился юноша какой-то, и он и день и ночь беседует с царевной. Но мы не знаем тайны, кто тот юноша, откуда он вдруг взялся и что там делает». Услышав это слово, Банасур в страшный гнев пришел, извлек свой меч, украдкою проник один он во дворец царевны, спрятался, и что ж он видит там? Какой-то юноша — облакоцветный, дивной красоты, в прекрасном желтом шелковом наряде, лежит и с Ушей спит глубоким сном.

Махарадж! Подумав это в глубине души, Банасур стражу там поставил и повелел: «Как только он проснется, то немедля дайте знать мне». Потом, вернувшись в свой дворец, собрал совет, всех ракшасов и так сказал: «Пришел мой враг. Немедля же собрать всю рать и окружить дворец царевны Уши. Я следую за вами». Меж тем как ракшасы по повелению Банасура явилися и окружили вдруг дворец царевны, тут Анируддха с Ушею проснулись и принялись играть в чаупар. Играла так, играла Уша джи в чаупар, и что ж вдруг видит? Со всех сторон все небо облегли густые тучи страшные; сверкает молния; заквакали лягушки, запели вдруг павлины и папихи[481]. Махарадж! Услышав пение папихи, Уша обняла любимого и так ему сказала:

Меж тем один из стражей сам пошел к Банасуру и так сказал: «Махарадж! Твой враг проснулся». Услышав слово «враг», Банасур в страшной ярости поднялся и, схватив свое оружие и меч и прибежав в прихожую дворца царевны Уши, там остановился, спрятался и стал подсматривать. Смотрел, смотрел и вдруг

Махарадж! Когда Банасур так вдруг закричал, то Уша с Анируддхой, услышав и увидев, омертвели. Тогда царевна нежная с глубокою печалью в страхе и вздыхая тяжко, так сказала милому: «Махарадж! Пришел отец с огромным войском из асуров. И как теперь тебе спастися от его руки?»

Промолвив это, Анируддха джи прочел из веды мантру и потребовал дубину из скалы длиной в сто восемь рук, взял в руки, вышел и, проникнув в рать асуров, грозно кликнул он Банасура. Когда он вышел, то Банасур взял свой лук, собрал всю рать и так обрушился на Анируддху джи, как может вдруг наброситься рой пчел. Когда асуры все пустили в ход различное оружие, то Анируддха в гневе вдруг ударил несколько раз так своей дубиной, что все полки асуров разлетелися как пыль, одни убиты, другие ранены, а те, кто спасся, обратились в бегство. Тогда пошел Банасур, всех собрал, привел и вновь вступил он в бой. Махарадж! И сколько бы оружия асуры ни метали в Анируддху джи, оно рассеивалось всюду и ничто не попадало в тело Анируддхи джи.

Когда в бою жестоком там один Банасур спасся, вся рать его была изрублена, тогда он, изумившись в глубине души, с словами: «Как победить непобедимого?» — сумел в полон взять Анируддху джи, накинув на него аркан“.

Поведав это сказанье, шри Шукадева джи сказал царю Парикшиту: „Махарадж! Когда Банасур, полонив арканом Анируддху джи, привел его в совет свой, то Анируддха джи так размышлял в душе: «Мне тяжко, это правда, но мне не подобает сделать ложным слово Брахмы. Коль я своею силою спасуся от аркана, то это будет для него бесчестьем, потому мне лучше все ж терпеть полон». Меж тем Банасур говорил ему: «Эй, мальчик. Я тебя сейчас убью. Коль есть какой-нибудь заступник у тебя, то призови». И в это время Уша джи, узнавши обо всем, что там случилось с милым, сказала Читралекхе: «Подружка! Проклятие моей всей жизни! Коль мой супруг в таком несчастье, как я могу спокойно есть иль пить иль спать?» Но Читралекха ей сказала: «Да не кручинься ни о чем. Никто не сможет причинить здесь зла супругу твоему. Ну, успокойся. Ведь скоро уж сюда нагрянет Кришначандра с Баларамом джи и всей великой ратью ядавов. Они то истребят всю рать асуров, освободят и увезут с тобою вместе Анируддху джи. Есть у него такой обычай: коль он прослышит о какой-нибудь красавице царевне, он так или иначе, силою иль хитростью, да увезет ее. А Анируддха — внук его. Как он увез из Кундальпура Рукмини, дочь Бхишмака царя, вступив в борьбу с могучим и высокославным Шишупалом, с Джарасандхом, так и тебя теперь он увезет. Ты не кручинься ни о чем». Уша сказала: «Я не могу перенести такого горя!

Махарадж! Когда царевна Уша, так сказавши Читралекхе, вдруг пришла к супругу, села, позабыв свой страх и все заботы, то кто-то прибежал, сказал Банасуру: «Махарадж! Царевна вышла из дворца и к юноше тому пошла». Услышав это, Банасур подозвал немедля Скандху, сына своего, и так сказал: «Мой сын! Свою сестру немедля удали ты из собранья, уведи ее в ее дворец и задержи, не позволяй ей выходить».

И, получив веление отца, царевич Скандха подошел к сестре и в страшной ярости сказал: «Что ты наделала, бесстыдница? Забыла стыд людской и честь свою! Эй, подлая! Что мне, убить тебя? То будет грех, а я боюсь бесчестья!» Но Уша джи сказала: «Брат! Что хочешь, можешь говорить и делать. Он мой жених, которого мне даровала Парвати джи. Коль я теперь его покину, побегу к другому, то я себя на век позором ведь покрою. Супруга своего покинуть может только женщина из черни, там издавна так повелось. И с кем творец нас в мире сочетал, не страшен с тем позор, коль он на милого упал!»

Махарадж! Услышав это, Скандха взял схватил царевну за руку, увел ее оттуда во дворец и не позволил больше выйти. Потом он удалил и Анируддху джи и где-то в заключенье посадил. Тогда и Анируддха джи глубоко тосковал в разлуке с милою супругой, и Уша джи в разлуке с милым тосковала, отказавшись и от пищи и воды, терпела тяжкие мученья.

Немного дней прошло. Однажды Нарада джи муни к ним пришел туда. Сначала он пришел и успокоил Анируддху джи, сказав: «Ты не кручинься ни о чем. Шри Кришначандра, корень радости, и Баларам, обитель счастья, скоро поведут борьбу с врагами, ракшасами, они тебя освободят и увезут». Потом, отправившись к Банасуру, он так сказал: «Царь! Тот юноша, которого поймал арканом ты и заключил теперь, он внук шри Кришны, сын Прадьюмны джи, по имени он — Анируддха. Ты сам прекрасно знаешь ядавов. Теперь ты поступай, как знаешь. К тебе пришел я лишь затем, чтобы предостеречь тебя; я это сделал». Услышав это, Банасур так сказал: «Нарада джи! Я знаю все!» И с этими словами он Нараду джи муни отпустил“.

Так гласит глава шестьдесят третья „Сон Уши. Заключение Анируддхи“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 64 Шри Кришна джи вступает в бой с Банасуром и побеждает его. Брак Анируддхи с Ушей

Шри Шукадева джи сказал: „Махарадж! Когда четыре месяца провел в плененьи Анируддха джи, то Нарада джи прибыл в Дварку. И что ж он видит там? Все ядавы в великой скорби, все унылые, худые. Шри Кришна джи и Баларам печальные сидят средь них. Все говорят такие речи: «Кто же взял отсюда и похитил мальчика?» А во дворце царит плач и стенание такое, что никто не слышал никого. Когда пришел к ним Нарада джи, то все — все женщины и все мужчины — бросились ему навстречу, стали перед ним глубоко опечаленные, унылые, худые. Потом все со смирением великим, сложивши поднятые руки, склонивши головы свои, спросили Нараду джи так:

Услышав это, Нарада джи молвил: «Вы не кручиньтесь ни о чем и удалите скорбь из ваших душ. Ведь Анируддха джи и жив и невредим. Он в Шронитпуре. Отправившись туда, он наслаждался там с царевной, дочерью царя Банасура. За это царь поймал арканом Анируддху и посадил его в темницу. Он без борьбы никоим образом вам не отпустит Анируддху джи. Теперь я вам открыл всю тайну. Что делать дальше, вы подумайте уж сами».

Махарадж! Промолвив это, Нарада джи удалился. Потом все ядавы отправилися к Уграсене и сказали: «Махарадж! Есть вести верные у нас, что Анируддха в Шронитпуре у царя Банасура. Он соблазнил царевну, дочь Банасура; за это царь поймал его и заточил. Что ты повелеваешь делать нам теперь?» Услышав это слово, царь Уграсена так сказал: «Берите все мои войска и отправляйтеся туда. Как бы там ни было, освободите Анируддху джи!» Махарадж! Когда такое слово мудрое сошло с уст Уграсены, все ядавы, взяв войско Уграсены джи, отправилися с Баларамом джи. Шри Кришначандра и Прадьюмна джи, сев на гаруду, отправилися в Шронитпур уж раньше“.

Рассказав это сказанье, шри Шукадева джи сказал: „Махарадж! Не поддается описанью красота того мгновенья, когда прекрасный Баларам со всею ратью Уграсены, с барабанным боем выступил из Дварки, в Шронитпур. Шли впереди ряды слонов огромных, буйных, с дивными громадными бивнями; за ними раздавался барабанный бой и развевались стяги и знамена; за ними новый строй слонов, несущих паланкины; за ними двигались, при всем оружии своем, все величайшие могучие богатыри, герои доблестные, ядавы, все в панцырях и в шлемах; за ними взорам представлялись колесниц ряды; а позади их двигались отряды всадников и кони их разнообразнейших мастей в прекраснейшем убранстве. Они то мерно двигались рядами, то останавливались, гарцевали, рыли землю копытами, и рвались вновь вперед. И чараны, смешавшись с их рядами, пели славу, а харкхайты[482], своими песнями их ободряли к бою. Как тучи саранчи за ними шла пехоты тьма в вооруженьи всех родов — пхарин[483], кханда, чхури, катари, джамдхар, барли, барчха, бхала, баддам, бана, пата, луки, стрелы, гада, чакра, пхариса, чанраси, ланхури, гупти, банк, битхул. В рядах их раздавались звуки дхаджа[484], доля, дапха, бансури, бхер, нарсингов; и стройные их звуки ободряли всех.

Рассказав это сказанье, шри Шукадева джи сказал: „Махарадж! Меж тем как Баларам джи с войском из двенадцати акшаухини так грозно двигался вперед, все разрушая на пути своем: все крепости и укрепления и замки все Банасура и, разоряя всю страну, достигнув Шронитпура, соединился со шри Кришначандрой и Прадьюмной, к Банасуру в великом страхе прибежали люди и, сложивши поднятые руки, головы склонив, сказали: «Махарадж! Там Кришна, Баларам с своею ратью наступают. Они разрушили до основания все наши крепости и замки, укрепления. Со всех сторон уж обложили город. Что повелишь нам делать?»

Услышав их слова, Банасур разъярился. Созвав своих главнейших ракшасов, он так сказал: «Немедля соберите все войска, все выступайте за город и преградите путь шри Кришне с Баларамом. Я следую за вами». Махарадж! И получив такое повеленье, асуры вмиг собрали рать — двенадцать акшаухини с оружием в руках расположились, готовые к сраженью, перед шри Кришною и Баларамом. А сам Банасур, совершив моленье Махадеву джи, явился вслед за ними“.

Шри Шукадева муни далее сказал: „Махарадж! Когда помыслил он о Шиве джи, престол шри Шивы джи заколебался; и, пробужденный к мысли, он постиг: «Несчастие постигло вдруг того, кто предан мне. Немедля я пойду, рассею все его тревоги». Помыслив так в душе, господь немудрых Бхоланатх джи отдал половину тела Парвати джи, косу завязал свою, посыпал пеплом, принял много бханга[485], ака[486] и дхатура[487], одел свой шнур из белых змей; накинул шкуру белого слона; потом одел он ожерелье из отрубленных голов, змею; взял свой трезубец, дамру, лук — Пинак[488] и череп; сел на быка Нандия[489], собрал всю рать свою, всех бхутов, претов, пишачей, дакини[490], шакини[491], бхутани[492], претни[493], пишачни[494], и прочих и выступил в поход. Не поддается описанью красота того мгновенья, когда, с серьгой из гаджамани[495] в ухе, с луной на лбу и с Гангою на голове, с глазами кровью налитыми, приняв страшный образ Махакалы[496],он двигался вперед, играл и пел, а рать его плясала. Ту красоту лишь видеть можно было, но описать нельзя. И скоро Шива джи со всей своею ратью прибыл, наконец, туда, где с войском из асуров сам стоял Банасур. Увидев Хари джи, Банасур в радости сказал: «О, милосердья океан! Не будь тебя, кто мог бы вспомнить обо мне в такое время.

Промолвив так, он продолжал: «Махарадж! Теперь творите все святую брань. И каждый становись лицом к лицу, борись». Едва такое слово вышло из дрожащих уст Банасура, как вдруг вся рать асуров двинулась вперед и стала в боевом порядке, и там навстречу им пришли и стали ядавы. И там и здесь вдруг зазвучали звуки бранной музыки. Богатыри, герои-воины все взялись за оружие свое, а робкие, не-мужи, трусы, покидая поле брани, стали убегать, спасая жизнь свою.

В то время Шива джи в своем ужасном образе, как Махакала, лицом к лицу стал со шри Кришначандрой; Банасур против Баларама джи, а Скандха против шри Прадьюмны, и так один против другого стали все, и обе стороны пустили в ход оружие. В руке у Махадева лук Пинак, в руке у Ядунатха лук Саранг[497]. Шри Шива джи пустил стрелу святого Брахмы, шри Кришначандра джи рассек ее мечем огромным Брахмы. Потом шри Рудра ветры буйные послал, их Хари жаром отогнал. Потом шри Махадев джи породил огонь, Мурари пролил дождь и погасил его и пламя произвел великое, оно перебежало в войско Садашивы[498], сожгло всем бороды, усы и волосы на голове и придало асурам страшный вид.

Когда огонь стал жечь войска асуров и вдруг раздался страшный вопль: «спаси», тогда господь немудрых Бхоланатх послал прохладу всем сожженным, обожженным ракшасам и бхутам, претам, пролив дождь, а сам, придя в великий гнев, схватил стрелу наранараяни[499], потом, раздумав, отложил ее. Меж тем шри Кришна джи, пустив стрелу аласья[500], лишив рассудка всех, косить стал рать асуров, как косари, бывает, косят ниву. Увидев это чудо, шри Махадев, подумав про себя в душе, сказал: «Теперь не обойтись без пралаяюддхи»[501]. А в это время Скандха на павлина сел, поднялся в небеса и стал оттуда стрелами своими осыпать всю рать шри Кришны джи.

Когда сказал он это, господь свое соизволенье дал. Прадьюмна джи метнул стрелу, попал в павлина, и Скандха полетел на землю. Когда упал на землю Скандха, то Банасур в ярость страшную пришел и, взявши не один лук — целых пять, и в каждый лук вставляя по две стрелы, осыпал всех ядавов дождем из стрел. Меж тем шри Кришначандра джи все продолжал косить. В тот час и там и здесь гремели мару[502], дхолы, дапхасы; каркхайты песни распевали; из ран лились потоки крови, как фонтаны. Куда ни взглянь — от крови все-все красно, словно от гулала[503]. Повсюду бхуты, преты, пишачи, как скоморохи, тут сновали в образах ужасных и играли. Текли повсюду реки крови, как будто их раскрасили в великий праздник. Казалось, то не битва, праздник Холи[504] обе стороны справляют. И долго так шел бой, но, наконец, шри Кришначандра джи пустил стрелу так крепко, что с колесницы у Банасура слетел возница и кони в страхе подскочили. Когда погиб возница, то Банасур сам бежал, покинув поле брани; шри Кришна джи преследовал его“.

Поведав это сказанье, шри Шукадева джи сказал: „Махарадж! Услышав весть о бегстве сына, Катра, мать Банасура, немедля бросилась туда в ужасном образе. Нагая и с распущенными волосами, она предстала пред шри Кришначандрой джи и стала там вопить.

Махарадж! Нагая Катра преграждала путь шри Кришне джи до той поры, пока Банасур, вновь собрав огромнейшие полчища свои, вернулся для борьбы. И снова выступил Банасур и учинил великий бой, но против господа не мог он устоять, бежал вновь к Махадеву джи. Увидев близ себя Банасура в ужасном страхе, шри Шива джи пришел в великий гнев, призвал к себе он злую лихорадку и послал ее на рать шри Кришначандры джи. И вот она великосильная, великим пламенем горящая, чей зной подобен зною солнца; трехликая, трехглазая, девятиногая и шестирукая, в ужасном образе своем обрушилась на рать шри Кришначандры. И от ее ужаснейшего зноя ядавы то пламенем горели, то дрожали вдруг всем телом. И, наконец, в великой муке, в страхе ядавы пришли к шри Кришначандре джи и так сказали: «Махарадж! На нас напала лихорадка Шивы джи, всю рать она сожгла и погубила. Спаси скорей нас от ее руки, не то здесь не спасется ни один из ядавов». Махарадж! Услышав их слова и видя всех в ужасном страхе, Хари выпустил с холодным жаром лихорадку. Она набросилась на лихорадку Махадева. И, увидав ее, та устрашилась и бежала и прибежала к Садашиве джи.

Услышав этот вопль, шри Махадев сказал: «Никто во всей вселенной, кроме самого шри Кришначандры джи, не может укротить ту лихорадку страшную шри Кришначандры, а посему скорей беги ты к шри Мурари, благодетелю всех верных». Услышав слово Шивы и подумав, лихоманка бросилась к шри Кришначандре, корню радости и, став пред ним, сложивши поднятые руки, с мольбою в страхе завопила: «О милосердья океан! О друг несчастных! Спаситель павших, милосердый к страждущим! Благоволи простить мою вину, спаси меня от лихорадки, созданной тобой!

Услышав это слово, милосердый Хари молвил: «Коль ты пришла ко мне искать защиты, то ты останешься живой, не то тебе бы не спастися. Я отпустил тебе твою вину, но впредь моих поклонников, моих рабов не мучь. Так я тебе повелеваю». И лихорадка так сказала: «О милосердья океан! Кто слово это будет слушать, того уж ни холодная, ни однодневная или трехдневная, да никакая лихорадка впредь не будет мучить». Потом шри Кришначандра джи сказал: «Теперь не оставайся здесь, вернися к Махадеву, не то тебя замучит созданная мною лихорадка». И, получив такое повеленье, лихорадка Шивы джи простерлась перед ним и удалилась к Садашиве джи. У всех тотчас же жар исчез“.

Рассказав это сказанье, шри Шукадева джи молвил: „Махарадж!

„Меж тем Банасур в страшном гневе взял стрелу и лук огромный в каждую из рук, предстал пред господом и грозно так сказал:

Когда он с этими словами стал метать из всех рук стрелы, тогда шри Кришначандра, благодетель верных, оставив вдруг сударшанчакру и за руки схватив его, отсек их, бросив так, как может отрубить, вдруг, лесоруб у дерева все ветки. Когда шри Кришна отрубил все руки, Банасур ослабел и повалился; из ран лилися реки крови; как рыбы, крокодилы, плавали отрубленные руки. Отрубленные головы слонов казались аллигаторами, то вдруг нырявшими, то снова поднимавшимися на поверхность. Меж ними двигалися колесницы, как большие корабли. По полю битвы всюду коршуны, собаки и шакалы, за ними разные другие птицы, звери все тащили трупы, вступали меж собою в бой и грызлись, разрывая, пожирая трупы. Вороны, выклевав у трупов очи, улетали“.

Шри Шукадева джи сказал: „Махарадж! Увидев поле битвы, сам Банасур впал в глубокую печаль и скорбь и, обессиленный, пришел он к Садашиве джи.

Сказавши так, шри Махадев Банасура с собою взял и, распевая веды, он пришел туда, где Кришначандра джи стоял на поле брани. Тогда шри Шива джи, поставив на ноги Банасура, сложивши поднятые руки, молвил: «О милостивый к ищущим защиты! Теперь Банасур сам пришел к тебе молить о милости. Ты милостивым взором на нас взгляни и не храни в душе своей его вины! Ты, многократно воплощенья принимая, приходил в сей мир на благо верных, чтобы бремя снять с земли, злодеев погубить, спасти весь мир. Ты наш господь незримый, непостижимый, бесконечный, для блага верных в мир являлся ты, господь, но ты всегда в нем пребываешь. Ты чистый дух, который дивный образ принял. Вся твердь — твоя глава, а небо — пуп; огонь — твой лук; вода — то семя; страны света — уши; земля — то ноги; море — чрево; горы — ногти; облака — то волосы на голове; деревья — волоски на теле; солнце — око; луна — то сердце; Брахма — то душа; шри Рудра — то самосознанье; ветер — то дыханье; а день и ночь — миганье век и гром — твой голос.

Ты в этих образах был выражен всегда,

Никто не мог однако этого познать.

Весь этот мир есть океан страданий, наполнен весь водой забот и заблуждений. Господь! Без имени святого твоего, как без челна, никто не может переправиться чрез сей великий трудный океан, и многие без этого кидаются в него и тонут. И тот, кто удостоившися тела человека, не будет поклоняться, господи, тебе, не будет помнить о тебе, тебе молиться, тот человек закон забудет, преумножит грех. И всякий, кто, явившись в мир, не принял имени святого твоего, тот нектар вылил, выпил яд.

Сказав так, шри Махадев джи продолжал: «О милосердья океан! Друг страждущих! Величие твое, владыка, беспредельно. Кто обладает силою такой, чтоб рассказать о нем, и чудеса твои кто может знать? Теперь благоволи мне милость оказать, благоволи простить вину Банасура и даруй ему благоговение к себе. Достоин он такой награды: он сын благочестивого царя Прахлада». Шри Кришначандра джи сказал: «О Шива джи! Меж мною и тобой нет никаких различий, и кто различья здесь найдет, в великий ад тот попадет и никогда меня он не найдет. Кто будет мыслить о тебе, тот и меня постигнет в свой последний час. Он без лукавства имя произнес твое, за это сделал я его четырехруким. Кому ты дал свой дар иль дашь еще, тому я помогал и буду помогать».

Махарадж! Когда такое слово сошло с уст господа, то Шива джи, простершись перед господом, простился с ним и, взяв всю рать свою, отправился на Кайлаш; шри Кришначандра же остался там. Тогда Банасур царь, сложивши поднятые руки, склонив свою главу, с мольбой сказал: «О покровитель страждущих! Ты даровал мне милость, спас меня. Теперь благоволи же посетить дом своего раба и освятить его, благоволи с собою взять и Анируддху джи и Ушу». Услышав это слово, шри Бихари, благодетель верных, взяв с собой Прадьюмну джи, пошел с ним в дом Банасура. Махарадж! Тогда Банасур, просветлев от радости, с благоговением ввел господа в свой дом, устлав весь путь его прекрасным желтым шелковым ковром.

Потом сказал он: «По милости великой Хари джи я удостоился отпить воды от ног его, которой удостоиться так трудно. На множество рождений я омыл свои грехи. Ведь эта самая вода от ног три мира очищает. Ее название — Ганга. Наполнил ею Брахма чашу и возложил сам на главу шри Шивы джи. Потом ее почтили суры, муни, риши и Бхагиратх, свершивши подвиги в честь трех божеств, низвел ее на землю, и с той поры ее названье Бхагиратхи. Она, святая, отнимает всякий грех и скверну, все очищает и дает блаженство старцам и святым, она есть лестница в рай Вайкунтху. Кто в ней омылся, тот на многие рожденья освободился от грехов. Кто удостоился воды напиться из святой великой Ганги, тот, без сомнений, удостоился наивысшего блаженства. Кто удостоился узреть хоть Бхагиратхи, тот победил весь мир». Махарадж! Промолвив это, Банасур взял, привел, к ним Анируддху джи и Ушу и, став пред господом, сложивши поднятые руки, так сказал: «Благоволи простить мою вину. Исполнилось предначертанье. Я отдаю тебе твою рабыню Ушу». Сказавши так, Банасур по ведийскому закону сам немедля выдал дочь свою. В приданое за ней он дал так много всякого добра, что невозможно описать“.

Рассказав это сказанье, шри Шукадева джи продолжал: „Махарадж! По совершеньи брака Кришначандра успокоил всячески Банасура и посадил его на царский трон. Потом взял внука и его супругу, простился и, под звуки барабанов, выступил оттуда с ядавами вместе, и все отправилися в Дварку. И получивши весть о приближении его, все граждане навстречу вышли за город и господа ввели под звуки музыки и пенья. Тогда все граждане по всем дорогам, улицам, базарам, площадям и из домов встречали Хари радостными песнями, устроили великий праздник. А во дворце шри Рукмини и все красавицы царицы пели свадебные песни и исполняли все обряды. А божества, сев на свои виманы, оттуда проливали ливень из цветов, кричали все: «джай — джай!» Во всех домах и во всем городе шло ликованье. Тогда шри Кришначандра, корень радости, и Баларам, обитель счастья, отпустив всех ядавов, с собою взяли Анируддху с Ушей и отправилися во дворец.

Так гласит глава шестьдесят четвертая „Брак Уши“ в „Прем Сагаре“ сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 65 Шри Кришна спасает царя Нрига

Шри Шукадева муни сказал: „Махарадж! царь Нриг из рода Икшвака был мудр и щедр, благочестив и смел. Бесчисленное множество коров принес он в дар. Коль можно сосчитать все зернышки песка на Ганге, иль капельки дождя в бхадоне месяце, иль звезды в небесах, то всех коров, которых в дар принес царь Нриг, все ж сосчитать нельзя. И этот мудрый и высокощедрый царь за небольшое отступленье от закона был обращен вдруг в ящерицу и в заброшенном колодце жил. Шри Кришначандра даровал ему спасенье“.

Услышав это, царь Парикшит джи спросил у Шукадева джи: „Махарадж! Но за какой же грех такой благочестивый щедрый царь был обращен вдруг в ящерицу, жил в заброшенном колодце и как его оттуда спас шри Кришначандра джи? Ты объясни и расскажи мне это, дабы в душе моей не оставалося сомнений“.

Шри Шукадева джи сказал: „Махарадж! Я все сказание немедля расскажу тебе. Ты прилагай вниманье, слушай.

Царь Нриг великий каждый день дарил коров всем брахманам. Но вот однажды, искупавшись на заре и пуджу утреннюю совершив, потребовал он тысячу коров различной масти — белых, рыжих, черных, желтых, серых и каштановых — с копытами из серебра и с золочеными рогами, с медными хребтами и, покрыв их желтой шелковою тканью, принес их в дар, и сверх того он брахманам дал много снеди, разного добра. Они все взяли и разошлися по домам. И на другой день также царь стал брахманам дарить коров. И вот ему случайно тут попалася одна корова, которую он брахману другому накануне даровал. Царь по неведению даровал и ту корову с другими вместе. И брахман взял ее, к себе домой повел. А по дороге вдруг другой там брахман, узнав свою корову, остановил его и молвил: «Моя корова эта! Вчера она досталась мне от государя! Эй, братец! Что же ты ее ведешь?» Тот брахман молвил: «Я только что ее вот получил сам от царя, веду ее оттуда! С чего б ей стать твоей?» Махарадж! И эти оба брахмана тут стали спорить, каждый говорил: «Моя». Вот спорили там, спорили они и, наконец, пришли вдвоем к царю. Царь выслушал обоих их, потом, сложивши поднятые руки, он с великою мольбой сказал:

Услышав это, брахманы сварливцы в страшном гневе так сказали: «Махарадж! мы и за крору рупий не отдадим корову, которую мы получили и за которую благословенье принесли! Она нам дорога как жизнь сама». Махарадж! И царь, упав к ногам тех брахманов, их всячески и уговаривал и убеждал, но мстительные брахманы не слушали речей царя. И, наконец, в великой ярости те оба брахмана покинули корову и удалились со словами: «Махарадж! Нельзя за деньги нам продать корову, которую ты даровал нам, а мы приняли и изрекли свое благословение! Добро! коль у тебя творятся беззакония такие, то мы тужить не будем!»

Махарадж! Когда те брахманы ушли, царь Нриг сначала очень опечалился и так сказал себе в душе: «Я по неведению совершил сей грех, но как освободиться от него?» Потом он расточать стал множество даров и добрые дела творить. Немного дней прошло, приспело время, и царь Нриг умер. Посланцы Ямы привели его к Царю Закона[505]. И Царь Закона, увидав царя, сошел с престола своего и встал пред ним. Потом, почтительно приветствовав его, он, посадив на свой престол, с великою любовию сказал: «Махарадж! Твои заслуги велики, но грех твой невелик. Скажи, что хочешь прежде испытать?»

Услышав это, Царь Закона так сказал царю Нригу: «Махарадж! Ты по неведению даровал корову, которую другому прежде сам отдал! За этот грех ты обратишься в ящерицу и будешь жить в лесу близ Гомти[506] в высохшем колодце! Когда в конце Двапара[507] примет аватару на земле шри Кришначандра, тогда он даст тебе освобожденье!» Махарадж! Промолвив это, Царь Закона замолчал, а царь Нриг в тот же миг вдруг обратился в ящерицу, побежал, упал в заброшенный колодец и стал жить там, питаяся живым.

И вот прошло так много юг. В конце Двапара принял аватару на земле шри Кришначандра джи. Когда шри Кришна джи провел все детство в Брадже и у него родились дети, внуки, однажды несколько детей и внуков Кришны джи отправилися на охоту. Охотились они, охотились в лесу и захотели пить. И волею судьбы они искали долго там в лесу воды и, наконец, пришли и заглянули в тот заброшенный колодец, где проживал царь Нриг, который вновь родился на земле под видом ящерицы. И, заглянув в колодец, один вдруг вскрикнул и сказал другим: «Ой, братцы! Посмотрите, какая здесь в колодце этом огромнейшая ящерица!»

Услышав это, прибежали и другие и, став на сруб, связали все тюрбаны, пояса, спустили их в колодец и захотели вытащить ее, сказав друг другу так: «Мы не уйдем отсюда, пока не вытащим ее из этого колодца!» Махарадж! Когда она не захотела подняться из колодца по веревке из тюрбанов их и поясов, тогда они велели из деревни принести себе веревок крепких, толстых из пеньки, хлопка и кожи, петлей ее спустили всю в колодец, поймали ею ящерицу и, напрягая силы, потянули: однако же она не сдвинулася даже с места. Тогда один из них помчался к Кришне джи и так сказал: «Махарадж! В лесу, в заброшенном колодце ящерица есть большая и тяжелая. Царевичи старались вытащить ее, все выбились из сил и все же ничего не вышло!»

Услышав это, Хари встал и поспешил туда. Вот шел он шел, и, наконец пришел туда, где юноши пытались вытащить ту ящерицу. Увидев господа, все юноши сказали: «Отец! Смотри, какая там огромнейшая ящерица есть, мы долго вытащить стараемся ее, но не выходит!» Махарадж! Услышав это, Кришначандра джи спустился сам в колодец, стал на нее ногой и вмиг она, оставив тело ящерицы, обратилась в мужа дивной красоты!

«О милосердья океан! Великую ты оказал мне милость, когда ты вспомнил обо мне, пришел ко мне, измученному бедствием тяжелым!»“ Шри Шукадева джи сказал: „Царь! Когда он, приняв образ мужа, обратился к Хари с этим словом, то ядавы те, юноши и дети, внуки Хари джи в великом изумлении спросили Кришначандру джи: «Махарадж! Кто это и за какой грех он был в ящерицу обращен и жил в колодце этом? О, сделай милость, расскажи, дабы сомнение ушло из наших душ!» Но Хари не сказал сам ничего им, к царю лишь обратился:

Но все ж, коли ты вопрошаешь, я расскажу. Меня зовут царь Нриг. Во имя Хари я дал брахманам несметное число коров. Случилося однажды так, что по обету даровал я брахманам там несколько коров. И как-то, на другой же день, одна из тех коров пришла назад, и я, не ведая об этом, на другой день в дар принес корову эту вместе с прочими. Когда же брахман с нею вышел, то первый брахман, узнав свою корову, так сказал, ему: „Моя корова эта! Вчера ведь от царя я получил ее, зачем же ты ведешь ее к себе?“ Второй сказал: „Мне только что ее царь даровал, я от него ее веду. Как сделалась она твоей?“ Махарадж! И из-за этого те оба брахмана заспорили между собою и, наконец, пришли ко мне. Я убеждал их, говорил: „Взамен одной коровы дам я целый лак коров, но только пусть один из вас оставит эту!“

Махарадж! Но из упрямства ни один из них не захотел уважить, слов моих, и, наконец, покинув ту корову, оба брахмана ушли в великой ярости. А я в глубокой скорби и печали, с убитою душой, остался там. В последний час посланцы Ямы привели меня к Царю Закона, и Царь Закона вопросил меня: „Царь! твои заслуги велики, а грех твой невелик! Скажи, что хочешь прежде испытать?“ И я сказал: „Возмездие за грех!“ Махарадж! Услышав это, Царь Закона молвил: „Царь! Ты дал в дар брахману корову, которую уж прежде даровал другому брахману! За это беззаконие ты обратишься в ящерицу, ты вновь пойдешь на землю! Живи в лесу близь речки Гомти там в заброшенном колодце. Когда в конце Двапара-Юги шри Кришначандра примет аватару, он сам придет к тебе, и ты получишь от него спасенье!“ Махарадж! И с той поры я в виде ящерицы жил в заброшенном колодце этом и мыслил неустанно здесь о лотосах прекрасных ног твоих! Теперь ты сам пришел ко мне, освободил меня от тяжких бедствий и перевез чрез океан быванья!»“

Поведав это сказанье, шри Шукадева джи сказал царю Парикшиту: „Махарадж! Промолвив это, царь Нриг простился, сел в виман и полетел в Вайкунтху. Шри Кришначандра, наставляя всех детей и пастухов, сказал:. «Да не творит никто же брахманам вреда!

Кто будет различать меж мной и брахманом, пойдет в кромешный ад! Кто брахмана почтит, приобретет меня, и, нет сомнений, он пойдет в чертог превышний!» Махарадж! Сказав такое слово, Кришна джи со всеми возвратился в Дварку“.

Так гласит глава шестьдесят пятая „Освобождение царя Нрига“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 66 Баларам джи отправляется в Брадж

Шри Шукадева джи сказал: „Махарадж! Однажды Кришначандра, корень радости, и Баларам, обитель счастья, восседали во дворце, украшенном камнями самоцветными. И Баларам джи господу сказал: «Брат! Когда прислал за нами Канса и из Бриндавана мы отправлялися в Матхуру, тогда мы обещали всем пастушкам и Нанде и Яшоде, что скоро возвратимся. А вышло то не так, туда мы не вернулися, переселились в Дварку. Они, должно быть, вспоминают нас. Коль ты мне повелишь, то я поеду, посмотрю родную землю, утешу всех их и вернусь». Господь сказал: «Хорошо!» Услышав это, Баларам джи, простившися со всеми, взял свой плуг, свою дубину, сел на колесницу и поехал.

Махарадж! В какой бы город, городок, деревню, куда б ни приезжал прекрасный Баларам джи, везде цари ему навстречу выходили, с учтивостью приятной принимали, а он всех успокаивал и утешал. Вот ехал Баларам, все ехал и прибыл он в Авантипури.

Потом, простившись с гуру, Баладев джи ехал-ехал и приехал в Гокуль. И что ж он видит? В лесу вокруг коровы рты раскрыли, не едят травы и, вспоминая о шри Кришначандре, помня звук его свирели, бродят и ревут. За ними ходят пастухи и, опьяненные любовью, воспевают славу Хари, а жители деревни всюду повествуют всем о чудесах и играх господа. Махарадж! Приехав вновь в родную землю и увидав браджийцев и коров, исполненных такой любви великой, Баларам джи умилился, и глаза его наполнились слезами.

Меж тем, увидя знамя, стяг на колеснице, подумав, что приехали шри Кришна с Баларамом, все пастухи вдруг бросились навстречу. Шри Баларам, подъехав к ним, сошел немедля с колесницы и каждого стал обнимать, с великою любовью спрашивать стал о здоровье. А в это время кто-то побежал к Яшоде с Нандой и сказал: «Приехал Баладев джи!» И, получив об этом весть, и Нанда и Яшода и все старейшие из пастухов, все бросились навстречу. Увидев издали, что все к нему спешат, немедля Баларам джи бросился навстречу и упал к ногам шри Нанды рая. И от великой радости у Нанды джи глаза наполнились слезами. С глубокой ласкою он поднял Баларама джи, прижал к груди своей, прогнав всю скорбь, что родила разлука. Потом господь,

Рассказав это сказанье, шри Шукадева джи сказал царю: „Махарадж! Так встретились они и Нанда рай повел с собою Баларама джи в свой дом и спрашивать стал о здоровье всех: «Скажи, благополучно ль здравствует почтенный Уграсена, Васу дев и все другие ядавы? Здоров ли наш шри Кришначандра, корень радости, и вспоминает ли когда-нибудь о нас?» Баларам джи молвил: «Все, вашей милостью, и живы и здоровы! Всегда и неизменно воспевают ваши добродетели!» Услышав это слово, Нанда рай замолк. Потом Яшода рани, вспоминая о шри Кришне джи, в великом горе и со слезами на глазах сказала: «О Баладев джи! Здоров ли там шри Кришначандра джи, любимый наш, зеница наших глаз?» Баларам джи сказал: «Да, он жив, здоров». И снова Нанда рани[508]молвила: «О Баладев! Ведь с той поры, как Хари нас покинул, тьма застилает наши очи! Мы восемь страж все думаем о нем, а он, забыв о нас, уехал в Дварку и поселился там! Подумай! И сестрица Деваки и Рохини, забыв любовь всю нашу, там же поселились!

Махарадж! Когда Яшода джи, промолвив это, в страшном горе зарыдала, то Баларам стал утешать ее и успокаивать и подавать надежды ей, всем сердцем заверять и, наконец, привел ее к успокоению. Потом, откушав, бетель пожевав, он вышел из дому. И что ж он видит? Все юные браджанки исхудалые, унылые, с распущенными волосами и в грязных все одеждах, и о делах домашних позабывши, полные любви и опьяненные все юностью своей, они поют о Хари. Страдая от разлуки, все они, как опьяненные, повсюду бродят. Махарадж! Увидев Баларама джи, от радости все просветлели, бросились к нему. Простершись перед ним, сложивши поднятые руки, его все окружили, стали спрашивать и говорить: «Скажи нам, Баларам, обитель счастья, где теперь живет дыханье наше, дивный Шьяма? И вспоминает ли когда о нас Бихари, иль, получив нежданно царский трон, совсем забыл он прежнюю любовь? С тех пор, как он ушел отсюда, он только раз нам через Удхава прислал совет свой — обратиться к единенью в духе. А после и не вспомнил ни о ком из нас. Теперь ушел, средь моря поселился, то где ему, зачем, кого там вспоминать?» Услышав это, одна пастушка так воскликнула: «Подружки! Кто испытал любовь красавца Хари, все видели, что с ним всегда исход один:

И каждая из нас покинула свой дом, своих родных! Пренебрегли мы честью рода, забыли стыд перед людьми, оставили детей, супругов, перенесли мы всю любовь на Хари! А плод какой мы получили? Ведь сели мы все на корабль любви, а он завез нас в океан разлуки! Теперь мы слышим, что господь поехал в Дварку, со многими вступил там в брак! И сверх того шри Кришна взял себе шестнадцать тысяч сто царевен, которых в заключении держал Банасур; со всеми ими в брак вступил! Теперь от них там наплодилось у него детей и внуков, внучек! Зачем ему их оставлять и приходить сюда?» Услышав это, другая так сказала: «Подружка! Ты не горюй так сильно о делах всех Хари; нам Удхав джи все рассказал о нем!» Сказавши так, пастушка продолжала: «Подружка! Коль вы меня послушаете, то

Махарадж! Сказав так, Баларам джи повелел браджанкам юным всем: «Сегодня ночь прекраснейшего месяца в году. Идите, нарядитесь, приходите в лес! Я буду с вами хоровод водить!» Сказав так, Баларам джи вечером пошел в прекрасный лес, за ним все юные браджанки! Надели все прекрасные наряды, украшенья, украсилися с головы до ноги так пришли все к Балараму джи.

Махарадж! Услышав это, Баларам джи молвил: «Хум!» Едва он молвил слово «хум», как вдруг явилось все, что нужно им для хоровода! Тогда пастушки все, забыв все мысли и заботы, полные любви, все взяли лютни, мриданги, картали[509], упанги[510], мурли[511] и другие инструменты и стали петь, играть, в ладоши ударяли, изящно изгибались и плясали, чтоб господа порадовать. Увидев и услышав их игру и пение и пляску, охваченный восторгом, приготовив им вино и бетель, Баладев джи стал со всеми вместе петь, плясать, выделывая разные фигуры, и одарял всех счастьем, наслаждаясь сам. Тогда все божества, гандхарвы, киннары и якши собралися с супругами своими, все сидели на виманах и, воспевая господа, проливали с неба дождь цветов. Сама луна с толпою звезд, увидя радостный тот хоровод, лучами проливала нектар. Вода и ветер в неподвижности застыли“.

Поведав это сказанье, шри Шукадева джи продолжал: „Махарадж! Так прожил Баларам джи в Брадже два прекрасных месяца — чайтра и вайсакх. Он ночью с юными браджанками водил там хороводы, а днем, ведя повествование о Хари, радовал Яшоду с Нандой. И вот однажды, в час ночной, водил он хоровод. Уставши, Баларам пошел,

Махарадж! Когда Ямуна, в гордости своей, пренебрегла словами Баларама джи, тогда он в гневе плугом потащил ее к себе и искупался в ней. С того то дня и по сей час Ямуна там изогнута. А Баларам, омывшись, усталость отогнав, порадовав пастушек, взял всех с собою, и из леса все направилися в город. Там

Услышав это, Баларам джи, успокоив, обнадежив всех пастушек, укрепил их бодрость, простился с ними и пошел к Яшоде с Нандой. Их тоже успокоил, укрепил их твердость. Прожив еще немного дней у них, шри Баларам простился с ними и отправился вновь в Дварку. Скоро он туда приехал“.

Так гласит глава шестьдесят шестая „Хоровод с Балабхадрой“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 67 Шри Кришна убивает Васудева Павндрика

Шрн Шукадева джи сказал: „Махарадж! Был в Кашипуре Павндрик царь. Он был могуч и знаменит. Он принял облик Вишну и силою и хитростью увлек сердца всего народа. Всегда в одежде желтой он являлся и с тремя гирляндами — вайджаянти, жемчугом и из драгоценнейших камней; носил с собою шанкху, чакру, гаду, падму: две деревянные руки приделал; поставил на коня он гаруду из дерева, садился на него и ездил. Он заставлял всех величать себя там Васудевом Павндриком, велел всем поклоняться. Кто из царей не почитал его велений, на тех он шел войной; немедля разобьет, страну всю разорит и подчинит себе“.

Рассказав это сказанье, шри Шукадева джи продолжал: „Царь! И видя, слыша все дела его, народ во всей стране и в каждом городе, деревне, доме стал так говорить: «Ведь Васудев родился в Брадже, в роду у Яду; он обитает в Дваркапури, откуда же теперь другой явился в Каши? Кого же из обоих истинным считать и почитать?» Махарадж! По всем краям такие разговоры шли. Узнав об этом, Васудев тот Павндрик царь пришел однажды на свое собрание и так сказал:

Сказавши так, он вестника призвал, наговорил ему там разных разностей, отправил в Дварку к шри Кришначандре джи, велев ему сказать: «Зачем ты принял облик мой и бродишь всюду? Немедля перестань! Не то подумай о борьбе!» И, получив веленье, вестник тот простился и отправился из Каши. Ехал-ехал он и, прибыв в Дварку, явился на совет шри Кришначандры. Господь спросил его: «Кто ты, откуда ты пришел?» И вестник молвил: «Я — вестник Васудева Павндрика; из Кашипури прибыл. По повеленью господина своего явился я к тебе, чтоб высказать его совет! Коль ты велишь мне говорить, то я скажу!» Шри Кришначандра молвил: „Хорошо, говори!“ Когда такое слово сошло с уст господа, то вестник встал, сложивши поднятые руки, так сказал: «Махарадж! Царь Васудев Павндрик говорит: „Я трех миров владыка, я создатель всей вселенной! А ты-то кто? Зачем ты принял образ мой? От Джарасандха в страхе ты бежал, ушел и стал жить в Дварке! Ты либо образ мой оставь, скорей явись и милости проси здесь у меня, не то явлюся я и истреблю тебя со всеми ядавами вместе! И, бремя сняв с земли, я буду охранять всех верных! Я сам — незримый и непостижимый, не имеющий подобия себе! И беспрестанно суры, муни, риши, нары — все творят молитвы мне, свершают жертвы и дают дары! Я, приняв образ рыбы, извлек со дна морского веды! Я, приняв образ черепахи, поднял гору! Я, приняв образ вепря, землю удержал! Я, воплотившись в образе Нрисинга, умертвил Хираньякашипу! Я, воплотившися пигмеем, Бали обманул! Я, приняв образ Рамы джи, убил великого злодея Равана! Мое ведь это дело: когда асуры мучают поклонников моих, я всякий раз приемлю воплощенье, от бремени освобождаю землю!“»

Рассказав это сказанье, шри Шукадева джи сказал царю Парикшиту: „Махарадж! Меж тем как вестник Васудева Павндрика тут вел такие речи, а шри Кришначандра, корень радости, сидел на драгоценном троне у себя в собраньи ядавов, со смехом слушал, один из ядавов воскликнул:

Коль ты бы не был вестником, живым тебя б не отпустили! Но вестника не подобает убивать!» Махарадж! Когда тот ядава сказал такое слово, тогда шри Кришначандра, подозвав к себе поближе вестника и успокоив, молвил: «Немедля отправляйся к своему шри Васу деву, так скажи: „Я перестану подражать тебе, иду искать защиты! Берегись!“» Услышав это слово, вестник, простершись перед ним, простился, а шри Кришначандра джи взял рать свою, отправился немедля в Кашипури. Меж тем, вернувшись к Васудеву Павндрику, тот вестник так сказал: «Махарадж! Отправившися в Дварку, я сказал шри Кришне все, что ты мне повелел. Все выслушав, он мне сказал: „Ты отправляйся к господину своему, скажи: Пусть будет он настороже! Я перестану подражать ему, иду искать защиты!“»

Махарадж! Меж тем как вестник это говорил, вдруг кто-то прибежал, сказал: «Махарадж! Как можешь безмятежно так сидеть! Шри Кришна джи с своею ратью наступает!» Услышав это, Васудев Павндрик в том же одеянии собрал всю рать свою и спешно выступил ему навстречу. Шел, шел и скоро встретился с шри Кришначандрой. С ним вместе выступил еще другой царь Каши. Обе рати выстроились и стояли. Когда вдруг заиграла боевая музыка, богатыри, герои, доблестные мужи кинулись все в бой, а трусы, покидая поле брани, бежали все, спасая жизнь свою! В тот час, ведя жестокий бой и поддаваясь власти смерти, Васудев Павндрик стал лицом к лицу с шри Кришначандрой джи и стал грозить ему. И видя, что он в облаченьи Вишну, все ядавы спросили у шри Кришначандры джи: «Махарадж! Как ты убьешь его в таком священном облаченьи?» Господь сказал: «Обманщика убить не грех!»

Сказав так, Хари джи дал повеление сударшанчакре. Он полетел и отрубил две деревянные руки, которые носил царь Павндрик. Затем он, разрубив и гаруду, погнал коня. Когда же Васудев Павндрик повалился и упал, сударшанчакра отрубил ему и голову.

Махарадж! Услышав вопли, плач цариц, Судакшан, сын его, пришел туда. Увидев вдруг отрубленную голову отца, он в страшной ярости сказал: «Кто моего отца убил? Не буду жить, коль за него не отомщу!»“

Рассказав это сказанье, шри Шукадева джи сказал: „Махарадж! Убив так Васудева Павндрика, шри Кришначандра джи, собрав всю рать свою, отправился немедля в Дварку. Меж тем сын Васудева Павндрика стал подвиги жестокие свершать в честь Махадева джи, чтоб отомстить за смерть отца. Немало дней прошло, и наконец однажды Махадев джи Бхоланатх, обрадованный им, пришел и так сказал: «Проси же дар!» Он сказал: «Махарадж! Подай мне дар такой, чтоб я мог отомстить за своего отца шри Кришне». Шива джи сказал: «Хорошо. Коль хочешь отомстить, то сделай так…» Судакшан спросил: «Что?» Шива джи сказал: «Ты жертву принеси с неправильными мантрами[513] из вед, и из огня вдруг выйдет ракшаси. Что ты ей ни велишь, она все сделает». Махарадж! из уст шри Шивы джи услышав это слово, Судакшан брахманов призвал, алтарь построил, взял кунджутовых семян, и ячменя, и масла, сахару и прочего, потребного для жертвы, и, сделав приношение богам, стал жертву совершать с неправильными мантрами из вед. Когда он совершил так жертву, вдруг из огня явилась Критья, ракшаси. Она немедля побежала по следам шри Кришны джи, сжигая страны, города, деревни и, достигнув Дварки, стала город жечь. Увидев город в пламени, все ядавы в великом страхе прибежали вдруг к шри Кришначандре джи и завопили: «Махарадж! Как нам спастись от этого огня? Он пожираете пламени весь город, приближается сюда!» Господь сказал: «Вы не тревожьтесь ни о чем! То Критья, ракшаси, пришла сюда из Каши. Сейчас я с ней расправлюсь!»

Махарадж! Промолвив это, шри Кришна джи немедля повелел сударшанчакре: «Побей ее и прогони, затем немедля отправляйся и сожги весь Каши!» И получив веленье Хари, сударшанчакра тут побил и в бегство обратил вмиг Критью, затем в одно мгновенье полетел, зажег он Каши.

Так гласит глава шестьдесят седьмая „Спасение царя Павндрика“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 68 Баларам джи убивает обезьяну Двивида[514]

Шри Шукадева джи сказал: „Махарадж! Я расскажу теперь тебе о том, как Баларам, обитель счастья, сокровищница красоты, убил Двивида обезьяну. Ты прилагай вниманье, слушай! Однажды брат Маяндри[515] Двивид, который был советником Сугрива[516] и другом Бхавмасура, так сказал: «Стрела пронзила сердце мне! Она осталася вонзенной в сердце!» Услышав это, кто-то у него спросил: «Махарадж! Что же делать?» Он сказал: «Коль я убью того, кто погубил внезапно друга моего Бхавмасура, то из моей души уйдет печаль!»

Махарадж! Промолвив это, он немедля, в страшном гневе, побежал вдруг в Дварку. Он разорял страну шри Кришначандры и мучил весь народ. Одних топил в воде, вдруг проливая ливни; других сжигал он огненным дождем; иных он с гор бросал; а на иных бросал он горы; иных топил он в море, иных хватал и заключал в пещеры; иным он чрево разрывал; иных он убивал деревьями, которые сам с корнем вырывал! Таким вот образом он мучил весь народ! И где ни находил сидевших риши, муни иль богов, там испускал мочу и кал и проливал там кровь. Таким вот образом он, мучая народ, жестокие насилья совершая, прибыл в Дваркапури. Там, приняв маленькое тело, он проник и во дворец шри Кришначандры. Увидев вдруг его, красавицы закрыли двери во дворце, все разбежалися и спрятались. Тогда-то, получивши весть о том, где находился Баларам джи, он пошел на гору Райвати с такими мыслями в душе:

Махарадж! Он взял и спрятался поспешно там, где Баладев с супругами своими забавлялся. И что ж он видит там? Хмельного выпив, Баларам джи взял с собой всех жен, пошел к пруду и игры разные затеял там в воде! Поет, купается и омывает всех своих супруг. Увидев это, Двивид взлез на дерево, кривлялся, скалил зубы. Потом он с разными ужимками метался, прыгал по ветвям. Там у пруда стоял кувшин с вином, лежали все одежды, и он на них стал испражняться и мочиться. Красавицы, увидев обезьяну, испугались, закричали: «Махарадж! Откуда вдруг взялася обезьяна эта? Она пугает нас и пачкает нам платья!» Услышав это, Баладев джи вышел из пруда, со смехом запустил комком земли в Двивида. Тогда-то Двивид, видя, что он пьян, в великой ярости, кривляясь, вдруг спустился вниз и, подбежав, схватил кувшин с вином, стоявший там на берегу и опрокинул, и изорвал в куски все платья. Тогда-то, разъярившись, Баларам джи взялся за свой плуг да за дубину! А тот, вдруг, сделавшись огромным как гора, стал перед господом, готовый к бою. Меж тем как Баларам пустил в ход плуг свой и дубину, Двивид на него бросал деревья, горы!

Махарадж! Они то оба, сильные, с различными уловками, приемами, бесстрашно там боролися Друг с другом! Меж тем все те, кто наблюдал их бой, от страха все готовы были испустить свой дух. И вот господь, увидя всех в великом горе, поразил на смерть тут Двивида. Когда он был убит, все суры, муни, нары, все божества исполнилися радости, их скорбь рассеялась.

Рассказав это сказанье, шри Шукадева джи сказал царю Парикшиту: „Махарадж! Он в Трета-Юге обезьяной тоже был. И Баладев джи и тогда убил его и дал ему спасенье. Потом шри Баларам, обитель счастья, взял с собою всех, и все спокойно возвратились в Дваркапури. Там Баларам джи рассказал всем ядавам о том, как Двивида убил“.

Так гласит глава шестьдесят восьмая „Умерщвление обезьяны Двивида“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 69 Самба[517] увозит Лакшману. Баларам джи грозит потопить Хастинапур

Шри Шукадева джи сказал: „Царь! Теперь я расскажу сказание о браке Лакшманы, дочери Дурйодханы, о том, как Самба джи, отправившися в Хастинапур, женился и привез ее. Махарадж! Когда царевна Лакшмана, прекраснейшая дочь царя Дурйодханы, для брака сделалась пригодной, тогда отец ее устроил сваямвар и, написав послания царям различных стран, всех пригласил на сваямвар. И, получивши весть о сваямваре, Самба, сын шри Кришначандры джи, рожденный им от Джамбавати, отправился туда. Вот прибыл он на сваямвар. Что ж Самба видит? Цари различных стран — могучие, талантливые, сосуды красоты и благородные; в прекраснейших нарядах, украшениях, усыпанных камнями самоцветными, при всем оружии своем, — в полнейшей тишине сидят рядами, а позади у них таким же образом расположилися все кауравы. Повсюду раздаются звуки музыки: певцы в палатах распевают свадебные песни. А посредине, как зеница ока, царевна, любимица отца и матери, — с гирляндой ходит и говорит себе в душе: «Кого ж мне выбрать?»

Махарадж! Когда красавица и добродетельная и прекрасная, в смущении ходившая по всем рядам с гирляндою в руке, приблизилася к Самбе, го он, недолго думая, без страха за руку схватил ее, на колесницу посадил и в путь отправился немедля. Цари раскрыли только рты, стояли и смотрели. И даже Карна[518], Дрона, Шалья[519], Бхуришрава[520], Дурйодхана и все другие кауравы ни слова не сказали. Потом, придя в великий гнев, все закричали: «Смотрите! Что он сделал! Благопристойность он нарушил!» Карна сказал: «У ядавов всегда одна повадка: куда бы на благое дело ни пришли, повсюду непотребное творят!

Как худородные то вдруг носы задрали По головам уж ходят, царство отобрали».

Услышав это, кауравы, придя в великий гнев, схватились за оружие и бросились в погоню, закричав: «Посмотрим, кто тот богатырь, что скользнет от нас с царевной!» И вскоре Самбу окружили на дороге, и обе стороны пустили в ход оружье. Там долго шла борьба, но, наконец, когда возница Самбы был убит, а он свалился с колесницы, они его схватили и связали и привели на свой совет. Поставив там его среди собранья, они спросили: «Куда ж теперь твоя девалась доблесть?» Услышав это, Самба устыдился. Тогда пришел вдруг Нарада джи и сказал царю Дурйодхане и кауравам: «Ведь это Самба, сын шри Кришначандры! Не делайте ему вы ничего худого! Что было, то прошло. Ведь скоро, вести получивши, сюда придут с своею ратию шри Кришна с Баларамом. О чем поспорить нужно вам, поговорите с ними. Никак не подобает вам с юнцом вести беседы! Он поступил ведь как мальчишка; ум у него ребячий!» Махарадж! Сказав такое слово, Нарада ушел оттуда. Шел, шел и прибыв в Дваркапури, пришел он на собранье, предстал пред Уграсеной.

Усевшись, Нарада джи молвил: «Махарадж! кауравы в полон вишь Самбу взяли, помучивши его изрядно, и продолжают мучить. Коль вы отправитесь сейчас, то можете ему помочь: не то потом спасти его уж будет трудно!

Услышав это слово, царь Уграсена, придя в великий гнев, созвал всех ядавов и так сказал: «Немедля собирайте вы всю нашу рать, на Хастинапур выступайте! Разбейте кауравов, освободите Самбу, возвращайтесь!» И получив веление царя, вся рать была готова выступить, как вдруг пришел шри Баларам джи к Уграсене и, успокоив государя, так сказал: «Махарадж! Благоволи не посылать на них ты рать свою! Дай повеленье мне, и я пойду, их проучу, заставлю их, чтоб Самбу отпустили! Да посмотрю, за что они в полон вдруг взяли Самбу. Тайну ж эту, пока я не пойду, нам не раскрыть!»

Услышав это слово, царь Уграсена повелел немедля Баладеву джи отправиться в град Хастинапур. А Баладев джи, взяв с собой великих пандавов и брахманов и Нараду джи муни, отправился из Дварки и прибыл в Хастинапур. Тогда господь, разбив в саду за городом шатры, сказал так Нараде: «Махарадж! Расположилися мы здесь. Благоволи отправиться ты к кауравам и сообщи им весть о нашем приближеньи!» И, получив веленье господа, собрался Нарада джи и, отправившись немедля в город, принес всем весть о приближеньи Баларама джи.

Рассказав это сказанье, шри Шукадева джи сказал царю: „Махарадж! Все кауравы, придя в тот сад и встретив Баларама джи, ему дары там предложили. Потом, упав к его ногам, склонивши головы, произнесли все славословие. Затем же, окропив его душистым чоа и сандалом, надели на него гирлянду из цветов и, разостлавши под ноги ковер, под звуки музыки и пения ввели его в свой город. Потом же, предложив роскошнейшую снедь и усадив его, спросили о здоровье и делах: «Махарадж! Скажи, чему обязаны мы все твоим прибытием сюда?» Когда такое слово так сошло с их уст, немедля Баларам джи молвил: «Махарадж! Я прибыл, как посланец Уграсены, его совет вам передать!» кауравы сказали: «Говори!» Баладев джи сказал: «Царь так сказал: „Не подобало вам вступать в вражду со мной!

Махарадж! Услышав это, кауравы пришли в великий гнев и молвили: «Баларам джи! Довольно! Довольно! Не восхваляй нам больше Уграсену! Не нам такие речи слушать! Немного времени прошло с тех пор, когда никто не знал и не хотел знать Уграсену. С тех пор как с нами он в родство вступил, с тех пор и силу получил! Как смеет он теперь к нам посылать с такими дерзкими речами? Не стыдно ли ему? Вишь в Дварке поселился он, и сделался царем, забыл он обо всем былом и что на ум взбредет, все велегласно говорит! Те времена он позабыл, когда в Матхуре с гвалами[521], с гуджарами[522] сам жил и с ними ел и пил! Ведь мы его-то подкормили, породнились с ним и царство помогли добыть! И вот за это нам награда! Когда б мы путному кому такую милость оказали, то он всю жизнь бы славословил нас! Да, кто-то правильно сказал: „Что подлого приязнь, что из песку стена — одно и то же!“»

Рассказав это сказанье, шри Шукадева джи продолжал: „Махарадж! Такие и подобные им речи говорились там. А Карна, Дрона, Бхишма, Дурйодхана и Шалья и все другие кауравы с великим возмущеньем встали и разошлися по домам. А Баларам джи слушал-слушал речи эти, улыбался и остался там сидеть. В душе ж он говорил себе: «Вишь возгордились царством, силою своею, что говорят такие речи! Не то бы не посмели поносить так Уграсену, перед которым голову склоняет сам владыка Брахмы, Рудры, Индры! Не буду больше называться Баладевом, коль я не потоплю здесь в Ганге кауравов всех вместе с городом!»

Махарадж! Сказав так, Баладев пришел в великий гнев и, плугом зацепив весь город вместе с кауравами, притащил на берег Ганги, хотел уж потопить! Как вдруг в великом страхе и боязни все кауравы бегут. Сложивши поднятые руки, склонивши головы свои, с смиренною мольбою говорят: «Махарадж! Благоволи простить вину ты нашу! Мы все пришли искать защиты у тебя! Спаси ты нас! Что скажешь, все мы сделаем! Мы навсегда останемся в повиновеньи Уграсене!» Царь! Когда они сказали это, гнев Баларама джи прошел. И как он плугом притащил на берег Ганги город, так и оставил там. С того-то дня град Хастинапур и стоит на берегу у Ганги. Прежде был не там он. Потом они немедля Самбу отпустили, и царь Дурйодхана, почтив смиренно дядю и племянника, повел их во дворец, велел устроить пир. Он сочетал царевну с Самбой браком по ведийскому закону. В приданое за ней он отдал много всякого добра“.

Рассказав это сказанье, шри Шукадева джи сказал: „Махарадж! Так, Баларам джи, отправившися в Хастинапур, смирил всю гордость кауравов, освободил племянника, женил его и наконец привез домой. Настала радость во всей Дварке! А Баладев отправился немедля к Уграсене и рассказал ему он обо всем, что было в Хастинапуре“.

Так гласит глава шестьдесят девятая „Повесть о браке Самбы“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 70 Нарада джи посещает три Кришну с его супругами

Шри Шукадева джи сказал: „Махарадж! Однажды у шри Нарады в душе такая мысль явилась: «Пойду-ка я да посмотрю, как поживает там шри Кришначандра и шестнадцать тысяч и сто восемь жен его!» Подумав так, он шел-шел, да и прибыл в Дваркапури. И что ж близ города он видит? Там в садах стоят, качаются различнейших пород громадные высокие деревья, зеленые, покрытые цветами и плодами. На них сидят, воркуют нежно горлицы и распевают попугаи, чатаки, павлины и другие птицы. Там на прекраснейших прудах раскрылись лотосы: над ними пчел рои жужжат; на берегах перекликаются повсюду лебеди и журавли и много разных птиц. Там, в цветниках садовники все звонко, стройно распевают; то опускаяся, то поднимаясь, поливают гряды. Там над колодцами различными подъемные колеса, ведра ходят неустанно: на спусках у колодцев всюду там толпятся толпы водоносов. И красоту всего нельзя и описать, ей можно только любоваться!

Махарадж! Налюбовавшись этой красотою рощ, лесов, шри Нарада джи входит в город, смотрит: блистают чудные дворцы златые, украшенные самоцветными камнями; над ними развеваются знамена, стяги; вдоль всех домов протянуты гирлянды из цветов; рядами, как колонны, у ворот стоят платаны с ветками, побегами. Из всех домов через решетчатые окна и отдушины исходят клубы дыма благовоний, словно тучи темные; и средь него, как молнии, сверкают златые куполы и шпили; во всех домах свершается служение богам, читаются священные молитвы, приносятся торжественные жертвы и расточаются дары; повсюду почитание, молитвы с четками и пение, сказания, идут беседы о пуранах. То здесь, то там, повсюду восседают ядавы, как будто на совете Индры. Весь город осенила радость и блаженство“.

Рассказав это сказанье, шри Шукадева джи сказал царю Парикшиту: „Махарадж! Вступив в сей град, шри Нарада джи, радостный, сказал: «В какой же прежде мне дворец пойти, чтоб в нем шри Кришначандру джи найти?» Махарадж! Сказав так про себя, шри Нарада пошел сначала во дворец шри Рукмини. Там во дворце блистал шри Кришначандра. Увидев Нараду, он встал пред ним, а Рукмини джи принесла кувшин, наполненный водой. Господь омыл ему немедля ноги и, предложив сидение, поднес ему светильник, благовония и снедь и, совершивши пуджу, сложивши поднятые руки, так сказал шри Нараде:

Махарадж! Когда такое слово мудрое сошло с уст господа, то Нарада джи дал ему свое благословение: «Владыка мира! Здравствуй много лет!» и пошел немедля во цворец к царице Джамбавати. Вошел в чертог шри Джамбавати джи и видит: Хари там играет в чаупар. Когда, увидев Нараду, господь немедля встал, то Нарада джи, дав ему благословение, вышел из чертога. Потом отправился он к Сатьябхаме, видит: шри Кришначандра джи сидит и умащает тело маслом, мазью благовонной. И Нарада джи муни поспешил уйти оттуда незаметно, ибо в шастрах значится, что во время умащенья тела ни царь не должен кланяться, ни брахман не дает благословенья. Немедля Нарада пошел в чертог Калинди и видит он: там Хари почивает. Махарадж! Увидев Нараду, Калинди джи коснулась ног шри Кришны джи и разбудила господа. Проснувшися, господь приблизился к святому риши, простерся перед ним, потом, сложивши поднятые руки, молвил: „Стопы святого воде священных мест подобны: где б ни были они, все освящают!“ Услышав это, Нарада джи, свое благословенье дав, ушел, пошел он во дворец царицы Митрабинды, и видит, брахманы вкушают пищу, шри Кришна угощает их. Увидев Нараду, господь сказал: «Махарадж! Коль ты окажешь милость, пожалуешь сюда, сам примешь подношение, а нас пожалуешь остатками от трапезы своей, то освятишь наш дом!» Нарада джи сказал: «Махарадж! Я поброжу еще немного, потом вернусь! Благоволи ты напитать всех брахманов, а я вернусь и получу остатки от их пира!» Промолвив это, Нарада джи удалился и пошел в дом Сатьи. Что ж он видит там? Там шри Бихар и, благодетель верных, сидит спокойно, забавляется. Увидев это чудо, Нарада джи вышел из дворца. Потом пошел в палаты Бхадры, видит: Хари там вкушает пищу. Уйдя оттуда, он пришел в дом Лакшманы, там видит он, господь свершает омовенье!“

Поведав это сказанье, шри Шукадева джи сказал: „Махарадж! Таким вот образом шри Нарада джи муни обошел шестнадцать тысяч сто восемь дворцов и не видал ни одного чертога без шри Кришны. Куда б он ни смотрел, везде он видел, Мурари исполняет долг домохозяина[523]. Увидев это чудо,

Махарадж! Когда в великом изумленьи Нарада джи произнес такое слово, тогда сказал господь шри Кришначандра джи, податель счастья: «О, Нарада! Ты не печалься ни о чем в душе! Моя могуча майя! Весь мир она объемлет. Она чарует самого меня! И кто ж другой способен здесь спастися от ее руки? Как можно в мир прийти и от нее спастись?»

Да обитает в сердце у меня всегда к тебе благоговенье! Да будет у меня душа свободной от велений майи и да спасается от чувственных желаний!» Царь! Промолвив это, Нарада простился с господом, простерся перед ним, потом, играя на своей прекрасной лютне, воспевая Хари, он отправился в свой дом. Шри Кришначандра продолжал жить в Дварке и творить там чудеса“.

Так гласит глава семидесятая „Явление майи перед Нарадой джи“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 71 Брахман приносит шри Кришне весть от двадцати тысяч царей

Шри Шукадева джи муни так сказал: „Однажды в час ночной шри Кришначандра со шри Рукмини джи забавлялся. Упиваяся блаженством и любуясь лунноликим милым, она давала радость чакорам[524] своих очей. Меж тем ночь миновала. Защебетали птички; зажглась заря на небе; чакоры разлучились; с чакаями своими вновь встретилися чаквы; раскрылись лотосы; закрылись кумуды[525]; сиянье месяца померкло; зажегся солнца свет; проснулся люд, и каждый взялся за свои домашние дела.

Тогда шри Рукмини джи тоже отошла от Хари и, захлопотав, немедля принялася за домашние дела. Меж тем шри Кришначандра джи, очистив тело, омыв свой лик и руки и искупавшися, свершил молитвы, созерцанье, пуджу и тарпан и роздал брахманам многоразличные дары. Исполнив повседневные дела и приняв балбхог[526], и пожевавши бетель с ароматною гвоздикой, кардамоном и мускатными орехами, потребовал он и надел прекрасные одежды, украшенья, надел свое вооружение и к Уграсене джи отправился. Приветствовав его, шри Кришначандра джи отправился немедля на совет всех ядавов и заблистал на троне, украшенном камнями самоцветными.

Махарадж! В то время прибыл брахман и сказал привратникам: «Пойдите и скажите вы шри Кришначандре джи, что у ворот стоит здесь брахман, исполненный желания узреть шри Кришначандру джи. Коль повелит господь ему, то он войдет!» Услышав слово брахмана, привратники пришли немедля к господу и так сказали: «Махарадж! Брахман, исполненный желания узреть тебя, стоит там у ворот! Коль ты велишь ему, то он войдет!» Хари молвил: «Немедля приведите!» Едва такое слово сошло с уст господа, привратники в одно мгновенье брахмана к шри Кришне привели. Увидев брахмана, шри Кришначандра джи сошёл с престола, простерся перед ним. Потом, приблизившись к нему, он взял его за руку, ввел в свой чертог и, посадивши близ себя на трон, украшенный камнями драгоценными, спросил: «Скажи, о божество! Откуда соизволил ты прибыть и что заставило тебя отправиться в далекий путь?» Брахман сказал: «О милосердья океан! друг страждущих! я прибыл из страны мага декой, привез к тебе послание от двадцати тысяч царей!» Господь сказал: «Что ж это?» Брахман молвил: «Махарадж! Те двадцать тысяч государей, которых Джарасандх давно уж силой захватил и заключил, держа в оковах и цепях, они через меня тебе прислали слезное моление такое: „О покровитель страждущих! Всегда и неизменно есть обычай твой такой: когда асуры угнетают верных господу, ты всякий раз приемлешь аватару и защищаешь верных всех своих! Владыка! Как спас Прахлада[527] от Хираньякашипу, от аллигатора — слона, так, сделай милость нам, спаси и нас теперь ты от руки великого злодея! Мы тяжко страждем, и коль не ты, никто другой не в силах нас освободить от тяжкого несчастия и всех спасти!“»

Махарадж! Услышав это, господь с великим милосердием сказал: «О божество! Теперь ты не печалься ни о чем! На мне уже лежит о них забота». Услышав это, брахман был обрадован и дал свое благословение шри Кришначандре. А в это время вдруг пришел и Нарада джи. Приветствовав его, шри Кришначандра вопросил его: «Нарада джи! Ты ходишь всюду, бываешь ты во всех краях, скажи, как здравствует теперь мой брат царь Юдхиштхира и пять других пандавов и что они изволят делать? Уж много дней прошло, как мы от них не получали никаких вестей, и потому в душе моей родилася забота о всех них». Нарада джи сказал: «Махарадж! Я пришел к тебе от них. Теперь то все они здоровы и благополучны. Но в эти дни они живут в большой заботе, готовясь совершить святое жертвоприношенье раджасуйю[528]. И каждый час все говорят одно: „Без помощи шри Кришначандры джи исполнена не будет наша жертва!“ А посему, о махарадж, благоволи почтить мои слова:

Махарадж! Услышав это слово Нарады джи, господь призвал немедля Удхава джи и так сказал ему:

Так гласит глава семьдесят первая „Обращение царя Юдхиштхиры“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 72 Шри Кришна с восемью царицами отправляется в Хастинапур

Шри Шукадева джи сказал: „Махарадж! Шри Кришначандра джи сначала отпустил обратно брахмана, который сообщил ему послание царей и, отпуская, так сказал ему: «О божество! Ты от меня скажи царям всем так: „Вы не кручиньтесь ни о чем! Мы скоро к вам придем и вас освободим!“» Махарадж! Сказавши так, шри Кришначандра отпустил немедля брахмана, взял Удхава с собою, отправился с ним на собранье к Уграсене и обо всем поведал Уграсене с Шурасеной. Все выслушав, они молчали. Тогда то Удхав джи сказал: «Махарадж! Благоволи немедля приступить к делам. И прежде ты освободи царей от Джарасандха, потом отправишься, своим присутствием украсишь жертвоприношенье. Ведь действо совершенья жертвы раджасуйи выполнить должны одни цари, никто другой! А Джарасандх собрал там двадцать тысяч государей. Коль ты освободишь их, без зова даже, все доблестные государи те придут и выполнят все действо совершенья жертвы! Махарадж! Ведь если б кто другой пошел и покорил все страны мира — то и тогда б он не успел собрать такое множество царей. Поэтому теперь нам предпочтительнее сделать так! Благоволи отправиться сначала в Хастинапур. Там вместе с пандавами обсудите все и делай то, что делать надлежит!»»

Махарадж! Сказав так, Удхаз продолжал: «Махарадж! Могучий Джарасандха знаменит своей великой щедростью и почитанием коровы, почитаньем брахмана. Кто б ни пришел к нему, чего б ни попросил, там каждый получает все. Проситель от него печальным не уходит. Он лжи не говорит. Кому даст слово, остается верным. Он обладает страшной силой — силой тьмы слонов. С ним силою равняться может только Бхимасена. Государь! Коль ты туда пойдешь, бери с собою Бхимасену. По разуменью моему выходит, что смерть его в руке у Бхимасены!»“

Рассказав это сказанье, шри Шукадева джи сказал царю Парикшиту: „Царь! Когда сказал так Удхав джи, тогда шри Кришначандра джи, простившися с царями Уграсеною и Шурасеной, сказал всем ядавам: «Махарадж! Немедля собирайте войско, мы выступаем в Хастинапур!» Услышав это, все ядавы немедля снарядили, привели всю рать. Господь последовал за ними со своею ратью и с восемью царицами. Махарадж! Нельзя и описать всю красоту того мгновенья, когда шри Кришначандра со своей семьей, со всею ратью, под звуки барабанов, выступил из Дваркапури и отправился на Хастинапур. Там целый крор[529] слонов шел впереди, а справа, слева шло прикрытие из колесниц и всадников, посредине двигался ранвас[530], а сзади подвигался сам шри Кришначандра джи со всею ратью, охраняя всех. Где войско становилось станом, там возникал на много ноджана прекрасный дивный город. Цари всех стран, охваченные страхом, ему навстречу выходили и приносили господу дары. Увидев их в великом страхе, шри Кришна всеми мерами их успокаивал и ободрял.

С такою пышностью шел Хари джи и, наконец, со всеми вместе прибыл в Хастинапур. Меж тем уж кто-то известил царя Юдхиштхиру, сказав ему: «Махарадж! Какой-то царь с великой ратью спешно наступает на твою страну. Скорее посмотри ты сам, не то считай, что он уж здесь!» Махарадж! услышав это, царь Юдхиштхира, охваченный великим страхом, послал навстречу господу своих двух младших братьев Накула и Сахадева и сказал им так: «Немедля отправляйтесь, посмотрите, какой царь наступает гам!» И, получив веление царя,

Потом, исполненный великой радости, Юдхиштхира призвал двух братьев Бхиму с Арджуном и так сказал: «Братья! Вы все четыре брата отправляйтеся вперед, встречайте все шри Кришначандру, корень радости, и проводите во дворец!» Махарадж! Узнав из повеления царя о приближенья господа, четыре брата все в великой радости собрали все потребное для встречи и для пуджи, созвали всех главнейших пандитов и с музыкой и пением отправились навстречу господу. Как ведами предписано, с великой честью и почетом совершили встречу, пуджу. Потом четыре брата пандава устлали путь шри Кришначандры джи и свиты всей прекрасным желтым шелковым ковром, всех осыпали чоа и сандалом и окропили всех водой и розовой водой, осыпали их золотыми и серебряными цветами и поднесли светильник, благовония и снедь. Потом под звуки музыки и пенья ввели шри Кришначандру в город. Царь Юдхиштхира встретил господа и испытал неизреченное блаженство, познав, что жизнь его увенчана великою наградой. Потом и во дворце и вне его там все друг друга навещали, как надлежит, друг другу оказали честь и дали взорам радость. И благодать весь город осенила, и в каждом доме радость водворилась. Шри Кришначандра, поселившись там, стал источать блаженство всем.“

Так гласит глава семьдесят вторая „Хождение шри Кришны в Хастинапур“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 73 Гибель Джарасандха от руки Бхимы

Шри Шукадева джи сказал: „Махарадж! Однажды Кришначандра, море милосердья, друг страждущих и благодетель верных, восседал высоко на собраньи риши, муни, брахманов и кшатриев, когда пришел вдруг царь Юдхиштхира. С великою мольбою и смирением, сложивши поднятые руки и склонив главу, он молвил: «О повелитель Шивы, Брахмы! Всегда к тебе все мысли обращают: боги, муни, риши, высочайшие все йоги! Незримый ты, непостижимый, сокрытый сокровенной тайной! Твоей, владыка, тайны, не ведает никто.

Махарадж! Сказавши так, царь Юдхиштхира вновь продолжал: «О, милосердый к страждущим! Твоею милостью я преуспел во всех своих делах, и лишь одно желание осталось у меня!» Господь сказал: «Какое?» Царь сказал: «Желание мое такое: Я возымел желанье совершить здесь жертвоприношенье раджасуйю и почтить тебя, чтоб переплыть таким путем через океан бывания!» Услышав это, Кришначандра с радостью сказал: «Царь! Желание благое возымел ты! Доставит это радость всем: богам всем, нарам, муни, риши! Приятно это будет всем, а совершить тебе совсем нетрудно, ибо твои четыре брата Арджун, Бхима, Накул, Сахадев великой силою и мощью обладают, и в мире никого такого нет, кто мог бы им противиться. Сначала ты пошли их; они пойдут и покорят царей всех стран и власти подчинят твоей, потом без всяких опасений совершай ты эго жертвоприношенье».

Царь! Когда такое слово милостивое сошло с уст господа, тогда царь Юдхитшхира джи призвал своих всех братьев, дал им рать и четверых послал в четыре разных стороны. Шри Сахадев отправился на юг, Накул пошел на запад, на север выступил шри Арджун, а на восток же двинулся сам Бхимасена джи. Махарадж! Прошло немного дней, и все четыре брата силой Хари покорили все семь двипов и девять всех частей земли и подчинили власти Юдхиштхиры джи царей всех стран земли и привезли их всех с собой. Тогда царь Юдхиштхира джи, сложивши поднятые руки, так сказал шри Кришначандре джи: «Махарадж! С твоею помощью все это дело завершилось. Какое же теперь веление даешь?» Тогда встал Удхав джи и молвил: «Дхармаватар![531] Пришли цари всех стран, но все ж теперь еще не подчинился вашей власти Джарасандх, царь страны магадской. Пока и он не будет подчинен, до той поры и принесенье жертвы вами не может быть успешным. Махарадж! Джарасандх, сын царя Джаядратха, великой силою и мощью обладает; он щедр необычайно и благочестив. Ни в ком такой нет силы, чтоб мог бороться с ним!» Когда, услышав это, царь Юдхиштхира пришел в печаль, шри Кришначандра молвил: «Махарадж, ты не изволь тревожиться сам ни о чем! Ты повели нам с братьями твоими Бхимою и Арджуном, и мы иль силой-хитростью его сумеем захватить и привести сюда, или убьем!» Услышав это, царь Юдхиштхира дал повеление обоим братьям. Тогда шри Кришна, взяв с собой обоих, отправился в страну магадскую. Уже в пути шри Кришначандра джи сказал так Арджуну и Бхимасене:

Махарадж! Сказав такое слово, шри Кришначандра принял облик брахмана, за ним и Бхима с Арджуном переменили облик. Все трое сделали себе трипунду[532], под мышку книги взяли и сияющие и прекрасные отправилися дальше так, как шли бы, воплотившись гуны[533] сатва[534], раджас[535],тамас[536] или три времени. Вот шли они так шли и, наконец, все трое прибыли в магадскую страну, и ровно в полдень все остановились у ворот царя владыки Джарасандха. Увидев облик их, привратники пошли и своему царю сказали так: «Махарадж! Там у ворот твоих стоят три брахмана, три гостя — все прекрасные, великие ученые и мудрецы. Они хотят чего-то от тебя. Что повелишь нам делать?» Махарадж! Услышав это, Джарасандх немедля встал, пришел и поклонившися всем трем, с великой честью и почетом ввел их в дом свой. Потом он посадил их на престол и, став перед «ими, сложивши поднятые руки, с раздумьем посмотрев на них, сказал:

Махарадж! Услышав это, Кришначандра джи сказал: „Махарадж! Был некогда царь Харишчандра[537], очень щедрый. Живет и по сейчас во всей вселенной слава Харишчандры. Благоволи послушать! Однажды царство Харишчандры голод посетил. Народ стал умирать без пищи. Тогда царь Харишчандра продал все, что было у него и накормил весь люд. Когда ж лишился он и царства и богатства, сам обеднел и сохранил лишь сан свой царский, тогда однажды вечером сидел он со своей семьей голодный, и вдруг явился Вишвамитра и, желая видеть праведность его, сказал ему такое слово: «Махарадж! благоволи мне дар дать, и ты получишь сам такую же награду, как за бракосочетание дочери своей!» Услышав это слово, царь принес и предложил ему все то, что было в доме. Но риши вновь сказал: «Махарадж! Для дела моего все ж это будет мало!» Тогда царь продал всех рабов, рабынь своих, принес и отдал деньги. Так отдал он все достояние свое, своих людей, лишился своего добра и слуг: остался лишь с женой и сыном! Но риши вновь сказал: «Дхармаватар! Для дела моего и этих денег мало! К кому теперь пойти мне, у кого просить? Во всей вселенной я не знаю никого, кто б был богаче, милосердней и щедрей тебя! Да, есть чандал богатый, по имени Швапач! Скажи, и я пойду к нему и денег попрошу, но только стыдно мне! Как стану у него просить, когда я обращался с просьбою к такому щедрому царю?» Махарадж! услышав это, Харишчандра взял с собою Вишвамитру и пошел с ним в дом богатого чандала. И он ему сказал: «Брат! Я целый год тебе работать буду, за это ты дай драгоценности ему, исполни все желания его». Швапач сказал:

Махарадж! Работа у меня ведь вот какая! Ходить на место погребений, сторожить и, если труп приносят, брать с него налог, а сверх того мой двор и дом здесь сторожить! Коли берешься ты за это дело, то дам я денег, в залог же задержу тебя!» Царь сказал: «Добро, тебе служить я буду целый год; ему дай деньги!» Махарадж! Когда такое слово дивное сошло сует государя, то Швапач отсчитал и отдал деньги Вишвамитре. И Вишвамитра взял и удалился в дом свой, а царь остался там и стал ему служить! Прошло немного времени, от голода скончался Рохиташва, Харишчандры сын. Царица с трупом сына своего пришла на место погребений. Когда она устроила костер и стала зажигать его, чтоб сжечь труп сына, явился царь, с нее потребовал налог.

Ведь это сын твой Рохиташва! Чтоб уплатить тебе налог твой, у меня нет ничего, одно лишь это одеянье, в котором я стою перед тобой!» Царь сказал: «Тут не моя ведь воля! Я на хозяйском деле здесь стою. Коль я не буду исполнять хозяйской службы, то я лишуся добродетели своей!» Махарадж! Когда царица, услыхав такое слово, протянула руку уж к поле своей одежды, чтоб снять ее с себя, тогда три мира задрожали! Тогда господь узрел всю добродетельность царя, царицы! Сначала он послал виман свой, потом пришел, и сам явил себя и дал спасенье всем троим! Махарадж! Когда творец, вновь ожививши Рохиташву, посадил царя, царицу с сыном на виман и повелел отправиться в Вайкунтх, тогда царь Харишчандра джи, сложивши поднятые руки, господу сказал: «О друг всех страждущих! Спаситель падших! Милосердый к страждущим! Как я могу без Швапача отправиться в Вайкунтх и наслаждаться там?» Услышав это слово и узнав душевное желание царя, великий благодетель верных, океан святого милосердия, шри Хари дал спасение и Швапачу, как и царю, царице и царевичу.

Махарадж! Сказание такое так поведав Джарасандху, шри Кришначандра джи сказал: „Махарадж! Благоволи еще послушать, как Рантидев[538]свершил такой великий подвиг, что сорок восемь дней он оставался без воды. Когда же он присел, чтоб самому воды напиться, тогда пришел какой-то жаждущий, и он не стал пить сам ту воду, а напоил страдавшего от жажды, и этим даром он достиг спасенья. Потом царь Бали дал ведь некогда великий дар, в награду получил подземное он царство. И по сей час живет ведь слава Бали. И вспомни ты еще, как Уддал муни джи в шесть месяцев один раз пищу принимал. Во время трапезы однажды гость пришел к нему, и он не стал сам кушать пищу, накормил голодного, а сам от голода и умер. За принесение в дар пищи он на вимане вознесен был в рай Вайкунтх!

Еще пример тебе! Однажды Индра царь со всеми божествами явился к Дадхичи[539] и так сказал ему: «Махарадж! Не в силах мы теперь спастися от руки Вритрасура![540] Но если соблаговолишь ты дать нам кость свою, то мы спасемся от его руки; не то спастись нам трудно, ибо нельзя убить его ничем, как только тем оружием, что сделано из кости, Дадхичи, твоей!“ Махарадж! Услышав это, Дадхичи корове дал слизать всю плоть с бедра, а кость сам вынул и отдал. И боги взяли эту кость и ваджру[541] сделали, а Дадхичи джи, испустив свой дух, блаженства удостоился в Вайкунтхе!

Царь! Сказавши так, шри Кришначандра обратился снова к Джарасандху: «Махарадж! Как в те другие юги было много щедрых и благочестивых государей, так в наше время — ты! Как некогда они исполнили желание просящего, так ты теперь почти надежду нашу. Сказано есть:

Когда такое слово сошло с уст господа, то Джарасандх сказал: «Просящий не болеет за подателя, и все ж не отступает щедрый от своей природы, не думая о том, страданье ждет его иль радость! Смотрите, Хари джи, обманный приняв облик, обратившися в пигмея, явился к Бали, попросил лишь три шага земли; тогда предостерег сам Шукра[542] Бали, но царь не отступил от обещанья своего!

Поэтому откройте прежде тайну всю свою, тогда я дам вам все, что б вы ни попросили. На ветер не бросаю слов я!» Шри Кришначандра джи сказал: «Царь! все мы кшатрии, и сыном Васудева все зовут меня. Ты знаешь ведь меня прекрасно! А эти двое — Арджун с Бхимою — мои двоюродные братья! Мы все пришли вступить с тобой в единоборство. Благоволи бороться с нами! Мы все пришли просить лишь об одном об этом, другого ничего не просим!» Махарадж! Услышав это от шри Кришначандры джи, царь Джарасандх великий рассмеялся и сказал: «Да что с тобой бороться? Ты сам же от меня сбежал? И с Арджуном не стану я бороться: ведь он ходил в страну видарбхов и потому ходил там в женском платье! Остался Бхимасена! Велите, буду я бороться с ним! Он — ровня мне, и мне не стыдно с ним вступить в борьбу.

Махарадж! Когда два мужа встретились лицом к лицу на той арене и, хлопнувши в ладоши, подняли свои дубины и, отступив назад, стал каждый головою поводить, тогда казалось, будто то два бешеных слона вдруг бросилися друг на друга! И Джарасандх шри Бхимасене так сказал: «Ты первым в ход пускай свою дубину: ведь ты вошел в мой дом под видом брахмана! Поэтому я первый здесь не нанесу удар!» Услышав это, Бхимасена молвил: «Царь! Над нами властвует закон борьбы, и нам об этом вспоминать не нужно! Кто хочет, пусть пускает в ход оружье первым!»

Махарадж! Так меж собою говорили оба мужа и, одновременно пустивши в ход дубины, начали борьбу!

Поведав это сказанье, шри Шукадева джи сказал царю Парикшиту: „Махарадж! Так целый день там два богатыря боролись в правильной борьбе, а вечером, вернувшись во дворец, покушали совместно, отпочили. И целых двадцать семь дней продолжалася борьба такая! И вот однажды, когда они вдвоем боролись, шри Кришначандра джи подумал так в душе: «Его так не убить! Известно, что когда родился он, то состоял из двух частей». Тогда пришла к ним Джара[543] ракшаси, закрыла Джарасандху рот и нос, тогда слилися обе части. Узнав об этом, его отец Брихадратха[544],призвав к себе немедля всех астрологов, спросил: «Скажите, как назвать младенца этого? Каким он будет?» Астрологи сказали: «Махарадж! Ему мы имя дали — Джарасандх[545]. Могуч и славен будет он! Он будет вечно юн, бессмертен! Никем не будет он убит до той поры, пока не будет связь нарушена его частей!» Промолвив так, астрологи простились, удалились!„„Махарадж! Подумав так в душе, шри Кришначандра, отвернувшись, шри Бхимасене знаком указал на одеянье Джарасандха: «Ты разорви его как ткань!» Едва успел шри Кришначандра сделать знак, как Бхимасена, вдруг схвативши Джарасандха, с силою на землю бросил и, наступив ногою на одно бедро, схватил другую ногу в руки и разорвал вмиг так, как расщепляют зубочистку. Когда царь Джарасандх скончался, то суры, нары все и гандхарвы вдруг заиграли в небесах на барабанах, бубнах и свирелях и, проливая дождь цветов, кричали все «джай! джай!» Печаль и горе миновали, и радость разлилась по городу всему. Тогда перед шри Кришначандрой джи предстала вдруг супруга Джарасандха, с рыданьями она, сложивши поднятые руки, молвила: «Благословение! Благословение тебе, владыка! За то, что сделал ты такое дело! Тебе он все отдал, а ты отнял и жизнь его! Кто в мире сына, тело и богатства был тебе пожертвовать готов, к тому такую ж проявляешь ты любовь.

Махарадж! Когда супруга Джарасандха, сложивши поднятые руки, смиренно так сказала милосердому, сосуду милосердья, тогда господь, исполнившися состраданья, прежде повелел исполнить погребальные обряды все над телом Джарасандха, потом, призвав немедля Сахадева, сына Джарасандха, ему дал тилак царский и, посадив на трон, сказал: «Сын! Правь царством справедливо! И охраняй всех риши, муни, коров и брахманов и весь народ!»“

Так гласит глава семьдесят третья „Умерщвление Джарасандха“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 74 Шри Кришна джи освобождает царей. Они являются ко двору царя Юдхиштхиры

Шри Шукадева джи сказал: „Махарадж! И посадив на царский трон шри Сахадева и преподав все наставления царю, шри Кришначандра джи сказал: «Царь! Теперь ты отправляйся, приведи сюда всех тех царей, которых твой отец держал в пещере горной в заключеньи». Когда такое слово тут сошло с уст господа, сын Джарасандха Сахадев сказал: «Очень хорошо!», отправился в пещеру и, отвалив скалу у входа, выпустил оттуда двадцать тысяч восемьсот царей и всех привел их к Хари. Пришли цари — закованы в оковы и по рукам и по ногам; железные у каждого на шее цепи; волосы и ногти отросли; худые, истощенные; с унынием в душе; в одеждах грязных — и все пред господом рядами стали, сложивши поднятые руки и со смирением сказали: «О, милосердья океан! Друг страждущих! Ты в добрый час пришел и позаботился о нас, не то мы все б скончались. Мы удостоились тебя узреть, и в наши души жизнь вошла и прежние мученья изгнала!»

Махарадж! Услышав это, милосердья океан, шри Кришначандра джи окинул взором всех, и Сахадев немедля всех увел, велел оковы снять и цепи, велел побрить, омыть и искупать и вкусной пищей накормить их всех; велел надеть на них одежды, украшения, снабдить их всех вооружением, доспехами, и снова всех привел их к Хари. Тогда шри Кришначандра джи им показался в четвероруком образе своем, с шанкхой, чакрой, гадой, падмой. Когда цари узрели истинный тот образ, сложивши поднятые руки, все сказали: «Владыка! От тяжких уз сансары[546] ты все живое избавляешь! И трудно ль было для тебя освободить всех нас от уз железных Джарасандха? Как ты, нам сделав милость, освободил нас всех от тяжких уз, так и теперь спаси нас из колодца-дома нашего, освободи нас от страстей и гнева, жадности и ослепленья. Позволь сидеть в тиши безлюдной, созерцать тебя, дабы могли мы переплыть чрез океан быванья!»“

Шри Шукадева джи сказал: „Царь! Когда цари сказали это слово, полное святого знанья, самоотреченья, тогда шри Кришначандра, просветлев, сказал: «Внемлите! В чьем сердце есть любовь ко мне, тот, нет сомнений, удостоится спасения и радости! Освобожденья от оков в самой душе ищите! И в чьей душе есть стойкость, для тех равны и дом и лес. Вы не тревожьтесь больше ни о чем! Спокойно отправляйтесь по домам и правьте царством справедливо; народ свой охраняйте; служите все корове, брахману; не говорите лжи; забудьте страсти, гнев и жадность, гордость; с благоговением сердечным почитайте Хари, и нет сомнения, что вы достигнете ступени высочайшей! Кто в мир придет и возгордится, недолго жизнью насладится. Смотрите все, кого как погубила гордость!

Промолвив это, шри Кришначандра джи сказал царям: «Теперь пусть каждый отправляется в свой дом, пусть навестит семью и укрепит свой трон. К тому же времени, как мы прибудем в Хастинапур, скорей являйтесь все к царю Юдхиштхире для совершенья жертвы раджасуйи!» Махарадж! Когда такое слово вышло из уст шри Кришначандры джи, то Сахадев немедля всем царям доставил все необходимое для отправленья в путь. Они простились с господом, и каждый поспешил в свою страну. Шри Кришначандра взял с собою Сахадева и вместе с Бхимою и Арджуном ушел оттуда и счастливо, благополучно прибыл в Хастинапур. Потом господь пришел к царю Юдхиштхире, и все поведал он ему об убиеньи Джарасандха и об освобожденьи всех царей“.

Рассказав это сказанье, шри Шукадева джи сказал царю Парикшиту: „Махарадж! Когда шри Кришначандра, корень радости, так прибыл в Хастинапур, то вслед за ним пришли и все цари с дарами, и каждый рать свою привел. Юдхиштхиру цари все посетили и поднесли дары. И по велению шри Кришначандры джи они пошли, расположилися вкруг Хастинапура, потом явились для участья в жертвоприношеньи“.

Так гласит глава семьдесят четвертая „Прибытие всех царей в Хастинапур“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 75 Во время жертвоприношения раджасуйи три Кришна убивает Шишупала

Шри Шукадева джи сказал: „Царь! Теперь я расскажу тебе сказание о том, как царь Юдхиштхира джи жертвоприношенье совершил и как убит был Шишупал. Ты прилагай вниманье, слушай! Когда пришли все двадцать тысяч восемьсот царей, со всех сторон явились в Хастинапур все цари окрестных стран — и лунного и солнечного рода. Тогда шри Кришначандра джи и царь Юдхиштхира, со всей учтивостию встретив всех царей, нашли для каждого и ласковое слово и каждому из государей поручили то или иное дело при совершеньи жертвоприношения. Потом шри Кришначандра джи сказал царю Юдхиштхире: «Махарадж! Я с Бхимой, Арджуном, Накулом, Сахадевом — все пять братьев возьмем с собою всех царей и будем совершать все внешнее служенье, а ты благоволи созвать всех риши, муни, брахманов и приступай немедля к жертве!» Махарадж! Услышав это, царь Юдхиштхира, призвав к себе всех риши, муни, брахманов, спросил: «Махарадж! Благоволите указать, что нужно для свершенья жертвы!» Махарадж! Когда он так сказал, все риши, муни, брахманы немедля посмотрели в книги и написали на одном листе все то, что требуется для свершенья жертвы. И царь немедля все потребовал, велел сложить пред ними. Все риши, муни, брахманы совместно и с усердием воздвигли тут алтарь для жертвы. Все риши, муни, брахманы всех четырех вед[548]по середине алтаря себе сиденья разостлали[549] и все сели. По совершеньи очищенья царь Юдхиштхира, связанный узлом с своей супругой, проследовал туда и сел. За ним пришли и сели Дроначарья[550], Крипачарья[551], Дхритараштра, Дурйодхана и Шишупал и все великие воители и величайшие цари. И брахманы, свершив святое действо свастивачан[552], почтив Ганешу, поставили кувшины, прочли воззвание ко всем планетам[553]. Потом царь нанял[554] для свершенья жертвы Бхарадваджу, Гаутаму, Васиштху, Вишвамитру, Вамадева, Парашурама, Кашьяпу и Вьясу и всех великих риши, муни, брахманов; они царю велели дать им милостыню и приступили к совершенью жертвы хома[555]. Махарадж! Прочтя ведические мантры, все риши, муни, брахманы свершили ахути[556], и боги руки зримые простерли и стали брать святое подношенье. В тот час все брахманы читали веды, а все цари[557] им приносили все, потребное для жертвы хома, а царь Юдхиштхира сам хому совершал. И так спокойно, без препятствий совершилось принесенье жертвы, и царь свершил пурнахути[558]. Тогда все суры, нары, муни благословлять царя все стали, а якши, гандхарвы и киннары согласно заиграли, воспевали славу и пролили великий дождь цветов“.

Рассказав это сказанье, шри Шукадева джи сказал царю Парикшиту: „Махарадж! Окончив совершенье жертвы, царь Юдхиштхира, призвавши Сахадева, так спросил:

Сахадев джи молвил: «Махарадж! Богов всех бог есть Васудев! Никто не ведает его великой сущности! Он есть владыка Брахмы, Индры, Рудры. Ему мы первому здесь пуджу совершим, главу пред ним преклоним! Коль корень дерева полить, зазеленеют и все ветки, так если Хари пуджу совершим, все божества довольны будут! Один он есть создатель мира!

Его творит он, охраняет, разрушает и беспредельны чудеса его, никто не ведает пределов их! Он есть господь незримый и непостижимый, вечный, и Камла[560], как рабыня, неизменно служит лотосам его прекрасных ног! Для блага верных неизменно он приемлет аватары и, приняв тело, дела мирские совершает.

Махарадж! Услышав это, все риши, муни и цари воскликнули: «О, царь! Святую истину сказал нам Сахадев джи! Один лишь Хари, он достоин первый пуджи!» Тогда-то царь Юдхиштхира немедля посадил шри Кришначандру на престол с восьмью его царицами и, предложив ему сандал и акшат, благовония, цветы, светильник, пуджу совершил. Потом свершил он пуджу и всем йогам, риши, муни, брахманам, царям, всех одарил прекрасными одеждами разнообразнейших цветов и сделал кхавры[561] из сандала и шафрана. Потом, украсив каждого гирляндой из цветов и окропив их благовоньями, царь сделал все, что мог, чтоб удовлетворить своих гостей“. Шри Шукадева джи сказал: „Царь!

Понурившись, он долго сам о чем-то размышлял в душе и, наконец, поддавшись власти смерти, в ярости сошел с престола и, без смущенья став среди собранья, дерзко так воскликнул: «Здесь на собраньи этом присутствуют такие знатные, почтенные и мудрые герои, как Дхритараштра, Дурйодхана, Бхишма, Карна, Дроначарья и все другие. Однако же сейчас убиты честь и мнение всех их. Здесь муни величайшие сидят, а пуджу совершили сыну Нанды пастуха, и ничего никто здесь не посмел сказать! Здесь на собраньи этом ведь превознесли как господа того, кто где-то в Брадже там родился и ел объедки пастухов!

Того, кто где-то там с пастушками, с чужими женами любился, того здесь, на собраньи этом, возвели вдруг в величайшие святые. Кто молоко, сметану, простоквашу в каждом доме воровал и жрал, тому здесь все воспели славу. Кто на дорогах, перекрестках милостыню принимал от всех, тот удостоился нежданно здесь такой высокой чести! Кто соблазнял там жен чужих и с ними наслаждался, тому по общему совету дали первый тилак здесь! Кто уничтожил в Брадже поклоненье Индре, установил там поклонение горе, потом похитил и унес с горы все то, что было приготовлено для пуджи, всех обманул и съел все сам, да и тогда не постыдился; чью касту, мать, отца иль род или закон никто не мог установить, того почтили, сделав вдруг незримым, вечным богом!»“

Поведав это сказанье, шри Шукадева джи сказал царю Парикшиту: „Махарадж! Так Шишупал, поддавшись власти смерти, такие злые речи говорил там о шри Кришначандре джи! Шри Кришна ж восседал среди собранья на престоле, слушал, слушал, и в ответ на слово каждое он проводил черту. Тогда вдруг Бхишма, Карна, Дрона и великие цари, услышав поруганье Хари и придя в великий гнев, вскричали: «Безумец! Сидишь здесь на собраньи и на глазах у нас хулишь ты господа! Эй, ты чандал! Да замолчи скорей, не то сейчас повергнем и убьем тебя!» Махарадж! Сказав так, все цари вдруг взялись за оружие и кинулись убить немедля Шишупала. В тот час шри Кришначандра, корень радости, остановив их всех, сказал: «Оружия никто да не поднимет на него! Все стойте и смотрите: он сам собой умрет! Я вынесу сто оскорблений от него: я сам себя связал таким великим словом! Но больше ста не вынесу! По этой именно причине провожу я у себя черты!»“

Махарадж! Услышав это, все, сложивши поднятые руки, спросили у шри Кришначандры джи: «Владыка милосердый! Какая тайна в этом? И почему ты вынесешь сто оскорблений от него? Ты, сделай милость, объясни нам, дабы сомнение ушло из наших душ!» Господь сказал: «Когда родился он, то было у него три глаза, и не две руки, четыре». И получив об этом весть, отец его царь Дамгхош[562], призвав к себе астрологов и пандитов великих, вопросил: «Какой, скажите, сын родился у меня? Подумайте об этом, дайте мне ответ!» Услышав слово царское, все пандиты, астрологи, совместно обсудив все, сказанное в шастрах, так сказали: «Махарадж! Могучим и преславным сын твой будет! По разуменью нашему выходит также то, что будет он убит рукой того, с которым встреча приведет к утрате ока и двух рук!» Услышав это, Махадеви, мать его, дочь Сурасены, сестра родная Васудева, наша тетка, пришла в великую печаль и стала жить, все восемь страж томясь заботою о сыне.

Прошло немало дней, и вот однажды с сыном она пришла в отцовский дом к нам в Дварку. Когда он встретился со мной, и у него отпали две руки и выпал глаз один, тогда-то тетка, меня связавши словом, так сказала: «Смерть суждена ему лишь от твоей руки! Не убивай его, прошу тебя об этой милости!» И я сказал ей: «Добро! Сто вин его не засчитаю я! Когда же сверх того он совершит вину, то я убью его!» Такое слово взяв с меня, она простилася со всеми и с сыном возвратилася к себе домой, сказав: «Когда он совершит сто преступлений, тогда умрет от Кришниной руки!»

Махарадж! Поведав это сказанье, шри Кришна джи тем устранил недоуменье в душах всех царей и стал считать свои черты, которые провел за каждую вину. Когда он сосчитал их, вышло больше ста. Тогда господь немедля дал свое веление сударшанчакре, и он в одно мгновенье отрубил тут Шишупалу голову. И свет, который вышел вдруг из тела Шишупала, сначала до небес поднялся, потом, вернувшись, на глазах у всех вошел в уста шри Кришначандры. Увидев это чудо, суры, нары, муни провозгласили все: «джай! джай!» и пролили богатый дождь цветов. В то время шри Мурари, благодетель верных, в третий раз спасенье даровал ему и погребенье совершил его!“

И выслушав сказанье это, царь Парикшит вопросил шри Шукадева джи: „Махарадж! Каким же образом то в третий раз господь спасенье даровал ему? Ты объясни и расскажи мне все!“. Шри Шукадева джи сказал: „Царь! Он в первый раз родился в образе Хираньякашьяпы. Тогда господь наш, приняв аватару в образе Нрисинха[563], спас его! Теперь он в третий раз родился, а посему свершилося спасенье в третий раз!“

Услышав это, царь сказал так муни: „Махарадж! Благоволи же продолжать свое сказанье!“ Шри Шукадева джи продолжал: „Царь! По окончаньи жертвоприношенья, царь Юдхиштхира джи оделил одеждами царей всех с их супругами, а брахманам он даровал бесчисленное множества даров. Распределение даров при совершеньи жертвоприношения царь возложил в том действе на Дурйодхану, а он из ненависти вместо одного давал по несколько даров. За это заслужил он славу, но радости он не познал“.

Рассказав это сказанье, шри Шукадева джи сказал царю Парикшиту: „Махарадж! Когда закончилося жертвоприношенье, шри Кришначандра джи с Юдхиштхирой простился и, взяв всю рать свою, с семьею выступил из Хастинапура и скоро прибыл в Дварку. Когда господь вернулся, ликование настало в каждом доме, весь город охватила радость.“

Так гласит глава семьдесят пятая „Жертвоприношение раджасуйи. Спасенье Шишупала“ в „Прем Сагаре,“ сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 76 Унижение Дурйодханы

Царь Парикшит сказал: „Махарадж! Все были рады совершенью жертвы раджасуйи. Один Дурйодхана остался недоволен. Какая же причина этого? Ты объясни мне это, расскажи, дабы недоумение сошло с души моей!„Шри Шукадева джи сказал: „Царь! твой дед[564] был мудр. При совершеньи жертвы каждому он поручил такое дело, к какому он считал способным человека: Бхиме[565] дал он порученье угощать всех; следить за совершеньем пуджи он поставил Сахадева; для собирания богатств назначил Накула; служить всем был поставлен Арджун; шри Кришначандра джи взял на себя все дело омовенья ног и удаления объедков и остатков пищи; Дурйодхане дал дело раздавать дары. И всем царям, которые там были, он всем им поручил какое-либо дело. Махарадж! При совершены» жертвоприношенья служили все нелицемерно. Один лишь царь Дурйодхана с великим лицемерьем исполнял порученное дело, и посему-то вместо одного он с умыслом всем раздавал по нескольку даров, решив в своей душе: «Когда запас их истощится, выйдет посрамленье!» Но, милостию господа, бесчестия не вышло, а получилась слава, и посему остался недоволен он. Не ведал он того, что на руке его был знак такой счастливый, что он давал одну лишь рупию, а получалося четыре“.

Рассказав это сказанье, шри Шукадева джи продолжал: „Царь! Теперь благоволи ты слушать продолжение сказанья. Когда шри Кришначандра отбыл, царь Юдхиштхира сам накормил и напоил и облачил в прекрасные одежды всех царей, затем с большой учтивостью он отпустил их всех. И каждый царь, собрав всю рать свою, отправился в свою страну. Потом царь Юдхиштхира джи собрал всех пандавов и кауравов, и все под звуки музыки и пения отправились для омовения на Гангу. Придя на берег, простершись пред богиней Гангой и возложивши прах на головы свои, и совершивши ачман, вошел он в воду сам с супругами своими. С ним вместе совершили омовенье все. Потом, омывшись, искупавшись, вечернюю исполнив пуджу, надев одежды, украшенья, царь Юдхиштхира джи, пригласив с собою всех, пришел туда, где дайтья Май построил дивной красоты дворец, из золота, украшенный камнями самоцветными.

Махарадж! Придя туда, царь Юдхиштхира сел на царский трон. Тогда гандхарвы воспевали доблести его, а чараны и банди[566] воспевали славу; плясуньи на собраньи пляски исполняли. И во дворце и вне его артисты пели и играли, увеселяли всех. Собрание царя Юдхиштхиры было подобно дивному собранию у Индры. И в это время царь Дурйодхана, узнав о том, что во дворец уж прибыл Юдхиштхира, с великой пышностью явился сам ему навстречу, чтоб лицемерно проявить свою любовь“.

Рассказав это сказанье, шри Шукадева джи сказал царю Парикшиту: „Махарадж! Там во дворце устроил Май художество такое, что пол водой казался, а вода полом. Махарадж! Когда Дурйодхана вошел вот во дворец, сухое место показалося ему водой, он поднял все свои одежды. Потом последовал он дальше и, воду увидав, он обманулся, приняв за сухое место. Когда он сделал шаг вперед, то облачение его намокло. Увидев эго, все бывшие на том собрании расхохотались. Царь Юдхиштхира, чтоб подавить свой смех, немного отвернулся. Махарадж! Когда раздался общий хохот, Дурйодхана пришел в великий стыд, он в страшном гневе повернулся, пошел обратно. Явившись на свое собранье, Дурйодхана сказал: «Юдхиштхира, сам получив поддержку Кришны, исполнился великой гордости! Сегодня на своем собраньи он поднял на смех самого меня! Я отомщу ему за это, сбавлю гордости, не то не буду называться я Дурйодханой!» “

Так гласит глава семьдесят шестая „Унижение Дурйодханы“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 77 Шри Кришна убивает дайтью Шальву[567]

Шри Шукадева джи сказал: „Махарадж! Когда шри Кришначандра с Баларамом были в Хастинапуре, то некий дайтья Шальва, друг Шишупала, вдруг явился в Дварку. Во время брака Рукмини он пострадал когда-то от руки шри Кришначандры и бежал. Потом стал подвиги свершать в честь Махадева джи и так сказал себе в душе: «Теперь я отомщу всем ядавам!»

«Отныне ты бессмертен, будешь вечно юн, и колесницу для тебя волшебную я изготовить дайтье Маю повелел. Куда бы ты ни пожелал, она тебя в одно мгновение доставит! И в силу дара моего она, как и виман, способна будет проникать во все края всех трех миров!»

Махарадж! Едва успел Садашива джи даровать ему такой великий дар, как вдруг явилась колесница и пред ним остановилась. Шальва тут почтил шри Шиву джи и, сев на колесницу, он помчался в Дваркапури. Примчавшись в Дварку, Шальва стал на граждан насылать разнообразные болезни и мученья. То проливал он дождь — то огненный, то водяной; то с корнем вырывал огромные деревья и их бросал на город; то горы целые обрушивал на граждан! От страха перед ним все граждане, охваченные ужасом, вдруг прибежали к Уграсене и воззвали: «Спаси нас, махарадж! Пришел к нам в город демон и совершает страшные бесчинства! И ежели такие он злочинства будет делать дальше, то не останется в живых здесь никого!» Махарадж! Услышав это, царь Уграсена, призвав к себе Прадьюмну джи и Самбу джи, сказал им так: «Смотрите! Использовав отсутствие здесь Хари, пришел сюда асур, чтоб угнетать народ! Немедля изыщите средства против этого!» И, получив веление царя, Прадьюмна джи собрал всю рать и, сев на колесницу, немедля выехал за город и там остановился, приготовясь к бою. Увидев же, что Самба страхом поражен, он молвил: «Ты не тревожься ни о чем! Я силой Хари джи в одно мгновенье поражу асура!» Сказав такое слово, Прадьюмна джи со всею ратью взялся за оружие. Когда онй приблизились к врагу, он произвел такую майю, что днем настала темная вдруг ночь. Тогда ж Прадьюмна джи метнул блестящую и острую стрелу и тьму великую прогнал, как будто солнца блеск туман рассеял. И снова несколько таких он стрел метнул с такою силой, что опрокинулася колесница демона, и сам он в страхе убегал, то возвращался снова и, демонскою силой порождая разнообразнейшие майи, продолжал борьбу и причинял великие страдания народу господа.“

Поведав это сказанье, шри Шукадева джи сказал царю Парикшиту: „Махарадж! Так обе стрроны вели жестокий бой, как вдруг явился Дьюман, советник Шальвы. Своей дубиной он нанес вдруг в грудь Прадьюмны джи такой удар, что он упал без чувств! Когда Прадьюмна джи свалился, то демон с ликованием воскликнул: «Прадьюмну, сына Кришны, я убил!» Махарадж! Все ядавы вели жестокий бой с асурами. Меж тем сын Дарука[568]возницы, увидев шри Прадьюмну джи без чувств, на колесницу положив его, бежал с ним с поля битвы и доставил в город. Придя в себя, Прадьюмна джи пришел в великий гнев и так сказал вознице:

Ты видел ли когда-нибудь, чтоб я бежал? Зачем же ты сегодня там заставил так бежать постыдно с поля? Когда об этом кто услышит, смеяться будут, издеваться надо мной! Не доброе ты сделал дело, что так без пользы запятнал меня позором!» Махарадж! Услышав это, возница сам сошел немедля с колесницы и стал пред ним. Сложивши поднятые руки, склонив свою главу, он молвил: «О, господин! Ты знаешь правила! Такого в мире нет закона, которого б не ведал ты! Ведь сказано:

Махарадж! Сказавши так, возница шри Прадьюмну джи привез к воде. Там шри Прадьюмна в воду погрузился, омыл свое лицо и руки, ноги; пришел в себя, надел доспехи, шлем; взял лук и стрелы и сказал вознице: «Добро! Что было, то прошло! Теперь скорей вези меня туда, где Дьюман с ядавами бой ведет!» Услышав это слово, возница вмиг доставил колесницу шри Прадьюмны джи туда, где шел жестокий бой. Едва примчался, он с грозным вызовом воскликнул: «Что ж ты дерешься то с одним там, то с другим? Иди сюда, передо мною становись, и я пошлю тебя без промедленья к Шишупалу!» Когда, услышав это слово, Дьюман вдруг обрушился на шри Прадьюмну, Прадьюмна джи пустил вдруг несколько могучих стрел и повалил его. А Самба изрубил всю рать асуров и в море потопил“.

Рассказав это сказанье, шри Шукадева джи молвил: „Махарадж! Когда все ядавы сражались в Дваркапури с полчищами ракшасов так целых двадцать семь дней, то проникающий в сердца шри Кришначандра джи, хоть был он в Хастинапуре, увидел бедствия все Дварки и сказал царю Юдхиштхире: «Махарадж! Я видел ночью сон, что в Дварке бедствие великое, все ядавы страдают тяжко. Поэтому ты повели мне поскорей вернуться в Дварку!» Услышав это, Юдхиштхира, сложивши поднятые руки, так сказал: «Как господу угодно!» Когда слова такие вышли из уст царя Юдхиштхиры, шри Кришна с Баларамом джи простилися со всеми. Невдалеке от города они вдруг видят: слева убегает лань, а прямо перед ними стоит, облизываясь, пес. Увидев это знамение злое, сказал так Хари Балараму джи: «Брат! Я двинуся вперед, а ты со всеми следуй в Дварку!»

Царь! Сказав так брату своему, шри Кришначандра джи немедля двинулся вперед и прибыл в Дварку. Приблизившися к полю брани, видит он: асуры с четырех сторон жестоко поражают ядавов, а ядавы в смятеньи страшном отбиваются от них. Когда, увидев это, Хари джи остановился на горе, то сзади подоспел и Баладев джи. Тогда шри Кришначандра джи сказал так Балараму: «Брат! Немедля отправляйся, охраняй народ и город, а я их разобью и догоню тебя!» И, получив веленье господа, шри Баларам отправился немедля в город, а Хари сам остался там на поле брани, где шри Прадьюмна джи боролся с Шальвой. Едва приблизился владыка Яду, послышался звук раковины дивной, и все узнали, что шри Кришначандра прибыл.

Махарадж! Когда господь явился, то Шальва на своей волшебной колеснице ввысь взлетел и стал с небес метать вдруг огненные стрелы. Тогда шри Кришначандра джи немедля отсчитал шестнадцать стрел и так ударил, что колесница и возница Мая вверх полетели, а сам он кувырком вниз полетел. Упав с огромной вышины, он все же овладел собой, пустил стрелу; попав нежданно в руку Хари, закричал он: «Эй, Кришна, стой! Хочу я силу посмотреть в единоборстве! Ты хитростью убил Шанкхасура, Бхавмасура и Шишупала и других великих и могучих воинов. Теперь, однако, трудно будет здесь тебе спастися от моей руки!

Когда, услышав это слово, шри Кришначандра джи сказал: «Глупец тщеславный, трус жестокий! Ведь кшатрий, истинный герой, могучий, не станет так бахвалиться ни перед кем до боя!» То Шальва, услыхав, накинулся на Хари джи и в ярости занес над ним свою дубину. Господь рассек ее легко, свободно, и она упала. Потом шри Кришначандра сам нанес ему удар дубиной! От этого удара Шальва два часа лежал без чувств там под покровом майи. Потом обманный образ принял и, приблизившись к шри Кришне, он сказал:

Махарадж! сказав такое слово, ракшас убежал оттуда и, подойдя к шри Кришначандре, закричал: «Эй, Кришна! Смотри! Я захватил в полон уж твоего отца! Теперь отрежу голову ему и в море потоплю всех ядавов! Потом убью тебя и буду царствовать один над всей землей!» Махарадж! Сказавши так, он на глазах у Кришны отрубил внезапно голову у Васудева, созданного майей, и насадив ее на острие копья, всем показал ее! Увидев чудо майи, сначала сам господь оцепенел. Потом, придя в себя, сказал себе в душе: «Да как могло случиться, чтобы на глазах у Баларама джи он мог схватить вдруг Васудева джи и привести сюда! Да разве он сильнее Бала дева, чтоб мог в полон взять Васудева джи?»

Махарадж! Такие мысли долго были в голове шри Кришны, пока он был под обаяньем майи ракшаса, и он был погружен в глубокую печаль.

Потом, вдруг овладев своею мыслью, господь прозрел, и он постиг всю тайну, скрытую могучей майею асура! Тогда шри Кришначандра джи воскликнул грозно. Услышав грозный клич шри Кришны, асур поднялся ввысь и стал разить оттуда. Тогда шри Кришначандра джи с такою силою пустил в него свою стрелу, что он с своею колесницею свалился в океан! Упав, он все ж не потерялся, схватил дубину, бросился на господа. Тогда-то Хари в страшном гневе своей сударшанчакрой поразил его, как Сурапати[569] поразил Вритрасура. Махарадж! Когда свалился Шальва, из головы его вдруг вышел камень драгоценный и упал на землю. Его сияние вошло в уста шри Кришначандры джи!“

Так гласит глава семьдесят седьмая „Умерщвление демона Шальвы„в „Прем Сагаре„, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 78 Баларам джи убивает Сута

Шри Шукадева джи сказал: „Царь! Теперь я расскажу тебе сказание о Вакраданте и Видуратхе, братьях Шишупала, как они убиты были. С тех пор как был убит царь Шишупал, они вдвоем все замышляли отомстить шри Кришначандре джи за брата. И наконец, когда погибли Шальва с Дьюманом, они со всей своею ратью двинулись на Дваркапури и, обложив его со всех сторон, там стали действовать оружием и разными машинами.

Немедля тут, шри Кришначандра джи, оставив город, двинулся туда, где в страшном гневе и с оружием в руках стояли оба те асура, готовые вступить в борьбу. При виде господа тут Вакрадант в великой гордости воскликнул: «Эй, Кришна! Спеши воспользоваться ты своим оружием, потом уж я тебя убью! Я так сказал тебе затем, чтоб в смертный час в твоей душе не оставалось сожаленья, что я-де не успел оружие поднять на Вакраданта! Ты, правда, погубил богатырей могучих, теперь однако же ты не уйдешь из рук моих живым!» Махарадж! С такими гнусными речами Вакрадант занес дубину над главою господа, но Кришна без труда ее рассек. Тогда схватил он новую дубину и вступил в великий бой с шри Кришной. Тогда господь его убил, повергнувши на землю. И вышла из него душа и в господа уста вошла!

Когда же Видуратх, увидев гибель Вакраданта, сам вступил в борьбу, шри Кришначандра джи пустил свою сударшанчакру и голову отсек ему с короной и с серьгами. Потом разбил и в бегство обратил всю рать асуров. Тогда

Потом все молвили: «Махарадж! Как беспредельны чудеса твои! И тайну их никто постичь не может! Вначале родились они как братья — Хираньякашьяпа и Хираньякша, потом как Раван-Кумбхакарна, теперь они родилися как Шишупал и Дантавакра[570]. Ты трижды их убил и дал им высшее спасенье! Пути твои, господь наш, неисповедимы!» Махарадж! Сказавши так, все боги преклонились перед господом и удалились, а Хари Балараму джи сказал: «Брат! кауравы и панда вы ведут войну. Что делать нам теперь?» Баладев джи сказал: «О, милосердия сосуд! Ты, сделай милость, отправляйся в Хастинапур, а я отправлюсь по святым местам; потом и я туда прибуду!»“

Рассказав это сказанье, шри Шукадева джи продолжал: „Махарадж! Услышав это слово, шри Кришначандра джи пошел на Курукшетру[571], где кауравы и пандавы вели великий бой Махабхарату, а Баларам джи пошел по всем святым местам. И обходя святые все места, шри Баладев джи прибыл в Наймишаранья[572]. И что ж он видит там? Здесь риши, муни жертву совершают, а на собрании риши муни Сут[573] джи, восседая на престоле, читает там сказанья. Увидев Баларама, Шавнак[574] и другие муни, риши встали, и поклонилися ему, а Сут джи, развалившися, сидел на троне и смотрел на Баладева джи.

Махарадж! Когда Сут джи не встал пред ним, шри Баларам сказал так Шавнаку и всем почтенным риши, муни: «Кто сделал здесь сказителем глупца такого и дал ему престол шри Вьясы? Сказителю ведь надлежит благочестивым, рассудительным быть, мудрым, знающим. А этот бесталанный и ничтожный, к тому ж тщеславный больно! За сим он должен быть от жадности свободным и стремиться к высшей цели. А этот больно жаден и своекорыстен! Не подобает на престоле Вьясы восседать невежде неразумному! Что убивать? Отсюда вам его прогнать необходимо!» Услышав это, Шавнак и великие все муни риши со смиренною мольбой сказали: «Махарадж! Ты муж великий, доблестный; ты знаешь все законы, правила, а это трус, лишенный доблести, лишенный мудрости, невежда гордый и тщеславный! Благоволи простить его вину! Ведь он сидит здесь на престоле Вьясы; то Брахма посадил его сюда для совершения святых обрядов.

Махарадж! Услышав это, Баларам взял стебель куши[575] и ею лишь слегка ударил Сута. Едва он прикоснулся к гордецу, как Сут скончался. Увидев это чудо, Шавнак и другие муни, риши подняли великий вопль и в тяжкой горести сказали так: «Махарадж! Чему случиться должно было, то случилось! Но, сделай милость, устрани теперь сомненья наши!» Господь сказал: «В чем состоит желанье ваше? Скажите, я исполню!» Муни сказали: «Махарадж! У нас одно желанье: да не будет никаких у нас препон для совершенья жертвоприношений! Благоволи его исполнить, и ты получишь славу в мире!» Когда такое слово их сошло с уст муни, то проникающий в сердца всех Баларам джи призвал немедля сына Сута и, посадив его тут на престол шри Вьясы, он так сказал: «Сказителем он будет лучшим, чем отец его! Я дал ему бессмертие и сделал долговечным! Теперь без опасений совершайте жертвы!»“

Так гласит глава семьдесят восьмая „Умерщвление Сута“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 79 Единоборство Бхимы и Дурйодханы[576]

Шри Шукадева джи сказал: „Махарадж! Шавнак и другие риши, муни, получив веленье Баларама джи, все просветлели и стали жертвы приносить. Но в это время Балвал[577], сын Илвала[578], создал вдруг огромнейшее облако, из тучи громом загремев, и двинув страшный темный мрачный вихрь, стал проливать с небес тут кровь, мочу и нечистоты и непотребности различные творить.

Махарадж! Увидев эти все бесчинства дайтьи, Баладев призвал к себе свой плуг, дубину. Они без промедления предстали перед ним. Тогда господь в великом гневе плугом притянул к себе Балвала и так ударил в голову его своей дубиной, что

Когда Балвал дыханье испустил, все муни, риши в великой радости свершили пуджу Баладеву джи и, после долгих восхвалений, поднесли ему дары. Потом обитель счастья Баларам ушел оттуда и дальше двинулся по всем святым местам. Махарадж! И посетив места святые, обойдя всю землю, он прибыл наконец туда, где в этот час на Курукшетре вели единоборство Бхима и Дурйодхана. Шри Кришначандра с пандавами и все великие цари стояли и смотрели. Когда приблизился к ним Баларам джи, то оба мужа поклонилися ему. Один почтил его как гуру[579], другой как друга[580]. Махарадж! Увидев, что они в борьбу вступили, Баларам джи молвил:

Потом Дурйодхана сказал: «О, гуру дев![581] Я пред тобою лжи не говорю! Благоволи же со вниманьем выслушать мои слова! Великая война, Махабхарата, которая на этом месте происходит, в которой множество народа уж погибло, гибнет, дальше будет гибнуть, она идет с соизволенья брата твоего шри Кришначандры джи! И пандавы бороться могут только при поддержке самого шри Кришна джи! Не то хватило ли бы сил у них чтоб выдержать борьбу здесь с кауравами? Беспомощны они и подчиняются все воле Хари так, как кукла деревянная фигляру: куда ее он двинет, туда и движется она. Ему не подобало здесь оказывать поддержку пандавам, а к нам такую ненависть питать! То он рукою Бхимасены вырвал руку у Духшасана[582] и мне в бедро нанес дубиною удар! Зачем я буду больше говорить? Теперь

Едва успело это слово сойти со скорбных уст Дурйодханы, как Баларам приблизился к шри Кришначандре и сказал: «Брат! И ты еще не утомился совершать насилия? Зачем ты это сделал? Зачем заставил их вступить в войну и руку вырвать у Духшасана, рассечь Дурйодхане бедро! Ведь правила борьбы все запрещают сильнейшему у слабого вдруг руку вырывать иль наносить удар пониже поясницы. Закон борьбы таков: один другому вызов бросит и выступит с оружием в руках!» Шри Кришначандра джи сказал: «Брат! Ты ничего не знаешь! Все кауравы великие злодеи, беззаконники, насильники. Их беззакония не поддаются описанию! По наущению Духшасана, Шакуни[583], Бхагадатта[584] сначала все игру затеяли они, вели ее с обманом и отняли все у царя Юдхиштхиры. Духшасан дерзко за руку схватил шри Драупади, за это Бхимасена вырвал руку у него! Дурйодхана же на собрании велел царице Драупади к себе сесть на колени, за это он рассек ему бедро».

Так рассказав все, Кришначандра продолжал: «Брат! Ты ничего не знаешь! Мне долго бы пришлось рассказывать тебе о всех подобных беззакониях, которые творили кауравы, как издевалися они над пандавами! Поэтому теперь никоим образом не угасить огонь, который охватил всю Бхарату[585]. Ты не ищи спасения против него!»

Махарадж! Когда такое слово мудрое сошло с уст господа, то Баларам джи удалился с Курукшетры и прибыл в Дварку. Представ пред Уграсеной, он, сложивши поднятые руки, так сказал: «Махарадж! Я силою твоих святых заслуг места святые обошел; теперь вернулся. Но я там совершил однажды закона нарушенье». Царь Уграсен джи сказал: «Какое нарушенье?» Баларам джи сказал: «Махарадж! Я был в Наймишаранье и Сута там убил. Я запятнал себя его убийством. Теперь, коли твое соизволенье будет, я вновь отправлюсь в Наймишаранью и, удостоившись увидеть жертву, омоюся в священных тех местах, чтоб смыть свой грех за убиение. Потом устрою трапезу для брахманов и угощу свой род, чтоб заслужить в сем мире славу.» Царь Уграсена так сказал: «Хорошо! Пойди, очистись!» Махарадж! Так получив веление царя, шри Баларам джи, взяв с собой немногих ядавов, отправился в Наймишаранью. Там совершил он омовенье, роздал множество даров, очистился и возвратился. Потом призвал к себе пурохита и повелел ему немедля жертву хома совершить и напитал всех брахманов. Потому строил трапезу для касты и, исполнив все обряды, он очистился.“ Рассказав это сказанье, шри Шукадева джи продолжал: „Махарадж!

Так гласит глава семьдесят девятая „Хожденье Баларама джи по святым местам“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 80 Брахман Судама навещает шри Кришну

Шри Шукадева джи сказал: „Махарадж! Теперь я расскажу тебе сказанье о Судаме, как к господу ходил он, как бедность вся его прошла. Ты прилагай вниманье, слушай.

Далеко в южной стороне там есть дравидская земля. Царями были там лишь брахманы, купцы. В том царстве в каждом доме было поклонение, молитва, мысль о Хари. И все молились там и жертвы приносили, закон свой исполняли, дары давали и почитали старца и святого, корову, брахмана.

В стране той проживал Судама, брахман, брат по учителю шри Кришначандры джи. Он нищ был, худ, убог и беден так, что в доме у него соломы даже не было и ничего съестного. Измученная бедностью и претерпев немало горя, супруга брахмана Судамы джи однажды подошла к супругу и с боязнью, дрожа от страха, так сказала: «Махарадж! Довольно настрадались от руки убожества и бедности! Коль ты бы захотел избавиться скорее от нее, то я тебе бы указала средство!» Брахман сказал: «Какое средство?» Она сказала: «Есть у тебя великий друг, владыка трех миров, шри Кришначандра, корень радости; живет он в Дварке. Коль ты пойдешь к нему, то бедность вся минует: ведь он — податель блага — артха, дхарма, кама, мокша!»

Махарадж! Когда супруга рассказала все Судаме, то он воскликнул: «О, милая! Шри Кришначандра никому и ничего не подает, коль сам ты не даешь! А я прекрасно знаю сам, что за всю жизнь я никогда и никому и ничего не подавал! Коль ты не дал, откуда же возьмешь? Ты мне велишь, и я пойду, я только повидаюсь со шри Кришной джи!» Услышав это, брахманка немедля принесла, дала ему немножко рису, завязанного в ветхий белый лоскуток от платья. Вручив ему такой ничтожный дар для господа, она шнур[586] принесла и чашу, посох; все положила перед ним. Тогда Судама джи взял на плечи свои шнур и чашу, а узелочек с рисом взял под мышку, взял в руки посох, почтил Ганешу, помыслил о шри Кришначандре джи, потом отправился немедля в Дварку.

Махарадж! Уже в дороге, когда он шел, Судама говорил себе в душе: «Добро, земные блага, знаю я, не для меня! Но в Дварке удостоюсь я узреть шри Кришначандру, корень радости!» Так размышляя, Судама в третью стражу прибыл в Дварку. И что ж он видит? Весь город морем окружен, и в море город! Да город-то какой! Вокруг него леса и рощи, покрытые цветами и плодами; колодцы всюду и пруды, озера, а над колодцами-то неустанно движутся водоподъемные колеса с ведрами-мехами; стада коров повсюду бродят; за ними ходят пастухи и забавляются все играми.“

Рассказав это сказанье, шри Шукадева джи продолжал: „Махарадж! Налюбовавшись красотой лесов и рощ, Судама входит в город, смотрит: блистают дивные дворцы из золота с камнями драгоценными; на площадях повсюду ядавы сидят, как на совете Индры; на улицах и на базарах всюду продаются разные товары; повсюду в каждом доме пение, дары дают, все Хари почитают и воспевают славу господа; все граждане в веселии и радости. Махарадж! Любуясь всеми чудесами и спрашивая о дворце шри Кришначандры джи, Судама подошел ко львиным воротам шри Кришны и остановился. Потом со страхом у кого-то он спросил: «А где живет шри Кришначандра джи?» Тот сказал: «Божество! Ты отправляйся прямо во дворец! Шри Кришначандра джи сидит там на престоле!»

Махарадж! Услышав это слово, Судама робко во дворец вошел. И увидав его, шри Кришначандра джи сошел с престола и пошел ему навстречу, с большой любовью встретив и ласково взяв за руку, привлек его к себе, и, посадив на царский трон, омыл Судаму ноги, выпил нектару от ног его, натер его сандалом и украсил. Потом поднес ему акшат и рис, цветы и, предложив светильник, благовонья, господь Судаме пуджУ совершил.

Поведав это сказанье, шри Шукадева джи сказал царю: „Махарадж! Увидев это действо, все восемь коронованных цариц с шри Рукмини джи вместе и ядавы, которые там были, сказали так себе в душе: «Какие подвиги свершил в своем рожденьи прежнем этот брахман, — бедный, слабый, грязный и нагой, — что сам владыка трех миров такую честь ему здесь оказал?» Махарадж! Шри Кришначандра, проникающий в сердца, постигнув сокровенные их мысли, чтоб их сомнения рассеять, стал говорить с Судамою о доме их учителя: «Братец! А помнишь ли, как нас однажды добрая супруга нашего учителя послала за дровами? Как мы в лесу набрали дров и сделали вязанки, на головы их положили и пошли домой! Тогда вдруг поднялася буря, дождь, и хлынул страшный ливень! Все было залито водой, и мы с тобой насквозь промокли, натерпелись горя, замерзли там и провели под деревом всю ночь! Когда ж заря настала, учитель в лес пришел искать нас. С глубоким состраданьем он свое благословенье дал нам, забрал обоих нас, увел с собой домой!»

И, рассказав об этом, шри Кришначандра продолжал: «Братец! С тех пор как ты оставил гуру-дева, я никаких вестей не получал ведь о тебе! Не знаю, где ты был и что ты делал. Теперь ты сам пришел, дал радость увидать тебя, дал нам большое счастье и освятил мой дом!» Судама сказал: «О, милосердья океан! Друг страждущих! Господь! О проникающий в сердца! Ты знаешь все! Нет в мире ничего, что б было скрыто от тебя!»“

Так гласит глава восьмидесятая „Хождение Судама в Дварку“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 81 Шри Кришна джи спасает Судаму от бедности

Шри Шукадева джи сказал: „Царь! Шри Кришначандра, проникающий в сердца всех, выслушав рассказ Судамы и разгадав желания его, с улыбкою сказал: «Братец! Какой же для меня подарок-то невестушка[587] моя прислала? Да что ж его ты не вручаешь мне? Зачем зажал его и держишь у себя под мышкой?» Махарадж! Услышав это слово, Судама вдруг смутился, обомлел! Тогда господь сам встал, взял узелочек с рисом из-под мышки у него и, развязав его, с большой любовью взял и съел две горсти рису. Когда же взял он третью горсть, шри Рухмини схватила руки Хари и сказала: «Махарадж! Два мира отдал ты ему! Оставишь ли теперь для жительства себе хоть уголок? Я вижу, брахман этот по природе добр и благороден, большой подвижник, полон самоотреченья, так как, получив великие богатства, остался чуждым радости. И я из этого узнала, что он считает равными приобретенье и утрату: ни радости от полученья, ни скорби от утраты!»

Когда такое слово сошло тут с уст шри Рукмини, шри Кришначандра джи сказал: «О милая! Он лучший друг мой! И много времени ушло бы если б стал я говорить о всех достоинствах его! Всегда и неизменно полон он любви ко мне! В сравненье с ней земное счастье для него траве подобно!»“

Рассказав это сказанье, шри Шукадева джи сказал царю Парикшиту: „Махарадж! И рассказав о многом Рукмини, господь ее утешил, успокоил и увел Судама во дворец. Там Кришначандра угостил его роскошнейшею пищей, просил откушать бетелю. Потом повел его, на ложе белое как пена, посадил. Судама был измучен долгою дорогою, устал. Едва он лег на ложе, как мгновенно, радостный, уснул спокойно.

Тогда господь, призвав немедля Вишвакарму, так ему сказал: «Немедля отправляйся и построй для брахмана Судамы золотой дворец прекрасный, украшенный камнями самоцветными. В нем помести ты аштасиддхи[588] — наванидхи[589], чтоб ни одно желание не осталось не исполненным!» Едва такое слово тут сошло с уст господа, как Вишвакарма полетел туда и вмиг все сделал и вернулся. И, известив об этом Хари, он отправился в свои владенья.

Едва зажглась заря, Судама встал, омылся, дав дары и, совершив молитву, пуджу, пошел проститься с господом. Тогда шри Кришначандра джи не мог сказать устами ничего. Охваченный глубокою любовью, с ним простился, поклонился и отправился с себе домой. Дорогою он погрузился в размышления: «Как хорошо, что у шри Кришны джи я ничего не попросил! Ведь если б стал я у него просить, то, нет сомнений, он бы дал, но мог бы счесть меня за алчного и жадного! Ну, не беда! Жену я как-нибудь да успокою! Шри Кришначандра джи меня с такой высокой честью и почетом принял, увидев бескорыстие мое! А это для меня-то целый лак![590]» Махарадж! С такими мыслями Судама шел в свою деревню. И что же видит он? Ни места нет такого, ни тех развалин хижины! Стоит там город, подобный граду Индры. При виде города, Судама джи в великом горе молвил: «О, господи! Зачем ты это сделал? Одно мученье было, ты дал еще другое! Куда девалася отсюда хижина моя? Куда девалася жена? Кого же мне спросить и где искать?»

Сказавши так, Судама подошел к воротам и у привратников спросил: «Кому принадлежит дворец прекрасный этот?» Тогда привратник отвечал: «Судаме джи, он друг шри Кришначандры джи!» Когда, услышав это, Судама что-то захотел сказать, то из дворца, увидевши Судаму, супруга вышла вдруг его с подругами своими, одетая в прекрасные одежды, в украшеньях, украшенная с головы до ног и с чудным бетелем во рту, благоухая ароматом, к супругу подошла.

Махарадж! Услышав это все из уст своей супруги, Судама джи вошел немедля во дворец. Увидев множество богатств, он впал в глубокую печаль. Супруга вдруг спросила: «Господин! Все люди радуются ведь богатства получая, а ты так опечалился. Какая этому причина? Благоволи сказать мне, сделай милость, дабы сомнение ушло с души моей!» Судама молвил: «О, милая, ведь майя — чаровница, обманщица она! Весь мир она очаровала, чарует, будет чаровать, обманывать! И ежели господь мне дал богатство, в любовь мою он не поверил значит! Когда я у него просил? Зачем он дал мне? От этого моя душа в печали!» Супруга молвила: «Господин! Ты ни с какою просьбою не обращался сам к шри Кришначандре джи! Для проникающего в сокровенное открыты все сердца! В моей душе стремление к богатству было, господь его исполнил. Ты не волнуй себя в душе другими мыслями!»“

Поведав это сказанье, шри Шукадева джи сказал царю Парикшиту: „Махарадж! Всяк человек, который будет слушать иль рассказывать другим сказанье это, никогда не будет горя знать, когда придет он в мир; в последний час свой он пойдет на жительство в Вайкунтху“.

Так гласит глава восемьдесят первая „Спасение Судамы от бедности“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 82 Шри Кришначандра джи с ядавами посещает Курукшетру

Шри Шукадева джи сказал: „Царь! Теперь я расскажу тебе, как наш господь пошел на Курукшетру! Ты прилагай вниманье, слушай, как шри Кришначандра джи и Баларам джи со всеми ядавами некогда отправились на Курукшетру очиститься от осквернения затменьем солнца“. Царь сказал: „Благоволи рассказывать, я со вниманьем буду слушать!“

Тогда шри Шукадева джи продолжал: „Махарадж! Однажды получивши вести о затменьи солнца, шри Кришначандра джи и Баладева джи пошли немедля к Уграсене и сказали: «Махарадж! давно уж не было затменья, теперь оно случилось! Коль в эту парву[591] ты пойдешь на Курукшетру, совершишь там омовенье, то совершишь великое святое дело. Написано ведь в шастрах: „На Курукшетре все дары давайте, творите добрые дела, и вы получите тысячекратную награду!“» Услышав это, ядавы спросили у шри Кришначандры джи: «Махарадж! Как сделалася Курукшетра такой великою святыней? Сделай милость, благоволи нам это объяснить!»

Шри Кришначандра джи сказал: «Слушайте! Был некогда великий риши Джамадагни[592], благочестивый, мудрый и подвижник славный. И было у него три сына. Из них был старшим Парашурам[593]. Он принял отречение от мира, оставил дом, ушел на гору Читракут[594], там поселился он и подвиги творить стал в честь Садашивы джи. Когда родились сыновья, то Джамадагни риши, покинув дом свой, принял отречение от дел мирских и, удалившись в лес с супругою своей, стал подвиги творить. Его супруги имя — Ренука. Она отправилась однажды пригласить к себе свою сестру. Ее сестра была супругою царя Сахасрарджуна. Услышав приглашенье, гордая сестра Ренуки, супруга Сахасрарджуна царя, расхохоталась и сказала: „Сестрица! Коль сможешь пропитать нас с нашим войском, приглашай; не то уж лучше и не приглашай“.

Махарадж! Услышав это, Ренука ни слова не могла сказать и, молча встав, вернулася домой. Увидев вдруг ее печальной, Джамадагни риши вопросил: „Что с тобой, что ты расстроена?“ Махарадж! Как только он ее спросил, Ренука разрыдалася и рассказала об всем. А Джамадагни риши, выслушав свою супругу, так сказал ей: „Добро! Не медля отправляйся и пригласи свою сестру со всею ратью!“ По повелению супруга своего Ренука вновь отправилась к сестре и пригласила всех. Ее сестра сказала господину своему: „Мы со своею ратью завтра отправляемся все на обед к святому Джамадагни риши!“ Услышав это от супруги, царь засмеялся и сказал: „Добро!“ и замолчал. Когда зажглась заря, то Джамадагни встал, пошел к владыке Индре и выпросил у Индры Камадхену. Потом пошел и Сахасрарджуна позвал. И царь пришел с своею ратью. Джамадагни риши накормил всех досыта.

Насытившись со всею ратию своей, царь Сахасрарджун устыдился и так сказал себе в душе: „Откуда он достал в одну лишь ночь съестного столько, чтоб накормить столько людей, и как успел все приготовить? Я тайну эту не могу понять никак!“ С такими мыслями простился царь и, возвратившися домой, послал немедля брахмана, сказав ему: „О, божество! немедля отправляйся к Джамадагни риши и разведай тайну, чьей силою он смог в один лишь день нас пригласить и накормить со всею ратью?“ Услышав это, брахман тот пошел, разведал и, вернувшись к Сахасрарджуну, сказал: „Махарадж! У риши Камадхену есть. И силою ее он смог в один лишь день так угостить тебя!“ Услышав эту весть, царь Сахасрарджун вновь сказал тут брахману: „Божество! Пойди и от меня скажи ты Джамадагни риши так: „Царь Сахасрарджун требует корову Камадхену!“

Услышав это, брахман с этой вестию пошел вновь к риши, сообщил слова царя. Риши сказал: „Корова эта не моя! Как я могу ее отдать? Она принадлежит владыке Индре! Я не могу ее отдать! Пойди и сообщи об этом своему царю“. Услышав это, брахман тот пошел к царю и так сказал ему:

„Махарадж! Риши мне сказал: „Корова Камадхену не моя, она принадлежит владыке Индре, я не могу ее отдать!“ Услышав это из уст брахмана, царь Сахасрарджун призывает нескольких воителей и говорит: „Немедля отправляйтесь к Джамадагни и отберите у него корову Камадхену!“ И, получив веление царя, те воины отправилися к риши и отвязали и угнали со двора корову Камадхену. Но риши бросился в погоню и на дороге задержал корову Камадхену. Узнав об этом, царь Сахасрарджун вдруг пришел в великий гнев и отрубил немедля риши голову. Корова ж Камадхену убежала к Индре. Ренука приблизилась к супругу и остановилась:

Тогда, услышав плач, рыданья Ренуки, дакпалы десяти всех стран все задрожали, заколебалося седалище Парашурама джи, который подвиги великие творил, и созерцание его прервалось. Когда прервалось созерцанье и явилось знанье, Парашурам джи взял свою секиру[595] и пришел туда, где труп отца лежал, а мать рыдала, била в грудь себя. Увидев их обоих, Парашурам пришел в великий гнев. Тогда с рыданьями Ренука рассказала сыну все о гибели супруга. Все выслушав, Парашурам джи молвил: „Мать! Сначала я отправлюсь и убью врага отца, потом вернусь, похороню отца!“ И с этими словами он пошел туда, где Сахасрарджун восседал на царственном собраньи. Увидев вдруг его, Парашурам джи в гневе закричал:

Когда с столь грозным возгласом Парашурам схватил свою секиру и пришел в великий гнев, то Сахасрарджун взял свой лук и стрелы и стал пред ним лицом к лицу. И два богатыря вступили в страшный бой. В теченье четырех часов Парашурам джи бился с ним и наконец, убил. Тогда набросилося на него все войско. Парашурам джи изрубил их всех. Потом ушел оттуда и совершил немедля погребальные обряды над отцом. Потом он, успокоив мать, на этом самом месте совершил торжественное жертвоприношенье Рудре. И с той поры прославилось то место и стала называться Курукшетрой. Кто в день затмения пойдет туда, раздаст дары, сам искупается, свершит молитву, жертву принесет, то получает он тысячекратную награду!»“

Поведав это сказанье, шри Шукадева джи сказал царю Парикшиту: „Махарадж! Все ядавы, прилежно выслушав преданье это, обрадовались и сказали так шри Кришначандре джи: «Махарадж! Благоволи скорей отправиться на Курукшетру! Теперь не медли: на парве нужно быть уж там!» Услышав это, Кришначандра джи и Баларам джи вопросили Уграсену: «Махарадж! Коль все отправятся на Курукшетру, то кто останется здесь для охраны города?» Царь Уграсена сказал: «Оставим Анируддху здесь и выступим!» И получив веление царя, господь призвал немедля Анируддху, все разъяснил ему и так сказал: «Сын! Ты оставайся здесь и охраняй корову, брахмана и защищай народ! Мы с государем и со всеми ядавами искупаемся на Курукшетре и вернемся». Анируддха джи сказал: «Пусть будет воля ваша!»

Махарадж! Оставив для охраны города шри Анируддху джи, царь Сурасена, Васу дев, Удхав, Акрур и Критаварма и все другие ядавы — и стар и млад — все с женами своими готовы были выступить на Курукшетру вместе с Уграсеной. Когда царь Уграсена джи со всей своею ратью разбил за городом шатры, за ним последовали все. За всеми следовал шри Кришна с братом и невесткой и с восьмью венчанными царицами; за ними следовали все шестнадцать тысяч сто цариц с детьми и внуками. Когда господь к ним присоединился, царь Уграсена снял свои шатры и с пышностью, как сам владыка Индра, двинулся вперед“.

Рассказав это сказанье, шри Шукадева джи молвил; „Махарадж! Так шли они немало дней и, наконец, шри Кришначандра джи со всеми ядавами вместе счастливо благополучно прибыл на святую Курукшетру. Придя туда, все в парву искупались, и каждый из паломников по мере сил своих роздал там дары: слонов, коней и колесницы, паланкины, оружие, одежды, украшенья, пищу, деньги. Потом все ядавы разбили там шатры. Махарадж! Узнав, что Кришначандра джи и Баларам пришли на Курукшетру, со всех сторон туда пришли цари великие с своими семьями, и каждый рать свою привел. И все они пришли приветствовать шри Кришначандру джи и Баларама джи. Потом примкнули к ним все кауравы и пандавы с дружинами своими и с семьями. Меж тем царица Кунти с Драупади джи навестили терема цариц всех ядавов. А после Кунти джи предстала перед братом и сказала: «О, брат! Я так несчастна! С тех пор как я обручена, я неизменно в горе. А ты, с тех пор как выдал замуж некогда меня, ты никогда не вспомнил обо мне. И даже Рама с Кришной, которые всем расточают блага, и они ко мне не проявили никакого милосердья!» Махарадж! Услышав это и растрогавшись, с глазами влажными от слез, брат Васу дев джи ей сказал: «Сестра! Зачем ты говоришь мне это! Моя ли в этом воля? Путь кармы неисповедим, и воля Хари неизменна! Смотри, каких только страданий я сам не перенес от Кансы!

Махарадж! Сказав так, Васудев джи вразумил и успокоил Кунти. Потом пошел туда, где все цари сидели на собрании у Уграсены, и царь Дурйодхана, и пандавы, и все другие величайшие цари — все восхваляли Уграсену: «Царь! Сколь счастлив ты, что можешь ежечасно лицезреть шри Кришначандру джи и очищаться от грехов за множество рождений! Что тот, кого так всюду ищут Шива, Брахма и другие боги, тот господь всегда стоит на страже у тебя! Чью тайну не постигнут йоги, яти, муни, риши, тот Хари сам является за повелением к тебе! Что тот, кто есть владыка всей вселенной, свою главу перед тобою преклоняет!»

Рассказав это сказанье, шри Шукадева джи продолжал: „Махарадж! Так все цари являлись к Уграсене и прославляли государя, а он, как надлежит, всех принимал и утешал!

Меж тем, услышав о прибытии шри Кришначандры джи, пришел сюда и Нанда с Упанандой со своими семьями; пришли сюда пастушки все и пастухи. Свершили омовенье, роздали дары, и Нанда джи пришел туда, где Васудев сидел сам с своими сыновьями. Увидев Нанду, Васудев джи встал, пошел ему навстречу, и от любви взаимной оба испытали там такую радость, какую получает тот, кто обретает вновь сокровище, утраченное прежде! И Васудев напомнил Нанде раю обо всем, что было в Брадже, как Нанда рай там воспитал шри Кришну с Баларамом джи! Махарадж! Все это выслушав, с глазами влажными от слез, шри Нанда рай смотрел на Васудева. Тогда шри Кришна с Баларамом джи, как надлежит, сначала на земле простерлись и приветствовали Нанду и Яшоду джи, потом отправилися в гости к пастухам. Туда пришли пастушки, налюбовалися луною лика Хари, дали много счастия чакорам глаз своих и получили все награду за рожденье в мир!“

Сказав это, шри Шукадева джи продолжал: „Махарадж! Я неспособен рассказать о той любви, с какою Нанда, Упананда и Яшода, все пастухи, пастушки и их дети встретили шри Васудева, Деваки и Рохини, шри Кришну джи и Баларама джи. Ее понять ты мог бы только, увидав их всех! И увидав у всех глубокое волненье и восторг любви, шри Кришначандра джи сказал: «Внемлите!

Как свет, вода, огонь, земля и воздух обитают в каждом теле, так проявляюсь я у всех в душе!»

Шри Шукадева джи сказал: „Махарадж! Когда шри Кришначандра джи открыл всю эту тайну, то все браджийцы твердость и спокойствие тут испытали.“

Так гласит глава восемьдесят вторая „Хождение шри Кришны с Баларамом джи на Курукшетру“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 83 Драупади посещает супруг шри Кришны джи

Шри Шукадева джи сказал: „Махарадж! Теперь я поведу рассказ о том, как шла беседа между Драупади джи и супругами шри Кришначандры. Ты слушай! Однажды жены кауравов и пандавов сидели у супруги шри Кришначандры и вели беседу. Когда пришлося к слову, то Драупади сказала Рукмини джи: «Прекрасная, скажи, как получила ты шри Кришначандру джи?» Шри Рукмини сказала:

У моего отца глубокое желанье было выдать за шри Кришначандру дочь свою, а брат хотел меня за Шишупала выдать. Он снарядил свой поезд и приехал к нам на мне жениться, а я послала брахмана к шри Кришначандре джи. В день свадьбы я свершила пуджу Гаври. Когда я возвращалася домой, шри Кришначандра джи похитил вдруг меня из самой середины войск асуров, вмиг посадил на колесницу и увез. А после, получив об этом весть, вся рать асуров вдруг набросилась на господа, но Хари без труда разбил ее и в бегство обратил. Потом со мной он прибыл в Дварку. Когда мы прибыли туда, царь Уграсена, Шурасена с Васудевом джи немедля по ведийскому закону сочетали браком нас: шри Кришначандру и меня. Узнав о браке, мой отец прислал в приданое за мною всякого добра!»“

Рассказав это сказанье, шри Шукадева джи сказал царю Парикшиту: „Махарадж! Так Драупади джи расспросила Сатьябхаму, Джамбавати, Калинди и Бхадру, Сатью, Митрабинду, Лакшману и всех шестнадцать тысяч сто цариц шри Кришначандры джи, и каждая из них подробно рассказала о замужестве своем.“ Так гласит глава восемьдесят третья „Беседа жен“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 84 Васиштха, Вамадева и другие риши совершают жертву для Васудева джи

Шри Шукадева джи сказал: „Махарадж! Теперь я расскажу сказание о том, как к Васудеву джи пришли все риши и свершили жертвоприношенье. Ты прилагай вниманье, слушай.

Махарадж! Однажды Уграсена, Шурасена, Васудев, шри Кришна, Баларам и все другие ядавы сидели на собраньи. Там были и цари всех стран. И в это время, возымев желание узреть шри Кришначандру, корень радости, туда пришли шри Вьяса, Васиштха и Вамадева, Вишвамитра, Парашару, Бхригу, Пуластья, Бхараддваджа, Маркандея и другие риши — целых восемьдесят восемь тысяч! За ними вслед пришел и Нарада джи. Увидев риши, все собранье встало, и все простерлись перед ними. Потом, устлав им путь прекрасным шелковым ковром, ввели всех на собранье. Затем шри Кришначандра всем сиденье предложил, омыл им ноги, выпил нектару от ног их, окропил тем нектаром собранье. Потом поднес сандал и чистый рис, светильник, благовонья и, совершив всем пуджу, шри Кришначандра обхожденье совершил. Потом, сложивши поднятые руки, Хари стал пред ними и сказал: «Благословенна наша доля, что вы пожаловали в дом наш, сели, дали лицезреть себя! Ведь созерцание святого равно святому омовенью в Ганге. Кто удостоился узреть святого старца, тот от грехов очистился на множество рождений!»“

Рассказав это сказанье, шри Шукадева джи сказал: „Махарадж!

«Коль образ истинного света, сам господь, творец всех тварей нам сказал такое слово, то кто б посмел ему противоречить?» Когда все муни так себе в душе сказали, то Нарада джи молвил:

Как Брахма, он все порождает! Как Вишну, он все охраняет! Как Шива, он все разрушает. Пути его нам неисповедимы. Пред ним бессилен разум наш! По милости его мы знаем только то, что он для блага добрых, на погибель злым, приемлет многократно аватары, для распространения извечного закона!» Махарадж! Когда, сказав такое слово, Наряда джи встал, хотел собрание покинуть, то Васудев джи, став пред ним, сложивши поднятые руки, со смирением сказал: «О, величайший риши! Как может человек, явившись в мир, освободиться от пут кармы? Ты сделай милость, благоволи нам объяснить!» Махарадж! Когда такое слово тут сошло с уст Васудева джи, и муни, риши посмотрели все на Наряду джи, то Наряда джи, постигнув сокровенные желанья муни, так сказал: «О, божества! Не удивляйтесь этому: великой силой обладает майя Кришны джи! Она победу одержала над всем миром. И потому-то Васудев джи так сказал.» За сим сказал он также то, что человек, подвластный майе, не ведает сам ни влияния, ни силы качеств истинных того, в чьей близости он обитает. Как

Рассеяв этими словами душевные сомненья муни, Нарада джи обратился к Васудеву джи, сказав: «Махарадж! Ведь в шастрах сказано: „Кто посетил места святые, раздает дары, творит молитвы, жертвы и обеты, тот, освободившися от пут сансары, спасенье получает!“ Услышав это, обрадованный Васудев велел немедля принести все нужное для жертвы и сказал всем риши, муни: „Махарадж! Сделайте же милость, приступите к жертвоприношенью!» Махарадж! Когда такое слово тут сошло с уст Васудева джи, все брахманы немедля приготовили, украсили для жертвоприношенья место. Тогда шри Васудев явился на алтарь и сел с супругами своими, а все цари и ядавы все помогали в совершеньи жертвы.“

Поведав это сказанье, шри Шукадева джи сказал царю Парикшиту: „Махарадж! Когда шри Васудев пришел и сел на алтаре, то муни приступили к совершенью жертвы согласно предписаньям вед. Читая мантры вед, они давали приношенья, и божества во плоти все явились и принимали те дары. Махарадж! Когда так совершалось жертвоприношенье, то киннары и гандхарвы высоко в небесах играли все на лютнях и на бубнах и воспевали Хари, а чараны и банди на земле его здесь славу воспевали. А Урваши с другими апсарами в небесах плясала, и боги, сидя на своих виманах, проливали дождь цветов, и нищие кричали все: «джай! джай!» Когда закончилося жертвоприношенье и Васудев джи дал последний дар богам, он брахманов одел всех в шелковые ткани и украсил и дал им множество сокровищ и богатств. Они, читая вед священных мантры, благословили всех. А после Васудев джи повелел одеть и всех царей различных стран в прекрасный шелк и угостил их. Потом они, взяв жертвенные подношения, простилися и разошлись. Махарадж! Когда цари все удалились, простились также риши вместе с Нарадою джи. Тогда и Нанда рай джи, пастухи, пастушки и дети пастухов прощаться стали с Васудевом джи. И описать тот час не хватит сил. То ядавы все в умиленьи говорили обо всем, то все браджийцы принимались говорить. Нет сил все это описать; то можно было только видеть. Но наконец шри Васудев джи вместе со шри Кришною и Баларамом джи, утешив, успокоив Нанду рая джи, одел всех в шелковые ткани, дал множество богатств и отпустил“.

Рассказав это сказанье, шри Шукадева джи продолжал: „Махарадж! Когда шри Кришначандра с Баларамом джи со всеми вместе в парву искупались и жертву принесли и все вернулись в Дваркапури, то в каждом доме праздник, радость и веселие настало.“

Так гласит глава восемьдесят четвертая „Жертвоприношение Васудева“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 85 Шри Кришна джи возвращает из подземного мира своих шестерых братьев

Шри Шукадева джи сказал: „Махарадж! Однажды в Дваркапури, когда шри Кришначандра джи и Баларам джи посетили Васудева джи, то, увидав обоих братьев, сыновей своих, он вдруг в душе подумал: «На Курукшетре Нарада джи нам сказал, что шри Кришначандра джи создатель мира, спаситель от страданий!» И он, сложивши поднятые руки, молвил: «Господь! Незримый и непостижимый, вечный! Тебе всегда и неизменно служит, как рабыня, Камла! Ты бог богов! и твоего никто не может естества познать! Ты — свет, луна и солнце, небо и земля! Ты проявляешься во всем на каждом месте! Твоя могуча майя, она вселенную всю ослепила и в трех мирах нет сура, нара, муни, нет никого, кто мог бы от нее спастись!» Махарадж! Сказав так, Васудев джи продолжал: «Владыка милосердый!

Чтоб бремя снять с земли всей, ты приходишь в мир Для блага мира много обликов сменил».

Махарадж! Сказав так, Васудев джи продолжал: «О, милосердья океан! Друг страждущих! Ты спас немало падших! Благоволи же, сделай милость, даровать спасение и мне! Да перейду и я чрез океан бывания и гуны воспою твои!» Шри Кришначандра джи сказал: «Отец! Ты знающий и мудрый! Зачем же превозносишь сыновей своих? Подумай сам в душе своей! Ведь безграничны чудеса шри Бхагавана[596]. Постигнуть их до сей поры никто не мог. Смотри,

Махарадж! Из уст шри Кришначандры джи услышав это слово, Васудев джи, находясь во власти ослепленья, молча продолжал смотреть на Хари. Господь, оставив Васудева, к матери своей пришел. Увидев лик прекрасный сына, Девакиджи молвила: «О, Кришначандра, корень радости! Одна печаль по временам меня снедает!» Господь сказал: «Какая?» Деваки джи сказала: «О мой сын! Твоих шесть старших братьев Канса погубил; печаль за них не оставляет сердца моего!»“

Шри Шукадева джи сказал: „Махарадж! Едва успела так сказать она, шри Кришначандра джи сказал: «Мать! Ты больше не горюй об этом! Сейчас отправлюсь я и приведу к тебе всех братьев!» Сказав так он пошел немедля в Паталпури[597]. И получив вдруг весть о приближеньи господа, царь Бали сам ему навстречу вышел и, с пышностью устлан весь путь его прекрасным шелковым ковром, он ввел его в свой собственный дворец. Потом царь Бали посадил шри Кришну на престол, поднес сандал, цветы и чистый рис и, сделав подношение из благовоний и светильника, он пуджу совершил шри Кришначандре. Потом он стал пред господом; сложивши поднятые руки, произнес он славословие и молвил: «Махарадж! Чему обязан я твоим приходом?». Хари молвил: «Царь! В Сатьяюге жил некогда великий риши Маричи. Он был весьма благочестив и мудр, правдив и Хари почитал. Его супруги имя — Урна. Шесть сыновей у риши было. Однажды в юном возрасте шесть братьев засмеялися при Праджапати[598]. Увидев смех их, Праджапати в страшном гневе проклял их, воскликнув: „Идите и примите аватару, будьте все асурами!“ Услышав это, отроки, охваченные страхом, припав к ногам шри Праджапати джи, с мольбой смиренною просили: „О, милосердья океан! Ты проклял нас, но, сделай милость, благоволи сказать, когда получим мы освобождение от этого проклятья!“ Услышав скорбное их слово, милосердый Праджапати так сказал: „Когда вы удостоитесь узреть шри Кришначандру, вы получите освобожденье“.

По ним теперь скорбит их мать, шри Деваки! Поэтому я сам сюда пришел, чтоб увести всех братьев, матери вернуть и удалить печаль ее из сердца»“.

Шри Шукадева джи сказал: „Царь! Когда такое слово тут сошло с уст Хари, царь Бали сам шесть отроков привел, вручил их Хари и предложил шри Кришне множество даров. Тогда господь взял братьев и с ними к матери вернулся. Увидев сыновей, мать просветлела от великой радости. Когда об этом в городе узнали, настала радость всюду. Проклятье, тяготевшее над ними, свою всю силу потеряло.“

Так гласит глава восемьдесят пятая „Возвращение Деваки ее сыновей“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 86 Арджун похищает Субхадру[600]. Шри Кришна отправляется в Митхилу[601]

Шри Шукадева джи сказал: „Царь! Теперь я расскажу тебе сказание о том, как некогда из Дварки Арджун джи похитил и увез сестру шри Кришначандры джи Субхадру и как шри Кришначандра джи ходил в Митхилу. Ты прилагай вниманье, слушай.

Была у Деваки джи дочь по имени Субхадра, младшая сестра шри Кришначандры джи. Когда она пригодною для брака стала, то Васудев призвал к себе шри Кришначандру, Баларама джи и нескольких из ядавов и так сказал: «Моя дочь стала годной к браку. Скажите мне: кому ее отдать?» Шри Баларам джи отвечал: «В любовь и в брак лишь с равными вступайте, — так учили нас. И у меня теперь явилась мысль: коль выдашь дочь свою ты за Дурйодхану, то удостоишься величия и славы в мире!» Шри Кришначандра джи сказал: «Мне представляется, что если ты за Арджуна отдашь ее, получишь славу в мире!»“

Шри Шукадева джи сказал: „Махарадж! Никто ни словом не обмолвился на сказанное Баларамом джи. Когда же с уст шри Кришначандры джи сошло такое слово, все воскликнули: «Да, лучше будет нам отдать ее за Арджуна!» Услышав это, Баларам разгневался, немедля встал и удалился. Увидев гнев его, все замолчали. А Арджун, получив об этом весть, немедля облачился как саньяси[602], взял посох, чашу и явился в Дварку. Здесь присмотрев хорошее местечко, он разостлал там шкуру антилопы и уселся.

Махарадж! Однажды Баларам джи сам, считая Арджуна святым саньяси, привел его домой, чтоб накормить. Когда же Арджун во дворце сел кушать, то показалась вдруг и лунноликая, газелеглазая Субхадра джи. Когда они друг друга увидали, то Арджун, очарованный, украдкой стал поглядывать все на нее и в глубине души подумал: «Хотелось бы мне знать, когда творец заглянет в гороскоп мой!»[603] С другой же стороны Субхадра джи, увидев блеск его красы, его всем сердцем полюбила и говорила так себе в душе:

Махарадж! С такими мыслями Субхадра джи ушла к себе и погрузилась в мысли о соединении с супругом, а Арджун, кончив трапезу, вернулся на свое сиденье и старался изыскать пути соединенья с милой. Прошло немного дней; однажды в день Шиваратри[604] все жители — все женщины и все мужчины — отправилися за город для совершенья пуджи Шиве. Тогда Субхадра джи пошла туда с подругами своими. Узнавши, что Субхадра тоже вышла, Арджун сел на колесницу, взял свой лук и стрелы и приехал. Махарадж! Когда по совершеньи пуджи Шиве джи Субхадра джи с подружками гуляла, то Арджун, увидав ее, забыв все опасения и страх, схватил Субхадру за руку и, посадив на колесницу, двинулся своей дорогой.

Махарадж! Так вне себя от гнева Баларам кричал. Меж тем, узнав об этом обо всем, Прадьюмна, Анируддха, Самба и все знатнейшие из ядавов предстали перед Баладевом джи. Сложивши поднятые руки, все сказали: «Махарадж! Коль разрешишь, мы пустимся в погоню и захватим, приведем врага!»“

Поведав это сказанье, шри Шукадева джи продолжал: „Махарадж! Когда же Баларама джи, собрав всех ядавов, готов был устремиться вслед за Арджуном, пришел тогда шри Кришначандра джи и объяснил немедля Балараму джи всю тайну похищения Субхадры. Потом с смиренной просьбою сказал: «Брат! Во-первых, Арджун нам родной, сын тетки, а во-вторых — наш друг большой! И знал ли он, что делал, иль не знал, и понимал ли иль не понимал, но это дело сделано! И нам никоим образом не подобает с ним вступать в борьбу. Ведь это было бы противно и закону и мнению людей. И каждый, кто услышит, скажет: ядавов приязнь, что из песку стена!» Услышав это, Баларам джи в ярости ударил сам себя по голове и крикнул: «Брат! Не иначе, как это все твои дела — зажечь пожар и в воду убежать. Не то, посмел бы Арджун сам так нашу увезти сестру?» Сказавши это, Баларам джи, пылая гневом, посмотрел на брата и бросил плуг свой и дубину и вновь сел. За ним и ядавы все сели.“

Шри Шукадева джи сказал: „Царь! Меж тем как здесь шри Кришначандра джи всех успокоил и утешил, Арджун джи успел домой вернуться и по ведийскому закону там вступил в законный брак с Субхадрой. Узнав о заключеньи брака, шри Кришна с Баларамом джи вручили брахману одежды, украшенья, рабов, рабынь, слонов, коней и колесницы, много серебра и отослали в Хастинапур. Потом же шри Мурари, благодетель верных, сам сел на колесницу и отправился в Митхилу. Там было два благочестивых человека — царь Шрутадев и брахман Бахулашва. Махарадж! Как только двинулся господь, то Нарада джи, Вамадева, Вьяса, Атри, Парашурам с другими муни встретили его, и все последовали за шри Кришначандрой джи. И по какой стране ни проезжал господь, все тамошние государи и цари всегда навстречу выходили, пуджу совершали и приносили множество даров. Ехал-ехал так господь и прибыл наконец через немного времени туда. Узнав о приближенья Хари джи, те двое, как сидели, так, взяв дары, и побежали господу навстречу и встретили шри Кришначандру джи. Увидев Хари, они оба поднесли ему дары, простерлись перед ним. Потом, сложивши поднятые руки, стали перед ним и со смирением сказали: «О, милосердья океан! Друг страждущих! Великую ты оказал нам милость, дав лицезреть себя и падшим, нам подобным, очистив нас и положив предел рождениям и смерти!»“

Рассказав это сказанье, шри Шукадева джи продолжал: „Царь! И проникающий в сердца шри Кришначандра джи, увидев веру и душевную любовь обоих верных, принял сам два образа и одновременно пошел к обоим в дом. Они всем сердцем насладились радостью своей и Хари, прожив несколько там дней, дал много радости и счастия обоим. Потом господь, исполнив их душевное желанье и укрепив их знанье, отправился оттуда в Дварку. Тогда все риши, муни, простившись с ним в пути, расстались с ним, а Хари прибыл в Дварку“.

Так гласит глава восемьдесят шестая „Хождение шри Кришначандры в Митхилу“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 87 Беседа Народы джи с Наранараяном

Царь Парикшит, выслушав это сказанье, спросил у шри Шукадева джи: „Махарадж! Ты прежде мне сказал, что веды вознесли хвалу всевышнему. Но как же веды вознесли хвалу всевышнему, лишенному всех качеств? Ты объясни и расскажи мне это, дабы сомнение ушло с души моей!“

Шри Шукадева джи сказал: „Махарадж! Благоволи же слушать! Тот кто создал наш разум, чувства, душу и дыханье, создал закон, полезное, приятное, создал возможности спасенья, тот господь лишен всех качеств. Когда ж он создает яйцо вселенной[605], то проявляется сам в образе, которому все качества присущи. Поэтому, лишенный качеств и обладающий всей полнотою их, он есть единый бог“.

Сказавши это, шри Шукадева муни продолжал: „Махарадж! Вопрос, который задал ты, вопрос тот Наранараяну[606] задал некогда сам Нарада джи“. Царь Парикшит сказал: „Махарадж! Благоволи поведать мне об этом, дабы недоумение ушло с души моей!“ Шри Шукадева джи сказал: „Царь! Однажды в Сатьяюге Нарада джи отправившися в Сатьялоку[607], где Наранараян сам восседал со множеством великих муни и подвиги творил и вопросил: «Махарадж! Каким путем святые веды хваления возносят богу бестелесному и образа лишенному? Благоволи мне объяснить то, сделай милость». Наранараян сказал: «Слушай, Нарада! Недоуменье, о котором ты спросил меня, то самое недоумение однажды обсуждалось в Джаналоке[608], где восседал и подвиги творил Санатана[609] и другие риши. Тогда Санатана муни джи, рассказав сказанье, устранил сомненье.» Нарада джи сказал: «Махарадж! Я сам живу там, и ежели такая шла беседа, я тоже слышал!» Наранараян сказал: «Нарада джи! В то время ты отправился на Шветадвипу[610], господа узреть. Тогда-то шла беседа эта, поэтому-то ты ее не слышал». Услышав это, Нарада джи вопросил: «Махарадж! Какая же беседа шла там? Благоволи мне рассказать ты, сделай милость!» Наранараян сказал: «Слушай, Нарада! Когда все муни задали такой вопрос, то Санандана[611] муни так сказал: „Внемлите! Когда великое крушение бывает, четырнадцать яиц[612] великих Брахмы принимают водный образ, в воду обращаются они. Тогда всесовершенный Брахма продолжает спать один. Когда ж у господа является желание творить, то из дыхания его родятся веды и, сложивши поднятые руки, возносят все хвалу! Хваленье это сходно с тем, как то бывает в мире: сам царь еще на ложе спит, его ж певцы, едва зажглась заря, уж славу воспевают и государя будят, затем, чтоб он проснулся и скорей за дело принимался!“»

Рассказав такое сказанье, Наранараян продолжал: «Слушай, Нарада! Родившися из уст господних, веды говорят: „Владыка! Скорей проснись и мир твори! И майю удали свою из душ всех тварей, дабы они могли познать твой образ! Могущественна майя, господи, твоя! Она в неведении держит все живое! И кто освободится от нее, тот удостоится святого знания постичь тебя! Владыка! Без помощи твоей никто не может подчинить ее! В чьем сердце обитаешь ты, владыка, в образе прекрасном знанья, тот побеждает эту майю. Не то, кто обладает силою такою, чтоб спастися от руки великой майи? Ты — есть творец всего, все твари возникают из тебя, и все они в тебе вмещаются и пребывают, как из земли повсюду возникает множество вещей и вновь сливаются с землей! Кто б ни свершал, какому божеству ни совершал он пуджу, возносил хвалу, та пуджа и хвала принадлежит тебе лишь одному! Из золота мы можем сделать множество различных украшений, по-разному назвать их, но все те украшенья— золото не больше! Таким же образом ты обладаешь множеством различных образов, но, если посмотреть сквозь знание проникновенно* то никого и ничего здесь нет: куда ни посмотреть — везде лишь ты; один лишь ты являешься пред взором! Владыка! Нет никаких пределов майе, господи, твоей! Она сама является в трех гунах — сатва, раджас, тамас. Таких три образа приняв, она все порождает, охраняет, разрушает! Никто не мог постичь ее великой тайны, и никогда никто и не постигнет! А посему живому надлежит, оставив все желанья и стремленья, погрузиться в созерцание тебя. Лишь в этом счастье каждого!“» Махарадж! Сказав такое слово, Наранараян Нараде сказал: «О, Нарада! Когда Санандан муни рассказал такое древнее сказанье, он удалил сомненья из сердца у всех. Тогда шри Санак и другие муни совершили пуджу шри Санандану согласно предписаньям вед!»“

Рассказав это сказанье, шри Шукадева джи продолжал: „О, царь! Кто будет слушать дивную беседу Наранараяна со шри Нарадою джи, тот, нет сомненья, удостоится великой благодати — веры и любви, спасения достигнет. То слово, которое пропели веды там всесовершеннейшему Брахме, то слово шри Санандан джи поведал Санаку с другими муни. Потом то слово Наранараян джи поведал Нараде джи. От Нарады его услышал Вьяса, а Вьяса мне его сказал, а я теперь тебе поведал. Кто будет слушать иль рассказывать сказанье это, тот удостоится награды, к какой стремится всей душой! Какой заслуги достигают подвигами, дарами иль обетами, постом, хождением в места святые, такую же заслугу получают все, рассказывая или слушая сказанье это“.

Так гласит глава восемьдесят седьмая „Беседа Наранараяна с Нарадой джи“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 88 Вишну убивает Врикасура

Шри Шукадева джи сказал: „Махарадж! Дивны чудеса господни, это каждый знает! Кто совершает пуджу Хари, тот бедным остается; кто почитает Махадева, тот богат. Смотри же, как различествуют меж собою Хари джи и Хара! Один — владыка Лакшми, другой владыка Гаври; один с гирляндой из лесных цветов, а у другого же трезубец; один всю землю держит, другой же Гангу; один играет на свирели, в рог трубит другой; один — владыка Вайкунтхи, другой живет на Кайлаше; один все охраняет, другой все разрушает; один сандалом тело покрывает, другой его золой коровьего помета мажет; один в одежды облекается, другой тигровой шкурою покрыт; один читает веды, другой же агамы; один на гаруде лишь ездит, другой же на быке на Нандии; один живет средь пастухов, другой — меж бхутов, претов!

Рассказав это сказанье, шри Шукадева джи продолжал: „Махарадж! Шри Кришначандра джи однажды так сказал царю Юдхиштхире: «О, Юдхиштхира! К кому свою я милость проявлю, того все достоянье постепенно разрушаю! Ведь неимущего все покидают — братья и друзья, жена и сын, и все родные. Тогда рождается в нем отрешенность. Когда ж явилась отрешенность, он оставляет майю достоянья и родных. Освобожденный вдруг от ослепленья, он всей душою отдается на служенье мне и силою своей любви ко мне он достигает вечного спасенья!» Сказавши так, шри Шукадева джи продолжал: „Махарадж! Путем служения другим богам всем достигают исполнения желаний преходящих, но это не дает конечного освобождения!“

Поведав это сказанье, шри Шукадева муни вновь сказал царю Парикшиту: „Махарадж! Некогда Врикасур, сын Кашьяпы, вдруг возымел желанье подвиги творить. Когда он вышел из дому, то на дороге встретил Нараду джи муни. Увидев Нараду джи, он простерся перед ним. Потом, сложивши поднятые руки, стал пред ним и со смирением великим вопросил: «Махарадж! Кто из троих богов скорее подает дары: Брахма, Вишну или Махадев? Скажи мне, сделай милость; я буду подвиги ему творить!» И Нарада джи так сказал: «Слушай, Врикасур! Из этих трех богов шри Махадев джи самый щедрый! Он скор на милость, скор на гнев! Смотри! Обрадованный совершением немногих подвигов, шри Шива джи дал тысячу рук Сахасрарджуну[613]. Зато лишь за ничтожнейший проступок он пришел в великий гнев и погубил его!» Махарадж! Меж тем как Нарада джи с этими словами удалился, Врикасур взял, пошел в свой край и, совершая подвиги суровые во имя Махадева, жертвы приносил ему. Семь дней он мясо отрезал от тела своего и приносил шри Махадеву жертву хома. Когда же на восьмой день он вознамерился отрезать голову себе, то Бхоланатх пришел и, удержав уж поднятую руку, он сказал: «Я тобой доволен! Проси чего ты хочешь, я все немедля дам!» Когда такое слово тут сошло с уст Шивы джи, Врикасур, сложивши поднятые руки, молвил:

Махарадж! Едва успел он это вымолвить, как Махадев джи даровал ему просимый дар. Врикасур, получив свой дар, вдруг захотел рукой коснуться головы шри Шивы джи. Тогда в испуге Махадев джи, покинув свой престол, пустился в бегство. За ним помчался и асур. Махарадж! Куда бы ни бежал шри Садашива джи, Врикасур все не отставал! И наконец, в великом страхе Махадев джи прибежал в Вайкунтху. Увидев вдруг его в таком великом горе, благодетель верных шри Вайкунтхантха[614] шри Мурари, милосердия сосуд, сжалившись над ним и приняв образ брахмана, предстал вдруг пред Врикасуром и молвил: «О, царь асуров! Зачем себя ты утруждаешь так, преследуя его? Благоволи мне это объяснить». Услышав это, Врикасур тут открыл ему всю тайну. И вновь господь сказал: «О царь асуров! Мне очень удивительно, чтоб здравомыслящий, как ты, мог впасть в такой обман! Да кто же почитает правдою слова нагого йога и безумца, курильщика конопли и дурмана! Ведь он всегда намажется золой коровьего навоза, обвяжется змеей и обратившися в страшилище, шатается по кладбищам совместно с бхутами и претами! Кому бы в голову пришло ему поверить!» Махарадж! сказавши так, шри Нараян джи молвил: «О царь асуров! Коль ты мои слова считаешь ложью, то прикоснись рукою к голове своей!»

Махарадж! Услышав это слово от Нараяна и подчинившись силе майи, лишившись знания, Врикасур взял, коснулся головы своей рукой и в миг сгорел и в кучу пепла обратился. Когда погиб асур, то в Сурапуре раздалася радостная музыка, и боги, возгласив: «Джай! джай!» вдруг пролили тут целый дождь цветов. Видьядхары и гандхарвы, киннары воспевали силу Хари. Тогда сам Хари, вознеся хвалу шри Хару, отпустил его. Врикасуру он даровал конечное спасенье!“ Шри Шукадева джи сказал: „Махарадж! Кто будет слушать или рассказывать сказанье это, то, нет сомнения, милостию Хари Хары, удостоится ступени высочайшей“.

Так гласит глава восемьдесят восьмая „Спасение Рудры и убиение Врикасура“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 89 Риши испытывают всех трех богов и устанавливают превосходство Вишну

Шри Шукадева джи сказал: „Махарадж! На берегу Сарасвати однажды пребывали риши все и муни, творили подвиги и приносили жертвы. Один из них спросил: «Кто величайший из троих божеств — Брахма, Вишну иль Махешу?[615] Мне милость окажите, объясните!» Тогда один сказал: «То Шива!» Другой сказал: «Брахма!» Третий сказал: «Вишну». Ни на одном все риши не сошлися, не признали наивысшим. Тогда-то некие из них, великие, старейшие из муни, риши так сказали: «Мы на слово не можем верить никому, но ежели бы кто пошел и испытал всех трех богов и рассказал о них всю правду, то мы могли б признать правдивость слов его!»

Махарадж! Услышав это, все немедля согласились и повелели Бхригу, сыну Брахмы, отправиться и испытать всех трех богов. И получив то повеленье, Бхригу муни отправился сначала в Брахмалок[616]. Он молча там вошел в собранье Брахмы и уселся — не сделал ни поклона он, ни славословья, ни обхождения. Царь! Увидев эту неучтивость сына, Брахма в гнев пришел, хотел свое проклятие изречь, но не позволила лишь отчая любовь. Тогда-то Бхригу увидал, что Брахма сам подвластен страсти раджас! Он встал, ушел оттуда и пошел на Кайлаш. Он пришел, остановился там, где Шива с Парвати сидел. Увидев Бхригу, шри Шива джи сам встал. Когда ж он руки протянул и захотел его обнять, то Бхригу взял и сел; тогда шри Шива джи пришел в великий гнев, немедля взялся за трезубец, чтоб убить его. Тогда шри Парвати с мольбой упала вдруг к ногам шри Махадева джи и успокоила его, сказав: «Ведь он твой младший брат! Благоволи простить его вину! Ведь сказано:

Махарадж! Когда шри Парвати, так успокоив Шиву, охладила гнев его, то Бхригу увидал, что Махадев джи сам подвержен страсти тамас. Он встал и удалился. Оттуда он пошел в Вайкунтху, где Бхагаван спал с Лакшми джи в постели из цветов на ложе золотом, украшенном камнями драгоценными. Приблизившися к ним, шри Бхригу вдруг дал Бхагавану в грудь такой пинок ногой, что он проснулся. Увидев пред собою муни, оставил Лакшми он и, с ложа тотчас же сойдя, шри Хари бросился к ногам шри Бхригу. Припав к ним головой, он стал их прижимать к себе и и говорить: «О, риши рай! Благоволи простить мою вину! Невольно я своею грубой грудью вдруг нанес удар прекраснейшему лотосу ноги твоей столь нежной! Не сохрани моей вины в душе!» Когда такое слово сошло с уст господа, то Бхригу джи весь просветлел от радости и, вознеся хвалу, он удалился и пришел туда, где на берегу Сарасвати сидели риши все и муни. Вернувшись к ним всем, Бхригу джи поведал все как было и открыл им тайну трех богов:

Рассказав это сказанье, шри Шукадева джи сказал царю Парикшиту: „Махарадж! Теперь я расскажу тебе стороннее сказанье, ты прилагай вниманье, слушай. Царь Уграсена в Дваркапури правил царством справедливости; шри Кришна с Баларамом джи его веленья исполняли. Под управлением царя так каждый жил в своем законе, прилежно относился к делу своему и был искусен в нем; все наслаждались счастьем и спокойствием. И был там брахман, человек благочестивый, благонравный. Однажды умер мальчик у него.

Он взял труп сына, пошел к воротам Уграсены и говорил там все, что приходило на язык: «Великий беззаконник ты, злочинец, грешник! Лишь за твои грехи, народ страдания терпит! И сын мой умер за твои грехи!»

Махарадж! Он долго говорил такие речи… Потом, оставив у ворот дворца труп сына, брахман возвратился в дом свой. Потом у брахмана того родилось восемь сыновей, и всех их восьмерых таким же образом оставил брахман у ворот дворца. Когда ж девятый сын родиться должен был, то брахман вновь пришел к царю и, на совете Уграсены став перед шри Кришначандрой джи, стал изливать свою печаль о смерти сыновей, рыдал и говорил: «Проклятие царю и царствию его! Проклятье всем, кто служит беззаконнику сему! Проклятье мне за то, что в городе таком живу.

Когда бы не жил я в стране таких злодеев, то сыновья мои осталися б живыми! За беззакония их сыновья мои погибли, и никто не защитил меня!»

Махарадж! Тот брахман так стоял там посреди совета, рыдал и проклинал; однако же никто ни слова не сказал ему в ответ… Вблизи шри Кришначандры Арджун джи сидел. Он слушал-слушал, опечалился и, наконец, сказал: «О, божество! Да перед кем ты говоришь такие речи и зачем? Зачем так сетуешь? Во всем собраньи этом нет здесь лучника, который мог бы устранить твою печаль. Теперешние государи думают лишь о своих делах! Предотвратить чужое горе, дать счастие народу иль служить корове, брахману — не их то дело!» Промолвив так, вновь обратился шри Арджун джи к брахману и так сказал: «Божество! теперь иди в свой дом, живи спокойно. Когда ж настанет день рожденья сына твоего, тогда ты приходи ко мне и я пойду с тобой, не допущу чтоб сын твой умер». Махарадж! Услышав это, брахман в гневе закричал: «Коль не считать шри Кришну, Баларама джи, Прадьюмну и шри Анируддху[617], во всем собраньи этом я не вижу никого столь сильного, кто мог бы сына моего спасти от рук жестокой смерти!» Арджун сказал: «Брахман, ты меня не знаешь! меня зовут Дхананджай[618]. Я обещание тебе даю, что если сына твоего я не спасу от рук жестокой смерти, то я умерших сыновей твоих достану, где бы ни были они! А ежели и их я не найду, то сам я на огне сожгу себя и лук свой Гандив!»[619] Махарадж! Когда сказал так Арджун и дал такое обещание, то брахман, успокоенный, пошел в свой дом. А перед тем, как должен был родиться сын его, тот брахман к Арджуну пришел. Тогда шри Арджун взял свой лук и стрелы и поспешил за ним. И прибежав так к дому брахмана, шри Арджун тучей стрел весь дом его так оградил, что даже ветер доступа туда не мог найти бы, а сам взял лук и стрелы и стал ходить вокруг него“.

Рассказав это сказанье, шри Шукадева джи сказал царю Парикшиту: „Махарадж! И много разных средств там Арджун применил, чтоб мальчика спасти, но все ж не спас. Когда родился мальчик, он даже не вздохнул и из утробы вышел мертвым. Услышав о рожденьи мертвого ребенка, Арджун со стыдом пошел к шри Кришначандре джи. За ним пришел и брахман. Махарадж! Тот брахман подошел, рыдал и говорил: «Эй, Арджун! Проклятие тебе и жизни всей твоей! Как можешь показать лицо свое народу, когда сказал такую ложь! Ты не мужчина! Коль ты не мог спасти от смерти сына, тогда зачем же ты давал такое обещанье? Зачем ты говорил: „Я сына твоего спасу, а если не смогу спасти, то возвращу тебе твоих умерших сыновей!“»

Махарадж! Услышав это, Арджун взял свой лук и стрелы и ушел оттуда. Шел-шел, и наконец, пришел он в город Саньямини[620], к самому Царю Закона Дхармараджу[621]. Увидев Арджуна джи, Дхармарадж немедля встал пред ним. Сложивши поднятые руки, он славословье произнес, потом сказал: «Махарадж! чему обязан я твоим приходом?» Арджун джи сказал: «Я пришел за сыновьями брахмана!» Дхармарадж сказал: «Те мальчики сюда не приходили!» Махарадж! Когда такое слово тут сошло с уст Дхармараджа, Арджун удалился странствовать по всем краям, но не нашел нигде детей. И, наконец, в глубоком горе он вернулся в Дваркапури, устроил сам себе костер и приготовился сгореть с стрелами и с луком. Тогда пришел к нему губитель гордости, шри Кришначандра джи, взял за руку его и, засмеявшись, так сказал: «Эй, Арджун! Ты не гори! Я твой обет исполню! Где б ни были те дети брахмана, я их достану!» Махарадж! Сказавши так, владыка трех миров на колесницу сел и, взяв с собою Арджуна, отправился в восточную страну. Он перешел чрез семь морей и, наконец, подъехал он к горе Локалок[622]. Подъехав к ней, они сошли там с колесницы и углубились в мрачную пещеру. Тогда шри Кришначандра джи немедля повеленье дал сударшанчакре, и он зажег там свет на десять миллионов солнц и перед господом та тьма исчезла.

Когда пришли они туда, открыли очи, смотрят: стоит дворец высокий и обширный, прекрасный, весь из золота, украшенный камнями самоцветными. На голове у Шеши джи стоит престол, украшенный камнями драгоценными. На нем сидит сам Хари в дивном образе своем: облакоцветный образ красоты он — лунноликий, лотосоглазый, в короне и серьгах, в прекрасном шелковом наряде, в желтом поясе, с гирляндой из лесных цветов, в жемчужном ожерелье! А Брахма, Рудра, Индра и все другие божества стоят пред ним, хвалу ему возносят. Махарадж! Увидев этот дивный образ, Арджун и шри Кришначандра джи приблизились к нему, простерлись перед господом. Потом, сложивши поднятые руки, поведали причину появленья своего. И, выслушав слова их, господь потребовал и им отдал немедля сыновей всех брахмана. Увидев всех их, Арджун просветлел от радости. Тогда господь сказал:

Промолвив это, Бхагаван джи отпустил шри Кришначандру джи и Арджуна. Они с детьми вернулись в город, и брахман получил обратно сыновей. Во всех домах настали радость и веселие“. Рассказав это сказанье, шри Шукадева джи сказал царю Парикшиту: „Махарадж!

Так гласит глава восемьдесят девятая „Возвращение брахману его детей“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

Глава 90 Как жил шри Кришна в Дварке

Шри Шукадева джи сказал: „Махарадж! Шри Кришначандра неизменно в Дварке проживал. Благополучье, изобилие царило там во всех домах у ядавов. Мужчины, женщины — там все носили украшенья и в новое все одевались; все натирались чоа и сандалом и украшались благовониями! Махарадж! Купцы заботились о том, чтоб подметались, поливалися все рынки, улицы и площади. Туда из разных стран купцы различные товары доставляли для продажи. Все горожане всюду ходят забавляются, а брахманы везде читают веды. Различные искусники рассказывают там пураны и сказания. Все восемь страж святые садху воспевают славу Хари. Возницы, заложив коней в телеги, в колесницы, направляются все ко дворцу. На колесницах, на слонах и на конях богатыри, герои, воины, воинственные ядавы идут все на поклон к царю. Певцы и плясуны поют, играют, пляшут и забавляют всех. Сказители там славу воспевают, за это им в награду граждане дают слонов, коней, одежду, пищу, деньги и украшенья золотые с драгоценными камнями“.

Рассказав это сказанье, шри Шукадева джи сказал царю Парикшиту: „Махарадж! Такая оживленная шла жизнь во стольном граде государя Уграсены. И сам шри Кришначандра, корень радости, там неизменно забавлялся и с ним его шестнадцать тысяч сто и восемь молодых супруг. То все супруги, полные любви к нему, в восторге наряжали господа; то Хари сам, охваченный любовью, наряжал их всех. Как все они играли, забавлялись, того и рассказать нельзя. Я не могу словами рассказать. Чтоб их представить, нужно было все увидеть самому“.

Сказавши так, шри Шукадева джи продолжал: „Махарадж! Однажды в час ночной шри Кришначандра забавлялся с юными супругами своими. Взирая на различные господни чудеса, там гандхарвы с киннарами играли радостно на бинах[623], пакхваджах[624], на бхери[625], думдубхи[626] и воспевали Хари — и все слилось в одном порыве. Когда господь так забавлялся с ними, то у него в душе явилась мысль, и он увел их всех на берег озера; вошли все в воду и стали забавляться все в воде… Играя так в воде, супруги Кришначандры, опьяненные любовью, вне себя от страсти, увидели на берегу пруда напротив щебетавших чакву с самкой и сказали:

Потом они сказали океану: «О, океан! Что тяжко так вздыхаешь? Не спишь ни днем, ни ночью! Иль, может быть, тебя с кем разлучили? Или скорбишь все об утрате ты четырнадцати драгоценностей?»[627] Потом, увидев месяц, молвили ему: «О, месяц! Что с каждым днем ты чахнешь все и чахнешь! Быть может, оттого, что увидал шри Кришначандру и сам так очарован им, как мы все, очарованные телом и душой?»“

Рассказав это сказанье, шри Шукадева джи сказал царю: „Махарадж! Так все супруги обращались к ветру, облаку, горе, реке, к кукушке, лебедю. Какие речи говорили им, мы можем догадаться. Потом они все забавлялися с шри Кришначандрой и всегда ему служили. Все воспевали господа, в награду получали все, чего душа желала. Согласно с правилами для домохозяина, господь всем домом управлял.

Махарадж! Как прежде было сказано уже, там в Дварке, у шри Кришначандры было шестнадцать тысяч сто и восемь всех цариц. У каждой из цариц родилося по десять сыновей и дочке. Несчетное потомство от него произошло; не хватит сил моих их описать. Я знаю только, что там для обучения потомства этого шри Кришначандры джи открыто было тридцать миллионов восемьдесят восемь тысяч школ и столько же учителей в них было. И сколько ни было детей и внуков у шри Кришначандры, не уступали никому они ни в красоте, ни в силе, доблести, богатстве, благочестии — один другого превосходней! Мне долго бы пришлось описывать их всех“.

Сказавши это, риши продолжал: „Махарадж! Я здесь воспел те чудеса, которые творились в Брадже, в Дварке. Они чаруют всех. Кто их с любовью будет воспевать, тот, нет сомнения, получит веры и спасенья благодать. Какой награды достигают подвигами, жертвами, дарами и обетами, паломничеством, омовеньями, такую же награду получают те, кто слушает иль повествует сам сказание о Хари“.

Так гласит глава девяностая „Повествование о забавах в Дварке“ в „Прем Сагаре“, сочиненном шри Лаллу Лалом.

КОНЕЦ „ПРЕМ САГАРА“.