Прерванная игра

Глава 1

Рори, стоя перед столом и глядя сверху вниз на Шарлотту Кин, промолвил:

— Очень жаль, что ваш отец заболел.

— У него сильная простуда, но он скоро поправится. Как я и говорила вам, вы займете место Армстронга и, естественно, будете получать то же жалованье, что получал он… Судя по вашему внешнему виду, вы еще не полностью восстановились, мистер Коннор. Вы нормально себя чувствуете?

— Да-да, мисс, я чувствую себя вполне нормально.

— Думаю, вам все-таки лучше сесть. — Шарлотта повелительным жестом указала пальцем на стул. Прежде чем сесть, Рори удивленно посмотрел на нее и пробормотал:

— Спасибо.

— Я говорила вам, что мы взяли нового работника.

Рори отметил про себя, что Шарлотта говорит «мы», как будто тоже вместе с отцом руководила бизнесом.

— Он оказался лучшим из тех, кто просились к нам на работу. В городе столько безработных, казалось, выбор мог бы быть и получше. Конечно, если бы нам требовались рабочие, от желающих не было бы отбою.

Рори удивился: оказывается, сборщики квартплаты не попадали в категорию рабочих. Но с другой стороны, он понимал, что, если бы они жили в городе, он не смог бы водить дружбу с такими соседями, как Лири или Уаггетты. В городах были четко установлены различия между служащими и рабочими.

— Отец предложил, чтобы вы целиком взяли на себя район Шилдс. А мистер Тэйлор сможет обслуживать Джарроу, конкретно субботние утренние сборы. — Шарлотта слегка улыбнулась Рори. — Отец говорит, что неудобно посылать в Джарроу хорошего человека… Он высоко ценит ваш опыт, мистер Коннор.

Для Рори это было новостью. Если бы все обстояло иначе, он посмеялся бы в душе над этими словами, а потом рассказал бы об этом разговоре Джону Джорджу… Он отбросил эту мысль, словно отрезал, и выдавил из себя:

— Приятно слышать это, мисс.

Шарлотта продолжала улыбаться Рори, а у него в голове уже крутились другие мысли. Да, Лиззи правильно говорила, она жутко некрасивая. Несправедливо, когда у такой женщины есть все: образование, деньги и прочее. Хотя, если бы Джейни получила образование и могла позволить себе одеваться так, как мисс Кин, то у него не было бы шансов даже подойти к ней.

Шарлотта принялась выписывать для Рори адреса на его участке, а он стал внимательно разглядывать ее. Темно-красная красивая шляпка, зеленое пальто, под которым шерстяное платье того же цвета, что и шляпка, но с зелеными пуговицами. Нужны деньги, чтобы одеваться так со вкусом. Похоже, старик не жалеет денег для единственной дочери.

Когда Шарлотта поднялась со стула, Рори тоже встал. Она вышла из-за стола и подошла к нему.

— Значит, я могу надеяться на вас, мистер Коннор? — Шарлотта протянула ему бумаги.

— Да, мисс.

— А теперь мне пора. Мистер Тэйлор скоро придет, так что сами с ним познакомитесь. И еще кое-что. Начиная с сегодняшнего дня и вплоть до того момента, как мой отец поправится, вы будете приносить собранные деньги к нам домой. Вы знаете, где наш дом?

— Да, знаю.

Конечно же Рори знал, где находится дом хозяина, даже несколько раз разглядывал его из-за ворот. Рори знал только то, что в этом доме в свое время жили и отец и дед мистера Кина, и больше ничего, потому что раньше его ни под каким предлогом не приглашали в этот дом. И еще Рори знал, что все мужчины из рода Кинов сколачивали капитал, а последний из них, его нынешний хозяин, особенно преуспел в этом деле. Ох, не один раз, когда хозяин стоял здесь в конторе и орал, как злобный пес, у Рори возникало желание залепить кулаком в его пухлую рожу.

— Тогда до свидания, мистер Коннор.

— До свидания, мисс.

Рори прошел вперед и распахнул дверь перед Шарлоттой, а потом еще некоторое время стоял и наблюдал, как она идет по улице. Она шествовала прямо, как солдат, скорее маршировала, размахивая руками, чем шла. Обычно женщины ее положения так не ходили.

Закрыв дверь, Рори обвел взглядом помещение конторы и медленно проследовал в кабинет хозяина. Здесь он сел за стол в кресло, склонил голову набок и заговорил с воображаемым собеседником, сидевшим напротив.

— Мистер Тэйлор, я назначаю вас на участок в Джарроу. — Да, конечно, он всегда будет вежливо разговаривать с подчиненными, потому что и сам когда-то был подчиненным. Обычным сборщиком квартплаты. Но теперь он хозяин. Рори оглядел кабинет. Да, он хозяин всего, что его окружает.

Ха! Самое время посмеяться, если было над чем.

Услышав, как открывается входная дверь, Рори вскочил с кресла и вышел из-за стола. Он увидел чисто, но небрежно одетого мужчину со шляпой в руке.

— Вы мистер Тэйлор? — тихо спросил он.

— Да, сэр. — Старик отвесил легкий поклон.

— Не надо называть меня сэр, мистер Тэйлор. Я такой же служащий, как и вы, сборщик квартплаты. Моя фамилия Коннор. Наш старик… мистер Кин… слег в постель с простудой. Здесь только что была его дочь, она сказала, что мой район переходит к вам.

— Как скажете, мистер Коннор, как скажете.

«Господи! Неужели и я так раболепствую, когда разговариваю со стариком Кином?» — подумал Рори. Должен быть закон, запрещающий унижать людей и ставить их на колени.

Глядя на Тэйлора, Рори подумал, что все в его жизни изменилось. В лучшую или в худшую сторону — непонятно, но твердо ясно одно: никогда уже не будет всего того, что было.

Было уже половина шестого, когда Рори добрался из конторы до Берчингем-Хаус в Уэсте. Шел дождь, мелкий, холодный, противный дождь.

Место, где находился дом, нельзя было назвать сельской местностью в обычном понимании этого слова, однако он стоял в стороне от домов, которые вместе с частью Шилдса тянулись вдоль реки. Это был один из тех домов, социальный статус которых определялся их размерами, количеством слуг и наличием или отсутствием у владельца собственного экипажа.

Имелась у Берчингем-Хаус и другая отличительная особенность. Хотя площадь участка составляла всего два акра, дом находился на боковой дороге, которая вела от главной дороги в Хартон и к двум большим поместьям: одно из них принадлежало владельцу шахты, а другое джентльмену, про которого было известно, что он владеет по крайней мере шестью кораблями, совершавшими торговые рейсы из Тайна.

Истории домов городской аристократии не были известны никому в городе, а сами представители элиты являлись предметами сплетен не только в барах на набережной, но и в аристократических клубах и обществах, процветавших в городе.

Однако до настоящего момента Рори не слишком интересовала история дома его хозяина или история самого хозяина. Для него Кин был гребущим деньги скупердяем, который владел домами, главным образом в Джарроу, хотя эти дома уже давно следовало снести, и домами в Шилдсе, быстро приходившими в упадок, потому что они нуждались в ремонте. Но следовало признать, что в этом отношении мистер Кин был ничуть не хуже любого другого домовладельца.

Подойдя в темноте к дому, Рори увидел ступеньки крыльца, освещенного двумя фонарями. Остановившись на минуту, Рори внимательно оглядел дом сквозь пелену дождя. Большой, только вдоль фасада десять окон, да еще к тому же и трехэтажный. Третий этаж Рори не мог разглядеть, заметил только блеск стекла. На дорожке у крыльца стоял экипаж. Рори задержался возле него и взглянул на сгорбившегося кучера в промокшем пальто. Кучер его не заметил, похоже, он спал.

Рори замялся. В какую дверь ему идти? В переднюю или в заднюю? Черт побери, а почему не в переднюю? Да, почему не в переднюю?

Он поднялся на крыльцо и потянул шнур колокольчика.

Дверь ему открыла служанка. Она была в накрахмаленном переднике поверх черного шерстяного платья, на голове тоже накрахмаленная шапочка с тесемками, завязанными под подбородком. Появление Рори явно смутило ее.

— Простите, вы кто?

— Я мистер Коннор. Мисс Кин велела мне зайти. Я принес деньги.

— Ох! — служанка огляделась по сторонам. — Тогда заходите. — Она отступила в сторону, пропуская Рори в небольшую прихожую, а затем распахнула дверь в холл, который, как Рори сразу заметил, был таким же большим, как кухня в его доме.

— Подождите здесь, — попросила служанка. — Я доложу мисс Кин, но не знаю, сможет ли она выйти к вам. У хозяина приступ, пришлось снова послать за доктором. Хозяин очень плох. — Она подошла к спиральной лестнице и поднялась наверх.

Рори стоял и оглядывался, искренне удивляясь тому, что видит. Справа от лестницы стоял стол с лампой. Рори отметил про себя, что лампа масляная, а не газовая, хотя уличные светильники были газовыми. Мягкий свет лампы освещал висевший на стене портрет, на нем был изображен мужчина с широким, мрачным лицом, подбородок подпирал высокий белый воротничок, над ушами клочки седых волос, а вся остальная голова лысая. Глаза его, казалось, смотрят со строгой укоризной. Рори без труда догадался, что это предок мистера Кина, а лампа служила как бы священным светильником в его честь.

Возле дальней от лестницы стены стоял буфет. Таких Рори никогда раньше не видел, даже на картинках. Застекленный спереди, из желтого дерева цвета золота, четыре высокие ножки соединены изящными стяжками. Две полки, на верхней — статуэтки, одиночные и группами, на нижней — стеклянные бокалы.

Раздался скрип ступенек на лестнице, и Рори увидел спускающуюся вниз Шарлотту Кин. Она была встревожена.

— Отцу стало хуже, — сообщила она, — мы все очень волнуемся. Пойдемте со мной.

Рори молча последовал за Шарлоттой и очутился в кабинете, однако этот кабинет разительно отличался от кабинета на Тангард-стрит. Толстый ковер на полу, полированный стол, заваленный бумагами и бухгалтерскими книгами, картины на всех стенах, за исключением стены с двумя длинными окнами.

Шарлотта зажгла газовый светильник, и комнату заполнил мягкий, теплый свет. Рори не мог описать чувства, которые сейчас испытывал. Это были и зависть, и восхищение, и уважение к символам благосостояния. Он ощущал все это буквально каждой клеточкой тела.

— Садитесь, мистер Коннор.

Сегодня уже второй раз за день она приглашала его сесть.

Рори не решился сесть в кожаное кресло, на которое указала Шарлотта. Вместо этого он положил на стол свою сумку, достал из нее несколько мешочков с деньгами, два бухгалтерских блокнота и выложил все это перед Шарлоттой.

— Я все посчитал, все в порядке.

— Спасибо, мистер Коннор. — Шарлотта снова указала на кресло, и на этот раз Рори опустился в кресло, наблюдая, как она опустошает каждый мешочек, пересчитывает деньги и сверяет сумму с записями в блокнотах.

Посчитав деньги, Шарлотта вернула блокноты в сумку, поднялась с кресла и внимательно посмотрела на Рори, прежде чем заговорила.

— Уверена, что могу доверять вам, мистер Коннор. Вам придется следить за делами в конторе, пока отцу не станет лучше. Я, вероятно, не смогу часто заходить в контору. Видите, — Шарлотта махнула рукой над столом, — здесь так много других дел. И еще отец хочет, чтобы я все время находилась рядом с ним.

— За контору можете не беспокоиться, мисс, там все будет в порядке. И… мистер Тэйлор, по-моему, вполне порядочный человек.

— Благодарю вас, мистер Коннор.

— Мне очень жаль, что ваш отец заболел.

— Не сомневаюсь, что вы говорите искренне.

Рори распахнул дверь кабинета, пропуская Шарлотту в холл. Уже в холле она обернулась и спросила:

— Дождь все идет?

— Шел, во всяком случае, пока я был на улице.

— А вам еще предстоит долгая дорога домой. Пройдите на кухню, там вам дадут что-нибудь выпить.

«Объедки с барского стола, пожалела госпожа нищего», — подумал Рори, но тут же одернул себя. Какие у него основания так думать? Просто это любезность с ее стороны.

— Спасибо, мисс, но я лучше пойду домой.

— Но вы и сами неважно выглядите, мистер Коннор.

— Я в порядке, мисс, и еще раз спасибо. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, мистер Коннор.

Появившаяся из тени служанка проводила Рори до двери. Он спустился по ступенькам и вышел по дорожке на улицу, чувствуя себя нищим, которому подали милостыню. Настроение совсем упало, и виной всему был этот дом.

Так он и брел всю дорогу под дождем, а когда добрался домой, то рухнул на стул, не сняв даже промокшее пальто. И не стал возражать, когда Лиззи стащила с него сапоги, а Рут размотала шарф и сняла с него пальто.

Сейчас у Рори не было необходимости притворяться больным, поскольку первый рабочий день совершенно измотал его, а дорога от Уэста домой стала последней каплей.

Позже вечером Джимми, стараясь подбодрить брата, прошептал ему:

— Когда мы переберемся на верфь, тебе будет легче, ведь от конторы до верфи пять минут хода.

Рори кивнул, а про себя подумал: «Ох уж эта верфь!» За тридцать пять фунтов он мог бы приобрести закладную на вполне приличный дом. Он связался с этой верфью потому, что захотел одним выстрелом убить двух зайцев: жениться на Джейни и предоставить Джимми собственное жилье и место для работы. Захотел убраться из этого коттеджа, из этой кухни. А теперь ему еще надоели и постоянные заботы домашних о его умственном состоянии, ведь они посчитали, что он малость не в себе, если отказывается навестить в тюрьме лучшего друга.

И вчера, когда он прощался с Джейни, дом при верфи показался ему настоящим спасением. А позже, когда лежал в постели, уставившись в темноту и слушая безмятежное дыхание Джимми, он снова все думал и думал. «Как только мы переберемся туда, как только я женюсь, все будет совершенно по-другому. А Джону Джорджу я все объясню, когда он вернется. Я объясню, и он поймет. Поймет, что в тот момент у меня просто не было другого выхода. Конечно, Джон Джордж поймет, я сам бы на его месте все понял. Я все ему объясню, обязательно объясню».

Но вот теперь, после посещения Берчингем-Хаус, дом при верфи представился Рори именно таким, каким он и был на самом деле: полуразвалившаяся хибара на берегу реки. Безумие добровольно отдать за это тридцать пять фунтов. И это безумие уже закончилось для меня плачевно. И для Джона Джорджа.

Глава 2

Они поженились в следующее воскресенье после Пасхи. Свадьба была довольно скромной, потому что они не хотели устраивать шумную вечеринку с музыкой и танцами. В католическую церковь в Джарроу молодые отправились в экипаже в сопровождении Рут, Пэдди, Лиззи, Джимми и Билла Уаггетта. Потребовалось много усилий, чтобы тактично убедить Грэн Уаггетт остаться дома. А кто поможет Кэтлин Лири накрыть стол? И вообще, Кэтлин нужно руководить, а кто сделает это лучше, чем сама Грэн?

Свадебный наряд Джейни выглядел скромно, но очень прилично, она отделала оборками серое пальто, когда-то принадлежавшее хозяйке. Хозяйка же подарила ей и голубое цветастое хлопчатобумажное платье, надетое под пальто. А вот голубую соломенную шляпку и коричневые ботинки на каблуке Джейни купила сама.

Джейни ощущала дрожь, опускаясь на колени перед алтарем, но в церкви в этот момент было необычайно холодно, даже у священника лицо посинело от холода. Поэтому он постарался ускорить процедуру венчания, пробормотав необходимые вопросы: «Согласна ли ты взять в мужья этого мужчину?» и «Согласен ли ты взять в жены эту женщину?» В ответ он также услышал торопливое бормотание.

После этого они поставили свои подписи в книге, Рори поцеловал Джейни, и все вышли из церкви и уселись в экипаж, который теперь был окружен детьми, громко кричавшими:

— Желаем счастья! Желаем счастья!

Готовые к такому повороту событий, Рут, Лиззи и Джимми принялись отпихивать детей, и, когда те поняли, что поживиться здесь ничем не удастся, от пожеланий счастья они перешли к совсем другим крикам:

— Нищая свадьба! Нищая свадьба!

Отцы молодоженов засмеялись, Рут прикусила губу, а Лиззи сказала:

— Господи, да будь моя воля, я бы их всех накормила до отвала.

Джейни и Рори просто улыбнулись. Джимми, сидевший на козлах, посмотрел на них. Вид молодоженов одновременно вызывал у него и радость, и страдание.

Из вежливости Джимми не отправился сразу на верфь, решив, что молодоженам нужно побыть там одним до понедельника. Да, с понедельника начиналась новая жизнь, хотя Джейни настояла на своем и продолжала ежедневно ходить на работу в семейство Бакхемов.

В глубине души Джейни понимала, что ее три шиллинга серьезное подспорье для бюджета, ведь сейчас Рори не играл в карты и, значит, не имел дополнительного дохода. Более того, Рори приходилось немного помогать родителям, так как теперь у них не было ни его денег, ни денег Джимми. Поэтому Джейни и решила: пока Джимми не станет получать заказы — а его лодка была уже почти готова, — она не оставит свою работу…

Поднявшись в темноте по ступенькам, они отперли дверь, побросали на пол тюки и корзину и прильнули друг к другу в темноте, смеясь и тяжело дыша после утомительной ходьбы с вещами от того места, где кебмен высадил их.

— А где свеча? — спросил Рори.

— На каминной полке, разумеется, — ответила Джейни, продолжавшая смеяться.

Рори чиркнул спичкой и зажег свечу, затем поднял ее и посмотрел на стол, на котором стояла лампа. И только когда зажег лампу, почти торжественным тоном провозгласил:

— Вот ты и дома, дорогая.

Джейни огляделась вокруг:

— Теперь все ночи я буду проводить здесь.

— Да, если будешь работать только днем, миссис Коннор. — Рори снова обнял Джейни, они стояли, молча глядя в глаза друг другу. — Ты счастлива?

Джейни ласково улыбнулась:

— Как никогда.

— Но жизнь нам предстоит не легкая.

— Ну и что! Меня это не пугает, если мы будем вместе. Легкая жизнь? — Джейни покачала головой. — Если будет надо, я пойду потрошить рыбу, а ты знаешь, как я ненавижу это занятие. Однако ведь потрошила же я в свое время рыбу на пристани практически за гроши. А помнишь, как ты ходил в Шилдс и таскал там тяжелые корзины за три пенса?

— Мне запомнились эти корзины, потому что рыба в них уже начинала тухнуть.

— Ох, да ну тебя… Хочешь что-нибудь поесть?

— Нет.

— Ты не голоден?

— Голоден, но еда здесь ни при чем.

Джейни плотно сжала губы, закрыла глаза и опустила голову. Рори вытащил шпильки из ее прически, распустил волосы, а затем стал расстегивать на Джейни пальто.

— Рори, надо развязать узлы… разобрать вещи…

Но Рори продолжал расстегивать пальто.

— Завтра будет день, успеем с вещами…

— Эй, что ты делаешь? Это же мое лучшее пальто. Посмотри, оно валяется на полу.

— Ну и пусть валяется, и вся остальная одежда тоже.

— Рори, Рори! Постель не готова.

— Да все там готово.

— Ох, Рори!.. Мне холодно, холодно, мне нужно надеть халат.

— Не нужен тебе никакой халат.

— Рори… эй! — воскликнула Джейни, оставшаяся уже только в одной рубашке и панталонах. Рори подхватил ее на руки, отнес в спальню и уложил на кровать. Джейни лежала, не шевелясь, и в тусклом свете, отражавшемся из кухни, наблюдала, как Рори сбрасывает с себя одежду. Наконец, он опустился на кровать рядом с ней.

— Рори, ты забыл погасить лампу.

— Ничего, лампа может подождать.

Они обнялись, но Джейни слегка сопротивлялась, ей не хотелось торопиться. Она немного боялась того, что должно было случиться. Если бы только можно было уговорить Рори не спешить… как бы постепенно подвести ее к этому. Бабушка говорила, что это чертовски больно. Губы Рори скользили по лицу Джейни, и она робко попыталась умерить его пыл, прошептав:

— Ох, Рори, я никогда не буду так счастлива, как сегодня. Это чудесный день, правда?.. Все было так здорово, всем понравилось, правда? Могу поспорить, они будут веселиться всю ночь. — Джейни слегка застонала, ощутив крепкие объятия Рори, а затем ее голос задрожал, когда она продолжила: — Если бы только Джон Джордж был с нами…

Объятия Рори ослабли, его губы застыли на груди Джейни. А затем Джейни вскрикнула, потому что Рори оттолкнул ее от себя с такой силой, что она ударилась плечами о стену.

— Зачем ты вспомнила о нем именно в эту минуту? — заорал Рори. — Ты специально это сделала, да?

В наступившей тишине Рори услышал всхлипывания Джейни. Он снова обнял ее.

— Ох, прости меня, прости, я не хотел тебя обидеть. Я сделал тебе больно? Прости, Джейни, но, понимаешь, я так долго ждал… и… и…

Не дождавшись от Джейни ответа, Рори тихо промолвил:

— Джейни, Джейни, ну скажи что-нибудь.

— Все в порядке, Рори, все хорошо.

— Я люблю тебя, люблю, Джейни. Ох, если я потеряю тебя, то сойду с ума.

— Все в порядке, Рори, ты не потеряешь меня.

— Ты всегда будешь любить меня?

— Всегда.

— Обещаешь?

— Да, обещаю.

— И я никого не буду любить, кроме тебя, я просто не смогу. Ох, Джейни, Джейни…

Уже позже ночью, когда лампа была погашена, а Рори уснул, Джейни лежала в его объятиях, но сон не шел к ней. Все произошло не так, как она ожидала, совсем не так. Возможно, она так никогда и не найдет в этом удовольствия. Бабушка говорила, что некоторым женщинам это не нравится, а другим только подавай. Что ж, она не из тех, кому это нравится, теперь уже это ясно. А может, это Рори все испортил, швырнув ее в стену, потому что она упомянула Джона Джорджа?

Реакция Рори на любое упоминание имени Джона Джорджа была очень странной. Джейни поняла его, когда он не захотел поехать в тюрьму, ведь Рори испытывал страх в замкнутом пространстве, но она никак не могла понять, почему он никогда не говорил о Джоне Джордже. А когда кто-то называл его имя, Рори молчал. И так грубо обошелся с ней сегодня только потому… Просто поразительно.

Накануне свадьбы, в прошлое воскресенье, Грэн советовала ей:

— Если он поднимет на тебя руку, хватайся за кочергу. Всегда держи ее под рукой. Но будь осторожна, девочка, если ты откажешь мужу, он приведет священника, и тот установит факт неповиновения. Так что удовлетворяй его желания, а не то гореть тебе в аду.

Джейни посмеялась над словами бабушки, обняла старуху, и они уже вместе хохотали до тех пор, пока по щекам не покатились слезы. Последними словами Джейни в этом разговоре были:

— Не волнуйся, бабушка, со мной ничего такого не случится. Я же выхожу замуж за Рори, а я его очень хорошо знаю.

И вот прошло всего несколько часов после свадьбы, а он швырнул ее к стене, да так сильно, что плечо все еще болело. Странная штука эта жизнь.

Глава 3

Септимус Кин умер, и еще четыре недели после его похорон Рори продолжал приносить собранную квартплату в Берчингем-Хаус. Каждый раз мисс Кин принимала его в кабинете, но в эту пятницу вечером она встретила Рори в холле.

— Оставьте сумку здесь, мистер Коннор, мы займемся делами попозже. Кстати, вы не торопитесь?

На самом деле Рори торопился, очень торопился к Джейни, чтобы посидеть с ней у камина, вытянув ноги к огню. И еще надо было поговорить с Джимми, узнать, удалось ли ему получить заказ… и не слышно ли чего-нибудь о братьях Питти… Питти. Рори готов был отдать правую руку, только бы добраться до них. Ненависть к братьям буквально пожирала его. Похоже, и они не собирались оставлять его в покое, потому что возле верфи шныряли какие-то люди, видимо, что-то вынюхивали. Чтобы начать работать на реке, Джимми требовались заказы, но эти звери Питти не подпускали к реке чужих. Ничего, Бог даст, он еще расквитается с ними.

— Нет-нет, я не тороплюсь, — ответил Рори.

— Я хотела с вами кое-что обсудить. Как раз собиралась пить чай, вы не составите мне компанию?

Дочь старого Кина приглашает его выпить с нею чая! Вот это да! Рори отказывался верить своим ушам.

— Возьмите у мистера Коннора пальто и шляпу, — приказала Шарлотта служанке.

Затем Рори проследовал за хозяйкой в конец холла, а оттуда они прошли в длинную комнату. Справа у стены горел большой камин с чугунной решеткой и мраморной полкой, на обоих концах которой стояли вазы, а над самой полкой висел портрет покойного Кина.

Комната была выдержана в коричневом цвете, диван перед камином и два больших кресла по бокам покрывали коричневые вельветовые чехлы, вся мебель была коричневой, полированной, а массивные зеленые портьеры на окнах обрамляла коричневая бахрома.

— Садитесь, мистер Коннор. — Шарлотта указала на одно из кресел. Рори опустился в кресло, наблюдая, как она дернула несколько раз шнур сбоку от камина.

Дверь в комнату открылась, и вошла служанка, но не та, которая встречала Рори в холле.

— Джесси, принесите нам чая, — приказала Шарлотта.

Служанка поклонилась и вышла, а Шарлотта села на диван.

— Давайте сразу приступим к делу, мистер Коннор. У меня есть к вам предложение.

— Предложение? — Глаза Рори чуть расширились от удивления.

— Не знаю, известно ли вам, что сделки с недвижимостью были лишь одной стороной деятельности моего отца. — Не дожидаясь ответа, Шарлотта продолжила: — Среди прочих дел отец имел свой интерес в некоторых развивающихся компаниях, а после смерти моего дедушки он унаследовал еще и его дела. Вы знаете свечной завод Райтона?

— Да, я слышал о нем.

— Так вот, он принадлежал моему деду, а после его смерти перешел, естественно, к отцу. И теперь вот все это свалилось на меня… Каковы ваши познания в бухгалтерии, мистер Коннор?

— Познания? — Рори заморгал, уставившись на Шарлотту. — Что… что вы конкретно имеете в виду, мисс?

— Я хочу знать, изучали ли вы бухгалтерское дело более углубленно, чем это требуется для сбора квартплаты? Не возникало у вас желания продвинуться по этой линии, стать квалифицированным клерком, ну, скажем, банковским служащим?

— Нет, мисс. — Ответ Рори был коротким, тон холодным. — Такие возможности не возникают сами по себе.

— Но возможности и существуют для того, чтобы ими пользоваться, мистер Коннор. Этот город предоставляет огромные возможности для тех, кто желает извлечь из них выгоду. Ведь учиться можно не только корабельному ремеслу, есть и другие профессии.

«Другие профессии! — Рори прищурился, глядя на Шарлотту. — Куда она клонит? Может, просто хочет посмеяться над ним? Для чего она завела этот разговор?»

И он услышал ответ на терзавшие его вопросы.

— Я решила, мистер Коннор, что мне нужен управляющий, человек, который смог бы заниматься не только недвижимостью, но и помогать мне вести другие дела. Надо ездить на предприятия, проверять там бухгалтерские книги. Конечно, у меня есть бухгалтер и консультант, но они занимаются только годовыми итогами и дают советы, когда мне требуется. Однако нужен постоянный контроль, и отец занимался этим, потому что, если регулярно не проверять склад или предприятие, работники начинают бездельничать. — Шарлотта повернулась к Рори и выдержала почти минутную паузу, прежде чем продолжила: — Как вы считаете, вы могли бы занять эту должность? Конечно, вам придется получиться.

Сердце бешено колотилось в груди Рори, ему стало трудно дышать. Она предлагает ему стать управляющим! Сквозь щелочки глаз Рори в изумлении уставился на хозяйку. А почему она не хочет взять готового управляющего, если уж ноша бизнеса так непосильна для нее?

Шарлотта словно прочитала его мысли:

— Разумеется, я могла бы найти человека на эту должность прямо сейчас, но это будет незнакомый мне человек, а я… я тяжело схожусь с людьми. То есть я хочу сказать, что мне требуется много времени, чтобы узнать человека.

Они смотрели друг на друга и молчали, а когда Шарлотта снова заговорила, в ее тоне не было ни малейших хозяйских интонаций.

— Я… я уже некоторое время знакома с вами, мистер Коннор, и всегда считала, что вы способны на большее, чем просто собирать квартплату.

Рори не успел ответить, в комнату вошла служанка, катя перед собой столик с чаем.

— Джесси, я сама займусь чаем. Если понадобишься, я позвоню. — Шарлотта отпустила служанку.

— Вы пьете с сахаром, мистер Коннор?

— Нет, спасибо.

— Странно, обычно мужчины предпочитают очень сладкий чай.

Рори наблюдал, как Шарлотта наливает очень слабый на вид чай из маленького серебряного чайника и добавляет молоко из такого же кувшинчика. Когда через несколько минут Рори попробовал чай, он подумал: «Ну и помои!»

— Ох, простите, мистер Коннор, я не спросила, какой чай вы предпочитаете. Мне обычно заваривают китайский, я позвоню и скажу…

— Прошу вас, не беспокойтесь. Чай хороший… только непривычный… мне не приходилось пить китайский чай…

Шарлотта искренне рассмеялась, и Рори отметил про себя, что смех изменил ее лицо, сделал почти привлекательным, вот только нос остался таким же большим и острым.

— Надеюсь, в будущем вы оцените вкус этого чая.

Рори сомневался в этом, но кивнул и улыбнулся в ответ. Он взял протянутую Шарлоттой лепешку, намазанную маслом, лепешка ему понравилась, и он съел еще одну. А когда добрался до пирожного, таявшего во рту, рассмеялся в душе и подумал: «Эх, видели бы меня сейчас все те, кто собирался у нас на кухне. А что будет, когда я расскажу об этом Джейни? Господи, кто бы мог поверить? Она спросила, не хочет ли он выучиться, чтобы стать ее управляющим! Да, Господь дает ему этот шанс. У него появится возможность крепко стать на ноги. Теперь даже не имеет значения, как пойдут дела на верфи. Хотя нет, лучше бы все наладилось, ради Джимми».

— Что ж, мистер Коннор, не хочу вас больше задерживать, вам еще предстоит долгий путь домой. Я даю вам время подумать над моим предложением. Возможно, завтра вечером вы сообщите мне о своем решении. Если вы дадите согласие, я свяжу вас с человеком, который обучит вас бухгалтерскому делу и основам управления. И может быть, вы сможете посещать вечернюю школу. Но этот вопрос мы можем обсудить и позже.

Поднимаясь с кресла, Рори сказал:

— Теперь мне до дома не более десяти минут быстрым шагом. Я… я сейчас живу на набережной.

Шарлотта удивленно вскинула бровь.

— На набережной?

— Да. — Рори расправил плечи. — Меня заинтересовала одна верфь, довольно небольшая, но все же на ней можно строить лодки и баржи. Там же при верфи дом… я купил ее для брата. Он работал учеником корабела, но всегда мечтал иметь собственную верфь. Ее владелец умер… и я решил воспользоваться этой возможностью.

Лицо Шарлотты расплылось в улыбке, губы разомкнулись, обнажив ровные белые зубы.

— Очень хорошо! Значит, я не ошиблась, да? Вы обладаете деловой хваткой. А где эта верфь?

— Рядом с мельничной плотиной. Она настолько маленькая, что ее не разглядеть среди других верфей. Она принадлежала мистеру Килпатрику.

— Килпатрику? — Шарлотта наклонила голову. — Никогда не слышала этого имени. Но… меня очень заинтересовало ваше предприятие. Надо будет как-нибудь зайти и взглянуть.

— Да, пожалуйста, когда вам будет угодно.

Шарлотта проводила Рори до выхода, и, хотя там ждала служанка, она лично распахнула дверь для Рори со словами:

— Спокойной ночи, мистер Коннор. Мы вернемся к нашему разговору завтра вечером.

— Хорошо, мисс, спокойной ночи.

Рори пошел по дорожке к воротам… нет, он не шел, а торжественно маршировал.

«Мы вернемся к нашему разговору завтра вечером».

Конечно, конечно вернемся.

Вы можете в это поверить?

А еще говорят, что времена чудес прошли.

Пойдет ли он в вечернюю школу?

Да чтобы сделать приятное хозяйке, он пойдет хоть в преисподнюю и усядется там на раскаленную сковородку.

Выйдя на дорогу, Рори замедлил шаг и снова спросил себя: почему она выбрала именно его? И ответил на этот вопрос точно так, как ответила хозяйка. Она тяжело сходится с людьми, и ей нужно время, чтобы как следует узнать человека. И потом, не многие могли бы общаться с ней. Многим мужчинам она показалась бы слишком некрасивой, но чересчур умной. Да уж, ума ей не занимать, но женщину излишний ум только портит.

«Ура! Рори захотелось швырнуть в воздух шляпу. Грядут грандиозные перемены. Джейни! А вот и я… управляющий!»

Интересно, а сколько он будет получать?

Конечно, это будет решать хозяйка, но уже завтра вечером он узнает об этом.

Глава 4

Когда Джейни выходила из дома Бакхемов, в голове у нее крутились слова хозяйки.

— У тебя есть месяц, Джейни, чтобы все обдумать. Но я хочу сказать, что, во-первых, тебе и самой это будет интересно, а во-вторых, это всего на три недели. Только подумай, может, у тебя больше никогда в жизни не будет возможности побывать за границей. И дети будут очень довольны, если ты поедешь с ними.

Джейни все прекрасно понимала, хозяйка просит ее поехать с ними за границу и присматривать там за детьми, пока хозяева будут наслаждаться отдыхом во Франции.

Джейни сказала, что поговорит об этом с мужем, но она уже знала, каким будет его ответ. Рори вообще не нравилось, что она целыми днями находилась на работе, и, если бы их семье не была нужна ее зарплата, он уже давно запретил бы ей работать. Но в связи с новым поворотом событий и предложением мисс Кин назначить Рори управляющим… Джейни понимала, что дни ее работы в доме Бакхемов сочтены, на самом деле она могла получить расчет уже сегодня.

И еще кое-что не давало ей покоя. Она пообещала Джону Джорджу навестить его девушку, но все никак не могла выбрать время. Однако сегодня Рори должен был вернуться поздно, у него дела в Уэсте, поэтому Джейни решила успокоить свою совесть и сходить к этой девушке. Она, наверное, уже на шестом месяце.

Отыскав нужный дом, Джейни поднялась на крыльцо и постучала в дверь. Дверь ей открыла молодая женщина, Джейни очень удивило, что она не беременна.

— Могу… могу я поговорить с мисс Мэгги Ридли?

Молодая женщина стремительно оглянулась, вышла на крыльцо и закрыла за собой дверь.

— Ее здесь нет.

— Ох, я хотела передать ей привет.

Женщина вытаращила глаза.

— Привет? От кого?

— Ну… от… от ее друга.

Некоторое время женщина внимательно разглядывала Джейни, затем наклонилась к ней поближе и промолвила с издевкой в голосе:

— Если он ее друг, то можете передать ему, что она вышла замуж. Так и скажите.

— Вышла замуж?

— Именно так.

— Что ж… Как бы там ни было, я рада это слышать… Надеюсь, она будет счастлива.

На лице женщины появилось печальное выражение, и она прошептала уже более мягким тоном:

— Он… он друг моего отца, вдовец, у него взрослые дети.

Женщины обменялись понимающими взглядами.

— Спасибо, я… я передам ему. — Джейни кивнула на прощание, повернулась и спустилась с крыльца. Бедный Джон Джордж! И бедная девушка. Ей пришлось выйти за дряхлого старика. Даже сама мысль об этом была отвратительна.

Когда Джейни вернулась домой, Рори еще не было. Но Джимми позаботился накрыть на стол и вскипятить чайник.

— Садись, отдохни, — предложил он Джейни.

— Да я не устала.

— Но еще успеешь устать за вечер. Кстати, я замочил белье для стирки.

— Спасибо, Джимми. Какие новости?

— Я ходил к мистеру Пирсону, владельцу складов. Сказал, что могу перевозить все, что угодно. Он сначала пошутил и предложил отбуксировать линкор из дока Палмера или отвезти партию товаров в Норвегию. — Джимми и сам рассмеялся, но затем продолжил в радостном возбуждении: — А потом сказал: «Ладно, парень, я посмотрю, что можно для тебя сделать». Так что я завтра снова пойду к нему.

— Ох, Джимми, это здорово. — Джейни взяла его за руку. — Тебе бы только начать. А когда я буду все дни дома, я смогу помогать тебе. Выучусь на рулевого… но сначала мне неплохо бы научиться плавать. — Она со смехом оттолкнула Джимми, а тот тоже со смехом ответил:

— Если бы все сначала учились плавать, то работать на реке было бы некому, потому что на самом деле мало кто из моряков умеет плавать.

— Да ты что?

— Это факт.

— Что ж, тогда у меня есть шанс, я буду у тебя рулевым или буду поднимать паруса. Тебе ведь понадобится помощник, правда? — Услышав звуки шагов, Джейни быстро повернулась к двери. В комнату вошел Рори, и по его виду Джейни сразу поняла, что он в прекрасном настроении. — Ну что, все в порядке? — спросила она.

— Ну-ка, пропустите меня, миссис Коннор. — Рори с важным видом приблизился к брату. — Можешь поздороваться с управляющим, парень.

Все трое с радостными криками обнялись, а потом закружились со смехом в хороводе.

— Мы все разбогатеем! — Рори замер, глядя на радостное лицо Джейни. — Да-да, разбогатеем! Одному Богу известно, почему она выбрала меня, но эта должность для меня лестница, по которой я заберусь на самый верх. — Он хлопнул брата по плечу. — У нее влиятельные связи, в том числе и на реке… так что мы все заберемся на самую вершину!

Позже, когда они лежали в постели, крепко прижавшись друг к другу, Рори сказал:

— Похоже, ты не очень рада. Тебя что-то беспокоит?

Джейни не ответила, но Рори настаивал, и тогда она призналась:

— Да, Рори, меня беспокоят две вещи, но если я стану говорить о них, то мы поссоримся, поэтому я лучше помолчу, ладно?

Некоторое время Рори молчал, потом решил:

— Нет уж, лучше говори. И что бы это ни было… обещаю, что мы не поссоримся.

— Ладно, только не забудь о своем обещании.

Когда Джейни заговорила, голос ее понизился до шепота:

— Хозяйка хочет, чтобы я поехала с ними в отпуск во Францию. Разумеется, для того, чтобы присматривать за детьми, но она говорит, что у меня больше не будет такого шанса…

— Почему это она решила, что у тебя больше не будет такого шанса? Не только они одни могут поехать во Францию. Нет, ты не поедешь. Ты сказала ей об этом?

— Я сказала, что тебе это, наверное, не понравится.

— Совершенно верно, мне это не нравится. И еще можешь сказать ей, что увольняешься… Так, а что еще?

— Я сегодня заходила к… девушке Джона Джорджа. Она… вышла замуж.

— Вышла замуж?

— Да, за старика, вдовца, у которого уже взрослые дети.

— Что ж, это… лучший для нее выход. — Джейни едва расслышала слова Рори, но ее обрадовало, что он сдержал свое обещание и не стал орать на нее при упоминании имени Джона Джорджа. А еще через минуту, к удивлению Джейни, Рори прошептал: — Когда он выйдет, я помогу ему. Я… я всегда хотел сделать для него что-нибудь… а теперь смогу устроить его на хорошую работу.

— Ох, Рори, Рори. Вот он… мой милый Рори, я всегда знала, что ты поможешь другу. Спасибо тебе, спасибо. Завтра же скажу хозяйке, что муж не пускает меня во Францию и что я увольняюсь. Ох, Рори, Рори…

Среди ночи Джейни проснулась от крика Рори. Он размахивал руками, и, когда Джейни положила ему ладонь на лоб, то почувствовала, что лоб обильно покрыт потом.

— Рори, Рори, проснись!

Но он продолжал метаться на постели, выкрикивая фразы, в которых Джейни узнала слова из их последнего разговора.

— Он выйдет… я помогу… я всегда хотел… Джон Джордж… его посадили…

Когда Джейни наконец удалось разбудить Рори, он забормотал:

— Что? Что случилось? Я говорил во сне?

— Да, выкрикивал что-то. Наверное, от перевозбуждения.

— Да, конечно, я чувствую, что вспотел.

— Успокойся, успокойся. — Джейни обняла Рори и принялась баюкать его, как ребенка, пока он снова не уснул.

Глава 5

В течение трех следующих недель Рори три раза в неделю после обеда и три раза вечером посещал мистера Драйдена, который учил его бухгалтерскому делу и основам управления.

В молодости мистер Драйден работал бухгалтером, позже клерком у адвоката. В разговорах с мисс Кин он отзывался о своем ученике весьма похвально:

— Очень сообразительный парень, думаю, вы сделали мудрый выбор.

Однако своим друзьям он с ухмылкой говорил, что дочка старого Кина завела себе протеже. Друзей это забавляло. Что ж, на замужество ей, похоже, рассчитывать нечего, вот и решила найти себе забаву. Но могла бы найти кого-нибудь выше по положению, чем этот сборщик квартплаты, который по всем статьям мало чем отличается от обычного работяги. Если бы парень не был уже женат, можно было бы предположить и кое-что другое, поскольку мисс Кин уже продемонстрировала в ряде случаев, что она решительная женщина, которую мало заботит мнение окружающих. Посмотрите, как она ведет себя на заседаниях комиссий, ничуть не смущаясь, в открытую отвергает мнения мужчин. Разумеется, тут все дело в образовании, которое она получила. В свое время мать отправила ее учиться куда-то на юг… так что же еще можно ожидать от нее?

Рори не знал, какого мнения о нем лично мистер Драйден. Он пытался уловить это в снисходительном тоне, которым учитель обычно разговаривал с ним, однако так и не мог точно уяснить для себя, что означает этот тон.

Теперь он получал вполне приличную сумму — двадцать пять шиллингов в неделю, и, кроме того, мисс Кин пообещала, что он будет получать еще больше, когда непосредственно приступит к выполнению обязанностей управляющего. Некоторое представление о своих будущих обязанностях Рори получил в последние несколько дней, когда посещал предприятия в Хексеме, Гейтсхеде, галантерейные и шляпные магазины, доставшиеся мисс Кин еще от деда. И это не считая предприятий самого Кина.

Рори все больше и больше изумлялся, когда думал о том, какими же деньгами ворочал его покойный хозяин. И при этом не пропустил ни одного дня, ни зимой, ни летом, являясь в контору и забирая собранную квартплату, если не считать тех случаев, когда ездил навещать отца. Старик Кин, насколько Рори знал, никогда не брал отпуск, все время торчал в городе, хотя, оказывается, на самом деле купался в деньгах.

Интересно, а сколько сейчас всего денег у мисс Кин? Если она когда-нибудь выйдет замуж, то кто-то отхватит хорошенький куш. Но похоже, мисс Кин не из тех, кого интересует внешность мужчины, она вряд ли выйдет за того, чьи деловые способности ниже ее собственных…

В субботу утром Рори принес в Берчингем-Хаус квартплату, собранную двумя его служащими, — теперь он считал их своими подчиненными. Хозяйка позволила Рори самому подобрать второго сборщика. Парень был молодой, никогда раньше не собирал квартплату, но до четырнадцати лет регулярно посещал школу, а это уже кое-что для начала. Кроме того, парень был умным, очень нуждался в работе, и Рори почувствовал, что сделал хороший выбор. И сообщил об этом хозяйке.

— Паттерсон работает хорошо, быстро все схватывает. Так что пусть работает, пока не найдется кто-то получше.

— Ну и хорошо. — Шарлотта, сидевшая за столом напротив, улыбнулась. — Я бы хотела, чтобы вы в понедельник сопроводили меня в Хексем.

— В Хексем? Очень хорошо. — Иногда в разговоре Рори забывал добавить «мисс», но Шарлотта никогда не делала ему замечание за это.

— Думаю, вам пора взглянуть на те предприятия, за которые вы будете отвечать.

— Да, разумеется.

— Кстати, — Шарлотта продолжала улыбаться, — я хотела бы посмотреть на вашу верфь. Меня она очень заинтересовала. Возможно… я смогу помочь вам с заказами. Сегодня после обеда вам удобно?

Рори задумался. Все ли там в порядке? Может, белье развешано? Нет, Джейни вчера все убирала и гладила белье. Он кивнул.

— Да, это удобно. Жены дома не будет, по субботам она работает до четырех, няней в доме Бакхемов в Уэсте, но…

— Жены?.. — Это слово вырвалось откуда-то из глубины груди Шарлотты, и оно буквально разделило их, словно они были незнакомы и она никогда раньше не разговаривала с Рори.

— Да, мисс, жены… — Голос Рори дрогнул, его удивил румянец, внезапно заливший щеки Шарлотты.

— А я… я и не знала, что вы женаты, мистер Коннор… Давно?

— Ну… нет, — Рори заерзал в кресле, — совсем недавно, мисс. Я не сказал вам об этом, потому что свадьба состоялась сразу после похорон вашего отца. Изменить дату свадьбы я не мог, а пригласить вас посчитал неудобным…

Глаза Шарлотты затуманились, она опустила взгляд на стол и свои ладони, лежавшие на бухгалтерской книге. Ее спина выпрямилась, а все тело выглядело напряженным.

— Вам следовало проинформировать меня, мистер Коннор, об изменениях в семейном положении, — холодным тоном бросила она.

— Я… я не подумал, что это важно…

— Нет, это важно! — Шарлотта не смотрела на Рори, глаза ее бегали по столу, словно в поисках каких-то бумаг. — Женатый мужчина не может полностью отдавать себя работе, как холостой, у женатого нет для этого времени.

— Ох, я полностью распоряжаюсь своим временем…

— Или интереса. — Шарлотта подняла взгляд. Румянец сошел с ее щек, оставив лицо влажным и серым. — Это все меняет, мистер Коннор.

Рори уставился на нее и произнес хриплым голосом:

— Я не понимаю почему.

— Не понимаете? Что ж, если не понимаете, тогда, значит, я ошиблась относительно вашей сообразительности.

Рори тоже выпрямил спину, лицо его помрачнело. Не сводя взгляда с хозяйки, он подумал: нет-нет, надо быть идиотом, чтобы предположить такое. Однако нельзя было не считаться с фактом, что известие о его женитьбе явно огорчило Шарлотту. А может, она просто из тех людей, которые не верят в брак? Таких полно. В последнем доме на этой улице живет женщина, она одевается как мужчина и говорят, что управляется с лошадью и с лодкой не хуже любого мужчины. Однако Шарлотта — это совсем другое дело. Хотя на плечах у нее умная, занятая делами голова, она очень следит за своими нарядами, одевается красиво, по моде. И все же, несмотря на это, он не смог бы увлечься ею, как женщиной. Нет, Боже мой, ни за что.

— Могу заверить вас, мисс, что моя женитьба никоим образом не отразится на работе. Вы можете полностью распоряжаться и мной, и моим временем…

— Как я уже сказала, мистер Коннор, теперь вы сможете уделять работе лишь определенную часть своего времени… у женатых мужчин есть другие обязательства. Ладно, мы можем обсудить этот вопрос позже. Мистеру Драйдену уплачено вперед за ваше обучение, так что продолжайте посещать его. Тогда на сегодня все, мистер Коннор. До свидания.

Рори с трудом поднялся со стула.

— До свидания… мисс.

Служанка, провожавшая его у дверей, широко улыбнулась:

— До свидания, сэр.

Впервые Рори услышал обращение «сэр», когда мисс Кин отправила его на учебу с перспективой сделать своим управляющим, с того момента отношение слуг к нему разительно изменилось. Всего хозяйка держала шестерых слуг, в том числе садовника и кучера.

— До свидания, — вежливо попрощался Рори. Он не называл служанку по имени, считая, что пока его положение не позволяет делать этого.

Выйдя на дорогу, он замедлил шаг, остановился и воскликнул:

— Нет-нет! — А перед тем, как свернуть на главную улицу, снова остановился и промолвил: — Не будь идиотом.

Рори не испытывал ложной скромности по поводу своей привлекательности. Он знал, что задние двери многих домов распахнулись бы перед ним, стоило ему только подмигнуть любой из женщин с горящим взглядом в глазах. Красавцем Рори себя не считал, однако понимал, что его внешность привлекает женщин. И ему нравилось осознавать это. Но в то же время Рори понимал, что для него существует только одна женщина.

Однако не давала покоя мысль, что хозяйка так много сделала для него потому, что считала его холостым. И теперь вставал вопрос: что у нее было на уме?

Рори покачал головой, как бы снова говоря себе: нет-нет. Ведь у этой женщины полно денег, и, хотя она невзрачная и плоская, как доска, в городе наверняка нашлось бы множество мужчин, которые закрыли бы глаза на подобные недостатки ради того, чтобы запустить лапу в ее богатства. Да и наверняка некоторые уже пытались. Рори припомнил, что пару раз видел перед домом хозяйки экипажи, из которых вылезали джентльмены в темных костюмах и направлялись в дом. И эти джентльмены бросали на него недовольные взгляды.

Однако за последнее время он узнал хозяйку довольно хорошо и мог представить себе, что она только потешается над подобными охотниками за богатством. Шарлотта из тех женщин, которые предпочитают сами выбирать, а не ждать, пока их выберут. И если забыть про ее лицо, у нее много достоинств, позволяющих выбирать… Неужели она остановила свой выбор на нем?

На этот раз Рори не ответил себе: нет-нет. А вместо этого воскликнул:

— Боже милосердный! Это просто невероятно!

— Что-то ты поздно сегодня, — встретила Рори жена. — Ничего не случилось? А зачем ты после обеда возвращался в контору?

— Да были дела. Вообще эта неделя была трудной, да и братья Питти у меня из головы не выходят. Джимми не говорил, он не видел их?

— Нет, он пришел домой и побыл всего пять минут. Сказал, что пошел за бревнами, которые собрал и связал.

— Но это было после обеда, а сейчас уже темно. Пора бы ему и вернуться. Пойду прогуляюсь, может, встречу его.

Рори посмотрел на жену, месившую тесто в коричневой глиняной миске, затем вышел во двор. Высоко в небе светила луна, которую время от времени закрывали облака. Рори дошел до конца небольшого причала и посмотрел на реку — сначала в одну сторону, затем в другую. Ему нравилось глядеть на реку вечерами, когда она была тихая и спокойная, вот как сейчас. Вплоть до сегодняшнего дня Рори думал о том, что в самом скором времени увезет Джейни отсюда, из этого квартала, в приличный городской дом. А Джимми останется здесь, он уже сможет жить самостоятельно. Однако события сегодняшнего дня в прах развеяли планы Рори.

В последнее время у него было такое ощущение, что он несется куда-то галопом, однако не знал, куда точно. Столько всего неожиданного произошло за последние месяцы. Сейчас Рори уже и одевался не так, как несколько недель назад, поскольку хозяйка не только намекнула, что ему надо сменить костюм, но и подсказала, где его купить. Но Рори не пошел в этот магазин, а решил, что у него достаточно денег, чтобы заказать костюм у портного. Вот таким образом у него и появился костюм с жилеткой из ткани «с искрой», и такой костюм не мог себе позволить ни один сборщик квартплаты. Однако теперь будущее уже не казалось ему таким радужным. Что же скажет хозяйка в понедельник?.. Ладно, придется ждать, ничего другого ему не остается.

Услышав плеск воды, Рори повернулся и увидел Джимми, который направлял свою лодку к причалу. Он наклонился и взял брошенную Джимми веревку.

— Все в порядке? — спросил Рори у брата. — Почему ты так долго?

— Да эти деревяшки, которые я приготовил, кто-то их развязал, и они расплылись по всей реке, пришлось собирать.

— Может, это братья Питти?

— Я бы не удивился, что это их работа. Но думаю, они не занимаются такими мелочами.

— Ладно, оставь бревна до утра в лодке, а утром мы их рассортируем.

Выбравшись на причал, Джимми привязал лодку, внимательно посмотрел на брата и спросил:

— Что случилось? У тебя такой вид, словно ты потерял золотую монету.

— Да ничего не случилось. А как у тебя дела?

— Ох, с самого утра снова заявились два типа, бросили якорь прямо напротив, сидели в лодке и глазели. Но я занимался своей работой, и через некоторое время они уплыли. Если они попытаются что-то предпринять, я заявлю в речную полицию.

— Тогда уже будет поздно заявлять. Главное быть осторожным и не оставаться на реке до темноты. Днем они вряд ли осмелятся сделать что-то, поэтому не надо давать им шанса.

— Ладно, я понял. Ох, как же я проголодался! — Джимми бегом направился к дому, распахнул дверь, принюхался и воскликнул: — Как вкусно пахнет!

Джейни, стоявшая у стола, повернулась к нему:

— Мы тебя ждали, а теперь тебе придется подождать.

— Но я голоден, женщина.

— А разве когда-нибудь бывает иначе? — со смехом спросила Джейни. — Ладно, вон там свежие булочки, можешь перекусить.

Разломав еще горячую булочку, Джимми спросил:

— А что у нас на ужин?

— Рыба.

— Отлично, только давай побыстрее.

Джейни протянула руку, намереваясь ухватить Джимми за ухо, но он увернулся, плюхнулся на стул и расхохотался.

Глядя на брата, Рори внезапно ощутил приступ зависти. Джимми родился кривоногим, но он родился счастливым. А почему же я не родился счастливым? Ответ на это вопрос пришел сам собой — у нас разные матери. Долгое время Рори не вспоминал об этом, и странно, но каждый раз, когда у него возникали неприятности, он мысленно вымещал свою злобу на Лиззи.

— А завтра мы снова пойдем домой? — спросил Рори, не обращаясь ни к кому конкретно.

Джейни и Джимми бросили на него быстрые взгляды.

— Разумеется, — ответила Джейни, — мы же всегда ходим туда по воскресеньям.

— Вот именно, всегда ходим. Неужели нельзя заняться чем-то другим? Например, прокатиться по реке. У нас ведь своя лодка.

— Но они будут ждать нас. Для них это не будет воскресеньем, если мы не придем. Ведь завтра все соберутся.

— Да, все соберутся. — Рори вздохнул, повернулся и удалился в спальню. Джейни и Джимми переглянулись, и Джимми сказал, понизив голос:

— Что-то случилось. Я это сразу заметил.

— Ты думаешь? — прошептала в ответ Джейни.

— Конечно. А ты так не считаешь?

— Я обратила внимание, что он какой-то подавленный, но, когда я спросила, он ответил, что все в порядке.

— Это он так говорит, но что-то случилось. Поверь мне, что-то случилось.

Посреди ночи Джейни снова проснулась от звука голоса Рори, но на этот раз он не бормотал, а буквально кричал.

— Тихо, тихо, — попыталась успокоить мужа Джейни.

Но он продолжал кричать еще громче.

— Я все верну… верну… я знал… знал, но не мог…

— Рори, Рори, проснись!

— Пять фунтов. Я взял их, я взял их… а тебя обвинили…

— Рори, ты слышишь меня? — Джейни попыталась растолкать Рори.

— Что? Что? — Пребывая еще в полудреме, Рори схватил Джейни за руки, но тут же оттолкнул ее с криком: — Разве было бы лучше, если бы мы оба попали в тюрьму? Нет, я не хочу в тюрьму, ни за пять фунтов, ни за пятьдесят. Пять проклятых фунтов. Пять проклятых фунтов. Если бы я имел шанс, я бы вернул их… вернул бы… — Голос Рори затих, и он откинулся на подушки.

Джейни села на постели и уставилась в темноту, но не на Рори, а на свои пальцы, вцепившиеся в одеяло… Так вот оно в чем дело! Теперь все ясно как Божий день.

Ей вспомнилось лицо Джона Джорджа, когда он смотрел на нее через решетку и говорил:

— Передай Рори, ладно? Скажи ему, что я не брал эти пять фунтов. — На самом деле Джон Джордж хотел сказать этим: «Передай ему, пусть признается». Джейни не могла поверить, но она понимала, что это правда. Рори позволил Джону Джорджу, своему лучшему другу, одному оказаться в этой ужасной тюрьме. Конечно, поначалу он ничего не мог сделать, но после того, как пришел в сознание в больнице, Рори должен был понять, что могло случиться. Поэтому он и не спрашивал про Джона Джорджа. А ведь по идее первым же делом должен был спросить: «Что с Джоном Джорджем? Почему он не приходит ко мне?»

Нет, Джейни не могла поверить в это, просто не могла. Но ничего не поделаешь, придется поверить. Она повернула голову, посмотрела на Рори, лежавшего рядом, и инстинктивно отшатнулась к стене. Но уже через секунду рванулась вперед и схватила Рори за плечи.

— Просыпайся! Просыпайся!

— Что? В чем дело? Что случилось?

— Вставай. Вставай.

Рори сел на постели, а Джейни перебралась через него, взяла со стола спички и зажгла свечу. А Рори тем временем продолжал бормотать:

— В чем дело? Что случилось?

Взяв свечу, Джейни поднесла ее к лицу Рори и вгляделась в его мигающие глаза.

— Да что с тобой, Джейни? Ты рехнулась, что ли?

— Да, рехнулась, совсем рехнулась, черт побери.

Рори показалось, что она орет, как Лиззи и Грэн, вместе взятые. Вставать он не стал, а уставился на жену:

— Какого черта, что с тобой, женщина?

— И ты еще спрашиваешь? Ты только что кричал во сне, и теперь мне ясно то, чего я так долго не понимала. Знаешь, чего мне сейчас хочется? Плюнуть тебе в глаза, Рори Коннор. Да, плюнуть тебе в глаза.

Рори прислонился спиной к стене. Значит, он разговаривал во сне. Хотя в комнате было прохладно, он почувствовал, как покрывается потом. Оттолкнув Джейни в сторону, Рори встал с постели и натянул брюки. Все это он проделал молча, и Джейни тоже молчала. Но когда Рори направился в другую комнату, она последовала за ним, держа свечу перед собой. Рори зажег лампу, подождал, пока она разгорится, затем повернулся к Джейни и тихо спросил:

— Ну так что теперь тебе ясно?

— Все. Боже мой, просто в голове не укладывается, ты отправил Джона Джорджа в тюрьму вместо себя…

— Он сидит не за мое преступление, а за свое, — раздраженным тоном бросил Рори. — Его все равно бы поймали, рано или поздно. Он проделывал такие штуки в течение многих месяцев.

— Да, возможно. Но он каждый раз брал несколько шиллингов, а не пять фунтов.

— Бывало, что и фунт, и больше. Я его предупреждал.

— Ты его предупреждал! — Голос Джейни был полон презрения. — А сам сделал то же самое и прихватил большую сумму. Джон Джордж получил год тюрьмы именно за твои пять фунтов, а не за несколько шиллингов.

— Нет, это не так…

— Ох, заткнись! Не обманывай меня, как обманываешь себя. Именно таким обманом ты и пытался успокоить свою совесть? Но не успокоил, так ведь? Вспомни нашу первую ночь в этом доме. Ты чуть не размазал меня по стене только за то, что я упомянула его имя. Мне еще тогда надо было догадаться.

— Да-да, надо было. — Голос Рори теперь звучал спокойно и даже как-то равнодушно. — Если бы ты догадалась, то все уже было бы кончено, а я бы сидел в тюрьме.

— Ага, значит, не хочется в тюрьму. А как же Джон Джордж?

— Опять ты со своим Джоном Джорджем! — возмутился Рори. — Я же сказал тебе, он все равно бы угодил за решетку.

— Ты можешь твердить это до самой смерти, но совесть все равно тебя гложет, потому что ты как-то пообещал помочь ему, когда он выйдет. Ох, — Джейни с насмешливым видом покачала головой, — какой ты добренький, а?

— Джейни, — Рори приблизился к жене, — постарайся понять. Ты ведь знаешь как… как я чувствую себя взаперти. И потом, я был плох в тот момент… очень плох. Да я едва не умер. И даже когда пришел в себя, еще несколько недель плохо соображал. — Он протянул к Джейни руки, но она отпрянула назад.

— Не прикасайся ко мне, Рори Коннор. Не смей до меня дотрагиваться, пока не пойдешь в полицию и не признаешься во всем.

— Что? — не просто удивился, а изумился Рори. — Ты хочешь, чтобы я добровольно сел в тюрьму?

— Да, хочу, тогда я смогу жить с тобой, когда ты выйдешь. И беспокоят меня не украденные пять фунтов. Если бы в результате этой кражи никто не пострадал, я бы сказала: молодец, что не попался. Но сейчас я не могу этого сказать, потому что Джон Джордж томится в тюрьме. А знаешь что? Ведь он мог бы выдать тебя, мог бы сказать, что второй ключ от конторы был только у тебя. Мог бы рассказать, что ты игрок, который готов продать собственную мать… Ох, — Джейни покачала головой, — бедная Лиззи…

Удар в лицо отбросил ее назад. В этот самый момент по лестнице торопливо спустился Джимми. Он молча подошел к Джейни, которая стояла, прижавшись спиной к комоду и закрывая губы ладонью, и обнял ее за талию.

— Ты пожалеешь об этом, Рори, — промолвил Джимми, глядя на брата. — Настанет день, когда ты горько пожалеешь.

— Не вмешивайся не в свое дело. И убирайся отсюда, — рявкнул Рори.

— Я не уйду. Я слышал достаточно, и сейчас переживаю не меньше Джейни. Не могу поверить, что ты способен на такое, просто не могу. А ведь Джон Джордж пожертвовал своей жизнью ради тебя.

Рори отвернулся, подошел к камину, ухватился за край каминной полки и уставился на тлеющие угли. Реакция брата расстроила его больше, чем реакция жены, поскольку Рори знал, что всегда был героем в глазах брата. Для этого он не сделал ничего особо выдающегося, но на протяжении многих лет охотно принимал восхищение брата, чувствуя, как это приятно. А теперь вот и Джимми отвернулся от него.

Боже милосердный! Почему все так враз навалилось на него? Вчера хозяйке не понравилось то, что он женат, а сегодня вот Джейни… и не только она, но и Джимми. Рори понимал, что если завтра он примет решение пойти в полицию, то Джейни и Джимми будут поддерживать его и проводят до самого участка. Но он не мог этого сделать, не мог пойти в полицию и признаться. Если даже не брать во внимание его страх перед замкнутыми пространствами, он многого мог лишиться в результате такого поступка: работы, доброго имени, репутации, которая помогла бы ему найти другую работу. После тюрьмы уже никто бы не допустил его к работе с деньгами. А подумал Джимми о том, что лишится своей верфи? Резко обернувшись, Рори вскричал:

— Ладно, если я пойду в полицию, что будет тогда? Ты, Джимми, лишишься своей верфи, твоя мечта растает как дым. Об этом ты подумал?

— Нет, не подумал, но раз уж ты заговорил об этом, то для меня это не будет крахом, я всегда смогу найти другую работу. И всегда смогу вернуться домой. Так что пусть тебя это не останавливает, Рори. Не пытайся использовать меня таким образом.

— А что будет с ней? — Рори говорил о Джейни таким тоном, словно ее и не было в комнате.

— А ей не будет хуже, чем было раньше. И у нее тоже есть дом, — ответил Джимми.

— Ох, да пошли вы все к черту! — Рори взмахнул руками, словно выметал их из комнаты. — Что вы понимаете в этой жизни? Да ничего. «Признайся — и мы будем уважать тебя». Вы ни черта не видите дальше своего носа. Да в нашем городе жульничают на каждом шагу, и занимаются этим даже весьма уважаемые люди. А вы хотите, чтобы я погубил свою жизнь из-за пяти фунтов.

— Дело не в пяти…

— Успокойся, Джимми, успокойся, — вмешалась в разговор Джейни. — Ты ничего ему не объяснишь, потому что он думает только об этих пяти фунтах и пытается обмануть тебя точно так же, как сам обманывает себя. Ладно, я знаю, что буду делать. — Она медленно удалилась в спальню, а братья проводили ее взглядом. Когда дверь за Джейни закрылась, Джимми молча подошел к лестнице и поднялся наверх.

Некоторое время Рори оглядывал пустую комнату, затем снова повернулся к каминной полке, уронил на нее голову и с силой ударил кулаком в стену над полкой.

Глава 6

— Послушай, девочка, такой шанс бывает раз в жизни. Говоришь, круиз на яхте? Боже мой, вокруг Франции. Наверное, у брата хозяина полно денег, раз у него есть собственная яхта.

— Думаю, это деньги француженки, на которой он женился.

— И ты говоришь, что они живут в замке?

— Да, так утверждает моя хозяйка.

— Что ж, я буду скучать без тебя, девочка. — Лиззи, стоявшая на коленях возле печки, закончила собирать угли, провалившиеся сквозь колосниковую решетку, и поднялась на ноги. — Я понимаю, это всего три недели, но меня удивляет, что Рори отпускает тебя. Неужели он даже не скандалил?

Джейни отвернулась и посмотрела на Рут, которая вышла из кладовки, неся тарелку с нарезанным хлебом.

— Ну… был небольшой скандал. Но новая должность отнимает у него много времени… он очень часто задерживается допоздна.

— Понятно. — Лиззи снова наклонилась к печи. — Новая должность. Можно сказать, ему повезло, что старый Кин помер.

— Джейни, значит, утром ты уезжаешь? — спросила Рут.

— Да, нам надо к восьми быть в Ньюкасле. Мы поедем в экипаже.

— А потом до Лондона на поезде. — Рут покачала головой. — Здорово, ты увидишь так много всего нового, такое бывает раз в жизни… Поешь с нами?

— Нет, спасибо, у меня еще полно дел. И еще раз спасибо вам обеим за все. — Джейни обняла Лиззи, и Лиззи крепко прижала ее к себе.

— Не плачь, девочка, не надо, езжай и отдыхай… не надо, девочка, не надо.

Затем Джейни обнялась с Рут, взяла со стула свою сумку и вышла из коттеджа. Рут заперла за ней дверь, вернулась на кухню и посмотрела на Лиззи.

— Ну, что ты об этом думаешь?

— А что я могу думать? Что-то случилось, и продолжается это уже несколько недель. Рори к нам не приходит, а Джимми последнее время не ведет никаких разговоров про лодки, заказы на перевозки и все такое прочее.

— Но что бы ни произошло между супругами, Джимми это не должно касаться.

— Да, ты права. Наверное, это не просто семейная ссора. Боюсь, случилось что-то серьезное.

— Надо будет через пару дней наведаться к ним, приберемся там, испечем пирог. Что скажешь, Лиззи?

— Хорошая идея. Заодно попытаемся что-нибудь выведать.

— Да, попытаемся.

— Господи, Рут, как все изменилось.

Рут подошла к Лиззи и погладила ее по плечу.

— Не волнуйся за него, у него все будет в порядке. Он справится с любыми неприятностями, ведь он твой сын, а значит, разумный парень.

— Ты добрая женщина, Рут, самая лучшая.

И обе женщины с печальным видом вернулись к своим занятиям на кухне.

Джейни отсутствовала уже десять дней, и Рори казалось, что мир пуст. Если бы сейчас, в эту минуту, она появилась бы перед ним, он сказал бы: «Ладно, я пойду в полицию, пойду, если буду уверен, что ты дождешься меня и будешь здесь, когда я выйду из тюрьмы». Сознание Рори напоминало поле битвы, он сражался с любовью и ненавистью, с обидой и горечью.

Обида его была главным образом направлена на хозяйку. За последние три недели Рори видел ее всего дважды. Собранные деньги он продолжал приносить по вечерам в дом, однако получил указание оставлять их в кабинете, а за бухгалтерскими книгами заходить утром.

Во время этих двух встреч они не обсуждали никаких планов на будущее. Хозяйка вела себя с ним холодно и официально, говорила с ним тем же тоном, что и несколько лет назад во время своих визитов в контору. Это был приказной тон, не допускающий вопросов.

Но хотя в какую-то минуту Рори говорил себе, что, если бы Джейни была сейчас рядом, он бы сделал все, что она просит, уже в следующую минуту он спрашивал себя, что же будет, когда она действительно вернется. После той скандальной ночи он спал на чердаке, а Джимми перешел спать на кухню. Что ж, так и будет продолжаться, пока он не сдастся? Он мог бы отстаивать свои права с помощью кулаков, как это делали многие мужчины, однако достаточно было и того, что он один раз уже ударил Джейни. Даже этот один раз возвел барьер между ними. Джейни была не из тех девушек, которые готовы сносить побои, она эмоциональная натура, и Рори испытывал глубокий стыд за то, что ударил ее. Ведь он повел себя ничуть не лучше, чем его отец, которого Рори презирал в душе.

Снова наступила суббота. Рори ненавидел субботы, но еще больше ненавидел воскресенья. После отъезда Джейни он не ходил домой по воскресеньям, но Рут и Лиззи приходили к нему. Они убирались, готовили, болтали между собой, как будто находились на кухне у себя в коттедже. Не задавали никаких вопросов о Джейни, но это еще более красноречиво, чем вопросы, свидетельствовало о том, что им что-то известно об их ссоре.

Да еще Джимми буквально приводил его в бешенство. Он все вечера сидел с карандашом и бумагой, что-то чертил, не произнося при этом ни слова. В один из вечеров Рори не выдержал и заорал на брата.

— Если кто-то и виноват во всем, то это ты! Кто уговаривал меня купить эту развалюху? Кто? — Схватив с каминной полки миниатюрный деревянный корабельный штурвал, Рори с силой запустил его в стену. От удара штурвал рассыпался на куски, а Джимми, взглянув на них с печальным видом, молча поднялся вверх по лестнице, оставив Рори еще более расстроенным.

И вот сейчас Рори стоял у окна и смотрел на двор. Лучи солнца отражались на воде, по реке вверх и вниз сновали лодки, Джимми работал на слипе над килем для новой лодки. Если бы все было нормально, Рори конечно же помог бы ему. Они бы шутили по поводу того, что будут делать, когда захватят монополию на реке, и злословили бы в адрес братьев Питти.

Внезапно Рори вздрогнул, потому что из-за угла здания вышли Рут, отец и Лиззи. Но удивил его не тот факт, что они заявились все вместе, а заплаканные лица Рут и Лиззи. Женщины заговорили с Джимми, а отец протянул ему газету. Джимми прочитал ее, покачал головой, приложил ладонь ко лбу, повернулся и посмотрел на окно дома. А затем уже все уставились на окно.

Рори не отступил назад, а в ответ уставился на них. Они все замерли и были похожи на статуи. Странно, но женщины почему-то были в фартуках, в которых занимались хозяйством.

Рори вышел из дома, остановился на ступеньках и снова посмотрел на них. Все двинулись к нему, но впереди шел отец. К нему и обратился Рори:

— Что случилось?

Пэдди ничего не ответил, он молча прошел в дом, а за ним последовали Рут, Лиззи и Джимми. Рори переводил взгляд с одного на другого, но затем остановил взгляд на Джимми, который сжимал в руках газету.

Рори не стал повторять свой вопрос, он просто подошел к брату, взял у него из рук газету и прочитал ее:

«С глубоким прискорбием сообщаем об ужасной трагедии, которая произошла у берегов Франции с семьей из Шилдса, отправившейся в отпуск. Мистер Чарльз Бакхем, его жена, трое детей, няня миссис Джейни Коннор и брат мистера Бакхема пропали без вести после того, как их яхта попала в сильный шторм. Позднее тела миссис Бакхем и одного из детей прибило к берегу вместе с обломками яхты. Надежда на то, что кто-то выжил, очень мала. Во время этого шторма потерпели крушение еще две яхты, погибли в общей сложности двадцать шесть человек. Мистер Чарльз Бакхем был выдающимся членом…»

Наверное, кто-то подвинул ему стул, чтобы он сел, потому что, когда через некоторое время он снова посмотрел на них, они стояли полукругом возле него и все плакали, даже отец. В глазах Рори не было слез, казалось, все тело его сжалось, разум отказывался соображать, а сердце буквально жгло болью.

— Джейни, Джейни, — пробормотал он, повернулся и увидел, что Лиззи закрыла лицо белым фартуком. И когда она завыла как дух, стоны которого предвещают смерть, Рори почувствовал, как эти вопли эхом отдаются в его душе. — Джейни, Джейни. Нет, не уходи, не оставляй меня. Вернись, Джейни, я сделаю все, чтобы освободить Джона Джорджа. Клянусь тебе, прямо сейчас, Джейни…

— Дайте ему выпить, — посоветовал кто-то.

Пэдди сунул руку во внутренний карман и вытащил оттуда плоскую фляжку с виски. Взяв со стола чашку, он наполнил ее почти наполовину и протянул Рори.

— Выпей, парень, выпей. Крепись, тебе нужны силы.

— Почему Господь послал нам такое несчастье? — вскричала Лиззи. — Чем мы провинились перед ним?

Пэдди повернулся к ней.

— Замолчи, женщина! Своими вопросами ты принесешь еще больше несчастий.

— Джейни, Джейни, вернись, позволь мне еще хоть раз взглянуть на тебя, — со стоном вымолвил Рори. Он почувствовал, что голова его прижимается к мягкой груди, и, когда до него дошло, что это грудь Лиззи, его матери, он не оттолкнул ее, потому что нуждался сейчас в любви, нуждался в человеческом тепле и еще во многом, что могло бы хоть как-то компенсировать ему потерю Джейни. — Ох, Джейни, прости меня, прости меня, Джейни…

Глава 7

Шарлотта Кин прочитала газету только поздно вечером в субботу. Она вернулась домой из Хексема около семи, испытывая усталость, раздражение и одиночество. Поужинав, Шарлотта отправилась в кабинет, намереваясь заняться бумагами, которые всегда ожидали ее на столе, однако, сев в кожаное кресло, она закрыла глаза и откинулась на спинку.

Как долго она еще сможет жить вот так? Последние недели Шарлотта часто задавала себе этот вопрос. Конечно, имелся выход, на самом деле даже два. Однако она представляла себе, что лекарство в виде и мистера Генри Болтона и мистера Джорджа Пирсона еще хуже, чем ее нынешняя хандра. Генри Болтону было сорок восемь, вдовец, а Джорджу Пирсону уже исполнилось пятьдесят. Шарлотта не обманывала себя тем, что эти мужчины влюбились в нее. Возможно, они даже терпеть ее не могли, поскольку раньше часто бросали на нее недовольные взгляды, когда на совещаниях она высказывала свое мнение. Но стоило умереть деду и отцу, как эти джентльмены буквально наперегонки устремились к ней домой.

«Нет-нет. Ни за что».

Шарлотта поднялась из-за стола. Она была старой девой, и продолжала оставаться ею. И ничего ей не оставалось, кроме сумасшедших буйных фантазий. Выйдя из кабинета, Шарлотта поднялась в свою комнату, которую раньше до самой смерти занимал ее отец. Это была самая большая в доме спальня, окна которой выходили в сад. Вскоре после смерти отца Шарлотта все здесь переделала по своему вкусу и переселилась сюда. Она знала, что слуги были слегка шокированы таким неуважением к покойному, но ее не волновало, что об этом думают слуги или кто-то еще.

В спальне Шарлотта не спеша переоделась в домашний халат, который купила недавно, чем снова повергла в шок слуг, поскольку халат был не черный или коричневый, и даже не серый, а ярко-розовый, да еще бархатный. Очень жаль, что рядом с ней не существовало никого, к чьему мнению она могла бы прислушаться и кому не было бы безразлично все то, что происходило с ней. У Шарлотты не осталось больше родственников, не было и близких друзей. Правда, кое-кто в городе называл ее своей подругой, особенно теперь, но все они были не более чем просто знакомые.

Она села перед зеркалом и распустила волосы, которые темными блестящими волнами скатились значительно ниже плеч, почти до талии. Глядя на себя в зеркало, Шарлотта подумала: «И зачем только мне такие роскошные волосы? Лучше бы они достались какой-нибудь хорошенькой женщине, такие волосы сделали бы ее просто красавицей. А на моей голове они только подчеркивают то, какая я некрасивая». Странно, что одних глаза, нос и рот делают привлекательными, а у нее они только уродуют лицо. А вот фигура у нее неплохая, она хорошо, со вкусом, одевается, но все это выглядит красиво только ниже шеи. Как-то тайком Шарлотта решила поярче накраситься, но пришла к выводу, что выглядит ничуть не лучше уличных женщин.

Поднявшись с пуфа, она посмотрела на кровать и подумала, что если сейчас ляжет, то все равно не уснет. А читать, лежа в постели, она не могла. Тогда Шарлотта решила спуститься в гостиную и немного поиграть на пианино. Игра на пианино часто помогала ей успокаивать нервы. А потом можно будет принять ванну и тогда уже лечь спать.

Проходя через холл, Шарлотта заметила на столике аккуратно сложенную местную газету и журнал. Она взяла их и направилась в гостиную, где посмотрела газету, и в глаза ей бросился заголовок: «Семья из Шилдса пропала в море».

«С глубоким прискорбием сообщаем об ужасной трагедии, которая произошла у берегов Франции с семьей из Шилдса, отправившейся в отпуск. Мистер Чарльз Бакхем, его жена, трое детей, няня миссис Джейни Коннор и брат мистера Бакхема пропали без вести после того, как их яхта попала в сильный шторм. Позднее тела миссис Бакхем и одного из детей прибило к берегу вместе с обломками яхты. Надежда на то, что кто-то выжил, очень мала…»

«Миссис Джейни Коннор, няня».

«Миссис Джейни Коннор, няня».

Рори говорил, что его жена работает няней у Бакхемов. Да-да, это те самые Бакхемы, из Уэста. Шарлотта знала Чарльза Бакхема, несколько раз встречалась с его женой… и у них не может быть две няни по имени Джейни Коннор.

Он ничего не говорил о том, что его жена уехала, но, с другой стороны, она ведь не разговаривала с ним несколько недель, с того самого момента, когда он огорошил ее своими словами о том, что он женат.

Жаль, очень жаль…

А действительно ли она сожалеет о случившемся?

Конечно же сожалеет, это ужасная трагедия. Может, поехать к нему сейчас и передать свои соболезнования? Который час? Шарлотта повернулась и посмотрела на часы, стоявшие на каминной полке. Пятнадцать минут девятого. Еще светло… но она не знает точно, где его дом… где-то на набережной, и, пока она доберется туда, будет уже темно.

Шарлотта поймала себя на том, что нервно расхаживает по комнате, от возбуждения у нее подвело живот. Какая трагедия. Ужасная трагедия. Господи, а дети…

Она резко остановилась, плюхнулась в кресло и наклонилась вперед так далеко, что груди почти коснулись коленей. Нет, не надо выставлять себя на посмешище, ведь ничего не изменилось, их отношения оставались такими же, как и до этой трагедии.

Медленно поднявшись с кресла, Шарлотта несколько раз глубоко вздохнула и сказала себе: ты можешь поехать к нему завтра утром. Не будет ничего необычного в том, если ты приедешь выразить свои соболезнования. Он твой служащий, и вполне естественно, что тебе не безразлична его судьба. А сейчас прими ванну и ложись спать. Все равно до утра ты ничего не сможешь сделать.

Шарлотта так и сделала. Она приняла ванну, легла в постель, однако уснуть смогла только к рассвету. Поэтому, когда в восемь утра в спальню зашла служанка с чаем, Шарлотта еще спала. Торопливо выпив чай, она оделась и вышла из дома. Служанке Шарлотта сказала, что экипаж ей не понадобится. В такое хорошее утро она предпочитает пройтись пешком.

Как того требовала ситуация, Шарлотта надела тот же самый траурный наряд, в котором присутствовала на похоронах отца. Миновав жилой квартал Уэста, она свернула к набережной, шагая с таким видом, словно точно знала, куда направляется, хотя на самом деле знала это лишь приблизительно.

Уже на набережной Шарлотта остановила пожилого мужчину и спросила его, как ей найти верфь мистера Коннора.

— Верфь Коннора? Никогда не слышал эту фамилию, мадам. Нет, верфи Коннора здесь нет.

— Это… это небольшая верфь, насколько я знаю.

— Большая или маленькая, я не слышал о таком владельце, мадам.

— Мистер Коннор приобрел ее совсем недавно.

— Маленькая верфь, приобрел совсем недавно? — Старик почесал заросший щетиной подбородок. — Ох да, теперь я понимаю, о чем вы говорите. Это верфь старого Барни Килпатрика. Я слышал, что там поселились молодые парни. Тогда, мадам, вам нужно вернуться назад и пройти до кучи бревен, сбоку там будет проход, он и доведет вас как раз до калитки верфи Килпатрика.

— Большое спасибо.

— Не за что, мадам.

Шарлотта последовала указаниям старика и через пять минут оказалась у калитки высокого деревянного забора из черных шпал. Толкнув калитку, она вошла во двор и остановилась, разглядывая обветшалое здание. Затем, поднявшись по ступенькам крыльца, Шарлотта постучала в дверь. Не дождавшись ответа, она постучала еще раз, теперь уже сильнее. А когда никто не открыл ей и после третьего стука, Шарлотта взялась за ручку двери и обнаружила, что дверь заперта.

Она спустилась с крыльца и огляделась по сторонам, затем подошла к слипу и осмотрела наполовину законченную лодку. Да, лодки еще строить здесь можно, но чтобы жить… никогда. Шарлотту даже слегка передернуло. Дом у самой реки, здесь наверняка сыро и полно крыс. А ведь он жил здесь и говорил об этом месте с таким энтузиазмом.

Но где же он может быть? Наверное, у родителей. Да, конечно, наверняка там. Что ж, туда она пойти не может… или может? «Не ходи туда, не ходи», — подсказал внутренний голос. Шарлотта вышла со двора, закрыв за собой калитку, и остановилась в нерешительности. И снова услышала внутренний голос: «Не ходи туда, это будет неприлично.

Но до завтра ждать еще так долго. И придет ли он завтра на работу? Что ж, остается только ждать, и, если он не появится завтра на работе, тогда можно будет пойти к нему домой. В этом случае это будет выглядеть вполне естественно.

Шарлотта медленно побрела назад в город. По пути ей попадались люди, направлявшиеся к церкви, возле церкви Сент-Хилдз стояло несколько экипажей. Шарлотта задумалась: зайти в церковь или нет? Решила не заходить. О чем ей молиться? Не надо лицемерить. Она всегда гордилась тем, что честна, по крайней мере перед самой собой. Шарлотта посещала церковь, но не регулярно. Она знала, почему половина прихожан посещают ту же церковь, что и она. Причины у них были разные, но они не имели отношения ни к Богу, ни к богослужению: посмотреть на людей и себя показать; завести новые связи и знакомства. Бизнесменам отнюдь не мешало слыть верующими, иметь оплаченные места на церковной скамье с серебряными табличками, на которых были начертаны их имена и фамилии.

В моменты, когда ей бывало особенно одиноко, Шарлотта предупреждала себя: если не хочешь потерять и тех нескольких людей, которые называют себя твоими друзьями, держи при себе свои радикальные мнения о них. Ох, как было бы здорово иметь кого-то, с кем можно было бы поговорить по душам. Мужчину, да, мужчину, такого, как…

Когда же она впервые подумала о нем именно так? Похоже, она всю жизнь думала о нем. Нет, это смешно. Четыре с половиной года — это ведь не вся жизнь.

Воскресенье показалось Шарлотте очень долгим, а в понедельник она встала рано и в восемь часов уже вышла из дома. В четверть девятого она сидела за столом в кабинете конторы на Тангард-стрит.

Если Рори сегодня выйдет на работу, то он придет сюда, чтобы дать указания служащим. А если не выйдет, то она сама поговорит с ними, а затем отправится в Саймонсайд и выразит ему соболезнования…

Рори появился в половине десятого. Шарлотту потряс и опечалил его вид, по-настоящему опечалил. Но в то же время она позавидовала той женщине, потеря которой явилась для него таким горем.

Шарлотта вскочила с кресла, обошла стол, остановилась перед Рори и промолвила искренним тоном:

— Примите мои соболезнования. Вам не следовало приходить на работу, я не ждала вас сегодня. Вам… вам лучше вернуться домой и оставаться там столько, сколько потребуется. Срочных дел никаких нет, я сама прослежу…

Рори облизнул пересохшие губы, а когда он заговорил, это был голос больного, обессилевшего человека:

— Мне… мне лучше побыть на работе, если вы не возражаете.

— Конечно нет. — Шарлотта медленно покачала головой. — Как вам будет угодно. Но… вы плохо выглядите. И… может, вам нужно в полицию?

— Нет. Я ходил в полицию в субботу. Они сказали, что сообщат мне, если узнают что-то новое. Отец мистера Бакхема уехал туда, я встречусь с ним, только когда он вернется.

— Ох. — Шарлотта внимательно посмотрела на лицо Рори, оно было серым и безжизненным. Глядя на него, она поняла, что привлекательность Рори заключается вовсе не в его внешности, как можно было бы подумать, а в жизненной силе и самоуверенности, присущих его характеру. Однако в данный момент этой жизненной силы не наблюдалось ни в его лице, ни в теле. Но вполне понятно, что это только временно… он сейчас в шоке, но это пройдет. Шарлотта не сомневалась, что Рори сумеет взять себя в руки. Об этом уже свидетельствовало то, что он решил сегодня выйти на работу. — Значит, я могу уйти? — спросила она.

— Да.

Шарлотта взяла со стола свою сумку, перчатки и снова повернулась к Рори:

— Если хотите, можете сегодня прислать деньги с мистером Тэйлором.

— Спасибо.

— Вы сейчас живете у родителей?

— Нет. — Рори покачал головой. — Я провел у них выходные, но сегодня вернусь на верфь.

— Вы думаете, разумно в вашем положении быть одному? — озабоченным тоном спросила Шарлотта.

— Со мной будет мой брат.

— А-а. — Она снова внимательно посмотрела на Рори. — Еще раз примите мои глубокие соболезнования.

Рори промолчал, он отвернулся в сторону, и Шарлотта едва удержала себя от того, чтобы подойти к нему, поскольку ей показалось, что Рори готов заплакать. Но если она увидит его плачущим… Шарлотта торопливо вышла из кабинета.

Оставшись один, Рори уставился на стол, словно никогда раньше не видел его, а теперь с удивлением обнаружил его в кабинете. Затем, обойдя стол, он опустился в кресло, достал из кармана носовой платок, вытер лицо и высморкался. Он подумал, что на работе ему будет лучше. Нет, теперь уже никогда не будет лучше, и все же здесь ему спокойнее, чем на кухне в коттедже. Он бы сошел там с ума, постоянно слушая разговоры о Джейни и рыдания женщин. Он бы и сам рыдал, но только в душе. Все вели себя так, словно Джейни лежала в гробу, который стоял здесь же в углу комнаты. Пили пиво и виски, как будто справляли поминки. Сидели на кухне всю ночь: семейство Лири, отец и бабушка Джейни, его отец, Рут и Джимми… и она. Пришла и Нелли с мужем. И их появление тоже едва не свело его с ума. Нелли сквозь слезы объявила, что она, наконец-то, забеременела, а эта глупая, сентиментальная Лиззи воскликнула:

— Это деяние Господа. Он забирает одного человека, но дает нам другого.

Да, еще один день в их обществе — и он, точно, рехнулся бы.

Единственным положительным моментом во всем этом было то, что они с Джимми помирились. Джимми не отходил от него с субботы, не оставил одного даже ночью, а это была самая длинная ночь в его жизни. Всю субботнюю ночь Джимми сидел рядом с ним на чердаке, не отходил от него и в воскресную ночь. И именно Джимми предложил утром:

— Давай вернемся домой, а?

Странно, что Джимми считал домом развалюху на верфи, а не коттедж, в котором он появился на свет. Но Джейни действительно превратила эту развалюху в дом.

С чувством вины и стыда Рори подумал о том, что пытался сравнивать его с домом Шарлотты Кин. Господи, да если бы сейчас Джейни была дома, он не променял бы этот дом на дворец, украшенный бриллиантами.

Боже мой, Джейни, Джейни! Они расстались, словно чужие. Последними его словами, обращенными к Джейни, были:

— А ты упрямая. Я уже говорил это и сейчас снова повторяю.

Джейни внимательно посмотрела на него и ответила:

— Что ж, возможно, ты и прав.

И она ушла, а когда дверь за ней закрылась, Рори принялся молотить себя кулаками по голове.

Почему же он не бросился за ней? Почему не ухватил за шарф и ни приволок назад в дом? Ведь он ее муж, разве не так? У него есть права… как у мужа и как у мужчины. Да ни один мужчина в городе не отпустил бы жену, не стал бы мучиться так, как он мучился последние две недели. Любой мужчина просто вышиб бы дух из жены. Так почему же он не сделал этого?

Все собиравшиеся в коттедже за глаза называли его «взрослый парень», а он не без гордости стал считать себя азартным игроком. Но кто же он на самом деле? Он… он просто ничтожество, который не смог удержать жену, ничтожество, позволивший девчонке взять верх над ним. Если бы такое случилось с Джоном Джорджем, он бы сказал: «А чего ты еще мог ожидать?»

… Джон Джордж.

Сегодня утром, подумав о Джоне Джордже, Рори схватил кувшин и швырнул его почти в то же место, куда раньше швырнул штурвал. Ведь это из-за него он очутился в таком ужасном положении.

«Джейни, Джейни! Как мне теперь жить дальше?»

Раздался стук в дверь, и вошедший в кабинет мистер Тэйлор всем своим видом дал ответ на этот вопрос… работать. Да, или работать, или в реку с камнем на шее.