Претор (Школяр – 5)

Глава 8 Часть 1

25 июля 850 г. от ОВД.

…Армейское прошлое сказалось на поведении братьев Чернышовых самым лучшим образом — они держали строй дисциплинированнее некуда и выполняли любые распоряжения именно так, как требовалось. Поэтому ближе к середине Ремезовского проспекта я увел колонну на полосу-дублер, загнал на открытую стоянку и дал команду провести полное тестирование новых машин. Два мелких сбоя в климат-контроле, обнаружившиеся в «Молниях», безопасности движения не угрожали, так что я снова «вышел в эфир»:

— Дамы и господа, раз наша техника в полном порядке, значит, можно чуть-чуть зажечь. Мы с Яной продолжаем вести, Константин с Леонидом перемещаются на вторые позиции в своих колоннах и начинают «зеркалить» наши маневры, те, кто не прошел продвинутый курс вождения, держат строй и не вываливаются за машины Дауда и Эиру, а остальные отпускают тормоза!

В канале конференцсвязи раздались довольные смешки и расстроенные стоны, но этот бардак продолжался от силы полминуты. А после того, как мы с сестренкой тронулись с места, народ включился в работу и перестал дурить. И не дурил до момента выезда на основную часть проспекта. Зато там восемь из восемнадцати машин пустились во все тяжкие — держа скорость, равную скорости моего «Хозяина Леса», неслись не по двум левым полосам, а по всей ширине проезжей части. Попутки, коих, несмотря на поздний час, хватало, обходили далеко не впритирку, но даже такие «детские» маневры вызывали взрывы эмоций. Причем не только у «воздыхательниц», но и у отставных вояк.

Водители автомобилей, мимо которых мы пролетали, тоже реагировали. Большинство «гневно» моргало дальним светом, отдельные особо пугливые личности шарахались в сторону или сбрасывали скорость, а «прирожденные гонщики» падали на хвост и, бывало, проезжали в нашем темпе километр-другой. Само собой, не обошлось и без патрульных дронов — эти полицейские «птички» повисли над колонной через считанные минуты после того, как мы первый раз нарушили скоростной режим, и начали слать «письма счастья» со штрафами. Не отцепились и на БТК, но фиксировали уже не превышения, а опасные маневры. Но это было нормально, вот я и не напрягался — летел сквозь ночь, прислушиваясь к радостным воплям тех, кого сводил с ума «детский» режим езды, страдал из-за того, что не могу продемонстрировать «взрослый», и ждал новостей.

Долгожданное сообщение от матушки прилетело через полторы минуты после того, как мы вырулили на Псковское шоссе, и основательно напрягло:

«Хе-хе, ночные гонки — это вещь: если в „Экваторе“ мы срисовали всего одного наблюдателя, то только за последние двадцать минут — уже троих. Что интересно, действующих независимо друг от друга. Кстати, судя по моделям дронов, используемым двумя последними, серьезно течет в какой-то спецслужбе. Впрочем, эту проблему обязательно решат без нашего участия. Так что развлекайтесь дальше…»

«Значит, перестраховывались не зря…» — угрюмо подумал я, задвинул куда подальше упаднические мысли и вернулся к наблюдению за колонной. И не сразу, но расслабился. А метров за шестьсот до КПП автодрома вывел на линзы МДР второе сообщение и скрипнул зубами: ИСБ-шники, «севшие» на комм одного из наблюдателей, запеленговали личность, координирующую его действия, определили, что она расслабляется в ресторане «Соколиная охота», и, подключившись к камерам последнего, узнали в этом мужчине одного из рядовых сотрудников испанского посольства. Но постскриптум, прочитанный чуть позже основного текста, унял проснувшуюся было ярость:

«Не думаю, что эта акция проводится по приказу Хуана Трастамара: он, конечно, любит строить из себя героя, но тявкать на Ярослава Третьего не рискнет. Особенно сейчас, когда половина Европы контролируется нашими войсками. А вот кто-нибудь из его дурных родичей, к примеру, Диего Носатый или Гаспар Кривой, уже доживающие свой век, могут и рискнуть. А для того, чтобы окоротить их, хватит одного звонка государя своему царственному собрату. В общем, ждем наступления утра…»

«Ждем…» — мысленно повторил я, пообщался с дежурным по КПП, въехал на охраняемую территорию, дал команду перестроиться в колонну по одной машине, подождал, пока народ выполнит это распоряжение, неспешно покатил к выезду на гоночную трассу

и «вышел в эфир» невесть в который раз за ночь:

— Девчат, я понимаю, что вам не терпится пересесть за руль своих машин и как следует оторваться. Но эта трасса — ни разу не детская. Поэтому первый круг вы сделаете в качестве пассажиров, чтобы ваши персональные водители смогли задать искинам «потолки» доступных скоростей на каждом отдельно взятом участке. Кстати, настоятельно советую этой ночью работать только на себя. То есть, не пытаться летать так, как подмывает, а вдумчиво разбираться в своих возможностях, нраве своего болида и особенностях вождения по этой трассе. На этом пока все. Иллюминацию, как видите, уже включили, так что вперед…

…Удивительно, но мой совет был не только услышан, но и принят в качестве руководства к действию: дорвавшись до возможности как следует оторваться, и братья Чернышовы, и мои бывшие однокашницы наступили на горло собственным желаниям и не дурили от слова «совсем». Нет, отдельные поползновения придавить педаль акселератора, конечно же, случались. Но стоило Леониду Владимировичу не справиться с управлением на одном из самых сложных поворотов и легонечко притереться к ограждению, как весь «лишний» энтузиазм других горе-гонщиков как ветром сдуло.

Я последил за новичками еще минут пятнадцать-двадцать, понял, что дую на воду, и спустил команду с поводка. В смысле, разрешил Дауду с Мавией погонять на мотоциклах, а остальным — на своих болидах. И пусть в результате на трассе стало вдвое оживленнее, за следующие полтора часа не случилось ни одного сколь-либо значимого эксцесса. А потом одна из девиц честно призналась, что устала, и это ее заявление вызвало цепную реакцию — все новички, включая Чернышовых, подкатили к моему «Потапычу», грустно стоявшему возле линии финиша, выбрались из салонов и начали знакомиться.

В этот процесс шустренько вписалась и Янка, которая, как выяснилось значительно позже, хотела посмотреть на поведение «перспективных парней» в «естественной среде обитания».

Я тоже к ним приглядывался. Хотя и по другой причине. И, откровенно говоря, не разочаровался: да, они одурели от выдающихся форм девчонок, но вместо того, чтобы пялиться на прелести или делать комплименты внешности, вдумчиво анализировали поведение и речь каждой отдельно взятой красотки, радовались тому, что общаются не с пустышками, никому не навязывались, «красиво» шутили и не пытались привлечь к себе всеобщее внимание.

К слову, о том, что воевали и заслужили по ордену, даже не заикнулись. А когда одна из Воздушниц спросила, чем они занимаются, ответили шуткой:

— В основном, отдыхаем. От осточертевшего гнета главы рода. И будем отдыхать аж до конца августа, ибо отпуск — это святое!

Заметив, что фраза о гнете глав рода испортила настроение практически всем «гостьям», проявили такт, то есть, попробовали перевести разговор на более приятную тему, и старший, оторвавшись от коммуникатора,

обратился ко мне:

— Лютобор Игоревич, если верить информации, выложенной в Сети, то в будни этот автодром работает с семи утра до полуночи. Скажите, пожалуйста, как вам удалось пробить ночные покатушки и в какую сумму это обошлось — мы бы хотели вписаться…

Тут большая часть девиц жизнерадостно рассмеялась, а Янка дурашливо захлопала ресницами и собралась что-то ляпнуть, но Таисия оказалась чуть-чуть шустрее:

— Автодром принадлежит Волконским-Шаховым. А Лютобор Игоревич — наследник главы этого рода.

— Вы — тот самый Лютобор Игоревич Волконский-Шахов? — изумленно спросил Чернышов-младший, дождался подтверждающего кивка, перевел взгляд на Незаменимую, стоявшую за моим правым плечом, и нервно сглотнул: — Значит, вы — Валентина Петровна Волконская-Шахова, кавалерственная дама ордена Асклепия первой степени⁈

— Есть такое дело… — улыбнулась целительница.

— С ума сойти!!!

— Не надо! — воскликнула сестренка. — Дурней в России и так хватает, а вменяемых парней раз-два и обчелся!

— А кавалеров сразу нескольких высших орденов стран Белого Союза и того меньше… — притворно вздохнул Константин Владимирович, посерьезнел и уважительно поклонился: — Дамы и господа, мы искренне рады знакомству со столь уважаемыми личностями и…

— Открою страшную тайну… — перебила его Яна. — Мой любимый братик терпеть не может любой официоз, лесть и отношения, построенные на расчете. Дальше объяснять?

Чернышов-старший отрицательно помотал головой, а младший развел руками и виновато улыбнулся:

— Мы Огневики. Средненькие. Тем не менее, знаем, насколько сильны Архимаги нашей школы. А Стефан Басараб, по слухам, был самым настоящим монстром. Да и телохранители у него ему под стать. Вывод напрашивается сам собой…

— Да, мы — в разы опаснее! — величественно кивнула Земляничка. — Но это — тайна, покрытая мраком, поэтому делаем вид, что она нам неизвестна, поворачиваемся на половину одиннадцатого относительно меня и приступаем к уничтожению вкусняшек…

…Горничные, поднятые кем-то из девчонок ни свет ни заря, прикатили аж четыре сервировочных столика, заставленные тарелками с бутербродами, упаковками с соками, печеньем и шоколадом. Но оголодавшая толпа смела все эти запасы за считанные минуты. А потом Чернышов-старший посмотрел на экран комма и спросил, в котором часу и в каком режиме мы планируем выдвигаться в город. Я бы с огромным удовольствием остался на автодроме, но «просьбу» матушки переночевать в «Парусе» никто не отменял, поэтому ответил, что по их готовности и в том же самом, в котором вся наша компания прибыла в Мякинино.

Несколько однокашниц, умотавшихся до состояния нестояния, оценили этот шаг навстречу и рассыпались в благодарностях, а одна из Ледышек нехотя призналась, что перебрала со слишком яркими эмоциями и засыпает на ходу.

Я почесал затылок и скорректировал первоначальный план:

— Тогда предлагаю всей толпой доехать до гаража «Монарха», а там определиться с вашим состоянием. В смысле, те, кто сможет сесть за руль и уверенно доехать до своих поместий, порулят дальше самостоятельно. А все остальные оставят болиды возле ваших разъездных машин и вызовут такси.

— О, черт, нам ведь надо как-то забрать еще и те… — застрадала Водяница по имени Ольга и сама же сообразила, что можно построить родичей или Слуг.

Пока «гостьи» решали эти проблемы, члены команды отогнали наши болиды и мотоциклы в бокс, вернулись обратно и забрались в «чужие». Но не все — Янка, Дауд и Эиру прикатили на «Потапычах» и тормознули на линии финиша. Потом я организовал конференцсвязь, еще раз озвучил порядок движения и первым тронулся с места. А на подъезде к КПП отправил матушке лаконичный доклад и сразу же получил ответ:

«Вижу. Присмотри за водителями „Ласточек“ — по словам Раи, парни засыпают на ходу. И еще одно: На БТК с вами попробуют погоняться черные „Святогоры“. Не стряхивай их с хвоста: они — свои и могут пригодиться…»

Не пригодились — очень убедительно поизображав дурную молодежь на отрезке длиной километров двенадцать, подмигнули аварийками и ушли на Дубки. А мы проехали еще метров семьсот, вылетели на Ремезовский проспект и понеслись дальше. Хотя вру: не «понеслись», а «поползли». Так как братьев Чернышовых действительно зарубало. Даже с учетом того, что им постоянно задавали заковыристые вопросы и, вроде как, будили. Впрочем, все обошлось — в гараж автосалона мы зарулили на целых машинах, сдали девиц родичам, подождали, пока парни припаркуют «Ласточки» и влезут в ими же вызванное такси, загрузились в «Потапычей» и втопили в привычном режиме.

До «Паруса» добрались от силы минут за десять-двенадцать, поднялись на свой пятидесятый и разбежались сначала по квартирам, а затем по покоям. Я сходу завалился в гардеробную, тормознул Церберш, метнувшихся к своим шкафам, вырубил камеру СКН и минуты четыре впечатывал в память «образ» этого помещения. Когда счел, что запомнил его во всех подробностях, снял комм, на всякий случай приложил себя воодушевляющим касанием, ответил на пожелания удачи, врубил портативную «глушилку», сформировал плетение телепортации и оказался в центре гардеробной автодрома.

Реакция вестибулярки — легкое головокружение — прошла от силы через пару секунд, так что я деловито оценил расход Силы на настолько дальнее перемещение, не заметил особой разницы с затратами на предыдущие, задавил желание рвануть к матушке и продемонстрировать этот навык во всем его великолепии, прыгнул обратно в «Парус» и оказался в объятиях счастливых девчонок Что самое приятное, ни одна, ни другая не пытались превозносить ни меня, ни мое достижение: весело поздравили с обретением дополнительной степени свободы, провели полную диагностику организма и энергетической системы, задали несколько толковых вопросов и по разику чмокнули в щеку. Потом заявили, что для продолжения экспериментов уже слишком поздно, помогли раздеться и отконвоировали в ванную.

Не знаю, почему, но такое отношение ко мне-любимому легло на душу, как родное, и переключило в очень странное состояние — мне было настолько комфортно и хорошо, что хотелось остановить время, а мысли о нездоровой возне возле нашей компании, за несколько минут до этого действовавшие на нервы, как ветром сдуло. Когда Незаменимая легонечко подтолкнула меня к душевой кабинке, я почувствовал, что там мне станет хуже. Ибо закрывшаяся дверца отсечет от девчонок, а включенный душ ослабит их голоса. Поэтому я отрицательно помотал головой и попросил Церберш хоть немного поваляться со мной в джакузи.

Не знаю, что они услышали в моем голосе, но разделись прямо там, где стояли, и, не тратя времени на поиск купальников, скользнули в прохладную воду. Верхний свет приглушили уже после того, как задали более комфортный температурный режим. Потом привалились к моим плечам, расслабились и… расстроено вздохнули, почувствовав, что завибрировал мой комм.

Я тоже расстроился, но заставил себя вывести прилетевшее сообщение на линзы МДР, прочитал три предложения и аж застонал, сообразив, что вот-вот прилетит еще одиннадцать подобных докладов!

Церберши встревоженно спросили, что случилось, и я поделился с ними «горем»:

— Овсянникова добралась до поместья, благодарит за все, что мы для них сделали, и просит не поминать лихом, ибо ее ведут на «допрос».

— Овсянникова — это высокая голенастая Ледышка? — уточнила Катя, дождалась моего кивка

и поморщилась: — Ей бы добавить мышц на внутренней стороне бедра и увеличить объем ягодиц хотя бы вдвое…

— Раз Лютобору Игоревичу нравятся большие сиськи, значит, остальное можно не менять… — язвительно усмехнулась Незаменимая, подождала, пока я отвечу еще на четыре сообщения, прилетевшие практически одновременно, и продолжила глумиться над «выжившими из ума интриганами»: — Кстати, у меня сложилось стойкое ощущение, что главы как минимум шести родов не видели девчонок, которых приказали изменить. А исполнители, получившие приказ типа «Увеличить сиськи вдвое!», взяли под козырек, влезли в Сеть, выяснили, что у целительниц, занимающихся косметическими изменениями, очереди на неделю вперед, и сочли, что с таким ерундовым делом справятся и все остальные…

— Очереди? На неделю вперед? — изумленно переспросила ее подруга, а потом вспомнила наш рассказ о тех выходных, и весело хихикнула: — А, ну да, чуть не забыла — тогда ж «тюнинговали» весь Императорский Лицей номер один!

— Не весь, а только женскую половину! — весело уточнил я, по диагонали проглядел еще два «доклада», а в третьем заметил постскриптум, прочитал его целиком, потом посмотрел имя отправительницы и закатил глаза к потолку. А когда почувствовал два одинаково-требовательных толчка плечом, поделился с Цербершами «радостью»:

— Сообщение Ксении Кутеповой. Цитирую: «Лютобор Игоревич, я дома. Дед, слава богу, спит, так что я уже в своей постели — лежу, раскинувшись звездой, вспоминаю фантастический вечер и воистину безумную ночь, млею от всеобъемлющего счастья и мечтаю о следующих встречах…» А теперь постскриптум: «Единственное, чего не хватает для полной гармонии с самой собой — это ответа на простой вопрос: как часто вы любуетесь фотографиями, которые я вам прислала в середине апреля?» Ну, и что мне ей написать, чтобы и не солгать, и не обнадежить, и не обидеть?