Преторианец Дорна

Эпилог: Имена

Омегон проснулся.

За все дни своей жизни он никогда не спал, никогда не видел снов и не чувствовал давление смертельной усталости. И всё же он проснулся из чёрного забвения, холодная палуба корабля лежала под ним, и тьма оружейной окружала его. Дрожь двигателей “Беты” была далёким гулом на границе тишины. Холод пронизывал плоть. Капельки пота покрывали кожу. Он чувствовал во рту кровь, густую и неприятную с привкусом железа. Руки онемели, пальцы застыли, словно сжимали что-то, что исчезло. Он пошевелили ими, и дотронулся до лица. Острые иглы боли покалывали от прикосновения.

И затем появилось новое чувство, сокрушающее своим бременем, бесспорное в своей истинности, хотя он не мог сказать, откуда оно пришло.

Он был один.

Слова начали складываться на языке, но дверь в палату уже открывалась. Аркос стоял в свете двери, и его доспех загудел, когда он шагнул внутрь.

– Лорд Омегон, – произнёс Аркос, быстро склонил голову, а затем остановился, когда увидел примарха. – Что-то не так?

– Нет… Нет. Есть ли…? – Он моргнул. Холодные спирали света на миг показались на периферии зрения.

Один.

– Есть ли сообщение от лорда Альфария? – спросил Омегон, всё ещё смотря на свои руки. Он, даже не поднимая взгляд, почувствовал, что Аркос нахмурился.

– Нет, – ответил он. – Но есть кое-что другое…

Омегон посмотрел на него, мышцы шеи двигались с трудом.

– Магистр войны Гор хочет посоветоваться непосредственно с лордом Альфарием.

– Нам что-нибудь известно о причине его беспокойства?

– Нет, повелитель, – сказал Аркос. – Наши источники при дворе магистра войны стали… ненадёжными.

Омегон кивнул и оглянулся, словно что-то услышал в пустой темноте.

– Подготовьте метатрон, – велел он. – Я поговорю с братом.

Аркос кивнул, и секунду внимательно смотрел на Омегона, прежде чем уйти.

Один.

Омегон сам облачился в броню, слепые сервиторы закрепили пластины доспеха поверх плоти, а тем временем онемение в руках и шее сменилось тлеющей болью.

Я – один.

Знание всплывало сквозь холодные мысли, бесспорное и неизбежное, хотя он не мог сказать, как узнал, что это факт, а не страх. Он никогда не был один, никогда по-настоящему. Уже с первой искры мысли в разуме он знал, что являлся одним из многих, фрагментом большего целого, частью большой судьбы. И теперь…

Он покинул оружейную, держа под рукой чешуйчатый и украшенный гребнем шлем примарха Альфа-Легиона.

Аркос ждал в изолированной камере, где они хранили метатрон. Омегон кивнул, и дежурные начали снимать маску с головы одноразового астропата. Он смотрел, как корчилась исхудавшая фигура, призрачный свет и дым изливались изо рта, образуя тень в воздухе, тень с лицом и формой. Иней побежал по броне и полу. Он склонил голову, когда тень повернулась посмотреть на него.

Что случилось? Что происходит? Кто он теперь?

И он понял, что слова, которые он собирался сказать, поймают его в ловушку на всю оставшуюся жизнь и шутка превратится в насмешливую правду:

– Я – Альфарий, – произнёс он. – Что прикажете, магистр войны?

Андромеда посмотрела, когда он вошёл в камеру. Она сидела на единственном столе в помещении, серые одежды гармонировали с недостаточной освещённостью, угрюмый свет люминесцентных шаров придавал хромовым волосам золотистый оттенок.

– Ты пришёл освободить меня или заставить замолчать, Кестрос? – спросила она, и склонила голову, глаза оставались спокойными и немигающими. Он выдохнул, когда дверь закрылась. Секунду спустя она пожала плечами. – Вижу, теперь ты носишь плащ хускарла. – Она демонстративно осмотрела его броню, задержав взгляд на увитом лавром черепе и чёрном плаще на плечах с мехом ледяного льва. – Тебе идёт.

Она протянулась руку к столу, взяла стоявший там кубок с водой и сделала глоток.

– Знание – опасная вещь, – сказала она. – Как продвигается зачистка?

Он медленно покачал головой:

– Примарх приказал провести полный анализ защит системы и изменить элементы, которые окажутся недостаточными.

– Зачистка всё равно остаётся зачисткой. Суть не меняется, если вы называете её по-другому. Вы нашли всех воинов Альфа-Легиона и их оперативников в системе?

Он выдержал её взгляд:

– Кто знает. Некоторые сбежали. Многие были атакованы и уничтожены. Немногие, возможно, нашли убежище в системе.

– Нашли, – согласилась она. – В этом нет никаких сомнений, даже если предположить, что были использованы все размещённые здесь активы. На вашем месте я не слишком рассчитывала бы на это предположение.

– Мы серьёзно относимся к этому, – ответил он.

– Уверена, что серьёзно, – сказала она и холодно улыбнулась. – В конце концов, ты здесь. Ещё один неприятный фактор, с которым надо иметь дело. Я не виню тебя. Знание – яд, а я знаю слишком много. Вы не можете позволить знанию обо всём масштабе их операции покинуть круг тех, кому положено знать. То, что Альфарий был в Солнечной системе, на Терре… Слишком большая, слишком опасная истина, чтобы позволить жить.

Он кивнул.

– По воле примарха не будет никаких записей о смерти Альфария, ни единого слова. Даже в легионе только он и хускарлы знают об этом.

– Отказываете Альфарию даже в чести, что его смерть будут помнить…

– Примерно так.

– И теперь ты пришёл за мной, – произнесла она, и он увидел вызов, блеснувший в её глазах. – Вы узнали, какую они преследовали цель? Были ли они предвестниками войск, первым этапом вторжения? Или они просто хотели увидеть вашу реакцию? Они добились своей цели, хотя она и стоила им примарха. Они увидели вашу силу и измерили её. Знание – оружие, помни.

Он вздохнул, и дыхание превратилось в смех:

– Вот почему примарх не отказывается от него. – Она нахмурилась и открыла рот, собираясь ответить, но он продолжил. – Тебя призывают служить Империуму, Андромеда. Лорд Дорн встретился с Сигиллитом, и ты можешь продолжать приносить нам пользу.

– А если, предположим, я не захочу приносить пользу?

Теперь настала его очередь пожать плечами:

– Ты захочешь. Это в твоём характере.

Она долго смотрела ему в глаза.

– Архам правильно сделал, выбрав тебя, – сказала она.

Он повернулся и набрал код на панели рядом с дверью. Она с лязгом открылась.

– Кое-что случилось, – сказал он. – К внешней сфере системы приближается флот.

Она соскользнула со стола и шагнула к двери.

– Новая атака?

Он покачал головой:

– Нет, Хан вернулся с огромной армией Белых Шрамов. Он пришёл встать рядом с Преторианцем, – ответил он. – Тьма растёт, и шторм бушует в полную силу прямо за горизонтом.

Андромеда улыбнулась:

– В тебе есть эхо поэта, Кестрос.

– Это больше не моё имя, – произнёс он.

Она нахмурилась.

– Ты знаешь, что такое клятвенное имя? – спросил он, шагнув за дверь.