Приди и победи

Глава 19. «Чертово» колесо

Аттракцион «Небо 33» появился в парке имени 850-летия города Владимира не так давно — лишь в конце 2015 года. Хотя разговоры ходили чуть ли не с конца прошлого тысячелетия. Иметь «колесо обозрения» являлось хорошим тоном для любого уважающего себя российского города. Но, как известно, все стоит денег. Во Владимире долго искали спонсора, способного не только вложить в аттракцион собственные средства, но и сумевшего бы впоследствии извлечь прибыль на дальнейшее его содержание. В итоге все закончилось успешно — теперь увидеть пейзажи древнего города с высоты птичьего полета может любой желающий.

Полковник Булдаков уже был здесь однажды. Он приходил сюда с внуками и знал, что время одного оборота составляет порядка пятнадцати минут. Колесо может крутиться и быстрее — в том случае, если желающих слишком много. Максимально быстро один круг можно пройти и за восемь минут. Но сегодня не было не то что наплыва посетителей, не было вообще никого. Да и само колесо стояло без движения.

Полковник подошел ближе, но не обнаружил присутствия грека. Он задрал голову вверх — может быть, Хачериди скрывается в одной из верхних кабинок? Высота аттракциона «Небо 33» составляла пятьдесят метров: хотя дух захватывало, в основном, у детей и пенсионеров. Люди среднего возраста, в основном, переживали за то, чтобы успеть сделать необходимое количество селфи из кабинок. Они, кстати, были ультрасовременными — с кондиционированием летом и обогревом зимой.

…Наверху грек тоже не обнаружился. Полковник подумал, что хитрый Хачериди обманул его. Видимо, он и не собирался приходить на эту встречу. Но в этот момент за его спиной раздалось аккуратное покашливание. Булдаков обернулся. Секретный агент по случаю небольшого похолодания был одет в элегантный плащ и стильное кепи в леопардовых тонах.

— Господин полковник, прошу занять любую удобную для вас кабинку, — грек сделал приглашающий жест рукой.

Булдаков не намерен был размениваться любезностями, поэтому просто открыл дверь ближайшей к нему кабины. Внутри было два диванчика, между ними — круглый столик. Он сел на один из диванчиков, Хачериди устроился напротив.

— Работников аттракциона сегодня не будет, — напомнил полковник. — Может быть, вы забыли, но в городе объявлено военное положение…

— Я никогда и ничего не забываю, — ответил грек. — Поверьте: для нас колесо будет работать — столько, сколько необходимо. Я уверен, что вид на город без людей — просто потрясающий. И у нас будет уникальная возможность лицезреть незабываемые панорамы.

— Пустой город — злой город, — возразил Булдаков.

— Отнюдь, — не согласился Хачериди. Он сделал еле заметный сигнал рукой кому-то, остававшемуся вне поля зрения полковника, и колесо, вздрогнув, начало свой бег. — Разве вы не замечали, как люди портят лучшие кадры? Вот вы проделали длинный путь к египетским пирамидам. Вы потели, наелись песка, возможно, вас укусил какой-то гадский представитель местного гнуса — и все это ради возможности сделать «редкий» кадр одной или нескольких пирамид. И что вы видите на экране своего фотоаппарата или смартфона? Помимо пирамид — везде снуют мерзкие людишки, лезут в объектив, портят кадр. Сначала вы пытаетесь бороться с их нашествием, но постепенно смиряетесь. Или того хуже — специально начинаете портить кадры других туристов, приехавших вместе с вами. Разве не так?

Полковник промолчал. Но вспомнил, как он с супругой открыл для себя мечту Остапа Бендера — Рио-де-Жанейро. Естественно, поднялись и на гору Корковаду, где, раскинув руки, стояла знаменитая на весь мир статуя Христа. Путь на вершину был непрост: серпантины, мартышки, длиннющие переходы… А сделать красивую фотографию так и не получилось — площадка со статуей просто не вмещала всех туристов: они толкались, лезли в кадр, да еще и ругались на всех языках мира.

— Вижу, что так, — улыбнулся Хачериди. — Но не будем говорить о неклюжестях человеческих. Поверьте, дорогой полковник, я могу повествовать о них целую вечность. У вас же есть вопросы ко мне, не так ли? Что ж, я весь ваш. Не стесняйтесь, задавайте.

Булдаков на секунду задумался, с чего начать, а потом просто выпалил греку в лоб:

— Кто ты такой? Или правильнее так: что ты такое?

Теперь настало время задуматься Хачериди. Он молчал долго: аттракцион сделал почти половину своего оборота. Булдаков не торопил своего визави. Он понимал, что началась игра несколько другого уровня, и неправильно или невовремя сказанное слово может иметь далеко идущие последствия.

Наконец, Хачериди тяжело вздохнул и, пристально вглядываясь в глаза Булдакову, произнес:

— Скажите, полковник, вы не задумывались, почему колесо обозрения еще называют «чертовым колесом»?

— Если честно, даже мысли не было. Преступлений, совершенных на «Небе 33», за четыре года не было. Так что в историю создания подобных аттракционов не углублялся.

— Тогда разрешите мне расширить ваш кругозор, — в этот момент кабинка достигла своей самой высокой точки, и колесо застыло на месте. Хачериди встал, любуясь видами города. — Лепотааааа! Воистину — город без людей смотрится намного более выгодным чем с оными. Но я опять отвлекаюсь, мой дорогой полковник.

Первое колесо обозрения в мире построил инженер с невозможным именем Джордж Вашингтон Гейл Феррис-младший. И все — из-за зависти. Ну как же — в Париже появилась Эйфелева башня, а любимый сердцу Чикаго на тот момент мог похвастаться лишь Зданием домового страхования с его унылой сорокадвухметровой высотой. И вот, в 1893 году, он возводит первое в мире колесо обозрения — аттракцион с диаметром в семьдесят пять метров. Согласитесь, полковник, такой размер является внушительным даже для нашего времени. Вдумайтесь в эти цифры: тридцать шесть кабинок вмещали в общей сложности до двух тысяч шестидесяти человек. Просто представьте, какое столпотворение было в первые дни жизни аттракциона.

Собственно, задача колеса с течением лет не менялась по всему миру: оно катало зевак по кругу, показывая местные окрестности с большой высоты. Так при чем здесь черт, спросите вы меня, дорогой полковник.

Хачериди замолк, выжидающе смотря на Булдакова. Тому ничего не оставалось, как спросить:

— И при чем здесь черт?

— Оооо, — театрально закатил глаза грек. — Версий так много, что уже и не знаешь, какая из них правдивая. Поговаривают, что при постройке первого колеса Ферриса, чтобы уложиться в срок, подрядчики постоянно подгоняли рабочих. Сборка аттракциона шла круглосуточно, при этом работать ночью на высоте — еще то удовольствие. Из-за столь адских условий работы рабочие между собой стали называть колесо «чертовым». Впоследствии название прижилось и распространилось по белу свету.

А есть другое, более банальное, объяснение. После чикагского детища Ферриса аттракцион расползся по всей Америке. И, конечно, их перестали делать гигантами семидесятипятиметровой высоты. Стандартное колесо обозрения обычной городской ярмарки или парка аттракционов было меньше, чем то, в котором мы сейчас находимся, и чаще всего имело тринадцать кабинок. А цифра тринадцать, как нам известно, имеет другое название — «чертова дюжина». Как вам такое объяснение, полковник?

А, может, во всем виноват Муслим Магомаев? Помните его песню «Чертово колесо»?

Хачериди выпрямился во весь рост, принял позу оперного певца и неожиданно запел голосом, поразительно похожим на знаменитого советского исполнителя:

— Мой милый полковник, а где же ваши аплодисменты? — засмеялся Хачериди.

Булдаков угрюмо молчал. Ему начинала надоедать эта клоунада, устроенная греком. Он пришел сюда получить ответы на свои вопросы, а вместо этого прослушал лекцию об истории создания не особо и любимого им аттракциона?

— Так почему же колесо обозрения все же называют «чертовым», — тем временем продолжал Хачериди. — Ведь это самый спокойный аттракцион в мире?

— Кажется, этого я сегодня так и не узнаю, — проворчал Булдаков.

— Ну как же, как же, дорогой полковник. Я рассказал вам столько теорий… Правда, есть у меня есть еще одна красивая версия. Дело в том, что все черти и демоны — это бывшие ангелы, в свое время вставшие не на ту сторону, — в улыбке Хачериди просматривалась настоящая, ненаигранная, тоска. — После падения Люцифера, у них отобрали нимбы и крылья, а взамен дали рога и раздвоенные копыта. Но вот тоску по небу воины Рая отобрать не смогли. И в ту пору, когда еще не изобрели самолеты, колесо обозрения стало единственной возможностью оторваться от бренной земли и вознестись ближе к облакам. Помните? Диаметр первого колеса Ферриса составлял семьдесят пять метров. Это ведь на целых семьдесят пять метров выше опостылевшего мира людей. Людей — ради которых Дьявол и восстал в свое время против Бога.

Грек помолчал и добавил:

— И на девять тысяч и семьдесят пять метров выше ненавистного Ада…

Булдаков не отводил взгляда от Хачериди, хотя, несмотря на работающее кондиционирование в кабинке, почувствовал, как струйки холодного пота потекли по его спине.

Грек сузил глаза и еще придвинулся к полковнику вплотную.

— Знаете ли вы, мой дорогой полковник, как жарко в Аду? Ваши псевдоученые регулярно выдвигают теории на этот счет. Одни говорят, что сопоставили цитаты из Библии и вывели температуру в 718 градусов Цельсия. Другие ссылаются на «Откровение» Иоанна Богослова, где сказано про озера, кипящие огнем и серою. Дескать, температура в Аду ниже точки кипения серы, то есть не выше 444,6 градуса. В противном случае сера превратилась бы в пар. Но знаете, полковник, в обоих случаях это всего лишь домыслы.

В Аду намного жарче — в десятки, а в отдельных местах — и в сотни раз. В вашем языке есть определение этому жару — Пекло. Но мало кто из вас, смертных, представляет, что это слово означает по-настоящему. Когда твое дыхание превращается в огонь, поэтому лучше не дышать; когда каждое движение испепеляет тебя, поэтому лучше не двигаться; когда каждое слово сжигает дотла, поэтому лишний раз лучше рта не открывать. Но ты вынужден дышать, двигаться и говорить, потому что ты находишься на работе. И ты прикован к этой работе на веки вечные.

Но так тяжело было далеко не всем. Взять хотя бы нашего старика Иоанна Богослова. А что Иоанн? — спросите вы. И ведь, действительно, ничего. Случайный смертный, коему удалось увидеть лишь один из возможных путей развития будущего этого мира. Этому старому пьянице хватило мозгов записать свои видения и передать священникам. А те уж постарались сделать так, чтобы «Апокалипсис» стал частью Библии. И описанное сумасшедшим Иоанном будущее стало единственно возможным. Потому что оно устраивало Церковь, устраивало Рай. Намоленное миллиардами людей «Откровение» стало неотъемлемой частью Священного Писания.

Но никто, ни одна живая душа не задала вопрос: а почему Иоанн описал столько бед и ужасов, которые должны обрушиться на этот истерзанный мир? Почему светлое будущее так никогда и не наступит? А если и наступит, то лишь для горстки праведников, которые переживут Армагеддон? А остальные в чем виноваты? Только лишь в том, что родились людьми? А какая участь уготовлена самому Падшему Ангелу? А его собратьям? Кому есть до этого дела? Никому. В Аду, мой дорогой полковник, впрочем, как и в Раю, спасение утопающих — дело рук самих утопающих.

Тысячи лет Люцифер пытался изменить пророчество Иоанна. Он искал другие пути. Ренессанс, эпоха географических открытий, время революций в промышленности и медицине, явление печатной машины Гутенбергу и таблицы периодических элементов Менделееву, развитие восточных империй и падение западных режимов. Раз за разом Падший Ангел пытался перехитрить творение безумного Иоанна. И раз за разом Провидение возвращало все на рельсы «Откровения». И в какой-то момент даже Люцифер опустил руки.

Знаете, полковник, почему на Земле все плохо? Дело не только в том, что Бог устал вас любить, как поется в одной вашей песне. Еще и Дьявол устал заботиться о человеческих душах.

Он один сделал для людей больше, чем все райские обитатели вместе взятые. Но почему-то никто этого не оценил. Потому что вам всем плевать и на самих себя, и на Бога, и на Дьявола. Вы — ошибка Творения, баг в компьютерном коде, мусор на просторах Вселенной. Без вас мир станет лучше, прекраснее.

Хачериди снова встал и развел руки в стороны.

— Смотрите по сторонам, полковник. Пустой Владимир — это предтеча пустующей планеты. Только растения, животные и ангелы. Пусть павшие. Разве это не прекрасно? — и грек расхохотался в голос.

Булдакову стало страшно, очень страшно. Не за себя, нет. А за всех людей — и тех, что он встречал каждый день на работе, и тех, о существовании которых только подозревал. Ведь есть же на планете полтора миллиарда китайцев, а знакомых среди них — ни одного. Но они же есть, и они ни в чем не виноваты.

А Хачериди уже не мог остановиться. Он не говорил, он кричал, брызгая слюной, и, кажется, уже не замечая ничего вокруг. Этим моментом можно было бы воспользоваться, чтобы попытаться улизнуть с неприятной встречи. Но они зависли на высоте в пятьдесят метров над землей. Или на высоте в девять тысяч пятьдесят метров над Адом… Полковника начало трясти.

— Отчаявшись, Люцифер впал в уныние. Разочарование в человечестве было столь сильным, что на некоторое время он совсем перестал интересоваться происходящим в мире. Без его участия началась Вторая мировая война. Ах, какой был шанс, что вы истребите себя сами. Подчистую. Но нет, вы, люди, в очередной раз оказались хуже тараканов. Слишком живучи.

А ведь Дьяволу и так было нелегко. Уже не первое тысячелетие он был заперт в тюрьму. Пусть это была и золотая клетка, но прутья ее были ему не по зубам. Этот мерзкий Айк Наапет… Мало кто знал, что за личиной этого вояки скрывается сам Архангел Михаил, главнокомандующий райского воинства. Он пленил Люцифера и заточил в клетке, построенной из перьев ангельских крыльев. И разрушить клетку невозможно. Нужны… А, впрочем, это уже не ваша проблема, полковник. Больше — не ваша.

Булдаков вжался в диванчик кабины, боясь пошевелиться и даже лишний раз вздохнуть. Хачериди менялся на глазах: черты лица заострялись, волосы, сначала сильно удлинились, а потом стали медленно выпадать. Глаза налились кровью, зрачки становились вертикальными, как у рептилий. Менялся даже голос, он становился более глухим, с каждым выдохом в него все явственнее добавлялось рычание.

— Дьявол не бросил человечество. Сотни и сотни лет, будучи спрятан от всего мира, он пытался направить его по пути сообразно выбору самого Человека, наперекор начертанному плану Рая. Люди вольны в своих решениях — Люцифер всегда верил в этот постулат. За что и пострадал.

Но даже у дьявольского терпения есть предел. Падший Ангел устал и однажды откровенно психанул. Даже мы, верные его слуги, были шокированы, когда услышали его решение. Раз все хотят Апокалипсис, так пусть Он свершится, провозгласил он. И завершил свой спич сакраментальным: «Я умываю руки».

Поверьте мне, полковник, далеко не все приняли такое решение Сатаниэля. Мой шеф, правая рука Дьявола, Антихрист, Первый Зверь, Зверь из моря — у него тоже много имен — решил немного подкорректировать выполнение задачи Люцифера. Мы сотни лет искали пути изменения «Откровения» — и, наконец-то, нашли. Оказалось, что решение лежит на поверхности. Не нужно было менять Пророчество Иоанна, это попросту невозможно. Надо лишь слегка подправить его — немного здесь, немного там. А в результате — мы прорвем клетку Дьявола и дадим новый бой райскому войску.

Вы хотели знать, кто я, дорогой полковник? А хотите увидеть мое истинное лицо? Уже не хотите? Поздно. Мы с вами зашли слишком далеко.

Облик Хачериди изменился окончательно. Одежда разлетелась в клочья, и демон предстал перед полковником в своем исконном обличье. Он стал выше ростом, кожа скрючилась и поменяла цвет на пепельно-серый. Ноги вместо ступней венчали копыта, позади вилял куцый хвост, больше похожий на кнут. Признаков женского или мужского пола между ног не наблюдалось. Руки тоже удлинились, на кончиках пальцев выросли длиннющие обсидиановые когти. Но самые большие метаморфозы претерпела голова. Она лишилась всей растительности. Из макушки вились толстые и закрученные бараньи рога. Нос втянулся в лицо, и только две небольшие дырки, как у сифилитиков, втягивали в себя воздух. Обратно он выходил с клубами дыма. Рот стал огромным. Когда Хачериди его открывал, полковник видел несколько рядов острых зубов и два раздвоенных языка. Но, в основном, испуганный взгляд Булдакова притягивали глаза, превратившиеся в два горящих угля. Они завораживали полковника, как удав гипнотизирует мышь.

— Ну что, мой дорогой полковник, вы получили ответ на свой вопрос? Вот он я, Второй Зверь, Зверь из моря или — как назвал меня Иоанн — Лжепророк собственной персоной. Я вострублю о начале новой эпохи — Эры Апокалипсиса.

Хачериди запрокинул голову вверх и издал нечеловеческой рев. После этого он, безо всякого предупреждения, невообразимо широко открыл пасть и в один присест откусил голову Булдакову. Попробовал ее пережевать, но быстро оставил свои попытки и выплюнул изуродованную голову на пол. Вся кабинка оказалась забрызганной кровью, фонтаном бьющей из разорванных вен и артерий шеи полковника.

Демону понадобилось несколько минут, чтобы успокоиться и приступить к обратной метаморфозе. Находясь в процессе, он подошел вплотную к стеклянной стене кабинки. Своим инфернальным зрением он видел дальше обычных людей. Пустынный город застыл в ожидании тех событий, которые Лжепророк готовил последние годы. Из древнего Владимира получится замечательный алтарь, на который лягут жертвы во славу его хозяина. Полковник Булдаков просто станет одной из первых…

Посмотрев в сторону Золотых ворот, демон увидел одинокую фигуру, идущую по Большой Московской. Он узнал в ней Бестужева. Тот поравнялся со зданием под номером двадцать четыре, известным в народе как «Дом с привидениями».

Демон ощерился: пьеса подходила к своему апогею. До финала осталось совсем немного.