Приди и победи

Глава 20. Бегство

Бестужев стоял возле входа в двадцать четвертый дом по Большой Московской и не знал, что ему делать дальше. Здание было закрыто на все запоры — комар не проскочит. Капитан несколько раз обошел дом по кругу, дергая за все ручки и заглядывая во все окна, до которых смог дотянуться. Глухо, как в танке.

Внутри точно никого не осталось — все работники Центра ИЗО и других организаций покинули здание и, судя по всему, не появлялись здесь как минимум неделю. Сторож или охранник тоже не обнаружился, впрочем, Бестужев сомневался, что таковой имелся в распоряжении и в мирное время. Лишние расходы деятелям культуры ни к чему.

Здание закупорилось и не спешило раскрывать свои тайны перед Бестужевым. Капитан признался сам себе, что данная вылазка не принесла никаких результатов — Хачериди будет явно недоволен. Конечно, можно было вломиться в «Дом с привидениями» под видом обычного грабителя, а потом все списать на непростые времена. Но никаких причин так поступать капитан не видел. На «Дом с привидениями» они вышли благодаря письму зороастрийца Джавадова. Якобы именно это название он прочитал по губам капитана в видении Фаравахара. Но, во-первых, он мог ошибиться, а во-вторых, «дом с привидениями» может означать какое угодно место.

И все же Бестужев не спешил уходить. Сомнения терзали его. С одной стороны, действительно, не было никакого повода проникать в здание. С другой — отказавшись от этого поступка, они вновь упирались в тупик. А расследование и так постоянно буксовало.

Зазвонил телефон. В пустом городе телефонная трель показалась особенно громкой. Бестужев вытащил смартфон из кармана. На дисплее высветилось «КАПИТАН СМИРНОВ».

— Слушаю, Василий. Что-то случилось?

— Саня, я не могу долго говорить. Просто поверь мне. Ситуация вышла из-под контроля. Булдаков снят с должности и вообще пропал. Хачериди во всех убийствах открыто обвиняет тебя. В твоей машине провели обыск и нашли одежду и бейсболку, подобные тем, что свидетели видели на убийце. К гадалке не ходи: на нем найдут следы крови или отпечатки жертв. Тебя подставили, я точно знаю, потому что невольно сам участвовал в этом. В РОВД тебе дороги нет, тут хозяйствует Хачериди, тебя объявят в розыск. Так что выкинь телефон и беги. Просто беги. Ситуация либо сама разрешится, либо ты поможешь ей измениться в лучшую сторону. В любом случае, на свободе ты поможешь себе больше, чем за решеткой. Все, бывай. И удачи.

Телефон перешел на короткие гудки, а потом — полностью отключился. Бестужев стоял, словно громом пораженный, не веря в то, что сейчас услышал. Позвонить Олегу или Инге? Нет, опасно. Если его, действительно, бросились искать, то таких звонков от него будут ждать прежде всего. Выйдя из оцепенения, он с размаха разбил телефон об асфальт. Для надежности несколько раз припечатал несчастный девайс каблуком ботинка.

С учетом обстоятельств, речи о том, нужно ли продолжать исследовать «Дом с привидениями», уже не шло. Сначала нужно было исчезнуть со всех радаров. Сказать легко, а как это сделать? Бестужев повертел головой по сторонам: куда податься? Домой нельзя — там, наверняка, с минуты на минуту пройдут обыски. Друзья, сослуживцы — обо всех уже известно Хачериди, тоже не пойдет. Вера? Нет, нельзя ее втягивать в эту ситуацию, нужно решать все самому. Бестужев стоял, судорожно перебирая варианты.

И тут его осенило — «Старый Баку»! Ведь у него есть разрешение, выданное Джавадовым. Он писал, что кафе сейчас закрыто, но Мухамад почти всегда там. Конечно, об этом месте знает Олег, но вряд ли он так просто поддастся на усилия Хачериди и сдаст своего шефа и друга с потрохами. Так что на день-другой «Старый Баку» может стать отличным убежищем. Плюс там тепло и сытно. Приняв решение, Бестужев больше не сомневался ни секунды. Сорвавшись с места, он побежал в сторону Лыбедской магистрали.

…На счет своих коллег капитан не ошибся. Что там отдел Q, весь РОВД пребывал в состоянии грогги, получив удар в подбородок от Хачериди. Греку не верили и теперь ненавидели все, вплоть до уборщицы тети Шлаги, которая приходила по вечерам исполнять свои обязанности, несмотря на страх, поглотивший город.

А Хачериди использовал всю полученную власть по полной программе. Он собрал весь личный состав в актовом зале и огорошил их известием об измене Бестужева. Грек рассказал, что изначально прибыл во Владимир подготовиться к аресту «оборотня в погонах». Дескать, хотел собрать большую доказательную базу, но не успел. Капитан, словно демон, начал убивать людей. Но любому беззаконию наступает конец. Словно туринской плащаницей, Хачериди размахивал одеждой, найденной в багажнике бестужевской четверки.

— Вот оно, вот оно, доказательство вины этого оборотня, — кричал он с трибуны, брызгая слюной. — Все это время он прятался среди нас. Более того — он возглавлял расследование, то есть искал сам себя. Представляете, какими идиотами мы ему казались? Он каждый день смеялся над нами, а мы ничего не замечали.

И так — добрых полчаса. Но досталось не только капитану. Проехавшись по нему, Хачериди принялся за Булдакова.

— А ваш полковник? Булдаков догадывался об измене Бестужева, но пальцем о палец не ударил, чтобы вмешаться в ситуацию. Это предательство не только вашего РОВД, но и всей владимирской полиции в целом. За это его еще ждет в будущем неминуемое наказание. Но сейчас мы не можем разбрасываться людьми. Поэтому, по законам военного времени, полковник разжалован мною в рядовые и направлен на спецзадание. Пусть в поле отрабатывает свои взыскания.

Олег и другие сотрудники пытались связаться с полковником, но телефон последнего был выключен и даже не отслеживался по сим-карте. Лейтенант чувствовал, что грек чего-то не договаривает, но вот что именно, сказать пока не мог. Он ни на секунду не верил в виновность Бестужева и очень сильно сомневался в причастности Булдакова. А вот к Хачериди у него было очень много вопросов. Но сейчас вписываться за шефов было явно не самой лучшей идеей. Тем более, что он видел: некоторые коллеги поддались ораторской магии грека.

Бестужева объявили в розыск — и сразу в федеральный. Но Олег понимал, что капитан никуда из города не денется, пока не очистит свое имя. Ну, конечно, если не виноват. Тьфу ты, даже мысли об этом надо гнать, — и Олег натурально сплюнул прямо на пол.

Инга, используя свои цифровые пути, пыталась вычислить местоположение Бестужева — но не для Хачериди, а чтобы узнать, не нужна ли капитану какая помощь. Она просматривала записи с уличных камер — с тех, что еще работали, анализировала последние звонки шефа — но пока что все было впустую.

Хачериди своей истерикой парализовал деятельность всего РОВД. Личный состав был брошен на поиски Бестужева. Соответственно, приостановилась вся работа по расследованию. Теперь у владимирской полиции по сути была только одна версия и одна цель — капитан Александр Бестужев.

А сам виновник переполоха за какой-то час добрался до «Старого Баку». Как мог, он избегал открытых участков и тех камер, о существовании которых знал сам. Перед тем, как попросить укрытия, он долго наблюдал за входом в кафе, прячась в кустах. Но за это время дверь ни разу не открывалась, никто не подходил к «Старому Баку» и никто не выходил наружу. Наконец, решившись, он подошел и постучал в окно. Никакой реакции. Через минуту Бестужев постучал еще — на этот раз громче и настойчивее. По ту сторону окна показалось заспанное лицо Мухамада. Узнав капитана, он вопросительно на него посмотрел: мол, чего нужно? Бестужев знаками объяснил: нужно войти. Азербайджанец застыл на мгновение, будто прислушиваясь к чему-то, а потом утвердительно кивнул.

Попав внутрь, Бестужев попросил Мухамада чего-нибудь поесть. От последних событий аппетит разыгрался не на шутку. Понимая, что скрывать правду от хозяина смысла нет, он вкратце рассказал ему о розыске и своем побеге. Мухамад внимательно выслушал капитана, кивая и не перебивая.

— После вашего ухода мы обсуждали с Верховным жрецом личность этого грека, Хачериди, — сказал Мухамад. — Есть подозрения, что это один из высокопоставленных демонов Сатаны. О нем упоминает Иоанн в тринадцатой главе своего «Откровения». В христианской религии он известен как Лжепророк. Согласно пророчеству, именно его льстивые речи и скрытые действия помогут взойти Антихристу на мировой престол. Он является членом дьявольской тройки, которая является антагонистом Святой Троицы. У верующих это Бог-Отец, Бог-Сын и Святой Дух. У сатанистов — Дьявол, Антихрист и Лжепророк.

— Но это же сказки, как и вся религия! — не выдержал Бестужев.

— Сказки? Нет, капитан, сказки кончились, для всего человечества наступает время суровой реальности. Вот только она кардинально отличается от той реальности, в которой вы все привыкли жить. Бог и Дьявол существуют. У разных народов в разные века они назывались по-разному. Но суть всегда оставалась одной и той же: извечная битва между Добром и Злом длилась веками и продолжается до сих пор. И главный приз в этой войне — человеческие души.

Мухамад сделал паузу, но, видя, что Бестужев не готов с ним спорить, продолжил:

— Мы, зороастрийцы, в числе прочих богов, чтим огонь. Он очищает взгляд и позволяет под другим углом смотреть на многие, даже привычные глазу, вещи. За прошедшие тысячелетия мы видели много битв, сражений и простых мелких стычек между святым и дьявольским воинствами. И я не всегда понимал, кто из них сражается на стороне Добра, а кто — Зла. Иногда мне кажется, что за века истории человечества стороны несколько раз меняли полюса. Поверь мне, Свет не всегда сражался на стороне Добра и за Добро. То же и Тьма. Кто сейчас имеет какую окраску, не скажу. Я давно отошел от дел, сейчас мой удел — плов и долма.

— Сколько тебе лет? — негромко спросил Бестужев.

— Я давно сбился со счета, — в тон ему ответил зороастриец. — Когда-то святой огонь бушевал во мне. Я был Верховным жрецом задолго до Исы Джавадова. Но со временем пламя утихло. Много зим назад Фаравахар послал мне видение, в котором я увидел этот город и это кафе. Правда, я начинаю подозревать, что место выбрано неспроста. Владимир становится ареной для большой битвы между силами Рая и Ада. Мудрый Фаравахар обманул меня: он не отправил меня на покой, а лишь дал небольшую передышку перед тем, как снова поставить в строй.

Сидя за столом в уютном кафе без посетителей, уплетая вкуснейший шашлык из баранины, Бестужеву слабо верилось во все услышанное. Он по-прежнему считал, что в городе орудует умный маньяк, который навел ужас на целый город. И никакой мистики тут нет. Правда, определенные семена сомнения уже дали свои ростки. Слишком много нереалистичного было в этом деле: от единой татуировки на телах жертв до ритуальных самоубийств сатанистов. Да и Хачериди во всем этом был явно замешан, теперь Бестужев не сомневался.

Эх, выяснить бы, что у них на него есть стоящего. Смирнов сказал, что нашли одежду, похожую на ту, что была на убийце. Но ведь надо еще доказать, что она принадлежит Бестужеву. Ведь любой здравомыслящий следак, прежде всего, подумает о подставе. Или в хаосе последних дней здравомыслящих людей осталось мало?

Что у них может быть на него еще? Да что угодно, оборвал капитан сам себя. Мистер Х показал себя дьявольски хитрым соперником, поэтому можно ожидать любой, самый подлый ход.

Что же делать дальше ему самому? За Олега и Ингу он был спокоен: без шефа они должны лечь на дно. Главное, чтобы не наделали глупостей. Немного тревожно было за Булдакова, но капитан надеялся на опыт Егорыча. Как говорится, и не такие вопросы заваливали…

И тут Бестужев вспомнил про Веру. Она ведь журналистка. И, наверняка, одной из первых узнает новость о том, что капитан — предатель и убийца. Будет звонить ему, а он даже не сможет ответить и все объяснить. Черт, не везет с отношениям что-то ему в последнее время. А если Хачериди захочет использовать Веру против него? Но ведь о ней никто не знает. Капитан прокручивал события последних недель и не вспомнил ни одного случая, когда бы при его встречах с Верой присутствовал кто-нибудь еще.

— Странно, но это факт, — подвел он итог сам для себя. — Значит, есть шанс, что ее можно вывести из игры до того, как ее найдет Хачериди.

Бестужев спросил у Мухамада есть ли у него телефон, который было бы сложно отследить. Зороастриец кивнул, ушел в подсобку и вернулся со спутниковым телефоном. К трубке был подсоединен какой-то мигающий девайс.

— Это чтобы оставаться черной кошкой в темной комнате, — глубокомысленно заявил Мухамад.

Бестужев набрал сотовый Веры, но тот ответил стальным «Абонент выключен или находится вне зоны действия сети». Где она может быть? Может, у него дома? Скрепя сердце, он набрал свой домашний номер. Прошло три гудка, и трубку сняли. Но, к сожалению, на том конце провода его уже ждали. Вместо привычного «Алло», Бестужев услышал медовый голос грека:

— Наш дорогой капитан, я полагаю, — Бестужев как наяву увидел, как Хачериди ехидно улыбается. — А мы уже вас заждались.

— Кто мы? — хрипло спросил капитан.

— Винни Пух и все-все-все, — рассмеялся довольный грек. — А вы, позвольте спросить, когда к нам пожалуете?

— Что с Верой? — догадки Бестужева были самыми мрачными.

— С Верой? — капитану показалось, или Хачериди удивился, причем не наигранно. Если и так, то грек быстро справился со своими чувствами. — С ней все в порядке. Пока что. Но если ты не придешь сдаваться, то нам придется познакомиться с твоей пассией поближе.

— Зачем мне сдаваться? — Бестужев лихорадочно соображал, что ему делать в этой ситуации, и старался потянуть время. — Ты же знаешь, что я не виновен, что я никого не убивал.

— Знаю, — неожиданно легко согласился Хачериди. — Но послушай, капитан, какое это уже имеет значение? Ровным счетом никакого.

— Я не понимаю тебя.

— Поймешь, очень скоро поймешь. В этой пьесе твоя роль подходит к концу, мой дорогой капитан. Ты отыграешь еще одну, самую главную сцену и отправишься вслед за своим другом — полковником Булгаковым.

— Он мертв, — это было, скорее, утверждение, чем вопрос.

— Мертв, — снова легко согласился Хачериди. — Полковник оказался умнее, чем я думал. Пришлось его убрать.

— Значит за всем этим цирком стоишь ты? Ты убил трех человек, нагнал в город сатанистов, устроил во Владимире форменный хаос…

— Да, я внес свою посильную лепту, — в третий раз согласился грек. — С одним лишь уточнением: я не убивал гангстеров. Мой дорогой капитан, это ты у нас в убийцах числишься.

— Хватит притворяться, — взорвался Бестужев. — Нас никто не слышит, не пишет, так что можешь смело признаваться в своих грехах.

— Моих грехах?! — теперь вышел из себя уже грек. — Да что ты знаешь о грехах, капитан? Ровным счетом ничего. А вот я — знаю о них слишком много. И за все свои прегрешения я когда-нибудь обязательно отвечу. Перед кем — не знаю. Но отвечу. А этих троих я не убивал. Что же касается твоей Веры — вот тут я могу и не сдержаться.

Бестужев почувствовал, что грек подавил в себе вспышку гнева и снова готов издеваться над капитаном. Пора было эту комедию заканчивать.

— Послушай меня, Хачериди. Если хоть один волос упадет с ее головы, я порву тебя на мелкие кусочки. Понял меня?

— Вот и в тебе заговорил демон, капитан, — Хачериди был явно доволен происходящим. — Никто твою прынцессу трогать не будет. Пока я этого не позволю. Предлагаю следующее. Приходи за ней сам и забирай. Как тебе?

— Куда и когда?

— Приходи завтра — отметим Пасху вместе. А куда? Адрес тебе известен. Большая Московская, двадцать четыре. Дом с привидениями.

— Я был там сегодня, что-то в гости не звали.

— Завтра тебе там будут рады, капитан. Я обещаю. Ну что — договорились?

— Договорились.

Бестужев дал отбой и посмотрел на Мухамада.

— Ну как все прошло? — спросил зороастриец.

— Зовут в гости к Дьяволу, — усмехнулся капитан.

— Тогда предлагаю тебе отдохнуть перед дорогой. Путь может оказаться более длинным и тернистым, чем тебе кажется. Иди поспи, на ужин я тебя разбужу.

— Нет, — ответил капитан, — возражений.

В это же время в квартире Бестужева Хачериди положил трубку и обернулся. Он пришел сюда два часа назад и все это время был один. Но теперь возле окна, на стуле, сидела красивая брюнетка средних лет, вальяжно закинув ногу на ногу. Из одежды на ней была лишь мужская рубашка. Как будто она только что занималась сексом и после полученного наслаждения решила сделать любимому мужчине чашечку кофе. Улыбнувшись греку, девушка достала из сумочки сигарету и закурила.

— Так вот ты какая, Вера-Верунчик, — медленно протянул грек, не сводя с журналистки глаз. — А наш капитан сильнее, чем он сам догадывается. Надо обязательно предупредить мессира… Тебя связать или сама пойдешь?

— Ты же знаешь, что я тебе не по зубам, — усмехнулась Вера, тщательно затушив бычок в хрустальной пепельнице. — Даже если эти зубки — очень острые и в несколько рядов. Но не волнуйся: я пойду с тобой сама. Судьба Бестужева, как ты понимаешь, волнует меня намного больше, чем моя собственная или твоя грешная.