Приглашение к греху

Глава 9

Кэролайн отошла от окна. Уже почти час Сьюзен и Закери прогуливались по саду и вдоль пруда, при этом рука Сьюзен все время была просунута под локоть Закери. В уме она, вероятно, уже представляла, каким будет ее свадебное платье.

Кэролайн не хотела, чтобы Закери сбежал, узнав, что сестры поделили его, словно рождественский пирог. И что ей достался довольно большой кусок.

Хотя какое это имеет значение? Сам Господь Бог прислал его в Уилтшир, и не воспользоваться этим было бы непростительно. И он был так мил. Поцеловал ее и разговаривал с ней так тепло и искренно. Кэролайн глянула на свой незаконченный и очень личный набросок. Она рисовала его, потом до него дотрагивалась, а теперь ей стало интересно, о чем он думает, что делает и чувствует. И о чем думают ее сестры и что они с ним делают.

Но разве это имело какое-то значение? Как только она закончит портрет, ей будет безразлично, что он делает или куда поедет. Просто он очень хорошо целуется.

– Проклятие! – Она отшвырнула карандаш. – Это какое-то наваждение!

– Наваждение? – Энн вошла в мастерскую и, наклонившись, подняла карандаш.

Кэролайн быстро закрыла альбом.

– Весь этот хаос вокруг лорда Закери. Ничего хорошего из этого не может выйти.

– Я тебя не понимаю, Каро. Лорд Закери сказал что-то нехорошее? Ты провела с ним положенные тебе два часа?

– И да и нет, – смутилась Кэролайн. – Помяни мое слово, Энн. Если вы будете поощрять его ухаживания, он разобьет и твое сердце, и сердце Сьюзен, и всех остальных.

Энн уселась на подоконник.

– А как насчет твоего сердца?

– Моего? Мое сердце здесь ни при чем. Я просто… разочарована. Через три недели я должна отослать в Вену законченный портрет, а моя модель как ни в чем не бывало гуляет по саду.

– У нас такое же право осуществить свою мечту, как у тебя, Каро. Ты так не думаешь?

– Да-да, ты права. Но мне нравится думать – то есть я должна в это верить, – что моя мечта осуществима. Тогда как ваша…

– Глупая трата времени, – закончила Энн, скептически взглянув на сестру. – У тебя было несколько часов, чтобы сделать наброски. Ты уже решила, в каком позе ты будешь писать лорда Закери?

В такой, какую он вряд ли примет на публике.

– Нет. Я все еще его изучаю.

Энн посмотрела на сестру долгим взглядом, и Кэролайн стоило больших усилий не покраснеть.

– Не беспокойся, Каро. Я записала на тебя три дня по два часа утром на этой неделе и еще два часа днем в пятницу. Но за это время ты должна подготовиться к тому, что он будет тебе позировать и ты начнешь писать портрет маслом. А у нас будет много времени, чтобы проводить его с лордом Закери.

Она не будет готова до тех пор, пока не избавится от мыслей о его голой груди.

– Да, конечно. Я не хотела быть эгоисткой.

– Я знаю. Ты просто одержима своей мечтой, – улыбнулась Энн. – Так что у тебя будет пять дней, чтобы закончить портрет, и все еще останется время, чтобы отослать его месье Танбергу. И смею заметить, что у тебя даже будет время поехать на бал в Троубридж и присутствовать на нашем балу в честь лорда Закери.

Кэролайн вздохнула. Какими бы ужасными ни были обстоятельства, Энн права. У каждой из сестер будет шанс осуществить свою мечту, хотя Кэролайн считала, что шансов у них нет. А у нее есть время, чтобы закончить портрет и отослать в Вену к сроку.

– Ты права, – с натянутой улыбкой ответила она. – Возможно, я даже буду танцевать вальс.

Закери придерживал Саграмора, внимательно наблюдая за Джулией Уитфелд, которая очень неуверенно держалась в седле. На самом деле оказалось, что Джулия никогда раньше не ездила верхом самостоятельно. Как правило, поводья держал грум либо ее вообще привязывали к седлу.

– У вас замечательно получается, – сказал Закери, подъехав совсем близко, чтобы успеть подхватить Джулию, если она начнет падать.

– Мне нравится ездить верхом, – заявила она и тут же, почти потеряв равновесие, так натянула поводья, что Дейзи попятилась. – Черт! Какая непослушная лошадь.

– Может, она нервничает из-за Саграмора. Давайте я поведу Дейзи, чтобы она немного успокоилась.

– Вы такой заботливый.

Закери взял поводья и повел лошадь по лесистой тропе. Позади на расстоянии нескольких ярдов ехал грум – достаточно близко для приличия и достаточно далеко, чтобы их услышать, так что Закери решил, что ему померещилось, будто грум засмеялся.

– Вы рассказывали мне о недостатке неженатых молодых мужчин в округе, – сказал он, наблюдая, как судорожно она держится обеими руками за луку седла.

– Это правда. И все такие скучные. Правда, не все. С некоторого времени.

Чудесно. Он научился этой стратегии во время беседы со Сьюзен.

– Мне остается только сожалеть, что я, как будущий солдат, не могу ухаживать ни за одной из вас.

– Но…

– Я никогда бы не пренебрег мнением вашего отца. Расскажите, кто ваш любимый ухажер. У такой хорошенькой девушки, как вы, должен быть поклонник.

Джулия хихикнула:

– Один, может быть, и есть. Но вы уверены, что пойдете служить в армию? Папе никогда не понравился бы солдат.

– Уверен. И к тому же я третий сын в семье. Как же зовут счастливчика?

– Не скажу. Сами догадайтесь.

– Я никого не знаю в Троубридже. Ну хотя бы намекните.

– Хм. У него свое дело в городе.

Он уже достаточно изучил повадки сестер Уитфслд, чтобы понять, что сначала они выбирают объект для обожания, а потом начинают все вместе его обхаживать. Поэтому он догадался, кто должен быть владельцем этого дела.

– Случайно, не Мартин Уильяме?

– Вы догадались? Он такой красивый, и отец оставил ему большое наследство.

– Только не говорите мне, что за вами не ухаживал кто-либо еще, мисс Джулия.

– Да, на балах меня всегда приглашает танцевать Питер Редфорд. Он довольно красив, но он сын викария. А я не хочу быть невесткой викария или женой будущего викария.

Но если девушек семь, какой-нибудь из них придется выйти замуж за будущего викария. И Питер Редфорд определенно нравился Джулии.

– А эти джентльмены догадываются, что они вам нравятся?

– Господи, откуда мне знать. Я всегда стараюсь не пропускать ни одного танца.

Закери скрыл улыбку.

– А с офицерами вам разрешается танцевать?

– Папа не может этому препятствовать. Это было бы невежливо, ведь так?

– Конечно. – И бедняге будет трудно удержать от танцев семь дочерей. Интересно, а Кэролайн танцует? Будет приятно пригласить ее и иметь возможность прикоснуться к ней.

Джулия покачнулась в седле, но успела предотвратить падение, схватившись за гриву Дейзи. Закери сделал вид, что ничего не заметил. Он не хотел, чтобы она изображала несчастный случай только для того, чтобы упасть в его объятия.

– Надеюсь, что вы танцуете, лорд Закери.

– Не сомневайтесь, мисс Джулия. Ничто не помешает мне танцевать с вами. И называйте меня Закери, пожалуйста.

– Спасибо, Закери. И поскольку бал у нас дома будет еще более великолепным, чем в Троубридже, у нас будет не менее четырех вальсов. На один вы пригласите меня, Закери, договорились?

– Договорились.

Он незаметно глянул на свои карманные часы. До конца отведенного Джулии времени оставалось десять минут. Потом по расписанию у него должен был быть пикник с Энн. Он понятия не имел, какие у сестер планы на оставшейся день, но, очевидно, его время будет поделено между Джоанной, Грейс и Вайолет. Хорошо бы одна из них выбрала рыбалку, но если они столь же искусны в ловле рыбы, как Джулия в верховой езде, удовольствие он вряд ли получит.

– Который сейчас час, Закери?

– Без десяти одиннадцать.

– Черт! Мне полагается больше времени, потому что мне пришлось ждать, пока Стедман оседлает Дейзи.

Закери чуть было не предложил Джулии, чтобы в следующий раз она заранее продумала, как с пользой провести отведенное ей время, но Джулия не обладала умом Кэролайн, и ее было неинтересно поддразнивать. С другой стороны, только Сьюзен созналась, что они его поделили, и сейчас он об этом не знал бы.

– У нас весь день впереди, не так ли? Ваш отец рассказал мне, что за пастбищем есть восхитительные тропы для верховой езды с небольшими преградами. – Он все же не удержался, чтобы немного не подразнить ее.

– С преградами? – пискнула Джулия. – Знаете, мне кажется, Энн готовит для вас какой-то сюрприз. Может, нам стоит вернуться домой?

Если учесть, что они проехати всего милю да и ту черепашьим шагом, возвращение будет не столь уж трудным.

– Как пожелаете.

Они повернули обратно. Ухмыляющийся Стсдман все также следовал за ними на некотором расстоянии.

Первое, что увидел Закери в проеме каменной стены, отделявшей дом, сад и конюшни от остального поместья, была корзинка для пикника. Потом – поля розовой шляпки и, наконец, круглое улыбающееся лицо Энн.

– А вот и она, – тихо пробормотала Джулия. – Могла бы дать мне еще пять минут в конюшне.

– Добрый день, мисс Энн, – улыбнулся Закери и в знак приветствия приложил руку к шляпе.

Закери пришел к выводу, что внимание со стороны такого количества привлекательных девушек было не таким уж и неприятным – особенно теперь, когда они не наваливались на него всем скопом. Если бы их намерения не были так безнадежно прозрачны и если бы они не были сестрами, которых он поневоле сталкивал лбами, он наслаждался бы ситуацией. Впрочем, не менее интересным было сделать этих девушек привлекательными для других джентльменов.

– Лорд Закери. – Энн присела в реверансе. – Надеюсь, вам понравятся прогулка и пикник на берегу пруда.

– Звучит замечательно. Разрешите мне проводить мисс Джулию до конюшни и…

– Нет-нет, – проворчала Джулия. – Стедман, возьми поводья.

Стедман подъехал, и Закери вручил груму поводья, а с ними отдал ему на попечение Дейзи и ее всадницу. Чтобы не дать Джулии передумать, он спрыгнул на землю и бросил поводья Саграмора все тому же Стедману. Потом поклонился Джулии:

– Спасибо за приятную прогулку, мисс Джулия.

– Это вам спасибо, Закери. – Она улыбнулась и махнула рукой груму, но ей пришлось тут же ухватиться обеими руками за луку седла, потому что Дейзи ринулась вперед.

– Боже правый, – прошептала Энн, когда все три лошади скрылись за углом. – Надеюсь, с ней ничего не случилось.

– Она справилась довольно сносно, – сказал Закери, исподтишка потрогав носком сапога корзинку. Она была полной. А это всегда приятно.

– Вам оказана великая честь, милорд. Я думаю, Джулия лет двенадцать не садилась на лошадь.

– Тогда зачем…

– Затем, что вы любите ездить верхом. Ну, пошли? Он взял у Энн корзинку и предложил свободную руку.

– Нас будет кто-нибудь сопровождать?

– Вы же с Каро были одни. Чудесно.

– Ее служанка была в коридоре прямо под дверью. – Он улыбнулся. – Моя тетя строго-настрого приказала мне вести себя прилично. Так что я пытаюсь.

– Очень хорошо. Я просто вас проверяла. – Энн повернулась к дому: – Салли!

Из-за увитой плющом стены появилась служанка.

– Я здесь, мисс Энн.

В сопровождении служанки они направились к пруду. Они не проговорили и нескольких секунд, как одно стало ему ясно: разговор с Энн потребует от него гораздо больших усилий, чем с Джулией или Сьюзен. Эдмунд Уитфелд упомянул, что две его дочери были более разумны, чем остальные. Энн была одной из них. Другая, вероятно, все еще укрывалась в своей башне с карандашами и красками.

– Как прошло ваше утро? – поинтересовалась Энн.

– Замечательно. Я позировал, гулял, ездил верхом, а теперь буду кушать. И все это либо кончалось, либо начиналось в начале часа, либо в его половине.

– Хм. Вот как?

– Да. На самом деле я беспокоился о том, что, если я, не дай Бог, подверну ногу или попрошу стакан воды, все в доме перевернется вверх дном. – Он искоса посмотрел на Энн.

– Значит, вы все знаете. – Она поджала губы. – Мы составили это расписание лишь для того, чтобы все могли провести с вами время.

– Очень разумно. Полагаю, что это придумали вы.

– Если вы намерены пошутить, я в этом не признаюсь.

– Нет, что вы. Я хотел сказать, что мне нравится ваше общество и общество ваших сестер, но гораздо легче разговаривать с одной из вас, чем со всеми сразу.

– Несомненно. Иногда у меня просто звенит в ушах, когда я ложусь спать, а я выросла вместе со всеми.

– У меня самого два брата, сестра и шестилетняя племянница. Еще месяц назад мы все жили под одной крышей.

– Пока ваша сестра не вышла замуж.

– Да.

– Но почему вы все живете вместе? Наверняка у Гриффинов в Лондоне несколько домов.

– У Шея, то есть Шарлеманя, на самом деле есть свои апартаменты в районе Мейфэр. Но Мельбурн нас подкупил, чтобы мы вернулись в Гриффин-Хаус. Мне кажется, он лучше себя чувствует, когда есть кем командовать. – Он пожал плечами, не желая вдаваться в подробности жизни старшего брата, пытавшегося пережить смерть жены. Это касалось только Гриффинов, а Гриффины не сплетничают, тем более друг о друге. – Дом достаточно большой, так что для всех есть место.

– Представляю себе. Мне всегда хотелось поехать в Лондон.

– Вам еще нет восемнадцати. Может быть, вы сумеете уговорить своих родителей.

Она покачала головой:

– Сомневаюсь. Они решили вывезти в свет одновременно меня, Грейс и Вайолет. Поскольку мы не будем представлены ко двору, моя мама решила, что так будет легче. Так что своего сезона у меня не будет. Но мне все равно. В каком-то смысле сезон приехал сюда, ко мне, разве не так?

– Что вы имеете…

– Мама и папа ни за что не согласились бы устроить у нас дома бал, если бы не приехали вы и леди Глэдис, и я совершенно уверена, что все в нашем графстве приедут на этот бал и разоденутся в пух и прах. Так что это вы подарили мне сезон, хотя и в Уилтшире.

– Тогда я с удовольствием буду присутствовать.

– Однако цель всякого сезона для молодой леди – это найти ей мужа, не так ли?

Закери почувствовал, что галстук вдруг стал ему тесен, и он еле удержался, чтобы не ослабить узел.

– Да, я слышал об этом.

– Как получилось, что вам двадцать четыре года и вы происходите из такой семьи, как Гриффины, но до сих пор не женаты, милорд?

– Я не тороплюсь связать себя узами брака. Прежде у меня есть кое-какие дела. Как только я вернусь в Лондон, я уеду в Испанию, чтобы присоединиться там к нашей армии.

– Расквартированный под Троубриджем полк ждет приказа уже шесть месяцев. Очевидно, Веллингтон считает, что хорошо владеет ситуацией и без них.

Какая разница между реакцией ее и сестер! Она либо уже слышала о его планах, либо была того мнения, что его имя сможет сокрушить предубеждение отца против военных. В обоих случаях это не сулило ему ничего хорошего.

– Я не хочу ждать, пока меня призовут. Я намерен действовать.

– Как это замечательно, лорд Закери. Я тоже не собираюсь сидеть сложа руки и ждать, а буду действовать.

Разгадать смысл этого заявления было нетрудно. Пора переходить от обороны к наступлению, решил Закери, прежде чем она отведет его к какому-нибудь священнику, которого спрятала где-то в кустах.

– И кого же в Троубридже вы наметили в качестве объекта ваших действий? Непохоже, что свой план вы сочинили, только когда я приехал.

– Нет. Но планы меняются.

Он поднял бровь, радуясь тому, что у него был немалый опыт общения с амбициозными юными леди.

– Вы откровенны, не так ли?

– А вы не привыкли к откровенным женщинам? На самом деле он не привык к таким сугубо личным разговорам с незнакомыми людьми просто потому, что большинство из них не смели заводить с ним подобные разговоры. Что касается его семьи, на этой стадии беседы его уже несколько раз обозвали бы тупицей или придурком. Он понял, что в этом было отличие Кэролайн, а теперь – и Энн. Они предполагали, что он умен, интеллигентен и обладает способностью выражать свои мысли, а их предвзятое мнение касалось богатых джентльменов в целом. Это вселяло надежду.

– Полагаю, что нет. А мне тоже будет позволено быть откровенным?

– Пожалуйста.

– Я приехал сюда не для того, чтобы найти жену, мисс Энн. Я выполняю свои обязанности перед тетей и делаю одолжение моему брату.

– И все же вы здесь, на пикнике со мной.

– Вы уверены, что вам всего семнадцать? Я испытываю тревожное чувство, что меня заманивают в ловушку.

Она рассмеялась:

– В таком случае прошу прощения. Я не собираюсь вас загонять в ловушку. Как раз наоборот. Я хочу, чтобы вы поняли мои намерения.

Но это заявление было еще более обескураживающим. Господи! Он собирался наставить на путь истинный глупеньких, хихикающих девиц, а не откровенного убийцу мужчин. В Лондоне достаточно таких женщин, которые намеренно себя компрометируют с целью поймать мужа. Таких он старательно избегал. Впрочем, может, именно поэтому он сможет помочь Энн Уитфелд.

– Вы умеете ловить рыбу? – спросил он, когда они пришли на место.

– Ловить рыбу? Нет, но я видела, как это делается.

– Стало быть, вы знаете, в чем заключаются основы этого вида спорта.

Он помог ей сесть на одеяло, поставил корзинку рядом с ней и тоже сел. Но напротив, чтобы быть уверенным, что она хорошо его видит и слышит.

– Думаю, да.

Закери взял из ее рук сандвич.

– Так что если вы, предположим, пошли бы на рыбалку, вы не бросились бы в воду с дубинкой и не начали ею размахивать?

– Нет, конечно. Персик хотите?

– Да, спасибо. Я это имел в виду.

– Что? Персик?

– Нет. Вы поймаете больше рыбы с помощью червяка на крючке, чем размахивая дубинкой.

Она пристально на него посмотрела, задумчиво жуя сандвич с ветчиной.

– У меня достаточно соперниц даже в собственном доме.

– Только в том случае, если вы все преследуете одного и того же мужчину. Например, – он сделал глубокий вдох, – я же не смог бы жениться на вас всех, даже если бы захотел.

– Значит, нам надо тянуть жребий?

Случись такое, ему пришлось бы пустить себе пулю в лоб, потому что его семья никогда бы его не простила.

– Нет, вам надо сосредоточиться на рыбе, которая, во-первых, желает быть пойманной, и, во-вторых, быть пойманной именно вами.

Энн улыбнулась:

– А вы не такой, как я думала.

– Надеюсь, что это комплимент.

– Разумеется. Я читаю в газетах светскую хронику, и в ней всегда полно сведений о вашей семье и о вас. Пари, скачки, бокс… Но Каро сказала, что вы разбираетесь в искусстве и обладаете большой долей здравомыслия.

Он разбирается в искусстве? Кэролайн сказала, что он разбирается в искусстве? Это, пожалуй, был самый приятный комплимент, который ему когда-либо делали.

– Газеты печатают всякий вздор для того, чтобы их лучше покупали. Не думаю, что моя жизнь так уж интересна.

Как настоящий актер, знающий, когда наступает момент выйти на сцену, из кустов выскочил Гарольд.

– Какого черта…

Закери успел бросить сандвич обратно в корзину прежде, чем до него добрался щенок. Схватив пса за загривок, он вскочил, чтобы Гарольд не набросился на корзину с ленчем.

– Рид!

Кусты затрещали, и из них вывалился камердинер Закери.

– Извините, милорд. – Рид тяжело дышал. – Я просто пытался спасти ваш сапог, а этот изверг проскользнул у меня между ног и выбежал в открытую дверь.

Закери посмотрел на вилявшего хвостом Гарольда.

– Бог мой, он все же действительно наполовину гончая, если он нашел меня по моему следу.

– Или но следу пашей корзинки, – предположила Энн. – Каро сказала, что как дрессировщик вы никуда не годитесь.

Закери взял щенка и передал его камердинеру:

– Забери его в дом. Я погуляю с ним позже.

– Да, милорд.

Значит, Кэролайн видела, как он вчера занимался со щенком. Ему она ничего не сказала, а вот с Энн поделилась своим мнением о том, что видела. Он снова сел. Какое ему, в сущности, дело, что она о нем думает? Просто потому, что она сначала хвалит его за то, что он разбирается в искусстве, а потом – в весьма нелестных выражениях – подвергает сомнению его умение обращаться с животными, он не собирается…

– Закери? – прервала Энн его размышления. – Вы заставили меня задуматься.

– Ну так скажите, кого я должен буду встретить на балу?

Следующий час они провели в приятной и неожиданно остроумной беседе. Как он и ожидал, у девушек Уитфелд были весьма странные теории относительно мужчин, при том что они не имели никаких возможностей воплотить их на практике. Согласно разработанному Закери плану, все должно измениться с последним танцем на балу у Уитфелдов. Этим девушкам были нужны мужчины, и он доведет их до состояния, необходимого для того, чтобы заполучить их.

С обучением Гарольда, однако, дело обстояло хуже, чем он предполагал: он не смог выдрессировать Гарольда за один день. Но решил не сдаваться. И следующий сеанс дрессировки будет происходить где-нибудь подальше от окон мастерской. Однако выкроить для него время будет нелегко.

Сразу же после пикника с Энн он совершил еще одну прогулку по поместью. На этот раз с Джоанной. Потом целый час собирал цветы с Грейс. Когда он пожаловался, что от прогулок у него болят ноги, Вайолет сжалилась над ним и предложила поиграть в карты.

В ответ на его вопросы, все девушки признались в симпатии к какому-либо местному джентльмену. Энн, Джоанна и Грейс отказались назвать имена своих возможных поклонников, но Закери не сомневался, что ему не составит труда вычислить их на балу. Самой большой проблемой было заставить миссис Уитфелд пригласить на бал половину холостяков графства, которые могли бы соревноваться с ним. Впрочем, решил Закери, Салли достаточно разумна и вряд ли будет возражать против того, чтобы мужчин было как можно больше.

В половине четвертого он наконец освободился. Гарольда он нашел наверху. Щенок с остервенением рвал подушку.

– Я вижу, что и тебе нужна компания. Другие мои ученики просто одержимы желанием найти спутника жизни.

– Закери, мальчик мой, – вдруг раздался снизу голос, и Закери, выйдя на лестницу и перегнувшись через перила, увидел внизу мистера Уитфелда.

– Эдмунд? Добрый день.

– Могу я вас побеспокоить и попросить сходить со мной в курятник? Я сконструировал новое приспособление для сбора яиц, и мне хотелось бы узнать ваше мнение.

Спустившись вниз и оказавшись между Эдмундом и Гарольдом, Закери на минуту задумался. В курятнике Гарольд распугает всех кур, и они, чего доброго, перестанут нестись. После некоторого колебания Закери вручил поводок дворецкому.

– Я скоро вернусь, – сказал он Барлингу, безуспешно пытаясь заставить Гарольда сесть.

Когда они выходили из дома, Закери показалось, что на верхней площадке лестницы мелькнули желтые юбки.

Он было нахмурился, но быстро изменил выражение лица. Какое ему дело до того, что думает Кэролайн о нем и его непослушном псе? А Гарольда он непременно обучит – если найдет для этого время.