Приглашение к счастью

Глава 10

— Марта, дорогая, — начал Тони, — у тебя усталый вид. — В голубых глазах его отражалась та же тревога, что и в голосе. — Боюсь, ты слишком много работаешь.

Они сидели в коктейль-баре у нее в отеле. Марта давно открыла, что коктейль-бар в отеле — лучшее место встреч для людей вроде нее, у которых нет дома.

— Марта… — мягко окликнул ее Тони.

— Да-да, — тряхнув головой, ответила Марта, пытаясь сосредоточиться на разговоре.

В последнее время ее уже тошнило от разговоров о том, как она похудела и какой усталой выглядит.

Особенно оттого, что об этом говорил Джош.

— Ты действительно так надрываешься на работе? — настаивал Тони.

Марта и вправду выкладывалась, как только могла, но не собиралась сообщать об этом Тони. Она специально нагружала себя работой, чтобы не оставлять времени на размышления.

За эти дни она встретилась с тремя редакторами, отвергла два предложения и приняла третье, связанное с угольными шахтами, работа над которым позволит ей съездить в Пенсильванию к родителям. Собственно, на все время командировки она сможет остановиться у отца и братьев.

При мысли о семье тоска сжала ей сердце. Последний раз Марта приезжала домой год назад — на похороны. Этот серый мартовский день навсегда врезался ей в память. Как сейчас помнила она сеть морщин на растерянном лице отца и непривычно угрюмых братьев. На поминках ее братья в огромных количествах поглощали виски, однако спиртное не приносило им облегчения.

— Марта, ты не ответила на мой вопрос, — настаивал Тони. — Знаешь, у меня такое чувство, словно ты уплываешь от меня все дальше и дальше. Тебя что-то беспокоит. Что?

— Я думаю о заказе, который взяла сегодня. Он позволит мне навестить родных в Пенсильвании, — безжизненно ответила Марта.

— Ах да, — с облегчением вздохнул Тони. — Ты говорила мне, что тебе тяжело вспоминать о матери.

— Что касается остальной работы, — продолжала Марта, — я взяла заказ для журнала Джоша — об этом я тебе уже говорила. Вместе мы делаем только один сюжет, и я свою работу уже почти закончила.

Вчера они с Джошем провели у Грантов несколько часов. Марта сделала вдвое больше снимков, чем понадобится для статьи, так что работа была, в общем, закончена. На прощание Гранты пригласили их как-нибудь поужинать вместе. «Не хочется с вами прощаться», — признались старики.

Они с Джошем одновременно пробормотали что-то вроде: «Да, конечно, обязательно» — однако Марта не хуже Джоша понимала, что они никогда не примут этого приглашения. И никогда больше не будут работать вместе.

Ее план не сработал. Вчера по дороге в город Джош держался с ней холодно и отчужденно. Словно превратился в кусок льда с того самого момента, как она назвала ему вымышленную дату свадьбы. Но он ведь этого и хотел, разве нет? Хотел быть уверен, что она принадлежит другому мужчине.

Может быть, стоит превратить вымысел в реальность? Вчера, ворочаясь в постели без сна, Марта всерьез размышляла о том, чтобы выйти замуж за Тони. Сейчас замужество казалось ей тихой пристанью после долгой, изнурительной бури. Им с Тони будет хорошо вместе. Едва ли она испытает какое-то особое счастье, но кто в наши дни гонится за счастьем? И потом, она действительно любит Тони.

«На свете бывает разная любовь», — устало говорила себе Марта. Как она любит Тони? Как брата? Нет, ее чувство к Тони не похоже на родственную любовь к родным братьям. Как отца? Нет, она никогда не видела в Тони старшего, умудренного опытом мужчину. Может быть, как дядю или двоюродного брата… Или как друга.

На этой мысли Марта погрузилась в сон без сновидений.

Утром, выпив заказанную в номер чашечку кофе, Марта вновь задумалась о браке с Тони. Брак навсегда отрежет ее от Джоша. Марта никогда не нарушит клятву верности, данную перед алтарем. Скорее всего после свадьбы она никогда больше не вернется в Нью-Йорк. И будет молить Бога, чтобы Он избавил ее от случайной встречи с Джошем в любом другом месте.

Однако, допив вторую чашку кофе, Марта поняла, что и думать об этом не стоит. Что за идиотизм — выходить замуж за Тони, чтобы убежать от любимого! И только беспринципная женщина способна на такой низкий поступок. Марта такой не была.

— Ты снова куда-то уходишь, — послышался голос Тони.

Марта нахмурила брови. — Что?

— Марта, я не умею читать чужие мысли. Тебя что-то беспокоит? Поделись своими тревогами со мной.

— Хорошо, — решилась Марта. Она должна быть с ним откровенной! — Я сделала глупость.

Тони вопросительно взглянул на нее.

— Вот как? Какую же, дорогая?

— Я сказала Джошу Смиту, что мы поженимся десятого июня.

Если бы Марта могла предугадать реакцию Тони, она прикусила бы себе язык. Тони просиял, словно ребенок, получивший подарок от Сайта-Клауса, и воскликнул:

— Дорогая… я никак этого не ожидал!

— Тони, Тони, — вскрикнула Марта, — это же вымышленная дата!

— Почему вымышленная? По-моему, десятое июня — прекрасная дата и вполне реальная.

— Тони, я не могу выйти за тебя замуж. Ни десятого июня, ни в любой другой день. — Выпалив эти слова, Марта тут же пожалела о них, но было уже поздно.

Радость моментально сошла с лица Тони, черты его стали жесткими.

— Я не люблю играть словами, — с сильным британским акцентом произнес он, — и твоя шутка мне не нравится.

— Я не шучу и ни во что не играю, — устало ответила Марта. — Мы уже говорили об этом в Лондоне. Ты знал…

— Что ты убедила себя, что сгораешь от любви к Джошуа Смиту? — закончил за нее Тони. — Да. И из-за этого ты хотела разорвать помолвку. Но ты согласилась — я понимаю, в основном ради меня, чтобы не возбуждать толков и пересудов, согласилась носить мое кольцо и притворяться, что мы помолвлены…

— Да. И это была ошибка.

— Может быть, — согласился Тони. — По правде сказать, не знаю, стоило ли заключать такой договор. Но вот ты встретилась со Смитом, начала с ним работать, и, сказать по правде, никогда еще я не видел тебя столь измотанной и удрученной. И это подтверждает мое предположение…

— Какое предположение, Тони? — удивилась Марта.

Тони помялся.

— Хорошо, — решился он наконец. — Я думаю, что твои чувства к Смиту — скорей увлечение, чем любовь. Плюс, конечно, сильное сексуальное влечение. И сострадание. Смит красив, обаятелен, а хромота придает ему байроновский романтический ореол. Легко представить, что он делает с чувствительными женскими сердцами! Трина Каталъдо страдает от тех же чувств. Как и ты, она мечтает восполнить все, чего ему недостает в жизни. Воображает себя этакой Флоренс Найтингейл, которая своей любовью и преданностью разгладит морщины на его челе и вернет ему радость и любовь к жизни.

Наступило молчание.

— Ты кончил? — холодно спросила Марта. Тони побагровел и закрыл лицо руками.

— Марта, прости меня! — воскликнул он. — Я сам не знаю, что говорю. Если честно, я ревную. Да, я чертовски ревную тебя к Смиту — с того вечера у Фармингтонов! Я ведь говорил тебе в тот вечер: я всегда предчувствовал, что в твоей жизни есть какая-то незаконченная любовная история. Представь же, что со мной сделалось, когда я столкнулся лицом к лицу с соперником и увидел, как ты не можешь оторвать от него глаз!

Марта хотела заговорить, но Тони жестом остановил ее.

— Однако, — продолжал он, — я не слепой и вижу, что сейчас ты глубоко несчастна. А я могу сделать тебя счастливой — если ты дашь мне шанс. Да, ты не чувствуешь ко мне такой же страсти, как к Смиту. Может быть, никогда и не почувствуешь. Но я знаю, что я тебе небезразличен. А интерес и симпатия со временем могут перерасти в любовь. Марта… ты сама назначила день десятого июня.

Гнев, охвативший Марту при предыдущих словах Тони, прошел: она была глубоко тронута его речью. Однако она решительно покачала головой:

— Я не могу, Тони, — с сожалением ответила она. — Поверь, я хотела бы согласиться — ты не представляешь, как бы я хотела! Мало того, если тебя это интересует, сам Джош хочет, чтобы я вышла замуж как можно быстрее.

— Что?!

— Ты слышал, что я сказала. Он считает, что мне нужна спокойная и налаженная жизнь. Думает, что лучше всего для меня поскорее выйти замуж и осесть в Англии.

— Тебе не приходило в голову, что он прав? — спросил Тони, поднимая на нее взгляд.

— Он не прав, — грустно ответила Марта. — Мне приходило в голову, что остаток жизни мне придется провести в одиночестве. И это мне совсем не нравится. Но, Тони, я хочу выйти замуж только за одного мужчину — за того, который ни за что на мне не женится.

Марта откинулась на спинку стула, почувствовав, что ее покидают последние силы.

— Вот так, — сказала она. — А теперь хочу попросить тебя об одном одолжении. Только не удивляйся.

— Ты знаешь, я готов сделать все, что в моих силах.

— Ты, наверно, сильно удивишься, но я хочу еще немного поносить твое кольцо.

Тони изумленно уставился на нее.

— Извини, я не очень понимаю… — заговорил он наконец.

— Неудивительно, — прервала его Марта. — Но, видишь ли… речь идет о моей гордости. Помнишь, ты в Лондоне, убеждая меня не разрывать помолвку, говорил, что это связано прежде всего с твоей гордостью?

— Это верно, — согласился Тони, — но только отчасти. Честно говоря, я лукавил с тобой. Ты знаешь, я надеялся, что твое воскресшее чувство к Смиту окажется… преходящим. Ты поймешь, что со мной тебя связывает гораздо больше, чем с ним. И… и не захочешь возвращать мне кольцо. Но, — тихо закончил он, — я ошибался, верно?

— Да, — кивнула Марта.

— Я буду только рад, если ты проносишь мое кольцо хоть до конца жизни, — заметил Тони. — Просто не понимаю зачем.

— Чтобы спасти мою гордость, — ответила Марта. — Наша с Джошем совместная работа закончена, однако на мне остается еще пять сюжетов для статьи. Я буду работать с другими журналистами, но мы с Джошем, несомненно, будем встречаться на совещаниях. Тони, я хочу, чтобы кольцо было на моей руке. Джош наблюдателен. Если он заметит, что кольца нет… я не хочу объясняться с ним на эту тему. Не хочу, чтобы он знал правду.

— Да, — угрюмо ответил Тони. — Понимаю.

— Когда работа будет закончена, я прилечу в Лондон, и мы расторгнем нашу помолвку по взаимному согласию. Подумаем, как это сделать, чтобы избежать пересудов. И… это звучит невероятно пошло, но… Тони, я хочу, чтобы мы остались друзьями.

— Я могу только повторить твои слова, — мягко ответил Тони. — А что касается Джоша Смита… прости, Марта, но сейчас мне очень хочется свернуть ему шею.

— Это тоже звучит довольно пошло, — слабо улыбнулась Марта. — Не держи зла на Джоша, Тони. Порой мне кажется, что он сам — злейший враг самому себе.

В следующий вторник Марта и доктор Баскин завтракали вместе в больничной столовой.

С утра Марта присутствовала при операции и видела, как доктор дарил надежду молодой женщине, пострадавшей в автомобильной катастрофе год назад. До сих пор женщина передвигалась в кресле-коляске, но были все основания надеяться, что после операции она вновь сможет ходить.

— И вы еще говорите, что вы не чудотворец! — улыбнулась Марта, сжимая в руке стакан с холодным апельсиновым соком.

— Вовсе нет, — с улыбкой заверил ее доктор Баскин. — Сегодняшняя операция была довольно сложна, но это пустяк по сравнению с тем, что мне иногда приходится делать!

— М-м-м… — промычала Марта, думая о Джоше.

Доктор уже говорил ей, что устранить последствия старой травмы очень трудно — если вообще возможно. Однако…

— Джеральд, — начала она, — я рассказывала вам о своем друге, который… пострадал в авиакатастрофе двенадцать лет назад.

— Да, — кивнул доктор.

— Если я уговорю его прийти к вам, вы сможете его принять?

— Конечно, Марта, я его приму, — ответил Джеральд. — Но… я ведь уже говорил вам, какие могут возникнуть сложности.

— Знаю. Но я не хочу отказываться даже от малейшего шанса.

— Тогда назовите его имя, и я предупрежу секретаршу, чтобы та нашла для него место в моем расписании. Обычно приемы пациентов расписаны на много недель вперед.

— Еще бы!.. Его зовут Джошуа Смит. Он редактор «Американского стиля жизни» — может быть, вы знаете этот журнал.

— Последний номер лежит сейчас на столе у меня в кабинете. Но, Марта… чтобы освежить мою память, расскажите мне о той катастрофе еще раз.

Марта еще раз повторила Джеральду Баскину все, что знала о катастрофе. Закончив рассказ, она поняла, что знает очень немного, да и это узнала только от Дженнифер.

— Беда в том, что Джош страшно упрям, — закончила она. — Если я попрошу его позвонить вам и назначить встречу, боюсь, он просто откажется. Мне кажется, он должен познакомиться с вами в неофициальной обстановке.

— Где-нибудь в гостях?

— Например. Но я остановилась в отеле и не могу приглашать к себе гостей.

Джеральд улыбнулся.

— А у меня — только холостяцкая комнатка в Виллидже и хибара за городом, — признался он.

— Значит, нам нужна случайная встреча. Хирург улыбнулся еще шире.

— Нужно организовать случайную встречу?

— Вот именно.

— Знаете, сегодня вечером я как раз собирался поужинать в новом ресторане на Восточной 62-й. Называется «Лез Ами». Я пойду туда с Джин Латимер. Она фотомодель, возможно, вы видели ее в журналах или по телевизору. Если вы пригласите своего друга Джоша туда поужинать…

— Постараюсь, — пообещала Марта. — Но это может оказаться нелегко. Я не хочу возбуждать у Джоша подозрения.

— Я заказал столик на четыре, — продолжал Джерри. — Но я изменю заказ, и мы придем в семь. Вы с вашим другом можете подойти к половине восьмого. Я объясню, что приглашал с собой еще одну пару — например, врача и его жену, — но они в последний момент не смогли. И попрошу вас разделить с нами компанию. — Он расплылся в плутоватой мальчишеской улыбке. — Судя по тому, что я услышал от вас о Джоше Смите, вам лучше сказать «да». И побыстрее.

Джош только что закончил диктовать деловые письма, когда секретарша сообщила ему, что на проводе Марта Бреннан.

Джош не сразу поднес трубку к уху. Не сколько мгновений он держал ее в руках, крепко сжимая гладкую пластмассовую поверхность. С каждым днем ему становилось все труднее общаться с Мартой, и даже разговор по телефону превращался в пытку. Все самообладание, вся сила воли требовались Джошу, чтобы не закричать в трубку, что он любит ее и не может без нее жить! «Если постоянная борьба с собой может свести человека с ума, — мрачно подумал Джош, — то я уже на пути к безумию».

— Здравствуй, Марта, — начал он, постаравшись придать голосу такое выражение, как будто она оторвала его от важного дела. — Извини, я еще не успел просмотреть снимки Грантов… — быстро добавил он, дабы усилить это впечатление.

— А я их еще и не отдала, — ответила Марта. Джош совершил ошибку. Он должен был помнить, что Марта всегда сама проявляет и доводит до ума свои фотографии. У нее своя великолепно оборудованная фотолаборатория в том же здании, что и редакция журнала, хотя и на другом этаже. Сердце Джоша екнуло при мысли, что Марта была здесь, в этом доме, и он мог бы столкнуться с ней в лифте… Однако этого не случилось, и снимки еще не легли на его стол.

— Над снимками Грантов я хочу поработать завтра, — объяснила Марта. — Но сейчас я звоню не за этим.

— Зачем же?

— Джош…

В голосе Марты Джош почувствовал нерешительность. Это озадачило и насторожило его. Он никогда не знал, чего ждать от Марты в следующий миг.

— Я хотела узнать, — сказала она наконец, — не занят ли ты сегодня вечером?

Джош предположил, что Марта хочет просмотреть вместе с ним свои заготовки. Против этого он ничего не имел — при одном условии: они встретятся в редакции. Джош чувствовал, что еще одного свидания у себя дома не выдержит.

Поэтому следующая реплика Марты прозвучала для него совершенно неожиданно:

— Не хочешь ли ты поужинать со мной в новом ресторане на Восточной 62-й? Называется «Лез Ами». Ты о нем слышал?

— Слышал, — ответил Джош.

— Его очень хвалят, но я не хочу идти туда одна, — объяснила Марта.

Неужели у нее нет других друзей в Нью-Йорке? Джош едва прямо не спросил об этом, но понял, что знает ответ, У Марты были друзья повсюду. Стоит ей захотеть — и в Нью-Йорке найдется дюжина мужчин, готовых вести ее куда угодно.

— Давай встретимся там, — продолжала Марта, — в половине восьмого. Тебе так удобно?

Джош почувствовал, что ловушка захлопнулась. Нельзя же, в самом деле, сказать ей прямо, что он не хочет идти с ней ни в «Лез Ами», ни куда-либо еще…

Тем более что это будет вранье чистой воды.

Джош очень хотел увидеть Марту. Прямо сейчас. И не только увидеть…

Он зажмурился и спросил себя, надолго ли его еще хватит. Ничего, сказал он себе, терпеть осталось недолго. Джош уже окончательно решил, что десятого июня уедет из города. Запрется на ключ в каком-нибудь захолустном мотеле и напьется.

Однако он не кривил душой, советуя Марте поскорей выйти замуж. От общих знакомых Джош немало слышал об Эшфорде. И все говорили о нем только хорошее, а в двух распавшихся браках винили исключительно его жен. По общему мнению, Тони Эшфорд был человеком безусловно хорошим и достойным во всех отношениях. Кроме того, ходили слухи, что он без ума от Марты.

— Джош! Ты слушаешь? — окликнула его Марта, и Джош отбросил ранящие сердце мысли.

— Да, — ответил он. — Извини, что ты сказала?

— Я спросила, согласен ли ты встретиться со мной в «Лез Ами» в половине восьмого?

— Конечно, — ответил Джош так беззаботно, как только мог. Его не оставляла тревога. Во что он ввязывается? Джош знал Марту не первый день и догадывался, что она хочет не просто сходить с ним в новый французский ресторан. Нет, у нее на уме что-то другое…

До сих пор Марта не связывала «Лез Ами» с известным отелем «Челфонт». Однако теперь она узнала, что этот отель превратил две обеденные комнаты и коктейль-бар в изящный, великолепно обставленный ресторан — в ночной клуб.

Столики стояли рядами; на каждом — лампа в виде розового бутона. Посреди располагалась танцплощадка — достаточно большая, чтобы устраивать на ней целые представления. Звучала тихая музыка, и несколько пар уже кружились в танце, когда Марта шла к зарезервированному Джошем столику.

Джош уже сидел за столиком. Однако не успела Марта подойти к нему, как услышала знакомый голос:

— Марта! Вот это встреча! Как поживаете?

Марта обернулась и увидела широкую улыбку Джеральда Баскина.

— Марта, это Джин Латимер, — представил он свою спутницу, чье хорошенькое личико Марта не раз видела на обложках журналов и в телевизионной рекламе.

Джош сидел от них за несколько столиков. Украдкой взглянув на него, Марта заметила, что он внимательно наблюдает за встречей друзей.

— Мы должны были ужинать вместе с моим коллегой и его женой, — продолжал Джеральд, — но его в последнюю минуту вызвали в больницу. Может быть, вы с вашим спутником составите нам компанию?

Доктор Баскин сильно «переигрывал». «Хирург он замечательный, — подумала Марта, — а вот актер никудышный».

Она поспешно подошла к Джошу и сказала, надеясь, что все покажется ему естественным:

— Джош, я встретила здесь друзей, которые приглашают нас к себе за столик. Не возражаешь?

— Пожалуйста, — равнодушно ответил Джош. Он встал, опираясь на трость, и пошел к столику. Джеральд по-прежнему широко улыбался, но Марта не сомневалась, что он оценивает хромоту Джоша наметанным глазом профессионала.

У столика появился метрдотель. Джеральд объяснил ему, что произошло, и Джош с Мартой заказали вино. Марта представила Джоша, упомянув о том, что он — редактор «Американского стиля жизни». Джош и Джин Латимер, кажется, уже встречались, по крайней мере она несколько раз позировала для журнала.

— Ваше имя, Марта, — заметила Джин, — мне знакомо, как и ваши работы. Осталось объяснить, чем занимается Джеральд. Он — хирург-ортопед с мировым именем!

— Осторожно, ты меня захвалишь! — улыбнулся доктор Баскин.

Марта заметила, как напрягся Джош, и отвернулась, чтобы не выдать себя выражением лица.

На столе появились закуски — одна другой аппетитней. Марта взяла треугольный бутерброд с икрой. Она слышала, как Джеральд расспрашивает ее спутника о журнале, и надеялась, что этим он отвлечет внимание Джоша от своей собственной работы.

Но тут, сияя профессионально-белозубой улыбкой, в разговор совсем некстати встряла Джин:

— Марта, Джеральд рассказал мне, как вы вчера были у него в больнице и фотографировали операцию. Как бы я ни любила Джеральда, — эти слова она прощебетала все тем же легкомысленным тоном, — а смотреть на операцию, наверно, не смогу! Это не для меня. Мне станет плохо при одном виде скальпеля!

Марта почувствовала, что Джош сверлит ее глазами, и по коже у нее побежали мурашки. Он наверняка подозревает их с Джеральдом в заговоре!

— Это было очень интересно, Джин, — ответила она так спокойно, как только могла. — Я, знаете ли, человек закаленный, и плановая операция в хорошо оборудованной клинике не сможет вывести меня из строя.

— Марта не раз работала в эпицентрах гражданских войн и стихийных бедствий, — заметил Джош. В его любезном голосе Марте послышалось что-то недоброе.

«Обо всем догадался, черт бы его побрал!» — в отчаянии подумала Марта.

За столом продолжалась светская беседа, но Марта улавливала двойной смысл в каждом слове Джоша. Она испытала истинное облегчение, когда Джеральд спросил:

— Не хотите потанцевать?

— С удовольствием, — ответила она и поспешно спустилась по ступеням на танцплощадку.

Джеральд оказался отличным танцором, и в другое время Марта получила бы истинное наслаждение, но сейчас ее мысли были далеки от музыки и танца.

Однако, когда ее партнер вдруг заговорил, она чуть не вздрогнула от неожиданности.

— У меня разыгралось воображение, — тихо спросил он, — или в нашей беседе действительно встречались подводные камни? — И он указал на Джоша еле заметным кивком головы.

— Боюсь, это не воображение, — ответила Марта. — Джош очень наблюдателен и чертовски хорошо соображает. Могу держать пари, он догадался, что мы с вами сговорились. И он в ярости. С виду Джош спокоен и холоден, но внутри это настоящий вулкан.

— Но почему он приходит в ярость из-за того, что вы хотите ему помочь?

— Он не хочет, чтобы я лезла в его личные дела, — призналась Марта, — а эта чертова нога — его самое личное дело! — Она вздохнула: — Простите, Джеральд, я не хотела подставлять вас под удар.

Секундой спустя она все-таки решилась спросить:

— Джеральд, ну и что вы о нем скажете?

— О Джоше Смите? Потрясающий парень, несмотря на хромоту, — ответил Джерри.

— Я имею в виду… физически, — уточнила Марта.

— Марта, я увидел только, как он прошел несколько футов и сел, — ответил доктор Баскин. — Я не ставлю диагнозы с первого взгляда!

— Но вы очень внимательно за ним наблюдали.

— Да. И, судя по тому, что мне удалось разглядеть, могу сказать, что он неплохо приспособился к своему увечью. Он научился эффективно компенсировать хромоту тростью. По всей видимости, немало времени провел в тренировочном зале и занимался с хорошими реабилитологами. По тому, как он обращается с тростью, любой — точнее, любой профессионал, — может сказать, что травма давняя. Больше я пока ничего сказать не могу. Мне нужны история болезни, рентгеновские снимки и тщательный осмотр.

Несколько минут они кружились молча. Наконец Джеральд тихо сказал:

— Марта, мне очень жаль, что я не умею предсказывать будущее..

— Не надо, Джеральд. Я понимаю, что жду чуда, а вы не раз говорили мне, что вы не чудотворец. Однако, если мне удастся убедить Джоша прийти к вам, может быть…

Марта грустно покачала головой и замолчала, всецело отдавшись музыке и танцу.