Приглашение к счастью

Глава 14

Был уже поздний вечер, когда Марта, Джош, Керри и Дженнифер разошлись по своим комнатам. Поднимаясь по красиво изогнутой лестнице на второй этаж, Марта на мгновение обернулась и увидела, как Джош сворачивает в коридорчик, ведущий в его комнату. Марта невольно вцепилась в перила: ее охватило жгучее желание последовать за ним.

Джош шел, гордо расправив плечи, однако двигался медленно и показался Марте потерянным и одиноким…

«Он не более одинок, чем я сама», — сухо сказала себе Марта и пошла наверх.

Едва войдя в комнату, она заметила семейный альбом. Да и трудно было не заметить. Дженнифер положила его на самое видное место — на кровать, застеленную пушистым оранжевым покрывалом.

Марте хотелось немедленно раскрыть альбом, однако она подавила это желание и заставила себя сначала принять ванну. Фарфоровая ванна была достаточно велика для двоих… у мысль о совместном купании с Джошем подействовала на Марту так, что она пулей вылетела из воды и, схватив огромное полотенце, начала поспешно вытираться.

Она вытиралась, а в голове бродили самые разные мысли. Вечер прошел хорошо. Все четверо играли в «Счастливый случай», и Джош выиграл три раза подряд. Марта никогда не переставала удивляться его познаниям. Эта мысль напомнила ей о тех счастливых вечерах, что проводили они вместе перед окном с видом на Гудзон. Они потягивали вино и говорили обо всем на свете, пока наконец не решили, что пора в постель…

Марта пыталась не думать о прошлом, но это было нелегко. Только мысль об альбоме, лежащем на кровати, вернула ее в настоящее. Марта свернулась калачиком на постели, подложила под голову подушку и начала перелистывать страницы.

Слезы потекли по ее щекам задолго до того, как она перевернула последнюю страницу альбома.

Досмотрев до конца, Марта вернулась к началу альбома и, вспомнив предложение Дженнифер, вынула оттуда две фотографии. Первая изображала Джоша в возрасте своего нынешнего тезки — нескольких месяцев от роду. Марта готова была поклясться, что Джош Первый и Джош Второй похожи, как две капли воды.

«Джошу Второму повезло, — подумала Марта, — конечно, если он и в зрелом возрасте будет походить на дядюшку».

Вторая фотография, выбранная Мартой, изображала пятилетнего Джоша — прелестного мальчугана с широкой улыбкой на лице. Он выглядел бы чистым ангелочком, если бы не озорной огонек в глазах.

Порой Марте казалось, что такой же лукавый огонек прячется в глубине его глаз и теперь. Многое отдала бы она, чтобы вернуть Джошу веселье и радость жизни! Увы, сейчас он часто бывал слишком мрачен.

Марта листала страницы дальше. Вот фотографии школьных времен, когда Джош был восходящей спортивной звездой. Он, как и Марта, играл в баскетбол и был гордостью баскетбольной команды. Одна из фотографий показала его на водных лыжах на горном озере где-то в Швейцарии. Марта вспомнила рассказ Дженнифер о том, что, когда часть их отца располагалась в Германии, они ездили на каникулы в Шьейиарию.

А вот Джош в форме курсанта военно-воздушного училища. Марта задержала дыхание — так он был красив, так шла ему форма! Фотографий того времени в альбоме было немного, в основном они относились к отпускам, когда Джош приезжал домой. Последним шел снимок Джоша в кресле пилота. Под ним подписано рукой Дженнифер. «За неделю до аварии».

Остальные страницы были пусты.

Марта перелистнула альбом назад и нашла фотографию, где вся семья генерала Смита, в том числе и Джош, приехавший на каникулы, — плескалась в бассейне.

Джош стоял на трамплине, готовясь прыгнуть в воду. Он выглядел юным, загорелым и удивительно красивым. Фотография ясно показывала мощные мускулы и гордую стать молодого атлета. Повинуясь внезапному импульсу, Марта вынула и эту фотографию и положила в сумочку к двум первым.

Наконец Марта погасила свет, но заснуть не могла. В голову лезли неотвязные мысли с Джоше. И все ясней понимала Марта, что она ничего, ничего не может сделать. Если бы она смогла уговорить Джоша сходить к Джеральд Баскину! Если бы Джеральд совершил с ним тс же чудо, какое ежедневно совершает с другими пациентами!..

Если, если… Вся жизнь состоит из этих «если» Чувство собственной беспомощности вселило в Марту такую тревогу, что она не могла больше лежать, дожидаясь сна.

Она выскользнула из кровати, накинула халат, вышла из спальни и направилась вниз в комнату Джоша.

Джош не спал и даже не пытался заснуть. Прощание с Мартой возле лестницы едва не свело его с ума. Лучше бы он поднялся вместе с ней по ступенькам! Это было бы легче, чем знать, что она спит здесь, совсем рядом…

Господи, как он хотел ее!

Желание разрывало его на части, путало мысли, не давало сосредоточиться. Джош взял в руки бестселлер, предложенный Керри, однако вскоре отложил книгу в сторону, хотя обычно его привлекала в качестве разрядки подобная литература. Он выключил свет и растянулся на кровати, понимая, что, если продолжит чтение, все равно не поймет ни слова.

В доме было удивительно тихо. Даже ветер не шумел за окнами Тихо скрипнула дверь, и инстинкт подсказал Джошу, кто вошел в его спальню.

Он был не готов к этой встрече.

Джош закрыл глаза и притворился спящим, стремясь выиграть несколько секунд и восстановить оборону.

— Джош! — услышал он тихий голос Марты. Он не отвечал.

— Джош! — позвала она громче.

Джош молчал. Марта подошла ближе и коснулась его плеча. Это прикосновение заставило его подскочить.

— Прости, я не хотела тебя пугать, — извинилась Марта.

Джош потянулся к ночнику и включил его. Бледно-розовый свет озарил Марту, сделав ее еще прекрасней. От ее красоты у Джоша перехватило дыхание.

Марта присела на краешек кровати.

— Я хотела тебя увидеть, — прошептала она. Джош молил небеса о самообладании.

— Ну вот и увидела, — хрипло выдавил о из себя.

— Мне нужно с тобой поговорить, — уточнила Марта. — Кое-что тебе сказать.

— Это так важно, что не может подождать до утра? — проворчал Джош, тщетно стараясь отвести взгляд от шелковых кружев, прикрывающих ее высокую грудь.

— Я не могу больше ждать, — ответила Map та, бросив взгляд на свои руки.

Джош заметил, что на руке у нее нет кольца.

— Я знаю, — произнес он. — Ты потерял кольцо и боишься признаться Эшфорду.

Марта покачала головой.

— Нет, кольцо лежит у меня в спальне на туалетном столике.

— Ты сняла его на ночь?

— Нет, навсегда.

— Марта, что ты хочешь сказать?

— Именно то, что говорю.

Джош почувствовал, что его самообладание испаряется на глазах. Он отчаянно цеплялся за его остатки.

— Ты хочешь сказать, что разорвала помолвку?

— Джош, я разорвала помолвку два месяца назад.

Джош откинулся на подушку и закрыл глаза. Слушать ее и одновременно на нее смотреть — для него слишком большое испытание. Чтобы разговаривать с Мартой, он не должен ее видеть.

Однако образ Марты не исчез, даже когда он зажмурился. Джош отчаянно старался придумать какую-нибудь подходящую реплику, но, так ничего и не придумав, выпалил:

— Я знаю. Эшфорд мне рассказал.

Наступило молчание. В тишине Джош отчетливо слышал биение собственного сердца; оно барабанным боем отдавалось у него в ушах.

Не выдержав томительной паузы, он открыл глаза. Марта застыла на месте, глаза ее расширились.

— Тебе сказал Тони? — недоверчиво повторила она.

— Ты мне не веришь? — огрызнулся Джош, чувствуя полную растерянность и не зная, что делать дальше. — Да, Эшфорд рассказал мне об этом.

— Когда?

— Когда ты полезла в шахту и мы оба с ума сходили от беспокойства.

— Почему же ты не рассказал мне, когда я вернулась в Нью-Йорк? — воскликнула Марта.

Джош выпрямился в кровати.

— Почему я тебе не рассказал? — повторил он. — Ну, видишь ли, мне показалось, что это не мое дело. Это твоя помолвка. Что бы ни говорил Эшфорд, ты носила его кольцо. Конечно, может быть, ты так любишь бриллианты, что никак не могла с ним расстаться. Однако я слышал от тебя самой, что вы с Эшфордом собираетесь пожениться десятого июня.

— Я сказала это, чтобы… чтобы избавиться от тебя.

— Разве я к тебе приставал?

— Джош, прекрати свои грязные шуточки!

— Это что-то новое, — заметил Джош. — В грязных шуточках ты меня еще никогда не обвиняла.

Марта вскочила и бросилась к окну, затем вернулась обратно. Сейчас она напоминала Джошу мечущегося в клетке тигра, или, может быть, пантеру. Грациозная, полная энергии… и очень опасная.

— Знаешь, я не уверена, что смогу тебе это простить, — выговорила она наконец.

— Простить что? — спросил Джош, изумленный до глубины души.

— То, что ты не рассказал мне о разговоре с Тони. Впрочем, Тони тоже ничего мне об этом не говорил.

— И правильно сделал. — отозвался Джош. — Может быть, он решил, что ты заслуживаешь маленькой мести.

К его удивлению, глаза Марты вдруг наполнились слезами. До недавнего времени Джошу не случалось видеть Марту плачущей — и снова, как несколько дней назад, это зрелище глубоко его тронуло.

— Послушай… — смущенно начал он.

— Хватит! — рявкнула Марта. — У нас с Тони были причины для этого соглашения…

Она запнулась и замолчала.

— Какие же? — сухо поинтересовался Джош. Но Марта вскочила и молча подошла к окну. Перед ней чернела непроглядная ночь. Никакого волшебного пейзажа, залитого серебристым лунным светом, чтобы она могла сделать вид, что любуется им. Откуда-то издалека, словно за тысячу миль, доносился шум прибоя: сразу за оградой владений Гундерсенов берег обрывался в волны залива Блок-Айленд.

Марта стояла и смотрела в черное окно — она не могла повернуться и встретиться глазами с Джошем.

Какой жестокой истиной звучали для нее сейчас стихотворные строчки Вальтера Скотта: «О, что за сеть ты для себя плетешь, когда впервые допускаешь ложь!»

Марта чувствовала, что попала в сеть и, пытаясь вырваться, запутывается все сильнее. Не поворачиваясь, она произнесла:

— Я не надеюсь, что ты меня поймешь, так что просто прими к сведению: мы с Тони договорились, что я буду носить кольцо, поскольку это выгодно для нас обоих.

— Вот как? — вежливо отозвался Джош. — И чем же это так выгодно?

— Не вижу нужды углубляться в объяснения.

— Почему же? — протянул Джош. — Я, например, сгораю от любопытства. И меня не оставляет чувство, что этот розыгрыш с кольцом задуман для… для отпугивания мужчин, скажем так. Марта, неужели ты так боялась, что я стану тебя преследовать? — резко закончил Джош.

— Нет, — поспешно ответила Марта. — Ты никогда меня не преследовал.

— Разве? А кто кого преследовал два года назад?

Марта вернулась к кровати, однако не села на свое прежнее место. Вместо этого она уселась в кресло на приличном расстоянии от Джоша.

— Джош, я предпочитаю думать, что никто из нас не преследовал друг друга, — сказала она наконец. — Для меня преследование слишком тесно связано с охотой и тому подобным.

— С таким определением можно и не согласиться, — заметил Джош. — Ну хорошо, сойдемся на том, что я тобой… весьма интересовался.

— По-моему, мы оба… весьма интересовались друг другом, — выдавила из себя Марта.

— Ладно, пусть так. Да, конечно, мы оба интересовались друг другом. Мы испытывали друг к другу… назови это сексуальным влечением, физиологической реакцией…

— Джош, неужели обязательно на все приклеивать ярлыки?

— Может быть, и нет. — Он коротко рассмеялся. — Мы оба знаем, о чем говорим и в определениях не нуждаемся. Но…

Марта жестом прервала его:

— Не продолжай, — посоветовала она. — Я догадываюсь, что ты скажешь. Это я уже слышала — два года назад. Ты хочешь сказать, что такого влечения недостаточно для прочных и продолжительных отношений.

— Правильно, — ответил Джош, старательно разглядывая занавеску. — Именно это я и хотел сказать.

— Но я не хочу повторения сцены двухлетней давности! — произнесла Марта.

— И я не хочу, — ответил Джош. — И не надо. По-моему, сейчас мы в состоянии спокойно все обсудить.

Действительно, два года назад о спокойном обсуждении и речи не было. При первых же словах Джоша в душе Марты вспыхнул неуправляемый гнев. Оба кричали, обвиняли друг друга, а потом Марта выбежала из его квартиры, хлопнув дверью. Ей до сих пор больно вспоминать об этой безобразной сцене.

— Марта, нам хорошо в постели, но это не значит, что нам будет так же хорошо в жизни, — заговорил Джош, и Марта ощутила, как растет в душе все та же разрушительная ярость. — Мы — слишком разные люди.

Усилием воли Марта подавила гнев и смятение.

— Я не думаю, что мы такие уж разные, — заявила она.

— У нас с тобой совершенно различный стиль жизни. Я никогда не привыкну к твоей жизни, а ты — к моей. Со мной ты просто умрешь от скуки, — закончил он.

— Ты всегда этого боялся, верно? — выпалила Марта, решившись наконец на вопрос, который следовало задать еще два года назад.

— Дело не в том, боюсь я или нет, — тихо ответил Джош. — Я знаю, что это так. Ты не сможешь жить со мной всю жизнь, день за днем. Поверь мне, — устало закончил он, — я обдумал все это еще два года назад, и с тех пор обстоятельства не изменились. Отчаяние придало Марте безумной отваги, и, не подумав, она высказала мысль, мучившую ее все это время:

— Пожалуйста, — воскликнула она, — пожалуйста, сходи к доктору Баскину!

На скулах Джоша вздулись желваки, глаза приобрели стальной блеск. Марта поняла, что совершила ошибку.

Он печально кивнул, словно Марта подтвердила его худшие опасения.

— В этом-то все и дело, — произнес он. — Ты уверена: стоит Джеральду Баскину поколдовать надо мной своим чудодейственным скальпелем, и все наши проблемы решатся. Я смогу танцевать, кататься на лыжах и ездить по всему свету вместе с тобой.

Тон его стал ледяным:

— Ты ошибаешься, Марта, — продолжал он. — Я не говорю, что стал равнодушен к лыжам и танцам. Вовсе нет. Но я не собираюсь терять время на бесплодные сожаления и мечты о несбыточном. Я уже давно научился жить реальной жизнью и благодарен судьбе за этот тяжкий урок. Благодаря катастрофе я узнал о людях и жизни гораздо больше, чем мог бы…

— Но ты же любишь баскетбол!

— Конечно, люблю, — согласился Джош. — Почему бы и нет?

— Ты сам играл в баскетбол… когда учился в школе.

Глаза Джоша сузились.

— Откуда ты знаешь?

— Не важно.

— Черта с два не важно! Что еще тебе наговорила Дженнифер? Я-то думал: хотя бы моя сестра понимает, как изменилась моя жизнь после катастрофы! Хоть она не будет досаждать мне и окружающим слезливыми воспоминаниями!

— Она ничего такого не делает! — резко ответила Марта. — Пожалуйста, не трогай Джен! Она тебя обожает, и ты это знаешь. И так вышло, что она — моя лучшая подруга…

— И что же?

— О Джош! — Марта почувствовала, как в уголках глаз вновь собираются предательские слезы. — Не будь таким педантом!

— Педантом? — удивленно протянул Джош. — Ты, кажется, считаешь, что это синоним «упрямца» или «зануды». Но это слово значит совсем другое…

— Хорошо, хорошо, — простонала Марта. — Я опять неточно выразилась. Тебе, похоже, нравится роль ходячего словаря.

— Я просто хочу, чтобы ты говорила то, что думаешь, — возразил Джош. — И дело не в определениях. Я хочу, чтобы ты прекратила вилять и без обиняков высказывала все, что у тебя на уме. Но, похоже, этого от тебя не дождешься!

— Неправда!

— Черта с два неправда! — гневно отозвался Джош. — Вот сейчас, например, взгляни мне в глаза и отвечай прямо, какой чушью потчует тебя Дженнифер?

Марта негодующе фыркнула.

— Для человека, который столько значения придает словам, ты чертовски грубо выражаешься!

— Может быть. Но ты знаешь, что я хочу сказать. Так не увиливай от ответа.

— Я не увиливаю. Мы с Дженнифер уже… же очень долго не говорили о тебе.

Произнеся эти слова, Марта едва не прикусила язык: ей вспомнилась фраза Дженнифер, сказанная только сегодня вечером. «Он безнадежно в тебя влюблен…» Марта почувствовала, что щеки ее запылали.

— А уши горят! — удовлетворенно констатировал Джош. — Ну что ж, если не хочешь выдавать подругу, ради Бога. Видимо, я должен восхититься твоей верностью.

— Ты опять ничего не понял! — с трудом промолвила Марта, собравшись с силами после долгого молчания. — Как всегда!

— Да неужели?

— Джош, не издевайся надо мной! Да, как всегда. В тот день, когда ты услышал обрывок нашего разговора у тебя дома, ты тоже ничего не понял.

— Это когда ты говорила о том, что может Эшфорд и чего не могу я?

— Да, — кивнула Марта. — На самом деле разговор шел так… Впрочем, это не важно, — уклончиво закончила она. — Вернемся к сегодняшнему дню. Сегодня я помогала Джен с близнецами, дала Джошу бутылочку и… и спросила, похож ли он на тебя, когда ты был маленьким.

Джош вскинул брови.

— Ты серьезно?

— Конечно, серьезно. Я… мне действительно стало интересно.

— Младенцы все одинаковые, — проворчал Джош.

— Тебе лучше знать. — Марта не собиралась отклоняться от темы, раз уж они начали этот разговор. — Так вот… я спросила Джен, нет ли у нее твоих детских фотографий.

— И что же? — Марта едва расслышала этот вопрос.

— Она ответила, что у нее есть семейный альбом, и я могу его посмотреть. Она принесла альбом ко мне в комнату, я стала рассматривать фотографии и…

— И что?

— И… и случилось все это.

Джош поднял глаза. Он смотрел ей прямо в лицо, но смотрел так, как будто ее не видел.

— Послушай, Марта, — сказал он ровным голосом. — Не знаю, как ты, а я устал. И хочу спать. Если ты не возражаешь…

Он отсылал ее прочь. Марта поднялась и молча вышла из комнаты. Она едва сдерживала слезы.