Приглашение к счастью

Глава 7

Величественные Белые горы, покрытые снежными шапками, были поистине великолепны. На второй день отдыха Марта сказала себе, что именно это ей и было нужно. В первый день они с Тони катались по ущелью Кеннон, во второй опробовали склоны Луна. Погода стояла отличная: за два дня на синем небе не появилось ни облачка. Вечером в субботу все четверо отдыхали у камина, потягивая пунш под названием «Сломанная Нога», состоящий, как объяснили Марте, из бурбона, апельсинового сока и чего-то еще. Горячий напиток помог ей расслабиться и потянул в сон. Марта заснула, едва ее голова коснулась подушки, радуясь тому, что Фармингтоны — судя по всему, люди незаурядной чуткости — предоставили им с Тони отдельные комнаты.

Утром в дверях появился Тони с чашкой горячего кофе, теплым приветствием и нежным поцелуем. Пока Марта пила кофе, он присел на краешек кровати, но — славный Тони с его неизменным тактом — говорил только о погоде и о лыжах.

Марта испытывала подлинное наслаждение от катания на горных лыжах. Вчера, принимая душ после возвращения с горы Лун, она думала что без спорта жизнь для нее стала бы неполноценной. Марта была хорошо сложена, обладала гибкостью и координацией движений, и лыжи доставляли ей одно удовольствие.

Прошлой зимой, во время командировки на Юкатан, занявшей всего две недели, она выкроила время, чтобы взять несколько уроков подводного плавания — и через несколько дней занятий не уступала своим учителям. Любила она и водные лыжи. Теннис, пинг-понг, любая другая спортивная игра заражала ее азартом. Она любила выигрывать, хотя и проигрыш воспринимала стоически.

Тони был отличным партнером в этих развлечениях — об этом Марта и говорила Дженнифер в тот день у Джоша. Но нельзя же провести всю жизнь на лыжах или на корте! И Марта начала задумываться о том, как пойдет у нее жизнь с Тони… еще до того, как встретила Джоша.

«Чтобы ответить на вопросы Тони, не нужно вновь встречаться с Джошем, — напомнил ей внутренний голос. — Достаточно заглянуть в свое сердце. Ты уже все знаешь. Только с Джошем ты можешь испытать полное счастье. Только с ним ты не бежишь от себя…»

Марта вышла из душа, завернулась в махровое полотенце и вздохнула. Она, словно испорченная пластинка, повторяет одно и то же. Хватит думать о Джоше! Сейчас ее задача — поговорить с Тони и объявить ему, что свадьбы не будет.

«Сегодня вечером», — пообещала себе Марта. Завтра они возвращаются в Нью-Йорк, а во вторник Тони летит в Лондон. Сегодня — лучшее время.

Но начать разговор оказалось непросто.

В воскресенье вечером выяснилось, что Фармингтоны отправились в горы не просто так — они решили таким образом отпраздновать двенадцатую годовщину свадьбы. Тони и Марта узнали об этом за ужином.

Все четверо отправились в ресторан. В конце ужина у столика появился официант с серебряным ведерком, в котором во льду охлаждалась бутылка шампанского. Заметив недоумение своих гостей, Шейла объяснила причину торжества.

— Мы хотим разделить этот праздник с вами, — объяснила она Тони и Марте, — и надеемся, что еще через двенадцать лет сможем отпраздновать сразу два юбилея!

— Надеюсь, что вы будете так же счастливы в браке, как мы с Шейлой, — добавил Гай, поднимая бокал.

Марта окаменела, с трудом сохраняя на лице улыбку. Ее выручил Тони, который произнес приличествующий случаю тост в честь юбиляров. Она же не могла выдавить из себя ни слова, и даже шампанское застряло у нее в горле.

В зале играл небольшой оркестр, и Марта была благодарна Тони, когда он вежливо предложил:

— Потанцуем?

Однако на этот раз Марта не получала от танца никакого удовольствия. Она дергалась, словно кукла на ниточках, и могла только надеяться, что со стороны это не слишком заметно.

— Дорогая, — тихо начал Тони, — мне очень жаль, что так вышло, но, пожалуйста, не обижайся на Шейлу и Гая. Они до сих пор влюблены друг в друга, как два голубка. Не стоит их осуждать, если в годовщину свадьбы все видится им в розовых тонах. Пойми, они просто искренне хотят разделить свое счастье с нами.

— Не надо, Тони, — с трудом ответила Марта. Она чувствовала себя настолько скверно, что еле могла говорить. — Как я могу обижаться на Шейлу и Гая за их добрые намерения? Ведь у меня на пальце твое кольцо. Они не знают, что мы уже не помолвлены.

— Но, Марта, мы помолвлены, — к ее изумлению, ответил Тони.

Она откинулась назад, чтобы взглянуть ему в лицо, и пропустила такт.

— О чем ты говоришь? — спросила она.

— О нас с тобой, — как ни в чем не бывало ответил Тони. — Да, я помню наш разговор в Лондоне. Но мне тогда показалось, что мы оба согласились пока оставить наши отношения как есть. И ты знаешь, на что я надеюсь…

— Тони, мы оба решили, что у нас ничего не получилось, — перебила его Марта — она не желала слышать об этой помолвке! — Я согласилась носить твое кольцо…

— Но кольцо на пальце как раз и означает, что мы помолвлены.

— Нет, и ты это прекрасно знаешь.

— Для нас — может быть, — уступил Тони. — Но для окружающих-то это так и есть. Марта…

Музыка резко оборвалась, и Тони умолк. Марта остановилась. У нее болела голова и ломило все тело. Два дня в раю куда-то улетучились, не оставив по себе ни малейшего следа.

— Это не так, — прошептала она. Музыка заиграла снова.

— Может быть, сядем? — спросил Тони. Она покачала головой.

— Нет. Я не смогу сейчас смотреть в лицо Фармингтонам.

Оркестр заиграл медленный танец. Тони уверенно повел Марту по залу. Он был одним из лучших танцоров, каких ей доводилось встречать, и отличным партнером для нее. Но сегодня Марта спотыкалась на ровном месте. Ей приходилось смотреть под ноги, чтобы не упасть.

— Марта, я не хотел тебя расстраивать, — тихо, но настойчиво прошептал Тони. — Очевидно, я тебя не так понял…

«Да, пожалуй, — с тоской подумала Марта. — Ты понимал лишь то, что хотел понять, слышал только то, что хотел слышать. И тебя нельзя винить: я понимаю твои чувства».

Точно так же вела себя сама Марта два года назад. Джош ясно давал ей понять, что их отношения не продлятся долго. Однако Марта на все закрывала глаза. Он честно предупреждал ее, но она не слушала.

И вдруг Марта поняла, что не может поступить с Тони так же, как Джош — с ней. Не может просто вышвырнуть его из своей жизни. Но с другой стороны, не может и выйти за него замуж. И заводить с ним тяжелый разговор в Нью-Хэмпшире нельзя. Во-первых, уже нет времени. Во-вторых, совсем не та обстановка. Гай и Шеила, не подозревая истины, превратили выходные в какой-то Валентинов день! И Марта видела, как надеется Тони, что она поддастся общему романтическому настроению. Может быть, это и глупо, но что делать — влюбленные часто грешат этим.

Музыка снова замолкла, и Тони проводил Марту к столику.

Прошел вечер, за ним ночь. Утром за завтраком Марта узнала, что Фармингтоны собираются в Нью-Йорк вместе с Тони и Мартой, чтобы провести там пару дней перед возвращением в Вашингтон. Марта надеялась, что поговорит с Тони по дороге: теперь же это оказалось невозможно. В пути она была сама не своя от досады и тревоги.

Мало того, Тони пригласил всех четверых поужинать вместе в своем любимом французском ресторане где-то на Восточных Пятидесятых. Шейла и Гай охотно приняли приглашение, а Марта могла только надеяться, что ее неудовольствие незаметно со стороны.

Тони отвез ее в отель и хотел подняться с ней наверх, но Марта отказалась, сославшись на головную боль. Никогда прежде Марта не страдала головными болями, и неудивительно, что Тони покосился на нее скептически. Однако голова и в самом деле раскалывалась. Марта задернула шторы и бросилась на кровать.

Оставшись одна в темноте, Марта напомнила себе, что приехала в Нью-Йорк по делам.

— Прежде чем переселяться в Лондон, ей нужно закончить работу в Америке. По крайней мере… это главная причина. Теперь же Лондон, где жил Тони, казался ей таким же опасным местом, как и Нью-Йорк — город Джоша.

Однако вне зависимости от того, где она собирается жить, работа есть работа. Два года назад разрыв с Джошем помешал Марте воплотить в жизнь одну идею — вот этим она и займется сейчас.

На десять утра завтрашнего дня у нее назначена встреча с доктором Джеральдом Баскином, хирургом-ортопедом. Этот врач стал знаменит еще два года назад, и с тех пор, как она слышала, его профессиональное мастерство только возросло. Люди, неспособные из-за увечий пройти два шага, благодаря его хирургическому таланту начинали ходить без костылей.

При одной мысли о том, чтоб завтра с утра ей предстоит идти на деловую встречу, Марте стало нехорошо. Но и переносить разговор с доктором Баскином она не собиралась.

В темноте Марте было легче думать о том, в чем она не могла признаться себе при ярком свете. Едва услышав о Джеральде Баскине, она преисполнилась отчаянной надеждой. Может быть, думала она, есть хоть шанс… хоть сотая доля шанса, что этот чудо-доктор поможет Джошу.

Если Джош начнет ходить без трости, если хромота его исчезнет, изменятся ли от этого их отношения? Сможет ли Марта перекинуть мост через разделяющую их пропасть?

Джош не пожалел сил, убеждая ее, что его стремление избегать серьезных отношений никак не связано с увечьем, однако Марта не верила ему. И потом, она прекрасно понимала, что значит для Джоша вновь обрести свободу движений… кататься на лыжах, танцевать, наслаждаться спортом так же, как наслаждается им сама Марта.

Разумеется, Марта не станет начинать с разговора о Джоше. Первоочередная ее задача — на высоком профессиональном уровне выполнить свою работу. А надо сказать, что обычно Марта работала очень скрупулезно.

В каком-то смысле Марта возвращалась к незаконченной работе, что было для нее нехарактерно. Два года назад, после разрыва с Джошем, она поняла, что не сможет заниматься этой темой, и вычеркнула ее из своих планов, заплатив неустойку журналисту, подрядившемуся написать сопроводительный текст.

Может быть, Джош согласится сделать материал вместе с ней? — спросила себя Марта. Но, вспомнив, как он отреагировал на предложение сделать статью о жизни инвалидов, посоветовала себе выбросить эту мысль из головы.

Марта попросила гостиничную службу, чтобы ее разбудили в восемь, заказала на завтрак кофе и бутерброды и заснула. Во сне она видела Джоша: он несся на лыжах с альпийских склонов, покорял Эверест, совершал еще тысячу немыслимых подвигов, а она следила за ним издали, и сердце ее переполнялось радостью и гордостью.

Уже утром, отхлебывая горячий кофе, Марта сообразила, что не сможет проводить Тони на самолет.

А она-то надеялась поговорить с ним в аэропорту перед отлетом!

Чувствуя досаду и стыд, Марта позвонила в отель, где остановился Тони. Ее немного удивило, что Тони заказал себе комнату в другом отеле. Она опасалась, что он захочет большей близости.

Тони никогда не стремился на нее давить, поэтому он и снял номер в другом отеле. Тогда почему же вчера во время танца он с необычной твердостью настаивал на том, что они еще помолвлены.

«Я была с ним честной, — подумала Марта, и от этой мысли ей стало немного легче. — Тони еще в Лондоне знал — по крайней мере должен был понять, — что я ношу его кольцо только для приличия».

Однако Марта понимала, что это не совсем честно. Тони ясно дал понять, что надеется на примирение. Положим, он не говорил об этом прямо, однако Марта понимала: он надеялся, что когда она поближе приглядится к Джошу, то поймет, что у нее с Джошем нет будущего. И вернется к Тони…

Так легко отказаться от борьбы…

Телефон в номере Тони не отвечал. Марта выпила кофе, съела половину бутерброда и набрала номер еще раз. Снова длинные гудки. Марта не знала, когда Тони улетает, не помнила даже названия авиалинии. Одевшись, она позвонила еще раз — снова тот же результат. Чертыхнувшись, Марта вышла из номера и отправилась на встречу с доктором Джеральдом Баскином.

В следующие два часа Марта, увлеченная беседой с гениальным врачом, забыла обо всем на свете.

Джеральд Баскин действительно был гениален, в самом прямом смысле слова. Это признавали его коллеги — и друзья, и многочисленные завистники. Однако при этом доктор — невысокий, плотный, курчавый, с веснушками и широкой улыбкой — сохранял удивительно мальчишеский вид. Марта проговорила с ним всего десять минут, а казалось, знала его уже много лет.

Первое интервью состоялось в кабинете доктора. Джеральд Баскин сам увлекался фотографией и снимал своих пациентов: его снимки, хотя, на взгляд Марты, и безнадежно любительские, красноречиво рассказывали о творимых доктором чудесах.

— Однако есть и другая сторона медали, — говорил он, прихлебывая кофе. — Я — не чудотворец и отнюдь не всегда добиваюсь успеха. Видите ли, Марта… Многое зависит от времени. Чем раньше я начинаю работу, тем больше шансов на успех. Чем позже… сами понимаете. Иногда мне везет, и я оказываюсь в состоянии уничтожить или хотя бы немного смягчить последствия старой травмы. Но чаще все мои усилия тщетны. — Доктор Баскин грустно улыбнулся. — Порой я жалею о том, что чудес не бывает, — признался он.

Марта едва удержалась, чтобы не заговорить с ним о Джоше Смите. Возможно ли чудо для Джоша? Сможет ли этот человек хоть немного помочь ему? Выходя из кабинета доктора Баскина, Марта призналась себе, что страшится услышать ответ. Как бы там ни было, она промолчала.

Правда, времени у нее в запасе больше чем достаточно. В пятницу с утра Джеральд Баскин пригласил ее к себе в больницу. Затем хотел показать ей обследование пациентов и совещание врачей. У Баскина лечились люди всех возрастов — от младенцев до стариков, одни — с врожденными дефектами, другие — жертвы несчастных случаев. Просто клад для фотографа, думала Марта.

Кроме того, Джеральд Баскин хотел, чтобы Марта засняла ход операции. Разумеется, для всех этих снимков требовалось согласие пациентов. «Но я не думаю, что кто-нибудь откажется», — с улыбкой заверил доктор Баскин, и Марта поняла, что пациенты согласятся на любую услугу для человека, который возвращает их к полноценной жизни.

Более того, Джеральд разрешил Марте записывать все происходящее на магнитофон. Беседы с пациентами и совещания врачей будут бесценны для автора будущей статьи — кто бы это ни был.

Когда Марта вернулась в отель, на телефонном аппарате мигал огонек автоответчика, а под дверь был подсунут квадратный белый конверт.

Сперва Марта распечатала конверт и узнала четкий почерк Тони.

«Может быть, я снова что-то перепутал? — писал он. — Мне казалось, мы договорились позавтракать в десять у тебя в отеле, а потом ты собиралась проводить меня в аэропорт. Во всяком случае, я позвоню тебе из Лондона.

До свидания. Я люблю тебя».

Неужели она назначила свидание с Тони на десять? Вчера у Марты так раскалывалась голова, что она могла просто забыть о встрече с доктором Баскином. Но сейчас никакого разговора с Тони на эту тему она не помнила.

«Ты, похоже, скоро и вовсе свихнешься», — мрачно сказала она себе, прослушивая телефонные сообщения.

Джош звонил дважды: в десять и в половине двенадцатого. Марта взглянула на часы — 12:35. Она набрала рабочий номер Джоша. Но секретарша сообщила ей, что мистер Смит обедает с иностранными журналистами и скорее всего вернется не скоро.

Чтобы удостовериться, что Тони улетел, Марта позвонила ему в отель и узнала, что он уехал в аэропорт около двух часов назад.

Марту переполняла досада, и она видела лишь один выход своим эмоциям. Ходьба до изнеможения. Выйдя из отеля, она пошла пешком по направлению к Пятой авеню, затем свернула на север, пока не добралась быстрым шагом до стены, окружающей Центральный парк.

Марта шла все быстрее и быстрее, но ходьба, против обыкновения, не помогала ей успокоиться. Обычно быстрое движение — ходьба, игра в теннис или плавание — позволяло Марте выплеснуть отрицательные эмоции и прийти в норму. Но сейчас даже после прогулки по парку Марта была столь же взвинчена, как и два часа назад. Она уже кляла себя за то, что приехала в Нью-Йорк. И Бог с ними, с заказами! Нью-Йорк — огромный город с многомиллионным населением, но для нее с Джошем он слишком тесен.

Отпивая из бокала, Джош рассеянно вслушивался в речь редактора французского журнала. Француз говорил по-английски бегло, но с сильным акцентом. Когда он сделал паузу, Джош кивнул, от души надеясь, что этот жест не оказался неуместным.

Обед тянулся бесконечно — по крайней мере для Джоша. Что касается гостей, они явно наслаждались американской кухней, хвалебными тостами в их честь и звоном бокалов.

Джош очень старался не выдавать своего нетерпения, и, кажется, притворство удалось блестяще — гости смотрели на него с явной симпатией.

«Мне следовало пойти в актеры», — думал Джош. Неужели собеседники и вправду не замечают, что внутри у него бьют тревогу сотни маленьких тамтамов?

Куда, черт возьми, пропала Марта? Новое задание? Но она ничего об этом не говорила. В конце концов прежде всего она работает на него!

Сама же говорила, что у нее ни на что нет времени! Он имеет право знать, чем она занята. Любой редактор на его месте… тут Джош понял, что оправдывается перед самим собой, и разозлился еще сильнее.

Он признался себе, что не сразу начал беспокоиться о таинственных планах Марты. Беспокойство пришло, когда ему случилось перекинуться парой слов с коллегой из Эн-би-си. Коллега упомянул, что несколько минут назад говорил с Тони Эшфордом из Би-би-си. Эшфорд приехал в Штаты покататься с невестой на лыжах, а теперь улетал обратно и приглашал приятеля позавтракать втроем.

— Эшфорд — отличный парень, — заметил журналист из Эн-би-си. — Тебе стоит с ним познакомиться — вы друг другу понравитесь.

— Мы знакомы, — коротко ответил Джош и перевел разговор на другое.

Однако утро было испорчено. Логика подсказывала ему, что Тони Эшфорд имел полное право приехать в Нью-Йорк, чтобы покататься на лыжах с невестой. Однако чувства легко заглушают голос рассудка, и Джош с удивлением обнаружил, что мечтает свернуть Эшфорду шею. Его глодала ревность, нелепая, отвратительная и опасная, словно Болотное Чудовище из телесериала.

Наконец невыносимо долгий обед подошел к концу. Мужчины пожали друг другу руки и разошлись по своим делам.

Джош вернулся в офис, где ждала его целая пачка телефонных и компьютерных сообщений. Отложив в сторону бумаги, Джош принялся нетерпеливо проглядывать карточки телефонных звонков. Обнаружив среди них звонок Марты, он с облегчением перевел дух, словно все это время задерживал дыхание, и поспешно набрал номер ее отеля — только чтобы услышать, что мисс Бреннан вышла.

Джош оставил сообщение и, не обращая внимания на кучу скопившихся на столе бумаг, откинулся на спинку стула и принялся ждать. Он ждал звонка Марты Бреннан.