Приглашение к смерти

8

Бадди решил не ждать, когда представится возможность переговорить с Алексом Дойлем с глазу на глаз.

— Воспитанная и послушная девушка, — обратился он к сестре, вернулась бы в дом и ждала бы нас с охлажденным пивом.

— И здесь нужно работать, — пробурчала Бетти, скорчила гримасу и поплыла к берегу.

Бадди Ларкин лег на спину и принялся рассказывать:

— Нашел фамилию и город, но не адрес. Миссис Трейс Аннисон, Файеттвилл, Северная Каролина. Встретил у «Даклина» судью Элландона, и он назвал мне фамилию дочери Лукаса. Я наменял мелочи в магазине и позвонил прямо из магазина. Дозвонился до миссис Аннисон. Она немного поплакала и рассказала, что последние несколько месяцев Лукас места себе не находил и твердил все время, будто его тянет домой, поближе к воде. Восемь или девять дней назад он неожиданно уехал. Никого не предупредил, только оставил записку, что возвращается в Рамону. Миссис Аннисон сразу позвонила в контору шерифа в Дэвисе и попросила Лоулора разыскать старика.

— Значит, Лоулор рассказал Донни Каппу, что старик Лукас возвращается в Рамону!

— Конечно, рассказал. Так что Донни ждет его.

— Куда Лукас направится первым делом, когда вернется?

— Все будет зависеть от времени. Если вернется утром, то, наверное, двинет в Чейни Байо, где жил в лачуге вместе с Арни Бласситом. Если это будет полдень или вечер, то скорее всего направится прямиком в «Мак». Знаешь, Алекс, Лукасу, должно быть, уже под восемьдесят.

— Мне не хотелось бы, чтобы Донни схватил Пеннивизера, прежде чем его кто-нибудь увидит в Рамоне. Если Капп окажется первым, то старик пропадет навсегда.

— Но как ты, черт побери, можешь быть уверен, что этого еще не произошло?

— Не знаю, Бадди, наверное, никак.

Алекс услышал крик Бетти и посмотрел на берег. Девушка стояла в воде и держала в каждой руке по банке пива, высоко подняв их над головой. Бадди и Дойль поплыли к берегу.

Позже, когда Бетти отправилась принимать душ и переодеваться, Бадди Ларкин сказал:

— У меня идея, Алекс.

— Какая?

— Если Лукас приедет в Рамону и попадет в лапы к Каппу, тот воспользуется собственной лодкой. Может, свяжет Лукаса и спрячет где-нибудь на берегу, чтобы его никто не смог найти, а потом поплывет на своей лодке, заберет и отправится на поиски. Я смогу кое-что сделать его лодке. Проще всего вывести из строя систему охлаждения мотора. Донни ничего не заметит. Проплывет пару миль, и мотор неожиданно заглохнет… Обязательно займусь этим сегодня же вечером.

— Только смотри, будь осторожнее.

Ларкины уехали в половине седьмого. Дойль уселся на крыльце и принялся любоваться закатом. Когда начали сгущаться сумерки, он заметил фигуру человека, торопливо бежавшую к коттеджу. Алекс узнал Селию Макганн и понял, что случилась какая-то беда.

Селия Макганн резко остановилась, услышав стук двери, и сделала несколько робких шагов к коттеджу.

— Мистер Дойль? — воскликнула она таким пронзительным и напряженным голосом, что у Алекса промелькнула мысль, будто она в любую секунду может разрыдаться.

— Да, мисс Макганн, — ответил он, подходя к ней.

— Вы не видели моего брата? Вы не видели полковника Макганна?

— Нет, не видел.

— А дома вы давно?

— Вернулся из города в начале шестого. Думаю, я бы обязательно его заметил, если бы он прошел по берегу. За дорогой, правда, я не следил.

— Вы не могли бы… помочь мне найти его?

— Конечно. А что случилось?

И тут неожиданно Селия громко зарыдала и бросилась Алексу на грудь, дрожа всем своим сильным телом. Правда, продолжалось это недолго. Женщина отодвинулась от него и хрипло пробормотала:

— Как глупо я себя веду! Совсем по-детски!

— Можете рассказать, что стряслось?

— Сегодня Кроуфорд не спал днем. Он уселся на крыльце и почти неподвижно просидел несколько часов. В пять часов я сделала ему хайболл и отнесла на крыльцо. Села рядом и принялась что-то штопать. И вдруг без всякого предупреждения полковник неожиданно спросил: «Ты убила ее, Селия?» Какой должна была быть моя реакция? Сейчас я, конечно, знаю, какой. Нужно было яростно отреагировать и с ужасом воскликнуть: «Как тебе могла прийти в голову такая чудовищная мысль?» Я же сидела на крыльце, открыв рот, как полная дура, потом мягко упрекнула его: «Что за странная мысль, Кроуфорд! Конечно же, я не убивала ее!» Больше Кроуфорд не произнес ни слова. Я вошла в дом, а когда через пятнадцать минут вернулась на крыльцо, то увидела, что он ушел. Шесть месяцев мой брат думал, что я убила Дженну. Теперь понятно, почему он вел себя все это время так странно. — Холодные пальцы с неожиданной силой обхватили запястье Александра Дойля. — А ведь я действительно виновата. Я очень близко подошла к тому, чтобы убить Дженну. Ужасно близко. Наверное, нужно было сразу все ему рассказать, но я не хотела рисковать и еще сильнее расстраивать его. А потом прошло какое-то время, и стало поздно. Скорее всего Кроуфорд слышал, как я вышла из дома и вернулась той ночью. И он ни разу даже не намекнул, что слышал. Помогите мне, мистер Дойль. Помогите найти его.

Дойль отправился к машине и достал из бардачка фонарик. Они пошли вдоль берега на север.

— У меня такое ощущение, что сейчас все закончилось, — печально сообщила Селия. — Все. Дженна была кошмарным, ужасным человеком, и я боялась, что сердце брата не выдержит накапливающегося напряжения из-за ее отвратительного поведения. Каждый раз, когда она не возвращалась домой по две-три ночи подряд, я надеялась, что она ушла навсегда и больше никогда не вернется. В среду, перед ее убийством, у нас произошла страшная ссора на берегу. Я умоляла ее подумать о полковнике, но она меня не слушала. Дженна велела мне жить моей собственной жизнью и не совать нос в ее дела. Я сказала, что, честно говоря, и не ждала другого ответа, учитывая ее происхождение. Она принялась поносить меня последними словами и кричать, какой хорошей была ее семья, каким богатым был ее отец, какие он покупал ей подарки. И вдруг неожиданно замолчала, резко повернулась и ушла.

Я потом очень переживала, мистер Дойль, что неправильно себя с ней повела. В четверг и пятницу у меня не было возможности поговорить с ней с глазу на глаз. А в ночь с пятницы на субботу я долго не могла уснуть и решила встретить ее у дома. Это было в начале третьего.

Я встретила Дженну недалеко от коттеджа, в котором вы сейчас живете. Она сильно шаталась, но была в состоянии связно говорить. Дженна удивилась, увидев меня. Мы стояли на берегу, и я пыталась уговорить ее быть благоразумной, а если уговоры не возымеют действия, собиралась предложить ей все свои сбережения, лишь бы она уехала и больше никогда не возвращалась. Мерзко ухмыляясь мне в лунном свете, она намекнула на… невыразимые словами отношения, которые, по ее мнению, существуют между мной и моим братом. Эта дрянь попыталась вывалять в грязи самое лучшее, что у меня было. Честно говоря, даже не знаю, как все произошло. Когда пришла в себя, Дженна лежала у моих ног на песке без сознания, а сжатый кулак нестерпимо болел. Я заметила, что прилив усиливается, потом нагнулась, и у меня промелькнула мысль затащить ее в воду. Я пыталась сделать это, но не могла заставить себя дотронуться до нее, просто повернулась и побежала к нашему коттеджу.

Через какое-то время я поняла, что не могу оставить ее там, не могу стать виновницей ее гибели. Я пошла обратно к тому месту, где она лежала, и увидела склоненную над ней фигуру. На таком расстоянии трудно было разглядеть, мужчина это или женщина. Я подумала, что теперь с Дженной все в порядке. Может, она даже не вспомнит, что я ударила ее. Я вернулась в коттедж, легла в постель и принялась ждать, когда она войдет. В конце концов я уснула. А утром нас обоих разбудила Дарси, которая вопила у коттеджа.

— Вы никому не рассказали о случившемся на берегу?

— Никому. Не видела в этом смысла. Полиция замучила бы меня глупыми вопросами. Я ведь все равно не могла опознать человека, которого видела рядом с Дженной. К тому же она не захлебнулась, а ее задушили. Хотя, наверное, в некотором смысле я помогла ей умереть.

— Как по-вашему, вас видел человек, который убил Дженну? Он мог идти за ней, а мог и поджидать в засаде.

— Я думала об этом. Конечно, если бы его поймали, не исключено, что он переложил бы всю вину на меня. Но шум в городе постепенно стих. И сейчас… всему пришел конец. Я ведь хотела спасти Кроуфорда.

Дойль освещал фонариком белый песок. Неожиданно он заметил маленькое углубление, оставленное голой ногой, потом еще и еще. Следы вели от воды к темным кустам.

— Кроуфорд! — закричала Селия диким голосом, который быстро потерялся в ночи. — Кроуфорд!

— Я здесь. — Голос полковника раздался так близко, что Дойль и Селия Макганн испуганно вздрогнули.

Алекс направил фонарик на кусты. Полковник Кроуфорд Макганн сидел на песке, прислонившись к стволу большой австралийской сосны. Селия подбежала к брату, бросилась на колени и со странным хриплым криком, в котором смешались боль и радость, обняла его. Дойль направил фонарик в сторону.

Кроуфорд Макганн заметил, обращаясь к Дойлю:

— Инстинкт выживания сильное и любопытное явление. Я пришел сюда, зашел в воду и заплыл далеко в море. Но едва меня охватила паника, как грубое тело взяло бразды правления в свои руки и ринулось в сражение со смертью. В конце концов я кое-как доплыл до мелководья и там долго отдыхал, прежде чем выйти на берег.

— Ваша сестра должна кое-что рассказать вам, полковник.

— Я знаю, что собирается рассказать мне Селия.

— Сомневаюсь, что знаете.

Александр Дойль отошел, пока звуки их голосов не стихли. Ждать пришлось долго. Наконец Селия позвала его, и он вернулся.

— Судя по всему, я вел себя, как последний дурак, сообщил полковник.

— Мы… думаю, я знаю, кто убил Дженну Ларкин.

— Вы можете нам сказать? — спросил Кроуфорд Макганн. — Хотя, честно говоря, это совсем неважно.

— Пока не могу. Если удастся раздобыть доказательства, тогда обязательно расскажу.

— Мистер Дойль, в моей сестре всегда был очень развит защитный рефлекс по отношению ко мне. У самой Селин в жизни было так мало способов выпустить накопившееся напряжение, что ее забота обо мне была не совсем… нормальной. Помолчи, пожалуйста, Селия. Поведение Дженны мешало моему выздоровлению. Я слышал, как Селия в ту ночь вышла из коттеджа, и слышал, как вернулась, но я солгал шерифу точно так же, как солгала она. И я поверил, что она совершила поступок, на который, по моему мнению, была неспособна. Сейчас мне очень стыдно за эти мысли. Как уже говорил, мистер Дойль, я столкнулся с серьезной эмоциональной проблемой. Эта проблема носит этический характер.

— Полковник, что мне ответить полковнику Прессеру?

— Пока еще не знаю. Я должен привыкнуть к тому, что мои подозрения относительно Селии оказались ложными. И должен выяснить, какой вред нанес себе этим… глупым маленьким приключением. Да поможет Бог человеку, который принимает себя так серьезно, мистер Дойль.

— Что за разговор насчет полковника Прессера? — насторожилась Селия Макганн. — Мистер Дойль…

— Пожалуйста, успокойся. Селия. Мистер Дойль очень опытный и умелый человек. Мистер Дойль, бессмысленно ждать в Рамоне, пока я буду принимать решение. Считаю, что вы выполнили свое задание и больше ничего не можете сделать. Передайте Остину, что через одну-две недели я свяжусь с ним и дам ответ. Если скажу «да», а я думаю, что могу сказать «да», он пришлет сюда людей, чтобы те сообщили мне последние новости.

Селия вскочила на ноги.

— Я категорически против! Ты не вернешься и не позволишь им вновь сесть тебе на шею. Они будут сидеть там до тех пор, пока у тебя не откажет сердце. Ты больной человек, Кроуфорд, и я не позволю…

— Селия! — внезапно закричал Кроуфорд Макганн. — Командуй своими подчиненными на работе, но не мной. Я благодарен тебе за твою заботу, но это не дает тебе полномочий руководить моей жизнью, которыми ты, по твоему мнению, обладаешь… Мои извинения, мистер Дойль. Семейная сцена.

— Я могу помочь вам вернуться в коттедж?

— Нет, спасибо. Я еще немного отдохну. И потом, в случае необходимости мне поможет Селия. Наверное, вы теперь уедете?

— Пока нет, полковник. Одна миссия, официальная, выполнена, но сейчас осталась другая, личная. И мне кажется, что она не менее важна, чем первая. Мисс Макганн, могу я задать вам один вопрос?

— После того, как вы солгали мне…

— Моя сестра ответит на ваш вопрос, мистер Дойль. Позже она обязательно вспомнит, что у нее есть причины быть благодарной вам, и пожалеет о своей грубости.

— Вы сказали, что стояли слишком далеко от человека, склонившегося над Дженной, чтобы узнать его.

— Правильно.

— Ну может, хоть на что-то обратили внимание? Скажем, на одежду?

— Я находилась слишком далеко, к тому же было очень темно… Но мне показалось, будто на нем была пляжная шляпа. Ну знаете, соломенная шляпа с большими полями, похожая на те, какие носят кули. Поэтому у меня и промелькнула мысль, что это женщина, хотя женщины не носят шляпы по ночам.

— Вы помните шляпу помощника шерифа Донни Каппа?

— Конечно. Я понимаю, что вы имеете в виду. Я не могла бы поклясться, но на таком расстоянии кремового цвета ковбойская шляпа могла показаться мне соломенной. Вы должны помнить одну деталь. Если бы я знала, что вижу убийцу, то была бы более наблюдательной.

— Спасибо. И спокойной ночи. Если я могу что-нибудь сделать…

— У нас сейчас все в порядке, — прервал его полковник Макганн.

Брат и сестра пожелали ему спокойной ночи, и он пошел к своему коттеджу.

Александр Дойль знал, что у него есть дела в Рамоне. Сейчас, когда появилась возможность вернуться в Вашингтон, он не мог этого сделать. Это была не месть Донни Каппу или желание защитить Лукаса, и даже не странное чувство к красивой и недоступной девушке. Это было чувство возвращения домой.

Дойль поел, принял душ и лег в постель, однако никак не мог заснуть. Он думал о Донни Каппе.