Приговоренные к вечности. Часть 1. Остаться в живых

Глава 14. Ключи от Свода

— А ты уверен, что твоя загадочная четверка — это операция исключительно дома Двуликих? — спросил Даллах, ухмыльнувшись в бороду. — Раньше Эрлен мало интересовалась Старой Землей, ей и здесь забот хватало. Что если она — только исполнитель?

Я пожал плечами. Может быть и так. Все может быть.

— Мне, должен признаться, гораздо важнее понять, как срыв Грани связан с вандализмом в спецхранах, — признался я, отхлебнув пива. — Гложет оно меня.

— Хм, есть у меня одна идея… — пробормотал старейший из Вечных. — Повтори-ка еще раз, информацию о каких землях пытались удалить из хранилищ?

Глава Повелевающих жизнью даже внешне походил на свою ипостась. Огромный, лохматый и кудрявый, с короткой, но пышной бородой, с глазами навыкате и низким, рокочущим голосом, он двигался медленно и основательно-вальяжно. Он был огромен, но не грузен: широченные плечи, бычья шея, мощные руки и ноги создавали образ богатыря, вышедшего из детской сказки. Его просторные кожаные штаны и пестрая безразмерная рубаха напоминали причудливую пятнистую шкуру животного. Седые колечки в бороде и гриве дополняли картину, напоминая, что этот богатырь вовсе не молод; впрочем, особенный прищур глаз и сдержанная ухмылка, вечно спрятанная в бороду, выдавали истину — это существо видело на земле гораздо больше, чем все остальные, и относилось к миру с легкой иронией.

— В том то и дело, что не самых густонаселенных, — буркнул я, наливая себе еще пива. Эх, хорошее пиво варят они здесь, в Далерне… темное, хмельное, с бархатной горчинкой и легчайшей сладостью, с медовым послевкусием. — Ар Шамаль и Шеннон Ар. Жаркие и Подлунные Земли. Особенно кто-то сильно интересуется землями Подлунными, — я отхлебнул большой глоток, облизав пену с губ. Пиво заметно улучшило мое настроение после встречи с Эрлен и примирило с темой разговора. Думать об очередных играх, затеянных Вечными, в такой чудесный зимний день совершенно не хотелось.

— Нагр и Либрум, — Даллах поднял палец. — Слышал о таких?

Я кивнул. Исчезнувшее наследие Нагов. Оружейка и лаборатория.

— Ну найдут они их, — пробормотал я, глядя на хрустально чистое, без единого облачка, залитое холодным белым солнцем небо. Домой обязательно полечу, и чтобы длинным путем…Надоела суета. Сил нет, как надоела… — И что дальше? Даже если откроют… если еще узнают, как, там же наверняка на двери не амбарный замок висит, а что-нибудь похитрее. — Поглядев, как Даллах прячет многозначительную улыбку в темную кудрявую бороду, я почувствовал нарастающее раздражение. — Оружие там очень специфическое, только Наги и умеют им пользоваться… В Либруме наверняка все зашифровано, а шифры — в Стеклянной башне где-нибудь в глубоких подвалах за ста замками да под охраной. Не вижу смысла, — буркнул я, допивая кружку. — Бред.

Даллах снова ухмыльнулся.

— Для кого-то — бред. А для кого-то — великая идея, которая может вдохнуть жизнь в угасающий орден.

…Надоела вся эта чертова возня. Анг Мирт, склоки с Ревалем, изматывающие вылеты в Ар Хойт, где грань рвется теперь чуть ли не каждый день. Нэрги словно испытывают нас всех на прочность, наползут, выгрызут дырищу и драпают обратно, оставляя после себя ошметки псевдоплоти и вонь мертвой материи. Кажется, что их цель — это именно выматывание, тупое и планомерное, такое, чтобы ни у кого не было ни сил, ни времени задуматься об истинной цели их атак. Ее словно и не было. Чуть-чуть здесь, немного — там. Иногда — тут, рядом, где много разумных и пищи для некроса. Иногда — там, далеко, где никого нет, и жрать некросу нечего. Наги с Пауками наловчились зачищать небольшие прорывы от лезущих в дыры самых низших созданий Анг Мирта менее чем за час. В целом, мне это, конечно, понравилось — сотрудничество с Нагами всегда приносило нам с Шандром, кроме обычной выгоды, чисто эстетическое удовольствие. Идеальные воины — искусные, разумные, в меру хладнокровные, но с толикой боевого безумия, возникающего только в бою. В обычной жизни они были простыми дружелюбными ребятами, чуть более сдержанными, чем остальные. Расчетливость и разумность Кольера, вкупе с его умением просчитать ситуацию далеко вперед, всегда приводила меня, существо наполовину стихийное, в восхищение. В общем, от плодотворного союза с Нагами мы только выиграли, но…

Эйла устала от постоянных ран. Я это чувствовал всей своей шкурой. Бедная моя девочка, я почти ничем не мог ей помочь, разве что заживить их поскорее. Раз я не вижу смысла в атаках, у меня нет идей, как их прекратить. Мы хорошо продвинулись в понимании тактики нэргов, мы научились их уничтожать быстро и результативно, но мы так и не поняли, что им от нас нужно.

Поднявшись на ноги, Даллах прошелся по беседке, больше похожей на огороженную плетнем лужайку с крышей. Даже сейчас, зимой, здесь было тепло и солнечно, зеленела коротенькая травка, а воздух, несмотря на прохладу, казался особенно вкусным и не по-зимнему теплым. Далерна огромна, ее трудно назвать крепостью. Скорее она похожа на огромное поместье, окруженное обычной лесной чащей, раскинувшееся на высоком холме и обнесенное длинной крепостной стеной. Небольшие деревянные строения и элегантные каменные домики скрыты в ее глубинах и удивительно естественно вписаны в ландшафт. Защищаться разумным Далерны не от кого: стены — дань прошлому, не более. Не разрушать же их… Опять же, удобно — в стенах есть башни, высокие, просторные, удобные для жизни. В каждой из них — шеадари, ведущие в разные концы Ар Соль, у башен дежурят небольшие одно-двухместные виммы, а для любителей прогулок проложены дорожки. Повелевающие жизнью всегда умели устраиваться мудро и вольготно, в полной гармонии с окружающей природой. Еще они умели находить эту гармонию везде, где селились, независимо от климата, растительности и окружения.

— Представь, что их ищут сами Наги, — предположил Даллах. — Надоело им за столько веков быть полуживыми. Захотелось вернуть потерянное. Воскреснуть. Глядишь, и родится через несколько лет светловолосый и сероглазый мальчонка с нужными способностями…

— Думаешь, они забыли, где хранится их собственное добро? — фыркнул я. — Думаешь, Кольер не знает? Чушь. Не верю. Это кто-то чужой. Причем работает этот кто-то не слишком тонко.

— Чужой… — Даллах вернулся в гигантское кресло, обтянутое молочно-белой кожей, сел и откинулся назад, закрыв глаза, словно что-то пытаясь вспомнить. — Чужой… Есть, конечно, у нас и такая байка — о сторонней силе из хаоса, которая может занять пустующее место Вечного, если это место слишком долго остается пустым. В нашем маленьком мирке за прошедшее тысячелетие образовалось целых три дырки, — усмехнулся он, открыв глаза. — Залезай в любую. А вообще — ты никогда не задавался вопросом, куда и кому уходит сила верящих в Нигейра, Элианну и Наджара разумных?

Я действительно никогда не задумывался об этом. Некогда было. И не особо интересно.

— У нагов есть орден, — прикинул я. — И Кольер. Он, конечно, человек, но весьма любопытный. Сколько он уже живет на свете?

Даллах снова закрыл глаза.

— Не меньше, чем я, — последовал ответ. — Сколько живу, столько его и помню. Хотя он и не Вечный, нет… но та еще тварь. Хорошо, с Нагами понятно, а что с остальными?

— Допустим, вера в Элианну питает Ар Иллим, — предположил я. — Иллимский архипелаг, Райские острова в океане. Идеальный климат, совершенная природа, полная гармония обитателей со средой обитания. Процветание. И это — в отсутствие хозяйки.

— Только Иллирию с исчезновением хозяйки никто так и не может найти, — возразил Даллах. — Был остров — и нет острова. Исчез.

Я покачал головой.

Да, ни один шеадари, ведущий на Иллирию, не работал. С близлежащих островов тоже не могли доплыть туда, сколько не пытались — какая-то сверхъестественная сила отворачивала путников от цели. Но остров Элианны существовал, он был виден в бинокль с соседних островов, его можно увидеть сверху, пролетая в тех краях на виммах или крыльях. Но только увидеть. Издалека.

Так и должно быть. Место силы Вечного недоступно в отсутствие хозяина.

— А Наджар? — Даллах приоткрыл один глаз и прищурился.

Я пожал плечами.

— Наджар… Ну, может быть, благодаря тому, что в него все-таки верят, мы до сих пор не забыли свою историю и вообще помним, кто мы и откуда. Хотя и это уже настолько далеко, что… мало кто знает причины, почему Единая Земля когда-то раскололась на части.

— Филины обладали абсолютной памятью. Тут даже не в мудрости дело, — Даллах задумался, а я ждал продолжения. — Они просто помнили. Фактически, на любой вопрос о прошлом Филин мог дать тебе абсолютно исчерпывающий ответ. Ему нужно было только вспомнить. Иногда на это уходило время, но он всегда отвечал тебе. И еще, — в глазах старого Зубра мелькнуло что-то вроде сомнения, словно он не был уверен, что мне стоит об этом знать. — Филины умели видеть будущее. Довольно точно. Это даже не гадание и не ясновидение… они знали, как все произойдет. И опять же — чтобы получить от Филина ответ, нужно было уметь правильно задать вопрос.

— Меня всегда удивлял сам факт их отсутствия. Что они не возрождаются, — пояснил я. — Допустим, Нигейра убрали, проведя ритуал объединенными силами Вечных, и мы об этомпомним. Но почему нет Элианны и Наджара? Любовь и знание, чем они помешали Ар Соль?

— Возможно, не так уж они и нужны обитателям наших миров, как нам кажется, — пробормотал Даллах, глядя в небо. — Кстати, возвращаясь к Своду: надеюсь, ты никуда не выкинул свой ключ от Либрума?

Меня аж подбросило на месте.

— Мой ключ от Либрума??? Откуда он у меня?

— Части ключей поделены между Вечными, — пояснил Даллах. — Две половинки ключа и активатор. Активаторы — одинаковые, ключи — разные. Ключ от оружейки у Вагабра и Ширин, ключ от лаборатории — у тебя и у меня. Активаторы у Реваля и у Элианны. Поинтересуйся как-нибудь у Ширин, куда она дела свою половинку. И знает ли она вообще, что где-то среди ее коллекции странных артефактов есть один не такой уж странный…

— А мне-то где его искать? — пробормотал я, все еще не избавившись от потрясения. — И как он выглядит?

Даллах пожал плечами.

— Мой лежит в футляре в виде кинжала, выглядит как металлическая пластинка с прорезями. У Реваля, насколько я знаю, футляр другой, — тут Даллах неожиданно хихикнул. — Кстати, если кто-то ищет Свод, этот кто-то придет и за ключами. Или хотя бы спросит о них, — подытожил он.

— Тебя уже спрашивали? — поинтересовался я, лихорадочно соображая, как он может выглядеть и где валяется. И стоит ли вообще искать его.

— Спрашивали, — усмехнулся старый зубр. — Эта хитрая ящерица. Осторожненько так… я даже поначалу и не понял, о чем речь. Потом уже, когда он ушел, я сообразил. И хорошо, что так, — он все еще улыбался, но в его добродушных глазах весельчака-увальня при этом появилось что-то холодное и очень опасное. — Он уверен, что я не знаю. Или забыл. Отлично.

Мы еще долго сидели, потягивая пиво и разговаривая о самых разных вещах: о войне с Анг Миртом, о новых колониях низкоразумных Двуликих, расплодившихся на востоке Фераннона, о хитростях Кошек и новых игрушках Пардусов, об удивительно теплой зиме, о жадности Саламандр и об очередной любовной интриге Альсара. Последнее воплощение Феникса был необычайно красивым айором, отличавшимся, к тому же, фантастической любовной ненасытностью. О его бурных романах ходили легенды, причем не только среди Вечных. К нему были неравнодушны даже свои, давным-давно пропитавшиеся циничностью и разочарованием женские ипостаси Вечных. Когда же я засобирался домой, Даллах, проводив меня до ворот своей гостеприимной крепости, на прощание крепко сжал мой локоть своей огромной железной пятерней.

— Будь осторожнее, Рес. Все наши догадки — не более чем игры разума. Мне почему-то кажется, что мы с тобой ни на шаг не приблизились к пониманию того, что происходит на самом деле. Не знаю, что за силы зашевелились тут у нас в последнее время, но то, что они зашевелились вокруг тебя… — он по-бычьи мотнул головой. — Будь осторожен.

Я кивнул. Не представляю, как я смогу последовать его совету.