Приговоренные к вечности. Часть 1. Остаться в живых

Глава 2. Полет над Гранью

…Упоительно холодный воздух, терпкое ощущение соленого морского ветра в глотке, мозаика белых, серых и бирюзовых пятен, стремительный промельк выбеленных временем камней, привычное головокружение — и я стою, пошатываясь, на верхней площадке Северной Башни.

Долго я сегодня. Захватило. Люблю эту пору — грань между летом и осенью. Небо глубоких тонов зрелости и солнечные лучи — мягкие, ласковые, печальные, еще не прощаются с тобой, но уже знают, что скоро, скоро… Были времена, когда я, улетев с рассветом, возвращался только под вечер, и Марта глядела на меня с плохо скрываемым осуждением, а я думал, что она мне просто завидует, злился, уходил в кабинет, углублялся в дела, стремясь наверстать упущенное за день. Только потом я понял, как она боялась за меня. Боялась, что однажды я не вернусь, и она будет обречена всю оставшуюся жизнь выходить на верхнюю площадку башни, смотреть в небо и ждать, ждать…

Однажды не вернулась она. А я покинул ту башню, чтобы забыть об этом навсегда.

Привыкнув к ощущению тверди под ногами, я неспешно надел брошенную на каменные плиты рубашку, чувствуя, как охватывает меня хорошо знакомый озноб. Где мой верный Нвер с горячим вином? Что-то он сегодня запаздывает.

Спускаться вниз не хотелось. Ясное небо, пронзительно-синее, с едва заметными перышками облаков, наливалось золотым сиянием. Воздух стремительно теплел. Океан внизу был подернут серебристой дымкой, которая медленно таяла под солнечными лучами.

Ага, вот и Нвер — выныривает из-под арки, слишком низкой и узкой для его двух метров основательности и тяжеловесности. Торопится, чуть прихрамывая, но желанного дымящегося бокала в его руке почему-то нет. Неужели что-то случилось?

В голосе Нвера я слышу тревогу.

— Мастер, дежурный просит вас срочно посетить Северную стражу.

Северная Стража — это вон там, внизу, на земле, немного в стороне отсюда — приземистое старинное здание с куполообразной серой крышей.

— Есть причины для беспокойства?

— Совершен переход через Порог.

Я пожал плечами. Кто-то вернулся со Старой Земли. Что тут странного?

— Где именно?

— Мертвый Клык.

Мертвый Клык. Стационарный переход в двадцати хаарах к югу от Альбре. Ничего убийственного в нем нет, да и место неплохое, просто им редко пользуются в силу весьма прозаичных обстоятельств. Порог расположен на острове, лодки часто воруют, до берега добраться не на чем. Он очень старый, с неудобной внешней решеткой, вмонтированной в два природных валуна. Давно пора его закрыть и поставить что-нибудь более современное и поближе к городу.

— Ну и в чем проблема? — продолжил я ворчливо. Думать о делах не хотелось.

— Произошел разрыв Грани. Разрушено несколько Зеркал.

— Странно, я ничего не чувствую, — буркнул я, тщательно скрывая изумление. Смысл сказанного не сразу дошел до моего все еще очарованного полетом сознания, а добравшись, взорвался веером огненных искр. Почему я не чувствую этот разрыв, словно его нет вообще?

Ледяной ожог, ощущение содранной кожи, резь в глазах… Озноб пробегает по всему телу — я голоден и так и не успел согреться как следует. Подхватываю воздушный поток, несусь вдоль побережья, захватывая кусочек океана и еще раз любуясь его спокойной, сияющей бирюзовой поверхностью, описываю короткую дугу над городом и снижаюсь на окраине, прямо у стрельчатой арки входа в Купол Стражи. Торопясь, начинаю обратную трансформацию прямо в воздухе, чуть раньше, чем следует, из-за чего приземление получается неудачным. Жестким оно получается, и болезненным. И постыдным для меня. Хорошо еще, не видит никто.

Выравниваю тело, шипя и плюясь от злости и холода. Да, не задался день.

Дежурные вскочили с мест, когда я вошел. У доброй половины испуганный и несчастный вид, два Зеркала из двенадцати подернулись мутной рябью, парнишка за панелью крайнего правого вяло пытался унять хлещущую из носа кровь, бледная до синевы девушка у второго разрушенного Зеркала нервно сжимала в руках кружку с дымящимся лекарственным чаем. Старший смены, старый и опытный, хорошо знакомый мне лэйсе, коротко поклонился и жестом пригласил меня сесть.

Я подошел к девчонке. Руки ее все еще были холодными, она мелко дрожала и смотрела на меня виноватыми жалобными глазами.

— Три выходных, и чтоб тебя близко здесь не было, — я постарался, чтобы голос прозвучал как можно строже, чтобы у нее и мысли не возникло нарушить мой запрет. — И никаких попыток использовать дар, а то станет хуже.

Она сразу же сникла, зашмыгав носом.

— Дурочка, никто тебя не винит, — проворчал старик. — Никто бы не справился.

— Лучше скажи — ты их видела? — перебил я. — Сколько их было?

— Четверо, — шепотом сказал парень. — Судя по поведению — случайные путники. Как уж они порог определили и, что любопытно, грамотно его пересекли — загадка.

— Там открытый внешний переход, — сказал я. — Прямо на острове, выглядит как две скалы, нет ни маскировки, ни пароля на входе. Там и раньше любопытные заскакивали. На моей памяти — раз пять. Приходилось посылать старушку-грибницу, чтобы вывести их обратно, — я широко улыбнулся, показывая, что ничего ужасного не произошло, и парень неуверенно улыбнулся в ответ.

— Затем сработали тревожные системы, — продолжил юный наблюдатель уже спокойнее. — Где-то через полчаса.

— И сразу же слетела Грань, — добавил старик. — Мощно сорвало… никто не ожидал. Сто тридцать шесть хааров хаоса, с севера на юг, почти по прямой, сплошняком до границы с Тайремом. В зоне движения сейчас уже шесть человек с той стороны и пятеро с этой. Двое местных ранены — попали в аварию на шоссе. Я послал туда группу, их сейчас выводят.

— Остальные?

— К ним направлены группы с соседних округов.

Я удовлетворенно кивнул. Все правильно.

— Кто работает с Гранью?

— Два купола и две наблюдающие станции. Все, кого коснулось.

— Хорошо, — кивнул я. — Когда закончите?

— Не раньше, чем завтра к вечеру.

Долго. Но и торопить их не стоит — в Братстве Стражи лентяев отродясь не водилось. Точнее, они не выживали — я строго следил за дисциплиной и требовал, чтобы от нерадивых сотрудников избавлялись быстро и безжалостно.

— Сколько Крылатых ушло в зону поражения?

— С нашей стороны — пятеро. По остальным куполам у меня нет данных.

— Мало, — недовольно бросил я, но лэйсе выдержал мой раздраженный взгляд с поразительным самообладанием.

— Все, какие были. Два комплекта крыльев сильно изношены. Не вижу смысла рисковать.

Сказал, как отрезал. Все верно. Люди — слишком ценный материал, чтобы ими жертвовать.

— Закажи новые, сколько нужно, — велел я.

— Давно не припоминаю ничего подобного, — продолжил лэйсе по-стариковски ворчливо, — по крайней мере, у нас.

Я покачал головой. Здесь, в северной части Элезии, Грань прочна и стабильна, и случайных контактеров почти не бывает, чего не скажешь о южных и юго-восточных краях. Дело здесь не только в состоянии пространства, граничащего со Старой Землей, но и в специфике сознания обитателей тех краев. Земля-Основа очень разная… Примитивные южные культы и продвинуто-утонченные энергетические техники востока позволяют их последователям легко находить контакт и с Эйлой-вуалью, и с Мааром, и даже произвольно и безнаказанно перемещаться между мирами.

Причудливая все-таки штука — Грань. Она разделяет наши пространства — пространство Земли-Основы, с которой мы когда-то были одним целым, и Ар Соль. Она разделяет и нас самих на семь разных территорий, объединенных одним бытием. Несмотря на давность времен, тут, в приграничной Элезии, до сих пор есть места, где она так окончательно и не сформировалась, и случайным путникам легко заблудиться между мирами. Хорошо, что их немного, и мы в состоянии охранять, поддерживать равновесие и помогать заплутавшим между мирами безболезненно вернуться обратно. Пауки Шандра и Стражи Грани частенько отлавливают таких вот стихийных контактеров. Некоторые очень даже удачно вписываются в наши пути бытия, хотя мы это не приветствуем, большинство стремится домой, даже не понимая, что с ними происходит, а есть и такие, кого приходится безжалостно уничтожать.

Надо слетать на место происшествия, посмотреть своими глазами. Да и помочь — одно мое появление ускорит процесс стабилизации в несколько раз.

— Покажите мне очаг колебаний, — потребовал я.

Лэйсе кивнул на ближайшие неразрушенные Зеркала.

Места были хорошо знакомые: два маленьких города, сосновый бор на берегу лесного озера, преуспевающие хозяйства каких-то мелких кланов из Повелевающих Жизнью (надо же, даже арбузы с дынями у них растут, и это при местном- то климате!). Мутное серое небо и частые сполохи, похожие на предгрозовые, мне не понравились. До стабилизации хаоса было еще далеко. Да и откуда он вообще взялся? Почему обычный переход обычных разумных вызвал такой катаклизм, да еще и в самом спокойном, стабильном, старинном районе?

Решено. Лечу.

Я вышел, не прощаясь. Возникло постыдное желание потребовать себе вимму, но почти сразу же я пресек его в зародыше. Позор, да и только.

А вот поесть по-хорошему теперь необходимо. Голодный я — не просто злой, а очень злой. И не дай бог вылезет д р у г о й голод…

Штаб-квартира Пауков и Купол Северной стражи располагались на окраине чудесного старинного городка, стоящего на высоком и обрывистом побережье океана. Ежась, я добежал до ближайшего открытого трактира. Чистенький и уютный, рассчитанный больше на местных посетителей, да на часто забегавших сюда Пауков, он не баловал изысками, но кормили тут сносно — просто и сытно. Каменные стены были побелены и до середины искусно разрисованы цветочно-растительным орнаментом, окна — заставлены цветами в горшках. Зал освещался обычными для этих мест аэрами, похожими на огромные свечи, которые не только светили, но и грели, если нужно. Запахи из кухни текли такие, что даже у меня, не капризного, но разборчивого, призывно заурчало в желудке.

Едва я сел, ко мне подбежала совсем юная лэйсе, и после почтительного поклона стала скороговоркой перечислять меню. Вспомнив о длительном и холодном полете, я довольно невежливо перебил ее:

— Вина. Горячего. И жаркое.

Когда она вернулась с моим заказом, я быстро глянул ей в глаза, пытаясь увидеть в них облик хозяина. Или он был очень далеко отсюда, или она видела его, как это часто бывает, всего один раз — на службе в храме во время собственного Посвящения. Или, как все нормальные хозяева Двуликих, не лез в ее жизнь без необходимости. Маленькая черная лэйсе. Раскосые зеленые глаза с черными вертикальными зрачками, черные гладкие волосы и курносый нос. И коготочки на пальцах, по которым никогда не спутаешь лэйсе с человеком.

Она смотрела на меня заворожено и доверчиво, покорная и готовая на все. Частичка воли хозяина, которая могла бы помочь ей сопротивляться, была погребена где-то очень глубоко, а я звериным нюхом уже слышал терпкий и свежий запах ее тела и почти непроизвольно подчинял ее себе. Вернувшись с Грани, я найду ее и тогда…

Нет, стоп, что я делаю… Бедняжка потом всю жизнь мучиться будет из-за сбитой мотивации. Хозяин у нее уже есть, а мне слуги не нужны. Прости, малышка. Это всего лишь голод. Нечеловеческое усиливается во мне с каждым прожитым годом, сопротивляться ему все труднее и труднее, от моего желания тут мало что зависит. Вон, старый Даллах в последнее время не часто возвращается в свое человеческое обличье, да умница-красавица Лануэль все чаще и чаще бродит по Солнечным землям в облике белой кошки. А иногда — и черной. А я… Уже давно ничто так не увлекает меня, как полет. Если бы не долг, я бы, наверно, и вовсе перестал возвращаться на землю. Ничто не держит меня здесь.

Я поспешно доел жаркое, расплатился и ушел, не оглядываясь.

Городок, больше всех пострадавший от разрушения Грани, находился на границе Северного Ферта с Тайремом и был почти полностью заселен свободными разумными из Повелевающих Жизнью, вперемешку с дельцами из Гильдии и многочисленными кланами Двуликих. Самый традиционный союз для подобных мест: дети Рыси всегда хорошо уживались с детьми Зубра, а Ящерицы паразитировали на их творческом и плодотворном союзе. Впрочем, без Гильдии никуда не денешься: надо уметь не только привезти и выгодно продать товар, но и найти общий язык с зачастую антагонистичными разумными расами. Любопытно, что Дом Кошки в последние двадцать лет стал неплохо конкурировать с Ящерицами, возможно, именно благодаря природной хитрости и умению договариваться. Конечно, до полноценной конкуренции им еще далеко, но если так пойдет… Я еще сто раз подумаю, с кем сотрудничать: с жадиной, хитрецом и снобом Ревалем или с дальновидной умницей Лануэль.

Казармы Пауков находились, как всегда, на самой окраине, и я неспешно прогулялся через весь город, любуясь богатыми цветниками. Мимо меня неторопливо проезжали всадники на лошадях. Седел и уздечек не было и в помине: дети Зубра всегда умели находить контакт с любым живым существом, вне зависимости от его разумности, а уж с такими мудрыми и понятливыми существами, как лошади, у них был почти что симбиоз, вплоть до общего языка.

Погода не ладилась: небо, затянутое тучами, приобрело белесовато-серый оттенок, несвойственный для этих мест, молнии вспыхивали и гасли слишком низко над горизонтом, басовитый рокот волнами накатывал и отступал. Я продолжал свой неспешный путь, чувствуя, как потоки энергии закручиваются вокруг меня, пронизывают насквозь, укутывают, баюкают, узнав своего, родного, близкого, как все стихии поочередно хватают меня в свои немилосердные объятия и отпускают, позволяя брести дальше, дальше, к приземистому зданию на окраине города. Я скорее почувствовал, чем увидел, где миры Основы и Ар Соль запутались друг в друге, потеряли Грань, разделявшую их вот уже много тысячелетий. Я увидел Стражей, планирующих над лесами и городом, силами своего Дара пытающихся разделить две совершенно разные реальности. Все еще чувствуя под ногами мостовую, я распахнул воображаемые крылья и взлетел к ним, протянув лучи своего могущества им на помощь. Мир стремительно тек подо мной и сквозь меня, распадаясь за моей спиной на две неравные части, и та, более древняя, мутнела и исчезала за стеной огня. Ледяной ветер пронизывал каждую мышцу, каждую косточку, сковывая движения, останавливая ток крови, но я вбирал его в себя, пил, как родниковую воду, захлебывался, терял направление, будучи сбит мощными встречными потоками, с усилием возвращался на свои пути и рвался дальше, дальше… Когда мне показалось, что я оледенел и камнем падаю вниз, в объятья вечного холода, я неожиданно почувствовал облегчение и почти врезался в прекрасный, очерченный тонкими мазками пастельных красок лик, с изумрудно-зелеными глазами, занявшими полнеба. Благодарность за спасение и радость от встречи охватили все мое существо, я понял, что безумный полет и борьба с пространственным хаосом закончилась. И снова ощутил себя на земле.

Лик прекрасной зеленоглазой женщины все еще оставался в моем сознании. «Десять разумных. Двое уже вернулись. Один из оставшихся восьми — зависимый. Двое из оставшихся семи — странные. Грань порвалась не сама и не там, где они прошли. Четверо здесь, рядом. Четверо далеко. Ищи, если хочешь"

Скомканная череда лиц пронеслась потоком в моем сознании и исчезла. Она была растеряна и расстроена, как и всегда, когда рвалась Грань.

«Спасибо, Эйла, — я послал ей свою глубокую признательность. — Буду искать»

«Тогда удачи»

Я пришел в себя на крыльце длинного одноэтажного здания, сложенного из крупных песчано-желтых блоков и окруженного голой пустошью. Ничего уж тут не поделаешь — кое-какие рабочие инструменты Пауков строятся на энергии наэра — Некроса, а часть применяемой поисковой аппаратуры начисто блокирует витасферу. Вот и селятся они подальше от жилых районов. Пауков — стражей порядка и стражей Грани — справедливо побаивались и уважали, а уж молодые девчонки и вовсе были очарованы их своеобразной аурой и шлейфом из героических историй, тянущихся за каждым. Как же, разведчики Основы, ловцы нарушителей баланса сил, борцы с преступностью и с дикими расами, личная гвардия Ворона… Даже самые молодые из них могли похвастаться каким-нибудь скромным подвигом: новичков Шандр воспитывал, посылая охотиться на низкоразумные расы Двуликих, плодившиеся с бешеной скоростью не только у нас в Элезии, но и в остальных землях, или охранять Грань в районе Анг Мирта. Хэйген Ант, прежний Ворон, испытывал неофитов в жарких землях Ар Шамаля: у него был договор с тамошним крохотным очагом Нагов, которые выставляли против юных Пауков такой же учебный отряд из молодняка. Я поддерживал деловые отношения с Кольером, местоблюстителем ордена Аспида: мы регулярно обменивались отрядами неофитов, отправляя их в совместные рейды как во время атаки нэргов, так и в рядовое патрулирование земель, густо населенных низкоразумными Двуликими, устраивая состязания или совместные учебные акции.

Я медленно поднялся на ноги и толкнул дверь, которая от моего прикосновения сама отъехала в сторону.

— Найди мне Шандра, — попросил я юношу-дежурного, ретиво вскочившего при моем появлении.

— Прошу Вас.

Вслед за ним я прошел в компактно оборудованный пункт наблюдения, оснащенный Зеркалами, сейчас поставленными в режим записи, многофункциональными визорами и несколькими гворами.

— Где все? — поинтересовался я, вдруг испытав желание прилечь вон на тот диванчик и подремать.

— Там, где прорыв, — ответил он с завистью и волнением. Я усмехнулся — парню явно было обидно, что его оставили в казарме. Он быстро соединился с нашим диспетчером, который переключил его на персональный канал Шандра. Шандр всегда носит визор с собой. Это я не могу — на мне вся сложная техника дохнет через пару-тройку дней. Ужасно неудобно.

Голос Шандра звучал устало и раздраженно.

— Я слушаю.

— Как успехи?

— А, это ты, — выдохнул тот с явным облегчением. — Так себе. Впрочем, парни только что сказали, что Грань стремительно стабилизируется в направлении с юго-востока на север. Ты там?

Я хмыкнул. Хвастаться некрасиво.

— Сколько потерявшихся?

— Десять человек, — ответил я. — Двоих вернули. Из восьми оставшихся — один зависимый, двое странных. Четверо бродят где-то рядом, четверо — ушли с Приграничья куда-то дальше, — повторил я откровения Эйлы — Вуали.

— Зависимый потерялся на Старой Земле или здесь, у нас?

— У нас.

— Его я искать не буду.

— Шандр, — заговорил я вкрадчиво, спиной ощущая любопытство моего молоденького дежурного. — Мне не нравится эта история. Что-то в ней не так. Я хочу знать обо всех, кто за это время пересек Грань, независимо от того, принадлежат ли они Основе или Ар Соль. И быстро.

— Хорошо, — ровно ответил он, но я знал, что он опять мной недоволен. — Узнаешь.