Прикасаясь к шрамам

Кстати о крупном плане, вот он оказался ближе ко мне, и я направила свой взор на его полные губы, окруженные темной щетиной, а затем на глаза. Эти голубые глаза, в которых я могла потеряться. В их уголках собрались морщинки, и я поняла, что он улыбается мне.

Подойдя ко мне, он сказал:

— Любуешься видом? Могу покрутиться для тебя, если захочешь.

Попалась. Прекрасно. Если он решил вести себя, как высокомерный придурок, то я тоже в игре. Медленно двигаясь по воде, я встала рядом с ним. Вода била меня по груди, в то время как ему закрывала только бедра. Приподнявшись, я коснулась татуировки около его ключицы. Он стоял неподвижно, позволяя мне исследовать его. Не уверена, был ли он в шоке от того, что я трогала его или не хотел спугнуть меня. Палец скользнул с одной стороны его широкой груди на другую, и я добралась до его правого плеча. Добавив к исследованию еще пару пальцев, я медленно позволила им прокрасться вниз до локтя. Мои пальцы горели от одного прикосновения к его красиво расписанной коже. Положив свою руку под изгиб его руки, я подняла ее так, чтобы произведения искусства, украшавшие его, были почти на уровне моих глаз.

Поначалу я устроила этот поиск, пытаясь заставить его почувствовать себя так же неловко, как он заставил чувствовать меня. Хотела видеть его неудобство. Вместо этого обнаружила, что правда заинтригована яркими цветами, смыслом рисунков, и тем, почему он решил заклеймить свое тело. Имея татуировки, я знала, что они всегда что-то значили. Проверив каждый дюйм, покрытый чернилами, я увидела: осьминога, цветы, демона и рыбу кои, похожую на мою собственную. Я уже собиралась поднять его руку вверх и заставить повернуться, чтобы отвесить остроумный комментарий, поскольку, пока из нас двоих только я ощущала дискомфорт, но что-то привлекло мое внимание. В глубинах цвета скрывались небольшие, рельефные метки. Нет, не просто метки: шрамы. Мои глаза переключились на его, молча спрашивая, откуда они взялись.

Тимбер откашлялся и освободил руку из моей хватки.

— Прекрасный день, не правда ли?

Не уверена, что именно заставило его сменить тему, но я позволила ему. По какой-то причине, он не хотел говорить об этом. Я знала, что если начну задавать вопросы, то дам ему повод задавать вопросы мне, вопросы, на которые я никогда не отвечу.

Я обернулась, отворачиваясь от его лица, и сказала:

— Да, прекрасный.

Тимбер стоял в стороне от меня, глядя в том же направлении. Мы стояли там так долго, что я знала, если выйду из воды, то моя кожа будет сморщенной. Солнце начинало снижаться по горизонту, значит, мне почти пришло время собираться и возвращаться домой.

Подул ветер, и волны стали сильнее, заставляя мое тело покачиваться. В какой-то момент, сильная зыбь толкнула меня прямо на Тимбера.

Ощущение его кожи на моей было… одним словом — электрический разряд. Энергия прошла прямо через мое сердце. Его руки поднялись и схватили меня за талию, чтобы удержать.

— Эй, полегче.

Я повернула голову, чтобы посмотреть на него.

— Хорошо, что я стоял здесь, а то бы ты ушла под воду.

Я ничего не смогла ответить. Просто смотрела на него, стоявшего у меня за спиной и державшего меня. И не поняла, что мой рот был открыт, пока он не убрал одну руку с моего бедра и не поднес ее к моему подбородку. Пальцем он аккуратно приподнял мою челюсть, чтобы закрыть рот. Я должна была смутиться, но этого не произошло. Сердце билось так быстро, что клянусь, он мог видеть, как пульс трепещет под кожей на моей открытой шее. Он тяжело дышал, и я наблюдала, как его глаза стремительно двигались по моему лицу. Мы оба, казалось, растворились в каком-то гипнотическом трансе. Он провел своей рукой по моей щеке, и я была удивлена тем, насколько нежным оказалось это прикосновение. Что он делает со мной? А когда я увидела, что он наклоняется, то уже знала: он собирается поцеловать меня; огромная волна обрушилась на нас, застав врасплох, и мы упали назад. Уходя вниз, он потянулся ко мне, чтобы помочь подняться из воды. Я втянула носом немного воды, и теперь он горел. Тимбер, должно быть, всплыл первым, потому что он вытащил меня, а я отплевывалась водой и кашляла.

— Ты в порядке? — он выглядел обеспокоенным.

Я вытерла нос, мои глаза слезились.

— Господи, волна застала меня врасплох.

— Тебя? Я рослый мужчина, и она утянула меня вниз.

Я слышала веселье в его голосе.

Слегка улыбнулась ему и повернулась, чтобы выйти обратно на берег.

— Ну, я не собираюсь стоять здесь и ждать еще одну, которая опрокинет меня. Кроме того, я умираю от голода. Мне нужно пойти домой и приготовить себе какой-нибудь обед.

Он последовал за мной. Я надеялась, что он не захочет упоминать то, что только что случилось там. Не хочу ничего анализировать и не хочу, чтобы это повторилось. Так ли это?

Когда мы вернулись к моему полотенцу, я наклонилась, чтобы схватить его, и обмоталась им. Дул ветер, и я начала дрожать.

— Тебе холодно? — он начал подходить ко мне, но я сделала шаг назад.

— Нет, не очень, — я посмотрела на свои ноги, не желая встречаться с ним взглядом.

Тимбер нахмурился на мое отступление. Провел рукой по мокрым, спутанным черным волосам. Они торчали во все стороны, что заставило меня хихикать.

— Что? — спросил он.

— Твои волосы — один сплошной беспорядок! — усмехнулась я.

Он потряс головой, и маленькие капли полетели в мою сторону. Я выставила руки, пытаясь блокировать их. Пискнула и засмеялась.

Он остановился, улыбаясь мне. Глупо изогнув бровь, он сказал:

— А как сейчас? Лучше?

Я наклонила голову в сторону и попыталась скрыть улыбку, кусая щеку изнутри.

— Намного. И ты совсем не похож на мокрого пса!

Он издал смешок и посмотрел через плечо.

— Мокрый пес... никогда не слышал такого раньше. Полагаю, некоторые собаки могут быть симпатичными, когда они мокрые.

Хмм. Он напрашивался на комплимент, но взял ложный след. Каламбур. Я бы ни за что не сделала ему комплимент, особенно, когда должна держаться от него подальше. Закатив глаза, нагнулась, собрала все свои вещи и пошла к машине. Я слышала, как шуршит песок позади меня.

— Эй, Кэт? — он подошел к своей машине, которая была припаркована рядом с моей.

— Да?

— Почему бы тебе не приехать ко мне на обед? Не то чтобы я хорош в готовке, но могу быстренько забежать в магазин и купить какие-нибудь макароны. Я делаю довольно сносные спагетти.

Мой первый порыв был сказать ему: «черт, нет», забраться в машину и уехать. Тем не менее, его лицо подсказало мне, что он на самом деле надеется, на мое «да». Почему он так интересуется мной? Мне по-прежнему необходимо выяснить, есть ли у него еще одна причина приехать в Порт О'Коннор. Это место едва заметно на карте. Люди не появляются здесь чисто случайно. И все же я не могла игнорировать тот факт, что меня тянуло к нему. Как я подпустила его так легко? Не хотела, чтобы он выглядел, как мокрая собака и так, словно я увлеклась им. Решив устроить что-нибудь в таком месте, где бы я могла контролировать ситуацию, я предложила ему другой вариант. Для меня это был способ вытянуть из него некоторую информацию.

— Думаю, я собираюсь пропустить обед. — Его лицо сникло. — Но Мел, Бивер и я играем в Clubs (прим. пер. — карточная игра с взятками) завтра после закрытия бара. Мы не ставим деньги или что-то вроде того, но мы выпиваем и расслабляемся, — сказала я.

Его глаза загорелись.

— Ты просишь меня заглянуть?

— Нет, ничего не прошу, просто приглашая тебя, я не даю тебе повода преследовать меня. Я раскрываю тебе мои планы. Просто думаю, если ты придешь туда, то мы сможем сыграть на четверых, вместо обычных трех игроков, — я отказалась дать ему удовлетворение от того, что я приглашаю его.

— Полагаю, что тогда смогу зайти завтра, когда закончу, — он подмигнул мне, прежде чем взобрался на свой «Харлей» и уехал.

Сукин сын! И чем я только думала? Просто пригласила акулу в бассейн с кровью. И нет никакой возможности пережить завтрашнюю ночь целой и невредимой. Он собирался начать задавать мне вопросы. Рядом с ним я становилась уязвимой. Реакция моего организма на него было чистой похотью. Но, возможно, я могла бы избежать каких-либо нежелательных расспросов в свою сторону. Бивер и Мел будут там, как помощники для меня, так что я несколько защищена. Я могла бы быть тем, кто делает выпивку, а сама не пить, и таким образом контролировать ситуацию. Да, вот что я хотела бы сделать. Только одна проблема... мои планы казалось, летят ко всем чертям, когда в них участвует он.

Глава 7

Тимбер

Я заканчивал долгий рабочий день позже, чем обычно. Сегодня ощущалось так, словно день вообще никогда не закончится. Конечно, я все время думал о Кэт. Она оккупировала мои мысли, и это чертовски злило меня. Каким-то образом за последние несколько дней я обнаружил, что хочу быть рядом с ней, только чтобы знать, что она делает. Я прошел путь от абсолютно крутого парня до слюнтяя, миленького слабенького щеночка. Ну, за минусом всей этой любовной части. Может быть, я не должен вечером идти в бар. Я вздохнул. Я знал, что в конечном итоге все равно пойду, так зачем пытаться удержать себя?

Большинство парней уже ушли, но я застрял здесь, чтобы починить один шнек, который сломался на прошлой неделе. Часть их пришла в негодность, но у нас не было времени на замену из-за сроков, которые поджимали, поскольку нужно было бурить определенную глубину каждый день. Я уже упаковал свои инструменты, когда Роджер подошел ко мне. Дерьмо. Я не знаю с чего вдруг, но я мог только предположить, что это связано с Кэт. Его лицо было бесстрастным, когда он остановился и стоял передо мной. Я сидел на корточках, подбирая последний ключ с земли.

— Нельсон, у меня есть несколько вопросов, которые я должен обсудить с тобой. Когда закончишь здесь, то приходи ко мне в трейлер.

Я кивнул, давая понять, что услышал. Он повернулся и пошел обратно туда, откуда пришел. Отлично. Я задавался вопросом, дошли ли каким-то образом до него слухи, что я появлялся в баре по вечерам после дня рождения Кэт, и собирается ли он вставить мне за это. Не думаю, что он меня уволит, потому что я слишком хорош. Встав, я вытер почти черные руки о свои брюки и направился к трейлеру. Вошел в прохладный воздух; Роджер сидел за столом, который в течение дня обычно занимал Слим, но он уже ушел домой.

— Садись, — сказал он, пока заканчивал набирать что-то на компьютере.

Я плюхнулся на грязное темно-красное кресло, которое было фактически черным, чем красным от садящихся мужчин, покрытых грязью и маслом, каким был и я. Посмотрел на него поверх стола, он казался более серьезным, чем в тот день, когда я впервые встретил его на собеседовании. Я приготовился получить от него за племянницу, когда он застал меня врасплох.

— Я позвал тебя сюда, Тимбер, потому что хочу дать тебе повышение.

Я смотрел на него, полностью ошеломленный. Это было не то, что я ожидал от него услышать.

— Повышение? Но я даже не отработал и трех месяцев испытательного срока, — сказал я в замешательстве.

— Ну, большие начальники узнали о тебе, и они впечатлены работой, которую ты делаешь на их площадке. Должность будет та же, а вот денег значительно больше.

— Насколько больше?

Роджер написал что-то на листке бумаги и протянул его мне через стол. Когда я посмотрел на него, то чуть не задохнулся.

— Роджер, это почти в два раза больше, чем я получал. Они не могут думать, что я стою таких денег. В этом нет смысла.

Он пожал плечами.

— Ну, это то, что попало ко мне на стол. Повышение вступает в силу немедленно, и ты увидишь разницу в зарплате на следующей неделе. — Он встал и потянулся через стол, чтобы пожать мне руку. — Поздравляю, сынок, ты чертовски хороший работник для «A&S Emissions». Мы рады видеть тебя частью нашей команды.

Я встал и крепко пожал ему руку.

— Спасибо. Я впечатлен.

Он улыбнулся.

— Иди, отпразднуй сегодня. Даю тебе завтра выходной.

— Спасибо, но мне не нужен выходной. Я буду здесь бодрым с утра пораньше.

Я повернулся, чтобы двигаться к двери, когда он сказал:

— Нельсон, если я завтра увижу тебя в этом гадюшнике, то прострелю твою задницу!

Я захохотал.

— Как скажешь, босс.

Покинув работу, я пошел домой, чтобы переодеться и быстренько принять душ. В то время как вода падала на меня, я попытался обдумать, почему руководители в головном офисе хотели, чтобы какой-то полуновичок получал так много денег или почему оценили меня так высоко. С повышением, которое мне дали, я мог выехать из своей крошечной квартирки и купить дом, но я не хотел иметь что-то постоянное в этом городе. Кстати, о крошечных помещениях... Мне нужно обсохнуть, одеться и идти в бар. Одна мысль о том, что я увижу Кэт, снова заставила меня нервничать.

Вчера на пляже я едва смог удержать свой член в штанах, когда увидел, что Кэт встала и сняла свои шорты. Она вся такая маленькая, но ноги достаточно длинные, чтобы представить их обернутыми вокруг моей талии, пока я буду входить в нее. Для того, кто проводит много времени на пляже, ее кожа, казалось, все еще оставалась как бледный фарфор. Это красиво. У нее было больше татуировок, чем я смог разглядеть вчера, когда она была без рубашки. Сбоку ее грудной клетки, на ребрах, была ива. Весьма причудливый дизайн, и ветви выглядели так, словно они под ветром. Я удивлялся, почему она выбрала это, почему решила сделать себе иву, как тату.

Выскочив из душа, я влез в черную футболку с V-образным вырезом, темные потертые джинсы и свои верные черные конверсы. Глядя в зеркало, я провел рукой по своим черным, как смоль, торчащим волосам. Они еще не высохли полностью, поэтому останутся так, как я их уложу. Готовый к выходу, я схватил ключи и прогулялся к бару. Было немного больше десяти и там еще зависало несколько человек. Войдя, я был встречен Бивером.

У него была большая улыбка, которая соответствовала его большому росту.

— Эй, Тимбер. Что случилось, мужик?

Он протянул руку, и мы приветствовали друг друга. Я наклонился к нему и сказал:

— Да ничего такого. Кэт упоминала про игру в карты сегодня вечером?

Его улыбка стала еще шире.

— Ааа... она пригласила тебя на нашу эксклюзивную картежную ночь. Интересненько.

— Эксклюзивную? — недоумевал я.

— Ну, технически это только Кэт, Мел и я, но все же... мы никогда не приглашали никого присоединиться к нашей троице раньше. — Он потер грудь рукой. — Готов к падению, Нельсон?

Его подтрунивание вызвало мою улыбку.

— Я смогу удержать самого себя.

Он усмехнулся.

— Да, посмотрим. Ах, да, если ты ищешь Кэт, то она в подсобке с Эдом. Мел принесет тебе то, что хочешь. Мы сегодня закроемся немного пораньше.

Я вопросительно посмотрел на него.

— Почему?

— Мы всегда закрываемся раньше, когда играем ночью. Завсегдатаи знают, поэтому проблем не будет.

Я кивнул.

— Тогда я выпью, пока буду ждать.

— Звучит отлично, мужик. — Бивер поднял руку и привлек внимание Мел, показав на меня. Она улыбнулась и пошла к бару.

Мел была соблазнительной женщиной. Обычно я бы уже запал на нее, но сейчас мои глаза видели только ту самую брюнетку с красными прядями в волосах.

Положив руки на стойку, она, казалось, проверяла меня.

— Позволь мне угадать, «Кроун» и колу?

Я поднял бровь.

— Хорошая память. На самом деле, думаю, что сегодня я просто выпью пива.

— Сегодня хочешь быть налегке? Это не весело. — Она надулась, но скорее поддразнивала.

— Что-то вроде этого, но я буду веселым, обещаю. — Я подмигнул ей.

Она покраснела. Да, безусловно, она флиртовала со мной. Пока Мел работала за стойкой бара после того, как подала мне пиво, Кэт вышла из коридора, где я поймал ее в тот день. Когда ее глаза встретились с моими, она застыла на месте. Она выглядела потрясенной, увидев меня. Я знал, что не перепутал дни после того, как Бивер подтвердил, что это ночь игры в карты. Так почему же она выглядела такой озадаченной? Она встряхнула своей хорошенькой головкой, словно выбрасывая из нее все лишнее, и продолжила идти за барную стойку.

Когда она встала прямо передо мной, то посмотрела на меня с совершенно бесстрастным лицом.

— Ты получил все, что нужно?

— Это зависит от многого. Если мы говорим о моей выпивке, то да. Если ты имеешь в виду мои потребности, то я далек от удовлетворения.

Я в курсе, что был настойчивым ублюдком, но любопытство взяло верх надо мной. Я хотел бы знать, правильно ли прочел ее. Судя по ее широко раскрывшимся глазам и небольшому вздоху, который вырвался у нее изо рта, я бы сказал, что попал в точку.

— Так что, чертов горячий ковбой! Если тебе нужна помощь с этим, и моя девочка здесь еще не позаботилась о тебе, я буду счастлива, помочь тебе, — Мел практически кричала с другого конца бара, в результате чего Кэт покраснела.

Кэт повернулась к Мел и подарила ей взгляд, который говорил: «Заткнись, или я разберусь с тобой позже». Мел ответила ей понимающей усмешкой. Что-то было между этими двумя девчонками. Бьюсь об заклад, если бы я был уже достаточно пьян, то смог бы понять, что именно. Что-то, что в любом случае касалось меня и Кэт. Я собирался расслабиться с пивом и планировал вытащить некоторые секреты из моей маленькой татуированной фурии, когда она станет хорошенькой и навеселе. Стану ли я обманщиком, если поступлю так? А то! Но, как я уже сказал, мне уже ничего не поможет. Я бы не использовал жесткие методы допроса, которые узнал в армии, но я мог использовать кое-что себе на пользу.

И вот Кэт повернулась ко мне снова, один уголок ее губ был приподнят, чтобы подарить мне немного застенчивую улыбку. Она кивнула, прежде чем обошла бар, оповещая надравшихся людей о том, что пришло время закрываться. Я сидел там, тихонько потягивая свое пиво, следил за тем, как она двигается по бару, улыбаясь местным жителям и поддерживая случайные разговоры. Это были моменты, когда она позволила себе быть собой. Сейчас не было никакой напряженности в плечах, и она не смотрела в ожидании того, что произойдет что-то плохое. Она была потрясающей. И она излучала невинность. Я понимал необходимость быть жесткой, но просто не понимал, почему она стала такой. Но прямо в этот момент она была настолько чиста. Она была нетронутой и ослепительной.

Она одаривала людей своим светом.

Потом, когда она повернулась ко мне, я увидел в ее глазах, как она снова воздвигла оборону. Она подошла ко мне и сказала:

— Итак, Рут и Сэнди собираются продолжить свою «я ненавижу мужчин» вечеринку где-то в другом месте, и мы закроем двери. Если ты хочешь, то двигайся к тому столику, — она указала на стол у танцпола. — Мы обычно сидим там.

Я встал прямо в тот момент, когда она проходила мимо меня. Кэт врезалась в мою грудь. Мои руки ухватили ее за плечи, чтобы удержать. Ее карие глаза взметнулись вверх к моим, и я улыбнулся только ей.

— Ты всегда почти падаешь, когда рядом со мной, не так ли?

Она вывернулась из моих рук и обошла вокруг меня.

— В твоих мечтах, — тихонько прошептала она и ушла.

Я усмехнулся. Взяв свое пиво, я подошел к столу, на который она указала, и уселся ждать, когда эти трое присоединятся ко мне. Я наблюдал их суету вокруг всего минут двадцать, прежде чем они взяли пару бутылок текилы, соль, лаймы и сели за стол. Бивер вытащил из заднего кармана маленькую колоду карт, в которые мы будем играть. Он сел напротив меня, прежде чем Кэт получила шанс занять это место. Она не хотела сидеть со мной, или она хотела иметь возможность смотреть на меня? Я бы притворился, что это был последний вариант.

Бивер начал тасовать карты, в то время как Мел налила четыре шота текилы.

— Итак, вот правила. Трефы козыри, тузы старшие, только, если они не играют против козырей. Чтобы ни выпало сначала нужно играть в этой масти. Если у вас нет такой масти, можете играть какой хотите. Самая старшая карта неизвестна. Называйте старшую карту, какую задумали, прежде чем начнете ходить. Проигравшие пьют шот. Начнем. — Он раздал семь карт каждому из нас.

Я посмотрел на пришедшие карты, потом посмотрел на Кэт. Она немного ерзала на стуле. Известно ей или нет, но она выдавала себя. У нее ничего не было. А у меня были хорошие карты, по крайней мере, достаточно, чтобы сделать три хода. Каждый из нас уже объявил, сколько каждый, как он думал, мог бы взять, и настала очередь Кэт. Она случайно прикусила свою нижнюю губу. Черт, это будет длинная игра, если она будет делать это дерьмо. Я незаметно поправил себя.

— Один, — все, что она сказала, концентрируясь на картах в руке.

Мы все начали выдавать наши карты, раунд за раундом. Я сразу взял три ставки. Теперь мне просто нужно убедиться, что я не застряну со своими остальными картами. Когда последняя карта была разыграна, Бивер выиграл раунд, и ему удалось получить две карты, которые он назвал.

К сожалению, для Мэл и Кэт, они либо перебирали или называли меньший номер.

— Время шотов! — громко сказала Мел, когда они обе взяли по стопке. Она схватила пару ломтиков лайма и протянула один Кэт, оставив другой для себя. — Если мы будем продолжать в том же духе, девочка, это будет долгая ночь, а может даже и утро.

Выпив стопку, она выжидающе посмотрела на Кэт.

Кэт посмотрела на меня, потом снова на выпивку перед ней.

— Мы не можем сегодня пить просто пиво? Вы оба знаете, что мы с текилой не очень дружим.

— О чем это ты? — сказал Бивер. — Мы всегда использовали текилу, так давай уже пей, принцесса.

Снова взглянув на меня, она аккуратно взяла солонку и лизнула языком свое запястье. Она посыпала солью влажный след, который оставил ее язык, а потом слизала все это. Схватив стакан, она откинула голову назад и выпила жидкость одним глотком, затем положила лайм между губами и его горечь потекла ей в рот. Стоило больших трудов не застонать, пока я смотрел, как она делает это. Мои руки под столом сжались в кулаки. Да, это, безусловно, будет длинная ночь.

В течение следующего часа, мне удалось избежать выпивки, кроме одного шота. Бивер был вторым, выпив три. И Мел, и Кэт обе приняли по полдюжины каждая. Теперь Мел возилась со стерео, которое звучало на весь бар, и переключила на какой-то новой трек под названием «Royals» в исполнении «Lorde». Она покачивала и потряхивала бедрами, когда шла обратно к столу. Я взглянул на Бивера, который был в полном восторге от нее. Бедняга, он уже в плену и даже не знает об этом.

Мел плюхнулась на стул. Они с Кэт начали хихикать над чем-то, на что я приподнял бровь и посмотрел на Кэт.

— И о чем это вы двое хихикаете?

— С этими двумя, никогда не знаешь о чем. Я давно перестал спрашивать, — пробурчал Бивер.

— Клянусь, после второго шота текила на вкус, как сперма, — заявила Мэл, не обращаясь ни к кому конкретно. Она начала облизывать свой палец, и Бивер почти выплюнул пиво изо рта.

Кэт позволила маленькой смешинке вырваться из ее губ.

— Правда? Никогда не замечала.

Я посмотрел на нее, и глаза уставились на меня, отказываясь смотреть в сторону.

— Это потому, что ты никогда не отсасывала парню, — сказала Мел, обрывая наш контакт с Кэт.

Ее голова повернулась в направлении своей подруги.

— Откуда ты знаешь?

Мел пожала плечами.

— Девочка, я не вчера родилась. Я узнаю девственный рот, когда вижу один из них. Твоя неопытность кричит о себе.

Кэт скривила губы.

— Я не неопытна. Просто никогда этого не делала.

Вот черт, я не должен был слышать это.

— Смените тему, пожалуйста. — Сказал Бивер, который до этого сидел совершенно тихо.

— Спасибо, — добавил я.

Кэт усмехнулась, и я наклонился к ней.

— Хорошо, сменим тему. Итак…. — Мел постучала пальцем по своему подбородку. — О, у меня есть хорошая история для вас. Это не совсем на другую тему, но я до сих пор смеюсь, когда вспоминаю об этом. Несколько лет назад, когда я только вышла замуж за своего бывшего, он начал просить, чтобы я отсосала ему. — Бивер громко вздохнул. — Я всегда отказывала ему, потому что ненавидела вкус его спермы. Наконец, однажды ночью, после очень слезной мольбы, я сказала ему, что сделаю это, но он должен найти способ, чтобы не пролиться на мой язык. Он ходил по дому, пока не пришел ко мне с рулоном клейкой ленты. Парень на самом деле заклеил головку кусочком клейкой ленты. Я сделала ему минет, как обещала. Но вот какая фигня. Когда он кончил, я понятия не имею, куда все это делось. Он кончил, и — ничего. Мне любопытно, это все вернулось ему обратно в яйца или что-то вроде этого, потому что после этого в течение нескольких дней, он выглядел так, словно его яйца были чрезвычайно напряжены.

Кэт расхохоталась. Она смеялась так сильно, что держалась за живот и положила голову на стол. Бивер и я сидели там, глядя на Мел так, словно у нее выросло две головы.

Мы оба держали наше дерьмо при себе, вероятно, думаю то же самое. Куда, бл*дь, все это делось?

— Что? — спросила Мел, посмотрев на Бивера.

Бивер закашлялся:

— Он э-э... он это делал... ну ты знаешь, каждый раз?

Мел усмехнулась:

— Конечно нет, глупенький! Он больше никогда не просил меня отсосать ему снова. Урок, извлеченный из этого: Вставь, прежде чем оближешь, — небрежно сказала она.

Бивер, должно быть, начал чувствовать себя смелее, потому что продолжил говорить:

— Может быть, если бы он питался лучше, то был бы вкуснее.

Мел ответила:

— А как твоя диета?

— Идеальна, — сказал он просто.

Кэт приподнялась и обменялась со мной взглядом.

— Не могли бы вы двое уже просто трахнуться и покончить с этим? — заявила она. — Бивер, ты смотришь на Мел уже больше года. Мел, что до тебя, хватит строить предположения о том, хочет ли Бивер женщину постарше или нет. Дай мне чертову передышку, девочка! Ты горячая.

Кэт резко встала и направилась к стерео сменить песню, которая играла. Я просто сидел, сбитый с толку тем, что только что произошло. Этих двоих я знал не очень долго, но даже я мог сказать, что они хотели друг друга. Но я находил забавным, что моя маленькая неопытная девушка заставила их открыть карты. Встав из-за стола и оставив их, чтобы обсудить новые откровения, я подошел к Кэт. Она стояла спиной ко мне, наклонившись над пультом джукбокса. Ее круглая, дерзкая задница покачивалась в такт музыке. Обернувшись, я отметил, что Бивер и Мел были поглощены беседой и не обращали внимания на нас.

Не в силах удержаться, я встал прямо за Кэт, ухватив ее за бедра. Она подскочила, глядя на меня через плечо.

— Приивееет, — протянула она захмелевшим голосом.

Я улыбнулся.

— Привет. — Она расслабилась в моих руках и позволила мне качать нас из стороны в сторону.

Она вздохнула, закрыла глаза и позволила мне двигаться вместе с ней. Боже, она пахла невероятно.

Я никогда не смогу чувствовать запах кокоса и не думать о ней. Зарывшись носом в волосы, которые красиво обрамляли ее лицо, я глубоко вдохнул. Кэт придвинулась ближе, крепко прижав свое тело к моему. У меня не было никакой возможности скрыть то, как она влияла на меня физически. Я не волновался об этом. Сейчас я был с ней и хотел, чтобы она знала, как влияет на меня. Она развернулась в моих руках, так что мы оказались лицом к лицу, и вжалась в меня бедрами. Я застонал.

— Скажи, Тимбер, что ты делаешь в моем маленьком захолустном городке? — ее голос был хриплым.

Я облизнул губы, отметив, что она наблюдала за моим языком с напряженным вниманием.

— Мне нужна была работа. Я услышал, что появились вакансии, поэтому приехал, чтобы посмотреть, что за работа. Но лучше бы спросить, Кэт, — я наклонился, мой рот касался ее уха, — как ты оказалась в этом маленьком захолустном городке?

Она криво улыбнулась мне.

— Да так, без каких-то особых причин.

Когда я говорил, мое дыхание приподнимало ей волосы:

— И почему я думаю, что в этой истории есть нечто большее?

Она хихикнула, потом икнула.

— Потому что так и есть. Я не могла оставаться в Бей-Сити. Там было слишком много демонов. Слишком много монстров скрывалось по углам.

— Что это значит, Кэт? — я сосредоточился на ее глазах, наблюдая, как она их закрывала. Она, казалось, провалилась куда-то в свои воспоминания, туда, куда не хотела идти. Я хотел бы почувствовать себя плохо из-за своего любопытства, но не мог. Я хотел защитить ее, но также знал, что не смогу ей помочь, если не узнаю, почему она сбежала.

— Это означает, что твой маленький друг сделал что-то непростительное. Он разрушил меня. Я ранена, Тимбер. Я вся в шрамах. — Небольшая слезинка выскользнула из уголка ее глаз, которые были еще закрыты.

Она наклонилась вперед и положила голову мне на плечо.

Я с трудом сглотнул. Копаясь в своем мозгу, я старался думать о том, какого друга она имела в виду. Был ли это парень или девушка? Кто?

— Что он сделал, малыш? — нежные слова легко сошли с моих губ.

Она отклонилась немного назад, глаза застыли от алкоголя.

— Он сбил меня с ног с футбольным мячом, помнишь?

Мы говорили об Адаме? Через несколько секунд ее глаза закатились, и она потеряла сознание, ее маленькое тело обмякло в моих руках. Наклонившись, я просунул руку под колени и поднял ее, прижимая к груди. Она была как перышко. Подойдя к Биверу и Мел, я отметил, что они, казалось, были в самом разгаре своей дискуссии, когда перестали говорить и посмотрели на меня.

— Она отключилась. Я собираюсь отнести ее наверх и уложить в постель.

— Ты не должен. Я могу позаботиться о ней. — Бивер начал вставать и потянулся к ней, но я отступил назад. Я знал, что он имел в виду, но не хотел, чтобы кто-то прикоснулся к ней. Особенно сейчас, после того, что она мне сказала. Может быть, я мог бы привести ее в чувство, и она сказала бы мне больше.

Он оглядел меня скептически.

— Я просто хочу положить ее в кровать и уснуть на диване на случай, если она проснется и ей что-то понадобится. Обещаю, что со мной она в безопасности.

Кивнув головой, он снова сел и повернулся к Мел, продолжая разговор, как будто я не прерывал их. Я прошел наверх по узкой лестнице к двери на втором этаже. Она была не заперта, что заставило меня стиснуть зубы. Похоже, стоило бы установить замок завтра утром. Кто угодно может прийти сюда и поджидать ее.

Одна мысль об этом заставила мой желудок сжаться.

Когда я скользнул внутрь, то быстро огляделся и отметил, что ее квартирка была такой же маленькой, как и моя, а может, даже меньше. Стоявшая в углу двуспальная кровать была накрыта желто-белым лоскутным покрывалом. Я аккуратно потянул покрывало, стараясь не сдвинуть слишком много. Когда отодвинул его достаточно, то положил ее на кровать, осторожно уложив голову на подушку.

Отойдя назад, чтобы посмотреть на нее, я спросил себя: не должен ли я снять с нее что-нибудь из одежды. Кэт, наверное, захотела бы дать мне пинка. Решив, что это в любом случае не имеет для меня значения, я пошел вперед и потянул ее туфли. Перейдя к джинсам, я расстегнул их, сдвинув вниз по ее гладким стройным ногам. Вот и предел, до которого я мог дойти. Я бы не воспользовался ситуацией, когда она показала мне, насколько уязвима. Я был придурком, но я не пользуюсь девушками, которые без сознания и не знают, что я рядом с ними.

Присев на корточки у изголовья кровати, указательным пальцем я отодвинул несколько выбившихся прядей, которые расположились на ее щеке. Ее кожа была такой мягкой. Глядя на нее, когда она спокойно спала, я прямо тогда дал себе обещание. Я хотел сделать то, что должен — защитить ее. Она не была бы потеряна для меня, если бы я сказал те слова, которые хотел, шесть лет назад. Я всегда буду здесь ради нее. Я наклонился и нежно поцеловал ее в висок, прежде чем отступил и пошел, чтобы лечь на кушетку.

Глава 8

Тимбер

— Ммм... да, вот так, — прошептал я на ухо Холту.

Парень спал в своей койке, вжимая бедра в жесткий матрас. Кори и Рустер стояли в стороне, посмеиваясь и качая головами. Холт не должен был спать, но он, видимо, решил, что вздремнуть в середине дня — это хорошая идея. Слишком плохо для него: если засыпаешь, когда не должен, то обязательно поплатишься за это. Я и двое других парней пришли сюда после обеда и обнаружили его спящим: ему снился явно эротический сон. Я хлопнул Рустера по плечу и указал головой в сторону Холта, давая понять, что собираюсь проверить догадку. Я подошёл к парню и присел на корточки. Наклонившись, принялся нашёптывать ему грязные словечки.

Холт стонал и ещё сильнее сжимал бедра в своей постели. Прошло несколько минут, потом он вдруг затаил дыхание и задрожал. Прежде чем его тело расслабилось после освобождения, он проснулся и подскочил, подталкивая свое тело вверх обеими руками. Он посмотрел на свою кровать, не понимая, что он был не один.

— Проклятье, — проворчал он о беспорядке, отчётливо проступившем на штанах.

Я издал небольшой кашель, быстро привлекая внимание. Его глаза метнулись ко мне, и я одарил его дьявольской улыбкой.

— Тебе было хорошо? Потому что для меня это отстойно, мужик. Я-то даже не получил облегчения.

Кори и Рустер стояли в углу, практически рыдая от неистового смеха. Кори утирал глаза, в то время как Рустер согнулся пополам. Лицо Холта стало красным от смущения.

Выражение его лица быстро сменилось от смущения до злости. Встав, он прошёл мимо меня, толкнув своим плечом.

— Ни слова об этом, ублюдок, — сказал он.

Я поднял два пальца.

— Слово скаута, но я предлагаю тебе повторить это в другое время. Дядя Сэм будет зол, если узнает, что ты спишь во время службы.

Холт пошёл и схватил чистую пару камуфляжных брюк.

— Поменяй штанишки и выходи. У нас вечернее построение в восемь, — сказал я, когда выходил с остальными, которые были до сих пор не в состоянии подавить смех.

Двадцать минут спустя мы встретились на нашем импровизированном стрельбище для тренировки. Мы практиковались с тяжёлыми артиллерийскими орудиями и гранатами, чтобы убедиться, что при реальных жизненных ситуациях, мы были бы готовы защищаться. Я был снайпером и редко промахивался. Поэтому я стоял в стороне, наблюдая, как мои парни поражают свои мишени с помощью М-16. Мы провели на стрельбище около часа, когда пришло время грузить машину и отправляться на наш следующий патруль в город.

Усаживаясь в бронемашине, я поправил экипировку, готовый к выезду. Эти «плохие мальчишки» на вид были чем-то средним между танком и «Хаммером» и сделаны из стали.

Тем не менее, когда ты находишься в этих городах и достаточно открыт для атак, ничто не может действительно обезопасить тебя.

Мы делали наш первый круг, когда проехали мимо того же магазина, где видели мужчину, который плохо обращался с женщиной. Глядя в витрины магазина, я увидел её. Она стояла за дверью, опустив голову, ожидая пока кто-то внутри закончит свои дела. Наверное, того же ублюдка, который третировал её.

— Это та женщина? — спросил Купер, прежде чем мы завернули за угол.

— Трудно сказать, когда она с опущенной головой, но да, думаю, да, — ответил я.

Когда мы вернулись, я снова перевёл на нее взгляд. Она подняла голову и посмотрела прямо на нас. Почему она смотрит на нас? Что-то чувствовалось неправильным в этой ситуации, но я сказал нытью в моем животе заткнуться. Последние секунды, когда она была в поле зрения, я внимательно наблюдал за ней. Она что — усмехнулась?

Я проснулся потрясённым. Мои глаза распахнулись, сердце билось в груди. Где, черт возьми, я был? Последний раз, когда я не знал обстановку, я был в пустыне. Переходя в состояние повышенной готовности, моё тело действовало инстинктивно. Прикосновение, что пробудило меня ото сна, толкнуло меня в плечо снова. Схватив человека за предплечья, я быстро опустил их на пол и оседлал, лишив возможности двигаться.

Я всегда держал маленький карманный нож при себе. Мой адреналин зашкаливал, я до сих пор не понимал, где нахожусь, я вытащил нож, щёлкнул лезвием и приставил его к горлу человека подо мной. Моя рука встретилась с мягкой плотью и, изданный вздох, оказался более женственным, чем я ожидал. Сфокусировав взгляд на лице человека, я увидел, что на меня смотрят перепуганные карие глаза. Кэт развела руки в стороны, ладони открыты: жест капитуляции.

— Дерьмо, — всё, что я смог сказать.

Кэт

Моё тело было полностью прижато к жёсткому полу, и Тимбер сидел на мне с ножом у моей шеи. Его глаза были абсолютно дикими и неузнаваемыми. Мой разум испытывал страх, но я знала, что он никогда не причинит мне боли. Это очень странно — думать, когда лезвие прижато к твоей коже.

Я наблюдала, как его глаза проясняются, и он начинает действительно видеть меня.

— Дерьмо, — выдохнул он.

— Тимбер? — с трудом прошептала я.

Его лезвие выпало из ладони и издало звонкий звук, ударившись о пол. Он выглядел так, словно был болен. С трудом сглотнув, его глаза осматривали моё лицо, а затем взгляд скользнул вниз — к моей шее.

— О, господи, что я наделал? — он говорил так тихо, что я едва могла услышать его.

Очень осторожно я протянула руку, чтобы прикоснуться к его щеке. Как только мои пальцы коснулись его кожи, он отпрянул от меня так быстро, словно я его обожгла. Огорчённое выражение его глаз, отозвалась в моем сердце болью.

— Тимбер? — снова спросила я, только немного громче.

Он несколько раз прошёлся вперёд и назад, прежде чем остановился и посмотрел на пол. Он провёл руками по волосам и вздохнул. Я по-прежнему лежала на полу совершенно неподвижно, не зная, что делать дальше. Медленно он опустил свои глаза на меня. Черты его лица застыли, и я знала, что он уже закрылся от меня.

— Ты в порядке? — коротко спросил он.

Я слегка кивнула.

— Хорошо. Я должен идти. — Он схватил ключи с кухонного стола и вышел за дверь, прежде чем я смогла понять, что только что произошло.

Медленно перекатившись на живот, я положила голову на руки. Что, черт возьми, только что произошло здесь? Я почти ничего не помнила о прошлой ночи. Когда я проснулась, то осмотрелась в своей ещё затемнённой комнате. Мой желудок выворачивался из-за алкоголя. Я никогда больше не буду пить текилу! На моем ночном столике был стакан воды и две таблетки аспирина. Сев в постели, я увидела две очень большие ноги, свисающие с подлокотника дивана, и почему-то знала, что они принадлежат Тимберу. Эта мысль согревала меня. Он остался со мной прошлой ночью, чтобы присмотреть за мной. Никогда до этого парень не делал такого, — хорошо, кроме Роджера, но это не в счёт. После приема лекарства, я присела на край журнального столика и украла у мира несколько минут, чтобы посмотреть, как он спит. Его брови были нахмурены, он, наверное, видел сон. Моей первой мыслью было: как мило, что даже во сне он может выглядеть, как ворчун. Это перестало быть милым, когда он начал трясти головой, что-то бессвязно бормоча. Ещё немного и он начал метаться. Я попыталась разбудить его, позвав по имени, но это не сработало. Даже когда я толкнула его в плечо, он не открыл глаза. А когда он вдруг проснулся, я оказалась прижата к полу с ножом у шеи. Я даже не знаю, как ему удалось сделать это так быстро. Обычный человек в тот момент испугался бы умереть, только не я. Это совсем не испугало меня. Мне было страшно за него. Я никогда не видела мужчину таким потерянным, как был он. У меня перехватило дыхание.

Я захотела вылечить его. Моё желание было настолько сильным, — хотелось обернуть руки вокруг него и прошептать на ухо: все будет в порядке, ты в безопасности. Он отстранился от меня, прежде чем я успела сделать больше, чем просто прикоснуться к его щеке. Его тепло прошло сквозь меня, и теперь, когда он ушёл, я чувствовала холод и опустошение. Мне захотелось плакать. Как я перешла от сомнений в его намерениях до желания подставить ему собственное плечо и исцелить?

Не уверена, как долго я лежала там, но полагаю, настало время встать и идти в душ. Я остановилась на том, что прошло слишком много времени, а мне нужно выполнить ещё несколько поручений до открытия бара. Эд просил сходить на почту и отправить его счета, а затем нужно зайти в продуктовый магазин, чтобы взять лаймы, лимоны, коктейльную вишню и апельсины. Я поднялась с пола и направилась в душ, чтобы раздеться, но остановилась перед зеркалом. На левой стороне моей шеи была глубокая красная линия. Нож не повредил кожу, но синяк все же оставил. Отлично. Я должна придумать, что сказать Эду, Мел и Биверу, потому что они, несомненно, спросят меня об этом, если, конечно, я не уложу волосы на сторону, чтобы скрыть это. Я шагнула в душ и стояла там некоторое время, просто чувствуя, как струи воды расслабляли мои мышцы. Это помогло мне расслабиться достаточно, чтобы похмелье медленно отступило. Мысленно я наказала себе: взять сегодня с собой бутылку воды, прежде чем выйду из дома. Мне нужна вода, чтобы сдержать тошноту и прояснить тяжёлую голову.

***

Я любила оставаться на почте подольше, чтобы поговорить с Мардж и Генри. Они управляли этим местом последние пятьдесят лет. Когда я смотрела на них, то могла видеть, какими были бы Эд и Роуз. Мне было немного больно за Эда, потому, что его любовь ушла, но мне нравилось знать, что в его жизни была такая любовь.

Мардж стояла за кассой, взвешивала посылки, продавала марки и раскладывала почту в абонентские ящики. Генри, как правило, работал в подсобке: сортировал входящую и исходящую почту. Они уже старенькие и наняли кого-то моложе, чтобы работать на выездах и водить почтовый автомобиль после того, как Генри получил сердечный приступ перед чьим-то домом пять лет назад. С тех пор они с Мардж решили, что лучше, если он будет рядом с ней, если вдруг случится ещё что-нибудь. После приступа ему поставили кардиостимулятор, но бедная Мардж до сих пор была напугана до смерти тем, что могла потерять мужа.

— Доброе утро, моя прекрасная молодая леди. И как мы поживаем в этот чудесный вторник? — Мардж приветствовала меня с тёплой улыбкой.

Я посмотрела в её добрые светло-голубые глаза, которые так сильно напомнили мне мою собственную бабушку и ответила:

— Все прекрасно. Просто нужно отправить кое-какую почту для Эда. Есть что-нибудь ещё, что мне нужно забрать?

— Итак, позволь мне проверить. — Она ушла на минутку в подсобку и вышла с небольшой стопкой конвертов. Она вручила их мне.

— Держи, моя дорогая.

— Спасибо, Мардж. Я передам Эду от тебя привет.

Она сказала: «Да, мэм», — мне в спину. Но прежде, чем уехать, я решила задать вопрос.

— Эй, Мардж, могу я спросить у тебя кое-что?

— Конечно. Ты можешь спросить у меня все, что захочешь.

Я закусила щеку, не зная, с чего начать.

— Генри служил в армии, верно?

— Определенно служил. Двадцать три года. Почему ты спрашиваешь?

— Ну, потому что у меня есть друг. Я знала его когда-то, и недавно он приехал в город на работу. — Я сказала это, зная, что она никогда не станет распускать сплетни. — В общем, он только недавно вернулся со службы, но я слышала, что какое-то время он провёл за границей. Он кажется... другим.

Она понимающе кивнула:

— Потому что так и есть, дорогая.

— Что ты имеешь в виду?

— Позволь мне рассказать тебе кое-что: когда Генри вернулся со Второй мировой войны и боевых действий в Японии, это было так, словно армия вернула мне другого мужа. Он видел вещи, которые не могли быть незамеченным. Люди были расстреляны прямо перед ним, некоторых он убил своими руками. Это, естественно, меняет человека. Генри изменился, чтобы защитить свой разум от разрушения. Если бы он постоянно об этом думал, то сошёл бы с ума. — Она прислонилась к стойке. Потом задумчиво посмотрела на меня, потянулась и похлопала по щеке. Я даже не поняла, что вернулась к ней. — Если ты беспокоишься, что уже никогда не увидишь того человека, каким когда-то был твой друг: не стоит. Нужно время, чтобы они осознали случившиеся, и я хочу верить, что это произойдёт в свое время. Он вернётся к тебе, дорогая. — Она подарила мне маленькую улыбку и понимающий взгляд.

Я кивнула, закусывая губу.

— Спасибо. Я ценю твою честность. — Я вышла из почтового отделения и завела свою машину. Я сидела, глядя на лобовое стекло, позволяя новому откровению завладеть мной.

Тимбер никогда не был моим любимым мальчиком в школе. Но после того дня — дня, когда он говорил со мной на стоянке — я начала смотреть на него иначе. Он сделал усилие, чтобы убедиться, что я в порядке. Ни один из них никогда не снисходил до моего уровня и не пытался поговорить со мной. Я никогда не чувствовала, что достойна того, чтобы кто-то из них тратил на меня свое время. В тот день он поступил по-другому. Это был день, когда я перестала считать его эгоистичным мудаком. Я начала влюбляться в Тимбера. Я чувствовала, что он хотел большего, чем его друзья. Я начала обращать на него внимание, не только относительно оценочной ведомости по биологии. Он больше не стоял в стороне, в то время как его друзья дразнили тех, кто не был частью их шайки. Он говорил им, чтобы они оставили их в покое или отвлекал их чем-то другим. Много ночей после того, что Адам сделал со мной, я лежала в постели и спрашивала себя, что сделал бы Тимбер, если бы знал, что совершил его друг. Я придумала целую сказку в своей голове, что он пришёл в душевую комнату, прежде чем Адаму удалось воспользоваться мной. Он набросил полотенце на мои плечи и утешил меня, разумеется после того, как отделал бы Адама. Эта мечта была тем, что помогало мне спать по ночам. Это принесло мне больше комфорта, чем я должна была позволить. Так много ночей я разрешала себе закрывать глаза и погружаться в собственную фантазию, которая приносит облегчение.

На самом деле я не хочу думать об этом. Я завела машину и поехала в магазин, а потом направилась в бар. Мел уже была там, когда я вошла. Она прямо светилась. Когда она выглянула из-за стойки, то улыбнулась мне во весь рот.

— И что же сделало тебя такой счастливой, госпожа Улыбка? — рассмеялась я.

— Деевооочкааа,— она растянула слово.— У меня есть кое-какие личные подробности для тебя.

— Ой-ой. Судя по твоему лицу, я почти уверена, что не хочу знать.

Она покачала головой.

— Ну, нет, ты должна знать каждую маленькую сочную деталь. Принеси пакеты с фруктами сюда и сядь. Мы можем нарезать их, пока я рассказываю.

Я подошла к стойке и села на табурет перед ней. Она наклонилась, чтобы взять нож и разделочную доску, и мы приступили к работе.

Мел начала нарезать и говорить.

— Ты помнишь что-нибудь о прошлой ночи?

— Да, немного. А что?

— А то, что ты сказала Биверу и мне, что мы должны просто трахнуться и покончить с этим. — Она остановилась и взглянула на меня, подняв бровь. Я смутно помнила, о том, что говорила нечто подобное, но играла в молчанку и продолжала резать лимон на дольки.

— В любом случае, думаю, это просто шокировало Бивера, потому, что он спросил меня, правда ли это.

— Что правда?

— Правда ли, что он мне нравится, и я хочу «интима». Он обвинил меня в том, что я играю с ним. Я завершила разговор тем, что выдала ему затрещину и сказала, что он может взять его «удивительный рот» и пойти трахнуться с самим собой, потому что сейчас меня интересует только необходимость убрать со стола. Ты не поверишь, но единственное, что он услышал из того, что я сказала: «удивительный рот»?

Я засмеялась.

— Да, я могу это представить.

— Да, я тоже, потому что после небольшой перепалки, когда Тимбер унёс тебя наверх, он, в конце концов, поднял меня, разложил на стойке и вылизал.

Она мечтательно вздохнула.

— Это правда, знаешь. За что он получил свое прозвище и все такое.

Моя улыбка сползла с лица и сменилась отвращением.

— Фууу! Вы двое трахались на стойке? В этом баре? Здесь, где мы сейчас режем фрукты? О боже. Пожалуйста, скажи мне, что использовала хлорку.

Она выдала действительно глупый смешок.

— Я отмыла его, ты брюзга. Успокойся.

— Ты отмыла его? Как — водой и мылом?

— Я ударю тебя, если ты разрушишь моё: «я только что получила лучший куннилингус в моей жизни». Это был... лучший куннилингус, который я когда-либо получала.

Я заткнулась. Закрыв уши, я начал петь: «ла-ла-ла... я тебя не слышу, я не хочу знать что-нибудь ещё».

Мы обе начали смеяться и нарезать фрукты быстрее, нужно все закончить до открытия «Норы» через пару часов.

— Больше никаких подробностей, ладно?

— Пфф, если меня трахнут, ты узнаешь об этом.

О боже.

***

В ту ночь я поглядывала на дверь, ожидая увидеть Тимбера. Я надеялась, что он войдёт и сядет, как делал в течение нескольких последних вечеров.

Ночи сменяли друг друга, но Тимбера не было. Стало совершенно очевидным, когда спустя целую неделю он так и не появился в «Норе», что он избегает меня. Я думала, может быть, он занят и просто не успевает. Ерунда. Я знала, почему он не приходил.

Несколько раз я обдумывала пойти и разыскать его, но не была уверена, что это уместно. Итак, он появился на пляже — раз. Потом, он остался на ночь, чтобы приглядеть за мной — два. Но это не даёт мне повода, пойти отыскать парня и требовать объяснений, почему он избегает меня.

К началу следующей недели, я уже не могла сдерживать себя. И сказала себе, что просто хочу убедиться, что он в порядке, более ничего. Я пошла на площадку A&S Emissions, чтобы найти его. Понятия не имела, что собиралась сказать, когда доберусь туда, но полагала, что придумаю что-нибудь, когда его увижу. Когда я подъехала к вагончику, где работал мой дядя, то заметила, что мотоцикла Тимбера нигде не видно. Выбравшись из машины, я поднялась вверх по металлической лестнице и шагнула в прохладное помещение. Синди, секретарь в приемной, приветствовала меня с теплой улыбкой.

— Эй, Кэт, что привело тебя сюда сегодня днем? — Ее акцент был очень сильным и насыщенным.

Я пожала плечами, пытаясь выглядеть естественно.

— Просто подумала удивить дядю Роджера. Он здесь?

— Как это мило, дорогая, но на самом деле у него встреча с большими шишками.

Она наклонилась над столом, понизив голос до шепота.

— Между нами, я думаю, что большие боссы здесь, в городе, чтобы проверить всё и убедиться, что мы правильно работаем.

Я понимающе кивнула.

— Ох, ну ладно. Раз Роджера нет. Как насчет Слима?

Она откинулась на спинку сиденья.

— Конечно, он как раз здесь — в подсобке. Пойди и навести его. Он был бы счастлив тебя видеть.

Я улыбнулась ей.

— Спасибо, Синди.

Я подошла к подсобке и открыла дверь. Слим развалился в кресле, положив голову на высокий подголовник. Я чуть не рассмеялась: он громко храпел, открыв рот. Прокравшись на цыпочках, я встала прямо перед столом и высоко подняла руки, прежде чем сильно хлопнуть по столу. Раздался такой громкий звук, что, думаю, я и сама вздрогнула. Слим подорвался в кресле и выглядел так, словно его застали врасплох. Он осматривался, глаза метались в поисках источника звука. Я начала смеяться над тем, как забавно он выглядел. Он сосредоточил взгляд на мне.

Я все еще хихикала, когда его глаза прояснились.

— Занят на работе, Слим?

Он усмехнулся, глубокий внутренний звук.

— Потише, детка, я совсем не спал последнее время. Ребята, которых прислала сюда компания, они все время проверяли наши вахтенные журналы и записи с буровых. — Он потер рукой лицо. — Что ты здесь делаешь, принцесса? Знаешь, твоего дяди здесь нет.

Я прикусила нижнюю губу. Знаю, что если и могу быть с кем-то честной, то именно со Слимом. Мы с ним разговаривали о многих вещах, которые я никогда не обсуждала с Роджером.

— На самом деле я здесь не из-за Рождера.

Я скрестила руки на груди, и Слим отметил это.

— Так-так, если ты здесь, не для того, чтобы увидеть его, и я более чем уверен, что ты здесь и не затем, чтобы полюбоваться на мою рожу, но я могу догадаться кого, ты хочешь увидеть.

Разве все настолько очевидно? Не может быть, чтобы Слим видел Тимбера и меня вместе, кроме моего дня рождения, так, как же он догадался… если только Тимбер говорил с ним обо мне? Или я поспешила с выводами? Я могла бы прийти сюда к кому-нибудь другому. Да здесь полно мужчин, так что чисто технически, я могла прийти к кому угодно, верно?

Он скептически оглядывал меня.

— Тимбера здесь нет, детка. Его не было целую неделю.

Блин... попалась.

— Почему ты подумал, что я здесь из-за него?

— Кэт, я знаю тебя уже достаточно долгое время. Я увидел разочарование на твоем лице, когда сказал, что его здесь нет. Теперь, давай, скажи мне, почему ты его ищешь?

— А ты наблюдательный ублюдок, знаешь это?

Он засмеялся, но махнул рукой на стул перед столом, приглашая присесть. Вздохнув, я села и начала говорить.

— Слим... Я знаю Тимбера. — Его глаза вспыхнули интересом.

— В каком смысле?

Я посмотрела на свои руки, лежащие на коленях.

— Тимбер и я ходили в одну и ту же школу. Мы не были в одной компании или что-то вроде того, но мы знали друг друга. — Не хочу рассказывать больше. Он ведь задаст больше вопросов, а я не готова ответить. — Во всяком случае, это было шоком, когда вы с Роджером привели его тогда в бар. Я не видела его почти шесть лет.

— Хорошо, но это не объясняет, почему ты пришла сюда увидеть его.

— Опять ты в точку, Слим. Перестань.

Он закатил глаза.

— Хорошо-хорошо, он появился на пляже две недели назад. Он проявил некоторый интерес. Пригласил меня на ужин, но я отказалась. Вместо этого я сказала ему, что он может прийти в «Нору» и сыграть в карты.

Брови Слима взлетели вверх.

— Кэт, ты никогда никого не приглашала, чтобы сыграть в карты с вами тремя. Могу ли я считать, что происходит что-то еще?

— Нет, ничего подобного, — солгала я, стиснув зубы.— Просто пытаюсь заставить его почувствовать себя здесь, как дома.

— Ну-ну. — Он не купился.

— В любом случае, — сказала я примирительным тоном, — я заметила, что он не появлялся примерно с той ночи. Я немного волнуюсь о нем, вот и всё. Думаю, я пришла сюда, чтобы проверить его, увидеть, что он в порядке, но не увидела на стоянке его мотоцикл. Ты знаешь, где он может быть?

Слим наклонился вперед, захватив пальцами подбородок.

— Детка, я должен сказать, не думаю, что это хорошая идея: ввязаться в это. Он несколько огрубел после того, как отслужил в армии.

— Слим… — Мой голос медленно повышался. — Даже если бы я хотела ввязаться, то, если честно, это не твое дело.

Я не хотела быть резкой, но меня рассердило, что он пытается оттолкнуть меня от кого-то, кто боролся с самим собой. Ведь у меня были свои демоны, с которыми мне приходилось иметь дело, и он это знал.

Он выдохнул через нос. Несколько секунд он ничего не говорил, очевидно, пытаясь решить, отвечать ли на мой вопрос. Когда он, наконец, заговорил, я тоже вздохнула, хотя даже не сообразила, что перестала дышать.

— Он живет в тех квартирах недалеко от Хэддок Лэйн.

Я встала, прежде чем он закончил.

— Кэт, подожди. — Я замерла, нажав на дверную ручку. — Мне нужно, чтобы ты была осторожной с ним. Его что-то преследует, и я не хочу, чтобы тебе было больно.

Обещай мне, что будешь осторожна.

Я посмотрела через плечо.

— Я не пытаюсь спасти его, Слим. Я просто пытаюсь убедиться, что он знает — у него есть друг.

Он кивнул, и я повернулась, чтобы уйти. Я была уже на полпути вниз по коридору, когда поняла, что не знаю номер квартиры.

— Слим, какой номер квартиры? — закричала я.

— 4С.

Я вышла из здания, села в машину и направилась к Тимберу.

***

Когда я добралась туда, то увидела перед дверью его припаркованный «Харлей». Поднявшись на крыльцо, я прислонила ухо к прохладному дереву его передней двери и попыталась услышать то, что происходило по другую сторону. Мои уши встретились с тишиной. Я предполагала, что услышу хотя бы телевизор или какой-то работающий прибор, но ничего. Мое сердце колотилось в груди, и я спросила себя — стоит ли заходить? Подумает ли он, что я сошла с ума, появившись в его доме? Спросит ли он, откуда я узнала, где он живет? Захлопнет ли он дверь перед моим носом и попросит убраться? Я чувствовала, что была слишком самонадеянна, появляясь здесь, как гром среди ясного неба, но моё чутье говорило мне, что что-то не так. Парень приходил каждый день в бар, а затем вдруг взял и исчез: просто перестал приходить. И я думаю, что это совпадение, что так случилось именно после инцидента в моей квартире. Если он думал, что сделал мне больно, я должна все разъяснить. Он должен знать, что он не сделал ничего плохого, и я в порядке.

Набравшись храбрости, я распрямила плечи и решительно постучала в дверь. Ничего. Я ждала несколько секунд, прежде чем постучать снова. По-прежнему ничего. Я даже не слышала шагов, приближающихся к двери, чтобы открыть ее. Чем дольше я стояла там, тем отчетливее проступало неприятное чувство в моем животе. Что-то не так. Я знала, что он был здесь, так почему же он не открыл дверь? Переступив через себя, я положила ладонь на ручку и нажала. На удивление, она была не заперта. Странно. Тимбер производил впечатление человека, который всегда закрывается. Как только я открыла дверь, мой нос немедленно был атакован резким запахом алкоголя.

— Что за черт... — тихо сказала я себе.

Здесь было совершенно темно, кроме света, проникающего из-под двери. И как я могла судить, квартира была разгромлена. Повсюду валялись пивные банки, бутылки «Кроун» пустые на три четверти, мусорные мешки. Одежда валялась почти на каждом дюйме не занятого мусором пространства. Святое дерьмо, кто так живет? Я сделала несколько шагов внутрь, запах стал отчетливее.

— Привет, — мне подумалось, что я услышала льющийся душ за закрытой дверью.

— Тимбер, ты здесь? Это я, Кэт. — Никакого ответа на приветствие.

Откинув в сторону несколько коробок из-под пиццы и пару трусов-боксеров, я перешагнула через мешок для мусора и оказалась у закрытой двери. Да, точно, в ванной бежит вода. Я постучала снова, на этот раз более настойчиво, чем раньше, когда была снаружи.

— Тимбер, ты там? Это Кэт. Я здесь, потому что не видела тебя все это время и хотела убедиться, что ты в порядке. Ты… ты в порядке? — Ничего. — Слушай, если просто дашь мне знать, что все в порядке, я оставлю тебя в покое.

Когда мои слова снова встретились с тишиной, я проглотила комок в горле. Я знала, что это плохая идея, но я должна убедиться, что он в порядке. Я сказала себе: просто взгляну на него, чтобы убедиться — что он жив и дышит — и выйду отсюда, вернувшись к своей прежней жизни в баре.

И вот я опять открыла еще одну дверь. Воздух был наполнен туманом и вода включена на полную мощность. От капель, которые долетели до меня, я почувствовала озноб. Это не пар от горячего душа, а что-то еще. Почему воздух такой холодный, а не горячий? Я посмотрела влево, где была душевая кабина. Стеклянная дверь была полупрозрачной. Я смогла разглядеть фигуру, которая забилась в угол и не двигалась.

— Тимбер? — Он не двигался. Я прошла по ванной, взялась за дверцу душевой и открыла ее. О господи, если ему плохо, что я собираюсь делать? Что, если все еще хуже, чем просто плохо? Ради бога, да он даже не двигается. Что делать, если я пришла слишком поздно? Более холодный воздух ударил в меня, когда я распахнула дверь. Сидевший спиной к стене, с подтянутыми коленями, был Тимбер.

Он даже не посмотрел на меня, когда я открыла дверь. Я неуверенно опустила руку в воду. Если вода может быть холоднее льда, то это та самая вода, она почти замерзла. Больше не беспокоясь о том, что он скажет на то, что я здесь, я действовала на адреналине. Я закрыла воду и посмотрела в шкафу позади себя, радуясь, что у парня вообще есть чистые полотенца. Схватив одно, я вошла в душ к Тимберу и села на колени рядом с ним. Его трясло. Набросив полотенце на голое тело, я обернула его вокруг плеч и начала энергично растирать ему руки, пытаясь согреть. Он так ничего и не сказал о моем присутствии и не взглянул на меня. Вместо этого он вглядывался в колени, казалось, как будто он был не здесь, не со мной.

— Тимбер. — Это был не вопрос, а попытка привлечь его внимание.

Он открыл рот, и зубы застучали. Он пытался заговорить, но вышло какое-то неразборчивое бормотание.

— Что? Скажи, что тебе нужно? Я здесь, Тимбер, я здесь.

— В-ссеее…. ониии в-всееее… ууушлиии, — выдал он.

Я продолжала тереть.

— Кто ушел?

Он, наконец, посмотрел на меня красными остекленевшими глазами. Он плакал, слезы смешивались с водой на его мокром лице. Я подняла руку и попыталась вытереть одну его щеку.

— Мои братья. Они все мертвы, и я убил их.

Его тряска почти утихла, но новая волна слез хлынула из глаз. Я знала, что он, должно быть, говорил о своем пребывании в Ираке. Могу представить, что с ним там случилось, и я знала, что мне нужно действовать осторожно. Тимбер был на грани, и я волновалась, что любые неправильные слова закроют его от меня. Он не сделает мне больно, но там, где сейчас его разум, это не то место, где ему следует быть. Мне нужно что-то придумать, и быстро.

Вдруг, я поняла, что именно. Каким-то невероятным образом, я знала, что ему нужно. Я слышала, что мама Тимбера умерла, когда он был в первой командировке в Ираке. Читала об этом в онлайн-газете Бей-Сити. Я переместилась, чтобы сесть прямо перед ним и опустилась на задницу. Холодная вода намочила мои шорты, но мне было плевать. Я положила обе руки на его колени и развела их в стороны, чтобы освободить место для себя, мне нужно быть ближе к нему. Обернув свои руки вокруг его плеч, я наклонила его голову так, чтобы она легла мне на грудь. Я дала ему почувствовать меня, каждый мой глубокий вдох.

Вскоре я начала чувствовать, что он дышит в том же темпе, что и я. Он расслабился рядом со мной, позволил мне себя успокоить. Я выводила рукой большие круги по полотенцу, прикрывавшему его спину, и тихо шептала: «шшш…». Так же, как моя собственная мать делала, когда я была расстроена. Она прижимала меня ближе и успокаивала. Это был ее способ дать мне знать, что она рядом. Он долго сидел рядом со мной, так долго, что я подумала, он заснул. Его черные волосы высохли, и я снова и снова пропускала их сквозь пальцы. Они были мягче, чем я представляла себе.

Некоторое время спустя он поднял голову. Его глаза все еще красные от слез, он говорил со мной, не сказав ни единого слова. Я знала, что он хотел. Встав, я взяла его за руку и потянула к себе. Я сняла полотенце с его плеч и осторожно вытерла его. Это не было сексуальным жестом. Когда на нем не осталось ни капли воды, я снова взяла его за руку и начала выходить из душа. Он нежно притянул меня обратно, и я повернулась к нему лицом в немом вопросе.

— Ты мокрая, — сказал он очень тихо.

Когда он потянулся к моему топу, я схватила его за запястье и покачала головой.

— Нет, Тимбер.

Он продолжал смотреть в мои глаза. Я плыла в этом море синевы. Я наблюдала за ним, его взгляд бродил вперед и назад, умоляя меня, убеждая, что он нуждался в этом. Он должен позаботиться обо мне сейчас. Он снова попытался поднять мою рубашку, и на этот раз я позволила ему. Подняв мои руки вверх, он стянул ткань через мою голову, и наклонился ко мне за полотенцем. Он вытер меня так же, как и я его. Когда он добрался до моих ног, то снял мои шорты и оставил в трусиках и лифчике. Быть открытой перед ним: эта мысль пугала меня, но я знала, что и он был тем, кто раскрылся передо мной. Когда он закончил, то отошел назад и повел меня из ванной комнаты по коридору в свою спальню. Он сдернул покрывало и отступил, ожидая пока я заберусь на кровать. Когда я легла, он устроился рядом, притянув меня к себе. Мы оба еще были завернуты в наши полотенца, но все же я чувствовала себя обнаженной. Тимбер закрыл глаза.

Мой мозг продолжал работать. Раньше я никогда не видела кого-то, кто был бы таким разрушенным. Я как-то нашла способ подарить ему комфорт, но что будет в следующий раз, после этого? Буду ли я знать, в чем он нуждается? Хочу ли я быть здесь в следующий раз? Когда его дыхание выровнялось, я поняла, что он заснул. Я закрыла глаза и остановилась на мысли, что готова делать это снова и снова. У Тимбера здесь никого нет. Нет семьи, и, что касается друзей, то я знала только о Роджере и Слиме. Это разбивало мое сердце: сама мысль о том, чтобы оставить его в одиночестве, зная, что он снова может вернуться в это темное место в своей голове. Кто знает, как долго он сидел бы там, в холодной воде, полностью замкнувшись в себе? Я вздрогнула, и Тимбер сжал меня покрепче в объятиях. Я глубоко вздохнула и позволила себе заснуть. Впервые за шесть лет я ощутила чувство безопасности, и это было странно, ведь я находилась в руках человека, который, возможно, был более потерян, чем я сама.

Глава 9

Тимбер

Открыл один глаз, потому что второй вжался в подушку. Я лежал лицом вниз под собственными покрывалами. Вспомнил, что Кэт спала со мной в постели, и был уверен — она осталась на ночь. Перевернувшись, увидел другую сторону кровати пустой. Разочарование затопило меня. Я вовсе не собирался засыпать, когда наконец-то заполучил ее обнаженной в свои руки, но был так измучен от саморазрушения обладавшего мной в течение последней недели, что тело буквально вырубилось, когда она обняла меня. Зарылся лицом в подушку, на которой она спала, и глубоко вдохнул ожидаемый аромат — кокос. Господи, эта девушка прекрасна. Она каким-то образом возродила в моей душе нечто разрушенное в тот роковой день. Заставила снова почувствовать себя человеком, цельной личностью, хотя по большей части это не так. Лежал, снова и снова вспоминая события прошлого вечера, и услышал что-то вроде грохота в другой комнате. Я сел, глаза осматривали комнату. Ничего необычного.

Пока я выбирался из постели, полотенце, обернутое вокруг талии, упало на пол. На наготу мне наплевать, и сейчас я хотел бы знать, кто это такой, бл*дь, смелый, ворвался в мою берлогу. В любом случае, они просмотрят мое собственное кулачное шоу, заодно и яйцами померяемся. Когда я подошел к двери и открыл ее, меня встретил запах лимона и...

— Мистер Пропер (ну или как там его)? — спросил я. Понюхал носом воздух и оглядел кухню, увидев обалденую задницу, которая вытирала пол под шкафчиками. Очень-очень рад видеть, что Кэт осталась.

Быстро поднявшись, Кэт ударилась головой о стойку. Она вскрикнула:

— Ой! Сукин сын. — Она потирала голову, когда повернулась и посмотрела на меня. — Ты не можешь подкрадываться к девушке, пока она…

Кэт умолкла и застыла с открытым ртом. Сидела передо мной и смотрела на нижнюю половину моего тела. Дерьмо, я забыл, что голый. Ведь не планировал увидеть именно ее в роли злоумышленника в доме.

Прикрывшись рукой, хихикнул при виде выражения ее лица.

— Ты можешь продолжать наслаждаться фамильными сокровищами или отвернись, пока я отыщу здесь трусы.

Она быстро отвернулась, но от меня не ускользнул тот факт, что лицо стало красным, как свекла. Пока она была ко мне спиной, я хорошенько рассмотрел место, которое считал своей квартирой. Каждый дюйм пространства был безупречен. В поле зрения не было никаких пустых бутылок, коробок или какой-либо разбросанной одежды.

Вот сейчас понятно, почему пахло моющим средством.

— Ты отмыла квартиру?

Она все еще стояла отвернувшись.

— Ну, да. Тут было отвратительно, знаешь ли. Я едва могла сделать шаг, не угодив в смертельную ловушку. Рано проснулась и полагала, что делаю тебе одолжение.

Я потрясен. Кэт не только осталась со мной, она обо мне позаботилась. В сердце защемило. Мне нужно было сделать что-то, я подошел сзади и поцеловал ее в макушку. И произнес губами прямо в волосы:

— Спасибо.

— Всегда пожалуйста. — На мгновение повисла неловкая тишина, а потом она снова заговорила.

— Тимбер?

— Ммм...

— Хоть немного оденься.

Я взорвался искренним смехом.

— Хорошо, но только потому, что ты так ласково просишь, — с иронией сказал я и хлопнул ее по заднице, прежде чем повернулся и отступил в спальню. Она вскрикнула и потерла попу.

— Козел, — крикнула она мне.

Разыскав чистую пару спортивных шорт, я надел их и вернулся на кухню.

Кэт хлопотала у плиты со сковородкой и упаковкой яиц. В углу стола в кофеварке варился свежий кофе. У меня не было кофеварки. Впрочем, и яиц у меня тоже не было. Что за черт? Как долго я спал и сколько сейчас времени? Мобильник лежал на телевизоре, подключенный к зарядному устройству. Я нажал кнопку и экран загорелся. Почти час, прошло только полдня.

— Ты предпочитаешь яичницу-болтунью или что попроще? — обратилась ко мне Кэт.

Я задумался.

— Попроще. — Вернулся на кухню и прислонился бедром к стойке.

Смотрел, как она двигается в моем пространстве, словно живет здесь. Она точно знала, что делает: достала молоко из холодильника, которого раньше там не было, и продолжила готовить. Ощущал себя будто в сумеречной зоне. Вроде не сошел с ума, но стало немного тревожно. Наконец осознал, что несколько коробок, валявшихся вокруг, теперь распакованы и убраны.

— Ты распаковала коробки?

Она остановилась и повернулась ко мне лицом, все еще держа лопатку в руке.

— Да, извини. Знаю, я не должна была трогать твои вещи, но это место действительно казалось помойкой. Просто хотела сделать его уютным для тебя, как-то так.

— Кэт, у меня не было кофеварки.

Она выглядела смущенной, пока возилась с пластиковой ручкой лопаточки.

— Я пошла и купила ее тебе.

— И яиц у меня не было.

Теперь она даже не поднимала глаз.

— Сходила в продуктовый магазин, взяла яйца и еще кое-что. Ничего такого.

— Вообще-то, это большое такое «ничего». — Она подняла голову, чтобы посмотреть на меня. Я покачал головой, слегка улыбнувшись краешком губ. — С чего бы тебе покупать мне все это?

Она пожала плечами.

— Но ведь всем нужны яйца и кофе?

— Нет.

Она выпрямила спину, ее тон стал суровым.

— Ну, мне нужны и сейчас я здесь и поэтому готовлю для тебя чертов кофе и яйца. Ты можешь сказать «спасибо», или я упакую это дерьмо, заберу к себе домой и буду наслаждаться им в одиночку.

Ее короткая страстная речь закончилась, она повернулась спиной ко мне и продолжила готовить, как ни в чем не бывало.

Я озорно улыбнулся, хотя она не могла видеть этой ухмылки. Подойдя ближе, остановился, чтобы оказаться над ней. Поставил руки по обе стороны тела Кэт, пленив ее, и наклонился, чтобы послушать шипение яиц. Она и вовсе замерла. Так же, как в ту ночь в баре, я поднес губы к ее уху и тихонько дунул, наслаждаясь тем, как мурашки побежали по коже.

— Спасибо. Ты очень заботлива.

Склонился и легко поцеловал открытую кожу шеи. Почувствовал дрожь. Такая реакция на меня, завела меня. Тем не менее, именно тогда, когда я подумал, что одержал над ней победу, она застала меня врасплох. Обернувшись, посмотрела обжигающим взглядом, прежде чем прижаться. Полные губы обрушились на мои. Ее тело слилось с моим, и я не мог сдержать рычания, рвущегося из горла. Кэт слегка раскрыла губы, язык проник мне в рот. Это побудило меня углубить поцелуй, полностью открывая рот и захватывая ее язык. На вкус она, как кофе, смешавшийся с клубничной помадой. Опьяняюще, особенно в сочетании с ее кокосовым запахом. Не желая наклоняться ниже, но желая почувствовать ее ближе, я обернул ее руки вокруг своей шеи и подхватил за бедра, подходя к стойке, которая простаивала без дела. Она легко поддалась и держалась за меня.

Когда я усадил ее на твердую поверхность, то ненадолго прервал поцелуй, губы скользили от ее рта к шее. Она склонила голову набок, открывая полный доступ к нежной коже. Я пробежался губами по ключице до впадинки на шее. Каждый дюйм тела пах просто невероятно. Она тихо застонала, и мой уже вставший член, подпрыгнул на звук. Возвращаясь ко рту, я посмотрел ей в глаза и откинул волосы, упавшие на лоб. Она опустила веки, когда мои пальцы коснулись ее. Боже, я хотел эту девушку больше, чем что-либо вообще за всю жизнь.

Мой рот вернулся обратно к пухлым губам, я заставил себя действовать медленно. Хотел наслаждаться. Я подарил ей россыпь легких поцелуев. Руки зарылись в мои волосы, и мы стали еще ближе друг к другу. Она сводит меня с ума, я просто не могу быть нежным. Мои руки прошлись вниз по ее спине, опустились на задницу. Я обхватил ягодицы и прижал теплый центр к своему твердому члену, потираясь им об нее.

Кэт вдруг прервала поцелуй и легонько толкнула меня, давая знать, что нужно отступить. Я стоял, наблюдая, как ее грудь, быстро вздымается от вздохов. Мое собственное дыхание было неровным, и шорты впереди стояли палаткой. Что сейчас произошло? Думал, мы оба увлеклись. Проклинал себя, возможно, был слишком напорист и быстр. Я провел рукой по спутанным волосам, которые она ласкала еще тридцать секунд назад. Прошло несколько минут в молчании: она не поднимала глаз. Мне нужно было снять напряжение, висевшее в воздухе.

— Кэт, я что-то сделал не так?

Она отрицательно покачала головой.

— Хорошо... тогда что это было? — Я пристально смотрел на нее, ожидая намека на то, что следует сделать, чтобы изменить ситуацию к лучшему, но никакого знака не получил. — Слушай, прости за напористость. Если сделал тебе больно, то я не хотел.

Вот тогда она посмотрела на меня, ее глаза блестели непролитыми слезами.

— Ты не сделал мне больно, Тимбер.

Я тяжело сглотнул, пытаясь подобрать правильные слова.

— Тогда что произошло сейчас?

Одинокая слеза скатилась по ее щеке. Она опустила взгляд. Я заметил дрожь в ее руках, и она начала сжимать их вместе. Знаю, что не причинил ей боли, она и сама так сказала, но здесь, кажется, что-то другое. Тело ее немного тряслось, словно она испугалась чего-то. Это была совершенно ненормальная реакция на то, что только что случилось между нами. Я снова сделал шаг вперед, нарушая границы ее пространства, но она подняла руку, останавливая меня.

— Пожалуйста, не надо, — умоляла она. Глаза были полны печали.

— Что происходит, Кэт?

— Не хочу говорить об этом. — Она прикусила губу и посмотрела на плиту.

Ахнула, и я повернул голову в ее сторону. Мы забыли о яйцах, которые все еще готовились. Они горели и начали дымить. Я наклонился и схватил ручку, бросая сковороду в раковину. Раздался шипящий звук там, где вода коснулась горячего металла. Спрыгнув со стойки, она спросила:

— Не возражаешь, если я использую твой душ? Не была в ванной со вчерашнего дня и чувствую себя немного грязной.

Каким-то образом я понял, что она имела в виду и что-то еще, но кивнул головой и сказал:

— Конечно.

Когда Кэт ушла и скрылась за закрытой дверью ванной комнаты, я глубоко вдохнул. Мое тело звенело от нервов, но, член, к счастью, успокоился. Я сделал что-то, и именно это заставило ее остановиться. Никогда раньше девушка меня не останавливала в подобной ситуации. Я хотел Кэт, но не был уверен, как поступить. Подошел к столу и сел. Наклонившись вперед, устроил локти на коленях. Проигрывая сценарии в голове, думал, что, может быть, если попытаюсь снова, она, возможно, позволит продолжить и, в конечном итоге, мы сделаем то, чего оба явно хотим. И она не сможет солгать мне об этом. Я чувствовал, как ее тело вспыхнуло от необходимости. Или могу попробовать снова, и она меня оттолкнет, и как только сделает это, я останусь с самыми синими яйцами в мировой истории, и, возможно, она уже никогда не заговорит со мной.

Я не мог переварить последние события. Оглядывал квартиру, что-то в этой девушке показывало мне, что она начала проявлять заботу. Сделала уборку, распаковала мое барахло. Черт, даже сходила в магазин за едой для меня. Просто так люди не делают подобного. Они помогают, но не так много, как она за последние двадцать четыре часа. Кроме того, учитывая, каким она нашла меня вчера, мне никогда не понять, почему она просто не закрыла дверь и не ушла. Я, должно быть, выглядел, как лунатик, несущий околесицу, совершенно чокнутый. У меня слишком много дерьма в голове, чтобы завалить им ее. Не могу с ней так поступить. Плюс, что-то подсказывало мне, прямо сейчас она имела дело с ее собственными демонами и с моими ей возиться не нужно. Я также понял, что, независимо от того, каким она видела меня, я не чувствую ни капли смущения. Если бы кто-нибудь другой увидел меня, я бы вышел из себя и рассердился. Но она утешала меня, как никто еще не утешал.

Услышал, что вода в душе выключилась через десять минут после того, как она вошла. Она появилась в черных шортах для бега, обнажающих великолепные ноги, и в сером топе в рубчик. Волосы Кэт были влажными, и свет, проникающий через окна гостиной, отражался в красных прядях, делая их ярче.

— У тебя есть расческа? — спросила она.

— У меня есть гребень. Подойдет?

Кэт кивнула, и я прошел мимо нее по пути в ванную. Она последовала за мной. Залез в аптечку, передал ей свой черный гребень и вышел. Она начала расчесывать длинные локоны, маленькие капельки падали с кончиков мокрых волос. Я отчаянно хотел протянуть руку и взять гребень и расчесать ее сам, но остался недвижим. Вместо этого задал ей вопрос.

— Вчера вечером ты взяла выходной?

Она посмотрела на меня через зеркало и кивнула головой.

— Эд согласился?

— Да. Я никогда не просила отгул, так что он был счастлив дать его мне.

— Он спросил зачем? — поинтересовался я.

— Нет, он знает, если бы я захотела сказать, то сказала бы.

Теперь наступила моя очередь кивать. Я продолжал стоять и смотреть на нее, пока она не расчесала волосы.

— Когда ты должна выйти на работу сегодня?

Она повернулась ко мне лицом, прислонившись к раковине.

— У меня есть время до пяти.

Мне нужно дать ей чувство комфорта.

— Я тут подумал, давай возьмем напрокат какой-нибудь фильм и побездельничаем на диване, пока тебе не нужно будет идти на работу. — Я наклонился и пощекотал ее под ребрами. Она попыталась отстраниться, но хихикнула. — Давай, это будет весело.

Она улыбнулась:

— Хорошо.

***

Мы быстренько сбегали до Порт О'Конноровской версии Blockbuster (прим. пер. — американская компания по прокату фильмов и видеоигр, также предоставляет интернет-услуги, рассылает DVD почтой), который в действительности был заправочной станцией с небольшим выбором фильмов. Оказалось, Кэт немного романтична. Она выбрала старый фильм Молли Рингуолд (прим. пер. — американская актриса, певица и танцовщица) и картину «Воды слонам!» (прим. пер. — кинофильм режиссёра Фрэнсиса Лоуренса по одноимённому бестселлеру Сары Груэн). Я скептически поднял брови, когда она подошла ко мне с выбранными фильмами.

— Что? — спросила она. — Ты сказал выбрать, и я сделала свой выбор. Смирись.

— Всегда такая нахальная, — засмеялся я.

Я захватил нам кое-какие закуски, так как понятия не имел, что именно она купила в магазине.

Мы приехали обратно, и я поставил в проигрыватель первый диск. Кэт закрыла шторы, затемняя комнату. Когда приготовления были закончены, я уселся на своем обычном месте в углу дивана. Кэт присела рядом и прижалась ко мне, положив голову на грудь. Не ожидал, что она прижмется ко мне, но жаловаться не собирался.

Я устроил руку на изгибе ее бедра, мы откинулись на спинку дивана и смотрели фильм в тишине. Два часа спустя пошли титры, и Кэт приподнялась на руке.

— Тебе понравилось?

— Ну, думаю, немного удивительно, что, в конце концов, слониха убила человека. Кто ж знал, что хобот — это мощное оружие. Но... если подумать, мой хобот довольно силен.

Я приподнял брови. Она ударила меня в грудь и засмеялась.

— Ты забавный, — сказала она.

Встав и потянувшись, подняв руки над головой, я посмотрел на нее сверху вниз и поймал взгляд на своем оголившемся животе, там, где задралась рубашка. Если бы я ничего не знал, то подумал бы, что она выглядит словно голодная женщина, вот так она смотрела на меня. Собирался пойти и поставить другой фильм, но от ее взгляда я почувствовал возбуждение, поэтому сменил траекторию и направился на кухню за ледяной водой. Когда «опухоль» в штанах немного спала, вернулся в гостиную, застав ее за рассматриванием фотографий, которые поставил на подвесные полки.

Я подошел к ней сзади. Не оборачиваясь, она спросила:

— Ты скучаешь по ней?

Обойдя ее, я взял фотографию, где были мы с мамой, и ответил на вопрос.

— Каждый день, — просто объявил я. — Она та, на кого стоило равняться. Не было ни единого дня, когда бы я не чувствовал ее поддержки. Знаешь, когда мне было восемь лет, мама получила телефонный звонок от мистера Бека, который владел «Кондитерской Пенни», и он сказал, как видел меня запихивающим конфеты в карманы? Мама закончила разговаривать с ним и пришла ко мне, спросить о случившемся. Я, конечно, солгал и сказал ей, что заплатил за конфеты, а мистер Бек скупердяй, потому что не любит, когда я или мои друзья приходим к нему в магазин. — Я засмеялся, припомнив этот случай. — Мама вернулась к телефону, позвонила мистеру Беку и сказала ему, что он может идти в задницу. — Моя улыбка стала шире. — Мама никогда не ругалась, поэтому услышать, как она говорит «иди в задницу», было довольно эпично.

Кэт рассмеялась.

— Похоже, она тебя очень любила.

Глядя на наше фото, где руки мамы обернуты вокруг моих плеч, когда она стоит позади меня и целует в щеку, я сказал:

— Да... она любила.

Я осторожно поставил фотографию обратно на полку.

— Тимбер?

— Да? — тихо сказал я.

— Думаю, нам нужно поговорить о прошлой ночи.

Я кивнул, хотя она не видела меня. Развернулся и пошел назад к дивану, сел и наклонился вперед.

— Что ты хочешь знать? Не могу обещать, что расскажу всё, но полагаю, ты заслуживаешь знать кое-что.

Она подошла и села в нескольких дюймах от меня.

— К-как долго ты был там? Ну, знаешь... в Ираке?

Ее заикание заставило взглянуть на нее. Карие глаза смотрели мне прямо в душу, и я снова почувствовал, что могу говорить без напряга. Сделав глубокий вдох, сказал:

— Две командировки. В общем три года.

— Трудно было?

— Иногда, да. Иногда, нет.

— С тобой это случилось уже после первой командировки?

— Нет, думаю нет. Мне нужно было бороться с некоторыми остаточными явлениями. Но уверен, они проявлялись у всех, кто возвращался назад. Мы заново адаптировались к жизни, а нашим семьям пришлось приспосабливаться к тому, какими мы вернулись домой.

— Что произошло в последний раз, ну, то, что сделало тебя... ты знаешь? — Она закусила губу после того, как задала вопрос.

Я тяжело вздохнул.

— Не думаю, что готов ответить на этот вопрос откровенно прямо сейчас.

Тем не менее, хотел, чтобы она знала некоторые детали, и продолжил говорить:

— Каждый день я работал с одной группой парней. Мы вместе ели, спали в одной комнате, вместе тренировались и патрулировали. В общем, всё, что можно было делать вместе, кроме сидения на горшке, мы делали. Очевидно, нам было легко находиться рядом друг с другом. Они стали моими братьями. Поскольку я был единственным ребенком в семье, то полагал, что так и должно быть, когда у тебя есть брат. Не было ничего такого, чего бы я ни сделал для каждого из них. — Я сглотнул, она взглянула на мое адамово яблоко. — Я бы даже умер за них. Если бы началась стрельба или в нас полетела граната, то я, не задумываясь, прикрыл бы собою каждого.

Мне нужно остановиться и отдышаться. Сказал ей уже больше, чем кому-либо прежде. Даже проклятым психотерапевтам, которых Армия присылает к вам после подобного, чтобы помочь вам раскрыться и сбросить груз с души. Я сказал им то, что они хотели услышать. Мои слова были механическими и бесстрастными. Спустя долгое время, они отказались от меня и признали непригодным к дальнейшей службе. Кэт выводила круги на моей спине, это успокаивало, и я знал, что она не осудит меня. Она слушала меня, не бросаясь медицинскими терминами, и не предлагала воспользоваться лекарствами для успокоения нервов или от бессонницы. Я продолжил:

— Однажды, за две недели до нашего возвращения домой, мы отправились в патруль. Все было как обычно. Мы осмотрели периметр западной стороны Фаллуджи, а затем поехали обратно на базу. И тогда что-то бросилось мне в глаза. Мы видели необычные вещи в течение нескольких месяцев, некоторые вещи — они как красные флаги. Мы не остановились, чтобы все проверить, ибо обучены не вмешиваться в ситуацию, если она не касается нас напрямую. Тем не менее, это было нечто, что мы обсуждали отрядом, на предмет того, что если заметим снова, то обязательно проверим.

Кэт перестала гладить меня, но снова начала, когда я перестал говорить.

— Когда мы приостановили машину, все, казалось, случилось так быстро, что я едва смог обработать увиденное. Но, знаю, если бы сказал это, то защитил бы братьев от такой судьбы... ну, они тоже. Я всех их потерял в тот день. Оказался единственным выжившим из моей команды и другого отряда, который сопровождал нас.

— О, боже, Тимбер, мне так жаль, — сказала она, я мог услышать слезы в голосе, но не хотел видеть их прямо сейчас. Чувствовал себя слишком уязвимым.

— Не о чем жалеть. Ни один из нас не предусмотрел такого поворота событий, и я бы никогда не сказал парням, что видел.

— Что ты видел?

Я отрицательно покачал головой.

— Хм... не могу Кэт, не сейчас.

Я посмотрел на электронные часы, стоявшие на телевизоре. Уже почти пять, и я сказал ей, что настало время идти на работу. Она встала и потянула меня тоже встать. Когда ее маленькие руки обхватили мою талию и крепко обняли, я мог поклясться, что почувствовал, как небольшая часть боли уходит из меня. Эта маленькая женщина держала меня так, словно пыталась склеить разбитые части. Самый добрый жест, который она могла бы дать мне. Я стоял в ее руках, мои собственные руки покоились на ее плечах, щека лежала на ее макушке, и я восторгался ею. Она не испугалась меня и не осудила. Как мне удалось найти этот алмаз в таком жестоком и темном мире?

Глава 10

Кэт

За последние три недели мы с Тимбером как-то нашли способ комфортного существования рядом друг с другом. Я осознала, что он должен был появиться в моей жизни, поскольку долго жил здесь, и мне нужно перестать вести себя с ним, как бессердечная сучка. После того, как он рассказал мне историю о погибших товарищах, я не могла помочь, но открыла ему свое сердце. Должна была позволить ему стать частью моей жизни, а не возводить вокруг каменные стены. И никак по-другому нельзя описать мои ощущения, возникающие рядом с ним, самое подходящее слово… в безопасности. Он заставил меня чувствовать себя полностью защищенной, и не так, как я чувствовала себя рядом с Бивером или дядей, в том смысле, что он меня понимал. Если мне нужно было остаться одной, он оставлял меня в покое, но никогда не уходил далеко. Если мне нужно было почувствовать себя в безопасности, то он обнимал меня и дарил ощущение внутренней целостности, я уже не была просто осколком. Если мне нужен был друг, он садился и слушал, когда я говорила о важных для себя вещах. Так или иначе, потихоньку Тимбер вошел в мою жизнь и стал средством от любых невзгод. Единственный недостаток в наших полусовершенных отношениях — наши секреты, которыми мы не намерены делиться. Я молчала о случившемся с Адамом. Почему-то я знала, что если Тимберу станет известно, то он будет винить себя, но я не хотела взваливать свою вину на его плечи. К сожалению, что-то произошло несколько дней назад, и я уверена, у него теперь есть довольно хорошее представление о том, что со мной случилось.

— Итак, какие планы на вечер? — спросила я Тимбера, пока он провожал меня к бару. Я приходила к нему почти каждый день, чтобы позависать.

Он протянул руку и потрепал мои волосы.

— Серьезно, Кэт? И что же я делал каждый вечер последние несколько недель?

Я спрятала от него свою улыбку.

— Хорошо, принято. Но я не совсем понимаю, с чего ты решил, что должен болтаться в баре всю ночь. Бивер, как охранник, справляется. К тому же со мной ничего не случится.

Он замер и заставил меня остановиться рядом с ним.

— Ты знаешь почему.

На самом деле, я не понимала. Он никогда не говорил со мной о личном. Он просто сидел на конкретном барном стуле каждый вечер, всю ночь и тусовался со мной почти каждый день, когда не работал. Я приняла это и никогда не задавала вопросов. Может быть, пришло время задать их.

— Нет, Тимбер, я не знаю, почему. Мы никогда не говорим о чем-то достаточно личном. Но сейчас я спрашиваю... почему ты проводишь со мной все время?

Он поднял руку и провел по волосам, дергая за кончики так, как обычно делал, будучи расстроенным.

— Да не нужна никакая причина, Кэт. Просто мне нравится быть рядом с тобой.

Он разглядывал мое лицо, словно что-то искал. Воздух между нами изменился: легкость и беззаботность превратилась в плотную и тяжелую тягучесть, что я определила, как жару в и без того слишком теплом воздухе Техаса. Тимбер шагнул ко мне, а я сделала шаг назад. В ответ на мое движение он поднял бровь. И сделал еще шаг, я вновь отступила. Еще несколько шагов, и моя спина коснулась прохладной кирпичной стены. Я совсем не заметила, но мы как-то завернули в переулок между аптекой и пиццерией, который был на удивление тих пятничным вечером.

Я посмотрела Тимберу в глаза. Могу поклясться, я никогда не видела такого голода, который сверкал в них.

— Что мы делаем, Тимбер?

— Не уверен, но у меня хорошее чувство, и я следую за ним. — Его голос стал хриплым и глубоким.

У меня не было даже шанса ответить, потому что его рот вдруг накрыл мой. Это не был сладкий мягкий поцелуй, который мы разделили пару недель назад. Нет, он был агрессивным и жестким. Уверена, губы распухнут, но мне плевать. Весь воздух покинул легкие, когда он вжал мое тело в грубую кирпичную кладку. Я чувствовала, как неровные края царапают открытые плечи. Тимбер скользнул языком по губам, требуя впустить его. Он не давил слишком сильно, да и я чувствовала себя такой же голодной, как и он. Мои губы раскрылись, и он проник внутрь, дегустируя каждый дюйм. Он лизал, посасывал, покусывал и пощипывал мои губы и язык.

Когда он немного отстранился, я задыхалась. А Тимбер даже не дал воспользоваться моментом, чтобы вдохнуть. Он увидел мою открытую для ласк шею, когда я подняла голову, пытаясь дышать влажным воздухом, и наклонил голову, чтобы нежно облизать меня. Каким-то образом, в этой проклятой жаре, он заставил кожу покрыться мурашками. Я была распалена, и пришлось сжать ноги, подавляя желание, зарождающееся в самом центре меня. Пока губы ласкали мою шею, я услышала глубокий рокочущий гул, исходящий из его груди.

— Тебе нравится то, что я делаю с тобой, Кэт?

Его рот продолжил нападение на покрытое испариной тело. Он сместился вниз, и теперь губы порхали по коже у верхнего края топа. Он потерся о вершинки моей груди, и я не удержала стон, вырвавшийся у меня. Его руки крепко держались за бедра, но теперь плотно обвивали меня и большие ладони гладили задницу.

Он притянул меня к себе, и я смогла почувствовать, что именно делала с ним. Член толкался в мой живот, и мне хотелось плакать, потому что он был выше, чем то место, где бы мне хотелось чувствовать его. Грубо прихватив за волосы, я отклонила его голову и посмотрела на него. Голубые глубины глаз почти полностью поглотила чернота зрачков. Руки все еще удерживали его голову на месте, когда он подарил мне самую дьявольскую улыбку из всех, что приходилось видеть. Из-за нее мой захват ослаб, и он воспользовался этим, вернувшись к моему рту, но в этот раз он был немного нежней. Тимбер использовал зубы и потянул за нижнюю губу, прежде чем отпустить и сказать прямо в губы:

— Чего ты хочешь?

Я не могла говорить. Мое сердце билось так неровно, я не могла произнести ни слова, даже если бы захотела. А даже если бы могла, то что? Я не чувствовала такого желания с тех пор… ладно, никогда.

Адам позаботился, чтобы я никогда не стала нормальной, пройдя через подобный сексуальный опыт. Со времен Адама ко мне прикасались мужчины, и прикосновения заставляли меня съеживаться.

Хотя сейчас мне не хотелось сжиматься. О нет, я была готова раскрыться и пусть Тимбер возьмет меня так, как хочет. Он заставил забыть, что я ненавижу чувствовать мужские руки на своем теле. Заставил меня желать его прикосновений.

Я жаждала рук Тимбера. Даже не знаю, как это возможно, ведь нужда проснулась сразу, едва он меня коснулся. За исключением того, что на неделе я пробуждалась от снов настолько ярких, что была влажная между ног и на грани оргазма. Каждую ночь, Тимбер доставлял мне удовольствие, и я была на грани взрыва, когда вдруг голос Адама проникал в сон. И я просыпалась, дрожа от страха. Тело становилось таким напряженным, потому что было готово к развязке, но разум не позволил бы ему закончить работу. Меня одновременно переполнял ужас и возбуждение. Даже сейчас эта мысль об Адаме ввинчивалась между мной и Тимбером, и мне хотелось блевать.

Тимбер прогнал мои мысли, когда щелкнул пальцами перед лицом и сказал:

— Кэт, детка, ты в порядке? Куда ты пропала?

Мой голос показался дрожащим и раздраженным.

— А? Почему ты остановился?

Он выглядел совершенно смущенным.

— Что ты имеешь в виду, почему я остановился? Кэт, ты просто оттолкнула меня в сторону и сказала никогда больше не прикасаться к тебе.

— Так и сказала? — Я едва могла взглянуть ему в глаза.

В его голосе зазвучало напряжение.

— Черт, Кэт, что происходит? — Он очень мягко коснулся подбородка и заставил посмотреть на него. Слезы навернулись на глаза, а некоторые потекли по щекам. — Что с тобой случилось?

Я с трудом сглотнула.

— Ничего не случилось. П-прости, но я не поняла, что толкнула тебя.

— Ерунда, Кэт. Думаю, пришло время поговорить. Никто не обжимается, чтобы потом оттолкнуть со словами: «не трогай меня». Где только что были твои мысли?

Понятия не имею, куда я мысленно отправилась и отключилась. Этому нет никакого рационального объяснения. Схватившись руками за лицо, я вздохнула и попыталась вывернуться из его рук. Он крепко держал меня у кирпичной стены.

Учитывая то, что по ощущениям я была не там, где нужно, а он мешал мне двигаться, я вспылила:

— Отстань, Тимбер!

— Что с тобой случилось, Кэт? Нет! Я никуда не уйду, пока ты не скажешь мне, что сейчас произошло.

— Отпусти меня.

— Нет, пока не расскажешь.

— Я сказала, отпусти меня, Тимбер! — закричала я.

Взгляд его был тверд, отступать он не собирался. Он разозлил меня, и мне хотелось ударить его. Что я и сделала или, по крайней мере, попыталась. Забыла, что он сильнее и быстрее меня. Он схватил меня за запястье, прежде чем я успела шлепнуть его по щеке.

Я взбеленилась еще больше. Я замахнулась другой рукой, чтобы попытаться хлопнуть его по другой щеке. И опять он поймал ее. Его большие руки потянули мои ладони вниз и прижали к бокам. В отчаянии я закричала.

— Понятия не имею, что с тобой происходит Кэт, но ты должна сказать мне. — Он наклонился и прижался своим лбом к моему. Внутри я закипала. Меня разозлило, что он поймал меня в ловушку, и оставался при этом очень нежным.

— Просто не хочу, чтобы ты прикасался ко мне. Почему тебе так трудно это понять?

Отодвинувшись, он посмотрел на меня.

— О, ты можешь думать, что сумеешь солгать мне, детка, но твое тело не может. Ты была возбуждена и терлась о мой член, Кэтрин. Я собственно готов поспорить, что если засуну руку в трусики, твоя киска окажется мокрой, так что, черт возьми, не лги мне.

Хотелось бы мне возненавидеть его за то, что он разговаривает в подобном тоне. Но что еще хуже, я все еще чувствовала, какой влажной была. Мой разум был в полном исступлении, и мне просто нужно было бежать. Сделав глубокий вдох, я закрыла глаза и попыталась сконцентрировать всю свою энергию на движении. Когда тело, казалось, расслабилось, он ослабил хватку. Он совершенно не ожидал такого поворота событий. Я выдернула свои руки, нырнула влево и побежала по аллее. Слышала, как он гонится за мной. Хотя я знала, что мне не нужно бояться его, все внутри меня подсказывало мне бежать. Тело было в режиме полета. Услышав его ботинки, застучавшие по тротуару, поняла — он догоняет меня. В груди стало тесно от короткой дистанции, что я пробежала, и я не могла обогнать его, но ноги не позволили бы мне остановиться. Внезапно две сильные руки обняли меня, и Тимбер свел мои руки крест-накрест на груди.

Я не могла пошевелиться. Билась в захвате, ногами отталкиваясь от земли. Он легко поднял меня на руки, словно я совсем не имела веса, и удерживал в воздухе. Я попыталась ударить его ногой в пах, но он предвидел мой ход.

— Срань господня, Кэт, ты успокоишься? Я не собираюсь причинять тебе боль, — сказал он мне на ухо.

— Ненавижу тебя. Отпусти! — закричала я и продолжила бой.

Он сжал меня крепче, почти до боли. Когда пальцы впились в мои запястья, ощущение боли проникло в душу и позволило вернуться в реальность. Попытки вырваться медленно сходили на нет, и он начал тихо говорить мне на ухо:

— Я здесь. Я тебя не обижу. Держу тебя. Успокойся.

Сердце колотилось в груди, и я могла слышать, как кровь шумит в ушах. Когда мое тело постепенно обмякло, я почувствовала, как Тимбер сделал несколько шагов назад и оперся на стену. Я все еще была спиной к нему, а он все еще держал меня. Борьба превратилась в слезы, и я позволила себе заплакать. Плакать, как в тот раз, первый раз после инцидента. Больше не толкалась руками и ногами, а повисла на руках Тимбера. Он повернул меня к себе лицом и укачивал, как ребенка, подхватив одной рукой за спину, а другой под ноги. Я прижалась к его шее, вдыхала запах и плакала. Перед его футболки пропитался слезами, но, похоже, его это не беспокоило.

— Хочешь поговорить об этом? — просто сказал он.

В ответ я покачала головой — нет.

— Понимаешь, я не могу оставить это просто так, Кэт. Знаю, ты не хочешь рассказать мне прямо сейчас, и я уважаю твое решение, но забывать об этом не собираюсь. Отказываюсь позволить тебе иметь дело с происходящим в твоей голове в одиночку.

Я молчала, слегка дрожа от попыток дышать после сильных рыданий.

— Боже, кто сделал это с тобой? — Я знала, он говорил это не мне, а самому себе.

— Кто-то сделал что-то, чего ты не хотела, так?

Я подавила всхлип. Не произнесла ни слова. Он знал ответ.

— Клянусь богом, я его убью. — Голос был низким, и в нем звучала смертельная опасность. — Выслежу того, кто сделал тебе так больно, и я разорву его на части: кусок за куском.

Нельзя ошибиться в смысле слов, которые он произнес. Я посмотрела на него снизу вверх со страхом в глазах. Он не знал, что это был Адам, и я никогда не смогла бы сказать ему. Он бы никогда не принял это.

— Нет, Тимбер. Хочу, чтобы ты забыл об этом, ладно? Пожалуйста, пожалуйста, ради меня, просто оставь все как есть. — Паника зашевелилась в животе. Руки ухватились за его футболку, сжавшись в кулаки. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста... — повторяла я снова и снова.

— Хорошо, Кэт, ладно. Просто успокойся. Шшшш... дыши, детка, — говорил он, прижавшись губами к моему лбу. Он успокаивал меня и слегка покачивал взад и вперед, все еще держа на руках.

Когда он, наконец, поставил меня на ноги, я все еще держалась за его футболку. Я заглянула ему в глаза, когда он провел пальцами по ресницам, вытирая оставшиеся слезы.

— Прости, — прошептала я.

Он выглядел смущенным.

— За что простить?

— За то, что напала на тебя. Знаю, что не нормально, — я потупила взгляд.

— Посмотри на меня, Кэт. — Он положил руку мне под подбородок, приподнимая его, пока наши глаза не встретились.

Он смотрел на меня с нежностью и пониманием:

— Тебе не нужно извиняться. Знаю, ты не хочешь говорить о том, что сейчас здесь произошло, и я не буду настаивать, но мне нужно узнать кое-что, прежде чем принять ситуацию. У меня есть собственные мысли о том, что заставило тебя паниковать, и это чертовски сводит меня с ума, и я не могу мыслить ясно. Но, черт, ты никогда не должна извиняться. Эту реакцию заложили в тебя. Ты не просила об этом. И тебе лучше поверить мне на слово, что я, бл*дь, постараюсь все исправить. Ты должна узнать, как это — хотеть прикосновений мужчины, а не быть вынужденной принимать их.

Если у меня и были сомнения относительно того, понял ли он, что со мной случилось, то теперь они исчезли. Тимбер распознал, что я пережила.

— Уже знаю, на что похоже желание прикоснуться к тебе, и твое желание прикоснуться ко мне. — Я говорила очень тихо, и не думала, что он услышит меня.

Он приблизил свой рот к моему, и я могла чувствовать его дыхание на губах.

— Можешь касаться меня в любое время, когда захочешь. А, если захочешь, чтобы я прикоснулся к тебе, просто попроси. — Он нежно поцеловал меня в губы.

Наш момент был разрушен, когда Tahoe (прим. пер. — модель «Шевроле»), припаркованный на обочине, с визгом шин поехал по дороге. Тимбер немедленно подтолкнул меня спиной к стене и заслонил собой. Это был такой милый жест, но совершенно излишний. Он стоял передо мной, наблюдая, как машина отъезжает по дороге. Я попыталась разрядить обстановку, тихо засмеявшись и сказав, что он ведет себя, как большой грозный защитник. Он слегка улыбнулся мне, но продолжал наблюдать, как исчезает внедорожник. Если честно, его реакция заставила меня нервничать, но я списала это на то, что он был слишком напряжен после всего произошедшего.

***

Я закончила свою смену в «Норе» и поднялась по лестнице в квартиру. Ноги просто гудели, и я была более чем готова рухнуть на кровать, положить голову на подушку и уснуть. Тимбер хотел остаться, как обычно после закрытия, но я настояла, что нет необходимости, и я собираюсь ложиться спать, как только поднимусь наверх. Уходить он не желал, и мне пришлось практически выпихнуть его за дверь.

Отчаянно нуждаясь в душе, я разделась и прыгнула под горячую воду, чувствуя, как расслабляются мышцы. Когда я опустила голову вниз, то услышала скрип деревянных половиц, который, казалось, раздался прямо у ванной. Я подняла голову, сердце забилось быстрее. Стояла неподвижно, насколько это возможно, и напрягала слух, пытаясь услышать любой другой звук. Однако вокруг была лишь тишина, и через несколько минут я позволила себе расслабиться снова. Должно быть, дерево «дает усадку», как говорил папа, когда я была ребенком, и меня пугал шум. Я потянулась за шампунем, когда что-то издало гремящий звук совсем рядом: за занавеской для душа. Мое сердце пустилось вскачь, и я действительно испугалась.

— Кто там? — крикнула я.

Никакого ответа. Я дрожала, как осиновый лист, и в тот момент уже не хотела жить одна. Чуть-чуть отодвинув занавеску, я выглянула посмотреть, есть ли кто-то со мной в квартире. В комнате было пусто, но что-то привлекло мое внимание. На полу, рядом с раковиной, лежала щетка для волос. Можно подумать, она просто-напросто соскользнула с раковины, но ведь я точно знала, что положила ее на встроенную полочку над туалетным столиком. Даже если щетка и упала, то вовсе не могла оказаться на том месте, где сейчас лежала. Полностью высунув голову из-за занавески, я произнесла снова:

— Эй? Тимбер, клянусь, если это ты разыгрываешь меня, то я скальпирую твои яйца. Это не смешно.

Дверь квартиры внезапно с грохотом закрылась. Я издала пронзительный вопль и схватила полотенце так быстро, как только смогла. Мои глаза осматривали помещение в поисках чего-то, чем можно будет отбиться, но единственное, что я увидела — это вантуз. Завернувшись в полотенце, ухватила вантуз за деревянную ручку и прошлась по своей небольшой квартирке, повсюду включая свет. Я была насквозь мокрая и отчаянно желала выбраться. За всю мою жизнь мне никогда не было так страшно.

На дверце шкафа висел розовый шелковый халат, достававший мне до середины бедра. Не раздумывая, я надела его, волосы замочили материал на спине, и он прилип к телу. Я выскочила из квартиры, сбежала вниз по лестнице, миновала бар и вылетела в парадную дверь. Даже не понимая, что забыла обуться, пронеслась два квартала до дома Тимбера и начала стучать в его дверь. Я цела, но кричала ему, чтобы он открыл дверь и впустил меня. Развернувшись, осматривала стоянку — страшно, вдруг кто-то следовал за мной.

Когда Тимбер, наконец, открыл, я испугалась. Замахнулась рукой, в которой до сих пор держала вантуз, и собралась ударить, когда он выхватил его у меня.

— Кэт? Что за черт? В чем дело? — голос был хрипловатым, словно со сна. Он стоял без рубашки, но в боксерах. Я бросилась к нему в объятия, он взял меня на руки и занес внутрь.

— Закрой дверь, — произнесла я дрожащим голосом.

— Я всегда запираю дверь, но что, черт возьми, происходит? Давай говори, сейчас. — Он присел на диван, мои ноги все еще были обернуты вокруг его талии, а руки — вокруг шеи. Потянувшись, он обхватил своими большими руками мои щеки. — Кэт… говори.

Слезы невольно заструились по лицу. Я все еще пыталась справиться со страхом.

— После того, как бар закрылся, я заперлась, как и всегда, и отправилась наверх. Собиралась лечь спать, потому что очень устала, но немного раньше Мел пролила на меня выпивку, и сначала хотелось помыться. Когда мылась, услышала звуки, — руки Тимбера сжались, — я закричала и спросила, есть ли там кто. Думала, может быть, это ты, пытаешься прокрасться ко мне или что-то в этом роде.

— Кэт, это был не я.

— Знаю. Я подумала, что, может быть, просто услышала какие-то звуки и испугалась, но потом в ванной что-то упало. Моя щетка для волос. Я оставила ее в другом месте, где обычно, и никак она не могла упасть туда, где лежала.

Тимбер убрал одну руку с моего лица и запустил пальцы себе в волосы.

— Кто-то был в твоей квартире? Ты видела кого-нибудь?

— Нет, — покачала я головой. — Я все еще была в душе, когда услышала, как хлопнула входная дверь квартиры. — Тело била крупная дрожь, и зубы начали стучать. — Тимбер, у меня кто-то был, — рыдания вырвались из груди.

— Черт! — проворчал он. Осторожно приподняв, усадил меня на диван и принялся ходить. — Ты еще что-то видела? Что-то слышала?

— Ничего, там ничего не было. Я выскочила из душа, набросила халат и побежала сюда.

— Господи, Кэт, да ты даже не обулась! Почему не позвонила мне? Я бы пришел. — Теперь он кричал.

— Почему ты с-сердишься на меня? — заикнулась я и вздрогнула сильнее.

Тимбер издал низкое разочарованное ворчание и подошел, присев передо мной на журнальном столике.

— Я не сержусь на тебя. Просто разозлился, ведь с тобой могло что-то случиться, и меня бы не оказалось рядом, чтобы тебя защитить. Знаешь, как сильно я бы обезумел, если ушел бы сегодня из бара, а тебе причинили боль?

Его глаза стали дикими. Я видела, что он искренне расстроен, не будучи в состоянии спасти меня от кого бы то ни было в моей комнате.

— И еще хуже, ты появляешься здесь, едва одетая, босая, с вантузом наперевес, словно это проклятое оружие. Разве ты не думала захватить нож? Или что получше, у тебя есть пистолет?

— Ты действительно хотел, чтобы я внезапно напала на тебя с ножом, когда ты вот сейчас открыл дверь? — От этой мысли меня затошнило.

— Я не позволил бы ранить себя, но не это главное, Кэт. Вантузом не отобьешься. Меня больше волнует то, что это первая схваченная тобой вещь, и ты не взяла что-то более полезное вместо нее, прежде чем покинуть квартиру.

Расстройство нарастало, он ругал меня за выбор оружия, а не утешал после всего случившегося. Вставая, я затянула пояс вокруг талии и направилась к двери.

— Куда, черт возьми, ты собралась? — потребовал ответа Тимбер.

Развернувшись, я метала в него молнии глазами.

— Не собираюсь сидеть тут и слушать, как ты меня отчитываешь за то, что прихватила первую попавшуюся вещь. Тебя там не было, Тимбер! Я сделала то, что и должна была сделать, лишь бы выйти из квартиры так быстро, как только возможно.

Он подскочил и налетел на меня, как товарный поезд, приподняв и прижав к стене.

— Проклятье, ты никуда отсюда не уйдешь, понимаешь? — Его дыхание было рваным. — Я сам схожу в бар, мне нужно убедиться, что там безопасно и двери заперты. Мне нужно осмотреться: не взяли ли чего-нибудь или вдруг что-то не на своем месте.

— Нет! — закричала я. Обняла его за шею и забралась вверх по его телу, пока снова не обхватила ногами его талию. — Не оставляй меня одну. Пожалуйста... останься здесь. Я не хочу быть одна.

Его голубые глаза отыскали мои. Знаю, он хотел быть тем, кто сможет убедиться, что в моей квартире все в порядке, но я видела покорность на его лице. Глубоко вздохнув, он крепко обнял меня и проводил в спальню. Усадив меня на свой комод, он протянул руку и открыл ящик, достав длинную футболку и пару боксеров. Передал их мне и сказал:

— Я буду в гостиной, позвоню Биверу. Если я не пойду все проверить, то, по крайней мере, нужно послать кого-то закрыть бар Эда. Одевайся и ложись в постель. Вернусь через минуту.

Тимбер ушел и прикрыл за собой дверь, оставив меня наедине с собой. Я довольно быстро оделась и нашла на комоде гребень, чтобы расчесать волосы. Они уже были полусухими и вьющимися. Я была полностью измотана и сделала то, что он велел сделать. Выключила свет, откинула одеяло на кровати и легла на стороне дальней от двери. В голове гудело, словно я неслась со скоростью миллион миль в час, а тело налилось свинцом. Как только я закрыла глаза, то услышала, что дверь спальни открылась. Оглянувшись через плечо, увидела силуэт Тимбера в дверях и смотрела, как он подходил к кровати. Растянувшись рядом со мной, он притянул меня к себе и властно обнял за талию. Я почувствовала, как он уткнулся носом мне в волосы и глубоко вдохнул. Зная, что он рядом, держит меня, мозг начал отключаться, и я стала проваливаться в дрему.

До того как я окончательно уснула, услышала шепот Тимбера:

— Ты в безопасности. Я никому не позволю причинить тебе вред.

И я вырубилась.

Глава 11

Тимбер

Я так и не сомкнул глаз. Кэт ворочалась всю ночь, всхлипывая во сне. Я гладил ее волосы и пытался унять измученное тело. Каждый раз, когда она начинала просыпаться, я прижимал ее ближе, и она, вздыхая, расслаблялась рядом со мной.

Внутри меня полыхал костер от гнева, клянусь, я чувствовал, как моя кожа шевелилась. Прошедшей ночью я наблюдал за ней часами и не мог понять, как кто-то захотел причинить боль этой милой маленькой девушке, лежащей в моей постели. Она почти ничего не весила и явно не могла постоять за себя. И в довершение ко всему, я узнал, что она подверглась сексуальному насилию. Нет, она не пришла прямо ко мне и не произнесла эти слова, но я не тупой. Никто не возбуждается от прикосновений только чтобы потом полностью остыть, а затем бороться, словно раненый зверь, пытающийся убежать. Но тогда она начала отталкивать меня и кричать, чтобы я остановился — и я отступил. Она дрожала, хотя не было холодно, и я знал, это не из-за того, что я делал с ней. Она была напугана.

Я несколько раз произнес ее имя, но было ясно, она не здесь. Ее глаза помутнели, и я не мог вытащить ее из того ада, в котором она пребывала. В последний раз я чувствовал себя таким беспомощным, будучи в Ираке, когда Холт истекал кровью, и я никак не мог остановить кровотечение. Чувствовал, как становлюсь безумным, наблюдая за ней, но попытки приблизиться к Кэт, заканчивались криками. Без понятия, что заставило меня подумать об этом, но когда я крикнул «Кэтрин», она пришла в себя. Гнев, который она обрушила на меня, был настолько плотным, что можно было ощутить его вкус. Она даже не поняла, что я назвал ее именем, которое она так презирала, но оно проникло в нужное место в ее голове. Она перестала быть испуганной и беспомощной, взорвалась гневом и была готова со мной драться. По какой-то причине, я чувствовал, что это было тем, с чем я мог справиться; с этой ее стороной можно работать. Не потребовалось много времени, чтобы она совершила вполне ожидаемый поступок. Она вскочила и побежала. Я позволил ей пробежать около ста ярдов, чтобы она утомилась. И был удивлен, когда обнял ее и обнаружил, что она до сих пор не оставила попыток борьбы. Кэт была сильной, но я сильнее.