Приключение в «Зеленом береге»

Круг сужается

Утром Ленька проснулся от яркого света, бившего из окна прямо ему в лицо. Сел на кровати, глянул на часы - батюшки! Он еще никогда летом не спал так поздно: было уже около десяти. В доме - никого, даже Настеньки нет. Только кошка, свернувшись клубком, сладко мурлычет у его ног.

Ленька уже собрался вставать и скорее одеваться, но в это время услыхал скрип двери в сенцах и тут же - на всякий случай - зажмурил глаза, притворился, что спит. Как ни говори, он чувствовал за собой вину: не спросив разрешения, даже не предупредив ни деда, ни мать, всю ночь не являлся домой и пришел только под утро. За это нагоняя не миновать. И вот Ленька старался насколько можно оттянуть эти неприятные минуты.

Хитрость не удалась. В избу вошел дед, нарочно, чтобы разбудить внука, загремел у порога ведром, громко закашлял. Ленька еще усерднее засопел носом и только чуть-чуть приподнял веки, чтобы следить за дедом. Но как раз на этом старик его и поймал.

- А ну, не прикидывайся, вставай, лодырь ты этакий! - Дед зачерпнул ковшом воды в ведре. - Вставай, а то как окачу - мигом вскочишь!

Ленька знал, что деду ничего не стоит привести в исполнение свою угрозу, и проворно вскочил.

- Ну, говори, где шлялся ночь целую? - строго приступился дед к внуку.

Ничего не тая, с полным сознанием своей вины, поведал Ленька деду о ночных приключениях. А чтоб смягчить и разжалобить его, показал даже большой, в добрую ладонь, синяк на ноге.

Но дед не смягчился.

- Так вам и надо, соплякам! - сердито загремел он. - Додумались! Вдвоем сладить с таким бандитом!… Да он же вас там, как мышей, передушил бы!…

Дед еще долго, хмурясь, топал по избе и выговаривал Леньке. Попрекал за то, что, никому не сказав, так поздно задержался, и за то, что поддался на неумное предложение Цыганка. Нужно ведь было посоветоваться, горячился дед, с кем-нибудь из взрослых, ну, если не с товарищем Куницким, так хотя бы с ним, дедом Савостеем, или с братом Петруся, Владиком… Дед шагал взад-вперед по избе и все говорил, говорил, а потом вдруг остановился перед внуком:

- Ну, чего сидишь, почему не одеваешься?

- Так я ведь слушаю вас…

- Слушаю, слушаю!… А ты слушай да скорей одевайся. Роман Иванович с самого утра ждет тебя в сельсовете.

- Роман Иванович! - подпрыгнул Ленька. - Что ж вы мне сразу не сказали?…

- А будто я не говорил? - уставился на него дед. - Приходил, приходил утречком. Я хотел тебя разбудить, так он не дал, пусть, говорит, поспит еще, у меня там, в сельсовете, дела есть, подожду. Вот оно что!… Так ты одевайся, перехвати чего-нибудь и беги.

Одеться, умыться, застлать кровать, выпить стакан молока - на все это Ленька, как заправский солдат, потратил несколько считанных минут. Дед и оглянуться не успел, как он сделал все, что нужно, и пулей вылетел из дому.

- А молодчина, что ни говори, у меня внучек, огонь! - с гордостью проговорил себе в усы дед.

А Ленька со всех ног мчался в канцелярию. Он был рад, что Роман Иванович, как и обещал в записке, сам приехал в Крышичи. У Леньки ведь были такие важные новости! Роман Иванович, верно, будет доволен, что они разоблачили не только таинственного преступника, но в добавок и тех, кто ему помогал…

Инспектор рыбнадзора - все в той же своей кожаной куртке с замком-молнией и в матросской тельняшке - сидел не в общей канцелярии, а в кабинете председателя - маленькой уютной комнатке с телефоном на столе, диваном и широкой сине-зеленой дорожкой на полу. Встретил он Леньку, как старого друга, поднялся навстречу, тепло поздоровался. Видно было, что он с нетерпением ждал паренька.

- Ну, дружище, выкладывай, - посадил он Леньку на диван и, присаживаясь рядом, обнял его за плечи.

- Все разузнали! - с гордостью выпалил Ленька. - Сенька Жигун на реке орудует!…

- Жигун?… - Роман Иванович встал, прошелся по комнате. - Значит, товарищ Куницкий прав! - сказал он будто самому себе.

А Ленька с жаром принялся рассказывать, как и что узнали они с того памятного утра, когда Роман Иванович обратился к ним за помощью. Как обнаружили, что мотоцикл с коляской был в Крышичах не у одного Богдана, а еще и у Жигуна; как по рисунку протектора на колесах убедились, что именно Сенькин мотоцикл оставил в то утро след на песке у Зеленой тони, как ночью подстерегли Сеньку и Шепелявого…

- А нынче ночью мы с Петрусем гнались за ним, - закончил Ленька, - да не догнали, влетели в канаву. Видно, он ездил глушить рыбу…

- Что ж, доказательства, как говорят, налицо, - внимательно выслушав Леньку, сказал Роман Иванович. - Несомненно, это он и есть. Сегодня утром я снова слышал два взрыва и снова никого не поймал. Теперь понятно, почему не поймал…

- Его нужно сейчас же арестовать! - гневно сверкнул глазами Ленька.

Инспектор покачал головой.

- Чтобы предъявить обвинение в браконьерстве, закон требует прямых доказательств - его нужно задержать на месте преступления.

Роман Иванович подошел к телефону, снял трубку.

- Девушка, Мозырь. Алло, Мозырь?… Пожалуйста, два-пятнадцать… Алло! Это капитан Шавров? Немного изменилась обстановка, товарищ капитан. Личность браконьера установлена… Что? Да-да, так и есть. А помогли пионеры. Что? Об этом я и толкую. Торговку нужно задержать позже, когда Жигун уже выедет из города… Да. Думаю, это будет правильно… Да-да, сегодня ночью. Всего хорошего!…

Инспектор повесил трубку.

- А теперь послушай мои новости. Шепелявого с брандвахты, о котором ты мне говорил, вчера уже арестовали - выяснилось, что он обеспечивал толом не одного Жигуна. Сегодня задержат и торговку, что сбывает краденую рыбу… Мы хотим сразу накрыть всю пиратскую шайку.

- А как же с Сенькой? - привстал на диване Ленька.

- Думаю, что и Сенька сегодня последний день веселится, - усмехнулся инспектор.

Он присел рядом с Ленькой и разложил на коленях большую карту. Это был подробный, испещренный разными условными значками план реки, всех озер и притоков, входивших в зону Мозырской речной инспекции.

- А действовать будем так…