Приключение в «Зеленом береге»

НОВЫЙ ВОЖАК

Вот наконец наступил и долгожданный день учебы. С каким нетерпением все мы ожидали его, какое сегодня радостное и приподнятое у всех настроение! Мы подходим к нашей Переровской школе, такой родной и близкой, смотрим на ее по-праздничному украшенное крыльцо, над которым прикреплен транспарант с приветствием, на белые, пахнущие свежей краской стены.

И нам кажется, будто школа встречает нас теплыми, ласковыми словами: «Добрый день вам, ребята! Вижу, вижу, что вы хорошо отдохнули за лето, набрались сил, загорели, подросли, закалились, вдоволь нагулялись и в лесу, и в поле, и на реке,- что ж, пора и за работу. Уже ждут вас не дождутся ваши парты, ваши строгие, но справедливые учителя, по вас соскучились глобусы и географические карты, учебники и кожаные сумки. Дружнее за учебу! Да чтобы не видела я среди вас нерадивых двоечников, лентяев или прогульщиков, а все вы так учились и были такими, как… такими, как ребята в прошлом году четвертого, а нынче 5-го «А» класса!..»

Так, кажется, приветствует нас, пятиклассников, школа. Мы взволнованно поднимаемся на крыльцо, проходим по коридору. Тут всюду чистота. Стены окрашены в голубой цвет. Останавливаемся у двери с дощечкой - 5 «А». Заходим в класс. Здесь, в этой комнате, нам придется заниматься весь год. Какая она светлая и просторная, какие новенькие стоят рядами парты!

Оглядываюсь на друзей и вижу - все возбуждены и взволнованы не меньше, чем я. В нашем пятом «А» двадцать два пионера, и у всех на груди горят красные пионерские галстуки, все одеты, как на праздник… А и в самом деле, ребята окрепли, подросли, загорели. Стоят группками и шумно вспоминают свои летние походы и игры. Вот вожатый первого звена Леня Волчок, такой энергичный, резвый черноголовик, в который раз рассказывает ребятам о шагающем экскаваторе. В этом году выпало ему счастье гнать с отцом по Припяти и Днепру плоты до Каховки, на стройку коммунизма, и он там видел эту чудо-машину. В другом конце класса что-то горячо рассказывает, размахивая руками, Галинка Ситнякова, наша лучшая отличница.

- Димка! - слышу я веселые голоса ребят от окна.- А помнишь, как в затоне на Старице перевернулась ваша лодка и вы до полудня ныряли, все доставали со дна рюкзаки и котелки?..

Я машу ребятам рукой и ищу глазами Павлика Середу. Его еще почему-то нет в классе. Все мы и прежде уважали Павлика, но только этим летом в походе по-настоящему узнали и крепко полюбили его.

Многое дал нам веселый и дружный поход. Многое мы узнали, чего прежде не знали. Большинство из нас с честью выдержало все трудности похода. Но оказались среди нас и такие, что на проверке вели себя далеко не так, как подобает настоящим пионерам.

Я осторожно поглядываю на Тимошу Поплавского, нашего председателя совета отряда. Он сидит за партой, насупившийся, одинокий, и перелистывает какую-то книжку… Что ж, может быть и в самом деле та книга настолько интересна, что у него нет желания подходить к ребятам. Но в такой день и в такое время?..

Подхожу к ребятам, и мы со смехом вспоминаем ту опрокинувшуюся на Старице лодку.

В коридоре звенит звонок - первый звонок в первый день учебы. Все мы прислушиваемся к нему. Нам почему-то кажется, что он в этот раз и звучит как-то по-новому, торжественно. Мы начинаем усаживаться за партами. Каждый выбирает себе товарища, отовсюду слышны голоса: «Коля, иди сюда… Петя, садись со мной…» В это время в класс торопливо входит Павлик и, сняв фуражку, осматривается, где бы сесть. Ребята замечают его, и отовсюду наперебой слышатся голоса:

- Павлик, ко мне!

- Павлик, сюда иди!

- Садись со мной…

На ходу здороваясь с ребятами, Павлик тем временем пробрался между партами в самый конец классной комнаты и сел там на свободном месте рядом с одной девочкой, так себе, ничем не заметной смугляночкой, по имени Катя Горошко. Сел, положил в парту ранец, утер платочком лицо - видимо, задержался он по какому-то делу и торопился.

Дверь раскрылась, и в класс вошел директор нашей школы Виктор Ильич, а с ним новый молодой учитель, в очках, с классным журналом в руке. Виктор Ильич поздоровался с нами, поздравил с началом занятий, пожелал, чтобы мы в этом году, как и в прошлом, держали первенство в учебе, служили примером для ребят всей школы. Затем Виктор Ильич познакомил нас с новым учителем математики, Петром Ивановичем Боровым, и покинул класс.

- Ребята,- обратился к нам Петр Иванович тихим, но твердым и уверенным голосом,- первый наш урок мы начнем с того, что вспомним, чем была закончена программа по математике в прошлом году. Кто хочет пойти к доске и отвечать?..

Я оглянулся на ребят - над партами одна за другой поднимались руки. Я тоже поднял руку. Увидев столько желающих отвечать, учитель удовлетворенно улыбнулся, кивнул мне головой:

- Как тебя зовут?

Я ответил.

- Ну, Дмитрий Бондарев, иди к доске.

Так начался в нашем пятом «А» первый день учебы…

Назавтра, на последней перемене, в класс зашел вожатый нашего отряда, комсомолец-восьмиклассник Саша Степанюк, и объявил, что в субботу после занятий у нас состоится сбор пионерского отряда. Вдобавок он вывесил на доске объявлений специальное сообщение.

- Это будет очень важный сбор, ребята,- сказал Саша,- отчет председателя совета и перевыборы совета отряда.

Тимоша Поплавский неподвижно сидел за партой, только щеки его вдруг вспыхнули и стали, пожалуй, краснее двух кумачевых полосок на его левом рукаве.

- Продумайте, чем должен будет заниматься наш отряд,- продолжал Саша,- подготовьте свои предложения, ну, и, конечно, хорошенько обсудите, кого вам нынче избрать в совет отряда. Надо, чтоб это были самые достойные, самые примерные пионеры, на деле показавшие, что они - настоящие ленинцы.

Саша Степанюк подошел к Тимоше, сел рядом с ним за парту, и они начали о чем-то тихо беседовать. Видимо, вожатый рассказывал Тимоше, как ему надо готовиться к отчету.

Да, это будет очень важный и поучительный сбор для нашего пионерского отряда. Как приобретается авторитет пионерского вожака? Мне трудно по-научному, как в книгах пишут, ответить на этот сложный вопрос, но я хорошо понимаю, почему так смутился Тимоша Поплавский. Он понимает, что в этом году ему уже не быть нашим избранником, не носить на рука-Ее двух почетных нашивок председателя совета отряда.

Закончился последний урок, и по дороге домой я начал думать, почему же Тимоша не сумел оправдать доверия ребят, как случилось, что теперь он только формально считается нашим руководителем, а на деле мы уже давно перестали прислушиваться к нему.

Ведь Тимоша как был, так и остался отличником учебы, у него всегда примерная дисциплина. К тому же он - активный пионер, любит общественную работу, и когда мы прошлой осенью избирали его на почетную должность нашего пионерского вожака, он горячо, охотно взялся за дело.

Но, оказывается, всего этого недостаточно, чтобы оправдать звание вожака, завоевать любовь ребят. Надо иметь еще и другие качества. В обычное время бывает нелегко заметить все хорошее и плохое в человеке. Но в какие-то особые моменты жизни вдруг проявляются все его прежде скрытые черты, и человек этот предстает уже совсем в ином свете.

Таким испытанием для Тимоши явился наш летний двухнедельных! поход по родному краю…

Иду и вспоминаю, как все это было. Мы выбрались в путешествие в конце июля. Нас было пятнадцать человек, почти весь отряд, за исключением ребят, уехавших в лагеря. Возглавляла наш отряд старшая вожатая школы Нина Петровна. Она никогда не навязывала нам своих решений или указаний, предоставляла руководить походом совету отряда и только незаметно направляла нашу инициативу. Целью похода было - ознакомиться с хозяйством одного-двух передовых колхозов области, некоторыми интересными памятниками Великой Отечественной войны и, наконец, экскурсия по областному центру.

Помнится, поход наш начался не совсем удачно. Утром второго дня, когда мы отошли от своего села всего на каких-нибудь десять километров, начался дождь. Мы решили переждать его в первой встречной деревне - но куда там, это была не обычная летняя гроза, а обложной дождь. Он лил день и ночь, и еще день и ночь, а небо по-прежнему было густо закрыто тучами, и на нем не видно было никакого просвета. Многие из нас, как говорят, «скисли», и на третий день вечером вдруг возник вопрос о том, чтобы «свернуть» поход и возвратиться домой…

То, что первым это предложил Тимоша Поплавский, нам стало известно много позже. Тогда же Нина Петровна, уважая авторитет председателя совета отряда, не назвала его имени, а просто вынесла это предложение на наше обсуждение.

Конечно, никто из нас не согласился возвращаться: не так понимали мы, что такое пионерский поход и как обязан поступать настоящий пионер. Плохие мы были бы ленинцы, если б первые трудности и неудачи заставили нас отступить. И мы удивились и даже обиделись, когда Тимоша, наш вожак, вдруг попробовал отстаивать это предложение.

На следующий день тучи неожиданно разошлись, сверху опять приветливо полились лучи горячего летнего солнца, и мы бодро зашагали дальше. Все были по-прежнему в хорошем настроении, и только один Тимоша оставался недовольным. Видите ли, была ущемлена его гордость, отряд не подчинился его желанию.

В день мы делали переходы по пятнадцать километров - немалый путь, если учесть, что за плечами у каждого из нас был рюкзак с продуктами, постелью и походным снаряжением. Особенно уставали девочки. И вот Павлик как-то предложил:

- А что, ребята, давайте поможем девочкам, силенок ведь у нас больше, чем у них.

И сам первый взял рюкзак у одной девочки, обливавшейся потом от усталости. Его пример подействовал, и мы сразу же освободили всех слабых девочек от их дорожных вещей. Несли мы эти рюкзаки по очереди. Только один Тимоша Поплавский отказался помогать девочкам.

- Мне и свой мешок тяжело нести,- проворчал он.- А если у них нету сил, то и в поход идти не надо было…

На привалах Павлик никогда не ложился отдыхать, пока не поможет девочкам поставить палатку, принести воды, разжечь костер. Тимоша же, как только объявляли привал, выбирал самое удобное место у костра и сразу укладывался.

Но, может быть, со временем все эти мелочи забылись бы, если б не один случай, который мы уж никак не могли простить Тимоше. Однажды, на десятый или одиннадцатый день нашего путешествия, мы вынуждены были сделать большой переход. Все очень устали, и, когда остановились на привал, многие из нас, не дожидаясь ужина, завалились спать.

И тут Павлик вдруг заметил, что среди нас нет Саньки Рыбаченко, тихого, спокойного мальчика, пионера из второго звена. Приближалась ночь, и все очень волновались. Мы начали по очереди звать его, свистеть, надеясь, что он отстал где-то недалеко. Но Санька не откликался, хотя эхо от наших голосов в Ее-черней тишине перекатывалось по лесу, что находился от нас километра за полтора. Тогда мы начали вспоминать, когда видели его в последний раз и строить догадки, где он мог отстать. Павлик сказал, что в последний раз он видел Саньку в лесу, в том месте, где рос густой орешник и где мы все разбежались рвать орехи. Это было километрах в трех от места, где мы остановились на отдых. Очевидно, надо было сейчас же, не теряя ни минуты, идти на поиски Саньки: с ним, воз-можно, приключилась какая-нибудь беда или он заблудился. Но когда мы подошли к Тимоше и спросили, что делать и как организовать поиски, он категорически заявил:

- Уже ночь, все ребята устали, и никаких поисков до утра налаживать не будем. Пусть это будет ему уроком на будущее. Научится уважать дисциплину - не будет отставать от коллектива.

- А если с ним случилось несчастье? - возмущенно закричали мы.

- Какое там несчастье, наверное в орешнике остался,- возразил Тимоша.

- А какое бы решение принял сейчас ты, если бы был на месте Тимоши? - обратилась вожатая с вопросом к Павлику.

- Сейчас же направил бы группу ребят на поиски Саньки,- твердо ответил Павлик.

- Совершенно верно! - подтвердила Нина Петровна и добавила: - Можно ли оставлять товарища, не зная, что с ним и где он? - И тут же, не медля, спросила: - Кто желает идти на поиски Саньки?

Все, как один, высказали желание идти на выручку товарища. Вожатая назвала фамилии пятерых самых выносливых ребят, поставила во главе их Павлика Середу и поручила им идти на поиски. В числе тех пяти был и я.

Мы нашли Саньку на опушке леса. Опираясь на палку, он медленно брел по дороге, часто присаживаясь на траву отдыхать. С ним и в самом деле случилось несчастье. Увлекшись сбором орехов, он все дальше и дальше отходил от дороги, надеясь, что догонит нас. А потом сорвался с высокой орешины и вывихнул ногу. Звал на помощь, но мы уже отошли далеко, и никто не услышал его. Тогда, выломав палку, он медленно, морщась от боли, пошел вслед за нами…

Помнится, Павлик выломал два ольховых шеста, переплел их ветками, и, положив Саньку на смастеренные таким образом носилки, мы принесли его к реке, где остановился наш отряд.

Тимоша встретил нас еще на дороге. Видно было, что он очень волновался. Ему было стыдно. Он хотел что-то сказать, а может просто попросить у ребят прощения за свой поступок…

Иду и вспоминаю весь наш летний поход. Рядом со мною шагает мой друг и сосед по парте Юрка Михеев. Он тоже был участником летнего путешествия. Юрка, как и я, идет молча, задумавшись. Может и он вспоминает те же наши летние приключения.

- Как думаешь, Юрка,- спрашиваю я,- кого изберем председателем отряда? Неужели опять Тимошу?

- Что ты? - поворачивается ко мне Юрка.- Не знаешь, что ли? Все ребята давно уж договорились, кого избирать - Павлика.

- А с Тимошей как?

- Что ж, Тимоша… Тимоша может исправиться и быть неплохим пионером. Но вожаком мы должны избрать самого достойного, примерного. Павлика изберем.

Я очень доволен, что думал, как и друзья,- они наметили председателем совета именно того, кого и я хотел бы видеть нашим отрядным вожаком.

В субботу в наш колхоз приехала звуковая кинопередвижка с картиной «Белеет парус одинокий». Мы все задолго до начала сеанса собрались в садике возле колхозного клуба и уселись кружком на траве.

У всех раскрасневшиеся лица, сверкают от возбуждения глаза: только что закончился наш пионерский сбор. Многие еще и до сих пор не могут успокоиться и, горячо размахивая руками, продолжают здесь, в садике, обсуждать наши пионерские дела.

Сбор, как мы и ожидали, был в самом деле интересным и поучительным. Не было среди нас безразличных, не было молчальников, не выступавших с речью, не вносивших своих предложений и пожеланий. Было отмечено все хорошее, что сделал отряд, и взяты под горячую, с задорной пионерской «протирочной», критику все недостатки и промахи в работе нашего совета отряда. Немалая проборка выпала на долю Тимоши. Он многое понял после сегодняшнего сбора. Сбор этот будет для него хорошим жизненным уроком.

Когда закончился сбор, Павлик хотел идти к клубу вместе с нами, но мы отправили его домой. Нам хотелось как можно скорее, сегодня же, видеть его со знаками председателя совета, и мы сказали, чтобы он сначала пошел домой и нашил на рукав свои две кумачевые полоски, а уж тогда приходил к нам.

Мы сидели кружком на траве, беседовали и ожидали Павлика. Он вот-вот должен был прийти. Один из нас, Юрка, в нетерпении вышел за ворота и сторожил, чтобы сказать нам, когда появится Павлик. Наконец Юрка сообщил, что Павлик «на горизонте». Мы всей стайкой подхватились и выбежали за ворота. На белой рубашке Павлика издали видны были две яркие полоски. Мы встретили Павлика на дороге, обнялись с ним и шумной веселой гурьбой пошли в садик ожидать начала кино.

…Все-таки мы крепко любили и уважали Павлика. Я подумал, что такой вот любовью и уважением своих друзей и должен пользоваться настоящий пионерский вожак.